История Полтавы

Петровский Полтавский корпус. К истории этого корпуса

• 

Подробности

Просмотров: 23206

Иван Францевич Павловский. "Петровский Полтавский корпус. К истории этого корпуса". // Русская старина. - 1886. - Т. LII. - Сентябрь. - С. 717-723. См. Онлайн библиотека "Царское село".

В электронной версии номера страниц указаны в начале страницы. Если в конце страницы есть перенос слова, то окончание слова переносится на эту страницу.

— 717 —

ПЕТРОВСКИЙ ПОЛТАВСКИЙ КОРПУС.
К истории этого корпуса.

"Слава Петра Великого, сливаясь здесь со славой доблестного и великого его правнука, да осенит лучезарным светом сей новый рассадник будущих наших воинов". (Из речи генерал-губернатора Долгорукова при открытии корпуса).

Через четыре года (1890 г.) полтавский корпус достигнет пятидесятилетия своего существования. Ко дню юбилея предполагается издать историю заведения за этот период. Настоящей заметкой мы желали бы напомнить об этом; быть может найдутся из прежде служивших и бывших воспитанников, которые не откажутся поделиться с нами своими воспоминаниями, что доставить драгоценный материал для его истории. Официальные данные, хранящиеся в местном архиве, а также циркуляры по военно-учебным заведениям слишком кратки, сухи и многие стороны в жизни заведения не могут быть, при их помощи, очерчены. Особенно скуден материал первого периода корпуса, до преобразования его в военную гимназию (до 1865 г.).

Первой заботой покойного государя Николая І, по вступлении своем на престол, была забота об образовании. Был составлен комитет под председательством тогдашнего министра Шишкова, задача которого была, как сказано в рескрипте: "сличить и уравнять все уставы учебных заведений, а также рассмотреть и подробно определить на будущее время все курсы учения, означив и сочинения, по коим они впредь должны быть преподаваемы". Результатом занятий этого комитета был новый устав гимназий в 1828 г. Но это относилось к школам министерства народного просвещения. Понятно, что, всходя из этого высочайшего рескрипта, данного министру, реформа должна была коснуться и другого типа средней школы — кадетских корпусов. 11-го мая 1826 г. был составлен комитет, под председательством инженер-генерала

— 718 —

Остермана и 11 членов: генералов Рогема, Сиверса, адмирала Крузенштерна и др. Четыре года работал этот комитет, результатом которого был устав для военно-учебных заведений, удостоенный высочайшего утверждения в апреле 1830 года. Тогда же решено было основать несколько кадетских корпусов, чтобы дать возможность "малолетним дворянам воспитываться для военной службы, вблизи их семейств". Предполагалось открыть 10 корпусов: в Тамбове, Новгороде, Полоцке, Елисаветграде, Полтаве etc. — каждый в комплекте на 400 человек. Первыми открывшимися корпусами были Александровский (1829), Тульский и Тамбовский (1830), затем Полоцкий (1835), а в 1836 г. было решено в принципе основать корпус в Полтаве. Место, где ныне находится корпус, было в то время открытое поле. В начале предполагалось построить здание на нынешней Сенной площади, но император Николай, незадолго посетив Полтаву, заметил на месте, где ныне корпус, "домик с декорацией". Это был ветхий дом, стены которого снаружи были расписаны живописью. Этот домик настоль врезался в памяти государя, что, при утверждении плана, государь повелел построить корпус там, где "дом с декорацией" ¹⁾.

В учреждении полтавского корпуса, как и всех основанных в царствование Николая, принимало деятельное участие дворянское сословие. Еще до издания устава кадетских корпусов, до 1830 года, пожертвования 27 губерний простирались до 2 ¹/₂ миллионов асс., которые и хранились в приказах общественного призрения.

К полтавскому корпусу причислены были кроме Полтавской, еще Черниговская, Харьковская и Екатеринославская губернии.

Пожертвования этих губерний простирались до 307,820 р. ²⁾. Помимо этого, дворянство и после открытия корпуса постоянно принимало деятельное материальное участие. Так, харьковское и черниговское пожертвовало в 1845 г. 30 тысяч для устройства неранжированной роты, а в 1854 г. екатеринославское пожертвовало 150 тыс. на ее содержание. В том же году черниговское дворянство определило собрать в пять лет 100 тыс. на воспитание "детей и потомков тех воинов, кои подвизались за веру, царя и отечество ³⁾". Этот капитал был обращен в состав капитала корпуса. Комплект заведения должен состоять из 400 кадет, при чем в первый год решено было принять сто человек, а остальных в течении последующих трех лет. Таково было участие дворянства в основании корпуса.

