История Полтавы

Воспоминания о Полтавской битве, открытие памятника Петру Великому, в 1849 году, и Шведская могила в Полтаве

• 

Подробности

Просмотров: 19493

П. И. Бодянский. Воспоминания о Полтавской битве, открытие памятника Петру Великому, в 1849 году, и Шведская могила в Полтаве. Полтава. Типография Губернского Правления. 1849.

В электронной версии номера страниц указаны в начале страницы. Если в конце страницы есть перенос слова, то окончание слова переносится на эту страницу. Оглавление продублировано перед текстом книги.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

1.	Воспоминание о Шведской войне 1708 и 1709 года, и в особенности о Полтавской битве	1.
2.	Письмо Государя Петра 1-го к Федору Матвеевичу Апраксину, из лагеря под Полтавой, 27 июня 1709 года	54.
3.	Обстоятельная реляция счастливой главной баталии меж войска его Царского Величества и Королевского Величества Свейского, учинившейся неподалеку от Полтавы, Июня в 27 день, 1709 года	56.
4.	Письмо Государя Петра 1-го к Князю Ромодановскому, из лагеря под Полтавой, 8 Июля, 1709 года	63.
5.	Медали в память Полтавской победы	65.
6.	Торжественный въезд Петра Великого в Москву после Полтавской победы, 1709 года	67.
7.	Как Петр Великий праздновал воспоминание Полтавской победы	81.
8.	Благодарственная служба о Полтавской победе	83.
9.	Открытие памятника Императору Петру 1-му в Полтаве, 27 Июня 1819 года	89.
10.	Праздник в лагере Полтавского Петровского Кадетского Корпуса	97.
11.	Шведская могила	105.

Из 27, 28, 29, 31, 32, 33, 34, 35, 37 и 52 №№ Неофициальной Части
Полтавских Губернских Ведомостей 1849-го года.

— 1 —

ВОСПОМИНАНИЯ О ШВЕДСКОЙ ВОЙНЕ
1708 и 1709 года,
и в особенности
О ПОЛТАВСКОЙ БИТВЕ.

Великая северная воина — одно из замечательнейших исторических событий, случившихся в начале XVIII века. Мужественная борьба Петра I-го с Карлом XII обращала внимание всей Европы. В главную эпоху ее, 1708—1709 году, Малороссия, и в особенности Полтавская губерния, были театром военных действий. На полях Полтавы произошло сражение, обессмертившее Россию и доказавшее перед целым светом гений Петра, как победителя одного из искуснейших полководцев своего времени. Блеск славы Полтавской победы отразился в наше время на памятниках города Полтавы; и в настоящие дни, когда место, ознаменованное отдыхом Петра Великого, почтено новым

— 2 —

монументом, мы не лишним считаем повторить, в измененном и дополненном виде, напечатанную нами в 1842-м году из разных достоверных источников статью о тех славных событиях, которые совершились в пределах нашей губернии ^(*). Уверены, — повторение в этом случае есть должная дань признательного уважения к достопамятному былому, и сердцу Русскому всегда отрадно проследить минувшее, дивно воскресающее под влиянием живых впечатлений настоящего.

Не станем излагать здесь причин войны Русских со Шведами, также и бедственного начала ее для Русских под Нарвой, в 1700 году. Но Петр, как великий человек, не упал духом после поражения Нарвского, и в продолжение пятилетней войны Карла с Польшей, войны, ознаменованной блестящими победами Короля Шведского, — не переставал готовиться к упорной борьбе с ним. Собрав новое войско, устроив новую артиллерию

^(*) Для избегания повторения ссылок, считаем нужным сказать, что при составлении этой статьи были источниками: История Петра Великого — Бергмана, Русская История — Устрялова, История Малороссии — Бантыш-Каменского, История Руссов — Конисского, Полтавская битва — из публичн. чтений Подполковника Богдановича, план сражения под Полтавой — Бутурлина, и, в особенности, Деяния Петра Великого — Голикова.

— 3 —

и укрепив границы, Петр приучал Русских к победам в Лифляндии, Эстляндии и Ингрии, где оставались небольшие отряды Шведские, и приводя, таким образом, любимую мысль свою утвердиться на Балтийском море, в тоже время поддерживал Августа Короля Польского в борьбе с Карлом, и тем отдалял опасного соперника от пределов своего государства. Но Август был свержен с престола, и вся Европа с ужасом смотрела на победителя его, достигшего тогда высшей степени величия и славы. Не 14,000 человек, которых Карл XII имел под Нарвой, но 115 тысяч храбрых Шведов, закаленных в битвах, он мог устремить теперь на Россию.

С 43,000 войска Карл выступил из Саксонии в 1708 г. и направил путь свой прямо на Москву. Генерал Левенгаупт ожидал его в Польше с 20,000; в Лифляндии было 15,000, а новонабранные войска поспешали из Швеции соединиться с ним.

Разделенная на три сильные корпуса, Шведская армия с трех сторон готова была вторгнуться в Россию, между тем как южным пределам ее грозили другие враги. Турки, подстрекаемые агентами Карла, изъявляли неприязненные намерения. Донские казаки бунтовали, и едва не овладели

— 4 —

Азовом; и к довершению всего, в самой Малороссии хитрый Мазепа, действовал с великой тайной в пользу врагов России. Вопреки выгодам своей отчизны, подстрекаемый честолюбием, он заключил с Королем Польским Станиславом тайный договор, с тем, что все полки Малороссийские соединятся с Карлом, при вторжении его в Россию, и потом останутся в подданстве Польши, сам же он получит Витебск и Полоцк, на правах Герцога Курляндского. Тем опаснее был замысел сей , что доселе Мазепа показывал Монарху России величайшее усердие. Всем известная участь Генерального Судьи Кочубея и Полтавского Полковника Искры, доказывают, как сам Петр был обманут Мазепой и как неограниченна была доверенность Государя к человеку, который замышлял стать врагом Его.

Сосредоточив свои войска на берегах Двины, Петр положил, согласно с мнением военного совета, вести войну оборонительную, приняв за правило: не вступать с неприятелем в решительную битву и затруднять его поход упорной защитой крепостей, обороной переправ через реки, в особенности опустошением страны, где он будет идти, с тем,

— 5 —

чтобы лишить его всех средств к продовольствию и ослабить в отдельных битвах. Но, не подозревая замыслов Мазепы, Петр долго не мог отгадать, какое направление примет Шведская армия, и потому не успел затруднить переправу Шведов через Березину (при Головчине) и через Днепр (при Могилеве). В том и другом месте Карл разбил отдельные корпуса Русской армии. Петр I-й, верный осторожности во всем, что касалось польз Государства Его, и постоянно занятый внутренним устройством оного, предложил Шведскому Королю мир, который был отвергнут с надменностью. Известно, что в ответ на предложение о мире, Карл XII назначил своего генерала Шпарра Губернатором Москвы. "Брат мой, Карл хочет быть Александром, но во мне не найдет Дария" — сказал Петр. В сентябре 1708 года, Карл двинулся к Десне. Здесь обнаружилось истинное его направление. Петр принял свои меры, сдвинул войска, и став во фланге неприятельской армии, тревожил ее со всех сторон, истреблял отделявшиеся отряды (в особенности при селе Добром) и так усердно жег окрестности, что Карл встречал на пути одни развалины. Узнав, что Шведский Король отдал, приказание

— 6 —

своему генералу Левенгаупту, шедшему из Лифляндии с огромным обозом съестных припасов п военных снарядов, поспешить соединиться с главной армией, Петр отправил Фельдмаршала Шереметева с главным войском вслед за Карлом, а сам поспешил навстречу Левенгаупту, при деревне Лесной (Могилевской губернии) принудил его к битве, и не взирая на превосходство сил, на отчаянную храбрость неприятеля, разбил его наголову, так что Левенгаупт потерял более половины своего корпуса со всем обозом, и явился в королевский лагерь беглецом; 8000 Шведов было убито и 1000 взята в плен. Победу эту Государь в последствии назвал матерью битвы Полтавской.

Карл надеялся поправить затруднительное положение свое в Малороссии, куда неотступно звал его Мазепа, уверяя, что все Казацкие полки присоединятся к Шведскому войску, и что Король найдет в ней обильные запасы, заготовленные в Батурине, Ромне, Гадяче и других городах. Но и эта надежда обманула Карла. Гетман успел предаться к нему на берегах Десны, близ Новгородсеверска, только с двумя или тремя тысячами Казаков, вовлеченных обманом: Казаки

— 7 —

думали сначала, что их ведут против неприятеля, но, к удивленно их, Мазепа объявил им в виду Шведского лагеря, что он желает служить под знаменами Шведского Короля против Русских. Малороссия не изменила своему Государю. Со всех сторон ее являлись к Петру народные представители с уверениями в верноподданстве и с изъявлением желания всех сословий сражаться за отчизну и веру православную. Карл не нашел в ней ни радушного приема, ни полных магазинов, а встречал везде упорную оборону крепостей, дымящиеся города и селения. — "Малороссийский народ — как писал сам Царь к Апраксину — так твердо с помощью Божьей стоит, как больше нельзя от них требовать .... Король посылает прелестные к сему народу письма, но сей народ неизменно пребывает в верности и письма Королевские приносит и именем Мазепы гнушается".

Едва Государь узнал об измене Мазепы, немедленно послал в Малороссию Меншикова для уничтожения планов злодея. Прежде прибытия Короля, Меншиков исполнил его волю с быстротой и искусством: встретив волнения в одном Батурине, где засели сообщники Мазепы, Чечель и Кенигсек, он взял город

— 8 —

приступом и разорил его до основания. Казаки, приведенные Мазепой в Шведский лагерь, толпами возвращались к своему долгу. — Миргородский Полковник Даниил Апостол первый отстал от изменника и явился к Государю в главную квартиру, в Лебедин. Вслед за Апостолом оставил Мазепу Компанейский Полковник Галаган. Государь простил их обоих. В это время Петр вспомнил о славном Палии, некогда устрашавшем оружием своим Поляков и Татар, и по ложному доносу Мазепы сосланном в Сибирь, — и немедленно велел возвратить ему свободу, имение и полковничий чин. Вдовам Кочубея и Искры были возвращены принадлежавшие мужьям их поместья; первой из них село Диканька с проч., а второй село Демидовка и другие.

Между тем Карл XII в ноябре вступил в Ромен, где на зимних квартирах расположил главную часть своего войска. Мазепа овладел Гадячем и за оказанное жителями м. Смелого упорное сопротивление, сжег это местечко. Прилука, Лохвица и Лубны, несмотря на сильное сопротивление, были заняты неприятелем. Жители Пирятина удачнее защищались и принудили Шведов удалиться от тех мест. В это время Петр I-й отправился

— 9 —

из Глухова (где избран был новый Гетман Скоропадский) по городам Малороссийским, для приведения их в оборонительное положение; бывши в Путивле, Он приказал ввести в Полтаву гарнизон, состоявший из пяти батальонов, под начальством Полковника Келлина. Несмотря на жестокие морозы, Он осмотрел в окрестностях местечка Веприка (Гадячск. уезда) войска Генерал-поручика Ренне, ездил к Гадячу, для обозрения местоположения, а в начале Декабря возвратился в Лебедин. Здесь, в следствие военного совета, определил отправить большую часть войска к Гадячу, а Генералу Аларту следовать к Ромну, где тогда была главная квартира неприятеля, чтобы овладеть сим городом. Карл XII поспешил на помощь в Гадяч; Аларт овладел Ромном. Хотя после Русское войско опять отступило к Лебедину, но гарнизон, находившийся в Ромне, долго сопротивлялся Шведам. Впрочем Роменская крепость не могла держаться долго: она была обнесена палисадами; земляной вал без болверков и незначительный ров окружали ее. Невзирая на это, Русские, в холодную зиму, обливали валы водой, отвергли предлагаемую им капитуляцию и удачно отразили два приступа.

— 10 —

По возвращении Короля из Зенькова, Шведы вновь атаковали крепость и взобрались уже на вал ... но осажденные так успешно сбросили неприятеля с ледяной поверхности укреплений, что при сем случае у Шведов погибло до 1200 ч. и ранено до 2000. За всем тем ослабленный гарнизон, в числе 1100 человек, при истощенных запасах, не надеялся выдержать нового приступа и сдался (7-го Января) на капитуляцию.

Главная квартира Шведов перенесена в Январе в Зеньков. Военные действия продолжались, не смотря на жестокость зимы. В Феврале, в сражении при Красном Куте (Харьковской губернии) Король едва не был взять в плен Русскими. Дойдя до Опошни (мест. Зеньковского уезда) Карл остановился. Разлитие рек и распутица воспрепятствовали на некоторое время дальнейшим переходам. — Петр, воспользовавшись сим, поспешил в Воронеж, для обозрения корабельного строения, потом, несмотря на томившую Его лихорадку, рекой Доном отправился в Азов и Таганрог, чтобы угрозами заставит Турков отстать от союза с Карлом XII.

Русские войска, по распоряжению Государя, изнуряя Шведские силы в Украине,

— 11 —

преградили все пути войскам из Швеции, Лифляндии и Польши, которые могли бы прийти на помощь Карлу; пресекли всякие подвозы хлеба, оружия и даже письменные сообщения. К довершению несчастия Шведов, в конце 1708 года наступила столь жестокая стужа, что птицы замерзали на лету. Но непреклонное упрямство Карла, увлекало его преодолевать все препятствия, сражаться с ненастьем и стужей, и совершать, при всех неудобствах марша, большие переходы. Последствия были неизбежны: он лишился большого числа людей и скота. По незнанию дороги, Шведы часто заблуждались; ненастье и холод рождали многие болезни, а недостаток в съестных припасах обессиливал армию. Но все эти потери не приводили Карла в отчаяние. Он полагал все прежнее счастье возвратить генеральным сражением, к которому он всегда стремился, но не был допускаем к тому полководцами Русскими; а чтобы принудить их к тому, Карл решился осадить Полтаву. К этому побуждали его уверения Мазепы и Запорожского атамана Гордеенка, что он найдет там большое число провианта, оружия и денег, сокрытых Мазепой; что укрепления Полтавы так незначительны, что не требуют даже осадной артиллерии. —

— 12 —

Вследствие сего Карл XII немедленно приступил к осаде Полтавы.

Полтава, как известно, лежит на правом берегу Ворсклы, которая в тогдашнее время образовала своими рукавами в окрестностях города довольно обширные болота. Укрепления Полтавы, построенные подобно укреплениям прочих Малороссийских городов, были довольно слабы; но Русские войска в течение зимы исправили их, усилили новыми пристройками и обнесли палисадами. Гарнизон, состоявший из 4000 регулярного войска и 2500 вооруженных граждан города, снабжен был съестными припасами в изобилии и военными в небольшом количестве. Комендантом, как мы сказали выше, назначен был Полковник Келлин.

Прежде решительных действий, приказал Карл, для безопасности работ, устроить на самом берегу Ворсклы укрепление, снабдить пушками и ввести в него отряд пехоты и 300 человек кавалерии, что и было исполнено в начале Апреля. Все окрестности Полтавы по правую сторону Ворсклы заняты были Шведами; в мест. Опошне находилась главная квартира, а в Будищах несколько полков, ежедневно посещаемых Королем. Вообще же Шведские войска стояли по Ворскле от Опошни

— 13 —

до мест. Переволочны (Кобеляцк. уезда). Для обложения Полтавы Шведский Король отрядил Генерала Шпарра с 1 артиллерийским и 9-ю пехотными полками.

