История Полтавы

Полтавские празднества

Подробности

Просмотров: 10425

В. Г. Короленко. Полтавские празднества

Публикуется по изданию: В. Г. Короленко. Собрание сочинений. Т. 4. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1953

Книга с сайта: "Собрание классики" Библиотеки Мошкова (Lib.ru/Классика)

I

Скромный губернский город Полтава, расположенный среди степей Украины, готовится стать центром шумных официальных торжеств. В течение трех дней 27, 28 и 29 июня старого стиля здесь будут праздновать двухсотлетнюю годовщину знаменитой Полтавской победы, одержанной Петром Великим над шведскими войсками и Карлом XII...

Для России начало войны шло при обстоятельствах чрезвычайно неблагоприятных: неустроенные финансы, плохо организованная армия, слабые зародыши флота, глухое противудействие партии старины начаткам новой культуры и прогресса... Между тем судьба дала Петру могучего противника в лице юного шведского короля Карла XII. Вначале беспечный, самовольный юноша, застигнутый грозной коалицией северных держав (Дания, Саксония, Польша и Россия) среди не всегда невинных забав и развлечений, — Карл внезапно очнулся, как лев, разбуженный от сна и расправляющий когти. Внезапно высадившись в Зеландии, он принудил датского короля отступиться от союза и внес войну в пределы Польши и Саксонии. На Россию он смотрел с пренебрежением и лишь временами поворачивался в ее сторону, чтобы, так сказать, мимоходом нанести удар львиной лапы. Так, в ноябре 1700 года русские, осаждавшие Нарву, неожиданно увидели перед собою Карла среди страшной метели и к утру уже понесли жестокое поражение.

Петр терпеливо переносил удары, как неизбежность, и пользовался поражением, как уроками несколько дорогого, но зато превосходного учителя. В то же время он производил в стране реформы, заводил школы, строил корабли. В 1703 году, взяв шведский форт Ниен-Шанц, на устье Невы, у взморья, Петр заложил основание Петербургу. В польско-саксонских делах Карл XII тоже все более чувствовал растущее влияние противника.

Все это заставило его решительно повернуть свои никем еще не побежденные военные силы лицом к России. Оставив Польшу на попечении своего ставленника, короля Лещинского, Карл XII (14 сентября 1708 года) переступил границу и двинулся на Украину.

Выбор именно этого театра будущей войны обусловливался многими причинами. Украина, или иначе Малороссия, лежала на грани "диких полей", отделявших Россию и Польшу от татарского Крыма и Турции. Это положение буфера между четырьмя державами выработало особый национальный характер украинца — свободолюбивый и воинственный, а также особую политику, кидавшую Украину попеременно под покровительство то одного, то другого из враждовавших между собою соседей. В 1654 году, при отце Петра, царе Алексее, — после жестокой войны с Польшей, Украина отдалась под покровительство единоверной России... Национально-украинская партия таила планы какого-нибудь нового союза с прежними противниками против новых покровителей. Во главе этой партии в то время стоял хитрый малороссийский гетман Иван Степанович Мазепа. Появление на близком горизонте непобедимого шведского героя как будто благоприятствовало мечтам националистов, и Мазепа вступил с Карлом в тайные переговоры. Он манил его перспективой восстания Украины и нашествием на Россию крымской орды и турок... С беспечностью гения, верящего в свою звезду, Карл переступил польско-русскую границу и погрузился в степи Малороссии, как впоследствии Наполеон — в бесконечные снежные равнины Великой России. Оба помнили лишь прежние легкие победы, не предчувствуя, что звезде их суждено закатиться — для одного среди цветущих степей, для другого в снежных сугробах...

Уже в начале кампании русские нанесли у местечка Лесного значительное поражение большому шведскому корпусу под начальством Левенгаупта. Петр радостно отметил эту первую победу своих войск над "регулярным строем" сильного противника, и Карлу пришлось сознаться, что русские, повидимому, научаются воевать. Это уже были не прежние его противники под Нарвой. Русский народ, пробужденный от векового сна, оказался способным учеником. Тем не менее Карл все еще недостаточно оценил противника и решительно двинулся в глубь гетманской Украины. Он надеялся на турок, на татар и прежде всего на Мазепу, которому все еще удавалось обманывать бдительность Петра I и сохранять его полное доверие.

II

Здесь, на фоне мировых событий, с историческими фактами причудливо сплетается личная драма.

Своеобразная фигура гетмана Мазепы, вдохновившая Пушкина и Байрона, до известной степени знакома широким кругам европейской читающей публики. Воспитанный при польском дворе, он уже в юности потерпел крушение на романической почве. Рассказ Байрона о том, как ревнивый польский дворянин привязал счастливого любовника своей жены к спине дикого скакуна и погнал в степь на произвол судьбы, встречается у нескольких польских мемуаристов. Едва ли верно, что именно эта дикая скачка занесла Мазепу к украинским казакам (он был природный украинец), но несомненно, этот случай мог изменить направление его карьеры. К описываемому времени он уже был властительным гетманом, вассалом Петра.

