Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Выпуск 4

Подробности: Просмотров: 52154

Публикуется по изданию: Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Издано под редакцией действительных членов комиссии: И. Ф. Павловского, А. Ф. Мальцева, Л. В. Падалки и В. А. Пархоменко. Выпуск четвертый. Полтава. Электрическая типография Г. И. Маркевича, Панский ряд. 1907.

Проект осуществлен совместно с Государственным архивом Полтавской области к 110-летию со дня основания Полтавской ученой архивной комиссии.

Сканирование и перевод в html-формат: Артем и Борис Тристановы.

— 1 —

О Г Л А В Л Е Н И Е.

		Стран.
1.	О малорусских "шпиталях" А. Ф. Мальцева	3-22.
2.	Полтава в XIX столетия. И. Ф. Павловского	23-149
3.	Проект Василия Малахова в 1834 г. учреждения взаимного общества страхования от градобития ("градобоев"). И. Ф. Павловского	150-157
4.	Кобылякская старина. П. А. Китицына	158-172
5.	Характерный черты личности Г. С. Сковороды и его "Змий Израильский". В. П. Леонтовского	173-210
6.	Кн. Репнин в его отношениях к дворянству из-за винной монополий и Д. В. Кочубей. И. Ф. Павловского	211-220
7.	Реестры выданного приданного в 1794 и 1815 г. г. К. А. Балясного	221-224
8.	Тысячелетие города Переяслава. В. Пархоменко	225-235
	Приложения	III-XIX

— 3 —

О МАЛОРУССКИХ "ШПИТАЛЯХ".

А. Ф. Мальцева.

Существовавшие в прежнее время в Малороссии учреждения, носившие название "шпиталей", или, в более близкие к нам времена, также — "шпитален", были заведениями общественного призрения, в виде богаделен и странно-приимниц. В них призревались разного рода недужные, старые, нищие, сироты, калеки, воинские инвалиды и даже душевно-больные, особенно слабоумные. Кроме того, всякий путник также находил себе в них приют, ночлег и более продолжительный отдых, если в нем нуждался. Все заведения этого рода считались состоящими при разных церквях и монастырях, независимо от источников их содержания. Усвоенное ими название "шпиталей" имеет западное или польское происхождение: латинское — hospital, польское — Szpital.

Нет сомнения, что происхождением своим эти заведения обязаны установлениям церковного строительства во времена Св. Владимира. В. К. Владимир в 996-м году ¹⁾ дал для церковной иерархии устав или грамоту, которой поручил покровительству и попечению молодой русской церкви всех нуждающихся в помощи и призрении. В этой грамоте Св. Владимир определенно указал и самые учреждения, которые должны служить к выполнению возложенных на церковь обязанностей, а именно: гостиницы, странноприимницы и больницы ²⁾. По характеру своему этого рода учреждения походили на существовавшие в те времена с издавна на востоке при церквях и монастырях приюты, в которых находили

¹⁾ "Память и похвала Владимиру", — Мниха Иакова.

²⁾ Истор. р. ц. Макария. С. П. Б. 1857, т. I. стр. 267-272.

— 4 —

для себя пристанище и покой не только больные, старые, нищие, сироты, но и путешественники, нуждающиеся в отдыхе.

В Византии такие странноприимницы носили название ксенодохий. Это название долгое время удерживалось и на Руси. Даже в конце 17-го в. (в 1689 г.) в одной из благословенных грамот Киевского Митрополита на учреждение церковного братства, что мы увидим далее, название "ксинодохон" поставлено наряду, как однозначащее, с названиями "шпиталь" и "больница."

На церковные расходы, куда было отнесено и содержание благотворительных учреждений при церквях, Св. Владимир назначил десятину. О ней в церковном уставе, список которого мы берем в средней редакции ¹⁾, подробно говорится так: "... и дах ей (т. е. церкви) десятину по всей Русской земли во всем княжении десятую векшу, а у торгу десятую неделю, а из домов на всяко лето от всего прибытка, и от лова княжа, и от стад, и от жита десятину Чудному Спасу и Святой Богородици, городы и погосты, села и винограды, земли и борти, озера и реки, волости и доми со всеми прибытки — десятое во всем царствии и княжении и княгини моа... I церковное богатество — нищих богатство, возраста ради сирот и старости и немощи в недуг вопадших, нищим кормление, странным приложение, сиротам и убогим промышление, девам пособие, вдовицам потребы, во напастех поможение, во пожаре и во потопе, пленным искупление, во глад прекормление, церквам и монастырем подьятие, живым прибежище, мертвым памят. Того ради церковную неделю дал есмь во своем имении".

По мнению преосв. Макария, благотворительные учреждения Владимира стали устраиваться уже при жизни его, так как он, после крещения своего в 987 г., княжил еще 28 лет († 1015 г.) ²⁾ и в этот период жизни отличался особым милосердием к нищим и убогим. О фактической плодотворности благотворительной деятельности Св. Владимира мы встречаем свидетельство Митрополита Илариона (1051 г.) в знаменитом его "слове о законе и благодати": "ты, честная главо, восклицает Митр. Иларион, был одеждою нагим, ты был питателем алчущих, ты был прохладою для жаж-

¹⁾ ibid., стр. 269. средн. ред. № 1.

²⁾ "Память и похвала", — Мон. Іакова.

— 5 —

дущих, ты был помощником вдовицам, ты был успокоением странников, ты был покровом неимущих крова, ты был заступником обижаемых, обогатителем убогих" ¹⁾.

Благочестивому примеру благотворительности Св. Владимира следовали другие князья и бояре, жертвовавшие на церковное дело разные угодья и даже назначали определенные взносы — "от имения своего урок" ²⁾. А некоторые поручали в распоряжение церквей свои села — "друзии-же и села давахуть им на попечение", как свидетельствует Киевский летописц ³⁾.

В XI веке в Киевской Руси особенную славу в призрении разного рода немощных и недужных приобрел Киево-печерский монастырь. Строитель этой обители, Преп. Феодосий (1009-1074 гг.), по сказанию жизнеописателя его, "аще видяше кого нища и убога, в скорби суща и в одежде худе, сожаляшеся скорбя о том, и с слезами милуя его. И сего ради сотвори двор близь монастыря своего и церковь Святого первомученика Стефана созда в нем и ту повеле пребывати нищим, слепым, хромым, прокаженным, им же от монастыря подаваше еже на потребу: и от всего имения монастырского десятую часть даяше тем ⁴⁾.

В конце XI в. Св. Ефрем Епископ Переяславский завел в разных населенных местностях своей епархии, т. е. в Переяславском княжестве, конечно, при церквях, больницы, где получали безмездное пользование все, обращавшиеся за этим ⁵⁾.

Пользующийся заслуженной известностью историк русской церкви Петр Вас. Знаменский в своем труде "Приходское духовенство на Руси в ХVІ и ХVІІ в." утверждает, что количество богаделен и больниц в древности на Руси было не менее количества церковных приходов ⁶⁾.

Возникшие так. обр. на почве христианского милосердия благотворительные учреждения древней Руси, для призрения разного рода больных, недужных и нищих, носили цер-

¹⁾ Прибавл. к "Твор. Св. отцов". 1844, II, стр. 280.

²⁾ Собр. р. лет., т. 1, стр. 66.

³⁾ Киев. лит., 82; Лавр. 108.

⁴⁾ Патерик или отечник Печерский, изд. 1661 г. Житие Преподобн. Феодосия Печер., стр. 64 и на обор.

⁵⁾ Никон. летоп. С. П. Б. 1767. ч. I, стр. 192. Собр. р. лет. IX. стр. 115-116.

⁶⁾ Правосл. обозр. 1866. Сент.

— 6 —

ковный характер и, в большинстве случаев, находились в духовном ведомстве. По существу же они были учреждениями церковно-общественными.

Не смотря на разные лихолетья в исторической жизни южно-русского народа, на длинный ряд опустошительных набегов кочевников и на внутренние междоусобия и смуты, не смотря на перемены политические и на религиозные испытания, а также и на разнообразие социальных условий и условий экономического быта, указанный характер благотворительных учреждений, как учреждений церковно-общественных, прочно сохранялся в южной руси и держался в продолжении почти восьми веков, т. е. до конца XVIII века. Понятное дело, что на жизнедеятельности этих учреждений не могли не отразиться такие события, как беспрерывные войны с дикими кочевыми племенами, монгольское нашествие, перевернувшее "вверх дном" ¹⁾, по выражению покойного Н. Костомарова, всю русскую жизнь, подвластность языческой Литве и католической Польше, религиозный гнет Брестской унии, казацкие бунты с их грабежами, набеги Крымских татар и другие менее громкие исторические события. Надо удивляться, что при таких страшных превратностях исторической жизни, какие пришлось переживать "многострадальной Украине" ²⁾, она стойко сохраняла и развивала свое церковно-общественное устройство благотворительных учреждений. Это указывает на прочность и устойчивость тех общинных начал, на которых была создана общественная жизнь в южной Руси.

Особенный переворот в нашей древней Руси произошел с Монгольским нашествием: — тогда весь государственный строй России подвергся нарушению; великое испытание пришлось перенести и внутреннему общественно-народному быту. Этот страшный "бич" для русского народа явился сильнейшим из всех предшествующих неприятельских поражений. Кочевые орды монголов под предводительством Батыя в 1237 году появились в левобережном Приднепровье со стороны половецких степей. Уничтожив половецкие кочевья, завоеватели опустошили на своем пути все поселения

¹⁾ Н. Костомаров. "Словечко по поводу замечания о федеративном начале в древней Руси". Киевск. Стар. 1883. Апр. стр. 900.

²⁾ М. Л. Максимович. "О мнимом запустении Украины". стр. 136.

— 7 —

южно-руссов и разрушили совершенно города: Переяслав и Чернигов, от которых остались только одни "кровавые пепелища" ¹⁾. В течение трех лет Монголы оставались на левой стороне Днепра, в районе теперешних Полтавской и Черниговской губерний, не переставая опустошать эти области. Опустошение было на столько велико, что весь левый берег Днепра был обращен в пустыню. Уцелели только лисистые и другие глухие местности, недоступные кочевникам. Жители были частью убиты, частью уведены в плен; а те, которым удалось бежать, бежали в леса и скитались по болотным зарослям, "межи багна и мочары", скрываясь в недоступные места, ,,в подземнии диры", "с родиною и остатком добычку" ²⁾. Более состоятельные классы уезжали совсем из русских пределов "в дальние страны", т. е. в Венгрию, Польшу и Северо-Восточную Русь ³⁾. Особенно много южно-русского народа переселилось в соседнюю Литву. В 1240 г. Монголы разрушили Киев, перейдя Днепр, и закочевали в степях на правой его стороне. Полоненная так. обр. страна сделалась достоянием восточных завоевателей. Количество русского населения в приднепровье в эти времена уменьшилось до того, что М. П Погодин даже выставил гипотезу, будто бы все оно ушло в северные области, а на место его впоследствии явилось новое население из-за Карпат. Но М. А. Максимович, а вслед за ним В. Б. Антонович и Ир. Житецкий, рядом фактов доказали ⁴⁾, что полного запустения малорусской территории от татарского нашествия не было, что значительная часть населения осталась и во время погрома внутри страны, особенно в лесной полосе. Кроме того, мирных сельских жителей, сдававшихся врагам без сопротивления, завоеватели-кочевники старались сберечь себе на пользу: "да им орют пшеницу и просо",

¹⁾ П. Кулиш. "Судьба Киевского Великого княжества и удельных княжеств в Киево-Днепровской Руси — до Татарского погрома". Живописн. Россия, т. V. ч I. стр. 120.

²⁾ Шараневич. Истор. Галицко-Владимир. Руси, стр. 356-399.

³⁾ Иродион Житецкий "Смена народностей", и т. д. в Киевск. Стар., 1884, Авг., стр. 571.

⁴⁾ М. А Максимович. "О мнимом запустении Украины в нашествие Батыево и пр. в письмах к Погодину. Собр. соч. т. I. В. Б. Антонович. "Киев и его судьба" и т. д. — Ир. Житецкий. "Смена народностей в южной россии", Киев. Стар. 1884, Авг.

— 8 —

как говорит летописец ¹⁾. За время татарского владычества на Руси осталась уцелевшею Святая православная вера и церковные учреждения. Монгольские ханы, по завоевании Руси, оставили ее духовенство с теми преимуществами, какие принадлежали ему до завоевания. Вследствие этого оно имело возможность поддерживать и развивать церковные учреждения, к важнейшим между которыми всегда принадлежали благотворительные заведения, как выражения христианского милосердия, особенно необходимого в тяжелую пору лихолетья. При первых натисках на страну татарами разрушено множество церквей и монастырей, но за время татарского владычества, особенно в течении ХІV и XV вв., на Руси возникло много новых церквей и монастырей. К концу монгольского владычества умножились и недвижимые церковные имения, что указывает на благоприятное развитие церковной жизни ²⁾. Для ограждения церковных имуществ от посягательства на них посторонних и самих ханских баскаков, монгольские владыки издавали охранительные грамоты. Так напр. в ярлыке Узбека мы читаемы "Да не вступается никто ничем в церковные и митрополича, ни в грады их, ни в села их, ни во всякие ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в лесы их... А мы Божие брежем и данного Богу не взимаем" ³⁾. Так. обр. время монгольского владычества не должно было совершенно уничтожить ту общественно-церковную благотворительность, которая была в домонгольский период в приходской жизни наших предков, хотя об этом и не имеется письменных памятников за это время. Что приходские благотворительные учреждения сохранились в целости и пережили татарское лихолетье, доказательства этому мы видим в последующем их существовании и широком развитии при церквях. После Батыева нашествия через 80 лет (ок. 1317 г.), когда власть удельных русских князей на юге окончательно ослабела, Малороссия подпала под власть языческой Литвы. В. К. Литовский Гедимин (1315-1340 гг.) изгнал монгольских баскаков, разбил татар при р. Ирпени и присоединил большую часть западной Руси к Литве под уп-

¹⁾ Ипат. лет. 1240, стр. 523: 1241, стр. 526. См. также М. А. Максимович. Сан. т. 1. стр. 133.

²⁾ Ист. р. ц. Филарета Архиеп. Харьк., изд. 3, 1857, т. II, стр. 100.

³⁾ У Григорьева. "О достоверности ханских ярлыков". С. П. Б. 1843 г.

— 9 —

равлением удельных князей из дома Рюрика, назначаемых Литовскими князьями, т. е. из ханских вассалов образовал своих собственных. Преемник Гедимина, Ольгерд (1340-1377 гг.), распространил власть Литвы на всю Киевскую и Волынскую области и граница Литовского государства отодвинулась далеко за Днепр. В 1386 году, при Ягайле, чрез брак его с Польской Королевной Ядвигой, Малороссия соединилась с Польшей, а затем была окончательно присоединена к Польскому Королевству по Люблинской унии в 1569 году и была ее "Украиной" до времени соединения с Московским государством в 1654 году. Период этот в истории южной Руси называется Литовско-Польским; он обнимает большую часть XIV, ХV, XVI и половину XVII вв. Под владычеством Литовских князей южно-руссы свободно продолжали развивать свои общинные начала и поддерживать дух православного церковного строительства. В самой Литве уже при Гедимине количество русских было на столько велико, что две трети территории занимала русская народность, и Литва фактически сделалась литовско-русским государством. В дикую страну литовцев южно-руссы принесли сравнительно высокую культуру, знание многих ремесел и развитой дух торговой предприимчивости. Русской народности особенно покровительствовал Ольгерд. При нем даже в домашней жизни все население княжества стало пользоваться русским языком и государственные люди состояли преимущественно из русских. Русское население в Литве в это время пользовалось своими древними законами — уставом Св. Владимира и "Русской правдой" с продолжением Владимира Мономаха. Литовские статуты носят следы этих уставов и первые три издания статутов написаны на русском языке. Сам Ольгерд был два раза женат на русских княжнах, был крещен в православную веру и перед смертью, по обычаю русских князей, принял схиму ¹⁾. В православную веру крестились многие Литвины-язычники. Литовско-русская церковь одно время имела своего главу — митрополита. Русское церковное строительство появилось в Литве в XIV в., а с ним вместе нераздельно начали развиваться и дела благотворительности. Заведениями общественного призрения здесь явились те же богадельни и странноприимницы,

¹⁾ М. О. Коялович. "Чтения по истории западной России". Изд. 1884. стр. 92.

— 10 —

которые существовали ранее у южно-руссов. Здесь они усвоили в большинстве случаев западное название госпиталей (hospital), позднее перешедшее в Польское шпиталь (szpital). Все заведения этого рода, как и прежде было, считались состоящими при церквях и монастырях.

Самое живое участие в устройстве шпиталей, больниц и других заведений этого рода, принимали церковные братства. Будучи учреждениями повсеместными в древней Руси, церковные братства, в силу особенных исторических условий быта западно-русского населения, на западе получили в XVI и XVII вв. особенное распространение и крепкую организацию. Укажем на благотворительную деятельность некоторых братств. Львовское братство при церкви Успения Богоматери, получив в 1590 году в свое заведывание Монастырь Св. Онуфрия под Львовом и возобновив его, устроило при нем гостиницу для странников, больницу и богадельни мужскую и женскую для призрения старых людей, инокинь, стариц, девиц, странников и слуг церковных и вообще для пристанища и покоя братским нищим, престарелым, осиротевшим, вдовам и всяким сиротам ¹⁾. В Киеве, на грунте, подаренном Анной Гулевичевой, основано было "братство милосердия", которое ок. 1629 г. заложило церковь и при ней устроило шпиталь для людей убогих, старых и уломных, как духовных, так и светских и "людей рыцарских в разных битвах покалеченных" ²⁾. Луцкое братство милосердия основалось в 1617 году для построения новой богадельни с церковью и школой после того, как старая богадельня сгорела. По уставу этого братства, денежные суммы его должны быть обращаемы, между прочим, на "милостыню людям в разных случаях и на призрение убогих, и на содержание сирот, и на погребение странных и убогих" ³⁾. Виленское Петропавловское братство в XVI в. имело госпиталь при Петропавловской церкви ⁴⁾. Виленское пятницкое братство, по актам 1594 г., содержало богадельню на погосте при Пятницкой церкви ⁵⁾. Минское соборное госпитальное брат-

¹⁾ "Памятн. изд. Киев. Арх. Ком.", III, 47. — П. Ефименко. "Шпитали в Малороссии" Киев. Ст. стр. 1883, Апр.

²⁾ ibid.

³⁾ ibid.

⁴⁾ А. Папков. Богосл. вестн. 1897, Апр. "Древне-Русский приход".

⁵⁾ ibid.

— 11 —

ство содержало при Соборной церкви шпиталь, на что употребляло доходы с братской хлебной мельницы ¹⁾. Купецкое Кожемяцкое братство в Вильне давало пособие шпиталю ²⁾. Виленское пречистенское братство давало пособие богадельне при Спасской церкви в г. Вильне с начала XVI в.

Разные лица, принадлежавшие к "братчикам", жертвовали братствам имения или деньги на разные благотворительные цели. Так напр. князь Николай Черторыйский назначил на вечные времена в братскую кружку нищенскую 30 злотых польских, да на одеяние 10 мужчин и 10 женщин богадельных слепых и хромых, на серьмяги, рубахи, исподнее платье, шапки, чепцы, башлыки и сапоги — по 150 злотых ³⁾. Дворянин Александр Мозени в 1645 году дал средства братству на перенесение и устройство богадельни на новом месте ⁴⁾.

Помимо пожертвований и капиталов с братских имений, братства изыскивали разные другие способы для обеспечения своих учреждений. При отсутствии постоянных капиталов они поддерживали заведения на сборы между братчиками и даже делали обязательные налоги на членов братства.

Деятельность Монастырей в западной Руси по устройству и развитию учреждений для призрения имеет несомненные исторические свидетельства. В монастырях получали пособия все, подавленные случайной нуждой. В них устраивались также приюты для убогих и госпитали для больных ⁵⁾. Что касается монастырей женских, то в западной России "монахини имели главным предназначением воспитание бедных, сирот и хождение за больными в госпиталях и богадельнях" ⁶⁾. Это были предшественницы наших "сестер милосердия". Первоначальным образцом для этого рода монашеского подвига служили, конечно, диакониссы первых христианских времен.

¹⁾ Собр. Минских грамот и актов, № 42, стр. 67.

²⁾ А. Папков. Богослов. вестн. 1897. Апр., стр. 55.

³⁾ П. Ефименко, 1. с. стр. 717.

⁴⁾ ibid

⁵⁾ И. Чистович. "Очерк истории западно-русской ц.", ч. II. С. П. Б. 1884, стр. 356.

⁶⁾ А. Я. (Яновский). Энцикл. Слов. Брокг. и Эфр., т. III, Б. 1891, стр. 58.

— 12 —

Кроме братских и монастырских благотворительных учреждений в западной Руси были и такие, которые содержались на средства, получаемые из разных источников. На некоторые шпитали, напр., пожалованы были капиталы из королевских доходов. Так в 1565 г. король Сигизмунд-Август назначил на Гродненский шпиталь при каменной церкви Пречистыя Богородицы пред замком на содержание по 10 коп литовских грошей. Эти деньги должны были выдаваться гражданским городничим из сборов с королевских имений ¹⁾. В 1601 году королевским привилеем пожаловано Троицкому Виленскому шпиталю "мостовое", т. е. доход с каменного моста ²⁾. В том же году королевской грамотой обещано отдать город Трехтемиров на шпиталь, в котором находили приют раненые и больные казаки ³⁾. Лица духовного и светского звания также давали нередко средства на устройство и содержание благотворительных заведений. Напр., в 1569-м году Архимандрит Жидичинского монастыря Иона назначил на русский госпиталь в Луцке 5 коп грошей и на Лядский 3 копы ⁴⁾. В 1588 г. Епископ Владимирский Феодосий Лазовский выделил доходы с одного церковного села, принадлежащего соборной церкви, на содержание устроенного им шпиталя в помещении старой школы при Владимирском соборе ⁵⁾. Знаменитый поборник православия митрополит Петр Могила на собственные средства устроил на Печерске в Киеве, возле церкви Преп. Феодосия, шпиталь и обеспечил дальнейшее его существование 1.500 злотых ⁶⁾. В 1577-м году Брацлавский Каштелян Василий Загоровский пожелал построить при церкви Св. Илии во Владимире шпиталь, а в имении своем, Суходоле, выстроить церковь и шпиталь ⁷⁾. В 1596-м году Елена Горностаевская, выкупив из под залога Пересопницкий монастырь, восстановила его и назначила на устройство при нем "шпиталя для бедных и больных" село Пересопницу со всеми доходами ⁸⁾. В 1638-м г. Анна Мельницкая назначила ежегод-

¹⁾ "Акты Вилен. ком.". Вильна. 1861, т. I, стр. 14.

²⁾ ibid.

³⁾ ibid.

⁴⁾ Ист. р. ц. Макария, Т. IX, стр. 401.

⁵⁾ П. Ефименко, 1 с. стр. 715-716.

⁶⁾ "Памятн.". Изд. Киев. Археол. ком. т. II, стр. 149.

⁷⁾ Арх. юго-зап. Руси, ч. I. т. I, стр. 67, 490.

⁸⁾ ibid.

— 13 —

ную выдачу: 10 злотых на шпиталь, 6 злотых шпитальным в разделе и 4 злотых сторонним нищим ¹⁾. Некоторые шпитали имели свои фундуши из имений земских и городских. Так напр. богадельня при Спасской ц. в г. Вильне еще в начале XVI в. получала доходы с каменных бань на р. Вилейке и с домов, расположенных как по соседству бань, так и на Савич-улице ²⁾. Некоторые ремесленные цехи заводили шпитали на свои средства, или же давали помощь уже существующим. Так в г. Ковле цех портных в 1618-м г. ставил себе целью устроить свой шпиталь; цех шапошников, сермяжников и ноговишников (чулочников), существовавший с 1582-го г., на доходы свои содержал шпиталь в предместьи г. Вильны — Росе ³⁾. Относительно внутреннего распорядка и устройства западно-русских богаделен или шпиталей нам известно, что в них помещались нищие, бедняки и неизлечимо-больные; иногда здесь находили приют и лишившиеся здоровья дворяне. Помещались здесь также бедные сироты — ученики братских школ. Для заведывания шпиталями назначались т. н. шпитальные старшие. Главное же наблюдение принадлежало: в братских шпиталях — избранным братьям, в монастырских — игуменам; в некоторых шпиталях дело поручалось священникам совместно с ктиторами или церковными патронами. Преосв. Феодосий Лазовский для управления госпиталем и другими учреждениями при Владимирском Соборе назначил "двух справцев из духовных и двух шаферей из мещан, а главными дозорцами — панов: под старосту и войта" ⁴⁾. Более подробное указание на счет устройства шпиталей мы находим в завещании Брацлавского Каштеляна Василия Загоровского от 1577 года. По завещанию, душеприказчики обязывались устроить два шпиталя: один на 12 нищих и недужных в имении Суходоле, с церковью Вознесения, другой в городе Владимире при фамильной Ильинской церкви, также на 12 лиц "убогих и здоровья неспособная". Шпиталь в Суходоле должен состоять из белой избы трех саженей, таких же размеров сеней, а через сени, напротив, должна быть черная изба в три же

¹⁾ "Памятн.". Изд. Киев. Арх. ком. т. II.

²⁾ Ист. р. ц. Макария, т. IX, стр. 179, 227 и 259. — А. Папков, 1. с. стр. 54.

³⁾ А. Папков, 1. с. стр. 56-57.

⁴⁾ Арх. Юго-Зап. Росс. ч. I, т. I. стр. 237.

— 14 —

сажени. Сени требовалось разгородить так, чтобы образовались 2 чулана, один для белой, другой для черной избы. В сенях поставить кирпичный очаг для пищи. Из сеней 2 выхода: один на улицу, а другой в сад и к церкви. Во Владимире, при церкви св. Илии, дом для шпиталя должен быть поставлен такой же, как и в Суходоле, только к нему требовалось пристроить домик для дьякона, в одну стену и под одной крышей с шпиталем. На содержание шпиталя на 12 человек во Владимире должно было ежегодно отпускаться: муки ржаной 24 меры, пшеничной 2 меры, круп (пшена) 1 мера, маку ¼ меры и деньгами, на платье и другие расходы, 12 коп литовских. На содержание шпиталя в Суходоле назначено то же количество припасов. На эти расходы определены: третья мерка с мельницы суходольской, да третья мерка дегтевской мельницы и мыто гребельное (мостовое), которое Загоровскому дозволил собирать король Сигизмунд-Август, от купеческого воза по 4 пенязи. Кроме того, предназначено дать из дворца на каждый шпиталь по 2 коровы и отпускать по 3 полти свиного мяса в каждый год. В каждое воскресенье и в большие праздники полагалось устраивать в шпиталях торжественные обеды, по силе возможности, для убогих: одну неделю в Суходоле, а другую во Владимире; при этом убогие к обеду должны были получать по полбарилка пива ¹⁾.

О содержании богадельцев, кратко упоминается также в грамоте Сигизмунда III-го, от 1592 г., Минским православным мещанам, на учреждение при соборной церкви братства, школы и богадельни. Грамотой разрешается братству устроить госпиталь, "и в нем об людях убогих и хворых пильнее (усердное) старанье мети, — теплом, выживеньем (пищею) и всяким опатреньем (потребностями), милосердными и набожными учениками, водлуг переможенья своего; своим властным грошом и працею своею — чинити мають" ²⁾.

