История Полтавы

Козинец, Яков Петрович

• 

Подробности

Просмотров: 23140

Козинец, Яков Петрович, коллежский асессор, род. 9 октября 1841 г. Получив воспитание в доме родителей, он в 1858 г. поступил на службу в Хорольское уездное казначейство со званием канцелярского служителя 2 разряда. Постепенно повышаясь по службе, Яков Петрович был в Хорольском земском суде, Полтавской Казенной палате, Полтавском Уездном Казначействе и Контрольной палате, где был помощником ревизора.

17 октября 1871 г. перемещен в Петровскую Полтавскую военную гимназию бухгалтером, а с 1878 г. назначен и казначеем.

В 1886 г. назначен церковным старостой.

24 октября 1904 г., по болезни, уволен от службы в отставку с мундиром и пенсией.

Имел ордена: св. Ст. 2 и 3 ст., Св. Анны 2 и 3 ст., св. Вл. 4 ст., серебряную медаль в память в Бозе почившего Императора Александра III. Высочайшее благоволение и денежную награду, за особые труды, в 175 руб.

Яков Петрович был вдовец, имел сына и 4 дочерей.

Убийство г. Козинца
(Полт. Вестн. 19 окт. 1906 № 1175)

Вчера в Полтаве получено сообщение, что в ночь на 18 окт., к проживавшему в своем имении, Байракской вол., бывшему бухгалтеру канцелярии кадетского корпуса Козинцу ворвались грабители и крикнули: "руки вверх!" — затем, ограбив, они выстрелили из револьвера в Козинца; пуля попала в висок и он был убит наповал.

Прибывшие вчера в Полтаву соседи убитого рассказывают следующие подробности об этом гнусном преступлении: Яков Петрович Козинец жил на хуторе, особняком, в 4-х верстах от с. Диканьки. Третьего дня, 17 окт., часов около 9 вечера, явилась к нему шайка разбойников. В это время в кухне, стоящей отдельно от большого дома, служащие г. Козинца ужинали. После ужина пошли из кухни в барский дом, но дверь снаружи оказалась запертой. Разбили окно и кинулись в комнаты. Здесь они нашли Я. П. Кизинца убитым из револьвера. Горничные рассказывают, что покойный отдал грабителям ключи и просил только оставить ему жизнь; разбойники все перерыли, что хотели взяли, — и, уходя, застрелили его. За день до этого злодейского убийства Я. П. был в казначействе. Как бывший бухгалтер кадетского корпуса, он был близко знаком со служащими казначейства, откуда и пенсию получал. Предполагают соучастие в преступлении некоторых из прислуги Я. П. иначе не было бы надобности совершенно бесцельно его убивать. Кроме того, по всей вероятности, участвовало в преступлении и знакомое лицо, потому что ни одна собака не залаяла, а собак во дворе было не мало.

Еще к убийству Козинца
(Полт. Вест. 20 окт. 1906 № 1176)

17 сего окт., в годовщину объявленных свобод, в 9 ч. веч., в д. Федоровке, Диканской волости, в своем имении варварски убит 8-ю револьверными пулями из браунинга землевладелец Я. П. Козинец. Обстоятельства дела таковы.

В этот день покойный возвратился из Полтавы около 9 ч. веч., когда наружные двери дома были еще не заперты и в дом из прислуги находились только три женщины. Покойный был на кухне, смежной с прихожей. В это время было замечено, что кто-то вошел в прихожую и не успел покойный окликнуть, как ввалилось несколько "освободителей" — разбойников и крикнув: "ни с места, руки вверх!" потребовали денег. Козинец изъявил разбойникам согласие передать ключи и вмести они пошли по комнатам. Прислуге эти роковые минуты показались долгими; может быть покойный и желал протянуть время, надеясь, что кто-нибудь явится на выручку. Между тем и во дворе разбойники также приняли меры: один стоял возле рабочей кухни и когда оттуда вышел приказчик, то разбойник приказал ему не выходить под угрозой быть убитым, и для пущего страха один раз выстрелил в воздух; другой разбойник находился у наружных дверей, ведущих в дом.

Одна горничная со страху выпрыгнула в окно, но была схвачена двумя разбойниками и отведена на черную кухню с приказанием никому не выходить. В доме в это время раздавались выстрелы, в спальне г. К., находящейся через две комнаты от кухни, где оставалось две прислуги. Что должны были пережить эти несчастные женщины, считавшие выстрелы, не смотря на ободрение запасного разбойника: "не бойтесь, мы вас не тронем; мы знаем, зачем мы пришли".

Одеты были разбойники по городски, в новых блестящих галошах, с электрическими фонариками, произношение русское. Разбойники, как надо полагать, приехали в фургоне — по крайней мере один из жителей с. Рудаки, в 3-х верстах от усадьбы Козинца, видел в этот вечер, 17-го, проезжавших по направлению к усадьбе Козинца фургон с восьмью седоками. Затем, разбойники, по-видимому, торопились — так плененная в кухне прислуга слышала, как они в спальне Козинца говорили — надо скорее кончать, чтобы не опоздать — осталось всего 5 минут. Когда разбойники уехали, прислуга, запертая в людской, освободившись, немедленно дала знать старосте, с которым и вошли уже в дом Козинца.