3-го Апреля Шведы приступили к первоначальным работам для осады Полтавы ^(*). На другой день, сильной вылазкой из города они были прогнаны и сами работы разорены, при чем убито было неприятелей до 100 человек. Взбешенный этим Карл, 5-го числа, в полночь, напал на город, надеясь взять его приступом; но попытка эта не удалась. Он храбро был отражен, потеряв 427 человек; со стороны осажденных убито 62 и ранены 91. Шведы опять принялись за работу подкопов.

В продолжение сих работ, до 1 Мая, было сделано из города 12 вылазок, на которых убито осаждавших 1707 человек, в плен взято 31; Русских убито 454 и ранено 529 человек.

Государь, узнав о решительном намерении Короля Шведского взять приступом Полтаву, писал к Меншикову, чтобы они, сколь возможно старались не допускать неприятеля овладеть Полтавой, и заключил письмо следующими

^(*) Осадные работы против Полтавы были производимы Шведами с восточной стороны города, на том месте, где ныне дом Полковника Вишневского и городской сад.

— 14 —

словами: "к чему предлагаю я два способа: первый — нападение на Опошню, где главная квартира неприятельская, и тем диверсию учинить, и потом подойти к Полтаве и стать при городе по своей стороне реки, а когда возможно будет, то в город людей и амуниции прибавить".

В следствие этого, 7 Мая, Генерал-Майор Белинг отправился вниз по течению Ворсклы к Опошне, между тем как Меншиков по наведенным мостам через Ворсклу перешел с пехотой выше Полтавы, а кавалерия переправилась через реку вплавь, в виду самого Шведского укрепления, построенного для удобнейших работ при осаде Полтавы, из которого стреляли по ней из пушек и ружей, Русские с величайшим мужеством бросились на это укрепление ^(*), выбили из оного Шведов, и гнались за ними до самой Опошни, из которой выступили в помощь к Шведам два пехотных и три конных полка. Меншиков напал на них, и прогнал обратно в Опошню. Но как Беллинг за дальним обходом, по условию не поспел к Опошне, а Король, с 7 полками из Будищ, поспешал туда на помощь, то

^(*) Укрепление это построено было Шведамп на правом берегу Ворсклы, где в настоящее время находится мост, по Харьковской дороге.

— 15 —

Меншиков отступил в порядке. В этом деле Шведы потеряли более 800 человек; сверх того отбито несколько сот Малороссиян, работавших в неприятельских траншеях.

Но главная цель этой экспедиции была достигнута: пользуясь тревогой в Шведской армии, Бригадир Головин, 15 Мая, успел провести в Полтаву через болота и неприятельские посты 900 человек. Это было сделано следующим образом: 900 солдат была переодеты в Шведские мундиры. Заметив время смены караула при работах под Полтавой, Головин, пользуясь суматохой в Шведской армии провел мимо стоявшего караула, под видом Шведской команды, солдат своих; и как уже было темно, то на оклик часовых, он отвечал по-шведски, что они командированы к осадным работам. Эта военная хитрость не прежде была узнана, как почти перед воротами городскими, — но тогда отряд очистил себе путь штыками. Король, узнав об этой хитрости, вскричал: "вижу, что мы научили Москвичей военному искусству".

Между тем Фельдмаршал Шереметьев сперва перешел с главными силами армии в Хорол, а потом в Голтву: когда же совершенно обнаружилось намерение Карла XII

— 16 —

— овладеть Полтавой, то решено было в отсутствие Петра, находившегося тогда в Воронеже, чтобы главная наша армия соединилась с войсками Меншикова: с этой целью Шереметьев переправился через Псёл, а потом через Ворсклу, выше Полтавы, и прибыл к селению Крутому Берегу, где были расположены войска Меншикова. В это время с нашей стороны были возобновлены покушения проникнуть в Полтаву: чтобы приблизиться к городу, устроены были линии по левому берегу Ворсклы; но Шведы, со своей стороны, тоже соорудили линии по правому берегу и тем совершенно отрезали город от нашей армии. Несмотря на то, гарнизон Полтавский, подкрепленный отрядом Головина, с новым мужеством сделал вылазку из города, в числе 1500 человек, под начальством храброго своего Коменданта Келлина, и с таким мужеством напал на неприятеля, находившегося внизу горы, что выбил его из укреплений и провожал штыками до самого берега. В тоже время неприятели были поражаемы из-за реки, из наших шанцев, пушечными ядрами.

Не смотря на частые вылазки и урон, Шведы продолжали свои подкопы, и 25 Мая приблизились шанцами под самый вал и начали рубить палисад, но высланной

— 17 —

вылазкой, а с другой стороны с вала ружейным огнем и бросаемыми гранатами были отражены.

Шведские работы производились с таким успехом, что 1 Июня были уже пущены в город (первые и последние) 32 бомбы, причинившие большой пожар. В это время крепость была атакована, и Шведы взошли уже на валы, подняли знамя и ударили в барабаны. Оставив тушение пожара попечению женщин и стариков, жители с величайшим мужеством бросились на неприятеля и по двухчасовой отчаянной битве отбили и прогнали Шведов к их укреплениям.

На другой день мужественный Келлин, на предложение о сдаче города, отвечал нападением гарнизона, в числе 4000 человек, на неприятельские шанцы, и возвратился в крепость с 4-мя пушками и пленными, потеряв 92 чел., а Шведов при этом было убито до 400 чел. На третий день 1500 осажденных сделали новую вылазку, стоившую им 95, а неприятелю 178. При последних вылазках, главная потеря со стороны осажденных состояла в том, что при одной из них захвачен был Шведами храбрый Бригадир Головин, предавшийся излишней горячности.

В это время Петр 1-й, по подтверждении

— 18 —

мира с Турками, 31 Мая выехал из Азова, и через Бахмут, Изюм и Харьков прибыл, 4 Июня, в армию, стоявшую под Полтавой. Осмотрев войско, Государь, собственноручным письмом извещая Полтавского Коменданта о своем прибытии, благодарил его, всех Офицеров, войско и граждан за их усердие и верность, и обещал городу скорое избавление от осады.

Радость жителей Полтавы и войска, при получении писем Монарха ^(*) была неизъяснима. По прочтении гражданами, при общем собрании в Ратуше, первого письма, положили они защищаться до последней капли крови, и дабы быть твердыми в этом намерении, они в Соборном Храме, перед ликом Богородицы, возобновили свою клятву.

На другой день Государь осматривал неприятельские позиции, проехал до местечка Соколки (Кобеляцк. уезда), где под начальством Генерала Ренне расположена была часть Русской кавалерии; потом, возвратившись в свой лагерь, осматривал передовой отряд Калмыков (3215 человек), прибывших под Русские знамена в следствие заключенного Апраксиным с Ханом Аюкою, договора.

Петр 1-й решился дать генеральное сражение; но дабы пресечь все пути Королю

^(*) Письма были пересылаемы посредством бомб.

— 19 —

к возвращению в Польшу, Государь сделал следующее распоряжение. Гетман Скоропадский со своими Казаками занял позицию от реки Днепра до Сорочинец (Миргородск. уезда), Князь Долгорукий, с 4- полками, от Сорочинец вверх по Пслу, а Генерал Гольц должен был по ту сторону Днепра занять дороги, ведущие в Польшу. Главные силы Русских находились еще на левом берегу Ворсклы, но каждый день были отправляемы отдельные партии, тревожившие неприятеля. Осажденная Полтава могла еще держаться только несколько дней, а потому Русские, оставив прежний план приблизиться к городу апрошами, по южному берегу Ворсклы, решились переправиться чрез эту реку, выше Полтавы. Для этого Государь дал повеление Генералам Алларту с 12 пехотными полками и Ренне с 3 пехотными и 12 конными полками, по данному плану, переправиться через реку и стать первому влево от Полтавы, у леса против неприятельских редутов, а другому вправо от этих редутов и окопаться ретраншементами. Не смотря на упорное сопротивление Шведов, это было исполнено. — Русская армия 19 Июня перешла в лагерь при Черняховке, а 20-го числа переправилась чрез Ворсклу по мосту при деревне Петровке и трем бродам:

— 20 —

Семенову, Тишенкову и Лыкошину, и заняла лагерь против деревни Семеновки; а 25 вступила в укрепленный лагерь подле деревни Яковцов ^(*). Между тем Шведские отряды сближались с главной квартирой Короля, готовившись дать генеральное сражение. Но прежде сего, Карл XII решился, несмотря ни на какие затруднения, взять Полтаву.

21 Июня положено было подорвать крепостной вал подведенным под оный подкопом. Но это не укрылось от осажденных: они в тоже время сделали свой подкоп и прорывшись к неприятельскому, выбрали из него весь порох, и когда Шведы, надеясь на подкопы, бросились в атаку, они прогнали их с великим уроном. Король, вечером, опять послал свои войска на приступ, который продолжался во всю ночь. Два раза Шведы всходили на крепостной вал, но чрезвычайным мужеством осажденных были сбиты. Раздраженный Король приказал взять крепость, во что бы ни стало. В следствие сего 22 числа был сделан последний решительный приступ. Он начался при рассвете; первый натиск так был силен, что во многих местах неприятели взошли на вал и водрузили свои

^(*) Немного выше того места, где ныне находится кадетский лагерь Петровского Полтавского Корпуса.

— 21 —

знамена, но мужественные граждане и воины опрокидывали несколько раз неприятеля, и это продолжалось до 2 часов ночи; наконец осаждающие отступили. Но через полчаса, свежий многочисленный отряд внезапно атаковал город. Уже победные клики Шведов раздавались на валах Полтавы. Но утомленные воины и граждане, собрав остатки сил, бросились на неприятеля все, сколько их было, с оружием, какое кто мог иметь: с топорами, косами, ножами, кольями, кухонными приборами. Самые женщины, старики и дети не оставались праздными; одни из них носили на валы колья, топоры и проч.; другие стояли для подания помощи раненым. Все место битвы было залито кровью и устлано трупами. Сражение продолжалось два часа. Отчаяние одержало победу: неприятель был отбит и прогнан к своим укреплениям.

Так кончился последний приступ к Полтаве, стоивший Шведам 1676 убитых, кроме множества раненых; из осажденных убито 278, ранено 603. — Вообще же от начала осады Шведы потеряли 6176 чел.; у осажденных из войска и граждан убито 1186 и ранено 1728.

Жители Полтавы предались чувствам благочестивой радости и в Соборной церкви принесли благодарение Богу за избавление

— 22 —

города. Энтузиазм граждан был так велик, что один из жителей, предложивший из опасения нового приступа, о сдаче города неприятелю, был, по приобщении св. Таин, изведен из Храма и убит каменьями.

Новый лагерь, подле деревни Яковцов ^(*), в котором расположилась Русская армия, имевший фигуру неправильного четырехугольника, был прислонен тылом к Ворскле, фланги и передние линии защищены были ретраншементами. Слева, к Полтаве, до самого монастыря простирался лес. С правой стороны лагеря, около версты от него, находилась небольшая лощина; перед фронтом равнина, шириной до двух верст, оканчивалась также лесом. Между двумя лясами был промежуток в две версты, откуда Шведская армия, следуя из Полтавы, должна была вступить на равнину. На этом промежутке, по приказанию Государя, сделано было, в одну ночь, шесть редутов, расстоянием один от другого на ружейный выстрел ^(**); от середины линии редутов, по прямой линии к дороге из Полтавы проведены были еще четыре редута перпендикулярно к

^(*) На расстоянии одной версты вправо (на север) от старой деревянной церкви селения Яковцов.

^(**) Редуты эти построены были на дороге из Полтавы к Зенькову, против деревни Яковцов, по направлению к деревне Малым Будищам.

— 23 —

первым. Государь поручил начальство над этими редутами Бригадиру Айгустову. Они были заняты двумя батальонами пехоты, а позади их расположились в одну линию семнадцать полков регулярной кавалерии, под командой Генералов Ренне и Боура; главное начальство над кавалерией поручено было Меншикову; 6 полков кавалерии отряжены были вправо для сообщения с Малороссийским казачьим войском Гетмана Скоропадского, стоявшим около селения Малые Будища. Вся пехота, как равно и артиллерия, находившаяся под начальством Генерала Брюса, заняла укрепленный лагерь. В Русской армии находилось 58 батальонов пехоты, 69 эскадронов кавалерии, а вообще силы Русской армии, без Казаков, простирались до 55,000 человек и при них 72 артиллерийских орудия.

Петр 1-й имея в виду освобождение Полтавы, вовсе не предполагал принять бой в занятом им расположении; укрепления, устроенные по Его повелению, были сооружены единственно с той целью, чтобы выждать в совершенной безопасности прибытие подкреплений.

26 числа, поутру, Государь имел военный совет, потом приказал Айгустову поспешить отделкой четырех остальных редутов, осмотрел местоположение и неприятельский

— 24 —

лагерь, к коему подъезжал на ружейный выстрел. Петр, чувствуя Превосходство сил своих, так был уверен в победе, что днем сражения назначил день своего тезоименитства, 29 Июня. Накануне этого дня должны были также прибыть в Русскую армию 37,000 Калмыков Аюк-Хана.

Король Шведский, вероятно проникнув намерения Петра, решился сам атаковать его до прибытия ожидаемых подкреплений. Оставив для охранения обоза и осадных работ Мазепу и Гордеенка с Запорожскими Казаками и с небольшой частью регулярных войск, Карл выступил против Русской армии со всеми остальными силами ^(*), за исключением 2-х тысяч кавалерии, из которых составлены были четыре поста, размещенные по Ворскле от Полтавы до Переволочны. Это распоряжение было сделано с той целью, чтобы обеспечить отступление Шведов, в случае неудачи предположенного нападения. Но как они не озаботились устройством моста на Днепре у Переволочны, то отряжение помянутых 2-х тысяч кавалерии, не принеся ни какой пользы, послужило только к ослаблению Шведской армии. Число войск Карла XII, назначенных

^(*) Карл ХII собрал свою армию на равнине вправо (на север) от Полтавы, по Зеньковской дороге, на расстоянии полторы версты от Русских редутов.

— 25 —

для нападения на главные наши силы, не превосходило 25-ти или 26-ти тысяч; артиллерийских орудий они имели при себе только четыре, по причине недостатка в порохе; вся же остальная артиллерия оставлена была под Полтавой.

Узнав о намерении Шведов атаковать Русский лагерь, 27 числа, Петр с покойным духом сказал: на зачинающего Бог. Потом, проезжая строй полков, говорил солдатам: "Товарищи! завтра иметь мы будем случай, при помощи Божьей, окончить войну победой неприятеля, в половину и так уже вами побежденного". Возвращаясь в лагерь, Петр сказал: "порадейте, же товарищи: Вера, Церковь и Отечество сего от вас требуют". — Радостный клик войска был ответом на эти слова.

Между тем, вечером, накануне битвы, Шведские полководцы собрались под открытым небом вокруг раненого Короля ^(*). Карл приказал им быть готовыми

^(*) Карл XII, 23 Июня, подъезжая ночью осматривать Русский лагерь, наехал на казацкий пикет; увидев неосторожность Казаков, беспечно сидевших у огня, он, сошедши с лошади, прокрался к ним, и застрелил из пистолета одного Казака; прочие выстрелили по Королю с трех ружей и прострелили ногу. Г. Бантыш-Каменский, в своей Истории Малороссии, говорит, что Карл XII был ранен Казаками 17 Июня, осматривая вблизи городские укрепления, что место, где это происходило, находится на горе, позади монумента, поставленного на месте дома, в котором Петр

— 26 —

к битве и до восхода солнца напасть на укрепления и кавалерию Русскую, и, овладев артиллерией, ударить потом всеми силами на главную Русскую армию.

