История Полтавы

Главы из истории Полтавской психиатрической больницы

• 

Подробности

Просмотров: 31884

Валентин Милявский. Главы из истории Полтавской психиатрической больницы.

Источник: http://zhurnal.lib.ru/m/miljawskij_w_m/doc223.shtml

Глава первая. Приказной период

После учреждения в 1802 году Полтавской губернии был открыт Приказ общественного призрения.

1 июня 1803 года, согласно распоряжения гражданского губернатора А. Б. Солнцева, Приказу были переданы психически больные в количестве семи человек "с принадлежащими на содержание оных 15 рублями денег и на записку сих зашнурною книгою".

Ранее психические больных находились в ведении полтавского городничего.

4 мая 1805 года Малороссийский генерал-губернатор кн. Куракин определил штаты для Полтавского дома умалишенных.

В нём предполагалось содержать 20 больных ("13 смирных... и 7 злых").

Уход за больным возлагался на 2 "приставников", 2 "приставниц", повариху и дворника.

Лечебный процесс должен был осуществлять лекарь-смотритель Богоугодного заведения.

В его распоряжении имелись:

- "Машина капельная в летаргах и параличах, также и в сумасшествиях, одна".

- Ремней сыромятных для притягивания злых сумасшедших... с кольцами и замками всего 16..." .

- Цепей железных для приковки сумасшедших 11 штук

9 января 1805 года психически больные были переведены в отдельное помещение, используемое ранее как "корпус мужской венерической больницы".

К постройке специальных помещений для дома умалишенных Приказ приступил осенью 1805 года.

Стройка велась из рук вон плохо.

Корпус для смирных развалился.

Судьба "корпуса умалишенных бешенных" оказалось более счастливой. Он был выстроен к лету 1807 года и благополучно достоял до 1886 года.

Со дня открытия дома умалишенных и до 17 июля 1809 года наблюдение за психически больными осуществлял лекарь Андрей Афанасьевич Кондура.

Медицинское образование он получил в Галле (Германия).

Вернувшись в Россию, выдержал экзамены в государственной медицинской коллегии и получил право заниматься врачебной деятельностью.

А.А. Кондура многократно обращался в Приказ общественного призрения с просьбой улучшить содержание психически больных.

В одном из донесений, датированном августом 1806 года он писал:

- Помещать более сумасшедших с соблюдением благопристойности, отделением мужчин от женщин в этом корпусе не представляется удобным; при этом же нету одеяния и надзирателей для присмотра.

Позднее он подал прошение кн. Куракину, в котором изъявил о своем желании "вспомоществовать страждущему человечеству" и просил принять от него 1500 рублей "для бедных".

Впрочем, на положении дел в Полтавском доме умалишенных это не отразилось, сколько-нибудь существенно.

Вплоть до 1828 года больные вынуждены были пребывать в страшной тесноте. Не хватало одежды, еды, медикаментов.

Чтобы выйти из положения, Приказ общественного призрения своими указами от 18 сентября и 16 ноября 1828 года учредил "новый порядок приёма душевнобольных".

Отныне неизлечимые "смирные" больные должны били возвращаться к родственникам и пребывать под наблюдением полиции и поветовых врачей.

Остальных следовало содержать вместе с другими больными в обычных медицинских учреждениях.

В Лубенской и Кременчугской больницах для психически больных были выделены "особые комнаты".

В Полтавский дом умалишенных предполагалось помещать лишь "в бешенстве находящихся больных".

Была повышена плата за призрение больных. Она достигала 10 рублей в месяц. Что по тем временам, было достаточно дорого.

В 1829 году в Полтавском доме умалишенных произошло знаменательное событие. Вместо цепей для усмирения беспокойных больных были впервые использованы рубахи с длинными рукавами.

Инициатива принадлежала "медико-хирургу" Якову Матвеевичу Матвееву, проработавшему врачом Полтавских богоугодных заведений с 1813 по 1837 год.

Сведения о жизни и деятельности полтавского Пинеля скудны.

Он был крепостным кн. Репнина. Учился в Киевской духовной академии. Затем получил медицинское образование.

По долгу службы Я.М. Матвеев тесно контактировал с И.П. Котляревским.

И.П. Котляревский занимал должность попечителя Полтавских богоугодных заведений. И, как свидетельствуют архивные данные, оказывал содействие Полтавскому дому умалишенных.

И.П. Котляревский протестовал против действий полиции, которая в силу непонимания "... присылала... в больницу для пользования здоровых, лишенных ума называла больными горячкой и, наконец, беспокоила приказ о людях, кои вовсе не имеют нужды в пособиях".

Я.М. Матвеев лечил И.П. Котляревского, когда тот тяжело заболел в 1828 году.

История болезни И.П. Котляревского и заключение Я.М. Матвеева отражены рапорте от 14 августа 1834 года:

- Врачебная управа, слушав отношение оного приказа, в котором изъясняет прошение попечителя Полтавского богоугодного заведения и надзирателя Полтавского дома воспитания для бедных отставного маиора Котляревского, что он, чувствуя во всём своём составе, а особливо в ногах слабость, изнурение и болезненные припадки, как-то: онемение правой руки и ноги, горячесть в спине и терпкость кожи на шее и голове, яко последствие потерянного на службе здоровья его, не может более продолжать служение... приказ прилагает о болезненных его припадках лекарское свидетельство на основании Устава о пенсиях для надлежащего со стороны управы удостоверения. По освидетельствовании в сей управе означенного маиора оказалось, что г. Котляревский действительно страдает описанными в свидетельстве, данном от врача богоугодных заведений г. статского советника Матвеева болезненными припадками, приобретенными от трудов, понесенных во время военной и гражданской службы... с 1829 года, которые, постепенно увеличиваясь... ныне в такой уже высокой степени, что он г. маиор Котляревский, ногами ходит с трудом, а потому действительно не может продолжать службы.

31 августа 1837 года был утвержден проект нового двухэтажного каменного корпуса для Полтавского дома умалишенных.

Дальше проекта дело не пошло.

В октябре 1840 года по распоряжению генерал-губернатора кн. Н.А. Долгорукова был учрежден "комитет по устройству Заведения Полтавского Приказа Общественного Призрения".

На основании ознакомления с деятельностью Полтавского дома умалишенных его члены пришли к выводу, что "больные вместо пользы получают усиление недуга".

Решили построить новый лечебный корпус. Однако, из-за разногласий с подрядчиком строительство было отложено до 1841 года.

А затем, и вовсе решили ограничиться пристройкой к уже существующему помещению флигеля.

Флигель выстроили в 1846 году и разместили в нём 30 больных.

В 1848 году Полтавский дом умалишенных вновь оказался переполненным.

И часть больных перевели в Чернигов и Харьков.

Чтобы, как-то ограничить наплыв больных, было принято решение об обязательном предварительном освидетельствании всех направляемых на лечение в дом умалишенных.

В 1859 году количество коек было увеличено с 50-ти до 70-ти. Притом, что для размещения новых больных ничего не было сделано.

Лишь в 1864 году караульное помещение при "арестантском отделении" б переделали в отделение для выздоравливающих.

