История Полтавы

Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Выпуск 11

• 

Подробности

Просмотров: 73360

Публикуется по изданию: Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Издано под редакцией действительных членов комиссии: И. Ф. Павловского, А. Ф. Мальцева и Л. В. Падалки. Выпуск одиннадцатый. Полтава. Электрическая типография Г. И. Маркевича, Бульвар Котляревского. 1914.

Проект осуществлен совместно с Государственным архивом Полтавской области к 110-летию со дня основания Полтавской ученой архивной комиссии.

Сканирование и перевод в html-формат: Артем и Борис Тристановы.

 

 

— I —

О Г Л А В Л Е Н И Е.

— II —

 

 

— III —

— IV —

— V —

— VI —

— VII —

 

 

— 1 —

П И С Ь М А
Евгения Павловига Гребенки
к Н. М. Новицкому.

Памятный 1812 год был, между прочим, годом рождения Евгения Павловича Гребенки, писателя тридцатых и сороковых годов прошлого столетия, уроженца Полтавщины. Поэтому я полагал уместным представить вниманию Полтавской Ученой Архивной Комиссии, в сотую годовщину рождения Е. П. Гребенки, собрание его писем к товарищу Николаю Михайловичу Новицкому, помещику Лубенского уезда, который учился вместе с Гребенкою в Нежинском лицее.

Письма эти переданы мне наследницей Новицких, госпожей Марией Приходько, в м. Снетине Лубенского уезда, в 1894 году. Письма хранились в довольно обширной библиотеке Новиц-

— 2 —

кого, который был любителем литературы, выписывал все главнейшие издания (журналы и книги) тридцатых и сороковых годов. В упомянутое время, - 1894 года, когда я осматривал библиотеку, она сохранялась в том самом порядке, в каком ее оставил когда-то Новицкий, в прочных шкафах.

Н. М. Новицкий, окончив курс Нежинского лицея вместе с Е. Гребенкою, не поехал служить в далекий Петербург, куда звали его товарищи, но остался дома, занимался хозяйством, служил по выборам и, между прочим, был пионером сахароварения в нашем крае.

Кроме товарищеской дружбы, с Новицким сближала Гребенку его юношеская любовь к сестре Новицкого, Марианне, которая, впрочем, вышла замуж за другого, оставив в чувствительном сердце Гребинки долго незаживающую рану.

Предлагаемые здесь письма не были еще до сих пор опубликованы. Но я пользовался ими при составлении статей о Гребинке ¹⁾. Кроме этих писем, известны письмо Е. Грибинки к его отцу, из Нежина и из Петербурга, напечатанные в "Киевской Старине" — за 1898 г. (декабрь) и — более интересные письма к украинскому писателю Квитке-Основьяненку, писанные по-украински, напечатанные Г. П. Данилевским в его "Украинской Старине" (1866 г., Харьков). Эти письма касаются задуманного Гребинкою украинского журнала, а потом — альманаха, который и вышел под названием "Ластівка" в 1841-м году. Биография Е. П. Гребинки была составлена Н. Гербелем (тоже воспитанником Нежинского лицея, но более позднего выпуска) и приложена к собранию сочинений Гребинки изд. Литова, 1862 года. Эта биография перепечатывалась или переделывалась по различным поводам: другого биографического материала не было до появления моих статей, основанных отчасти на новом изучении сочинений Гребинки, отчасти на его письмах.

Позволю себе дать здесь краткую справку об обстоятельствах жизни покойного писателя, для облегчения понимания его писем.

Е. П. Гребинка родился 21 января 1812 года, на хуторе "Убежище" или "Гребенкин-Яр", Пирятинского уезда. Отец был отставной гусарин из мелких украинских помещиков,

¹⁾ Е. Гребинка, биографич. очерк, "Черниговский Земский Сборник", 1898 г., а также отдельной книжкой, "Життє Е. Гребінки", — "Литерат.-Науков.-Вістник", 1898.

— 3 —

мать — из старинного украинского рода Чайковских ¹⁾. Воспитание мальчика складывалось под двойственным влиянием русско-европейской культуры и — старого украинского быта, еще тогда яркого, отразившегося с такою силою напр. у Н. Гоголя.

После домашней подготовки, мальчик 13 лет был отвезен в Нежин и помещен в низший класс "Гимназии высших наук князя Безбородко" (лицей). Евгений Павлович был записать с фамилией Гребенкин. Так он подписывался и под первыми своими печатными стихотворениями. Впоследствии он стал писать просто Гребенка или Гребінка (в письмах к Гр. Квитке).

Первые литературные опыты Е. П. относятся еще к лицейским годам. Тогда он издавал рукописный журнал, писал украинские стихи, басни, переводил по-украински только что появившуюся поэму Пушкина "Полтава".

В 1831 г. Евгений Павлович окончил курс лицея и поступил в резервы 8-го малороссийского казачьего полка (по случаю Польского восстания), но скоро вышел в отставку и поселился на родном хуторе. К этому именно времени относится первая часть прилагаемых писем его к товарищу. — В 1834 г., по совету товарищей, он переезжает на службу в Петербург и работает там до смерти, состоя преподавателем в учебных заведениях и сотрудником во многих литературных предприятиях.

В неблагоприятном климате у Евгения Павловича постепенно развилась чахотка, которая свела его в могилу на 36 году жизни. Умер он 3 декабря 1848 года. Тело писателя перевезено в любимую им Украину и похоронено на родном хуторе, близ теперешней станции "Гребенка" Киево-Полтавской линии.

Е. П. Гребинка писал очень много, — может быть, слишком много. Но его литературные работы, появившиеся еще в расцвете деятельности Пушкина и Гоголя, не оставили крепкого следа в литературе. И лишь небольшая часть работ, именно украинские "приказки" (басни) до сих пор сохранили свежесть, чаруют украинским юмором и привлекают к покойному писателю симпатию новых поколений.

Следует еще отметить историческую заслугу Е. П. Гребинки, его участие в деле освобождения Т. Шевченка из крепостной

¹⁾ Роман Е. Гребинки из казацкой старины называется "Чайковский".

— 4 —

неволи и помощь молодому тогда поэту советами, знакомством и связями. Благодарный поэт посвятил Евгению Павловичу одно из лучших своих произведений — "Перебендя".

Письма печатаются здесь с оригиналов, с сохранением правописания подлинников. Надо помнить, что правописание тех времен отличалось от теперешнего.

В подстрочных примечаниях даны по возможности объяснения относительно фактов и лиц, упоминаемых в письмах. Примечания эти составлены мною на основании изучения материалов, относящихся к жизни автора этих писем.

Письма эти не дают чего-либо особенно нового для истории, но имеют обычное достоинство памятников этого рода: передают просто и бесхитростно настроение породившего их времени.

Гр. Коваленко.

I.

Любезный друг
                               Николай!

Не удивляйся, что так скоро я пишу к тебе после твоего отъезда. Представь меня одного в Убижище ¹⁾, просиживающего длинный вечер, с весьма нелюбопытным номером "Московских Ведомостей", после нескольких дней, проведенных с такою приятностью. И удивление твое растает аки воск от лица огня. Писать к тебе хочется, но о чем? На скорую руку не соберу мыслей. Итак, начну с того времени, когда мы с братом, как рыцари печального образа, пустились от вашей кибитки в Слободу: вошед в комнату, я застал крестного под пуншовым ветром. Когда пар от ямайского нектара загулял под высокоученым черепком его, то обычные глупости опять явились на сцене и немного развеселили скучный вист. Но все его шутки были так резонабельны, что мне нельзя было так быть просту, дабы не угадать их направления, и в глупых глазах К. р. го отсвечивался на меня пламень негодования. Так проходил вечер, я свистел на флейти Настусю, пока наши сыграв 16 робертов не сели за ужин. Справедливо говорят:

¹⁾ Хутор Гребинки, в Пирятинск. у.

— 5 —

finis coronat opus, — наш ужин закороновал весь день plus ultra дурачеств, полились из уст красноречивого дюндика. Словом... чорта с ним, когда приедешь — расскажу, но писать нет ни времени, ни места.

Письмо очи коле. — В заключение скажу, что мы все остались в Слободе ночевать, на другой день, т. е. на заговенье, из Слободы мы переселились в Убежище, где все и ночевали исключая Елены, — она сказала, что больна и телом, и душою. (NВ. она имеет душу?!!) На заговенье дюндик врал целый день за Пушкина; как он с ним познакомился и прочее, а в вечеру спросил: учился ли я химии? и когда я ему сказал, что учил простую и сложную, теоретическую и практическую, центробежную и центростремительную и так далее... то он предложил мне прожект делать из торфу бумагу. Етого было мне и надобно; я начал ему исчислять все выгоды сего заведения, все богатства, какие он может получить от оного, словом пустился создавать воздушные замки. Крестный был в восхищении и до того, что когда мы, выпивши по стакану глинтвейну, ложились в постелю, он со всею родительскою нежностью облобызал меня.

Разумеется я должен был восхищаться сим поступком, но признаюсь, во глубине души вспомнил стихи Пушкина:

Когда блистательная дама
Мне свой in qurto ¹⁾ принесет;
И зноб и дрожь меня берет,
И шевелится эпиграмма
Во глубине моей души;
А мадригалы ей пиши!

Прощай, мы садимся за вист и завтра едем в Пирятин, а там! — Проклятой вист в моде.

Все вист, да вист, о Боже правый!
Не сносна эта мне игра:
Я должен для чужой забавы,
Сидеть от утра до утра
За ломбарным столом зевая.
Ни веселиться, ни шутить!
Безмолвие только прерывая
Словами: вам, сударь, ходить.

¹⁾ Альбом.

— 6 —

Но, полно врать! — прости мой милой.
И так довольно чепухи:
Лукавый дух, нечистой силой
Путает стихи
(Горбатые исправятся могилой)...
Как стихотворец я наврал.
А потому боюсь немножко,
Чтобы в посланьи не сбежал
На Афанасьева ¹⁾ дорожку.

Твой друг Е. Гребинка.

     XI
18 — 31
    16
Убежище.

(Приписка на полях:)

Прошу засвидетельствовать мое почтение Марьяне Михайловне ²⁾ и Павлу Михайловичу.

II.

Любезный друг
                               Николай!

Изри яму, ископа и паде в ню, говорит святая книга, а эта книга не лжет, по крайней мере до сего времени. Человек хитрой, лукавой и проч... словом профессор Нежинской гимназии Андрущенко отрешен от должности с неблаговидным — уговором: "впредь никуда не принимать". — Мой брат Аполлон приехал из Нежина; это преобразование студента в маленьком человеке. Он свистить и прыгает сам по-сю целую французскую кадриль, курит трубку без милосердиz, декламирует разные стихи и школить Людю. Мне кажется, что жизнь его будет состоять из длинной перспективы волокитств. — Из стихов которые он привез мне, понравилось признание какого то поэта. Начала и концы куплетов состоят из слов я вас люблю. Дабы ты не страдал любопытством, я при сем их посылаю. Кстати, о любопытстве: какое прелестное дело подпечатывать чужие письма. Я имею целую историю но, знаешь, что напишешь пером, не вырубишь топором. А может найдутся добрые людя, которые так будут внимательны ко мне многогрешному, что подвергнут и мои строки подобной операции, а посему я рассудил за благо молчать до свидания. Письмо твое и

¹⁾ Афанасьев Чужбинский, товарищ по лицею и поэт.

²⁾ Марьяна Мих. — Сестра Новицкого, которая нравилась Е. П. Г-ке.

— 7 —

седого плута я получил. Хорош гусь этот убеленный годами и тяжестью крючков. В свою очередь я тебе мог бы послать письмо, которое я получил из Литературного Харьковского Общества от Петрова, но там пишут ко мне с большим почтением, мне даже смешно ¹⁾. Приедешь, — дам прочитать.

Черепашки я получил, они прекрасны, особливо одна беленькая, так хороша, что я ее расцеловал. — Ты знаешь мой ребяческий характер и не будешь смеяться. Я пишу, а передомною стоит в горшке акация. Какое это милое растение. Я от нечего делать занимаюсь цветами, посадил пропасть настурции. Я ее окружу жастеровыми палочками и вид будет прекрасный, неправда ли? Я сей час еду в Пирятин, где буду видеться с Евгр. Мих. и говорить о нашем деле.

Война неизбежна. Хочешь ли побывать в Голландии? Посылаю твоей сестре мазурку варшавскую, присланную Вольховским прямо из Варшавы. — Впрочем, да благословить Бог тебя, о юноша! и да осыплет вас рука Проведения миллионами златых цветов! Понятно ли? Это выходка в персидском вкусе. — Мое почтение брату, сестрице, и маменьке с условием поцеловать ее... в руку. Прощайте, ваше превосходительство!

Твой друг Е. Гребинка.

    XII
18 — 32
    23
Убежище.

У меня кашель, я пью настой руты. Это спасительное лекарство.

III.

Любезный друг
                               Николай!

Наконец, дни шумного веселия кончились, смеющи(е)ся рожи исчезли, пост суровым перстом своим положил на лица всех оттенок печали и я спокойнее. Глупая радость безжизненных людей приторнее полыни. Я не знаю, от чего грусть сдружилась со мною, и мне приятнее слезы людей, нежели хохот... Правду сказал один французский писатель faites-vous un ami-unhomme

¹⁾ Переписка касалась, по-видимому, стихов и "приказок" Гребинки, печатавшихся тогда в журналах.

— 8 —

sans ami n'existe q'a moitie. — Мне было грустно, я начал писать к тебе, и куды девались черные мысли. Мне легко и весело, и я опять готов любить всею душою тех людей, коих минут за 10 хотел ненавидеть. Которые (вообрази себе дерзость) вздумали было отравить мою душу ядом светского равнодушия. — Самые святые чувства: дружбу и любовь, весили на весах, как пряные коренья. — Я слушал их и улыбаясь припоминал стихи Озерова:

"И вы, жестокие, мне предлагать могли! и проч... благодарю Провидение! Я имею существо, с коим разделю пополам и радость и горе. И верую в земную дружбу как дитя верует уму своей нянюшки, — как Мартин Яковлевич Юровскому, как твой почтенный дядюшка универсальной силе золототысячника. Извини, я начал письмо свое с такою Adagio, что оно походит на бред. Ето зависит от расположения духа. Но чем я более пишу к тебе, тем мне веселее и теперь я весь Alegro. — Скажу тебе несколько слов о дороге: от Тишков до Снирского, сверх нашего чаяния, было премного снегу и мы довольно рано находились в Тарардинцах ¹⁾, откудова, пообедавши, на другой день, мы поехали на ночь домой. Это было во вторник, а в середу я отправился засвидетельствовать мое почтение крестному. Хор тощих артистов в передней, праздничные лица и ливреи лакеев, торжественная важность и самодовольствие хозяина и даже новые свечи в люстре, все предвещало нечто чудное. Насилу стороною я разведал, что ждали много гостей и хорошеньких и — NВ. богатеньких! и узнавши, перестал удивляться. Вот и 12 часов, вот и час. А гостей нет как нет. Уже я сыграл с Еленою Михайловною 8 робертов, уже проклятые карты рисовались в глазах моих радужными цветами, как нас позвали обедать. А жданных все нет! Вот мы напились кофе, и наконец чаю и разъехались, не видавши того, что видеть было б интересно. — Ох!!! ты посправедливости достоин названия плута; помнишь ли чему уподоблял Персидский ²⁾ прекрасное дерево без плода? — кажется, обещанию без исполнения. — Незнаю, что тебя удерживало, а дорога была хороша. Где мы увидимся? Не будешь ли ты 20 февраля у Льва Николаевича на именинах? Он приехал в пятницу и прожил суботу и неделю у нас, и ни он, ни мы

¹⁾ Селение в Лубенском уезде.

²⁾ Преподаватель.

— 9 —

небыли в Калужинцах даже и на заговенье. Хотя Виктор приезжал просить нас, слышители? даже на заговенье. — Ох!!!

Твой удивительный сливянишник в величайшем почтении, мы его пьем как нектар. До свидания, я не знаю почему, а мне кажется, я скоро с тобою буду видеться — ежели сестрица твоя приедет, то прошу сказать ей глубочайшее мое почтение, равно Павлу Михайловичу и маменьке. Прощай и не забывай твоего друга.

Е. Гребенка.

     II
18 — 33                                                   Ради Бога пиши.
    13
Убежище.

IV.

Любезный друг
                               Николай!

Справедливо говорит пословица: время переменяет нравы — древний. Полуботок в лице грозного Петра защищал свою родину, а Полуботок времен наших, подлец Ши-цкий изменяет нам и словом и делом. — Вчера Таранцов прискакал на тройке в Убежище и объявил мне, что Шишацький будучи у Николая Яковлевича Кулябкы, наврал ему много галиматьи про Слободу и кланялся от Веры Николаевны. Старик вспыхнул и было изготовил к дочери не слишком приятное родительское послание, но к счастью день спустя, случилось быть у него Таранцову, который успел разуверить старика и обнадежил его, что Ши-цкий врет с похмелья, что Веры Николаевны в Слободе не бывало, а был ты с братом и сестрицей, что Ши-цкий не заслуживает никакого доверия, словом поколебал в основании Грозный Ураган, намеревающийся (говоря словами Майкова) нарушить спокойствие многих...

Признаюсь я был восхищен гусарским духом доброго Таранцова, сей же час выдумал надобность в Пирятин, летел дабы застать на почту, и теперь, довольный сам собой, спешу тебя обо всем уведомить. — Я сделал, что мог, теперь ваша очередь, спешите известить Веру Николаевну, чтобы она, на случай чего либо, имела ясное понятие о делах здешних.

— 10 —

Осел останется ослом,
Хоть ты укрась его звездами;
Где надо действовать умом
Он — только хлопает ушами!

Папеньке моему гораздо лучше, но какую я выдержал пытку!.. Приехавши домой, я должен был выпить рюмку горькой водки по настоятельному требованию маменьки, ибо я ехал верхом, следовательно должен был озябнуть, — она не знала, как мне было горячо! — я выпил водку залпом (как кофе у обожателя Кутузова), и с наступлением вечера глаза мои, не знавшие сна прошлую ночь, начали самоправно закрываться. В это время колокольчик зазвенел под крыльцом и высокожидовская фигура Сакса всунулась в комнату. Кто не рад лекарю, когда отец лежит при смерти? Я его принял от чистого сердца, был ему рад, как немногим, ну короче, — как бываю рад, увидя тебя после долгой разлуки. — Вечер пролетел нечувствительно и в 12 часов я бросился в постелю, надеясь вознаградить бессонницу приятным сном. Но не тут то было. Едва прелестные мечты начали ласкать меня в сновидениях, как послышался стон. — Вслушиваюсь, это мой медик, он приказал подать свечу и закурил трубку (я взгзянул на часы: было три часа) и на вопрос мой о его кручине, он самым наивным образом начал описывать мне историю любви своей к дочери Гербаневского. Я внутренно проклинал его, с его возлюбленною. И должен был слушать до самого света его воздушные замки. И когда начал одеваться, тяжело вздохнул о второй ночи, проведенной без сна. Представь себя на моем месте! но ете будякы.

Твой друг Е. Гребенка.

(Приписка на полях:)

Я пишу к тебе в доме Евграфа Михайловича — он узнал и при сей верной оказии свидетельствует свое почтение.

(Другая приписка:)

Братцу и сестрице прошу засвидетельствовать мое нижайшее почтение, а равно и Вере Николаевне.

— 11 —

V.

С. Петербург 1834 года марта 7 дня ¹⁾.

Любезный друг
                               Николай!

Я думаю, ты слышал о смерти бедной сестры моей, она умерла 12 февраля, так писал Виктор Васильевич Маркович своему брату. От него я знаю эту ужасную новость. Впрочем, от родителей я не получил до сих пор ни строчки, не знаю, живы ли они и что с ними делается. Святым именем нашей дружбы прошу тебя: избери свободное время и посети наше Убежище, прежде веселое, а теперь... печальное!.. Отец мой любит тебя, как моего друга; утешь его, скажи, что получаешь от меня письма. Ему нужно теперь утешение, я боюсь, чтобы он перенес ударь рока... Надеюсь что ты послушаешь моей просьбы и мне самому легче, все равно, будто я сам буду дома.

Хочу о многом говорить с тобою, но с чего начать? Я совершенно без ума, пиши что хочешь, спрашивай о чем угодно, я буду отвечать, а сам право не выдумаю ничего путнего. Соловьев Михайло Федорович тебе кланяется и пеняет, зачем ты живешь дома. Я у него часто бываю и познакомился со многими учеными людьми. Он смертельный охотник до малороссийского языка и мы часто восхищаемся словами гоготить, стугонить, шамотить, чемчикуе и тому подобными. Я бываю также у Григоровича, помнишь, которой издавал журнал изящных искусств; он уроженец Пирятина и служит секретарем в академии. 20 лет его пребывания в Петербурге не могли изменить его малороссийского выговора. Он человек с большими сведениями и служит мне ключем ко всему изящному, что только находится в академии. Прелестные картины, колоссальные изваяния древних героев, обворожительные контуры богинь языческих, — все приводит в восхищение.

Думал я долго дорогою: що з мене буде в Петербурге, що я там робытыму меж москалямы? и вышло противное. Петербург есть колония образованных малороссиян. Все присутственные места, все академии, все университеты наводнены земляками

¹⁾ Е. П. Гребинка переехал в Петербург до 12 февраля, вероятно, в январе 1834 года.

— 12 —

и при определении человека на службу малоросс обращает особенное внимание как un homme d'espris. Я слушал и восхищался лекциями земляка г-на Веланского, он читает физиологию человека, читает, — и вся Европа удивляется ему. Кланяются тебе: Хоменко, Гербаневский, Горовый Cадовничий, Савицкий, Колодеев, Белоусов ¹⁾ и все итальянцы, Литвин, Андриевский и немец из белых-мет, Венцель. У него все такая ж длинная рожа, как и прежде.

На масляной студенты медицинской академии изграли на своем театре "Наталку Полтавку". Як выйшла вона в накладаний плохи да в стричках, да як заспивала "виють витры", — так и заныло серце. Я дернул одного цапа за рукав и спрашивал его мнения. "Очень смешно!" сказал он: она и ветра назвать не умеет! и этот ответ заставил и меня засмеяться — сказать бы ему: гала — ганжир! Не правда ли? Впрочем, на здешних театрах публичных славятся более всего пьесы Кукольника Петра Васильевича: "Рука Вышнего отечество спасла". Сюжет взят из эпохи 1812 года ²⁾. (Примечательно, что за эту пьесу Государь Император подарил ему перстень и делал ему замечания для переправки некоторых монологов; 2 пьеса Скриба (музыка Обера): "Немая из Портичи". Сюжет ее выписывать долго, да ты, я думаю, получаешь какой либо журнал, а она во всех была разобрана. Тут на сцене представляют возмущения, извержение Везувия, базар, тут спят около сотни рыбаков почти нагих — мне даже было совестно смотреть на них, а Петербургские дамы хладнокровно наводят на сцену лорнет c'est charmant. Вот какова здесь порча нравов. Главное лицо в этой опере — Немая, ее превосходно выполняет молодое творение 16 лет, легкое, эфирное, неземное, живое, твоя однофамилица: Новицкая. Все наши нежинцы, помня тебя, собираются ордою и вызывают первую на сцену. Их легких пьес, утешающих публику: Артист, подмосковные проказы и проч... вещи препохабные. Балет лучше: Марс и Венера, и Киакин. Самый модный романс, который все поют: "красный сарафан", вообще все стараются восстановить народность. На придворных праздниках дамы иначе не являются как в русских сарафанах и кокошниках. Государь часто является в казакине, а Наследник и

¹⁾ Товарищи и земляки.

²⁾ Нестор Кукольник — тоже Нежинец, сын проф. В. Кукольника, выходца из Австрийской Украины.

— 13 —

не носит другого платья. Государь выезжает четверкою лошадей, и на запятнах наши два малороссийские камер-казака. Государь часто говорит, шутит с ними на малороссийском языке. Он даже в безделках велик. В литературе занимает первое место Марлинский; Сенковский (Б. Брамбеус) подобно метеору заискрился и погас. Скушавши славный выговор за многие вольности, он получал двенадцать тысяч в год от Смирдина за редакторство Библиотеки, но его принудили отказаться. Его место занимает теперь Николай Иванович Греч. Библиотека ¹⁾ — первый журнал из русских, "Сын Отечества", издаваемый Очкиным, гораздо улучшился, а все прочее — гиль. Польдекока не читают (и давно бы пора), Загоскин уронил себя Аскольдовою могилою. Когда хочешь посмеяться над умом-разумом русских, то прочитай Кощея Бессмертного соч. А. Вельтмана. Прочее все, ты я думаю, знаешь из журналов. Пушкин пишет историю Пугачева. Кажется, сел не в свои сани. Впрочем, его стихи день ото дня холодеют. Он теперь придворный человек — камер-юнкер. Черный цвет в моде, даже на балы надевают черные галстуки. Что касается до меня, ты знаешь, я всегда любил все черное и умру с этим. Слава Богу, что вицмундир мой черный с таким же бархатным воротником и белыми гербовыми пуговицами. Может быть, ты хочешь знать, где я служу, — слушай и удивляйся: при комиссии духовных училищ, в ученой экспедиции, мне на первый раз дали 750 в год жалованья. Мое дело сочинять записки или переводить с французского бумаги, а другие переписывают. Комиссия есть часть министерства народного просвещения, ей подведомственны все академии, семинарии и прочие духовные училища. Большие волосы в большой моде, их завивают огромными буклями на лбу, а виски приглаживают. Также в моде прически coup de uent. Благодаря моей природе, я не завиваю своего хохлацкого чуба. Но если бы ты увидел меня в модном фраке, в полисопах, ты бы захохотал: зовсим нимец, тилько мова не така! До-свидания, надеюсь будешь писать ко мне. Кланяйся братцу, Квитке и всем добрым людям. Да (так и быть, за 1500 верст можно дебоширить) поцелуй... ручки твоей сестрице, разумеется и маменькины. Ежели тебе что нужно, адресуйся ко мне, за долг поставлю выполнить твои порученности. Еще раз до-свидания.

Не забывай своего друга Гребенки.

¹⁾ "Библиотека для чтения" журнал Сенковского.

— 14 —

(Приписка сбоку:)

Для штук кланяйся от меня Сиверсу и пожалоста уведомь меня, как он это примет. Ты когда-то был мастер на подобные проделки.

VI.

(Без даты).                            

Начинаются ответы на твои вопросы: Лысенко здоров, фантазирует на фортепиано и поет, он, со времени моего приезда влюблен 301-й раз и все отчаянно — до первого случая, до первой мазурки. Apropos! какая тут смешная любовь! Она похожа точь в точь на чтобы? трудно приискать сравнение, ну, на зелень, которая выростает зимою в погребе. Фадий уехал удельным стряпчим и оттуда — ни слова. Гербаневский по старому переезжает каждую неделю с квартиры на другую. Барановский тапирует до несносности. "О фенелла зюген вейнес, тра-ла-ла-ла тра-ла-ла.

Кажется, так хорошо, что и немецких речей тебе присылать не нужно. А на шампанское я и так имею претензии. Гоголь в Париже и там готовит какую-то критику на немцев. Из комиссии я, до поры до времени, не увольнился. Картина Чернецова Парад совсем не то, что ты думаешь, правда много схожих портретов, но лица не более грецкого ореха и то на первом плане, а более мелочь така що стать. "Иченская ярмарка" Штернберга прелесть чудо! эту картинку Штернберг нарисовал для Григоровича, а она попала к Императрице!.. Впрочем этот молодой художник восхищен Малороссией, он летом приедет опять рисовать с натуры наших земляков. Ты, я думаю, знаешь что Виктор Васильевич женится!.. Женись и ты поскорее, мне хочется посмотреть на тебя женатого.

Ожидай скоро подарка для малороссиян, сочинений Забелы на малороссийском языке, они уже печатаются, их издает на свой счет почека Тарновский ¹⁾. Математик стоит со мною и тебе кланяется, мои братья также, они восхищены твоим пись-

¹⁾ Виктор Александрович Забела, воспитанник Нежинского лицея, служил в гусарах, потом жил на хуторе в Борзенском у. Черн. губ., участвовал в сборнике Гребинки "Ластивка". Автор популярной песни "Не щебечи, соловейку".

— 15 —

мом, Какомба именно на своем месте, он хочет купить здесь на барыши и повезет весною с собою пуд кофе и табаку Жукова. Математик тоже лупит 3000 жалования, комиссию оставил и жиреет да лечится да... ты знаешь его привычки! До свидания, пиши пожалуйста чаще обо всем решительно, а я буду отвечать по пословице "хоть не скоро, та здорово".

VII.

(Без даты).                            

Спасибо, братику, Мыколо за твою памьятку, я думав, що ты на Гетьманщыни забудеш нашого брата, аж бачу ни; воно хоть нешвыдко як кажуть, та здорово. С отъезда твоего я по это почти время был крепко болен, собирался отправиться на Смоленское, да спасибо Колодееву, что называется, за волосы вытянул, а теперь я приметно поправляюсь. Апетит у меня более нежели, помнишь, у сатаны в большом выходе. Петербург прелестен по прежнему и по прежнему холоден; проспект к Михайловскому дворцу новопроложенный час от часу делается красивее. Наши общие знакомые здоровы, Ершов тебе кланяется, он пишет повесть в стихах "Фома Кузнец". Тимковский уехал в Америку, Бутовский Александр в Париж секретарем, при каком то черте немецкой масти с жалованием 5000 франков в год. Я от души рад, хотя наш знаменитый Альманах в четырех частях и расстроился. Они оба уехали в то время, как я лежал почти без движения, а потому не был ни на одном прощальном обеде, следовательно, несколько бокалов шампанского за мной. На днях ускакал в Малороссию Колодиев ¹⁾ с во (?), который поехал служить на Кавказ, и как был в (?) так и теперь подбит ветром. 2-го сентября мы кутили в дворянском полку, принц Ольденбургский предлагал бездну тостов, (в том числе и за нас т. е. воспитателей), так что ежели б их все испивать до дна, то можно б добре убражиться. На днях уехал в Малороссию Родзянко, он перестал хан(дрить) и вышел добрый малый, на прощаньи в (?) мы опорожнили не одну бутылку старого Иоганисбергу и шампанского. Но мое письмо похоже на реестр обедов.

¹⁾ Колодеев — товариш и земляк, врач.

— 16 —

Чмыхало в красном плаще беспрестанно морщит рожу. Математик ¹⁾ здоров. Брат Миша и Николай тоже здоровы и тебе кланяются. Андрей Ефимович тоже самое. Долинский во втором батальоне и в 46 низшем класс; я его видел, такой бедной замореной. Я читаю в Дво:[рянском] полку словесность. Гудима географию, а Васька Прокопович историю. Кажется, больше новостей нет. Комиссия существует по прежнему — Тихвинский (коллежский асессор) вышел в отставку. На днях граф Хвостов чуть было не умер.

Пишите-ка вы, господа провинциалы, про все и вся, нам это будет паче меда и сота.

По Невскому проспекту являются сумасброды в черных бархатных сертуках с матовыми золотыми пуговицами. Спешу кончить мое бестолковое письмо, до свидания, кланяйся всем домашним, кто меня помнит и не забывай твоего

Гребенки.                            

(Приписка на полях:)

Дело Ивана Ивановича кончено в Синоде в его пользу.

(Так как Ершов уехал в Сибирь (о чем упоминается в следующем письме), летом 1836 года, то письмо это написано по-видимому в том же 1836 году).

VIII.

1836 года, марта 10 дня.

Бог с тобою, братику Миколо, не от того, кажут середа, що исты ничого, а од того, що треба постыть. Твои энциклопедические бредни я не отправлял не от недостатка в деньгах, не от того чтоб читал их (не деньги а лексикон) а просто дожидался твоего письма; говорят, люди как то чаще пишут когда имеют надобность; впрочем не все правда что говорят, гласит пословица. В комиссии узнали, что я буду писать к тебе и вам кланяются. Залфер, женился глупо смотрит, как и прежде. Лисенко поет: "я слыхал, что в белом свете"... и проч... Науменко Гаврило Степанович числится по кавалерии и

¹⁾ Гудима Е. В.

— 17 —

носит золотые майорские эполеты. Чмыхало Орефович чмыха помаленьку. Горбаневский переменяет квартиры. Грановский едет в Берлин; Ершов в Сибирь. Здесь погода скверная, говядина дорога, — обещания дешевы. Я продал "Полтаву", Трофимович помаленьку здравствует, математик Гудима учит географию, Дворянский полк преобразовывается, генерал Медем назначен преобразователем, мы вчера к нему представлялись. Николай брат в архитектурах на счет корпуса путей сообщения, у Миши болит нога, я стою на квартире на Васильевском острове, в той линии, где академия художеств, т. е. в 4-й в доме Алексеевой под № 56. Пушкин издает журнал, Комсин уехал в Сибирь для обучения линейной артиллерии, Бенедиктов пишет прекрасные стихи и бывает часто у меня, недавно он вместе с Ершовым написал ко мне послание у меня на лежанке. Полевой будет писать литературную летопись в "библиотеке" ¹⁾ и в июне совсем приедет сюда жить. Карлгоф хочет издать Альманах на чудо и я приглашен в нем участвовать. Гоголь написал комедию "Ревизор". Доктор Мокрицкий приехал сюда из Малороссии искать места, и привез сала, это очень хорошо, мы его ели с апетитом; моя сестра Людмила помещена в кандидатки Смольного монастыря, это последняя попытка на счастие. Я имею много знакомых семейных домов, знаю пропасть хорошеньких девушек и давно бы влюбился, ежели б мог. Вы с Квиткою (которого поцелуй за меня) затеяли доброе дело, варить сахар, виват, сахаровары! А все мы будем покупать сие сладчайшее вещество зело дешевле теперешнего. Недавно один цап (щоб його побыло те, що в хмари гуде) мне объяснялся, что он съел пирог с луком и болото щей! — каково? Напиши мне подробный адрес Грицька Основьяненка. Это весьма нужно ²⁾. Нечаев уехал на целое лето в Одессу, а нами теперь заправляет граф Протасов. Мои братья тебе кланяются, также Пташник, Жила и Долинский. Кланяйся от меня своему брату, сестре и Бучыновскому, а як побачиш, то и Свирскому. У вас верно весна, все уже зеленеет хоть на бугорках, а здесь черт возьми, как скучно: Нева стоит, холодно, идет дождик с

¹⁾ Полевой жил тогда в Москве. Речь идет о работе его в "Библиотеке для чтения".

²⁾ В 1836 г. Гребинка написал три письма Гр. Квитке Основьяненку по делу об издании украинского журнала или альманаха, предпринятого Гребинкою. См. "Украинская Старина" П. Данилевского, стр. 273-275.

— 18 —

снегом, грязь по колени, скучно, мерзко, гадко, спать хочется. До свидания. Може святкамы чи не будеш ты внас, то гляды, выпый гарну чарку слывьянышныку за мое здоровье. Математик щось хоче прыпысать до тебе, треба иому зоставыть мисця. До зобачения, не забывай твоего

Евгения.                     

(Приписка рукою Е. Гудимы).

Математик хоче тильки поклониться славному хвызыкови, — и пожелать, щоб вин здоровеньок був соби; я, братику, теперь уже географ — и сейчас сижу над бисовою Германией. Толку не приберешь, така проклята Нимещина закручована, а ничого робыть — треба попрацювать, щоб перед хлопцями у школи не мыкулить очами. За те и грошинят таки колупаю чимало — шиснадцять сот мабуть е з лышком. Можно мать и хату крыту, и сукню шиту, — тилько жинкою и не заведусь. Жениться вже соби братьця, вы за нас, а мы будем соби закушувать. Кланяйся, як побачиш, Свицци. Нехай жей Математик Губима ¹⁾.

IX.

С.-Петербург 1836. Ноября — 13.

Стой! стой! это что за речи? душа в 80° по Реомюру еще сносно, но три письма якобы писанные тобою, чистое вранье. Правда, любезный друг Миколо, одно письмо я получил, оно было такое огненное, такое поэтическое, что я покачал головою, положил его в бюро, с твердым намерением ждать от тебя другого, более положительного и получа его, спешу отвечать. Радуюсь, весьма радуюсь твоим сахарным аферам, дай Бог, чтобы они шли вперед. Авось и наш брат, труженник, приехавши в Малороссию, выпьет чашку чаю с домашним сахаром, или рюмку чисто малороссийского ликеру. От Ершова я недавно получил письмо из Сибири; он здоров и кланяется,

¹⁾ Егор Вас. Гудима (Математик) учился в Неж. лицее, окончил в 1832 г., жил некоторое время вместе с Гребенкою, служил в комиссии духовных училищ. Впоследствии был директором Нежинского лицея. Умер в 1870 г., около Пирятина, — на родине.

— 19 —

не скучает в Тобольске. Его драматический анекдот: Суворов, на днях выйдет из печати. Краевский хотел издавать журнал но правительство не позволило. Кстати о журналах: я думаю, тебе уже известно, что "Московский Телескоп" запрещен по случаю одной глупейшей статьи Чадаева ¹⁾. Наблюдатель тоже при смерти, и так с нового года Москва останется без журнала, кроме экономического.

О повестях Основьяненка у нас ни слуху, ни вести. Его Сватанье еще не напечатано, а потому я не читавши и не могу писать разбора, в противном случае даю тебе честное слово расхвалить его донельзя.

Может быть, ты иронически писал, что занятия по службе мешают мне отвечать на письма, а оно почти так: я теперь хотя получаю жалования больше двух тысяч, но с утра до вечера занят. Да еще мне предлагают читать лекции в школе учреждаемой при собственной канцелярии Его Величества и дают 1000 р. Когда решусь на это, — и спать будет некогда тогда прощай, литература!.. Брат мой Аполлон такий москаль що хоч куды! и узнать его нельзя, Миша летом выдет, Николай строит разные планы и все танцуе канальска милочь. Сестра в непродолжительном времени очень переменилась, я сам не узнаю ее. А я живу по прежнему, только вместо 66-ти получаю 200 р. в месяц, а все таки не имею денег. Ежели ты не брешешь, что брат и сестра мне кланялись, то скажи им велике спасиби, что они меня не забывают. Квитка, с тех пор как не имеет надобности в гарусах, до меня решительно не пишет. Наш Математик з лыха товща. Андреев, Зальфер, Владыкин живы и здоровы, ходят на службу и разговаривают про соленых гусей. Пиши пожалуйста письма почаще, я постараюсь отвечать хотя иногда на два, ты извинишь, за это. Когда увидишь Свирского, то кланяйся ему, я за Гордиенка ничего до сих пор не мог узнать. Какая у нас была в Академии Художеств выставка!., ай, ай, ай... до свидания, не забывай

Гребенки.

¹⁾ Чаадаев, выдающийся автор известных "Философических писем", вызвавших гнев цензуры.

— 20 —

X.

С.-Петербург 1837. Февраля 16.

Спасибо, любезный дружище Николай, большое спасибо за твое остроумнописательное письмо, а я думал что ты, занятый сахаром да патокою, и забыл уже про горемыку старого твоего товарища, который мало наварил на свете сахару; а больше полыни!... Я теперь занял новые лекции словесности, при собственной канцелярии Государя Императора, в межевой роте, и всего жалования получаю в год далеко за три тысячи рублей. И деньги, кажется есть, а все не весело; проклятый климат мучит, то голова, то грудь болит... Когда б скорее весна, приеду к вам на юг, счастливцы, отдохнуть от столичных людей.

Там, где небо голубое
Над Украиной горит;
Где в степи, шумя волною,
Речка вольная бежит;
Где восточным ароматом
Веет ветер от садов,
Где над всходом и закатом
Нет докучных облаков! ¹⁾ —
Там хочу я отдохнуть о родина!

Я хочу и боюсь к тебе ехать: много сулит она мне радостей, престарелый отец, мать и этого слишком уже довольно. Но первые минуты восторга пройдут и грусть злодейка крепко пожмет мне сердце, как руку старому другу. Ты знаешь сколько перемен сделалось без меня на родине, сколько утрат понес я, эти утраты воскреснут в моей душе. 3 года, — подумаешь и —

Иных уж нет
Другие странствуют далеко!...

Спасибо Грибоедову за эти 2 стиха...

Воображение, при чувствительном сердце, самое ужасное наказание Провидения!..

Помнишь ли ты определение любви, которым нас мучили, по части философии? а? забыл гуляка!.. А кажется теория понят-

¹⁾ Стихи эти не вошли в собрание сочинений Е. Гребенки.

— 21 —

нее при практике. Ну слушай же: любовь есть радость о совершенствах другого.

На этом основании, я не знаю как назвать мою радость о совершенствах твоего сахарного завода, но во всяком случае я радуюсь и предоставляю тебе самому назвать это чувство как угодно, или написать к Мойсееву в Нежин, то он назовет его и выведет корень хоть от свеклы.

Бутончику, розанчику, красавчику, лентяю толстяку и даже лгуну Квитке мой поклон. От Ершова я получаю часто письма, он здоров и читает в Тобольске словесность.

Пушкин в конце января убит на дуэли одним мерзавцем Дантесом — но это старо и вы верно знаете все из газет и частных писем. На похороны Алек. Сергеевича, Государь пожаловал 10.000 и его жен 5.000 ежегодного пенсиона. "Современник" хотят издавать: Вяземский, Плетнев, Жуковский и Одоевский ¹⁾. Мы имеем очень хорошую газету: Прибавления к Инвалиду. Она совершенно изменилась, тут целая история, и на листе не напишешь, как приеду то раскажу. Братья все тебе кланяются и сестра, а ты от меня отдай простой поклон, (коли они помнят человека в коричневом сертучке), твоему брату и сестре. Прощай, брате Миколо, ще може побачимось.

Твой Е. Гребенка.

XI.

С.Петербурга 1837. Октября — 9.

Хорош ты Мыколо! вздумал прислать деньги на сочинения Пушкина в октябре месяце! Когда подписка кончилась. Я получил из почтамта повестку в суботу вечером т. е. 2-го октября, в воскресение (3-го октяб.) небыло раздачи и я получил письмо твое и деньги 4-го т. е. спустя три дня после окончания подписки. Нус и так должно платить вместо 25 — 35-ть. Хорошо что ты писал к такой умной и знаменитой голове, как моя: она уничтожила все препятствия и взяла билет за 25 р. Торквато Тассо стоит 5 р. ассигнаций, следовательно твоих денег осталась таковая же пятирублевая ассигнация. Гарусов я купил 2 ½ фун., что стоит 27 р. 50 к. за них я заплатил двадцати пяти-

¹⁾ Ан. Ал. Одоевский — декабрист, за него хлопотал Гребенка.

— 22 —

рублевую ассигнацию, что стоит 26 р. по здешнему курсу, и из твоих занял 1 р. 50 коп. остальные 3 р. 50 к. я употреблю на почту и кажется должна остаться полтина. Ну, братец, я печатаю Пирятинца ¹⁾ на свой счет — издание будет красивое, на веленьевой бумаге, словом убью на него тысячу рублей. А що як обирвусь? почухаемось той тильки, побачим що далшь буде. Новость: Карлгоф и Башуцкий намерены издать русский сборник (род альманаха) который будет выходить ежегодно, для первой книги я уже дал им 2 стихотворения я намерен перевесть в русские стихи малороссийские песни, чтоб ознакомить цапив с прелестными чувствами нашей родины, и некоторые попытки вышли удачно. Прошу кланяться от меня брату, сестрице и ее мужу. Желаю, чтобы гаруса вполне понравились Мариане Михайловне. Apropos! Я человек петербургский, т. е. ничого не делающий даром, а потому в награду моих трудов при покупке гаруса, попроси сестрицу что нибудь прислать мне сделанное из оного гаруса, впрочем, нет лучше не говори этой глупой просьбы. В Петербурге она была бы уважена, как прихоть поэта, в переводе: сумасшедшего человека, а в Малороссии так мало понимают высокое, так много смотрят в землю, что это может породить бестолковые толки. Еще новость: я живу без Гудимы, у меня прекрасно меблированные 2 комнаты; приемная и кабинет, сверх того спальня и кухня. Светло, тепло, чисто и уютно. Коля и Котя начинают немного говорить по французски, потому что у меня живет гувернер француз, которой их, (?) и меня грешного школит итальянскими словами. Вот брат проделка, как приеду года через 2-ва в Малороссию т. е. получив чин коллежского асессора, так ни на кого не скажу иначе как синьоро или синьорина. Ага! зарежу вас, в веки веков! скажу: синьор Новицкий! а ты и в тупик станешь. Вот что значить учение — свет, а не учение — тьма. Разве ты хватишь что нибудь из польского, тогда будем равносильны, и заговорим на таком наречии, какого от создания мира никто не слыхивал. Я кроме словесности читаю лекции минералогии, ботаники и зоологии, голова кругом пойдет, как вспомню, какой я умной человек. В комиссии я получил 300 р. награды, в полку представили меня к оной, я сжег водородным огнивом себе плащ и извозчика — сегодня идет дождь — вот и все ново-

¹⁾ "Рассказы Пирятинца" Гребенки.

— 23 —

сти, — нет, еще есть одна: помнишь ты историю, что в прошлом году Павлов заре(зал) ¹⁾ Апрелева, который ехал (от от)ца с молодою супругою, ... ²⁾ брат этой девушки или вдовы, коли хочешь, г-н Кобылин, дня три тому назад у Летнего сада застрелен в 12 часов ночи, неизвестно кем. Он еще жив, хотя рана его смертельна. Какие то 2-ва человека, один на дрожках, а другой верхом, как он рассказывает, подъехали к нему, когда он шел по набережной Фонтанки, один из них выстрелил и они ускакали, — на выстрел прибежали фонарщики и взяли Кобылина полумертвого простреленного в грудь, — до сих пор нет никаких следов убийцы.

Вот тебе целое письмо, отвечай пожалуйста скорее твоему

Гребенке.

XII.

С.-Петербург 1839 года, января 10 дня.

Не только, братику Миколо, у мене є время балакать з старими пріятелями, а ще стає часу тыняться по кравцям и шукать их хлопцив, чи живи, чи здорови. Именно я сам ездил к Кайзеру и видел твоего Ефима, он здоров и кланяется тебе и матери. Долинский этот год должен вытти в офицеры, он у меня в классе и учится хорошо. Кто тебя выучил присылать деньги на журналы серебром, я едва упросил, чтоб приняли целковые по 3 р. 60 коп. ³⁾ Твоих денег вышло по этому курсу 167 р. 40 к., а за журналы заплачено 171, следовательно, ты мне должен 3-60 асс., или целковый. Еще какой черт тебя угораздил выписать "Сын Отечества"? Когда Полевой по старой привычке не только не выдал еще 1-го номера на этот год, но и за прошлый не додал 2-х номеров, который имеет только до 100 подписчиков, — как на Библиотеку ⁴⁾ уже более 800, на "Отечественные записки" более 1000; за что Смирдин, как хозяин журнала, хочет отказать Полевому и (хочет) приискать

¹⁾ В этом и в след. словах части, взятые нами в скобки, восстановлены по догадке, так как в оригинале эти места письма сильно попорчены.

²⁾ Какое-то слово вырвано.

³⁾ На ассигнации.

⁴⁾ "Библиотека для чтения" Сенковского.

— 24 —

другого редактора. А потому я тебе выписал "Отечественные Записки", — скажешь спасибо, когда получишь первые номера, — роскошь, да и только! Первый том 101 автора выйдет в конце января — тогда-же... (неразборчиво) и Козырь-Дивка ¹⁾. Я издаю малороссийский альманах, Грицько Основьяненко прислал мне чудесную повесть: Сердешна Оксана. Думаю, альманах будет хорош, коли удастся издать к Светлому празднику. Кстати об альманахах: почему ты не выписал "Утреннюю зарю" на 1839 год! Это объядение и таких картинок еще в русских книгах не бывало. Об Иванове когда узнаю, то напишу к тебе. Целую милые ручки, сработавшие картинку, которую я получил, она для меня очень дорога. Где-то сказал Пушкин:

О, память сердца, ты милый
Рассудка памяти печальной!..

А Пушкин знал людей!

Я сегодня заплатил за книги ассигнациями:

За Библиотеку . . . . . .  55
За Отечест. Записки . . 50
За Лексикон . . . . . . . . 38
За 101 Автор . . . . . . .  25
Козырь-Дивка . . . . . . .  3
                           ------------
                                 171

Остальные 5 томов твоего Пушкина я получил и держу до оказии, чтобы не платить за пересылку.

Кажется, Плюшар будет банкротом и моих денег, даст Бог, пропадет сот до четырех.

До свидания Миколо, не забывай любящего тебе

Евгения Гребенки.

XIII.

С.-Петербурге 1841, мая 12.

И я прямо к делу, Миколо. Письмо твое меня очень огорчило. Ты просишь у меня откровенности — изволь: удивила меня твоя странность, — сочинение, плод фантазии приправлять к частной жизни, и еще приноравливать к лицу, которое, по своей доброй и благородной душе, было и останется для меня навсегда драгоценнейшим

¹⁾ Повесть Гр. Квитки.

— 25 —

предметом в мире — это я пишу тебе, но ни отец, ни мать, ни брат мой никогда этого не слыхали и не услышать, я свято чту чувства, и не только издеваться над ними, но даже говорить об них считаю кощунством! Ты мог подумать, что я мстил твоей сестре!!!... да за что же? Это меня сильно огорчает. Мое правило мстить и мужчинам добром, а женщинам?! да и мысль подобная не придет в порядочную голову, я пари держу, что эту нелепость сморозила тебе какая нибудь уездная сплетница или армейский москаль. Я, братику Миколо, в Записках Студента не представлял ни себя, ни кого другого, а развивал идею, каким образом молодой человек с пылкими чувствами вступая в свет, мало по малу разочаровывается и, будучи неспособен приноровляться к свиту, часто падает под его ударами, для этого я вывел лицо совершенно постороннее, умершее... Я, слава Богу, еще скитаюсь на белом свете. Будь это мои мемуары, скрепленные моею подписью, другое дело, тогда я отвечаю за всякую строчку. Ты пишешь, что я нагородил небывальщины, да это иначе и быть не могло, все сочинения небывальщины, без того они и не были бы сочинениями; во всей повести я взял эпизод из своей жизни — казачью службу — это имело свою цель; но цензура вырезала почти печатный лист (около семи писанных) наставила точек, я думаю, ты заметил, и ничего не вышло. Может быть начало любви студента похоже на мою любовь, но только начало, потому что всякая чистая платоническая любовь сходна между собою. Вот моя исповедь, я полагаю, она не попадет в твои нечистый руки. Если твоя сестрица считает себя обиженной, хотя я не понимаю чем, то пусть рассмотрит хорошенько действующие лица и увидит великую разницу, я же убит одною мыслью, что нечаянно мог огорчить эту добрую и милую даму и прошу у нее великодушного прощения. Два месяца я вылежал в лихорадке, теперь едва поднялся на ноги и сегодня же уезжаю в Малороссию, чтоб не умереть между кацапами. На днях запретили мою повесть, а тут твое письмо, все одно к одному, да так грустно, хоть с мосту в Неву.

Не забывай твоего старого товарища

Е. Гребенка.

Ты приезжай в наше Убежище, я буду лечиться и не стану никуда выезжать; да выбрось из головы неосновательные претензии.

— 26 —

 

 

— 27 —

ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ
в древней Руси (X — XVI в. в.)

Древняя Русь с принятием христианства заимствовала у греков вместе с богослужебными обрядами и церковное пение. По свидетельству Иоакимовой летописи греческий царь и патриарх прислали св. кн. Владимиру "митрополита Михаила, мужа весьма ученого, болгарина суща, и с ним четыре епископы и многие иереи, диаконы и демествемники от Славян ¹⁾". Это известие подтверждается и другим аналогичным: вместе с греческой царевной Анной, супругой князя Владимира, в Киев прибыл греческий клир, носивший даже особое название — "царицына" клира ²⁾. Таким образом, Русская церковь в лице певцов получила из Греции богослужебное пение, вполне выработанное и установившееся.

За отсутствием каких бы то ни было памятников деятельности первых греческих певцов в России, а также и исторических о них сведений невозможно ничего сказать о том, какого рода было это первоначальное пение. "Несомненно только то, что православная русская церковь не изобрела сама Богослужебного пения, но получила его вполне готовым по своему техническому устройству ³⁾". Поэтому с известною достоверностью можно полагать, что это было греческое пение в том его виде, в каком оно существовало у Славян на Балканском полуострове, так как первые демественники были "от Славян". Это было одноголосное (унисонное) мелодическое пение, "техническое устройство" которого основывалось на осмогласии, упорядоченном и введенном во всеобщее употребление в Греции при Иоанне Дамаскине. Появлялись в России греческие певцы и в последующие времена. В Степенной книге имеется заметка, что

¹⁾ Ундольский. Замечания для истории церковного пения в России. Чт. Императорского Общ. Ист. и Др. 1846 г.

²⁾ Разумовский. Церковное пение в России. Вып. 1-й, стр. 57.

³⁾ Там же, стр. 58.

— 28 —

в 1053 году при великом князе Ярославе "приидоша богоподвизаемии три певцы Гречестии с роды своими, от них же начат быти в Рустей земле ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, наипаче и трисоставное сладкогласование, и самое красное демественное пение в похвалу и славу Богу" (Степ. 2, гл. 2) ¹⁾. В этой заметке особенно важна характеристика самого пения в различных его видах: "изрядное осмогласие", "трисоставное сладкогласование" и "демественное пение". Ниже мы будем иметь случай еще раз вернуться к этому свидетельству и рассмотреть его подробнее. Важно отметить здесь и то, что из Греции прибыли три певца "с роды своими". Следовательно, в Россию прибыл целый хор с тремя особенно опытными известными "доместиками" во главе. Из вышеприведенных свидетельств видно, что появление в России певцов из Греции не было явлением единичным, особенно в первые два века со времени крещения Руси. В начале 12 века пению обучал грек Мануил, "певец гораздый", бывший потом с 1137 года епископом Смоленским ²⁾. Насажденное греками церковное пение быстро распространялось на Руси. Об этом заботились сами представители церковной иерархии. Так, первый митрополит Михаил путешествовал в Ростовскую землю, где "крести людей бесчисленное множество, и многие церкви воздвиже, и пресвитеры и диаконы постави, крылос устроив и уставы благочестия предложи" ³⁾. От греческих учителей церковное пение быстро позаимствовали и русские певцы, передававшие, во свою очередь, это искусство другим. Таким образом, из Киева — центра религиозной жизни, вместе с христианством, распространялось и усвоялось русскими и церковно-богослужебное пение. В "Азбуке знаменного пения" знаменитого учителя-певца 17 века Александра Мезенца читаем: "Первые же убо беша в начале сего знамени творцы и церковнии песнорачители, во столечном российские державы богоспасаемом граде Киеве. По нескольких же летех от Киева сие пение и знамя некими люборачителями принесеся до великого Нова града. От великого же Нова града разпростреся и умножися толиким долговременством сего пения учение во вся грады и матери велироссийские епархии и во вся пределы их ⁴⁾. До нас, к сожалению,

¹⁾ Ундольский. Замечания... стр. 1.

²⁾ Разумовский стр. 60. У Ундольского — то же.

³⁾ Разумовский, стр. 58.

⁴⁾ Азбука знаменного пения. Изд. Смоленского, стр. 6.

— 29 —

дошли имена очень немногих русских учителей пения этого периода: Стефан, ученик препод. Феодосия — доместик Киево-Печерской лавры; Кирик (известный своими вопросами Нифонту) — диакон и доместик Новгородского Антониева монастыря (в 1134 г.). Лука — доместик владимирский, обучивший Владимирских клирошан, называвшихся по его имени "Луцыною чадью". Упоминается о "словутьном певце Митусе" перемышльского архиерея ¹⁾. Было много и других учителей-певцов, имена которых до нас не дошли. В житии "блаженного Петра Царевича Ростовского" говорится, что в Ростове в 1253 году "в церкви Святыя Богородицы левый клирос греческы пояху, а правый русскы ²⁾". Во всяком случае, обучение пению шло очень успешно, так как летописи часто упоминают не только об отдельных певцах, а и о целых клиросах с многочисленным составом певцов. Известны клиросы того времени: Киевский, Новгородский, Владимирский, Московский, Псковский, Боголюбова монастыря и др. Ростовский клирос пользовался такою славой, что назывался "пресветлым". Указаний на недостаток певцов в то время нигде не встречается. Собор 1274 года выразил желание, чтобы церковное чтение и пение отправлялось людьми, посвященными для этого ³⁾. Следовательно, духовенство того времени заботилось о церковном пении и, поручая его лицам, особо избранным, имело достаточный контингент людей для такого выбора. Из известий XIV века имеем: в 1387 году "благослови владыка Алексий весь Новгород ставити город Порхов, и послаша Ивана Федорович, Фатьяна Есипович, и поставиша главинным серебром Демественника Св. Софии". Вполне возможно предположить, что здесь под "демественником" разумился представитель целого хора певцов ⁴⁾. Прежде, чем характеризовать церковное пение выше изложенного периода, считаем необходимым отметить, что во всей своей истории богослужебное пение Русской церкви (безлинейное) пережило три эпохи, существенно отличающиеся одна от другой: эпоха старого истинноречья (XI — ХІV в. в.), — рпздельноречья или хомонии (XV — XVII в.), и нового истинноречья (с XVII в.) Деление это основывается, собственно говоря, на чисто текстуальной стороне пения: в первый период времени пение исполнялось "на

¹⁾ Макарий. История Русской церкви, т. IV, стр. 296-я.

²⁾ Ундольский. Замечания... стр. 3.

³⁾ Разумовский. Стр. 16-я.

⁴⁾ У Ундольского стр. 4.

— 30 —

речь", т. е. слова песнопения произносились так, как написано; с конца XIV века полугласные "ъ" и "ь" стали заменяться гласными "о" и "е", таким образом, получилось растяжение слов; мало по малу гласные буквы начали вставляться в слова без всякой надобности и как попало ("во мне" — "во моне", "спасъ" — "сопасо"), что повело к искажению самого текста и смысла речи ("есть" — "есте", "миръ" — "миро"). Это и есть период хомонии (от растяженных глагольных окончаний, напр.: "согрешихомо, беззаконовахомо, неправдовахомо..." и т. д. ¹⁾. Исправление богослужебных книг коснулось и текста церковного пения. Отсюда — новый период в истории пения — нового истинноречья, или праворечья, начало которого можно считать с московского собора 1666-78 года, когда было постановлено "гласовое пение пети на речь".

Вполне точно и полно охарактеризовать богослужебное пение в России периода старого истинноречья очень трудно, чтобы не сказать более. "На Константинополь, откуда присланы первые певцы Русской церкви, ни личность певцов, славян по происхождению, не могут сообщить ничего о свойствах и характере церковно-русского пения" ²⁾. До нас не дошло ни одно теоретическое сочинение, или учебное руководство по пению от первой эпохи. Но, во всяком случае, делать неблагоприятный вывод относительно состояния церковного пения в то время было бы поспешно. Мы имеем памятники деятельности древних русских певцов в виде нотных книг. Уже самое появление песнопений русским святым (Феодосию Печерскому, Борису и Глебу и др.), положенных на ноты, свидетельствует о значительном по тому времени музыкальном развитии русских певцов, хотя мелодии этих песнопений мало чем отличаются от обще-богослужебных напевов.

Древнейшие нотные книги писаны особыми безлинейными музыкальными знаками ("знамена", позднейш. назв, "крюки"), ставившимися непосредственно над текстом. По начертанию этих знаков все нотные книги резко разделяются на две неравные категории: книги, писанные кондакарным знаменем и знаменем столповым. Книг кондакарного письма сохранилось очень немного: два кондакаря

¹⁾ Макарий. История Русской Церкви т. 8, стр. 72. То же у Разумовского стр. 64,76.

²⁾ Разумовский, Церковное пение. Стр. 58.

— 31 —

патриаршей библиотеки, кондакари Троицкий, Благовещенский, Триодь Московск. Синодальн. Типографии и др. ¹⁾ Все они относятся ко времени XII-ХІV в.в.; не сохранилось ни одного кондакаря, писанного позже XIV века. Следовательно, кондакарное пение существовало в России только в первые четыре века после принятия христианства. К сожалению, мелодия кондакарного знамени до сих пор не восстановлена. До нас не дошло ни одно руководство для изучения этой системы знамен. Самые кондакари остались только в России (их нет ни в Греции, ни в Западной Европе) и не похожи по своему составу и начертанию знамен на другие нотные книги. Митрополит Киприан в Степенной книге определяет изначальное пение русской церкви как "Ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, найпаче же и трисоставное сладкогласование" ²⁾. Под этим пением и разумеют пение кондакарное ³⁾. Этого же мнения держится и Разумовский, считая кондакарные знамена памятниками древне-греческого распева, занесенного в Россию первыми певцами и существовавшего в ней до половины XIV века ⁴⁾. Над песнопениями в кондакарных книгах всюду имеется надписание гласа, которому подчинялась мелодия, изображенная кондакарным знамением. Следовательно, кондакарное пение всецело покоилось на основном законе Богослужебного пения восточной церкви — осмогласии, что подтверждается и свидетельством Степенной книги ("изрядное осмогласие"). "Гласовая кондакарная мелодия имела характер греческой церковной мелодий и не отличалась особенным разнообразием. Она состояла из частных мелодий, известным образом связанных между собою и часто повторяющихся. Каждый кондак, или лучше, текст его, разделялся на части, или строфы, подобно тому, как делятся подобны всех осьми гласов, и как делятся ненотные стихиры в Богослужебных книгах, где текст их означается звездочками, или репьями. Некоторые такие части имеют над собой одинаковые ноты, одинаковое последование их, и, следовательно, одинаковую мелодию. Таким образом, кондакарная мелодия однообразна в целом своем составе, и самое кондакарное пение, подобно всякому церковному пению, есть пение строфное" ⁵⁾. Сущность церковного осмогласия в

¹⁾ Смоленский. О собрании русских древнепевческих рукописей в Московск. Синод. Училище пения. Стр. 33 и 34.

²⁾ Ундольский. Замечание... стр. 1-я.

³⁾ Металлов. Очерк истории прав. церковн. пения в России, стр. 38 — примеч.

⁴⁾ Церковное пение в России, стр. 111-я.

⁵⁾ Там же, стр. 112.

— 32 —

кратких словах сводится к следующему: "Глас", по определению Разумовского, "есть музыкальная лествица, в которой взаимное расположение целых и половинных интервалов определено со строгой точностью" ¹⁾. В каждом гласе есть свои определенные господствующие звуки, составляющие, так сказать, элементы гласа. Таких музыкальных лествиц-гласов русская церковь приняла от греческой и неизменно хранит доныне восемь. По основному правилу богослужебного пения полагается все песнопения в храме, не исключая и самых кратких, исполнять по напеву указываемого уставом церковного гласа. Далее, в Степенной книге богослужебное пение называется "трисоставным сладкогласованием". Это выражение объяснялось различно, но наиболее обоснованное и близкое к истине принадлежит Разумовскому. Все русские нотные книги древнего периода имеют одну строку знамени над текстом. Это и есть записанная мелодия напева в один голос. Другого вида пения мы не имеем ни в одном из письменных памятников. Следовательно, древнерусское церковное пение было пением строго мелодическим для одного голоса (унисонное). "Трисоставность" пения нельзя смешивать с "триестествогласиемь", в понятие которого входит представление об аккорде в простейшем его виде трезвучия, а тем более — с "троестрочием", обозначавшим собою такое пение, которое совершалось по нотным книгам, написанным в три строки знамен, и, следовательно, на три голоса. "Триестествогласие", и "троестрочие", как музыкальные термины, появились среди русских певцов уже в XVII веке, когда в Россию проникло западное гармоническое пение, и свидетельствуют о знакомстве русских с основными элементами гармонии. Трисоставное же сладкогласование означает мелодию трех систем. "Летописец, назвав осмогласное богослужебное пение трисоставным сладкогласованием желал выразить, что ангелоподобное пение, принесенное в Россию тремя певцами греческими при Ярославе І, было пением мелодическим, и что мелодия его опиралась на три разные системы" ²⁾. При построении мелодии греки употребляли системы тетрахорда, пентахорда и октахорда. Напев каждого церковного гласа строился то той или иной системе: первый гласе — по системе пентахорда, четвертый — октахорда и т. д. Эти же законы гласового по-

¹⁾ Там же, стр. 97.

²⁾ Там же, стр. 102.

— 33 —

строения от греков целиком перешли и в Россию. Древнегреческий распев существовал в России, как было упомянуто выше, до половины XIV века (б. м. даже только начала ХІV в.). С этого времени мы не встречаем в нотных памятниках ни песнопений греческого распева, ни даже упоминаний о нем. Вновь греческий распев появился в России уже в XVII веке, проникши в Великороссию с юго-запада при посредстве православно-русских братств. Патриарх Никон, еще в бытность архиепископом Новгородским, ввел в Новгородском Софийском соборе греческое и киевское пение ¹⁾. Но это новогреческое пение уже было гармоническим, многоголосным, чем существенно и отличалось от древнего мелодического, одноголосного.