Знакомство с условиями постановки и развития шпитального дела в Западной Руси Литовско-Польского периода для нас имеет значение в том отношении, что формы

¹⁾ "Арх. Юго-Зап. Руси", т. I, стр. 67, и след. — См. также Ист. р. ц. Макария. т. IX, стр. 401. — П. Ефименко, "Шпитали в Малороссии", стр. 718-719.

²⁾ См. у свящ. И. Флерова: "О братствах": С. П. Б. 1857. Стр. 80.

— 15 —

этих учреждений были перенесены в лево-бережную Украину при ее заселении в XVI-XVII вв. Мало того, вследствие новых исторических условий народного быта в ХVІІ и XVIII вв., братства в западной Руси и их благотворительные учреждения стали постепенно замирать. В левобережной же Малороссии они разлились широким потоком и покрыли всю "сегобочную Украину". И что особенно замечательно, благотворительные заведения на левой стороне Днепра созданы и поддерживались главным образом простым народом, сельским населением.

Об устройстве призрения в Малороссы XVII в. мы находим драгоценное указание в описании путешествия Антиохийского патриарха Макария в 1654-м г. в Москву. Составитель путевого журнала, Архидиакон Павел Алепский, сын патриарха, в конце описания путешествия через Малороссию замечает: "Знай, что во всей стране казаков, в каждом городе и в каждой деревне, выстроены для их бедняков и сирот дома при конце мостов или внутри города, служащие им убежищами; на них снаружи множество образов. Кто к ним заходит, дает им милостыню" ¹⁾. В этой записи наблюдательного путешественника, проехавшего всю Малороссию от г. Рашкова до Путивля, находим указание как на число богаделенных учреждений в Малороссии, так до некоторой степени на характер и способы их содержания. Число богаделен соответствовало числу поселений городских или сельских. В селах каждый приход имел в составе своих приходских учреждений шпиталь или богадельню. В городах же и местечках для содержания учреждений этого рода соединялось, по-видимому, несколько приходов вместе. Хотя некоторые богадельни строились вдали от церквей ("при конце мостов"), но церковный характер сохранялся во всех случаях одинаково. Содержание благотворительные заведения получали частью от церкви, частью в виде милостыни от прихожан, а там, где существовали братства, они принимали в свое ведение и эти заведения. Последних было, кажется, большинство, так как число братств в те времена было весьма значительно.

¹⁾ Перевод "Путешествия" с арабской рукописи проф. Г. А. Муркоса, — в Русск. Обозр. 1897 г. Март., стр. 284.

— 16 —

Из братств лево-бережной Украины, явившихся в Литовско-Польский период, более подробные сведения оставили нам братства в Лубнах (Александрове) и Золотоноше. В числе целей Лубенского братства, перечисляемых в грамоте Исаии Копынскаго, митрополита заднепровского, от 1 окт. 1622 г. значится, что оно учреждается "в опатреню телесных вдов, сирот и в поратованию всяких людей упадлих" ¹⁾. Золотоношск. братство существовало в двух приходах: Успения Пресв. Богородицы и Св. Николая. Это братство учреждено 19 Июля 1627 г. цехом ремесел: шевского, кравецкого и кушнерского. Цели братства и устав был общий с другими братствами этого рода ²⁾.

По сообщению о. Федора Житецкаго, в м. Борисполе Переяславского уезда, изстари существуют 4 цеха: шевский, мясницкий, ковальский и кравецкий. Мясницкий цех имел свой шпиталь на погосте Рождество-Богородичной церкви. Призревавшиеся в этом шпитале в свою очередь составляли свой "старечий цех", управляющийся своим выборным цехмистром. Теперешние старожилы помнят уже последние дни существования этого старичого цеха. В м. Срибном Прилукского уезда существовало братство при церкви Воздвижения. В сохранившейся в копии благословенней грамоте, данной братству в 1689-м г. Киевским Митрополитом Гедеоном Святополк-Четвертинским, оно названо "обретающимся" ³⁾. В этой грамоте говорится, между прочим: "к сему должны суть братия церковная единоко или двома от своих братий ксинодохон, сиричь шпиталь или больницу, в день субботний посещати и о их довольстве, аще пищи или иных некоиx нужд не лишаются, взискивати, ибо нужно братии церковной попечение имети о нищих шпиталя своего братерского, дабы сии нужного питания ни в чем не лишалися" ⁴⁾.

Сравнительную бедность и отрывочность сведений о древних благотворительных учреждениях Малороссии, особенно о мелких сельских, содержащихся заурядными деревенскими братствами, можно объяснить гл. обр. элементарностью их устройства. Во всяком разе и на основании существующих

¹⁾ "Киев. Стар.", 1896, кн. 3, стр. 154-156.

²⁾ В. Василенко. "Остатки братств и цехов в Полтавщине". Киев. Стар. 1885, Сент., стр. 164.

³⁾ "К истории Южно-Рус. братств". Киев. стар. 1886. стр. 183-191.

⁴⁾ ibid.

— 17 —

сведений можно убедиться, что ко времени соединения Малороссии с Московским государством в 1654-м г., в ней были значительно развиты приходские благотворительные учреждения, образцами для которых были учреждения, существовавшие пред тем в западной Руси.

После присоединения Малороссии к Московскому государству благотворительные учреждения не только не заглохли, но продолжали умножаться и совершенствоваться в своем благоустройстве. Главными устроителями благотворительных учреждений, как и в период Польско-Литовский, были разного рода братства. Они устраивали их почти в каждом поселении или каждом приходе и давали средства не только для постройки, но и принимали деятельное участие в поддержке дальнейшего их существования. Кроме братств в устройстве и содержании благотворительных заведений участвовали общественные учреждения и частные лица, жертвовавшие свои капиталы и имущества. Напр. в 1725-м г. в с. Обложках Глуховского уезда товарищество казаков, владельцев леса, отдало на церковь свой лес хмызняк для построения и на поправление школы и шпиталя ¹⁾. Иногда на шпитали были жертвуемы мельницы ²⁾. Для поддержания шпиталей устраивались даже шинки; как напр. в д. Березном Черниговского полка был старецкий шинок, построенный в 1682-м г. ктиторами церковными для содержания шпиталя; это, по мнению Архиеп. Филарета Харьковского, похоже на нынешние танцы и театры в пользу бедняков. Иные шпитали имели поддержку в доброхотных подаяниях прихожан и других благотворителей ³⁾.

По замечанию П. Ефименка, дух благотворительности в южно-русском народе проявлялся интенсивнее, чем в других странах, частью вследствие подъема в те времена религиозного чувства, в силу борьбы за свободу веры, частью вследствие такого социального строя того времени, который не подавлял, а развивал личный почин и общественную самодеятельность ⁴⁾.

¹⁾ Преосв. Филарет. Истор. — статист, опис. Черниг. Епархии.

²⁾ ibid.

³⁾ К. Архангельский. Речь по поводу 10-ти летия. Лубенск. Преображ. братства 1899. Отд. отт., стр. 6.

⁴⁾ П. Ефименко. "Шпитали в Малороссии", Киев.стар. 1883. Апр., стр. 721-722.

— 18 —

Малороссийские шпитали XVII в. были на столько хорошо организованы, что послужили образцом для устройства этого рода учреждений в Москве. В 1682 г. Царь Федор Алексеевич издал указ о построении в Москви двух "шпитален", для обеспечения которых были назначены вотчины Знаменского Монастыря и Архангельского Архиерея. Назначение "шпитален" в указе объяснялось так: доставлять пристанище бедным, увечным и старым, особенно служилым военным людям, и лечить больных нищих, которые ходят иногда с такими страшными болезнями, что чреватой женщине нельзя их видеть ¹⁾. Малорусские шпитали, как выше было сказано, состояли при какой-либо церкви. В больших селениях и городах иногда на несколько приходов существовал один шпиталь. В 1726 году Черниговская духовная консистория издала указ, по которому при возведении новых церквей в епархии было обязательное устройство шпиталей ²⁾. 13 января 1758 г. Переяславский Преосвящ. Гервасий Линцевский в послании своем к духовенству между прочим также дает наставление: при каждой церкви "устроити для немощных и нищетных госпиталь из церковных доходов" ³⁾.

Сопоставляя описание постройки госпиталей в завещании Брацлавского каштеляна Василия Загоровского в 1577 г. ⁴⁾, с устройством сохранившихся шпиталей от прошлого XVIII века (напр. в Борзне и Конотопе) ⁵⁾, можно заключить, что план шпитальных зданий, строившихся специально для этой цели, был везде одного типа. Шпитальное здание представляло собой постройку с двумя покоями, разделеннными между собой сенями. В сенях устраивался очаг для приготовления пищи и два чуланчика для хозяйственных вещей. Размеры шпитальных построек были приспособляемы для помещения 5, 10, 12 человек и редко более, как напр. со-

¹⁾ Лешков. "Русский народ и государство". Стр. 602. — Н. Ф. Сумцов. "Культурные переживания", стр. 353.

²⁾ Рукописный указ, сообщенный П. Н. Тихоновым из Чернигова.

³⁾ "Маяк", 1843 г., кн. XI. Цитир. по В. А. Пархоменко — "К истории церковно-прих. жизни левобережной Украины в 18 веке", (Полт. Епарх. Вед. 1906 г. № 16 стр. 740).

⁴⁾ См. выше.

⁵⁾ См. ниже.

— 19 —

хранившийся до последних лет XIX в. в. г. Конотопе, который вмещал до 20 призреваемых. Средним числом в сельских шпиталях призревалось около 5 человек, а в городах — более. Надо заметить, что в прежнее время вообще нигде не устраивали больших зданий и все госпитальные и больничные учреждения были небольших размеров, начиная даже от одного призреваемого в хате (келии). Чистота в шпиталях поддерживалась обмазкой стен глиной и побелкой мелом.

На шпитальное призрение имели право "люди всякие, от пана Бога хоробою и уломностями невежоны", безродные старики и старухи, кальки, слабоумные и проч. ¹⁾.

Нередко обитатели шпиталей составляли особое старичее братство или цех. Такое братство устраивалось из всех старцев, живших в шпиталях одного города или селения; оно имело во главе особого старосту. У старечих братств обыкновенно была своя кружка для сбора подаяний; ею распоряжалась вся община старцев ²⁾. В летнее время шпитальные, особенно более крепкие и надежные из них, оказывали обществу услуги своим трудом, напр. оберегая примыкавшие к селу хлебные нивы от потрав ³⁾.

О количестве шпиталей в XVII и XVIII вв. мы можем судить по сведениям, извлеченным А. М. Лазаревским из ревизских книг 1740-1748 гг., сохранившихся в Архиве бывшей Малороссийской Коллегии при Черниговском Губернском Правлении ⁴⁾.

В Украине левого берега Днепра ("сегобочной Украине"), за исключением Стародубского и Гадячского полков, сведения о которых утеряны, в указанные годы числилось до 589 шпиталей. В отдельности по полкам и полковым частям или сотням, шпитали распределялись следующим образом:

¹⁾ Н. Ф. Сумцов, 1. с. стр. 352.

²⁾ "Описание Черниговской Епархии", 5, стр. 344. Преосв. Филарета.

³⁾ Наприм., приговор жителей с. Талалаевки Полт. губ. 1741 г. 17 Мая. Дела из Арх. Киев. дух. Консист. 1742, № 17, Л. 1. — Крыжановский, "Руков. для сельских пастырей", 1864, I, стр, 226.

⁴⁾ А. Лазаревский. "Основа", 1862. Май. Статистич. свед. об украинских народных школах и госпиталях в XVIII в.

— 20 —

1) В Полтавском полку ¹⁾ в 1745 году было 42 госпиталя: в Полтаве 6, в Великих Будищах 3, в Решетиловке 5, в Старых Сенжарах 3, в Новых Сенжарах 2, в Беликах 3, в Кобеляках 2, в Келеберде 1 и в остальных 42 поселениях (селах, деревнях и слободах) 17.

2) В Лубенском полку в 1745 году было 107 госпиталей: в Лубнах 7, в Лукомьи и окрестных поселениях 8, в Чигрин-Дуброве и окрестн. посел. 8, в Пирятине и окрест. посел. 19, в Чернухах и окрестн. посел. 7, в Сенче и окрестн. посел. 12, в Лохвице и окрестн. посел. 4, в Глинске и окр. посел. 8, в Ромнах и окр. посел. 18, в Смелом и окр. посел. 10, в Константиновской волосте 3, в Берестовецкой волости 2 и в Жуковской волости 1.

3) В Переясловском полку в 1741 г. было 52 госпиталя: в Переяслове и его окрестностях 6, в Трехтемирове (Киевск. губ.) и окрестных поселениях 8, в Воронькове и окрестн. посел. 5, в Борисполе и окрестн. посел. 8, в Басани (Черниг. губ.) 1, в Яготине 1, в Гелемязове и окр. посел. 4, в Золотоноше и окр. посел. 4, в Кропивной 4, в Ирклееве и окр. посел. 4, в Пешаном и ближнем селе 2, в Домонтове и окр. посел. 3, в Бубнове с ближайшим селом 2 и в Липлявом 1.

4) В Прилуцком полку в 1740 г. было 53 госпиталя: в Прилуках и окрестных поселениях 20, в Журавке 2, в Варве 2, в Срибном и окрестн. посел. 5, в Иванице и окр. посел. 4, в Ичанской сотне (м. Ичня Черниг. губ.) 6, в Монастырской сотне (Черниг. губ.) 5 и в Красноколядинской сотне (Черниг. губ.) 9.

5) В Миргородском полку в 1741 году показано 29 госпиталей, причем в Миргороде и в Хороле с селами не обозначено ни одного госпиталя, вероятно, по какому-либо особому обстоятельству. Затем показаны: во Власовке 3 госпиталя, в Кременчуге 2, в Градижске (городище) с окр. посел. 4, в Омельнике с поселениями 5, в Голтве с окр. посел. 4, в Остапье с сел. 7, в Белоцерковке 2, в Богачке 1, в Устивице 1 и в Шишаки 1.

¹⁾ До открытия наместничеств в 1782 г. Малороссия в административном отношении делилась на 9 полков, а полки делились на сотни. Во всех 9-ти полках, кроме хуторов и всех поселений Гадячского и Стародубского полков, населенных мест числилось: 36 городов, 61 местечко, 792 села, 206 деревень и 11 слободок (А. Лазаревский, 1. с.).

— 21 —

6) В Нежинском полку к 1747-м году показано 182 госпиталя: в Нежине с окрестными 29-ю селами (первые 3 полковые сотни) 28, в Мрасской сотни 4, в Олишевской 4, в Девицкой 7, в Верниевской 2, в Прохорской 8, в Ивангородской 8, в Бахмацкой 5, в Конотопской 10, в Ворзенской 9, в Шаповаловской 4, в Батуринской 10, в Новомлинской 7, в Кролевецкой 11, в Корейской 13, в Глуховской 36, в Воронежской 14 и в Ямпольской 7.

7) В Черниговском полку в 1748-м году показано 125 госпиталей: в Чернигове 9, в Белоусской сотне 3, в Выбельской 3, в Слабинской 2, в Роннской 9, в Любецкой 5, в Седневской 7, в Городницкой 18, в Березницкой 9 (из них в Березном 6), в Столенской 5, в Синявской 4, в Менской 12, в Волынской 5, в Сосницкой 13 (из них 6 в Соснице), в Кисилевской 8 и в Попарницской 12.

Само собой разумеется, что число госпиталей в разное время менялось в зависимости не только от потребности в них, но и от иных разных причин. Приведенные сведения указывают приблизительно величину распространения благотворительности в Малороссии, которую нельзя назвать мало развитой даже с современной нам точки зрения.

Упадок благотворительных учреждений в Малороссии начался с водворением крепостного права, решительный акт которого произошел 3 мая 1789 года. С введением крепостной зависимости крестьян разрушались братства, дававшие жизнь приходским учреждениям. С прекращением же деятельности братств стал разлагаться и институт шпиталей. Окончательный удар церковно-общестненным благотворительным заведением был нанесен устройством приказных Богоугодных заведений — богаделен и больниц. С организацией этого последнего вида общественного призрения, приходские шпитали постепенно закрылись.

В виде обломков старины они кое-где оставались даже до второй половины XIX века, но без прочных оснований существования они не имели ни той организации, ни тех идей, которые сообщали жизненность прежним благотворительным учреждениям. Так напр. П. Ефименко описывает существовавшие до 1863-го г. шпитали: 1) в г. Остре, в котором призревавшиеся питались милостыней, выпрашиваемой ими на базаре, 2) в г. Борзне, где нищие питались также мило-

— 22 —

стыней, собиравшейся кусочками и кроме того от поминальных обедов и от подачек цехового братства во время братских праздников и еще 3) в г. Конотопе, где старцы садились на крыльце своего приюта и кричали, чтобы кто-нибудь подал им милостыню на пропитание. В праздники им присылалась милостыня от цехов и от других сердобольных зажиточных людей. Ремесленная управа и волостное правление давали топливо и масло для освещения и посылали мел, глину и женщин для беления хаты ¹⁾. Н. Сумцов описывает существовавший в 1883-м году шпиталь в м. Боромле Ахтырского уезда. В этом шпитале пропитание для призреваемых собирал по слободе "шпиталеный староста", полуслепой восьмидесятилетний старик. Шпиталь зависел от волостного правления и получал от него скудное пособие, которое состояло в том, что для шпиталя давалась хата, отпускались зимой дрова, выдавались доски на гроб для умершего в шпитали и посылались люди для похорон. В летнее время более здоровые богадельцы расходились по селам, "а старухи сидели в куренях у царины сторожами и оберегали засеянное поле от скота" ²⁾.

Так прекратили свою деятельность церковно-общественные благотворительные учреждения, просуществовавшие почти 800 лет. Закрылись они не вследствие внутреннего разложения, или непригодности, а от внешних причин. Население к ним относилось внимательно и лелеяло их. Эта форма общественного призрения, очевидно, соответствовала народному быту и народному духу. Возродятся ли когда-нибудь эти учреждения к жизни? — трудно предугадать. Но с ожидаемым восстановлением церковного прихода и с оживлением церковной-общественной жизни, а также с образованием проектируемой в последнее время "мелкой земской единицы, можно питать некоторую надежду на возрождение и этого прекрасного института помощи нуждающемуся в общественном призрении населению. Бытовые условия южно-русского народа представляют для них подготовленную исторически почву.

¹⁾ П. Ефименко, 1. с. стр. 723-724.

²⁾ Н. Сумцов. "Шпиталь в Боромле". Киевск. Стар. 1883. Сент.-Окт. стр. 312.

— 23 —

ПОЛТАВА В XIX СТОЛЕТИИ.

Глава I.
Время последних генерал-губернаторов (1834-1856).

Последние генерал-губернаторы, губернаторы и епархиальные архиереи. Площадь города. Число жителей, домов. Вспомогательный капитал на постройку домов. Проект страхования жилищ и скота. Мощение улиц. Забота о насаждении бульваров. Заставы и кордегардии. Обывательские книги.

Преемником кн. Репнина, был сенатор, генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Гурьев, сын бывшего министра финансов. Он пробыл на этом посту менее полгода. 9 июня 1835 года он был переведен генералом-губернатором в Киев, где пробыл до февраля 1839 года, когда был назначен членом Государственного Совета. Скончался в 1848 году. До назначения в Полтаву, Гурьев был в Одессе. Ему покровительствовал кн. В. П. Кочубей, известный деятель в эпоху Александра I. Не скажу вам ничего отличного, писал он графу М. М. Сперанскому, о другом начальнике здешнем, графе Гурьеве. Тут я должен (между нас) сознать большую ошибку мою. По наружности, я думал, что он человек здравого рассудка и педант, который мог быть полезным для исправления ветренности Ланжерона и оказалось, что нет никакой способности и дела еще более запутались ²⁾. Место Гурьева занял генерал-адъютант, граф Василий Васильевич Левашов ³⁾. († 23 сент. 1848). Пробыл он в этой должности с 1 Декабря 1835 г. до 29 Октября 1839 г., когда был назначен членом Государственного Совета. За ним, был граф Алек-

^1). О первых генерал-губернаторах: кн. А. Б. Куракин. Лобанов-Ростовском и Репнине см. Киев. Старина 1902 и 1905 г. и отдельно 2 выпуска с рисунками.

^2). Рус. Старина 1902 г., Ноябрь, стр. 319.

^3). При нем к генерал-губернаторству присоединена была харьковская губ.

— 24 —

сандр Григорьевич Строганов, пробывший на этом посту три года, с 12 Ноября 1836 года до Февраля 1839 года, когда получил пост министра внутренних дел. Образование он получил в корпусе инженеров путей сообщения. В 1813 г. он поступил в военную службу, в 1831.г. был членом временного управления в Царстве Польском, в 1834 г. был назначен товарищем министра внутренних дел, откуда и получил назначение на пост генерал-губернатора. В 1850 г., член Государственного Совета. С 1855 по 1862 г. был новороссийским и бессарабским генерал-губернатором. Скончался в Одессе 2 Августа 1891 года, в маститой старости, на 97 г. от рождения ¹⁾.

С 28 Августа 1840 г. генерал-губернатором был князь Николай Андреевич Долгоруков (р. 1792 † 1847). На службу он поступил 14 лет. В 1806 году был актуариусом в московском архиве государственной коллегии иностранных дел. В 1812 году, будучи камер-юнкером, назначен был переводчиком при той же коллегии, но вскоре поступил в ополчение и находился при генерале Меллер-Закомельском. В 18114 г., в чине подпоручика перевелся в изюмский гусарский полк, с которым был в сражениях при Дрездене и Кульми и за отличие был переведен в гвардию, с назначением адъютантом графа Витгенштейна. Был затем во многих сражениях; за Лейпцигское сражение получил и золотую саблю и орден "pour le merite". В 1827 году был в персидской кампании, затем в турецкой 1828 года. После убиения русского посла в Персии, А. С. Грибоедова, занял его место. В 1831 году был минским временным губернатором, затем генерал-губернатором виленским, минским, гродненским и белостокским. В 1835 г. за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награжден орденом Георгия 4 степени. В начале 1840 г. был назначен харьковским, черниговским и полтавским генерал-губернатором. Местом своего жительства он избрал Харьков, где и скончался 11 Апреля 1847 г. Он жил очень роскошно и на свои надобности истратил казенных сумм до 43 тыс., о чем сознался в письме к

¹⁾ О нем см. Рус. Старина 1887, т. III. Март 575-602 стр., т. IV стр. 71-94. Одесский Весник 1891, № 202. См. еще записки С. М. Соловьева — Вест. Европы, 1907 г. Апрель.

²⁾ О нем см. "О роде князей Долгоруковых, кн. Б. Долгорукова, биография его см. Историч. словарь.

— 25 —

Императору Николаю I, написанным им незадолго до своей кончины. Император передал это письмо в комитет министров, решивший наложить запрещение на его имения.

Помимо этого, комитет министров командировал для расследования этой растраты генерал-адъютанта Анрепа. Раследование это открыло, что кн. Долгоруков, со времени своего вступления в должность, терпел недостаток в деньгах, казначея сделал управляющим своим домом, который, по словесному приказанию князя, и снабжал его деньгами из канцелярских сумм, в надежде впоследствии пополнить взятые суммы. Первые три года своей службы в должности генерал-губернатора, он почти ежедневно давал вечера, проигрывал в вечер по 2-3 тысячи, делал займы у частных лиц, делал забор съестных припасов в магазинах, но кредит его, в виду, вероятно, неуплаты долгов, скоро пал. Долгов у него осталось до 300 тыс. У него не оказалось денег на его похороны. Но в Харькове его очень любили. Была устроена подписка на сооружение особого предела в кафедральном соборе, где он погребен. Многие уничтожили его долговые обязательства, не столько по безнадежности, сколько по личному уважению к его памяти. Комитет министров, обсуждая вопрос об этой растрате, признал виновными чиновников, дававших эти деньги, но, с другой стороны, он принял во внимание и то, что неисполнение ими приказаний генерал-губернатора могло иметь для них неприятные последствия и потому обращать взыскание на подчиненных чиновников, комитет счел неудобным. Комитет только и ограничился наложением запрещения на имения покойного князя. Император согласился с этим решением и написал: "исполнить, но одно выражение пропустить без замечания не могу; конечно, кн. Долгоруков за смертью избегнул неминуемого и заслуженного взыскания за свои беззаконные действия и предстоит суду Божию, но тем не менее, он запятнал, что благородному человеку должно быть дороже всего на свете: честь и доброе имя в наследие детям". Три брата покойного князя выразили желание уплатить эту сумму в казну, но Император Николай I, приняв это предложение с удовольствием, не согласился на такую жертву с их стороны ¹⁾.

¹⁾ Истор. обзор деятельности комитета министров т. 2, ч, I, 116-117 стр.

— 26 —

И наконец, последним генерал-губернатором был генерал-адъютант Сергей Александрович Кокошкин, бывший до этого петербургским градоначальником. Это был единственный генерал-губернатор, не носивший титула князя или графа. Пробыл он на этой должности, до уничтожения генерал-губернаторства в 1856 г. Скончался в 1861 году, в звании сенатора ¹⁾.

Губернаторами в рассматриваемую эпоху были Могилевский, о котором мы уже говорили, Аверкиев, Ознобишин и Волков. Алексей Егорович Аверкиев перешел в Полтаву из Тулы, где занимал тот же пост. Хрущев, служивший в то время офицером в только что открытом кадетском корпусе, в своих воспоминаниях, характеризуя полтавское общество, жившее очень дружно, благодаря такту жены губернатора, о нем же самом замечает; "зато он был плохой человек. Такою же репутацией пользовался Аверкиев и в Туле" ²⁾. Но эта краткая резкая заметка едва ли достаточна для его характеристики, притом без фактов, подтверждающих такое замечание. 14 Декабря 1843 года он был назначен директором департамента хозяйственных дел главного управления путей сообщения и публичных зданий. После него, почти два года полтавская губерния была без губернатора и ею управлял вице-губернатор А. В. Селецкий. Преемником Аверкиева, был Николай Ильич Ознобишин. (1798 † 13 Авг. 1853 г.). Он начал службу в л. г. финляндском полку, в котором прослужить около 20 лет и с ним совершил кампанию 1828-1829 г. В 1834 г. переведен в л. г. волынский полк и вскоре получил командование рязанским и затем казанским пехотными полками. В 1838 г. оставил военную службу и перешел в министерство финансов. В 1844 г., уже в чине д. статского советника, был переведен на службу по министерству внутренних дел и ему была поручена ревизия учреждений пензенской губернии. 8 Марта 1845 г. — полтавский губернатор. Скончался в Переяславе, от холеры и погребен в ограде

¹⁾ Должность Генерал-губернатора была упразднена 17 Февраля 1856 г. См. П. Собр. Законов т. 31, № 3089. О нем: см. биограф, словарь; Полт. Г. Ведомости 1853, № 33, 258-258 стр. Сев. Пчела 1853, № 211, Рус. Старина т. 52 и 54, история финляндского полка.

²⁾ Московское Обозрение, № 7.

— 27 —

вознесенского храма. Его преемником был Александр Павлович Волков, пробывший до 1 Января 1866 года, когда был назначен членом совета министра внутренних дел. Скончался 15 Марта 1886 года.

Епархиальными архиереями в рассматриваемую эпоху были: Гедеон, Иеремия и Нафанаил.