Положение психически больных усугублялось ещё и тем, что обслуживающий персонал набирался из людей случайных и не сведущих в медицине: солдат, как несущих строевую службу, так и отставных, в том числе инвалидов, обитателей богаделен, арестантов, бродяг.

В отчете за 1858-1859 гг. старший врач М.Х. Бигеле писал о прислуге Полтавского дома умалишенных, что она "... состоит из людей совершенно не образованных и, кроме того, по неблагонадежности и другим различным причинам часто переменялась".

Врачебная помощь тоже была на низком уровне. Поскольку, помимо всего, у старшего врача богоугодных заведений, осуществлявшего "общий врачебный надзор" за психически больными, было много других обязанностей.

Лишь 1 января 1865 года в Полтавский дом умалишенных был назначен специальный врач - Вильгельм Осипович Добржанский.

Методы лечения не отличались, в большинстве своем, от общепринятых в то время.

Упор делался на ограничительные меры.

Широко использовались холодные ванны и обливания. Ставились пиявки. Назначалось слабительное.

Больные получали белладонну, опиум, наперстянку.

В 1865 году с образованием Земства Приказ общественного призрения был закрыт и все медицинские учреждения стали земскими.

Перемена названия не отразилась на судьбах психически больных.

В дальнейшем оно стало предметом разбирательства, избранной Полтавским губернским земским собранием 4-го созыва, Постоянной медицинской комиссии во главе с доктором медицины кн. Долгоруковым.

Глава вторая. Городская лечебница

В 1865 году медицинские учреждения Полтавской области из ведения Приказа общественного призрения были переданы под начало земства.

Больницы были плохо устроены. Не хватало медикаментов, оборудования, медицинских работников.

В особо тяжелом положении находились психически больные.

Заведующий Полтавским домом умалишенных д-р медицины А. Шварц в своём отчете за 1867-1869 гг. писал:

- Скучение больных, несоответственное цели помещение, постоянный шум и движение, вследствие невозможности отделить беспокойных больных от тихих, физически заболевших, от физически здоровых; неустранимый сквозной ветер, а часто и зловоние от ретирадных мест... отсутствие всякого занятия... продолжительное заключение в стенах здания в холодное время года... скудная и чрезвычайно однообразная пища, ограниченное число прислуги - вот те существенные недостатки, при которых лечение было почти невозможным.

В 1868 году Полтавское губернское земство 4-го созыва по предложению председателя общества полтавских врачей д-ра медицины, кн. Н.А. Долгорукова избрало постоянную медицинскую комиссию, перед которой была поставлена задача, разработать в губернии принципы устройства земской медицины.

В 1869 году были опубликованы "Труды постоянной медицинской комиссии при Полтавской губернской земской управе".

Член комиссии, оператор врачебного управления А.М. Жуковский писал о Полтавском Доме умалишенных:

- Вид дома невыносимо мрачный... в описываемом здании не видно ни какого признака, что оно служит приютом для больных... Все больные смешаны в одну массу... выздоравливающие и вновь поступающие вместе с окончательно помешанными... В одном углу буйный больной колотит безответного идиота, в другом - слух молчаливого меланхолика терзает неумолкаемый крик острого бреда, а в общей массе - смех, плач, песни, брань и потасовки производят раздирающий невыносимый шум. Число штатной прислуги недостаточно. Служители в доме умалишенных смотрят на своих больных, как на стадо животных и приводят их к порядку и повиновению силою кулака. Штатное число больничных вещей... далеко недостаточно Испорченность воздуха, развиваемая теснотою и грязными ретирадами, находит для себя ещё новый источник в бессознательной неопрятности больных, несвоевременно и невнимательно устраняемой. Полтавский дом умалишенных... не имеет ни малейших признаков больничного характера... его можно назвать как угодно - только не больницею.

Старший врач Полтавской губернской земской психиатрической больницы д-р медицины Ф.П. Цитович, к которому представители комиссии обратились с просьбой охарактеризовать положение в Полтавском доме умалишенных, заявил:

- ... о доме умалишенных лучше не говорить, до того постыдно содержание этих несчастных в гигиеническом отношении и чувствительно отсутствие приспособлений для надлежащего содержания и призрения их.

Позднее А.П. Цитович изменил свою точку зрения и счел сделанное А.М.

Жуковским описание "умышленной пасквилью, распубликованной посредством печати".

Затем он обратился в губернскую земскую управу с требованием "восстановить истину путем судебного преследования" или предоставить ему право "сделать об этом заявление г. прокурору судебной палаты".

Полтавская губернская земская управа на своем заседании 20.12. 1869 года признала претензии А.П. Цитовича резонными и решила, что он имеет право "для восстановления своего доброго имени возбудить против г. Жуковского судебное преследование".

Журнал "Архив судебной медицины и общественной гигиены" предоставил свои страницы сторонникам и противникам "Трудов". И привлек внимание медицинской общественности к положению дел в Полтавском доме умалишенных.

Критические замечания вынудили Полтавскую губернскую земскую управу ассигновать 5494 руб. на улучшение содержания психически больных.

Планировалось перевести 30 больных в одно из уездных богоугодных заведений.

Этот проект не удалось осуществить из-за отсутствия мест в уездах и крайней бедности и неприспособленности тамошних больниц.

В конечном итоге, выделенных денег с трудом хватило на переоборудование под палаты одного из флигелей губернской больницы.

Из-за недостатка средств был отклонен проект устройства земской психиатрической больницы, разработанный в 1870 году медицинской комиссией.

Его авторы настаивали на незамедлительном строительстве приспособленного специально для психиатрических нужд здания с достаточным числом палат, соответствующим количеству больных инвентарем, приспособлениями для занятий трудом и развлечений.

В проекте говорилось о необходимости отделения острых больных от хроников, спокойных от беспокойных.

Предусматривалось специальное помещение для соматически ослабленных и больных.

Нельзя сказать, что Полтавское земство не пыталось как-то облегчить участь психически больных, находившихся в доме умалишенных, однако предпринимаемые меры были слишком робкими и мало влияли на общую картину.

П.И. Грязнов, сменивший в 1880 году Ф.П. Цитовича на посту старшего врача Полтавской губернской земской больницы, потребовал от земства решительных мер и заявил, что "допускать оставить дом умалишенных в таком состоянии значило ронять достоинство земских учреждений".

По его настоянию в 1881 году в Полтаве состоялось совещание, посвященное настоящему состоянию и перспективам психиатрической службы в Полтавской губернии.

В этом же году, взяв за основу проект архитектора Штрома, Полтавское земство начало подготовку к строительству новых зданий для дома умалишенных.

Одновременно были предприняты меры по улучшению условий содержания психически больных.

Их начали привлекать к труду. Стали более разнообразными лечебные мероприятия.

Это стало возможным после назначения в 1881 году на должность заведующего психиатрическим отделением Губернской больницы бывшего ординатора проф. П.И. Ковалевского И.Я Платонова.

С именем И.Я. Платонова связана первая в России попытка преподавания психиатрии будущим фельдшерам.

