Памятник Украинского искусства XVIII века
- Подробности
- Просмотров: 3057
Николай Емельянович Макаренко. Памятник Украинского искусства XVIII века.
Публикуется по изданию: Николай Макаренко. Памятник Украинского искусства XVIII века // Зодчий. Журнал архитектурный и художественно-технический. Орган Императорского СПБ общества архитекторов. Начало: № 24, 15 июня 1908 г., стр. 211-215, табл. 30, 31; окончание: № 25, 22 июня 1908 г., стр. 219-222.
Перевод в html-формат - Борис Тристанов.
— № 24, 211 —
Памятник Украинского искусства XVIII века.
|
|
Могучая вольная община, смелая и отважная, живая и отзывчивая, оплот и защита народа и православия — южно-русское казачество оставило после себя глубокий, неизгладимый след в культурной жизни недавнего прошлого Украйны.
Казачество — один из интереснейших и любопытнейших периодов истории Южной Руси. Свобода и равенство политическое, нравственность и религиозность мирно уживались с несовместимыми, казалось, — лихими набегами и нападениями, с войнами и походами. Эта живая, деятельнейшая жизнь полна культурных интересов своего времени, зачастую не чуждых и нашему периоду. XVII-XVIII вв. этого исторического периода отличаются подъемом культурных начал, расцветом творческих сил народа: Украинское возрождение. Нет области народного творчества недостигших в ту пору своего блестящего развития, своей наивысшей точки.
Походы на Запад и Юг в защиту православия и народа; набеги на "поганых" мусульман; вечно подвижная, боевая жизнь, без покоя, без отдыха. Где же время для строительства, для творчества? Но... нет памятника, того времени, не отличающегося своей красотой и строгой простотой, увеличивающей прелесть ее. Красота в формах и строгих пропорциях частей; красота в гармоничном колорите. От монументальных памятников церковной архитектуры — классически простой и стройной, с уходящими в облака куполами и радостно сияющими на них крестами, до богатого народного шитья шелками, пышными пятнами разбросанного по полотняным тканям обыденной обстановки, Украйна находила своих творцов, вдохновителей и исполнителей. Вещи домашнего обихода и церковная утварь, предметы насущных потребностей человека и предметы роскоши, независимо от их владельца — от простого казака до славного гетмана, все отличалось своеобразной изящностью, строгой простотой и самобытной красотой — этими природными качествами народа. В этом смысле, особым вниманием пользуются памятники зодчества. Не приходится трудиться искать архитектурных произведений эпохи XVII-XVIII вв. не отличающихся этими художественными
— № 24, 212 —
достоинствами, точно также, как трудно было бы найти произведение, отличающееся теми же качествами, в современном нам Украинском строительств. Пестрота и уродливость форм, безграмотность конструкций и нагромождение деталей — недостатки современного зодчества. За примерами ходить недалеко: новая и старая Покровская церковь в г. Ромнах; превосходный старый собор в Изюме и новая постройка; простенькая и стройная деревянная церковь с. Моркино Городище в Тверской губернии на Волге и современная нам построенная рядом же; маленькая изящная церковь в с. Процовке, Ром. у. Полтавской губ. и новая, и множество других, им же числа нет. Мной взята для примера лишь незначительная часть из множества занесенных в мой путевой дневник.
Две резких противоположности сливались в характер казака и запорожца: жажда набегов и битв и религиозное начало; набеги часто вызывались желанием освободить православных сестер и братьев от ига "поганых" притеснителей. Знатные гетманы, войсковые старшина и простые казаки были преисполнены религиозных чувств и, не жалея сил и средств, уделяли вопросам строительства большую часть своего мирного времени, своей могучей энергии на возвеличение "ріднои віри" и православия. Между набегами и битвами, занимавшими добрых девять десятых жизни казака, они находили время и возможность заниматься и вопросами строительства, вопросами искусства; умели возводить стройные храмы, умели их украшать, а главное носили в себе великое и могучее жизненное чувство, дающее возможность облегчать тягости жизни, облагораживать ее — чувство красоты — радость жизни. Строительная жизнь их весьма обильна и высоко замечательна, но, по несчастию, немногие памятники уцелели до нашего времени от рук наших вандалов. И тем ярче и богаче они выделяются на однообразном, скучном и бездарном фоне современного малорусского строительства епархиальных архитекторов. Много памятников уничтожено огнем, много подгнило, развалилось, но несравненно больше уничтожено руками наших епархиальных ведомств: перестроено, переправлено, исковеркано. Наши представители церкви — священнослужащие и высшие иерархические власти энергично ведут войну с немногочисленными оставшимися памятниками искусств и с успехом достигают желанных для себя результатов: храмы перестраиваются, древние формы их уничтожаются, детали заменяются современными нам, старая живопись поновляется, старая церковная утварь продается и выменивается на новую, ризы и шитье продается на выжигание золота и серебра, а остальное, материально менее ценное, с благословения высшего начальства, сжигается к обоюдному удовольствию настоятелей и властей.