Церковно-певческие памятники второй категории (в несравненно большем количестве) писаны особыми, так называемыми "столповыми знаменами", отличающимися от кондакарных, и свидетельствуют о существовании в России с самого древнего времени особого напева — столпового, или знаменного. Относительно происхождения столпового распева имеется несколько мнений. Предполагали, что этот напев образовался в России из первоначального греческого. Более рьяные патриоты были убеждены, что знаменное пение сложилось и развилось в России чисто самостоятельно, без всякого влияния греческого пения. И тот и другой взгляды страдают односторонностью и отсутствием должной основательности. По мнению Разумовского, "знаменный распев, несомненно, есть распев греко-славянский, т. е., образовавшийся из древне-греческого церковного пения в землях славянских и получивший там свою особенную семиографию, отличную от старой и новой церковно-греческой безлинейной семиографии" ²⁾. В доказательство своей мысли Разумовский ссылается на состав первой русской иерархии и певцов — частью греков, частью южных славян (Балканского полуострова), на первоначальные памятники знаменного пения в России и, наконец, на существование на Афоне древних нотных книг, семиография которых очень близко подходит к русским знаменам первого периода. Следовательно, столповой распев с самых первых времен был принесен в Россию, где существовал на ряду с греческим (кондакарным), пока не получил в XIV веке господствующего значения.

¹⁾ Ундольский. Замечание... стр. 12. Разумовский. Ц. п. стр. 114.

²⁾ Церковное пение, стр. 155.

— 34 —

По своему построению знаменный распев, подобно греческому, также основан на осмогласии. Мы не будем останавливаться на анализе технического построения каждого гласа в отдельности, а проследим дальнейшую историю знаменного напева и вообще пения в России.

С появления на Руси и до XIV в. включительно знаменный напев не потерпел никаких изменений, как свидетельствуют о том нотные книги того времени. С конца XIV в. возникло стремление к раздельноречию, усилившееся в XV веке и сильно изменившее текст песнопений к концу этого века. Новгородский летописец замечает в 1476 году: "тояже зимы некоторые философе начали пети:" "о Господи помилуй", — а друзеи Осподи помилуй" ¹⁾. Во всяком случае в начале XV века русское церковное пение находилось на высокой степени развития, особенно в Новгороде. Новгородские клирошане св. Софии славились далеко за пределами Новгорода (в 1404 г.); особенно был известен Наум клирошанин (оконч. 16 апреля 1416 г.). О славе прежних певцов упоминает царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе (в 1551 году) ²⁾. В это время повсюду было много частных школ, в которых учили и церковному пению. Упоминаются в летописях школы Новгородские, Псковские, Московские. Но к концу XV века пение сильно упало всюду, даже в Новгороде. Архиепископ Новгородский Геннадий жалуется: "Во всей земле русской ведется беззаконие: мужики озорные на клиросе поют, и паремью и апостол на амбоне чтут, да еще и в алтарь ходят" ³⁾. Упадок и неудовлетворительное состояние школ, к тому же крайне малочисленных, отсюда слабое развитие грамотности, сильно сказались, на состоянии церковного пения. Поэтому в первой половине XVI века появляются отдельные попытки улучшить церковное пение, хотя они на первых порах не принесли желанной пользы. Подробно занялся этим вопросом Стоглавый собор (1551 г.). Сделавши распоряжение о прекращении безобразий при совершении богослужения ("а вкупе бы псалмов и псалтири не говорили и канонов вдруг не конархали, и не говорили по два вместе, занеже то в нашем православии великое безчинство ввелося"), собор предписал открыть в возможно большем количестве училища, куда можно было бы посылать

¹⁾ Разумовский, стр. 65.

²⁾ Там же.

³⁾ Там же стр. 68.

— 35 —

детей "на учение грамоте и на учение книжного письма, и церковного пения и чтения налойного" ¹⁾. Школы снова возникли быстро и повсеместно и скоро же оказали самое благотворное влияние на улучшение церковного пения. Снова вошли в славу новгородские и московские школы, давшие целую плеяду блестящих и талантливых певцов и учителей пения. Из Новгородских певцов ХVІ века на первом месте должен быть поставлен Иван Акимовнч Шайдуров. Его значение в истории развития церковного пения громадно, так как введенные им киноварные пометы при знаменах быстро распространились повсюду и произвели переворот в безлинейной крюковой семиографии. Собственно говоря, киноварные пометы были изобретены и употреблялись раньше Шайдурова. Но они не пользовались популярностью по причине чрезвычайного разнообразия систем. В одной из рукописей библиотеки Московского Синодального училища (№ 219, стр. 352-353) современник Михаила Федоровича говорит: "А старые де мастера, которые были в Московском государстве блаженные памяти при государе царе и великом князе Иване Васильевиче вся Руси поп Феодор Москвитин, а прозвище Хрестьянин и усолец Исаия, а прозвище Лукошко (об этих певцах будет сказано ниже) и Логин прозвище Корова и их ученики пелн для науки кокизник и подобник наизусть, потому они согласие и знамя гораздо знали, распевали и знамя накладывали наизусть. А пометок де у них в переводах никаких не бывало, да и не знали их. А сотворены те окозрительные пометы в новых в церковных в певчих переводах русскими философы после литовского разоренья при державе блаженные памяти великого государя и царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России. А творцы сим окозрительным пометам были: Москвитин, Николая явленного чудотворца из-за Орбатских ворот поп Лука, Устюга Великого Феодор, а прозвище Копыл, Нижнего Новгорода Семен Баскаков, Вологженя Павлов а монастыря игумен Памва, да Григорий Зепалов, да Кирило Гомулин. По них же Лев Зуб и Иван Шайдур и Тихон Корела" ²⁾. Заслуга Шайдурова заключалась в изобретении такой системы помет, которая значительно облегчала чтение крюковых знамен и была проста, понятна и доступна всем пев-

¹⁾ Там же. стр. 68.

²⁾ Металлов. Очерки истории прав. цер. пения, стр. 46, примечание.

— 36 —

цам. Этим объясняется и столь быстрое ее распространение в России. Пометы Шайдурова — троякого рода: степенные или согласные, указывавшие на высоту звука в знамени, указательные, обозначавшие видоизменения знамени при его исполнении и осмогласные, указывавшая на гласовую мелодию знаменного распева. Для образца приведем пометы первого рода. Они состояли из семи согласных букв — г, н, с, м, п, в, г, из которых каждая имела свое специальное значение: "Аще внизу под знаменем писан глагол, и то поется гораздо низко. Аще ли писан наш, и то поется низко, но глаголя мало по выше. Аще ли писано слово, и то поется средним гласом. Аще ли писано мыслете, и то поется мрачно. Аще ли писан покой, и то поется по выше мрачного согласия. Аще ли писано веди, и то поется высоко. Аще ли над знаменем написан глаголь, и то поется гораздо высоко" ¹⁾. В техническом отношении вышеуказанные пометы особенно важны, потому что они соответствовали семи основными звукам церковной диатонической гаммы: "г" — ут, "н" — ре, "с" — ми, "м" — фа, "п" — соль, "в" — ля, и "г" (верхнее) — ца (си бемоль). Труды Шайдурова имели большое значение в развитии теории знаменного пения. Правда, еще до Шайдурова, в ирмологах первой половины 16 века были помещаемы статьи теоретического характера: "сказание, како поется знамение коеждо различно; како поются попевки и в котором гласе; распевы на восемь гласов" ²⁾, но Шайдуров своими пометами значительно облегчил как знакомство с кражами, так и исполнение крюковых песнопений при богослужении.

Из других певцов и "мастеров" пения Новгородской школы известны братья Савва и Василий Роговы. Василий Рогов, впоследствии митрополит Ростовский Варлаам (1589 г.) "муж благоговеин и мудр, зело пети был гораздо знаменному и троестрочному и демественному пению; был распевщик и творец" ³⁾. Таким образом, Варлаам не только в совершенстве знал церковное пение во всех современных его видах, но и сам составлял новые напевы и пользовался в этой области большой известностью. Русское церковное пение, тщательно оберегавшееся от каких бы то ни было изменений в техническом отношении

¹⁾ Сахаров. Исследования о русском церковном Песнопении. Ж. М. Н. П. за 1849 г. № 7, стр. 92, — То же у Разумовского стр, 160.

²⁾ Разумовский. Стр. 158.

³⁾ Ундольский. Замечания... стр. 6-7.

— 37 —

в предшествующее века, с ХVІ века начинает все более и более заявлять себя на поприще самостоятельного развития, усовершенствования и обогащения новыми мелодиями. Брат Варлаама, Савва Рогов, был особенно известен, как учитель пения. Его многочисленные ученики старались распространять пение далеко за пределами Новгородской земли. Стефан Голыш "ходил по градам и учил Усольскую страну и у Строгановых учил Ивана, прозвище Лукошко, а во иноцех был Исаия". И Стефан и его ученик Исаия, будучи великими "роспевщиками" знаменного пения, отличались и миссионерской деятельностью в этой области: они насадили церковное пение в Усольской земле и основали там первую певческую школу. Другие ученики Саввы Рогова славились своей деятельностью и на Москве. Феодор, по прозванию Христианин, впоследствии Московский священник "славен и пети горазд знаменному пению, мнози от него научишася и знамя его и до днесь славно". Иван Нос (тоже ученик Саввы Рогова), живший впоследствии вместе с Феодором при Иоанне Грозном в Александровской слободе "роспел и изъяснил Триоди Постную и Цветную, многим святым стихиры и славники, Богородичны и Крестобогородичны минейныя". В Новгороде же "некто был инок именит Маркелл, слыл Безбородой"; он роспел всю Псалтырь. "Некто в Твери дьякон бе зело мудр и благоговеен; тот роспел стихиры Евангельские" ¹⁾. Значительно улучшилось церковное пение и в Москве. Кроме трудившихся там Ивана, Носа и Феодора Христианина имел певческую школу в Москве царский духовник, знаменитый протопоп Сильвестр, родом тоже Новгородец. В Домострое он упоминает, что как в Новгороде, так и в Москве учил многих "грамоте", и писати и пети".

К этому времени относится появление новых церковных распевов, новых мелодий, составлявших продукт творчества вышеупомянутых певцов и многих других, имена которых до нас не дошли. Все эти новые мелодии были вполне естественным развитием знаменного напева на чисто русской почве и, следовательно, по характеру были более или менее однообразны, отличаясь между собою, главным образом, своею продолжительностью. Они имели в книгах всегда соответственные надписи:

¹⁾ Все вышеприведенные сведения заимствованы из древней рукописи, напечатанной Ундольским в чтениях О-ва Истории и Древностей за 1846 г., кн. 3 стр. 22; выдержки цитируются у Смоленского в Азбуке Мезенца, стр. 34.

— 38 —

малое знамя, ино знамя, ин распев, ин перевод, большое знамя, большой распев и путь. Путь или путевой распев был самым витиеватым видом знаменного распева. Некоторые переводы носят имена их творцов, или места происхождения: перевод Баскаков, перевод Христианинов, ин перевод Лукошков, ин большой перевод Лукошков, ин перевод Новгородский и пр. Путевой распев имел свои различия: путь прибыльный, путь монастырский и др. ¹⁾. На появление новых распевов оказало значительное влияние учреждение в России патриаршества в конце XVI века (в 1589 г.) Патриаршее богослужение, естественно, требовало большой торжественности и продолжительности церковного пения. Следствием этого было составление напевов более торжественных и продолжительных. Далее, церковным уставом часто предписывается повторять одни и ти же песнопения, напр. стихиры. Чтобы избежать повторений мелодий, опытные певцы составляют новые напевы для известного текста. Таким образом, стихиры, многие песнопения из литургии (Единородный Сыне... Херувимская песнь, Достойно есть и др.) имели по несколько напевов, как это видно из оставшихся многочисленных нотных рукописей. Певцы этого времени славились знанием не только древних богослужебных напевов, но и распевов, вновь появляющихся, а также и составлением этих последующих. Таковы были головщики Троице-Сергиевой Лавры: правого клироса — Паисий Литвинов и левого — Гурий Шишкин. Особенно славился головщик той же Лавры Логгин, учивший петь на пять, шесть, десять и даже на семнадцать различных напевов. Как было упомянуто выше, все новые распевы особенно на первых порах по своему техническому построению не уклонялись слишком далеко от основного церковного древнезнаменного напева. "Все они построены в характере того, или другого церковного гласа, совершенно удерживают в себе силу старого знаменного пения, и только многоразлично изменяют наружную его сторону, широту и сочетание звуков" ²⁾. Таков, напр., путевой распев, называвшийся иногда знаменным путевым роспевом. Все же новосоставленные напевы, мелодия которых уклонялась от строгого характера знаменного пения, добросовестно отмечались самими авторами: произвол. Произвольных напевов много знал и сам составлял вышеупомянутый Логгин.

¹⁾ Разумовский. Ц. П., стр, 165.

²⁾ Там же.

— 39 —

Таким образом, к концу XVI и особенно в начале XVII века церковное пение на Руси снова поднялось на значительную высоту и развилось повсеместно. Ничего подобного жалобе Новгородского архиепископа Геннадия в это время мы не знаем. Свидетельством значительного развития русского церковного пения и его представителей (в количественном и качественном отношении) с одной стороны, и надежным средством для более правильной его постановки и усовершенствования, с другой, — служит учреждение в конце XVI века официального хора патриарших певчих дьяков и увеличение (в первой половине ХVІІ в.) хора государевых певчих дьяков. Последний хор существовал при дворе и раньше (с ХV в.). Иоанн IV Грозный, любивший, хорошо знавший знаменное церковное пение и даже сам перелагавший песнопения на ноты, содержал при себе значительное число певчих дьяков ¹⁾. Мы знаем, что при нем были вызываемы певцы и из Новгорода (Феодор Христианин и Иван Нос). Оба хора имели большое значение в истории церковного пения. Контингент певцов набирался изо всей России и, само собою разумеется, из самых лучших и опытных певцов. Певцы обоих хоров пользовались привилегированным и вполне обеспеченным положением. Довольно быстро эти хоры сделались центрами певческого дела в России. Сюда стекались лучшие и наиболее даровитые силы, здесь, главным образом, сосредоточивались вновь появляющиеся распевы и отсюда уже распространялись по всей Великороссии. "Певчие диаки были не только певцами-хранителями древнего пения, но и певцами, следившими за современным движением пения, и усвоившими себе все, что было нового" ²⁾. Конец ХVI и начало ХVІІ века, как было выше сказано, были временем всеобщего подъема в области церковного линия. Много трудов было положено певцами для процветания родного им искусства. "Ни в одно, ни в предшествующее ни в последующее время не написано было так много и таких объемистых нотных книг, как в это время" ³⁾. Игумен Новгородского Хутынского монастыря Маркелл Безбородый положил на ноты Псалтырь и много разных песнопений из служб русским святым, "овым стихиры, и иным же славники, а иным

¹⁾ Разумовский. Патриаршие певчие диаки и поддиаки и государевы певчие диаки. Изд. 1895 г., стр. 50.

²⁾ Там же, стр. 79.

³⁾ Разумовский. Церковное пение, стр. 73.

— 40 —

слитиями и с хвалимыми стихеры и свеличании полные празднества от месяца сентября до конца месяца августа" ¹⁾. Из нотных книг, представляющих собой опыт систематизации богослужебных песнопений нужно отметить появившийся в это время: "всенощное бдение" и "трезвон". В состав первой входили песнопения всенощного бдения, а также и других служб, расположенные в определенном порядке (прототип нашего церковного обихода). Книга "Трезвон" содержала службы, т. н. "шестеричным" святым, которым по уставу на Господи воззвах полагалось шесть стихир, а звон производит в три колокола. В половине XVII века в русском богослужебном пении совершился важный переворот: исправление хомового пения "на речь". Хомония, появившаяся в пении еще с начала ХV века, к этому времени достигла высшего развития: благодаря растяжению слогов, беспорядочным вставкам в слова гласных букв, текст богослужебных песнопений был искажен часто до неузнаваемости. Поэтому все чаще и чаще стали раздаваться голоса о необходимости исправления церковного пения. Появились и отдельные попытки исправления текста нотных книг, но они не могли иметь особого успеха, так как в них было много уделено места субъективизму отдельных справщиков, компетенция же многих из них была не особенно высока. "По тех же временех", читаем в одном памятники того времени: "начаша во всех градех и в монастырех и в селех знаменного пения малоискуснии мастеры, койждо всяк от себе, исправляти на правую речь пение, и во единогласие не приидоша. Овоже грубии и зело малоучении на сие великое дело дерзнуша. И от того их дерзновения везде во всех градех и селех учинилося велие разгласие, что и во единой церкви не токмо трием, или многим, но и двома пети стало согласно невозможно" ²⁾. Таким образом, отдельные попытки исправления только ухудшили дело. Гораздо успешнее пошло исправление, когда за него взялись правительственная и церковная власти. Алексей Михайлович по совету патриарха Иосифа и духовного собора издал окружную увещательную грамоту, которой предписывалось "по преданию св. Апостолом и св. отец и по уставу пети во святых Божиих церквах чинно и безмятежно на Москве и по всем городам единогласно" ³⁾.

¹⁾ Там же.

²⁾ Азбука знаменного пения. А, Мезенца, Изд. Смоленского 1888 г. стр. 1-я.

³⁾ Разумовский. Церковн. пение, стр. 78.

— 41 —

Вместе с этим, в 1655 году Алексей Михайлович учредил в Москве особую комиссию ("собрание") из 14 сведущих людей. Прямой задачей этой комиссии было "о церковном знаменном пении предел учинити, еже бы всякое пение было воистинноречном пении, везде во градех и честных обителях и селех устроенно равночинно, и доброгласно ¹⁾. Но этой первой комиссии не удалось ничего сделать для упорядочения церковного пения. Неблагоприятные политические обстоятельства, а также случившееся моровое поветрие прекратили деятельность комиссии в самом начале. До нас не дошли ни памятники действий комиссии, ни даже имена ее участников. Вопрос оставался открытым около 12-ти лет до большого Московского собора 1666-7 г., на котором снова было подтверждено: "гласовое пение пети на речь". Следствием соборного определения было учреждение в 1688 году второй комиссии, организация которой была поручена царем и патриархом Павлу, митрополиту сарскому и подонскому. Новая комиссия состояла из шести человек ²⁾ во главе со старцем Александром Мезенцем, справщиком печатного двора. Нужно было проверить нотные книги с богослужебными печатными и с древними нотными рукописями. Комиссия, действительно, проверила и исправила текст нотных книг по рукописям "за четыреста лет и вяще, т. е., с XII века. Этими трудами навсегда был положен конец раздельноречию, и введено истинноречное пение. В истории церковного пения настал третий период — эпоха нового истинноречия продолжающаяся и до настоящего времени. В качестве документального памятника трудов второй комиссии до нас дошло: "Извещение о согласнейших пометах", составленное членами комиссии. Это — ключ к знаменному пению, крюковая азбука, представляющая в настоящее время громадный интерес и важность, как памятник теории знаменного пения от ХVII века ³⁾. "Азбука" состоит из трех частей. Вначале в кратком предисловии излагается история 1-й и 2-й комиссии для исправления певческих книг при Царе Алексее Михайловиче, потом приведены киноварные пометки (Шайдурова, с

¹⁾ Азбука А. Мезенца, стр. 1.

²⁾ 1) Чудова монастыря старец Александр Печерский, 2) Саввина Новгородского монастыря старец Александр Мезенец, 3) Патриарший певчий дьяк Феодор Константинов, 4) Ярославский диакон Кондратий Илларионов, 5) Церковный дьячок Григорий Нос и 6) Церковный дьячок Фаддей Никитин из Усолья. Разумовский Теория и практика церковн. пения. стр. 50.

³⁾ Излагаемое ниже содержание "азбуки" приводится по изданию С. В. Смоленского, Казань 1888 г.

— 42 —

небольшими позднейшими добавлениями). Первая часть озаглавливается: "О беспризначном знамени и имена коемуждо знамени". В этой части перечислены и указаны названия и начертания почти всех "знамен" столпового распева, в определенном порядке: единогласостепенные, двоегласные, тригласостепенные, четверогласостепенные и некоторые простейшие соединения знамен под отдельной рубрикой: "различное знамя". Во второй и третьей части изложены те же знамена с признаками (пометами). Далее следует довольно пространная глава относительно употребления крюков в осьми гласах и о различных соединениях отдельных знамен. Для образца приведен 1-й ирмос из канона на Р. X. За сим изложены "лица" и их разводы, т. е., характерные попевки, иллюстрирующие вышеизложенные сочетания отдельных знамен. Заканчивается весь трактат стихотворением, начальные буквы которого составляют акростих: "Трудился Александр Мезенец и проч.". В тексте "азбуки" часто встречаются указания на ирмологий ("кроме сего ирмологиа", стр. 19; "в сем ирмологий", 20-я, 23-я); следовательно, она была издана вместе с ирмологием (не дошедшим до нас), проверенным и исправленным членами комиссии. "Всего вероятнее", говорит Смоленский: "что азбука была подробным предисловием к ирмологу, вполне выправленному и дававшему возможность по нему правильно изложить все остальное пение" ¹⁾. Говоря о трудах 2-й комиссии, Смоленский высказывает взгляд, что эта комиссия ограничилась исправлением ирмолога, а не всех певческих книг. Она дала правила, научные средства и примеры исправления. Исправленные же богослужебные "круги" церковного пения появились уже потом, под влиянием трудов 2-ой комиссии, быть может, даже при участии ее членов; но в непосредственную задачу комиссии они не входили. Это мнение имеет значительную долю достоверности, особенно, если принять во внимание кратковременное существование самой комиссии ²⁾.

Труды Мезенца и его товарищей имели большое значение для упорядочения церковного пения и его семиографии. Комиссия имела в виду печатание и широкое распространение крюковых нотных книг. Но печатание по различным причинам замедлилось, а

¹⁾ Примечания к азбуке Мезенца, стр. 46.

²⁾ Большой Московский Собор был в 1666-7 году, труды комиссии закончились как видно из акростиха "первонадесятого дня, десятого месяца", т. е., 11 июля 1678 г. Смол. примеч... стр. 47.

— 43 —

между тем крюковая система нотописания уже доживала последние дни: с половины XVII века начала входить в употребление линейная система нот, к концу этого века окончательно вытеснившая крюковую.

Линейная система нотописания появилась в XVII века в Великороссии под именем "Киевского знамени". Само название указывает на место, откуда эта система была заимствована. Но когда и каким образом она появилась в Киеве, — вопрос, остающийся доселе еще открытым. Разумовский отстаивает положение, что Киевская система не заимствована с Запада. "Линейные ноты, принятые Киевскою церковью, не заимствованы ни от какого другого народа. Они — не Гвидоновские, ни де-Мурисовские. Кусмакер, в своей истории пения, собрал множество снимков с нотолинейных книг, писанных на западе с XI до конца XVIII века. Там есть ноты, употреблявшиеся Гвидо д'Ареццо и Иоанном де-Мурисом; но ни те, ни другие не походят на наши первые нотолинейные рукописи. В нотной Псалтири Гусса ноты также отличны от наших церковных нот по своему начертанию. Все это неопровержимо доказывает, что первые нотолинейные знаки православной Греко-Российской церкви, в половине XVII века имевшие свою отличительную характеристику и особенность в начертании, неизвестны были современному Западу" ¹⁾. Это мнение заслуживает внимания, особенно, если иметь в виду, что 1) западная система нотописания того времени была четырехлинейная, а Киевская — пятилинейная и 2) основной тип Киевского нотного письма (квадрат) существенно отличается от типа западного (овал). Но с другой стороны надо иметь в виду, 1) что линейная система на Западе образовывалась постепенно: первоначально ноты писались на одной линейке, потом число их (линий) увеличивалось и _:доходило до восьми (у отдельных теоретиков, изобретавших и предлагавших свои системы), 2) названия отдельных ступеней звукоряда Киевского, а потом и общерусского несомненно заимствованы с Запада ("уте", "ре", "ми", "фа", и т. д. суть начальные слоги стихов католического гимна Иоанну Крестителю ²⁾. Каждый последующий стих этого гимна исполнялся на тон выше предыдущего. Вместо целого

¹⁾ Церковное пение, стр. 84-84.

²⁾ Ut queant laxis     Famili tuorum    Sancte lohannes.

Resonare fibris     Solve polluti

Mira gestorum      Labil rearum

— 44 —

гимна музыкальные Педагоги заставляли учеников запоминать начальные слоги стихов, отсюда, — музыкальная диатоническая гамма, сохранившаяся и до нашего времени почти в первоначальном ее виде).

Можно предполагать, что в конце XVI века линейная нотная система в Киеве уже существовала. В это время пропаганда католичества в южной и западной России особенно усилилась (уния). Защитники православия должны были очень энергично бороться и всеми силами стараться парализовать католическое влияние. Одним из средств для этого были заботы о благолепии церковных служб, в противовес торжественным католическим мессам. Здесь на первом плане стояло церковное пение, и на него было обращено особое внимание. Православные юго-западные братства в учреждаемых ими многочисленных школах заботились о тщательной постановке церковного пения, как одного из главных предметов этих школ. Весьма возможно, что это время всеобщего духовного подъема на церковном пении отразилось заменой устаревшей крюковой нотации линейной, более удовлетворявшей современному состоянию искусства. Название "Киевское знамя" было техническим термином, обозначавшим линейные ноты, по которым и совершалось обучение пинию. Преимущества линейной системы были слишком очевидны для певцов. Простота (небольшое количество музыкальных знаков), наглядность (певец сразу представлял себе высоту и продолжительность звука) и легкость усвоения линейных нот способствовали быстрому их распространению. По словам Разумовского, линейная система нот уже в первой половине XVII века "была хорошо известна во всей православной южной Руси, Руси Малой, Белой, Червонной" ¹⁾. Из Киева линейные ноты были перенесены в Великороссию приблизительно в половине XVII века. Патриарх Никон первый оценил достоинства новой системы. Еще в бытность Новгородским архиепископом он, заботясь об улучшении церковного пения, вызывал из Киева в Новгород добрых певцов и организовал при св. Софии правильный хор. Киевские певцы вместе со своими напевами занесли сюда и систему нотного письма. Вступив на патриарший престол, Никон не оставлял забот о пении и в Москви, где линейные ноты распространились быстро. В Воскресенском монастыре ("Новый Иерусалим"), в

¹⁾ Церк. п., стр. 82.

— 45 —

библиотеке до сих пор хранятся первые рукописи линейных нот 1652 года; все они — южного происхождения. В Москве линейная система привилась прежде всего в хорах патриарших и государевых певчих дьяков. Скоро она сделалась там господствующей и начала распространяться всюду. Знатоки древнерусского "знаменного" письма встретили новую семиографию очень неприязненно. Всеми силами старались они поддержать родные для них "крюки", упрекая представителей нового направления в музыкальном невежестве. "Понеже тии малоискуснии и необыкновеннии сего знамени во учении, дерзающе порицают и укоряют, наипаче же рещи, весьма и охуждают, глаголюще: яко не удоболепно, ниже вместно сему нашему знамени и сокровенным лицам, в пении изящным быти, противо нотного знамени. И то яве есть, яко от своего им неведения и недоумения такий случай ключается ¹⁾. Нам же великороссиянам, иже непосредственне ведущим тайноводительствуемого сего знамени гласы, и в нем многоразличных лиц и их разводов меру, и силу, и всякую дробь и тонкость, никая же належить о сем нотном знамени нужда" ²⁾. Но дело в том, что таких "великороссиян", знатоков и ревнителей старины было немного, молодые певцы предпочитали петь по линейным нотам. К концу XVII века линейная система сделалась господствующей. До нас дошли памятники переходного времени: нотные книги с двойной семиографией — крюковой и линейной. Очевидно, переход к линейным нотам совершался постепенно, и певцы на первых порах пользовались ими параллельно с крюковыми. В качестве образца имеем праздничный стихирарь XVII в. Кирилло-Белозерского монастыря (ркп. Кирилл. библ. СПБ. Духовной Академий № 797/1054). Это довольно объемистая книга, писанная в лист, на 143-х листах. Сначала изложена служба св. Кириллу Белозерскому: величание, тропарь и кондак, стихиры малой вечерни (на Господи воззвах и стиховны), великой вечерни — на Господи воззвах, на литии, на стиховне и на хвалитех (1-10 л.) Далее следуют службы (одне стихиры) двунадесятым праздникам в порядке месяцеслова: на Рождество Богородицы, Воздвижение Креста Господня, Введение во храм Богородицы, Рождество Христово, Богоявление, Сретение Господне, Благовещение Пресвятые Богородицы,

¹⁾ Азбука знаменного пения. Мезенца стр. 22.

²⁾ Там же, стр. 7.

— 46 —

Преображение Господне и Успение Богородицы (11-37 л.); воскресные стихиры постной триоди, с недели мытаря и фарисея до недели Ваий и страстной седмицы до великого пятка включительно (74-103 л.); стихиры в четверток светлой седмицы и воскресные стихиры цветной триоди с недели антипасхи и до недели всех святых (103-125 л.). Дальше продолжаются праздничные службы Обрезанию Господню и Василию Великому, Рождеству Иоанна Предтечи, Апостолам Петру и Павлу и Усекновению главы Крестителя (126-140 л.). Все вышеуказанные стихиры — знаменного напева, гласы указаны при стихирах всюду; одноголосная мелодия записана двойною семиографией: в каждой строке — на пяти линейках квадратные ноты в альтовом ключи, под линейками — крюковое письмо, и под ним текст (скорописью). Квадратные ноты всюду писаны киноварью (заголовки — также) на черных линейках, крюки и тексте — черной краской. При крюках везде имеются тушевые признаки (введенные 2-й комиссией вместо киноварных помет Шайдурова). В конце книги находится несколько кратких песнопений, написанных одной линейной системой. Киевского напева — Чертог Твой... Столпового — Достойно и праведно есть... Свят... тропарь и кондак в субботу акафиста, Се жених... Вкусите и видите, Благословлю Господа, В память вечную, Радуйтеся праведнии... Болгарского — Бог Господь, Благообразный Иосиф, Егда снишел и Мироносицам женам (140-143 л.) Как ноты, так и текст (мелкий полуустав) писаны одной черной краской. На обороте 141-го листа находится надпись: "Сия книга Кириллова монастыря Белозерского соборной церкви, атрудивыйся сию книгу праздники соборной церкви головщик иеродиакон Саватий Сийской". Рукопись не датирована, написание ее можно относить к последней четверти XVII столетия ¹⁾. Но таких книг было немного, так как крюковые ноты стали быстро переводиться на квадратные. За непродолжительное время было переведено множество безлинейных стихирарей, октаев, служб и других сборников на линейные ноты. В это же время начали появляться и теоретические руководства для объяснения безлинейных крюковых знаков нотами линейными. Знаменитым теоретиком, знатоком церковного пения в Москве в последней четверти XVII века является Тихон Макарьевский,

¹⁾ Тушевые признаки введены в 1668 году, в крюковое письмо к концу XVII в. уже почти вышло из употребления.

— 47 —

казначей патриаршего двора и душеприказчик последнего патриарха Адриана. По своему значению в истории церковно-русского пения он может быть поставлень на ряду с Шайдуровым и Мезенцем. Он сопоставил и объяснил все крюковыя ноты знаменного напева линейными квадратными нотами. Его "Ключ" к уразумению знамен сделался классическим руководством для певцов того времени, и теперь имеет, как археологический уже памятник, важное значение и глубокий интерес. Из списков этого "ключа" один хранится в СПБ. Императорской Публичной библиотеке (отдел рукописей гр. Толстого, Q., XII, № 1); эта рукопись содержит вместе с "ключом" и азбуку Мезенца. Другой список — в библиотеке СПБ. Духовной Академии (Кирил. № 677/934); содержание ее тождественно с первым, только азбука Мезенца находится в начале рукописи. Извлечение из "ключа" заключается еще в одной рукописи этой же библиотеки (Акад. № А 11/172). Так как в этом извлечении содержится главная сущность "ключа", то мы познакомимся с ним подробнее. На первой странице находится рисунок ключа (во всю страницу); по обеим сторонам его несколько славянских изречений. внизу, в кольце ключа изображено семь линеек, на которых расположены названия нотного звукоряда параллельно с соответственными киноварными пометами, употреблявшимися при крюках. На следующей странице эта же система расположена в треугольнике по обеим его сторонам в восходящем и нисходящем порядке; внизу треугольника в одной строке расположен звукоряд в крюковых начертаниях с киноварными пометами и названиями нот при каждом звуке. Далее, на пяти страницах изложено: "сказание столповому знамени, о соображение его с нотою". На пяти линейках написаны квадратные ноты отдельно и небольшими группами, соответственно крюкам, написанным под линейками. Дальше, на отдельной странице изложено двойной семиографией, крюковой и линейной, несколько попевок, имеющих значение упражнений. Заканчивается это извлечение изложением 36 крюковых знаков с названиями.

Благодаря все более и более распространяющемуся знакомству с линейными нотами, с одной стороны, и теоретическим руководствам, с другой — начал совершаться перевод безлинейных нотных книг на линейное письмо. Это дело пошло очень

— 48 —

быстро, и к концу XVII века все существовавшие в России напевы были изложены линейными нотами. К числу таких переводных памятников относится рукопись Кирилло-Белозерской библиотеки (СПБ. духовная академия) № 724/981. По своему составу эта рукопись представляет подобие нынешнего церковного обихода (Синодального издания) в одной из древней его редакций. Начинается изложением нотной линейной азбуки с названиями нот разной длительности (такта, полтакты, чвертки, полчвертки). Далее изложены песнопения вечерни и утрени: предначинательный псалом, Блажен муж (2 напева), восемь воскресных гласов октоиха, подобны с приклады, Свете тихий, прокимны, Бог Господь на 8 гласов, полиелей, На реках вавилонских, величания двунадесятых праздников, утренние прокимны и праздничные припевы к 9-й песни канона (2-41 л.). Литургия, Эктения, Единородный Сыне, Приидите поклонимся, Святый Боже, прокимны, эктения, херувимская песнь, милость мира, Достойно есть (2 нап.), причастные стихи, задостойник (42-60 л.). Погребение мирян и монахов (60-65 л.), песнопение из постной триоди — покаяния отверзи, блаженны, Да исправится, Ныне силы небесные и дальнейшее последование прежде-освященной литургии, Господи сил с нами буди, О тебе радуется, тропарь и кондак в субботу акафиста (3 пат.) и некоторые песнопения страстной седмицы (75-92 л.); из цветной триоди — вся заутреня на св. Пасху (92-111 л.), дальше смешанный отдел разных песнопений: стихиры на освящение воды, На реках вавилонских, Свете тихий, прокимны, несколько песнопений из повечерия, воскресны непорочны, величания, Всякое дыхание на 8 гласов, Херувимская песнь (3 нап.), заупокойны непорочны, Святый Боже — заупокойное (111-135 л.). Рукопись не датирована, но есть признаки, указывающие на связь ее с безлинейными нотными книгами. Это попевки перед каждым гласом на Господи воззвал, служившие певцу для напоминания мелодии гласа. Текстом попевок служат отрывки церковных, а иногда и других песнопений (б. м. духовных кантов), напевы которых были, очевидно, знакомы всем. Попевки: 1-го гласа — "Вечерния наша молитвы", 2-го — "Блаженни непорочнии", 3-го "Горе нам непокаявшимся, ждет нас мука вечная", 4-го "Во граде Давидове", 5-го "Боже очисти грехи моя и помилуй мя", 6-го "Добро есть нам в книги вникати", 7-го "Увы нам душе" и 8-го "Прииде Спас днесь".

— 49 —

Несмотря на быстрое распространение линейного письма, печатание нотнолинейных книг началось, сравнительно, очень поздно. Больше столетия русские певцы должны были пользоваться рукописными нотными книгами. В 1766 году служащий при Московской синодальной типографии С. И. Бышковский представил в Св. Синод доклад о способе печатания нотных книг, а почти одновременно с ним придворный певчий Г. И. Головня составил нотный ирмологий и краткую азбуку, "партесных" нот. 15 июня 1769 года состоялся указ Синода о напечатании: 1) Ирмолога, присланного Преосвященным Тверским Гавриилом, 2) Обихода, составленного певцами "Московского Синодального дома" и исправленного Троицкими певцами Петром Синьковским и Яковом Лавлинским и 3) Октоиха и праздников, знаменного распева. Эти нотные книги и были напечатаны к 21 июня 1772 года.

С. Сиротенко.

— 50 —

 

 

— 51 —

К заботам князя Алексея Борисовича Куракина о
судоходстве рек в Малороссии.

Имя князя Алексея Борисовича Куракина связано с первыми и лучшими годами XIX века в жизни реформированной Малороссии. Архивный материал вскрывает его разностороннюю деятельность и свидетельствует об его высоких порывах, направленных ко благу и процветанию левобережной Украины. Не одни только культурно-просветительные потребности населения и благоустройство городов привлекали внимание кн. Куракина; много энергии он вложил и в заботы об экономическом росте своего генерал-губернаторства. Его время отмечено значительным развитием внутренней и внешней торговли России. В 1800 г. русское правительство разрешило свободный вывоз хлеба (с сохранением вывозной пошлины по 30 коп. с четверти). Миллионная ценность хлебного вывоза в конце царствования Екатерины II возрастает в 1802-1804 г. г. до 8.187,000 рублей. Англия, предъявившая большой спрос на русский хлеб, около наполеоновских войн видела в России "житницу Европы". Внутренние торговые сношения встречали серьезное препятствие в отсутствии удобных путей сообщения. "Империя есть такой пространности, говорит наблюдательный и вдумчивый современник (кн. Щербатов), что самый перевоз хлеба съедает все барыши... а чрез самое сие в продаже своего произращения земледелец не много пользы подучает" ¹⁾.

Удовлетворяя хозяйственные нужды страны, русское правительство направило свои усилия на улучшение путей сообщения. Река Днепр всегда играла крупную роль в экономической жизни России: в начале XIX века она по-прежнему считалась великим водным путем с хлебородного юга к лесному северу и наоборот. Взамен древних "волоков", для сокращения пути с юга к торговому Балтийскому морю, прорываются каналы. С

¹⁾ И. Н. Покровский. Россия в конце XVIII века (Из "Истории России в XIX века" т. I. стр. І). Сочинения кн. Щербатова т. I стр. 639.

— 52 —

1797 г. были начаты работы по устройству очень сложной Березинской системы каналов для свободного прохода судов из Днепра в Зап. Двину — к Риге. В 1804 г. Огинский канал соединил приток Немана Шару с Ясольдой, впадающей в приток Днепра Припеть. Бугский канал открыл выход из Днепра в Вислу. К Днепру тянулись своими торговыми интересами прорезанные его левыми притоками Полтавская и Черниговская губернии. Из левых притоков Днепра только Сож с Ипутью и Десна были на значительном протяжения: судоходны; остальные притоки были засорены, заграждены плотинами, "гатями", застроены мельницами, завалены старым лесом и совершенно потеряли то торговое значение, каким они пользовались еще в XVIII в. При Петре Великом строились на р. Псле суда для Черного моря ¹⁾. Около 1790 г. из Курск. г. по р. Пслу была пущена барка с грузом и благополучно прошла в Днепр. С 1740 г. в течение нескольких лет весной сплавлялись плоты и барки по р. Сейму ²⁾. Торговое судоходство по Десне, Ипути, Сожу и Днепру в начале XIX в. представляется довольно оживленным. "Описание водяных коммуникаций в Малороссийских губерниях" (1803 г.) изображает это судоходство во всех его подробностях ³⁾. Из Орловской губ. по р. Десне, из Смоленской по Ипути, из Белоруссии по Сожу сплавляется в большом количестве лесной материал (мачты в плотах, строевой корабельный лес). Из Брянска по Десне отправляются барки, нагруженные ржаною мукою, крупой, чаем, сахаром, пеньковыми канатами, бичевою, железом, стеклом и конопляным маслом. При городах Новгород-Северском и заштатном Коропе нагружают барки "горячим вином" (спиртом), известью и мелом. Из Чернигова отправляются "горячее вино" и мелкие деревянные изделия для мелочной торговли у пристаней. По Ипути из Смоленской губ. (судоходна от Рославльского у.) провозят постное масло, мыло, деготь, смоленый уголь, канаты, циновки, повозки (зимние и летние), доски, дрань, лубье; скупают у помещиков и крестьян "горячее вино". Отправлявшийся из Полтавской и Курской губерний зимой в Белоруссию хлеб обыкновенно раскупался в Кролевецком, Глуховском и Стародубском уездах помещиками для винокурения или купцами для

¹⁾ Ляскоронский, В. История Переяславской земли, стр. 31.

²⁾ Архив Полтав. губерн. правления. "Дело о снятии в Малороссии протекающих рек на план и о делании проекта для судоходства" 1803 г.16 марта № 152. Лист 50.

³⁾ ibidem. Листы 7-21.

— 53 —

перепродажи "на удивление скоро". У пристаней Сожа и Днепра нагружают барки сверх упомянутых строевых материалов и пищевых продуктов мельничными камнями и медом. Киев, Градижск, Кременчуг, Херсон — главные центры торговли.

В Новороссийскую губернию барки проходят обыкновенно весной. С юга на север перевозились по речным путям в больших размерах хлеб и соль (крымская, "красноозерская", "прогнойная"). Судоходство даже по Днепру сопряжено с большими трудностями: маловодье летом, отмели, завалы лесные, подводные камни, пороги, плавучие ("лодейные") мельницы — препятствуют правильному и постоянному движению судов. Вблизи Кременчуга (у с. Максимовки) напр., где Днепр разделяется на три русла и мелеет, при проходе барок пользуются ручной силой рабочих. В иных местах рабочие оставляют барки и "разбегаются" (в Новороссию). Приднепровские жители в своих выгодах заботятся о развитии судоходства по Днепру. Нижние земские суды следят, чтобы берега не засеивались и не застраивались.

Кременчугские купцы, по словам современника, наживают на торговых делах с севером большие барыши. Получая в кредит с севера необходимый им для перепродажи лесной материал, купцы продают хлеб в Ригу по высокой цене, "прилагают старания для шестерного авантажа, подымают оный (хлеб) вверх р. Днепра, ибо от вереных припасов на месте в четыре раза за наличные получают, чрез что общественный гандель пресекается" ¹⁾. Цены "на хлеб в описываемое время были следующие: 1 пуд ржи 20 коп., 1 пуд пшеницы 20 коп., мерка гречихи 16 коп., "обмешица" 7 коп. (мерка пшеницы более 2 ½ пудов) ²⁾. В 1788-91 г.г. в устье реки Кагамлыка вблизи Кременчуга строились для Черноморской флотилии баркасы, транспорты, прочистные для углубления фарватера машины, кирлангичи, запорожские лодки и др. суда.

Намереваясь поднять сельскохозяйственную производительность Малороссии и усилить торговлю, талантливый генерал-губернатор кн. Куракин решил устроить судоходство по левым притокам Днепра и сократить путь к Риге. Он обратился к Императору Александру I с запиской, в которой просил его

¹⁾ ibidem лист 39.

²⁾ ibidem. лист 132.

— 54 —

сделать распоряжение о командировке "опытного офицера из департамента водяных коммуникаций для производства изысканий по различным рекам Малой России, впадающим в Днепр, и "доставления сей плодоносной стране чрез посредство рек, оную орошающих, выгодного выпуска произведений". Государь удовлетворил желание кн. Куракина. Исполняя волю Государя, Департамент водяных коммуникаций командировал в Малороссию "гидравлического" инженера Горского, которому и вменит в обязанность "выполнить во всем наставления или предписания кн. Куракина". А планы и намерения кн. Куракина были широкие!.. "Его Сиятельство, читаем мы в инструкции Горскому, полагает еще открыть способы соединить "побочные реки" Днепра внутри перокопами, каналами обходными и сооружениями водоудержательных строений и шлюзов... кн. Куракин имеет особенно в предмете сократить путь выхода к Риге. Его Сиятельство между прочим принимает особенно в рассуждение р. Ипуть, втекающую в Сож, полагая, что можно оною сократить путь выхода из сих мест (Малороссии) к Риге, коль скоро открыт будет ход по сей реке, загражденный мельницами... ¹⁾. Департамент водяных коммуникаций снабдил инженера Горского инструкцией и 500 руб. на необходимые расходы и, отправляя его в Малороссию, выразил надежду, что он "с усердием и расторопностью удовлетворит всему, что Его Сиятельство генерал-губернатор для блага общественного потребует". Горский обязан был доставить в Департамент "обстоятельную теорию рек, в Малороссии протекаюощих", т. е. исследовать и подробно описать состояние рек и прилегающих к ним местностей, снять их на план, и определить их годность для устройства по ним судоходства. Изыскания по вопросу о сокращении пути из Малороссии к Риге были одной из главных задач Горского. Инженер вполне оправдал возлагаемые на него надежды и своей работоспособностью заслужил расположение кн. Куракина. Последний еще до прибытия Горского в Малороссию распорядился об оказывании ему необходимого содействия: Черниговский и Полтавский гражданские губернаторы были уведомлены о командировке Горского "для осмотра местных положений соединения Десны с Днепром и определения всех к тому удобностей". Оба губернатора (Черниговский — барон Иван Васильевич Френедорф и Полтавский —

¹⁾ ibidem листы 2-4.

— 55 —

Александр Борисович Сонцев) в ответных донесениях кн. Куракину выразили свою полную готовность помогать Горскому. Черниговский землемер обязан был, по поручению губернатора, составить карту рек и представить ее с пояснительными сведениями Горскому. Городничим и нижним земским судам обеих губерний предписывалось "без всякого отлагательства" оказывать Горскому в случае надобности законное вспомоществование. В Полтаве, куда Горский прибыл в м. мае (1803 г.), был прикомандирован к нему в качестве помощника землемер Мордвинин. Горский начал свои исследования с реки Ворсклы: от г. Полтавы вниз по течению до Старых Сенжар и вверх до Брусийских мельниц, откуда Горский за отсутствием лодок и "човнов" прекратил работы по реки, отправился изучать местность с целью определить местоположение проектируемого канала для соединения реки Ворсклы с Пслом. В течение лета 1803 г. Горский успел обследовать реки Псиол, Сулу и некоторые их притоки, Сейм с его главными притоками, составил подробное описание рек (определил: число гребель, расстояния между ними, количество амбаров и поставов при мельницах, плавучих мельниц, перевозов, мостов, бродов, рукавов, сделал промер воды и др.) и наметил линии соединительных каналов.

Проекты и суждения Горского поражают нас своей смелостью и разнообразием. В 1804 г. он сам осуждает проекты, предложенные им в 1803 г. В 1803 г. Горский создает грандиозный проект системы соединительных каналов между реками Ворсклой, Пслом, Сулой, Сеймом и Десной, впоследствии он наметил соединение Десны с Ипутью. Исследования Горского убеждали его в возможности создания водной магистрали параллельно Днепру. В Зеньковском уезде на близком расстоянии от Ворсклы находится р. Груня Ташаньская. Достаточно было, по мнению Горского, прокопать "крутую гору" до 15 саж. высоты, чтобы соединить каналом обе речки (Ворскла-Грунь-Ташань-Псиол). Между Пслом и Сулой Горский осмотрел большую площадь и признал ее по обилию болот "за превосходнейшее от природы одарение в Полтавской губернии". Границы этой площади следующие: от г. Гадяча вверх по течению р. Груни (Приток Псла) до деревни Капустинец, к дер. Синиовке над р. Хоролом, оттуда к дер. Коровинцы на Суле, вниз по Суле до впа-

— 56 —

дения в нее р. Артополоха при дер. Пески, по Артополоху к озеру того же наименования, низменным "пахотным грунтом" к дер. Петровке на р. Хороле, до линии р. "Долгая долина" к г. Гадячу. Горский потом проектировал соединить каналом р. Бобрик (приток Сулы) с Липавкой, впадающей в Хорол, откуда "широкой долиной" у дер. Ворки в Грунь, впадающую в Псиол при г. Гадяч. 3 проект соединения каналом Сулы с Сеймом по р. Ромну, притоку Тарговице к р. Езучь, впад. в Сейм. Последний проект был уже с момента его возникновения признан трудно выполнимым. В 1803 г. Горский пришел к заключению, что из всех его предположений представляется легко осуществимым соединение р. Псла с р. Сеймом. Горский считал слишком сложной ту систему каналов, которую он проектировал между Ворсклой, Пслом, Сулой и Сеймом. В 1804 г. в результате своих работ Горский изменил проекты соединения Ворсклы с Пслом и Псла с Сеймом. По предложению Департамента водяных коммуникаций, заинтересовавшаяся вопросом соединения Ворсклы с Пслом (подъездные пути к Полтаве), Горский представил два других проекта: 1) Псиол-Сыроватка-Грязная-канал-Боровенка-Боромля-Ворскла; 2) Псиол-Сыроватка, от дер. Самотаевки, канал-р. Дерновая-Ворсклица-Ворскла. Псиол с Сеймом предполагалось соединить следующим образом: 1) Сейм-Вир-низменность Кричи к с. Николаевке на р. Кровной-Псиол; 2) Сейм-Вир-канал (до 60 верст) к Синей и большой Сумке, впад. в Псиол. Известны еще проекты каналов: 1) между Десной и Сулой: по р. Борзне и целому ряду мелких речек к р. Ромну; 2) между Десной и Ипутью, по р. р. Судости-Вабле (образующейся из Плоской и Бабинца), 40 верст лугами и полями к ручью Жечи, притоку Внечи, впад. в Ипуть.

По расчету Горского снятие на план, нивелировка и устройство проектируемых им каналов стоило бы около 4 миллионов рублей.

Доброжелательное отношение кн. Куракина к инженеру Горскому служит лучшил доказательством постоянных забот князя об осуществлении в высшей степени полезных для края гидротехнических мероприятий. Даже личные просьбы Горского всегда встречали сочувственный отклик в благородной душе князя. Автор целого ряда гидротехнических проектов, осуще-

— 57 —

ствление которых стоило бы казне 4 мил. рублей, располагал для производства своих изысканий весьма скудными денежными средствами. 21 окт. 1803 г. Горский сообщает своему покровителю кн. Куракину, что он израсходовал отпущенные в его распоряжение 500 рублей, с м. января не получал следуемого ему по службе в Департаменте, из оклада 600 рублей в год, жалованья, издержал и наличные собственные деньги и вследствие этого терпит материальную нужду, препятствующую ему закончить работы на реках Десне и Ипути. Отзывчивый князь посылает 28 окт. министру коммерции графу Николаю Петровичу Румянцеву письмо "о повелении кому следует заслуженное жалованье выдать Горскому" для успешного исполнения возложенных на него обязанностей. Неугомонный инженер 19 ноября, испрашивая 28-дневный отпуск для улажения домашних дел, выражает сожаление, что его обошли при наградах, несмотря на его усердную службу. Кн. Куракин по этому поводу между прочим пишет графу Румянцеву: "Ваше Сиятельство служащим под начальством Вашим покровительствовать и награждать считаете за удовольствие, посему смею обратиться с ходатайством за г-на Горского в вознаграждение его попечения по службе сравнить его с сверстниками, сим сделаете ему благотворительное отличие, которое послужит к вящему для него поощрению, а для меня новым доводом Вашего ко мне благоснисхождения" ¹⁾. В рапортах Департаменту Горский говорит иным тоном; обиженный невниманием к нему он грозит оставлением службы; в случае невыдачи ему жалованья и соответственной награды он просит "снабдить его письменным свидетельством для приискания поневоле нового места". Заступничество князя несомненно оказало свое воздействие на Департамент: Горский получил чин коллежского асессора. Деятельность Горского в Малороссии, как это видно из деловой переписки о приискании помощников, продолжалась до м. марта 1808 г. В Департаменте помощников Горскому не оказалось, поветовых землемеров, как обремененных работой по служби, ему не отпускали, приходилось искать помощников на стороне. Кн. Куракин заботился и о приискании Горскому деятельных и вполне подготовленных помощников. Неудивительно после всего сказанного, что в глазах Горского кн.

¹⁾ Архнв Полт. Губ. Правления 1803 г. дело № 152 лист 68.

— 58 —

Куракин представляется человеком "мудрым, знатным (благородным), бесконечно добрым и великодушным".

Гидротехнические работы на Днепре вызвали отповедь одного инженера в виде письма кн. Куракину и министру коммерции. Возражая против уничтожения порогов на Днепре, которые подобно плотинам задерживают воду в реке и препятствуют ее обмелению, этот инженер пишет кн. Куракину: "имя Ваше даст Вам право... на распространение физических выгод на обитателей вверенных Вашему правлению провинций".

Работы Горского остались безрезультатными. Архив скрыл замыслы и проекты Малороссийского генерал-губернатора кн. Куракина и неутомимого труженика инженера Горского. Годы реформ царствования Императора Александра I сменились годами войны...

Антонин Дучинский.

— 59 —
Голод в Полтавской губернии
в 1833-34 годах и меры борьбы с ним
(по архивным данным)

Многолетний период отделяет нас от того года, в который население нашей губернии испытало на себе ужасы бедствия, именуемого голодом. То был 1833 год. В настоящее время нет живых свидетелей этого бедствия, которые рассказали бы нам о всем том, что перенес и пережил народ в ту тяжелую годину; сохранившиеся в народной памяти некоторые эпизоды, выхваченные из общей картины несчастия, характеризуют и освещают ее не в достаточно яркой и полной степени. Для восстановления истинной картины упомянутого голода и причин его, а также для ознакомления с тими мерами, какие предпринимались для борьбы с ним, нужно ознакомиться с тем материалом, какой до нас сохранился в архивах.

Имеющийся в нашем распоряжении архивный материал дает нам возможность, во 1-х, указать причины, вызвавшие голод 1833 года, во 2-х, ясно представить те бедствия, какие испытал народ в этот и следовавший за ним год и, наконец, в 3-х, указать те меры, какие были предприняты правительственными лицами для того, чтобы ослабить силу страданий народа.

Следуя такому плану рассмотрения архивного материала, остановимся всего прежде на причинах, вызвавших голод в нашей губернии в 1833 году.

Голодному 1833 году предшествовали 3 года недорода в Полтавской губернии, вследствие чего запасы хлеба, имевшиеся в помещичьих и казенных селениях, были до крайности истощены, и только в некоторых городах и уездах оставалось незначительное количество запасного хлеба. Осень 1832 года, когда производились озимые посевы хлеба, была сухая зима, следовавшая

— 60 —

за ней, была малоснежная и очень холодная, вследствие чего посевы озимого хлеба вымерзли, давши неудовлетворительные жидкие всходы и не обещали никакой надежды на самый умеренный урожай. Наступившая затем весна была тоже весьма холодная и сухая. Засуха продолжалась с самого начала весны до половины мая, при чем дули беспрерывные порывистые холодные ветры, а температура по ночам падала значительно ниже нуля. Такая погода не могла благоприятствовать посевам, а тем более всходам хлебов яровых. Однако посевы были произведены и имели хотя значительно поврежденный, но все же несколько удовлетворительный вид, могущий принести, при дальнейшей благоприятной погоде, средний урожай этих хлебов. Озимые посевы, давшие до сих пор жидкие всходы, тоже могли поправиться и по уборке возвратить посеянные семена. Но благоприятная погода не наступала. 15, 16, 22 и 23 мая в некоторых местах губернии выпали дожди, но они не напоили в достаточной степени иссохшей до крайности земли; так как после этих дождей снова наступила жара, то выпавшие дожди были мало плодотворны и мало благоприятны. Ясно было уже тогда, что надвигается беда. Гражданский Полтавский губернатор Могилевский 13 июня 1833 года писал военному губернатору князю Репнину по поводу предстоящего урожая, между прочим, следующее: "дожди весьма мало послужили, по позднему времени, к поправлению озимого и ярового хлеба и трав; беспрестанные доныне ветры и необыкновенная жара производит гибельное влияние, особенно на озимый хлеб, который начал колоситься; яровой же хлеб пожелтел и не имеет должного произрастания. Гречиху нельзя сеять, ибо ветер иссушил вспаханную для посева ее землю. Урожай предвидится весьма скуден и судя по прошлогоднему недороду, а также по истощении и самых последних запасов от прошлых лет, ясно недостаточный для обеспечения, без пособия от правительства, годичного продовольствия обывателей". В донесении министру внутренних дел от 5 августа губернатор Могилевский о причинах голода писал так: "Где почва черноземная, там хлеб не мог произрастать, ибо от продолжавшейся около 3 месяцев засухи земля покрылась как бы окаменелою скорлупою, которая воспрепятствовала всходу хлеба. На песчаных местах хлеб лучше произрастал".

Столь долго продолжавшаяся засуха оказала гибельное влияние и на сбор трав, от которого зависит благополучие скота, соста-

— 61 —

вляющего силу хлебопашца. Травы оказались еще скуднее хлеба. По донесению губернатора Могилевского от 13 июня, сбор сена возможен был на местах, прилегающих к рекам и болотам, на местах гористых и степных травы совершенно выгорали. Кормить скот было нечем, отчего началось бедствие — падеж скота. 24 июня губернатор Могилевский писал князю Репнину: "от продолжительной засухи поля пожелтели, и для пастьбы скота нет корму, даже самые протоки вод и болотистые места повысыхали, и поделались лужи с гнилою водою, при употреблении коей рогатым скотом и овцами падеж оных усилился и начал открываться во всех почти уездах губернии".

Увеличению и без того сильного недорода способствовал еще один из бичей Божих — град, от которого пострадало очень много полей. Перепадавшие в иных местах в июне месяце кратковременные дожди сопровождались, большею частью, бурями, а по местам и градом, довершавшим бедствие жителей. Из донесения губернатора Могилевского Репнину от 24 июня мы видим, что градом повреждено в с. Демьянцах на 120 десятинах, озимый хлеб и на 50 десятинах яровой; в с. Столпягах поврежден озимый хлеб на 50 десятинах и в с. Мазинках на 50 десятинах; жители этих селений потеряли убытку на сумму 5600 рублей; у жителей же дер. Волошиновки и Мацковец совершенно все посевы выбиты так, что в получении от них и малейшей пользы ожидать невозможно. О градобитии в Кобелякском у. 20 июня сообщал губернатору Нижний Земский суд, при чем у крестьян в Столбовой Балке градом выбито озимого хлеба на 345 копен и ярового на 595 коп.; у помещиков выбито было градом там же на 1700 копен хлеба.

Естественно, что, вследствие таких атмосферических явлений, нельзя было надеяться на самый посредственный урожай. Губернатор Могилевский 27 июня писал князю Репнину, что "на возвращение посеянных семян озимого хлеба не предвидится ни малейшей надежды, из яровых хлебов пшеница, ячмень, овес совершенно засохли, а гречиха й просо, где ранние были посеяны, от засухи совершенно выгорели, а поздние и не всходили". Комиссия продовольствия, согласно с этим донесением, нашла, что озимый хлеб засох, а яровой выгорел; гречиха многими не сеяна, а посеянная высохла. Поэтому урожай предвидится так скуден, что годового продовольствия жителей вовсе обеспечить не

— 62 —

может, а урожай трав не подает никакой надежды к прокормлению скота.

Описанный неурожай охватил всю Полтавскую губернию, но не в одинаковой степени. Из донесения губернатора Могилевского министру внутренних дел от 5 августа мы узнаем следующее: половина губернии на правой стороне Сулы менее других мест пострадала от засухи; озимый хлеб там почти везде родился сам — третей; гречиха и просо дают надежду к посредственному урожаю, сбор сена может обеспечить продовольствие скота. Местность между Сулой и Пслом находится в худшем состоянии, остальная же часть губернии, а именно уезды: Константиноградский, Кобелякский, Кременчугский, Полтавский, большие части Зеньковского, Миргородского, Хорольского и Гадячского находились в бедственном положении. Таким образом, Северо-Западная часть губернии испытывала нужду, но не такую ужасную, какую испытывала юго-восточная часть.

Как сказано было выше, запасов хлеба от прежних неурожайных лет оставалось очень мало.

По отдельным городам и уездам запасы распределялись следующим образом: в Кобеляках было 161 чт., в Зенькове и его уезде 4334 чт., в Прилуках и уезде 489 чт., в Лубенском уезде 287 чт., в Миргородском уезде 4627 чт., в Роменском уезде 2686 чт., в Хорольском уезде 768 чт., в Кременчугском уезде 293 чт. и в Константиноградском у. 721 чт., всего было в запасе по губернии 14359 чт. Количество этого хлеба настолько незначительно, что его могло достать, по мнению комиссии продовольствия, только на месячное пособие в тех уездах, где указанный хлеб остался. По разрешению той же комиссии, хлеб этот поступил в ссуду беднейшим жителям с начала июня 1833 года, полагая в месяц по 2 пуда на взрослую душу муж. и жен. пола. Вследствие недостатка в запасах хлеба, уже в конце мая, по свидетельству губернатора Могилевского, помещичьи крестьяне обращались к своим владельцам с требованием помощи в прокормлении, а коренные селения просили пособия в снабжении их заимообразно хлебом. В своем отношении от 13 июня на имя военного губернатора Репнина, губернатор Могилевский писал, что требования от волостей о прокормлении жителей начали умножаться. Следовательно, уже в первой половине июня начала ощущаться потребность в помощи со

— 63 —

стороны, так как своими средствами прокормиться не было возможности.

Недостаток хлеба мог быть восполнен покупкой его там, где он имелся в продаже. Для того же, чтобы купить, нужны были деньги. Последние возможно добыть двояким путем; путем заработка трудом своим, или, в крайнем случае, путем продажи того, что менее необходимо в хозяйстве, в данном случае — продажи скота, которого значительной части населения нечем было кормить. Заработать сколько-нибудь денег на прокормление было весьма трудно, так как в рабочих руках мало кто нуждался, а если и нуждались иные, то предлагали такую ничтожную плату, которой никак нельзя было прокормиться. Иные из жителей пробовали было отправиться на заработки в другие губернии, особенно в степные, но возвращались оттуда ни с чем.

Вот что писал князю Репнину губернатор Могилевский 27 июня: "большая часть казаков и казенных крестьян, потерявши последние семена на засевы, ныне уже покупают хлеб для собственного прокормления; прочие же, не имея таких способов в дневном пропитании, отправились было на заработки в степные губернии, но по случаю неурожая там, возвратились в самом бедственном положений и отыскивают здесь работы за одно прокормление без всякой платы". Губернский прокурор Зборовский в письме к кн. Репнину, между прочим, писал, что работники, отправившиеся в Донские станицы и Новороссийский край и возвратившиеся оттуда, желая иметь только дневное пропитание, выпрашивают в день за работу по 8 к., но и того сыскать не могут".

Недород трав высоко поднял цену на прошлогоднее сено. По свидетельству губернатора Могилевского, в июне месяце копна сена продавалась за 7 рублей. Вследствие этого, а также и вследствие начавшегося падежа скота, крестьяне и казаки старались продать свой скот, но никто не желал покупать его даже за бесценок. Значит, и этот способ приобресть нужные на прокормление себя деньги был не действителен, и населению приходилось ожидать результата уборки созревшего хлеба.

Но результат этот был весьма печален. Нужда в хлебе теперь не только не уменьшилась, но значительно возросла, так как после уборки исчезла всякая надежда на возможность прокормиться населению своим хлебом до конца года. По распоря-

— 64 —

жению военного губернатора уездные предводителя дворянства и земские исправники должны были к 22 июля 1833 года представить сведения о надеждах на урожай, о средствах к прокормлению жителей, о нынешних ценах хлеба, и достаточно ли его в запасе для обсеменения озимых полей. Донесения земских исправников о надеждах на урожай рисуют пред нами безотрадную картину. По свидетельству земского исправника Константиноградского у., озимые хлеба были так плохи, что после их уборки на прокормление ничего не останется, ибо где раньше было нажато 20 копен, теперь только 2 ½ — 3 копны; яровые хлеба кроме проса и гречихи, не подают никакой надежды; трав нет, огородных овощей тоже нет.

Миргородский уездный предводитель писал, что в его уезде урожай крайне скуден, рожь дает 1 ½ мерки с десятины, озимая пшеница вовсе не отродилась; от яровых хлебов пользы нет никакой, так как, кроме проса и гречихи, остальные хлебные злаки совершенно не отродились; травы на десятине можно накосить 2 копны, овощи огородные во многих местах совершенно погибли. Хорольский земский исправник о своем уезде писал, что на десятине ржи можно собрать не более 5 копен, умолот ржи 2 пуда с копны, при чем поздний посев неспособен к уборке и большею частью не всходил, а взошедший выкошен на корм скоту. Ячмень так низкоросл, что его придется рвать, умолоту он дает 1 мерку с копны; пшеница редкая, на десятине не более 4 копен, умолот до 2 мерок; гречиха и просо высохли; картофель и другие овощи в плохом состоянии. Такого же характера, за исключением некоторых частностей, представили свои наблюдения над недородом земские исправники и уездные предводители остальных особенно пострадавших 5 уездов: Полтавского, Кобелякского, Кременчугского, Зеньковского и Гадячского.