¹⁾ Рассказ об этом принадлежит старожилу полтавскому, почтенному М. А. Белухе-Кохановскому.

²⁾ Приказ военного министра Чернышева 1840 № 14,722.

³⁾ Приказы гл. нач. 1854. №№ 1891, 1959.

— 719 —

Открытие корпуса было 6-го декабря 1840 г. Торжество началось литургией, совершенной тогдашним архиепископом полтавским Гедеоном, сказавшим при этом прекрасную речь ¹⁾. На открытии корпуса был покойный Як. Ив. Ростовцев, тогдашний генерал-губернатор Долгоруков, граф Капнист и многие другие.

— "Государь император, сказал Ростовцев, отпуская меня в Полтаву, соизволил всемилостивейше мне повелеть довести до сведения вашего сиятельства и всего дворянства, что его величество сожалеет, что не мог сам участвовать при открытии корпуса. Торжество это государь считает для себя двойным праздником: его величеству очень приятно, что здешний край имеет уже свой кадетский корпус, и особенно для его величества драгоценно, что событие сие совершилось во славу имени Петра Великого" ²⁾. Ответом на эту речь было слово генерал-губернатора князя Н. А. Долгорукова: "Вы слышали сии драгоценные слова нашего монарха. Они, я уверен, останутся впечатлены в наших сердцах, они довершат ту задушевную радость, которую каждый ощущает при сем торжественном открытии великолепного и благодетельнейшего учреждения — вечного памятника беспредельного попечения нашего государя о благе подданных и ревностного усердия верноподданных его дворян сих губерний. Слава Петра Великого, сливаясь здесь со славой доблестного и великого его правнука, да осенит его лучезарным блеском сей новый рассадник будущих наших воиновъ" ³⁾. После него говорил гр. Капнист и др.

Кадет было принято 36 и лекции начались 17-го декабря 1840 г.

Первым директором был генерал-майор Святловский. Для только что образовавшегося заведения, когда требовалась особая энергия и труд, чтобы упрочить его на твердых, нравственных началах, много значил выбор первого директора. Выбор Святловского был удачен. Святловский происходил из дворян Киевской губернии, Бердичевского уезда. Воспитание он получил во 2 кадетском корпусе, откуда 18-летним юношей, в 1814 г. был выпущен прапорщиком в артиллерию. Всего четыре года он был в строю, в 1818 был прикомандирован к дворянскому полку, что и было началом его учебной службы. Пять лет заведовал в полку классами и в 1829 г. получил место батальонного командира во 2-м московском корпусе. Здесь он отличался серьезной деятельностью. "Святловский, читаем в истории московского корпуса ⁴⁾, "приносил делу воспитания существенную пользу своей педагогической опытностью и близким знакомством

¹⁾ Она напечатана в Журнале в. учеб. завед., т. 129, стр. 94—101.

²⁾ Ж. в. учеб. заведений, т. 129, стр. 103.

³⁾ Ibidem, т. 129, стр. 104.

⁴⁾ Стр. 81.

— 720 —

с нравами кадет, у которых, всегда пользовался заслуженным расположением". В 1832 г. ему была объявлена благодарность главного начальника в приказе по военно-учебным заведениям ¹⁾, как, "известному примерным усердием к службе еще по заведованию сим корпусом во время болезни и по смерти директора Ушакова". Архимандрит Леонид в своих воспоминаниях о 2-м кадетском корпусе, о Святловском, Анненкове и Шаврове говорит, что "им корпус обязан нравственным направлением тогдашних воспитанников и преданностью своему долгу, отличая их на службе и в частной жизни ²⁾".

Таковы отзывы о деятельности Святловского, до вступления им в должность первого директора Полтавского корпуса. Управлял корпусом всего два года. Хотя это время и недостаточно для полной характеристики его деятельности, но все-таки, просматривая его приказы и за это время, мы видим изумительную деятельность покойного. Задачу он свою понимал широко.