Исключения из таких случаев весьма редки и их пришлось бы отмечать, как ненормальность. "Варвары, что вы делаете?" — "Мы поступаем лишь так, как велит нам епархиальное начальство". В этом ответе драматизм положения.
Выхоленный, пухленький батюшка, не без стремления к внешней цивилизации (надушен модными духами), с нескрываемым презрением говорил мне, однажды: "куда вам всякая эта гниль; (отрывая от подризника шитье) это мы сожжем, а это на выпал продадим". "Э... да что вы так хлопочите об этой церкви... ну, возьмите ее туда... на гору ее перевезите, а здесь она нам мешает". Мешает — прекрасное стройное произведение, которому грозила сломка по желанию того же батюшки-благочинного...
И благодаря подобному отношению к памятникам немного уже по Украйне осталось таких стройных, чарующих своей простотой и стройностью памятников — храмов. Этими произведениями, опоясанными хатами цветущих сел, сплошь покрыта была Украйна прошлых веков — произведениями, гордо вздымающими свои вершины в синюю высь небес, с характерными куполами и сияющими крестами. Средь белых пятен приветливых хат, в сочных зеленях кудрявых садиков, с грациозной стройностью выделяются на фоне бирюзового неба их простые профили о трех и пяти главах.
Еще часто ваш глаз радуют такие виды, но чаще, в последнее время, ваш глаз мозолят произведения в роде новой церкви в г. Ромнах на месте старой Покровской — произведение антихудожественное, в полном смысле слова — бездарное, компилятивное.
|
|
Покровская церковь в гор. Ромнах, Полтавской губернии (Табл. 30-31), перевезенная ныне, но инициативе Полтавского Церковно-археологического Комитета в г. Полтаву *), построена в 1764 году одним из славных борцов за свободу и православие, безвинно погибшим "благородным господином" Петром Ивановичем Калнишевским, последним кошевым запорожским.
|
|
|
При въезде в город Ромны по Лохвицкой, Гадячской или Сумской дороге, бросалась в глаза, прежде всего, еще издали заметная, высокая, простая церковь, увенчанная пышными крестами. Церковь была расположена на спуске с горы и направляющемуся в город представлялась величественным красивым пятном на общем фоне зеленеющего спуска горы, усеянной белыми и голубоватыми хатками пригородных жителей. Деревянная, дубовая, на каменном невысоком фундаменте **), церковь в плане имеет форму креста, составленного из квадратного центрального сруба и четырех других со срезанными внешними углами (см. план рис. 2) ***). На крестообразном основании возводится из брусьев, в горизонтальной кладке, высокое и стройное здание в 6,9 саж. высоты до карниза крыши средней части, и 10,8 саж. до основания верхнего барабана (см. разрез рис. 3). Зодчий выдерживая везде на стенах строгую простоту — у крыши, заканчивая стены сооружения, украсил карниз сложным профилем из валиков и выкружек, изящно поддерживающим крышу здания. Карниз упирается на обшалевку стен, заканчивающуюся здесь
*) В настоящее время на новом месте еще не сложена.
**) Каменный фундамент подведен в 1827 году. Тогда же переменен пол, подвалины и перекрыта крыша (см. об этом сообщение в ст. О. Н. "Киевская Старина", 1892. Май).
***) План и разрез печатаются здесь по точнейшим размерам и чертежам П. П. Покрышкина; пользуюсь случаем принести П. П. мою глубочайшую благодарность за разрешение воспользоваться этими трудами.