Епископ Гедеон (в мире Вишневский) управлял епархией с 1834 г. до кончины своей в 1849 г. Последние шесть лет он присутствовал в св. Синоде, что и дало ему возможность сделать многое для епархии. В 1843 г. он исходатайствовал о назначении жалованья сельскому причту. При нем было перемещено епархиальное управление в Полтаву, о чем, правда, много раньше его были ходатайства, но дело ограничилось только перепиской. Много этому помогла графиня Разумовская, подарившая архиерейской кафедре свой летний дом в Полтаве и при нем 17 дес. сада. На этом месте находится в настоящее время архиерейский дом и консистория. Из казны на постройку зданий было отнушено 86668 р. 24 к. асс.

8 Сентября 1847 г. была освящена в архиерейском доме церковь и полтавские епископы с того времени имеют местопребывание в Полтаве. По его ходатайству, открыты были духовные училища в Ромнах и Дубнах. Много он заботился о присоединении раскольников и не без успеха; 2500 раскольников в Кременчуге присоединились к церкви, приняв единоверие. Епископ Гедеон пользовался большим расположением и о нем до сей поры сохраняются хорошие воспоминания, благодаря его общительному, мягкому, доверчивому, открытому характеру. Он был хорошим проповедником. Скончался в сане архиепископа. Смерть застигла его на пути в Лубны, в имении Абазы, Абазовке. Тело его было привезено для отпевания в Полтаву, а погребено в Лубенском монастыре.

Преемником его был епископ Иеремия (Соловьев). Он переведен в Полтаву из епископов кавказских и черноморских. Пробыл в Полтави всего 11 месяцев. Это был строгий подвижник, не знавший отдыха в бдении, посте и молитве. "Полтава ему не нравилась, не понравился ему и архиерейский дом, среди пустыни которого, говорил он, мне и на Кавказе не было так бесприютно", и потому переехал

— 28 —

в Переяслав, прежнюю резиденцию полтавских епископов. Это был простой, доступный иерарх, строго следивший за жизнью духовенства и особенно обращал внимание на уклонение духовных с пути правого на путь неправды, невоздержания и других слабостей человеческих. Он много заботился о поднятии умственного и нравственного состояния духовенства, постоянно наставлял, устраивал причетникам экзамены из катехизиса и литургии и т. п. Много заботился о заключенных в тюрьмах, часто посещал их, посылал им пищу, наставлял.

Один помещик, уже глубокий старец, 80 лет большой вольнодумец решился посетить епископа Иеремию и побеседовать с ним; его побудила к этому молва о нем, как о человеке святой жизни. И отправился он к нему, не по внутреннему побуждению услышать наставления этого подвижника, к которому он относился более чем равнодушно, а из простого любопытства. Епископ Иеремия с ним долго беседовал и старец этот был умилен его беседою и, уходя от него, говорил; да, муж святой, муж святой.... И эта беседа повлияла на старца, он перестал кощунствовать. Епископ Иеремия пожертвовал 3500 р. на воспитание беднейших сирот в полтавской семинарии, постоянно мечтал основать епархиальное женское училище, что было заветным желанием его доброго сердца, но не успел в этом... 19 Декабря 1850 г. он был переведен в Нижний Новгород, где пробыл до 17 Июня 1857 г. когда был уволен на покой в нижегородский печерский Монастырь. В 1874 г. принял схиму, с именем Иоанна. С 1868 года пребывал на покое в нижегородском благовещенском монастыре, где и скончался в глубокой старости 9 Декабря 1884.

Его заместителем был Нафанаил II Савченко, пробывший в Полтаве до 13 Сентября 1860 года, когда был переведень в Архангельск, оттуда 17 Августа 1871 г. в Чернигов, где и скончался в сане архиепископа 5 Марта 1875 года.

Полтава в рассматриваемую эпоху, был небольшой город, так в 1838 году площадь его была 376 дес. 1680 квадр. сажень, из которых было застроено 312 дес. 560 квадр. саж. незаселенной было 64 дес. 1120 кв. саж. Под улицами и площадями было 175 дес. 2200 кв. саж. ¹⁾ Город

¹⁾ Гор. арх. 1838, № 5221.

— 29 —

имел пустопорожней (луг, левада) земли 207 дес. 795 кв. саж ¹⁾. В 1852 году на запрос чиновника министра внутренних дел Сулимы, ревизовавшего учреждения губернии, дума сообщила следующие свидания о количестве земли, занимаемой площадью города. По плану землемера Веревкина, составленного еще при А. В. Куракине, значится "по прожекту Полтавы со всеми строениями", 921 дес. 1591 кв. с. Из них в 1852 году было под монастырем, с пашенною землею 142 дес. 994 кв. саж., под полтавским яром — 170 дес. 646 кв. саж., под выгоном — 302 дес. 216, под пашенною землю в заведывании городом 254 дес. 2077 кв. саж., под реками и ручьями — 25 дес. 1200 кв. саж., под дорогами, большими и малыми 28 дес. 1630 кв. саж., под кирпичным заводом 33 дес. 180 кв. саж. ²⁾. Предположено было к заселению, как это видно из данных, 1830 года — 994 дес. 606 кв. саж. К концу рассматриваемого периода в 1855 г. город имел земли много больше. 397 десятин 2248 кв. саж. ³⁾. Жителей в городе, в 1838 году было всего 15521 д., из них мужского пола 8911 и женского 6610 д. Вот данные о росте города в последующие годы:

Цифры эти, несомненно, близки к действительности, но едва ли вполне точны. Трудно предположить уменьшение числа жителей муж. пола в 1844-1846 г. на 400 слишком душ. Всех домов в Полтаве было каменных 40, деревянных 1666 ⁵⁾. В 1856 г. число их достигло 1614, но это были дома, подлежавшие оценке для взимания сбора в пользу квартирной комиссии, о чем еще будем говорить в дальнейшем изложении наших очерков. Дома на окраинах

¹⁾ Гор. арх. 1847, № 6681.

²⁾ Гор. арх. 1852, № 7769.

³⁾ Гор. арх. 1856, № 8318.

⁴⁾ Полт. Губ. Вед. 1844. № 17, 1851, № 13. ⁵⁾ Полт. Губ. Вед. 1844, № 17,

— 30 —

не входили в это число. Дома эти были оценены в 1614394 рублей.

О застроении городов в то время заботилось министерство внутренних дел. Министр, гр. Блудов, с целью облегчить жителей в исправлении ветхих домов и постройки новых, проектировал во всех городах, из остатков сметных назначений, основать "вспомогательный для строений капитал", при условии выдачи не более половины стоимости дома. Полностью же ссуда могла быть выдана на "предметы общего благоустройства в городе, как на устройство мостов, лавок, тротуаров и т. п. Ссуда выдавалась на 12 лет, из 6% годовых, при чем 5% шли в капитал, а 1% на усиление штата по управлению сим капиталом". Но эта касса, несомненно, очень полезная, к сожалению, не была приведена в исполнение. Граф Блудов запросил у губернатора об остатках городских сумм, начиная с 1830 года и дума высказалась за невозможность учреждения ее по отсутствию средств ¹⁾.

Большинство домов были крыты в то время соломой. Правительство было озабочено уменьшением пожаров и выработало правила "взаимного от огня страхования". Это было в 1832 году. Было предложено министерством внутренних дел и полтавскому городскому обществу ввести это страхование, но оно отказалось. Такие предложения повторялись в 1837 и 1841 годах, на чем особенно настаивал губернатор Аверкиев, но общество городское все таки не согласилось ввести его; оно еще, видимо, не сознавало его пользу и необходимость ²⁾. В 1839 г. было предложено городскому обществу записаться в члены учрежденного в том же году общества для застрахования "скотоводства". Общество это было организовано в Петербурге Экельном и Шперлингом. Делами его заведывало правление из пяти директоров, в числе которых были, известный деятель того времени и писатель барон М. А. Корф, управляющий V отделением собственной канцелярии Его Величества В. И. Карнеев. Общество это было учреждено на паях. "Каждый член общества

¹⁾ Гор. арх. 1836, № 5252.

²⁾ Гор. арх. 1837, дело № 5490 и 1841, № 6135. Общество страхования в Полтаве основано было в начале 60-х годов.

— 31 —

или участник есть вместе и страхователь прочих и пользуется выгодами от учреждения. По истечении года, за отчислением 10% в вспомогательный капитал, возвращаются вырученные деньги лицам, внесшим премию за свой счет. Страхование заключалось против заразы и несчастных случаев. Принимались на страх лошади, скот, свиньи, козы и гуртовой скот, откармливаемый на убой. За последний, если он отправлялся в столицы взималось 2% от Москвы до Петербурга и от Ставрополя до Москвы 5%. Но и это общество не встретило сочувствия. Если нет этого страхования в городах и в настоящее время, то, понятно, что в столь давнее время, оно и не могло привиться. Созванное по этому случаю, общество отказалось принять участие, что было 19 Ноября 1839 года ¹⁾.

Полтава в описываемое время не была сколько-нибудь благоустроенным городом, да этого сказать нельзя и в настоящее время. По улицам в то время бродили целые стаи собак, на что постоянно жаловался полицеймейстер. "Все принимаемые меры, доносил он генерал-губернатору, не привели ни к чему и собаки целыми стаями бегают по городу и нападают на проходящих. Губернатор предписал думе приобрести тенеты, что обошлось 25 р., которыми и ловили бродячих собак. Этим был заменен прежний способ истребления их, когда два человека расхаживали по городу и стреляли их ²⁾. Не только собаки бродили по городу, но скот, свиньи и козы. Полиция ловила их и взыскивала с хозяев штраф, что вносилось в городскую кассу. Взыскивала полиция, видимо, по своему усмотрению, платили за них по 10, 20 и до 50 коп. ³⁾.

В 1851 г. полиция взыскала с однодворца за бродившую скотину 10 к., а с еврея вдвое больше ⁴⁾. Был случай, когда полиция не наложила штрафа, а продала две козы, принадлежавшие дочери умершего протоиерея Самойловича за 3 р. и внесла в думу, с условием посадки на александровской улице 50 тополей, объеденных этими козами. Вероят-

¹⁾ Гор. арх. 1839, № 5879.

²⁾ Журнал думы 18 Авг. 1842.

³⁾ Журнал думы 1067 1836.

⁴⁾ Гор. арх. 1851, № 7538.

— 32 —

но, с целью покрыть расход по посадке их и были они проданы, так как наложенный штраф для этого был недостаточен ¹⁾.

Город того времени почти не был вымощен, грязь полтавская даже была воспета кн. Вяземским, посетившим ее в конце сороковых годов ²⁾. В 1836 г. были мостовые только на 6 улицах и то не на всем их протяжении, а в главных частях, около торговых помещений, на скатной площади, где скатывались бочки с вином (140 саж.), при соборе, около кадетского корпуса (110 саж.) ³⁾.

В 1835 году был опубликован указ правительствующего сената от 28 Февраля 1835 года о высочайшем утверждении мнения Комитета министров об устройстве в городах мостовых. По этому закону, разрешалось городским думам изыскивать средства на мощение улиц. Закон этот возлагал самое мощение на обывателей домовладельцев и разрешалось установить особый денежный сбор в "подкрепление городских доходов" с выдачей из него пособия на вымощение беднейшим обывателям. Но такой сбор не был установлен и, если бывало мощение, то по распоряжению администрации, и притом на городские средства. По этому закону, городская дума была изъята от заведывания этим делом, а поручалось это особому комитету под председательством губернатора, членами которого были депутаты от всех сословий города. Комитет этот прежде всего задался целью вымостить главную александровскую улицу, которая, впрочем, вымащивалась и прежде. Камень для мощения добывался в Келеберде и платили на мест 14 р. 80 к. за кубическую сажень, в котором было от 900 до 1100 пудов. Перевозили его до Полтавы на обывательских подводах. За вымощение платили по 16 к. от сажени. По вычислению губернского землемера Усикова вымощение квадратной сажени обходилось 31 р. — 81 ^¼ к. асс. Был сделан опыт устройства торцевой мостовой возле дворянского дома, всего 39 саж.; единственный пример за все время существования города и сажень ее обошелся дешевле каменной, 25 р. — 39 к. ⁴⁾. Этот комитет прежде

¹⁾ Журн. думы 1842, 19 Января.

²⁾ См. 1 вып. "Полтава в начале XIX столетия".

³⁾ Гор. арх. 1836, дело № 5521.

⁴⁾ Гор. арх. 1835. № 5522.

— 33 —

чем приступить к замощению города, запросил думу о средствах. И оказалось, что город уже издержал на "неопределенные надобности" т. е. не вошедшие в смету, более 12 тыс. Это обстоятельство и остановило мощение города и граф Строганов, в виду стесненного положения городской кассы, ходатайствовал в 1838 г. об отсрочке замощения, впредь до усиления городских средств. Ходатайство это было уважено ¹⁾. Только в 1855 г. было ассигновано городом 10 тыс. на замощение, такая же сумма была внесена и на следующий год ²⁾.

Город имел и собственные дома: в 1850 г. их было 6, из них 4 каменных, стоимость их оценивалась 21300 руб. Лучший дом был около собора, стоимостью 8 т. руб. ³)

О благоустройстве города заботилась в тоже время администрация, а не дума, не проявлявшая никогда ни в чем своей инициативы, да и не могла этого сделать, так как не в праве была произвести самый ничтожный расход без разрешения губернского правления. Все генерал-губернаторы заботились о насаждении улиц и бульваров. Кн. Репнин предписал думе иметь специального садовника для надзора за бульварами, назначив ему жалованье 300 руб. в год. С 1830-1840 г., за десять лет, дума израсходовала на содержание бульваров, палисадников и на наем садовника 6976 р. — 53 асс. или 1993 р. — 99 ³/7 яр. ⁴⁾

При въездах в город были устроены заставы и при них кордегардии. Такие заставы были по харьковской дороге и кременчугской. При них были смотрители; содержание их было на счет города. Заставы эти были устроены "чтобы не ослабить с издавна заведенного порядка в поимке беспаспортных людей и бежавших дезертиров". Кроме того, здесь проезжающие представляли свои письменные виды ⁵⁾.

Еще при въездах в город, в 1838 г. устраиваемы были, в зимнее время, фонари с колокольчиком. Генерал-губернатор приказал их, впрочем вскоре уничтожить. Устраивались они, с целью, во время метелей, дать воз-

¹⁾ Гор. арх. 1838 дело № 5627.

²⁾ Гор. арх. 1856, № 8804.

³⁾ Гор. арх. 1850, № 7418.

⁴⁾ Гор. арх. 1840, № 5997.

⁵⁾ Гор, арх. 1835, № 4910.

— 34 —

можность заблудившимся направиться к городу. Но снег, облипая фонарь, закрывал огонь и забивал колокольчик, отчего звук, при сильном ветре, не был слышен даже на близком расстоянии ¹⁾.

В ноябре 1842 г. генерал-губернатором кн. Долгоруким было приказано завести обывательскую книгу, в двух экземплярах, одну для полиции, а другую для думы. В эту книгу должны быть внесены, в алфавитном порядке все обыватели города, их занятия; должны быть занесены в эту книгу и умершие, вступающие в брак и т. п. Для торгового класса должна быть особая книга. За внесение в эти книги полагалась плата, что было городским доходом. В Декабре месяце этого же года было созвано городское общество, порешившее взимать за внесение в эти книги плату в следующем размере: с купцов 1 гильдии 14 р. 29 к., второй — 7 р. — 15 к., третьей — 4 — 29 к., с мещан и цеховых, за каждое семейство по 1 р. — 15 к. С прочих обывателей, имеющих недвижимость, кроме помещиков и дворян, взималось с оценки на квартирную повинность, с суммы от 50 р. до 1428 р. — 72 к., с 1428 до 2850 р. — 2 р. 15 к. и затем, прибавляя последнюю плату на каждые 2850 р. оценки, но с тем, чтобы сбор не превышал 14 р. — 29 к., как высшей нормы обложения. Но собрать эти сведения и завести эти книги было не легко, да и дума, видимо, и не торопилась это делать. Спустя 5 лет, Алексей Барибин, которому было поручено собрать эти сведения, жаловался на невозможность получить их от обывателей. Он жаловался, что обыватели не только не дают сведений, но и в дом "не пущают". Явившись, однажды, к Чуйкевичу, он встретил такой прием. Чуйкевич накричал на него. "Как ты, мещанин, явился ко мне, дворянину, с такими требованиями". Колонисты не дали о себе никаких сведений, а отправили его почему-то к директору училищ губернии, которому они не были подведомственны и т. п.

Дума, в виду этой жалобы, просила полицию принять меры. Полиция передала это дело в руки частных приставов. Были ли составлены эти книги, точно сказать нельзя.

¹⁾ Гор. арх. 1847, № 6681.

— 35 —

Думаем, что нет. И в последующие годы, встречаем со стороны администрации напоминания о составлении их, но этих книг в архиве мы не нашли ¹⁾.

Глава 2-я.

Городские головы с 1834-1856 г.г. Протест общества на выборах. Избрание Недоборского и его отказ. Кассирование выборов. О выборах вообще. Городской голова Беляев и его деяния. Ревизия. Секретарь Гудима. Гласные, увольнение их от должности. Стряпчий и его надзор за думой. Помещение и обстановка думы. Выписка газет "Полтавские Губернские Ведомости" (П. И. Бодянский).

В начале рассматриваемого периода городским головой был Андрей Панасенко, пробывший до срока своего избрания.

В октябре 1835 г. были новые выборы. В то время, помимо городского головы и гласных, избирали из "городского общества", т. е. купеческого и мещанского сословий, на следующие должности: двух человек словесными судьями, ремесленных голов, старост, трех депутатов в квартирную комиссию и в заседатели уголовной и гражданской палаты. На выборах присутствовал стряпчий, городничий (а впоследствии полициймейстер) и частный пристав.

Выборы этого года интересны. Здесь впервые мы встречаемся с протестом общества, не пожелавшим допустить к выборам Черкасова, бывшего городским головой. Мы уже говорили о его деятельности, как городского головы ²⁾. Общество вспомнило теперь все его деяния в бытность его городским головой, да и с того времени, обнаружилось еще многое, что и побудило общество подать протест, под которым подписалось 9 наиболее зажиточных купцов того времени, как то: Черноголовка, Недоборский, Комарь, Панасенко, Зборовский и др. Подписал и Беляев, который, как увидим далее, не вправе был это делать, так как и сам не отличался добросовестностью. Общество вспомнило, что Черкасов был под судом за свои деяния и избегнул наказания только благодаря манифесту. Купеческий сын Пантелеев жаловался на него в сиротский суд, где "описал, как читаем в протесте, все его пороки, против чего он себя не оправдал и не представил свидетельства к очищению себя". Черкасов, будучи членом квартирной

¹⁾ Гор. арх. 1847. № 6643.

²⁾ См. второй выпуск.

— 36 —

комиссии и, получив деньги из уездного казначейства, отдал "на сторону" и не умел их сберечь, а потому, писали эти купцы, "мы не можем считать способным к сохранению казны". Черкасов при подаче ревизских сказок сообщил, что его сыновья происходят от дворян, за что его предали суду городского магистрата. Указывалось еще, что он был неисправным плательщиком долгов и т. п. Таковы были его деяния. "По силе закона, заканчивается протест подписавшихся, мы городские есть члены общества и обязаны, по данной нами присяге, объявлять свои мнения свободно, о нем, по силе обстоятельств, не может приступить к выборам купца Черкасова, то устраняя себя от такого выбора, покорнейше просим сии наши голоса записать в журнал городской думы". У Черкасова были и свои приверженцы, желавшие избрать его бургомистром. Губернатор Могилевский, знавший его по прежней деятельности, предписал устранить его от участия в выборах.

Так грустно закончил свою деятельность Черкасов, стоявший некогда во главе города, вызвавший справедливый протест своею нечестною деятельностью ¹⁾.

Преемником Панасенка был купец Степан Григорьевич Комар, избранный большинством 56 против 7, кандидатом по нем был Степан Федорович Медведев (39 — 24). Вместе с Комарем баллотировался Ефим Федорович Недоборский, но он был забаллотирован (31 — 32). Но Комарь не дослужил до срока своего избрания. Его деятельностью не был доволен губернатор Могилевский и представил его к увольнению "по неблагонадежности его к исполнению оной". Он был недостаточно усерден к службе, так как не мало встречается со стороны губернатора напоминаний ему поспешить исполнением то одного, то другого дела ²⁾. Место его занял Степан Медведев, вступивший в должность в сентябре 1838 года.

На следующих выборах, 19 сентября 1841 г. городское общество избрало Ефима Федоровича Недоборского, но он отказался. Он подал просьбу вице-губернатору Клевен-

¹⁾ Гор. арх. 1835, дело № 5042.

²⁾ Губернатор был особенно недоволен им за его недеятельность по устройству выставки, о чем см. дальше.

— 37 —

скому ¹⁾, где указывал, что состоит уже три года депутатом квартирной комиссии, три трехлетия был ратманом, два трехлетия состоит в совестном суде и "ныне, писал он, против всякого законного порядка, он вновь избран в должность градского главы и по преклонности лет, коих прожил более 60, тупости зрения и самой дряхлости и слабости здоровья не может исполнять возлагаемой на него обязанности". Клевенский согласился с этим. "Действительно, писал он, имея от роду 60 лет, он не может исполнять должность градкого главы с тою аккуратностью, какая обязанностями по этой должности требуется". Клевенский этих выборов не утвердил, так как не был избран еще и кандидат на эту должность. Новые выборы назначены были в ноябре 1841 г. Дума, озабочиваясь привлечением на них возможно большего числа обывателей, предписала ремесленному голове позаботиться об этом.

Городским головой на этих выборах избран был Семен Михайлович Беляев (51 — 16), а кандидатами Петр Гаврилович Ворожейкин (51 — 17) и Иван Тимофеевич Тенгелеев (37 — 31).

Бывший незадолго городским головой Комарь и купец Аф. С. Соколов были забаллотированы. Но Беляев не был утвержден, так как состоял уже по выбору купечества заседателем в полтавской палате гражданского суда, а такое совместительство в то время не допускалось. Городским головой был утвержден П. Г. Ворожейкин, вступивший в должность 6 декабря.

¹⁾ Клевенский Иван Гаврил. был несколько лет вице-губернатором, затем был переведен в Петербург, где занял место председателя 1 департамента управы благочиния. Здесь Клевенский истратил на свои нужды 156 тыс. казенных денег, за что, по высочайше утвержденному 3-го декабря 1848 года приговору генерал-аудиториата, лишен чинов (был д. с. с.), орденов, дворянского достоинства, осужден в арестантские роты, а затем сослан в Сибирь на поселение. Хрущев, бывавший у него в Полтаве, когда был генерал-губернатором в Сибири, видел его. "В бытность мою генерал-губернатором, пишет он, я видел Клевенского в Томске, отказал в ходатайстве ближайшего начальства о назначении его писарем. Клевенский не узнал меня. Конечно, я не счел нужным напоминать о нашем знакомстве в Полтаве". Гор. арх. 1849, № 7005 и воспоминания Хрущева, Москов. Обозрение № 7, стр. 90.

— 38 —

Выборы эти не прошли спокойно. Порядок нарушил Гавриленко, занимавший много лет должность мещанского старосты и бывший городской голова Стефан Медведев. Гавриленко, как доносил полицеймейстер Эльяшевич, "начал самопроизвольно, вопреки должного порядка и благочиния отзываться один за все общество мещан с такими суждениями, которые вовсе противны законам и благонамеренной цели городского головы и купеческого общества, хотя градский голова и уездный стряпчий урезонивали его, Гавриленка, законными постановлениями и очевидным доказательством противозаконности суждений". Вероятно, Гавриленко не был доволен выборами и когда ему было предложено баллотироваться на должность депутата квартирной комиссии, то он закричал: "что это?... верно хочете меня зарезать этим?... Вышел после этого из залы, а за ним последовали и многие другие. Губернатор, узнав обе этом, предписал ему впредь остерегаться, иначе будет поступлено, писал он "по всей строгости законов". Не мало нашумел на этих выборах и бывший городской голова Медведев. Он резко протестовал против избрания в ратманы магистрата Гончарова, так как у него не было "яко бы собственной оседлости", то есть он не имел недвижимости в городе. Сколько не удерживал его полицеймейстере, все напрасно! Медведев продолжал шуметь. Ему указывали на заслуги Гончарова, на его серебряную медаль на Анненской ленте, но Медведев не унимался и наконец "азартно, с криком перед зерцалом, ударив о присутственный стол рукой, выразился: "не возьму шара и не буду баллотировать". Надо сказать, что Медведев в этом заседании значительным большинством был забаллатирован в кандидаты на должность городского головы (19 — 40). Быть может, Гончаров был или его противником, а возможно, что и группировал против него партию, отчего Медведев и протестовал против его кандидатуры. Инцидент этот был передан на рассмотрение городового магистрата.

Ворожейкин оставил должность в 1843 году и нужно думать по болезни. Еще на предыдущих выборах, он жаловался на болезненное состояние и представил медицинское свидетельство, когда общество желало его избрать в заседатели гражданского суда. Он вскоре и скончался, в 1845 г. Его место занял Семен Михайлович Беляев, про-

— 39 —

бывший до следующих выборов в 1847 году, когда он был забаллотирован (19 — 43). Такое же число получил на этих выборах и Е. Ф. Недоборский, а избранным городским головой был Н. И. Вакуленко (55 — 7), кандидатом А. Ворожейкин. В. И. Черноголовка, по обыкновению, не был избран (24 — 38). На выборах в то время мало бывало избирателей. Многие умышленно не являлись, так как не желали быть избранными на какую-либо должность, а отказываться нельзя было. Не всегда принималось во внимание заявление о болезни, да и медицинское свидетельство не имело значения. На эти выборы было приглашено от купцов 42 ч., от мещан 192 ч., всего 234 ч., а явилось всего 60 ч. с небольшим. На эти же выборы не было допущено 47 ч., как находившиеся под судом или следствием. А попасть в то время под суд было не трудно. Нанесение побоев в нетрезвом виде или что-либо в этом роде, если только дело передавалась на расследование полиции или городового магистрата, уже лишало права быть избирателем.

Эти выборы были кассированы губернатором. Поводом кассации их было незначительное количество избирателей, так от купцов явилось всего 13 ч., что объясняется ярмарочным временем, когда назначены были выборы. Далее, общество баллотировало отсутствующего Недоборского, не желавшего, по старости и болезни, занимать какую-либо должность, да и Ворожейкин не мог быть утвержден, так как состоял церковным старостой. Помимо этого, Ворожейкин, хотя имел собственность в городе, но числился купцом 1 гильдии в Бердянске, а в Полтаве был "временным гостем". Эльяшевич, со своей стороны, подал протест, указывая на то, что перед заседанием не был прочтен список обывателей, находившихся под судом и следствием. Интересно, что Беляев и Комарь, видные купцы того времени, баллотировавшиеся на высшие места, сами были под судом. Первый был привлечен к суду за причисление к полтавским мещанам вольноотпущенного Семена Пономаренка, а С. С. Комарь за причинение побоев рядовому и за продажу мокрого шелка, но они вскоре были оправданы или, как говорили тогда, "оставлены по суду свободными".