"Обращая внимание на образование вверенных мне кадет ³⁾ и желая утвердить в них те качества, которыми отличаются благовоспитанные юноши, мне необходимо усердное и сердечное участие всех моих сотрудников. Единодушно вселяя в них страх Божий, благочестие, чувство долга, беспредельную преданность государю, безусловное повиновение начальству, нежную любовь и почтительность к родителям, уважение к старшим, благодарность к воспитателям, любовь в ближнему, стремление в умственному образованию и соблюдение наружных приличий — можем надеяться, что сделаем их достойными изливаемых на них щедрых милостей государя и гл. нач. вел. князя Михаила Павловича". Едва ли возможно полнее и притом так рельефно выразить цель воспитания, какую должна преследовать школа. Вот эти-то начала и преследовал Святловский, и надо отдать ему справедливость — он стремился к их осуществлению. В высшей степени подвижной, деятельный, крайне строгий (что было в духе того времени), он много времени посвящал заведению, что и требовал от своих подчиненных. За всем, что делалось в заведении, он зорко следил, вникал во все мелочи и постоянно разъяснял в приказах по корпусу деятельность того и другого должностного лица. Ни одного явления в жизни воспитанника он не оставлял без внимания. Серьезный поступок кадета разъяснял в приказе, который читался кадетам, и многие из этих разъяснений, по мысли и содержанию, могут составить честь и современному начальнику. Среди кадет он стремился развить военный дух, сделать из них стройных, молодцеватых. "Вы, дети, писал он в приказе ⁴⁾, приготовляясь к военному поприщу, заблаговременно должны свыкаться и усваивать обязанности

¹⁾ Приказ гл. нач. № 124.

²⁾ Душеполезное Чтение, 1871. № 1.

³⁾ 1840. № 43.

⁴⁾ 1841. № 181.

— 721 —

воина. Ваш наружный вид, осанка, поступь должны иметь военный отпечаток. Благородство души, чистота нравов, твердость характера, любовь к неукоснительному исполнению своего долга, привязанность к отечеству, преданность к государю, благодарность попечителям, повиновение начальству, боязнь Божья — должны быть ваши внутренние качества". В таком роде мы встречаем много приказов.

По отношению к подчиненным был крайне строг, но справедлив. Человек он был с убеждением и самостоятелен, на него никто не мог иметь влияния, что составляет прекрасную черту в начальника. Фаворитизм, протекция при нем не имели места ¹⁾. Таков был первый директор корпуса, стремившийся поставить заведение на твердых, нравственных началах. Но, к сожалению, директором он пробыл всего два года, но и за это время успел сделать многое. Император Николай І, посетив впервые корпус в сентябре 1842 г., остался очень доволен его состоянием. Святловский, никогда не отличавшийся здоровьем, наблюдая за постройкой, простудился и в ноябре 1842 г. скончался. Своей деятельностью он оставил по себе добрую память. О нем с уважением вспоминают люди, знавшие его, и кадеты, к которым по традиции переходила добрая молва о покойном.

Покойного Святословского сменил С-о (1843—1849). К сожалению, он не был достойным его преемником. В силу своего характера, он не сумел снискать себе расположения в заведении. Крайне гордый в обращении, считавший, кажется, за унижение разговаривать со своими подчиненными, вспыльчивый, не всегда обладавший тактом, крайне самолюбивый — таков был преемник первого директора. Деятельность его по заведованию корпусом не ознаменовалась ничем выдающимся. Просматривая все его распоряжения, мы не встретим ничего интересного. Все они имеют официальный характер: наряд на дежурство, назначение на должности, etc. В деле воспитания он был мало сведущ, строгим наказанием он только считал возможным поддерживать строй порядок в школе. Главным фактором, поэтому, в воспитании он считал розги. Правда, то было время, когда телесное наказание считалось необходимостью, без которого даже непонятна была возможность воспитания, но тем не менее С. был особенно к нему расположен. Начальник штаба, Я. И. Ростовцев, не один раз секретными предписаниями старался охладить этот пыл директора к розге. При нем был введен обычай (продолжавшийся и после) доставлять ежедневно списки кадет, получивших 12 баллов и 0. Они объявлялись в приказе по корпусу, где первым объявлялась благодарность директора, а вторым — строгий выговор с прибавлением: "особенно взыскать". Последняя фраза была роковой, она означала высечь, что и исполнялось ротными командирами. Кроме сечения, при

¹⁾ "Русский Архив", 1878, стр. 405.

— 722 —

нем практиковались следующие меры взыскания: публично спарывали погоны ¹⁾, давали пищу отдельно от товарищей в деревянной посуде и с такими же ложками ²⁾. Было и такое оригинальное наказание — надевали, как на арестанта, серую куртку, и в таком костюме водили отдельно от товарищей. Существовал при нем "особый ленивый класс", куда по праздничным дням сажали всех дурно учившихся в течении недели ³⁾. Таким образом мы не встречаем серьезной деятельности при С., а между тем школа не была для него новостью. Окончив воспитание во 2 кадетском корпусе, он, выпущенный в офицеры в 1814 г., всего два года был в строю. В 1816 г. был прикомандирован ко 2 корпусу, затем служил в Дворянском полку и в Павловском корпусе. В 1834 г., когда был открыть Новгородский корпус, он был назначен батальонным командиром, где и прослужил до 1843 г., когда получил место директора в Полтавском корпусе. Значит, слишком 25 лет был у школы, не выработав ни опыта, ни такта, столь необходимых в ней и особенно для начальника, дающего всему тон и направление, от которого чаще всего и зависит та или другая репутация заведения.