— № 24, 213 —
|
|
двойным рядом украшений, состоящих из вырезок в виде городков и арочек (рис. 4). Внутренность церкви освещается узкими окошечками около 2 1/2 арш. высоты, расположенными по три окошка в каждом срубе, на высоте приблизительно 2 1/2 саж. от пола церкви; по четыре маленьких окошка, кроме того, расположены и в первом восьмигранном срубе, высота их около 1 1/2 арш. Сравнительно небогатый источник света все же настолько освещает церковь, насколько это нужно для сосредоточенной молитвы: лучи света, освещая иконостас, оставляют второстепенные части храма иногда в полной тьме. Скорее — декоративным пятном, чем определенным источником света, — а весьма возможно что тем и другим, — служат небольшие окошечки, характерные для украинской архитектуры, расположенные по одному в каждом боковом срубе на высоте 4-х сажен; размер их = 2 1/2 арш. в квадрате, вместе с окружающими наличниками, самое же окошко = 1 1/2 арш. и состоит из квадратной рамы, по сторонам которой — выступы из части круга. Наконец, в самых верхних срубах на приложенном изображении
— № 24, 214 —
|
|
(см. рис. 5) *) замечаете окна — это ложные окна, закрытые наглухо досками и разрисованные серой краской.
Средняя часть, квадратная в основании, несколько выше боковых срубов (боковые имеют высоты до крыши 5,575 саж.; а средняя — 6,9 саж.) и, также как и боковые, покрыта восьмискатной, типичной для Украйны, кровлей с игривой линией изгиба. Любопытный пример: Преображенский собор г. Изюма, Харьковской губ., общие формы которого и покрытия целиком заимствованы с форм деревянной архитектуры, совершенно аналогичной Покровской церкви (рис. 6). Собор этот построен значительно раньше Покровской церкви и ныне уже не существует.
Не в нашу задачу входит рассмотрение и исследование происхождения и развития на Украйне форм подобной кровли. Если говорят, что эти формы заимствованы из немецкого ренессанса, и справедливо указывают аналогичные нашим крышам — в архитектурных формах этого периода — то все же остается пока неясным целый ряд вопросов, непосредственно связанных с переходом этих форм из немецкого ренессанса в южно-русскую архитектуру.
*) Этот снимок и некоторые другие, именно: рисунки № 1, 6, 8, 10, 11 принадлежат Императорской Археологической Комиссии, за разрешение воспользоваться ими приношу Комиссии мою искреннюю благодарность.
|
|
В Покровской церкви переход от квадрата к восьмиугольному покрытию выражается треугольником, расположенным вершиной вниз; основание его внутри церкви, на котором кладется первое кольцо восьмигранного сруба, украшено бордюром, составленным из элементов валика и пояска, и выступами в виде капельников или полушариков; весь этот брус заканчивается фигурной вырезкой.
Кровля, образуя общую конусообразную вершину, срезана приблизительно на одной трети ее высоты (высота первого покрытия основного сруба, по вертикали = 1,84 саж.) и на ней возводится еще сруб уже восьмигранной формы, сруб украшенный тремя окошечками и покрытый точно такой же крышей; над этой первой крышей воздвигается еще один срубик, восьмигранной формы, небольших размеров, с ложными окошками, законченный острой главкой с теми же профилями покрытий, и увенчанный пышным крестом — великолепным декоративным пятном. Внешняя форма храма до мельчайших подробностей соответствует внутреннему устройству, за исключением тех случаев, когда внутренняя часть покрытий закрывается бревенчатой стенкой, напр. внутренность купола. Внешняя сторона стен храма обшалевана досками: верхние восьмигранные срубы — в вертикальном направлении, а нижние — в горизонтальном. Первый способ отделки принадлежит более древнему времени, второй — позднейшему.
В настоящее время, а быть может и со времени основания храма, у церкви в С.В. и Ю.В. углах креста плана, между выступающими срубами, находятся небольшие и низенькие пристройки, служащие помещением для хранения хозяйственных церковных принадлежностей, а вместе с тем и помещением, через которое шел вход в алтарь.