Новые выборы дали совершенно неожиданные результаты. Беляев, забаллотированный ранее, теперь был избран городским головой (59 — 23), а Г. Г. Комарь его заместителем,

— 40 —

В. И. Черноголовка, чаще других виставлявший свою кандидатуру, по прежнему, был забаллотирован (33 — 49 ). Редкие выборы в то время происходили без нарушения порядка, без шума вообще и даже брани. А выборы бывали очень часты. Помимо выборов каждые три года городского головы и гласных, они почти ежегодно назначались, то для выбора старост мещанского общества, то созывалось еврейское общество для избрания лиц на разные должности и т. п. На выборах 1838 г. кагальный полтавского кагала Янкелевич, увидев купца 1 гильдии Авраама М. Португалова, поднял вопрос о недопущении его к выборам в виду того, что он еще не исключен из мещанского сословия, да за ним и числилась недоимка в 60 р. Португалов начал в заседании ругаться, обозвал его бунтовщиком и другими бранными словами. Кагальный жаловался думе и просил учинить определение за причиненную ему обиду при исполнении им служебных обязанностей. Дума могла предписать взыскать долг, но дело об его оскорблении подлежало ведению городового магистрата. На этих выборах нередко обнаруживались делишки многих обывателей. Многие, не желая иметь при выборах своих недоброжелателей, решительно заявляли о их проделках. Так поступил и городской голова Беляев на выборах 18 Ноября 1847 г. Он заявил о гласном думы еврее Бродском, не внесшим денег в городскую кассу, вырученных им от продажи фруктов в городском саду. Бродский жаловался на него губернскому правлению. Он не забыл этого оскорбления и, как увидим, отплатил городскому голове, подавши на него донос, по которому была обнаружена его преступная деятельность ¹⁾. На выборах нередко обнаруживалось, что многие лица не имели права участвовать на них, что, конечно, было недосмотром думы, которая не просматривала внимательно списки избирателей, чем, понятно, пользовались многие, особенно, если не рассчитывали на этих лиц, как своих избирателей. Так, на выборах еврейского общества в 1850 г. на должность раввина, принимали участие Аврам Диконский, раввин Давид Оршанский и Давид Зеленский. Все трое были под судом. Первые два обвинялись в уголовных преступлениях. Аврам Диконский обвинялся "за утайку акциза, собранного с торговцев

¹⁾ Гор. арх. 1847 № 6678.

— 41 —

на ярмарочной площади, второй за нанесение мещанину побоев, за составление фальшивой росписки,за похищение серег и за уничтожение заемного письма, вырванного из рук своего кредитора. Давид же Зеленский обвинялся в нанесении побоев лекарю Штерну. И это обстоятельство повлияло на его выбор. Избранный в ратманы, он не был утвержден губернским правлением. Надо еще прибавить, что Давид Оршанский был раввином. Участие этих лиц на выборах вызвали протест 48 лиц, указывавших на незаконность их, на присутствие этих опороченных лиц и еще на то, что многие на выборах вели себя шумно и бросали при баллотировки вместо одного, два и три шара. Протест этот, вызвал в свою очередь протест 25 л., отвергавших беспорядки на выборах, но тем не менее и они просили назначить новые выборы, дабы "обнаружить перед правительством лиц, служившие к этому неблагонамеренному поступку и разоблачив его замыслы и цель, которые руководили и оправдать себя". Все это касалось деятельности Оршанскаго, о котором они нелестно отзываются. Они пишут, что в "еврейском раввине они заметили такие поступки, которые не только раввину, как пастырю, обязанному своим благочестием и безукоризненною жизнью, служить примером для своей паствы, но даже последнему члену общества не простительны и подвергают его строгой ответственности по законам. "Оршанский не рассчитывал на свое избрание вновь раввином и прибегнул "к проласке" как говорили в то время. А под этим разумели умышленное несоблюдение многих формальностей, чтобы иметь повод кассировать выборы, если это нужно будет. Д. Оршанский пригласил двух евреев присутствовать при присяге избирателей, но им же не дал подписать присяжного листа, думая этим воспользоваться, как поводом кассации выборов. Когда его не избрали, то он и подал прокурору и стряпчему просьбу об отмене выборов, желая этим выиграть время и сгруппировать на новых выборах партию, которая бы провела его вновь раввином. В своем прошении он указал, что не было баддина при приводе к присяги и присяжный лист подписали только 55 лиц, а не 60.

Оказалось, таким образом, что принимали участие в выборах 5 ч., не принесших присяги. Расчет Оршанского не удался. Губернское правление, хорошо знакомое с его

— 42 —

деятельностью, предписало немедленно его удалить, а на его место назначило кандидата по нем, Шабина Гальберштата. С еврейским обществом Оршанский не ладил вообще, чем только и возможно объяснить его жалобу на него в думу, что было в 1836 г. "Состоя по избранию полтавского еврейского общества на наступающее с 1836 г. трехлетие в должность раввина, писал он, при исправлении коей через несоблюдение многими обрядов евреями по ведомству моему, за настоящим исполнением обрядов веры, предстоят мне крайние неудобства, а потому, донося о сем оной городской думе, покорнейше прошу об отвращении всяких недоумений и упущений, посему случиться могущих, предписать кому следует, дабы, огласив о сем немедленно в еврейском обществ с тем, чтобы каждый из оного, с частных (здешних или приезжих) лиц евреев, равно и собраний при совершении бракосочетания, обрезания, наречения имен младенцам и погребение, отнюдь предварительно объявляли о том мне и не ослушивались бы о том мне под собственное их за нарушение сего ответственности по законам, о чем не оставить снабдить меня в резолюции указом". Городская дума, заслушав это заявление раввина, порешила предписать указом еврейскому кагалу "дабы объявить в обществе еврейском, чтобы они в исполнении обряда по религии своей, все обязанности к раввину их относящиеся непременно под опасением в противном случаи за отступление взыскания, объявляли, о чем дать знать указом". Этот документ по существу, очень редкий: как известно, евреи очень строги в исполнении религиозных обрядов. С другой стороны, он интересен потому, что городская дума считала себя компетентной в решении этого вопроса ¹⁾.

Обратимся к деятельности городского головы Беляева. Мы видели его протестующим на выборах, но и сам он был не безупречен, чтобы не сказать более. При нем городское хозяйство было в большом беспорядке, надзора совсем не было.

В 1847 году дума передала лишних 1131 руб. 33 коп. Вареницину, служившему по полиции за наем дома у него для второй полицейской части ²⁾. Сметные назначения не

¹⁾ Гор. арх. 1835. дело № 5091.

²⁾ Гор. арх. 1847 № 6624.

— 43 —

соблюдались, да и расходовались средства без разрешения губернского правления и в этих случаях губернское правление предписывало думе и секретарю уплатить "из своей собственности" ¹⁾.

Сам Беляев не следил за хозяйством и делопроизводством в думе и при напоминании об этом со стороны администрации, всегда сваливал вину на секретаря думы. Будучи сам недеятельным, он писал губернскому правлению, что при его "неусыпном" попечении на скорейшее исполнение предписаний губернского начальства, он не может достигнуть до желаемой цели, собственно, по нерадению и беспечности по службе, секретаря Гудимы, замеченном начальником губернии в слабом исправлении своей обязанности и не подает решительно никакой надежды к лучшему исправлению. Беляев просил о назначении другого секретаря. Губернское правление согласилось и предписало думе представить кандидата.

Такой отзыв городского головы заставило губернское правление отказать уездному комитету, учрежденному для наблюдения за продажею горячих напитков, удовлетворить его ходатайство о награждении Гудимы, где он служил по выбору, следующим чином. Но гласные думы заступились за своего секретаря и донесли губернскому правлению о Гудиме, что он, со времени своего назначения, с 19 Августа 1838 г. заслуживал всегда хорошую аттестацию думы и он вполне достоин продолжать службу в думе. Нельзя сказать, чтобы Гудима был безупречный чиновник, что увидим в дальнейшем изложении, но и Беляев был неправ, так как он сам мало входил в городское хозяйство, самолично многим распоряжался, соблюдая при этом свои интересы ²⁾.

В 1847 году прибыл в Полтаву для ревизии учреждений губернии, генерл-майор Анненков, командированный министром внутренних дел графом Перовским. Обревизовав думу, он нашел в ней большой беспорядок в производстве дел, не было реестровъ их, не было распи-

¹⁾ Гор. арх. 1848, № 6809.

²⁾ Гор. арх. 1847, № 6612.

— 44 —

сок в получении пакетов, не было книг, куда заносились справочные цены, не было алфавитного списка обывателей и т. п. Анненков обратил еще внимание на недеятельность думы по взысканию податей и вообще поставил на вид думе беспорядочное ведение хозяйства и малую заботу об увеличении городских доходов.

Дума представила объяснение и в одном только была права, это относительно обывательской книги, составление которой было передано полиции ¹⁾.

Ревизия эта послужила толчком для губернского правления возможно чаще ревизовать деятельность городской думы.

В 1848 году ее производил чиновник губернского правления Иващенко. Помимо беспорядочного ведения дел, он нашел, что окладные листы велись неправильно, многие дела не велись на гербовой бумаге и т. п. Губернское правление предписало думе в трехмесячный срок привести все в порядок, но это было не легко. Беспорядки заведены были давно, а потому исправить их в такой срок, едва ли было возможно. При казенной палате того времени, существовало контрольное отделение, обязанное ежегодно ревизовать дела думы, но несомненно, что ревизия была поверхностная. Сами гласные, вместе с городским головой, не следили и многого не знали, что делается в канцелярии. В 1840 году было замечено, что чиновник Лубенский два раза вписал в книгу один и тот же расход. Ему предписано было исправить. Он тогда вырывает листы и заменяет их новыми, в чем ему помогает переплетчик, еврей Янкель Декерман. Вот интересное его объяснение. "Быв расстроенным в сердце и самом здоровье, во избежание того, дабы не нанести секретарю и членам думы неприятностей, решился исправить ошибку, как несумнительную и книгу сделать в чистоте и исправности, словом сказать, как должно быть для отчетности и для того, не вменяя в сем случае какой-либо важности, мимо ведома секретаря и членов думы, понес оную к мещанину Янкелю Декерману, который ту книгу, пропечатанную печатью третомерного сургуча, бывшего уже несколько разрушенною по необходимости выброски листов, он, переплетчик при нем, Лубенском, совсем уже ото-

¹⁾ Гор. арх. 1847 № 6630.

— 45 —

рвал оную печать и вынул пять листов из книги и вставил новые ¹⁾. Дела и, главное, документы очень дурно сохранялись. В 1848 году крысы съели паспорт мещанина Мацюцкина. Стряпчий, разбиравший это дело, взыскал с секретаря Гудими и гласного Михиева 2 руб. 90 коп. ²⁾ Гудима пробыл секретарем до 1848 года. Не лишены интереса его пререкания с городским головой.

Беляев, желая его сменить, предложил приставу гражданских дел Мамонтову подать прошение об определении его секретарем Думы. Гудима, узнав об этом, подает в думу докладную записку, что вакансий нет. На этой записке Беляев пишет: "как доклад секретаря не заслуживает уважения, то и оставить его без действия, а прошение Мамонтова вписать в журнал и представить в губернское правление с аттестатом". Но губернское правление, не доверяя городскому голове, запросило думу о деятельности секретаря. Дума теперь отозвалась уже не в пользу Гудимы и он был уволен с обязательством сдать дела чиновнику губернского правления Головашенке. Но Гудима не желал этим заняться. Правда, после увольнения, он посещал некоторое время думу, но как доносила последняя, он не занимался сдачей, а с другими служащими "имел диспуты и возражения в таких предметах, которые вовсе до суждения по службе почти не относится". А вскоре он и совсем перестал ходить. Тогда дума обратилась в полицию с предписанием "выслать его в думу".

Убеждал его и стряпчий явиться в думу и сдать дела, но он отговаривался "посторонностями". При сдаче должности не нашли многих дел в думе и полицеймейстер вместе с стряпчим совершили "обыски" у него на квартире, где не мало нашли их ³⁾.

Беляев при всяком случае хотел досадить своему нелюбимому секретарю, так он не выдал следуемого ему жалованья, но губернское правление нашло его действия неправильными и предписало немедленно ему уплатить. Место его занял Долинский, пробывший около года и ушедший по болезни. Посли него секретарем был Роман Игнатьевич

¹⁾ Ж. Думы. 1840, 16 февраля.

²⁾ Гор. арх. 1848, № 6907.

³⁾ Гор. арх. 1849, № 221.

— 46 —

Бойчук, молодой человек, 22 лет, занимавший должность столоначальника в губернском правлении. Ревизор генерал Анненков выразил ему благодарность за его службу в губернском правлении. Он пробыл до 15 Июля 1855 года, когда скончался от холеры. Он, как и преемник его Дмитрий Лейвин, служивший до поступления секретарем в губернском попечительстве о тюрьмах, окончили уездное училище ¹⁾.

Беляев очень строгий к другим, оказался сам едва ли не хуже многих. На него подал донос гласный, еврей Бродский, чем и раскрыл все его деяния. Назначено было следствие, производившееся чиновниками губернатора Мартосом, Пассеком, Семечкиным, Иващенком и Махаринским. В результате образовалось громадное дело, слишком в 200 страниц. Следствие открыло, что он, без разрешения, самовольно расходовал средства, все работы производил сам хозяйственным образом, при чем старый материал возил к себе, притом на городских волах. Многим гласным, своим приверженцам, выдавал деньги на некоторые постройки, которые никогда не были свидетельствованы и на расходы по постройкам не было оправдательных документов. Сами же постройки производились без соблюдения "справочных цен". Помимо этого, было удостоверено, что Беляев, получая оброчные деньги с жителей, очень долго не вносил их в городскую кассу. При выборке купцами торговых свидетельств, он вымогал у них деньги на угощение духовенству после панихиды на Шведской могил, 26 Июня, а также и на детский приют. Об этом были спрошены купцы, заявившие, впрочем, что они это делали по общему расположению к добру, с признательностью и сердечным желанием были делаемы пожертвования для купеческого сословия весьма лестное и не по раскладке, а по собственному назначению. И эти деньги они вручали Беляеву, как заслуживающему общее "доверие, к общему удовольствию". На этом заявлении купцов подписалось только 20, а их в то время было более 60. А Беляев взимал с них до 50 р. с каждого. Расписок в получении гласными денег на те или другие расходы не было. Следствие обнаружило и деяние самого доносчика Брод-

¹⁾ Гор. арх. 1849 № 497 и 6963,

— 47 —

ского. Оказывается, что и он, как гласный, получив часть сбора за скатную площадь, не внес их в городскую кассу ¹⁾. Нельзя не обвинить и губернское правление, которое редко ревизовало городские дела, а очень часто обращало внимание только на одни мелочи.

Так в 1848 году Беляев получил строгий выговор за то, что подписал бумагу, не прибавив к подписи своей "городской голова": "3аметя вам этот беспорядок, пишет ему губернское правление, предписывается, чтобы вы на будущее время не смели подобно подписывать донесение начальству под опасением строгой ответственности по законам" ²⁾.

Расследование деяний Беляева окончилось отрешением его от должности ³⁾. На него был сделан начет в 13219 р. — 77 ¼ к. и губернское правление предписало потребовать от него объяснения, но он ничего не представил, почему и было наложено в 1852 г. запрещение на его имущество. Кандидатом по нем был Комарь, но о нем еще производилось дело; он вскоре впрочем был оправдан и тогда вступил в должность. В Мае месяце 1852 года городским головой был избран купец Николай Вакуленко (57 — 11), кандидатами Г. Г. Комарь (46 — 22) и В. Ворожейкин (40 — 23) ⁴⁾.

Пробыв три года, Вакуленко уступил свое место купцу Ивану Тенгелееву.

Гласными думы избирались купцы и мещане, без различия вероисповедания. Многие избегали этой обязанности, так как она отвлекала их от собственного дела, торговли или какого-либо ремесла, а гласные того времени были нынешними членами управы, и обязаны были ежедневно бывать в думе и заведовать теми или другими отраслями городского хозяйства. Этим и объясняется постоянные просьбы гласных об освобождении их от этой обязанности. Отказывались и от других должностей, как то депутатов квартирной повинности, должности ремесленных голов, мещанских старост и т. п. В 1848 году мещанин Григорий Гавриленко, прослуживший по выборам более 10 лет, служивший ремесленным головой, словесным судьей и т. п. подал прошение об увольнении его от дол-

¹⁾ Гор. арх. 1849, № 187.

²⁾ Гор. арх. 1848, № 6773.

³⁾ Гор. арх. 1850, № 7261.

⁴⁾ Гор. арх, 1850, № 7275.

— 48 —

жности ратмана, мотивируя свой отказ грудной болезнью, причиненную от падения со второго этажа, Дума не поверила ему и предписала городовому врачу Пивоварову освидетельствовать его. Просил об этом и Петлюра, болевший также грудью и Крыжановский. За последнего ходатайствовал стряпчий, указавший, что по закону лицо, служившее в высшей классной должности, не может быть избрано на низшую. Просьба Петлюры была передана на обсуждение мещанского общества. Общество не согласилось его уволить, не смотря на то, что Петлюра страдал астмой и "при всеобщей слабости сил, как писал врач, и ломотных болях обоих ног" не может нести никаких обязанностей. Медицинское свидетельство, представленное им не было принято во внимание и общество положило следующий приговор: "хотя Петлюра имеет извороты в невозможности принять возложенной на него должности по болезненным припадкам, но сие есть собственно к уклончивости, коего он со времени бытности его хозяином, доныне не был совершенно ни в каких должностях и с изъясненными ныне в представленном в думу им свидетельстве уездного врача, небывалыми болезнями, он, Петлюра может без затруднения исполнять возложенную на него должность, а буде он, по непривычке быть в должности и по самолюбивому его желанию, почитает сию должность уничижением, то он может возложить ее на какого-либо сына своего, коих он имеет совершеннолетних три и из них одного женатого, по каковым обстоятельствам, приговорили: просить начальство заставить Петлюру принять возложенную на него обязанность, не принимая далее никаких невместных изворотов". Не хотели быть депутатами квартирной комиссии евреи Кунинский, Розенберг и Колесников, но губернское правление не приняло их просьбу и утвердило в этой должности, за исключением Розенберга, как находившегося под судом. Но бывали примеры освобождения как думой, так и губернским правлением и самим обществом. Был случай, когда само мещанское общество просило освободить некоего Пиркуна от звания гласного и притом, мотивировало его бедностью и его долгами; а, занимая должность гласного, уплатить он не может. Этот, не лишенный интереса мотив, так изложен в приговоре общества. "Пиркун есть состояния крайне бедного, окружен малолетним семейством и при том состоит

— 49 —

многим должным, почему, если ему. быть гласным, то он придет в крайнее разорение лишение последнего хозяйства, а малолетние дети его должны остаться без всякого пропитания и быть в нищете". Занятие должности гласного, конечно, отвлекало от его промысла, чем он и тяготился и он был освобожден. Был другой, аналогичный случай, но губернское правление не согласилось на увольнение. Некто Давид Куперман просил об освобождении его сына Авраама от звания депутата по квартирной повинности. Куперман мотивировал просьбу свою тем, что у него семья из 9 душ, а он стар и дряхл, а потому не может сам содержать свою семью. Но, если губернское правление и отказало, то, быть может потому, что эта обязанность не была постоянной, требовавшей изо дня в день занятий, как гласного думы. Просил Корохов освободить его от этого же звания, так как это ведет его "единственно к разорению". Дума согласилась и предписала обществу избрать на его место другого. Не хотел занимать эту должность и еврей Могилевский, страдавший хроническим кашлем и одышкою и дума также освободила его. Вообще надо сказать, что общество, если редко освобождало, то потому, что многие избегали занятия каких-либо должностей, а, освободив кого-либо, надо было избрать другого. Да много значило и знакомство, ходатайство за того и другого и этим только можно объяснить, почему дума, при одинаковых условиях, одного освобождала, а другому отказывала.

За аккуратным посещением гласными думы следил стряпчий, требовавший и соблюдения тишины во время заседаний. Иногда следила и сама дума и требовала аккуратного посещения заседаний. Так, мещанин Николай Будда редко появлялся в заседаниях, а если и бывал, то "предавался неприличному и с службою невместному пьянству" в каком виде неоднократно появлялся у градского головы, который нередко его увещевал об удержании себя от такового пьянства и буйства, делаемого в семейств своем". Дума порушила донести губернскому правлению с просьбою, в пример другим, поступить по законам, дабы через подобные действия не могли уклоняться от обязанности властью и законом возложенной ¹⁾. Другой гласный, Михаил Вашин,

¹⁾ Засед. Думы 22 Мая 1834.

— 50 —

откомандированный для помощи полиции по надзору на базаре, туда не являлся, как не являлся и в думу. Дума просила "ввесть" на место Башина другого кандидата, который бы занимался ревностно ¹⁾. Уездный стряпчий, как мы сказали, следил за соблюдением в думе тишины и порядка. В феврале 1843 года он поставил на вид городской думе, что в "присутственную камеру являются нередко посторонние, вступают по делам и о чем другом в объяснение, чего не должно быть и потому предписал соблюдать 55 и 56 ст. 2 тома. По этому поводу между думой и стряпчим завязалась переписка. Дума ответила, что "она не имеет средств держать вахмистра и не имеет возможности в соблюдении в точности предписанных на сей предмет правил". На это стряпчий ответил: "на отношение, дума вошла с возражением своим ко мне и выясняет, что соблюдение в присутствии думы порядка, зависит от вахмистра, а не от членов думы. Из за чего решилась дума возлагать на вахмистра и делать на требования мои неуместные выражения и отбывательство не соответственно моему настаиванию, ничего правильного и законного не имеет, да и кроме этого, дозволила себе делать таково заключение и исполнять оное без просмотра, крайне противно установленному порядку и за упущение этого, я должен куда следует представить, вместе с этим я вновь предлагаю думе, первое мое предложение во всей точности исполнить" ²⁾.

Этот же стряпчий, однажды, явился в думу в 11 ч. утра и не застал там никого, ни гласных, ни секретаря. Он уведомил об этом думу и сообщил губернскому правлению. Дума на запрос последнего, ответила, что гласные были на работах, а секретаря потребовали в казначейство ³⁾.

На канцелярию думы отпускались небольшие средства, она получала только 340 р. — 20 к. По этому она в 1841 году ходатайствовала об увеличении сметы на эту статью. Интересен мотив ходатайства. "В виду большей переписки, писала дума, по части благоустройства сего города быстро вознесшего ныне благодеющею силою начальства достойную сего незабвенного памятника дивного события — от приращения

¹⁾ Жур. Думы 23 Мая 1834.

²⁾ Гор. арх. 1843, № 6344.

³⁾ Ж. Думы 5 Сент. 1841.

— 51 —

хозяйства его поступлением в оное весьма значительно городского сада и от введения новых правил и форм канцелярского порядка". (Дума указала на городской сад, переданный в этом году городу, по случаю закрытия в Полтаве школы садоводства). Прибавка состоялась, что видно из того, что в 1847 году в смету вносилось 497 р. — 74; а затем еще было прибавлено 349 р. ¹⁾. Обстановка помещения думы была слишком бедна, на что обратил внимание чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Иващенко. Губернское правление предложило думе составить смету на приобретение мебели. Дума представила ее, она считала необходимым приобрести 2 дюж. стульев с кожаными подушками, стоимостью 50 р., 3 берестовых стола — 30 р., один стол в "присутственную комнату" 12 р., сукна для столов и портрет Государя — 30 р. Всего на сумму 137 р. — 75, но губернское правление нашло эту сумму чрезмерной и сократила до 96 р. — 75 к. ²⁾. С разрешения начальства, а иногда по предписанию администрации, дума выписывала газеты, которые были в то время очень дороги. Так, в 1836 году было выписано магистратом вместе с думой "С.-Петербургские Ведомости" — 47 р., сенатские объявления — 27 р., московские ведомости — 27 р., сенатские объявления при них — 20 руб. пересылка их 3 р. — 59 к., всего на сумму 117 р. — 59 ³⁾. В 1830 году, по предписанию губернатора, дума должна была выписать на канцелярские суммы журнал министерства внутренних дел "дабы доставлять читателям по возможности, ясное понятие о состоянии хозяйства, промышленности и разных ветвей управлении и вообще о внутреннем состоянии государства". Но дума отказалась выписать по малому отпуску канцелярских сумм ⁴⁾. В 1838 г. дума выписывала только московские ведомости, с сенатскими прибавлениями, что стоило 48 р. — 95 к. с пересылкой ⁵⁾. В 1841 г. журнал министерства дума выписала, он стоил 25 р. Но в следующем году, гласные, за недостатком канцелярских сумм, выписали его на свой счет. В то время, редакция

¹⁾ Гор. арх. 1848, № 6806.

²⁾ Гор. арх. 1849, № 7035.

³⁾ Ж. Думы 12 Ноября 1835.

⁴⁾ Ж. Думы 1837, 16 февр.

⁵⁾ Ж. Думы 5 Янв. 1838 г.

— 52 —

этого журнала прислала 35 билетов губернатору для его распространения ¹⁾.

2 Апреля 1838 года вышел первый номер "Полтавских Губернских Ведомостей". Это первое периодическое издание со времени существования Полтавы. Выходили они раз в неделю, по субботам. Цена была 10 р. асс. Это был официальный орган, каким он остался до сей поры и потому обязательно его выписывали все учреждения, исправники, становые etc. ²⁾. Губернское Правление предписало в 1850 г. думе выслать в типографию 24 р. за эти "Ведомости", разосланные редакцией 8 приходским церквам ³⁾. Первым редактором его был преподаватель и инспектор гимназии Иван Григорьевич Бутков, скончавшийся 15 Октября 1843 г. Был отдел и неофициальный, где помещались статьи и заметки исторические, по гигиене, медицини ⁴⁾ и т. п.

Видным редактором этой газеты был Павел Ильич Бодянский. Окончив полтавскую семинарию, он поступил на службу учителем уездного училища в Кременчуге, затем перешел в Полтаву, где был учителем гимназии, института и наконец, благодаря протекции известного деятеля в крестьянской реформе М. Позена, хорошо знакомого с начальником Штаба военно-учебных заведений Я. И. Ростовцевым, получил место инспектора классов в полтавском кадетском корпусе, где пробыл до 1859 года, когда должен был выйти в отставку. Скончался 28 Мая 1867 года. Его памятная книжка Полтавской губернии за 1865 г. до сей поры не потеряла своего значения по собранному в ней статистическому материалу. Он много помещал в "Ведомостях" статей по местной истории. Он был членом географического общества, членом Московского Общества сельского хозяйства, членом Общества распространения шелководства, директором губернского попечительства о тюрьмах ⁵⁾.

¹⁾ Ж. Думы 2 Янв. 1842 г.

²⁾ Гор. арх. 1838, № 5617.

³⁾ Гор. арх. 1850, № 7240.

⁴⁾ Некролог Буткова см. Полт. вед. 1843, № 13.

⁵⁾ Некролог Полт. Епарх. Вед. 1867 года.

— 53 —

Глава 3-я.

Купцы и статистика их. Подводная повинность. Торговая депутация и ее деятельность. Почетное гражданство. Мещане. Цехи и устройство их. Цех трубочистов. Небрежное ведение дел в ремесленной управе. Евреи. Коробочный и свечной сборы.

Купеческое общество делилось на три гильдии, сообразно объявленному капиталу, с которого взимался известный процент в казну. Купцов первой гильдии было немного ¹⁾, в 1842 г. их было 3, а чаще по одному. Из еврейского сословия не более одного. Второй гильдии было от 1-3 чел., а третьей было, конечно, наиболее. В 1836 году их было 42, а в 1855 г. число их возросло до 63. Из евреев число их в 1836 г. было 7, а в 1855 — 27.

