История Полтавы

Иван Петрович Котляревский

• 

Подробности

Просмотров: 768

Степан Стеблин-Каминский. Иван Петрович Котляревский.

Подається за виданням: Стеблин-Каминский С. П. Иван Петрович Котляревский. - Северная пчела. 1849, № 83 (18 апреля), стр. 332; № 84 (19 апреля), стр. 335-336.

Джерело: Российская национальная библиотека.

Переведення в html-формат: Борис Тристанов.

Северная пчела. 1849, № 83, стр. 332 (1-й столбец)

ИВАН ПЕТРОВИЧ КОТЛЯРЕВСКИЙ ^(*).

Жизнь человека, отличенного судьбой от людей обыкновенных, представляет для размышляющего ума отрадное и поучительное явление. К числу людей, отличных по уму в сердцу, бесспорно, принадлежит и замечательный соотечественник наш, известный автор Энеиды на Малороссийском наречии, Майор Иван Петрович Котляревский. 1769 год, ознаменованный рождением многих великих людей: Наполеона, Вальтер-Скотта, Шатобриана и др., был годом рождения и нашего поэта; И. П. Котляревский родился в Полтаве 29-го Августа 1769 года, жил и умер в доме отцовском (**). Предки Котляревского были природные Малороссияне: отец служил в Полтавском Городовом Магистрате канцеляристом; дед был диаконом Полтавской Соборной Успенской Церкви; о звании прадеда не упоминается в бумагах, но из них видно, что он имел в окрестностях Полтавы недвижимую собственность, доставшуюся внукам его, отцу и дяде автора Энеиды. Окончив курс наук в Полтавской Духовной Семинарии (***), Котляревский некоторое время занимался в частных помещичьих домах воспитанием детей. Между тем по словам современников его, изучая Малороссийский

(*) Заимствуем эту статью из Киевских Губернских Ведомостей, и помещаем ее в нашей газете, как дань памяти замечательного писателя. Ред.

(**) На перекладине потолка одной из комнат домика Котляревского, доселе существующего, вырезано: «Создася дом сей во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь, року 1705. Год означен церковными цифрами.

(***) В числе соучеников Котляревского был и другой соотечественник наш — переводчик Илиады, Н. И. Гнедич (*). Оба они, еще на скамейках Семинарии с любовью изучали один Гомера, в другой Вергилия; Котляревский, кроме Латинского Языка, знал в совершенстве язык Французский, и свободно объяснялся на последнем. — По рассказам, Котляревский еще в юном возрасте имел особенную страсть к стихам, и умел искусно ко всякому слову подбирать остроумные рифмы, за что товарищи называли его рифмачом. Об этом обстоятельстве слышал и от Протоиерея Золотоношской Соборной Церкви, Г. Насветова, бывшего некоторое время наставником Котляревского в Семинарии. Авт.

(*) Полно, так ли? Гнедич род. род. в 1784; был пятнадцатью годами моложе Котляревского. Изд. С. Пч.

Северная пчела. 1849, № 83, стр. 332 (1-й столбец)

язык, наблюдая нравы, обычаи и поверья Малороссиян, бывал на сходбищах и играх простолюдинов, в даже сам нередко участвовал в них переодетый, прислушивался к звукам и записывал слова родного ему Украинского наречия, как бы предугадывая будущий труд свой, совершенный им с таким успехом — и по призванию таланта, и по предварительному изучению народного характера. Вот почему в Энеиде его видим живую картину домашнего, простого быта Малороссиян — со всеми их достоинствами и общими человечеству слабостями и недостатками; при всем видимом комизме и редком, оригинальном юморе, сочинение имеет свою нравственную сторону, — полно полезных уроков, понятных, по выражению, каждому Малороссу: достоинство не случайное, и важное в сочинении народном.