Повидимому, романическим мотивам суждено было вообще играть видную роль в жизни гетмана, и его националистские планы чуть не потерпели крушение в самом начале из-за того, что к нему, седому старику, убежала из родительского дома молоденькая девушка, дочь казацкого полковника Кочубея. Мстя за это бесчестие, Кочубей послал Петру донос, в котором разоблачал планы Мазепы, своего недавнего приятеля.

Этот любовный эпизод, послуживший центром превосходной поэмы Пушкина "Полтава", — совершенно достоверен. Историк Костомаров приводит даже переписку старого любовника с юной красавицей, которая была его крестницей: "Моя сердечно-любимая... Поклон шлю вашей милости, а при поклоне посылаю вашей милости подарок книжечку и обручик диаментовый... Затем целую коралловые уста, беленькие ручки, и все члены беленького твоего тела, моя миленькая..." И т. д. Таким образом, любовь молоденькой Кочубеевны к седому старцу является одним из парадоксов женского сердца, скрепленным историей. Правда, историк-реалист Костомаров оборвал несколько лепестков у этого поэтического букета. Героиню звали не Марией, как у Пушкина, а более вульгарным именем Матрены. Она была действительно красавица, но Костомаров считает ее чуть не психопаткой. Тем не менее этим ироническим усмешкам точной и суховатой Клио не удалось вполне рассеять ореол, которым окружен этот романический фрагмент, зарисовавшийся на трагическом фоне событий. Как известно, царь не поверил доносу Кочубея. Нужно сказать, что взаимные доносы были обычным явлением в среде казачьих нотаблей. Несколько прежних доносов были проверены и оказались ложными. Петру надоела эта игра. Он предал Кочубея и его сообщника Искру суду. Суд присудил их к смертной казни. Исполнение было поручено украинским властям, то есть тому же Мазепе... Гетман не пытался смягчить участь недавнего друга, и старый Кочубей с Искрой были всенародно обезглавлены 14 июля 1708 года.

А 25 октября Мазепа скинул маску и открыто перешел на сторону шведов. Впрочем, ни украинский народ, ни казаки не последовали его примеру...

Мы не будем описывать подробностей зимней кампании 1708 года, в течение которой русские только изнуряли шведов партизанскими набегами. В апреле 1709 шведы осадили Полтаву, чтобы приобрести в ее крепости операционную базу. Тогда и русская армия стала стягиваться на помощь осажденным, и наконец явился Петр, занятый в то время постройкой кораблей и укреплений Таганрога. Близилась генеральная битва...

За несколько дней до нее (17 июня) Карл с Левенгауптом ездили на заре невдалеке от полтавских укреплений по берегу реки Ворсклы, и случайная пуля ранила короля в подошву ноги. Вследствие этого он отдал общую команду генералу Реншельду. Русские превосходили шведов числом и качеством артиллерии. Шведская армия имела преимущество в дисциплине, военном опыте и привычке к победам. Карл не сомневался в победе. 26 июня он приглашал своих генералов назавтра обедать в царском шатре и назначил [генерала] Алексея Спаре "московским губернатором". Приказ Петра по армии был составлен с тем торжественным лаконизмом, в котором как будто звучит уже не индивидуальное красноречие, а могучий голос событий. "О Петре же ведайте, — так кончалось это обращение, — что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе". Почти всю ночь на 27 июня совершалось передвижение войск на темных равнинах. Через два часа по восходе солнца Карл бросил свои полки на русские редуты. Около 8 ч. утра бой кипел уже с полною силой. Карл двигался впереди своих колонн в кресле-качалке, которую везли две лошади и окружали двадцать четыре драбанта. Лошади вскоре были убиты, но фигура короля опять поднялась над полем битвы на плечах солдат. Другое ядро разбило кресло. Карл XII опять упал и поднялся еще раз. Петр лично повел полки в наиболее угрожаемое место и удержал бегство дрогнувших русских. Пуля пробила его шляпу, другая ударилась в широкий металлический крест, бывший у него на груди... Еще до заката солнца победа решительно склонилась на сторону русских. Шведы дрогнули. Увидя это бегство, Карл лишился чувств от раны и гнева. Его посадили на лошадь и вывезли из битвы, а затем повезли вниз по реке Ворскле к Днепру, куда последовали и разбитые войска. Мазепа поскакал тем же путем. Этот побег старого гетмана с молодым шведским героем вдохновил Байрона. Им начинается его поэма "Мазепа"...