Купцы первой гильдии вносили в казну 3000 р; второй — 880 р. Для евреев, с купцов 1 гильдии взнос был уменьшен в 1835 году с 2200 р. на 1800 р. ²⁾. Купеческое общество привлекалось к отбыванию натуральной повинности по доставке подвод для воинских чинов. В 1835 г. командир егерского томского полка жаловался на неудовлетворение требований воинского начальства по доставке этих подвод. Купцы считали вообще это требование для себя обидным, незаконным и порешили обжаловать его в думу. Дума согласилась с мнением купеческого общества и при отношении в губернское правление привела 333 ст. 9 тома, где читаем: "никакое правительство или власть имеющее лицо, не может налагать на городских обывателей никаких податей, тягостей или служб сверх установленных законом, без подписания руки императорского величества" и другой статьи (335), по которой обыватели, состоящие в гильдиях, освобождаются от подати. Дума с благоприятным заключением для купечества представила просьбу купечества на усмотрение губернского правления. Надо сказать, что это было распоряжение генерал-губернатора, отменить которое губернское правление не могло; оно по этому и предоставило купечеству "обще с думою, через градского главу" войти, куда следует ³⁾. Но это распоряжение отменено не было и в следующем году, полиция

¹⁾ Купцами 1 гильдии были Ворожейкины, евреи — Португалов, Зеленский; потомки последнего ныне христиане.

²⁾ Ж. Думы 1834 Июля 24, указ сената за 40588.

³⁾ Ж. Думы 23 Апреля и 31 Мая 1835.

— 54 —

также потребовала от купцов десять подвод для колыванского пехотного полка и дума представила полиции список купцов, которым следовало доставить эти подводы ¹⁾. Купеческое общество доставляло и десятских в полицию; что было возложено и на другие сословия, дворянское и мещанское. Но эту повинность разрешалось заменить денежной и купеческое общество распределяло сбор за них, сообразно имуществу, от 4 до 30 р. ²⁾. В 1837 году купеческое, а также и мещанское общества были обложены налогом на улучшение королевского канала. Надо сказать, что в этом году правительство позаимствовало из государственных кредитных установлений средства для улучшения системы этого канала, чтобы открыть постоянный судоходный путь между Днепром и З. Бугом, у подошвы брест-литовской крепости. Для погашения этого займа и был установлен, по мысли Канкрина, особый земский сбор с тех губерний, которые наиболее пользуются этим водяным путем. По этому проекту были обложены: волынская губерния 11 к., киевская — 9, черниговская — 6 к., полтавская — 5, минская 7, гродненская 10 и белостокская область — 9 к. Но на первые 5 лет, начиная с 1837 года, нашли достаточным взимать в Полтавской губерний, по 1 к. постепенно увеличивали его с тем расчетом, чтобы в последний год взималось по 5 к. Сбор этот решено продолжать до 1874 года. Взимали же и с купеческих капиталов, сначала по ¹/16, а затем по ⅛ к. ³⁾. При городской управе существовала торговая депутация, избираемая самим купеческим обществом, наблюдавшая за правильностью и законностью торговли в городе. Таких депутатов были три. Надо сказать, что они строго относились к своей обязанности, что, понятно, было в их интересе не допускать торговать в городе лицам, не имеющим на то права. Ежегодно составлялись десятки докладов в думу о незаконной торговле. Надзора со стороны думы никакого не было. Торговая депутация обнаруживала напр. такие нарушения, — отставной военный Войцехович без разрешения торговал красными товарами, Волковицкий в своем дворе торговал лесом и открыл мыльный и свечной завод и т. п. Особенно

¹⁾ Гор. арх. 1836 № 5235.

²⁾ Гор. арх. 1839 № 5757.

³⁾ Гор. арх. 1837, № 5340.

— 55 —

был распространен торг мелочными товарами в своих дворах. Таких лиц депутация обнаружила в 1839 году 23. В этих случаях дума уведомляла казенную палату, которая, обыкновенно, штрафовала их двойными пошлинами. На обязанности этой депутации было следить за весами у купцов, которые должны быть непременно с клеймом городской думы ¹⁾. Весы эти, купцы должны были приобретать у академика Купфера, в Петербурге ²⁾. На время ярмарок, за торговлей следили гласные, но следили дурно. Торговая депутация и здесь находила нарушения правил о торговле. Без разрешения думы открывались трактирные заведения, что обнаружила торговая депутация и об этом "противозаконном открытии" она донесла думе ³⁾. Особенно зорко следила эта депутация за приезжими купцами, она не допускала их к торговле. Был случай, когда депутация не позволила торговать приезжему крестьянину картинами (лубочными, конечно), она находила, что это торг "до купечества относящийся", запретила и наложила довольно большой штраф, 45 р. в казну и 9 р. — 20 к. в пользу города ⁴⁾. За службу по выборам купцы были награждаемы, что сохранилось и до сей поры, званием потомственного почетного гражданина. Эти случаи были очень редки. За все время, от существования Полтавы, как губернского города, до конца 50-х годов мы встретили всего несколько примеров награждения этим званием: Прокофьева, Чумаченка, Ворожейкиных. За получение этого звания вносилось в то время большая плата: 200 р. в приказ общественного презрения, 800 р. в коммерческий Банк, 100 р. в сенатское казначейство и 12 р. за гербовую бумагу, всего 1100 р. Звание именитых граждан в 1847 г. было уничтожено и заменено было почетным гражданством ⁵⁾. Купеческое общество, в глазах администрации, было представителем городского общества и поэтому всегда приглашалось на всякие торжества. Другое сословие городского общества, принимавшее участие в делах думы, из которого, главным образом, избирались гласные думы, были мещане. Мещане-ремесленники на основании законоположений Императрицы Екатерины II, состав-

¹⁾ Ж. Думы 11 Сент. 1839.

²⁾ Ж. Думы 6 Февр. 1847.

³⁾ Ж. Думы 1839, 11 Сентября.

⁴⁾ Ж. Думы 5 Декабря 1840.

⁵⁾ Ж. Думы. 17 Февраля 1837 и гор. 1847 № 6619.

— 56 —

ляли цехи. Цехи были вечные и временные. Во временный цех могли записываться крестьяне, разночинцы, на срок их паспортов, а также иностранцы, если последним разрешала казенная палата. От записи в цех освобождались только землекопы, каменщики, штукатуры и прислуга. Временные цехи могли избирать старшину и двух старшинских товарищей для заседаний в ремесленной управе ¹⁾. В состав цеха входили ремесленники, подмастерья, ученики и работники. Всякий цех избирал старшину. Делами же всех цехов ведала ремесленная управа, во главе которой был ремесленный голова, избираемый каждые три года. Всех цехов в Полтаве было десять; многие из них учреждены были еще при Екатерине II. Такими цехами были: шевский (осн. в 1772), резницкий (1776 г.), кравецкий (1773 г.), шапошницкий (1778 г.), ткацкий, шаповальский, бондарский (1753), кушнирский (1798), ковальский и гончарский. В 1836 году во всех десяти цехах было ремесленников 359, подмастерьев 26, учеников 446, работников 325. Наиболее ремесленников было в шевском (138) и наимение в гончарском (5) ²⁾. В 1853 году, о котором имеются данные, было во всех 10 цехах — мастеров 538, подмастерьев — 483, учеников — 357. Но в следующем число их уменьшилось. Частые рекрутские наборы, по случаю крымской войны, могли иметь влияние, но все не в такой степени. Данные этого года были таковы: мастеров 451, работников 90 и подмастерьев 41 (несомненно, ошибка). Во временный цех было записано 352 ч. Эти данные были доставлены известному писателю и славянофилу И. С. Аксакову, командированному для исследования украинских ярмарок.

В 1837 году министр внутренних дел граф Блудов предложил всем городам образовать у себя цех трубочистов, какой уже существовал в Москве и Петербурге. Ремесленный голова созвал, по предписанию думы, не только мещан и купцов, но казаков и евреев. Общество высказалось за крайнее затруднение организовать такой цех, в виду малочисленности мещанского населения, а с другой стороны и потому, что при городской думе было уже 8 чел. трубочистов. Дума разделала этот взгляд, но губернское пра-

¹⁾ Жур. Думы 5 Июня 1842.

²⁾ Гор. арх. 1836, № 5221.

— 57 —

вление предписало думе "употребить всевозможнейшую заботливость о введении таковых трубочистов". Созвано было вторично собрание, но никто не явился. Тогда Дума обращается к содействию полиции и просит ее принять меры к созванию общества, но опять безрезультатно ¹⁾.

В 1840 году опять было созвано общество, где ему было предложено организовать этот цех, но оно также отклонило и купцы с мещанами порешили нанять требуемое число трубочистов для чистки труб в своих домах ²⁾. Думе не понравилось это решение и она предписала созвать мещанское общество для учинения раскладки особо от купеческого общества и отыскать трубочистов, которых должно для себя нанять цеховое общество ³⁾. Дума имела своих трубочистов и платила им 328 руб. в год. Но администрация настойчиво требовала организации этого цеха. В 1847 г. дума предписала ремесленному голове созвать общество, которое высказалось в том смысле, что это дело всего городского общества. Цех этот так и не был учрежден, но за чистку труб общество порешило взимать по 5 коп. с каждой трубы. Десять лет тянулось это дело и, при настойчивости думы и губернского правления, городское общество все таки отказалось его учредить. Дела в ремесленной управе, особенно денежные счета, были в большом беспорядки. Сохранилось не мало дел, рисующие эти беспорядки.

В 1840 году гласный думы Татаренко ревизовал отчетности ремесленной управы. Он нашел, что деньги не записывались в приходо-расходную книгу. Старосты, получавшие деньги за "церемонию при погребении никогда не записывали их в приход, а "растрачивали их с цеховыми, бывшими при погребении, а если деньги эти и записывались, то показывались в расходе на угощение при цехах братии". Делопроизводство было в полном беспорядки, все бумаги складывались в сундуки и не запирались в нем. Не было книги, где записывались мастеровые, подмастерья и т. п., "через что, писал Татаренко, нет "никакой известности живущим в городе цеховым мастерам". Благодаря этому, замечает тот же ревизор, "ремесла в городе не распро-

¹⁾ Гор. арх. 1839, № 5860.

²⁾ Ж. Думы 12 Февр. 1840 г.

³⁾ Ж. Думы 2 Июля 1840 г.

— 58 —

страняются и даже бывший староста кузнецкого цеха, мещанин Василий Капитаненко, по окончании срока служения своего в обществе, взял цеховой значок и "оный по требованию, не возвращает и по ныне, через что цех сей вовсе уничтожился, тогда как оный мог бы быть богаче и больше всех цехов, если бы к нему были причислены, как по закону и другие близкие ремесла. Такой хаос и полный беспорядок царил в производстве и ведении дел в ремесленной управе, под ближайшим наблюдением ремесленного головы Семена Смолянского, которому дума сделала строгий выговор и предписала в течение семи дней представить денежные счета, отчеты о делах и т. п. Смолянский ответил, что исполнить этого он не может, так как старшины цехов не представляют в ремесленную управу книг и отчетов. Дума пригрозила ему судом и отрешением от должности ¹⁾.

Но все это было напрасно!.. Счетов трудно было представить, так как их не было. Дума предписала по поводу этого созвать мещанское общество и составить приговор. Несомненно, что и само общество не следило за деятельностью управы и потому, вероятно, дума и предписала перед всяким собранием общества читать правила, изложенные в 11 томе свода законов для "лучшего знания и исполнения оных". Этим приемом дума желала напомнить обществу о необходимости следить за делами управы!. Эти беспорядки побудили общество назначить ревизию из 17 человек. Ревизия обнаружила недочета в 415 р. — 41 ⁶/7 к. Дума порешила дело это передать в городовой магистрат. Потребовали в магистрат Смолянского, но он не явился. Обратились за содействием в полицию, которая и доставила его. Смолянский тут же взят был под стражу, но скоро, впрочем, был освобожден, так как его взяли на поруки. Жена Смолянского подала заявление, что она растрату обеспечивает своим домом, но вскоре отказалась и предлагала всего 200 руб. Магистрат же оценил ее дом в 250 р. Предлагали этот дом обществу взять за долг, но оно отказалось ²⁾. Растрата Смолянским побудила общество возможно чаще ревизовать дела управы. Ревизии эти обнаружили не мало хищений со

¹⁾ Гор. арх. 1840, № 5982.

²⁾ Гор. арх. 1841 № 6089.

— 59 —

стороны старост. В 1842 году депутаты мещанского общества жаловались в губернское правление на бывших старост Власова, Гордиенка, Бондаревского, Капитаненка, Зборовского и ремесленных голов Скляра и Смолянского за невнесение всеми ими в кассу управы 4632 р. — 47 ¼ коп. При этом общество жаловалось и на городовой магистрат, делавшего послабления в деле взыскания этих денег. Губернское управление предписало обществу, вместе со стряпчим произвести строжайшее расследование ¹⁾. А суммы у старост бывали большие, так у Власова было 16029 р., взысканных с общества податей и др. сборов, и из них он не внес 618 — 30; у Гордиенка 14416 р. и он не внес 728 р. ²⁾ и т. п. Мещанское общество часть растраты приняло на себя, а остальные порешило взыскать. Когда потребовали от этих старост отчетов, то некоторые представили большой расход на наем извозчиков для сбора податей. Капитаненко представил счет, что им израсходовано 1134 руб. своих денег при рекрутском наборе. Общество признало только 900 р., остальные израсходованы были "ненадлежаще". В числе предметов расхода он показал 171 р. — 60 к., издержанных на поимку рекрут, убегавших от набора, на наем сторожей ³⁾ и т. п. А по закону, общество могло расходовать только 100 руб., а если больше, то требовалось разрешение губернского правления. И эти средства разрешались на канцелярию управы, найма писца, канцелярские принадлежности и т. п. За недочеты и неправильное ведение дел привлекались еще к следствию старосты Бабичев, Бондаревский и Гавриленко. За ними числилось 1185 р., не внесенных в кассу управы. Встречается один только благоприятный отзыв о старосте, это о Белявском, отличавшемся аккуратностью. В 1847 г. дела управы ревизовал чиновник особых поручений при генерал-губернаторе и отметил недеятельность старост Заболотька, Гудимы, Ионы и др. по взысканию податей ⁴⁾.

Был случай, когда общество протестовало против избрания старостой никоего Захария Данченка, принадлежавшего

¹⁾ Гор. арх. 1842, № 6310.

²⁾ Гор. арх. 1841. № 6112 и 6310.

³⁾ Ж. Думы 18 июня 1840 г.

⁴⁾ Гор. арх. 1847, № 6634, 6634 и 1819 № 7187-

— 60 —

к кушнирскому цеху. "Человек он был, как писали 16 ч. протестовавшие, неблагонадежный и цеховым его мы не желаем иметь". Но дума не уважила этого протеста, в виду того, что он уже принял присягу ¹⁾. За право записи в цех вносилась небольшая сумма; собиралось всего несколько сот рублей. Всех мещан в Полтаве в 1842 году было 1692 д., в 1857 г. число их возросло до 2479 душ.

Мещанское общество, как и купеческое, было обложено натуральной повинностью по доставлению подвод для воинских частей. Это особенно чувствительно было для них летом, когда через город проходили воинские части в Вознесенск, где очень часто бывали большие маневры. И эта повинность для многих была тяжела, как об этом свидетельствовал полицеймейстер Эльяшевич. Нередко многие зажиточные мещане не имели своих лошадей. В 1852 году, мещане в числе 45 ч. отказались дать подводы. Губернатор Аверкиев предписал городскому голове под "личной его ответственностью" исполнить предписание начальства и доставить подводы. А их требовалось не мало. В 1841 году мещане христиане и евреи должны были поставить 408, да козаки 931, всего 799 подвод. Мещанское общество в заседании 4 февраля 1843 года порешило обратить эту повинность в денежную, для чего иметь своего подрядчика, который бы, во всякое время, когда потребуется и доставлял бы подводы ²⁾. Дума сочувственно отнеслась к такому решению общества и представила это в "губернский комитет по предмету отбывания подводной повинности". Но это ходатайство было оставлено "без уважения" как писали в то время. И в последующие годы обществу пришлось поставлять эти подводы. Если и не была уважена просьба общества, то потому, что натуральная повинность могла быть переложена на денежную только с высочайшего разрешения, что и было подтверждено в 1847 году ³⁾.

Заниматься тем или другим ремеслом возможно было только с разрешения ремесленной управы. Виновные в нарушении этого, обыкновенно штрафовались в пользу цеха. Так, в 1840 г. ремесленная управа взыскала с трех це-

¹⁾ Гор. арх. 1841, № 6068.

²⁾ Гор. арх. 1842, № 6262.

³⁾ ibidem.

— 61 —

ховых шевского цеха 37 р. — 14 ²/7 к. Недовольные могли жаловаться в думу, а на последнюю в городовой магистрат ¹⁾. Всякий мог оставить цех, когда хотел, мог и опять записаться в него. Но был случай, когда казенная палата предписала думе "учинить надзор на счет хозяйственных способностей" некоего Лесконога, возвратившегося вторично в цех из послушников киево-печерской Лавры. Видимо, казенная палата усомнилась в знании им его ремесла ²⁾. Третья группа обывателей, принимавшая участие в думе в качестве гласных, были евреи. Из них был и городским головой Зеленский, единственный, впрочем, пример за истекшее столетие. Они составляли отдельную группу населения, имевшие право созывать собрания для решения своих дел. С 14 Ноября 1839 года были введены, по высочайшему повелению, правила о коробочном или кружечном сборе, что составляло принадлежность еврейского общества (он существует до сей поры). Этот сбор введен был для пособий и облегчений общества, для уплаты податей, для дел благотворения и призрения. От этого сбора никто не освобождался. Сбор этот в то время разделялся на общий или повсеместный, с предметов, которые подвергаются ему во всех еврейских обществах и частный или вспомогательный. Первому подлежал сбор за убой скота, "рез" птиц и за продажу коширного мяса. Цены за убой скота и резание птицы с течением времени повышались. В 1840 году платили за убой старого скота 33 к., молодого 16 к., старого барана 8 к., молодого 5 к., гуся и утки ⁴/7, индюка ⁶/7, голубя и курицы по ²/7 и с пуда кошерного мяса 46 к. ³⁾. В 1853 году цена была выше: за убой взрослого быка 40 к., теленка 20, барана 10, барашка 3 к., с 1 ф. кошерного мяса 1 к., индейки и гуся 5 к., утки и курицы 2 к., цыпленка и голубя 1 к. ⁴⁾. Этот вид коробочного сбора отдавался на откуп, сроком на четыре года и чаще всего отдавался самим евреям. Количество сбора обыкновенно назначалось на всю гу-

¹⁾ Ж. Думы 20 Сентября 1840.

²⁾ Ж. Думы 19 Февраля 1842 г.

³⁾ Гор. арх. 1840, М 5926.

⁴⁾ Гор. арх. 1852, № 7725.

— 62 —

бернию администрацией, сообразно количеству ревизских душ. Вот сумма коробочного сбора по годам, начиная с 1836 года.

Всех еврейских обществ в полтавской губернии, на которые раскладывался этот сбор, было 18. Кроме 15 городов, еврейские общества были в посаде Крюкове и заштатных городах Глинске и Градижске. Всех евреев в Полтаве было в 1853 году 1201 р. душ, а в губернии 10290 д. м. пола ²⁾, а коробочного сбора по всей губернии было 14698 руб.

Частный или вспомогательный сбор составлялся из взносов евреями известного налога от найма лавок, амбаров, шитья еврейской одежды, как мужской, так и женской, если стоимость была выше 10 руб., с налога от содержания шинков, трактиров, бильярдов, с еврейских бань с купальнями (маквис) и однопроцентного сбора с евреев, приезжающих на время в город для продажи своего товара, а также и за право ношения ермолок. За право ношения последних платили в разных местах России от 3 до 5 р., но Император Николай I повелел обложить повсеместно налогом в 5 р. ³⁾. На эти средства, получаемые от этого сбора уплачивались повинности за бедных; содержались кагалы, синагоги, богадельни, и т. п. Есть данные, указывающие размер взимаемого евреями этого налога, они относятся к 1847 году. На уплату государственных податей, на бедных, престарелых и малолетних, увечных и не способных к труду взималось по 58 ¾, на содержание синагог, больниц и богаделен — 22 к., взамен некоторых натуральных повинностей — 2 ½, на содержание в школах

¹⁾ Гор. арх. 1853, № 7883.

²⁾ По губернии так были распределены: в Глинском обществе 84 д., градижском 415, Золотоношском 706, Зеньковском 253, Кременчугском 2460, Крюковском 437, Константиноградском 137, Лубенском 205, Миргородском 44, Полтавском 1201, Переяславском 1128, Пирятинском 376, Прилукском 794, Роменском 547 и Хорольском 220.

³⁾ Гор. арх. 1847 № 6753, указ Сената за № 7411.

— 63 —

бедных учеников, на погребение бедных по 8 ½ к., на учреждение общественных благотворительных заведений 10 ²/4 к., на издержки по переселению евреев на казенные и помещичьи земли 9 ¾ к. Эти данные указывают, что сбор этот был достаточно велик. Весь этот сбор в 1851 и 1852 годах был 1576 р. — 46 к. ¹⁾. Еврейское общество освобождало бедных от платежа этого налога; за них оно вносило и подати, так в 1847 году было освобождено 304 души, в 1839 г. 110 д., в 1853 году 283 д. ²⁾. А подати, вносимые евреями в казну, были следующие: подушное 2 р. 38 к, земских повинностей 12 ½ к., на народное продовольствие 5 к., на устройство канала 2 к., на общественные здания 4 к., всего 2 р. — 61 ½ к. ³⁾. Спустя два года эти повинности были значительно повышены. За евреями всегда числилось не мало недоимок. В 1840 г. еврейский кагал прибегнул к оригинальному способу взыскания недоимок. Не мало евреев, причисленных к Полтаве, проживали в соседних губерниях, где занимались торговлей, промыслами. Эти то евреи и не платили податей. Кагал, с разрешения думы, отправил нескольких лиц в соседние губернии отыскивать этих неплательщиков и взыскать с них подати. На проезд эти лица получили по 1 р. в сутки. Но посланные отправились в таврическую губернию, накупили там рыбы и привезли ее с собой в Полтаву, где и распродали. Через два года, опять явились желающие отправиться в эти губернии за розыском неплательщиков, но губернское правление, узнав об этом, не разрешило; оно нашло, что отправка их "по поверхностному взгляду показывает мнимую пользу". Помимо этого, оно воспретило на будущее время отпускать евреев по паспортам, в другие места ⁴⁾. Для наблюдения за "еврейскими делами" и в частности, за коробочным сбором, генералом Кокошкиным была учреждена должность чиновника особых поручений по еврейским делам, с жалованьем 200 руб., что отпускалось из сумм коробочного сбора. На долю Полтавы, из сумм этого сбора приходилось 33 р. 25 к. В этой должности, при Кокошкине

¹⁾ Гор. арх. 1852 № 7634.

²⁾ Гор. арх. 1840 № 5926, 1853 № 7814.

³⁾ Гор. арх. 1845 № 254.

⁴⁾ Ж. Думы 1842, 16 июля.

— 64 —

был раввин Модиевский, единственный чиновник особых поручений, бывший когда-либо в этом звании.

Помимо коробочного сбора, был еще свечной, правила о взимании которого были опубликованы 1 Сентября 1845 года. Он также отдавался на откуп, сроком на четыре года и заведывали им избранные лица из купцов и мещан. Сбор этот, по распределению общества, взимался с купцов 1 гильдии — 16 р. 22 к., 2 гильдии — 12 р. 40 к., 3 — 7 р. 45 к., с мещан зажиточных 4 р. 96 к., среднего разряда 2 р. 79 к. и низшего 1 р. 24 к. ¹⁾. Бедные евреи освобождались от этого сбора. Поступал он в ведение попечителя киевского учебного округа и употреблялся на устройство школ. В 1851 году был сделан запрос киевским генерал-губернатором Бибиковым полтавской думе об устройстве в Полтави казенного еврейского училища. Дума сочувственно отнеслась к этому, но училище не было основано, быть может потому, что Бибиков вскоре после этого оставил пост генерал-губернатора ²⁾. Сумма этого сбора в 1854 г. была — 514 р., а во всей губерний 2915 р. Всех евреев в губернии в 1844 г. было 11165 рев. ³⁾. Сбор этот поступал слабо. К 1 Января числилось на евреях недоимки 846 р. 40 к., а во всей губерний 16883 руб. — 5 к. ⁴⁾.

В 1850 году 3 июля был высочайше утвержден закон о надзоре за синагогами и молитвенными еврейскими домами. По этому закону, евреи, составляя "молитвенное общество", избирали из своей среды ученого еврея для объяснения сомнений в богослужении или обрядов, до веры относящихся. Затем избирали старосту (губы) и казначея (неивов). Эти три лица составляют правление. Звание ученого еврея разрешалось соединить с должностью раввина и казначея со старостой. Все они избирались на три года. Расходы по содержанию этих лиц относились на коробочный сбор и добровольные приношения. Эти лица заботились о благоустройстве синагоги, молитвенных домов и заведывали благотворительными учреждениями еврейского общества ⁵⁾. Полтавская сина-

¹⁾ При раскладке принималось во внимание число шабашей и праздников в году, таких дней было 64.

²⁾ Гор. арх. 1851, № 7564, жур. Думы 20 Июня 1851 г.

³⁾ Гор. арх. 1854, № 7916.

⁴⁾ Гор. арх. 1850, № 7242.

⁵⁾ Гор. арх. 1856, № 8321.

— 65 —

гога сооружена в 1856 году, до этого времени были молитвенные дома. На сооружение ее было отпущено, по высочайшему повелению, из приказа общественного призрения 6000 р. по 6%, с ежегодной уплатой но 1000 р. ¹⁾.

Глава 4.

Комитет о земских повинностях. Наделение участками земли жандармскую команду, кадетский корпус. Проект устройства казарм. Введение налога с домов на содержание войск. Квартирная комиссия. Начет на командиров батальона. Подполковник Быковский и его деяния. Плата за рекрут.

Военные части, расположенные в городе, а также и в губернии, содержались на счет комитета о земских повинностях. Но и городская дума, по распоряжению администрации, не мало расходовало на нужды их. Администрация весьма часто предписывала произвести ремонт тех или других зданий, то выдать на отопление и освещение и т. п. Бывали расходы, которые потом, впрочем, возвращались. В 1834 г. проживал в Полтаве начальник жандармской команды, генерал-лейтенант Рупрехт. Жил он в городском доме. На ремонт этого дома дума, по предписанию генерал-губернатора, израсходовала 10368 р. — 8 к. (смета была 8 тыс.). Но эти деньги были возвращены. Дом этот долго известен был под именем "Рупрехтова дома" ²⁾. На обязанности думы, по предложению администрации, было снабжение мебелью квартиры военных. В 1838 г. дума отправила в квартиру генерала Куприянова два ломберных стола, из красного дерева, письменный стол с зеленым сукном и два зеркала. И в настоящее время, по закону, городская дума должна снабжать военные части мебелью, но, конечно, не зеркалами и ломберными столами!... Указываем на этот факт, чтобы показать, как распоряжалась в то время администрация средствами города. По выбытии генерала Куприянова из Полтавы, эту мебель долго искали, о чем велась долгая переписка и все таки ее не нашли. Квартиру генерала занял прокурор и частный пристав передал ему и эту мебель, а затем ее взял для себя городской голова Медведев, как удостове-

¹⁾ Гор. арх. 1856 № 8321.