В военную службу поступил Котляревский кадетом в Северский Карабинерный, бывший после Драгунский, а потом Конноегерский Полк, 1-го Апреля 1796 года, следственно, в царствование Императрицы Екатерины II. В отставку вышел капитаном, с мундиром, 23-го Января 1808 года, прослужив без малого 12 лет. Будучи отличным офицером, в 1806 г., по вступлении Русских войск в пределы Молдавии и Бессарабии, употреблен Генералом от Кавалерии Бароном Мейендорфом к склонению Буджатских Татар быть приверженными к России, и за успех в поручении, — с приведением от улусов аманатов, — пожалован кавалером ордена Св. Анны 4-й степени, на шпагу. Вскоре по отставке от военной службы, приглашен Генерал-Губернатором Князем Лобановым-Ростовским в гражданскую службу, и определен, 3-го Июня 1810 года, надзирателем бывшего в Полтаве Дома воспитания бедных дворян, за улучшение которого получил, в 1817 г., в проезд Государя Императора Александра I чрез Полтаву, драгоценный бриллиантовый перстень, чин майора и пенсион в 500 р. (асс.), сверх получаемого по штату жалованья. В 1827 г. Августа 23-го, назначен, кроме должности надзирателя Дома воспитания бедных, попечителем Полтавского богоугодного заведения, и обе эти должности исполнял с ревностной рачительностью до последней возможности, так, что по выходе в отставку (с полным пенсионом сверх прежде пожалованного). 31-го Января 1835 года, публика более не видала его. Он не мог уже, по слабости сил, выходить из дому, и мало кого принимал у себя. В продолжение гражданской службы, деятельностью, усердием и благоразумием обращал на себя внимание начальства, следствием чего было, в 1812 году, данное ему Генеpaл-Губернатором Князем Лобановым-Ростовским поручение — сформировал Полтавский пятый конный Казачий Полк, поручение, исполненное им с должным успехом.

Теперь обратимся к его литературным трудам.

(Окончание впредь).

Северная пчела. 1849, № 84, стр. 335

ИВАН ПЕТРОВИЧ КОТЛЯРЕВСКИЙ.

(Окончание).

В отношении литературных занятий Котляревского, по собранным сведениям, известно, что три части Энеиды он написал едва вступив в военную службу (в 1796 году): но эти три части, как сам, автор в предисловии объясняет, были напечатаны без его ведома в согласия, с ошибками и упущениями. Исправив все промахи первого издания, и написав 4-ю часть, посвятил он Энеиду, в 1809 году, Помещику Полтавской Губернии Семену Михайловичу Кочубею, иждивением которого и напечатаны четыре части в том же 1809 году. Вся Малороссия восхищалась перелициованной Энеидой (*), далеко превзошедшей подобного рода пародию Осипова на Русском Языке, давно забытую всеми. В своем переложении

(*) Как любопытный факт, приводим здесь достоверное известие, что в Париже, в богатой библиотеке Наполеона, между другими книгами, была Энеида Котляревского, вероятно, завезенная из Москвы, после похода 1812 года.

Северная пчела. 1849, № 84, стр. 336 (1-й столбец)

Котляревский мало следовал тексту Латинской поэмы, а более изображал житейский быт Малороссиян, в свободных и живых строфах; везде видна самая непринужденная сатира, блестящая неподдельной веселостью и остротой наблюдательного ума.

Легкость рассказа, верность красок, тонкие шутки, неподдельный, неподражаемый комизм Энеиды были в полной мере новы, очаровательны. Можно смело сказать, что Котляревский первый положил основу тем прекрасным зданиям, которые потом вышли из-под пера Основьяненка, Гоголя и других, черпавших из одного с ним источника — роскошной природы и богатого поверьями и преданиями южно-Русского края. В последствие времени, как бы довольный обширным успехом задушевного труда, Котляревский долго молчал, тая в сердце мысль о новом поэтическом создании. Случай представился, и могучее дарование автора высказалось во всей силе с новой блестящей стороны. В Полтаве, во время управления края Князем Я. И. Лобановым-Ростовским, любившим страстно изящные искусства, существовал театр из благородных любителей; сам Котляревский участвовал часто в ролях бывших тогда в ходу комедии и опер Княжнина. Говорят, он особенно хорошо играл в "Сбитенщике" и в комедии "Кутерьма, или без обеду домой поеду".

В 1819 году, по желанию Малороссийского Военного Губернатора, Князя Н. Г. Репнина, желавшего видеть в представлении оперу на Малороссийском Языке, Котляревский, для существовавшего в Полтаве вольного театра, которым управлял он в качестве директора, написал оперу "Наталка-Полтавка". Главную комическую роль, выборного, в первом представлении пьесы, играл знаменитый в последствии Щепкин, для которого преимущественно и написана эта роль. В том же году написана автором Полтавки небольшая пьеса, в роде водевиля: "Москаль Чаривнык"; содержание взято из народного рассказа, и живо характеризует местные черты Малороссиян.