Урожай в северо-западных уездах был не в такой поражающей степени скуден, хотя был тоже мало удовлетворителен. Вот как писал о состоянии урожая в Прилукском уезде уездный земский исправник: "урожай озимого хлеба будет не более, как 3-я доля против посредственного; на посев станет достаточно и часть останется на продовольствие жителей; яровые хлеба: овес, пшеница, ячмень едва воротят семена: гречиха, вследствие дождей, хороша, может хватить ее далее нового года; урожай трав — 5-я доля против посредственного урожая их; огород-

— 65 —

ные овощи совсем в плохом состоянии". Земский исправник Золотоношского уезда доносил: "озимые хлеба раннего посева порядочные; в нажоне менее половины против должного быть; пшеница от морозов повреждена; яровые хлеба срываются и скашиваются, хозяева едва получат семена; гречиха и просо подают надежду, если не наступят морозы, картофель, буряки и капуста поправились, а посему обыватели, занимающиеся этими произведениями хозяйственными, отказались от помощи казны". Лохвицкий уездный предводитель писал князю Репнину о своем уезде: "озимые хлеба в иных местах посредственные, в иных худые; яровой хлеб, травы, огородные продукты во всех местах скудные, гречиха и просо подают надежду на урожай, на обсеменение недостатка не будет, на прокормление же пособия нужно".

Приведенные выдержки из донесений должностных лиц показывают, что уже в июле месяце начала обрисовываться довольно ясно картина народной нужды в продовольствии.

Но безотрадная картина наступающего и отчасти уже наступившего голода яснее обнаружилась, когда, согласно воле Государя Императора Николая 1-го, князь Репнин предписал предводителям дворянства, земским исправникам и нижним судам доставить сведения по выработанной в министерстве внутренних дел форме о том, сколько собрано хлеба разного рода, сколько из уродившегося количества употреблено на обсеменение полей, сколько остается, примерно, хлеба на пропитание населения и в запас. Сведения эти должны быть представлены Репнину к 1 сентября 1833 года.

Комиссия продовольствия, рассматривавшая донесения предводителей дворянства и земских исправников, составила общую ведомость 9-го сентября, к которой губернатор Могилевский представил министру внутренних дел свое объяснение.

Из этих документов мы узнаем об урожае 1833 года следующее: в 1832 году посеяно было в помещичьих владениях, в казенных и удельных селениях озимого хлеба 480,360 чт., весною 1833 года ярового хлеба посеяно было 748,405 чт. Так как урожай был, по большей части, сам один или самдруг (в некоторых уездах даже семена не возвратились), то собрано от урожая озимого хлеба 722,201 чт., ярового 1.203,913 чт., всего того и другого хлеба собрано 1.926,114 чт... Из этого

— 66 —

урожая на помещичьих землях в осень 1833 года посеяно озимого хлеба 356,506 чт., кроме того, нужно оставить на весну 1834 года для посева ярового хлеба по крайней мере 500,000 чт., остается на продовольствие вообще озимого хлеба 358,578 чт. и ярового 703.913 чт., всего 1.062,500 чт. Трав на землях помещиков собрано 727,500 копен, что составляет ¹/6 часть против нормального урожая их, поэтому кормить скот нечем, тем более, что нет соломы. Казенные крестьяне получили от урожая 1833 года озимого хлеба и ярового до 739,677 чт. Из этого количества нужно исключить посеянный уже озимый хлеб на 1834 год, в количестве 166,773 чт. и оставить к весне для посева ярового 250,000 чт. Остается для продовольствия 322,904 чт.

На основании донесений, представленных к 22 июля уездными предводителями и земскими исправниками, а также по соображению действительной надобности, в комиссии продовольствия была составлена общая ведомость о числе действительно нуждающихся в правительственной помощи для их прокормления, равно как было определено и количество хлеба, какое необходимо иметь для продовольствия нуждающихся.

Общее число действительно нуждающихся в продовольственной помощи, согласно составленной ведомости, выражается в таких цифрах:

— 67 —

— 68 —

Из рассмотрения этой ведомости видно, что нуждающихся в продовольствии казенных крестьян и казаков из общего числа их в губернии, определявшего цифрой 696.698 душ, было 338,847 душ, т. е. 48.6 %; из общего количества 625,936 душ крестьян помещичьих, нуждающихся в продовольствии, было 278,678 душ, т. е. 44.5 %. Из общего же числа в губернии тех и других 1.322,634 душ обоего пола нуждалось в продовольствии и без правительственной помощи обойтись не могло, 617,525 душ. Более острую нужду терпели крестьяне казенного ведомства, те, которые не имели своих тягл, ни присевков и которые питались надеждой заработать с снопа, как доложил об этом Константиноградский земский исправник. 10 августа Кобелякский земский исправник, в рапорте военному губернатору писал по вопросу о нуждающихся в помощи от правительства следующее: "Удостоверился, что все казенного ведомства люди, у которых нет собственных полей и тяглов, а также вдовы и сироты не имеют уже хлеба, потому что никто почти из них чрез неурожай не был принят имеющими поля к зажону из снопа, и теперь они не принимаются к замолотам с коробки, и ежели не подать им в скорости пособия, должны будут терпеть сущий голод". В весьма тяжелом положении находились также крестьяне помещиков. На обязанности последних лежало заботиться о материальном благополучии своих крестьян и поддерживать их в голодный год. Но помещики сами находились в тяжелом положении. У них было весьма мало запасов хлеба, денег для покупки хлеба также совершенно не было, так как упадок цен на скот, волну, сукна, селитру лишил их обычных способов к получению или выручке денег для прокормления даже самих себя. Не было, сверх сказанного, у помещиков возможности доставить заработок своим крестьянами так как они (помещики) должны были сократить производство или даже совсем закрыть свои заводы и фабрики вследствие вздорожания цен на средства производства, напр., инструменты, машины, краски, сырье.

Менее острую нужду должны были испытывать те, которые имели собственные поля и в обычное время не нуждались в заработке для покупки хлеба. Но и они, вследствие тех же причин, находились в бедственном положении, только немногие из

— 69 —

них могли рассчитывать на то, что у них хватит хлеба на прокормление и обсеменение полей.

Народная нужда в голодный год вызвала необыкновенный спрос на жизненные продукты, которых в крае, как мы видим, недоставало для прокормления. Если же эти продукты появились в продаже на рынке, то цены на них были так высоки, что купить их не всякий мог.

Нижеследующая таблица наглядно представит нам цены на хлеб, овес и сено к 20 июля 1833 года, согласно донесениям земских исправников.

Рассматривая приведенную таблицу, мы видим, что самая дешевая цена на ржаную муку стояла в Золотоношском уезде — 13 р. 60 коп. за четверть (около 1 р. 60 коп. за пуд), самая

— 70 —

высокая — в тех уездах, которые наиболее пострадали от недорода, т. е. в Кременчугском, Константиноградском, Миргородском, Хорольском, Кобелякском, Зеньковском (около 3 руб. за пуд); пшеница и пшеничная мука продавалась только в 5 уездах: Гадячском, Лохвицком, Константиноградском, Миргородском и Хорольском, доходя до 25 рублей за четверть. На сено цены стояли тоже очень высокие, но и по высоким ценам не везде его можно купить, так как оно в продажу не поступало.

Высокое поднятие цен на хлеб и сено давало еще более чувствовать себя голодающему населению вследствие того, что те предметы, от продажи которых можно было найти средства к пропитанию, пали в цене еще в начале 1833 года. Из донесения губернатора Могилевского министру внутренних дел от 5 августа мы узнаем, что цены на все произведения в крае пали. Напр., пара волов, стоившая 150 руб., продавалась тогда за 60 руб., корова от 10 до 15 руб., овцы были дешевле 2 руб., мериносовая шерсть упала в цене до 40%, сукна совершенно не требуются на рынке, поденная плата от 8 до 12 коп., а иногда нанимаются за одно прокормление. Поэтому острую нужду испытывали не только указанные нами сословия казаков и крестьян, но и люди других сословий. Все они обращаются к местным властям за помощью, описывая в прошениях свое бедственное материальное положение.

Вот содержание некоторых прошений: отставной унтер-офицер Кобелякского у. Григорий Береза писал: "работы никакой в жителей не имеется, хлеб сильно дорог, избы свои продаем, но никто не покупает, и горестная участь наша в большое бедствие привела, что дальше терпеть не в силах... не допустите нас без времени кончить дни нашей жизни". Решетиловской волости, Полтавского у. солдатская жена Литвинова вот какими словами изображает свое положение: "до сего времени (11 сент.) питалась то желудями из дуба падавшими, то лебедой, мешавши в то хоть по малой части муки, но теперь нечем более питаться; рада бы всеми силами заработать, но и для себя на прокормление невозможно заработать, ибо за самую харчь никто не принимает... воззрите на бедную, страдающую, не дайте погибнуть малолетним детям от голода". Фабрикант Полтавской колонии Якубик, не имея средств прокормить семейство, состоящее из 9 душ, просил выдать ему ссуду 200 рублей на покупку хлеба;

— 71 —

колонист Иосиф Миллер нуждался в пособии 20 рублей на прокормление семейства. Обращались за помощью дворяне, мелкопоместные помещики, владевшие 60-70 душами крестьян. Напр., было прошение о пособии вдовы бывшего землемера, жены артиллерийского капитана, штабс-капитана Букреева, коллежской советницы Стрижевской, Полтавских евреев и мещан-христиан. Все эти люди испытывали крайнюю нужду в хлебе, что и принуждало их писать прошения, изливая в них свое горе, в надежде, что лица, поставленные для заботы о благе населения, обратят на просителей свое внимание и вовремя им помогут.

Голод, постигший нашу губернию в 1833 году, должен был обратить на себя внимание местных властей, от характера деятельности которых зависела возможность помочь населению в постигшей его нужд, а также и парализовать последствия голода. К счастью населения, во главе управления губернией в то время стояли два лица, ясно сознававшие тягость голода и желавшие помочь краю в постигшей его беде. То были военный малороссийский губернатор князь Николай Васильевич Репнин и гражданский губернатор Могилевский. Оба они, в особенности кн. Репнин, были умные, энергичные администраторы, внимательно относившиеся к населению управляемой губернии, шедшие навстречу его жизненным интересам и общественному его благу. Можно уже по этому представить, какое на них впечатление произвело постигшее любимый край испытание, и сколько сил, ума и энергии потрачено на то, чтобы помочь народному горю.

Рассматривая характер деятельности начальствовавших в губернии лиц в голодный год, можно заметить, что она имела две цели: первая и самая главная состояла в том, чтобы уменьшить бедствия населения в настоящем и предотвратить их в будущем; вторая вытекала из первой, — достичь того, чтобы общественное спокойствие в крае не было никем нарушено, так как в голодный год, всегда возможно возникновение грабежей, разбоев, волнения умов на почве недовольства существующими порядками в управлении краем и т. п. Насколько удалось князю Репнину и Могилевскому достичь намеченных ими целей, покажут факты их деятельности, направленной к заботе о благе населения.

В годы народных бедствий появляются низкие типы людей, которые стремятся воспользоваться несчастьем, чтобы извлечь

— 72 —

из него для себя материальные выгоды. Так и в голодный 1833-й год было много лиц, которые хотели эксплуатировать голодающие народные массы путем продажи хлеба по высоким ценам. Гражданский губернатор Могилевский, для уменьшения этого зла, предписал полиции городской и земской строго следить, чтобы в городах, местечках и селах на базарах продажа хлеба не производилась барышниками. Для этого предписано было следить за тем, чтобы до пол дня покупка хлеба производилась местными жителями; а чтобы масса хлеба не сосредоточилась в руках немногих лишь, назначены были строгие взыскания за скупку хлеба. Помещикам было предложено, чтобы они во-1-х, обеспечив крестьян продовольствием, пустили остальной хлеб в продажу, не ожидая возвышения цен, во-2-х, чтобы сократили винокурение на сколько только возможно и пустили хлеб, назначенный на винокурение в продажу голодающему населению.

Вследствие всеподданейшего рапорта военного губернатора князя Репнина от 26 июня 1833 года об угрожающем голоде в губернии и о нуждах населения ее, последовало 28 июня Высочайшее соизволение о выводе кавалерийских полков из сопредельных Малороссии губерний в другие места, где по видам урожая представится более удобства к их прокормлению.

Кроме того, Государь Император повелел отпустить в распоряжение Репнина для пособий действительно нужных 500,000 рублей, на счет местных капиталов продовольствия, предоставив князю Репнину, по неотлагательности предстоящей нужды, как в раздаче сумм хлеба, так и в пособиях на засев полей, распоряжаться с полной властью по ближайшему его усмотрению, с надлежащей в правильности действий отчетностью. Министр внутренних дел граф Блудов, уведомляя об этой воле Императора Николая 1-го, с своей стороны, просил кн. Репнина уведомлять его своевременно о всех действиях и распоряжениях по сему предмету и доставить потом заключение о дальнейших мерах, буде надобность в них представится.

В начале июля 1833 года губернатором Могилевским была собрана так называемая губернская комиссия продовольствия для посуждения о мерах, кои потребно заблаговременно принять к обеспечению народного продовольствия. Своим председателем она имела военного губернатора, а непременными членами ее были

— 73 —

уездные предводители дворянства и представители губернской администрации. Она имела свои отделы в уездных городах под председательством уездного предводителя. Членами ее были уездный судья, стряпчий, городничий, два депутата от дворян и городской голова. Главными предметами занятий названных комиссий были: заготовление хлеба для продовольствия голодающих, распределение продовольствия, в виде ссуд, нуждающемуся населению, и определение степени нужды просящих пособие. Ясно, что из поименованных предметов занятий самый важный был заготовление хлеба для населения. Чтобы заготовить хлеб, нужно было точно определить, сколько его потребуется, а затем изыскать средства на покупку необходимого хлеба.

Выше мы упомянули о том, что общее количество хлеба, какое потребуется для обеспечения населения продовольствием, было определено комиссией продовольствия на основании донесений уездных предводителей и земских исправников. Сведения эти, представленные военному губернатору к 22 июля, дали возможность комиссии продовольствия установить более-менее точные цифры количества хлеба по уездам, с определением того, на сколько месяцев каждому уезду нужно будет продовольствие от казны.

Вот извлечение из общей таблицы, составленной комиссией продовольствия, касающееся вопроса о количестве хлеба, какое комиссия должна была заготовить:

— 74 —

Из рассмотрения этой ведомости видно, что на продовольствие казенных крестьян необходимо 195690 чт., кроме того, потребуется, по мнению комиссии, 100,000 чт. на обсеменение полей. Считая четверть хлеба на продовольствие по 15 руб. и на посевы по 6 руб., потребуется 3.335,350 руб. Вычтя отсюда собственный продовольственный капитал, получим недостающую сумму 2.365,412 руб. Для крестьян помещиков, как видно из той же ведомости, необходимо заготовить на прокормление 161.338 чт., на сумму 2.420,070 рублей да на обсеменение полей необходимо будет запасти 100,000 чт. по 6 руб. на сумму 600,000 руб., всего на сумму 3.020,070 руб. Вычтя отсюда собственный продовольственный капитал, получим недостающую сумму в размере 2.364,101 рубл.

Где же, откуда можно было получить такие громадные суммы, чтобы прокормить голодных? Продовольственная комиссия в своем собрании 6 июля пришла к такому решению: 1, из имею-

— 75 —

щихся в комиссии сведений видно, что крайняя нужда потребует значительных пособий от казны, 2, один собранный в губернии капитал, судя по количеству в губернии обоего пола душ, по значительной потребности хлеба и по возвышающимся на оный ценам, будет недостаточен, да и покупка с доставкой сопряжена с немалыми издержками. На основании этих соображений признано необходимым представить об этом министру внутренних дел и военному малороссийскому губернатору и просить, чтобы состоящий в сохранной казне продовольственный капитал заблаговременно был выслан и представлен вместе с имеющимся в казенной палате в распоряжение комиссии продовольствия, которая могла бы чрез комиссионеров приготовить сколько возможно хлеба.

Забота князя Репнина теперь была направлена к тому, чтобы исходатайствовать пред центральным правительством сумму, достаточную на закупку в других губерниях хлеба для голодающих. Но министр внутренних дел не вполне разделял взгляды Репнина на правительственную помощь для голодающих. Особенно это обнаружилась в вопросе о ссуде денег для крестьян помещиков. 31 июля министр писал князю Репнину, что от правительства пособие может быть оказываемо в самом крайнем случае, ибо при открывшихся в разных губерниях неурожаях большое распространение ссуд привысило бы все способы правительства. Главным делом местных властей, по мнению министра, должно быть не столько оказание пособий, сколько старание возбудить деятельность самых нуждающихся, дабы они собственными силами приобрели средства, как для прокормления крестьян, так и для засева полей. Свой взгляд на вопрос о ссудах от правительства как в отношении крестьян помещиков, так и крестьян казенных и, вообще, всех голодающих тот же министр еще яснее высказал в распоряжении своем от 17 августа. Здесь он писал, что правительство может и должно делать только самые неизбежные вспомоществования, но никак не в состоянии принимать на себя прокормление целого края без строгого различия действительно нуждающихся. Министр боится, как бы усиленные меры по части вспомоществования не имели вредных последствий, ослабив деятельность поселян и заботливость помещиков. Боясь, чтобы у населения,

— 76 —

получающего ссуду от правительства, не ослабело желание трудиться, министр сделал распоряжение о привлечении голодающего населения ко всяким работам. 27 июля министр внутренних дел писал гражданскому губернатору следующее: "для представления способов к пропитанию себя работами, сделано распоряжение от министра финансов об увеличении в текущем году добывания соли в Крыму в казенные запасы, сверх назначенной пропорции 10 миллионов пудов и определенных для платы за работу 600,000 рублей". Министр внутренних дел поэтому предписывал губернатору в скорейшем времени сообщить это распоряжение жителям, которые нуждаются в продовольствии; они могут удобно воспользоваться этим, особенно при выдаче паспортов бесплатно для следования на места работы. Кроме этого, комитет министров, дабы дать способы к пропитанию бедным жителям, разрешил предпринять такие общественные работы: а) устройство в Одессе молов и набережной; б) устройство дороги по нижнему берегу Крыма; в) ломку и приготовление гранита у берегов Буга для Одесских мостовых ¹⁾.

Благодаря энергичным хлопотам князя Репнина, ему удалось исходатайствовать в августе месяце ссуду у правительства для крестьян помещиков и крестьян коренных и казаков.

17 августа комитет министров постановил для казенных и казаков купить 100,000 чт. ржи, которую раздавать в ссуду с нужной осмотрительностью, а для этого назначить 2.000,000 рублей, разрешив выслать в счет их 969,938 руб. продовольственного капитала, принадлежащего поселянам казенного ведомства, чтобы в добавок к ним по первому востребованию ассигновано было 1.030,062 руб. или в случае крайности, и более по

¹⁾ Примечание. Чем окончились эти предположения правительства, видно из следующего: Новороссийский губернатор письмом на имя Репнина от 17 августа 1833 года сообщил, что не медля могут быть отправлены в Крым из Малороссии до 300 чел. рабочих, которые могут стать на казенные и частные работы. О дальнейшей потребности рабочих обещал уведомить после личного обозрения работ в Крыму. 29 того же августа Полтавский губернатор Могилевский писал Репнину, что он (губернатор) почтой относился в управление крымскими соляными озерами, сколько признает оно нужным пригласить рабочих из Полтавской губернии.

Из полученного ответа видно, что по неудачной в сем лете на главных крымских озерах садке соли, особенно большого количества рабочих поместить у озера неудобно, и что посему, сверх договоренных 16 т. солеломщиков, более пригласить таковых из Полтавской губ. нисколько не нужно. О числе необходимых рабочих для ломки гранита у берегов Буга и для работ в Одессе до 29 августа сведений не поступало.

— 77 —

усмотрению министра финансов. При этом комитет министров присовокупил, что поселяне, за недостатком корма, могут продать или убить скот для посоления; что они должны обратиться к продовольствию себя овощами, что при худом урожае пища их должна быть не столько обильна, как в другое время; что при дорогих ценах ржи и меньшей дороговизне овса употреблением в примеси овсяной муки, питательной и безвредной, можно сократить издержки их. В отношении крестьян помещиков и самых помещиков комитет министров постановил отпустить в пособие помещичьим имениям 1.000,000 рублей, включая сюда принадлежащий крестьянам продовольственный капитал 655,969 руб. и ассигновав остальную сумму 344,031 руб. из государственного казначейства. При этом предписано было выдавать ссуду помещикам, имеющим от 10 до 50 душ по 15 рублей на душу муж. пола, имеющим от 80 до 100 душ — по 10 руб. на душу мужского пола, не полагая в счет пола женского. Если этих средств окажется недостаточно, то войти с особым представлением и, по усмотрению действительной необходимости, допустить в упомянутой ссуде увеличение. Относительно помещиков, имеющих 100 душ и более крестьян, было постановлено комитетом министров объявить чрез предводителей дворян следующее: "беднейшие из них, кои к прокормлению крестьян не имеют иных средств, кроме пособия от правительства, буде желают сделать заем из ассигнованного миллиона, обращались о том с просьбами в губернскую продовольственную комиссию, с приглашением заверений предводителей о количестве состоящих за каждым просителем крестьян муж. пола, свободности или состоянии в залоге и о действительной необходимости в пособии. Всем же, вообще, помещикам было объявлено чрез предводителей в конце августа 1833 года, что они обязаны заботиться о своих крестьянах, обеспечивать их продовольствием, побуждать к работам, удерживать от хищничества. Если же кто из них оставит крестьян без средств, выгонит из дому, то крестьянин, прокормив себя сам, должен получить свободу.

Комиссия народного продовольствия, в присутствии военного губернатора, в заседании 9 сентября нашла отпущенную сумму 3,000,000 руб. недостаточной. Так как урожай дал казен-

— 78 —

ным крестьянам и казакам возможность собрать на одну душу в среднем около 3 ½ чк., а с присоединением 100,000 чт. на душу выйдет около 5 чк. то комиссия пришла к тому заключению, что никак невозможно обойтись без просьбы к правительству о добавлении еще суммы на покупку, по крайней мере, 50,000 чт. хлеба. Относительно помещичьих крестьян комиссия находила, что определенная для них в ссуду сумма весьма недостаточна, ибо по существующим ценам можно купить на 10 и 15 рублей ½ или ⅔ чт. хлеба, и этой пропорцией должен будет крестьянин прокормить целое семейство, состоящее нередко из 5 душ. Комиссия находила нужным просить, дабы в дополнение к определенной сумме было ассигновано столько, чтобы можно было купить, по крайней мере, 1 чт. на каждую ревизскую душу муж. пола, с дозволением выдавать из сей суммы ссуду по 20 руб.

Делая такое постановление, комиссия продовольствия указывала, что она в данном случае старалась всемерно сократить меру необходимого пособия, ибо она сознавала, что пособие от правительства нужно и другим частям империи, подверженным такой же участи, какой подверглась Полтавская губерния.

Убедившись в невозможности удовлетворить нуждающихся в продовольствии теми средствами, какие были ассигнованы правительством, князь Репнин продолжал ходатайствовать о дополнительных кредитах на этот предмет, и, насколько известно из его всеподданнейшего отчета, в разное время им исходатайствовано еще более 2.000,000 рублей на продовольствие всех крестьян и казаков. Всего исходатайствовано Репниным 3,365.197 руб. 97 ½ коп. в пособие населению от казны; присоединив сюда весь продовольственный капитал в сумме 1.709,343 руб. 80 ¼ коп. ¹⁾, получим ту сумму, какой располагал Репнин в голодный год для обеспечения продовольствия и засева полей на 1834 год.

¹⁾ Примечание. Из имеющихся в нашем распоряжении архивных дел видно, что капитал, собранный со второй половины 1832 года по 1-е число июня 1833 года на обеспечение народного продовольствия, со включением %, выражался в следующих цифрах:

принадлежало купцам и мещанам . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1292 р. 16 к.

казакам и разного наименования-казенным крестьянам . . . . . 969938 р. 9 ½ к.

вольным хлебопашцам . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62 р. 37 к.

помещичьим крестьянам . .  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 655969 р. 49 к.

Всего . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .1.627,262 р. 8 ½ к.

— 79 —

Вышеуказанная помощь правительства имела характер ссуды, которую нужно было местным властям взыскать в определенные сроки в последующее урожайные годы и возвратить правительству.

Суммы, ассигнованные правительством, расходовались комиссиями продовольствия двояким путем: путем выдачи нуждающимся казенным крестьянам, казакам и другим сословиям хлеба натурой, считая по 30 ф. на каждую душу в месяц, и путем выдачи помещикам на каждую ревизскую душу по 50 рублей. Губернская комиссия продовольствия, выдавая денежные ссуды помещикам, заботилась о том, чтобы выданные деньги, действительно, употреблены были на обеспечение крестьян, а не на другие надобности, особенно являющиеся плодом прихоти и расточительности. Для этого признано было полезным требовать от помещика, принявшего ссуду деньгами, свидетельство, что он, действительно, не может прокормить своих крестьян. Признав же необходимость придти на помощь помещику, комиссия продовольствия обязывала получающего ссуду подпиской, что он обеспечит крестьян, в противном случае ему грозило наложение опеки на его имение. Комиссия возлагала наблюдение за расходованием помещиками ссуд на предводителей дворянства, совокупно с уездными комиссиями продовольствия. Дворяне мелкопоместные получали ссуду натурой по 2 чт. ржи и по 1 чт. ярового хлеба на каждую ревизскую душу.

В комиссию продовольствия в течение голодного периода поступали многочисленные прошения отдельных лиц — дворян, чиновников, немцев-колонистов, евреев — о выдаче им ссуды деньгами или натурой на прокормление своих семейств. Все такие прошения, за малым исключением, оставались без удовлетворения, так как для личного прокормления дворян и чиновников не было ассигновано никаких средств от правительства. Князь Репнине рекомендовал таким просителям доставлять себе пропитание своим трудом или помощью своих собратий, путем между ними подписки. Только вдовы чиновников и бедных дворян получали незначительное пособие, напр. коллежской сов. Стрежевской было выдано 2 чт. ржи. Исключение было сделано

В всеподданнейшем отчете Репнина продовольственный капитал обозначен суммой 1.709 343 р. 80 ¼ коп. Разница между цифрами — 82,081 р. 71 ¾ коп., объяснить которую без документов очень трудно.

— 80 —

для 47 полтавских мещан-евреев, которым, под письменным ручательством всего еврейского полтавского кагала, в своевременном возврате, из губернской комиссии продовольствия, была выдана ссуда натурой на прокормление голодающих их семейств. Так как своего хлеба в губернии было очень мало, а имевшийся хлеб поступал в продажу по очень высоким ценам, недоступным для нуждающегося населения, то заботой военного губернатора Репнина было закупить необходимый хлеб в других губерниях. Закупкой хлеба увеличивалось его количество в Полтавской губернии и понижалась, таким образом, его ценность. И то, и другое имело благодетельное значение для голодающего населения. Закупка хлеба производилась с начала августа 1833 года и продолжалась по февраль 1834 года. Назначенные Репниным для этой цели казенные комиссионеры, Переяславский предводитель дворянства Иваненко и губернский секретарь Величковский, с честью исполнили возложенное на них нелегкое поручение.

Комиссионер Иваненко закупал хлеб преимущественно в Минской губернии и, благодаря содействию Минского губернатора фон-Дребуша, закупал здесь по очень выгодным ценам большие партии хлеба, какие он отправлял на указанные ему центральные пункты, каковыми для него были Кременчуг, Еремеевка и Андруши. Всего куплено Иваненком в Минской губернии с августа по декабрь месяцы 181,970 п. 6 ф. ржи, за которую уплачено им 385,660 руб. 61 ¾ коп.

Нужно заметить, что при покупке хлеба цены на него назначались Репниным; выше назначенных цен комиссионеры не могли покупать хлеба без особого на то разрешения Репнина.

Рожь, купленная Иваненком, получилась от 1 р. 60 коп. до 2 р. 15 коп. за пуд, с доставкой на указанные места, в среднем цена купленной ржи была 2 р. 12 коп. за пуд, с доставкой. Когда в Минской губернии закупка была окончена, Иваненку было поручено с января 1834 года отправиться в Киевскую губернию. Здесь Иваненко продолжал свои операции до 20 июня 1834 года. Из представленного им Репнину отчета видно, что в Киевской губернии он купил всего 161,483 пуда ржи, израсходовав на покупку ее 443,631 руб. 49 коп. с доставкой, один пуд следовательно, с доставкой обошелся 2 р. 74 ½ коп. Купленную рожь Иваненко отправлял в Лубны и Кременчуг.

— 81 —

Комиссионер Величковский был командирован для покупки хлеба в Орловскую и Курскую губернии. С 15 августа по 18 сент. 1833 года Величковским куплено было у разных лиц 80.200 пуд. ржи. Цена купленной ржи была назначена 1 р. 90 к., с принятием ее на обывательские подводы, и 2 рубля за пуд, с доставкой в г. Конотоп. После этой закупки Величковский спрашивал Репнина, что делать дальше: покупать ли хлеб с забратием его на обывательские подводы или вовсе прекратить покупку, ибо от доставки в города Гадяч и Зеньков как продавцы хлеба, так и извозчики вовсе отказываются по причине приближающегося позднего осеннего времени и дороговизне в тех местах кормов. 2 окт. последовало разрешение Величковскому продолжать закупку хлеба.

Затруднение в доставке купленного хлеба происходило вследствие невозможности нанять фурманщиков в осеннее бездорожное время и доставить хлеб в те места, куда он назначен. Поэтому, напр., купленный хлеб залеживался на продолжительное время в складах г. Конотопа, куда он был доставлен Величковским во время первой его закупки в августе месяце. Конотопский городничий просил Репнина доставить поскорее подводы, потому что долговременное лежание хлеба поведет к мышееду и рассыпке хлеба от проточин. Хлеб этот мог быть сдан на подводы и отправлен из Конотопа только 25 октября. Хлеб, купленный Величковским в начале 1834 года, доставил еще более хлопот, вследствие февральской распутицы. Фурманщики, взявшиеся доставить хлеб в Полтавскую губернию, бросали его на дороге, и только вмешательство местной администрации, нашедшей других фурманщиков, помогло доставить по назначению. Благодаря этому, за хлеб пришлось переплатить, так как четверть обошлась в 19 руб. 77 ⅓ коп. Убытки приходилось принять и от других причин. Напр. при доставке хлеба водой в Днепровские пристани затонуло, вследствие сильной бури на р. Припети 12000 пуд. ржи.

Величковский покупал рожь по ценам от 1 р. 90 коп., до 2 р. 25 к. за пуд. Взявши во внимание расход на перевозку хлеба (11,690 руб. 23 коп), расходы на пересылку денег, на прогоны и проч., пуд муки и ржи обошелся в среднем 2 руб. 8 ⅞ коп.

— 82 —

Кроме ржи, Величковский покупал еще гречиху, цена которой в среднем была 1 р. 40 ⅔ коп. за пуд.

Гречиха, купленная в апреле месяце для обсеменения полей в Зеньковском, Гадячском, Золотоношском, Полтавском и Переяславском уездах, покупалась значительно дороже, именно, от 1 р. 95 коп. до 2 р. за пуд с доставкой.

За весь период голода куплено Величковским и Иваненком ржи 1.939,986 пудов и гречихи 352,253 пуда. Кроме того, согласно всеподданнейшего отчета князя Репнина, куплено в разных местах, на удовлетворение нужд населения, 167,377 пуд. пшеницы, 112,488 пуд. ячменя, 83,679 пуд. овса. Всего разного хлеба куплено 2.655,783 пуда, на сумму 3.185,498 руб. 4 коп. В общий расход на продовольствие голодающего населения нужно включить, в 1-х суммы, израсходованные на покупку мешков для хлеба, на пересылку денег, на жалованье смотрителям складов хлеба, на канцелярские надобности вообще. На все это израсходовано 69,766 руб. 38 ½ коп. В тот же расход на продовольствие должна быть включена, во 2-х, сумма 94,627 руб. 87 ½ коп., истраченная на доставку хлеба из других губерний в Полтавскую.

Сравнительная незначительность этой суммы с общим количеством купленного хлеба объясняется тем обстоятельством, что доставка хлеба на указанные комиссионерами пункты, откуда хлеб доставлялся в места, более нуждающиеся, производилось на подводах обывательских. А обывательские подводы оплачивались очень дешево, именно, платили за каждые 30 верст по 5 коп. с пуда.

Включив две указанные суммы в общую сумму расхода на покупку хлеба, мы увидим, что всего израсходовано на этот предмет 3.349,892 руб. 30 коп.

Закупка хлеба производилась агентами местной губернской власти: доставка купленного хлеба в те места, где была более острая в нем нужда, входила в круг обязанностей продовольственных комиссий и администрации.

Но закупить и доставить хлеб еще не значит своевременно накормить голодающих. Важное значение имеет правильно организованная раздача ссуд нуждающимся. Из документов известно, что еще в июне месяце Полтавский прокурор рапортом доносил губернатору Могилевскому, что происходит медлитель-

— 83 —

ность в выдаче продовольствия нуждающимся, между тем как удовлетворение в прокормлении народа должно ограничиваться не днями, а часами. Поэтому образованная губернатором Могилевским продовольственная комиссия взяла на себя дело распределения продовольствия между нуждающимися. На помощь комиссиям продовольствия приходили волостные правления, которые выдавали удостоверения в степени нужды всякого просителя, и это служило гарантией того, что хлебная ссуда будет выдана действительно нуждающемуся в куске хлеба.

Помимо ссуд на прокормление, нужна была своевременная выдача ссуд натурой на обсеменение озимых и яровых полей, от чего, естественно, зависела возможность урожая в 1834 году. Вследствие запоздания доставки хлеба, купленного комиссионерами Иваненком и Величковским, на посев озимых хлебов были взяты остатки общественного хлеба, где таковые были, и сделаны временные займы, у жителей более зажиточных, под условием возвращения при первой подвозке запоздавшего хлеба. На обсеменение же полей яровых населению был роздан хлеб, купленный Величковским в Курской губернии. Выдано было 83,484 п. 33 ф. пшеницы, 52,185 п. 6 ½ ф. ячменя, 168,492 п. 11 ф. гречихи и 40,810 п. 5 ф. овса.

Как уже говорилось выше, на бедственное положение населения Полтавской губ. обратил свое внимание Император Николай 1-й. Свое сочувствие постигшему народ несчастью он выразил пожертвованием 16.000 руб. Достойному подражанию высокому примеру Императора последовали некоторые лица, жертвовавшие из своих средств или занявшиеся сбором пожертвований между зажиточными и состоятельными классами населения, Нежинский грек, Московский купец Хаджи-Конста пожертвовал голодающим 2,000 руб. Архиепископ Полтавский Нафанаил собрал пожертвований и частью сам пожертвовал 8,000 руб. В уездах тоже производились сборы, давшие в результати 500 пуд. хлеба и 4250 рублей денег. Князь Репнин и губернатор Могилевский, привлекая людей к благотворительности, разрешали устраивать концерты, лотереи, на которые население отзывалось с большим сочувствием и усердием. Так, устроенный в пользу голодающих в Полтаве концерт дал сбору 2910 руб., лотерея изделий воспитанниц института благородных девиц и великосветских

— 84 —

дам 1339 рублей. Во время взаимного поздравления в 1-й день нового 1834 года собрано на голодающих 1401 р. Из этих денег 1000 руб. была выдана голодающим семействам городского и сельского духовенства, выдавалось пособие семействам нуждающихся дворян и, наконец, выдавалось пособие бедным жителям Полтавы.

Выделялись среди зажиточных жителей г. Полтавы такие люди, которые свое сочувствие общему горю проявляли на более ярких делах благотворительности. Полтавские купцы Петр Ворожейкин и Панасенко содержали на свои средства голодающих. Панасенко в течение 8 месяцев содержал 120 человек, Ворожейкин в течение 4 м. 175 человек, архимандрит местного монастыря Гавриил содержал 6 м. 50 человек. Благотворительность и сочувствие общему горю проникла во все слои населения. Полтавский земский исправник доносил 19 августа 1833 года в продовольственную комиссию, что зажиточные казаки, и казенные крестьяне отдали в ссуду неимущим собратьям своим для посева 145 чт. хлеба.

Все указанные мероприятия правительства, местных властей и добрые дела частных лиц способствовали тому, что ужасы голода в значительной степени были парализованы и не достигли более ужасающих размеров.

И. Ф. Неутриевский.

— 85 —

Дело об очистке реки Остра в г. Нежине

Дело это возникло в 1803 году, когда представлением от 23 октября Черниговский Губернатор барон Френдздорф уведомил Малороссийского генерал-губернатора князя Куракина о том, что Нежинская городская дума признала необходимым ввиду засорения р. Остра, что вредно как в гигиеническом, так и в материальном отношении ибо мельницы, находящиеся на этой реке, стоят и не приносят дохода — расчистить эту реку, прорыть посредине канал, а также соорудить плотины и укрепить берега, на что потребуется немалая сумма, каковую дума надеется собрать от горожан, сознающих всю полезность этого дела. Губернатор с своей стороны признал взгляд думы совершенно правильным и нашел необходимым поручить обследование этого дела временно находящемуся здесь гидротехнику Горскому. Генерал-губернатор с своей стороны, одобряя предположения Нежинской думы находит, что во избежании "скверного поветрия и болезни" необходимо расчистку производить зимой. Гидротехник Горский донес, что предположения городской думы осуществимы и заражения воздуха при расчистке не внушает опасений. Ввиду изложенного Черниговский Губернатор поручил Горскому составить профели и смету на расчистку, а городскому голове — представить соображения относительно суммы, которая может быть на сей предмет внесена жителями г. Нежина. Гидротехник Горский изъявил согласие взять на себя работу по сооружению канала и определил стоимость его в 13000 руб., причем затрудняется приступить к работе немедленно без разрешения своего прямого начальства, Департамента Водяных Коммуникаций, т. к. работы эти должны продлиться два года. Ввиду такого заявления, князь Куракин отнесся с письмом к графу Николаю Петровичу Румянцеву, в коем указывая на необходимость гидротехнических сооружений в г. Нежине на р. Остре, просит разрешения выполнить эту работу гидротехнику Горскому. Граф Румянцев письмом от 23 марта 1804 года

— 86 —

уведомил кн. А. В. Куракина, что в его распоряжение командируется чертежник Чулков. Нежинский Поветовый Маршал Почека письмом от 18 апреля 1804 года донес Генерал-Губернатору, что он побуждал дворян собрать деньги на расчистку р. Остра, но на силу смог собрать 541 рубль 70 коп. Обратился также он и к графу Илье Андреевичу Безбородько, усадьба коего расположена в Нежине по р. Остру, но ответа еще не получил. (Список жертвователей см. приложение № І.) Малороссийский Генерал-Губернатор от 26 апреля 1804 года выразил благодарность Нежинскому Поветовому Маршалу за собранные деньги и предписал внести их в Нежинскую Думу и изъявить от имени его "достодолжную признательность" особам назначившим от себя на дело столь общеполезное по 50 рублей. Нежинский Городничий от 20 апреля 1804 года сообщил, что им собрано от горожан г. Нежина 392 руб. причем список жертвователей приложил. (См. приложение № 2.) Генерал-Губернатор уведомил Городничего, что он "весьма признателен за сей малый успех добровольного жителей соглашения". Нежинская дума с своей стороны донесла, что хотя сбор и не превышает 400 р., но они надеятся, что когда приступят к расчистке жители станут щедрее. А "гидраулический" чертежник Чулков рапортом донес о своих предположениях о расчистке испрашивая на это санкции Генерал-Губернатора, а также распоряжения относительно сумм на производство робот. Кн. Куракин не находя возможным разрешить вопрос о средствах на месте, обратился к Министру Внутренних Дед с письмом, в котором указывает, что прибыв в край он был озабочен приведением его в должный порядок и обратил внимание на торговый город Нежин, где протекает среди города р. Остер очень загрязненная и имеющая топкие берега. Такое свойство реки вредно для здоровья жителей, а также опасно в пожарном отношении. Ввиду этого пользуясь присутствием в крае гидротехника Горского, он поручил ему обследовать реку Остер и представить свое заключение. На основании этого заключения он просил Министра Коммерции, коему подведомствен Департамент Водяной Коммуникации командировать для обследований и сметных почислений специального гидротехника. Таковой прибыл и исполнил возложенные на него работы, при чем по его исчислению смета

— 87 —

на сей предмета выразилась в сумме 49912 рублей, но так как доброхотные пожертвования дворян и горожан выражаются суммою в 1000 рублей, работы же, по мнению кн. Куракина, безотлагательны, то он и просит Министра Внутренних Дел исходатайствовать заимообразно указанную выше сумму на 20 лет беспроцентно. Заем этот будет покрыт как из городских доходов, так и из общих по губернии остатков. При сем прилагается смета. См. приложение № 3.

19 Апреля 1805 года Министр Финансов представил на благоусмотрение Его Императорского Величества следующий доклад: Министр Внутренних Дел препровождая представления Малороссийского Генерал-Губернатора кн. Куракина коими просит заимообразно из казны на 20 лет 15000 рублей на устройство мостовой на главной улице в г. Нежине и 49913 рублей на очищение "тамо же" р. Остра, обязуясь деньги сии возвратить из общих по губернии от городов доходов, остатков в течении 20 лет по равной в каждом году части, пишет ко мне что Ваше Императорское Величество приняв за благо представление сие, изволили приказать ему снестить со мною, если возможность сделать означенную ссуду. Между тем же относится ко мне Малороссийский генерал-губернатор кн. Куракин, что в память незабвенного для России происшествия в г. Полтаве повелено устроить тамо монумент и на сооружение сего монумента обратить доходы с бывших тамо магистратских деревень, кои взяты в казенное ведомство; деньги сии однако же вступают по небольшому числу, то совершение оного памятника надолго продолжится; и так, чтобы ускорить произведение сего в действие, — просит об отпуске ему на то особенно заимообразно 35087 рублей который из городских доходов выполнены быть имеют в течении 20 лет по равной части в каждом году.

Ежели благоугодно будет Вашему Императорскому Величеству повелеть сию сумму выдать, то с помянутыми двумя составят всего заимообразного отпуска 100000 рублей. Сумму сию можно выдать без затруднения заимообразно из капитала для поощрения трудолюбия, промышленности и других пособий в Заемном Банке обращающегося, которого по ныне состоит на лицо 932644 рубля. Выдачу сию однако ж учинить с тем, чтобы в число оной ежегодно возвращаемо было по 5000 рублей в год

— 88 —

дотоле она вся выполнится и чтобы уплата сия чинима была исправно, и за неисправность такой уплаты ответствовал генерал-губернатор, употребляя и издержки на пересылку тех денег в Банк из городских доходов, а не на счет Банка. На все оное испрашиваю Высочайшего Вашего Императорского Величества повеления. На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою "тако быть по сему Александр". Министр Финансов, извещая кн. Куракина о разрешении выдачи заимообразно 100000 рублей просит указать угодно ли Его Сиятельству получить эти деньги, дав кому либо доверенность в Петербург или переведены через посредство Государственного Казначея на место.

Кн. Куракин, заручившись необходимыми средствами, предписал Черниговской Строительной Комиссии приступить к осуществлению намеченных работ; при этом нельзя не отметить той заботливости и внимания, с какими кн. Куракин относился к этом делу. Строительной Экспедиции он пишет: "Поелику ж к очистке р. Остра первым делом должно озаботиться заготовлением лесных материалов, означенных в смете, потребных инструментов и нанятия рабочих людей то и благоволит Строительная Экспедиция о лесных материалах употребить свое соображение для изыскания удобного времени к покупке оных на Кладьковской пристани избирая когда их довольное количество и когда они бывают дешевле. Буди ж и за сим окажутся цены не умеренные, тогда обратиться в верхние города по р. Десне, где не без выгоды покупку оных можно исполнить. Относительно изготовления инструментов и найма рабочих людей обыкновенно в дело сие себя употребляющих обратить все возможное от сей экспедиции попечение к изысканию удобного к тому времени для лучшего сбережения издержек".

Строительная Экспедиция усмотрела из полученной сметы, что на 3300 сосновых досок стоимостью по 60 коп. штука в смету не внесено, о чем сообщила Генерал-Губернатору. Кн. Куракин, усматривая в этом ошибку, приказал доски купить, а деньги на сей предмет взять из городских средств. Письмом от 9 Мая 1805 годя граф Румянцев извещает кн. Куракина: "желая споспешествовать тем благодетельным мерам, каковые Ваше Сиятельство предпринимать изволите на поль-

— 89 —

зу жителей губернии управлению Вашему вверенный и удовлетворяя собственному моему расположению делать угодное Вашему Сиятельству предложил я Департаменту Водных Коммуникаций о поручении чертежнику Чулкову произведение расчистки р. Остра, предписав ему находиться в повелениях Вашего Сиятельства". Не имея долго сведений о положении дел по расчистке р. Остра в гор. Нежине, Кн. Куракин просил Губернатора осведомить его об этом. Чертежник Чулков на запрос этот рапортом от 25 Октября 1805 года донес, что он по сие время не имеет ни каких сведений о приготовлении материалов и найме рабочих людей, без чего работы начаться не могут, а потому просит предписать кому следует и известить его когда он может получить все необходимое. Генерал-Губернатор ввиду такого рапорта предписал Строительной Экспедиции обратить на это должное внимание и уведомить его какие меры будут приняты" ибо "кроме потери невозвратного времени теряются и деньги, жалованье сему чиновнику выдаваемое". Губернатора же просит также с своей стороны обратить внимание, при чем указывает, что мостить улицы можно по новому способу из кирпичной глыбы. Губернатор на это предложение донес, что им приняты все меры к ускорению работ и что для производства их им назначен Экспедитор Ризенкампф, и в помощь ему Нежинский Городской Голова, а также что указанный новый способ замощения улиц кирпичной глыбой будет применен. Граф Румянцев письмом от 10 Января 1807 года запросил кн. Куракина признает ли он необходимым присутствие чертежника Чулкова в Нежине. Кн. Куракин признал присутствие Чулкова в Нежине излишним и потому Чулков был отозван в Петербург. Наблюдение за работами кн. Куракин предписал поручить Борзенскому поветовому землемеру Вольскому, который и принял все дела, о чем Черниговский Губернатор донес Генерал-Губернатору отзывом от 11 Мая 1807 года. Кн. Куракин ознакомился на месте с производством работ и нашел их малоуспешными о чем и сообщил Гражданскому Губернатору, присовокупив, что по его мнению материала заготовлено мало и рядчик едва ли выполнит свой контракт. Этим заканчиваются сношения с кн. Куракиным и уже 23 Марта 1808 года Строительная Экспедиция доносит Малороссийскому Генерал-Губернатору кн. Якову Ива-

— 90 —

новичу Лобанову-Ростовскому о том, что по делу обводнения р. Остра было произведено следствие из коего явствует, что работы производимые подрядчиком ведутся неуспешно, т. к. упущено рабочее время и к работам преступлено только в августе, материал на Кладковской пристани заготовлен, но землемер Вольский и Городской Голова Сполатьбог его там принимать не находят возможным. В общем дело это ведется неправильно, плотины еще не окончены, а рабочие уже рассчитаны, главный же недочет подрядчика заключается в том, что в силу несвоевременной доставки леса берега остались не укрепленными и зимою могут обвалиться. Остановки в работе зависели также и от нераспорядительности Городского Головы и землемера, который по шесть дней не бывал на работе и не учитывал рабочих. Подрядчик поручик Клоченков неуспешность работы относил к нераспорядительности казенных чиновников, не доставивших своевременно инструментов, но Строительная Экспедиция находит действия подрядчика убыточными, а потому и считает необходимым контракт с ним уничтожить, удержав залог 3000 рублей и кроме того отобрать 3042 рубля из выданных уже 10000 рублей. В конце доклада Экспедиция испрашивает распоряжения Генерал-Губернатора о дальнейшем направлении производства работ. Подрядчик Клоченков в свое оправдание донес кн. Лобанову-Ростовскому, что он хотя и был по своему сословию дворянства назначен казначеем милиции, ко рабочих приискал своевременно и 10 Мая они были на месте, но приступить к работам не могли по вине землемера Вольского. Ввиду частных отлучек для ведения дела им был приглашен дворянин Африкан Юркевич, а земельные работы были сданы Мирону Сбитневу, но все работы тормозились вследствие недоставления необходимых инструментов в чем он винит Городского Голову Сполатьбога. Экспедиция же по его мнению рассмотрела дело пристрастно, почему он и просит Его Сиятельство потребовать все дело из Экспедиции и рассмотреть его самолично. Аналогичное заявление подал и Юркевич.

Кроме того он же, Юркевич, в Декабре 1807 года подал прошение и на Высочайшее Имя, в коем излагая все вышеприведенные обстоятельства просить: "дабы Высочайше Вашего Императорского Величества указом повелено было, сие мое прошение приняв, записать в выше прописанные мои самосправедливые

— 91 —

обстоятельства взять в безобиду верителя моего во уважение Всемилостивейший Государь прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить". Подрядчик Клоченков подал аналогичное прошение на Высочайшее имя. 26 Апреля 1808 года Губернатор ввиду отказа Клоченкова от дальнейших работ по расчистив р. Остра предписал Нежинскому Городскому Голове принять эти работы и представить ему описи дел. Ввиду требования со стороны кн. Лобанова-Ростовского в Строительной Экспедиции, чтобы она при участии Маршала Почеки произвела расследование дела и в зависимости с этим расчет с подрядчиком; строительная Комиссия представлением своим от 27 Июня 1808 года донесла, что по расчету Маршала Почеки и архитектора Карташевского явствует, что Сполатьбогом был сделан расчет неправильно и потому с Клоченкова следует получить не 3000 рублей, а 2673 рубля. С своей стороны Экспедиция считает счет Почеки и архитектора правильным "ибо счетом сим открывается истина". Генерал-Губернатор заключение это утвердил, но Клоченков и этим решением остался не доволен и, указывая, что он кроме казенных 10000 рублей истратил своих 1133 рубля, просил назначить судебное следствие и до решения взыскания не производить. Генерал-губернатор в этой просьбе отказал. После значительного периода уже 13 Декабря 1817 года Черниговский Губернатор Бутович донес Генерал-Губернатору, что им назначена для освидетельствования в г. Нежине речного канала Комиссия из губернского архитектора Карташевского, Экспедитора Коробочкина и Полицмейстера Нежинского Розлача с предписанием сообщить в каком положении находится канал. Комиссия эта донесла, что и материал и суммы, затраченные на сооружение не согласуются со сметой, что материал от долгого лежания испортился, и сооружение разрушилось. Признавая же, что канал этот для города Нежина необходим, находит, что для поддержания как этого сооружения, так равно моста и плотины необходимо ежегодно ассигнование 4000 руб. и единовременная затрата на исправление 4975 руб. Строительный Комитет просит Генерал-Губернатора освободить его от всяких поручений по этому делу "уважив продолжительную членами долговременную службу". 20 Мая 1818 года от Нежинского Полицмейстера Киценкова поступило представление о том, что канал на р. Остре

— 92 —

зарос болотными травами, а сооружения на нем пришли в ветхость и что средств на исправление не имеется о чем он и представляет на благоусмотрение Военного Губернатора. Военный Губернатор предложил Черниговскому Губернатору поручить Губернскому Правлению произвести ремент экономическим способом, для чего ассигновать из городских сумм 2000 рублей. Через год после этого 12 Мая 1819 года Малороссийский Военный Губернатор запросил Губернское Правление почему по сие время не сделано исправлений. От 1 Мая 1819 года имеется прошение на имя Малороссийского Военного Губернатора кн. Репнина от бывших членов учрежденного в г. Нежине для расчистки р. Остра Комитета, в коем они просят о том, что ими еще в 1817 году представлены все отчеты в Строительную Экспедицию, которая для обревизования их представила в Черниговскую Казенную Палату. Казенная Палата указом от 12 Октября 1818 года уведомила их что все обревизованные счеты находятся в порядке. "Но как не соблюден Комитетом ведения зашнурованных книг установленный Государственной Экспедицией порядок, то и подлежит таковое обстоятельство особенному Судебного места суждению" и потому она препроводила этому отчетность Городскому и Греческому Нежинским Магистратам для заключения подлежат ли все счета оплате. Но в силу дарованных Греческому Нежинскому Обществу привилегий таковая считает, что избранные им в Комитета лица "не могут быть подвергнутыми какому либо к ответственности притязанию" и потому отказалось входить в рассмотрение счетов. Таким образом дело затянулось и когда одному из членов греку Антоновичу встретилась надобность выехать из Нежина по делам, то его задержали. Это так встревожило остальных членов, что они обратились к Военному Губернатору, указывая, "что за верное и с искреннею ревностью нашею проведенное в течении 9 лет для пользы казны и города служение наше не токового возмездия мы для себя ожидали" и что кн. Лобанов-Ростовский, видевши их труды на месте обещал им за их труды исходатайствовать милостивое воздаяние, о вместо этого попали под суд за то только, что не соблюдали порядка ведения книг. Подписались бывшие члены Комитета: Нежинский купец Василий Курдюмов, грек Георигартинов; грек Лаврентий Антонович и Гаврило Тарасевич. Гу-

— 93 —

бернское Правление уведомило Малороссийского Губернатора от 7 Сентября 1820 года, что оно считает правильным ссылку греческого Общества на свои привилегии.

Приложение № 1-й.

Приложение № 2-й.

— 94 —

— 95 —

Приложение № 3-й.

С М Е Т А
Материалам и за работу на углубление реки Остра в г. Нежине
и на сделание берегового укрепления полагается по примерным
ценам Августа 28 дня 1804 года.

Из предполагаемого канала следует вынять земли кубических сажень 18125. Из отводных ....... кубических сажень 610. Для прокопания сего канала потребно на два лета по 160 человек землекопцев — 320. Полагая каждому в лето за 5 месяцев рабочих по 70 руб., а за 2 лета 22400 руб. Плотников на 2 лета для сделания берегового укрепления по 40 человек в лето "80 человеке", полагая каждому в месяц по 12 рублей, а за 10 месяцев 4800 — рублей. Одному плотничному мастеру полагается в месяц по 20 рублей, а за 10 месяцев 200 рублей. Поденщиков для битья свай копром потребно на 150 рабочих дней 30 человек, полагая каждому в день по 30 коп. 1350 рублей. Для берегового укрепления на 1645 погонных сажень по обеим сторонам канала потребно — сосновых бревен на большие сваи длиною 9 аршин, толщиною от 6 до 7 верш-ков — 1750 штук, погогая каждое дерево с постановкой на место с Кладьковской пристани по 1 р. 80 к., а за все 3110 руб. Сосновых бревен на малые в берегах сваи, длиною 9 аршин толщиною от 6 до 7 вершкове — 850 штук, полагая каждое дерево с постановкой на место по 1 руб., по 80 коп., а за все 1530 рублей. Сосновых бревен на посадки продольные в 2 ряда, а поперечные в 1 ряд через 2 сажени длиною 7 аршин, толщиною 7 и 8 вершкове — 2850, полагая каждое дерево с постановкой на место по 1 рублю, по 60 коп., а за все — 4560 руб.

— 96 —

Досок для вывозки земли из канала и на подмостки длиною 7 аршин, толщиною в 1 ½ дюйма — 1200, полагая каждую доску с постановкой на место по 30 коп., всего 360 рублей. Досок сосновых для обшивки берегового укрепления длиною 7 аршин, толщиною 2 ½ дюйма — 9300, полагая каждую доску с поставкой на место по 60 коп. Землевозных тележек с железной оковкой 350, полагая каждую тележку по 1 руб., по 70 коп. — 595 рублей. Железных ломов весом 20 фунтов — 5, полагая фунт в деле по 9 коп. — 9 рублей. Железных лопаток с черпами 160, полагая каждую лопатку по 36 коп. — 57 руб. 60 коп. Деревянных леек для отливки воды 100 штук, полагая каждую по 20 коп. — 20 рублей. Бревен еловых на перила толщиною 8 вершков, длиною 7 аршин — 1000 штук, полагая каждое дерево по 1 руб. по 50 коп. — 1500 рублей. Бревен еловых для распиловки на бруски в перила длиною 9 аршин толщиною 8 вершков — 180, полагая каждое дерево с распиловкой на 10 брусков по 2 руб. по 60 коп. — 468 рублей. Для перевозки материалу по дистанции канала во время работы потребно лошадей с колесами 4 пары, полагая каждой паре в день по 1 рублю за 100 дней 400 рублей. Для питательства рабочим людям и поклажи материалу потребно построить 2 избы, полагая каждую избу со всеми принадлежностями по 200 рублей, а за обе 400 рублей.

Для догловременной плотины.

Бревен сосновых на шпунтовые сваи в 2 ряда длиною 7 аршин толщиною 8 вершкове — 1280 штук, полагая каждое дерево с поставкой на место по 1 рубл. по 80 коп. — 2304 рубля. Сосновых досок на шпунт. сваи длиною 7 аршин толщиною 2 ½ дюйма — 100 штук, полагая каждую доску с постановкой на место по 60 коп. — 60 рублей. Глины для набития между шпунтовыми сваями кубических сажен 40, полагая каждую сажень с постановкой на место по 4 рубл. — 160 рублей.

Для копров.

Бревен еловых длиною 7 арш. толщиною 8 вершков на 2 копра потребно 25 штук полагая каждое дерево по 1 руб. по 40 коп. — 35 рублей. Для оковки двух копров как то на болты,

— 97 —

скобы, локти и прочее потребно железа 4 пуда, полагая каждый фунт в деле по 4 коп. — 14 рублей. Дубовых баб с железной оковкой 2 штуки, полагая каждую по 20 руб., а весом в 25 пуд. — 40 рублей. Канату толщиною в 2 ½ дюйма сажней 10, полагая каждую сажень по 2 рубл. 50 коп. — 25 рублей. Тонких в 1 дюйм таких саженей 100, полагая каждую сажень по 15 коп. — 15 рубл. Для отливки во время земляной работы потребно рабочих людей: денных на 5 месяцев — 20, ночных на 5 месяцев 20, полагая каждому в месяц по 10 рублей, а за 2 лета 4000 рублей на 2-х надзорщиков и 1 писаря полагается 500 рубл. Сверх всего на непредвиденные надобности полагается 1000 рублей. Итого на разделание канала потребно 49913 руб. Подлинную подписал Гидроулический чертежник Чулков.

П. Н. Малама.

— 98 —

 

 

— 99 —

Купчая крепость гетмана Разумовского и другие
документы XVIII века, относящиеся к землевладению
гетманской и слободской Украины.

В Трудах Полтавской Архивной Комиссии (выпуск 9, стр. 86, 1912 г.) была помещена фотография старинной церкви, в м. Лютеньке, Гадячского уезда, Полтавской губернии. Эта Успенская церковь была построена Гадячским полковником Боруховичем, современником гетмана Мазепы, в конце XVII или же самом начале ХVIII века, так как перед Полтавской битвой она уже существовала и во время движения Карла XII на Полтаву ее занимал отряд шведов. Во время этой войны Боруховича уже не было и место его занимал родственник Мазепы Трощинский, вместо которого, 30 ноября 1708 г., император Петр I велел атаманам, сотникам и всей старшине Гадячского полка выбрать другого и таковым в 1709 г. был избран Иван Чарныш (Бантыш-Каменский. История Малой России, изд. 1903 г., стр. 348, 358-359, 367, 393, 404 и 581).

Указанная церковь представляет выдающейся памятник малорусского прошлого, она несравненно больше и величественнее церкви, построенной в Сорочинцах, Миргородского уезда, гетманом Апостолом; низ ее представляет усыпальницу Боруховичей, куда прежде, по рассказу старожилов, можно было вполне свободно пройти и видеть реликвии этой, кажется, совсем угасшей фамилии.

Из прилагаемого ведения Гадячского полковника Михаила Милорадовича, составленного в 1723 г. (прил. № 2) видно, что в начале ХVIII в. Боруховичи были крупными землевладельцами, ибо им принадлежал город Лютенка (ныне громадное местечко) с целым рядом сел, а именно: Лютенка с уездом и деревни: Млины, Перевоз и Сакаловка принадлежали старой

— 100 —

Боруховичевой; ей же принадлежала и половина поданных в том городку, а другая половина поданных — Романовой Боруховичевой; затем селами того же Лютенского уезда: Будищами, Трояновкой и Хлопчувкой владела Максимова Боруховичева и наконец Романова Боруховичева владела: местечком Борками и с. Загруновкой, Ковалевского уезда, и с. Красной Лукой, Гадячского уезда. Из того же ведения полковника Милорадовича видно, что все эти имения были даны Боруховичам большею частью гетманом Мазепой в 1690 и 1695 г. и Скоропадским в 1709 году. Как затем это крупное землевладение пульверизировалось и остались ли и теперь потомки этой прежде богатой фамилии, мы не знаем, воздвигнутый же ее предком, полковником Боруховичем, величественный храм стоить и поныне, говоря о невозвратном прошлом малорусских значных.

Как упомянутое ведение полковника Милорадовича и доношение к нему, так и три сделки жителей Котельвы первой половины XVIII в. (прил. №№ 1, 2, 3, 4 и 5) извлечены из Москов. Архива Министерства Юстиции и представлены были к делу Харьковской Судебной Палаты, разрешенному в феврале 1907 г., по иску общества государственных крестьян слободы Котельвы к казне о земле. Каждый, интересующийся прошлым своей родины, может делать нужные ему выводы из этих представляющих несомненный исторический интерес документов, мы же подробных выводов делать не будем и приводим эти документы потому, что они относятся к Гадячскому полку, который, по словам полковника Милорадовича, "издревле належал на Булаву Гетманскую" и в составь которого входила прежде и Котельва. Гадячский и Полтавский полки граничили с Ахтырским и Харьковским слободскими полками; между ними, по словам проф. Багалея (Очерки из историй колонизации степной окраины Московского государства. Москва, изд. 1887 г., стр. 543-544), в конце XVII и начале XVIII в. происходили постоянные споры из-за пограничных городов и селений, и предметом особых столкновений служили Котельва и Коломак. Котельва до нашествия Карла XII входила в состав Гадячского полка, но теперь она была присоединена к Ахтырскому; сами жители ее просили об этом, а правительство охотно исполнило их просьбу, потому что они отличались неспокойным характе-

— 101 —

ром: изменяли государю и принимали участие в смутах Выговского, Брюховецкого и Мазепы. Ходатайства гетманов: Скороподского (в 1709 г.) и Даниила Апостола (в 1728 г.) о возвращении Котельвы под власть Гадячского полка не были уважены, не смотря на то, что желание возвратить Котельву у малороссийской старшины было очень интенсивно и в своем ведении полковник Милорадович, излагая, что "город Котельва с двома селами прежде належал до полку Гадячского, а теперь прислушает до полку Ахтырского", не стесняясь говорит, что "оная Котельва напрасно отнята от полку Гадячского".

Как не осталось следов от имений Боруховича, также точно ничего не осталось в Гадячском и некоторых соседних уездных и из лятифундий гетманских. В своей истории Бантыш-Каменский говорит, что Гадяч с селами и деревнями был уступлен в 1785 г. императрице графом Разумовским за 596,800 руб., полагая за каждую ревизскую душу мужеского пола по 60 рублей; всего считалось в этом владении 9,948 душ (стр. 595).

В деле Харьковской Судебной Палаты, разрешенном 6 октября 1911 г., а начатом в Полтавском суде еще 12 декабря 1881 г., по иску казенных крестьян с. Липовой Долины, Гадячского уезда, к управлению Госуд. Имуществами Полтавской губернии, об освобождении от платежа оброка, мы нашли не только купчую крепость Разумовского, о которой говорит Бантыш-Каменский, но также: рескрипт императрицы Екатерины II на имя генерал-прокурора кн. Вяземского о совершении той купчей и ведомость о Гядячских гетманских имениях 1782 г., подписанную самим К. Г. Разумовским (прил. №№ 7, 9 и 10).

По указанной купчей крепости бывший гетман Малороссии продавал, впрочем, далеко не все пожалованные ему имения, а только 46 населенных мест, в которых ему принадлежало 9,949 ревизских душ крестьян, а затем в эту продажу не входили 9 населенных мест с 2786 такими же душами. В число продаваемых населенных мест входили: два уездных города Гадяч и Зеньков, а так же местечке и селения, из которых в Киевской губернии, Миргородского уезда, тогда состояли: мест. Ковалевка и Борки, село Романовка и Загруновка и дер. Сакаловка, а затем все остальные состояли в Чернигов-

— 102 —

ской губернии, в уездах: Гадячском, Зеньковским, Лохвицком и Глинском. Из купчей, а равно приложенного к ней описания видно, что имения гетмана, который "издревле належали на булаву Гетманскую" занимали обширную территорию; но это, конечно, было далеко не все, чем владел и пользовался этот глава демократической Малороссии, потому, что при избрании его на гетманство, ему были пожалованы еще на уряд: города Ямполь и Батурин с уездами; замок Гадячский с волостями Чековскою и Быковскою; Почеп с уездом; дворец Бакланский, мельница Глуховская; перевоз Переволочанский, а на министерское содержание: село Кучеровка с приселками Сопичем и Потаповкою, а также села: Поповка, Машев и Жадов (Стеблин-Каменский, стр. 455 и 593-594).