В два часа по полуночи Король показался перед войском, в качалке, с обнаженной шпагой в одной и пистолетом в другой руке; он проехал весь фронт, увещевал солдат увенчать их славу победой "Москвичей" и сказал, что им не нужно брать с собой хлеба, потому что будут обедать в обозе Русском, в котором всего довольно. Шведская пехота двинулась к Русским укреплениям в четырех колоннах, а кавалерия следовала в шести колоннах. По недостатку в порохе, как мы сказали, при Шведском войске было только 4 орудия.

Во 2-м же часу по полуночи, Петр повелел армии своей стать в ретраншементе в боевой порядок, выехал пред оной в полковничьем мундире ^(*). Он, впервые, принял на себя права Главнокомандующего. Выведя из ретраншемента часть пехоты, Государь поставил ее по обеим сторонам оного, чтобы в случае

Великий имел квартиру в Полтаве и что оно известно было в Полтаве под названием "Королевских" ворот. На старых планах Полтавы в этой части крепости действительно показаны ворота, только не Королевские, а Куриловские.

^(*) Мундир этот хранится и ныне в Кунсткамере.

— 27 —

атаки на ретраншемент, можно было обогнуть неприятеля с флангов. Когда Меншиков дал знать о приближении неприятеля, Государь, оставив 6 полков в стане, повелел остальным выходить из оного, а Священникам полковым, осеняя их, при выходе, крестом, окроплять святой водой. Те, которым велено было оставаться, молили Государя со слезами, не отлучать их от армии: "Мы, надежа Государь, ни в чем не провинились перед Тобой; мы несли равные с другими труды и тягости, и ожидали с нетерпением сего дня. За что же мы отлучаемся от них?" Тронутый Монарх отвечал им: "Дети! вы ни в чем, конечно, не проступились, но надобно вам охранять ретраншемент, и молить Бога о победе; вы равную с сражающимися получите милость мою и награду".

И вот наступило утро незабвенного дня — двадцать седьмого Июня.

На рассвете Шведы подошли к двум ближайшим редутам, над окончанием которых трудился еще Айгустов. Русская кавалерия, под начальством Меншикова , Боура и Ренне тоже подступила к редутам, которые были заняты двумя батальонами пехоты, с пушками, и расположилась за ними в две линии. Шведская пехота атаковала редуты, а кавалерия, пройдя

— 28 —

между редутами, пошла в атаку на нашу кавалерию; та и другая встретили упорнейшее сопротивление. При стремительном натиске Шведов, кавалерия наша принуждена была податься несколько назад; а пехотные колонны неприятеля овладели двумя недоконченными укреплениями. В 4 часа Петр приказал кавалерии отступить через равнину, уклоняя правый фланг, а левый примкнуть к правой оконечности укрепленного лагеря, который огнем своим должен был прикрыть это движение. Главная армия Шведов, под предводительством самого Короля, пробилась сквозь редуты, и завязала жаркий бой с Русской кавалерией. При этом случае убиты впряженные в качалку Карла лошади; под Меншиковым также убиты две лошади, а Генерал Ренне ранен в бок. Шведские войска так стремительно бросились за отступавшей Русской конницей, что подвели правый фланг своей линии почти под самые окопы укрепленного Русского лагеря (на 100 шагов). Тогда, со всех батарей, устроенных в лагере, открыли во фланг Шведской линии сильный картечный огонь, который привел ее в такое расстройство, что она принуждена была удалиться влево к опушке леса, лежавшего перед фронтом нашего укрепленного лагеря, где и начала строиться

— 29 —

в боевой порядок. Правое крыло Шведской армии, под начальством Генерала Рооса, не последовавшее за сим движением, продолжало нападение на редуты, но, претерпев поражение, принуждено было отступить вправо, в лес, простирающийся к стороне Полтавы, почему и отделилось от главных сил своей армии. Приметив это, Петр тотчас отрядил против Шведов Меншикова с 5 батальонами пехоты и 5 полками драгун. Меншиков бросился в лес, быстрой атакой привел в расстройство войска Рооса и и большую часть отряда его положил на месте; при этом случае взят в плен Шведский Генерал Шлиппенбах. Остатки Шведского отряда отправились к своим редутам под Полтавой.

Поручив преследование неприятеля Генералу Ренцелю, с 5 батальонами, Меншиков возвратился с кавалерией на поле сражения. Действия Ренцеля были весьма успешны: окружив Шведские редуты под Полтавой, он заставил Рооса сдаться с остатками правого крыла и с большей частью войск, оставленных для охранения траншей; прочие же разбежались в разные стороны. В числе бежавших был Мазепа. Часть регулярных войск с артиллерией, оставленной под Полтавой, отступила вниз по Ворскле, по направлению

— 30 —

к местечку Переволочне. — Таким образом Шведская армия, еще до окончания настоящей битвы, лишилась уже своего артиллерийского парка, всех своих запасов военных и продовольственных, и вообще всего имущества.

Предполагая, что Карл XII пойдет атаковать лагерь, Петр, как мы сказали выше, вывел в поле часть своей пехоты и расположил ее по обеим сторонам лагеря, с той целью, чтобы во время наступления неприятеля ударить на него с флангов. Но видя, что Карл вовсе не помышлял об атаке нашего лагеря, а старался только восстановить порядок в войсках своих — Государь повелел выйти из лагеря и остальной пехоте.

Царь вывел армию из укреплений, чтоб встретить Шведов атакой на открытой равнине. "Эта мысль" — говорит наш ученый военный писатель Барон Медем — "была превосходна: оборона за окопами могла подействовать на ослабление твердости и мужества в войске, между тем как смелое наступление неминуемо должно было послужить к большему возвышению всех нравственных сил. Действия на открытой равнине представляли нам еще и ту важную выгоду, что, при превосходстве наших сил, Русские войска с удобностью могли охватить неприятеля

— 31 —

с флангов, и многочисленной артиллерией поражать его перекрестным огнем".

Между тем Карл XII устраивал свою армию в боевой порядок перед фронтом Русского укрепленного лагеря. Армия его, ослабленная разбитием Корпуса Рооса, имела уже только восемнадцать полков пехоты и четырнадцать полков кавалерии. Карл построил пехоту в одну линию, с небольшими позади резервами, а кавалерию по флангам в две линии; артиллерии было у Шведов, как выше сказано, только четыре орудия.

В шесть часов утра, Петр построил свою армию впереди лагеря в две линии, следующим образом: пехота, в составе 42-х батальонов, под начальством Шереметьева, расположилась в центре; 11 кавалерийских полков и лейб-эскадрон Князя Меншикова под командой Боура, на правом крыле; 6 кавалерийских полков, под начальством Меншикова — на левом; артиллерия, состоявшая из семидесяти двух орудий, была распределена по всей линии; третья линия, составленная из шести полков, под командой Генерал-майора Гинтера, оставалась в укрепленном лагере; из этого войска отделены были три батальона под начальством Головина, и поставлены были на горе

— 32 —

у монастыря, для сообщения с Полтавой. Главное же начальство над всей армией принял сам Петр.

И се, равнину оглашая,
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра ^(*).

Подъехав к средине фронта, и обнажив шпагу, Петр с видом спокойствия и твердости, произнес к своим воинам следующую речь:

"Воины! Се пришел час, который решить должен судьбу отечества; и вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за Государство, Петру врученное, за род свой, за отечество, за православною нашу Веру и Церковь. Не должна вас также смущать слава неприятеля, яко непобедимого, которую ложну быти вы сами победами своими над ним неоднократно доказали. Имейте в сражении перед очами вашими правду и Бога, поборающего по вас; на Того единого, яко Всесильного в бранех, уповайте; а о Петре ведайте, что ему жизнь его недорога, только бы жила Россия, благочестие, слава и благосостояние ее".

И он промчался пред полками,
Могуч и радостен, как бой.

^(*) Приводимые в настоящей статье стихи заимствованы из "Полтавы" Пушкина.

— 33 —

Он поле пожирал очами;
За ним во след неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова,
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны,
Его товарищи, сыны:
И Шереметьев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин ^(*).

Русская армия двинулась вперед для атакования Шведов, которые со своей стороны также выступили к ней навстречу.

И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился;
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье,
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье...
Вдруг слабым манием руки
На Русских двинул он полки...

В исходе 9-го часа утра обе армии двинулись одна против другой. Шведы встречены были ядрами и картечью; несмотря на то, быстро приблизились к фронту.

^(*) Кн. Меншиков.

— 34 —

"И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, Русский — колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.

Страшные е беспрерывные молнии, сверкавшие сквозь тучи пыли и дыма, и оглушительный гром и треск орудий не приводили в расстройство обеих линий, и воины, заступая места убитых, стояли как крепкие стены. Петр летал по всему фронту своей армии, с одного фланга на другой, и одушевлял каждого.

                Его глаза
Сияли. Лик Его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен.
Он весь, как Божая гроза.

Таким образом, говорит Голиков, Шереметьев находился в средине, Меншиков и Боур по крылам, а Петр —

— 35 —

везде. — Карл, сидя, без сапога, в качалке, располагал всем, но не мог поспевать везде, подобно Петру, и воспламенять своих тем огнем и бодростью, которую присутствие его придавало прежде солдатам.

Оба Монарха, в продолжение этого страшного и решительного боя, подвергались величайшим опасностям: из тысячи пуль, летавших вкруг Русского Царя, одна пробила Его шляпу, другая найдена после в арчаке седла, третья попала в крест, висевший, в киотце, на груди Петра ^(*). Пушечными выстрелами были убиты не только лошади, впряженные в качалку Шведского Короля, но даже и верховая лошадь его, на которую садился он, уже раненый.

Карл XII, чтобы уравнять несколько бой, приказал двум лучшим батальонам своим атаковать Русский полк в серых мундирах. Не смотря на то, что, по предосторожности Государя, был одет в эти мундиры храбрый Новгородский

^(*) Крест этот хранится в Московском Успенском Соборе. Он четвероконечный, длиной в пять вершков, шириной несколько менее, сделан из золота и украшен драгоценными каменьями. На кресте, который некогда принадлежал Константину Великому, и потому называется Константиновским, заметно еще повреждение, сделанное, как говорят, попавшей в него пулей.

— 36 —

полк ^(*), Шведские батальоны, ударив стремительно на своих противников, разорвали было наш левый фланг. Как вдруг Царь с батальоном Преображенского полка подоспел на помощь, и среди величайших со всех сторон опасностей, сомкнул разорванный фронт. Как Фронт Русской армии, по превосходству числа войск, был гораздо длиннее фронта Шведской армии, то выдвинув вперед оба фланга свои, Русские войска вскоре охватили фланги Шведов.

Окруженные с трех сторон и поражаемые многочисленной артиллерией, Шведы не могли долго сопротивляться напору нашей армии.

И близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся Шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор — и враг бежит:
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась,
Как роем черной саранчи.

Выстояв не более получаса против напора Русских, Шведская армия, после кровопролитной битвы, обратилась в бегство.

^(*) Опасаясь, чтобы бежавший к Шведам, накануне битвы, унтер-офицер не передал им, что в строю был один новонабранный полк, в серых мундирах, Царь приказал передать эти мундиры храброму Новгородскому полку.

— 37 —

Малороссийское войско тоже блистательно участвовало в поражении неприятеля ^(*). Шведы бросились сначала в лес, находившийся позади поля битвы, к деревне Малым Будищам, потом в беспорядке на Решетиловскую дорогу, а наконец к м. Старым Сенжарам, а потом направились по правому берегу Ворсклы; некоторые от страха бросились прямо в Полтаву, как напр. Граф Пипер со всей Королевской Канцелярией.

Русская кавалерия и Малороссийские Казаки преследовали Шведов, пока доставало силы у лошадей. — К одиннадцати часам утра, прежде нежели вторая линия Русских успела принять участие в бою ^(**), сражение было уже кончено совершенным разбитием неприятеля. Шведы потеряли на поле битвы 9000

^(*) Конисский в "Истории Руссов" говорит: что "Шведы, не имея артиллерии и претерпев от Россиян урон, показали во фронте своем многие интервалы, или пустоту, а Палий сие приметя, тотчас ворвался в них с казаками и произвел всеобщее замешательство в неприятеле".

Ригельман, другой Малороссийский историк, тоже упоминает о Палие, следующими словами: "Полковник Хвастовский Палий был во время оного сражения, и коль древен уже ни был, ездил на коне с Казаками, поощряя их к дерзновению чинить ударения на неприятеля, сыскивая сам Мазепу".

^(**) Первая линия, участвовавшая в бою, по показанию Журнала Петра Великого, Истории Феофана Прокоповича и Дневника Крекшина, состояла не более как из 10,000 человек.

— 38 —

убитых и раненых, и до 3000 пленных; в числе последних находились: Фельдмаршал Реншильд, Принц Виртембергский, Генерал-майоры Штакельберг и Гамильтон; добытые же в битве трофеи состояли из 137 знамен и штандартов, 4 пушек и исстрелянных Королевских носилок ^(*). Сам Карл едва избежал плена. Во время преследования убита под ним лошадь; Король упал в беспамятств, его положили на древки знамен; раненый Шведский полковник уступил ему своего коня, на котором он, поддерживаемый Понятовским, среди общего бегства, достиг до обоза, где был пересажен в карету своего генерала.

Поле битвы было устлано трупами. Потеря со стороны Русских состояла в 1345 убитых и 3290 раненых.

"В знаменитом сем сражении" — говорит Барон Медем — "все распоряжения Царя носят отпечаток военного гения: искусное отступление кавалерии, которая навела неприятеля на наши батареи, выбор момента для отправления Меншикова против Рооса, и наконец мысль выйти из лагеря на встречу противника. Но и войска наши явились в этом

^(*) Носилки эти хранятся в Московской Оружейной Палате.

— 39 —

бою уже вполне достойными такого Полководца: они исполняли все повеления Царя не только с искусством, но даже с такой быстротой и с таким блестящим успехом, что главная Шведская армия, знаменитая своим устройством и своими подвигами, была совершенно поражена одной первой линией наших войск без помощи второй. Сражение это доказало явно, что Царь умными мерами своими по части усовершенствования войск, достиг вполне цели, и что армия Русская, по внутреннему достоинству, стала уже на ряду с лучшими Европейскими войсками".

По окончании битвы, все военачальники собрались вокруг Петра. Преклонив перед ними окровавленный меч свой, Государь поздравлял их победой и приветствовал сими словами: "Здравствуйте сыны отечества, чада мои возлюбленные! Потом трудов моих родил вас; без вас государству, как телу без души жить невозможно. Вы, имея любовь к Богу, к Вере Православной, к отечеству, славе и ко мне, не щадили живота своего, и на тысячу смертей устремлялись небоязненно. Храбрые дела ваши никогда не будут забвенны у потомства".

Потом, держа шляпу в руке, проезжал с Меншиковым ряды своих воинов

— 40 —

и благодарил их за храбрость и усердие. Полковая музыка и барабанный бой гремели в честь Монарха, знамена преклонялись.

В 1-м часу по полудни, на самом поле битвы была устроена походная церковь, в которой, в присутствии Государя и почти всех войск, принесено было Богу благодарное молебствие за дарованную победу. Во время пения Тебе Бога хвалим, произведено было из пушек и ружей три залпа. Отсюда Государь возвратился в свою палатку, где был приготовлен обед, к которому были приглашены все генералы и штаб-офицеры; Государь приказал также позвать к обеду пленных Шведских генералов, штаб-офицеров и Графа Пипера с королевскими секретарями. Петр 1-й приветствовал пленных Шведов следующими словами. "Вчера брат мой Карл просил вас в сей день на обед в шатры мои, и хотя он не сдержал своего Королевского слова,. но мы сие выполним, и для того прошу вас со мной откушать" — и тотчас же возвратил им шпаги. За столом Государь, налив рюмку вина и обращаясь к Шведскому Фельдмаршалу Реншильду, сказал: "Я пью здоровье учителей моих в военном искусстве".