²⁾ Гор. арх. 1834, дело № 486, 1835 № 5109; дом этот был около собора.

— 66 —

рял этот частный пристав, но городской голова отказался ее возвратить, заявив, что у него ее нет ¹⁾. Канцелярия жандармского генерала снабжалась также мебелью от городской думы ²⁾. Был случай, когда отказ думы дать меблировку был одобрен администрацией. Это было в 1835 году, когда полиция затребовала от думы мебель для колыванского егерского полка. Дума отказала и губернатор Могилевский одобрил распоряжение думы, так как это, писал он, "до думы не относится" ³⁾. Освещение помещений воинских, кордегардий, жандармских конюшень лежало на обязанности думы. Требования воинских начальников бывали чрезмерны. По просьбе командира внутреннего гарнизонного батальона, думе предписано было выдавать на канцелярию батальона ежегодно по 6 стоп бумаги, не смотря на то, что на содержание канцелярии выдавались средства от казны ⁴⁾.

Дума обязана была снабжать воинские части и участками земли для разведения огорода. Это было высочайшее распоряжение от 22 февраля 1834 года.

"Государю Императору угодно, писал в думу начальник штаба отдельного корпуса внутренней стражи генерал Шелашников, чтобы все гарнизонные батальоны и инженерные дома были снабжены землями в том мнении, что при хорошем и тщательном обрабатывании земель сих, возможно улучшить пищу для нижних чинов". Он просил у думы участок в 9600 кв. саж., но дума не нашла для себя возможным согласиться и нашла достаточным 1600 саж. Но дум было строжайше предписано дать требуемое количество 5). Также дума в начале отказала и первому директору кадетского корпуса генералу Святловскому отчудить для служительской роты корпуса 3 д. 1040 саж., как это уже сделано было для новгородского кадетского корпуса. Но дума отклонила это ходатайство, отговариваясь, что у нее не имеется свободных земель, но губернатор Аверкиев предписал ей исполнить волю Государя в два дня и дума отвела около крестовоздвиженского монастыря 3 д.

¹⁾ Жур. Думы 1840 12 Июня.

²⁾ Жур. Думы 27 Марта 1834 г.

³⁾ Гор. 1835, № 5097.

⁴⁾ Гор. арх. 1835 № 5107.

⁵⁾ Гор. арх. 1835 № 4946 и ж. думы 19 Апреля.

— 67 —

1040 саж. в "твердость чего и выдала данную" ¹⁾. Все воинские части помещались в то время или в городских домах, за что дума получала плату от комитета о земских повинностях, или в наемных. Несомненно, что в интересах их было иметь собственные помещения, вполне приспособленные к этой цели. Сознавая это, генерал Рупрехт возбудил перед шефом жандармов, графом Бенкендорфом, о необходимости устройства казарм для нижних чинов жандармской команды. Граф Бенкендорф согласился с этим и в свою очередь просил администрацию побудить полтавских обывателей построить эти казармы, но общество, созванное 20 апреля 1836 года не согласилось, мотивируя своей бедностью ²⁾. Несколько лет спустя, генерал-губернатор кн. Долгорукий вошел с представлением к высшему начальству о необходимости устройства казарм для войск. Разработка плана и сметы была поручена комиссии, заведовавшей постройкой зданиями для кадетского корпуса, а думе предписано было дать участок земли для их постройки. Комиссия избрала место, около 3 десятин, возле тюремного замка и предлагало владелице по 40 к. за сажень.

Но она готова была, с существующей цены 70 к. за сажен, уступить по 57 ¼ и то только "споспешествуя правительству в обще-полезном предмете". Но казармы, по недостатку средств, не были построены ³⁾. Позже, в 1853 г. был опять возбужден вопрос о постройке казарм, для гарнизонного батальона, для чего проектировалось отчудить городской земли для каждой роты по десятине, но и этот проект также не был осуществлен ⁴⁾. Для приезжающих по делам службы в город генералов и штаб-офицеров дума обязана была, как это делается и теперь, отводить для них помещение. В 1841 г. дума специально для этой цели отремонтировала свой дом и наняла смотрителя для него, с жалованьем по 45 р. — 71 ¼ к. в год ⁵⁾. Дума вообще не мало расходовала городских средств на нужды воинских частей. Администрация, по просьбе последних, предписывала ей произвести тот или иной расход, но дума нередко и отклоняла желание администрации,

¹⁾ Ж. Думы 16 Мая и 17 Ноября 1840 и 16 Января 1841 г. и гор. арх. 1840 № 6014.

²⁾ Гор. арх. 1836, № 5029.

³⁾ Гор. арх. 1842. № 6226.

⁴⁾ Гор. арх. 1853. № 7913.

⁵⁾ Ж. Думы 14 янв. 1841.

— 68 —

если только это было предложение, а не строгий указ исполнить. В то время генералы и штаб-офицеры и офицеры получали квартирные деньги. Полный генерал получал 3000 р. и последний размер был около 200 р. Губернатор запросил думу, может ли она ассигновать некоторую сумму на освещение квартир офицеров, но она ответила, что на это у нее нет средств и губернатор более не настаивал ¹⁾. Администрация сознавала, что городская дума, при скромном бюджете того времени и, нередко в ущерб удовлетворения необходимых нужд, несет большие расходы на содержание воинских частей, и в силу этого, генерал-губернатор В. В. Левашов предложил думе обсудить вопрос о налоге, специально для покрытия этих расходов. "Желая облегчить жителей Полтавы, писал он, в несомой натурой квартирной повинности и, полагая заменить оную взносом от домов по оценке домов по примеру городов Киева, Харькова и Кронштадта" он и предписал составить комиссию из депутатов от каждого сословия и обсудить этот вопрос. Председателем комиссии был назначен уездный предводитель дворянства. Задача этой комиссии или комитета, как он официально назывался, была привести в "определительную известность однопроцентный сбор с оценки домов, лавок и других недвижимых имуществ". Комитет этот широко понял свою задачу. Заботясь об увеличении средств города, он представил большой проект. Помимо недвижимого имущества, он проектировал обложить налогом все промышленный заведения, мастерские, заводы и т. п. С домов комитет полагал взимать, с оценки в 1000 р. 2—50 к., затем до 5000 — 5 р. и постепенно прибавлять, на каждые 5 тысяч по 5 рублей. Выше же 50 тысяч оценки, прибавлять на каждые 10 тысяч по 8—50 к., но с тем, чтобы наибольший размер обложения не превышал 50 р. с. С мастеров, имеющих работников, решено взимать по 10 р., с не имеющих их 5 р., с подмастерьев — 4 р., работников 2 р. Из этого сбора ⅓ часть поступала в ремесленную управу. Освобождались от этого взноса каменщики, печники, плотники, штукатуры "как приносящие ремеслом своим пользу городу". Интересен мотив этот; за последними комитет признавал только, что они приносят пользу.

¹⁾ Гор. арх. 1836 № 4221 и жур. думы 25 Марта 1838 года.

— 69 —

Булочники, калашники, прянишники обязаны были платить по 15 р... Пивовары, медовары по 5% с каждого рубля акциза, платимого заводчиками откупщикам и т. п. Словом, все в города было обложено и доход от этого сбора был исчислен до 40 тыс. в год ¹⁾.

Этот, очень обширный проект был представлень в министерство внутренних дел. Граф Блудов предписал составить этот проект по образцу калужской думы, распределить по рубрикам все эти налоги. Министерство проект этот отвергло, но ввело только однопроцентный сбор с недвижимых имуществ с целью облегчения "постойной повинности", положение которой и было высочайше утверждено в феврале 1888 года. В главных чертах эта повинность заключалась в следующем: оценке подлежали дома со всеми службами, лавки, сады и пустопорожние земли. В лучших частях города дома оценивалась, приемля доход за 6% капитала. Лавки, отдельные от домов, ценились одним процентом меньше и то, смотря по частям города. Не взималось с домов, принадлежащих духовенству, казне, помещений, занимаемых школами и больницами, также не взимался сбор с домов, занимаемых офицерами, которые "не получали ни постоя в натуре, ни возмещения оного деньгами". Оценку возможно было увеличить до ½ %. За неаккуратный взнос, вносилась пеня по 1 к. с рубля в первый месяц, по 2 к. во второй и т. п. При дальнейшей неисправности, законом разрешалось ввести в квартиру неакуратного плательщика постой натурой, впредь до пополнения всей недоимки. И такие случаи были. В 1839 г. преподаватели гимназии и врач приюта, доктор медицины Росцинский просили освободить их от уплаты этого сбора, но губернское правление не уважило их просьбы и предписало ввести в квар-

¹⁾ Вот еще подробные данные обложения: извозчики должны были платить 5 р., кондитерские — 50 р., модные магазины 25 р., цирюльники 10 р., часовых и золотых дел мастера 7 р., с содержателей постоялых дворов по 5 к. с аршина платимого акциза за наем дома, с театра 100 р. в год, с "эквилибристов, шпилеров и со всех штукмейстеров, и привозимых ими редкостей плата назначалась думой по "соразмерности выгод от такового промысла, с аукционной продажи 4%, с каждой бочки вина на скатной площади — 2 р., с векселей, при протесте ½ %, при явке после срока ¼ % р., с которой ¹/10 ч. вырученной суммы и т. п. Очень интересен еще сбор, довольно оригинальный: чиновник, уволенный в отпуск и не явившийся в срок, лишается жалованья, которое поступает в пользу города. (Гор. арх. 1536, дело № 5221).

— 70 —

тиры их постой, впредь до уплаты ими этого сбора. А в одну квартиру можно было поместить не более 3 солдат ¹⁾. Практиковался и другой прием с целью заставить аккуратно вносить этот сбор. При неуплате его, взыскание обращалось на чинов полиции, которая могла дома этих неплателыциков отдать в наем и с получаемого дохода уплатить сбор. Если хозяин сдавал лавку другому и не платил сбора, то он взыскивался с нанимателя, которому предписывалось не платить денег за наем этой лавки. Но не смотря на эти строгие правила при взыскании сбора, недоимки все таки были. Существовали еще льготы для самих хозяев; вновь устроенные каменные дома были освобождены от платежа в течение 10 лет, деревянные с каменным фундаментом 6 лет и деревянные — 4 года. Срок, с которого считалась эта льгота, быть день, когда был утвержден план постройки. Проследим теперь по годам сумму этого сбора.

В 1846 году была составлена оценка на пять лет, в среднем ежегодно получалась 11969 р. — 25 к. Всех домов в Полтаве в то время было 1614, но в этом числе было 813 домов, оцененных до 300 р., а такие не входили в оценку, как и дома на окраинах и владельцы их обязаны были постоем в натуре. По распоряжению генерал-губернатора дома немецких колонистов, в виду их тяжелого материального положения, так же были освобождены от платежа этого сбора.

Были случаи освобождения обывателей, по бедности их, о чем ходатайствовала дума. Так были освобождены дети и внуки, некогда очень богатого купца Ильи Прокофьева, бывшего городским головой в начале прошлого века ²⁾. Этот сбор вносился в думу, но распоряжалась им квартирная комиссия, состоящая из выборных лиц от дворян, купцов, казаков и мещан, в составе 12 лиц. Содержание ее, из сумм этого сбора, в 1841 году обошлось

¹⁾ Ж. Думы 18 Мая 1839.

²⁾ Ж. Думы 18 февр. 1842.

— 71 —

168 р. — 28 ⁴/7 к. сер. Между квартирной комиссией и думой происходили пререкания. В 1840 г. комиссия нанимала у городской думы три дома для помещения воинских частей. Надзор за ними, конечно, должен был принадлежать этой же комиссии, но она считала, что это дело думы и послала ей бумагу, где писала, что дума не имеете никакого права опровергнуть "повеление верховной власти" и самопроизвольно возлагать на другое присутственное место". Дума с этим не согласилась и ответила, что все "сии изговорки ее, к удалению от себя от должной со стороны ее обязанности в обережении городских домов, состоящих в ведений ее, есть совершенно неосновательны и обнаруживают только одно желание ее подобным перепискам, которые никогда но освободят ее в обережении сих состоящих в ведении домов" ¹⁾. Дума и квартирная комиссия не действовали сообща в интересе самого дела, чем только и возможно объяснить такое явление, как выдача отопления александровской гауптвахте и кордегардии, как от думы, так и от этой комиссии, что заметил губернатор Могилевской. Расследование этого обстоятельства началось в 1838 году и продолжалось до 1861 года и чем оно закончилось, неизвестно. Вообще, в думе не всегда дела велись добросовестно и контрольное отделение казенной палаты очень дурно ревизовало дело ее. В 1828 году кн. Репнин приказал думе выдавать освещение и отопление в ведении кордегардии, находившейся при харьковской заставе. Спустя много лет, заседатель полтавского земского суда Долинский, производивший следствие, открыл, что дума неправильно выдала 2260 — 78 ¼ к. Эту сумму решено было взыскать с бывших командиров гарнизонного батальона, в ведении которых находилась эта кордегардия. На долю их, на генерала Ильяшенка был сделан начет в 622 — 58 к., на Кулябку 993 — 1 ¾ и подполковника Быковского 645 — 25. Первые два были в отставке, а третий был уже покойный. Дело это дошло до высшего военного начальства, потребовавшего "самовернейший отчет за это время и действительной сдаче дров и свечей на вышеозначенную сумму" ²⁾. Подполковник Быковский был человек вообще коммерчес-

¹⁾ Ж. Думы 23 ноября 1840.

²⁾ Гор. арх. 1846, № 6562.

— 72 —

ский. Торговая депутация, ревизуя торговлю в городе, открыла, что Быковский сдал в аренду баню, предназначенную для нижних чинов батальона. Арендатором был еврей Юдка Диканский и арендную плату получал сам Быковский. Дума запросила его и этот подполковник, георгиевский кавалер, очень резко ответил ей. Он писал, "что баня никем и ни на каких условиях не содержится, а состоит в ведении батальона, а из каких сумм она устроена, это известно высшему начальству и канцелярия не считает нужным посторонним лицам давать отчет".

Но такой ответ побудил торговую депутацию произвести еще раз подробное расследование и действительно, выяснилось, что баня отдана была в аренду. Этого мало. Таже торговая депутация открыла, что он имел еще и мельницу и продавал на значительную сумму муку. Эти деяния его, вероятно, послужили поводом Быковскому оставить службу ¹⁾.

При рекрутском наборе все новобранцы размещались по квартирам обывателей и за прокормление их, они получали плату от казны. В 1837 и 1838 г. и ранее было роздано обывателям 14000 р., получали в эти годы по 24 к. асс. в сутки за каждого ²⁾.

В 1834 году, по случаю неурожая, жители отказались содержать за эту плату, так как хлеб был слишком дорог. Генерал-губернатор предписал выдать еще по 6 к. на человека из городских доходов. Военный постой вообще был тягостен для обывателей. При введении однопроцентного сбора, домовладельцы окраин, жившие в хатах, не платили этого сбора, но исполняли эту повинность натурой. Каждому из них ставили по 3 солдата. В 1845 г. жители жаловались в думу на невозможность содержать солдата и тогда же решено было выдавать им из сумм процентного сбора по 5 к. на человека ⁴⁾.

¹⁾ Гор. арх. 1841 № 6133.

²⁾ Ж. Думы 23 февр. 1840

³⁾ Ж. Думы 6 Марта 1834 г.

⁴⁾ Гор. арх. 1845 № 6284.

— 73 —

Глава 5-я.

Детский приют. Заботы Аверкиева. Устав приюта. Спектакли, концерты и т. п. Старый театр. Репертуар тогдашней сцены. Продажа театра. Устройство театра в городском саду.

В начале сороковых годов, был открыт в Полтаве детский приют, напоминающий нынешние приюты-ясли. Устав этих приютов утвержден 27 Декабря 1839 года. Об открытии его в Полтаве много заботился губернатор Аверкиев и в особенности его супруга, Анна Алексеевна, о которой Хрущев в своих воспоминаниях говорит как о женщине, обладавшей тактом, умевшей сплотить общество, за что и пользовалась общим уважением ¹⁾. Приют этот учреждался для тех бедных детей "кои во время дневных работ их родителей, по необходимости, оставаясь без призора и попечения, лишены способов образования и сверх того подвергаются несчастным случаям, которых, по слабости сил и по неопытности, не в состоянии ни предупредить, ни предвидеть и которые могут сделать их на всю жизнь неспособными к какой-либо работе и обратить в тягость родителей и общества". Такая цель учреждения этих приютов. В приют принимались дети от 3 до 10 лет, дети "свободных званий", а равно дети поселянь и дворовых. Если кто в течении 10 дней не приводил ребенка, раз уже принятого в приют, то он исключался. Принимались они с 1 Мая по 1 Сентября, и с 1 Ноября по 1 Апреля.

"Дитя в этом приюте, как читает в уставе, должно найти не роскошь, не привычку к тем предметам, которые могут быть ему чужды в продолжении его жизни, но нежную заботливость, обыкновенную во всяком, хотя и бедном, но хорошем семействе". Была составлена очень подробная инструкция занятий в этом приюте. Занятия эти должны быть легки, разнообразны, непродолжительны и, при физической деятельности, способствовать умственному развитию детей. "При входе дитяти в училище, смотрительница приюта его осматривает и тут же обращается к родителям, приведшим его, с похвалою за исправность и аккуратность,

¹⁾ Московское Обозрение, № 7, стр. 90.

— 74 —

замеченною ею на оборот, в случае неряшливости "кротко поставляет на вид их нерадение". Когда соберутся дети, то читается молитва, которая начинается после водворения полной тишины и читают молитву все дети. Занятия начинались в 10 ч. утра уроком закона Божия. Уроки продолжались не более ⅓ часа. Первым долгом, читаем в инструкции, было "образование в вере, преподания ему начальных истин ее в том вид, как они для него могут быть поняты. Надо развить чистое, простое верование в могущество, святость и благость Бога, создавшего все, любящего все доброе, осуждающее грех, но милующего и спасающего грешников раскаивающихся". После урока закона Божьего, был урок "ровной ходьбы" в такт, во время которого дети учились счислению. Затем урок "послушания". В чем он состоял, неизвестно. В 12 часов обед, а затем игры. После них детям читали сказки, повести, при чем требовалось вызвать их пытливость, расспросы о том или другом... Учили еще чтению, письму и хоровому пению, которым разрешалось прервать урок, если замечалось ослабление внимания у детей... Наказаний не было, телесное наказание, господствовавшее в то время в школах, было воспрещено. Не рекомендовалось приучать детей и к тому, чтобы за каждым их хорошим поступком, следовала награда. Необходимо было приучать детей в хорошем поступке видеть для себя наслаждение. Но награды, впрочем, не воспрещались. Для мальчиков практиковалось поместить его фамилию на доске. Девочкам разрешалось какое-нибудь рукоделие, которое затем продавалось и вырученные деньги отдавались их родителям. Хорошую девочку, отличающуюся прилежанием и хорошим поведением, разрешалось отличить, дозволив ей носить ленту, шнурок, чтобы родители видели, как дочь их хорошо учится и хорошо ведет себя. Главный надзор за приютом и заведованием им принадлежал губернскому попечительству, в составе которого входили губернатор, вице-губернатор, управляющий палатой государственных имуществ, городской голова, директор приюта и почетный старшина. "Первенствующее духовное лицо есть постоянный член попечительства и присутствует в нем, когда пожелает". Почетным старшиной был купец 1 гильдии Петр Ворожейкин. Непосредственное же заведование приютом возлагалось на особого попечителя или

— 75 —

попечительницу, директора приюта и почетного старшину. Губернское попечительство было открыто 19 Декабря 1842 г., когда, вероятно, был открыт и приют. Членами губернского попечительства могли быть жертвователи или содействующие личным трудом устройству приюта и утверждались в этом звании петербургским комитетом главного попечительства. В приют дети принимались бесплатно, но возможно было принимать и на "иждивении благотворительных особ", и в таком случае, назывались они "пансионерами благотворителя такого то..." Правительство, учреждая эти приюты, не ассигновывало средств, но временное пособие можно было получить от воспитательного дома, по назначению опекунского совета. Приют этот содержался на пожертвования и сборами от спектаклей, лотерей, концертов, постановки живых картин и т. п. В первые годы, по открытии его, в спектаклях принимали участие преподаватели французского языка в кадетском корпусе Таксис, Соссе, инспектор того же корпуса Ницкевич и служащие там же, Линевич, Кун. Из городского общества заботился об устройстве их камер-юнкер М. А. Белуха-Кохановский и его супруга. Пьесы ставились следующие: "Узкие башмачки", "Интересный случай", "Хороша и дурна", "Школьный учитель". На концертах пели арии из опер: "Норма", "Бронзовый конь", "Монтекки и Капулетти". Приезжали иногда и выдающиеся артисты, как напр. известный виолончелист того времени Серве, концерт которого даль сбора 1413 — 68 к. В устройстве аллегри принимали участие и воспитанницы института, пожертвовавшие до 30 вещей своей работы, давшие сбора при аллегри 900 р. Из живых картин ставились: М. С. Стюарт, Абадосская невеста, Эсмеральда, Ревекка, Офелия, Минь и Семирамида и др. ¹⁾. Спектакли устраивались в дворянском или в городском театре, построенном еще при кн. Лобанове-Ростовском, в 1810 году. В этом театре, в сороковых годах играла труппа Зелинского, который особенно был хорош в роли выборного, в пьесе "Наталка-Полтавка". Видными актерами были: Буцкий, Геоделевич, Протасов и особенно Рыбаков, прекрасно игравший Ляпунова в пьесе "Скопин Щуйский". Игра его напоминала игру знаменитого

¹⁾ Полт. Ведомости 1844. "№ 41 и 45, 1846 № 8, 14, Гор. арх. 1840. № 6002.

— 76 —

Каратыгина ¹⁾. Еще труппа была Каратеева (из Киева). Репертуар его был: "Параша Сибирячка", "Новички в любви", водевиль "Сиротка Сусанна"; "Оттелло из лоскутной линии"; "Дом на петербургской стороне"; "Двумужницы". Лучшими актерами были: Зверев, Думский, Колумб, Нестерова, Давыдова, Соколова, Ершов. За пользование театром плата не взималась до 1847 года. Интересно одно условие, заключенное инженером Корнилем Полтавцем с городской думой о сдаче ему театра. Полтавцев предложил отремонтировать его на свой счет, устроить железные печи и войлочные застилки с тем, чтобы последние могли быть им взяты по окончании срока аренды. Дума согласилась и в присутствии полиции, по окончании срока, все эти вещи были ему возвращены. В 1847 году городская дума, с разрешения министра внутренних дел графа Перовского, взимала со спектакля по 3 р. Театр городской был ветх, требовал капитального ремонта. На это, по исчислению городского головы, необходима сумма 3000 р. Средств у города не было, и городской голова Беляев, чтобы "сберечь казенный интерес" предложил его продать по вольным ценам. Генерал-губернатор предложил строительной комиссии составить смету на постройку нового театра, старый же решено продать, о чем было послано ходатайство в сенат. Разрешение было получено и были назначены торги. Театр был оценен в 245 р. и на торгах остался за купеческим сыном Андреем Ивашиной. Но губернское правление не согласилось отдать Ивашине, а отдало его, согласно просьбе, подполковнику Лебедеву, давшему 280 р. Лебедев просил ему уступить это здание для манежа и хлебопекарни для приходящих команд и кухни для нижних чинов. Этим, видимо, соблазнилось губернское правление и отдало его Лебедеву, командовавшему в то время гарнизонным батальоном. Таким образом театр, стоивший некогда 20 тыс. асс. и простоявший почти 40 лет, был отдан за столь ничтожную сумму ²⁾. Но театр в Полтаве нужен был, особенно в виду перевода Ильинской ярмарки из Ромен. И генерал Кокошкин горячо ухватился за постройку его, когда об этом поступило пред-

¹⁾ Полт. Вед. 1843. № 41.

²⁾ Гор. арх. 1847, № 6725, 1848, № 7262 и 6702.

— 77 —

ложение директора харьковского театра, инженера подполковника Петровского. Он приказал думе отвести место для театра в городском саду, а городскому архитектору Клодту составить план и смету. Кокошкину очень хотелось построить его до начала Ильинской ярмарки. Дума отвела место, в размере 312 кв. саж., что оценило 1000 р. с. Назначены были торги. Конкурентом Петровского, явился поручик Малиновский. Эти лица поставили условием торгов, чтобы в Полтаве на будущее время была воспрещена постройка другого театра. Но Кокошкин на это не согласился по не возможности отвечать за те потребности, как писал он, которые представятся впоследствии, при увеличении города и процветании в нем торговли, но справедливость требует дополнить, что если правительство, при увеличении народонаселения в Полтаве нашло бы необходимым разрешить выстроить театр, то постройка оного преимущественно должна быть предоставлена тому, который приймет устройство настоящего театра". Постройка театра осталась за Петровским. План его был представлен на высочайшее усмотрение и Император Николай I нашел, что боковой и задний фасад мало благовидны и поэтому было предписано его исправить. У Петровского, видимо, средств мало было. Выстроивши театр, он сейчас же заложил его за 4 тыс. купцу Ивашине, которому в течение многих лет не платил процентов. Ивашина представил в 1859 году закладную в суд, который и присудил взыскать с Петровского 4960 р. Ивашина, желая получить деньги, требовал его продажи на снос. Да и полиция к этому времени представила еще иск в 272 р. должных Петровским квартирной комиссии. Театр описали, оценен он был 5000 руб. Долго велась переписка о продаже, но Петровский в конце 1860 года уплатил, но уже вдове Ивашиной и таким образом, полтавские обыватели не лишены были театра. А посещали они его, видимо, изредка, так как сборы были слабые, на что не один раз жаловался Петровский. А за театр он ничего не платил. Хозяйственный департамент министерства внутренних дел возбудил вопрос о необходимости взимания платы за театр и предложил думе на обсуждение. Дума находила возможным установить обложение театра налогом в 100 р. в год, считая по 15 коп. за квадратную сажень, как платили лесовщики за склад леса

— 78 —

на городской земле. Таким образом, дума взимала только за пользование городской землей. Мысль об устройстве нового театра не оставляла администрацию и губернское правление предложило городскому обществу обсудить этот вопрос. Городское общество, созванное 23 Июня 1867 года порешило построить каменный театр и объявило торги на продажу 700 кв. саженей, а Петровскому предложено было уплатить городу за театр, по 100 р. начиная с 1852 г. по 1867 г., всего 1400 р. Едва ли право было общество требовать платы, о которой не было речи при постройке театра. Торги состоялись и земля осталась за Аврамом Могилевским, давшим 4020 р. Торги эти не были, впрочем утверждены губернским правлением. Городское общество, созванное в Октябре 1869 г. порешило приступить к постройки каменного театра в 1871 году, когда по словам городского головы, город будет свободен от долгов. Но театр выстроен не был. И спектакли в теплое время давались в том же театре Петровского, который комиссией, в составе архитекторов Глозырина, Григораша, Черницкого и городского архитектора, нашла его годным, хотя и порешила ежегодно его подвергать осмотру и в верхний ярус не допускать больше публики, чем может поместиться на двух скамейках. Таков результат осмотра комиссией, не находившим его вполне прочным ¹⁾!..