Как известно, не смотря на полные помпы избрание и въезд в Глухов (1750-1751 г.), последний гетман Малороссии Кирилл Разумовский, совсем еще молодой человек (родился в 1727 г.), младший брат любимца императрицы Елизаветы, простого казака из с. Лемешей, Козелецкого уезда, Черниговской губернии, возведенного в фельдмаршалы и графы Римской империи, — правил Малороссией только около 15 лет. Казак по происхождению, но воспитанный в среде петербургской аристократии и за границей, женатый на русской аристократке (Нарышкиной), он как говорит проф. Грушевский (Очерк истории украинского народа. Спб. изд. 1904 г., стр. 305-307), скучал в своей украинской резиденции и жил по возможности в Петербурге. На Украине держал себя en grand seigneur и завел у себя в Глухове в миниатюре копию петербургского двора. Краем правила украинская старшина, в руки которой перешла вся власть, принцип же казацкого самоуправления совершенно выродился.

Императрицей Екатериной II отмена гетманства была решена уже с первых шагов ее правления и в программе своей правительственной политики она, в инструкции обер-прокурору, высказывает решение привести к "обрусению" провинции, имеющие свои местные законы — Украину, Лифляндию и Финляндию, а относительно Украины специально — принять меры к тому, "чтоб век и имя гетманов исчезло, не токмо б, персона какая была произведена в оное достоинство". Но так как Разумовский был одним из вернейших ее партизанов, она была многим ему обязана пред своим воцарением, то едва ли бы

— 103 —

подняла на него руку, если бы случай не дал к тому повода. В конце 1763 г. ей донесено было из Киева, что среди старшины собираются подписи на петицию об учреждении наследственного гетманства в роде Разумовского. Последний если не был инициатором этой петиции, то во всяком случае принимал в ней участие — склонял старшину к подписям, но последняя петиции не подписала, а только одни полковники; вследствие этого петиция подана не была. Указанная петиция дала императрице Екатерине II повод покончить с Разумовским, как гетманом. К этому подоспел мемориал бывшего воспитателя Разумовского и его доверенного Теплова "О непорядках, которые происходят от злоупотребления прав и обыкновений, грамотами подтвержденных Малороссии", где был собран богатый, хотя и не всегда верный, материал, о грехах старшинского управления. Императрица предложила Разумовскому отречься от гетманства; тот не имел к этому желания и медлил, но в конце концов уступил: подал прошение об увольнении от "столь тяжелой и опасной должности" и взамен просил милости к своей "многолюдной фамилии". Просьба эта была исполнена немедленно и 10 ноября 1764 г. опубликован манифест малороссийскому народу, извещавших об увольнении Разумовского от гетманских обязанностей, причем ему пожалована ежегодная пенсия в 60 тыс. рублей и в собственность огромные имения в Украине: Гадячский ключ, со времени Хмельницкого предназначенный на содержание гетмана, и Быковская волость, пожалованная на гетманское содержание при Скоропадском, а также казенный дом в Батурине (Стеблин-Каменский, стр. 453-457, 641 и 595 и Грушевский — стр. 309-310).

Из приложенной купчей Разумовского (прил. № 10) видно, что 20 лет спустя после уничтожения гетманства в Малороссии, люди здесь уже были объектом гражданских сделок и цена на человеческую душу стояла ничтожная, если принять во внимание, что оплачивалась только ревизская душа мужеского пола, жены же этих душ и дети, а равно братья и племянники, внуки и новорожденные после ревизии, шли даром.

Земля без душ, как в гетманской, так и в слободской Украине, в первой половине XVIII в., была очень дешева, так напр. из купчей Долгополого (прил. № 3), видно, что в 1720 г.

— 104 —

он продал Котелевскому сотнику Смаковскому целый свой "хутор с лугом и до него надлежащим пахотным и диким полем и с сенокосными луками и со всем угодьем" за 63 рубля. Из акта Короля (прил. № 5) видно, что за занятые 8 коп денег он в 1734 г. отдал Ахтырскому монастырю свою луку, на которой становилось сена 120 копиц, а по купчей крепости 1725 г. (прил. № 6) жители с. Даниловки, близ Харькова: Федоренко, Запаренко, Луценко и Замуйленко продали тогда бывшему Харьковскому полковнику Григорию Квитке свои сенокосные луки, причем Федоренко за луку на 80 копиц сена взял с Квитки "полтор рубли", Запаренко за луку на 100 копиц — "полтретья рубли", Луценко за луку на 80 копиц — "три рубли без золотого" и Замуйленко за такую же луку "два рубли".

Орфография прилагаемых документов осталась без всякого исправления и изменения.

Приложение № 1.

Доношение в Коллегию Маророссийскую.

Указ Его Императорского Величества из Малороссийской Коллегии по Глуховского кгварнезона унтер офицеру Науму Пятину сего октября 18 получил я, в котором велено взять с полку Гадячкого обстоятельныя ведомости прежде сего, по скольку имело быть ратушных сел и деревень, и какие они званием и что в них дворового числа, також из тех сел и деревень великороссийским и малороссийскими особам во владение отдача была-ли, и кому именно, и в которых годах, и по каким указам, и по сколько кому дворового числа, а за тою отдачею при оных ратушах в остатке что есть-ли, а буде кто о помянутых ратушних селах и деревнях явит Его Императорскаго Величества жалованныя грамоты и Гетманские универсалы и тех людей с теми грамотами и универсалами вислать в Глухов и явится в коллегию Малой России. И я, исполняя Указ Императорского Величества, доношу, что як стал я в Гадяцком полку полковником, так во всем полку при ратушах не застал на единого села и деревни, а и до полковничества моего ж сказали войты и градские урядники, что не бывало сел и деревень при ратушах, но издревле Гадяцкий полк належал на

— 105 —

булаву Гетманскую, городи, села и деревни замок Гадяцкий ведал, и кому гетманы хотели, тим села раздавали от замку, респектуючи на чию службу, обаче с тих же сел замковых и на ратуш Гадяцкую давано провиант и деньги по уставу от гетманов положенному, с чего копии тут же прилагаются, и хотя при ратушах сел и деревень немаш и прежде не бывало, однакож которые городи и села и деревни во всем полку Гадяцком обретаются и кто которыми именно владеет и по каким указам, о том видение посылаю. А в них что есть дворового числа, понеже так скорим временем, изследовати не возможно, то ревизоры, которые полк переписали Новицкий да Гамалея, и пошли уже до Глухова, те репорта покажут дворового исчисления, а о господах замку Гадяцкого прошедших чисел сего октября видение дворового числа отослал в войсковую енеральную канцелярию. Державцы, которые местностями в полку моим владеют с универсалами по каким держать те маетности, одни сами высланы будут, а другие людей от себя пошлют, сами не могуще то за болезнию, то за отлучкою, а иные в делах обовязаны явитися Колеггии Малой России, о сем доношу и в покорности остаюсь. Полковник Гадяцкий Михаил Милорадович. Из Гадяча октября 24. 1723 года. 1723 года октября в 30 день, записав в протокол, взять к отпуску.

Приложение № 2-й.

Ведение Полку Гадяцкого городов, сел и деревень.

Маетности, которые до замку Гадяцкого належать: город Гадяч, село Хиц, село Капустинце, село Будища, село Плешивец, село Велбувка, село Свинарная, село Сергиевка, село Липова-Долина, село Опонасовка, город Зеньков, село Павловка, село Перька, село Дейкаловка, город Опошное, село Батки, село Лазки, село Глинско, село Зайчинце, село Млини, село Будища, которое и Штеповскою называется, село Поповка, город Куземин, село Бельско, село Буди, город Гнунь, село Комиши, село Шинкгиреевка, местечко Веприк, местечко Ковалевка, село Романовка; итого городов и сел до замку Гадячскаго прислужающих 31. Маетности под державцами: город Рашавка, город Камишная, село Остаповка, сельце Гримзяка, его милости пана полковника

— 106 —

Гадяцкого, наданы года 1715 июля 10, а подтверждены Монаршею Грамотою 1718 года марта 20; село Березова Лука при артиллерии полковой на служащих Комишанского уезда, село Ручки того же Комишанского уезда, да перед сим держали писаря полковые Гадяцкие: Труш, Тихонович, Ситенский, а ныне держат Трощинские; маетности пана судьи Чарниша в уезде Гадяцком, село Крутки, село Сари, село Цепки, село Сватки, село Борки, слободка под Борками, а по которым крепостям оными владеет тут не показано; село Римаровка Якова Гречанова, село Подолки Федора Гречаного, село Максимовка, село Русановка судьи Гадячского Кграбянки, Максимовку надал гетьман Скоропадский року 1710, а подтверждено Монаршею Грамотою 1721 году, Русановку тот же гетман Скоропадский надал року 1717; село Сенювка, село Броварки пани Белецкой, Сенювку начал гетман Мазепа року 1699, а подтвердил гетман Скоропадский року 1709, Броварки гетман Скоропадский 1716; село Книшовка и Дудчинце, село Будища монастыря Гадяцкого, Книшовку надал гетман Мазепа року 1693, а Будищи тот же гетман 1680, а обыдва села подтвердил гетман Скоропадский 1711; село Подставки Ивана Ператинского сотника Гадяцкого, надал гетман Скоропадский 1710 января 27; село Розбышовка, село Лучка прежде держал сотник Василь Чуйкевич, а ныне владеет господинь Савва Рогозинский по универсалу гетьмана Скоропадского, а и Монаршую Грамоту на оные села имеет; сельце Середняки писаря полкового Гадяцкого, надал гетман Скоропадский року 1718, октобрия 21; сельце Харьковце асаула полкового Гадяцкого. надал Гетман Скоропадский року 1712 и перед тем на асаулов ишло; село Венславовка вдовы Исушевской, надал гетман Скоропадский року 1712 июня 17, а подтвердил тот же гетман 1714 января 19; село Петровка, село Лисовка Рощаковской, Петровку надал гетман Скоропадский 1713, Лисовау 1711; городок Лютенка с уездом, деревня Млини, деревня Перевоз, деревня Сакаловка старой Бороховичовой, надал гетьман Мазепа 1690, а подтвердил гетман Скоропадский 1709 и в оном городку Лютенце половина подданных старой Бороховичовой, а половина Романовой Бороховичовой; село Будища, село Трояновка, село Хлопчувка уезду Лютенского владеет Максимова Бороховичова, надал гетман Мазепа року 1695; местечко Борки уезду Ковалевского, село Загруновка

— 107 —

того же уезду, село Тарасовка, Зеньковского уезда, село Красна-Лука, Гадяцкого уезду, владеет Романова Бороховичова, надал гетман Скоропадский 1709 мая 9, подтвердил 1716 тот же гетман, Монаршею грамотою подтверждено 1718 году; село Уласовка и Дадакаловка Романа Корицкого сотника Опошнянского в уезде Зеньковском; село Бобровник уезду Зеньковского держит протопоп Зеньковский; село Бобрик уезду Веприцкого держит протопоп Гадяцкий, надал гетман Скоропадский року 1719; село Повловочка в уезде Грунском владеют старцы монастыря Скельского, деревня Ротенец в уезде Веприцком держат старицы скита Быстрицкого, надал гетман Скоропадский року 1709 июня 21; итого маетности под "державцами 44. Город Котельва с двома селами прежде належал до полку Гадяцкого, а теперь прислушает до полку Ахтырского и оная Котельва напрасно отнята от полку Гадяцкого.

Полковник Гадяцкий Михаил Милорадович.          

Приложение № 3-й.

1720 году апреля в 22 день, я Иван Довгополий, житель Котелевский, чиню ведомо сим моим письмом иж не зякого примусу, но з власной доброй воле своей, продал свой грунт, то есть футор с лугом и до него надлежащим пахотным и диким полем и с сенокосными луками и со всем угодьем его милости пану сотникове Котелевскому Василию Смаковскому, ценою за шестдесят три рубли, котрий грунт стоячий на Котелевке от Бакумового луга и поля вниз по Максимовскую ниву где еще в отаву Гнилосирчиного ставу и лозы к тому ж грунту принадлежные, тако ж пахотное поле и сенокоси аж по самую дорогу, которая идет до села Пархомовки, да по другой стороне луга берег и ярки для сеножатья; за которий то ввесь грунт отобравши всю вышеписанную цену, отдаляю себя жену и детей своих и вручаю ему пану сотникови владеть вечне безповоротно, волно оным грунтом владеты, продаты, даты, дароваты и куда хотя на свой пожиток обернуты, варую и вечно записую, дабы як я так жена и дети от кревных моих близких и далеких интересоватись впредь ни кто не повинен, а мел-бы хто в тот грунт хоча в малую часть вступатца, и мне от уступщиков

— 108 —

очищать, протори и убытки пополнить, что он пан сотник скажет, чего рады для лучшего вероятия при знатных свидетелях, при пану писаревы полковому Ахтырскому Андрею Гнедичу и пану сотниковы Роману Гнедичу ж, Лукяну Безпалому, атаману городовому, Степану Подперязку, Демяну Кошику и при инных людях на тот час злучившихся и письмо сие ему пану сотниковы за рукою подаю, року и дня вышеписанного. Подлинную подписали Иван Долгополий и руку приложил. Андрей Гнедич, писарь полковой Ахтырской, Роман Андреевич сотник Котелевской, Иван Безпалий атаман городовий руку приложил, Демян Кошик руку приложил. Стефан Подперязко руку приложил, печать из зеленого воску.

Приложение № 4-й.

1727 году мая 29 дня, Ахтырского Слободского полку житель города Котелвы Лукян, прозиваемый Безпалий, поступилем полем нивою у Гнилосировского колодязя в межу з едной стороны селянского жителя Матухненка, а с другой стороны Валковское поле, которое то поле нива поступлена и отдана до Ахтырского Троецкого Монастыря во владение вечное безповоротне на тот час будучему Игумену Пахомию Дежинскому з братиею, а оная моя нива ни от кого не отнятая и не пенная, но моя власная, от которой то нивы я себе самому отдаляя, также жена и дети мои и ни кто з близких и далеких моих приятелей не повинны от монастыря отдаляты к ему игумену и братии и по нем будучий владеты, а оной нивы никому иному не продавать и не отдавать, но разве по великой нужде (аще трафится с ним) в отмене поле за поле отдать, понеже надана на вечное поминовение под монастырь за себе, жену и детей и родителей моих, а буде кто имел бы от оного Монастыря своим упрямством, таковый судом Божиим в день пришествия Христова да будет судим. И для уверения и по совету жени и детей моих даю сию мою запись за рукою моею року и дня вышеписанного. Подленную подписали: к симу подарованному лекованию я Илия Безпалий своею рукою подписался.

Приложение № 5-й.

Я Котелевский житель Анисим Король и с женою моею и

— 109 —

с детьми Мироном да Нилом и Петром ведомо чиним сим нашим письмом, кому о том ведати будет потреба, что в сем настоящем 1734 году в майе месяце пожичил я Анисим на нужду свою Ахтырского Троецкого монастыря у Отца Игумена Товии и у братии монастырских денег восемь коп; а понеже нечим было тех денег мне Анисиму им ченцам уплатить, то я Анисим с порадою жены и означенных детей своих за тие пожиченные в ных деньги отдали в тот Ахтирский Монастырь во вечное владение сенокосную луку свою власную не в чом некому не пенную, будучую у в Юнном Острове против Дехтяровой могили в межу с едной стороны Трохима Коростенка, а с другой стороны удовы Семенихи Лихоменной, а на оной луце становится сена сто двадцать копиц, которую лукою владеть им Ахтирского Монастиря ченцам вечными часы, а мне Анисиму жене и детям моим и приятелям близким и далеким и от них некому в тую луку никогда не втручатись, а не искупляти жадною мерою под зарукою на уступщиков на полкувую Ахтырскую канцелярию двадцати рублев денег, для чего в лучшую крепость и сие письмо в тот Ахтырской Монастырь даемо року и дня вышеписанного. А письмо сие по нашему Анисимову прошению писал на место нас руку приложил Котелевской Николаевской священнык Григорий Гавриилов, во вероятие я Анисим Король за себя и за детей своею рукою, яко не умеющий Божественного писания, написую крест †.

Приложение № 6.

Лета 1724 г. июля в первый день, Харьковского полку Циркуновской сотни села Даниловки жители: Матвей Федоров, сын Федоренко, Моисей Федоров сын Запаренко, Иван Лукянов сын Луценко, Корней Лавринов сын Замуйленко продали ми вышереченние с доброй своей воли, а не из какого премущения сенокосние свои луки в урочищах на долине Ольховца, я Матвей Федоренко на восемьдесят копен, а я Моисей Запаренко на сто копен с облогом от Церкуновской стороны, а мы Иван Луценко, Корней Замуйленко по 80 копен с облогами от Церкуновской же стороны, Харьковского полку господину полковнику Григорию Семеновичу Кветки Афанасеву и жен его и детям впрок вечно и безповоротно и без выпуску, а взяли мы

— 110 —

вышереченние на нем господину полковнику Кветке за те свои проданние вьшеписанние луки Матвей Федоренко полтор рубли, Моисей Запаренко полтретья рубли, Иван Луценко три рубли без золотого, Корней Замуленко два рубли; а смежни те наши луки к вершине вилховца с лукою с оним же господином полковником Кветкою, а вниз по Ольховцу с лукою же с Даниловским жителем с Киряком Белоконенком и по ветчинин яр, а те наши проданние луки на перед сего кроме его господина полковника Кветки и сей купчей иному никому не продани и не заложени и ни в какие крепости ни у кого не укреплени, а хто в те наши продание луки по каким-нибудь крепостям станут вступаться, и нам Матвею Федоренку, Моисею Запаренку, Ивану Луценку, Корнею Замуленку его господина полковника Кветку очищать по своим крепостям и убитков ни каких не доставить и самим нам Матвею Федоренку, Моисею Запаренку, Ивану Луценку, Корнею Замуленку на него господина полковника Кветку о повороте вышеозначенних проданних своих лук Его Императорскому Величеству не бить челом и никакими мере не взискивать, а будет нашим Матвея Федоренка, Мусея Запаренка, Ивана Луценко и Корнея Замуленка неочищением учинятся ему господину полковнику Кветки какие убытки и ему господину полковнику Кветки и жене его и детям взять на нас Матвею Федоренку, Моисею Запаренку, Ивану Луценку, Корнею Замуленку и на женах наших и на детях на уступщиках те свои вышеписанние данние свои деньги все сполна, да за неустойку за ряду денег толикое же число, а харчи и убытки по его господина полковника Кветки и жени его и детей сказки, а сия купчая запись ему господину Кветки на те наши проданние луки и впредь в запись и в крепость, а при сей купчей записи свидетели нижеподписавшиеся: при сей купчей записи Харьковского уезду села Даниловки Георгиевской церкви поп Григорий Иванов вместо продавцов и своих парахиян Матвея Федоренка, Мусея Запаренка, Ивана Луценка, Корнея Замуленка по их прошению руку приложил. При сей купчей записи казак Петро Иванов сын Мельников свидетелем был и руку приложил. 1735 году марта 24 дня, сия купчая запись по подлинному свидетельству писцами ручниками и за ведомом старшинским Харьковской полковой канцелярии в конторе крепостных дел в книгу за-

— 111 —

писана, а надлежащих пошлин не взято того ради, что Ее Императорское Величество именным Всемилостивейшим указом состоявшимся июля 31 числа прошлого 734 году, оными пошлинами пожаловать соизволила; а от письма 10 копеек, от записки 3 копейки, за излишнюю страницу 3 копейки, на нужние расходы вторая доля копейки взято. Писал и подписал определенной канцеляриста и надсмотрщик Харьковских крепостных дел Федор Веседин.

Выпись эта выдана из Моск. Архива Мин. Юстиции и представлена к делу Харьков. Суд. Палаты, разрешенному 13 марта 1913 г., по иску общества крестьян с. Большой Даниловки, Харьковского уезда, к казне.

Приложение № 7-й.

Князь Александр Алексеевич.

На продаваемое в ведомство казенное нашим Генералом фельдмаршалом Графом Розумовским в Черниговской и Киевской губернии, города Гадяч и Зеньков с местечками, селами, деревнями и хуторами, волость Гадячскую составляющими, со всеми к ним принадлежностями и заведениями, какие в них есть, за выключением из той волости сел: Опанасовки, Хитцы, Святки, Камыши, Павловку малую, Павловочку, хутор Жидоводолиновский, местечко Веприк и слободу Боровую, да семь человек по именам дворовых людей, о которых прилагается при сем за рукою Графа Розумовского особый список и всему продаваемому ведомость, — повелеваем договорную цену, по шестидесяти рублей за каждую мужеска пола душу, всего за девять тысяч девятьсот сорок девять душ пятьсот девяносто шесть тысяч девятьсот сорок рублей совершить на имя ваше в надлежащем месте обыкновенную купчую, расположа платеж тех денег таким образом: первое — должныя Графом Розумовским и детьми его в контору С. Петербургского банка для дворянства семьдесят тысяч рублей с процентами, сколько по день совершения купчей причитатся будет, зачесть оного ему платежа и для того тех должных денег более на них нечислить и данныя на оныя ими обязательства возвратя выдать, или в банковой же капитал деньги сии заменить из процентов вступаемых по оному ж

— 112 —

банку, кои по указу Нашему от 6 июня 1782 года никуда в расход употреблять не велено; второе — равномерно зачесть ему Графу Розумовскому в том же платеже должные им в здешний воспитательный дом в число занятых им из онаго по закладной Сентября 4 дня 1783 года на пять лет 64.000 рублей, остающиеся за уплатою от него 7,000 рубл., сколько так же по ращету с процентами по день совершения купчей следовать будет, для чего все сии деньги во избизжание из-лишнего платежа процентов, не ожидая заемных строков заплатить вдруг в воспитательный дом из доходов, принадлежащих казначейству для остаточных сумм учрежденному, как скоро купчая совершенна будет, а по учинении сего платежа взятую от Графа Разумовского в воспитательный дом в тех должных им деньгах закладную возвратя выдать ему; третье — за тем в число остальных, сколько за уплатою в банк и в воспитательный дом к выдачи Графу Розумовскому их договорной суммы следовать будет, заплатить ему по совершении купчей 170,000 рублей, а последние в полтора года, расположа по равным частям в сроки с платежом при том ему на онные указанных процентов, учиня в весь по сей статьи платеж из казначейства для остаточных сумм учрежденного; четвертое — следуемые со всей договоренной суммы пошлины и прочие при совершении купчей потребния по закону расходы заплатить из того же казначейства; пятое — еслибы при совершении купчей Граф Розумовский вознамерился, сверх вышеозначенных семи человек дворовых людей, еще некоторых из продажи исключить, то и из договорной суммы выключить. За них следует по положенной им цене по шестидесяти рублей за каждого и, наконец, шестое — купчую имеете препроводить в Сенат, как для всегдашнего там хранения, так и для должного со стороны его в приеме купленного имения в казенное ведомство распоряжения и надлежащего потому куда следует предписания.

На подледном подписано собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако:

Екатерина.

— 113 —

Приложение № 8.

УКАЗ ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА САМОДЕРЖИЦЫ ВСЕРОССИЙСКОЙ из Правительствующего Сената Черниговскому Наместническому Правлению.

Правительствующему Сенату Господин Обер-Прокурор Сухарев по ордеру данному ему от Господина Действительнаго Тайнаго Советника Генерала Прокурора и кавалера предложил копию с именного Ея Императорскаго Величества указа, данного ему Господину Генералу Прокурору и кавалеру от 30 июня нынешнего года (1785) о совершении ему на имя свое купчей на недвижимое проданное Господином Генералом Фельдмаршалом и кавалером Графом Кирилом Григорьевичем Разумовским в казенное ведомство имение; причем приложил и самую на то купчую в оригинале для должнаго со стороны Сената по тому Высочайшему указу исполнения, в 6 статьи сего указа изображенная, и в оной написано: "купчую имеете препроводить в Сенат как для всегдашняго там хранения, так и для должнаго со стороны его в приеме купленнаго имения в казенное ведомство распоряжения и надлежащаго потому куда следует предписания". ПРИКАЗАЛИ: Для ведома и должного по тому Высочайшему Ея Императорскаго Величества указу исполнения в Черниговское и Киевское наместничества Правлений послать указы, приложа при оных и помянутых: именнаго указа и купчей точныя копии, которыя и посылаются присем. Июля З дня 1785 года.

Приложение № 9.

ВЕДОМОСТЬ
о волости Гадячской какие в оной состоят селения, что из оных продается, а что выключается с показанием, сколько в тех и других по последней ревизии 1782 года написано мужеска пола душ.

— 114 —

— 115 —

— 116 —

На подлинной подписано:

К. Г. Разумовский.

 

Приложение № 10-й.

Лета 1785, июля в 18 день. Генерал-фельдмаршал Ее Императорскаго Величества, Генерал Адъютант, Сенатор, С. Петербургской Императорской Академии наук Президент, Действительный камергер, Лейб Гвардии Измайловскаго полка Подполковник и орденов Российских Святого Апостола Андрея и Святого Александра Невского, Польского Белого Орла и Святия Анны кавалер Граф Корило Григорьев сын Разумовский к роде своем непоследний, продал я Его Сиятельству Господину Действительному Тайному Советнику Генерал-Прокурору и орденов Российских Святого Апостола Андрея, Святого Александра Невского, Святого Равноапостольного Князя Владимира первой степени, Польского Белого Орла и Святия Анны кавалеру, князю Александру Алексеевичу Вяземскому недвижимое свое имение имянным Ея Императорскаго Величества указом в 1764 году все Высочайше мне пожалованное, составляющее волость Гадячскую на гетманскую булаву принадлежавшую, но последней же 1783 года ревизии за мною писанное, Черниговской губернии, в уездах: Гадячском, Зеньковском, Лохвицком и Глинском, да Киевской губернии в Миргородском уезде, а именно: города Гадяч и Зенков с местечками, селами, деревнями и хуторами, волость Гадячскую составляющими, за выключением из той волости сел: Опанасовки, Хитцы, Святки, Комыши, Павловку, Малую Павловку, Хутор Жидоводолиновский, местечко Веприк и слободу Боровую, в коих по означенной последней ревизии пишется 2786 мужеска

— 117 —

пола душ, и за тем упомянутые города, также села, деревни, местечка и хутора, как то в Черниговской губернии села: Сары, Крутки, Сергеевка, Липовая Долина, Цепки, Будищи, Капустинцы, Вельбовка, Свинарна, Плешивец, Дейкаловка, Уласовка, Перки, Буды, Белское, Поповка, Будищечко, Ласки, Глинское, Заичинцы, Млины, Бобровник, Красная Лука, Подставки, Подолки, Лисовка, Тарасовка, Трояновка, Хлопчевка, Лютенские Будищи и Русановка, деревни: Перевоз и Млины, местечки: Грунь, Куземин, Опошнее и Лютенка, хутор, Мартиновский и на Опошанской степи, Киевской губернии, села Романовка и Загруновка, деревня Сакаловка, местечка: Ковалевка и Борки, — все мною, Графом Розумовским, означенному, Князю Александру Вяземскому, в коих, — за оставлением из них у себя дворовых людей: из Гадяча Сергея Федорова сына Грекова, из села Тарасовки Федора Степанова сына Кушниренка, из местечка Групи Никиты Иванова сына Кушниренка, из местечка Груни Никиты Иванова сына Крайсвета, из села Капустинец Афанасия Романова сына Денецкаго, из села Вельбовки Василия Матвеева сына Пенчукова и Григория Иванова сына Марченкова, из села Ляповой Долины Кирилла Васильева сына Бабенка, — числится по той же последней ревизии 9948 мужеска пола душ, продаю с женами и детьми их, с братьями, с племянниками и со внучатами и с новорожденными после ревизии и сбеглими и пожилими и заработними за них деньгами, с помещичьими и крестьянскими или подданническими дворами, с дворовым, хоромным, огуменным и всяким строением, мельницами, винокуренными заводами, садами и со всеми к тем городам, селам, деревням, местечкам и хуторам принадлежностями и заведениями, какие в них есть, и всякого рода скотом и со птицами, также всякого рода с наличными хлебом и в земли посеянным, с пашнею и лесами и сенными покосами и с пустошми и со всеми угодьями, что в тех городах и селах, деревнях, местечках и хуторах за мною явится, не оставля за собою дворовых и крестьян или подданных мужескаго и женскаго пола ни единия души, кроме исключаемых вышеозначенных по именам осмя человек дворовых людей, а земли и всяких угодий не изъемля ничего, но все без остатку; взял же я, Граф Розумовский, у Князя Вяземского денег, считая за каждую ревизскую мужескаго пола ду-

— 118 —

шу по 60 рублей, всего за 9,948 душ 596,880 рублей, которые деньги имеет он Князь Вяземский мне Графу Разумовскому заплатить по сделанному между нами условию, а именно: должные мною и детьми моими в контору С. Петербургского банка для дворянства 70,000 руб., с процентами, сколько по день совершения сей купчей причитаться будет, должен он внести в означенную контору известным ему образом, равномерно должния мною в С. Петербургский воспитательный дом сколько занятых мною из онаго по закладной сентября 4 дня 1783 года, на пять лет, 64,000 рублей, сколько также по расчету с процентами по день совершения оной же купчей следовать будет, имеет заплатить в тот дом; упомянутый же Князь Вяземский, не ожидая заемных сроков, а в друг как скоро сия купчая совершена будет, за тем в число достальных, сколько за уплатою в банк и воспитательный дом к платежу мне Графу Разумовскому из договоренной суммы следовать будет, заплатить мне по совершении сей купчей 170,000 рублей, а последние в полтора года, расположа по равным частям в сроки с платежем при том мне на онныя указных процентов; впротчим вышеозначенное мое Графа Разумовского имение со всем означенным на пред сей купчей кроме того Князя Вяземского иному никому непродано и не укреплено; и как Всемилостивейше от Ея Императорскаго Величества пожалована мне волость Гадячская точно как оная принадлежала из давна на булаву Гетьманскую, то и я оному ему Князю Вяземскому или до кого от него то имение во владение дойдет стою же самою точностию отдаляя по сему вовсе как себя, так и наследников моих от всякого уже по всем частям означенной волости притязания со уступлением на против того Князю Вяземскому или кому от него сие имение во владение, как выше сказано, дойдет полнаго права на всякое по той волости отыскание, а о написании всей договоренной цене без утайки 1752 года указ при сем объявлен.

На подлинной купчей руку приложил тако:

К сей купчей Генерал-Фельдмаршал Сенатор и разных орденов кавалер Граф Кирилло Григорьев сын Разумовский — что я вышеписанное недвижимое свое имение, кроме выговоренных селений и дворовых восьми человек, со всем означенным продал и денег 596,880 рублей взял и руку приложил.

Подлинную засвидетельствовали тако:

— 119 —

У сей купчей Тайный Советник Сенатор и Кавалер Иван Гаврилов сын Резанов свидетелем был и руку приложил. У сей купчей генерал-поручик Сенатор и кавалер Алексей Логинов Щербащев свидетелем был и руку приложил. У сей купчей Генерал Сенатор и кавалер Федор Иванов сын Глебов свидетелем был и руку приложил. У сей купчей Действительный Тайный Советник Сенатор Лейб-Гвардии коннаго полка секунд-майор и кавалер Иван Михайлов сын Измайлов свидетелем был и руку приложил. Затем идут в такой же форме подписи свидетелей: Муравьева, Мансурова, Мусин-Пушкина, Булашева, Колоковцева, Голофастова, Сухарева, Талазана, Шешковскаго, Цизирева, Терскаго, Нелидова, Еремеева, Тредьяковскаго и Хлебникова.

Сию купчую писал С. Петербургскаго Верховного Надворного Суда второго Департамента писец Николай Бажанов; запрещения нет; 1785 года Июля 18 дня, сия купчая в оном Департаменте в книге записана, пошлин 35812 рублей 80 коп. взято, совершил надсмотрщик Харламий Наточин. По листам подписал Секретарь Карп Северин. Копию скрепил в должности Секретаря Петр Данилевский, с копиею читал Канцелярист Осип Друк.

И. И. Скитский.

— 120 —

 

 

— 121 —

СТОЛЕТИЕ
Лубенского Высшего Начального Училища
(1814-1914 г.г.).

Народная школа в XVIII веке.

А. Учение при Императоре Петре I.

"Воспитание юношества — благо всех
просвещенных народов толико уважаемое,
что почитается оное единственным средство
утвердить благо общества гражданского. ¹⁾

В древней Руси до царствования Императора Петра I "русские люди учились грамоте по Славянскому букварю, Часослову и Псалтыри" ²⁾. Петр I в 1700 г. в г. Москве основал "Математическую школу для дворян и приказных детей и поручил ее англичанину Вартварсону" ³⁾. "С 1714 и 1716 годов стали открываться в губерниях цифирные, или арифметические, школы ⁴⁾. Устройство и содержание этих школ было возложено на обязанность архиерейских домов и монастырей ⁵⁾. В 1719 г. земским комиссарам велено "в своих уездах стараться, чтобы подданные своих детей в добрых порядках воспитали и, сколько возможно, чтению и письму научили" ⁶⁾. В Инструкции магистратам, изданной в 1724 году, повелевается: "при церквах, или

¹⁾ Эти слова Императрица Екатерина II предпосылает утвержденному Ею 5 августа 1786 года Уставу народных училищ (см. Полное собрание законов Российской Империи, изд. 1830 г. т. XXII. № 16421).

²⁾ Сборник материаловь для истории просвещения в России, С. Птрб. 1893, т. I, стр. XVII.

³⁾ ibidem.

⁴⁾ ibid. стр. XVIII.

⁵⁾ ibid.

⁶⁾ ibid.

— 122 —

где пристойно, учредить школы, чтобы малолетние, а особенно бедных граждан дети без обучения в непотребство или какой-либо вред граду не возрастали" ⁷⁾. В 1721 г. января 23 в Регламенте, или уставе, Духовной Консистория сказано: "Вельми ко исправлению церкви полезно есть, чтобы всяк епископ имел в доме своем школу для детей священнических или и прочиих в надежду священства определенных" ⁸⁾. Также повелено: "сочинить три книжицы небольшие: первую о главнейших спасительных догматах веры нашей, также и о заповедях Божиих, в десятословии заключенных, вторую — о собственных всякого чина должностях; третью такую, в которой собраны будут с разных святых учителей ясныя проповеди, как о главнейших догматах, так и наипаче о грехах и добродетелях и собственно о должностях всякого" ⁹⁾. Высочайшим указом от 21 сентября 1732 года при пехотных гарнизонах учреждены гарнизонные школы, которые слились со школами цифирными, закрытыми указом Правительствующего Сената от 26 октября 1744 года. ¹⁰⁾. По этим указаниям в России существовали низшие училища до вступления на престол Императрицы Екатерины II.

Б. Казачьи школы.

В Малороссии всегда дорожили наукою. В борьбе православия с унией в западной части Малороссии при церквах православные прихожане ревностно устраивали церковные братства, которые открывали свои школы для приготовления грамотных людей, чтобы успешнее отражать католический натиск иезуитов. Киевская духовная академия для Малороссии служила рассадником людей ученых и наставников юношества. Когда мы заглянули в ученический список академии за первую половину XVIII века, то во всех классах ежегодно пестрят казачьи фамилии сотен левобережной Малороссии ¹¹⁾. Из этой академии вышел малорусский философ-педагог Григорий Савич Сковорода, воспитывавший сына богатого Переяславского полковника Стефана Ивано-

⁷⁾ ibid. стр. XIX.

⁸⁾ ibid. стр. XIX.

⁹⁾ ibid.

¹⁰⁾ ibid. стр. XIX.

¹¹⁾ Список хранится у Владимира Павловича Науменка, бывшего редактора "Киевской Старины" (см. прим. 49).

— 123 —

вича Томары ¹²⁾. Отсюда богатая казачья старшина для обучения и воспитания своих детей приглашала учителей ("инспекторов", "директоров"). Много недоучившихся студентов и других лиц малоучек и дьячков заштатных по Малороссии тогда странствовало ("мандровало") и обучало детей за плату, по взаимному договору с родителями.

В Киевской академии обучался лубенец Симеон Петрович Кулябка, после окончания учения принявший монашество под именем Сильвестра, потом ставший ректором этой академии, наконец архиепископом С.-Петербургским и Новгородским. Его брат Иван Петрович Кулябка, полковник Лубенского полка (1757-1770), отличавшийся большими познаниями в садоводстве и руководивший разбивкою и устройством сада, заводимого в Яготине гетманом Кириллом Григорьевичем Разумовским ¹³⁾, предпринял реформу в казачьей школе своего полка. В октябре 1758 г. он писал гетману Разумовскому, что он рассудил переписать казачьих мальчиков возраста 12-15 лет, и "способнейших к науке" отдать "в школы своих же приходов для обучения их грамоте", а неспособных к учению и перерослых он будет "заобыкать экзерцициями" (военными упражнениями на подобие современных потешных). Обучаться должны так: "1, учение должно начинаться с букварей и часословцев, а как распознают литеры и слоги горазд, то, чтоб ученикам недокучно было над книжками сидеть", следует до обеда обучать грамоте, а посли обеда — "навыкать помалу" писать; 2, в то же время следует искать людей, умеющих, хотя отчасти, "счислению на бумаге" и определить их к ученикам, чтобы, хотя немного, обучить их тому счислению"; 3) велеть ученикам по воскресениям и праздникам ходить в церковь и учиться там пению, при чем следует "примечать" тех, которые будут иметь лучшие голоса, чтобы из них выбирать в певчие к царскому двору или к двору гетманскому; 4) непонятливых к учению приказать атаманам собирать по воскресениям и по праздникам в одно место и обучать военной и артиллерийской экзерциции" ¹⁴⁾.

¹²⁾ Труды Полтавской уч. арх. комиссии, кн. V. стр. 125-127.

¹³⁾ Лазаревский. Чтения в историческом общества Нестора Летописца, кн. XI, стр. 72.

¹⁴⁾ Там же стр. 68-70.

— 124 —

В ведомости составленной 8 ноября 1760 г. по донесениям сотников в Лубенском полку грамоте обучалось 1624 казачьих мальчика, из них в сотнях: Хмеловской 216, Смелянской 174, Роменской 134, Лохвицкой 128, Чорнусской 123, Горошинской 61, Городисской 21, Глинской и Жовнинской по 56. В ведомости декабрьской 1762 года "обучающихся письменной грамоте казачьих детей и какое уже прошли учение" ¹⁵⁾ указано: грамотников 545, часословников 384, псалтырников 390, октоишников 24, ярмолойников 2, читать обучающихся 375, листов (писать письма) обучающихся 5 и обучившихся 61.

Гетман вполне одобрил проект Кулябки и предложил остальным Малороссийским полковникам по этому проекту обучать казачьих мальчиков грамоте и военным упражнениям. Ноября 10, года 1764-го упразднено гетманство и учреждена Малороссийская Коллегия, президентом которой назначен граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский; он тоже отличался любовью к просвещению. Он 16 мая 1765 г. докладывал Императрице Екатерине II: "К обучению юности во всех городах завесть надлежит школы для обучения читать, писать, петь и арифметике, а где можно, и по большим селам и деревням, определить учителям известное жалованье из гражданских доходов умеренное, или дав им некоторые чины духовные при церквах с доходами, а впрочем предписать, что они в месяц и потому целый год с учеников имущих получать должны, а бедность без всякой заплаты... сельские школы должны быть содержаны владельцами и прихожанами, а обучаемы диаконами или дьячками за известный, сверх обыкновенного их дохода, определенные награждения". Ему Императрица ответила: "в предприятии вашем для обучения тамошнего юношества желаю вам доброго успеха" ¹⁶⁾. В Румянцеве встретил поддержку И. П. Кулябка в своем проекте обучения казачьих детей. От Румянцева 14 мая 1765 г. Черниговский полковник Петр Степанович Милорадович получил ордер, в котором "приказано в обучении Малолетних казачьих детей не только грамоте, но и воинской экзерциции следовать примеру" Кулябки ¹⁷⁾ и ожидать "рекомендаций". Сохранились донесения сотенных канцелярий в

¹⁵⁾ ibid. стр. 71, пр. 2.

¹⁶⁾ Георгий Андреевич Максимович: "Деятельность Румяцева-Задунайского по управлению Малороссией". Нежин 1913 г. т. I, стр. 137.

¹⁷⁾ ibid.

— 125 —

свою полковую Черниговскую канцелярию ¹⁸⁾ за годы 1768-1771 и 1775. По первой ведомости 1768 г. в 13 сотнях Черниговского полка обучалось грамоте 348, а экзерциции 604 мальчика. О способе наблюдения за учением дает понятие следующее полковое постановление: "1768 г. апреля 14 д. по докладу определено к нему, сотнику Менскому Сахновскому, послать ордер, велеть, когда есаулом полковым г. Сахновским в сотне Менской все казаки к выборной служби и к ним спомогатели будут выбраны, тех выборных казаков и их вспомогателей детей определить к обучению грамоте и воинской экзерциции и прилежное смотрение иметь ему самому, не полагаясь ни на кого: а в отлучку его, сотнику, сотенной присутствующей старшине, чтоб тех всех выборных в службу казаков и их спомогателей дети обучаемы (были,) способные грамоти, а прочие воинской экзерциции по силе прежде посланного к нему ордера немедленно, и об оных присылать по третям года при рапортах ведомости" ¹⁹⁾. "Школами, где обучались казачие дети, были церковные приходские школы, главным образом. Таких приходских школ в 78 селениях, указанных в ведомостях, было 89. В каждом из этих селений, было по одной школе и только в следующих сотенных местечках по несколько: в Городне 3, в Березном 4, в Мене 3, в Синявке 2, в Соснице 4". "Самое большое количество учеников училось писать, затем псалтыри, потом часословцу, грамотке и меньше всего октоиху (7) и букварю" (4 при 61 обучающихся грамотке)... Учителями были исключительно дьячки. Единственное только исключение представляет местечко Березное, где в одном приходе два ученика учатся "грамотке у пономаря", и в другом приходе пять учеников учатся (4 часословцу и 1 грамотке)" у школьника ²⁰⁾.

В. Забота Императрицы Екатерины II о народном образовании.

"Хотите ли предупредить преступление? Сделайте, чтобы просвещение распространилось между людьми", говорит Императрица Екатерина II в наказе Комиссии о составлении нового уложения ²¹⁾ в 1767 г. В 1775 г. ноября 7 обнародовано "Учреждение

¹⁸⁾ ibid. стр. 153-159.

¹⁹⁾ ibid. стр. 152.

²⁰⁾ ibid стр. 161, 163, 162.

²¹⁾ Полное Собрание законов Российской Империи № 12,949, стр.245.

— 126 —

для управления губерний Всероссийской Империи" ²²⁾. В губерниях, под председательством губернаторов, открыты Приказы Общественного Призрения для заведования учебными и благотворительными заведениями. Народные школы должны быть учреждаемы во всех городах и многолюдных селениях; в школах должно обучать неимущих безмездно, а имущих за умеренную плату; на первый случай обучать грамоте, рисовать, писать, арифметике; детей греко-российского исповедания учить катихизису для познания оснований православной виры. Учителям воспрещаются телесные наказания учеников ²³⁾. Императрица завела переписку с выдающимися иностранными педагогами. Сыну немецкого пастора Мельхиору Гримму, отказавшемуся принять на себя устройство народных школ в России, она писала: "Екатерина Вторая, несмотря на свое могущество и добрую волю, не в состоянии, по неимению помощников, сделать для России многих полезных дел и, между прочим, не может открыть училищ низших, средних и высших" ²⁴⁾. Для своего внука Александра Павловича Императрица сама составляла "Азбуку с нравоучениями" ²⁵⁾.

Австрийским педагогам в деле нашего народного просвещения часто приходилось принимать деятельное участие. Императрица Екатерина II пригласила к себе знающего русский язык и принимавшего участие в устройстве народных ("нормальных") школ в Австрии православного серба Феодора Ивановича Янковича де-Мириево, директора народных школ Темешварского уезда в Венгрии ²⁶⁾. Императрицей 7 сентября 1782 г. учреждена "Комиссия об учреждении народных училищ", директором которых определялся Янкович. Председательствовал в комиссии граф Петр Васильевич Завадовский. Составленные Комиссией учебники в рукописях рассматривала сама Императрица и разрешала их печатать ²⁷⁾. В 1786 г. августа 5 Высочайше утвержден "Устав народных училищ в Российской Империи" ²⁸⁾:

²²⁾ ibid. № 14,392 ч. I, ст. 380.

²³⁾ Сборник Материалов для истории просвещения в России т. I, стр. XXX.

²⁴⁾ ibid.

²⁵⁾ ibid. стр. XXIV.

²⁶⁾ ibid. стр. XXXIX.

²⁷⁾ ibid. стр. ХL.

²⁸⁾ Полное собрание законов Р. И. изд. 1830 г. т. XXII, № 16,421

— 127 —

§ 1. "В каждом губернском городе быть одному главному народному училищу, состоящему из четырех разрядов, или классов". § 2. "В первом классе обучают чтению, письму, первоначальным основаниям христианского закона и добронравию; начиная с букв, обучать складывать и потом читать букварь, правила для учащихся, сокращенный катихизис, священную историю; обучающихся таким образом чтению заставлять при наступлении второй половины первого года писать с прописей, выговаривать и писать цифры, церковные и римские числа, и при том обучать первым правилам грамматики, содержащимся в таблице о познании букв, которые находятся в книге под заглавием: Руководство учителям 1-го и 2-го класса". § 3. "Учебники, изданные по Высочайшему повелению: 1. Таблица азбучная; 2, Таблица для складов; 3, Российский букварь; 4, Правила для учащихся; 5, Сокращенный катихизис; 6, священная история; 7, Прописи; 8, Руководство к чистописанию". § 4. "Во 2-м классе начинать читать Пространный катихизис без доказательств из священного писания; Книгу о должностях человека и гражданина и первую часть арифметики", начинать обучать рисованию и продолжать дальше предметы, преподаваемые в 1-м классе. § 5. В 2-м классе продолжать рисовальное искусство, чтение изъяснения евангелий, повторение Пространного катихизиса с доказательствами из священного писания, учение 2-части арифметики и 1-й части всеобщей истории, Введение во всеобщую европейскую географию, а потом начинать землеописание Российского государства и российская грамматика с упражнениями в правописании". § 8. В 4-м классе "повторить российскую географию, продолжать рисование, историю всеобщую, российскую грамматику, упражнять притом юношество" "в письменных счетах, расписках", "преподавать российскую историю, географию всеобщую и математическую с задачами на глобусе, также основания геометрии, механики, физики, естественной истории и гражданской архитектуры, полагая из наук математических на первый год геометрию и архитектуру, а на второй механику и физику с продолжением тоя ж архитектуры, при которой чертить планы". § 10. "Сверх сего приготовлять в каждом главном народном училище к должностям учительским желающих быть в малых училищах учителями; тут они обучаются способу учебному, как в таком месте гу-

— 128 —

бернии, где они в занятиях своих испытуются и потом с ведома Приказа Общественного призрения от директора свидетельство получают". § 11. "Должны преподаваться основания (языка) латинского для желающих учение свое продолжать в высших училищах, как то гимназиях или университетах, а также изучать иностранный язык, на котором говорят соседи наместничества, где находится главное училище". § 18. Учителей 6: первый в 3-м классе) — арифметики, грамматики российской и латинского языка; (в 4-м классе) российской грамматики и латинского языка, геометрии, архитектуры, механики и физики, (обучая 23 часа в неделю), § 19. Второй учитель обучает истории всеобщей и российской, географии всеобщей и российской, естественной истории (преподавая 23 часа в неделю в классах 3-м и 4-м). § 20. Учитель 3-й обучает всем предметам, преподаваемым во 2-м классе и изъясняет евангелие и пространный катихизис (занимаясь в неделю 29 часов). § 21. Четвертый преподает все предметы в 1-м классе. § 22. Пятый учитель преподает рисование в классах 2-м, 3-м и 4-м по четыре часа в неделю (после обеда по средам и субботам по два часа). § 23. Шестой учитель обучает иностранному языку по 18 часов в неделю.

§ 24 "Малые училища суть те учреждения, в которых обучается юношество на природном языке учебным предметам, преподаваемым в 1-м и 2-м классе главных училищ, выключая учение иностранных языков, с той при том отменою, что во 2-м классе малых училищ по окончании 1-й части арифметики предприемлется и оканчивается 2-я. Сии училища должны существовать как в губернских городах, где одного главного не довольно, так и в уездных городах, и где еще по усмотрению Приказа Общественного Призрения на первый случай быть могут надобны". § 26. В малом училище учителей 2 или 1, если мало учеников. § 28. Учение неплатное. § 46 предписывает вести историческую записку училища. В § 55 учителям предоставлено у себя на дому обучать и содержать воспитанников "по добровольному условию" с родителями относительно платы, а воспитанники записываются в ученический список и посещают уроки в училище с остальными учениками. § 61. Отличные ученики по успехам, прилежанию и благонравию поощряются наградами.

— 129 —

§ 63. Попечителями училищ состоят губернаторы. § 69. Директор училища определяется генерал-губернатором. § 86. Смотритель избирается из граждан того города (где находится малое училище) для всегдашнего надзора за училищами, в том месте находящимся". § 87. Смотритель обязан "наблюдать, чтобы все в сем Уставе предписанные установления и правила, до малых народных училищ касающиеся, исполняемы были". § 88. Смотритель от учителей принимает ежемесячные рапорты и отправляет их в Приказ Общественного Презрения. § 89. Смотритель два раза в неделю посещает училище и следит за исправным посещанием уроков учениками и учителями. § 96. "Помещение: в главном народном училище четыре большие покоя для классов, четыре для библиотеки и пособий, по три покоя для двух учителей старших классов с кухней и по два покоя для учителей низших классов и одна изба для сторожей, и для каждого учителя по чулану или погребу". § 97. "В уездных (малых народных) училищах по два покоя для учителей с двумя кухнями и чуланами или погребами". § 99. Училища должны находиться в центре города и недалеко от церкви.

Расход по училищам полагался следующий: 1) по главному: директору 500 рублей ассигнациями (а в столицах по тысяче), двум старшим учителям 400 руб., учителю 2-го класса 200 р., учителю 1-го 150 р., учителю иностранного языка 300 р. и учителю рисования 150 р., на содержание училищного дома, дрова, свечи, плату сторожам, на умножение библиотеки и кабинетов в год — 900 р.; ²⁾ на малое училище: учителю 2-го класса 150 руб., учителю 1-го класса 120 руб., за учение рисования 60 руб., на содержание дома, дрова, свечи, книги, сторожа 170 рублей в год ²⁹⁾.

Г. Народная привязанность к старине.

Народные училища, учреждаемые Императрицею по иностранному образцу, холодно встретил народ в Малороссии, привыкшей к учению своего дьячка, которого жилище простолюдины еще

²⁹⁾ Полное собрание законов изд. 1830 г. Штаты, книга 3-я, отд. 3, стр. 200 (к № 16, 421).

— 130 —

более полсотни лет называли школою во многих местах ³⁰⁾. В 1789 г. открыты главные народные училища в Киеве (на Подоле), Чернигове и Новгород-Северске и малое в Нежине. Вскоре из Чернигова смотритель нежинского училища получил внушение: "Высочайшая воля есть, чтобы юношество обучаемо было по вновь изданным книгам, и на тот конец заведены народные училища с немалым из казны содержанием. Хотя взяты были дети от дьячков и приведены в училище, но пробыли там один только день, а потом более месяца никто из них не являлся" ³¹⁾. Затем смотритель доносит в Чернигов: "Дьячковские школы я все осмотрел; в них обучают по старинному методу славянскому букварю, часослову, псалтырю и писать. У соборного дьячка 30 учеников, у пономаря той же церкви 7, учениц 5; у преображенского дьячка 8, у мещанина 16; у дьячихи 5, учениц 6: у богоявленского дьячка 22; у Воздвиженского дьячка 11; у староверского майстра 6, учениц 5" — ³²⁾. Когда Черниговский и Полтавский генерал-губернатор князь Алексей Борисович Куракин от городничих в 1803 году потребовал сведения о малороссийских школах, то Лубенский нижний суд ответил, что "в Лубенском уезде школ нет, а обучают детей казаки и дьячки в своих домах" ³³⁾. Вот как вдруг исчезли малороссийские дьячковские школы! Десять лет тому назад нежинский училищный смотритель школами называет дома, в которых обучают детей дьячки, мещане, дьячихи, пономарихи и майстера, а у Лубенского нижнего суда это уже только дома, но не школы, между тем как во всех ревизиях малороссийских полков жилища дьячков именуются школами, только изредка в богатых приходах отмечаются отдельно жилье дьячка и школа.

Не вдруг после ревизии 1782 года погибла сельская Малороссийская дьячковская школа, а она жила по захолустьям до наших

³⁰⁾ М. Сухомлинов. Училища и народное образование в Черниговской губернии в Журнале Министерства Народного Просвещения за 1864 года ч. 121, стр. 7.

³¹⁾ ibid стр. 9.

³²⁾ ibid. стр. 10.

³³⁾ Иван Францович Повловский. "Приходские школы в старой Малороссии и причины их уничтожения" в "Киевской Старине" 1904 г. кн. I, стр. 39.

— 131 —

дней. Такую школу недавних лет красноречиво описывает Крыжановский: "Жилище дьячка — обыкновенная сельская тогдашняя комната; в углу иконы с "обрусом", у окна, прямо против двери, стол, перед ним скамейка, от порога до угла скамья, над ней под потолком такая же длинная полка к горшками и мисками у порога, с книжками, бумагами у икон; на противоположной стороне постель, у порога кухонная печь. Пол земляной... Брат тихонько плакал, я горел любопытством к своей забаве и следил за каждым движением дьячка. Вот он прежде всего взял веник. — Ой, вздрогнул я, бить будет! Нет, он выдернул из него два стебля, отломал верх и низ, выровнял и положил на стол. Затем достал с полки книжку, не книжку, а что-то невиданное доселе, не похожее на те книжки, которые я видел в церкви... Сел со мной за стол, положил предо мною эту невиданную вещь... Перекрестись! сказал он мне. — "Не так". Показал как нужно креститься. Я исполнил — "Поцелуй вот тут!" показал он пальцем по середине (книги)... Поцеловал. Дрожь пробирала меня от любопытства. Перевернул он листок, другой, а там картинка. — "Вот, сказал он, Пресвятая троица"... Затем дал он мне в руку "указку", взял эту руку с указкой в свою. — "Теперь говори за мной, всматривайся, где ляжет указка. Аз". — Аз, вскрикнул я. Буки... Глаголь... Еще, да громче. Аз .. Буки... еще". — Еще и еще, не помню, сколько раз провел он мою руку с указкой по этим значкам. Я не помню, что бы хоть однажды горевал над трудностью ученья. Напротив, все казалось занятным" ³⁴⁾.

Это картинное описание рисует обстановку и образ первого учителя у пишущего эти строки, окончившего 1-ю Киевскую гимназию и Киевский университета, родившегося 1 августа 1843 г. в зарубежной Руси, в карпатской Лемковщине, на историческом пути, по которому часто двигались дружины галицких русских князей в Венгрию, — в селе Высове, выдвинувшейся по одноименной речке над местечко Русское Устье к самой Венгерской границе, т. е. в том государстве, которого педагог Янкович при Императрице Екатерине II устраивал первую официальную народную школу в России. В Высове в 1856 г. к

³⁴⁾ Г. А. Максимович там же, стр. 182-183.

— 132 —

такому же дьячку, как описал Крьшановский, явился учиться грамоте и я, такая же сельская изба с земляным полом, те же лавы, полки, миски, книжки, варистая печь, та же указка, то же выкрикивание "Аз"... "Буки"... так крепко засевшие в моей голове, что и ныне ничем не сшибешь их с своей позиции, хотя я обучался не более одного месяца, по букварю, не засаленному дьячковскому, но новому собственному, купленному отцом у этого же дьячка; за месяц затвердил я все буквы и слоги. Затем уже сам ощупью стал я соединять "склады" в слова, и к весне я уже читал весь букварь. Весною на деньги, вырученные мною за проданную землянику, я себе купил псалтирь, которую за лето я успел прочесть несколько раз. В Высове тогда были мало грамотны и дьячек и священник. В соседнем селе Ганчове дьячком-учителем, был уроженец нашего села, окончивший народную ("нормальную") польскую школу в уездном польском городе Горлицы и псаломщицкую школу при Перемышльской униатской консистории. Всю следующую зиму я учился у этого дьяка-учителя. Здесь подучился я не только основательнее разбираться в чтении псалтыря и часослова; но также узнал письменное начертание букв русских, польских и немецких. Дальше захромало мое учение. Но я никогда не расставался с моими друзьями — книгами. Один русский священник предложил моему отцу, что приготовит меня к поступлению в Перемышльское псаломщицкое училище. Односельчане начали стыдить отца, что он человек состоятелен, более других, то не простительно для него не помочь сыну учиться. В феврале 1859 года отец отвел меня в г. Горлицы и поместил меня в польское городское училище (сохранившее много общего с Екатириновским русским народным училищем). Польские учителя к великовозрастному русскому ученику отнеслись очень тепло и своим участием помогли окончить училище. В 1862 г. к выпускному испытанию приехал поляк окружной инспектор училищ и заинтересовался мною, не советовал поступать в псаломщицкое училище, а давал совет, при его участии, поступить в гимназию. При помощи моего дяди священника, брата матери, я поступил в Перемышльскую гимназию. Вот тот старинный русский путь, который многих вел и еще поведет к книжной премудрости, и дьячковские школы нескоро умрут, если и лишатся своего титула.

— 133 —

Не уступала старая русская школа и преследованиям училищных смотрителей и администрации — она долго тайком ютилась и в г. Лубнах и в уезде. Смотритель Лубенского уездного училища Харлампий Данилович Здоров в 1834 г. доносит своему начальству: "Учеников в приходское училище (при уездном) мало поступило, во-первых, по недавнему открытию оного (с 1834 г); во-вторых, важнейшая причина та, что как в уезде, так и в самом городе, находятся частные школы, в которых обучаются дети обоих полов — в одних одному чтению, в других чтению и письму, не основываясь ни на каких положениях и правилах, и не взирал на два предписания Полтавского гражданского губернатора Лубенской градской полиции о запрещении в городе таковых школ". В 1835 г. тот же смотритель пишет Лубенскому городничему: "Два раза относился я в Лубенскую градскую полицию о том, что в городе Лубнах многие из частных людей содержат школы для обучения детей — в одних чтению, в других письму, в третьих чтению и письму, не имея на это никакого права. Не видя со стороны оной полиции никакого действия, (я) должен был представить о том начальству. Вследствие сего в Луб. град. полицию последовало от его превосх. г. гражданского губернатора особое предписание о запрещении частным людям содержать школы. Однако ж и после этого остается все по прежнему: частные школы не только никогда не были закрыты, но еще вновь одна открылась. Содержатели оных часто сами едва умеют читать, другие к тому еще безнравственные и занимаются учением детей только, как промыслом, доставляющим им прибыль. Такое злоупотребление есть вместе и тяжкое бремя для общества, которое за учение детей своих платить, так сказать, двойную дань: во-первых, лицам, содержащим частные школы; во-вторых — по учреждению правительства на содержание училищ, которые при таковых допущениях никогда не достигнуть для общественной и государственной пользы цели. Вот главнейшие злоупотребления, которые с уничтожением частных школ, сами собою уничтожатся. Почему покорнейше прошу ваше высокоблагородие употребить законную власть начальника города — закрыть школы: во-первых в доме подведомого вам чиновника квартального надзирателя Суходольского, на которого все прочие лица ссылаются, содержа-

— 134 —

щие частные школы и через что постановления правительства и особые предписания начальства остаются по сему предмету без исполнения; во-вторых, — в ратуше и думе (городской), где мальчики многих низшего сословия граждан учатся писать. А таких школ по Высочайше утвержденному в 1 день июля 1834 г. постановлению ("Положение о домашних наставниках и учителях") заводить никому нигде не дозволено, а особенно еще при местах присутственных. Прочие же школы у солдатки Дубининой, у дворянки Езуфовской, мещанки Овденковой и у других лиц также будут закрыты, при настоятельных полицейских действиях, которые, я уверен, после этого моего указания будут употреблены. Для чего покорно прошу ваше высокоблагородие определить благонадежного чиновника полиции, а я, с своей стороны, одного из учителей подведомого мне училища, которые всем содержащим школы объявят, что, если кто желает заниматься обучением детей, то право на сие должен испросить, где следует, у правительственного места, в противном случае, будет оштрафован (по 350 рублей ассигнациями, или 70 рублей серебром и учитель и хозяин дома) на основании § 66 Высочайше утвержденного положения" (Архив Луб. у. училища за 1835 г. дело 2 л. 21). И в 1846 г. ноября 28 директор училищ писал смотрителю: "Употребите всевозможные средства к открытию лиц, занимающихся обучением без приобретения на то права". Смотритель за справками обратился к земскому исправнику и к городской полиции, но и низший суд и полиция ответили, что ни в уезде Лубенском ни в г. Лубнах нет школ неразрешенных и лиц, обучающих детей безправно.

Д. Высочайше 5 ноября 1804 г. утвержденный "Устав учебных
заведений, подведомых университетам".

Императрица Екатерина II в учрежденных учебных заведениях старалась укрепить русские заветы и свои первые училища назвала народными. После ее смерти русское учебное дело подпало влиянию польскому ³⁵⁾. Уже в 1799 г. термины "народное училище" заменен термином: "школа", и "малые народные училища" переименованы в "малые школы", как они называ-

³⁵⁾ Феодор Иванович Титов. "Киевская Академия в эпоху реформ (1796-1819 г.г.). Киев 1912 г. Вып. II, стр. 38.

— 135 —

лись в главе 22 Устава "Эдукационной Комиссии", изданного Польшей в 1783 году. В 1802 г. сентября 2 в России учреждены министерства. Бывший председатель "Комиссии об учреждении народных училищ" граф П. В. Завадовский становится министром народного просвещения и в "Комиссию об училищах" определяются поляки, князь Адам Чарторыжский и граф Северин Потоцкий. 24 января учреждены "учебные округи". Члены "Главного Училищ Правления" назначаются попечителями округов, или университетов ³⁶⁾. Все учебные заведения в русских окраинах южной и западной передаются в ведение полякам: Чарторыжский ³⁷⁾ назначается попечителем Виленского университета (т. е. учебного округа), а Потоцкий Харьковского университета (или учебного округа).

Из Устава учебных заведений 1804 г. мы укажем только на более характерные параграфы, имеющие отношение к устройству низшей школы, § 1. "Учебные заведения, подведомые университетам, суть: гимназии, уездные (училища) ³⁸⁾, приходские и другие". § 83. "В каждом губернском и уездном городе должно быть, по крайней мере, одно уездное училище". § 90. "В уездные училища поступают всякого звания ученики из училищ приходских, также и все получившие в других местах начальные сведения в предметах, преподаваемых в училищах приходских. Прием учеников бывает один раз в год, по окончании открытых испытаний". § 91. "Учебное время в уездных училищах продолжается так же, как в гимназиях, то есть, от 1 августа предыдущего по 1 июля следующего года. В воскресные и табельные дни учения не бывает". § 94. "Учение в уездных училищах долженствует оканчиваться в два курса, из коих каждый продолжается по году. Из сего следует, что классов в уездном училище долженствует быть два же, кои именуют-

³⁶⁾ Во время посещения Виленского польского университета Императором Павлом Петровичем 17 мая 1797 года в ведении этого университета были 21 "школа".

³⁷⁾ Польского патриота Чарторыжского даже занимала мысль Киевское главное народное училище и Киевскую духовную академию превратить в одну польскую гимназию (К. И. Титов, там же, стр. 56-60).

³⁸⁾ В Харьковском учебном округ именуются "поветовые", как и в Виленском.

— 136 —

ся следующим порядком, начиная с низшего: 1 класс, 2 класс". § 95. "Учение продолжается в каждом классе по 28 часов в неделю, то есть, каждый день от 9 до 12 часов до-полудни, пополудни же по понедельникам и четвергами от 2 до 5, а по вторникам и пятницам от 2 до 4 часов; сверх того по средам и субботам от 2 до 4 пополудни обучаются рисованию оба класса вместе". § 96. "Каждый учитель, кроме обучающего рисованию, преподает учение по 28 часов в неделю. Один из них обучает в 1 классе закону Божию и священной истории 4 часа. Должностям человека и гражданина 4 часа, уделяя из сих последних восьми часов несколько времени дня занятия чтением и письмом латынского и немецкого языка учеников, готовящихся к продолжению наук в гимназии. Во 2 классе преподает он пространный катихизис и изъяснение евангелий 3 часа". § 97. "Другой учитель в 1 класс преподает арифметику 6 часов в неделю. Во 2 классе арифметику 4 часа; географию Российского Государства 1 час; всеобщую историю вместе с географией древнего света 3 часа, российскую историю 2 часа; начальные правила геометрии 3 часа; сокращение естественной истории и физики 3 часа; начальные правила технологии, имеющие отношение к местному положению и промышленности той губернии, где состоит училище, 3 часа". § 104. "Смотритель уездных училищ определяется университетом по представлению директора гимназии или непосредственно", § 106. "Смотритель уездных училищ по делам оных зависит от директора гимназии. Пребывая в губернском либо уездном городе, имеет в непосредственном ведении и приходские того города училища; а посредством начальства приходских сельских училищ управляет оными в своем уезде". § 114. "Смотритель, будучи на месте в уездном городе, посещает всякий день уездное училище, а приходские по крайней мере два раза в неделю. Если оные в дальнем расстоянии от уездного, и наблюдает как за учебною, так и за хозяйственною его частью; приходские же училища в уезде обозревает по крайней мере три раза в год по сношению о том с помещиками и приставленным над приходскими училищами начальством". § 118. "В губернских и уездных городах, равным образом и в селениях каждый церковный приход или два вместе, судя до числу прихожан и отдалению их

— 137 —

жительств, должны иметь по крайней мере одно приходское училище. Сии училища в казенных селениях вверяются приходскому священнику и одному из почетнейших жителей; в помещичьих селениях они предоставляются просвещенной и благонамеренной попечительности самих помещиков". § 134. (Учителя приходских училищ) "должны оканчивать учебные предметы в течение одного года, хотя бы по множеству учеников принуждены были разделить класс свой на 2 отделения" § 132. "Учебные пособия в приходских училищах состоят в следующем: таблицы азбучные, таблицы для складов, букварь российский, прописи и руководство к чистописанию, первая часть арифметики, сокращенный катихизис, краткое наставление о сельском домоводстве, произведениях природы, о сложении человеческого тела и вообще о средствах к предохранению здоровья. Правила для учащихся и детской друг".