Направляемся к главному входу. Крытое темное крыльцо, косое в плане, скрывает массивную дубовую дверь, обрамленную широкими лутками; массивные, с характерным изломом в верхней части, они покрыты, с наружной стороны, врезанной надписью славянским шрифтом, идущей в три строки вокруг дверей; горизонтальный верхний брус, в средней своей части, украшен изображением государственного герба — орла, исполненным потемневшими уже красками; он разделяет надпись на две части. Надпись эта гласит следующее: "Во дни благополучия державы ее императорского священнейшего величества благочестивейшие великие государыни Екатерины Алексеевны второй императрицы и самодержицы всероссийской || *) при благоверном гдре цесаревиче и великом кнзе Павле Петровиче всероссийского престола законном наследнике по благословению святейшего правительствующего духовного синода и преосвященного Арсения архиепископа митрополита || киевского галицкого и малые России сооружен храм се воимя покрова Богоматери коштом и старанием войск запорожским кошевого благородного гпдина Петра Калнишевского и Давида Чорного в лето от создания мира 7272 от воплощения Бога Слова 1764".
*) Знак || = конец строки.
Это тот самый Петр Калниш (Калнишевский), которого затем, сослав в Соловецкий монастырь, продержали там 25 лет в заключении (с 1776 по 1801 год); имя другого строителя Давида Чорного неизвестно.
Массивная тяжелая дубовая дверь, с увесистой петлей от замка, живо напоминает основательность, солидность и могучую силу храмоздателей и строителей
— № 24, 215 —
|
|
церкви, не питавших уважения к мелкому, мизерному. Наружная сторона двери была покрыта изображением жертвоприношения Исаака живописью южно-русского характера, ныне уже едва заметным. Той же характерной формы дверь была и в В. срубе храма — форма двери, пользующаяся исключительным правом гражданства в южно-русской архитектуре (рис. 7).
Лутки их на две трети своей высоты как бы ломаются и наклоняются внутрь, так что верхняя часть значительно уже нижней. Эти лутки, исполненные из дубовых брусьев, богато украшены резьбой. Орнамент, непринужденно раскинувшийся в виде бордюра из стилизованных побегов и листьев, заполняет поверхность луток бордюром одинаковой ширины вокруг двери. Несмотря на заплывы масляной краски, набившейся во все углы благодаря неоднократной окраске, в технике резьбы и ее характере видна хорошая умелая рука, верная и быстрая (рис. 8).
Дверь в настоящее время уничтожена и отверстие забито брусьями и зашелевано. Крытое темное крыльцо, с выступающими наружу колоннами и ступеньками перед ними, находится и у южного сруба церкви, дверь в который также в резных орнаментальных лутках.
|
|
Но вот мы и в церкви... Чувство таинственности и непонятного страха, чувство робости охватывает вас при входе. Мрак в боковых помещениях и мягкий рассеянный свет в средине, в противоположность ярким южным лучам наружи, усиливает впечатление и поселяет в вас ощущение необъяснимой суровости и таинственного страха.
Немногими яркими пятнами, прорвавшись сквозь мутнозеленые, от времени, стеклышки, расположенные где-то на верху, стремятся вниз золотистые снопы лучей, падая на потемневший прелестный "в резьбе позлащенный" иконостас и разбегаются по полу, задевают за выпуклости иконостаса и углы стен. Мрачная, строгая, уходящая в небо средняя часть уносит туда все мысли молящегося, все его "я". Вы стоите в храме скромном и стройном, вас окружают гладкие спокойные стены, убегающие в небесную высь, принявшие от времени синевато-зеленоватый приятный цвет с общим впечатлением серого. Лицом к лицу перед вами пышный, золотистый иконостас, с его священными изображениями, напоминающими молящимся все о том же стремлении к небу, к божеству. Ничто по сторонам не развлекает вас, все спокойно, везде просто и скромно, и мысли ваши сосредоточены там — на иконостасе, на резном изображении Бога Отца, на ангелах, на первосвященниках и пророках.
Николай Макаренко.
— № 25, 219 —
Памятник Украинского искусства XVIII века.