В тот же день, отправив Голицына и

— 41 —

Боура с частью войска, для преследования Шведского Короля, который по правую сторону Ворсклы бежал к Днепру, Государь разослал известия об одержанной победе к Царице, к Князю Ромодановскому и Графу Апраксину. В заключение собственноручного письма к последнему, Петр 1-й прибавил: "Ныне уже совершенно камень в основание С.-Петербурга положен".

28 Июня, поутру, отправив для преследования неприятеля, в помощь Голицыну и Боуру, Князя Меншикова, Государь приказал вырыть две могилы; здесь собраны были тела убитых Русских воинов. Вся армия стала около этих могил в каре. Государь в 6 часов утра вышел на это поле, осмотрел могилы, и в своем присутствии приказал в одну из них положить тела офицеров, а в другую нижних чинов; и в след за тем всеми полковыми Священниками отправлена погребальная панихида. Государь, заливаясь слезами, соединил свой голос с голосами певчих. Засим Государь, отдав падшим героям три земные поклона, начал своими руками засыпать их землей. Пушечные выстрелы, троекратный беглый огонь всей армии и трогательные звуки полковой музыки заключили печальный обряд сей. Над могилами был насыпан

— 42 —

высокий холм. Петр I собственноручно водрузил на нем крест, с надписью: "Воины благочестивые, за благочестие кровью венчавшиеся, лета от воплощения Бога Слова 1709, Июня 27 дня".

Для неприятельских трупов была вырыта пленными особая общая яма; обряд погребения совершен Шведским Духовенством.

С могилы своих воинов Государь имел торжественный въезд в Полтаву, в сопровождении генералитета и гренадерской роты гвардейского полка. — Комендант Келлин с почетнейшими гражданами встретил Петра у городских ворот и приветствовал следующей речью: "Вниди храбрейший Александра, милостивейший Веспасиана, премудрейший Соломона, благочестивейший Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич! Мафусаловых Тебе лет жития и Августова обладательства от Бога желаем".

Государь, выслушав это приветствие, с открытой головой, сошел с лошади, обнял храброго Коменданта, и поцеловав несколько раз в голову, сказал: "Почтенная глава, совершившая преславный подвиг! Надежда моя на тебя не обманула".

Сев снова на лошадь, Петр въехал

— 43 —

в город. Поставленный в строй мужественный гарнизон отдал честь с барабанным боем и музыкой. При колокольном звоне, пушечной пальбе и радостных слезах народа Государь прибыл к Соборной церкви ^(*), где, по совершении Божественной литургии, отправлено было благодарственное молебствие.

По выходе из храма, Государь, сопровождаемый радостными кликами народа, осмотрел крепостные валы, которые по необходимости были заделаны бревнами из сломанных обывательских домов. Государь расспрашивал Келлина об обстоятельствах осады, который, донеся о всем подробно, присовокупил, что в Полтаве оставалось, напоследок, только полторы бочки пороху и восемь ящиков патронов. Потом Монарх посетил раненых и больных ^(**); вторично благодарил Коменданта, произвел его в генерал-майоры, пожаловал медаль на золотой цепи и 10,000 руб. денег. Духовенство было награждено деньгами и шелковыми материями; граждане освобождены на целый

^(*) На старом плане Полтавы Соборная церковь показана почти на месте нынешней, несколько ближе к бывшему дому Котляревского.

^(**) "Невозможно — говорит Голиков — описать восторга последних, при виде возлюбленного и толико милостивого к ним Государя, соединившего свои с их радостными слезами".

— 44 —

год от всех податей и повинностей. Полтавскому гарнизону выдано, не в зачет, годовое жалование; сверх того офицеры получили золотые, а нижние чины серебряные медали. Женам и детям убитых назначены пенсии: первым, до смерти, половинное жалованье мужей, а последним, до совершеннолетия, третное жалованье отцов. В этот день Государь благоволил у Коменданта — как выражается в одной рукописи — "чем Бог послал откушать", за столом пил здоровье хозяина, войска Полтавского и граждан, при пушечной с крепостных валов пальбе.

По прибытии, вечером, обратно в лагерь, Государь осматривал только что прибывшее Калмыцкое войско, состоявшее из 37,000 чел. и пожаловал оному 120,000 рублей.

29 июня, Русские военачальники, Калмыцкие старшины и знатнейшие из Шведских пленных поздравили Монарха со днем Его тезоименитства и были, как равно и все штаб и обер-офицеры, угощены обедом. По окончании обеда, Государь, со всеми присутствовавшими, проходил все свои полки, в которых, по приказанию Его, перед каждой ротой поставлены были закуски и питья. Государь, останавливаясь пред каждой ротой, говорил: "хлеб-соль, товарищи!" пил за

— 45 —

здоровье солдат, и поздравлял их со славной победой и с праздником.

Потом посетил Калмыцкие ставки, где Калмыки показывали различные опыты своей ловкости, удальства и стрельбы из луков.

Утром 30 числа, неутомимый Петр, с одним лейб-эскадроном и двумя пехотными полками на лошадях, отправился к Днепру, для преследования Шведов.

Преследуемые в это время Русскими войсками, Шведы были загнаны в угол, образуемый реками Днепром и Ворсклой (около м. Переволочны Кобеляцк. уезда), и 30 июня Генерал Левенгаупт и Князь Меншиков подписали капитуляцию, в силу которой более 16,000 человек войска и Генералы Левенгаупт, Крейц и Крузе сдались военнопленными, со всей амуницией, штандартами, знаменами, артиллерией и королевской казной.

1-го Июля Государь прибыл в Переволочну и остановился в палатке Меншикова. Здесь представлен был Левенгаупт и другие пленные. Государь обошелся с ними милостиво и выдал жалованье и провиант Шведскому войску, давно терпевшему во всем недостаток; мятежные Казаки получили прощение. Узнав от Левенгаупта, что Король с Мазепой,

— 46 —

Понятовским и несколькими сотнями Казаков, переправясь через Днепр, обратились на Молдавскую дорогу, — Петр отправил Волконского и Кропотова с несколькими драгунскими полками и Казаками, для преследования Карла XII.

3-го числа Государь осматривал добычу. При разборе вещей найдено несколько Св. икон, обращенных Шведами в шахматные доски. Тронутый этим Монарх, в виду всего войска, смотревшего на это со слезами, с крестным знамением облобызал эти иконы, и поклонился до земли ^(*).

^(*) Одна из таких исчерченных для шахматной игры Св. икон находится недалеко от Полтавы, в селении Жуках, в тамошней церкви. Под иконой, на холсте, находится следующая надпись тогдашнего времени: (здесь соблюдено правописание подлинника).

Впепелѣ забвения все нас погребаетъ,
О чесом нам писаніе не возвѣшаетъ.
Сего ради судихом въ память написати,
Кто? и когда сей образ дерзнулъ обругати.
Недостоинъ имени добраго Мазепа,
Ивашко пришедъ от адскаго заклепа.
Той оставивъ Господня Христа Всероссийска
Петра Великаго, той самъ Короля Свѣйска
Приведе с оружiем в Россiю Малую,
Имѣя в сердцы своемъ коварный мысль злую.
О кто исповѣсть тогда пролитiя кровы,
Бѣды, страхъ, гоненiя и ужас суровый.
Лютри церкви святыя втурми превращаху.
Подножiя и дамы с Iкон сочиняху;
С Iконъ, под гнѣти котламъ и до грубъ Iкоиы,
С Iкон, увы, помости дѣлали под кони.
Тогда и та Iкона пострада святая,
Юже в дамы пречерта рука проклятая.
Ликуй убо стадо красно Христово,

— 47 —

4-го числа Петр с полками своими и пленными отправился к Полтаве. По обе стороны дороги поставлены были в строй войска, в том числе 54 регулярных полка, 45,000 Малороссийских Казаков и 40,000 Калмыков.

Государь проезжал, в своем Полтавском мундире, перед полками гвардии; за ней следовали пленные генералы, штаб и обер-офицеры, вся Шведская армия, взятая в плен, артиллерия и обоз, из 125 фур состоявший; шествие заключали Русские войска под начальством Князя Меншикова. — Петр 1, поставив полки по своим местам, отправился в походную церковь и принес благодарное Богу моление.

Слух о взятии в плен под Переволочной всех остальных Шведских войск и

Имѣя других святых иачертанных ново,
Патріарха с Пророкомї: тіи свои раны
Предлагающие Богу, сохрани от браны,
Благочестиво царство, а Императору
Всероссийскому Петру по земли и морю
Способствовати будутъ во всяческом дѣлѣ,
Соблюдая здравіе его всегда въ цѣлѣ.
Того врагамъ каменемъ Пророкъ сотреть главу,
Лѣствицею Іаковъ возведетъ и в славу.

На дерзость проклятую еретическую епиграмма.

Звѣры устыдѣшася въ ровѣ Даніила,
Ісавля Патріарху ярость уступіла.
Надъ звѣрей лютѣйша: и паче Ісава
На образѣ семъ зрится еретиковъ справа.

— 48 —

о торжественном шествии Монарха, привлек на поля Полтавские бесчисленное множество народа. Жители городов и деревень стекалась со всех сторон со съестными припасами, разными товарами, стадами лошадей, что составило огромною ярмарку, которая была увеличена продажей доставшихся солдатам Шведских вещей, как-то разной посуды: медной, оловянной, серебряной и проч. ^(*). Государь посетил эту ярмарку и утешался веселием народа.

7-го июля, известив реляцией ^(**) о совершенной победе над неприятелем союзных Королей и всех Министров своих, находившихся при иностранных Дворах, Государь со всем штабом отправился в походную церковь, где совершена была литургия и молебствие. По выходе из церкви, Петр объявил награды всем своим сподвижникам:

Генерал-Фельдмаршалу Графу Шереметьеву пожалованы большие поместья; Князь Меншиков произведен в Генерал-Фельдмаршалы; Генералы: Князь Репнин,

^(*) По множеству продавцов, вещи продавались чрезвычайно дешево; напр. за фунт меди или олова в деле платили по 7 и 8 копеек; фунт серебра стоил не дороже 8 рублей.

^(**) Реляция эта, как равно и собственноручное письмо Петра 1-го, писанное тотчас после сражения, к Графу Апраксину, прилагаются вслед за настоящей статьей.

— 49 —

Брюс, Аларт и Ренцель пожалованы кавалерами ордена Св. Апостола Андрея Первозванного и поместьями; Генерал-Лейтенант Ренне произведен в следующий чин и получил значительную сумму денег; Князю Голицыну пожалованы деревни. Из Гражданских Чинов: Граф Головкин пожалован в Канцлеры, Барон Шафиров — в Вице-Канцлеры; Князь Григорий Долгорукий — в Действительные Тайные Советники, Мусин-Пушкин в Тайные Советники; кроме того последние два получили деревни. Все генерал-майоры, штаб- и обер- офицеры также награждены: некоторые произведены в следующие чины, другие награждены деревнями, деньгами, и т. д. Всему войску выдано было, не в зачет, годовое жалованье; женам и детям павших в сражении назначены оклады жалованья, первым -полугодовые, а последним - третные. Сверх того все генералы, штаб и обер- офицеры получили золотые, а нижние чины серебряные медали.

Малороссийское войско тоже не оставлено без достойной награды: Гетману Скоропадскому пожалован осыпанный бриллиантами портрет Государя; Старшины и Чиновники получили золотые медали; Казакам дано в награду 200,000 рублей.

Благодарные генералы, штаб- и обер-

— 50 —

офицеры просили Петра I, дабы Он, в ознаменование трудов и подвигов своих в этой войне принял высший воинский чин в армии; но Монарх и в сем случае не хотел быть произведенным через чин, и принял только чин Генерал-Поручика Армии и Контр-Адмирала Флота. Князь-Кесарь (Ромодановский) препроводил к Государю изготовленные по форме дипломы на это звание. Монарх благодарил Ромодановского, следующим письмом.

"Вашего Величества милостивое писание нам и Указ Господину Фельдмаршалу и кавалеру Шереметьеву, от которого именем вашим чин третьего флагмана во флоте, и ранг старшего Генерала-Лейтенанта на земле, мне объявлен; и хотя я еще столько не заслужил, но точию ради единого вашего благоутробия сие мне даровано, но молю Господа сил, дабы помог такую милость впредь заслужить".

Это двоякое производство в чин Царь торжествовал пиршеством, на котором Шереметев, между прочим, провозгласил тост за здравие нового Контр-Адмирала и Генерал-Поручика.

8-го числа Государь угощал в своем лагере Гетмана Скоропадского со всей старшиной и полковниками и пил здоровье их при пушечной пальбе; в тоже время накормлены были все Казацкие войска.

— 51 —

10 Июля Петр I снова посетил Полтаву, снова обедал там у Коменданта, и в сопровождении Фельдмаршала Реншильда осматривал укрепления. "Странно, что в столь долгую осаду вы не могли овладеть этой слабой крепостью!" — сказал Монарх Фельдмаршалу. — "Причиною сему, с одной стороны, наш недостаток в воинских снарядах, а с другой примерное мужество осажденных!" — отвечал Решиильд.

Таким образом окончена была эта знаменитая, столь важная по последствиям своим Полтавская битва.

"Из всех сражений", — говорит Вольтер, — "обагрявших кровью землю, это было одно, которое вместо обыкновенного своего действия, — разрушения, послужило к счастью человеческого рода, потому что дало Царю свободу приводить в благоустройство огромную часть света. Ни одна война не вознаграждала добром за зло, которое она сделала; но следствием Полтавского сражения было счастье обширнейшей в свете Империи".

Шведская армия, считавшаяся до того времени непобедимой, была совершенно поражена ^(*) и почти вся взята в плен.

^(*) Гибель ее под Полтавой была столь решительна, что обратилась в народную пословицу. И до сих пор, в обозначение решительной, невозвратной гибели, в Малороссии говорят: "пропав, як Швед пид Полтавою".

— 52 —

Швеция потеряла первенство на Севере Европы. Россия этой блестящей победой обнаружила свою исполинскую силу, придвинулась к берегам Балтийского моря, выставила сильный флот, вступила в систему образованного мира, и стала на степени первенствующей Державы в Европе. — Народ, торжествуя победу, какой еще не одерживал, уже безропотно смотрел на внутреннее преобразование, предпринятое Петром, и с того времени совершенное в обширнейшем размере по всем отраслям государственной жизни.

Между тем Карл XII, Понятовский и Мазепа, сопровождаемые малочисленным отрядом Шведов и несколькими сотнями Казаков, томимые жаждой и изнуренные голодом до того, что, по Татарскому обычаю, должны были употреблять в пищу негодных к езде лошадей, — по трудных переходах, достигли Буга у Очакова. Едва Шведский Король успел переправиться на пяти судах на ту сторону Буга, как отряд Русских, под начальством Князя Волконского, напал на остальных Шведов и Казаков, и забрал их в плен. Сам Карл, едва спасшись от плена, с Мазепой, Понятовским и несколькими десятками воинов

— 53 —

принужден был искать убежища в областях Турецких.