С открытием уездных и приходских училищ по уездным городам и по селам не особенно торопились. В г. Лубнах начались приготовления только в 1813 году.

Подготовление открытия Лубенского уездного училища.

10 мая 1813 года от учителя Полтавской губернской гимназии Ефремова, исправлявшего должность директора училищ Полтавской губернии, отставной поручик Стефан Григорьевич Прутченко ³⁹⁾ получил следующую бумагу: "Училищный Комитет Императорского Харьковского университета, по представлению г. директора училищ Полтавской губернии в 2-й день сего мая определил Вас в город Лубны штатным смотрителем училищ того повета (уезда) без жалованья до открытия в Лубнах училища, о чем Вам сим даю знать, чтобы Вы употребили всевозможные попечения о приобретении для училища дому и о заготовлении нужной классической мебели, как то: уче-

³⁹⁾ Послужного списка Прутченка нам не удалось добыть, чтобы сообщить краткие сведения о его прошлой службе. После оставления им службы в Лубенском у. училищ в 1816 году, он проживал в 1818 году (по исповедней росписи, имея 38 лет от роду) в селе Вязовке вместе с своею женою Иулиею Петровною (24 лет) и матерью Татьяною (61 года); а в 1838 году Иулия в исповедной росписи уже отмечена вдовою.

— 138 —

нических партий, учительских столиков, стульев, и проч. с помощью благосклонных особ к сему полезному заведению.

Директор училищ Иван Дмитриевич Огнев ⁴⁰⁾ в Лубнах провел 10 и 11 числа месяца августа и временно под училище избрал дом купца Бориса Ивакина. На произведение нужного ремонта в доме и на построение мебели классной Прутченко 25 августа от почетного смотрителя училища Петра Осиповича Лысенка получил 200 рублей ассигнациями (55 серебр.) Ремонт дома и постройка классной мебели были окончены к 15 числу октября.

В Лубенское уездное училище первым "учителем низшего отделения с жалованьем по 150 руб. (ассигнациями) в год из сверхштатной суммы" был назначен отставной унтер-офицер Александр Антонович Ростиславский, которому директор училищ, по предписанию Харьковского университета, велел 4 ноября 1813 года "во всех случаях именоваться" губернским регистратором, т. е. гражданским чином, соответствующим военному унтер-офицер. Учитель Ростиславский определен 3 сентября.

Сентября 26 директор предписал штатному смотрителю отнестись "в градскую земскую полицию об объявлении жителям как в городи, так и в повете, чтобы родители, желающие обучать детей своих чтению и письму российскому, также закону Божию и первым началам арифметики, являлись с детьми ⁴¹⁾ к смотрителю, а "когда наберется учеников до десяти", то чтобы смотритель препоручил их учителю.

Сентября 27 смотрителю Прутченку дирекцией для училища отпущены учебники (по 25 экземпляров каждого): Пространный катихизис (книжка по 45 коп.), Сокрещенный катихизис (18

⁴⁰⁾ Огнев 13 ноября 1806 г. определен директором Полтавской гимназии и училищ Полтавской губернии (Труды Полтавской учен. арх. комиссии, вып. 4, стр. 201), а в 1831 году эту должность оставил и был назначен Симбирским вице-губернатором, потом был управляющим Казанской казенною палатою; по выходе в отставку поселился в г. Ромнах, где и скончался 3 января 1852 года, имея от роду 75 лет (Там же, стр. 242).

⁴¹⁾ Здесь говорится о приходском училище, где (по уставу 1804 XI 5 § 119) "обучают чтению, письму и первым действиям арифметики, главным началам закона Божия".

— 139 —

коп. к.), История Священная (40 коп. к.), О Должностях Человека (55 коп. к.), Букварь Российский, Правило для учащихся (13 коп. к.), Прописи (10 экземпляров, по 75 коп. каждый).

Октября 5 Прутченко разослал отношения в Лубенский низший суд и в городскую полицию дабы оповестили: суд всех жителей, живших в уезде, а полиция — живших в городе: "Буди кому угодно отдать детей своих в Лубенское Поветовое училище учиться, то дабы сами родители лично оных представляли смотрителю". Учеников набралось 30 человек; но к лету следующего года число их уменьшилось до 18. Когда 3 августа 1814 г. почетный смотритель П. О. Лысенко зашел в училище, то узнал, что училище не имеет сторожа, а ученики сами подметают пол и вениками сметают пыль с классной мебели, а для утоления жажды приносять с собою воду в бутылках.

В старшее отделение учащихся учителем исторических наук и преподавателем Закона Божия 23 августа 1814 г. был перемещен Харьковским университетом из Чугуевского войскового училища Кирилл Михайлович Волынский. ^*)

Третий учитель "физико-математических наук" Андрей Яковлевич Прокофьев был назначен только 4 августа 1815 г.

Открытие училища.

"Церемониал торжественного открытия Лубенского поветового училища в 30 день августа 1814 года.

В 8 часов утра ученики и г. г. учители соберутся в училищной дом. Когда же учинень будет колокольный благовест к Божественной службе, то все ученики, под надзором учителей, идут по два в ряд в назначенную церковь для слушания литургии, которую совершает местный протоиерей с собором, в продолжении коей произнесено будет духовною особою приличное торжеству слово. По окончании же литургии отправлено будет о здравии и долгоденствии Его Величества Государя Императора и всей Августейшей фамилии Всеблагому Господу Богу молебствие. И по возглашении многолетия учинен (будет) духовенством в сопровождении училищного начальства с учениками, дворянства и граждан крестный ход в училищный дом, по прибытии в который совершено должно быть водоосвящение. Тотчас по окончании оного директор училищ объявляет в кратком слове

^*) Его дети (в 1816 г.): Михаил 4 лет, Александр 1 г., Мария 7 л.

— 140 —

причину сего торжества и читает из Высочайше утвержденных предварительных правил народного просвещения и устава для училищ приличные статьи, в коих объясняется высокая цель и намерение Всемилостивейшего Государя Императора о учреждении повсюду в Российской Империи учебных заведений. Притом ученые чиновники читают сочиненные на сей случай речи. После сего почетный смотритель, в изъявление всенародной признательности, от имени правительства по учебной части объявляет пред публикою названий тех обществ и имена частных особ, которые в первоначальном заведении сего училища споспешествовали. А штатный смотритель объявляет имена учеников, поступивших в училище. В заключение же всего провозглашается многолетие Государю Императору Александру Первому и всей Авгу-стейшей фамилии. Директор училищ Огнев".

В делах мы не встретили описания, действительно ли по этому церемониалу происходило торжество, мы не набрели и на список первых учеников этого училища.

Но в числе речей, произнесенных на торжественных актах первою помещена речь, произнесенная на этом торжестве преподавателем К. М. Волынским. Ее мы помещаем целиком.

"Речь,

произнесенная при собрании в училищном доме в день публичного открытия Лубенского Поветового училища августа в 30-й день 1814 года учителем закона Божия и историко-географических наук Кириллом Волынским.

Открыв в истории времена протекших веков, представляются умозрению человеческому знаменитые царства своим могуществом и благоденствием, величие коих проистекало от просвещения народного и от воспитания юношества в святости нравов и в изучении наук и законов — Божия и гражданских; ибо они-то суть истинная основа слова и внутреннего благосостояния государства. Часто видимые примеры свидетельствуют о том, что человек, — хотя и обогащенный дарами природы, но без воспитания, лишенный надежного путеводства, не шествуя, но скитаясь в путях света, и не умея править собою, падает, показав, к пущему сожалению сограждан своих, сколько бы он мог полезен быть, ежели бы дано было приличное ему воспи-

— 141 —

тание, ибо, оставленный на произвол судьбы, не имея спутником своим благорассуждения, (он) бывает бесплоден, а иногда даже вреден. Любовь к славе, подкрепляемая наукою и очищаемая благонравием, произвела тех смертных, коих имена, вписанные в храме вечности, остались бессмертными для России и для всей вселенной. Они даровали России: Пожарских, Румянцевых, Суворовых, Кутузовых, Безбородькова ⁴²⁾, Ломоносова и многих других великих мужей. Сии герои и благотворители человечества, в нашем отечестве порожденные, представлены нам к подражанию их добродетелей. На сию степень что может более человека поставить? Без сомнения, единое воспитание. Оно от самых нежных отроческих лет упоевает дух его добродетелью и благонравием, и открыв в нем понятия, чем человек обязан Богу, Государю, отечеству, отчизне и ближнему, производит в нем, хотя невеликого, но, конечно, полезного гражданина, по мере сил его в круге общества занимаемом. Вы, юноши, предстоящие сему знаменитому собранию, питомцы сего святилища наук, внимайте беспрестанно гласу милосердия, взывающему с Престола к подданным: "Будьте счастливы!" — но так, чтоб отечество ваше было вами блаженно! Вы будьте гражданами отечества, вы должны быть полезными его членами под благотворным влиянием Кроткого Александра. Кренитесь, чтоб с благодарностью и благоговением познавать, колико вы счастливы, родясь в сей благословенный век, красующийся человеколюбием, в которой Монарх и знаменитые государства особы только то единое поставляют своею славою и достоинством, чтобы вспомоществуя благотворить и упадшее человечество возводить воспитанием на степень человечества. Вы ныне из родительских объятий поступаете под кров сего храма наук; приймите же сей залог к вам попечения и благословляйте Того, Кто устрояет общий жребий России, Того, Который для счастья своих поданных

⁴²⁾ Разумеется Безбородко Александр р. 1747.III.14 † 1799.IV.6. Он сын Малороссийского войскового генерального писаря Андрея Яковлевича Б. Состоял он членом генерального Малоросс. суда (1767-1768), в турецком походе (1768-1773) командовал полками Лубенским и Миргородским, в 1784 г. февраля 2 он назначен членом Коллегии Иностранных Дел, в октябрь избран членом Российской Академии, с 12 октября он граф Римской империи, а с 1797 апреля 5 он Светлейший Князь Российской Империи.

— 142 —

печется более, нежели чадолюбивый отец. И в то самое время, когда страшного врача [врага?] вселенной победил, и когда предписывает пределы; в то же время обращает мысль свою и на сие вновь учреждаемое училище, в котором для всякого сословия есть способы просветить себя познаниями и открыть свои таланты. Исполните лестную надежду, на вас возлагаемую, и время вашего учения не будет утрачено, ибо в вас растет надежда дражайшего нашего отечества!

Вы, начальники сего училища, приймите в сей покров новый вертоград! да созреют в насажденных вами лозах плоды, достойные ваших трудов; поддержите учащих выше всякого злословия и грубых человеческих предрассудков, а тем поощрите нас к большим наблюдениям наших должностей.

И вы, почтеннейшее благородное сословие, воззрите с патриотическим духом на питомцев сего удилища, не охладите сердец ваших к ним! Действие, с каковым вы оное пособствовали воздвигнуть, приятно и полезно цели Монаршей и собственной вашей пользе; да будет и продолжение усердия вашего к нему навсегда благонамеренно. Ваши юные соотчичи, конечно, не проминут благословить виновников, открывших им свет познания. Оно еще слабо, его нужно укрепить нелестным к нему расположением сердец; иначе же оно, как нежный виноград, увянет.

А мы за честь себе поставили служить отечеству для цели Отца отечества нашего и потщимся каждый час жизни нашей все способности свои принести на пользу сего нового учебного заведения.

Боже всеблагий, источник премудрости и разума! приникни с высоты святыя своея на нас и на отроков Твоих, науча(е)мых нами, и даждь, да разумеем, что есть угодно Тебе, а нашему Великому Государю и любезному отечеству; и да поработаем Тебе и им во вся дни живота нашего"!

Историческая Записка.

В "Исторической Записке" училища об его открытии записано:

"Утверждено сие училище по Высочайшему повелению при уч-

— 143 —

реждении училищ ⁴³⁾. Сумма для оного ассигнована 1813 года октября с 1-го дня. Учение учеников начало свое восприяло в низшем отделении 1-го класса ⁴⁴⁾ того года с ноября месяца. Публичное открытие последовало августа в 30 день 1814 года. Ученики в оном разделены на два класса: на первый поветовый училища класс и на низшее оного отделение. Почетный смотритель первоначально определен был Кременчугского и Лубенского поветов помещик г. титулярный советник Петр Осипович Лысенко 1813 года, который в 1815 году в феврале месяце, по прошению его, г. Министром народного посвящений перемещен в Кременчугское такое же училище почетным же смотрителем", где скончался 22 февраля 1818 г. "Число учащихся до публичного открытия училища простиралось до 28 человек, в числе коих находилось неспособных к учению за малолетсвом четыре и за нежеланием учения четыре ученика, которые и выбыли из училища. При открытии сего училища поступило в 1 класс 8, а в низшее оного отделение 12 учеников". К сожалению в делах училища не сохранился список первых учеников. Ученические списки начинаются с 1816 года. В этих списках иногда указываются ученики, принятые в училище в день торжественного его открытия 30 августа 1814 года: таковыми указаны: Вакуленко Иван (сын Космы губернского секретаря), Воробьевский Трофим (с. Ивана прапорщика), Кукишев Андрей (с. Андрея мещанина), Муранов Константин (с. Андриана коллежского регистратора, Лубенского поветового землемера ⁴⁵⁾, Садиков

⁴³⁾ По Уставу 1804 г. ноября 5, § 83.

⁴⁴⁾ То есть, в "Приходском училище", § 118 Устава.

⁴⁵⁾ В исповедной росписи Луб. Николаевской церкви 1818 года отмечены Мурановы: Андриан Андреевич 39 лет, его жена Екатерина Тимофеевна 34 л., их дети: Константин 14 л., Александра 1 года. По приказанию генерал-губернатора князя Николая Григорьевича Репнина от 1 марта 1818 года происходила новая распланировка города Лубен под большую "главнотрактовую дорогу" (в 1818 г. переименованную в "Полтавскую" улицу) на спуск к сульскому мосту от двух усадебных участков Муранова отошло 1212 кв. сажень земли с постройками и садом, за эту землю 28 апреля 1821 года город Муранову отвел 3636 кв. саж. в гранях: "поуз двор Луб. купца Семена Алексеенка" 20 сажень (длиною) "прямо на угол каменной стены Почтовой Конторы (где ныне Троицкая церковь) до половины 7 ½ саженей", до угла двора титул. сов. Кирилла Полунеева 68 саженей, а отсюда "вправо поуз пустопорожние городские дворовые места прямо к углу двора купца Иноземцева",

— 144 —

Николай (с. Петра майора), Севрюков Алексей (с. Феодора крестьянина), Устименко Петр (с. Сильвестра мещанина), Ходолей Григорий (с. Павла поручика), Шкляревский Стефан (с. Антона купца). Садикову выдан первый аттестат об окончании Лубенского уездного училища. Этот аттестат гласит: "На основании Высочайше утвержденного устава (5 ноября 1804 го.) учебных заведений 63 пункта дан сей (аттестат) обучавшемуся Полтавской губернии в Лубенском Поветом Училище ученику второго класса Николаю Садикову в том, что он, вступя в сие училище 1814 года, августа 30 дня, обучался Закону Божию, Российской и всемирной истории и физики с хорошим, Российской грамматике, чистописанию, Российскому землеописанию, обеим частям арифметики, зоологии и началам Латинского и Немецкого языков очень с хорошим успехом; за каковые успехи и благонравие был награжден похвальными листами два раза; ныне же по совершении течения наук в сем училище, во время публичного собрания и испытания для поступления в военную службу, с сим уволен за подписанием смотрителя и учителей и с приложением печати. Июня 23 дня 1816 года за № 42. Смотритель (Максим Григорьев) Славинский. Учитель Физ(ико-)мат(е-матических) наук (Андрей Иаковлевич) Прокофьев. Учитель историч. наук (Кирилл Мих.) Волынский".

Торжественный акт.

Штатный смотритель в своем рапорте директору училищ 25 июня 1816 г. так описывает торжество публичного испытания: "Публичное испытание ученикам, обучающимся в Лубенском поветовом училище учинено сего июня 23 дня пополудни в доме занимаемом г. поветовым маршалом (предводителем дворянства). На оном испытании присутствовали: г. маршал (Дмитрий Иванович ⁴⁶⁾ Боярский, 47-го егерского полка полковник и

потом вдоль дворов Иноземцева и губ. секр. Макаренка до большой Киевской (ныне Пирятинской) улицы 77 саж. и до двора Алексеенка 21 сажень (Городской архив за 1819 г. № 514).

⁴⁶⁾ Дед нынешнего Казанского губернатора Петра Михайловича и Лубенского председателя земской управы Николая Михайловича Боярских Дмитрий Б. в пользу училища уплатил разновременно пожертвований 1048 рублей (О Боярских см. Труды Полтав. Архив. уч. Комм. вып. 8 стр. 187).

— 145 —

кавалер г. Экельн, надворный советник и кавалер (Николай Иванович) Кулябка ⁴⁷⁾ с фамилией, подполковник и кавалер Кучарев, подполковник Куликовский и прочих благородных людей обоего пола и купечества около 60 душ. Испытание открыто было речью, говоренной г. учителем Волынским. По окончании речи испытываемы были ученики обеих первых классов. Потом говорена была речь г. учителем Прокофиевым, по окончании которой ученики испытываемы были в математике, физике и зоологии. Кончивши испытание, ученики говорили разговоры на латинском и немецком языках. Потом говорена была мною (смотрителем) речь. А наконец провозглашено, что ученики отличили себя в науках, а именно: 2-класса Садиков ⁴⁸⁾ и Севрюков, 1-го класса Науменко (Данииль Иосифович) ⁴⁹⁾, Силиванов, Муранов, Яроцкий и Вакуленко; первейшего (низшего отделения 1-го) класса Бутович (Григорий Карпович), Цыцура (Сила Аврамович) и Стронская (Улиана Михайловна), коим от маршала вручены похвальные листы.

По окончании всего, публика, изъявив свою благодарность как за успехи учеников, так и за порядок, с каковым производимо было испытание, угощаема была прилично г. маршалом".

⁴⁷⁾ Внук Лубенского полковника Кулябки Ивана Петровича (1757-1770); его отец Иван Иванович был Лубенским земским Комиссаром (1798-1805), подкомориемь (1807-1818), обвенчавшись в Луб. соборной церкви 23 октября 1793 г. с девицею Екатериною, дочерью аптекаря Лубенской полевой аптеки Петра Христиановича Гильденбранта.

⁴⁸⁾ В истор. росписи Низщего Булатца за 1815 г. записано: Колл. ассес. Петр Садиков 58 лет, его ж. Александра 54 л., дети: Иулия 22, Евдокия 20, Таисия 17 (Николай 16 в 1818 году; он первый получил аттестат об окончании учения в Луб. у. училище).

⁴⁹⁾ Сын секретаря Лубенского нижнего земского суда — Иосифа Павловича Науменка и его жены Варвары (Васильевны Гиркало, умершей 20 янв. 1817 г.), родился 17 декабря 1806 г.), а от купели его принимали Дм. Ив. Боярский и Екатерина Максимовна Кулябка), приходился братом Павлу Иосифовичу, отцу Владимира Павловича Науменка, бывшего редактора "Киевской Старины" (см. прим. 11).

⁵⁰⁾ В испов. росп. Лубен. Троицкой ц. в 1820 г. записано: Колл. рег. Михаил Стронский 37 л. его ж. Матроне 34 л., дети: Улиаиа 11, Антоний 8, Емелиан 3, Наталия 1.

— 146 —

Учебные предметы и преподаватели.

Низшие, или приходские, училища по Уставу 5 ноября 1804 года, § 119 учреждались "для двоякой цели; 1) чтобы приуготовить юношество для уездных училищ"; 2) "чтобы доставить детям земледельческого и других состояний сведения им приличные, сделать их в физических и нравственных отношениях лучшими, дать им точные понятия о явлениях природы и истребить в них суеверия и предрассудки". § 120. "В сих училищах обучают чтению, письму и первым действиям арифметики, главным началам Закона Божия и нравоучения, читают с объяснением книгу: Краткое Наставление о сельском домоводстве, произведении природы, сложении человеческого тела и вообще о средствах к предохранению здоровья".

По этому же Уставу § 84 "Цель учреждения уездных училищ есть следующая: 1) Приуготовить юношество для гимназий"; 2) "открыть детям различного состояния необходимые познания, сообразные состоянию их и промышленности". § 85, "В сих училищах преподаются следующие учебные предметы: 1) Закон Божий и Священная История; 2) Должности человека и гражданина; 3) Российская грамматика; 4) Чистописание; 5) правописание; 6) Правила слога; 7) Всеобщая география и начальные правила математической географии; 8) География Российского Государства; 9) всеобщая история; 10) Российская история; 11) Арифметика; 12) Начальные правила физики и естественной истории; 13) Начальные правила технологии, имеющие отношение к местному положению и промышленности; 14) Рисование". Для преподавания этих 14 предметов назначались (§ 86) два учителя, из которых один должен был преподавать предметы, обозначенные в первых семи пунктах, а другой — предметы остальные до 14 пункта включительно. Рисование за дополнительную плату (75 руб.) препоручалось тому учителю, который умел рисовать, или приглашался учитель за ту же дополнительную плату (75 р.) при 4 часах обучения в неделю. На первого учителя возлагалась также обязанность латинскому и немецкому чтению и письму обучать тех учеников, которые готовились к поступлению в гимназию. Каждый учитель обязан был в неделю преподавать 28 часов.

По Уставу 8 декабря 1828 г. § 4 "цель учреждения приходских училищ есть распространение первоначальных, более или

— 147 —

менее всякому нужных сведений, между людьми и самых нижних состояний". § 15. Учащиеся "обучаются: 1) Закону Божию, краткому катехизису и священной истории; 2) Чтению по книгам церковной и гражданской печати и чтению рукописей; 3) чистописанию; 4) четырем первым действиям арифметики". § 46. "уездные училища, открытые для людей всех состояний в особенности предназначены для того, чтобы детям купцов, ремесленников и других городских обывателей, вместе с средствами лучшего нравственного образования, доставить те сведения, кои, по образу жизни их, нуждам и упражнениям, могут быть им наиболее полезны". § 55 "Курс учения в уездных училищах разделяется на три класса: на каждый назначается по одному году". § 57. "Во всех трех классах преподаются: 1) Закон Божий, священная история и церковная история; 2) российский язык, включая в высшую часть грамматики; 3) арифметике; 4) геометрия до стереометрии включительно, но без доказательств; 5) география; 6) история Государства Российского и всеобщая, но сокращенно; 7) чистописание, черчение и рисование". § 67. "Число учителей определяется по числу учеников и разрядов, на кои всякий класс может быть разделен; вообще полагается оных пять: 1) Законоучитель; 2) учитель российского языка; 3) арифметики и геометрии; 4) географии и истории; 5) чистописания, черчения и рисования". § 52 "В уездных училищах обучаются только дети мужеского пола".

К Лубенскому уездному училищу Устав 1828 г. стал применяться только с 1 августа 1833 г. В этом году "первейший класс был превращен 23 августа в первый, и на место его 1 августа 1834 года при уездном училище было открыто училище приходское, где продолжал обучение прежний преподаватель Иван Иванович Писаревский. В уездном училище в 1833 году состояли преподаватели: 1) по Закону Божию протоиерей Иаков Герасимович Максимович; 2) по русскому языку Митрофан Якименко († 1836.III.18); 3) по математике Иван Михайлович Свириденко; 4) по истории Дмитрий Андреевич Лихопекин; рисованию за дополнительную плату обучал штатный смотритель Александр Леонтиевич Бондарев, а с 23 августа И. И. Писаревский.

— 148 —

Жалованье первых учителей.

Первые преподаватели за свой педагогический труд получали весьма скудное вознаграждение. При "заведении училища" для народного образования в примерном исчислении сумм на ежегодное содержание уездных ("поветовых") училищ ⁵¹⁾ 17 марта 1803 года расход определялся в 1250 рублей ассигнациями ⁵²⁾, именно: смотрителю 300 руб., двум учителям по 250 р., за наставление в законе 75 р., за рисование 75 р., на содержание училищного дома, служителей и проч. 300 р. По штату 1828 года уже положено годично смотрителю 750 рублей ассигнациями, учителям предметов по 625 р., законоучителю 500 р., учителю рисования 200 р., на награды ученикам 50 р., на библиотеку и учебные пособия 150 р., на разъезды смотрителю 200 р., на содержание дома, служителя и прочие расходы 750 р.

Законоучителю подобающее место отведено только во втором штате, а в первом он не упоминается, так как закон Божий (по § 86 Устава 1804 г.) преподавал учитель русского и местных языков. В Лубенском у. училище закон Божий преподавал К. М. Волынский, учитель исторических наук. В 1820 г. сентября 25 впервые университет законоучителем определил духовное лицо, священника Лубенской соборной церкви — Иакова Романовича Стефановича († 1826 г.).

Быстрая смена смотрителей.

После смерти Славинского надеялся получить смотрительскую должность заслуженный учитель Волынский, еще при жизни умершего смотрителя, исполнявший эту должность. Но университет 28 января 1820 г. в Лубенское училище определил Григория Савина Сергиенкова, лохвицкого мещанина, служившего раньше

⁵¹⁾ Приходские училища по положению от 24 января 1803 г. должны были учреждаться при каждом отдельном или двух приходах; но никакого отпуска денег на эти низшие народные школы не делалось, а открытие и содержание их предоставлялись доброй воле учредителей. Конечно, о каком-либо определенном жалованьи учителям этих училищ и речи быть не может.

⁵²⁾ 1839 г. мая 1 повелено счет вести на серебро, считая 1 рубль серебренный в 3 руб. 60 коп. ассигнациями.

— 149 —

в Лохвицкой думе ратманом (1801 г.), городовым старостой (1810-1811), бухгалтером (1811-1812), а с 21 февраля 1817 г. учителем математических наук Лохвицкого поветового училища. Сергиенков только явился в Лубенское п. училище и, не принимая дел, уехал обратно к семье в Лохвицу, препоручив исполнение своих смотрительских обязанностей Волынскому. Волынский подал прошение об отставке. Директор Огнев прошение отклонил, а для обиженного Волынского в Харьковском университете исходатайствовал назначение его исправляющим смотрительскую должность в Золотоношском п. училище 14 апреля 1820 года; но оттуда Волынский вскоре был перемещен смотрителем в Елисаветградское п. училище.

Сергеенков редко приезжал в Лубны, а из Лохвицы управлял Лубенским и. училищем. В 1822 г. он подал прошение о перемещении его смотрителем в Лохвицкое п. училище; но университет, вместо перевода, совсем уволил Сергиенкова от службы 18 октября, того же года, а 26 ноября смотрителем Лубенского п. училища переместил смотрителя Ореховского п. училища — Василия Ивановича Антонова, покинувшего службу 2 сентября 1825 г. Того же сентября 30 смотрителем Лубенского п. училища университет опять назначил Сергеенкова; но, по предложению и. д. попечителя Харьковского учебного округа, Сергеенков за прежние провинности был вновь уволен от службы 11 октября, и того же 1825 года ноября 25 в Лубенское п. училище смотрителем назначен отставной штабс-капитан Михаил Михайлович Барановский, который 1 мая 1828 г. перемещен штатным смотрителем Аккерманского п. училища. В Лубенское п. училище 5 сентября того же 1828 г. смотрителем был определен Николай Осипович Бублиев. Он отличался большей деятельностью чем его кратковременные предшественники. В 1838 г. января 7 он был перемещен смотрителем в Обоянское училище. На его место 30 октября штатным смотрителем в Лубенское училище определен Александр Бондарев, который того же года октября 30 перемещен в Харьковское. Того же числа в Лубенское уездное училище назначен Харлампий Данилович Здоров, прослуживший в этой должности в Лубнах 16 лет.

— 150 —

Учащиеся.

К 23 июня 1816 года состояло учащихся в классах: "первейшем" (приходском) 15 (13 мальчиков и 2 девочки), первом 12 (мальчиков), втором 3 (мальчика). В следующем учебном году число учащихся увеличилось. Их было: в первейшем классе 23 (мальчиков 15 и девочек 8), в первом 14, а во втором 6. С этого года уже не встречаются женские имена в числе учащихся даже в классе первейшем, где к 28 июня 1817 г. числились ученицами: Алексеенковы Евфросиния и Мария (дочери купца Семена А.), Вронская Доминикия (д. коллежского регистратора Осипа В.) Стефанович Варвара (д. иерея Иакова С.). Стронская Улиана (д. дворянина Михайла С.), Чарнуцкие София и Мария (дочери провизора Семена Ч.).

Познания учащихся определялись "шарами". Директор для каждой науки назначал "известное число шаров соразмерно важности и обширности оной", "например, числом 90 можно означать степень совершенства в алгебре" (устав 1804 г. § 61). В Лубенском у. училище в 1816 г. назначены были шары в первейшем классе: священная история 40, сокращенный катехизис 30, арифметика 40, чтение гражданских книг 25, чтение церковных книг 20, чистописание 30, букварь 15, Правило для учащихся 25, в первом классе: краткий катехизис 10, пространный катехизис 10, Должности человека и гражданина 10, российское чистописание 20, арифметика ч. 1-я — 40, латинский язык 20; во втором классе: Закон Божий 10, российская история 10, всемирная история 15, российское землеописание 10, всеобщее землеописание 10, российское чистописание 10, арифметика ч. 2-я — 40, физика 30, география ("не проходилась за неимением книг", а в 1817 г. указано количество шаров 15), технология ("не проходилась за неимением книг", а в 1817 г. проставлено предельное число шаров 40,) латинский язык 15, немецкий 10, естественная история с зоологией 20 (но в 1817 г, указано число шаров 90, из которых годовые шары проставлены следующим ученикам: Ходолею Григорию 75, Яроцкому Григорию 85, Вакуленку Ивану 50, Силиванову Илии 60, Науменку Даниилу 70, Муранову Константину 45). В 1824 г. по всем предметам и классам указано предельное число шаров 4; но в 1827 г. ветре-

— 151 —

чаем новые предельные числа шаров; напр. по Закону Божию во втором классе 60, физика 40, геометрия 30.

В 1819 г. июня 5 Главное Правление Училищ "Книгу о должностях человека и гражданина" заменило чтением священного писания, а "по излишеству" исключило из курса "начальные правила естественной истории и начальные правила технологии". Того же года 5 июля Правление предписало, "чтобы каждое утро пред начатием учения во всех гимназиях, уездных и приходских училищах собирались учащиеся за полчаса до определенного времени и читана была одна глава из Нового Завета в присутствии всех учителей".

Педагогические Советы.

Запись протоколов педагогических заседаний начинается с 1817 года, в котором написано три протокола. В первом заседании обсуждалось заявление преподавателей Волынского и Логвиновского "что ученики 1-го класса Стефанович (Иван) и 2-го Муранов (Константин) при всем старании их учителей, ни малейшего не оказывают успеха в науках, а посему положено, чтобы учитель Логвиновский поговорил о сем с родителями тех учеников без дальнейшего представления высшему начальству". В том же заседании "рассуждали о том, что ученики 1-го и 2 го классов слабы в чтении российских книг и правильном произношении слов, а дабы усовершенствовать их в сем, сколько можно, учитель Логвиновский принял на себя труд по сему предмету заниматься с учениками в училище, на каковое занятие определили 3-й и 4-й час в среду и субботу, так как сии часы для учеников свободны, поелику нет рисовального учителя". Но уже в следующем заседаний Логвиновский отказался от этих занятий, а принял их на себя также безвозмездно учитель Еремеев. В третьем заседании "рассуждали о том, что в г. Лубнах день ото дня грязь увеличивается, и посему ученикам ходить в класс крайне неудобно, чрез что многие из них и не ходят уже в оный; положили: поелику многие из учеников по причине великой грязи сами по себе не ходят в класс и тем лишаются изъяснения тех лекций, которые будут преподаваемы без них прочим ученикам; (то) для того,задав всем ученикам повторение всего пройденного и выученного ими,

— 152 —

объявить, чтобы они в класс не ходили до уменьшения грязи или до первых будущих морозов". В 1818 году было 13 заседаний. В первом из них 20 января "рассуждали о причинах, побуждающих родителей детей своих удалять от здешнего училища, не окончив в оном курса наук, ибо де в течении трех месяцев выбыло из сего училища семь учеников мужеска пола и два женска, и утвердили главною причиною то, что из числа выбывших не было ни одного ученика, которого бы родитель, быв благомыслящим к наукам, желал руководствовать сына своего учебною частью; некоторые из благородных, желая познакомить детей своих с денежным интересом, не обременяя их науками, за лучшее признают определять детей своих в приказническую (канцелярскую) должность, где по словам их, и малейший труд не остается без вознаграждения; купцы, по природной наклонности своей к промышленности и мало сведущие о пользе наук, приготовляют детей своих к тем же оборотам, из каковых и сами получают значительный доход; а женский пол выбывает из училища для научения рукоделиям полу их более приличествуемым". В том же заседании смотритель Славинский предложил обсудить, "что за всеми его (Славинского) советами учитель Еремеев слабого и не похвального поведения своего не только не исправляет, но приметно от непомерных расходов своих умножает на себя долги так, что при недостаточном его состоянии из жалованья, получаемого им (250 рублей и квартирных 90 руб. ассигнациями), никогда не может оных уплатить; а притом и происшествие, случившееся с ним 15 числа сего месяца и состоящее в том, что он нерасторопностью и слабостью своею довел себя до того, что здатний священник Яков (Романович) Стефанович († 1826 г.) раздевши его насильно в своем доме до рубахи, не выпущал из оного от 15 числа вечера до десяти часов утра 16 числа; какое происшествие очерняет не только его, Еремеева, но и весь круг, составляющей здесь учебную часть. После чего с общего согласия, делан был ему, Еремееву, приличный выговор и усовещание. И получив от него обещание впредь удаляться неприличных благородному человеку, а при том наставнику отроков, поступков положили: что и ему, Еремееву, объявили, что ежели он и за сим поведения своего не исправит, то, не уважая и

— 153 —

недостачества его, представлен будет к высшему начальству для удаления от должности, занимаемой им при сем училище. Штатный Смотритель Максим Славинский, учитель Кирилл Волынский, учитель Петр Логвиновский, учитель Карп Еремеев". Июля 7 смотритель совету объявил, что поелику купец Борис Андреевич Ивакин, в коего доме помещалось училище, намерен оный дом разобрать, так как на плану ⁵³⁾ отошел он на улицу ⁵⁴⁾, то он, смотритель, книги принадлежащие неподвижной училищной библиотеке, книжный магазин ⁵⁵⁾, дела до канцелярии училищной принадлежащие, и многие другие вещи взял к себе на квартиру; а 6 училищных шкафов, 3 учительские столы, 3 табурета и 3 черные доски с треножниками, по согласию отосланы к почетному смотрителю сего училища (Феодору Прокофьевичу Голованеву).

После чего рассуждали о доме, какой бы можно нанять под училище. Но никто такового дома не имеет в виду, кроме флигеля г. надворного советника Хильдебранта (Петра Петровича) ⁵⁶⁾, в котором может поместиться училище, но требует не мало значущей подчинки; который флигель осмотреть и о нем перего-

⁵³⁾ План составлялся по предписанию Полтавского губернского правления от 1 марта 1818 г. Оно гласит: "Малороссийский военный губернатор (Н. Г. Репнин) по крайнему стеснению ныне в г. Лубнах в гостинном дворе (на соборной церковной площади) торговых лавок и по близости к ним обывательских домов, находит не только безобразие и неудобность для торговцев, но и самую даже опасность на случай могущего случиться иногда пожара, почему признает необходимым поручить ему, губернатору (Михаилу Ивановичу Бравину), распорядиться о перенесении их (лавок) на другое место, для чего предписать Лубенскому городничему (Феодору Феодоровичу Пинкорнели), голов (Б. А. Ивакину) и Кременчугскому землемеру изыскать удобное место для перенесения лавок и разделить оные между теперешних хозяев" (Луб. город. архив за 1818 г. № 483).

⁵⁴⁾ Полтавскую.

⁵⁵⁾ При уездном училище был склад учебников, которые продавал один из учителей.

⁵⁶⁾ Соседний дом с теперешним училищем. Ныне этот дом принадлежит внучке Хильдебранта Софии Платоновне Ильяшенко, см. примеч. 95.

— 154 —

ворить с г. почетным смотрителем взял на себя труд штатный смотритель Славинский". Но 4 августа Славинский докладывал совету: "Хотя время начинать учение уже и приблизилось, но как г. полковник квартирующего в Лубнах Куринского полку Бибиков в нанятом уже доме не допускает училищу поместиться, предполагая тот дом для полковой канцелярии и для квартиры своего адъютанта, то они, господа учители, объявили бы приехавшим ученикам, что кто из них желает, может отлучиться в дом свой до 16 числа сего августа". Декабря 3 "учителя Волынский, Логвиновский и Еремеев, по случаю болезни штатного смотрителя Славинского, которая случилась с ним прошедшего ноября 26 числа, и коя лишила его, Славинского, употребления языка, рук, ног и других членов — положили между собою в педагогическом заседании совещание, кому из них исправлять должность штатного смотрителя и, наконец, избрали Волынского, который отнесся о сем рапортом к г. Полтавской губернии директору училищ Ивану Дмитриевичу Огневу; почему и был в оном звании утвержден впредь до выздоровления смотрителя Славинского". Но Славинский уже не выздоровел, а скончался в следующем 1819 году декабря 28.

В 1816 году записан только один протокол 9 января, где обсуждали об опаздывании учеников после праздников, о предложении учителя Логвиновского безвозмездно преподавать французский язык ученикам один час в неделю и о предложении учителя Еремеева безвозмездно обучать учеников "рисовальному искусству в среду и в субботу по два часа". Затем прекращается запись протоколов педагогических совещаний.

В записи от 1 августа 1835 г. говорится о начале учения. Законоучитель Г. Максимович отслужил молебен в училище "в присутствии уездного судьи, стряпчего и других почетных чинов и граждан, при чем ученики стояли по два в ряд в зале". После молебна пропето было многолетие Государю Императору и всему Августейшему Императорскому Дому; потом все классы окроплены св. водою, и ученики приложились к св. кресту, были переведены в высшие классы и потом распущены (по домам), а 2-го числа поутру начато учение". Выбыли ученики: 1) с аттестатами об окончании курса учения: Чернев Иван Кириллов, Стронский Гавриил Васильев, Акименко Семен Максимов и Симонов Матвей Терентиев: 2) без аттестата: Крупилион

— 155 —

Иван, Гаврик Даниил Максимов и Акименко Кирилл. В том же году в заседании совета 2 сентября решено: 1) "учебников, заслуживших внимание учителей по нравственности и отличным успехам в течение августа месяца, написать имена на доске", и записаны (1 кл.) Оробьевский Василий, Шульгин Алексей, (2 кл:) Примо Александр, Березняк Филипп, (3 кл:) Иноземцев Андрей и Чеберяк Николай; 2) "предложить учителю приходского училища заниматься с учениками кратким катехизисом по одному разу в неделю для лучшего успеха по сему предмету", и учитель согласился заниматься по пятницам; 3) назначить как в сем (приходском), так и в уездном училище лучших и благонадежнейших учеников, которые до прихода учителей в классы заставляли бы других заниматься повторением пройденного из тех предметов, какие по расположению каждого дня следуют". Записи эти закончены 1840-м годом. В педагогических советах назначались дни для экзаменов "частных" (переводных) и "публичных" (актов). В совете 18 апреля 1847 г. почетный смотритель А. С. Алексеев предложил учителям собираться каждую субботу и обсуждать недельные успехи и поведение учеников; первое такое заседание ознаменовалось лишь тем, что решили наказать розгами 12 учеников, каждого по определенному количеству ударов (от 2 до 10).

Светские совещания оживились со вступлением попечителя Николая Ивановича Пирогова (1858.VII.18 — 1861.III.13) в управление Киевским учебным округом. В 1859 г. января 28 обсуждались "способы преподавания учебных предметов". После продолжительного обсуждения решено о методах преподавания уроков в совете заслушать письменные доклады отдельных преподавателей. Первый 17 февраля прочел свою записку законоучитель Г. Г. Максимович, потом учитель русского языка Д. Г. Крестинский 29 апреля, затем 20 мая учитель математики З. А. Дмоховский. Законоучитель говорил: "Мы имеем дело с детьми, дурно воспитанными, и не знающими даже значения смысла слов, не только славянских, а и русских; отсюда открывается для законоучителя необходимость действовать сперва на мысль, а потом на чувство детей" и "на сердце действовать одними рассказами, более или менее трогательными и поучительными". Кре-

— 156 —

стинский писал что он первоначально приучает своих учеников правильно произносить слова и читать осмысленно с умением пересказать кратко прочитанное и стихи заученные наизусть; а обучение грамматике он начинает с ознакомления учеников с составом предложения, преимущественно практически, т. е. чтобы ученики сами умели составлять простые и распространенные предложения, а потом уже он переходить к изучению частей речи. Записка Дмоховского написана на двух листах преимущественно с общими философскими рассуждениями. Он пишет: "Наставнику необходимо действовать на силу мышления своего воспитанника и благоразумно возбуждать к деятельности", "первоначальные упражнения должны быть весьма просты и просто выражены, всякое отвлеченное суждение не уместно"; "не нужно сначала употреблять весьма больших чисел", "не оставлять ничего без основательного объяснения", "давать ученикам задачи с самыми простыми условиями, возбуждающими детскую любознательность", потом "приступать к задачам с вопросами при условиях более и более сложных"; "ученики должны говорить с полным сознанием, а потому не должно дозволять им учить правила и определения наизусть". Все эти записки и советские протоколы отсылались в учебный округ.

В 1860 г. мая 13 в совете обсуждался проект устава низших и средних училищ: 1) о школе грамотности (глава II) и 2) о народных училищах низших и высших (гл. III). Сентября 23 того же года совет обсуждал записки, представленные смотрителем Д. Д. Тирютином и учителем истории В. С. Шевичем об открытии воскресной школы в г. Лубнах. Шевич в своей записке пишет: "В прежних школах и труд, и усердие и польза соединялись и скреплялись словами: форма, жалованье, пенсия, награда — в школе воскресной (они) потеряли свою важность перед мыслью о воскресении отупевшей мысли наших меньших братий к жизни". "Воскресная школа да будет возрождением народа к сознательному исноведанию христианства. Большинство простонародье в окрестностях и в г. Лубнах до того привыкло, сроднилось с своею безграмотностью и неразвитостью, что умение читать между здешними крестьянами почитается роскошью, предназначенную для сословий только высших". "Письмо и грамота необходимы народу, как острие меча,

— 157 —

как огонь, без того и другого жизнь народа была бы жизнью диких". Тирютин говорит: "Мысль об учреждены воскресной школы при Лубенском у. училище занимала меня со времени открытия воскресной школы при Полтавской гимназии", я "в мае месяце настоящего года посещал Полтавскую воскресную школу и вынес убеждение, что начало и условия, на которых получила существование и действует эта школа, могут быть приняты без всякого от них уклонения и с явною пользою в тех уездных городах, где г. г. преподаватели уездных и приходских училищ, независимо от своих трудов, готовы уделить по два часа на обучение грамоте и письму промышленного и ремесленного класса людей, которые только в эти святые дни, будучи свободны от своих обычных занятий в поте лица, могут воспользоваться наукою грамоты, открывающею для них путь к самосознанию и образованию своей души". Все преподаватели поддерживали благую мысль и предложили безмездно по воскресениям и праздникам заниматься в новой школе. Директор училищ 11 октября разрешил открыть воскресную школу при Луб. у. училище. Школа открыта в Лубнах 25 марта 1861 г. Ректор Луб. у. дух. училища Андрей Яковлевич Максимович (сын бывшего законоучителя и ученик Луб. у. училища) 23 марта разрешил преподавателями в воскресную школу приглашать учителей, вверенного ему училища. Законоучитель Луб. у. Г. Г. Максимович 27 марта определен наблюдателем воскресной школы. До наступления каникул школу посетило 92 желающих учиться, но постоянно посещало только 32. В 1861 г. мая 15 уже совет, представил высшему начальству о закрытии воскресной школы", ибо ученики "перестали посещения в школу, и так как учеников в воскресной школе, в продолжении нескольких месяцей, не было, и школа оставалась номинально". Школа 27 июня была закрыта.

В 1885 г. марта 8 обсуждалось в совет празднование тысячелетия со дня кончины славянского просветителя св. Мефодия († 885.IV.6). Постановлено: 6 апреля 1) "после Божественной литургии в соборной церкви ученикам собраться в училище; 2) торжественное собрание начать пением молитвы св. Духу, после которой пропеть тропарь св. Мефодию; 3) заведующему училищем сказать речь о подвигах славянских первоучителей св. Кирилла

— 158 —

и Мефодия; 4) законоучителю сказать краткое слово; 5) по окончании речей пропеть хором молитву за Царя и гимн: "Боже, Царя храни!"

В 1889 г. марта 4 совет имел суждение о 15 руб. 45 коп., собранных учениками на сооружение иконы св. Александра Невского "в память чуда милости Божией, явленной 17 октября 1888 г. на Курско-Харьково-Азовской железной дороге при следовании Их Императорских Величеств и Августейших Их Детей для постановки этой иконы в классной комнате". Совет постановил присоединить и пожертвования преподавателей и ходатайствовать перед начальством о разрешении постановить эту икону в училищном зале.

В 1906 г. июня 21 в совете решено ходатайствовать о введении преподавания языков французского и немецкого в училище вследствие просьб, заявленных родителями 103-мя об обучении немецкому языку и 99-ю родителями об обучении языку французскому.

В 1909 г. января 28 по случаю столетия со дня рождения Н. В. Гоголя совет решил: 20 марта "после уроков отслужить панихиду", а 13 апреля "устроить литературное утро" из "чтения краткой биографии", "пения гимна", "пения и чтения отрывков из произведений писателя".

В 1911 г. января 12 в совете постановлено: "18 февраля отслужить панахиду по в Бозе почившем Государе Императоре Александре II; 19-го же февраля после молебна в здании училища устроить торжественный акт с литературно-вокальным утром. Того же года 7 ноября по случаю 200-летия со дня рождения М. В. Ломоносова (р. 1711.XI.8) в совете решено: 8 числа в соборной церкви на литургии и панихиде присутствовать всем учащимся и учащим, а после служения собраться всем в училище к торжественному акту, где после народного гимна будет сообщена краткая биография Ломоносова и очерк его трудов в области искусства, затем ученики пропоют "Коль Славен" и прочтут Пушкина "Отрок", "Памяти М. В. Ломоносова" и хор пропоет: "Многие лета, многие лета, православный русский Царь".

В 1912 г. февраля 16 советом определено отпраздновать столетний юбилей 25 августа в воспоминание отечественной войны

— 159 —

1812 года, отслужить панихиду по в Бозе почившем Императоре Александре I с произнесением слова законоучителем и речи смотрителем; ученики пропоют патриотические гимны и песни, прочтут стихотворения и басни; будут розданы юбилейные брошюры; хор исполнит юбилейную кантату, и все пропоют народный гимн.

В 1913 г. февраля 8 состоялось постановление совета о праздновании 300-летия царствования Дома Романовых: февраля 20 все учащиеся и учащие присутствуют в соборной церкви на панихиде, февраля 21 — на литургии и в училище устроить торжественный акт: отделение 1-е: речь учителя истории "Лихолетие и воцарение дома Романовых", ода "Слава Дому Романовых" музыка Красногорского, "Осада Троицкой Лавры" А. К. Толстого прочтет ученик, "Лихолетие" стих. Навроцкого прочт. ученик, "Памятник Козьме Минину и кн. Пожарскому в Москве" стих. Розенгейма прочт. ученик, "о воцарении Дома Романовых" музыка И. Иванова исполнит хор, "Подвиг Сусанина" муз. Г. Е. Нахиопуло исполнит хор, "Иван Сусанин" стих. Рылеева прочтет ученик, "Царь" стих. Навроцкого прочт. ученик, песни великорусские исполнит хор; 2-е отделение; "Славься, славься", "Буря во грозу" исполн. хор, "Петербург" стих. Пушкина прочтет ученик, "Кто Он?" стих. Майкова прочт. ученик, "Два Великана" стих. Лермонтова прочт. ученик и т. д.

Р е в и з и и.

При университетском управлении Лубенское уездное училище не особенно часто было тревожено ревизорами ("визитаторами"). Нам известны только три таких посещения: в 1825 году посетил училище визитатор профессор Харьковского университета Василий Сергеевич Комлинский, в 1831 г. сентября 20 ревизовал училище профессор Николай Михайлович Архангельский; того же года сентября 25 через Лубны проезжал попечитель Харьковского учебного округа Владимир Иванович Филотьев и сопровождавший его визитатор Иван Яковлевич Кроненберг ревизовал Лубенское у. училище. Почти ежегодно посещали училище директора Полтавской гимназии: Иван Дмитриевич Огнев, Николай Андреевич Цертелев, Семен Васильевич Капнист и др.

— 160 —

Удостоивали училище своим посвящением и Полтавские губернаторы: 24 октября 1816 года директор училищ И. Д. Огнев предписывает смотрителю Славинскому приготовиться к приему Полтавского генерал-губернатора князя Николая Григорьевича Репнина; при посещении училища велел бы ученику произнести заученное приветствие, а испытание сделал бы приятным". В 1836 г. мая 13 посетил училище Полтавский, Черниговский и Харьковский генерал-губернатор граф Василий Васильевич Левашов, обративший внимание на неудобство помещения классов. Полтавский гражданский губернатор Павел Иванович Могилянский (1828.VII.15-1840.VIII.22) посетил училище два раза: 18 ноября 1831 г. и 22 июня 1839 года; второе его посещение было уже по переходе училища под управление Киевского учебного округа, к которому Полтавская губерния из Харьковского учебного округа была перечислена 26 апреля 1839 года.

По переходе училища к Киевскому уч. округу оно удостоено двукратного посещения министрами народного просвещения: 15 сентября 1850 г. училище посетил князь Платон Александрович Ширинский-Шихматов и за образцовое ведение дела благодарил смотрителя Харлампия Даниловича Здорова и законоучителя Иакова Герасимовича Максимовича, настоятеля Лубенской соборной церкви; а 18 сентября 1856 года Авраам Сергеевич Норов экзаменовал учеников классов 1, 2 и 3, рассматривал ученические рисунки, в приходском училище производил испытание учеников по Закону Божию, арифметике и письму и благодарил учеников за успехи. Посещений попечителями Киевского учебного округа нам известно три: князь Александр Прохорович Ширинский-Шихматов посетил училище два раза: 3 июня 1864 г. и 2 мая 1865 г., а генерал-лейтенант Платон Александрович Антонович 6 ноября 1868 г. Ревизовали училище: помощник попечителя Карл Иванович Карлгоф 22 сентября 1839 года, Михаил Андреевич Тулов 18 марта 1865 года, Иван Яковлевич Ростовцев в 1871 т. и инспектор училищ 16 марта 1841 г.

16 марта 1841 г. от последнего смотритель училища Харлампий Дмитриевич Здоров получил "приказание собрать всех учеников и учителей, по причине воскресного дня и дать ему знать, когда соберутся". "Прибыв в 12 часов в училище г. инспектор училищ изволил потребовать ведомости учителей за

— 161 —

последний месяц и, сообразуясь с учительскими отметками, вызывал и спрашивал сам учеников, по программе, изданной Киевским учебным округом, присланной в прошлом году для училищ, решительно не дозволяя учителям вмешиваться, а изволил заметить: 1) по Закону Божию ученики выученное наизусть знают хорошо, но мало понимают; почему требовал, чтобы было обращено внимание на развитие понятий учеников; спрашивать и требовать от них пояснения говоренного и выученного собственными словами и разнообразить вопросы; 2) по географии в 1 и 2 классах мало пройдено и вообще заметил, что мало были упражняемы ученики по немым картам, а государств чертить наизусть на доске не умели; по истории вообще отвечали неудовлетворительно; 3) из русского языка по всем классам вообще отвечали слабо, что особенно велел запомнить это учителю сего предмета (Антону Андреевичу Невяровичу), который по причине болезни, не был и не мог быть в классе; 4) по арифметике ученики (преподавателя Ивана Михайловича Свириденка) решали задачи хорошо, но не знали определений. Вообще занятие в классах продолжалось почти до 6 часове". Почти такую же аттестацию об училище дал И. Я. Ростовцев: "Лубенское училище, хотя и имеет полный состав учителей, но успехи учеников нельзя назвать вполне удовлетворительными; особенно плохи успехи по арифметике, да и сам учитель (Николай Федорович) Сокальский во время экзамена не обнаружил достаточных для наставника познаний; по закону Божию ответы учеников были неудовлетворительны (у учеников настоятеля Лубенской Троицкой церкви Григория Герасимовича Максимовича, брата соборного настоятеля, бывшего законоучителя училища (1828.III.19-1853.X.7) Иакова Герасимовича Максимовича); по русскому языку учитель (Константин Петрович Бочкарев) при своих способностях мог бы больше успеть с учениками". Остальные ревизоры были не так строги в оценках и обыкновенно давали отзывы об училище одобрительные и даже похвальные, а законоучители Максимовичи всегда удостаивались похвалы за преподавание.

Почетные смотрители. ⁵⁷⁾.

1. Лысенко Петр Осиповичи. (1813 — 1815 г.г.) принадле-

⁵⁷⁾ Почетные смотрители при уездных училищах учреждены 26 августа 1811 года (см. Сборник Постановлений т. I, стр. 666 изд. 1864

— 162 —

жал к выдающейся малороссийской фамилии: его прадед Иван Яковлевич был малороссийским Черниговским полковником (1669-1673) и Переяславским (1677-1678; 1690-1692) и получил гетманский универсал (1671.II.9) на село Осмаки, дед Федор Иванович был малороссийским генеральным судьей (1741-† 1746.III.6), его брата внук — известный малороссийский композитор Николай Витальевич Лысенко. Петр Осипович р. ок. 1766 г., в 1783 г. получил чин войскового товарища, в 1797 г. — титулярного советника, в 1813 г. назначен почетным смотрителем Лубенского поветового училища 16 февраля 1816 года к такой же должности перемещен в Кременчугское п. училище, в каковой должности и скончался 28 февраля 1818 г.

2. Голованев Федор Прокофьевич вступил в службу волонтером в с.-петербургский госпиталь 18 ноября 1788, произведен в лекаря и определен в Киевский карабинерный (потом драгунский) полк 25 июня 1790 г.; в том же полку он назначен штаб-лекарем 22 июня 1797 г. Из полка по прошению он уволен 4 июня 1804 г. и 1 августа того же года определен смотрителем в Лубенское хозяйство богоугодных заведений, от какой должности уволен 29 мая 1810 года. По предложению Малороссийского генерал-губернатора князя Якова Ивановича Лобанова-Ростовского принял звание попечителя Лубенского Богоугодного Заведения 25 июня 1812 г. По избранию дворянства министром народного просвещения утвержден почетным смотрителем Луб. п. училища 18 февраля 1818 г.

3. Нежинцев Иван Павлович из великороссиян. В службу он вступил 22 января 1785 г. в Харьковское губернское правление канцеляристом, а 22 сентября того же года он губернский регистратор "7 февраля 1792 г. — каптенариус Лейб-гвардии и 26 того же месяца — фурьер, а 1 января 1797 г. — отстав-

года). Они избираются "из местных помещиков, наиболее расположенных к наукам и имеющих личные достоинства, к сему званию потребные"; "будучи покровителями училищ в каждом уезде, имеют за ними общий надзор и пекутся о выгодах оных" (там же стр. 667). В Уставе 1828 года говорится: § 49. (Почетные смотрители) "избираются из пользующихся общим уважением дворян или чиновников живущих в том уезде, или по крайней мере в той губернии, коими будет изъявлено желание принять не себя сие звание".

— 163 —

ной поручик. Женился он на богатой невесте Анне, единственной дочери помещика с. Гонцов — Николая Петровича Огроновича (Корнеевича), женатого на дочери Городисского сотника Ивана Кирилловича Кодинца — Парасковии ⁵⁸⁾. Поселившись в Гонцах, Нежинцев стал скупать имения у соседних помещиков и казаков ⁵⁹⁾. В 1824 г. сентября 4 он был утвержден почетным смотрителем Луб. п. училища, в каковой должности оставался до 5 мая 1834 г. Свою единственную дочь Парасковию выдал за кременчугского помещика Степана Григорьевича Кирьякова, которого сын Григорий Степанович был Лубенским уездным предводителем дворянства (1859-1865), а внук Андрей Григорович Кирьяков ныне состоит товарищем директора Лубенского городского банка.

4. Скаржинский Михаил Иванович (р. 1790.VIII.7) поступил на службу в Черниговский почтамт, 20 октября произведен в губернские регистраторы, 31 декабря 1807 г. — в колл. регистраторы, 31 декабря 1810 г. — в Серпуховский уланский полк с переименованием из губ. секретарей в корнета 10 мая 1813 г., в 1814 г. января 14 произведен в подпоручики, 31 января переведен в Борисоглебский драгунский полк, 16 февраля 1816 г. произведен в поручики, а 28 марта 1818 г. от службы уволен в чине штабс-капитана. В 1814 году участвовал в походе во Францию. По выходе в отставку он был без службы до 1829 г. В этом году 25 сентября он вступил в должность Лубенского предводителя дворянства. В 1835 г. мая 5 он утвержден почетным смотрителем Лубенского уездного училища ⁶¹⁾.

5. Алексеев Александр Степанович (р. 1802 г.) по окончании курса наук в Пажеском корпусе поступил корнетом 20 марта 1821 г. в Ахтырский гусарский полк, 20 мая 1824 г. произведен в поручики, 2 июня назначен полковым адъютантом и 26 апреля 1826 г. уволен от службы ротмистром. В

⁵⁸⁾ В Родословнике В. Л. Модзалевского (II, стр. 381) Парасковия значится девицею.

⁵⁹⁾ Много таких купчих в подлинниках хранится в Полтавском музее генеральши Екатерины Николаевны Скаржинской и в Киевском центральном архиве.

⁶¹⁾ О Скаржинских см. Труды Полт. уч. Ком. IX 67 пр. 14.

— 164 —

1827 г. июня 6 государственным контролем определен во временную Комиссию для решения счетов и счетных дел прежнего времени на вакансию контролера с переименованием в губернские секретари, 12 февраля 1829 г. уволен совсем от службы с переименованием в штабс-ротмистры и того же года 26 сентября Лубенским дворянством избран в должность хорунжего, каковую должность отправлял с 1 января 1830 г. по 26 сентября 1832 г. Этого же числа, по избранию дворянства, вступил в должность Хорольского предводителя дворянства, в каковой должности состоял по 16 сентября 1835 г. В 1836 г. он удостоился Высочайшей благодарности за труды по обеспечению народа продовольствием во время голода. В 1837 г. апреля 29 он утвержден почетным смотрителем Луб. у. училища и в этом звании оставался по 1855 г. Состоял он и предводителем дворянства Лубенского уезда с 1844 г. по 1856 год, Хорольского уезда — с 1856 г. по 1859 год. ⁶²⁾.

6. Князь Голицын Николай Павлович поступил на службу 9 октября 1833 г. младшим письмоводителем канцелярии попечителя Московского учебного округа, в следующем году держал испытание при Московском университете и получил звание студента; 16 мая т. г. был перемещен в министерство иностранных дел с причислением 24 мая к Азиатскому департаменту, откуда уволен 4 марта 1840 г. и 4 июля 1842 г. причислен к министерству народного просвещения. В 1843 г. апреля 29 он Высочайше командирован в Комиссию об образовании евреев, а 18 июня определен чиновником особых поручений при департаменте народного просвещения. Января 4, года 1845 он покинул службу по домашним обстоятельствам. В 1848 июля 29 Высочайшим приказом он определен в Особую канцелярию министерства иностранных дел и 5 августа причислен к 3-й экспедиции, в коей определен секретарем 7 сентября 1849 года, а по закрытии экспедиции 1 января 1852 г. определен чиновником особых поручений VIII кл. при Государственной канцелярии. В следующем году 29 августа он перемещен в канцелярию Киевского и Подольского генерал-губернатора, где ему поручались разные служебный обязанности. В 1855 г. октября 24 он про-

⁶²⁾ В его послужном списке 1849 г. записаны дети: Степан (р. 1834.VI.2), Илларион (р. 1841.II.18), Петр (р. 1842.VII.2 † 1912.XII.23), Николай (1845.VII.13), Анна (р. 1839.X.18)

— 165 —

изведен в коллежские асессоры, а 20 ноября Высочайшим приказом перемещен к должности почетного смотрителя Лубенского у. училища; 16 ноября 1858 г. он произведен в надворные советники, а 25 августа по прошению уволен от должности почетного смотрителя.

7. Попов Василий Александрович (р. 1835 г.) получил домашнее воспитание, прослушал курс наук по историко-филологическому факультету в университете Св. Владимира и 3 апреля 1859 г. поступил на службу канцелярским служителем в Полтавскую палату уголовного суда, откуда 20 июля 1860 года, по прошению перемещен в Ярославскую казенную палату, но того же месяца 26 числа по болезни уволен от службы. Уже после выхода в отставку 6 марта 1861 г. состоялось его производство в чин коллежского регистратора. В 1864 г. февраля 11 он назначен почетным смотрителем Луб. у. училища. В этой должности ему было суждено оставаться не долго: он скончался в 1866 году от холеры и похоронен в своем родовом имении ⁶³⁾ в м. Решетиловке. Женат он был на фрейлине Александре Алексеевне Бутурлиной. У них был только один сын Александр (р. 1861.IV.20). Род Поповы производят от польского дворянина Побож-Поповский, которого потомки, состоя на русской службе, переменили польскую фамилию "Поповский" на русскую "Попов" ⁶⁴⁾, такая тенденция тогда была у многих, нам лично подлинную подпись известного составителя дневника "Якова Андреевича Марковича" везде приходилось видеть только в транскрипции "Марков".

8. Косюра Василий Васильевич (р. 1842) окончил курс наук в Харьковском университете по историко-филологическому факультету с ученой степенью действительного студента 11 июня 1865 г. В 1868 февраля 6 он был определен почетным смотрителем Луб. у. училища. Состоял он также 21 год участковым мировым судьей и с 1892 г. предводителем дворянства Золотоношского уезда.

9. Горонескуль Иван Романович был последним смотрителем почетным Лубенского уездного училища. Он (р. 1841.VI.4) окончил учение по юридическому факультету в Харьковском

⁶³⁾ В количестве 9000 десятин.

⁶⁴⁾ См. И. Ф. Павловского "Родословная рода Поповых", 7 вып. Трудов П. ар. уч. Комиссии стр. 149-157.

— 166 —

университете. В 1865 г. ноября 5 допущен к исполнению обязанности комнатного надзирателя при пансионе Екатеринославской гимназии, а 23 февраля определен исправляющим должность воспитателя при том же пансионе, откуда по прошению перемещен учителем русского языка в Екатеринославское уездное училище. В 1867 г. мая 30 попечитель Киевского учебного округа определил его надзирателем благородного пансиона при Киевской 1-й гимназии, в 1870 г. февраля 24 он определен и. д. воспитателя этого пансиона, а августа 25 произведен в губернские секретари и 1 сентября уволен от службы, по случаю избрания его в участковые мировые судьи в очередном земском собрании Зеньковского уезда; в каковой должности утвержден Правительствующим Сенатом 14 июля 1871 г.; в 1875 г. он и па следующее трехлетие был избран в мировые суды. В 1875 г. мая 28 Горонескуль был утвержден почетным смотрителем Луб. у. училища. С 1 июля 1879 г. Лубенское уездное училище переименованное в двухклассное городское училище, и Горонескуль перестал училищу платить обязательные пожертвования (150 руб. ежегодно), считая свою обязанность оконченною.