(окончание).
|
|
Иконостас ослепительной пышности (табл. 31), благородных пропорций и чувства меры, чудной резьбы. Он в четыре яруса, уходящий вверх, теряющийся во мраке купола, увенчивается не имеющим себе равного, резным изображением фигуры Бога Отца (табл. 31. 2). Там... высоко, снизу едва различаемый глазом, спускается на посеребренных облаках с благословляющей рукой, всемогущий и всесильный Творец, предшествуемый двумя трубящими ангелами. Его величественная и спокойная поза, живость трубящих ангелов и восхитительно стилизованные облака производят неотразимое впечатление своей композицией и художественностью исполнения с одной стороны и высоко религиозным настроением с другой. Весь иконостас исполнен в стиле рококо (с небольшими уклонениями в некоторых частях), господствовавшем во времена постройки церкви на Украйне; иконы "в раковинах позлащенных" — рамах, колонки обвитые гирляндами, консоли и пр. все выполнено с чутьем большого мастера, с удивительной законченностью, любовью. Верхние боковые медальоны с двумя ангелами, с легкостью и наивностью шустрого дитяти усаженных на раму основного киота (табл. 31, рис. 1); птичьи крылья, легко обрамляющие среднюю раму под спускающимся Богом Отцом, короны, увенчивающие киоты, и тонкая орнаментальная резьба раковин — все это части одного целого, неразрывного, все приведено в гармонию, вяжется друг с другом и с неотразимым общим видом иконостаса, ослепительным по богатству, по строгим пропорциям, и великолепному общему впечатлению, радующему человека (табл. 31. и рис. 9).
|
|
|
|
Табл. 31. Покровская церковь в г. Ромнах, Полт. губ.
Иконостас и его детали. |
|
Нижний ярус иконостаса, более доступный глазу, с царскими дверьми, окруженными четырьмя витыми колоннами, перехваченными гирляндами из цветов и листьев, и поддерживаемыми великолепными консолями, представляет собой удивительно прекрасное произведение.
Царские врата с ажурным резным изображением благовещения любопытны еще и тем, не безынтересным сюжетом, который помещен в верхней их части — резным изображением типичного южно-русского деревянного храма, воспроизведенного до деталей, включая арочные окна и двери, — деталей, правда, несколько странных по своей форме для известных памятников южно-русского зодчества, ибо подобные детали в южно-русских церквах не наблюдались. Это изображение нисколько не напоминает, по формам покрытия, иногда даже и по конструкции, нашего храма, как бы это ни казалось естественным. Храмы этого типа, встречаются и в левобережной Украйне, но особенно часты в правобережье и идут далее на Волынь и Подолию.
— № 25, 220 —
|
|
|
|
На левой башенке изображения, выступающее далеко наружу покрытие с арочными над ним пролетами и столбами, нельзя ли принять за известное опоясание, встречающееся на церквах правобережья? В таком случае оно будет устроено на втором ярусе, так как нижний ярус закрыт сплошными стенами. Тут же у изображения, с боков церкви — две резные фигурки, венчающие боковые части дверей иконостаса, а ниже их — две башенки прелюбопытной и интересной конструкции. Над благовещением и символическим изображением Св. Духа и над церковью помещено в густых стилизованных изображениях облаков — резное скульптурное изображение распятия, с боков которого, в облаках — солнце с одной стороны, луна — с другой; в стороне луны, по бокам, разбросаны звезды. Над облаками — головки херувимов. Все это увенчивается резным подражанием занавеси-балдахина. Такими же подражаниями увенчиваются и двери боковых входов в алтарь, снабженные коронами. Живопись в иконостасе — обычного типа академического письма, едва ли современная постройки церкви. Это возможно сказать утвердительно по отношению к нижнему ярусу и затруднительно утверждать по отношению к верхним; распределена она в рамах "раковинах позлащенных", в четырех ярусах, увенчанных изображением Бога Отца. Первый ярус—поместные иконы; второй — праздники; третий — апостолы; четвертый — пророки. Но современный нам общий вид иконостаса несколько отличается от своего первоначального: его украшали четыре резные, из дерева, фигуры в натуральный человеческий рост. Они изображают двух первосвященников Аарона и Захарию (рис. 10 и 11) обоих в длинных платьях, подпоясанных, стоявших, судя по описи 1827 года, обнародованной Ф. Н. *), по левую сторону, в третьем ярусе; Иоанна Крестителя с агнцем у ног (рис. 12) и Евангелиста Иоанна с орлом у ног, стоявших по правую сторону того же яруса. Трагическая судьба постигла эти изображения: прежде они стояли в церкви на иконостасе — консоли, их поддерживающие сохранились и до ныне; затем — неизвестно в котором году — их стащили оттуда, как не соответствовавшие духу времени, и одной из них дали роль собирателя добровольных пожертвований на храмовые нужды, поставив ее для этого у проезжей дороги, с привязанным к руке кошельком. Так говорят. Но и здесь ее постигла неудача — лошади какой-то персоны, испугавшись статуи, наделали бед. Статуи были убраны в конце-концов в сырые кладовые, откуда мне едва удалось извлечь их для фотографирования. Они отличаются широкой, смелой трактовкой, несколько грубым исполнением,
*) "Киевская старина". 1892 г. Май. Ст. Родина Петра Калнишевского)
— № 25, 221 —
но в то же время обличают в авторе их недюжинного художника. Они раскрашены: волосы темные, лицо, руки под цвет тела, платье вызолочено.