- Сведения о душевнобольных желательны для фельдшеров, - утверждал И.Я. Платонов, - они в практике своей будут стоять близко к народу и, таким образом, могут быть проводниками правильного взгляда на душевнобольных и способствовать искоренению варварского отношения к ним.

В 1882 году была утверждена должность второго ординатора психиатрического отделения. Её занял В.К. Карпов.

Губернское правление по инициативе полтавского губернского врачебного инспектора Д.Д. Ахшарумова - известного общественного деятеля, петрашевца, приняло решение, которое позволило проводить прием и выписку больных, без предварительного освидетельствования их в особом присутствии.

До этого больные подолгу не выписывались в ожидании осмотра, а также из-за препятствия мало компетентных людей.

Нуждающиеся в лечении малообеспеченные больные были освобождены от платы.

27 августа 1882 года - день начала строительства больницы.

Оно велось под наблюдением специальной комиссии во главе с председателем губернской управы А.В. Зеленским.

В 1886 году строительство больницы было завершено.

Было выстроено три каменных двухэтажных здания, каждое из которых было рассчитано на содержание 50 больных.

Больница состояла из пяти блоков - для спокойных, беспокойных, слабых - неопрятных, эпилептиков и буйных больных.

В течение 1887 - 1888 гг. был выстроен корпус мастерских для проведения трудотерапии.

В нём разместили швейную, столярную, сапожную и переплётную мастерские.

Здесь же находились школа для детей прислуги и церковь для больных.

6 октября 1885 года Земское собрание отделило в административном и медицинском отношении психиатрическое отделение от губернской больницы, переименовав его в "психиатрическую лечебницу".

Перевод больных в новые здания завершился 1 августа 1886 года.

Новостройка проблему скученности решила лишь отчасти.

На 150 койках в день перевода пришлось разместить 274 человек (135 мужчин и 139 женщин).

Директором Полтавской губернской психиатрической больницы был назначен А.Ф. Мальцев.

Александр Феликиссимович Мальцев родился 26 марта 1855 года в г. Тотьма Вологодской губернии.

В 1880 году он закончил Петербургскую медико-хирургическую академию.

В течение 1884 -1885 гг. А.Ф. Мальцев совершенствовался по психиатрии на кафедре И.П. Мержеевского в Петербурге. Некоторое время работал ассистентом проф. В.М. Бехтерева в Казани. Оттуда был приглашен в Полтаву.

Много лет спустя, в письме к проф. В.М. Гаккебушу А.Ф. Мальцев писал:

- Прежде всего, мне пришлось в Полтаве приняться за уничтожение "системы стеснения" больных. Смирительные рубашки я уничтожил совершенно и начал вводить трудовой режим, запрещавшийся ранее письменным распоряжением земской управы.

С целью широкого привлечения больных к трудовым процессам в 1895 году вблизи Полтавы А.Ф. Мальцев организовал специальную колонию - одно из первых учреждений такого рода на Украине.

Число больных, занимавшихся трудом в лечебных целях, достигало 70 %.

А.Ф. Мальцев считал, что для лечения полезны также развлечения и привлекал больных к участию в них.

А.Ф. Мальцев ратовал за преемственность в работе различных ответвлений психиатрической помощи.

Он полагал, что в каждой губернии должны функционировать лечебницы для впервые заболевших и отделения для "нервных больных".

"Нервное" отделение, куда должны были помещаться помимо невротиков, также выздоравливающие больные должно было пользоваться открытым режимом и занимать не менее20% от общего числа коек в больнице.

"Хроников" следовало располагать в колонии для лечения трудом.

Ещё А.Ф. Мальцев указывал на целесообразность организации специальных отделений для алкоголиков, олигофренов и эпилептиков.

Особое место занимают историко-медицинские исследования А.Ф. Мальцева.

Его докторская диссертация "История и настоящее состояние призрения душевнобольных в Полтавской губернии", защищенная в 1902 г. в клинике В.М. Бехтерева в Петербурге отразила основные характерные не только для Полтавщины, но и для других регионов государства принципы развития психиатрической службы.

Весьма содержательны годовые отчеты А.Ф. Мальцева, которые он регулярно издавал в течение 30 лет (1886-1917 гг.).

Осенью 1886 г. службу в больнице оставили д-ра И.Я Платонов и Л.Г. Васильев - автор очерка "К истории домов умалишенных в России - Полтавский дом умалишенных", опубликованного в 18 номере журнала "Медицинское обозрение" в 1886 году.

Их места заняли д-ра Л.А. Ионин (известный общественный деятель, близкий друг Панаса Мирного; ему писатель посвятил свою пьесу "Искушение") и Н.В. Ложкин.

В связи с ростом числа поступающих больных в 1893 году был принят на работу в больницу д-р К.М. Гах (в дальнейшем в течение многих лет он заведовал колонией).

Уход за больными наряду с выпускниками открытой в 1871 году фельдшерской школы, осуществляли помощники и помощницы надзирателей и надзирательниц.

Последних по аналогии с выпускницами курсов Красного креста называли сёстрами милосердия.

На проводимых для младшего медицинского персонала занятиях А.Ф. Мальцев подчеркивал, что авторитет среди больных приобретается "не грубой силой или угрозами, а силой доверия и дружбы, обращаясь к больным человеколюбиво, сострадательно, добросовестно и учтиво".

Много сил и средств было вложено в благоустройство территории психиатрической больницы.

Осенью 1886 года был разбит парк и насажены аллеи на прилегающих к лечебнице улицах.

В 1888 и 1892 гг. выстроены две оранжереи (в одной из них выращивались ананасы). Устроены парники

В 1889 г. был проведен водопровод.

В 1890 г. во дворах и проездах больницы появилось электричество.

Почти во всех годовых Отчетах А.Ф. Мальцев сетовал на скученность больных и необходимость принятия неотложных мер для её ликвидации.

В 1914 году среднесуточное количество больных в городской лечебнице рассчитанной на 150 коек было равно 303.

В этой связи в Отчёте говорилось:

- Приведенные числа указывают, прежде всего, на крайне тяжелое положение городской лечебницы... В зависимости от такого положения центральная лечебница принуждена делать более быструю эвакуацию больных, чем это полезно для дела. И при всём этом переполнение её превосходит всякие границы допустимой тесноты для острых больных. Эвакуация в колонию и Роменское отделение помогает призрению неизлечимых больных, но далеко не разрешает вопроса о лечении острых больных... Для земства уже несколько лет имеется неотложная потребность в постройке новой лечебницы для острых больных.

В 1913 году А.Ф. Мальцев подготовил доклад "О необходимости постройки новой лечебницы для свежезаболевающих (острых) душевнобольных в одном из северо-западных уездов губернии".

Доклад был одобрен благотворительной комиссией земского собрания. Она сочла целесообразным строительство новой больницы на 150 коек.

Воплощению плана в жизнь помешала мировая война.

Несмотря на трудности, содержание больных было сносным.

И даже содержало, с точки зрения посетителей "характер роскоши".

Положение больных облегчала система не стеснения и разнообразные занятия (труд, развлечения).