10. После переименования Лубенского уездного училища в Лубенское городское училище ⁶⁵⁾ нам известен только один почетный смотритель этого училища Григорий Николаевич Скаржинский (р. 1849.VII.14 † 1810[1910?].X.4), вступивший в службу юнкером в Николаевское кавалерийское училище 15 августа 1866 года. По окончании учения в этом училище произведен в корнеты лейб-гвардии Гродненского полка 12 августа 1868 и 6 декабря т. г. назначен помощником ремонтера с переводом в запасный эскадрон лейб-гвардии Гродн. гус. полка. В 1884 г. февраля 16 он Высочайшим приказом был зачислен в кадр № 3 гвардейского кавалерийского запаса. В 1886 г. октября 23 он утвержден попечителем Киевского учебного округа в зва-

⁶⁵⁾ В Высочайше 31 мая 1872 г. утвержденном Положении о городских училищах о почетных смотрителях говорится: § 30 "При каждом городском училище полагается почетный смотритель". § 31. "Почетный смотритель городского училища, содержимого на счет правительства, избирается инспектором народных училищ на три года и утверждается в этом звании попечителем учебного округа. Почетные смотрители городских училищ, содержимых на счет земства и городских обществ, избираются земством и обществами на три года и утверждаются попечителем учебного округа".

— 167 —

нии почетного смотрителя Лубенского городского училища. Он скончался в чине генерал-майора. Его жена Екатерина Николаевна урожденная Рейзер, Полтавскому губернскому земству поднесла ценный дар, передав ему свою богатую коллекцию по Лубенским и вообще малороссийским древностям, хранящимся в губернском земском музее.

Штатные смотрители.

По уставу 8 декабря 1828 г. § 49, заведующий уездным училищем штатный смотритель "избирается из учителей тою же училища, отличившихся ревностью к службе, хорошим поведением и знаниями". За сто лет существования Лубенского училища из заведовавших этим училищем нам известны только один такой смотритель (Н. Ф. Сокальский) и один учитель-инспектор (ныне заведующий П. С. Прохоренко), при первом из них это училище переименовано (в 1879 г. с 1 июля) из уездного в городское, при втором (в 1913 г. с 1 января) — из городского в высшее начальное.

1. Первым смотрителем Лубенского уездного училища для устройства его 2 мая 1813 года Харьковским университетом был определен отставной поручик Степан Григорьевич Прутченко. К сожалению, о его предыдущей службе нам не удалось добыть никаких сведений. Смотрительская служба его сопровождалась какими-то большими неприятностями, подвергшими его даже суду начальства и некоторое время вычету половинного жалованья с передачею его смотрительских обязанностей Лубенскому городничему Феодору Феодоровичу Пиркорнели [Пинкорнели] ⁶⁶⁾. Но Харьковский университет оправдал Прутченка и возвратил его к исполнению опять смотрительских обязанностей, от которых он был освобожден только с 1 января 1816 года. По выходе в отставку он с своею жены Иулиею Петровною проживал сначала в с. Вязовке, а потом в с. Высшем Булатце ⁶⁷⁾.

⁶⁶⁾ Около 30 лет Пиркорнели [Пинкорнели] состоял городничим в г. Лубнах. В Лубенской соборной церкви 28 июня 1827 г. из Лютеранства к православию присоединены сам Пинкорнели, его жена Мария и дети: Федор Иоанн, Николай, Александр, Михаил и Елисавета.

⁶⁷⁾ См. прим. 39.

— 168 —

2. Славинский Максим Григорьевич с 1794 г. обучался в Харьковском Коллегиуме: грамматике, поэзии, риторике, философии и богословию, истории российской и. всеобщей, географии, арифметике, высшему красноречию, языкам греческому и французскому очень с похвальным успехом, при отличном соблюдении благонравия в поведении. В службу в г. Харькове в Слободко-украинскую консисторию 23 ноября 1808 г. определен подканцеляристом, а 3 января 1810 г. — канцеляристом, 24 апреля 1814 г, — помощником секретаря и того же года 26 ноября правлением Харьковского университета определен протоколистом, за смертью секретаря правления, исполнял секретарские обязанности в 1815 г. и в то же время управлял делами цензурного и испытательного комитетов. В 1816 г. марта 29 училищный комитет университета определил Славинского штатным смотрителем Лубенского у. училища. В училище он урегулировал часть канцелярскую и учебную: завел ученические списки, начал составлять историческую записку училища и вести запись речей, произнесенных на публичных испытаниях. Но его управление училищем было непродолжительно — 26 ноября 1818 г. у него "отняло язык, руки, ноги и употребление других членов", по этому педагогический совет избрал учителя Волынского исполнять смотрительскую обязанность; а 28 декабря 1819 г. Славинский скончался ⁶⁸⁾. Вдове Харьковский университета разрешил из сумм Луб. училища выдать 96 рублей, издержанных ею на погребение мужа и исходатайствовал выдать единовременное пособие в количестве годичного оклада умершего смотрителя (300 руб. ассигнациями).

3. Сергеенков Григорий Саввич обучался в Воронежском главном народном училище. В Харьковском университете он выдержал испытание на звание учителя "исторических науке" уездных училищ и 21 февраля 1817 г. определен учителем в Лохвицкое уездное училище, а 28 января 1820 г. он назначен штатным смотрителем Лубенского у. училища, где ничем не проявил своей деятельности. В 1822 г. января 3 директор училища Огнев делает ему замечание за нерадение и небрежность по службе; 28 августа по предписанию университета Огнев

⁶⁸⁾ При погребении Славинского 19 декабря учитель Логвиновский надгробным словом напутствовал своего смотрителя.

— 169 —

объявляет Сергеенкову выговор за самовольные отлучки и за то же 9 июня еще был оштрафован вычетом месячного жалованья. Когда в 1723 [1823] г. ему велено сдать дела новому смотрителю Антонову, то он директору подал рапорт, что "книг и дел" никаких он от учителей, исполнявших обязанности смотрителей до него (Волынского) и при нем (Логвиновского) не принимал, поэтому и сдавать ему нечего ⁶⁹⁾.

4. Антонов Василий Иванович обучался в Харьковском уездном училище, потом в Слободко-украинской гимназии и в Харьковском университет до 1814 г. В 1816 г. августа определен учителем математики, а с 26 июня 1818 г. учителем исторических предметов Изюмского у. училища, 17 марта 1820 г. перемещен в Льговское у. училище, откуда того же года 4 мая обратно в Изюмское училище перемещен учителем рисования и исторических наук определен 4 ноября т. г. с предоставлением ему исполнения обязанности шт. смотрителя с 6 октября, в каковой должности был утвержден 6 сентября 1821 г., а 6 октября 1822 г. он был шт. смотрителем перемещен в Ореховское у. училище, откуда того же года 26 ноября он перемещен в Лубенское у. училище шт. смотрителем. Здесь он прослужил неполных три года и вышел в отставку (2 сент. 1825 г.).

5. Баранов Михаил Михайлович по окончании учения во 2-м кадетском корпусе произведен 16 декабря 1812 г. в прапорщики с определением в Орловский пехотный полк, 10 ноября 1816 г. произведен в подпоручики, 24 апреля в поручики, 21 мая 1819 г. переведен в Чугуевский уланский полк, а 15 января 1820 г. по домашним обстоятельствам уволен от службы, штабс-ротмистром; но 24 июня 1821 г. определен поручиком в Орловский пехотный полк. В 1823 г. февраля 24 опять уволен от службы. В 1825 г. ноября 25 он определен шт. смотрителем Луб. у. училища с переименованием в губернские секретари 11 марта 1826 г. За взятие Парижа он имел серебряную медаль. В Лубнах оставался он не долго — 7 мая 1828 университет переместил его смотрителем в имеющее открыться Аккерманское у. училище.

⁶⁹⁾ В послужном списке его за 1820 г. указаны дети: Михаил 16 лет, Алексей 2, Анна 13 и Агафья 9.

— 170 —

6. Бублиев Николай Иосифович учился в Таганрогском у. училище с 1808 г., потом в Таганрогской коммерческой гимназии (1811.VIII.2-1815.XI.26), где обучался: богословию, основаниям философии, российской словесности, российской и всеобщей истории, российской и всеобщей географии, статистике, естественной истории, коммерции, алгебре, геометрии, тригонометрии, физике и греческому языку. По получении аттестата и по освобождении из мещанского общества, он определен учителем 1-го класса низшего отделения Таганрогского у. училища 15 мая 1817 г. В 1819 г. декабря 3 определен он учителем физико-математических наук Гадячского у. училища и на эту же должность 27 августа 1821 г. перемещен в Зеньковском у. училище, но по прошению гадячских дворян возвращен 6 сентября 1822 г. в Гадячское училище, где 17 ноября 1823 г. ему поручено и преподавание рисования. По рекомендации ревизора профессора Комлинского от Харьковского университета 13 мая 1825 г. ему объявлена благодарность за исправность и успехи его учеников. В 1828 г. сентября 5 он определен шт. смотрителем Луб. у. училища, где 6 ноября 1839 г. ему поручено и преподавание рисования. В 1833 г. января 7 он к той же должности перемещен в Обоянское у. училище ^*).

7. Бондарев Александр Леонтчевич обучался в Слободко-украинской (т. е. Харьковской) гимназии. В 1813 г. августа 20 Харьковский университет определил его учителем низшего отделения 1-го класса Вознесенского у. училища, а 20 марта 1817 г. он определен учителем "исторических наук" того же училища; 29 июля 1818 г. за упразднением Вознесенского у. училища к той же должности он перемещен в Феодосийское у. училище, и к той же должности, по прошению, 14 августа 1819 г. он перемещен в Змиевское у. училище; отсюда, по прошению, к той же должности 12 июля 1824 г. он перемещен в Новозыбковское у. училище. В 1827 г. августа 27 он определен шт. смотрителем Ставропольского у. училища с поручением ему также исполнять должность учителя исторических наук с получением жалованья по обеим должностям; последнюю должность он исполнял по 1830 г. В 1832 г. августа 17 он, по

^*) В формулярном списке от 1830 у Бублиева указаны дети: Мария 5 лет, Антон 3 и Назарий 4 месяцев.

— 171 —

прошению, перемещен шт. в Роменское у. училище. В том же году 10 декабря по предложению попечителя Харьковского учебного училищного комитета определен шт. смотрителем в Лубенское у. училище, в отправление каковой должности вступил 1 февраля 1833 г. и 1 января 1834 г. уже сдал эту должность новому смотрителю, так как был перемещен в Харьковское у. училище.

8. Здоров Харлампий Данилович обучался в Полтавской губернской гимназии, потом с 1823 г. в Харьковском университете по словесному отделению и после окончания здесь полного курса учения Училищный Комитета Харьковского университета 23 августа 1826 г. определил его учителем исторических наук в Переяславское у. училище, откуда на ту же должность, по прошению, был перемещен 11 июля 1827 г. в Лохвицкое у. училище. Здесь он, по предписанию директора училищ исправлял должность штатного смотрителя в 1830 году с 9 мая по 11 сентября. В 1833 году, октября 30 он определен шт. смотрителем в Луб. у. училище, но от своего предместника Баранова еле принял дела к 1-му января. Заведовал он Лубенским у. училищем более продолжительное время, чем это удавалось другим смотрителям. Его не удовлетворяли одни отписки официальные своему начальству по сообщениям полиции, а стал проверять сообщения последней и столкнулся сильно с полицией по поводу неправильности сведений, сообщаемых полицией о частных школах ^*). За отлично усердную службу от имени министра народного просвещения директор училищ 24 ноября 1844 г. объявил ему благодарность. В 1847 г. ноября 18 он к той же должности был перемещен в Гадячское у. училище, но после смены в Лубнах двух; смотрителей, он опять из Гадяча 30 мая 1849 г. был обратно перемещен в г. Лубны. За выслугою 25 лет 16 октября 1851 г. он Высочайшим приказом был уволен от службы с мундиром и пенсией.

9. Барвинский 18 ноября 1847 г. из г. Хорола, где он был смотрителем училища, перемещен шт. смотрителем в Лубенское у. училище (на место Здорова). В 1848 году в Малороссии сильно начала косить народ холера. Киевский учебный

^*) См. стр. 133.

— 172 —

округ разослал распоряжение "о появлении болезни доносить немедленно прямо попечителю" и "доносить ежедневно"; "вначале не прекращать занятий, а извещать родителей", и если родители заберут более половины учащихся, то прекращать учение, или если это признает нужным местный комитет, по этому случаю учрежденный". В Лубенском у. училище, этой болезнью заболело 7 учеников. И все они выздоровели; но смотритель Барвинский от холеры скончался 16 июня 1848 г.

10. Адлербаум Евстафий Евстафиевич происходил из шведских дворян. Он 15 июля 1813 г. вступил в военную службу в Нижегородский пехотной полк, 21 мая 1816 г. переведен в Полтавский пехотный полк, 14 ноября переведен в 3-й фурштатный батальон 3-й бригады, с сентября 1829 г. состоял командиром этого батальона. Продолжал он военную службу в разных полках и должностях до 4 марта 1848 г. Этого числа с производством в майоры он, по болезни, уволен от службы, а 25 сентября того же года он, с переименованием в губернские секретари, определен штатным смотрителем Луб. у. училища, откуда к той же должности 30 мая 1849 г. он был перемещен в Хорольское у. училище ⁷⁰⁾.

11. Богданов Иван Николаевич образование получил в доме родителей. В 1834 г. сентября 21 определен учителем Хорольского приходского училища; 29 марта 1838 г. он определен учителем русского языка в Золотоношское у. училище, а 1843 г. ноября 19 к той же должности перемещен в Переяславское у. училище, где 5 июня 1845 г. назначен членом Переяславской уездной еврейской училищной комиссии. В 1851 г. сентября 15 он определен шт. смотрителем Лубенского у. училища. Но 14 окт. 1853 г. он обменялся должностью с смотрителем Переяславского у. училища ⁷¹⁾.

12. Свежевский Александр Гасперович по окончании курса наук в Уманском Базилианском семиклассном училище и по выдержании испытания на звание учителя французского языка, оп-

⁷⁰⁾ Из его детей указана только одна дочь Александра 19 лет (по формуляру 1848 г.).

⁷¹⁾ Его жена Любовь Еникуцова, дети: Димитрий р. 1841.II.9, Василий р. 1847.VIII.10, Павел р. 1849.XII.14, Александра р. 1845.IV.11, Наталия р. 1852.VIII.21.

— 173 —

ределен учителем этого предмета в Луцкое дворянское училище. В 1838 г. июня 4 он перемещен в Межибожское дворянское училище к той же должности, а 29 сент. 1840 г. — в Теофиоповское у. дворянское училище; 15 ноября 1842 г. попечитель киев. уч. окр. одобрил грамматику, составленную Свежевским для французского языка в уездных училищах; 15 марта 1851 Свежевский определен шт. смотрителем черниговского училища, откуда к той же должности 9 сент. 1853 г. перемещен в Переяславское у. училище и того же года 14 октября перемещен в Лубенское у. училище шт. смотрителем. Но и в Лубнах он оставался недолго — 20 августа 1854 г. он перемещен шт. смотрителем еврейского училища 2-го разряда в г. Гродно ⁷²⁾.

13. Тирютин Денис Дмитриевич окончил учение в Могилевской гимназии в 1834 г. и здесь выдержал испытание на звание учителя математических наук в уездных училищах. В 1835 г. января 30 он определен учителем этих наук в Миргородское у. училище. Здесь он исполнял должность шт. смотрителя в 1836 г. с 22 февраля по 16 октября и с 1 мая 1837 г. по 31 октября 1841 г. В 1851 г. декабря 1 ему объявлена благодарность за очень хорошие успехи учеников, а 1 декабря 1853 г. Высочайше награжден 70 руб. за отлично усердную службу. В 1854 г. сентября 29 он определен шт. смотрителем в Лубенское у. училище. Здесь он прослужил 8 лет. В 1856 г. он получил знак беспорочной 20-летней службы, в 1860 г. декабря 24 после выслуги 25 лет он оставлен на службе еще на 5 лет, а 2 октября 1862 г. его переместили шт. смотрителем в Полтавское у. училище ⁷³⁾.

14. Котляров Иван Петрович окончил полный курс учения в Новгородсеверской гимназии в 1850 г. и в 1851 г. здесь выдержал испытание на звание учителя математики в у. училищах, и того же года мая 9 определен учителем математики в Новгородсеверское у. училище, здесь 6 января 1859 г. Высочайше награжден ста рублями за усердие по службе и 28 де-

⁷²⁾ Его жена Наталия Стефановна Нечай, дети: Евгений р. 1853.IX.23, Ольга р. 1841.XI.23.

⁷³⁾ Его ж. Мария Яковлена Тукалевская, д. Андрей р. 1844.X.17, Феодор р. 1847.VI.8, Димитрий р. 1850.X.12, Анна р. 1854.XII.30.

— 174 —

кабря 1860 г. за то же награжден 130 руб. В 1862 г. ноября 6 он определен шт. смотрителем Луб. у. училищ; но 20 декабря 1863 г. он к той же должности перемещен в Новгородсеверское у. училище ⁷⁴⁾.

15. Митькевич Афанасий Васильевич — сын священника. По увольнении из богословского класса Казанской духовной семинарии и из духовного звания, он один год слушал лекции в Казанском университете, затем в университете св. Владимира выдержал испытание на звание учителя русского языка у. училища, но за неимением вакансий по этому предмету, он определен испр. должность учителя истории в Козелецкое у. училище, в каковой должности и утвержден 23 сент. 1838 г. В 1840 г. марта 13 он перемещен в Суражское у. училище учителем русского языка; 20 июня 1851 г. к той же должности он перемещен в Нежинское Александровское греческое училище, а 26 сентября того же года он определен шт. смотрителем Новозыбковского у. училища. В 1862 г. ноября 6 ему окончилось 25 лет службы, и он оставлен на службе еще на 5 лет. В 1863 г. декабря 20 он назначен шт. смотрителем в Луб. у. училище. В 1865 г. января 25 Киевский попечитель учеб. округа назначил его поверенным от учебного ведомства при избирательных съездах. За выслугою 30 лет службы в 1866 г. он вышел в отставку и на жительство переселился в Нежин ⁷⁵⁾.

16. Будянский Василий Павлович окончил курс учения в Полтавской гимназии в 1852 г. и в 1854 г. в университете св. Владимира выдержал испытание на звание учителя математики в уездных училищах; в этом же году 14 июля он определен учителем математики в Козелецкое у. училище и 27 июня 1856 г. к такой же должности перемещен в Кобелякское у. училище. В 1867 февраля 14 он определен шт. смотрителем Лубенского у. училища, а 17 июня 1868 г. к такой же должности перемещен в г. Прилуки.

17. Мачеха Иван Павлович (р. 1831.X.22) окончил курс учения в Полтавской гимназии в 1848 г. и здесь же выдержал

⁷⁴⁾ Жена София Андреевна.

⁷⁵⁾ Жена его Мария Хоменкова, дети: Николай р. 1855.V.31, Василий р. 1858.X.2, Анастасия р. 1852.VI.14, Мария р. 1853.XII.26, Анна р. 1864.II.4.

— 175 —

установленное испытание на звание учителя истории и географии в уездных училищах. В 1850 г. ноября 5 он определен ид. учителя истории в Роменском у. училище, а 8 ноября того года он к той же должности перемещен в Луб. у. училище, где и был утвержден учителем истории 2 мая 1851 г. Из Лубен 3 октября 1856 г. он учителем истории был перемещен в Черниговское у. училище. Здесь в 1861 г. избран действительным членом Статистического комитета. В 1862 г. апреля 27 он определен шт. смотрителем Прилукского у. училища и по этому званию состоял председателем Прилукской еврейской училищной комиссии. В 1866 г. января 15 Киевский попеч. уч. окр. назначил его членом училищного совета от министерства н. п. В 1868 г. июня 17 Мачеха перемещен смотрителем шт. в Лубенское у. училище. В 1869 г. он назначен членом Лубенского у. училищного совета, в 1871 г. за усердие награжден 150 руб. из специальных средств у. училища; в 1872 г. июня 28 он избран членом Луб. городской управы и временно исправлял должность Луб. городского головы, и в этом же году 13 декабря определен он наставником русского языка в Бейрутскую учительскую семинарию.

18. Сокальский Николай Феодотович родился 11 мая 1834 года, в г. Лубнах [⁷⁶⁾]; его отец Феодот Стефанович служил долго штаб-лекарем городовым. Николай воспитывался в Полтавской дух. семинарии и окончил полный курс учения, при Полтавской гимназии он выдержал испытание на звание учителя математики в уездных училищах. В 1859 г. июля 17 он определен учителем математики в Минское у. училище, откуда 9 июня 1861 г. к той же должности перемещен в Лубенское уездное училище. Здесь он провел все остальное время своей службы ^*). За свое усердие по службе он несколько раз получал денежные награды. За 60 лет своего существования Лубенском уездное училище первый раз удостоилось получить начальника непосредственно из своих преподавателей. В 1874

⁷⁶⁾ Его ж. Мария Викторовна Енбулаевна, д: Константин р. 1858.X.22, Александр р. 1861.III.16, Елена р. 1863.IV.16, Мария р. 1865.VII.23, Антонина р. 1868.III.1, Екатерина 1872.X.8, Николай р. 1870.III.6, Серафима р. 1875.VII.28, Григорий р. 1878.I.5, Лидия 1880.III.6.

^*) Его сын Григорий Николаевич С. ныне состоит мировым судьей в Луб. уезде.

— 176 —

февраля 24 Н. Ф. Сокальский был определен шт. смотрителем Луб. у. училища. В этом же году 3 сентября он был назначен членом училищного совета Луб. у. В 1874 г. в июле по распоряжению попечителя Киевского учеб. окр. он наблюдал за ходом съезда в г. Лубнах учителей начальных народных училищ уездов Лубенского, Лохвицкого и Пирятинского. В 1875 г. декабря 27 ему Высочайше разрешено пособие в 150 р. из суммы за учение. При Сокальском это учебное заведение прекратило носить название училища уездного, а с 1 июля 1879 г. получило новую организацию и наименование: Лубенское городское двухклассное училище. В этом училище уже устранено назначение преподавателей по предметам, а каждый преподаватель обязывался преподавать все предметы учебного курса, только по закону Божью по прежнему оставлены преподавателями духовные лица. По числу классов училища назначалось и количество преподавателей или их помощников. На должности преподавательские в городских училища теперь начали определять воспитанников Глуховского учительского института. Старые смотритель и преподаватели Луб. у. училища оставлены за штатом с 1 июля 1879 года.

18. С июля заведующим переименованного училища был определен Василий Иванович Чепига, который 12 сентября 1880 г. был перемещен в г. Переяслав, а оттуда заведующий был перемещен в Лубны.

20. Слива Дмитрий Иванович учился в Нежинской гимназии и, по выдержании экзамена в этой гимназии на звание учителя математики в уездных училищах, определен учителем Константиноградского у. училища 8 октября ,1874 г., а 27 октября того же года был утвержден в должности. В 1875 г. января 25 его командировали в г. Глухов, на дополнительные курсы в учительский институт, где он пробыл по 1 января 1878 г. Затем он был определен смотрителем, или заведующим, в Переяславское двухклассное гор. училище 24 июля 1878 г. С 1 июля 1878 по 1888 г. он состоял и председателем Переяславской четырехклассной женской прогимназии. В 1878 г. октября девятого он определен также председателем Переяславской у. еврейской училищной комиссии и 21 октября определен и преподавателем гимнастики в 2-хкл. училище. В 1880 г.

— 177 —

сентября 12 он смотрителем перемещен в Лубенское 2-хкл. училище, здесь он с 1 июня 1883 г. преподавал и уроки пения, а с 5 мая того года состоял членом Лубенского у. уч. совета от министерства н. п. Лубенским городским училищем он заведовал по 1899 год, в котором покинул службу. Заведующие городскими училищами состояли и преподавателями в этих училищах и носили название учителей-инспекторов, получая за управление училищем лишь дополнительную плату ⁷⁷⁾.

21. Кислянский Василий Гервасиевич 30 сентября 1877 года от Глуховского учительского института получил аттестат об окончании учения со званием учителя городских училищ, и в том же году 25 июня определен учителем Черниговского г. 3-хкл. училища, затем 2 сентября 1878 г. к той же должности перемещен в Нежинское 2-хкл. г. училище, а 11 августа 1881 г. в Пирятинское 2-хкл. г. училище, где с 1 февраля 1882 г. обучал и пению, 9 окт. 1889 г. определен заведующим этого училища. В 1899 г. сентября 1899 г. он перемещен заведующим в Лубенское 2-хкл. г. училище и в том же году 29 ноября назначен членом Луб. у. уч совета, а 1 августа 1900 г. утвержден и учителем пения: 1 января 1901 г. определен членом Луб. отд. Полтавского епархиального училищного Совета от министерства н. п. С преобразованием этого училища из двухклассного в трехклассное 1903.VIII.4 Кислянский определен учителем-инспектором переименованного училища ⁷⁸⁾.

22. Петр Семенович Прохоренко (р. 1878.XII.12 в г. Золотоноше) обучался в Золотоношском городском училище, где окончил курс учения в 1894 г. С 1 октября 1897 г. по 1 сентября 1899 г. состоял сельским учителем. В 1899 г. он поступил учеником в Глуховский учительский институт, где в 1902 г. окончил учение с аттестатом, в данном ему, того же года 28 августа, с званием учителя городских училищ. В этом же году 11 июня определен помощником учителя Лу-

⁷⁷⁾ Его ж. Любовь Петровна Попова, дочь капитана; д: Димитрий р. 1831.I.1, Николай р. 1882.XI.29.

⁷⁸⁾ Его ж. Людмила Николаевна Москаленко, дочь майора; д: Елизавета р. 1884.IV.8, Надежда р. 1886.VIII.30, Димитрий р. 1887.IX.7, Наталия р. 1890.VIII.9, Любовь р. 1892.VIII.10.

— 178 —

бенского двухклассного городского училища, 5 сентября утвержден и преподавателем гимнастики в Луб. гор. училище, а 29 октября перемещен учителем в Елионское трехклассное г. училище с 1 ноября, где 1 января 1903 г. ему предоставлено и обучение пению. В 1903 г. июня 16 перемещен обратно в Лубенское городское училище, преобразованное из двухклассного в трехклассное. В 1907 г. декабря 4 здесь ему предоставлено и преподавание уроков гимнастики ⁷⁹⁾. В 1908 г. октября 28 он допущен к и. д. учителя-инспектора, в каковой должности он утвержден 1908.XI.12, затем от М. Н. назначен членом Лубенского училищного совета 1908.XII.2 и 1909.IX.24 ему предоставлено обучение пинию. И после преобразования училища с 1913 января Прохоренко поныне остается заведующим (инспектором) Высшим начальным училищем.

М. И. Астряб.

⁷⁹⁾ Его ж. Мария Дмитриевна Домонтович-Дацей, д: Николай р. 1910.V.5, Сергей р. 1911.IX.24, Ольга 1913.II.26.

— 179 —

ПИСЬМО
В. Н. Каразина к князю А. Б. Куракину
о привлечении малороссийского дворянства к пожертвованию
на Харьковский Университет.

Василий Назарьевич Каразин (1773 † 1842 г.), известный общественный деятель, стараниями которого учрежден Харьковский университет, в октябре 1802 г. прислал письмо малороссийскому генерал-губернатору князю А. Б. Куракину с просьбою привлечь дворянское сословие Черниговской и Полтавской губерний к материальному участию в основании Харьковского университета.

Сиятельнейший Князь
                                         Милостивый Государь!

Ваш патриотизм и протчия принадлежащия вам свойства душ, которыя велики, независимо от всеобщаго уважения окружающаго их, внушили мне смелость к сему отношению; других прав я не имею: ибо глубочайшее почитание, какое питаю я к вашему сиятельству, не дает мне преимущества пред всеми теми, кои быв равно вам неизвестны, разделяют со мною сие чувство.

Донесено вам будет, М. Г., что я был в Полтаве с намерением, представить виновнику ея нынешняго устройства и того цветущаго состояния, которое ей и сопредельной с ней Губернии готовится. Не взирая на необходимость, призывающую меня в Петербург, где я должен буду отдать отчет всемилостивейшему Государю в употреблении моего времени, я искал иметь щастие видеть ваше сиятельство и испросить для моего предмета высокое покровительство ваше. Из бумаги, которую по просьбе моей вручит вам Александр Борисович ¹⁾ изволите увидеть, в какой

¹⁾ Полтавский Губернатор Сонцев.

— 180 —

степени важно для всего дворянства Слободко-Украинской губернии ваше благотворительное внимание. Сия губерния, предположив основать Университет в недре своем, то есть в средине полуденной России, величайшую надежду возлагала на пособие своих соседей. Без них, все предприемлимое нами будет слабо и недостаточно в самом своем начале, от котораго зависит так много.

Не стану указывать здесь, что учреждение сего рода никакой не принесет пользы, если оно не будет, сколь возможно, ближе к совершенству. Известно вам, милостивый государь, что провинциальныя заведения обыкновенно в ничто обращаются заведениями в столицах, если оне очевидно не превосходят сии последние; чтоб победить предразсудок и прочия противоборствующия причины, надобно, чтоб сие превосходство было велико, неоспоримо. Сверх того, вместо многих учебных учреждений разного рода и в разных местах, лучше иметь одно в средине края, которое бы всех в себе соединяло, взаимно вспомоществовало и поддерживало. С таковыми мыслями расположен план Харьковского университета. Ваше сиятельство изволите видеть из предначертания онаго, что слободское дворянство желало иметь у себя университет в точном значении сего слова т. е. всеобщее училище. Казалось нам, что в моральном и физическом положении края все к тому способствует, если несколько губерний согласятся соединить свои способы к общему их добру.

Донесу вам, что когда в комитете разсматривающем уставы ученых заведений (в котором я имею честь служить письмоводителем) разсуждаемо было о пользе от учреждения нескольких университетов в Империи, то назначая в мыслях моих число их и место каждаго, долго сам я колебался, не смея решительно определить средоточие просвещения полуденной части России, (разумея, что от оной отделяются сами собою области бывшей Польши, которыя имеют уже один университет в вильне, а другой могут иметь в Киеве, равно и пространныя земли лежащие к востоку, устраненныя от нас обычаями и смешением азиатских народов, коих естественным средоточием есть Казань). Можно бы принять Полтаву городом полуденнаго университета. Но отдаление ея от Орла, Курска и Воронежа, новость губернскаго ее устройства и следственно необходимость, пред-

— 181 —

стоящая начальству обратить прежде внимания на другие предметы, скудость в разных жизненных выгодах, наиболее требуемых в многолюдном городе, скудость, каковой не может заменить изобилие других произведений, наконец некоторое по ныне непобедимое отчуждение от великорусских жителей, представляют достаточные причины предпочесть Харьков. Сей город может сверх того похвалиться, более полувека цветущими учебными заведениями, каковых не имеют многие другие губернские города. Оне послужат предверием к Университету. Самое местоположение не убеждает своею разностью в пользу Полтавы. Большая и лучшая часть Харькова расположена на приятном и возвышенном месте; в прочем оба города не имеют судоходной реки, оба по недостатку мостовых, грязны; но последнему неудобству в Харькове, по свойству песчаной почвы и по близости мостового булыжнаго камня помочь легче. Я начинаю стыдиться подробностей, каковыми занимаю ваше сиятельство; но в сем случае иные будут брать и их во уважение.

Жители Слободской губернии разных состояний обезпечили уже до сих пор содержание университета ежегодным доходом до семидесяти тысяч рублей и имеют в виду еще двадцать пять тысяч (сумму, высочайше назначенную на военное в Харькове училище). Таким образом, независимо от щедроты Монаршей, которая готова к вспомоществованию таковым подвигам, сие училище удостоверено уже в половине ежегодной суммы, потребной на содержание по примерному его штату. Благоволение Его Императорскаго Величества ускорило облегчить все пути. Одним словом, чтобы университет возникнул в полной уверенности существования своего с пользою и честью для той страны, которую украшать он назначен, недостает некоторого, хотя малейшего пособия от соседственных губернии, но наипаче, недостает у нас просвещеннаго, деятельнаго, уважаемаго Престолом и Государством начальника. В протчем для чего нам отчаеваться, что мы не приобретем его в особе вашего сиятельства? Были уже примеры генерал-губернаторов трех губерний; и нам кажется можно льстится счастием иметь вас, особливо, когда общее желание наших, обнаруживающеесь теперь час от часу гласнее, тем или другим путем достигнет до слуха благодетельнейшаго из Монархов.

— 182 —

В случае, мыслил я, если бы предприятие наше удостоилось во всем пространстве одобрение вашего сиятельства и следовательно губернии вам подведомыя захотели бы содействовать составлению университетскаго капитала, то предназначаемая ныне к сбору в Полтавской губернии суммы с некоторым прибавлением могла бы на сие быть обращена. В Полтаве же было бы довольно одного народнаго училища по примеру прочих, для предуготовительного образования к университету; и сие училище могло б разделено быв на отделение дворянское и разночинское, в высокой степени усовершится от учебных сношений с университетом.

Лестно бы для меня было, М. Г. предстать к вам от лица дворян Слободко-Украинской губернии, которые удостоили меня доверенностью и поручением ходатайствовать у Престола о покровительстве заведению их; просить вас от их имени, ощастливить высоким вашим вспомоществованием по сему самому случаю и в других отношениях. Но время столь коротко: я непременно обязан явиться к моей должности и мне только остается возможным последнее средство, препровождая сии бумаги, в дополнение к представленному вам уже предначертанию, поручить себя и дело мое заочно в ваше милостивое распоряжение. Щастливым себя почту, если удостоен буду отзывом, хотя через Дмитрия Прокофьевича ¹⁾, у которого я имею честь состоять под ведением в том, что не принадлежит до комитета о ученых заведениях. С глубочайшим почтением и совершенною преданностью пребываю на всегда.

Князь Куракин не решился внести на обсуждение дворянских собраний Полтавской и Черниговской губернии, не рассчитывая,

¹⁾ Трощинского.

— 183 —

что дворянство сочувственно отзовется и внесет средства для учреждения университета. Князь имел переговоры со многими видными дворянами, где встретил полное равнодушие, о чем и написал В. Н. Каразину:

Милостивый Государь мой Василий Назарович! "Я сокращаюсь в изъяснении вам той признательности, к каковой я обязал меня лестный отзыв через вас почтенного Слободско-украинского дворянства, по возвращении моем в Полтаву, ныне токмо мной полученный; желание общего добра воодушевляя меня во всех путят моих, возлагает на меня лестную обязанность показать себя сей доверенности достойным, и в следствие того, чтоб положить сему первейшее основание от стороны моей зависевшее, я все предположения ваши о устроении университета в Харькове здешнему господину Губернскому маршалу и некоторым почетнейшим особам из кореннаго и просвещеннаго здешняго дворянства старался объяснить, но желание онаго что либо учредить внутри самой Малороссии может быть и недостаток верных способов к исполнению обширнейшаго плана вашего, одним словом все отзывы их, показали мне крайнюю степень душевнаго их равнодушия быть орудиями в сем деле; те же чувствования и расположения встретять меня всеконечно и в Черниговском дворянстве, ибо не только на сочувствование с другими губерниями, но и на соединение в полагаемому заведению, потому только что быть оная назначал в губернии Полтавской, не получил желаемого успеха и для сего пуститься на формальныя к тому и другому корпусу дворянства отзывы, я счел время вовсе еще не приспевшим, а каковое либо настояние еще менее для характера их вместно, из сего предоставляю я собственно вам М. Г. мой извлечь заключение о моем в деле сем положении при самом... участии. Что же может до мысли вашей на счет возможности управлять и тремя губерниями совокупно следуя искренней откровенности Моей, я могу вас удостоверить, что слишком довольно и двух озаботить одного начальника, до самой высочайшей степени, есть ли он во всей точности все ему предлежащее исполнить желает и печется, но все мои примечания сии, я должен заключить удостоверением, что приятнейшим поставляя себя долгом, в случае где возможность мне откажет, доказать вам сколь приятно любочестию моему способствовать поль-

— 184 —

зам общим и государственным и подражать ревнующим о том, удостоверяя вас о непременном и истинном моем почтении с коим есьм

ваш м. г. мой                         
покорнейший слуга.

Р. S. Хотя это письмо и следующее без подписи, но это, видимо, копия и несомненно, писаны генерал-губернатором кн. Куракиным, так как он пишет о заботах по управлению двумя губерниями, а не тремя, как намекал в письме Каразин и т. п. Кн. Куракин уведомил об этом и министра народного посвящения П. В. Завадовского.

Он писал ему в Октябре 1802 года.

"Я обращаюсь к покровительству вашему мой Милостивый граф Петр Васильевич! яко главно-начальствующему над всеми учреждениями к народному лросвещению устрояемыми и оному поручаю и моих любезных соотечественников, сим именем зову я обитателей черниговской и полтавской губернии. Вам известны нравы и правила здешняго коренного благородного дворянства, защитить желание онаго, завесть что либо достойное попечение их внутре самой Малороссии и что не согласуются они на предположение быть участниками в содержании университета в Харькове назначаемаго; вам более еще нежели самому мне известны и правила и обычаи здешние а более всего некоторое недостаточество в способах к пожертвованию важными суммами наличных денег, отзыв мой на сей счет к Г-ну Каразину и его ко мне отношение при сем для сведения вашего, милостивец мой препровождаю, в нем я руководствовался одной истинной и желанием прямых польз краю управлению Моему порученному, желание сие только-же питает мое любочестие, как и сохранение совершеннейшаго и непреложнаго моего к вам душевнаго прилепления и почитания".

Харьковский губернатор предводитель дворянства Василий Донец-Захаржевский прислал письмо кн. Куракину, где сообщает о пожертвовании Харьковского дворянства на учреждение универси-

— 185 —

тета. Письмом этим, б. может, губернский предводитель желал показать, как отнеслось к этому харьковское дворянство и побудить этим и князя привлечь и малороссийское дворянство к пожертвованию.

Сиятельнейший Князь
                    Милостивый Государь!

Дворянство Слободско-Украинской губернии имело счастие получить Высочайше пожалованную Его Императорским Величеством подтвердительную прав и преимуществ сего края грамоту и Всевысочайшее Его Величества соизволение о составлении суммы на предполагаемый в городе Харькове Университет. Дворянство сей губернии, быв преисполнено глубочайшаго благоговения к Августейшему Монарху благодеющему подданным своим соответствуя великим Его намерениям из преданнейшей любви, усердия и ревности к пользе отечества, определило на таковой университет составить на щет собственных своих доходов сумму четыреста тысяч рублей, о сем Вашему Сиятельству донеся от Лица всего дворянства с положения онаго и высочайшей грамоты копии при сем препровождая, честь имею быть и проч. Василий Донец-Захаржевский ¹⁾.

Сообщ. И. Ф. Павловский.

¹⁾ Арх. П. Губ. Правления, св. 23, 1802 г., № 45.

— 186 —

 

 

— 187 —
Материалы к истории г. Крюкова. ¹⁾

Дело Д. П. И. 1810 г. Арх. № 1385.

I.

Из журнала Комитета Г.г. Министров, состоявшегося 10 1811 года выписано заключение следующего содержания:

Комитет поручил Е. С. Молчанову собрать сведения, в каком отношении к полиции состоят селения, принадлежащие к фабрикам военного ведомства и к заводам Горного начальства, дабы по соображении сих сведений разрешить обстоятельство о помянутых селениях ведомства адмиралтейского, что ж принадлежат до посада Крюкова, то комитет, находя с одной стороны невозможным причислить его вовсе к Полтавской губ., ибо тут Днепр составляет естественную границу между сею губерниею и Херсонскою, а с другой приемля во уважение неудобства, происходящие от стечения в нем двух властей, признает за лучшее обратить его в то положение, в котором он по указу 1803 году находился.

2.

В 1802 г. бывший малороссийский генерал-губернатор князь Куракин во всеподданнейшем рапорте донося об обозрении вверенных ему губерний, между прочим представляя, что город Кременчуг находится совершенно в другом положений, нежели другие города. Он устроен при образовали бывшей Екатеринославской губ. на р. Днепре из людей, коих происхождение покрыто неизвестностью и кои записываемы были в оном под

¹⁾ Из Назимовского архива, хранящего в Новороссийском Университете и заключающего в себе дела б. Министерства Полиции.

— 188 —

именем выходцев. Таковое положение сего города на самой границе Малороссии с Новороссийским краем, отделяющийся одним токмо мостом через р. Днепр, коей противоположный берег, где состоит местечко Крюков зависит уже от Новороссийского Правительства, делало неизбежным, что большая часть беглецов бродяг, и людей поведения опасного имели многие способы к своему укрывательству. Почему кн. Куракин просил посад Крюков соединить с Кременчугом под одно начальство. По представлению сему последовал на имя его 23 июня 1803 г. Высочайший указ, коим между прочим повелено (пункт I): посад Крюков, имеющий по положению своему непрерывные с г. Кременчугом по полиции сношения, подчинить ведомству полиции кременчугской, оставив его, впрочем, в зависимости судом и расправою в том уезде Екатеринославской губ., где он ныне состоит. Бывший Херсонский военный Губернатор Дюк-де-Ришелье в 1811 г. представлял о неудобстве в управлении Крюковским посадом, который по полиции подчинен Полтавской губ. городу Кременчугу, а судом и расправою к Херсонской; что цель такового разделения была та, дабы удобнее искоренить бродяжничество, но последствие времени показало противное тому, что неудобство стечения двух властей в Крюковском посаде состоят в следующем: 1) как приговоры судебные исполняются по закону чрез посредство полиции, то все таковые приговоры херсонских присутственных месте должно к исполнению относить в Полтавское Губернское Правление, чрез что происходит немалая медленность. 2) Что уравнение всех повинностей никак не может быть безобидно, в чем неоднократно уже доходили жалобы. 3) Поимка беглых сопряжена с великим затруднением, а особливо в такое время, когда р. Днепр делает и самым сношением с Кременчугом непреоборимое препятствие. 4) По состоянию Крюковского посада в губ. Херсонской входят к губернатору или в губернское правление разные, а иногда экстренные и не терпящие времени требования, но Херсонское начальство, не имея власти действовать в Крюкове по части полицейской, принужденным себя находить сноситься о том с полтавским губернским начальством. 5) Не маловажное встречается затруднение и в отношении действия по винному откупу; 6) По министерству в Крюкове граждан, подведомственных ратуше, и казенных по-

— 189 —

селян, заведываемых александрийским земским судом, справедливость требует, чтобы они во всех повинностях, а особливо в нарядах были уравняемы, но при действии там двух властей уравнение сие никак не может быть и основательно и безобидно, от чего крюковские жители терпят от кременчугской полиции притеснение и отягощение. По уважению сего Дюк-де-Ришелье просил исходатайствовать Высочайше поведение о присоединении Крюкова к Херсонской губ. по всем частям гражданского управления, изъясняя при том, что тогда и жители не будут терпеть стеснения и дела потекут благоуспешно: о чем он и в 1813 г. входил вторично с своим представлением. По сему внесены в Комитет гг. министров записки в мае 1811 и в 1814 году. Ныне херсонский военный губернатор граф Ланжерон относится ко мне, что по вступлении его в управление Новороссийским краем, вошел в познание всех частей по гражданской части, он открыл, что посад Крюков, лежащий на правом берегу Днепра против г. Кременчуга Полтавской губ., т. е. на природной границе, отделяющей сию Губернию от Херсонской и имеющий ратушу, зависящую от Херсонского Губернского Начальства по полицейской части подведомствен помянутому городу, что по сему испытав большое неудобство в таковом разделе властей он просить разрешения, дабы в посаде Крюкове постановленный по полицейской части частный пристав был зависим не от кременчугской градской полиции, но от херсонского губернского начальства. Как посад Крюков, зависевший до 1803 г. от Новороссийского правительства Высочайшим указом, последовавшим 23 июня того года на имя бывшего малороссийского ген.-губ. кн. Куракина подчинен ведомству кременчугской полиции, потому что отделяясь от сего города одною только рекою, имеет непрерывное оным сношение, следовательно при поручении сего посада по части полицейской в ведение херсонского губернского начальника должно ожидать подобных прежних неудобств и жалоб со стороны кременчугской полиции, а потому не находя с моей стороны достаточного основания, утвержденного Высочайшим указом, я полагаю оставить оное в своей сил, предавая впрочем таковое мое мнение на благорассмотрение Комитета г.г. Министров.

Подписал СПБ. Военный Генерал-Губернатор Вязмитинов.

— 190 —

Выписка из журнала Комитета Министров Мая 1 дня 1807 г. Комитет по выслушании прилагаемой при сем записки С.-Петербургского Военного Ген.-Губернатора о присоединении крюковского посада к Херсонской губ., соглашаясь с одной стороны с представлениями бывшего и нынешнего военных херсонских губернаторов о неудобствах, происходящих от разделения власти в посаде Крюкове между начальствами разных губерний, а с другой, уважив чрезвычайно близкое расстояние посада сего от Кременчуга и беспрестанное сношение между жителями полагал: посад Крюков не только по полиции его и по всем частям управления причислить к полтавской губ., соединив полиции сего с Кременчугскою. При подписании сего журнала генерал от артиллерии гр. Аракчеев объявил, что Государь Император по рассмотрении мемории Высочайше соизволил утвердить положение Комитета.

Комитет определил: сообщить об этом С.-Петербургскому Военному ген.-губернатору к исполнению выпискою из сего журнала.

Подписал: Статс-секретарь Мзрченин (?Молчанов).

 

Именным Высочайшим Е. И. В. указом последовавшим на имя бывшего малороссийского ген.-губ. кн. Куракина 23 июня 1803 г. между прочим повелено: Посад Крюков, имеющий по положению своему непрерывные с г. Кременчугом по полиции сношения подчинить ведомству полиции кременчугской, оставив его в прочем в зависимости судом и расправою в том уезде Екатеринославской губ., где он тогда состоял. Бывший херсонский военный губернатор Дюк-Ришелье и нынешний гр. Ланжерон, представляя о неудобствах в управлении крюковским посадом от разделения в том двух властей происходящих просили о присоединении посада по полицейской части к ведомству Херсонского губернского начальства. Обстоятельство сие представлено было на разрешение в Комитет Г.г. Министров. Комитет журналом своим, состоявшимся 1 мая 1817 г., соглашаясь с одной стороны с представлениями бывшего

— 191 —

и нынешнего херсонских военных губернаторов о неудобствах происходящих от разделения власти в нос. Крюкове между начальствами разных губернии, а с другой, уважив чрезвычайно близкое расстояние посада сего от Кременчуга и беспрестанное сношение между жителями полагал: посад Крюков не только по полиции, но и по всем частям управления причислить к полтавской губ., соединив полицию посада сего с Кременчугом. Е. И. В. Высочайше соизволил утвердить таковое положение Комитета. Сия Высочайшая воля объявлена правител. Сенату для зависимого со стороны его кому следует о исполнении оной предписания и вместе с тем дано знать Военным губернаторам малороссийскому и херсонскому. В отделе месяца с. г. херсонский военный губернатор относился ко мне, что когда херсонское и полтавское губернские начальства приступили одно к сдаче посада Крюкова, а другое к приему оного, то первое встретило затруднение в положении границ между губерниями херсонскою и полтавскою и затем, следует ли и казенных поселян, в Крюкове имеющих домы, а на двухверстном и далее от оного расстоянии хутора свои и пашни также причислить в Полтавскую губ. Херсонское Губ. Правление в представлении своем к нему по сему предмету объяснило следующее: при сдаче Крюкова командированные от полтавской губ. чиновникам уездный стряпчий и исправник александрийские объяснили несогласие на присоединение к оной сказанных выше казенных поселян потому, что они никогда не принадлежали к управлению Крюковской Полицейской части, а были всегда в ведении суда земского и что они хотя имеют их и на расстоянии от оного до 2 верст в урочище Делагровке и Курчановке притом же они не коммерческие люди, а хлебопашцы, для чего им надлежит по числу душ 13-ти десятинная пропорция земли, а на выгонные только двух верстная. А сверх того земля, Крюкову принадлежащая, входит в Александрийский уезд версты на 15 излучинами промежду дач помещичьих. Поелику в положении Комитета Г.г. Министров Высочайше утвержденная о присоединении посада Крюкова к Полтавской губ. ничего на счет границы не сказано, то он, военный губернатор, придавая обстоятельство сие на рассмотрение, испрашивал разрешения, следует ли и казенных поселян при посаде там живущих с их землями сдать в Управление Полтавского Губернского Начальства и провести границу, там оканчивается крюков-

— 192 —

ская земля излучинами промежду помещичьих дач Александрийского уезда или в сию сдачу включать только купцов и мещане? объясняя притом; что сие последнее уже учинено и по Высочайшему в 18 день июня 1816 г. указу на имя его данному казенные те поселяне, как не имеющие полного количества земли по числу душ ожидают такового отделения его сделанной им разверстке и которой в январе месяце 1817 г. представлен от него Е. И. В. ведомости и наделение, то предположено также из пустопорожних участков александрийского уезда, посему писано было к херсонскому военному губернатору о доставлении плана земли Крюкову принадлежащей с опростанными местами и с объяснения права владельцев оных. Оне ныне в отношении своем ко мне, полученном 4 сего Ноября объясняет, что малороссийский военный губернатор препроводив к нему план Крюкова с окрестностями в 1789 г. составленный и обозрев лично границу с окрестными местами, полагает мнением своим следующее: 1) землю издревле принадлежащую жителям посада Крюкова причислить к той губернии, к которой описями по Высочайшему повелению присоединены. 2) Деревню Садовую с полосою земли сей особо примежеванною оставить в Херсонской губ., хотя она и выселена из жителей Крюковских. 3) Деревню Домаровку, как имеющую нераздельные земли и рыбачьи ловли в Днепре и заливах онаго с жителями Крюкова и Курчановку как уже совершенно соединявшуюся строениями с оным посадом причислить к Полтавской губернии. Гр. Ланжерон, не делая с своей стороны никакого замечания на таковое предположение малороссийского военного губернатора, который прежде того сообщил оные министерству полиции пишет, что план от кн. Репнина доставленный препровожден в Екатеринославскую межевую контору для сообразования, которая возвратила ему оный с другим планом, составленным ею в большом виде. Оба плана сии гр. Ланжерон представляя на разделение испрашиваемаго разрешения.

Заключение. Соглашаясь в определении границ посаду Крюкову с мнением малороссийского военного губернатора, я имею честь представить о том на благорассмотрение Комитета Г.г. министров, представляя оному и планы землям к сему посаду принадлежащим.

Подписал: Управляющий министерством полиции генерал
от инфантерии Граф Вязмитинов.

— 193 —

Выписка из журнала Комитета Министров 26 ноября 1818 г. слушана записка Управляющаго министерством полиции от 21 ноября за № 3044, внесенная в журнал Комитета под № 412 о границах Крюковского посада. Комитет получил относительно определения границ посаду Крюкову утвердить мнение малороссийского военного губернатора, о чем и сообщить управляющему Министерством Полиции к исполнению выпискою из журнала.

Подписал: Управляющий делами Комитета Колосов.

 

Г. Министру финансов.

Журналом Комитета Г.г. министров 1 мая 1817 г., Высочайше утвержденным, велено посад Крюков, состоявший в Херсонской губ. по всем частям управления присоединить к полтавской губ., соединив полицию посада сего с Кременчугскою. При сдаче Крюкова встречено было затруднение в положении границы между губерниями Херсонскою и Полтавскою, которое разрешено Комитетом Г.г. министров утвердившим (в журнале от 26 ноября 1818 г.) мнение по сему предмету г. малороссийского военного губ., состоящее в том: 1) землею, издревле принадлежащую жителям посада Крюкова причислить к оной же губернии, к которой они сами по Высочайшему повелению присоединены. 2) Деревню Садовую с полосою земли ей особо примежованною оставить в Херсонской губ., хотя она и выселена из жителей крюковских. 3) Деревни Демуровку, как имеющия нераздельныя земли и рыбные ловли в Днепре и заливах оного с жителями Крюкова, и Курчановку, уже совершенно соединившуюся строениями с оным посадом причислить к Полтавской губ. В июле месяце с. г. Г. херсонский военный губернатор в отношении своем к управляющему министерством полиции изъяснял, что херсонское губернское правление приступив к отмежеванию двухверстной дистанции посаду Крюкову, в котором продажа питей

— 194 —

производится от откупщика полтавской губ., встретило затруднение в том, что деревня Демуровка, находясь от Крюкова в одной версте по контракту, заключенному в Правит. Сенате состоит за откупщиком Александрийского уезда Херсонской губ. и что откупщик ей вошел с просьбою, дабы деревня та оставлена была за ним до истечения откупа. Покойный граф С. К. Вязьмитинов сносился по сему предмету с малороссийским военным губернатором, который в отзыве своем пишет, что деревня Демуровка по его мнению должна принадлежать по откупу к помянутой губернии. Входя в рассмотрении сего обстоятельства, я с своей стороны нахожу, что откупщик Александрийского уезда не должен лишиться права откупа своего в деревне Демуровке по контракту с ним в Правит. Сенате заключенному, но как предмет сей зависит, впрочем от разрешения министерства финансов, то я и счел долгом отзыв кн. Репнина, равно как и упомянутое отношение гр. Ланжерона сообщить при сем в списках Вашему Высокопревосходительству.

Подписал: Управляющей Министерством Вн. Д. гр. Кочубей.

Указ Е. И. В. Самодержца Всерос. от Прав. Сената Г. д. т. сов., члену Госуд. Сов, сенатору управляющему Мин. Вн. Д. и кавалеру В. С. Ланскому. По указу Е. И. В. Прав. Сенат слушали рапорты Ваш 11 генваря с. г. с изъяснением мнения Вашего, которые не признается нужным удовлетворять нынешняго ходатайства полтавского губернскаго правления об учреждении вновь в посаде Крюкове ратуши. Приказали: Вас, Г. Управляющего Мин. Вн. Д. уведомить, что Прав. Сенат утверждает представление Ваше об отказе в нынешнем ходатайстве Полтавскаго Губернского Правления об учреждении вновь в посаде Крюкове ратушу. О чем послать указ, каковыми дать знать малороссийскому военному губернатору и полтавскому губернскому правлению. Ноября 14 дня 1827 года.

Подписал: За обер-секретаря кол. советник Щукин.

(Дело Д. П. И. 1810 г. Арх. № 1385).

Сообщила Мелания Слабченко.

— 195 —

Материалы, относящиеся к учреждению почты в Малороссии
при гр. Румянцеве-Задунайском.

Почта, как регулярное, удобное и недорогое средство сношения между людьми, имеет чрезвычайно важное значение в развитии каждой страны, в культурном и экономическом отношениях. Введением у себя столь важного и необходимого учреждения Малороссия всецело обязана графу Румянцеву-Задунайскому. С необычайной энергией и быстротой, в течение одного только полугодия, Румянцев ввел в Малороссии почту, своими разветвлениями охватившую почти всю ее территорию.

Подробности об учреждении почты в Малороссии Румянцевым мы сообщали в своей книге — "Деятельность Румянцева-Задунайского по управлению Малороссией". т. I, стр. 67-87, интересующихся этим вопросом мы отсылаем к ней, ниже же мы сообщим только некоторые материалы, относящиеся к учреждению почты, в своих интересных деталях не использованные нами в вышеуказанной книге.

Именно: в № 1 указывается подробное расписание дней и часов прихода и отхода почты; в № 2 — табель расценки почтовых отправлений для простых и казенных писем; в №№ 3 и 4 — о затруднениях по уплате прогонных денег почтальонам; в № — 5 о выборе почтмейстеров и почтальонов; в № 6 — о количестве лошадей, подводчиков и телег, поставленных на почтовом тракте от Глухова до Потока; в .№ 7 — об устройстве почты от Киева до Кременчуга; в № 8 — о следовании почт-директора Селецкого от Чернигова до Добрянки для учреждения по этому направлению почты.

— 196 —

№ І. Почтовых дней роспись

Из Глухова в Киев.

Из Глухова в Киев почта отходит в понедельник и в четверток после полудня в восемь часов; письма из всей России развозить в следующие места:

в Королевец
в Чернигов
в Нежин
в Козелец; и во все близ лежащие города и местечки.

Приходит в Киев в среду и в суботу после обеда в четыре часа.

Из Глухова в Полтаву.

Отходит во вторник и в пятницу в восемь часов после обеда, письма привозит из всей россии: из Стародуба, в Конотоп, в Прилуки, в Переяславль, в Ромен, в Лубны, в Гадяч, в Миргород, в Опошне, и во все по дороге окрест оной лежащие города и местечки. Приходит в Полтаву, в воскресенье и в четверток в 1-м часу по полудни.

Из Глухова в Стародуб.

Отходит в среду и суботу в 8 часов после полудня, привозить письма из всей россии: из Полтавы, Переясловля, из Опошни, Миргорода, Прилук, Лубен, Ромен, Гадяча, Конотопа, и из всех окрест дороги сей лежащих городов и местечек; приходит в Стародуб в воскресенье и в четверток, в 5 часов после обеда:

Из Глухова в Чернигов.

Отходит в понедельник и в четверток пополудни в 8 часов, привозить письма из всей России: в Королевец и во все окрест дороги сей лежащие города и местечки; приходит в Чернигов во вторник и в пятницу в 12 часов после полудня.

— 197 —

Из Глухова в Переяславль.

Отходит во вторник и в пятницу в 8 часов после полудня, привозить письма из всей России: из Стародуба, в Конотоп, в Прилуки, и во все близ лежащие города и местечки приходит в Переяславль в воскресенье и четверток в 8 часов пополуночи.

Из Стародуба в Глухов.

Отходит в понедельник и в четверток в 2 часа после полудня, письма привозить из всех по дороге и окрест оной лежащих городов и местечек, во всю Россию: в Полтаву, в Переяславль, в Опошню, в Миргород, в Прилуки, в Лубны, в Ромен, в Гадяч, в Конотоп, и во все по по дороге сей лежащие города и местечки; приходит в Глухов в четверток и в пятницу в 11 часов пополуночи.

Из Киева в Глухов.

Отходит в понедельник и в четверток в 8 часов пополудни, письма привозит во всю Россию: в Казелец, в Нежин, в Королевец, и во все близ лежащие города и местечки; приходит в Глухов в среду и в суботу в 4 часа пополудни.

Из Чернигова в Глухов.

Отходит во вторник и в пятницу в 12-ть часов пополуночи, привозить письма во всю Россию: в Королевец, и во все близ лежащие города и местечки; в Глухов приходит в среду и в суботу в 4 часа после полудня.

Из Переясловля в Глухов.

Отходит во вторник и в суботу в 1-м пополуночи, письма привозит во всю Россию: в Прилуки, в Конотоп, и во все окрест лежащие города и местечки; в Глухов приходит в воскресенье и в среду в первом пополудни.

— 198 —

Из Полтавы в Глухов.

Отходит в понедельник и в пятницу в 8 часов пополудни, письма привозит во всю Россию: в Опошню, в Миргород, в Лубны, в Переяславль, в Киев, в Прилуки, в Нежин, в Козелец, в Чернигов, в Гадяч, в Ромен, в Конотоп, в Стародуб, и во все по дороге сей и окрест оной лежащие города и местечки; в Глухов приходит в среду и в воскресенье в 1 пополудни:

Из Киева в Стародуб.

Отходит в понедельник и в четверток в 8 часов пополудни, письма привозит из Переяславля, в Козелец, в Чернигов, и во все близ лежащие города и местечки; в Стародуб приходит в среду и в суботу в 5 часов пополудни.

Из Киева в Полтаву.

Отходит в понедельник и в пятницу в 9 часов пополуночи письма привозит из Чернигова и из Козелца, в Переяславль, в Лубны, в Миргород, в Опошню и в прочие по дороге и окрестной лежащие города и местечки; и в среду в 1 пополудни:

Из Стародуба в Киев

Отходит в понедельник и в четверток в 7 часов пополудни письма привозит в Чернигов и во все близ лежащие города и местечки; в Киев приходить в среду и в суботу в 4 часа пополудни.

Из Полтавы в Киев.

Отходит в понедельник и в пятницу в 8 часов пополудни письма отвозит в Опошню, в Миргород, в Лубны, в Переяславль и во все по дороге сей лежащие города и местечки; в Киев приходит в воскресенье и в среду в 12 часов пополудни.

Из Полтавы в Чернигов.

Отходит в понедельник и в пятницу в 8 часов пополудни

— 199 —

письма отвозит в Опошню, в Миргород, в Лубны, в Прилуки, в Нежин и во все по дороге сей лежащие города и местечки; в Чернигов приходит в понедельник и в четверток в 2 часа пополуночи.

Из Чернигова в Полтаву.

Отходит в понедельник и в пяток в 7 часов пополуночи, письма отвозит в Нежин, в Прилуки, в Лубны, в Миргород, в Опошню, и во все по дороге лежащие города и местечки; в Полтаву приходит в воскресенье и в среду в 1 пополудни.

Из Ромен в Лубны.

Отходит в среду и в суботу в 3 часа пополудни письма привозит: из Гадяча, из Глухова, из Стародуба, из Конотопа и изо всех по дороге лежащих мест; в Лубны приходит в воскресенье и в четверток в 4 часа пополудни.

Из Лубен в Ромен.

Отходит во вторник и в суботу в 7 часов пополудни, письма привозит из Миргорода, и из Переяславля, в Ромен приходит в воскресенье и в среду в 8 часов пополуночи.

 

Харьк. Истор. Арх.,
Черниг. отд., № 2647.

— 200 —

№ 2 ТАБЕЛЬ
Коликое число и с какого весу со отправляемых чрез учрежденные во всей Малой России почты писем, кои до службы Ея Императорскаго Величества не принадлежат, весовых денег тех, которые те приносить будут, брать в почтовую казну.

— 201 —

Все те письма, кои весом в четверть, в пол три четверти золотника, считать в целой золотник, а без пол или без трех четвертей золотника, в целой лот, и весовые деньги сполна брать.

А которые весом будуть от 11-чт. до 12 чт. ½ фунтов, те считать только в десять, а свыше 12-ти ½ до 17-ти ½ в пятнадцать; а от 17 ½ до 25 в двадцать, от 25-ти до 35-ти в тридцать; от 35-ти до 45-ти в сорок фунтов и весовые деньги с них по оному числу сполна брать, а за штафеты с государственных дел брать по три полушки, а с партикулярных по три деньги за версту.

А число верст от 50-ти до 75-ти в пятьдесят, а от 75-ти в целые сто верст, класть.

Харьк. Истор. Арх.,
Черниг. отд., № 2647.

№ 3.

В МАЛОРОССИЙСКУЮ КОЛЛЕГИЮ

От генералной малороссийской щетной комиссии

Рапорт о действительном по
присланному указу исполнении.