Внешний и внутренний общий вид храма, и внутренняя декорация — иконостас, как будто принадлежат двум различным эпохам, двум настроениям, двум противоположным характерам. Пышная роскошь и красота иконостаса, и строгие, стройные и мрачные стены уходящего вверх храма, по первому впечатлению не соответствуют друг другу. Но это не так. Здесь художник-строитель преследовал свои цели, идею того времени, и выполнил ее с редким достоинством. Между внешней оболочкой — храмом, и внутренней декорацией — иконостасом, неразрывная связь: это неотделимые части одного целого. Простота внутренней обстановки храма, не позволяющая развлекаться глазу молящегося по сторонам и пышная отделка иконостаса, сосредоточивающая взгляд и внимание молящегося своими священными изображениями и достойными их украшениями, окружающими эти изображения, взаимно дополняют друг друга. Но... иногда даже кажется, что стены храма — лишь внешняя оболочка высоко ценимого художественного произведения.
Помимо своей общей формы — характернейшей для Украинской архитектуры XVIII в., — церковь, по техническим особенностям, по характернейшим покрытиям, окнам, дверям, наконец по своему иконостасу, является полнейшей выразительницей искусства того времени и лучшим образцом творчества Южной Руси.
В соответствии с таким характером церкви находятся и все решительно церковные принадлежности и утварь, поскольку представляется возможным судить о них по оставшимся, крайне немногочисленным экземплярам. Из таких предметов, составляющих по времени и характеру одно неразрывное целое с храмом, отмечаем:
Резной кипарисный напрестольный крест тончайшей работы, обложенный в серебро с чеканным орнаментом; и резьба по дереву, и чекан по серебру одного и того же стиля — рококо. Крест водружен на широкой, круглой подставке. Лопасти его закапчиваются орнаментальными украшениями в виде пальметки, а углы между лопастями — обычными зигзагообразными остриями — символическими изображениями сияния. Ризницы южно-русских церквей обычно еще сохранили в себе шитье шелками по простому холсту, в виде подолов подризников — это характерная страсть искусства в Южной Руси в XVIII веке. Такие подризники, в числе двух, хорошей сохранности, уцелели каким-то непонятным образом и в ризнице Покровской церкви; правда, мне пришлось их вытаскивать для фотографирования из какого-то сырого помещения, из кучи хлама, куда они были брошены, но рисунок и колорит их сохранились во всей их силе. Едва ли существовала церковь в XVIII веке без таких подризников, так они были распространены. Пышная, богатая гамма красок, композиция и рисунок в этом шитье близки к работам востока и, главным образом, Малой Азии,
— № 25, 222 —
|
|
|
и в редких случаях к ближайшему западу. Шитье предлагаемых двух подризников в виде широкого бордюра, до полуаршина ширины, исполнено цветными шелками; орнамент растительного характера с сильным влиянием востока (рис. 13 и 14).