А.Ф. Мальцев настолько хотел приблизить жизнь обитателей лечебницы к тому, к чему они привыкли дома, что в праздничные дни работающим больным, за исключением эпилептиков, подавалась к столу водка.

Впрочем, в 1896 году это было отменено; равно, как и введен запрет на курение.

Лечение больных, по меркам тех лет было достаточным.

Наряду с холодными примочками и влажными обвертываниями с одновременным заворачиванием в теплые одеяла, применялся также массаж и терапия электрическим током.

Из лекарственных препаратов назначались бромиды, в том числе в виде разнообразных микстур, снотворное.

Врачи больницы имели возможность быть в курсе новейших достижений медицины. Библиотека получала 16 медицинских журналов. В том числе 6 - по психиатрии.

Судя по отчетам, у находившихся в психиатрической лечебнице больных, наблюдались разнообразные соматические расстройства - туберкулез, сифилис, цинга, дизентерия.

Это объясняло высокую смертность. В 1886-1895 гг. она равнялась 8,1%.

За первые 25 лет существования психиатрической больницы наиболее многочисленными были эпилептические психозы (2164 случая - 25,13%). Затем истерические психозы (1324 случая - 9,26%).

Алкогольные психозы, острые и хронические наблюдались в 439 случая - (3,07%).

Упоминания о преждевременном слабоумии появились после 1906 года. В течение последующих пяти лет их число возросло до 216 случаев - 4,74%.

После начала военных действий в 1914 году увеличилось количество невротиков. Для их лечения предполагалось открыть "нервное отделение".

Полтавское губернское земское собрание постановило:

- Признать необходимость постройки нервного отделения психиатрической больницы и поручить управе... предоставить план и смету постройки нервного отделения при Полтавской лечебнице душевнобольных.

События последующих лет помешали этому.

Лишь в 1921 году у городской психиатрической лечебницы забрали часть помещений и разместили в них неврологическое отделение.

В это отделение наряду с неврологическими больными поступали также больные с "психоневрозами".

Свое существование городская психиатрическая лечебница прекратила в ноябре 1921 года.

Находившиеся там больные были переведены в колонию, а здание лечебницы передано под инфекционные бараки.  

Глава третья. Колония  

В 1890 году директор больницы А.Ф. Мальцев выступил на декабрьской сессии земского собрания, где им были изложены соображения о необходимости устройства выселка (колонии) для душевнобольных в Полтавской губернии.

Земское собрание сочло "устройство колонии желательным".

После продолжительных поисков и согласований 11 июня 1894 года Земство приобрело хутор Малые Будищи - имение помещицы Герасимович. 150 десятин земли с прудом и лесом.

Оно было расположено в нескольких верстах от Полтавы, вблизи поля Полтавской битвы.

Ранней весной 1895 года в построенных на скорую руку бараках разместили больных, более или менее способных к сельскохозяйственному труду, в количестве 104 человек (84 мужчины и 20 женщин).

Заведование колонии временно было возложено на врача городской психиатрической лечебницы К.М. Гаха.

Предполагалось, что режим в колонии должен был иметь характер свободного призрения.

Особая роль отводилась труду. Причем, как считал А.Ф. Мальцев "больница не должна была быть... исключительно работным домом".

Больных не следовало принуждать к труду и поощрять за него денежно.

В связи с отсутствием необходимого количества больных колониального типа и тем, что городская лечебница из-за большого числа поступления, была вынуждена освобождаться от хроников; состав больных колонии не соответствовал поставленным задачам.

Наметившаяся сразу же после открытия колонии тенденция проявляла себя в течение всего её существования.

Не удалось превратить колонию в учреждение не связанное с какими-либо коммерческими обязательствами.

Если мастерские, так или иначе, по словам заведующего колонией К.М. Гаха, служили "пособием для целей воспитания и соответствующего занятия для душевно больных"; ферма и сельскохозяйственные угодья, по требованию Земства, должны были давать прибыль.

С первых дней существования колонии её работе серьезно препятствовал недостаток воды. Вырытые колодцы лишь в малой степени обеспечивали растущие с каждым годом потребности.

Вот, что писал заведующий колонией К.М. Гах в 1903 году:

- Слишком чувствуется в колонии недостаток воды. Несколько обыкновенных колодцев, находящихся в колонии дают в сутки около 1500 ведер, и это на все потребности, т.е. на приготовление пищи, ванны, поливку огородов и садов, потребности фермы и прочее.. О лечебных ваннах при настоящих условиях у думать нельзя, а между тем, они крайне необходимы. Беспокойных больных, нуждающихся в таких ваннах, много.

Лишь в 1912 году была построена водонапорная башня и начата прокладка труб.

Основные постройки колонии были сооружены в период с 1895 период 1908 год.

В их число вошло 8 коттеджей, каждый из которых был рассчитан на 20 призреваемых.

В эти же годы была завершена постройка здания для фермы с коровником, конюшней, помещением для свиней и птиц.

В 1899 - 1900 гг. выстроен каменный корпус для 40 беспокойных больных и дом для заведующего колонией..

В 1901 году завершено строительство ещё 6 зданий; в том числе каменной кухни с пекарней на 600 человек и двух казарм для прислуги.

В 1902 году возведен каменный корпус для 60 беспокойных женщин.

В 1905 году - здание бани-прачечной. И в 1906 году - каменный корпус для 60 беспокойных мужчин с тремя квартирами на антресолях..

В 1912 году колония была телефонизирована.

В 1913 году - электрифицирована.

Судя по последнему предвоенному Отчету за 1913 год, 560 находившихся на лечении в колонии больных, обслуживало три врача, в том числе заведующий; четыре фельдшера, три фельдшерицы; фельдшер - заведующий мастерской, запасной фельдшер, пять надзирателей, четыре надзирательницы и 104 человека "прислуги". В том числе 59 мужчин и 45 женщин.

Врачи часто менялись. Это было связано и с невысоким денежным вознаграждением. И с тем, что врачи были вынуждены жить на значительном расстоянии от города. И не имели из-за этого материального подспорья в виде частной практики.

С 1896 по 1903 гг. колонией заведовал А..М. Писнячевский. Позднее он защитил докторскую диссертацию и возглавлял кафедру психиатрии в Нижнем Новгороде.

После А.М. Писнячевского, вплоть до воссоединения колонии с городской больницей в 1921 году, ею заведовал К.М. Гах.

В разное время в колонии работали врачи И.Д. Щербак, Я.К. Кириченко, И.А. Смирницкий, К.М. Суворов, М.В. Лебедева.

С работой в колонии связано начало карьеры профессоров В.М. Гаккебуша и В.П. Ясинского.

Если фельдшера и надзиратели работали в колонии, большей частью, долго, то прислуга, которую брали "с улицы, с базара", как правило, не задерживалась.

Были годы, когда число уволенных со службы достигало 200%.

Выход из положения А.Ф. Мальцев видел в привлечении к работе "семейной" прислуги. Справедливо полагая, что люди, связанные с колонией бытом, будут вести себя более ответственно.