Указом Ея Императорскаго Величества из малороссийской коллегии в генералную щетную комиссию из шедшего сентября от 28-д. состоявшимся велено, взявши от скарбовой канцелярии сведение, колико, сверхпоказанних по репорту генералной щетной комиссии собранных за битность почт директора Скоропадского почтовых двох тисяч трех сот девятнадцати рублей восьми копеек, имеется в зборе и присилкы в ту скарбовую канцелярию от нинешнего почт директора Селецкого почтовых денег сочинить ведомость, кому именно почталеонам, колико денег за возку почти по трактам от которого по какое время получить в заплату денег подлежит; и будет ли достаточно той собранной почтовой суммы на заплату почталеонам, или колико именно недостанет, и ту ведомость представить в коллегию при репорте для учинения о заплате почталеонам надлежащаго определения; и воисполнение оного Ея Императорскаго Величества указа от канцеля-

— 202 —

рии малороссийского скарбу о имеющой тамо в зборе почтовой суммы справка забрата; а что принадлежит до заплаты почталеонам за возку писем, то как по представленим в генералную щетную комиссию от бывшого почт директора маиора Скоропадского к щету почтмейстерским записным тетрадям оказалось, что почталеоны начали употребляется в должности к возкы почты 765 г. и нине в ноябре м-це разних то есть первых, средних и последних числ, а те, которие и в декабре уже м-це потому в генеральной счетной комиссии рассуждено, оставив те оба месяцы разчислить заплату сначала 1-го генваря 766 году генвараж по 1-е числа 769-го году в согласие указа малороссийской коллегии прошлого 769 году мая 7-д. в канцелярию малороссийского скарбу посланного, которым в силу предложения его сиятелства высокоповелителного Гп-дна генерала фелдмаршала, малой россии генерал губернатора, коллегии малороссийской президента и разних ординов кавалера, Графа Петра Александровича Румянцова велено вибранним почталеонам произвесть заплату поверстних денег по оной 769-й год, и как по справке явилось, что до того еще ордером егож сиятельства 768-го году мая от 5-го дня оной же канцелярии скарбовой данним веленож оним почталеонам произвесть заплату поверстних денег, учинив щет по прилагаемой ведомости разстоянию дорог, по коим оны возили писма, щитая их езду от начала почты по май м-ц 767 году в неделю по два раза, от того времени раз толко в неделю, кроме Киевской дороги, по которой непременно отправляется почта по дважди на неделю, и все такови денги препоручать почт директору маиору Скоропадскому, потребовав, чтоб он в приеме представил канцелярии росписки всякого почталиона, то по учиненному нине в оной генералной щетной комиссии в сходство оногож его сиятелства ордера ращислению по разстоянию значащихся, как в учреждении о конной почте так и по обявленной приложенной при оном его сиятельства ордере ведомости, дорог, является надлежит всем почталеонам по трактам в учрежденииж показанним в заплату, поверстных денег, а именно с начала генваря 1-го числа 766 году по май м-ц 767 г., чрез которое время почталионы в один путь имели возку почты по два раза на неделю, — три тысячи два рубли двадцать четири копейки, с тогоже времены по 769 год, зачитая езду в неделю по едному разу, кроме киевской дороги, по коей непременно следует почта по дважды на неделю, — тисяча триста семдесят два

— 203 —

рубля восемдесят копеек, а всего за три года надлежит оним почталионам в заплату денег — четири тисячи триста тридцать пять рублей четири копейкы; в канцелярию малороссийского скарбу, как по вишеписанной забратой справкы явилось имеется всей собранной, как за битносты прежнего почт директора маиора, Скоропадского, так и нинешнего почт директора ж коллежского асессора Селецкого, почтовой суммы сем тысяч сто двадцать шесть рублей тридцать пять с половиную копеек, да особо того за отправление разновременно казенние эстафети щитается в таможенной сумме, надлежащих к заплате денег, — четириста пятьдесят девять рублей шестьдесят четири с четю копейки, а всего из оними щитается донине налице почтовой сумми сем тисяч пятьсот восемдесят пять рублей девятдесят девять с трома четмы копеек; какимже почталионам, то ест где состоящим по трактам по учреждению оконной почте и вишеобъявленной ведомости значащимсь (ибо о именах их почталионов, кто точно чрез те три года с которого по якое время находились и находятся в генералной щетной комиссии, нет сведения) сколко с числа вишеписанних четырех тисяч трех сот тридцати пяты рублей четырех копеек доводится в заплату поверстних денег особо за 766 год и четири мци по май мц 767 году, а особливо за один же год и восемь мцей мая с 1-го 767 году по 769 г. об оном учиненную ведомость с показанием: во первих подробно что по разстоянию отколь куда дорог и числа верст надлежит порознь за то время почталеонам платы, а во вторих под тем валово, сколко каким почталеонам за теж три года чрез показанное время доводитсяж оной платы, при сем в малороссийскую коллегию генералная щетная комиссия представляет, что ж оним Малороссийской коллегии указом велено по имеющимся в генералной щетной коммисии бивших почтмейстеров тетрадям и документам о приходах и расходах почтовой суммы, щет кончить в самой возможной скорости, то и оной щет с возможнейшим поспешением производится, и как кончен будет, об оном не укоснит генеральная щотная коммисия в малороссийскую коллегию представить.

Иосиф Туманский.

Антон Жайворонок.

1770 года октября 15-д.

(Харьк. Истор. Арх.,
Черн. отд., № 2543.)

— 204 —

№ 4.

МАЛОРОССИЙСКОЙ КОЛЛЕГИИ

Д о к л а д .

Его сиятельство господин генерал фельдмаршал, малороссийский генерал губернатор, коллегии малороссийской президент и разных орденов кавалер, граф Петр Александрович Румянцев в присланном в малороссийскую коллегию сего февраля "21" д. предложении, прописуя поданное его сиятельству от малороссийского почт директора коллежского асессора Селецкого представление о произведении почтальонам платежа прогонных денег, в сходствие изданного о почтах Малой России устава, которого по сие время не учинен с начала оной почты, хотя в прошлом "1769" году апреля "10" д. и предложено было от его сиятельства коллегии по учинении счета книг, во время бытности в почт директорской должности майора Скоропадского, скарбовой канцелярией, в согласие ордера его сиятельства виданного в 30-й день мая прошлого "1767" года, приказать по надлежащему разсчислению в силу учреждения от начала произвесть почталионам прогонних денег, и ежели по такому щету доходов почтовых к тому не доставало, то потребное число и из других сумм скарбу малороссийского употребить в дополнение; рекомендует малороссийской коллегии с подтверждением, чтоб, сходствуя вышепомянутому его сиятельства продолжению, платеж почталионам прогонных денег, считая на версту по денги, с начала оной почти произведен был из собранных почтовых доходов и по недостатку их, в рассуждении, что учрежденые сей почти облегчает пересылку указних писем, для коих в прежнее время содержать надобно было нарочних, и за котория по взнесенному его сиятельству от маиора Скоропадского примерному из числению за один "1767" год надлежало бы получить белее шести тисяч рублей надлежащее количество в дополнение оных употребить из других сумм скарбу малороссийского, которыя деньги отпустить для раздачи почт директору, дав для внесения их с надлежащими росписками книги; а при счете книг и записок прежних почтовых приказать приметить в оных, все ли денги весовые и прочие, також и писма занесены по точности почтового устава в Малороссии учиненного. А по справки в малороссийской коллегии явилось, что по предложению его сиятельства про-

— 205 —

шлого "1769" году апреля "10" дня сей коллегии данному с предписанием предложить господину маиору Скоропадскому, чтоб он по содержанию своему почт директорства все книги, касающиесь до числа доходов и заплати почталионам со времени учреждения почти отослал в генеральную щетную комиссию, где по надлежащему расчислению и повелеть скарбовой канцелярии в силе его сиятельства ордера в прошлом 1767 году мая 30 дня оной канцелярии данного вибранным по учреждению почталионов произвести заплату поверстных денег от начала почти до генваря месяца 769 года, и ежели по такому счету не доставало бы на заплату им денег из доходов почтових, то потребное число и из других казенных сумм скарбу малороссийскаго в дополнение употребить велеть так же счесть, сколько во все время штафетов по которой почте было отправленно, и за указные заплатить из казны по учреждению определенные деньги, а за партикулярные взискать с почтмейстеров плату, по елику они в силе почтоваго учреждения не могли оных посилать безденежно.

1773 г.
13 марта.

(Харьк. Архив,
Черниг. отд., № 2543).

№ 5.

В КОЛЛЕГИЮ МАЛОРОССИЙСКУЮ

От полковой Гадячской канцелярии

Покорний Репорт.             

Во исполнение указа Ея Императорскаго Величества с оной малороссийской коллегии, в ту полковую канцелярию состоявшагось с приложением с учреждения о конних почтах экземпляра с табельми и протчими приложениями и с повелением о употреблении всемернаго старания, дабы оное учреждение самим делом исполнено было и в определенних местах почтмейстери и почталеоны определени в оную малороссийскую коллегию прошлого августа от 24 числа репортовано от полковой канцелярии что сообщественно от всего полку выбрани в почтмейстери в город Гадяч значковий товариш Степан Калин, а в местечко Опошне войсковий товариш Алексей Тимченко, притом же и о

— 206 —

почталеонах представленно по учиненним было з сотен представленям, что к определению в оние с казаков подпомощиков не токмо де с маломощних, но и в первих окладах состоящих такових, чтоб сами от себе могли исправить и иметь почтових по двое добрих лошадей из доброюж на них упряжкою, крайне не имеется и протчое, как о том по оному реперту обстоятельно явствует, но и напротив того о учиненних от полковой канцелярии в оние сотне срожайших к сотникам з старшинами притверждениях, чтоб они всемерно постарались во всем против учреждения повеленними до исправности добротами в те почталеони надежних людей и с казаков выбрать и определить всенепременно. Почему, как присланние сотенние репорты явствуют, оние почталеони собою во всем в исправности, указанними в учреждении добротами, при всех в полку гадяцком по табеле показанних станах определени, о которых и имянная ведомость при сем прилагается, а определенние ж в почтмейстери вишше писанние войсковий товариш Алексей Тимченко и значковий товариш яге Степан Калин, в по силе особливо полученнаго нине с оной коллегии малороссийской указа о высылки их туда на 10-е число сего сентября, при сем в оную малороссийскую коллегию посилаются; с приложением у сего ж и учиненного на них ко определению в то звание общественно всема чиновниками полкового выбора ко усмотрению; и притом понеже и нине о почталеонах з сотен, а найпаче больше протчих перво ковалювской сотне сим от сотника Данила Лесевича з старшиною представляется, что те почталеони с казачих подпоможчиков определение по мало имуществу своему единственно сами исправить себе по две добрых почтових лошадей с упряжми и повозками крайне не в состоянии, и вовся со всех де подпомощиков ни единого человека к таковому себе исправлению не имеется; для того не повеленоль будет с той необходимости в оние почталеони в тех местах, где с подпомощиков к тому могущих вовся не винайшлось определить, хотя и из выборних, маломощнейших или оним определенним уже с подпомощиков по немогуществу их почтовие лошади с потребностьми до них исправить от протчих подпоможчиков, примером того, как и выборние казаки сами себе до выборной службы исправить немогущие от тех же подпоможчиков подле-

— 207 —

жащим исправлением подпомогаются: полковая Гадяцкая канцелярия покорно просит резолюцию указа. А к усмотрению и под благоразсмотрение, какие нине всех доединого подпомощиков немогущества до исправления себе почтовими лошадьми и протчим представляются, о том в ключается у сегож от сотника Ковалюкского Лисевича, з старшиною репорт в оригинале.

Обозний полковий Иосиф Ситенский. Писарь полковий Василь Ковалевский.

1765 году сентября 8-го.
З Гадяча.

(Харьк. Истор. Арх.,
Черн. Отд., № 2704.)

№ 6.

— 208 —

— 209 —

— 210 —

Над оными станциями быть смотрителям определенным от полков: Прилуцкого в Ярославке, Мутине; Лубенского в Конотопе, в Каробутове в Хмелиове, в селе бобрику и при речке Артаполоте; Гадяцкого — в слободки бобакве и селе поповки; Полтавского — в хуторах казака Мартиненка и канцеляриста Стефановича; Миргородского в селе федоровки, в местечке манжелеевка, и потоке, и на способнейших станциях, с которых быть по одному з абшитованных значковых товарищей или сотенных старшин, а на других с казаков грамотных. Для лутчогож наблюдения над всеми теми почтовыми станциями лошадей и подводчиков, чтоб оние всегда в порядке содержани, определяются два войсковые товарищи Герасим Тищенко и Петро Войтенко, с которых Тищенку иметь смотрение в Ярославце, в Мутине, Конотопе, Карабутове, Хмелиове в селе бобрику и при речке Артаполоте; другому Войтенку в слободке бодакве, в селе поповки, в хуторах казака Мартиненка, и канцеляриста стефановича, в селе федоровке, в местечках манжелеевки и потоке.

Харьковск. Арх.,
Черниг. отдел., № 2811.

№ 7.

О Р Д Е Р

Господину маиору почтдиректору Скоропадскому.

По сообщению господина генерал аншефа, Киевского генерал губернатора и кавалера Воейкова, для возки писем и куриеров, отправляемых из Киева чрез Переяслав до Кременчуга, назначил я почтовые станции (о которых прилагается при сем вам для ведома расписание) и о выборе в тех местах в почталеоны из казаков подпомощиков по два человека, из которых каждый имел бы по две лошади, предложил я полковим Переяславской, губернской и Миргородской канцеляриям быть им в ведомстве почтмейстера Переяславского Тимковского, которому прошлого апреля 15 д. ордером велел я от Переясловля до Кременчуга по тем назначенным местам поехать и осмотреть, как исправность до дороги, так лошадей и самих почталеонов, чтоб по неисправности оных не терпеть иногда остановки проежим куриерам, илиб не могли утратится посилаемия писма; при чем он Тимковский, имевши в ведомстве своем сию дорогу, должен

— 211 —

будет доставлять все получаемие писма из Киева в Кременчуг по предписанию томуже, как и в протчие места воложено во учреждении почтовом, и велеть особливо почталеонам всегда в готовности иметь лошадей для куриеров по подорожным из Киева посланным и получать от ных плату указных прогонов, о чем вам для ведома сим предлагается; в какиеж дни и часы означенная почта по той дороге отходить и приходить должна. При сем прилагается расписание данное почтмейстеру Тимковскому, о котором я уведомил и господина генерал губернатора Воейкова для исполнения потому почтмейстеру Кременчуцкому.

На подлинном тако    
Генерал граф Румянцов.

1768 года, июля 17.
Из Глухова.

(Харьк.Арх.,
Черниг. Отд., № 2543.

№ 8.

1774 году
июня 19 д.

По указу Ея Императорскаго Величества полковая Черниговская канцелярия, слушав указа малороссийской коллегии от 16 числа сего июня под № 3576 состоявшегося об отправлении от полковой Черниговской канцелярии одного из присудствующих с почтдиректором коллежским ассесором Селецким, для учреждения от Чернигова до Добрянки по тракту до Могилевской губернии почтовых станций для возки писем, определили, когда реченной почт директор Селецкий для того учреждения от Чернигова до Добрянки почтовых станций следовать будет чрез город Чернигов, то за получением от него в полковой канцелярии уведомления одного из присутствующих в полковой канцелярии дня тогож учреждения почти с ним Селецким до повеленаго места отправить, а в получении оного указа в малороссийскую коллегию отрепортовать.

Судьи Бакуринский.
Яков Рашевский.

(Харьк. Архив.
Черниг. Отд., № 2909).

 

Сообщ. Г. А. Максимович

 

 

— 1 —

 

 

Приложения.

 

 

— 2 —

 

 

— 3 —

Полтавская Архивная Комиссия.

ОТЧЕТ

за 1913 год.

В отчетном году председателем комиссии был б. губернский предводитель дворянства кн. Н. В. Щербатов, товарищем председателя, директор психиатрической больницы, доктор медицины А. Ф. Мальцев, правителем дел и казначеем И. Ф. Павловский и библиотекарем В. А. Щепотьев. В составе редакционной комиссии были: И. Ф. Павловский, А. Ф. Мальцев и Л. В. Падалка. Ревизорами были: Г. Т. Иванов и А. Ф. Дучинский.

В отчетном году было 6 заседаний комиссии, на которых помимо текущих дел, были прочитаны следующие доклады:

Товарищ председателя А. Ф. Мальцев прочитал 29 января в годичном заседаний доклад: "Устройство больничного дела при учреждении губернии." В докладе этом, автор указал на открытие Полтавского богоугодного заведения, а также и больниц в других городах, что было делом первого малороссийского генерал-губернатора князя А. В. Куракина. Доклад этот рисует обстановку больниц, содержание их и т. п., словом по ней можно ознакомиться с состоянием больничного дела в то время.

И. Ф. Павловский прочитал два доклада: 1) о немецких колониях в Полтавской губернии в первой половини прошлого столетия (1808-1867). Докладчик на основании архивного материала, хранящегося в архиве Губернского Правления, коснулся цели образования этих колоний в Полтаве, Константинограде и Кременчуге, что было, по мысли кн. Куракина, бывшего министром внутренних дел. Докладчик указал на устройство для

— 4 —

этих колонистов домов в этих городах, злоупотреблений, бывших в то время, условий, при которых были выписаны немцы-колонисты из Германии. Далее, докладчик коснулся условий, среди которых пришлось работать колонистам, их материальной необеспечености, забот о них пастора Дикгофа и т. п. и проследил существование этих колоний до 1867 г., когда они были ликвидированы, причем указаны были и причины, почему эти колонии, основанные с целью развития сукноделия, не могли долее существовать.

Другой доклад — "заботы кн. А. Б. Куракина о посвящении в Малороссии" это отрывок из труда докладчика — "Очерк деятельности первого малороссийского генерал-губернатора кн. А. Б. Куракина. Доклад этот указывает на выдающуюся деятельность этого замечательного администратора в начале прошлого века. По его инициативе, открыты были "дома для воспитания бедных в Полтаве и Чернигове", гимназии в этих же городах; первое техническое училище в Малороссии, в Чернигове, причем самый план был начертан кн. Куракиным до мельчайших подробностей. Докладчик коснулся и забот его о насаждении народных школ, причем кн. Куракиным составлена и первая сеть этих школ.

В. А. Щепотьев прочитал свой доклад, посвященный памяти скончавшегося известного композитора Н. В. Лысенка. Сообщая о нем биографические сведения, докладчик нарисовал обстановку, среди которой пришлось воспитываться будущему композитору, указал на его труды и заслуги его в деле изучения народной песни, причем коснулся его сборников песен, положенных на ноты, его опер и т. д.

П. Н. Малама прочитал очерк на основании архивного материала — "О прорытии канала р. Остра".

Докладчик рисует заботу кн. Куракина, о прорытии канала этой реки, что окончилось, впрочем, ничем, так как сам кн. Куракин скоро оставил Малороссию, а его преемники не довели этого дела до желаемого конца.

Л. В. Падалка прочитал доклад "древняя колонизация на территории Полтавской губернии".

— 5 —

Сущность доклада следующая: о значении расследований о заселении края, области или страны, как одного из способов разъяснения культурно-исторических эпох, пережитых данным краем, областью, страной.

Местонахождение территории Полтавской губернии на Великой Европейской равнине явилось основным, самым глубоким и сильным фактором исторического процесса, коснувшегося данной территории. Историю края повела его природа и географическое положение.

Вещественные памятники старины, как следы былых переворотов, испытанных стеснявшимися насельниками данной территории. Красноречивейшие из этих памятников — земляные ограждения валы, так или иначе ограничивали в ту пору враждовавшие между собою культурно-исторические области и их подразделения.

Два вида валов; продольные валы типа "Змиевых" и валы концентрические, ограждавшие древние городские поселения оседлых племен. Свидетельства скандинавских источников "Gardarica" — областях, городов на Поднепровьи до поры сформировани здесь Киевской державы "Русов".

Задача расследования о заселении края в том, чтобы вскрыть стянувшиеся в пределы края разнообразные племенные элементы, которые так или иначе проявляют свою жизнедеятельность и доныне, путем самопретворения в ряде поколений.

Древней колонизацией Полтавского края является колонизация до татарского периода (до 1240 г.). В период киевской державы была осажена городами только западная часть Полтавской территории до р. Сулы; за Сулою, — восточнее Сулы древне-русские города были опустошены кочевниками, (Печенегами и Половцами) и представляли собою пустые городища. Перечень городов и городищ на Полтавской территории по данным начальной летописи. Перечень древних ограждений по данным анкеты 1896-98 г.г., обращенной к местным любителям старины, сообщившим на запрос губернского статистического Комитета свои сведения от большей половины волостей губернии. Указание источников на строительство городов в великокняжеский период русской истории в готовых более древних валах.

— 6 —

Так, Переяславский Ярополк, сын Мономаха в 1116 году "сруби город Желди; (ныне м. Жовнин, Золотоношского уезда) т. е. поставил деревянные стены на готовых древних валах. Следы обитания на Полтавской территории племен, входивших в состав Хозарской державы, данниками которого были и Днепровские славяне в периоде до возникновения Киевской державы. Древности готского периода истории (II-IV) также сохранились на Полтавской территории (главным образом в пределах Зеньковского уезда) в виде характерных изделий из серебра с эмалью.

Глубже половины II века на обследуемой территории видны лишь неясные очертания многообразных племенных элементов скифо-сарматской эпохи.

Г. А. Коваленко прочитал реферат: "И. П. Котляревский и его время". В первой части своего доклада, К. охарактеризовал состояние малорусского общества во время И. П. Котляревский. К. коснулся затем обстоятельств, вызвавших появление первых украинских литературных произведений.

Во второй части доклада дается подробный анализ типов в пьесах И. П. Котляревского, на основании исторических справок и собранных авторов документов. Между прочим представляет интерес справки из старинных рукописных песенников конца XVIII и начала XIX в. В упомянутых песенниках помещены многие народные песни, впоследствии попавшие в пьесы И. Котляревского или упоминаются в пьесах. Автор рассматривает пьесы и типы Е. П. Котляревского в исторической обстановке, комментируя каждую деталь при помощи исторических справок и актов. При таком исследовании пьесы И. П. Котляревского, помимо художественной ценности, приобретают более глубокий интерес и многое изъясняют в обстоятельствах местной жизни сто лет назад.

В отчетном году, Архивная Комиссия рассматривала описи дел, присылаемых ей на ее заключение об уничтожении их. Такие описи были присланы Каменец-Подольской, Харьковской и Полтавской Казенными палатами. Все это описи делам казначейств или делам палат, не имеющими, никакого научного значения.

— 7 —

В этом году, избранный членом Архивной Комиссии, окончивший Московский университет, П. А. Гнедич пожелал заняться собиранием народных песен, и вообще этнографического материала в пределах Полтавской губернии, для чего избрал Роменский уезд.

П. А. Гнедичу Архивная Комиссия исходатайствовала у начальника губернии разрешение на производство исследований. Деятельность П. А. Гнедича идет успешно, ему удалось собрать достаточно материала, который и будет им представлен в Комиссию в текущем году.

Издания Комиссии в 1913 году.

В 1913 г. комиссия издала: 1) Х-й выпуск своих трудов, куда вошли след. статьи: М. Г. Астряб — Земли церквей Лубенского духовного правления в 1787 г.", Елены Волковой — "О нескольких документах XVIII века"; П. Н. Маламы — "О переселении по Высочайшему повелению из Малороссии на Черноморские земли 25000 душ казаков 1820 года; его же — "Дело о пожертвованиях на сооружение памятника и выбытии медали Государю Императору Александру I в 1814 году; И. Ф. Павловского — "Немецкие колонии в Полтавской губернии в XIX ст. (1808-1867 г."); А. Ф. Мальцева — "Устройство больничного дела при учреждении Полтавской губернии (в первые года 19 века"); Вл. Щепотьева — "Памяти Н. В. Лысенко".

Этот выпуск, помимо ученых учреждений, был разослан всем губернским и уездным гласным тех земств, которые выдают субсидию архивной Комиссии.

2) Актовые книги Полтавского городового уряда. Справы вечистые 1664-1671 г. Этот выпуск есть продолжение начатого в 1912 г. издания комиссией, представляющий очень ценный материал, относящийся ко времени гетманщины (время Брюховецкого и Демьяна Многогрешного). Материал этот интересен для знакомства с юридическим бытом того времени и вообще с народною жизнью. Издан он под редакцией д. члена архивной Комиссии В. Л. Модзалевского.

Это издание в одном экземпляре было разослано в библиотеки уездных управ.

— 8 —

3) "Первое дополнение к биографическому словарю писателей и ученых Полтавской губернии, с ½ ХVIII века. Эта работа, составленная И. Ф. Павловским, является продолжением изданного в предыдущем году "биографического словаря писателей и ученых". В это "дополнение" вошло 84 новых биографий и не мало дополнений и поправок. Это издание также, как и предыдущее, было разослано в библиотеки уездных управ.

4) Отчет о деятельности Комиссии за 10 лет (со дня открытия, с 26 Октября 1903 г. по 26 Октября 1913 г.). Отчет этот был также разослан помимо учреждений, всем губернским и уездным гласным.

5) Очерк деятельности первого малороссийского генерал-губернатора кн. А. Б. Куракина (1802-1808 г.), составленный И. Ф. Павловским. Очерк этот написан по архивному материалу, хранящемуся в т. наз. генерал-губернаторском архиве, в Губернском Правлении. Помимо архивного материала, источником служило "полное собрание законов (первое издание) и переписка князя А. Б. Куракина. Целью настоящей работы было указать, что сделал или желал сделать для Малороссии этот замечательный администратор начала прошлого года [века].

Очерк этот был роздан губернским гласным во время губернского земского собрания в начале декабря, а с 20-х чисел того же месяца Комиссия начала рассылать его всем уездным гласным.

Таким образом, в отчетном году было выпущено Комиссией 4 издания работ своих членов и пятое — отчет Комиссии за 10 лет ее существования.

В отчетном году были избраны членами Комиссии: директор народных училищ П. В. Никольский, Полтавский вице-губернатор Я. Г. Гололобов, окончивший Московский университет П. А. Гнедич, член Харьковской Судебной Палаты И. И. Скитский, преподаватель первой мужской гимназии Д. И. Остроумов, Золотоношский нотариус А. Д. Гирс, преподаватель Золотоношской гимназии Е. С. Богуславский, преподаватель Полтавской духовной семинарии П. И. Комарецкий, инспектор артилерии гвардейского корпуса генерал-лейтенант П. П. Потоцкий.

— 9 —

Учреждения, которым посылаются "Труды Комиссии".

Все труды Комиссии, помимо почетных и действительных членов, рассылались следующим ученым обществам и учреждениям:

Архивным Комиссиям: Рязанской, Орловской, Саратовской, Вятской, Екатеринославской, Владимирской, Таврической, Воронежской, Пермской, Черниговской, Симбирской, Тамбовской, Нижегородской, Курской, Смоленской, Петербургской, Пензенской, Ставропольской, Оренбургской, Калужской, Тульской, Витебской, Тверской, Ярославской, Костромской.

В. С.-Петербурге получают: Государственная Дума, Архив Государственного Совета, Археологический Институт, Архив Сената, Музей Императора Александра III, Академия Наук, И. Публичная Библиотека, Императорская Археологическая Комиссия.

В Москве: Исторический Музей, Археологический Институт, Императорское Археологическое общество, Оружейная Палата, Архив Министерства Юстиция.

В Киеве: Общество Летописца Нестора, Университета, Комиссия для разбора Древних актов, Церковно-археологический Комитет при Киевской духовной академии, Коммерческий институт, высшие женские курсы.

В Харькове: Университет, Музей изящных искусств при Университете, Историко-филологическое общество.

В Чернигове: Музей имени В. В. Тарновского.

Церковно-археологические комитеты: в Каменец-Подольске, Воронеже, Кишиневе и Полтаве.

В Курске: статистический комитет.

В Константинограде: Земская мужская гимназия имени дома Романовых.

В Ромнах: городская библиотека.

В Полтаве: библиотека губернской земской управы, первая мужская гимназия, вторая мужская гимназия, Мариинская женская гимназия, духовная семинария, мужское духовное училище, женское

— 10 —

епархиальное училище, реальное училище, городская общественная библиотека; земский музей и библиотека психиатрической больницы. В Одессе: Университет, Общество истории и древностей.

Сочинения, полученные Комиссией в 1913 г.

Отчет Воронежской архивной Комиссии, 1910 — 1 дек. 1911.

В память Отечественной войны, 1812 — 1912 г.

Довнар-Запольский — Русская история в очерках т. III.

Известия Таврической Архивной Комиссии № 49.

Лебедев — пять брошюр.

Двадцатипятилетний юбилей Тверской Архивной Комиссии.

Тира Соколовская. Новые данные для истории русского масонства, изд. Тверской Арх. Ком.

Соболевский, академик. Древнейшее поселение верхнего Поволжья, изд. Тверской Архивной Комиссии.

Труды Бессарабского церковно-археологического общества, в. 7, 8.

Летопись Екатеринославской арх. Комиссии в. 8.

Известия Археологической Комиссии, в. 44, 45, 46 и два приложения к ним.

Отчет И. арх. Комиссии за 1908 г.

О доме Романовых, изд. Комитета.

Сборник Харьковского историко-филологического общества в честь проф. Багалея.

Булычев. Раскопки по среднему течению р. Угры (Ока).

Его же. Монеты в. к. Ивана Александровича Рязанского.

Описание дел в Варшавском Главном Штабе.

Каталог библиотеки А. П. Бакрушина.

Отчет Нижегородской Архивной Комиссии.

Семейный архив дворян Беляевых, Осташковского уезда.

Церковно-археологические курсы в Твери.

Труды Пермской Архивной Комиссии, в. X.

Отчет Одесской городской библиотеки за 1912 г.

Сенатский Архив. XV.

Известия Тамбовской Архивной Комиссии в. 55.

Труды Вятской Архивной Комиссии 1913 г., в. I-II, 1913 г. вып. III и IV.

Семейный архив дворян Крыловых.

— 11 —

Юбилейный сборник в память Отечественной войны 2 вып. изд. Калужского Церковно-Археологического Комитета.

3 брошюры Инспектора нар. школ Введенского.

Сборник Нижегородской Арх. Комиссии.

Труды Пензенской Архивной Комиссии, в. III.

Сборник Новгородского Общества любителей древностей, в. VI

Биографический словарь воспитанников I Харьковской гимназии.

Труды Саратовской Архивной Комиссии, вып. 40.

Отчет Черниговской Архивной Комиссии за 1912 г.

Труды Черниговской Архивной Комиссии в. 10.

Дом Романовых.

Отчет Церковно-Археологического Общества при Киевской Академии.

Сборник Нижегородской Архивной Комиссии т. XV., в. I.

В память Отечественной войны.

Описание документов, хранящихся в Архиве Министерства Юстиции.

Труды Ставропольской Архивной Комиссии, в. 3.

Красный холм, его соборы, изд. Тверской Арх. Комиссии.

Труды Владимирской Архивной Комиссии, кн. XIII.

Чтения в церковно-археологическом Обществе, при Киевской Дух. Академии, вып. XI.

Линниченко. — Источник одного из рассказов Толстова.

Его — Професор Подвысоцкий.

Труды Оренбургской Архивной Комиссии, в. XXVII, в. XXVIII.

Модзалевский В. Материалы по истории Малороссии вып. I, письма к И. П. Забеле.

Сборники в память 300-летия дома Романовых, изд. Нижегородской Арх. Комиссии т.. XV, в. III, т. XVI, в. I и II.

Minerva. Вып. I и II Сборник, изд. историко-филологической семинарии высших женских курсов в Киеве.

Сумцов проф. — Обзор содержания проповедей Иоанна Голятовского.

Каталог портретам и картинам на выставке в Риге, в память 1812 г.

Бояре Романовы и воцарение Михаила Федоровича, изд. Комитета для устройства празднества 300-летия дома Романовых.

Полоцко-Витебская старина, в. II.

— 12 —

Крылов А. — Воспоминание об Антонии, митрополите Петербургском.

Каталог Музея Витебской Ученой Арх. комиссии.

Жиркевич. — Сомнительное беспристрастие.

Памятная книжка Архангельской губернии.

Лебедев И. — Рукописи братства св. Креста в Саратове.

Памятная книга Сенатского архива

Вестник Харьковского историко-филологического общества в. 3 и 4.

Отчет о деятельности Кукарского образ. общества за 1912 г. и 1911 г.

Родиноведение в Финляндии, изд. того же общества.

Программа отдела "Старый Киев".

Иерархия раскольников перед судом канонов св. церкви.

Годовой отчет высочайше утвержденного особого Комитета по устройству в Москве Музея 1812 года.

Отчет И. Российского исторического Музея имени Александра III в Москве за 1911 и 1912 г.г.

Отчет Рязанской арх. комиссии за 1911 г.

Максимович — Очерк деятельности кн. Румянцева-Задунайского т. I.

Его же, — Кризис перед смутой в Московском Государстве.

Его же, — Учение первых славянофилов.

Действия Нижегор. арх, комиссии. Из родной старины.

Известия Таврической Архивной Комиссии № 50.

Отчет Симбирской Арх. Комиссии за 1912 г.

Вашин В. А. Минусинский Край в XVIII в.

Проходцев. — Рязанская губерния в 1812 г. Изд. Рязанской Архивной Комиссии.

Данилевич В. Е. — Роспись борошню детей И. Н. Дзинковского

Его же — Остатки неолитической культуры на территории Херсонесса.

Отчет центрального комитета союза 17 Октября.

Отчет Комитета о 6-м очередном присуждении премии, учрежденных Харьковским Земельным Банком, в память 25-я царствования Императора Александра II.

Архивная Комиссия в текущем году получала "Полтавские Епархиальные Ведомости" и "Отчеты Государственной Думы".

— 13 —

Всего 80 названий, в 164 книгах и брошюрах.

Нельзя не отметить очень ценное пожертвование М. Н. Пантелеева, бывшего директора Киевской гимназии "группы родителей", принесшего в дар Комиссии свою библиотеку, где не мало сочинений, относящихся к истории южной России. Библиотека состоит из 509 заглавий, в 418 томах (многие сочинения, по преимуществу одного автора, в одном переплете).

Почетные члены Комиссии:

Алексеев И. П., обер-гофмейстер, почетный опекун.

Багалей Д. И., б. профессор Харьковского Университета, а ныне член Государственного Совета.

Бразоль С. Е., б. Полтавский губернский предводитель дворянства, а ныне член Государственного Совета.

Гавриил, б. епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии.

Зенгер, бывший министр народного просвещения.

Иоанн, б. епископ Полтавский, ныне архиепископ Рижский.

Иконников В. С. историк, заслуженный профессор Киевского университета.

Ефименко А. Я., профессор высших женских курсов в Петербурге.

Катеринич М. К., б. Полтавский вице-губернатор, а ныне Харьковский губернатор.

Князев В. В., бывший Полтавский губернатор.

Левицкий O. И., историк.

Линниченко И. А., проф. новороссийского университета.

Мальцев А. Ф., доктор медицины, директор Полтавской психиатрической больницы.

Муравьев гр. Н. Л., бывший Полтавский, а ныне Московский губернатор.

Назарий, б. архиепископ Полтавский, а ныне архиепископ Херсонский и Одесский.

Павловский И. Ф., бывший преподаватель.

Пантелеев В.. М., бывший директор Киевской гимназии и группы родителей.

Петров Н. И., заслуженный профессор Киевской Духовной Академии.

Потоцкий А. П., б. директор Полтавского кадетского корпуса.

— 14 —

Покровский Н. И., директор С.-Петербургского Археологического института.

Сильвестр, епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии.

Сумцов И. Ф., проф. Харьковского университета.

Скаржинская Е. Я.

Успенский А. И., директор Московского Археологического института.

Урусов Н. П., князь, б. Полтавский губернатор, ныне сенатор, Екатеринославский губернський предводитель и член Государственного Совета.

Уварова Д. С., председательница Московского Археологического Общества.

Эварницкий Д. И., историк, заведующий музеем имени Поля в Екатеринославе.

Феодосий, б. еиископ Прилукский, ныне епископ Оренбургский.

Члены комиссии, живущие в Полтаве.

Аглаимов С. Д., Земский начальник Полтавского уезда.

Андрущенко И. В., преподаватель мужского духовного училища.

Балясный К. А., камергер, бывший Орловский губернатор.

Булюбаш И. Д., бывший член Полтавского Земельного Банка.

Бучневич В. Е., судебный пристав Окружного Суда.

Бурко И. И., отставной полковник. † 1913 г.

Быков Ю. В., ротный командир кадетского корпуса.

Василевский В. Л., преподаватель Александровской гимназии.

Волков Н. К., прокурор окружного суда.

Волкова Е. В., супруга предыдущего.

Гололобов Я. Г., Полтавский вице-губернатор.

Джежелей А, Д., управляющий акцизными сборами.

Дучинский А. Ф., преподаватель реального училища.

Иванов Г. Т., преподаватель мужского духовного училища.

Каменский А. В., свящ., инспектор епархиального женского училища.

Коваленко Г. А., секретарь городской думы.

— 15 —

Комарецкий Н. И., б. помощник инспектора духовной семинарии, ныне преподаватель.

Краузе К. Я., старший фабричный инспектор.

Купалов А. Ю., преподаватель реального училища.

Лисовский Г. Я., протоиерей, смотритель духовного училища.

Малама П. В.., председатель оценочной Комиссии в Земельном банке.

Маркевич И. И., товарищ управляющего городским банком.

Николаев Н. Ф., заведующий музеем Полтавского Губернского Земства.

Никольский П. В., директор народных училищ Полтавской губернии.

Несвитский А. А., заведующий городской амбулаторией.

Неутриевский И. Ф., преподаватель женского епархиального училища.

Остроумов Д. И., преподаватель Александровской мужской гимназии.

Падалка Л. В., служит в Губернской Земской управе.

Попов М. М., помещик.

Рахубовская М. В., вдова полковника.

Ризенко И. В.., преподаватель кадетского корпуса.

Рикман А. И., член городской управы.

Сиротенко О. Т., воспитатель и преподаватель дворянской гимназии.

Спасский В. П., правитель канцелярии Полтавского губернатора.

Трипольский В. И., свящ. настоятель Вознесенского храма.

Фисун Е. Е., служит в Губернской Земской управе.

Фиялковкий Н. Ф., преподаватель мужского духовного училища.

Хмелевский И. Ц., художник-фотограф.

Чубов М. М., священник Троицкого храма.

Щепотьев В. А., преподаватель женского епархиального училища.

Щербаковский В. М., помощник заведующего музеем губернского земства.

Иногородние:

Астряб М. Г., бывший воспитатель и преподаватель дворянской гимназии (Лубны).

— 16 —

Барвинский В. А., историк (Харьков).

Богословский Е. С., преподаватель Золотоношской мужской гимназии.

Василенко И. П., историк (Киев).

Гирс А. Д., нотариус в Золотоноше.

Гнедич П. А., окончивший Московский университет (Харь-ков).

Дроздов С. Л., начальник почтово-телеграфной конторы в Каневе.

Зарецкий И. А., служит в Воронежском губернском земстве.

Китицын П. А., отставной топограф (Кременчуг).

Коваржик Ф. О., директор Константиноградской мужской гимназии.

Леонтовский В. П., преподаватель Кишиневской первой гимназии.

Макаренко Н. Е., археолог (С.-Петербург).

Мещерская М. А. Княгиня (С.-Петербург).

Модзалевский Вадим Львович, историк (Чернигов.).

Николайчик Ф. Д., начальник Сувалкской дирекции училищ.

Потоцкий, генерал-лейтенант, инспектор артиллерии гвардейского корпуса (С.П.-г).

Ренский М. Д., служит по Министерству земледелия (Тамбов).

Савелов Л. М., председатель генеалогического Общества (Москва).

Скаржинский В. В., камергер (С.-Петербург).

Скитский И. И., член Харьковской судебной палаты.

Шелухин А. П., служит в архиве при Киевском университете.

Щербак С. Д., служит в архиве Министерства Юстиции (Москва).

Явойский А. А., Инспектор народных училищ Кременчугского уезда.

— 17 —

ОТЧЕТ
по библиотеке Полтавской Губернской Ученой Архивной Комиссии
за 1913 год.

К 1 января 1913 года состояло 3100 томов, 673 заглавий, записанных в каталог под №№ 1 — 1269.

В 1913 году поступило 134 тома, 89 заглавий, записанных в каталог под №№ 1270-1386.

К 1 января 1914 года в библиотеке состоит 3234 тома, 720 заглавий, записанных в каталог под №№ 1-1386. В библиотеке, пожертвованной М. Н. Пантелеевым — 418 т. т., 509 заглавий.

Библиотекарь Комиссии В. Щепотьев.

26 января 1914 года.

— 18 —

— 19 —

 

 

— 73 —

Одмінок.
У женщины подменено дитя на обжорливого урода с большой головой. Он пропал съевши кушанье из кошки.

У жінки найшлось плаксиве дитя, вона й стала бабки питать: "що робить?" Бабка й посовітувала: "понеси, положи в сінях під верх". Ну, вона понесла. Дитина під верхом лежить, а жінка та заснула. Прокинулась, пішла, взяла дитину, коли дитина не їі, перемінена. Вона стала кормить грудью, так ненакормить треба варить їсти. Росте воно, год уже сім, голова в його велика і черево велике, а ноги і руки тоненькі, не можна ходить. Вона йому і хліба напече і наварить, а воно повиїда. Стала вона людям хвалиться, що нічім не нагодує. Прохожалий до неі зайшов тай посовітував так: "возьми, ошпарь кішку і навари йому борщу, чи галушок із тією кішкою, так він як повиїда, не буде вже живий". Воно повиїдало тай лопнуло.

(зап. в 93 г. од. кр. с. Литвяків Агафіи Шевченковоі, 60 літ.)

Син.
Дьявол вселился в единственного сына крестьян и оставался в нем до молебна.

Жив чоловік із жінкою десять год і не було в їх дітей. От і стали шукать такоі женщини, щоб у їх діти були. Став у їх хлопець. І од рода став він больний. Стали вони обискувать таку женщину, щоб оздоровила хлопця. Одискали бабу далеко. Повіз батько хлопця. Приїзжають вечером, вона сказала: "я нічого не скажу до утра. Потім ліг отець на возі, а хлопець у хаті. Опівночі ще два чоловіка увіходять у хату. Стала баба їх питать: "як мені хлопця вилічить?" Вони сказали: "ніяк сього хлопця не можна вилічить," бо в його народу вселилися нечисті. Хиба набери пляшку води і постав під лавою. Хай мате випє, то вона занедужа, а хлопець одужа, вони перейдуть у матір. Баба набрала воду і поставила. Устали наутро, баба дала пляшку і сказала: "хай мати випє і вона буде здорова і хлопець". Як стали їхать, хлопець хвалиться батьку: "я чув, шо прийшло два і казали: "як мати випє сю воду, то занедужа, а я стану здоровий". Потім приїхали, став чоловік давать воду матері, а хлопець каже: не пийте, мамо, нехай я лучше буду больний. Поставим сю воду під

— 74 —

лавою, нехай стоїть до девяти день". Потім узяли ту воду у девять день і стала у тій воді дитина гола з четирьма рогами. Однесли вони у яр ту бутилку, укинули, потім одправили над хлопцем молебень і всі здорові зостались.

(в 99 г. од кр. м. Снітина Д. Сізоненковоі.)

Ангол і нечистий.
Дьявол советовал женщине повесить новорожденное дитя, а ангел отговорил.

Одна женщина заходилась дитя родить. Народилось дитя. І ангел у того дитяті і димін. Димін і каже жінці: "се ти народила дитя, не будеш з його хліба їсти, він буде прегорька пьяниця, розбійник і вор. Возьми зразу і повісь". Та жинка поняла віри, узяла бичовку, почала вішать. А тут ангол: "не роби того, то скуситель. Зросте се дитя, до смерти тебе догодує.

(в 93 г. од кр. м. Снітина Н. Ивахненка).

Жінка з дитиною.
Дьявол ночью в дороге хотел взять ребенка у женщины, ангел сохранил его.

Одна жінка с хутора ходила товстою, а чоловік їі зазнавсь с селянським чоловіком: "я тебе, каже, кумом возьму як моя жінка росипеться". Як росипалась, він пішов тай узяв того селянина кумом. Перехрестили. Шостоі неділі пішла вона до кума в гості в дитиною, посиділи поки смеркло, кум і каже: "дайте я підвезу". А кума й соби каже: "будеш іще з нею возиться, піде і сама". Знялась та жінка і пішла, вишла в царину, а дівочка сидить в царини тай каже: "тай опізнились ви, тітусю, далеко іти". Як узяла вона йти, коли чує: сопе за нею; оглянулась: біжить кума. Нагнала їі кума, обзивається: "а я се іду, кумасю, тебе проводить". — Я, каже жінка, тепер і сама дойду. Коли стало їй чорно, нікуди йти. Взяла вона тай сіла. Коли з лівого бока прийшло щось тай каже:" дай мені дитину". А з правого боку каже: во імя Отца і Сина і Святого Духа!" Те що з лівого боку: — "та дай дитину!" А те, що з правого боку: "дай мені". А нічого не видно. Узяло у єі з рук дитину те, що з правого боку озивалось. Вона сидить та плаче. А з лівого боку питає: "чого ти плачеш за дитиною? на твою дитину". Дав ій у руки, погляділа

— 75 —

вона, аж те головешка, вона й сказала: "цур йому, пек йому, се не моя дитина". А той, що з правого боку, навча: "кажи во імя Отца і Сина і Святого Духа і. нині прісно во віки віком, амінь!'' Сказала вона і кинула головешку, а той дає: "на ж тобі тепер дитину". Стало видно, місяшно, хороше. Вдарила вона поклони тай пішла.

(зап. в 93 г. од кр. с. Литвяків Івги Недількиноі).

У ночі.
Семья бежала из хаты от шума на чердаке.

Старий орав по весні після великодня, а я з дитиною дома була, да зовиця. Богу помолились, вікна похрестили і полягали. Лежимо, я поколихую дитину в колисочці ногою, коли як загурчить на хаті двічі, так просто так, як що возом проїхало, а на полу і глина од стелі поодпадала... і не чуть. Коли слухаєм — у хижі стука, мов майструє сокирою. Та дівчина лежить та каже "що нам тепер робить: чи тікать, чи кричать?" Більш часа ми лежали, а воно майструє. Трошки одійшли, повставали, посідали, ну тікать у двері — що Бог дасть! Коли воно як трісне у двері, я думала, що смерть; а ми за дитину, та на пил у вікно. Вискочила попереду дівчина у вікно подала я ій дитину, коли як упаде горщик із полиці до долу, і ми упять полякались, там попадали біля вікна. Господи, се злодій, нам хоть би з душами утекати! Побігли у сарайчик, там у горі покладени дошки, ізсадила я туди дівчину і дитину подала, а сама не злізу — високо. Вийшла з сарайчика, подивлюся пиду, що вони забрали. Не можна до хати дійти — страшно. "Сиди ж ти, Марє, я буду тікать". Утекла до дядини, через тини плигала, гукаю: "дядинко, одчиніть!". Вона одчинила, помітила, пита: "чого ти Бог з тобою? іди в хату". Увійшла я в хату, засунула дядина двері, засвітила. Стала я росказувать. "Боюсь, каже дядина, і я". Сиділа я часів два. — "Ходім обдивимось". Финарь засвітили. Обійшли кругом хату, нема ніде нічого. Одсунули двері, війшли в сіни, драбина в сінях стояла. Коли воно взяло драбину ту поставило під двері під шпугу і підперло так, шо нема средства вирвать драбини: так поста-

— 76 —

вило місно. Очепились у трьох, не вирвем. Сказали батьку, а він і каже: "то вас лякав домовик''. А дядина і каже: накади ладаном у хаті.

(Од коз. с. Литвяків Д. Бугаєвоі.)

Не хороше місто.
Человек, наняв избу, видел пляшущих и играющих чертей. Он брошен на землю с повреждением руки и ноги.

Половина нашоі староі хати була не на хорошему місті. Було як не скинь колиски до долу, то вона по всій хаті гайдаса, а то на хаті щось гуркоче, двері підпира драбиною. Мати стали казать, щоб нову строїли хату, бо не можна жить: бояться. Батько вистроїли другу хату і перейшли жить, а ту стару наняв чоловік. От ліг він на печі спать, коли вони на полу танцують і грають. Дивиться — люди, тілько чорні і хвости ззаду. Одни танцюють, а другі грають. На другу ніч чоловік той ліг на полу. Пішов він на двір; іде з-на-двору не найде дверей, — усе вовна. Підняв руки у гору, не найшов стіни, а лапнув за пику за страшну, бородату. Так воно кинуло того чоловіка об землю, вибило руку і ногу. ¹⁾

(Од коз. с. Литвяків Л. Бугаєвеі.)

Нечистий у хаті.
Чорт бросил человека об землю, повредил руку, также поцарапал печь.

Яким Бандай і діти його полягали спать, коли під напільне вікно щось підійшло таке у шерсти та свистить, танцює і гра, аж піл ходором. Бандай устав, думає: шо воно таке? Хоче йти на двір коли очі ойму заступило, не видно куди двері; підійшов до верха тай лапа і шука руками дверей. Та не найшов дверей тай черкає "шо воно за чорт там?" Його хватило за руки тай кинуло об землю та взяло та руку йому обідрало по лікоть. Вія не до кого, не балакав, увійшов сусіда, уніс його в хату. Устав Бандай, не можна йому ні їсти нічого. Росказував, шо таке шось високе руки розіпьяло уверху і його хватило, так і обняло. Він думав, то кожух. Воно й піч подряпало, мов ножем порило. Так воно як сусіди на двір

¹⁾ Напеч. в "Зап. о малор. демон". 27, 28,

— 77 —

вийдуть, то гра у хаті. А їм з надвору видно, як воно гра. У тій хаті страшно, страшно і Боги попадали, подряпані. Тепер там нема нічого ¹⁾.

(в 95 г. од кр. с. Литвяків Параски Журавлевоі, 12 год.)

Шворка.
Бедняк купил чорту шворку, на которой потом повысился богач.

Жив собі бідний чоловік і ніякім средством не воспитає дітей своїх. Зароботав він у хазяїна три копійки, іде дорогою в город, коли сидить чоловік коло криниці, питає його: куди ти, милий чоловік, ідеш?" - Я, чоловіче добрий, одказав убогий, іду в город купить, паляницю для дітей. Сидячий і каже: "на ж тобі шість копійок: три тобі буде на хліб, а за три — купиш мені шворку". Сходив той убогій у город, купив два хліба, купив і шворку; вертається до того чоловіка до криниці, оддав йому шворку. — Спасибі, милий чоловіче, каже той, що услужив мені". Устає той сидячій, виходить на дорогу і ковиряє ціпком. Із дороги випадають срібні карбованці і червінці. Бере того убогого награждає. — Ну, тепер, каже сидячій, ходім зо мною; я тебе поведу в хороше місто". Як зачали вони йти коли найшли хороший сад, а в тому саду велика пасіка і на ряднах гроші сушаться. Хмара наступає. Пасішник дріма: навсидьки спить. Той діавол посила бідного у пасіку: "йди ж, каже, бери гроші з рядна". Бідний той набрав в пазуху грошей. Як поросне дощ, пасішник схопився та до грошей, забрав ті гроші у вулик, бачить що шось надібрало грошей, тай затошнився. Діявол узяв віжки вкинув на вишню. А пасішник як затошнився, та на собі рве волос ся; углядів віжки, узяв причинив до гіллї тай завісивсь. Діявол каже: "бери ж тепер, чоловіче, хоч із уликом та хазяйнуй". Так той чоловік по свою жизнь багатів тіми грішьми ²⁾.

(в 94 г. од кр. с. Вовчка А. Ковпа).

Чорт і пасічник.
Сатана сгонял на пасеку деда пчел, за что предложил деду отдать ему душу. Дед отказался, погиб в пламени, а пчелы рассеялись.

На Дівинщині жив колись пасішник літ семидесяти. Було у

¹⁾ Напечат. в "Народн. Медицине в Луб. у., Полтав. губ.". Киев" 1902 г., 5. ²⁾ Вар. у. Чубинського. Тр. II, № 106, стр. 381.

— 78 —

його пеньків сот дві, бочок з три меду, бжола у його сита, іншого улика і не підіймеш; пустих не було. Отсе де мала пасічка, то рій як вийде, летить прямо до того пасішника за Сулу під Байків Луг. Там той пасішник днює й ночує, так у курінь до себе нікого не допуска. Гонив, гонив до його нечиста сила роїв а далі і каже йому: "отречись от хреста, оддай мені душу, то ще буде роїв сот дві, а не то усі пятьсот!" Дідок подумав, отвіча: "несогласен". Тай ліг у куріні. Так сатана підпалив той курінь, щой дід спікся. А бжола як вийшла у гору, не видно було ні сонця ні неба. Зосталось у уликах сама вощина суха без меду. Люди сказали синам: "Гей! ваш батько лежить як головешка і пасіка зійшла!" Приїхали сини возом, отпоминали батька. Через уремя приходив сатана щей до старшого сина, так той несогласивсь. І все те, що було куплено за дідові гроші — зійшло нізащо.

(в 93 г. од кр. м. Снітина Н. Ивахненка.)

Нечистий у погребі.
Старик кормит злого духа в погребе, за что тот ему деньги носит.

Одгуляли свадьбу. В понеділок по добриднях, а в вівторок свекор і каже невістці: "вари для себе й для других". Невістка питається свекрухи: "для кого другого я буду варить?" — Та вари, як тобі сказано. Невістка наварила один вечір. Повечеряли люди, а один чавун стоїть. Узяв старий поніс кудись той чавун. Невістка дума; куди ж він одніс? Ранку дождав, приніс чавун. Упьять і на другий вечір так. Невістка наварила, він за чавун і поніс кудись. Упьять і на третій вечір. А вона вже на третій вечір: ну пострівай, куди він носить? Коли він у погреб. Вона подивилась, дума: пострівай же я взнаю, шо в тому погребі. Коли хай Бог милує! лихий дух там і свекор йому вечерять носить. І поки він і вік ізжив, так сам ходив у погріб і вечерять носив, а лихі йому гроші носили.

(в 96 г. од коз. м. Лукомья К. Норовоі).

Мати і син.
Сын отослал свою мать к чертовой матери, которая дала ей мешок червонцев, а сыну — угольев.

Була мати і син. Мати сказала: "я куди то піду." А син

— 79 —

одвітив: "ступай до чортовоі матери!" Вона й пішла. Дойшла собі до мосту, зустріча їі чоловік: "куди ви, каже, бабушка ідете?" — Да післав, каже, син ок чортовоі матері. — "Ідіть, каже чоловік, я вас проведу". Вона йшла з дому, взяла й паляничку собі. Увів той чоловік бабу у горниці, а там сиділа хазяйка баба і спитала: "зачім ти прийшла". Та поздоровалась, дає хазяйці гостинець паляницю, каже: "послав мене син до чортовоі матері, так я й прийшла". Хозяйка їі пригостила як слідує буть, випроводила їі, дала булку і сказала: "іди туди, куди йшла, я до тебе завтра прийду вечером. Вона прийшла собі додому і спочила, переднювала. Потім вона діждала ночі і спить. Коли се гука під вікном: "вийди, гостинець візьми і сохрани і небойсь нічого. Скажеш синові, хай прийде у гості до мене. Вона вийшла утром, коли стоїть клунок саміх червонців. Вона забрала ті гроші і схоронила. Тут син побачив, що в матері грошей багацько тай говорить: "де ви взяли, мамо, грошей?" — А сеж, каже, дала та, шо ти одсилав — чортова мати. Вона говорила, щоб і ти прийшов. Він пішов і собі за грішьми. Тут упять його зустрічає чоловік і справив його до тїі баби. Увійшов він, поздрастувався. Вона його тож за честь приняла, поблагодарила його. — Зачім ти прийшов? — Каже. — Отак і так мати послала. — Лягай же, сину, переночуєш, а я тобі прінесу гостинець додому. Вій там обложився спать, коли кинувся, аж він у болоті на купини. Поки він виплутався відти ля — трохи не пропав. Сердиться на матір: "на шо ти мене призвела?" А мати говорить: "а шо-ж тобі вона казала?" — Обіщала гостинець принести". Коли се ночью сина: "вийди гостинець візьми, я тобі принесла". Коли він вийшов, аж стоіть клунок. Він здрастувавсь, вніс у хату, тай говорить жінці: "ось, жінко, хоч трохи не пропав, так грошей достав". Коли висиплить з того мішка, коли уголья само та записка: Отеє тобі, каже, благодарность за то шо ти свою матір посилав до чортовоі матері.

(в 95 г. од кр. д. Пятигорець Тетяни Охріменковоі.)

На святвечір.
Богатый брат отослал бедного — с рождественской вечерей к чертовой матери. Бедный брат получил от чертей деньги, а богатый — уголья и конский навоз.

На святвечір убогий брат поніс багатому брату вечерю. А багатий і каже: "неси ж к чортовій матері!" Убогий вийшов од

— 80 —

брата тай заплакав. Тут стріває його чортова мати: "а куди ти, чоловіче, несеш вечерю?" — До чортовоі матері. — Неси-ж! я тебе проведу куди й нести; та як будуть тобі чорти давати гроші: срібло і золото, так не бери; а хай тобі дадуть с печі жару у запіл. Так він приніс туди до чортів вечерю. Вони йому подякували: "що ж ти з нас хочеш?" Повели його де гроші лежать: сребро і золото: "бери чого тобі хочеться!" Убогий каже: "дайте мені жару с печі у запіл". Чорти ну його обговорювать: то юпка прогорить. Набрали йому три лопати, усипали у запіл. Прийшов він додому, як сипоне з запола той жар, так так і покотились карбованці та червонці. За той год він забагатів і багатшій став од брата. Приходить до його богач: "скажи, брате, із чого ти забагатів?" — А ти ж мене, брате, послав до чортовоі матері з вечерею, так мені чорти і насипали запіл грошей. Діждав той багатий брат упять святвечіра і дума собі: понесу і я, так як брат носив торік. Виніс за ворота, зостріла його чортова мати: "а куди ти, каже, чоловіче ідеш? — Понесу чортовоі матері вечерю. Надавали братові грошей так що він забагатів дужче д мене. Приніс багатир вечерю, приняли їі чорти і повели його до грошей. "Ну бери ж, кажуть, чоловіче скільки донесеш". Він набрав повен запіл сребра та золота. Коли приносить до дому, як поросне з запола, аж воно угілля та кіньскій кіз. ¹⁾

(в 94 г. од коз. с. Вовчка А. Ковпа.)

Під човном.
Брат послал брата к нечистой матери за неосторожный убой кобылы. Он дошел до речки и под челноком выслушав тайны дьяволов: как загатить плотину (вербовым колом), вылечить дочь царя (сушоной жабой) и найти деньги пану (под грушей). Разжился.

Два брата були: багатий і бідний. Пішов бідний до багатого просить коняки. Дав йому той коняку: і він запріг і дума: "куди поїхать? Над проваллям стояла береза. Поїхав до тїі берези, начав їі рубать. І дума рубаючи: вона впаде в провалья. І поліз на березу і привьязав веревку за гіллю і потім до кобили один край і став рубать. Вона стала хилиться на провалля. Він став на ко-

¹⁾ У Збирнику Лесевича (Этногр. Збір. № 50, стр. 271-273) кум одсила кума з вечерею до чортів.

— 81 —

няку гукать: "но, но!" так як у його не було помочі. І дорубав тїи берези, та як шарне береза у провалля, за собою потягла і коняку. Береза у яр упала, а коняка поперед неі на середину яра і вбилась навіки та кобила. Приходить він до брата: "шо його брате робить тепер? — А шо там таке? — Убив кобилу. — Як?" Росказав той. — Піди ти к нечистий матері, — каже багатий". От приходить той до дому і сам собі дума: послав брат к нечистій матері, треба іти. Ішов він до вечера, дойшов до річки і там на березі повитягнені човни, поперевертані. І підняв човен один, підліз під його і ліг. До пізна сбіраються нечисти духи на ті човни на верх і сами з собою говорять. Один каже: "шо то я знаю? У пана греблю гатять; за день нагатять, а в ночі роскидають нечисті. І пан народ нуждить і бє і вони од тіи роботи всі повішаються, а мої будуть душі. І ойго пустим можна загатить: одпустить сажень ниже того міста, де гатять і один вербовий кілок забить на те місто і його ніхто не хаснеться. А другий каже "у царя дочка нездужа і скоро поміра і с тіі нудьги і царь і цариця погибли і моі душі будуть. А їі вилічить пусте. У неі під полом прищевата жаба. Ізнять той піл і взять жабу, їі ссушить і дать напиться, вона оздоровіє. А третій говорить: "найшов пан молодий книги свого отця, которі єсть деньги закопані три бочки, а не намічено на якім місті. Потим робочі скопали весь двір і вони їх не найдуть, а с досади своєі той пан свою жизнь запакує. А їх найти пусто є, у саду під грушою закопано три бочки, наложено зверху камінем. І став світ. Устав той мужик і наперве пішов де греблю гатять. Гатили учора і роскида наутро. "Шо ви робите?" — пита він тіх людей — "Ми робим погібель собі, гатим греблю та ніяк не загатим, вчора гатили, багато трудів положили на неі, а наутро прийшли — розірвано". — "Я, каже, могу загатить, ніхто не розірве". Сказали поміщику. Поміщик виїздить, виходить до його: "що ти, мужик, можеш загатить греблю, щоб не розірвало. — Можу. — Ну, що ж ти схочеш, як загатиш. — Три сотні рублів. Звелів гатить. Зрубав він вербову ломаку, затесав кілок і зверху зробив хрест і забили в воду і в землю. І потім стали гатить. До вечора догатили вони, на утро встають, гребля ціла. І так дав пан триста рублів. Тоді пішов він до того пана, що гроші шукають. Приходит, аж копають ями. Він сказав; "здрастуйте! шо ви робите? — Гроші шукаєм старого пана. Три бочки закопаних грошей. І вже наш пан заболів через ті деньги. Той мужик каже:

— 82 —

"я враз найду іх". Доложили панові. Пан виходить до його. — Ти найдеш деньги? — Найду". Узяв з собою рабочіх і пішов у сад під грушу і звелів робочім: "копайте отут". Копнули вони один штих, найшли камінь, одкопали той каминь зовсім і найшли три бочки грошей і говорить пан: "шо ти схочеш? — Третю бочку грошей". Пан нічого не сказавши, бочку звелів ссадить на віз і одправили його до дому. Тоді пішов до царя з дому. І там дочка больна і тоскують усі за нею. "Я можу, каже, вилічить' ¹. Сказали цареві, призива його царь до себе. — Шо ти можеш доч мою вилічить? — Могу. — Ну, підем зо мною. Підняли піл, там жаба. Узяли ту жабу, ссушили, дав царевні напиться, вона оздоровіла і йому царь награду послав. Став хазяйнувать.

(в 99 г. од. кр. с. Хітців Іпатія Нагорянського.)

Чортова мати.
Бедный брат приходит к богатому — занять денег. Этот посылает его к чертовой матери, а последняя — под челн. Здесь подслушивает он две тайны чертей: как загатить плотину (осиновым крестом) и как спасти царевну, одержимую духом, положив возле нее 3 креста с куполов церквей. Богатеет, а богатого черти избивают до смерти.

Було два брати, старший бідно жив, а меньший був багатий. І сказала жінка старшого: "іди, чоловиче, шоб дав брат троячку грошей. Пішов він, каже: "дай, брате, троячку грошей. А меньший питає: "на що тобі?" — Куплю теличку та виросте юна, та може нам дасть Бог що, та продамо та тобі гроші оддамо. — Іди ти, брате, к нечистій матері! Прийшов старший брат до дому, хвалиться жінці: "посила мене брат к нечистій матері". — Куди ж ти чоловіче, підеш? — Куди Бог прикаже". Убрався він, Богу помолився і пішов. Як зачав іти, як зачав іти, побачів ліс і вже наступила ніч, оглядивсь, коли світло блещить у лісі. Увійшов у ліс, коли хатка. Він під вікно і каже: "хазяйка пустіть наніч". Вийшла баба, одчинила двері і каже: "куди тебе Бог несе? — Послав мене брат к нечистій матері" Увійшов він у хату, перехрестивсь. Баба каже: "хай Бог помогає". Намочила в мисочку сухариків, дала йому. І полягали спать, на утро встали і вона упять дала йому сухариків і сказала: "будуть над річкою лежать пусті човни, ти іди і ляжеш під пустим човном". Він пішов ліг і

— 83 —

лежить, коли ось у ріцці стрепенулось і вискакують відтіля чорти. Один каже: "шо мені, братцця, добро жить. — Яке тобі добро жить? — Хазяйка борщ лагодить і мене спомина, а я в борщі купаюся. — Яке то добро, каже другий, як би вона горщек перехристила, то твоє б пропало добро. Ось мені добро, жінка насипле дітям борщу, а діти борщ їдять та мене споминають. А третій каже: "яке то можеть добро буть? Як хороша баба сипле в миску борщ, то скаже: "Господи благослови!" Четвертий каже: "мені добро". — Яке ж тобі добро? — У пана много людей є. Дощик маленький піде, греблю розірве, пан згонить людей на греблю гатить і мене ті люди споминають, а я, каже, на плечі їм стрибаю. Та чому мені не добро? А пьятий каже: "було б тобі добро, як би зрубать осику, зробить хрест і поставить його де буде гребля і в греблю загорнуть. Пропало б твоє добро, хоч якіб дощі, а вже греблі не розірвало-б. От мені добро! — Яке ж тобі добро? — З царьскою дочкою живу. — Було б тобі добро, як би з трьох церков хрести поздіймать і положить коло тієі цариці і тоді б ти николи не пристав до неі. Коли півень кукуріку! Чоловік той тоді встав, перехрестився і впять назад іде тією путею, шо ішов. Іде, коли люди греблю гатять і він тоді пройшов, сказав: "здрастуйте! хоть гатіть, хоть не гатіть, хмара наступає, то все рівно розірве греблю". Прикащик каже: "шо то він балака? треба його догнать. І догнали його, питають": хиба ти шо знаєш, шо про греблю питаєш? — А чому ж не знаю. — Ну, так поідемо до нашого пана. Поїхали вони до пана у двір і кажуть панові: "сей мужичок щось знає" шоб не розірвало греблю. — А шож, питає пан, ти знаєш? — Дайте я оту осику зрубаю і хрест ізроблю. Ізробили хрест і поставили там де буть греблі, і загорнули хрест під греблю. І хмара наступає, пішли дощі заливні. Через греблю вода пішла, а греблі не розірвало. Тоді пан його наградив. І пішов він с тім до дому. Ось іде, коли царь їде із своєю дочкою. А той чоловік і каже: "царське ти лицо на що ти перевелося? — А хиба, питає царь, ти що знаєш? — Як би не знав, той не казав би. — Ну, поідьмо з нами. Узяв його царь і повіз до себе. Узяли зняли з церкви з трьох бань хрести і положили: один ізбоку, другий ізбоку, а третій — у головах. І найшла ночь уже, коли стучить і грючить коло хати. Прогуло, прошуміло і більш не було по се время. Наградив його царь. Прийшов він до дому до своєі жінки. Меньший

— 84 —

брат вийшов за ворота: "а що каже, грошей багато наніс, чи будеш міркою мірять? — А, каже старшій, треба мірять. Увійшов у хату і каже своій доцці: піди ти до свого дядька хай дасть мірки. Принесла дівчина мірку і поставила під лавою. І постояла мірка і тому брату жалю завдавали. Узяв бідний четвертака запнув за залізний обруч, сказав: "однеси, дочко, дядькові їі. Однесла вона, каже": нате вам, дядьку, мірку. — А що багато грошей намірило? — Мірок двадцять. — А взнаймо ж, жінко, чи правда, що вони гроші міряли?" Коли верхній обруч ізбили і четвертак випав грошей. А старший брат ісправив обід і людей і брата покликав. Пили вони, гуляли. Ті порозходились чужі, а меньший брат остався тай питає: "признайся, брате, де ти був, шо тільки грошей набрав? — Я тобі брате, не скажу. — Який же ти мені брат будеш рідний, шо не скажеш? — А хиба ти забув, шо ти мене посилав к нечистій матері? — Так пішли ж, брате, і мене туди. — Я тебе, брате, не пішлю, бо ми одній матері. — Шо ж ти не хочеш мені добра робить? — Коли тобі так хочеться, нехай моя жінка скаже. А жінка й сказала: "піди ти, брате, к нечистій матері". — Ходім, каже меньший, жінко до дому". Пішли вони до дому, жінка булок напекла, курицю йому зжарила і пішов він. І він тією путею попав, шой старший ходив і найшов той ліс і в тій хаті ночував. Упросився до тїі баби. Баба й каже: "куди тебе Господь несе?" — Піду к нечистій матері. — Хай Бог помога. Тобі вечерять дать? — Та в мене є, шо їсти. — Ну, він повечеряв і ліг спать. І сказала баба куди йому іти і шоб йому не було шоб мовчав. Пішов він до тій річки, поліз під човен і ліг. І впять у воді стрепенулося і назбігалось до його туди. Так вони як попали його, як зачали йому давать нечистоі матері. Ледві, ледві вернувсь до дому і помер.