Прошло сто лет — и что ж осталось
От сильных, гордых сих мужей,
Столь полных волею страстей?
Их поколенье миновалось —
И с ним исчез кровавый след
Усилий, бедствий и побед.
В гражданстве северной державы,
В ее воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, Герой Полтавы,
Огромный памятник себе.

— 54 —

ПИСЬМО ГОСУДАРЯ ПЕТРА 1-го
К ФЕДОРУ МАТВЕЕВИЧУ АПРАКСИНУ,
из лагеря под Полтавой, 27 июня 1709 г.

Господин Адмирал!

Объявляю вам о зело превеликой и нечаянной виктории, которую Господь Бог Нам, через неописанную храбрость Наших солдат, даровать изволил, с малой войск Наших кровью, таковым образом: сего дня на самом утре жаркий неприятель Нашу конницу со всей армией конной и пешей атаковал, которая хотя зело по достоинству держалась, однако ж принуждена была уступить, однако ж с великим убытком неприятелю; потом неприятель стал во фрунт против нашего лагеря, против которого тотчас всю

— 55 —

пехоту из траншемента вывели и пред очи неприятелю поставили, а конница на обоих флангах, что неприятель увидя, тотчас пошел атаковать Нас, против которого Наши встречу пошли и так оного встретили, что тотчас с поля сбили. Знамен, пушек множество взяли; тако ж Генерала-Фельдмаршала Господина Рейншильда, купно с четырьмя Генералами, а именно: Шлипенбахом, Гамильтоном, Штакельбергом и Розеном; также первый Министр Граф Пипер с Секретарями Гемерлином и Цеденгельмом в полон взяты, при которых несколько тысяч Офицеров и рядовых взято, о чем подробно писать будем вскоре (а ныне за скоростью не возможно); и единым словом сказать, вся неприятельская армия Фаетонов конец восприяла (А о Короле еще не можем ведать, с Нами или со отцы Нашими обретается). А за разбитым неприятелем посланы Господа Генералы-Поручики Князь Голицын и Боур с конницей. И сею у нас неслыханною новиною вам поздравляем, и прошу Господ вышних и нижних, морских и сухова пути поздравить.

Piner.

Ныне же уже совершенно камень в основание С.-Петербурга положен с помощью Божьей. Приведен еще в полон

— 56 —

Князь Виртенбергский, родственник Короля Шведского.

ОБСТОЯТЕЛЬНАЯ РЕЛЯЦИЯ О СЧАСТЛИВОЙ ГЛАВНОЙ БАТАЛИИ
МЕЖ ВОЙСКА ЕГО ЦАРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА И КОРОЛЕВСКОГО
ВЕЛИЧЕСТВА СВЕЙСКОГО, УЧИНИВШЕЙСЯ НЕПОДАЛЕКУ
ОТ ПОЛТАВЫ, СЕГО ИЮНЯ В 27 ДЕНЬ, 1709 ГОДУ.

Сего месяца 20 дня перешли мы со всей армией через Ворсклу, и по сию сторону оной, с малую милю от неприятельской армии, стали. Потом же, 24 числа, пошли мы далее со всей армией и стали с четверть мило от неприятеля, и, дабы оной на нас нечаянно не напал, учинили около обоза траншамент, наша же кавалерия на правой рук в между лесом поставлена была, и между оной несколько редут сделано, и людьми и пушками осажены. Изволил Его Царское Величество всякое предуготовление чинить к нападению на неприятеля; однакож оный, по своей обыкновенной запальчивой отваге, в том нас упредил, и 27 числа, по утру весьма рано, почитай при бывшей еще темноте, из дефилеев, в которых он во всю ночь свое все войско в строй поставлено имел, на нашу кавалерию как с конницей, так и с пехотой своей, с

— 57 —

такой фурией напал, что хотя он многократно с великим уроном от нашей кавалерии и от наших редут, к которым приступал, отогнан был, однако ж наша кавалерия, понеже оную нашей инфантерией толь скоро выручить не могли, после немного к нашему ретраншементу отступить принуждена, однако ж паки скоро остановились и неприятеля атаковали, и оного правое крыло весьма сбили, и генерал-майора Щлипенбаха, который тем крылом командовал, в полон взяли; между тем же послал Его Царское Величество его светлость, генерала князя Меньшикова, да при нем генерала-лейтенанта Ренцеля, с некоторой частью кавалерии и инфантерии, к Полтаве, дабы еще в сикурс неприятелю идущие войска, також и в шанцах оставшегося неприятельского генерал-майора Роза, с неприятельскими войсками атаковать, и помянутый город от блокады весьма освободить. И выше упомянутый, его светлость, встретил на дороге неприятельской корпус резервный, состоящий в трех тысячах человек, который они поставили позади своего правого крыла при лесе, которых, по кратком бою, сбил и без остатку побили и в полон побрали; и потом его светлость паки к главной армии возвратился, генералу

— 58 —

же лейтенанту Ренцелю велел продолжать марш к Полтаве, по которого прибытии ретировался генерал-майор Розе, с тремя, при нем бывшими, полками, в сделанные перед городом от неприятеля крепости и шанцы, но оной от помянутого генерал-лейтенанта Ренцеля, тамо атакован и, по кратком учиненном сопротивлении, принужден, со всеми, при нем будущими людьми, на дискрецию сдаться. Между тем же неприятельская кавалерия, от главного войска, от нашей кавалерии, уступила, и со всей инфантерией паки случилась, и поставили всю свою армию в ордер баталии перед фрунтом, с четверть мили от нашего обоза. Между тем Его Величество повелел тотчас двум линиям от нашей инфантерии из траншамента выступить, а третью в оном назади оставил; и так ту армию в строй поставил, что инфантерия в среди, кавалерия же на обоих крылах поставлена, и с нашей стороны правое крыло кавалерии командовал генерал-лейтенант Боур, (понеже генерал-лейтенант Рен в первой акции, в которой он много опытов храбрости и доброго приводу показал, в бок прострелен), левое ж крыло командовал его светлость князь Меньшиков, понеже тамо его прибытие потребнейшее было; а корпус баталии

— 59 —

командовал сам Его Царское Величество высокой особой Своей, притом и господин генерал фельдмаршал Шереметев, тако ж господа генералы от инфантерии, князь Репнин, и Аларт, купно с генералом-лейтенантом Белингом, и прочими генералы, а артиллерией управлял генерал-поручик от артиллерии, Брюс, и всякой в своем назначенном посте управляли с изрядными опыты мужества и воинского искуства своего. И как войско наше, таковым образом в ордер баталии установясь, на неприятеля пошло, и тогда в 9 часу пред полуднем атака и жестокий огонь с обеих сторон начался, которая атака от наших войск с такой храбростью учинена, что вся неприятельская армия, по получасном бою, с малым уроном наших войск (еже притом наивяще удивительно), как кавалерия так и инфантерия весьма опровергнута, так что Шведская инфантерия ни единожды потом не остановилась, но без остановки от наших шпагами, багинетами и пиками колота, и даже до обретающегося вблизи леса, яко скот, гнаны и биты; притом в начале, генерал майор Штакельберг, потом же генерал Гамильтон, тако ж после и Фельдмаршал Рейншильд и принц Виртенберский, Королевской родственник, купно с многими

— 60 —

полковники и иными полковыми и ротными офицеры, и несколько тысяч рядовых, которые большая часть с ружьем и с лошадьми отдались, и в полон взяты, и тако стадами гнаны от наших. В погоню ж за уходящим неприятелем последовала наша кавалерия больше полутора мили, а именно, пока лошади, ради утомления, итти могли, так что почитай от самой Полтавы в циркумференции мили на три и больше на всех полях и лесах мертвые неприятельские телеса обреталися, и чаем оных от семи до десяти тысяч побито; а сколько с ними пушек, знамен и литавр взято, тому последует при сем, елико ныне за скоростью могли уведомиться, роспись, а о прочих обстоятельствах, також, сколько с нашей стороны побито и ранено, тамо прислано будет впредь уведомление. И тако, милостью Всевышнего, совершенная виктория, которой подобной мало слыхано и видано, с легким трудом против гордого неприятеля, через Его Царского Величества славное оружие и персональной храброй и мудрой привод, одержана. Ибо Его Величество в том воистину свою храбрость, мудрое великодушие и воинское искуство, не опасаясь ни какого страха своей Царской высокой особе, в вышнем градусе показал, и притом шляпа на нем

— 61 —

пулей пробита; под его же светлости, князем Меньшиковым, который тако ж мужество свое при том довольно показал, три лошади ранено. При сем и сие ведати надлежит, что из нашей пехоты токмо одна линия, в которой с 10,000 обреталось, с неприятелем в бою была, а другая до того не дошла, ибо неприятели, будучи от нашей в первой линии опровергнуты, побежали и тако побиты. Где Король сам обретается, еще до сего числа неизвестно, понеже его зенфта (или носилки), в которой его, ради прежде полученной раны в ногу, носили, найдена на части расстрелена, так что и фельдмаршал Рейншильд худое мнение о его состоянии имеет. За неприятелем в погоню далее, тако ж и ради взятия багажу его, посланы вчерашнего числа генералы лейтенанты от гвардии, князь Голицын с обеими гвардиями, с Ингермоландским и Астраханским полки, конною пехотою, и Боур с десятью полками кавалерии, и ожидаем мы повсечасно, что оные учинят. Граф Пипер с некоторыми секретарями, не имея случая бегом спастись, приехал сам в Полтаву, и почитай вся неприятельская инфантерия при сем побита, тако ж и от кавалерии мало осталось. Куды ж оные обратятся далее бегом спастися, о том время окажет. Сего

— 62 —

28 дня и его светлость князь Меньшиков за неприятелем пошел, за которым еще несколько полков инфантерии последовало. О неприятеле мы имеем ведомость, что войска наши вблизи уже от оного обретаются, и его еще конечно застанут; что далее учинится, о том не оставим вам сообщить.

P. S. Получено известие, от посланных для погребения мертвых по баталии, что они на боевом месте и круг оного сочли и погребли Шведских мертвых тел 8,619, кроме тех, которые в погоне по лесам в разных местах побиты.

От посланного ж нашего войска за неприятели получили ведомость, что неприятели бегут от наших с достальным войском своим, уже с 3000 возов в добычу нашим покинули, тако же и раненых своих поколов, на дороге оставляют и бегут, ни мало не останавливаясь; однако ж чаем, что те посланные наши войска скоро тех бегуших догонят и атаковать будут.

— 63 —

ПИСЬМО ГОСУДАРЯ ПЕТРА 1-го
К КНЯЗЮ РОМОДАНОВСКОМУ
из лагеря под Полтавой, 8 июля 1709 г.

Sür!

Доносим вам, что по учиненной виктории к посланным за разбитым неприятелем двум Генералам-Лейтенантам послан в 28 день Генерал Князь Меньшиков, который в 30 день Июня оных неприятелей, у Переволочны дошел, и по многим посылкам, оное все войско, яко воинские полонянники, положа ружье, со всеми людьми и артиллерией Нашим без боя сдались, только Король с шестью или семью стами и двумя Генералами Шпаром и Лагаркроном, и Мазепой ушли, за которыми також послано, и уже и из оных многие побиты и взяты (о чем из реляции видеть возможно), а что взято людей, знамен

— 64 —

и артиллерии, о том из посланной росписи видеть возможно. И тако вся неприятельская армия, через помощь Божью, Нам в руки досталась, которой в свете неслыханной викторией Вашему Величеству поздравляем, и ныне уже без сумнения желание Вашего Величества, еже резиденцию вам иметь в Питербурге, совершилось чрез сей упадок конечный неприятеля.

— 65 —

МЕДАЛИ
В ПАМЯТЬ ПОЛТАВСКОЙ ПОБЕДЫ.

В память знаменитого события под Полтавой и в награду храбрым сподвижникам, по повелению Петра Великого вычеканены следующие медали:

1. На лицевой стороне: Петр представлен на поле сражения, верхом на скачущем коне; в правой руке его жезл; под конем лежит убитый Швед. Надпись из Овидия: Hic honor in nobis invidiosus erit. Ovid. (Нам позавидуют в сей славе). Внизу: Petro Alexiadi D. G. Magno Russ. Imp., Pio, Felici, Aug, Triumphatori. (Петру Алексеевичу, Божьей милостью Великому Императору Российскому, благочестивому, счастливому, августейшему и торжествующему). На обороте: план сражения; напереди представлен Геркулес, с накинутой львиной кожей, стоящий на разбросанном оружии и знаменах, с палицей, обвитой лаврами; левой рукой указывает на Полтаву.

— 66 —

Надпись: poLtaVa MIra CLaDe InsIgnIs (Полтава славная чудесным поражением). Внизу: Universo Svecorum exercitu deleto. D. 27 Jun. S. V. (Все Шведское войско истреблено, 27 Июня старого стиля). На ободке. fert petro soLIDas Ingens VICtorIa paLma. (Великая победа сия доставляет Петру надежное торжество). В двух последних надписях (в прописных буквах) выходит 1709.

2. На лицевой стороне: поясное, вправо обращенное изображение Царя, с лавровым венком на голове: с надписью: "Царь Петр Алексеевич Всероссийский Самодержец". На обороте представлен вид сражения; вдали город Полтава и надпись: "За Полтавскую баталию" внизу: 1709 г. Июня 27 д.

3. Сходная с предыдущей: надпись и вид сражения те же, что и на предыдущей, за исключением всадников, коих нет на этой медали.

4. На лицевой стороне: поясное, вправо обращенное изображение Царя, с лавровым венком на голове. На обороте вид сражения; над ним надпись: Pultava; внизу река, с надписью: Boristenes (Днепр) над рекой надпись: Internetionis terminus (предел совершенному уничтожению). Внизу: 1709.

Последние три медали розданы были в награду военным, для ношения.

— 67 —

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЪЕЗД
ПЕТРА ВЕЛИКОГО В МОСКВУ
ПОСЛЕ ПОЛТАВСКОЙ ПОБЕДЫ, 1709 год.

После знаменитой Полтавской битвы, Петр Великий имел большой торжественный въезд в Москву. К этому дню в Москве делались приготовления к торжественному приему победителей. Перед домами расставлены были столы с яствами и напитками, для угощения народа, плошки и прозрачные картины для иллюминации, и построено семь триумфальных ворот.

Особенным великолепием отличались ворота, воздвигнутые на Красной Площади: они представляли храм трудолюбия, подвигов и добродетелей Русского Геркулеса. По сторонам храма, на огромных

— 68 —

пьедесталах, возвышались две пирамиды, соединявшиеся с храмом, и украшенные эмблематическими картинами. Прочие шесть триумфальных ворот изображали: то всадника, скачущего через поле битвы, то отдыхающего Геркулеса и т. п.

Вот как описывает этот въезд дееписатель Петра Великого, Голиков:

"Коль скоро свезены были знатные пленные Шведы, и поставлены в окрестностях села Коломенского, тогда Кесарь Московский, Князь Федор Юрьевич Ромодановский, повестил им, что по законам триумфов должны они украсить оный собою, яко пленные, и для того извинили б необходимость, что будут они ведены Москвою пешие и без шпаг, и что, в оправдание сего поступка, вспомнили бы они, что удержанные за договором под Нарвой Российские генералы, яко пленники, в подобном триумфе через весь Стокгольм не только пешие ведены, но и с крайним еще поруганием и бесчестием. День входа назначен 18-го числа Декабря, в которое в 8-м часов по утру, по данной из трех выстрелов пушечных повестке, все пленные Шведы и назначенные к тому же Российские полки, поставлены были в порядок за Серпуховскими воротами; в 9-м часу прибыл туда и сам Монарх; а в исходе оного

— 69 —

началось и шествие. Посреди грому пушечного, звуку барабанного и звону колокольного, Великий Торжественник, получа от Царицы, Супруги Своей весть, что Бог даровал ему дщерь Елисавету Петровну, повелел остановиться шествию (порядок которого мы увидим ниже), и объявил генералам своим, что Господь Бог усугубил радость настоящего торжества, рождением ему дщери; "того ради (заключил Монарх) отложим шествие наше и поспешим поздравить, яко со счастливым предвозвещением вожделенного мира, со вшествием в мир дщерь мою". Итак, дав повеление тем же порядком возвратить Шведов на прежние их квартиры, последовал со всем генералитетом не во дворец свой, но в Успенский Собор, для принесения Господу усерднейшего благодарения, и при пении "Тебе Бога хвалим", с хором певчих соединил свой голос; между тем гром пушечный и звон колокольный возвестил народу новую сию радость.