С этой целью Земством были определены денежные надбавки к жалованию, которые выдавались лицам прослужившим определенное количество лет.

В 1901 году под жилье было отдано два здания с 20 комнатами в каждом...

В 1906 году была открыта школа для детей прислуги и ясли.

Среди больных преобладали хроники. Они оседали в колонии; и, в силу особенностей психического и соматического состояния, практически не участвовали в трудовых процессах.

А.Ф. Мальцев неоднократно сетовал на то, что,

- ... медленность обмена призреваемых в колонии сообщает колониальному призрению характер социальной богадельни для душевнобольных.

Пребывание больных в колонии не отличалось особым комфортом. Не хватало, кроватей, постельного белья, верхней и нижней одежды.

В холодное и дождливое время больные, практически, были лишены прогулок.

Плохая вентиляция мало способствовала очистке воздуха.

Обычными явлениями были туберкулез, цинга, бытовой травматизм.

Лечение носило сугубо симптоматический характер.

Основное место в комплексе лечебных мероприятий отводилась труду.

Больные занимались сельскохозяйственными работами. Было развито скотоводство и огородничество; в меньшей степени полевые работы и работы в саду.

В мастерских больные занимались шитьём белья и платья, шили сапоги, ботинки, выполняли разнообразные столярные работы, пряли, ткали, вышивали.

Процент больных занимавшихся трудом в разное время колебался от 33 до 60%.

В качестве составной части больницы колония просуществовала 25 лет.

В ноябре 1921 года Полтавский губернский отдел здравоохранения ликвидировал городскую психиатрическую лечебницу; и колония, куда были сведены все больные, вне зависимости от давности заболевания и характера психических расстройств, потеряла свой особый статус.

Глава четвертая. 1917 - 1940 гг.

Последний год земской медицины на Полтавщине был далеко не самым лучшим годом в её богатой событиями истории.

И без того недостаточно структурно развитая, лишенная необходимых материальных средств, она одной из первых ощутила на себе губительное влияние, вызванного войною экономического кризиса и социальных последствий.

В особо тяжелом положении оказались психически больные.

В связи с изъятием для военных нужд части больничных помещений и размещением на оставшейся площади большой группы психически больных мужчин, эвакуированных из Варшавы, количество мест явно не соответствовало количеству больных.

Не выдерживались санитарные нормы. Лечению мешали теснота и скученность.

В течение первых двух лет войны было мобилизовано в армию 78 сотрудников больницы.

Изменился состав больных.

Судя по годовому отчету за 1917 год из 2642 госпитализированных больных, 19,3% составили больные с различными последствиями травматического повреждения головного мозга.

В числе прочих причин назывались дурные условия жизни - 8,22%. Нравственные причины - 9,45% и т.д.

Из-за отсутствия должного ухода и наблюдения за больными увеличился травматизм, участились побеги.

Участились случаи, выявленного туберкулеза (82 чел.) и сифилиса (10 человек).

Выросла смертность - со 176 человек в 1913 году; до 285 - в 1917 году

Вызванный гражданской войной развал экономики катастрофически отразился на медицинском обеспечении населения.

Некоторое представление о положении дел на Украине дает докладная записка, составленная комиссией охраны здоровья при санитарном управлении Южного фронта:

- ... больницы разграблены... медикаментов нет, отсутствует перевязочный материал... медицинские работники частью вывезены, а частью бежали. Не прекращающиеся с прошлого года эпидемии сыпного, брюшного и возвратного тифов, оспы и вспыхнувшая эпидемия холеры ставят ряд неотложных задач перед медициной... Общая разруха, дороговизна, отсутствие питания - таковы объективные данные, не позволяющие питать радужных надежд.

В Полтавской губернии сложилась угрожающая эпидемическая обстановка.

Разрастанию эпидемии способствовало крайне неблагоприятное санитарное состояние города.

В отчете Полтавского Губисполкома за 1920 года сказано:

- При своём уходе деникинская власть оставила без всякого надзора свои лазареты и госпитали, переполненные заразными больными. Эти, разошедшиеся по частным квартирам, больные дали начало массовым заболеваниям. Разрушенные и частично гражданские больницы не могли вместить всей массы заразных больных.

Состоявшийся в апреле 1920 года 3-й съезд здравоохранения Полтавщины принял решение о принятии экстренных мер по предотвращению последствий эпидемии.

Всего в губернии было развернуто 109 бараков на 3716 коек.

В Полтаве был открыт "острозаразный" госпиталь на 1000 коек.

27 мая 1921 года коллегия наркомздрава приняла решение о максимальном сокращении стационарной сети и переходе на финансирование из местных средств.

Заведующий Полтавским губернским отделом здравоохранения Н.Н. Волковой писал:

- ... местные источники денежных средств незначительны... надо 100 млрд., можно получить лишь 40 млрд... В конечном итоге остается за штатом целая сеть медицинских учреждений, а всё нетрудовое население без лечебной помощи.

Несмотря на то, что психиатрические койки финансировались из средств, отпущенных центром, денег на их содержание не хватало.

Это привело к сокращению коечного фонда.

В первом квартале 1921 года в здании городской психиатрической лечебницы было развёрнуто неврологическое отделение на 50 коек.

В ноябре 1921 года городская психиатрическая лечебница была закрыта.

В сводке о работе Полтавского губернского отдела здравоохранения сказано:

- психически больные из соответствующих отделов городской лечебницы переводятся на колонию душевнобольных; в освобожденном помещении будет развёрнуто 100-120 заразных коёк.

Вследствие возросшей смертности и поголовной выписки; по свидетельству историка психиатрии проф. Т.И. Юдина " выписывали "всех кого только можно"; количество больных в Полтавской психиатрической больнице сократилось с 895 в 1917 году до 202 в 1922 году.

Положение оставшихся больных было крайне тяжелым. Не хватало медикаментов, одежды, топлива, продуктов.

Имели место "голодные бунты".

В августе 19210 года все фельдшеры колонии были призваны в Красную армию.

Тенденция к росту коек в больнице наметилась лишь после окончания гражданской войны.

Однако рост не поспевал за числом поступавших на лечение.

В отчете губернского отдела здравоохранения за 1924 год сказано:

- В психиатрической больнице положение тяжелое в смысле переполнения... беспокойными больными, 280 на 250 коек... острая необходимость расширить больницу до 330 коек.

В 1928 году количество коек составило - 350: число больных - 529.

На 3-м окружном врачебно-медицинско-санитарном съезде, состоявшемся в Полтаве в январе 1929, года сотрудник Полтавской психиатрической больницы Гузий жаловался:

- А больных этих слишком много. Работа в психиатрической больнице крайне тяжелая. Персонала не хватает. Часты случаи избиения сотрудников больницы больными. Растет травматизм...

Обстановка в больнице негативно отражалась на лечении.

Оставалась высокой смертность. В 1924 году она составила 12,8% при 8,5% на Украине в целом.

В 1926 году умер многолетний директор больницы А.Ф. Мальцев.