Оставил корпус С., в 1849 г., по необходимости. Полтавское общество торжественно встречало этот год в зале дворянского собрания. Во время ужина, полковник Скалон, помощник инспектора классов, провозгласил тост в честь тогдашнего губернатора Ознобишина. С. это не понравилось и он тут же сделал выговор Скалону. "Я ваш начальник, сказал директор, и вы мне должны были первому провозгласить тост". Эта бестактная выходка, в которой вполне выразился нрав С., оскорбила все общество и для директора имела дурной исход — он должен был выйти в отставку. Таким грустным эпизодом закончил свою служебную карьеру второй директор корпуса.

Врангель (1849—1856), занявший место после С., был в другом роде. Он начал службу юнкером и кончил попечителем виленского округа. Уже это обстоятельство указывает на него, как на серьезного деятеля. Большую часть службы он провел в армии и только под конец своей деятельности начал служить по учебной части. Он происходил из дворян Курляндской губернии. Начал службу юнкером в 1817 г., в Александровском гусарском полку. В 1824 г. перешел в Нарвский драгунский полк, был адъютантом генералов Красовского и Акинфиева. Принимал участие в войнах на Кавказе и с Турцией, по окончании которой был прикомандирован к образцовому полку для изучения службы. Затем, последовательно командовал полком, бригадой, дивизией, и только в 1846 г. прикомандировался к военно-учебным заведениям. По выходе С., получил

¹⁾ 1845. № 211.

²⁾ 1849. № 83.

³⁾ 1849. № 287

— 723 —

Полтавский Корпус. Кажется, трудно было ожидать от человека, проведшего 30 лет в строю, серьезной деятельности, как начальника учебного заведения. Нет сомнения, что хорошим начальником школ бывает тот, кто сам был учителем н вообще прошел все градации школьной лестницы. Но Врангель был исключением. Способный от природы, хотя и не получивший образования, он обладал тактом, и если при нем не было ничего выдающегося, то не было и ничего дурного. Г. Зайцев [И. Зайцев], ветеран корпуса, составивший автобиографию для своих внуков, говорит, что при Врангеле "все шло как по маслу, всем жилось хорошо и счастливо".

Конечно, и он не был чужд своего времени и телесное наказание считал необходимым фактором в деле воспитания. Секли при нем, правда, реже, чем при его предшественнике, но тем не менее мы встречаем 17 приказов — наказать розгами. Попадаются приказы, где предписывается зараз высечь 10 и 13 кадет (число ударов не свыше 35). Нередко Врангель иронизирует. Так, один кадет лечился от золотухи в лазарете, которая, впрочем, не мешала ему, сидя в лазарете, заниматься, но он ленился. О нем Врангель и пишет: "при всей врачебной о нем попечительности, он может подвергнуться такому чувствительному наказанию, которое, не вредя золотухе, благодетельно подействует на одолевшую его леность ¹⁾. Сечение нередко происходило при известной обстановке, так, иногда секли при целом батальоне, или в присутствии роты. В последнем случае, вероятно, для назидания, присутствовали депутаты из других рот.

Государь Николай I, посетив корпус в 1852 г., остался очень доволен его состоянием. "Не только весьма доволен, сказал государь директору, но восхищен всем, что видел" ²⁾.

Пробыл Врангель директором до 1856 г., когда получил место попечителя виленского округа. Это назначение указывает, что его ценили, как начальника. "Время моего пребывания в Полтавском корпусе, пишет Врангель ³⁾, останется навсегда драгоценным, оно глубоко врезалось мне в память сердца неизгладимыми чувствами уважения и признательности к почтенным моим сослуживцам и любви и участия к вверенным сердцу и совести нашим детям кадетам. С печалью расставаясь с вами, обращаюсь ко всем и каждому из вас с вырывающимся из глубины словом: благодарю, благодарю вас!... Прощайте!... С любовью и впредь буду следить за преуспеванием драгоценного для меня Петровского корпуса".

Он получил право постоянно носить мундир корпуса. Такова была деятельность Врангеля, оставившего по себе хорошие воспоминания.

¹⁾ 1853. № 19.

²⁾ 1852. № 239.

³⁾ 1856. № 144.