Дальнейшее известно. Карл XII переправился через Днепр у Переволочны и, раненый, в коляске, пустился степями в турецкие владения к Бендерам. Приют в Турции превратился в род плена. Когда он кончился, звезда Карла мелькнула еще на короткое время и закатилась. Швеция отошла в ряд второстепенных держав (отчего, впрочем, едва ли особенно пострадал честный шведский народ). А звезда Петра и России ярко засияла на политическом небосклоне Европы. Реляции об исходе борьбы, глухо кипевшей в дальних степях, разнесли известие о новой планете повсюду, где интересовались политической астрономией. К счастливому победителю устремились поздравления, восторги, надежды, расчеты, предложения новых комбинаций, что в совокупности и называется международным влиянием. Удельный вес России внезапно поднялся, и, что, быть может, важнее, — в глазах самих русских Полтавская победа явилась оправданием нового курса...

III

Вот краткий очерк истории и национального значения той даты, которую Россия собирается праздновать 27 июня (старого стиля). Такие праздники полезны, как повод для того, чтобы оглянуться на пройденный путь и наметить линию, идущую от прошлого к будущему.

Победа на заре обновления — вот основная черта исторического события 1709 года. В 1909 году Россия подходит к нему после тяжких поражений на полях Манчжурии, которые завершили тридцатилетний период политического и гражданского застоя. Такова основная черта предстоящего юбилея.

С тех пор прошло два столетия. Россия Петра и Екатерины совершала свое движение в сторону европейской культуры... Но на этом творческие силы самодержавия как будто истощились, и официальная Россия в течение трех десятилетий только и делала, что пыталась остановить политическое развитие страны. И это понятно: у истории есть своя неодолимая логика, и русская жизнь стоит перед неизбежным заключением из петровских предпосылок. Этот вывод — упразднение абсолютного строя, который стоит последним барьером на пути, открытом реформами великого преобразователя.

Это сознание, недавно еще звучавшее даже в словах царского манифеста, — теперь разделило всю страну глубокой вертикальной чертой. По одну сторону стоит Россия "благонадежная", по другую "крамольная". Благонадежная это та, на которую абсолютистская бюрократия имеет основания возлагать свои благие надежды. То есть, это партия старины. Крамольно все, что стремится к реформе.

Праздник Петра и победы русского обновления находится в руках "благонадежной России", забронированной исключительными законами и усиленными охранами. В ту самую минуту, когда я в Полтаве пишу эти строки, туда слетаются уже первые предвестники "национального торжества": многочисленные кадры тайной и явной полиции. И большинство жителей спрашивают с невольной тревогой: что подарят им и русскому народу эти уже близкие дни: репрессии? тюрьмы? административные высылки? быть может погром? Или петицию "истинно русских людей" об уничтожении последних остатков злополучной российской конституции?..

Очень вероятно, что опасения преувеличены. Говорят, что официальное участие в торжествах союза русского народа, ввиду последних скандальных разоблачений, — устранено. Говорят также, что представителям "объединенного союза дворян" едва ли удастся выдать свои вожделения за голос всего народа. Говорят, что все обойдется прилично.

Но... уже наличность таких толков и таких опасений подчеркивает парадоксальный характер якобы общенародного празднества...

В эти дни, когда тысячи людей, по официальным полномочиям, сойдутся на полях, облитых русскою и шведскою кровью, — в воображении невольно встает величаво-суровый образ Петра. И если бы, окруженная тенями своих сподвижников, эта великая тень действительно посетила эти места, — какое странное зрелище представилось бы их бесплотному взору: их праздник захвачен людьми прошлого, духовными детьми изуверов, проклинавших начало великих реформ, которые создали то, что мы называем русской нацией... А где же духовные дети реформы?..

Они — в каторгах, в тюрьмах, в ссылке, по северным окраинам. В лучшем случае — под строжайшим наблюдением явной и тайной полиции...

А официальные, признанные патриоты, в лице объединенного союза дворян и союза русского народа, готовятся на том месте, где впервые победило еще юное русское обновление, — подавать потомку Петра петиции о возвращении вспять начатой политической реформы.

Петровские реформы и Полтавская победа... Политический застой и позор тяжких поражений на полях Манчжурии... Вот что лицом к лицу встречается на расстоянии двух веков, на полях Полтавской битвы...

1909

ПРИМЕЧАНИЯ

Статья написана в 1909 году, в связи с двухсотлетием Полтавской битвы, по просьбе редакции венской газеты "Neue Freie Presse", где она и была напечатана. В царской России эта статья по цензурным условиям появиться в печати не могла. В настоящем издании печатается по однотомнику "В. Г. Короленко. Избранные произведения", Гослитиздат, 1948 г.

Стр. 368. Зеландия — самый большой из островов Дании, представляющий важнейшую часть страны. Здесь находится столица Дании Копенгаген.

Стр. 370. Клио — в древнегреческой мифологии муза, покровительница истории.

Стр. 371. Драбанты — телохранители.