Радость Монаршая казалась усугубленной от присутствия при нем всех бывших тогда в Москве иностранных Дворов Министров, и всех городов Депутатов, дворянских и купеческих, которые все принесли Его Величеству с радостью сею поздравление.

— 70 —

Веселья при дворе и в народе происходили до 21 числа Декабря, то есть до которого Его Величество отложил торжество победное. А сего числа, по предварительно данному приказу, в 8 часов поутру поставлены и приготовлены были все к шествию в прежнем порядке, и коль скоро Монарх с полком гвардии своей прибыл, то началось оное в следующем порядке:

Двадцать четыре трубача и шесть литаврщиков ехали вперереди на богато убранных лошадях; за ними следовал Семеновский полк, с обнаженными палашами и распущенными знаменами; за полком трофеи и пленные, взятые в битве под Лесным. Далее ехали, верхами же, бомбардирская рота Преображенского полка, за нею следовали трофеи Полтавские и взятые под Переволочной.

Далее следовали носилки Королевские, в которых он в Полтавском сражении возим и носим был, везенные двумя лошадьми под попонами с гербом Королевским; впереди их шли двора его Маршал и 12 лакеев.

Потом знатные пленные, а именно:

Королевского лейб-регимента Полковник Поссе; Генерал-Майоры: Гамильтон, Штакельберг, Розе, Круз, Крейц, Шлиппенбах; Генерал-Аншеф, Рижский

— 71 —

Генерал-Губернатор Граф Левенгаупт; Королевский ближний Советник, Генерал-Фельдмаршал граф Рейншильд, и Обер-Маршал, первый Королевский Министр Граф Пипер.

Генералы сии шли поодиночке один за другим, а все прочие пленные по четыре в ряд: таких рядов пленных было 5521, а в них людей 22,085 человек.

Между показанными отделениями ехало, на лошадях, по четыре капральства драгун с обнаженными палашами, с их унтер-офицерами, а через отделение — с обер и унтер-офицерами.

За помянутыми же генералами шли пешие четыре гвардейские унтер-офицера и сержант, с обнаженными же шпагами.

За ними в небольшом расстоянии сам Торжественник ехал: но как же? не на великолепной торжественной колеснице, увенчанный лаврами, в порфире Царской, со скипетром и ветвью лавровой; и не следовали за оной неприятельские корысти и огромные модели покоренных и отнятых им у неприятелей городов и крепостей, украшенных златыми и серебряными щитами, и проч. (как то въезжали в Рим победоносцы их), — но ехал перед полком своим, как Полковник, верхом, на том коне и в том же уборе, на котором разъезжал в сражении Полтавском,

— 72 —

и хотя то был Декабрь месяц, однако же в одном обыкновенном гвардейском мундире, имея на голове ту же простреленную шляпу и в руке обнаженный меч.

По сторонам его, несколько поодаль, ехали два Подполковника Преображенского же полка, — на правой Князь Меншиков, на левой Князь Долгорукий, в таких же точно мундирах и с обнаженными же шпагами. Позади Монарха дежурный его Генерал-адъютант.

Затем следовал, на лошадях же богатоубранных, помянутый полк Преображенский, одетый в новые мундиры, с обнаженными шпагами, с распущением знамен и с игранием на трубах, а замыкался оный и весь кортеж артиллерией и обозом полка сего.

Во все продолжение шествия беспрерывный происходил гром пушечный с валов крепостных и с расставленной во многих местах артиллерии; гром сей в то же время увеличивал звон колокольный по всей Москве, и радостный крик бесчисленного народа: "да здравствует Государь; да здравствует Отец наш!" и проч.

Все хозяева со своими семействами в лучших одеяниях, на возвышенных несколько местах у домов своих стояли

— 73 —

при столах, наполненных различными яствами и питьем, как бы желая ими угостить возлюбленного своего Государя и его сподвижников, и оставлена свобода каждому вкушать с оных, кто что пожелает. Мы сказали уже выше, что все дома улиц тех, коими шествие происходило, всевозможно были украшены.

Казалось, что сама натура соответствовала всеобщей радости народа умягчением стужи, приятностью и благорастворением воздуха, какой только быть может в сие время года.

У триумфальных ворот встречаем был Монарх начальствующими в том сословии, которых иждивениями воздвигнуты оные, с хлебом и солью, на больших серебряных блюдах подносимыми, и приветствован от первенствующих того сословия особ похвальными речами, на сей случай сочиненными. При окончании же оных являлись в белых одеждах юноши с венками на главах и ветвями в руках, которые идя в сретение Государю, пели приличные торжеству песни, и полагали перед Его Величеством венки и ветви свои; оканчивалось же все сие с хор ворот огромной инструментальной, а у неких и вокальной совокупно музыкой. Монарх для выслушания кратких тех речей и песней останавливался у каждых

— 74 —

ворот и благодарил уклонением шпаги своей.

При вратах, от духовенства воздвигнутых, встретили великого Торжественника в наилучших облачениях съехавшиеся для торжества сего из всех почти епархий Архиереи, со святыми крестами, чудотворными иконами и мощами Святых. Монарх, за несколько сажен не доезжая до них, сошел с коня своего, и первенствуюший Митрополит Рязанский Стефан Яворский приветствовал его краткой поздравительной речью. При окончании же оной спустившиеся на искусно сделанных облаках со сводов врат, несколько отроков, одетых в белое платье, в виде Ангелов крылатых, воспели песнь духовную, приличную торжеству. Великий Государь, приложившись к святыне, носимой руками Архиереев, п приняв от них благословение, в предшествии хора Патриарших певчих, за ликом Святительским последовал пеший в храм Успенский".

Благоговейное признание Господу сил изъявил Великий Государь и в храме во время молебствия, отправлявшегося всеми Архиереями и множеством знатного духовенства; во время же оного, по прочтении Евангелия, при пении "Тебе Бога хвалим" и при возглашении многолетия при колокольном звоне, от поставленных кругом

— 75 —

Собора полков учинены три залпа, и с последним начавшаяся опять пушечная пальба и колокольный по всей Москве звон продолжались еще с четверть часа, то есть до самой ночи.

Во время происходившего в Соборном храме молебствия, поелику было уже поздно, Великий Государь окончание торжества сего отложив до другого дня, повелел пленных Шведов и трофеи развести по казармам, нарочно перед тем в разных местах города выстроенным, а генералов, штаб и обер-офицеров, тем же порядком на Царицын луг, расставить по домам граждан, близ оного живущих, и всех их накормить. В следствие сего повеления, сии последние и поведены на помянутый луг; они увидели на оном великолепный вновь выстроенный дворец, на верху которого блистал златой герб государственный, и перед оным стоящий на плац-параде в ружье полк пехотный.

В 10 часу все пленные прежним же порядком приведены были на помянутый Царицын луг, и поставлены перед дворцом.

Между тем, как записано сие у Крекшина, Фельдмаршалы Шереметев и Меншиков, и гвардии Полковник Петр Алексеевич, прибыли туда же, и войдя пред аудиенц-залу, велели доложить о себе Его

— 76 —

Кесарскому Величеству, и потом были введены перед сего Кесаря, который сидел на возвышенном месте под богатым балдахином в Царских креслах, окруженный знатнейшими придворными. Введенные учинили ему три поклона, первый перед входом, второй по средине залы, третий подойдя к трону. Фельдмаршал Шереметев, подступив ближе к нему, говорил. "Божьей милостью и Вашего Кесарского Величества счастьем, одержал я полную победу над Шведским Королем Карлом XII, разбил его армию, пленил первого Королевского Министра Графа Пипера, тайного Королевского Секретаря Цидергельма и всю Канцелярию; Генерала Фельдмаршала Рейншильда; Генерал-майоров Розена, Штакельберга, Гамильтона и Мариенфельда, штаб, обер и унтер-офицеров, рядовых и прочих нижних чинов 2876, и побил неприятелей до двадцати тысяч".

Потом Фельдмаршал Князь Меншиков, равно же подступив, говорил: "Божьей милостью и Вашего Кесарского Величества счастьем взял в плен ушедших с Полтавского сражения под Переволочну, Генерала и Рижского Генерал-Губернатора Графа Левенгаупта; Генерал-майоров Круза и Крейца, Королевского Камергера, и других двора его служителей; штаб,

— 77 —

обер и унтер-офицеров и рядовых 16,275 человек, не включая в сие число статских чинов, служителей и жен".

Наконец Полковник гвардии Петр Алексеевич, также подступив к трону, говорил: "Божьей милостью и Вашего Кесарского Величества счастьем, в прошлом 1708 году Сентября 28 имел я жестокое сражение под Лесным с Генералом Левенгауптом; одержал полную победу над армией его, состоявшую более нежели в шестнадцати тысячах природных и опытных Шведов, меньшим числом войска; и из всей сей Шведской армии малое только спаслось число, прочие же все побиты и пленены со всем их обозом и артиллерией, а при Полтавской баталии сражался я с полком моим лично, быв в великом огне; и ныне пленные Генералы с их Фельдмаршалом и войска Шведского 22,085 человек приведены в Москву, и полк мой состоит в добром здоровье".

По окончании каждого речи, сии три особы поднесли ему рапорты, которые Кесарь принимая, отдавал Канцлеру Графу Головкину, похвалял службу господ Фельдмаршалов, особенно же Полковника гвардии, и всего войска верность и мужество ^(*).

^(*) "Когда просто воззреть" — говорит Голиков — "на таковые

— 78 —

В 2 часа по полудни, по указу его, Подполковником гвардии Князем Долгоруковым введены были пред него Кесаря пленные генералы и знатные офицеры.

Можно себе представить, в какое изумление должны они приведены быть, когда увидели на троне под богатым балдахином с пышностью царской сидящего в креслах, не Царя победителя своего, но неизвестную им особу, пред которой предстояли: сей победитель их, Фельдмаршалы и множество генералов, министров и первейших придворных особ.

Замешанное сим зрелищем воображение их приняло его за истинного Царя, и в сем быв мнении, пали они пред ним на колени, и учиня земное поклонение,

поступки Великого Государя с подданным, то не инако должны они показаться, как только комедией, или шуткой и забавой Монарха. Но таковые поступки Самодержца с подданным заключали в себе отнюдь не шутку, а великую пользу. Сею-то по видимому подчиненнестью своей Монарх в конец сразил оную всегда возраждавшуюся гидру местничества. Сия-то подчиненность была причиной, что дети первейших родов начинали службу свою с солдатства, и несли оную без негодования как-бы позабыв о породах своих, коими толико гордилися прежде. Сим-то наиглавнейше усовершена, так сказать, дисциплина военная, и открыт стал путь к достижению до знатных чинов одним достоинством и заслугами.

Впрочем читатели не оставят, надеюсь, заметить из помянутой речи первого Фельдмаршала, коль охотно Великий Государь предоставлял всю честь победы Полтавской сему Фельдмаршалу; что самое не меньше же означает, коль великое прилагал он попечение о хранении порядка и нужной подчиненности, и проч.".

— 79 —

ожидали в страхе определения от него жребия своего; но не успели еще они встать, как новое столь же неожидаемое представление поразило их: одна из стен камеры той вдруг сделалась невидима, и открыла смятенному взору их превеликую залу, поддерживаемую многими колоннами, и великолепно многими же столами с кушаньем убранную, а у задней стены волшебной, как им казалось, залы сей, под балдахином же на возвышенном месте особый стол, о пяти приборах; но были они тогда же несколько успокоены, когда мнимый сей Царь поднявшись, пригласил все многочисленное собрание, а в числе оного и их, к столу, за которым со всеми и они последовали.

Кесарь, за показанным под балдахином столом севши, указал за оным же сесть Петру Алексеевичу, двум Фельдмаршалам и Канцлеру Графу Головкину.

Все же прочие, которых число было не менее тысячи персон, сели за большими столами по чинам; Шведские генералы посажены между генералами Российскими, не далеко от трона; и как было сие уже в три часа по полудни, то зала вся великолепно осветилась огнями. Стол сей при звуке труб и музыки инструментальной и вокальной продолжался до 6 часа вечера.

В продолжение стола Кесарь пил здоровье

— 80 —

Царского Величества, Царицы, новорожденной их Дщери и всей их высокой Фамилии; потом господ Фельдмаршалов, Генералов, Министров, победоносного оружия, присутствующих, и особенно Графа Пипера, Фельдмаршала Рейншильда и прочих их Генералов и Офицеров. При питии сем производилась почти непрерывная из поставленных близко дворца сего пушек пальба. Наконец все присутствовавшие за столами привставши благодарили, и за здравие Его Кесарского Величества пили.

Когда сие пиршество происходило, в то же время пировал и весь народ, для которого перед дворцом множество выставлено было бочек и бадей с разными питьями, а для закусок рыба, икра, калачи и хлебы.

Все сие веселие продолжалось до полуночи; в последние три часа сгорели один за другим три большие фейерверка, представлявшие сражения под Лесным и Полтавой, происшествие под Переволочной, с бесчисленным множеством разновидных увеселительных огней, шлагов, ракет и проч. А между тем вся Москва от множества зажженных у каждого дома различных же огней представлялась светящейся".

— 81 —

КАК ПЕТР ВЕЛИКИЙ ПРАЗДНОВАЛ ВОСПОМИНАНИЕ
ПОЛТАВСКОЙ ПОБЕДЫ.

Еще в 1709 году, вскоре после Полтавской победы, Петр Великий установил ежегодное воспоминание о ней; и до сих пор во всех церквях России, в 27 день Июня совершается благодарственное Богу молебствие. Петр Великий праздновал этот день в столице своей (по словам Голикова) следующим образом:

По обычном всенощном славословии и св. литургии, которая оканчивалась приличной торжеству проповедью, начинался крестный ход из Троицкого собора на площадь Троицкую, на которую собираемы были все полки. Посреди площади стояла большая палатка, в которой всем духовенством

— 82 —

отправлялся благодарственный молебен, по окончании которого производилась троекратная пушечная пальба и от полков беглый огонь. Потом все приносили Монарху поздравление и взаимно были поздравляемы Государем.

В этот день все генералы и штаб-офицеры имели обеденный стол у Государя; и всегда оканчивалось это торжество разными увеселениями, фейерверком и проч.

— 83 —

БЛАГОДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА О
ПОЛТАВСКОЙ ПОБЕДЕ ^(*).

Православная Церковь наша, почти при каждом важном событии в судьбах отечества, непреложно восхваляет Господа Бога Сил, особыми, нарочито сочиненными духовными песнопениями и молитвами, исполненными высоких мыслей и красот богатого Церковно-славянского языка. К такому роду Богослужебных сочинений принадлежит и "Служба благодарственная Богу в Троице Святой славимому, о великой

^(*) Службу эту, по желанию Петра Великого, сочинил Феофилакт Лопатинский, бывший в то время Ректором Московской Академии, в последствии Архиепископом Тверским; она была рассматриваема, поправлена и одобрена самим Государем и в 1710 году напечатана в Москве, а вторично в С.-Петербурге, в 1723 году.