В тридцатых годах обе пьесы переданы были автором для напечатания Г. Срезневскому. Наталку-Полтавку автор видел напечатанную незадолго до кончины своей; но, еще быв в рукописи, прекрасная пьеса эта, верный очерк местных характеров, украшенная лучшими из народных Малороссийских песен, кажется, была играна с большим успехом на сцепах обеих столиц и на многих провинциальных

Северная пчела. 1849, № 84, стр. 336 (2-й столбец)

и домашних театрах. В Москве поставлена Наталка-Полтавка превосходным комиком, нашим Щепкиным. Заметим кстати, что блистательный комический талант Щепкина обязан первоначальным раскрытием своим Котляревскому; старожилы здешние, вероятно, помнят то время, когда Щепкин восхищал Полтавскую публику на бедном провинциальном театре: кто мог тогда угадывать в нем первоклассного артиста? Наталка-Полтавка и Москаль-Чаривнык были последними полными сочинениями автора Энеиды. Занимаясь, однако, постоянно собранием Малороссийских песен, Котляревский помещал некоторые из них в повременных изданиях, и печатал изредка отрывки из 5-й и 6-й части Энеиды. По смерти, в бумагах покойного, к сожалению, не отыскалось ничего нового на Малороссийском Языке, а нашлась большая рукопись (in folio), заключающая в себе огромный труд, перевод с Французского: "Рассуждение по тексту Св. Евангелиста Луки». 5 и 6-я часть Энеиды, еще при жизни, в 1838 году, переданы автором, с правом издания, вместе с первыми четырьмя частями, Надворному Советнику Волохинову, который напечатал Энеиду в 1842 году. Москаль-Чаривнык отпечатан Г. Срезневским в одном из сборников, также по смерти автора.

Изложив службу и литературные занятия Котляревского, не можем не упомянуть о частной его жизни, о личном характере, не как писателя, а как человека. Под скромной простотой Украинца, Котляревский скрывал самую возвышенною душу, доступную всем благородным чувствованиям. Будучи основателен во всех поступках, давал прибегающим к нему полезные и хорошие советы, и оказывал по возможности помощь. Он любил бывать в обществах, быль уважаем и любим в высшем и среднем кругу. Был душой всякой компании, особливо дружеской, обладал прекрасным даром рассказывать умно и весело, причем употреблял аллегорию; знал бесчисленное множество Малороссийских пословиц и присловий. Разговор его оттенялся природным наречием, но был жив, увлекателен, плавен. Наружность и черты лица имел не красивые, но приятные, выразительные; сардоническая улыбка играла всегда на устах его. Никто не мог с таким особенным одушевлением рассказывать анекдоты, и сказать острое, но безобидное словцо, как он. Все посещавшие Полтаву литераторы и другие путешественники искали случая видеться с ним, и вос-

Северная пчела. 1849, № 84, стр. 336 (3-й столбец)

хищались его беседой. Котляревский немного говорил в подобных случаях; но все сказанное им можно было печатать. Знания его в Истории Малороссии и вообще во всем, касающемся народного быта Украйны были столь обширны, что многие из писателей Русских, при составлении сочинений, относящихся к Малороссийскому Краю, входили с Котляревским в переписку, и нередко получали от него полные и верные объяснения на свои вопросы. Д. Н. Бантыш-Каменский указал уже на это обстоятельство в предисловии к первому изданию своей "Истории Малой России". Заблаговременно до кончины, Котляревский все свое движимое и недвижимое, впрочем, весьма незначительное, имущество раздал родственникам и приятелям. Библиотека его, состоявшая яз порядочного количества старинных изданий Русских, Латинских и Французских, разошлась по рукам, ибо покойный никому не отказывал в книгах, — и многие из современных ему сочинений получал от издателей часто в подарок. Словом, на земном поприще, Котляревский, как наставник юношества, вверенного его попечениям, и усердный исполнитель прочих обязанностей в общежитии, справедливо стяжал почетное имя полезного гражданина, а как истинно-народный писатель, заслужил славное титло поэта. С редким терпением переносил он тяжкие страдания удручавшей его в последние годы жестокой болезни, и с чувствами верного Христианина тихо угас на 70-м году жизни, 1838 г., 29-го Октября, в половине третьего часа пополудни. Кончина его извлекла искренние слезы у друзей и всех знавших его. По распоряжению начальства, гробу его, при отпевании в церкви, предстояли питомцы Дока воспитания бедных дворян того заведения, которого покойный был надзирателем в продолжение 25-ти лет. Некоторые из граждан Полтавских, пожелав почтить память старожила большей торжественностью при погребении, приняли участие в расходах, и не смотря не ненастную, в то время, осеннюю погоду, народ толпами, в замечательном множестве, проводил к могиле достойного своего согражданина.

Ныне над прахом поэта поставлен скромный памятник — от чистого усердия признательной дружбы. Развесистое дерево печально шумит над могилой широкими ветвями; место погребения избрано, по собственному желанию покойного, в углу кладбища, при въезде в город по Кобеляцкой дороге.

Мир праху твоему, муж добродетельный, человек почтенный! Имя твое, любимое, уважаемое, сохранится надолго в памяти народной, подобно звуку родимой песни, подобно преданию незабвенной старины.

С-ъ С-ъ К-й.