Генерал-губернатор Кокошкин, симпатизируя харьковской труппе, предоставил ей исключительное право перед другими антрепренерами давать спектакли во вверенныx его управлению губерниях черниговской, полтавской и харьковской ²⁾. Для спектаклей в зимнее время был приспособлен летний театр в городском саду устройством в нем железных печей. На зимний сезон до великого поста, театр этот снял антрепренер артист Пилони, с обязательством уплатить 30 р. ³⁾.

¹⁾ Гор. арх. 1852 № 81/71.

²⁾ Гор. арх. 1852, № 7676.

³⁾ Гор. арх. 1850, № 7415.

— 79 —

Глава 6-я.

Путешествия Высочайших Особ. Посещение Полтавы Наследником Цесаревичем. Стихи Родзянко. Посещение гимназии В. А. Жуковским и Наследником Цесаревичем. Стихи Буткова. Приезд Императрицы Александры Федоровны. Иллюминация. Устройство выставки. Заботы о ней губернатора Могилевскаго, и отношение общества. Учреждение губернских комитетов или музеумов.

В первую половину прошлого века Высочайшие Особы много раз посещали Полтаву. Император Николай I посетил ее шесть раз, первый раз в 1832 г. и последний в 1852 году. Не мало конечно было приготовлений к приезду Государя и Великих князей, посещавших вместе с Государем, а иногда и самостоятельно. Администрация заботилась о приведении в порядок домов, улиц, особенно тех, по которым должен был проезжать Государь. Другой заботой было приготовление лошадей, которых очень много требовалось. К поставке их привлекались все сословия. В 1835 году, при посещении Императора Николая I, мещанское общество должно было поставить несколько троек с ямщиками, для чего общество было обложено налогом по 15 коп. с души. Купеческое общество должно было внести плату за две тройки по 16 р. в сутки. Дума поставила 21 лошадь, с ямщиками и упряжью. От еврейского кагала 6 лошадей и 2 ямщика. За всем этим наблюдал гласный думы Лубенский На полтавской станции требовалось выставить 120 лошадей. Для приведения в порядок города, на исправление дорог, побелку домов, чем заведовала "полиция обще с думой", было ассигновано 1500 р. ¹⁾. При требовании доставки лошадей, полиция иногда действовала не законно. В 1841 г. земский нижний суд потребовал от полтавских купцов, живших в Решетиловке, поставить тройку лошадей. Купцы отказались и жаловались в думу. Дума согласилась и предписала нижнему суду не требовать их. Купцы вносили деньги, но не обязаны были доставлять их натурой ²⁾. Царский кортеж состоял из многих экипажей. Вот перечень их при посещении Полтавы Императором Николаем I в 1835 году. Кортеж состоял из двух отделений, второе отделение всегда выезжало сутками раньше.

¹⁾ Гор. арх. 1835, № 5060.

²⁾ Ж. Думы 13 июля 1841.

— 80 —

В 1837 году император Александр II, тогда Наследник Престола, путешествуя по России, посетил и Полтаву. Об этом посещении подробно сообщает в своих письмах С. А. Юрьевич, сопровождавший Наследника Цесаревича. "Мы остановились в доме генерал-губернатора, писал он, который сам в Харькове принимает и провожает в это время Императрицу. Дом большой и для Полтавы прекрасный.

¹⁾ Кортеж В. Князей Михаила Никол. и Николая Николаевича состоял из 3 отделений, в 1 — 2 экипажа во 2 — 5 и в 3 — 3, всего лошадей 51. Гор. арх 185 4, № 8040.

— 81 —

Сегодня ¹⁾, после приема дворянства и чиновников, мы были у обедни и потом в той полуразрушившейся церкви, в которой молился Петр после победы над Карлом, возле церкви стоит памятник на том месте, где Петр отдыхал в незабвенный день спасения России. Мы пропели в этот день Петру в этой церкви вечную память и отправились обозревать поле сражения, в 5 верстах от города. Всходили на курган могилы храбрых сподвижников Петра, были в монастыре, с колокольни которого Карл обозревал местность. Вид на реку Ворсклу и на безграничную даль по низменной части реки — прелестный. Между прочими местами, которые мы посещали в Полтаве, примечателен институт благородных девиц, прекрасное, благодетельное заведение, в котором около 200 премиленьких хохляночек образовываются, как в Петербурге, в смольном или Екатерининском. Заведение отличное, содержимое под управлением давней знакомой моей (в доме С. Н. Мердер, г-жа Засс); тут одна из миленьких и умненьких хохляночек (девица Пленецкая) встретила Великого князя красивыми стишками, произнесенными умно, мило и чисто по-русски, без малороссийского выговора, что здесь также редкость. Я непременно пришлю тебе эти стишки; они заслуживают быть сохраненными. В Полтаве был также, как и везде для нас бал и, право, недурной. Зала прекрасная, большая, нарочно выстроенная дворянством уже несколько лет тому назад. Общество дам по виду образованнее екатеринославских, хотя небольшая и по туалету наряднее, мужчин много танцующих, даже невоенных. Степной оригинальности мало и в дамах и в кавалерах, хотя мы ожидали того; ибо здесь собраний никогда не бывает и все живут закупорившись в своих хуторах, считая кур и овец, выкуривая вино и рассчитывая свои доходы. Между закоренелыми хохлами мы нашли много образованных и даже одного поэта, который поднес Великому Князю замечательные весьма стихи, по случаю прибытия Великого Князя в Полтаву — это Родзянко. На бале в Полтаве, Великий князь мой также с удовольствием танцевал, как и в Киеве, на бале у гр. Гурьева, две дочери губернатора (по фамилии Миклашевского) ²⁾, дочь начальницы института Засс, девица Модерах (воспитан-

¹⁾ Это было 10 октября 1837 года.

²⁾ Губернатор был Могилевский, а не Миклашевский.

— 82 —

ница Патриотического института, ловкая, умная) и жена камер-юнкера Белухи-Кохановскаго, имели счастье танцевать с Великим князем ¹⁾. Сохранились и стихи, поднесенные Наследнику Цесаревичу Родзянком.

*
* *

Надежда будущих времен
Наследник первой власти мира,
Чья всемогущая порфира
Покроет тысячи племен —
Чтоб с русской свыкнуться землею
Знакомиться ты едешь с нею;
Ты хочешь видеть, слышать, знать
Дух, нужды, средства, силы края
Как друг к нам руку простирая
Сердца заране оковать.

*
* *

С дней прадедовских хлебосолы,
Чем гости, примем, подивим?
Однообразны наши долы,
Конь, бык, овцы лишь сродны им;
С одним Днепром, морей далеки —
Судам безвестны наши реки;
Богаты, бедны вместе мы,
Подчас вздыхаем от обилья,
А после..... Где в златые крылья
Возьмут промышлены умы?.

*
* *

В усердьи радости послушной,
Мы принесли все, что могли;
Приди, взгляни великодушно
На плод труда, на плод земли.
Попыток и начаток сборы.....
К дарам искусств привыкли взоры
Не нам разсеят, знаю я;
Но есть одно, есть холм Полтавы,
Первоначальник русской славы.....
Туда наш гость, зовем Тебя!.....

¹⁾ Русский Архив. 1887. 6 211-212 см. дорожные письма Юрьевича.

— 83 —

*
* *

Взойди, с него далеко видно
Сквозь прошлого туман седой
Кагульских турок бег постыдной,
И Фридериков грозный бой;
Войны кровавою задачей,
С нагайками, вот старик на кляче.
К победам скачек от побед;
А там, под Дяди знаменами,
Народы двинулись с Царями —
И отдохнул свободный свет.
И дал, тоже все родное
Все близкое, Балкан, Евфрат,
И Галл в насильственном покое,
И вновь наказанный Сармат!...
И всех чудес сих здесь начало!...
Здесь сердце русское узнало
Впервые тайну кровных сил;
И где предел разлив их встретим?
Златой ли Ганг твой меч осветит
Иль обуздает дерзкий Нил?

*
* *

Но в сторону походы: лира
Успеет им хвалу бряцать;
Наследье дивное — треть мира —
Орел, лети обозревать.
Красы природы грозной дикой,
Ум и света труд великой
В нем слиты, ждут Монарших глаз;
В десятки лет века прошли мы,
Но многие весны и зимы
Еще найдут в дороге нас.
Вперед и смело за звездою
Прабабки Дяди и Отца:
Петровой зажжена рукою
Она у славного конца;
Горит одна, светло высоко;
С трудом ее завидит око:
Но Ты и Сын и Внук Царей,
Широким взмахом крыльев мощных

— 84 —

Над вьюгами небес полнощных,
Ты гордо поплывешь за ней!...

*
* *

Россия исполнять готова;
Люби лишь верный свой народ,
Смотри, как от Царева слава
Шагает он из года в год;
Изделий чужеземных диво
Москва усвоила счастливо;
Кавказ вьет шелк; есть шерсть давно
Крым, Эривань ростет оливы:
Скалы Кахета горделиво.
На зло Бордо цедят вино.

*
* *

И за Уралом страны, царства
Дар буйной сабли Ермака,
Где сыплют и таят богатства
И глубь земли и зыбь песка;
Тобол, стократ благословенный
Природой щедро наделенный,
Украина Сибири: дай
Ей руки и поля пустые
Покроют нивы золотые,
И закипит торговый край.

*
* *

Довольно!.... Мысли откровенной
И сельской простоте души
Порывы лиры восхищенной
О Гость Высокой, припиши!....
Так пел я — от того, что пелось,
Мне больше бы сказать хотелось....
Но пусть стоустая молва
Доканчивает гимн поэта,
И повторяют плески света
Усердья робкого слова!..... ¹⁾

¹⁾ Журнал военно-учеб. заведений т. 19, № 73. стр. 3-7. Родзянко Аркадий Гаврилович, сын Хорольского предводителя дворянства Гавриила Васильевича. Это был поэт. Родился в 1793 г., служил в военной службе до 1821 г., когда вышел в отставку с чином капитана.

— 85 —

Наследник Цесаревич вместе с поэтом В. А. Жуковским посетили гимназию. Жуковский посетил получасом раньше. Директор гимназии кн. Цертелев в своем донесении Попечителю Учебного Округа говорит, что поэт обласком учащих и учащихся, обратил внимание на классические (т. е. классные, конечно) занятия учеников, рассматривал образцы чистописания, географические карты, начерченные учениками, опыты их рисования и черчения и в особенности упражнения в русской словесности. Последние работы были даны поэту в том виде, в каком поступали к директору с поправками и замечаниями учителя. Директор представил поэту сочинения Лукашевича, поступившего уже в университет. Жуковский нашел в них "признаки пиитического таланта" и обещал повидаться с ним в Харькове.

В 12 ч. прибыл в гимназию Наследник Цесаревич. Он осматривал помещение и работы учеников и взял на память рисунок шведской могилы и планы сражений при Лесной, Полтаве и при Пруте.

По отъезде Наследника Цесаревича, директор гимназии отправил В. А. Жуковскому работы учеников и стихи преподавателя гимназии Буткова, посвященные Наследнику Цесаревичу, за что автор получил золотые часы. Стихи эти похожи на гимн Родзянки, если не хуже их. Во всяком случае, Бутков не склонен был к этого рода произведениям.

Приветствуя Тебя, орел наш быстрокрылый,
В своем полете ты полмира обозрел,
Наследие отцов узнал, любови силой
Всех Россиян сердца к себе привлечь умел!.,
С брегов Невы — за Днепр за Волгу, за Урал
Ты пролетел наш юный утешитель:
С наследной кротостью за все, во все вникал...
И хладные Сибири дальний житель,
И доблестный Москвы усердный гражданин,
Степей Украины счастливый семяник,
Питомец Муз, вдовицы, дети —
Все благостью твоей согреты,
Все в род и род передадут ее
Отраду, честь и счастье свое.

— 86 —

С каким участием мы следили
Твой дивный, дальний путь. Слова Твои ловили
И мыслили: чем можем мы воздать
Тому, кто так в лице Твоем об нас печется,
Чей Трон алтарь, с чьих уст премудрость льется
Над кем небесная почиет благодать?
И кто же не поймет в Твоем лету
Грядущего великое значенье?
Узнать Россию всю в ее быту,
Дать к совершенству направленье,
Богатство стран, народов нравы знать.
Заранее к себе любовью привязать!
Наследник мудрости и славы!
Да убедит Тебя следящая любовь
Что русский за Царя, за светлый дом Его,
За честь так твердо Им хранимые державы,
Все в жертву принести готов!.
Вы все для нас! Мы с именем царей
Отрадное сливать привыкли уверенье;
Цари посланники небес для счастья людей.
Теки — желанный гость и Трона будь красою!
Теки и доблестью потомсто удивляй!
Да будь слава, мир, любовь и честь с Тобою
Цвети — и благостью и правдою сияй!...

Последний стих был как бы предчуствием, что в лице царственного юноши выдвигается светлое начало благости "и правды" ¹⁾. В. А. Жуковский так отмечает в своем дневнике пребывание в Полтаве.

9. Переезд в Полтаву. Обед в Белоцерковке. Приезд поздний в Полтаву, Квартира хорошая в казенном доме. Камер-юнкер Белуха, зять Дьякова. Ольшевский, жандармский полковник.

10. Пребывание в Полтаве. Представленье. Губ. предводитель Капнист, Ив. Вас. Губернатор Могилевский. Директор гимн.(азии) кн.(язь) Церетелев. Дьяков. Аркадий Родзянко. К обедне. Церковь Петра и место, где он отдыхал после победы. Институт. Прелестные воспитанницы. Выставка.

¹⁾ Н. Ф. Сумцов. Посещение гимназий Харьков. Учеб. Округа Александром Николаевичем. Рус. Старина, 1902 г. Октябрь 105-111.

— 87 —

Гимназия. Лукашевич. Свет и некоторые друзья. На шведскую могилу и в монастырь. После обеда у Дьякова; милая дочка и милая жена. Вечером писал к Г. ¹⁾.

В Августе месяце того года посетила Полтаву Императрица Александра Федоровна. Приехав в город, она направилась в собор, где ее встретил епископ полтавский Гедеон. Вечером Императрица была на бале, данном дворянством, на котором приглашенных было около 500 д. При отъезде, Императрица пожертвовала 8 тысяч в пользу бедных. Приготовлениями к приему Высочайших Особ занимался губернатор Могилевский и М. А. Белуха-Кохановский, тогда молодой камер-юнкер. Необходимо было меблировать помещение и губернатор по этому случаю, обратился с воззванием к жителям. "Быв уверен, писал он городскому голове, к одолжению всего необходимого для сего радостного посещения города Полтавы ее Величеством Государыней Императрицей и наследником Престола, я не сомневаюсь, чтобы вы затруднились в отыскании показанных по сему списку вещей, полагаясь на содействие граждан в этом случае" ²⁾. При этом губернатор предписал созвать городское общество и внести это предложение, а городскому голове приказал ежедневно докладывать, что он сделал по этому делу ³⁾. На расходы по случаю приема Высочайших Особ, губернатор предписал роменской и лубенской городским думам выслать каждой по 3000 руб. Из этих средств было израсходовано на поправку мостов в хорольском уезде, на тракте, по которому следовали Высочайшае Особы. Всего было израсходовано на прием 7841 — 96 ½ к. Генерал-губернатор ходатайствовал об отнесении этого расхода на счет доходов города. Но министр внутренних дел нашел возможным принять расход на счет города только по ремонту помещений, а издержки на столовые припасы, по сноше-

¹⁾ т. е. к Государыне. Рус. Старина 1902. июнь, прилож. стр. 366. В комментариях редакции к этому дневнику есть ошибка. Дьяков был не генерал-адъютант, а председателем уголовной палаты, на дочери которого быть женат Белуха-Кохановский. Директором гимназии был Николай Андреевич Цертелев, бивший потом помощником попечителя Киевского учебного округа.

²⁾ Требовалось из красного дерева 3 дивана, 24 кресла, 1 дюжина стульев, 10 зеркал, 12 подносов, 2 чайных сервиза etc...

³⁾ Гор. арх. 1837, № 5453.

— 88 —

нии с министром двора, по высочайшему повелению, приняты на счет казны. На городскую кассу пало расхода всего 1391 р. — 97 к., а остальные приняты казной ¹⁾.

При посещении Высочайших особ всегда устраивалась иллюминация. В день пребывания Наследника Цесаревича горело 15 тыс. плошек. Интересно, что иллюминация города сдана была с подряда купцу Степану Степановичу Шатунову. Конкурентом его был купец Зборовский, жаловавшийся на думу, что она ему не отдала этого подряда. Город издержал на эту иллюминацию 2325 р. В то время, как и ныне, в бюджет города всегда вносилась известная сумма на иллюминацию. В тридцатых годах вносилась 2370 рублей 90 коп. асс., а в сороковых около 400 рублей сер. Но город нередко расходовал много больше. В 1840 г. полицеймейстер Эльяшевич запросил думу, какое количество плошек и свечей расходуется в год и на какую сумму. Дума ответила, что в 1839 году израсходовано было 1512 руб. 88 коп. асс., более чем было назначено по смете и при этом заметила излишнее требование со стороны полиции, отчего писала дума, "произойдет перерасход" ²⁾. По случаю посещения Полтавы в 1842 году Императором Николаем I, купеческое общество пожертвовало в пользу бедных сограждан 400 руб. ³⁾. — По случаю же путешествия по России Наследника Цесаревича Александра Николаевича устраивались в губернских городах выставки. Сельскохозяйственные выставки, столь обычные в настоящее время, начали устраиваться в России в тридцатых годах прошлого века. Инициатива их принадлежит министерству внутренних дел. В 1830 году министр внутренних дел граф Блудов разослал губернаторам и губернским предводителям дворянства брошюру "общий план губернских выставок". Цель их была "распространить по возможности на местах полезные сведения о состоянии и усовершенствовании заводской мануфактуры, сельской и домашней промышленности и тем возбуждать и

¹⁾ Гор. арх. 1839. № 5810, 1840 № 5920.

²⁾ Гор арх. 1837. № 5442. По случаю прибытия Мих. Павловича было 4000 плошек, стоило 42 р. 85 ⁵/7 к., в 1850 г. при посещении Николая I — 10 тысяч, стоимостью 711 р. — 36 ½ к. и etc. Гор. арх. 1842, жур. думы 29 ноября 1852 № 7965.

³⁾ Гор. арх. 1842. № 6291.

— 89 —

поддерживать между всеми производящими классами похвальное соревнование к улучшению своих производств и изделий". Эту выставку предписано было устраивать в губернских городах, посещаемых великим князем. Самая выставка должна состоять из четырех отделений. В первом отделении должны быть предметы царства ископаемых: к ним относятся разные виды почвы, в естественном и удобренном состоянии, породы камней, руды, минералов, каменного угля, торфа etc... Второе отделение составляют предметы растительного царства: деревья, травы, цветы, хлебные, масляничные и другие растения и их семена. Третий отдел из царства животных: зверей, птиц, диких и домашних, рыбы и насекомых. Сюда относятся разные произведения этого царства: мед, воск, икра, сало, пух, шерсть etc. И наконец, в четвертый отдел входили предметы мануфактурной, заводской, фабричной и домашней промышленности. Он был, несомненно, самым обширным и его разрешалось делить на разряды.

Правительство, предлагая устроить такую выставку, не ассигновывало на это никаких средств. "Было бы несправедливо, писал граф Блудов, обращаться по сему случаю к казенным или другим каким-либо имеющим уже свое определенное назначение способам; весь успех сего дела относится к пользе и некоторым образом к чести самых обывателей губернии, которые, конечно, с полною готовностью примут в нем участие". Таким образом, устройство ее возлагалось на просвещенное содействие общества. Бывшая в Смоленске выставка была устроена в доме одного из членов мануфактурного комитета. Это и послужило, как бы поводом не ассигновывать на это средств, в виду того, что и в других городах могут встретиться сочувствующие их устройству. Но что интересно в этом общем плане министерства, "это стремление сделать из этих выставок постоянный губернский комитет или музеум", где бы собраны были лучшие образцы сельской, заводской и фабричной промышленности. Успех таких выставок министерство возлагало на дворянство, купечество и другие сословия, что, как писал Блудов, принесет, без сомнения, честь "просвещенному уму и знанию". Но надежда эта не оправдалась, необходимость таких "музеумов" с целью развития сельскохозяйственной промышленности не сознавалась городским

— 90 —

обществом, не сознавалась и дворянством, наиболее в то время культурным классом населения.

Генерал-губернатор, граф Строганов, получив предписание озаботиться их устройством, поручил это дело губернаторам вверенных ему губерний. Полтавский губернатор Могилевский, как энергичный человек, горячо взялся за это дело. Он разослал уездным предводителям, полицеймейстерам, городничим циркуляр, где выяснил значение выставки. "Выставка, писал он, возродит не только соревнование между производителями изделий и заводчиками к улучшению оных, но представит возможность видеть предметы, доведенные опытностью и искусством до совершенства, кои, принося честь заводчику и производителю их, доставляют ему случай представить их в таком виде публике, заслужить одобрение ее и внимание Наследника Престола при предстоящем путешествии Его Высочества. Словом, выставка есть представитель положения и успехов промышленности в губернии и вообще всего того, что она имеет в себе замечательного". Полтавское городское общество несочувственно отнеслось к ее устройству. Созванное по этому случаю на заседание, где ему было предложено и пожертвовать на это средства, оно внесло всего 29 рублей. Да и принять участие оно не изъявило желания, находя, что Полтава не имеет "никаких искусственных рукоделий, чтобы могла выставить и никаких заводов". Такое несочувствие городского общества, под которым в то время разумелось купеческое и мещанское сословия, губернатор приписывал недеятельности городского головы, его неуменью убедить общество. "К крайнему моему неудовольствию, писал он городскому голове Стефану Комарю, я должен отозваться в неготовности вашей споспешествовать в этом случае преднамерениям правительства и в постыдном бездействии в том деле, где заключается общая и частная польза и где правительство непрестанно заботится об исполнении высочайшей воли". Он предписал ему озаботиться о доставленной жителями изделий своих на эту выставку. "Об успехах в сем случае, писал он, докладывать мне каждый день, от вас зависит переменить выгодное о себе в этом роде мнение начальства, исполнив в точности сие поручение мое" ¹⁾. Но возможно ли было требовать от этих сословий

¹⁾ Гор. арх. 1837, № 5373.

— 91 —

сочувствия этому делу, если дворянство, культурное сословие не желало, да и не сознавало ее необходимости. Еще в январе 1837 г. Могилевский циркулярно обратился ко всем учреждениям и предводителям дворянства, при чем просил губернского предводителя дворянства И. В. Капниста снестись с уездными предводителями об ассигновании на расходы по ее устройству по 200 руб. от каждого уезда. Но в марте месяце того же года, разослав еще раз циркуляр о необходимости выставки, он писал: "к крайнему моему прискорбию, не вижу успеха в содействиях к учреждению, по высочайшему повелению, в Полтаве губернской выставки в самых добровольных пожертвованиях на устройство оной. Два только Гадячский и Константиноградский г.г. предводители дворянства и один Прилукский земский исправник донесли мне, что некоторые помещики и управляющие имениями соглашены ими представить на выставку фабричные и другого рода изделия и полевые орудия, могущие заслужить особенное внимание". Мысль об устройстве музеума не оставляла губернатора. В следующем, в 1838 г. весной было созвано чрезвычайное собрание дворян. Губернатор, озабочиваясь о "постоянном учреждении губернского музеума" просил губернского предводителя обратиться к "убеждению дворян о представлении ныне и впредь в пользу губернского музеума предметов, как естественных произведений, так изделий фабричной, заводской и др. промышленности, равномерно и к приглашению к постоянным по подпискам пожертвованиям суммы для необходимых по сему учреждению расходов". Помимо этого, губернатор просил еще помещения в дворянском доме, хотя бы одной комнаты, а также и избрать нескольких дворян из живущих в Полтаве для заведования этим "музеумом". Но на этом чрезвычайном собрании дворянства присутствовали только предводители (вероятно, это было депутатское собрание) и потому порешили отложить до осени, когда предполагалось созвать дворянское собрание для выбора должностных лиц. Собрание, созванное в сентябре 1838 года, обсудив предложение об устройстве "музеума", нашло устройство его "неудобным и бесполезным". Оно нашло, что в полтавской губерний, кроме фабричных и мануфактурных изделий, ничего нет, чтобы заслужили бы внимания. "3емляные здешней губернии произведения, читаем в протоколи собрания, как то: хлеб, садо-

— 92 —

вые и огородные овощи, красильные и лекарственный растения, равно и сельские произведения суть весьма обыкновенные и не привлекающие особого любопытного внимания. Далее,относительно вещей "ископаемых, минеральных и др., то таковых в губернии не обретается, наипаче относящихся к благоприятным металлам, а имеющиеся здесь суть самые грубые, как то: дикой камень, алебастр, глина, селитра и пр. и не стоят того, чтобы для хранения оных нести издержки". Отказано собранием и в пожертвовании какой-либо суммы в виду того, что дворяне обязаны были "беспрерывно" собирать и жертвовать суммы на другие нужды, прямо к сословию их относящиеся".

Не нашлось и помещения для него, так как в дворянском доме помещались: депутатское собрание, канцелярия губернского предводителя, губернская комиссия продовольствия, комиссия по постройке кадетского корпуса и общественная библиотека. Но Могилевский, сознавая пользу этих "музеумов" просил дозволения генерал-губернатора приступить к устройству их, но затрудняясь в необходимых для этого средствах, он предложил учредить постоянные и периодические выставки изделий всякого рода и продавать их, взимая известный процент в пользу выставки и для покрытия расхода по найму заведующего. Видимо, он желал построить в роде склада, какие ныне существуют при земских управах. "Сим средством от получаемых процентных денег, казалось бы можно ожидать прочного и постоянного учреждения губернского музеума, заведения много полезного". Граф Строганов, сочувствуя этому, просил губернского предводителя И. В. Капниста отвести в верхнем этаже дворянского дома комнату для "музеума". "Было бы весьма неудобно сообщить министру внутренних дел, заканчивает свое письмо гр. Строганов, об изъясненном постановлении дворянства (т. е. об отказе) и что благотворная мысль правительства учредить в Полтаве музеум не может быть приведена в действо собственно по неимению помещения etc." Капнист исполнил желание графа и дал помещение в верхнем этаже, всего одну комнату, назначив хранителем музея смотрителя дворянского дома. Что этот музей, как надо думать, был устроен, показывает дошедший до нас список вещей, поступивших в музей. Всего поступило 29 вещей: гранит, разные породы глины, гербариум окрестностей

— 93 —

Полтавы, лен, горчица, сахарный песок, крап в четырех видах, вайда и церва в двух видах, шафран, ворсильные шишки, мыло, свечи, щетина, перья, модель грабарской тележки, образцы глиняной посуды etc... Долго ли просуществовал этот музеум, мы не знаем. Не прошло и двух лет после этого, как скончался Могилевский. Возможно, что с его кончиной, закрылся сам собой и музей, как это всегда бывает с учреждениями, где нужно только инициатору или главному деятелю, оставить его и дело падает. Выставка в Полтаве состоялась в 1837 году. Распорядителями ее были избранный дворянством Петр Маркович Полторацкий, а помощником его, купеческий сын В. С. Прокофьев ¹⁾.

Глава 7-я.

Холера. Организация борьбы с ней. Лечение холеры. Наставление крестьянам. Субсидии города на больницу. Учреждение должности городового врача. Взимание за лечение и погребение нижних чинов.