— 84 —

Богом дарованной победе над Свейским Королем Карлом 12, и воинством его содеянной под Полтавой, в лето 1709-е, месяца Июня 27-й день". Служба эта и до сих пор ежегодно совершается в славный день Полтавской победы (27-го Июня), по обычному Церкви установлению; но вероятно немногие знают о ней, а другим редко удавалось ее слышать и читать: посему, особливо для жителей мест, где совершилась знаменитая победа, краткое извлечение из нее будет интересно.

Нижеследующие отрывки более прочих замечательны по возвышенности выражений, а некоторые дают верное понятие о современном взгляде Христианина на событие, незабвенное в летописях отечественных.

Вся служба составлена по чину подобного рода церковных песнопений, в известном порядке. Вот первая прекрасная вечерняя стихира, излившаяся от глубины благоговейного чувства красноречивого автора:

"Трисвятыми песнями непрестанно от Ангелов хвалимый, восприими и от нас бренных трисвятую песнь, Победителю Боже, бренными и скверными усты вопиющих: Святый Боже, грешников помиловавый: Святый Крепкий, сильных гордыню сокрушивый, Святый Безсмертный, врагов наших умертвивый, нас же от

— 85 —

смерти сохранивый, Тройце Святая Боже наш, слава Тебе!"

Не менее возвышен и тропарь службы, по счастливому сравнению Петра с Давидом, а Карла с Голиафом:

"Препрославлен еси, Господи Боже наш, даровавый крепость на враги Благоверному Царю нашему Петру, якоже Давиду на прегордого Голиафа; осенил еси над главою его в день брани, препоясал еси немощныя силою свыше, и теми всю дерзость вражию низложил еси, Многомилостиве, слава Тебе!"

Еще одна величественная песнь из вечерних стихир: "Воспойте, Российские народы, Победителю Богу песнь нову, содеявшему чудо новейшее всех древних чудес: сильныя бо сокруши в брани, оружие сломи, и щиты их сожже огнем, немощныя же препояса силою свыше и вознесе смиренныя, в высоких живый и на смиренныя призираяй, низлагаяй сильныя со престол, и возносяй смиренныя: Тебе победительная возсылаем, и Тебе припадаем и вопием: Всесильный и Всемилостивый Боже, слава Тебе!"

Следующая стихира ясно намекает на неуважение Шведов к иконам, о чем было подробно говорено нами в предыдущих статьях: "Враг креста Святого, лжехристианин и Божественных икон

— 86 —

борец и посмеятель, силою креста святого побежден бысть и поруган, и не надеяся на милость и помощь Всесильного, Его же честь во иконах повреди, к ненавистником имене Христова, Махометянам (Туркам) и Скифам побеже, крестоносный же Царь Православный Российский, святых икон поборник, победителю песнь Богу воспеваяй, да царствует и торжествует во веки!"

1-й "Седален" на утрени объясняет причину установления церковного празднества:

"Праздновати уставихом нарочитый день сей Тебе, милостиве Господи, в он же возвеселил еси нас о вразех наших, яко да познает род ин, сынове родящиеся, и востанут и поведят я сыновом своим, яко да положат на Бога упование и не забудут дел Божиих, и заповеди его взыщут, и да с ними прославят от рода в род Тя, зело прославившегося в нас, и воспоют чудное и великолепное имя Твое по всей земли".

В след за тем, в справедливом негодовании, сочинитель службы в сильных изречениях — упрекает Мазепу за его иудино предательство: "Уподобился еси неистовому Иуде, ищущему пагубы и взыскавшему, иже предаде многоценный бисер, и благими всеми, ихже лишися, купи неизглаголанная злая: за апостольство, —

— 87 —

отпадение и проклятие, за гривну златую — вервь на выю; за живот — смерть; за венеец нетленный — углие огненное на главу; за тридесять сребренник — предание; за предание — отчаяние; за престол — место уготованное диаволу и аггелом его. Сему уподобился еси, юроде, сему подражал еси неблагодарне, сему последовал еси лестче Мазепо; темже и благих лишен, равная злая стяжал еси и к нему прешел еси на место свое".

Наконец сочинитель упоминает и о полях Полтавских; обращаясь сперва к Давиду, говорит:

"Не вопрошай прочее Давиде, где суть милости Господня древния" и пр. далее продолжает: "обретохом и во днех наших тыяжде милости Господня древния на полях Полтавских, егда сниде к нам Господь сил на помощь, и ополчися на врагов наших сильных и смути их, творя милость христу своему Петру и свое крестом сохраняя врученое тому жительство".

Одним словом все стихиры и последующий за ним канон, равно как и удачный выбор вечерних чтений из книг Ветхого Завета проникнуты духом благочестия и чистого христианского восторга, под влиянием которого написана вся служба, оканчивающаяся многозначительным по простоте и глубокости мысли прокименом:

— 88 —

"Господь крепость людем своим даст, Господь благословит люди своя миром".

— 89 —

ОТКРЫТИЕ ПАМЯТНИКА
ИМПЕРАТОРУ ПЕТРУ I-му В ПОЛТАВЕ,
27 Июня 1849 года.

В 1809-м году, ровно через сто лет после Полтавской битвы, по повелению блаженной памяти Императора Александра I-го, в честь знаменитой победы Петра Великого над Шведским Королем Карлом ХII-м, последовало в Полтаве открытие памятника, воздвигнутого на том месте, где, по преданиям, храбрый защитник Полтавы, Полковник Келлин, с жителями города встретил возвращающегося с поля сражения Венценосного Героя-победителя. Величаво возвышается на гранитном пьедестале чугунная колонна памятника; сверху колонны орел, распростирая могучие крылья, обращен лицом

— 90 —

к другому славному памятнику имени Петрова — Полтавскому-Петровскому Кадетскому Корпусу. Ежедневно, в летнее время, будущие воины России, воспитанники Корпуса, обучаются военным экзерцициям подле памятника, на площади, окаймленной красивыми группами дерев и кустов; здесь, в виду многознаменательного монумента, место их деятельности и их отдохновения. — Кто не любовался обширностью и красотой общей гармонии Александровской площади, замыкающей в кругу своем все главные казенные здания губернского города!

Но есть в нашем городе другое место, не менее священное по воспоминаниям: место, где был домик, в котором опочил Великий после великих трудов своих. Место это находится в центре старого города, внутри существовавшей прежде крепости, подле замечательной церкви Спаса Нерукотворенного Образа, в которой Петр I-й приносил благодарственное моление о дарованной Ему Богом над врагом победе.

В 1817-м году, перед первым посещением города Полтавы Императором Александром I-м, по распоряжению управлявшего в то время здешним краем, Малороссийского Военного Губернатора, Князя Репнина, на месте, освященном отдохновением

— 91 —

Великого Монарха, построен был небольшой кирпичный памятник с приличными, вылитыми из меди, орнаментами: на лицевой стороне остроконечной колонны, в виде обелиска, под двумя пуками связанных алебард — находилась простая, выразительная надпись: "Здесь Петр I-й покоился после трудов своих"; ниже надписи, внутри свернувшейся в кольцо змеи — эмблемы вечности — год и число Полтавской битвы: "27-го Июня 1709 года", а еще ниже слова: "благоговей, место свято есть" ^(*). Скромный памятник этот существовал до настоящего года; лучшее украшение его составляло величие воспоминания. Если, при взгляде на монумент — во славу знаменитой победы, возникает мысль о бессмертии воинской славы России, то здесь другая, умилительная мысль заставляет сильнее биться сердце каждого Русскаго: мысль, что здесь присутствовал Тот, кто один силою гения на веки прославил Россию дивным рядом чуддесных подвигов своих; здесь, по словам поэта, отдыхал

Он, наш мощный просветитель,
Законодатель, победитель
И величайший в мире Царь!

^(*) Надпись эта оставлена и на вновь воздвигнутом памятнике.

— 92 —

в 1847 году, Государю Императору, достойно чтущему память Великого Предка Своего, благоугодно было повелеть вместо прежнего, пришедшего уже в ветхость памятника, воздвигнуть новый, вылитый из бронзы посредством гальванопластики, по Высочайше утвержденному проекту, составленному Профессором Архитектуры Брюлловым, на счет остатка суммы, пожертвованной для возведения каменного покрова к сохранению достопамятной древней деревянной церкви Нерукотворенного Образа. В настоящем году памятник этот отлит художником Гамбургером и по зимней дороге был доставлен в Полтаву ^(*); днем открытия его назначено 27 Июня — годовщина Полтавской битвы.

Прибывший заблаговременно в Полтаву Г. Черниговский, Полтавский и Харьковский Генерал-Губернатор, Генерал-Адъютант С. А. Кокошкин, желая ознаменовать

^(*) Вновь воздвигнутый памятник представляет прямоугольную пирамиду, на пьедестале из гранитных ступеней; сверху пирамиды лежат меч и щит, а на верху щита шлем полководца; на лицевой стороне памятника надпись: "Здесь Петр I-й покоился после трудов своих, 27 Июня 1709 года. Благоговей, место свято есть". Под надписью, барельефом, изображен герб Российской Империи, а на базисе, тоже в барельефе, отдыхающий лев — символ силы и покоя; словом идея памятника, при всей простоте ее, прекрасно выражает цель его назначения. Высота памятника от основания до вершины около 11 арш. Вокруг памятника массивный чугунный балюстрад, о 8 столбах в виде пушек, соединенных чугунным кронштейном, сделанным из арабесков. — Литографированный рисунок его прилагается при настоящей статье.

— 93 —

день открытия особенным торжеством, пригласил в Полтаву к означенному сроку Г.г. Черниговского и Харьковского Гражданских Губернаторов, также Г.г. Губернских Предводителей Дворянства 3-х губерний, Черниговской, Полтавской и Харьковской, всех Уездных Предводителей Дворянства Полтавской губернии и других почетнейших дворян. Само открытие памятника происходило по нарочито составленному церемониалу: Божественную литургию в церкви Спаса Нерукотворенного Образа совершал Преосвященный Гедеон, Архиепископ Полтавский и Переясловский, и перед окончанием литургии произнес красноречивое слово, соответственное настоящему торжеству. По совершении обычного молебствия, после пропетия "Тебе Бога хвалим" Архиепископ со всем градским Духовенством, в сопровождены Генерал-губернатора и всех военных и гражданских чиновников, вышел крестным ходом на площадь против памятника, и здесь совершено было водоосвящение; по окроплении памятника от Архиерея святой водой, провозглашена была Протодиаконом вечная память Императору Петру I-му, а вслед за тем многолетие Государю Императору и всей Августейшей Фамилии, и наконец многолетие

— 94 —

христолюбивому Русскому воинству. Духовное торжество кончилось; погода, дотоле пасмурная, прояснилась; солнце в полном блеске лучей полудня показалось на ясной лазури неба и облило ярким светом памятник, подле которого, по правую сторону, выстроен был батальон кадет Полтавского Петровского Корпуса с распущенным знаменем, в полном параде, а вдали по той же линии — батальон внутренней стражи, под ружьем. Позади памятника, посреди многочисленной толпы народа развевались значки различных городских цехов. При окроплении памятника святой водой, все бывшие в параде отдали воинскую честь с преклонением знамени, с музыкой и барабанным боем. Когда же Духовенство крестным ходом возвратилось в церковь, кадеты, под начальством Директора Корпуса, Генерал-майора Врангеля, и батальон внутренней стражи, под командой своего батальонного командира, свернувшись в колонну, при звуках музыки и с барабанным боем, прошли мимо памятника, — у которого находился Главный Начальник здешнего края со всеми чиновниками, — церемониальным маршем, повзводно, тихим шагом, с громким ура, которое повторялось в толпе зрителей и потрясало воздух, как отголосок славы достопамятного дня Полтавской

— 95 —

победы и чистая дань глубокой признательности потомков к священной памяти Державного Героя-Победителя. Светлая радость сияла в глазах бойких детей-воинов, удостоившихся счастья быть свидетелями торжества в память Того, чье великое имя носят они. Минута эта была вполне торжественна!... Восторженный оклик замолк; постепенно толпы народа разошлись; один, безмолвный свидетель минувшего, — новый памятник — красиво возвысился под сенью близ стоящего храма Божия, как бы в ознаменование того, что Сам Всевышний благословляет достойное хранение памяти великих и сильных земли!...

В тот же день, Г.г. Губернский и Уездные Предводители Дворянства Полтавской губернии, в патриотическом усердии своем к незабвенной памяти Петра Великого, движимые высоким чувством любви к отечественной славе и верноподданнической преданностью, давали в зале Дворянского Собрания великолепный, роскошный обед, пригласив к нему знатнейшее духовенство, почетнейших сановников и многих чиновников приезжих и здешних; в продолжение стола провозглашены были следующие тосты: 1) за здравие Государя Императора и всей Августейшей Фамилии. 2) В память Петра

— 96 —

Великого и славной Полтавской битвы. 3) За благоденствие России. 4) За здоровье Главного Начальника края. 5) За здоровье Преосвященного Гедеона и Духовенства. 6) Победоносного Российского воинства. 7)  Полтавского Дворянства и его Предводителей. 8) Полтавского Гражданского Губернатора и 9) всех как приезжих, так и здешних посетителей, принявших участие в торжестве.

СТИХИ
НА ОТКРЫТИЕ ПАМЯТНИКА ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ,
НА МЕСТЕ ЕГО ОТДОХНОВЕНИЯ ПОСЛЕ
ПОЛТАВСКОЙ БИТВЫ.

На месте том, где Петр Великий
На бранных лаврах отдыхал,
Гремят восторженные клики,
И новый памятник восстал.
Вот меч, и щит, и шлем Героя;
Орел двуглавый их хранит,
И спящий лев, символ покоя,
И надпись краткая гласит:
"Здесь Петр покоился, — Россия,
"Благоговей — то место свято есть".
Здесь отблеск славы вековой,
Отчизны доблестная честь!..

27 Июня 1849 года.          С. С. К.

— 97 —

ПРАЗДНИК
В ЛАГЕРЕ ПОЛТАВСКОГО ПЕТРОВСКОГО
КАДЕТСКОГО КОРПУСА.

На другой день открытия памятника, 28 Июня, начальство Полтавского Петровского Корпуса, благоговея к памяти Петра Великого, в честь державного Его имени и в ознаменование открытия Ему нового памятника, устроило у себя в лагере, в 5-ти верстах от города, праздник, на который приглашена была многочисленная публика. Праздник этот, предназначенный в самый день открытия, — по причине дурной погоды, отложен был на другой день.