Других предметов, заслуживающих внимания с художественной стороны, мне видеть не пришлось, и не знаю даже — имеются ли они.
|
|
Кроме предметов церковного характера в Покровской церкви, к удивленно, сохранился один предмет, представлявший ныне уже большую редкость для церквей. Казацкая старшина, люди почетные и особо уважаемые, во время служб пользовались особым местом в церкви для сидения, для отдыха. Это так называемые "стасидии" и "бокуны". Такие сидения делались двойными (первые) и ординарными (вторые). В Покровской церкви — двойные сидения, соединенные в один корпус, весьма несложной конструкции; они исполнены из толстых досок и выкрашены зеленой масляной краской (рис. 15).
Этот любопытный памятник быта стоял в одном из углублений храма и, кажется, уцелел лишь потому, что, помещаясь в уголку, не бросался в глаза, был мало замечаем своими врагами. В последнее время стасидии видели вынесенными на "цвинтар" *) под дождь и солнце. И это сидение, как и все в церкви, просто и скромно, и не нарушает общего ансамбля храмового молитвенного настроения.
*) Боюсь что их постигла общая участь — что они уничтожены невежественной рукой местных устроителей "благолепия" в храмах.
Перед нами один из тех немногих художественных памятников Украйны, которые в незначительном количестве, почти случайно, сохранились до наших дней. Но подобными произведениями была полна Малороссия XVII-XVIII вв., а может быть и во времена более ранние, и за уничтожение их мы должны быть особенно признательными все той же невежественности светской и духовной губернских властей. В том же г. Ромнах, Полтавской губернии, еще в половине XIX в. существовало три деревянных церкви **).
**) Шафонский. Черниговского наместничества топографическое описание, стр. 572.
Николаевская, построенная в 1751 году, Великомуч. Варвары — 1763 г. и описанная Покровская — 1764 г.; ныне от первых двух и воспоминаний не сохранилось. Лишь единственная Покровская церковь, благодаря особенным усилиям Императорской Археологической Комиссии, осталась не уничтоженной.
Не надо удивляться тому быстрому уничтожению старинных памятников искусства, при существующем в нашем "культурном" обществе понятии об искусстве и его памятниках. Мы вынуждены удивляться другому: как могли еще сохраниться эти памятники, несмотря на непреодолимый зуд к разрушению у местных власть имущих лиц. Если государственное учреждение, которому вверена охрана памятников, высказывается за желательность сохранения известного художественного произведения, а местный представитель губернии со свойственным ему авторитетом утверждает, что тот же памятник не представляет интереса, то поистине нужны большие усилия для спасения и сохранения этих чудных памятников — памятников исполненных редкой красоты и поразительной простоты.
И нужна усиленная борьба людей, дорожащих прекрасными произведениями искусства прошлого, с этими "культурными" вандалами, работа которых значительно опаснее разрушительной силы темных масс, зачастую неведающей, что она творит.
И борьба должна вестись до тех пор, пока в сознание интеллигентного народа не войдет с младенческих лет, со школьной скамьи любовь к красоте, уважение к прекрасному и его памятникам, уважение к художественным остаткам нашего богатого прошлого, в которое вложено столько жизни, любви и чувства изящного.
Николай Макаренко.
Литература о Покровской церкви.
1) А. Терещенко. Статистическое описание г. Ромен Полтавской губ. Журн. Мин. Вн. Дел. 1861 г. ч. XLVIII, отд. III. Материалы для статистики России. О самой церкви стр. 13-14.
2) Ф. Н. "Родина Калнишевского". Киевская Старина. 1892 г. Май.
3) И. А. Кириллов. Роменская Старина, Отд. III. Покровская церковь, стр. 288-304. (Ромны 1898 года).
4) Николай Е. Макаренко. "На родине последнего запорожского гетмана П. И. Калнишевского". II. Церковь Покровская в г. Ромнах Полтавской губ., постр. П. И. Калнишевским. Журн. "Искусство и Художественная Промышленность". 1901 год, № 8.
5) Н. Филянский. "Наследие Украйны". Очерк южно-русского народного творчества. Журн. "Искусство". 1905 г. № 3.
Есть также упоминание о церкви без особых описаний у Н. Арендаренко: "Записи о Полтавской губ.", Богдановича: "Сборник сведений о Полтавской губ." (Полтава 1877 г.) и др. В последнее время предполагается некоторые снимки и описание напечатать в протоколах реставрационных заседаний Имп. Археологической Комиссии, печатающихся в "Известиях" этой Комиссии.
Н. М.