В дальнейшем во главе больницы стояли Ф.Д. Костылев (1926 - 1927 гг.); профессор Г.О. Гольдблат (1927 - 1928 гг.); Ф.Д. Пащенко ( 1928 - 1936 гг.), И.Д. Хорош (1936 - 1940 гг.).

В 1940 году главным врачом больницы стал А.И. Крапивкин.

В начале тридцатых годов наметилась тенденция к качественному изменению и расширению методов терапевтического воздействия.

Этому предшествовала публикация целого ряда постановлений направленных на переход к активному лечению и реконструкции в этом направлении психиатрической службы в целом.

В 1934 году состоялся 1 Украинский съезд невропатологов и психиатров.

На нем, во главу угла, был поставлен вопрос о широком применении различных методов активного лечения.

С сообщением выступил главный врач Полтавской психиатрической больницы Ф.Д. Пащенко.

Он указал на наличие удовлетворительных результатов применения абсцессовой терапии у больных шизофрений и переливания крови.

В 1939 году П.И. Коваленко внедрила инсулинотерапию и опубликовала сообщение о первых результатах её применения у больных шизофренией

В больнице широко использовалась трудовая терапия.

В 1933 году в трудовые процессы было вовлечено 70% больных (для сравнения по Украине в целом - 45,8%).

Функционировали швейная, сапожная, столярная, кузнечная и переплетная мастерские.

Больные привлекались к сельскохозяйственным работам.

Подсобное хозяйство больницы занимало 120 га, в том числе под огородами - 12 га; под садами - 8 га; под зерновыми и кормовыми культурами - 100 га.

Была выстроена свиноферма и ферма для крупного рогатого скота.

В 1932 году в больнице было открыто первое и единственное в ту пору на Украине, отделение для лечения больных алкоголизмом.

При больнице работал техникум для подготовки средних медицинских работников.

На базе больницы велась научная работа. Исследования Г.О. Гольдблата, Ф.Д. Пащенко, А.И. Крапивкина, П.И. Коваленко, С.А. Бессалько, посвященные актуальным вопросам психиатрической практики публиковались в отечественных и зарубежных медицинских изданиях.

Большую помощь в проведении научно-практической работы оказал больнице Харьковский психоневрологический институт, сотрудники которого неоднократно приезжали в Полтаву.

С Полтавской психиатрической больницей связано начало преподавательской деятельности проф. Н.П. Татаренко.

В течение 1934 - 1936 гг. она читала курс психиатрии в Полтавском производственно-медицинском институте.

В связи с ростом числа поступлений в больнице было увеличено количество коек.

В 1935 году оно достигло - 900.

В 1940 году - 1150.

Внебольничная помощь была развита слабо.

Судя по санитарно-статистическому бюллетеню народного комиссариата здравоохранения УССР, изданному в 1924 году, под наблюдением врачей амбулаторной сети состояло всего 77 человек.

В 1928 году в Полтаве был организован психоневрологический диспансер.

На начало 1929 года под его наблюдением находилось 368 больных.

На 3-м съезде работников здравоохранения области, состоявшемся в 1929 годы был поставлен вопрос об открытии психоневрологических диспансеров в крупных районах области.

Инициатива не было поддержана руководством области. Более того, в 1932 году Полтавский психоневрологический диспансер перестал существовать, как самостоятельное медицинское учреждение.

Описанный в этой главе период истории Полтавской психиатрической больницы беден фактическим материалом.

Архив больницы сгорел в годы войны. Не издавались годовые отчеты.

Документы, хранящиеся в Полтавском государственном архиве, охватывают лишь меньшую часть этого периода и не отражают многих событий.

В редких публикациях 30-х годов, посвященных вопросам организации здравоохранения, почти ничего не говорится о Полтавской психиатрической больнице.

Глава пятая. 1941 - 1943 гг.

В давние застойные времена в Полтавской психиатрической больнице функционировал музей истории психиатрии.

На одном из его стендов была представлена фотография участников научно-практической конференции. Конференция состоялась в г. Полтаве в 1936 году под патронажем академика А.И. Ющенко.

Портрет академика многократно тиражировался в учебниках по психиатрии вместе с другими корифеями этой науки. Непочтительные студенты почему-то именовали корифеев композиторами.

Помимо академика А.И. Ющенко на фотографии были запечатлены главный врач больницы тех лет Ф.Д. Пащенко и А.И. Крапивкин.

А.И. Крапивкин возглавлял больницу в послевоенные годы. И я его хорошо знал лично.

Идентификации остальных участников помог случай.

Готовя к изданию "Очерки" по истории Полтавской психиатрической больницы, я наткнулся на список. И с его помощью определил "кто есть кто".

В числе прочих был заведующий детским психиатрическим отделением доктор А.П. Касьяненко.

В 1943 году А.П. Касьяненко был предан суду и осужден, как соучастник уничтожения больных Полтавской психиатрической больницы.

Подробности, этого трагического происшествия, в силу разных причин умалчивались.

В годовом отчете Полтавской областной психиатрической больницы за 1943-44 г.г. представлены подробные сведения о материальном ущербе.

В ценах тех лет он составил 8196125 руб. - по больнице. И 3754507 руб. - по подсобному хозяйству.

Были скрупулезно подсчитаны и перечислены все более или менее значительные потери. От многолетнего больничного архива до сельскохозяйственного инвентаря.

О гибели психически больных сообщалось скупо. Речь шла о констатации факта. И называлась цифра - 1000 человек.

Много позднее, в начале 60-х годов в областной газете "Зоря Полтавщини" была опубликована статья "Душегуб Курт Герке покараний".

В статье излагались подробности суда над уроженцем Риги Куртом Герке. Курт Герке в составе зондер-команды СД-1У 30 октября 1941 года участвовал в расстреле психически больных вблизи Полтавы, на окраине Гришковского леса.

Поскольку суд происходил в ГДР, а статья писалась в Полтаве, её автор, едва ли, владел в полной мере материалом.

Основное внимание он уделил описанию ужасающей картины расстрела; похожей, впрочем, на многие другие, уже где-то описанные.

Достоверно известно следующее.

19 июля 1941 года заведующий Полтавским горздравотделом Шеблянский издал приказ № 16.

Согласно приказа, главный врач больницы А.И. Крапивкин был назначен начальником военного госпиталя, размещенного в части реквизированных для этой цели лечебных корпусов.

Следуя духу и букве и духу приказа, А.И. Крапивкин приступил к работе немедленно. И вскоре госпиталь N 3398 принял первую партию раненых.

Больничные ветераны отмалчивались, словно существовало какое-то табу, негласный запрет.

К моменту оккупации Полтавы в сентябре 1941 года немецкими войсками в психиатрической больнице оставалось 1169 больных.

Несмотря на то, что значительная часть сотрудников больницы была призвана в армию или эвакуировалась, работа в отделениях не прекращалась.

Кто-то не смог уехать. Кто-то не захотел.

Возглавила больницу доктор А.Л. Довгаль.

Позднее на суде А.Л. Довгаль утверждала, что регалии власти она получила из рук А.И. Крапивкина. Возможно, так оно и было. Больница не была эвакуирована, и там следовало поддерживать должный порядок. Осуществлять уход и лечение. Вплоть до скорого возвращения Красной Армии. Которое предполагалось

Какое-то время немцы наведывались в больницу от случая к случаю.