Козинец найден убитым, лежащим в своей спальне на полу, в лужи крови; несчастный, очевидно, был подвергнут настоящему расстрелу — без всякой надобности, так как одной пули, прошедшей с правого виска в затылок было достаточно, чтобы убить человека. Но Козинец оказался пронзенным кроме этой еще 7-ю пулями в левый висок и правое плечо, в грудь, двумя пулями в живот и двумя в правое бедро.

Шкаф, бюро, ящики, ящички, все раскрыто, разбросано, перерыто. Пока что, недосчитываются золотых часов покойного и двух револьверов; злодеи запаслись также и конфектами, бумажки от которых прослежены и подобраны урядником по дороге на Полтаву. Золотые, большие запонки, с инициалами, быв. в рубахе, обручальное кольцо и другое с бриллиантами — остались не тронутыми".

На могилу Я. П. Козинца
(Полт. Вестн. 24 окт. 1906 № 1179)

В воскресенье опустили в могилу прах безвременно погибшего Якова Петровича Козинца. Проводить и отдать последний долг собрались друзья покойного и служащие кадетского корпуса, в котором покойный прослужил большую часть своей честной, трудовой жизни. Когда в субботу, в 7 ч. вечера печальная колесница с прахом Якова Петровича поравнялась с корпусом, старшая рота, во главе с директором корпуса и массой служащих, вышла на встречу. Здесь у гроба духовником корпуса совершена была лития, а на гроб возложено было 2 венка: "от сослуживцев" и "от корпусных дам".

И в воскресенье в кладбищенской церкви собралось много сослуживцев. Настоятель кладбищенской церкви сказал следующее глубокопотрясающее слово:

"Смущает душу, тревожить сердце вид гроба и мертвеца. Видя смерть близких страшимся за себя, ревниво оберегаем собственное бытие..... Да, жизнь драгоценный, ничем незаменимый дар, желательный всякому живущему, никому не лишний, всем одинаково приятный, жизнерадостный. Кроме душевно-больных, трудно найти человека, которой не желал бы жить. Заключенным в тесные узы темницы также дорога жизнь, как и обитателям роскошных палат. Самый несчастный страдалец, стоящий под гнетом скорбей и лишений, исстрадавшийся в муках тяжких болезней, простирают умоляющие руки к свету жизни, чая в ней в будущем, хотя на один час, найти отраду. Многие за миг жизни готовы жертвовать всем достоянием. В болезни, в несчастии и скорби, когда жизнь едва теплится, желание жить отмечается предпочтительно пред другими ощущениями. Всем жить хочется!

Но, всему живущему Творцом положен предел: единою лежит человеку умереть. При такой прирожденной жажде жизни следует неизбежный акт смерти. Но душа христианская, облагодатствованная св. таинствами и укрепленная упованием искупительной жертвы Христовой за всех нас, предвкушая надежду блаженной жизни, в душевном восторге говорит: "мне еже жити Христос, и еже умерети — приобретение". Но такое чаяние, такой помысел окрыляет людей праведных и совершенных в меру возраста и исполнения Христова. А нам, грешным, страшно есть, еже впасти в руце Живого Бога, не готовыми для будущей блаженной жизни. Блюди убо душе моя, да не сном (греховным) отяготишися, да не смерти предана будеши и царствия вне затворишися! Что чувствовал почивший раб Божий Иаков в минуту смерти, пришедшей с татями (грабителями), как хищник? Какая туга и скорбь сердца сковала все существо страдальца, при виде зверских насильников, убийц его? О чем он умолял остается тайной, сокрытой под гробовой доской. За что загублена жизнь отца семейства, советника и опытного в житейской жизни руководителя?

Смерть застигла почившего в безвременьи; трепет объемлет тело, когда только мысленно восписуеш минуты пережитых мучений, при насильственном разлучении души от тела. Здесь остановлюсь, дабы дать возможность хотя на минуту ослабить мрачную картину такого бесчеловечества в наше несчастное время.

Несть человека без греха, аще и един день жития его; безгрешен токмо един Бог. Помолимся, бр., усердно Господу Богу, да простить вольная и невольная согрешения раба Божия Иакова и благоволит, по Своей милости, да ему покой. Аминь".

Всецело присоединяемся к глубоко чтимому пастырю. Ужасное время мы переживаем! кровавые уроки, преподанные кучкой изуверов, дали плоды: отовсюду только и слышишь о самых наглых убийствах, поджогах и т. п. Разврат начинает въедаться в народную душу и начинает терять он уже границы добра и зла. Встаньте же на защиту все любящие родину и народ! Спасите, спасти его! Смотрите не опоздайте! Быть может, перст Божий и готов уже начертать страшное — Мани, факел, фарес!

Л."

В церкви корпуса, в том месте, где обыкновенно стоял Яков Петрович Козинец, установлена икона Св. апостола Иакова в дубовом, изящной работы, резном иконостасе, с таковой надписью: "Сия икона сооружена в церковь Петровского Полтавского кадетского корпуса детьми покойного Якова Петровича Козинца в память его долголетней службы. 17 апреля 1907 года".

Источники:

Ромашкевич А. Д. Материалы к истории Петровского Полтавского кадетского корпуса с 1-го октября 1906 г. по 1-е октября 1907 г. Год четвертый. Полтава. 1907. Стр. 81-85

Ромашкевич А. Д. Материалы к истории Петровского Полтавского кадетского корпуса с 1-го октября 1910 г. по 1-е октября 1911 г. Год восьмой. Полтава. 1911. Стр.105