Около 6-ти часов вечера, живописная дорога в лагерь, — не смотря на то, что, пролегая по горам, после двухдневного дождя не весьма была удобна к проезду, — запестрела

— 98 —

экипажами. По сторонам и вдали от дороги тянулась нить пешеходов — любопытствовавших взглянуть на редкий праздник, при прояснившейся погоде. По спуске с крутой горы, на обширной веселой равнине, которая стелется вдоль реки Ворсклы, представились взорам: лагерные палатки, пестрые группы гуляющих и удачно импровизированная гостиная; она у самой подошвы горы, на некоторой возвышенности, образована была из столовой кадет; от нее, по направлению к реке, шли ряды палаток. Внутренние стены ее были украшены пунсовыми драпри и гирляндами из цветов; в средине на пьедестале, тоже украшенном гирляндами из цветов, был помещен бюст Государя Императора. Над двумя диванами, по белому фону, искусно составлены были из цветов вензелевые имена под Императорскими коронами Петра 1-го и Николая 1-го; в середине между ними два П. П. — вензель Корпуса (Полтавско-Петровский), а вместо гербов, офицерские золоченные знаки; по боковым стенам гостиной красовалось еще два царственных вензеля: Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя Михаила Павловича, Главного Начальника всех военно-учебных заведений в России. Ничто не было забыто: минувшее, настоящее и грядущее выразилось буквами,

— 99 —

многознаменательными для сердца Русского. Столбы галереи красиво обставлены были арматурами из различного кадетского оружия; около колонн висели фестонами разноцветные фонари. — Далее на площадке, утоптанной песком, танцевали кадеты.

Пестрота нарядов среди цветов и зелени, веселость гостей, — все это вещи довольно обыкновенные в большом городе; но все это получало новое значение в провинции, в лагере, среди детей-воинов, празднующих открытие памятника Государю, имя которого они имеют счастье носить, среди приветливых Начальников — хозяев праздника, среди родителей и родственников, исполненных умиления, благодарности и надежды: здесь все дышало святыней Великого имени и благой цели.

В обычный час заревая пушка подала знак о сборе батальона для вечерних молитв, общее согласное пение которых невольно трогало душу и внушало умиление. Заря кончена. Иллюминация быстро зажжена. Посреди лагеря возвышался на пьедестале из разных арматур огромный щит, на котором под сенью двуглавого орла сияли два царственных вензеля: Петра I-го и Николая I-го; внизу под первым вензелем стоял 1709, а под вторым

— 100 —

1849 год. Столовая увешана была разноцветными китайскими фонарями; такие же фонари, во множестве, пестрой цепью опоясывали палатки лагеря; столб для гимнастических упражнений представлял воздушную пирамиду из цветных огней; дорожки уставлены были густыми рядами плошек и — далеко вне лагерной черты, внизу и по горному скату между рядами плошек, — не в дальнем друг от друга расстоянии, зажжены были смоляные бочки. Общий вид с особенным искусством и вкусом расположенной иллюминации — был восхитителен; темная туча на восточной стороне небосклона, умножая мрак наступившей ночи, увеличивала блеск огней и довершала великолепие картины, — вполне очаровательной. Воображение сближало настоящее с минувшим, превращало огни праздника в боевые бивачные огни отжившего воинства, расположенного накануне Полтавской битвы почти на этом же месте; вызывало образ Царя-исполина, подвизавшегося на этих полях для славы и благоденствия России, окружало его сонмом юных воспитанников заведения, во имя его основанного, теперь уже подвизающихся на полях иных, в пользу любимой им России....

Посетители, — в числе коих были Полтавский Гражданский Губернатор, Исправляюший

— 101 —

должность Харьковского Гражданского Губернатора, Губернский Предводитель Дворянства Харьковской губернии, Предводители Дворянства Полтавской губернии и другие почетнейшие дворяне 3-х губерний, съехавшиеся в Полтаву ко дню открытия памятника, также чиновники городские и множество дам, — перешли в гостиную: Директор Корпуса провозгласил тост за здравие Государя Императора и всей Августейшей фамилии; музыка заиграла народный гимн, петый в тоже время хором кадет, и звонкое ура огласило лагерь; 2-й тост, предложенный в память Петра 1-го, сопровождаем был пением особой кантаты, сочиненной, на сей случай, Учителем Словесности Полтавского Петровского Корпуса, Л. О. Корженевским. Вот слова ее:

Гений державный!
Кубок заздравный
        В память Тебе!

Света ревнитель,
Тьмы истребитель,
        Слава Тебе!

Божий избранник,
Божий посланник.
        Дух Твой живет;

— 102 —

В Русской природе,
В Русском народе
        Он не умрет.

Он на престоле
В царственной воле,
        Мощный, живет;

Долга сознанье,
Правды стяжанье
        Он нам дает.

Царь даровал нам,
Чтить завещал нам
        Имя Твое:

Свято, Властитель,
Царь - просветитель,
        Имя Твое !

С ним сочетая
Лик Николая,
        лавим Петра;

Петр Все посеял,
Правнук взлелеял...
        Слава! ура!!!

Снова ура раздалось в рядах кадет и в толпе публики. Гулянье продолжалось

— 103 —

при радушном угощении; до 11 часов танцевали кадеты, прерывая танцы военными песнями; гости, любуясь радостью детей, не могли не восхищаться царствовавшим везде порядком и благоустройством. Довольные успехом праздника, которому благоприятствовала теплая тихая погода, кадеты были в полном восторге. Все посетители, плененные чудесным устройством праздника, непринужденной веселостью кадет, их образованной вежливостью и почтительностью, вполне отдавали справедливую хвалу заботливому Корпусному начальству, стараниям которого корпус обязан и настоящим торжеством. Кадеты встречали, принимали и провожали гостей, как хозяева; с редким энтузиазмом выразили они руководившее ими при составлении праздника неподдельное живое чувство; они собственными трудами украсили лагерь многочисленными атрибутами, ясно свидетельствующими об их задушевном желании доказать, как они свято чтут священное имя Петра, и как глубоко вкоренены в сердцах их любовь и приверженность к Престолу и их Августейшим покровителям, уважение к начальству, усердие к своему долгу и призванию.

Дух Великого ликовал бы, глядя на это радушное празднество, посвященное

— 104 —

имени Его, устроенное на месте бранных подвигов Его и запечатленное характером столь любимых Им ассамблей; сами кадеты напоминали Его потешных. Долго, долго сохранят кадеты воспоминание об этом празднике, и со сладким чувством благоговения и признательности будут передавать рассказ о нем, как об одном из замечательнейших событий кадетской жизни.

— 105 —

ШВЕДСКАЯ МОГИЛА.

Между памятниками Полтавы первое место занимает так называемая здесь "Шведская могила", памятник, скрывающий в себе драгоценный прах павших героев, сподвижников Великого. (В могиле погребены только Русские, в числе 1345 человек. Название "Шведской" усвоено ей по прихоти народной, не совсем справедливо: Шведы, убитые в сражении, зарыты были в особых ямах, которые совершенно сглажены рукой времени).

"Шведская могила", как видно из плана Полтавского сражения, находится на самом месте битвы, не вдалеке от бывших в то время Русских редутов, в 6-ти верстах от города Полтавы, вблизи большой дороги на Зеньков.

Одиноко возвышаясь на открытой равнине, опушенной в иных местах небольшим

— 106 —

лесом, могила явственно видна и из города с высот раската бывшей когда-то крепости. Вокруг заветного холма живописные окрестности представляют очаровательный вид, особливо на юго-восток, где с одной стороны возвышается колокольня Крестовоздвиженского монастыря, а с другой открывается панорама Полтавы. Большие здания города и золотые главы церквей вырезываются на голубом горизонте, а впереди всех сияет крест на другом прекрасном памятнике имени Великого — на куполе Петровского Полтавского Кадетского Корпуса. — На вершине могилы, имеющей еще и теперь до 15 аршин высоты ^(*), стоит большой дубовый крест, обитый листами железа и окрашенный белой краской; на кресте находится выразительная надпись, слова которой взяты из речи Петра Великого к воинам накануне битвы: "А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия, благочестие, слава и благосостояние ее". Крест этот водружен лет тридцать назад, на место древнего, снятого за ветхостью, и поставленного еще во времена Петра Великого.

^(*) Могила имеет в окружности, при подошве, 52 саж.; верхняя площадка в ширину 4 саж., а наклонная высота могилы — 6 сажен.

— 107 —

Ежегодно у подножия могильного холма, накануне знаменитого дня Полтавской битвы, с 26 на 27 Июня, под навесом из зелени и цветов, собором градского Духовенства совершается обычная панихида по убиенным воинам: тогда стекается сюда множество граждан и толпы народа из города и окрестных селений; тогда священное величие совершаемого обряда среди безмолвного поля, покрытого зреющими хлебами, тихий клир духовных песнопений на месте воинских громов — внушает душе каждого неравнодушного зрителя умилительное чувство благоговения к памяти павших героев, которых вечно ублажает Церковь, чтит Отечество, осеняет бессмертная слава. — Это торжество поминовения не может не производить благотворного действия в особенности на юные души воспитанников здешнего Кадетского Корпуса, которые приходят сюда из близлежащего лагеря и присутствуют при отправлении панихиды. С возглашением вечной памяти у самой могилы павших воинов, невольно приходят на мысль слова Поэта:

Память вечная вам, братья!
Рать младая к вам объятья
Простирает в глубь земли:
Нашу Русь вы нам спасли!

— 108 —

В свой черед мы грудью станем;
В свой черед мы вас помянем,
Если Царь велит отдать
Жизнь за общую нам мать ^(*).

Но если вы посетите могилу в обыкновенное время, и тогда — среди уединенного поля, в тишине летнего дня, или под вечер ясный осени, — этот громадный холм с его белым крестом, как безмолвный свидетель минувшего, не менее поражает вас величественным видом своим. Читая надпись на кресте, вникая сердцем в слова ее, полные высокого самоотвержения и любви к родине, как будто чувствуешь перед собой незримое присутствие Великого Монарха. Воображение уносит в даль былого и рисует стройную картину кровавого боя... Но

Теперь пора иная:
Благовонно золотая
Жатва блещет по холмам...
Лишь один остался зритель
Сих кипевших бранью мест
Всех решитель браней — крест! ^(**)

В 1817-м году (16 Сентября), блаженной памяти Император Александр 1-й изволил на полях Полтавских, вблизи могилы, производить

^(*) "Бородинская годовщина" Жуковского.

^(**) Там же.

— 109 —

маневры войскам, по образцу Полтавского сражения. Такие же маневры совершены были и в проезд через Полтаву Императрицы Екатерины II, во время путешествия Ее по России, в 1787 году, именно Июня 8-го. После маневров, Государыня отслужила панихиду с провозглашением вечной памяти Петру Великому и его победоносному воинству, павшему на поле чести ^(*).

Тайный Советник Судиенко, духовным завещанием, пожертвовал в 1810 г. 100 т. р. ассиг. для постройки церкви на поле Полтавского сражения. Капитал этот, внесенный наследниками в Полтавский и Черниговский Приказы Общественного Призрения, составляет в настоящее время более

^(*) Принц де-Линь, сопровождавший Императрицу в этом путешествии, говорит: "Кто видел Екатерину при обозрении Ею поля Полтавского, тот убедился, что она была достойная наследница скипетра и духа Петра Великого. Взглянув на место, где должна была решиться участь двух царств, Она произнесла следующие достопамятные слова: "Смотрите от чего зависит жребий государств. Один день, несколько часов решают их судьбу. Одна легкомысленная самонадеянность уничтожила

— 110 —

120 тысяч руб. серебром. Ныне идет переписка об окончательном исполнении воли завещателя.

Еще Петр Великий, в возблагодарение Богу за дарованную победу и в вечное воспоминание о ней потомству, желал построить на поле битвы монастырь и монумента; предположения и планы Царя видны из следующего именного указа, данного

всю славу, все успехи Карла XII. Тот, кто приводил в ужас Германию, тот самый побежден и бежал с поля Полтавского: а без того и нас бы здесь не было". —

В этих маневрах участвовали Потемкин и Суворов. Отсюда Императрица продолжала путешествие на Харьков и Москву. Потемкин, расставаясь с Ней, получил в этот день титул "Таврического". — Когда Императрица, довольная маневрами войск, спросила Суворова: "чем наградить вас?" — "Ничего не надобно, Матушка", отвечал Суворов. Императрица настояла. — "Если так, Матушка, спаси и помилуй: прикажи отдать за квартиру моему хозяину — покою не дает, а заплатить нечем". — "а разве много?" сказала Екатерина. — "Много, Матушка: три рубля с полтиной" важно произнес Суворов. Деньги были выданы, и Суворов рассказывал об уплате за него долгов Императрицей. "Промотался" говорил он: "хорошо, что Матушка за меня платит, а то беда бы". (См. Ист. Суворова — Полевого).

— 111 —

Монастырскому Приказу, вскоре после Полтавской битвы, в Июле 1709 года.

"Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малые и Белые России Самодержец указал по именному Своему Великого Государя указу, во благодарение всемогущему Богу за полученную над неприятелем Карлом XII, Королем Шведским победу, юже, его Всемогущего помощью, в 27 день прошедшего Июня месяца, на бою Его Царское Величество под управлением собственной своей высокой Особой войсками, с поражением всего неприятельского войска одержал. И в знак и вечное напоминание той преславной виктории, на том самом месте, где тот бой был, а именно неподалеку от Полтавы, построить монастырь мужский и в нем церковь каменную во имя Святых Верховных Апостолов Петра и Павла, да нижнюю Преподобного Сампсона Странноприимца, на которого память та преславная виктория получена; а перед церковью сделать пирамиду каменную с изображением на ней персоны Его Государевой в совершенном возрасте на коне, вылитую из меди желтой и под ней бой, самым добрым художеством; а по сторонам той пирамиды на досках медных же учинить подпись с объявлением всех действ от вступления

— 112 —

в Украину того Короля Шведского и с получением сей баталии. И быть в том монастыре Архимандриту с шапкой, и кельи и ограду построить. И для поспешения в том строения иметь хоромные строения и иные всякие потребные вещи и работников из деревень и дворов изменничьих, а именно, бывшего Полтавского Полковника Герцика; а в награждение к тому ж монастырю дать из изменничьих деревень и мельниц, доложа Его Великого Государя; а все то сделать из Монастырского Приказа. — См. Полное Собрание Зак. Росс. Имп. Т. IV ст. 2236.

Голиков, знавший многих из современников Петра Великого, слыхал от них, что Государь не был сначала доволен представляемыми ему рисунками монастыря и моделями памятника, а потом военные занятия отвлекали Его и заставляли откладывать это строение.

Наконец, вероятно, Петр утвердил план и рисунки этого памятника. Это видно из следующего именного указа, объявленного из Сената:

"1723 года Апреля 29. Его Императорское Величество, будучи в Сенате, указал: в память на Полтавских полях над Свейскими войсками полученной виктории, в пристойном месте, где та баталия

— 113 —

была, сделать пирамид каменный из доходов Малороссийской Коллегии, и для того в ту Коллегию при указе послать рисунок". - Полн. Собрание Зак. Росс. Имп. Т. VI ст. 4202.

Р. Павел Бодянский.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

1.	Воспоминание о Шведской войне 1708 и 1709 года, и в особенности о Полтавской битве	1.
2.	Письмо Государя Петра 1-го к Федору Матвеевичу Апраксину, из лагеря под Полтавой, 27 июня 1709 года	54.
3.	Обстоятельная реляция счастливой главной баталии меж войска его Царского Величества и Королевского Величества Свейского, учинившейся неподалеку от Полтавы, Июня в 27 день, 1709 года	56.
4.	Письмо Государя Петра 1-го к Князю Ромодановскому, из лагеря под Полтавой, 8 Июля, 1709 года	63.
5.	Медали в память Полтавской победы	65.
6.	Торжественный въезд Петра Великого в Москву после Полтавской победы, 1709 года	67.
7.	Как Петр Великий праздновал воспоминание Полтавской победы	81.
8.	Благодарственная служба о Полтавской победе	83.
9.	Открытие памятника Императору Петру 1-му в Полтаве, 27 Июня 1819 года	89.
10.	Праздник в лагере Полтавского Петровского Кадетского Корпуса	97.
11.	Шведская могила	105.