В тот день, когда они появились впервые, в одном из отделений произошло удивительное событие.

Там, то ли с довоенных лет, то ли с первых дней войны, находился некто Надь. Несмотря на то, что он выглядел как типичный сумасшедший, к нему была приставлена охрана.

Надя то увозили куда-то. То снова привозили. И, наконец, оставили в покое, окончательно уверившись в том, что он болен психически.

Когда немцы вошли в отделение, Надь приосанился. Щелкнул босыми ногами. Выбросил вперед руку в нацистском приветствии. И заговорил по-немецки.

Немцы забрали Надя с собой. Уходя, он сказал, что ни на кого зла не имеет. И, что немцев не следует бояться, потому что они "хорошие люди".

Для начала "хорошие люди" прекратили снабжение больницы продуктами. Больных кормили тем, что оставалось на подсобном хозяйстве. В основном, овощами.

Хлеб подвозили от случая к случаю. Норма выдачи составляла 100-200 грамм на одного человека.

А.Л. Довгаль обратилась за помощью к назначенному немцами главному врачу городской управы Е.Е. Добровольскому.

Е.Е. Добровольский сказал, что стоит вопрос о закрытии больницы. И, посему, следует подождать, пока это не произойдет.

Ослабленные голодом больные ждать не могли и начали умирать. Умирало 10-12 человек в день.

В конце октября 1941 года Е.Е. Добровольский получил от немецкого командования соответствующие инструкции и распорядился подготовить больных, по преимуществу "хроников", для перевода в Харьковскую психиатрическую больницу.

Были составлены списки. Тех, кто попал в них, было предложено одеть в свою одежду. У кого ее не было - в больничную. Непременно в поношенную.

Возбужденным больным и больным с непредсказуемым поведением надлежало вести смесь морфия со скополямином (в донейролептическую эру эта смесь с успехом заменяла аминазин).

30 октября 1941 года на территорию больницы въехало 7 грузовиков, покрытых черным брезентом.

Больных подводили к машинам и передавали их немцам. После введенной смеси больные, в большинстве своем, были сонными и на происходящее реагировали тупо.

Каждый получил кусок хлеба. Предполагалось, что это паёк на дорогу.

Вначале сотрудники приняли происходящее за чистую монету. Но довольно скоро заподозрили неладное.

Немцы не только отказались от услуг командированных для сопровождения санитаров, но и от списков.

Погрузка больных и их размещение, также не давили основания полагать, что их собираются везти на далекое расстояние.

На суде А.Л. Довгаль показала:

"...санитары выводили больных к машинам. Последних по требованию офицеров насильно усаживали в машины.

Некоторые больные оказывали сопротивление.

Их офицеры заталкивали силой.

Когда машины нагрузились до отвала, они отъезжали в сопровождении вооруженных солдат".

Вскоре машины вернулись за новой партией. И погрузка возобновилась.

- Их бросали, как дрова, - рассказывала больничная санитарка, которой довелось присутствовать при этом.

Всего было вывезено 585 больных. В их числе дети, от пяти лет и старше.

Факт расстрела подтвержден данными судебно-медицинской экспертизы, произведенной после освобождения Полтавы.

На территории больницы был образован дом отдыха для немецких солдат и офицеров.

Там было все для приятного время провождения, включая бордель.

Оставшиеся больные, в части своей были выписаны; в части, размещены в подсобных помещениях.

Женщины - в бывшем клубе. Мужчины - в прачечной.

Заведующей мужским отделением была назначена А.П. Марченко; заведующим женским - А.П. Касьяненко.

Несмотря на тесноту и неприспособленность помещений, психиатрическая больница начала функционировать, как одно из подразделений медицинской сети города. С приемом и выпиской больных.

Наладилось кое-какое снабжение продуктами и медикаментами.

Сотрудникам больницы выдали необходимые документы. Они получали паек.

Чтобы улучшить материальное положение сотрудников А.Л. Довгаль распорядилась выделить им для продажи на рынке по 12 комплектов не то белья, не то верхней одежды. Такая возможность, судя по всему, имелась.

Распоряжение главного врача заблокировал главный бухгалтер. Дескать, как так. И на каком, собственно, основании. Вещи были подотчетные. И могли за них спросить, если не "те", так "эти".

В конечном итоге был достигнут компромисс. Вещей выдали меньше и были они худшего качества. Так называемые "б/у"

О взаимоотношениях между находившимися на отдыхе немецкими солдатами и больными рассказывали по-разному.

Одни, речь идет о показаниях, которые давались на следствии, говорили, что солдаты охотились за больными женщинами и побуждали их к сожительству; забирали у больных теплые одеяла.

Другие, не то, чтоб отрицали это в полной мере, но и не подтверждали.

- Может, что такое и было. Но не при нас. Мы этого, лично, не видели.

В июле 1942 года немецкое командование снова вмешались в дела больницы. Очевидно, в силу каких-то нормативных предписаний.

Были затребованы списки. В списках следовало указать диагноз и давность заболевания.

Немцы создали специальную комиссию во главе с врачом Фольгимлером.

Комиссия должна была наблюдать за неукоснительным исполнением отданного распоряжения.

Фольгимлер заявил больничным врачам, что они отвечают головой за любую попытку искажения фактов.

Вопреки запрету заведующая мужским отделением А.Г. Марченко в течение дня выписала 15 больных. Все, кто хоть как-то мог находиться вне больницы.

В своем неповиновении она пошла ещё дальше. - В списках больных, представленных комиссии, отсутствовали диагнозы.

Фольгимлер, насколько можно судить по его последующим действиям, не был ни фанатиком, ни придирой.

Он решил не раздувать дела. И обозвав коллегу "русским дураком", оставил явное неповиновение без последствий.

Это спасло жизнь 65 больных.

Заведующий женским отделением А.П. Касьяненко беспрекословно выполнил распоряжение. И сдал немцам 110 больных из 120.

- Я боялся, - говорил он на следствии, - что меня вместе с больными вывезут и уничтожат и, поэтому выполнил все, что мне было приказано.

Опасения А.П. Касьяненко не были безосновательными. Прецеденты расстрела медицинских работников имели место.

30 июля 1942 года было вывезено и расстреляно, по одним данным 120, по другим, 169 человек.

- Во дворе больницы, - рассказывала А.Г. Марченко, - стояла ужасная картина, плач родственников, крики больных и брань немецких солдат. Солдаты избивали больных и их родственников...

Нервное напряжение было настолько велико, что несколько сотрудников больницы потеряло сознание.

Перед уходом из Полтавы немцы начали подготовку к уничтожению больничных зданий

Часть больных разбежалась вместе с сотрудниками.

Остальных в последнюю минуту, когда уже начались взрывы, выпустил санитар С.Ф. Шмыголь.

Это была картина достойная кисти Босха. Среди горящих зданий, в дыму, освещаемые сполохами пламени метались полураздетые безумные люди...