(в 99 г. од кр. с. Літвяков Еф. Пулькиноі, 21 года.)

Нечиста мати.
Богатый брат послал бедного, пришедшего христосоваться, к чертовой матери; она отсылает его под челн. Здесь бедняк узнает тайны чертей: как загатить плотину и излечить больную, и чрез то богатеет, а богача, так же пришедшего под челнок, черти разрывают.

Було собі два брата: один багатий, другий бідний. Багатий

— 85 —

на Великдень сбірав панів та попів, а у бідного і хліба йе було житнього. Купив він собі житній хліб, каже жінці: "ходім, жінко, до брата хоть похристосуємось, ти даси свиням, а я волам". Пришли до брата, подавав він волам, а вона — свиням. "Ну, каже бідний богатому, брате, похристосуємось!" — Іди ти к нечистий матері! отвітив багатий. Пішов той бідний шукать нечистоі матері. Іде він тай іде, коли в лісі стежечка. Іде він тією стежечкою, коли з ліса іде баба. — "Здрастуйте!" каже він. — Здрастуй! куди ти ідеш сину? — Нечистої матері шукать. — Я сама вона і єсть_: Іди ти: в лісі хатка єсть, сиди там, а я прийду; я сама вона і єсть: нечиста мати. Сидить він у хатці, вона прийшла і дала йому шматок хліба житнього, а шматок булки. Він ізїв житній хліб, каже: "дайте мені, бабо, іще такого хліба". Вона каже": ізїж булку. "Він ізїв. Вона каже: "ти б у мене, сину, і довше сидів, так у мене такі сині, що як прилетять, то розірвуть. А йди ти до Сули, там човни єсть, ти під тім човном ляж". Він пішов тай ліг. Ось прилитіло три сини тїі баби тай балакають. Один каже: "я так одному панові бариню спортив: сняв з жаби та на неі надів, а з неі сняв та на жабу надїв. Так ніхто уже не поправить: узять лом та зірвать дошку перед ворітьми, а там сидить жаба: убить ту жабу, тоді перейде з жаби на бариню краса та щой була. А другий нечистий каже; "а я так одному пану греблю порвав, та ніхто не поправить, хиба оттак; зібрать сім мальчиків і щоб було їм по сім літ і дать їм по ножу і хай собі виріжуть по сім дубчиків і хай кидають хто куди влучить на тій греблі. Тоді люди завозять ту греблю; тоді я вже не пристану". А третій: "а я, каже.... а півень кукурікнув, вони й полетіли. Той чоловік устав тай пішов до того пана, що гребля спорчена. "Що дасте, каже, пане, як я вам греблю поправлю?" Каже пан; "дам дві парі волів і четверо коней, хліба дам пудов сто і грошей дам рублів двісті". Той согласивсь за те поправить. Зібрав сім мальчиків по сім літ, дав їм по ножу; вирізали вони по сім дубчиків і хто куди влучить кинули. Він загатив греблю. Пан йому дав те, що казав: дві парі волів, четверо коней, хліба пудів сто і двісти рублів грошей. Він те забрав і пішов до дому. З дому пішов до тїі барині; каже: "що дасте, як я вас поправлю?" — Дам десять пар волів, дам пятеро коней і дам коморю с хлібом. Він согласивсь поправить. Узяв лом, ізорвав дошку перед ворітьми і убив жабу.

— 86 —

І стала баривя ще краща. Забрав той бідний коморю до дому, воли забрав і коні забрав. Того багатого брата жінка питається убогого: "де ти набрав волів та коней та хліба?" — Нечиста мати дала, отвітив той. А вона і каже своєму чоловікові: "піди і ти до нечистоі матері, хай і тобі дасть". Він і пішов. Іде тай іде, коли ліс, стежечка; відтіля баба іде: "здрастуй, сину! куди ти ідеш? — До нечистоі матері, каже багатирь. — Я сама вона. Іди, там єсть у лісі хатка, посидь, а я прийду. Вона прийшла, дала йму житнього хліба, дала і булку. Він булку ізїв, а житнього нехоче. Вона і каже: "ти б у мене і довше посидів, так у мене такі сини, шо як прилетять, то розірвуть. Іди ти, каже, до Сули, там човен єсть, ляж під човном, слухай, шо моі сини будуть (казать) балакать. Він пішов тай ліг, ось прилітають ті нечисті тай балакають: "так поправив хтось греблю, шо ніяк не пристану", А другий каже: "тай бариню хтось поправив так, що ніяк не пристану". А третій каже: "подивимось може хто під човном є? Заглянули вони — він лежить. Нечисті його й розірвали.

(в 94 г. од Овсія Батіенка.)

Правда і кривда.
Братья заспорили что лучше: правда или неправда и стоявший за правду проиграл противнику деньги и ослеплен им. Подслушал разговор демонов как излечить глаза: водой из ступня, и поправить здоровье барыни. Вернул свои деньги.

Були собі рідни брати: один багатий, а другий бідний. Тільки їх двоє і було у батька. У багатого не було дітей, а у бідного були. Пішли ті брати на заробітки і бідний нанявсь і багатий. Послужили, заробили грошей і у того пятьдесят рублів і у другого. Ідуть вони із заробітків до дому і заспорили. Бідний каже: "лучше як правда", багатий — "лучче як неправда". Бідний і каже: "як устрінем чоловіка, що скаже лучче як правда, то ти мені оддаш свої гроші, а як скаже: лучче неправда, то я тобі — своі. Зустріли вони нечистого, тай стали його питать: "чи лучче як правда, чи лучче як неправда?" Він отвіча: "лучче як неправда". Так той бідний виняв гроші тай оддав багатому, а сам оставсь чисто без копійки, та все таки стоїть за правду. "Як зострінем, каже, ще такого, що скаже неправда лучче од правди, той виймеш мені око". Ідуть тай ідуть, коли ізнову зустрівсь

— 87 —

нечистий, бідний пита його: "чи лучче, дядюшка як неправда, чи лучче як правда?" Нечистий сказав: "лучче як неправда". Багатий виняв бідному око, а той таки бідний за правдою стоїть. І сказав бідний багатому: "як ще стрінем і третього, що скаже лучче як неправда, то виймеш у мене і те око". Перестрів їх і третій нечистий. Вони його спитали: "чи лучче як правда, чи лучче як неправда?" Нечистий сказав: "лучче неправда". Бідний зоставсь без грошей і без очей. Багатий покинув його в березі, куди люди гонять скот до води під осень, як мокра пора. Сидить він під тином коло води біля куща лози до глупоі ночі. Коли туди назбирались ті нечисті, що його зострівали, тай балакають, а його не бачять: "я знаю, каже нечистий, що тім очам поробить можно: як би він устав, та поліз, та помамрав у тій ямці, де ступень скотячий води, та попромазував очі, той стало б йому видно". Він те почув, та встав, поліз, попромивав очі, тай став бачить. А другий нечистий почав росказувать про якусь бариню, як вона занедужала і чім їі випользувать. Чоловік те почув, пішов, по світу, знайшов бариню, їі попользував і гроші своі вернув.

(в 93 г. од кр. д. Шек Наталки Руденковоі, 15 год.)

Правда.
Парень, любящий правду, проиграл своим товарищам деньги. Подслушал тайны демонов: как открыть родник (конем мужика) загатить плотину (освященной вербой) и вылечить царевну (вынув просфиру из крысы, которая ее поглотила.) Выполнив все это, женится на царевне, а товарищей убили черти.

Ішло три парубка із заробітків і заробили по сто рублів, по рівній части каждий. Ішли вони дорогою і почали розговор. Один каже: "що ви думаєте, братці, чи є на світі правда?" Ті вдвох говорять, шо нема правди на світі. Дальше прошли, зостріли старика. — "Скажи нам, чоловіче, чи є на світі правда?" Старший одвіча; "шо правда є, так тільки заплутана брехнею, повершає брехня правду". Пішли дальше, іде стара. — Скажи нам: чи є на світі правда? Стара каже: "нема, брехня закрила правду". — Нічого, братця, мени робить з вами, каже той парень, програв я, каже сто рублів: Оддав тім сто рублів, а сам пішов зароблять. Обняла його ніч у лісі. Обібрав він дуба, зліз і меж розсохами заснув. Спав багато, не мало. Під того дуба приходить три скушенних

— 88 —

начали меж собою разговарювать, которий де що зробив. Один і сказав: я забив в такий то слободі родник, нема води. Другий пита: "чім же ти забив родник? — Шльонскою вовною. — А чім його можна очистить? — Ніхто не може очистить. У такого то мужика є кінь, так як би зробить крюк та цеп, та вкрутить крюк у вовну, так той кінь вирве. Другий каже: "я в такого пана греблю що за день загатять, то я розірву: — А чім їі можна угатить ту греблю? — А нічім їі не можна угатить, як святою вербою. Третього питають: "а ти шо зробив?" Той говорить: "я вселивсь в цареву доч. — А чім можна доч ізлічить? — Ухватила криса агнець на престолі і проглинула і як би ту крису убив та просквиру винять з неі та просушить, та тоді давать царівні пить, — ше була б краща, як була". А той парубок на дубу усе чує. Запоів півень, вони з ліса удалились. Парень тоді з дуба зліз, Богу помоливсь, пішов. Дойшов до тїі слободи, де забитий родник, зайшов до мужика: "дай, дядкьу, води напиться". Дядько одвіча: "рад би дать — нема води, поіхали за тридцять верст по воду. — Шо ж би ви мені дали, як би я воду знайшов? Той мужик спрашує: "шо ж ти возьмеш?" — Двісті рублів. Він дав старості сільскому знать. Староста зобрав стариків. Став парубок говорить: "зробить крюк і ціп і шоб того дядька кінь був дома". Те все поробилося, увязали парубка на коромеслі і пішов він туда. Укрутив крюк, тоді цеп двинув і вихватили його на верх. Долучив він двісті рублів і пішов. Заходить до пана де гребля порвана. Там управляющий людей бьє, нічого не зробить. Він каже: "що ти мені даси, як я сіми людьми греблю угачу зараз?" То управляющий спросив: "шо ти возьмеш за то?" — Тисячу рублів". Управляющий сказав пану, а пан велів: "роби, я ту ціну дам". — А є у вас свята верба? — "Э". Почали люде рубать і тесать, а він ходить, садить кругом греблі вербою і почав кидать мішки з землею у ріку, укрепив землею. Стоїть вона тиждень і другий. Пан сказав: "поживи ще у мене з місяць, дам тобі ще пятьсот рублів до тисячі. От пожив він, получив ті гроші і пішов. Заходить до больноі царівни і начав салдата питать: "у вашого царя дочка больна?" Салдат спрашує: "на що тобі?" — Я могу їі злічіть. Дали знать царю. Царь приїзжа. Почали розбірать сараі і звідтіль вибігла біла криса. Убили їі. Парубок виняв з неі просквирю, узяв на бумагу, висушив і тоді начав лічить. Як злічив, царь пита за

— 89 —

ціну, а вона сказала: "так як він мене од смерти одвалав, то обручіть нас. Царь зробив його генералом, дав йому полк, дворець і він начав жить. Потім городом проїздить і углядів тіх двох парубків. Сказав взять їх у дворець. Салдати забрали їх, провели у дворець. Він виходить до їх, сказав: "здрастуйте! що ви взнали, хто я такий". Вони одвічають: "як же б ми могли взнать? На вас царьська одежа, а ми мужики сірі". — А, ви хиба забули, як ми за правду дрались? і шо я вам сто рублів оддав за правду? — Ні, ми те помним. — А ви ж казали, що правди на світі немаїть. — Де ж вам Господь таке щастя дав? — У лісі на дубові. Росказав їм усе. Пішли ті парні туди і ті самі скушени зійшлись туди і стали говорить: "шо воно значить, шо нам не можна теперь дійти до греблі у слободу і у той город? Чи нема чого на сьему дубові"? Стали придивляться, коли там ті два бурлаки сидять. Постягали скушени іх і кожі поздіймали і пішли собі ^*)

(в 99 г. од кр. с. Пісок Ів. Рябича).

Скарб дідом.
Невестка осталась дома на светлый праздник, опечаленная. Пришел дед, просил утереть ему нос и рассыпался деньгами. Наступила счастливая жизнь.

Невистоці од свекрухи і чоловіка напасть була. Скільки времен там вона мучилась, не то од свекра і свекрухи, а той од чо-

^*) Пять останніх казок, найбільш ся, підходять до 63-го Гоммового зразка: True and Untrue Туре, по которому два товариша, (тільки у сій нашій казці три), рабочі, москалі, купці, брати, дядько і небіж мандрують. Один з їх добрий, другий злий. Дорогою спорять: що править світом, або що краще: правда, чи кривда? Забиваються. Програв правдивий гроші, а часто щей своі очі. Підслухує під човном, на дубі, у рові демонів і взнає: як вилічить очі: росою, водою з ступня, або з річки як надать людям води з родника (у Ліоні під древом свободи) скинувши з його камінь, або вовну, як загатить панові греблю: святою вербою, осиковим хрестом, і як вилічить хору царівну: убивши жабу чи крису. Підслухавши, правдивий богатіє, і часто дружиться з царівною, а криводушного розносять чорти. Варіянти: І. Dahn. Griech. und Albanes. Marchen 30. Gilt Recht oder Unrecht; (204-203 Em. Cosquin. Contes populaires de lorraine I. I. VII. Les deux soldats. р. 84-86. А. Н. Афанасьев. Народн. рус. сказки. Г. І. 1897 г. 101-109. а (у вар. а парубок лічить царевну иконою у вар. в і е правдивий лагодить не греблі, а млини). Рудченко Южн. рус. Ск. II., 35., Манжура. Сбор. Харьк. Ист. Филол. Общ. II., Чубинскій. Тр. этногр. окс. II. № 10. Про двох братів (45-49 (№ 11. Два брата: багатий і бідний (50-52). У сьому варіянті голуб маже правдивому очі крильцем і той прозріва. № 108. Про правду і кривду (386-390) П. Мартинович. Укр. записи, в. Кіев. Стар, 1904 г., IV. Казка про правду. У сій казці злий погорів і став старцем. В. Лесевич. Оповід. Чмихала. (Етногр. збірн. т. XIV. Львов 1903). № 7. Золота гора. 63-76. (Тут дядько подрубував небіжу руки й ноги). О. Роздольский. Галицькі нар. казки) Етногр. Збірн. І. 1896. № 10, 69. Як брат брату за дві чвертки жита очі вибрав. Гринченко, Этн. мат. II. 1896 г. № 72, стр. 83 У сьому зразку найбільш малоруськіх варіянтів. Білоруський у Романова. Белор. Сборн. III. Витебск 1887 г. № 72, 322-326.

— 90 —

ловіка. Може на третій, або четвертий день діждали великодня. Всі пойшли до церкви, а вона зосталась дома і плаче, шо всі люди в церкві, а їй неволя піти. Приходить до неі дід: "не плач, дочко, не журися! утри мені ніс". Вона взяла втерла, він посипавсь грішми, каже: "позбірай та в скриню поскладай, а збіжжя повиймай". От вона гроші поховала, а 'збіжжя поклала на верх скрині. Він сказав: "як прийде чоловік, покажеш йому гроші". Вона повела чоловіка до скрині. Подивився він на гроші, потім пішли до батька, стали жить, а свекруха встала на сина, стал греміть на сина. Він сказав: "тепер я не буду вас знать, тепер мені є з чого жить". Невістка повела свекра, так він як глянув у скриню, а вона повнісінька золота та сребра. Стало в іх життя гарне.

(в 95 г. од коз. м. Лукомья К. Норовоі).

Скарб слинявим дідом.
Девушка ночью увидела на колодце старика, которому утерла слюну. Дед рассыпался деньгами, а другую девушка разметало.

Було в матері дві дочки: одна не рідна, а одна рідна. Посила мати не рідну дочку по воду серед ночі. Вона довго одмагалась, а потім пішла. Пішла коли на колодязі сидить старий дід і слина вісить по бороді. Вона каже: "пусти, діду, води наберу". А він каже: "утри слину, тоді набереш". Вона упьять, — трічі аж сказала: "пустіть діду", а він не пуска. Так вона взяла тай утерла, — коли воно не дід, та гроші посипались. Так вона брала, брала; повні відра грошей поназбирала, іще всіх не забрала. Принесла до дому ті гроші, коли мати посила свою рідну дочку: "біжи й ти, і ти собі набереш". Та пішла, хотіла і собі набрать, коли дійшла до колодязя, їі взяло так і розметало і ті гроші хто зна дей ділись ¹⁾.

(в 93 г. од кр. с. Литвяків Одарки Куманковоі, 21 года).

¹⁾ У білорусів старий дід Білун живе в житі, дає золото тому, хто втре йому соплі. Зап. Импер. рус. географ. общества. V, 54. Скарб дідом: Арендаренко. Зап. о Полт, губ. II, 219., Иванов. Харьк. Сбор. 1890 с IV, 22, 23, Гринченко. Этн. матер. II, № 94. 141.

— 91 —

Скарб биком.
Накануне рождества к крестьянину зашел бык и рассыпался деньгами.

Покійний дід Лесівненків вийшов на святвечір, повечерявши, на двір, коли стоїть бик чорний, куций. Він війшов у хату і сказав хазяйці: "ходім бика загонить, примандрував". Тики, що вдарив палічкою бика, так і посипались гроші. Він од того і забагатів! ¹⁾

(в 89 г. од кр. с. Лихвяків. Е. Недількино).

Скарб конем.
Детям, шедшим на Рождество в церковь, вороной конь не дал дороги.

Ішли дівчина і хлопець до церкви ок різдву в досвіта. Коли переходить їм кінь вороний дорогу і не зверта проти їх. Як зачали, зачали іти, а він не дає. Вернулись вони, стали казать дядькові, а той каже; "дурні ви, то вам случались гроші. Булоб вам правою рукою ударити, кінь би хто зна дей дівсь, а ви б гроші забрали. ²⁾

(в 94 г. од кр. с. Литвяків К. Комликовоі, 18 л).

Скарб кіньми.
Человек видел на светлый праздник коляску, запряженную лошадьми, но они не дались ему в руки.

На Великдень опівночі, ще христа не дочитувались, чоловік йшов до церкви і стоїть коляска с кіньми і так коні ротами зівають, грають, а коляска сяє. Потім він близенько дійшов і хотів брать за коні, а в колясці обізвалось: "не берися, бо ми закляті. Ми тільки на просушку вийшли, щоб просохнуть: ше времена не вийшли. Як не вмреш, то получиш. Чоловік той в скорості вмер і нічого більш не бачив.

(в 95 г. од коз. м. Лукомья К. Норовоі).

¹⁾ Напеч. в "Средн. Лубенщине" (Кіев 1904 г., 26). Клад биком у Иванова. Хар. Сборн. IV, 27.

²⁾ Про клад конем: Арендаренко. Зап. о Полт. губ, II, 219. Иванов. Хар. Сб. IV, 12, 25, 26, 32. Гринченко. Этн. мат. II, № 96, 142.

— 92 —

Скарб плугом.
Пастух, увидев зеленый плуг, пошел за товарищами, но они услышали только шум.

Пастух пас коней проти страсноі аятниці на великий Луці в Хітцях. Став у ночі іти дощ. Пішов той пастух заховаться у льох під горою. Увійшов у льох, коли дивиться стоїть плуг із усією снастью, зелений. Він хотів його взять у руки, ну, сам побоявся. Там було ще два товариші. Він вийшов, гукає: "ідіть, братці сюди"! Ті два стали іти до його, так він тільки почув, шо загреміло. Прийшли — не вгляділи нічого.

(в 94 г. од кр. с. Хітців Ф. Копаня).

Скарб скринею.
Женщина видела в саду сундук, но не могла взять из него денег.

Одній жінці случалася в саду скриня грошей проти святоі неділі. Вона трошки одчинилась. І хотіла та жінка руку посунуть, то щось каже: "не лізь, бо одібью руку". І в другий раз і в третій раз теж каже. "Іди чоловікові скажеш, то тоді прийдете у двох. Поки з чоловіком прийшли — нема скрині з грішми. Тільки те місто знать, де вона являлась. ¹⁾

(в 95 г. од коз. м. Лукомья К. Норовоі).

Скарб овічкою на погребі.
Женщина не могла взять клад, горевший свечей, потому что он предназначался ее сыну.

У жінки була маленька дитина: серед ночі плаче. Жінка та встала до його, потім того виглянула в вікно: коли на погребі горить свічка. Боіться та жінка і чоловіка будить і сама йти. Пішла сама, коли воно сказало: "не іди, не іди, вернися, бо се не тобі, а твоєму синові". Як би вона було взяла ту маленьку дитину, то взяла б ту свічку.

(в 94 г. од кр. с. Литвяків Кс. Комликовоі).

¹⁾ Скарб скринею у Иванова. Хар. Сборн. IV, 10.

— 93 —

Скарб свичкою під тином.
Женщина, увидев горящую у плетня свечку, позвала соседку и толкнула клад, который рассыпался.

Колись то люди ховали гроші у землю і заклинали: "будьте ви прокляті аж до такого то покоління, а таке то должно получить. Клад виходить із землі свічкою. Одна жінка зосталась сама дома, а всі люди пішли на одіянія. Вийшла на двір, дивиться у куточку під плетенем свічка горить. Вона обрябіла, пішла до сусіди, хвалиться: "мояй сестрице! шо воно за знак: у нас на городі свічка горить"? Дійшли вдвох з сусідою до свічки, бояться приступить, коли обзивається: "іди та пхни мене". Жінка пішла, пхнула свічку, коли брязнули гроші в казанку. ¹⁾

(в 93 г. од кр. м. Снітина Н. Ивахненка).

Скарб явною свічкою.
Человек не мог взять клада, так как он предназначался его жене.

Пішов чоловік у гості з жинкою до батька до жінчиного. Жінка там зосталась, а він додому став іти. Іде тай іде, коди свічка: ясна, ясна, мов запалена копиця. Шо дійде він до неі, так вона одійде од його за півверсти. Дійшов так він, хотів їі брать, а вона каже: "я не для тебе зажигаю, я для твоєї жінки. Як би твоя жінка йшла із дитиною, то взяла б".

(в 94 од кр. с. Литвяків Лукини Кулевоі, 18 л).

Обмарило.
Девушка вместо денег набирает конского навоза.

У Вовчку дівка йшла з гульні, з веснянки в піст, пізно, з півночі звернуло, коли горить свіча під чїімсь двором. Дійшла вона до свічки тай ухватила, коли посипались гроші Дівка стала ті гроші брать у пазуху, у рукава і в кармани. Іде, тай іде, коли отяга їй, не можна, вже їй іти ногами: обважніло. Вона дійшла до своїх воріт, стала лізти через перелаз; перелізла тай упала, коли посипавсь кінський кіз з пазухи, з рукавів. То їі обмарило. Вона

¹⁾ Клад свічкою; у Иванова. Хар. Сб. IV, 12 у Гринченка. Этн. Мат. II, 94.

— 94 —

упала, злякалась, лежала до ранку, поки вийшов батько. Тиждень пожила тай умерла.

(в 94 г. од кр. с. Литвяків Л. Кулевоі).

Скарб у сні.
Женщине снился клад, нашла его наяву, соседка же, также хотевшая взять денег из того клада, ослепла.

Матері моій приснилось, шо білий баран ходить по хаті і свічка горіть. На тім місті де свічка, стоїть сідий дід с соплями. Мати утерли, гроші посипались, а сестра узяла — вугалля. Мати наносили два пуда грошей. Проти другого дня матері приснилось мов говорить той дід: "неокаяна ти душа! тобі щастя попалось, то сама і сбірай. Прокинулась. Мати були панські, вони тіми грішми осипались, аби вийти за козака. Вийшли заміж, ходили на поле. Опівночі горить свічка. Розбудила сусіду, каже "свічка горить". — Де? — Ходім. Пішли, горить свічка. Узяли назначили: пять снопів жита положили. Наутро прийшли, роскрили снопи, зняли штих землі: казан і самі червінці. Мати набрали червінців. А сусіда як сунулась, воно загуло, дей ділось; тільки стала яма. Тій сусіді стало невидно: полуда. Так і померла не видюща. Глаза єсть, а не видно.

(Од к. с. Волчка У. Матвіенковоі).

Скарб у хаті.
Невестка откапывает рукою свекра зарытый им в избе клад.

У одного чоловіка було дві невісточки. Він і сам був багатий, грошовитий. Як прийшлось йому умирать, поліз він під покутя і вигріб яму таку як у пояс, і взяв тіх грошей насипав повну яму під покутем. Одна невістка пішла і нічого не бачила, а та, що дома, стала в дверях і погляда, що він робе; а він своєю рукою узяв земельку тай гребе на гроші тай говорить: "чія рука загрібала і тою щоб одгрібать". А та, невістка у дверях стоїть і смотрить: як то наш батько буде обращаться із ними. Він узяв затоптав і тричі їх заплював, потім він ліг і почав умірать. А невістка та за його та потягла його під покутя, тав узяла його руку тай одгрібла і каже: "чія рука загрібала, то того одгріба"

— 95 —

Потім взяла його положила на солому, давай ті гроші ховать. Поховала ті гроші, потім, неначе не зна нічого, побігла по матірь, каже: "ідіть, мамо, уже батько умер". Мати увійшла у хату, давай по йому плакать: мій чоловіче, мій голубчику! ти ж так було по дірках і лазиш, од дірки та до дірки, та все ж і лазиш"!

(в 93 г. од. кр. д. Вільшанки Маріи Харлановоі).

Закляті гроші.
Барин взял заклятые деньги. Заклятие исполнилось. Кучер и лакей зарезали его, кучер повесил лакея, а сам утопился.

Був собі багатирь. Вивіз він своі гроші за ярок, та закопав і закляв, щоб ніхто не пожив тіх грошей, а хто найде, то або заріжеться, або повіситься, або втопиться. Хлопець погнав корову пасти. Корова гребнула тай вигребла ногою ті гроші. Іде пан і лакей. Пан послав спитать: що там таке? Лакей пішов, роспитався, вертається і каже панові: "се гроші, так хто їх вигребе, або повіситься, або втопиться, або заріжеться". Пан забрав гроші; поїхали. Ось під лісом спочивать. Кучер і лакей подумали собі: що ж пан забрав гроші? заріжмо його. Зарізали. Потім упять підїхали під ліс. Кучер подумав: як би мені ті гроші самому. Та нагнув дубка, налигав лакея за шію і пустив дубка, завісив і того. Пріїхав до Сули і знову подумав: будуть мене питать: де пан, де лакей? що я казатиму? Узяв утопивсь. А кінь пішов, доходить до трахтира. Трахтирщик дивиться: сам кінь; коли в передок, а там гроші. Він перехрестив ті гроші, забрав, а об коні оповістив.

(в 93 г. од кр. Василя Кривенка (Сиси) 70 год).

Відьма і молодиці.
Ведьма, уча женщин своему искусству, заставляла их танцевать вокруг муравьиной кучи, бросив туда кусок хлеба. Но хлеб этот взят посторонним и из учения ничего не вышло.

В Хітцях є баба, усі кажуть — відьма. Узяла собі двох молодиць і узяла паляницю і повела їх до комашні, узяла розломила на двоє паляницю і половину устромила у комашню, а другу по-

— 96 —

ловину переломила ще раз на два куска і ті молодиці танцювали кругом комашні и їли той кусок. А відьма приказує їм: "танцюйте, танцюйте, а то і поклоніться тій комашні". Потім сказала: "ідіть до дому і не оглядайтесь назад, поки аж до дому не дійдете, а в ранці встанете до схід соння і підете туди до комашні і той шматок возьмете. А чоловік ішов тай чув їх розговор та взяв той шматок виняв та собаці і оддав. Встали ті молодиці утром, пішли до тїі комашні, довбались довбались — нема нічого, уже взято. Пішли вони до тїі, що вчила і давай їі допрошувать: нашо ти взяла? Сама клала, сама й узяла. А вона їм божиться, шо не брала. Давай вони спориться і за коси водиться, так шо й люди взнали. Жінки ті кажуть: "відьма, сяка така дочко! то хоч яке небудь було молоко в нашіх коров, а тепер ніякого" ¹⁾.

(в 95 г. од Дмитра Погорілого).

Відьма і дівка.
Девушка просила ведьму научить и ее этому искусству, но увидав предстоящую ей судьбу, отказалась и вскоре умерла.

Одна дівка ходить тай ходить до жінки прясти. А та жінка відьма. Просить дівка: "научіть і мене". Жінка каже: "ти не научисся, побоїсся". — Навчуся, одвіча дівка. — Прийди на такий вечір до мене, я тебе поведу до горлатих ям. Влазила дівка в гарлаті ями, давала та жінка свічку, шоб та дівка побачила: шо там є. А там гад, черепахи. Вилізла та дівка, подивилась. Жінка пита: "согласна ти?" — Согласна. Потім на другий вечір та жінка повела дівку до Сули і взяла на тарілку сиру і масла і свічку воскову приліпила і пустила на воду. Де взялись черепахи, гадюки, жаби і росхватали той сир, поїли. Відьма каже: "оттака тобі смерть буде. Так будуть тебе черепахи і гадюки рвать. Дівка сказала: "я тепер не хочу". Потім прийшла вона до дому, занедужала і шостого дня вмерла.

(в 95 г. оц к. м. Лукомья К. Норовоі).

¹⁾ Напеч. в Украине ведьме. Киев. 1901 г. 3.

— 97 —

Упирь і жінка.
Женщина просила деда научить ее быть ведьмой, но увидев змей и жаб с грудьми и выменем коровы отказалась.

Чоловік був упиряка. Так одній женщині понадобилось, щоб він їі вивчив відьмою буть. Вона просить його: "навчи мене". Він сказав: смотри, щоб ти мені вечерять приготовила". Вона ему нажарила яєшні, поставила півкварти водки. Він прійшов, повечеряв хороше, тоді: "ходім же зо мною". І ій показується, шо тілько небо й видно. Як свиснув, як висунули жаби до його із такіми цицьками, як у корови. "Ну, дій же ти сі жаби; як подоїш, то тоід будеш доїть і чужі корови. Так він опять свиснув. Вилізли гадюки, і ті с цицьками. Каже: "дій же сі гадюки, як подоїш, тоді будеш доіть і чужі корови". Так вона тоді: "дідусю! мій батечку! одведи мене до дому, бо я не хочу до віку вішнього не буду й учиться. А дід каже: "ні, підем до річкп, я того визву, шо навчить як масло колотить". Так вона тоді впала дідові в ноги: "одведи мене каже додому". А він каже: "як не похвалися нікому, поки й я умру, так я тебе одведу до дому". Так вона перед ним присягу положила: "поки ти жив, нікому не похвалюсь". А як умер, то вона тоді вже почала людям росказувать.

(в 95 г. од кр. д. Иятигорець Федосьи Лобатенковоі).

Відьомські іграшки.
Ведьмы под Ивана Купала куклу качают.

Чоловік ішов з косовиці, коли сидить кружок жінок і чукають вони куклу. Одна чука, другий дасть. А той чоловік стоїть та дивиться, що вони роблять. Дививсь, дививсь, розіпхнув і сам сів коло їх і каже "ну, я почукаю ту куклу". Не вхопив — передала жінка другій. Прийшлось упять до його, він ухватив та с тією куклою навтіки, а жінки за ним, так він утік. Вони схватили у його шапку тай укинули в жито зелене. Прийшов той чоловік до дому, положив куклу: нехай до видного, роздивлюсь; подивились, коли воно личка і віхті. То відьми проти купального Івана собіраються і граються.

(в 96 г. од. кр. д. Солониці Н. Дівізіонной).

— 98 —

Москаль и хазяйки.
Солдат устремился за дочерьми хозяйки на шабаш, но возвращен ими.

Стояв салдат на квартері у старухи. У тії староі дві дочки. Варять вечерять і в маленькому горщечку щось варять і самі не їдять і йому не дають. Він один вечір замітив і другий, на третій вечір думає: дай буду узнавать: шо в тім горшечку? Дівки ті пішли гулять з вечора, а йому послали спать. Вони гуляли, гуляли — прибігають до дому. Він будто спить, хропе. Побігали вони, побігали по хаті, помазали вони собі попід плечима і полетіли вверх. Він встав: дай і я помажу. І полетів вверх і прилітає там де вони збіраються. І сидять кружком усі, а посередині банки скляніі і в тіх банках і зорі пляшуть і гад: жаби, черепахи. Вони співають. Старша побачила москаля, вийшла з круга і начала його вговорять: "чого ти служивий, чого тобі схотілось? Ти звідсіль будеш год іти назад. Він просить. Вони дали йому білого коня: "сідай, поганяй! кажи но, а не кажи тпру". їхав він, їхав, показалось йому, шо недалеко од свого села, шо може пішки дійти каже: тпру. А воно зпід терниці меч. Так він третього дня прийшов до дому ¹⁾.

(Од кр. с. Битвяків Н. Полянкиноі).

Відьма жінкою.
Молодежь на посиделках видела ведьму возле хозяйской коровы.

Ми пряли на досвітках. Війшов хлопець гулять, каже досвічаний матері: ідіть, коло вашоі корови відьма". Ми всі повиходили. Стоїть вона з відром роспатлана, в одній сороці Ми дивимось на неї, а вона на нас. Ми пішли в хату, а вона хто зна куди. Як стоїть передом, так їі взять не можна: вона переробиця клубком, колесом, свинею, собакою. А сзаду хоч яка, то можна взять.

(в 95 г. од коз. с. Вовчка Мотрі Романченковоі).

¹⁾ Варіанти: Is. Teirlinck. Le folclore Flamand. Sa bonneanue est une sorciero (116, 117). Жених бачив, як його молода і мати молодоі вилетіли в трубу. Натерся тією мазью і полетів за їми. Мати дає козла, щоб він вернувсь. Иванов: Вед и упыри. Сбор. Хар. Ист. фил. Общ. II. Близкий варіянт, записан по руськи (ста. 169). По другому вар. відьми, а за їми і москаль перевертаються через ніж і тоді летять.

— 99 —

Відьма високою жінкою.
Ведьма доила корову, молоко из посуды не разливалось.

Я сама чула, як опівночі щось корову доїть: сюр, сюр. А мені страшно зробилось. А вдруге, старий мій приїхав з степу із сіном. Роспріг волики і ліг під сіном спать. Чує хурчить у дійницю: хур, хур. А корова мурчить. Потім піднявсь, коли висока женщина біжить із дійницею, — коси, чи щось чорне. Молоко: хлюп, хлюп. Коли дійниця — трах. Пішли дивитись на те місто — нічого не побачили, бо вона ходить с такім гаманом, що молоко не розільється.

(в 94 г. од кр. д. Вільшанки М. Харланової).

Відьма кішкою.
Хозяин, поймав кошку, набил ей лапы молотком, а на другой день заболела его кума.

Доїла відьма корову у мого діда. Вони думали: як тут поступиться? Побалакали з хозяйкою: "зачиним корову у сіни, може я почую, як вона прийде доїть. Прийшла вона, стала доїть. Молоко сюрчить у дійницю. Дід засвітили каганець, оддали хозяйці в руки, щоб вона держала каганець, а сами тоді як дьорнули хату, двери одчинили. Дійниця покотилась і молоко полилось по сінях. А тоді тілько кішка побігла на хату. Полізли батько шукати скрізь — не найшли. Лежить ковдря, щось векнуло в ковдрі. Потім вони скочили, поймали кішку, унесли в хату, посадили на припічку і начали їі допрошувать: "признайсь, хто ти такий? Я небуду тебе бить". Кішка не отвічае нічого, а тільки мурчить та по руках лиже язиком. Вони взяли пустили їі, побили молотком лапи. Наутро чуть — заболіла женщина, кума їм находилась. Вони догадались.

(в 95 г. од кр. с. Лазірок Герасима).

Молоко з сохи.
Невестка в отсутствии свекрови вынула пробку из сохи в погребе. Из отверстия полилось молоко.

Жінка оженила сина та все сама у погреб лазять, а невістки не пуска ніколи. Невістка пішла до рідноі матері і похвалилась, шо і досі у погребі не була. А в нас коровка одна іщей і молока

— 100 —

по трошку дає, а глечиків із сорок стоїть молока, каже матері. А мати й каже: "мовчи, мовчи, моя дитино! як стоять, то нехай і стоять, бо як ти із свого рота випустиш, буде тобі лихо". Ну, вона і мовчить. Іще год помовчала, а то колись то завелась із тією свекрухою лаяться, а свекруха каже: "мовчи коли хоч, біс твоєму батькові, бо як не будеш мовчать той на світі не житимеш"! А невістка каже: "чому не житиму? Хиба думаєш, шо ти відьма та мене з світу зженеш? — Чого ж ти знаєщ, шо я відьма, хиба я хожу коров доїть? А та каже: "не ходиш доїть, а де ж ти те молоко береш, шо повнісенький погреб глечиків"? Стала свекруха погреб замикать. А то так у жнива найшлась дитина мала у невістки. Невістка осталась дома, а свекруха на поле пішла, а погреба забулась замкнуть. Невістка в день вийшла помаленьку на двір, дивиться, коли погріб не замкнутий. Невістка дума: гаразд шо забула погріба замкнуть, полізу подивлюсь, шо воно за молоко, шо так його багато. Полізла, пороскривала глечики, подивилася: там є позастоювани і не позастоювани і такі єсть, шо уже скидать пора. Дума: се ж вона не нарошно покинула, забула замкнуть погріб. А невістка та саме полізла у погріб тоді, як товар на стілі стоїть. Подивилась, подивилась посеред погреба стоїть соха. Дивиться — в стовпі чопик. Вона взяла той чопик похитала, похитала — виняла. Коли відтіля молоко так і блюнуло. Вона думає: сеж свекруха тут бере молоко, наточує. Вона тоді так злякалася, шо не може із погреба вилізти, окамяніла, а молоко біжить, уже й по кісточки, уже й до колін, уже й глечики пуринають. Поки то вона заткнула той чопик. Перестало молоко бігти. Вилізла вона із погреба, увійшла в хату коли свекруха біжить із поля, шоб спинить то молоко. Прибігла да зараз у погріб. Вбігла у хату та невістку лає: "шо ти, суча дочко, наробила? шо ти усю череду повалила. Я хоть і дою, так потрошку із усякоі корови, а ти не тямиш, — то нащо одімкнула чопик?

(в 96 г. од кр. м. Снітина П. Лисенковоі).

Молоко в яслях.
Невестка научила как избавиться от порчи молока, вылив его в ясли.

У мене була дитина сиротя, а я с чоловіком спала в хижі, і так мені чогось досадно. Я кажу чоловіковоі: "на, пожалуста, сю

— 101 —

дитину поколиши, а я піду на двір. Тільки переступила я поріг — на дворі було хмарно і зірок не видно — глянула до сарая, коли біліє під углом. Я переступила іще ступень, дивлюся шо воно таке? То було як собака мов завбільшки, а то вже рівняється з стріхою увишки. Мені таки не страшно — хата одчинена і сіни одчинени. Так я тільки шо хотіла промовить, та у мене щелепи потерпли, та не вимовила, а тільки бле, бле... забелькотала та подумала: як би не вона зла личина — то шоб мене могло так обмарить? Я підождала, вона похилила на дорогу, тоді начав собака гавкать. Вона біла така як іней. Тоді вона корови не знівичила. Та діждавши неділі після вознесення входить невістка: "моя матінко! мабуть наша корова хворіє; така страдна і в тин дивиться і мене нюха". От того времені з одніі дійки як стала кров та до самого здвиження була. Прийшла невістка, стала я клопотаться, так вона й каже: "возьми гречаниці та повипарюй окропом глечики. І як налить окріп, так накрить чистою тряпкою. Як повипарюєш — повиливай. І тоді ту тряпку в челюстях простери і на тій тряпці глечики повивертай. У ранці корову здій, підніми ясла і вилий туди молоко. Так тоді твоє тобі прибуде. От того времені перестала кров у дійці.

(в 95 г. од кр. д. Пятигорець Ф. Лобатенковоі).

Піймана відьма.
Схваченная на месте преступления ведьма, отдает хозяевам половину огорода, вещи и советует разлить молоко по току.

Я вже дівчиною великою була, а в мене тіток дві. Вони ходили на улицю. Одна прийшла ранійше, а друга пристояла з хлопцем та іде послі додому, пізнійше. Іде, коли доїть корови щось у ночі. Вона пристояла, подивилась. Та жінка без запасок, без очіпка стоїть, доіть корову; дійниця велика, як діжка і ременякою зачеплена за шію. Пішли хлопці та взяли відьму у загороді під коровою, увели в хату. Зять каже "подрубую руки"! А вона впала в ноги, проситься. Як узяла просить, як узяла просить, та віддала пів огорода свого тім людям, шо корови доїла. І принесла юпку білу шоб не явили, шо вона була. А дівці подарувала днище. Відьма та сказала: "а молоко висипте на тік і розметіть метлою і прибийте осиковим кілком, то не то вже не піду, а ніхто не піде у

— 102 —

ваш двір". Та висипали, так така калюжа, куди вам, так мов після дощу ¹⁾.

(в 96 г. од кр. м. Снітина К. Прихидькиноі).

Солдат і відьма.
Солдат в наказание садит ведьму на верх плетня.

У одного мужика унадилась відьма у ночі, він просить солдата: "шо, москалю, зробить із тією відьмою! Як би їі піймать"? Салдат пішов з їм. Увійшли вони в загороду, салдат сказав: "доїш зла личино"? Вона каже: "дою". — Іди, сядь на острішок! Вона пішла, сіла на острішку. Люди гонять свині, вівці і вона сміється. Сиділа вона до тіх пор, поки салдат вийшов і сказав їй: "устань, зла личино, з острішка". Вона була кума тому чоловікові, шо доїла коров.

(в 94 г. од міщ. с. Хітців Хоми Шостіенко, 40 год).

Молоко з кровью.
Соседка испортила двух коров хозяину, но солдат уличил ее, после чего она покаялась.

У одного чоловіка були дві корови, таки, що давали по відру молока. Він полаявсь з однію сосідою; на другий день пішла жінка доїть ті корови, вносить молоко в хату, воно з кровью. Вона стала казать чоловікові: "що се наше молоко не таке, як було? — Се кума так наробила, каже чоловік. Жінка каже: "піди попроси їі". А чоловік каже: "нехай їі ті просять, шо греблі розносять". А москаль сидить у хати та слуха, обізвавсь: "шо ти мені даси, як я зроблю твоі корови такі як були"? — Шо скажеш, тей заплачу, каже чоловік. Сказав москаль тій жінці: "іди доїть корови, як буде вона калять, то забери в запаску. Вона прийшла доїть, корова викалялась; жінка забрала в запаску, а молоко здоїла в дійницю і несе в хату. Москаль сидить на лаві і каже: "кидай скорій огонь у піч, а сама з семейством лягай спать і не обзивайтесь ніхто, поки я збужу". А сам узяв молоко і той кал у

¹⁾ Напечатано в "Укр. ведьме". Стр. 17. 15.

— 103 —

глечик і поставив на жар, узяв ніж у руку і сидить на стільці. Коли ось щось гукає: "одчини, кумо, двері"! Москаль одказав: "як руки є, то одчиниш сама". Увіходить кума в хату, заглядає в піч і каже: "ти, кумо, спиш, а москаль борщ варить". Москаль ій одказує: "ти й сама скипиш із борщем". Кума повернулась од полу до порога і упала перед москалем на коліна. Він каже: "витягай той глечик з печі і пий його навстойки, так як твоя кума молоко їла". Вона впала серед хати до гори черевом і таскає в неі живіт як у глечику шкурку, а він наміряється прорізать шкурку у глечику, вона лежить і просить: "Москалечку, батечку! одволни душу мою, оддам кумі корову свою". Москаль каже: "хозяйко! вставай, тепер будем знать, хто приходив у нашоі корови молоко брать". Хозяйка тільки що встала з полу, а кума так і упала їй у ноги, каже: "прости мене до віку сього не буде. І с тім вони розійшлись.

(в 94 г. од кр. с. Хітців Ф. Копаня).

Вовкулак Риченко.
Рыченко обнаружил женщину, испортившую корову.

Привела телиця первітка теля. Неділь дві доіли благополучно. Раз пішла сестра, здоіла корову і посунула молоко у піч на ніч, щоб спряглось на сметану. Ранком висунула молоко, коли пополам з кровью. І корова бється, не дається здоїть, сопе не своїм духом. Теля пустили, — теля коле. У нас там чоловік Лисько Риченко, вовкулак. А вовкулака прикащик надь відьмами, без його не піде відьма до коров. Ми просили його щоб поставив корову на стану. Він прийшов, пошептав корові, каже сестрі: "іди тепер до неі". Пішла сестра так упять надоїла з кровью. Просить його: "дядьку Леську! скажить, хто спортив корову". Він сказав поставить сковороду с тім молоком у піч, то відьма прибіжить, бо буде їі пекти під серцем. Поставила сестра сковороду у піч, ось і уходить жінка, сусіда, зазира у піч і пита: "що ти печеш"? Риченко каже: "колиб тебе, суча дочко, пекло коло серця! Я тобі не велів, та ти спортила корову". Так ми й узнали, шо під боком відьма. Риченко приказав, щоб не ночувало під порогом коромисло і щоб палили деркачі.

(в 1897 г. од кр. м. Снітина Н. Ивахненка).

— 104 —

Старий Пата
Знахарь исправил корову, надоив молока в чашку.

Як, була у мене корова, то було баба Ганна каже: "гляди доню, як дасть Бог родини, то кликни мене". Дав Бог, що найшлось теля, а я забулась тай не кликала баби Ганни. Коли корова бє і мене і теля. Там де тепер Сабадаги, жив тоді старий Пата. Прийшла я до його, він питається, "а що, Демидовна, діда треба?" Вийшли ми, коли та баба й собі вийшла, підняла пелену, тай сц.... Він говорить: "не сц... на мене, бо вас сім, а я над вами один". Прийшов Пата до корови, вона як сопне. Він пустив телятко тай каже: "пускай теля з лівого боку, а сама — з правого". Корова стоїть як укопана, тіки труситься. Він підставив шапку під корову, як дійницю, цуркнув у жменю тай погладив по спині телятку.

(в 89 г. од кр. с. Летвяків Івги Недількиноі).

Відьма сорокою.
Человек до тех пор не верил, что его жена ведьма, пока не впустил в избу сороку, после чего только жена его проснулась.

Батько йшли на досвітки, коли біла кішка з під тину скочила їм на вьязи. Батько взяли їі за лапи, війшли в хату, тай стали ій ухо клейнать. Вона просилась, так вони тіки поклейнали. Коли вранці жінка Баранцївна — з надрізаним ухом. Проте їі чоловік не мав віри, що вона відьма. Так йому сказано: "візьми перекинь жінку де ногами — головою, а де головою — туди ногами і до гори спиною. Уже розвидняється, — Баранцівна спить, а сорока коло вікон літа, проситься у хату. Він пустив, кинулась жінка, піта: "чом ти, Мироне, мене не будиш"? А він — "щоб ти до віку заснула, тепер я узнав що ти відьма.

(в 93 г. од кр. м. Снітина Н. Ивахненка).

Без покорму.
Ведьма отобрала молоко у кормящей женщины.

Моя сестра полаялась з відьмою. Так та відьма крізь вікно голкою брязнула. Сестра чула. І після того висхло в грудях, нічім було кормить дитя, одібрала все, увесь покорм. Сестра думала шо

— 105 —

дитина вмре. І сама ізсохла. Тошно, нудно в грудях. Так та відьма поробила. Та вже баба вилічила. На всю ніч носила дитину, принесла, як уже півні співали. Після того стало в грудях так, як і було.

(в 94 г. од кр. с. Литвяків К. Комликовоі).

Відьма дочка і парубок.
Дочь ведьмы любит парня, бросается на него клубком и кошкой. Он рубит ей лапы.

Дівка парубка любила і відьмина дочка любила. Так той парубок покинув дівку та став любить відьмину дочку. Любив, любив та несхотів і відьминоі дочки. Так вона що йому робить? Він ішов опівночі на досвітки, так вона зробилась клубком, а вдруге колесом. Як заходилась під ноги суваться йому. Парубок нічого не зробить. Вона перевернулась кішкою і стала йому на плечі стрібать, так він їі за лапи та скинув на плечі тай приніс на досвічаний дом. Стала вона проситься, нявчать. Так він ій лапи одрубав передні і задні тай викинув іі за двері. Вона полізла додому. Із тіх досвіток була та дівка. Дівчата огляділись, коли іі нема. Пішли до неї, вона лежить на полу больна. Стали їі питать: "чого вона больна?" Мати стала казать, що впала с хати, вибила руку і ногу. Пішла мати с хати. Дівки одкрили рядно, подивились, коли нема рук у неї; стали питаться: "де вони подівались?" Та росказали матері, шо ій парубок подрубував. ^(*)

(в 94 г. од кр. с. Литвяків К. Комликовоі).

Мати відьма.
Ведьма вдова хочет жить с сыном и мешает ему идти на посиделки. Он уличает и убивает ее.

Була мати вдова їі син у неі. Вона його ревнувала, шоб він із нею жив. Нехоче він: розбіра, шо гріх. Пішов він на досвітки вона взяла перекинулась лошям, плигнула йому на шію. Так він поймав і несе в досвічаний дом, та взяв та уха одрізав та вкинув в карман, а їі вигнав. Погуляв він, прийшов до дому, а вона

^(*) В збірнику Іванова (Нар. разск. о ведьм. Сб. Хар. Ист. Фил. Общ. III., 186) не дівка, а їи мати сикається до парня і матері одрубани руки і ноги. Вар. у Гринченка. Этн. Мат. 1, № 92 — парень убива дівку.

— 106 —

одкинулась та стала жінкою та завьязала уха. А він виняв те ухо, показує його матері і каже: "отаке таке зо мною случилось". А вона каже: "не ходи, сину, пізно, то відьма не дає тобі ходу". — На що ж ви, мамо, уха завьязали? Вона каже: "так прийшлось, сину." Він узяв платочок той скинув та каже: "се ти, стара суко, з мене здівалась!" Та взяв та їі рострелив.

(в 94 г. од кр. с. Литвяків К. Комликовоі).

Зачарований поізд.
Свадебному поезду проехать нельзя.

Іде поїзд з молодою до молодого. Аж терен — не можна проїхать. Вони постояли, поїхали. Знову — вода. Обернулись та стали. Ідуть, аж луг, такий що ні зглянуть, ні згадать, тільки в казці сказать. Упьять їдуть — мак, такий що не можна ні виіхать, ні зглянуть. Ідуть, їдуть — берестки. Приіхали до весільного батька, — а то в його було так пороблено — то кажуть: ну, свати, шо ви нам поробили, шо не можна і проіхать? — А бодай вам болячки поробились! як би ми не знали, то всі пошли б звіром! А свашка та підружний знали: молитву сотворять і можно проїхать.

(в 94 г. од коз. с Литвяків Марій Чигриновоі).

Дівка чарівниця.
Девушка превращает изменившего ей жениха и весь его свадебный поезд в волков. Обращенный в волка дружит с настоящим волком. Превращен в человека родным отцом.

Парубок ходив до дівки, казав: "я тебе возьму". Наконець дома похвалився, шо буду я ту дівку сватать. Старі не схотіли, кажуть: "ми найдем собі іншу". Та дівка дума, шо їі буде сватать, а він сватається там та там. Вона чує та каже; "хай сватається, то він вовком побіжить, як мене не возьме". Він прийшов до дому, батькові та матері хвалиться, а батько та мати кажуть: "і шоб вона зробила, то тілько острашку дає". Наконець вони посватали уже іншу, пішли повінчались, от свадьба буде у неділю. Зібрався поїзд, дружки, світілки. А та дівка так поробила, шо весь поїзд розбігся вовками. Так тому й бить. Молодий побіг вовком тай зострівся с настоящім, рожденим вовком. Зо-

— 107 —

стрілися, настоящий і каже робленому: "здрастуй, вовче!" А сей злякався та мовчигь. А той каже: "чого ти мовчиш?" — Того, шо боюся, шоб ти мене не зів. — Ні, я не зім, затоваришуймо у двох, то я й тебе годуватиму, а то ти пропадаєш не івше. — Затоваришуймо. Ото вони затоваришували, удвох собі бігают. Бігали, бігали. Рожений стоїть на сторожі, а роблений полізе тай витягне вівцю. Скрізь вони вівці брали, а той роблений каже: "ходім ще до мого батька та візьмем вівцю. Прийшли, а того чоловіка батько знахурь, відьмич. Вони прийшли, так той доморослий уліз у батьків хліб, а той коло хліва стоїть, а батько уже й зна, шо вліз син у хлів, та встав, пішов у сад і вирізав девять прутинок одноліток, звязав до купки і поймав робленого вовка, а той утік. Поймав того робленого, бье і приговарює: "не буть тобі горобцем, а буть тобі молодцем" і девять раз ударив і приказав, поки шерсть облізла. Обив шерсть, уже нема шерсти. Потім давай бить та приказувать "не буть тобі вовком, а буть чоловіком". І ото девять раз ударив і девять раз приказав. І син зробивсь чоловіком. Прийшов він додому такий є, як і був. Той же вовк, його товариш, шо утік од хліва, приходить у день до його, мов по знакомости та каже: "здрастуй! а шо ти тут живий, кріпкий?" — Слава Богу. — Тай я слава Богу, тільки їсти хочется. — Я нагодую, щей горілкою напою у мого батька косарі є, і паляниці мякі. Він того вовка напоїв і накормив. А той каже: "хочется мені одихнуть." — Лізь під припічок, там тепло, я відсіль соломкою затулю, шоб ніхто не бачив, а ти висписся, а як висписся, то побіжиш собі. Так і зробили. Коли ось вечір, уже й косарі ідуть додому, а вовк спить під припічком. Косарі посідали вечерять, давай співать, а вовк чує, шо косарі співають та торка свого товарища, каже: "буду й я співать". А той торка: "лежи нишком, бо вбьють". А він таки: "ні, буду співать, бо хочеться". Спиняв, спиняв, та каже: "ну, співай". Начав співать той вовк: завив двонадцятьма голосами так ті люди полякались, розбіглись чисто всі с хати, а товариш тоді випустив вовка с хати. Він собі побіг.

(в 96 г. од кр. м. Снітина П. Лисенковоі).

Покарана чарівниця.
Женщина обратила свадебный поезд в волков. Овчар возвратил одному из обращенных человеческий образ, а ту женщину на семь лет сделал волчицей.

— 108 —

Свадьба гуляла, а одна жінка так подіяла, що поїзд пішов вовком. Чоловік з того поїзда прибіжить додому і на призбі ляже, так гонять же. Так він із вовками вже порехтувавсь: як лізти в кошару, той лізти. Вовки стоять, а він перекидає їм вівці через тин. На степу пасе вівці чоловік і окопана ровом кошара. Прийшлось вовкулаці лізти у той загін; уліз він, а вівчарь каже: "беріть, сірки!" Собаки почали його мнять. Вівчарь узяв його за уха, уніс у хату, пустив. Тут та, що подіяла, що люде вовками пішли, уходить у хату. Вівчарь витяг із за сволока палку, та його палицею; він став чоловіком; а потім як шморгонув ту жінку, так вона пішла с хати вовчицею. Вівчарь каже: "він сім год проходив, ступай і ти ще на сім год".

(в 93 г. од кр. с. Литвяків Василя Кривенка (Сися).

Жинка чарівниця.
Жена волшебница поедала трупы. Замечена мужем, которого превращает в собаку. Он оберегает стада и детей барина, возвращается к жене, от которой улетает воробьем. Избавлен бабой и, наученный ею, обращает жену и ее любовника в пару лошадей.

Ішов парубок із заробіток, а чоловік оре над дорогою. Парубок той попросив у його хліба. "Постой, каже чоловік, будем варить кашу". Заходились, наварили каші, посідали обідати, а коні стоять некормлекі. Парубок, питає: "чом ти їх не кормиш?" А чоловік той отвича: "так мені їх дано, щоб я їми орав, а їсти не давав." — Щож воно за коні? — Дяк та моя жінка. — На що ж ти їх спарував?" Почав той чоловік росказувать, що як він одруживсь, то десять літ не знав, що його жічка їсть, та пішов у шинок та став хвалиться пьяницям: "що воно за знак, що я ніколи не бачив, що моя жінка їсть?" А пьяниця і каже: "ось купи мені півкварти, то знатимеш, що твоя жінка їсть". Купив він тому пьяниці півкварти. Пьяниця і навчив: "опівночі обверни свою жінку, куди вона лежить головами, то туди одверни ногами." Узяв той чоловік, одвернув жінку, коли вилетіла з неі сорока і попереду застромила ніж у лутку жалом сторч і полетила сорокою, а чоловік дививсь, дививсь та ліг на полу, обвернувсь так як вона і через той ніж полетів за нею. Вона прилетіла на кладовище, заходилась, вигребла мертву людину з гроба та клює, а чоловік сидить та дивиться. Вона прилетіла до хаті, ніж виняла і викно засунула, а той зоставсь сорокою. Літа він цілий

— 109 —

тиждень, беться у вікно, вона і знала, так нікому не каже і не пуска у хату, а далі каже: "як не скажеш довіку нікому, то зроблю чоловіком." — Не буду, каже. Вона застромила ніж, сказала: "був ти сорокою, — стань чоловіком!" Чоловік зараз через ніж у хату та в тулубище, в середину, тай став чоловіком. Де та сорока й ділась! Тоді узяв віжки, привьязав жінку за поперек і став бить, щоб не літала на кладовище тіла мертвого їсти. Вона каже: "був же ти молодець, стань тепер пес!" Став він собакою і побіг на саму Таврію і пристав до чабанів, що пасуть вівці. Такий став собака, що лучшого і не треба. Приїзжа хазяїн, каже: "пошліть того собаку, я побачу, як він заверта". Сивко задрав хвіст, махнув їм, вівці збиглись; пригнав він їх до табора. Хазяїн здивувавсь, казав дать сіркові помий, хай поїсть. Вони помили ваганки, дали собаці їсти — не хоче; дали йому хліба і каші — їсть. Хазяїн поіхав до дому, а хлопці полягали спать, сдались на собаку. От у ночі один прокинувсь, коли дванадцять вовків неживих лежить. Він думав, що вівці, та сказав чабанам та почали собаку бить. Били, били, чуть живий зоставсь, хазяїн його водою одливав. Узнали всі люди, що такий добрий собака. А в одного пана три дитини украдено. Той пан приїздить до того хазяїна, просить продать собаку. Хазяїн продав його за півтори тисячі. Узяв пан собаку, привьязав коло крильця. Собака слуха, а ночноі доби летить жар птиця, розігналась, ударилась в вікно, узяла дитину із люльки і несе. Дитина кричить на крилах, а собака вив, вив, так дворник боїться виглянуть. От пани повставали — нема дитини. Давай того собаку бить. Дворнак обізвавсь: "я боявся вийти, як би був собака не привьязаний, він би дитину отняв." Пан не вірить, запер собаку в коморю, давай бить. Собака кричав, кричав, знявсь і пішов. Іде, тай іде, коли хлопці прикликали його до дому, а жінка там подивилась на його тай каже: "ой горюєш і ти, чоловіче, через дяка. Був же ти пес стань молодець! Іди ж до дому, вона сидить з дяком". Він прийшов до дому, бере віжки, зачав іі бить. Вона каже: "був ти молодець — стань горобець!" Став він горобцем, як полетів, тай сів у баби на острішку. Хлопці поймали його в клітку, баба подивилась, каже: "ой горюєш ти, чоловіче! був же ти горобець — стань молодець!" Він став чоловіком; дає йому баба дві уздечки, говорить: "прийдеш до дому, надівай на дяка та на жінку уздечки, та так

— 110 —

і кажи: "був же ти молодець — стань жеребець! А ти була молодиця — стань тепер лошиця! Тоді запрягай їх у віз і їзди і роби, та давай їсти на третій день трюхлої соломи." — "Отеє тобі ті коні", сказав чоловік парубкові ^(*).

(запісана в 1893 г. од кр. Тернавщини Одарки Безносовоі 19 год).

^(*) Варіанти: Тисяча и одна ночь. Арабсв. расск. Шахаразады в Новом журн. иностр. литер. 1903 г. Кн. XII Иторія Спди Ноумана, стр. 285-292, жінка його Аміна їла мертві тіла, а як чоловік узнав про те, то обвернула його собакою, а він їі кобилою, навченний другою чарівницею. Афанасьев. Народ. рус. сказки. II № 141 Диво. 136-139. жінка (або любовник) роблять з чоловіка собаку і птицю, а він з іх — пару коней (або з жінки козу). Разск. о ведьм. с стр. 326, 327, москаль обверта купцівну в кобилу і убива. Романов Белор. Сборн. IV. 105-119 три варіанта. Чубинскій. Тр. этн. II. № 118. стр. 410, чоловік робить з жінки кобилу і потім убива їі. П. Иванов: 1, "Нар. разск. о дом., леш и тд", стр. 6, 7. обвернутий жінкою чоловік береже панського сина; 2, в "Нар. расск. о ведьм. Сборн. Хар. Ист. Филол. Общ. т. III, стр. 207-213. — чоловік собакою находить покрадене збіжжя і рятує царскіх дітей. Жінку робить кобилою. Гринченко. Этногр. Мат. II, X 89. стр. 115-121. Багато варіянтів казок указано у розвідках профес. Н. Ф. Сумцова: "Былины в Добрине и Марине и родств. им сказки" в Этногр. Обозр. 1892 г. №№ 2-3, стр. 146-158. —

Замітка. Опріч сіх усіх казок і оповіданій про нечисту силу, були ще напечатані дрібні оповідання в "Заметках о малорус. демонологии". (в Кіевской Стар. 1899 г. VIII и IX. Оттиск 1899)-

Про мерців:

На стр. 2 — два оповідання про мерців у церкві.

На 4-й як вьязали мерця.

Про русалок.

На 14-й дівчата бачили русалок.

Про чортів:

На 16-й вихірь схопив дитину.

На 20 — чорти просять пустить у хату дитину переповить.

На 21— чорт обвертається сусідою.

На 21 — черт робить і коричче у млин.

На 25 — звідкіль тютюн узявсь.

На 28, 29 — два оповідання про Снітиньскі скарби: конем і дідом.

На 32, 33 — дванадцять зовсім дрібних оповіданій, як люди бачили летівшого огненного змія

В "Этногр. елементе в повести Гоголя" Заколдованное место" (Киевская Старина 1897 г. IX Док., извест. и зам. Оттиск).

На стр. 55-60 — пять оповіданій об тім, як обмарювало людей.

В "Житье-бытье Лубенск. крестьян. (Киев. Стар. 1902 г. IV. Оттиск 1904 г).

Но стр. 19-21 — восім оповіданій за домовиків.

В "Украинской ведьме (Киев. Стар. 1901 г. II. Оттиск).

На стр. 2, 3 — чотирі оповіданій про те як вчаться відьмувать.

На — 5, — як відьми літали на шабаш.

На — 7, — відьма колишнею.

На — 7, — відьма гороховою копицею.

На — 8, — про закрутки. На — 9, — як дівка зняла зорю.

На 10 — два оповідання: відьма собакою і кішкою.

На 11 — про валашфніх півнів.

На 12 — відьму хватають на видлі.

На 13 — відьму бить по її тіні.

На 14 — два оповідання про відьом сучками, одно свинею.

На 15 — два оповідання про те, як важко.

В. Л. Милорадович.