Всего, по не вполне точным данным, было расстреляно свыше 700 человек. Более 200 умерло от голода и болезней.

В октябре 1943 года перед трибуналом войск НКВД предстали А.П. Касьяненко, сменивший А.Л. Довгаль в должности главного врача больницы, и фельдшер Г.Л. Яковлев.

Почему из целого ряда фельдшеров и медицинских сестер, которые, так или иначе, сотрудничали с немцами, вводили больным скополямин с морфием, следили за их погрузкой и т.д.; следствие остановилось на фельдшере Яковлеве, сказать трудно.

По одной из версий, в отличие от прочих, он делал это не столько в силу принуждения, как остальные, а следуя убеждениям. Вполне осознано.

Г.Л. Яковлев громогласно утверждал, что, наконец-то нашлись люди, которые смогли не на словах, а на деле решить проблему психически больных. Поскольку лечить их бесполезно. Пустая, так сказать, трата денег.

Возможно, свою роль сыграло и то, что дочь Г.Л. Яковлева, по слухам, довольно свободно вела себя с немцами.

Взвесив все "за" и "против" трибунал осудил Г.Л. Яковлева на 10 лет.

А.П. Касьяненко был обвинен в том, что, будучи главным врачом больницы, с февраля по сентябрь 1943 года, он не оказал должного противодействия, которое можно было бы оказать при желании и наличии патриотических чувств.

Более того, публично одобрял и всячески способствовал.

Особо было отмечено поведение А.П. Касьяненко при отборе больных в июле 1942 года.

Когда он, как показала на суде А.Г. Марченко "из-за своей трусости и боязни за собственную шкуру...выполнял все распоряжения немцев".

А.П. Касьяненко был приговорен к 15 годам каторжных работ.

Процесс над А.Г. Довгаль состоялся в 1945 году. Ее задержали в г. Бориславле на Львовщине.

Отъезд из Полтавы А.Л. Довгаль объяснила чувством страха. Она опасалась, что её расстреляют без суда из следствия.

Работу в больнице А.Л. Довгаль оставила в феврале 1943 года. Судя по всему, хлопотливая и небезопасная должность её тяготила.

Несмотря на то, что А.Л. Довгаль утверждала на суде, что она в меру своих сил и возможностей оказывавала противодействие немецким властям, суд счел ее утверждения бездоказательными.

А.Л. Довгаль, как и сменивший ее на посту главного врача А.П. Касьяненко была приговорена к 15 годам каторжных работ.

На следствии А.Л. Довгаль заявила, что в июле 1942 года распоряжение о выдаче больных немцам она получила от Н.И. Фалько.

Позднее, не то на пересыльном пункте, не то в лагере она сказала, что спутала Н.И. Фалько не то с главным врачом городской управы Е.Е. Добровольским, не то ещё с кем-то. Скорее всего, так оно и было

С октября 1941 г. и по сентябрь 1942 года Н.И. Фалько заведовал медико-санитарным бюро г. Полтавы.

Н.И. Фалько свою вину категорически отрицал. И подчеркивал, что расстрелу психически больных он никакого отношения не имел и не мог иметь.

Его приговорили к 10 годам ИТЛ.

В хрущевские времена А.Л. Довгаль была амнистирована на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года.

А.П. Касьяненко, Г.Л. Яковлев и Н.И. Фалько реабилитированы в наши дни...Посмертно.

Следствие, как известно, должно руководствоваться не морально-этической стороной проступка, какой бы неприглядной она не была, а юридической.

Глава шестая. 1944 - 1951 гг.

Во время оккупации Полтавская психиатрическая больница и её подсобное хозяйство подвергались систематическому разграблению

Из отчета Полтавской психиатрической больницы за 1943 год следует:

- За два года оккупации имущество больницы расхищалось немцами, а здания разрушались. Окончательному разрушению больница подверглась 20 сентября 1943 года. Немецкие бандиты перед своим бегством из Полтавы сожгли 35 корпусов.... Взорвали водонапорную башню... были разрушены артезианские скважины, биологические фильтры, электросеть. В огне погибли весь мягкий, твердый и хозяйственный инвентарь, медицинская аппаратура, медицинский инструментарий, транспорт, библиотека, аптека, все дела бухгалтерии, медканцелярии и весь архив больницы за 58 лет.

Были сожжены и взорваны постройки подсобного хозяйства.

Работа больницы была возобновлена после освобождения Полтавы 23.09.43 года.

Пригодным для использования оказался жилой дом (388 кв. м) и несколько подсобных помещений:

- Все больные, - констатирует Отчет Полтавской психиатрической больницы за 1944 год, - размещаются в одном здании совершенно не пригодном для больницы... Здание ветхо, требует переустройства и капитального ремонта. Мужская часть отделяется от женской только дверью. Возбужденные больные не отделены от спокойных... Не все больные обеспечены койками... В больнице чрезмерная скученность... Пропускника нет... Освещается отделение коптилками... Из-за отсутствия медикаментов не проводились активные методы лечения. Острая нехватка верхней одежды и обуви препятствовала вовлечению больных в трудовые процессы. Не было необходимых продуктов питания.

Среди больных было много соматически ослабленных, истощенных, в том числе тяжелых дистрофиков (значительная часть умирала в первые несколько суток после поступления).

По данным отчета за 1947 года от туберкулеза умирал каждый четвертый больной.

В целом, смертность по больнице колебалась от 8,8% в 1944 году; до 9,5% - в 1947 году.

Штат больницы был плохо укомплектован.

До 1946 года постоянного главного врача больницы не было. Его обязанности исполнял заведующий Полтавским областным отделом здравоохранения И.Д Хорош.

В июле 1946 года после демобилизации из армии в должности главного врача был восстановлен А.И. Крапивкин.

С его именем связано начало восстановительных работ в больнице и её реорганизация.

В 1946 г. было определено программное задание к проекту восстановления

Полтавской психиатрической больницы, утвержденное психоневрологической секций ученого совета МЗ УССР.. И заключен договор с Госздравпроектом на проектирование строительства.

В 1947 году был составлен генеральный план восстановления больницы.

Её плановое строительство началось в 1952 году.

До этого строительство велось инициативно-хозяйственным способом.

Было восстановлено часть зданий общей площадью 1300 кв. м

Осуществлены были также электрификация, радиофикация и телефонизация больницы..

Началось восстановление разрушенных артезианских скважин.

Проведенная работа дала возможность увеличить количество коек со 135 в 1944 году до 370 - в 1951 году.

С 1946 года начато активное лечение больных.

В этом же году созданы условия для проведения трудовой терапии.

В связи с организацией в больнице в 1947 году научно-опорного пункта Украинского психоневрологического института во главе со старшим научным сотрудником А.Н.Шогамом, врачи начали заниматься научными исследованиями и выступать с сообщениями на конференциях и съездах.

В их числе Г.В. Столяров - доктор медицинских наук, профессор. Зав. кафедрой психиатрии Читинского медицинского института.

Работе больницы способствовало открытие в 1946 году Областного психоневрологического диспансера.

Завершился этот период истории больницы началом строительства 600-коечной больницы.