Впервые холера появилась в России в 1817 году, занесена она из Индии. Наиболее сильные эпидемии холеры были в 1830 и 1848 годах. Холера бывшая в 1848 году, появилась прежде всего на Кавказе и Астрахани. В виду возможности появления ее и в полтавской губерний, в 1847 году было разослано губернатором во все учреждения "наставление о принятии мер против холеры и организация помощи". В Полтаве, как и в Харькове и Чернигове, составлявшее одно генерал-губернаторство, были учреждены, под председательством губернатора, губернские комитеты, с состав которого входили: губернский предводитель дворянства, городской голова, непременный член приказа, полицеймейстер, инспектор врачебной управы, корпусный и дивизионный врачи. По уездам во главе этих комитетов были уездные предводители дворянства, при участии городничего или полицеймейстера, исправника, городского головы и начальника военной команды. Этим комитетом было предоставлено право приглашать лиц, могущих быть полезными в занятиях комитета. Все обозы,

¹⁾ Арх. Губ. Правл. 1836, 1624-248; о выставке, где помещен и перечень произведений. См. заметку нашу в "Хуторянине" 1907 г. № 24 и 25.

— 94 —

прибывавшие в пределы губернии, осматривались и должны были выдержать восьмидневный карантин. Город делился на участки, подчиненные надзору врачей. Полтава была разделена на 6 участков и надзор за ними, помимо врачей, был поручен попечителям из дворян, в помощь которым избирался помощник из купцов христиан, а где было много евреев, то и из еврейского общества. Помощников избирал сам городской голова. По недостатку врачей, приглашались студенты-медики из соседних университетов, харьковского и киевского. Попечители приглашались ознакомиться возможно ближе со своими участками, с жизнью и обстановкой обывателей, поселять в них бодрость духа, спокойствие и всяческими мерами отвлекать их от "действий болезни", внушая при этом доверенность к правительству и мерами убеждения приглашать их принимать предохранительные меры, какие были изданы медицинским советом. Эти попечители не должны были допускать скопление народа. Губернские комитеты решили просить епархиальных архиереев побудить и духовенство своих епархий поддерживать бодрость духа среди обывателей, имеющего большое значение во время эпидемии. На городских голов была возложена обязанность собирать пожертвования. Содержатели аптек приглашались понизить таксу.

Расходы на борьбу с эпидемией были отнесены на счет "комитета по общей организации" и кроме того на городские и сельские сословия и на управление государственными имуществами. На последних лежала обязанность содержать больницы, доставка продовольствия, наем прислуги и т. п. Командировка врачей и фельдшеров принималась на счет казны. Такова была организация борьбы с этой эпидемией.

В июле месяце 1847 г. холера появилась в пределах харьковской губернии, где с 16 июля по 3 Августа заболело 27 чел. из коих умерло 12. Врачебным отделением было издано "наставление для лечения холеры". Оно представляет интерес для знакомства с способами лечения этой болезни в прежнее время. При первом периоде болезни, который может продолжаться от одного до 6 часов, необходимо, как читаем в наставлении, удостовериться, не простудился ли больной, не объелся ли зеленью, фруктами и если у больного еще не было рвоты и поноса, то дать больному вы-

— 95 —

пить стакан теплой воды или настоя из ромашки или простой олеи, чтобы вызвать рвоту. После рвоты дать мятного чаю, уложить в постель и стараться поддержать в организме теплоту, для чего давать пить настойку из бузины. Если же болезнь окажется с рвотой, то давать пить отвар соленого порошка с мятными каплями и отвар льняного семени с мятой, натирать все тело камфорным спиртом, настоянным на стручковатом перце, сделать затем ванну, продержав больного в ней 10 или 15 м. На икры и живот класть горчичник или хрен. Если человек полный, то пустить кровь, но не более 1 фунта. Лучше в этом случае ограничиться местным кровопусканием на желудочную сторону посредством пиявок или кровеносных сосудов. Если рвота у больного остановится, а понос все таки продолжается, то давать во внутрь мелкоистолченный чернильный орех с водкой, вином или мятным чаем и повторять этот прием не более трех раз. Если же у больного появится неукротимая рвота, стеснение и давление предсердия, судороги в икрах и под коленями, да замечается при этом и слабый пульс, холод в конечностях, то необходимо неустанно натирать тело суконкой или щеткой, намоченной в черном или стрючкованном перце. После этого натирания, прикладывать припарки из отрубей, спрыснутые спиртом или припарки горячей воды с солью и обкладывать нижние конечности горячими кирпичами и сажать в горячую соленую ванну. На живот положить горчичник, а внутрь давать воронежский эликсир от 30 капель до чайной и даже столовой ложки. Полезно при этом употребить клистиры из отвара льняного семени или из крахмала, прибавив немного сырых квасцов в порошке, а где возможно, то и 10 капель опиума. Так рекомендовалось лечить эту болезнь в прежнее время. В этом наставлении приведены способы лечения этой болезни двумя врачами — Элиотзеном и Бернштейном. Первый, английский врач лечил эту болезнь креозотом, останавливающим рвоту. Второй врач, живший в Варшаве, лечил ее горячей водой. Необходимо было больному, каждые ¼ часа, начиная с полустакана давать пить настолько горячую воду, как только было возможно ее перенести и это следовало делать, пока не прекратится рвота, понос и конвульсии и не восстановится теплота тела и не появится пот. По мнению этого врача, после 12 — 15 приемов все признаки этой болезни

— 96 —

исчезают. Если же у больного припадки очень сильны, то следует к каждому приему воды прибавлять две или три капли нашатырного спирта. При последнем периоде болезни, когда начинается "паралитическая нервная холера", то делать растирание льдом вместе с солью или нашатырным спиртом. Это растирание производить 10; после которого растирать тело спиртом вместе с перцем или камфорой и только после этого, сажать больного в ванну, при температуре 25%.

В заключение, это наставление рекомендует не прежде хоронить умершего, пока не будет сделано испытание посредством кипяченого масла или воды, вылитых на "ложбину или предсердие." От этого испытания бывали будто бы случаи, что "затаившаяся жизнь в брюшной нервной системе пробуждалась и больные оживали" ¹⁾. Одновременно с этим наставлением было разослано полтавской врачебной управой "наставление крестьянам" о лечении больных холерой, главным образом, домашними средствами. Это наставление крайне интересно в том отношении, что здесь указаны народные средства, какими наша медицина нередко пренебрегает. Извлечем из этого довольно подробного наставления данные, употребляемые народом при лечении желудочных заболеваний, что было известно врачебной управе, поместившей их в этом наставлении. Много есть сходного в нем с предыдущим, но есть и новое, не вошедшее в то наставление, о котором мы уже говорили. Заболевшего растирали сукном, намоченным в перцовке пополам с уксусом, добавляя на стакан таковой смеси две ложки дегтю. Если нет перцовки, то на стакан водки добавлять рюмку дегтя, ½ стакана тертой горчицы или хрену или черной редьки. Горчичники употреблялись с кислым тестом. Если болезнь усиливалась, то клали хрен на весь живот и держали его до тех пор, пока больной мог выдерживать его. Если не было горчицы, то можно употребить тертую редьку с толченным луком. Если, наконец, этого нельзя было сделать, по неимению в доме этих средств, то делать припарки из соленой горячей воды. Так как устройство ванн не доступно крестьянину, то рекомендовалось распарить больного парами из ук-

¹⁾ Гор. арх. 1847 № 6654.

— 97 —

суса или сировцу, налитого на раскаленные кирпичи, для чего нужно было уложить больного на возвышенности и под ним положить горячие кирпичи и поливать их, предварительно укрыв больного возможно теплее, чтобы вызвать испарину, в которой и продержать его несколько часов. Если и это не поможет и болезнь будет усиливаться, то давать внутрь по 5 капель дегтю или белого шпигинару (скипидару) или нефть, если у кого она найдется. Двери хаты должны быть отворены. Самую хату предписывалось окуривать смолкою или уксусом, налитом на раскаленном кирпиче. В случае жажды, предписывалось давать чай из мяты, ромашки, бузины, маточника, чабреца, липового цвета или вареного пшена. При сильной рвоте, следует давать по ложке свежей колодезной воды с вишневым клеем и глотать в течение часа по 10 кусочков льда. Дозволялось поставить и "15 пьявиц под ложечкою" и горчичники на икрах и по бокам живота. Если нет пиявок; то можно поставить 12 рожков и давать внутрь чистой оливы или маковой олеи, перемешанной с яичным белком. Если бы не нашлось в доме олеи, то можно дать выпить с водой толченного мела или чистой соломенной золы или липового угля. От поноса рекомендовалось давать до восьми раз в день по чайной ложке истолченного в порошок пшена или хлеба или липового и березового угля и пить мятный, чебрецовый или маточный чай. При головной боли, прикладывать к вискам буряки и соленые огурцы или наконец глину, намоченную в уксусе. Если все эти средства окажутся недействительными и у больного проявится упадок сил, начнут синеть руки, лицо сделается бледным, то всякий час следует давать по 20 капель камфорного спирта и 10 капель скипидара или нефти. Затем необходимо поджечь тело больного метлою из свежей крапивы и обложить его припарками из отрубей, овса, смоченных немного горячим уксусом или сыровцом. При продолжающемся поносе предписывалось этим наставлением натирать живот три раза в сутки перцовкой со скипидаром, прикладывать к животу припарки из простой мяты или трухи из сена, смоченные горячей водкой или церковным вином. После этого, давать три раза в сутки по рюмке вареного трилистника или деревея, добавляя на рюмку отвара по две чайных ложки водки. Возможно еще было давать сахарную воду и мяту. Таковы средства, рекомендованные врачебной управой, при-

— 98 —

наровленные к быту и условиям обстановки крестьянина ¹⁾.

Холера была по всей губернии, за исключением Прилукского уезда. К сожалению, мы не имеем статистических данных о числе жертв, унесенных этой болезнью. О Полтаве есть данные, что из числа 20 заболевших, умерло 4. Об уездах сохранились такие сведения: в январе месяце в Лохвицком уезде из 21 заболевших, скончались 14, в Лубенском из 34 чел. 8, в Гадячском из 8 умерло 3. Но эти сведения едва ли верны. В Полтаве, в виду переполнения больными помещения в богоугодном заведении, пришлось отвести для больницы городской дом около собора, что указывает на большое количество больных ²⁾. В деле помощи больным принимали участие многие обыватели. Во время эпидемии, жители Полтавы Давид Оршанский, Габай Зекель, купеческие сыновья 2 гильдии Давид Зеленский и 3 гильдии Иосиф Португалов заявили думе о своем желании ухаживать за больными и подали прошение такого рода: "при тяжком испытании, которым Проведению, по неисповедимым путям его, угодно было посетить наш город, мы, движимые долгом верноподданных и чувством человечества, решились, по возможности слабых сил наших, отвратить жестокость удара и уменьшить число жертв умирающих, не от лютости болезни, а большею частью, от несвоевременного преподания помощи. Почему, из нас, два первых Давид Оршанский и Габай Зекель приняли на себя попечение над хозяйственной частью т. е. сбор денег из добровольных приношений и распределении их для закупки необходимых медикаментов и найма нужного количества людей для преподавания помощи, а из нас два последующих приняли на себя попечение по исполнению преподания помощи. Наши действия начались со вчерашнего числа и с помощью Всевышнего успели спасти 20 душ. Почему, рапортуя о сем городской думи, покорно просим, в случае каких-либо распоряжений начальства по сему предмету, относится прямо к нам и будем стараться таковые в точности исполнять". Дума приняла их пред-

¹⁾ Гор. арх. 1853 № 7843.

²⁾ Гор. арх. 1849 № 6892.

— 99 —

ложение. В распоряжении их было по два, три надзирателя и у каждого из них по 10 человек "оттирателей", т. е. производивших растирание больных. В числе надзирателей был некто Померанцев. Еврейское общество составило 22 Августа 1848 года приговор, где просило думу о представлении его к награде за услуги, оказанные им еврейскому обществу во время эпидемии. Но дума возвратила этот приговор, в виду того, что он был неправильно составлен, так как подписан только одним Короховым, занимавшим должность сборщика податей ¹⁾. В начале 50-х годов также была холерная эпидемия, но слабее предыдущей. И в эту эпидемию были образованы те же губернский и уездный комитеты и разосланы те же правила и наставления об уходе и лечении больных холерой ²⁾.

В рассматриваемую эпоху дума не имела своей больницы, как не имеет она до сей поры. Богоугодное заведение, открытое еще кн. Куракиным, содержалось приказом общественного призрения. Но и дума вносила известную сумму на его содержание, что продолжалось до 1 января 1839 года, когда высочайшим повелением эта выдача была прекращена. Дума вносила субсидию начиная с 1803 года. Первые годы размер ее был по 8565 р. асс, но в 1811 году этот взнос был увеличен. Вносила дума на богоугодное заведение 6151 р. 17 к., на медикаменты 4421 р. — 18 к. и на устройство трех частных больниц, которые, кстати сказать, никогда не были открыты, 1983 р. 90 к., всего 12556 р. — 25 к. Эту цифру дума вносила в приказ до 1833 года, когда указом губернского правления, она была уменьшена до 8989 р. — 95 ½ к. За все время, начиная с 1803 года думой было внесено 396,629 р. 67 ½ асс. При городской думе была учреждена должность городского врача, 30 Июня 1847 года, с жалованьем по 200 р. — 5 к. в год. Первым врачом был Пивоваров. О введении этой должности заботилась администрация много раньше; еще в 1836 году, на основании указа Сената от 19 января 1835 года "в отношении обеспечения народного здравия, определенном на счет помещиков и городских обществ, по добровольному о том положению" и было предложено городскому обществу иметь одного или двух врачей. Дума, заслушав этот указ, поре-

¹⁾ Гор. арх. 1848, № 6812.

²⁾ Гор. арх. 1853, № 7833.

— 100 —

шила назначить "приличный день к собранию городского общества" которое это предложение отклонило ¹⁾. Годом позже была учреждена должность врача при присутственных местах, о чем хлопотало губернское правление. Генерал-губернатор согласился на это, но без какой-либо платы врачу. Таким врачом был утвержден Петрашевский ²⁾. В больнице, содержимой приказом, не мало было нижних чинов на излечении, так как в то время не все воинские части имели свои лазареты. В 1849 г. была издана табель, утвержденная министром внутренних дел, о взимании платы за лечение. За медикаменты взималось по 3 к. в сутки и за лечение 30 к. Помимо этого выдавалось на погребение умершего нижнего чина 1 р. — 15 к. ³⁾.

Глава 8-я.

Устройство памятника около Спасского храма. Стихи Корженевского и Стеблин-Каминского. Устройство храма на Шведской могиле. Отчуждение земли. Проект преосвященного Иеремии. Освящение храма.

Недалеко от Спасского храма, где Петр В. совершил молебствия по случаю победы над шведами, на том месте, где Петр В. отдыхал, построен был при князе Репнине обелиск (см. вып. второй "Полтава в XIX ст."). Этот обелиск, в царствование Императора Николая I, был заменен ныне существующим памятником. Он был отлит художником Гамбургером в Петербурге, по рисунку профессора А. И. Брюллова. Это прямоугольная пирамида, на пьедестале из гранитных ступеней, окрашен темнозеленым цветом. На верху лежать щит и меч, а на верху щита шлем и лавры полководца. На нем следующая надпись: "Петр I покоился здесь после трудов своих 27 июня 1709 года". "Ниже: Воздвигнут 27 июня 1849 года в царствование императора Николая I". Высота его 11 аршин. Под этой надписью барельефом изображен герб российской империи, а на базисе отдыхающий лев, символ силы и

¹⁾ Ж. Думы 21 Марта 1836 г.

²⁾ Гор. арх. 1837 № 5340 и указ Губ. Правл. № 1347.

³⁾ Гор. арх. 1843 № 6874. Табель эта издана была для всех больниц, содержимых приказами. Наибольшая плата была в астраханской губернии — 41 ¾ к., наименьшая, в ярославской — 28 к.; в остальных цена колеблется между этими цифрами. За погребение взималась, в значительной части больниц, 1 р. — 15 к., наименьшая 68 к. во владимирской губернии.

— 101 —

покоя. Памятник этот воздвигнут на средства, оставшиеся от постройки каменного футляра на Спасской церкви. Один провоз его из Петербурга стоил 1825 р. — 38 к. ¹⁾. Открытие этого памятника торжественно было совершенно полтавским архиепископом Гедеоном. Преподавателем кадетского корпуса, впоследствии инспектором института В. О. Корженевским († 1875 г.) было написано по этому случаю следующее стихотворение:

Гений Державный
Кубок заздравный
В память Тебе.

Света ревнитель
Тьмы истребитель
Слава Тебе!...
Божий Избранник
Божий посланник
Дух твой живит.

В русской природе
В русском народе
Он не умрет.
Он на Престоле
В царственной воле
Мощный живет.

Долга сознанье
Правды стяжанье
Он нам дает
Царь даровал нам
Чтить завещал нам
Имя Твое!...

Свято, Властитель
Царь Просвититель
Имя Твое!

С ним сочетая
Лик Николая

¹⁾ Дела городской полиции, по описи № 78.

— 102 —

Славим Петра.
Петр все посеял,
Правнух взлелеял,
Слава!.... Ура!....

Старожил полтавский, бывший преподаватель С. П. Стеблин-Каминский († 1884) написал следующие стихи:

На месте том, где Петр Великий
На бранных лаврах отдыхал,
Гремят восторженные клики,
И новый памятник восстал.
Вот меч и щит и шлем героя,
Орел двуглавый их хранит,
И спящий лев, символ покоя,
И надпись краткая гласит.
"Здесь Петр покоился — Россия
"Благоговей — то место свято есть."
Здесь отблеск славы вековые,
Отчизны доблестная честь!....

В рассматриваемую эпоху был, наконец, сооружен и храм на Шведской могиле. Мы видели, что инициатива его принадлежит второму малороссийскому генерал-губернатору кн. Лобанову-Ростовскому. Дело это затянулось, благодаря несочувствию кн. Репнина, но все таки правительством не была оставлена мысль устройства его. В 1841 году губернатор полтавский Аверкиев уведомил преосвященного Гедеона, что Государь Император утвердил план и повелел соорудить церковь только не над самим курганом, дабы не коснуться костей погребенных там воинов, а вблизи кургана. При чем повелено было уведомить, сколько необходимо отчудить земли для устройства храма на шведской могиле, и проведения к ней дороги от большого Зеньковского тракта. Постройкой храма предписано было заняться строительной комиссией под ведением главного управления путей сообщения. Началось дело об отчуждении земли, затянувшееся на несколько лет. Прежде всего надо было отчудить 300 кв. саженей, принадлежавших георгиевскому храму села Жуков, пожертвованные коллежским регистратором Мицем. Преосвященный полтавский Гедеон согласился на уступку этой земли, но считал необходимым представить

— 103 —

об этом Святейшему Синоду для доклада Императору. Земля эта приносила в год дохода 60 р. асс. Консистория, разбиравшая это дело, уведомила полтавскую палату государственных имуществ, что земля эта может быть уступлена "беспрекословия по распоряжению начальства". В тоже время, прихожанам села Жуков (9 верст от Полтавы) было предложено отвести своему храму землю, в замен этих 300 саж. Прихожане отнеслись сочувственно. Казаки Петренко и Гречка согласились пожертвовать по одной десятине. Крестьяне же этого села "без воли своего господина, в отдаленных местах находящегося, принять такового предложения и исполнить, согласия не изъявили". Это были крестьяне кн. Кочубея, не имевшие, конечно, права на отчуждение. Но оказалось, что Гречка также не имел права жертвовать землю, так как он состоял в казачьем сословии, а земли казаков не могли быть отчуждаемы, да и отец Петренки не допустил даже землемера измерить участок земли, подаренный его сыном, так как он еще не получил от него в наследие. В силу этих соображений, палата государственных имуществ не согласилась отчудить эти подаренные две десятины. Пока шла переписка об этой земле, прокурор Святейшего Синода граф Н. А. Протасов прислал преемнику архиепископа Гедеона, преосвященному Иеремии указ Петра, в котором он выразил желание свое устроить на шведской могиле Петро-Павловский монастырь и в нем предел Св. Сампсона Странноприимца. Видимо, граф Протасов желал исполнить волю Петра В. Указ этот дал преосвященному Иеремии возможность представить свой проект, опять затянувший на несколько лет постройку храма. Епископ Иеремия сообщил графу Протасову, что в Полтаве есть монастырь "знаменитый по превосходной архитектуре соборной его церкви и колокольни и по пребыванию в нем известных ученостью и заслугами своими Евгения Булгариса, Никифора Феотоки и иных словенских архиереев и если бы, по воле Петра В. соорудили бы теперь второй мужской монастырь, то полтавский крестовоздвиженский монастырь стал бы излишним по "народонаселению и состоянию города". В силу этого, преосвященный Иеремия вошел с проектом обратить этот монастырь в женский, куда предполагал перевести монахинь из Великобудищского монастыря, а на месте полтавского сражения устроить, согласно воле Петра В. Петропавловский монастырь, с пределом во имя Сампсона

— 104 —

Странноприимца. При женском же монастыре в Полтаве, епископ Иеремия предполагал устроить школу или приют для бедных духовного звания. Этот проект, поданный 8 февраля 1850 года, не встретил сочувствия. Император Николай I повелел постройку Петропавловского монастыря, как не "подтвержденного документами Святейшего Синода" оставить без последствий". Здесь несомненно, недоразумение, так как отрицать указ Петра В. о желании его построить монастырь, нельзя. Возможно скорее предположить, что Святейший синод не желал устройства другого монастыря в столь близком расстоянии от существующего. Тогда же было подтверждено приступить к постройке храма, по плану, утвержденному 21 Августа 1847 года, причислив его к крестовоздвиженскому монастырю, по распоряжению которого и совершать в этом храме богослужение. На постройку его была ассигнована сумма из капитала Судиенка, возросшего в то время до 130 т. серебром. Из того же капитала решено было отчислять крестовоздвиженскому монастырю, по сношению с епархиальным начальством, необходимую сумму на содержание храма и двух домиков, построенных для иеромонаха и двух сторожей. Обо всем этом уведомил в июне 1850 г. прокурор Святейшего Синода Карасевский, видимо не сочувствовавший желанию своего предшественника, графа Протасова, исполнить завет Петра Великого.

Но прежде постройки храма, необходимо было отчудить землю, о чем уже был поднять вопрос несколько лет назад. В 1854 г. был вторично сделан запрос генерал-губернатору о количестве необходимой земли для устройства храма и дороги. Предполагалось отчудить 5 д., но ограничились покупкой только 3 дес. 2286 саж., что обошлось 95 р. 73 к. к. с. Впрочем, надо сказать, что около десятины (2227 кв. саж.) в этом числе, было пожертвовано. Сюда решено было причислить и 300 кв. саж., числившихся за георгиевским храмом с. Жуков. Постройка храма была отдана с подряда полтавскому купцу Александру Ворожейкину, за 18350 р. сер. Храм этот был освящен 15 Июля 1856 года преосвященным полтавским Нафанаилом. Он был построен непрочно. Архимандрит крестовоздвиженского монастыря Феофил писал 1 Сентября 1856 года в духовную консисторию, что на храме и флигелях, при сильном витре, поднимаются крыши и легко могут быть снесены. Указывал и на другие недостатки

— 105 —

в постройке храма. Тот же архимандрит ходатайствовал о выдаче монастырю ежегодно по 1157 р. 96 к. на наем сторожей, на отопление двух домиков, на покупку свечей, масла, ладана и других вещей, необходимых при совершении богослужения. Но представленная архимандритом смета не была утверждена вполне, разрешено было выдавать только 378 р. в год. С 1859 г. было прибавлено до 435 р. с. ¹⁾.

Глава 9-я.

Участие городского общества в деле просвещения. Предложение открыть приходское училище и отказ городского общества. Устав о пансионах при гимназии. Открытие пансиона при гимназии. Проект министерства открыть реальные школы при гимназии. Пособие школам.

Городская дума, до введения городового положения 1870 года, ничего не сделала в деле просвещения. Городское общество того времени не сознавало еще потребности в нем, оно только выдавало, по предписанию администрации, субсидии существовавшим школам, а если администрация и предлагала городскому обществу образовать школу, то оно отказывалось, как нередко не соглашалось и на выдачу субсидий. В 1835 году директор училищ полтавской губернии, основываясь на уставе приходских училищ, высочайше утвержденных 8 Декабря 1828 года, предписал прекратить выдачу жалованья учителям приходских школ из "особого капитала", предназначенного для устройства школьных помещений ²⁾, считая, что выдача его лежит на городском обществе. Почетный смотритель училища А. Корсун просил городского голову "склонить городское общество к немедленному составлению положения о назначении жалованья учителю приходского училища 400 р. ас. Но городское общество отклонило это предложение. Городской голова ответил смотрителю: "все отозвались, писал он, что они такового жалованья назначить от себя не могут и относят сие на тех лиц, дети коих занимаются учением в приходском училище, что, по мнению моему, есть весьма возможное, ибо в училище есть дети таких лиц, кои там малозначительную часть жалованья

¹⁾ Постройка храма этого изложена по архивному делу полтавской духовной консистории, 1841-1855 г., № 265.

²⁾ Был "такой капитал" о чем см. дальше.

— 106 —

сполна приймут до времени обучения детей своих". Так, сам городской голова не сочувствовал этому ассигнованию, а за ним и городское общество ¹⁾. Два года спустя был поднят вопрос об открытии в Полтаве приходского училища. По уставу 1828 года училища эти были в ведении университетов. Программа их была следующая: 1) Закон Божий — краткий катехизис и священная история; 2) чтение по книгам гражданской и церковной печати; 3) чистописание и 4) "первые действия арифметики." Училища эти должны содержаться на счет городских и сельских обществ, а в имениях помещиков на счет добровольных приношений самого помещика. На предложение городскому обществу открыть такую школу, оно ответило также отказом, мотивируя его тем, что оно уже содержит "дом для воспитания бедных дворян," в котором, как замечено было в собрании, при кн. А. Б. Куракине было принято несколько мещанских детей, но затем принимались только дети дворян. Еще оно мотивировало свой отказ тем, что купеческих капиталов в городе мало, а по мещанству, по 8 ревизии, в первый же год оказалось много тех, за которых общество приняло на себя платеж податей ²⁾. Но губернское правление было настойчиво, оно в 1838 году предписало городскому голове пригласить городское общество и склонить его к устройству училища, но оно и теперь отказалось. Надо сказать, что в Полтаве существовало уже приходское училище, где обучаясь всего 7 д. из купеческого общества и 9 из мещанского, а остальные были дети разночинцев. Эти данные и побудили общество отказаться от учреждения другой такой же школы, где обучалось мало детей купцов и мещан, которые и составляли "городское общество", принимавшее участие в делах города. Смотритель уездного училища, заведовавший приходским училищем, ходатайствовал о предоставлении городом помещения для новой школы и квартиры для учителя, но городское общество и на это не согласилось ³⁾. На устройство в губернии помещений для приходских школ всеми городами вносилось 6928 р. — 57 ¾. Сумма эта, в 1846 г. отчислялась

¹⁾ Гор. арх. 1835, №. 5092.

²⁾ Гор. арх. 1836, № 5237.

³⁾ Гор. арх. 1838, № 5693.

— 107 —

из суммы, получаемой городами за "винный откуп". Фонд этот был высочайше учрежден 10 июня 1803 г. по проекту первого малороссийского генерал-губернатора кн. А. Б. Куракина, мечтавшего, вслед за изданием при первом министре народного просвещения, графе Завадовском, "предварительных правил", устроить в губернии целую сеть начальных школ ¹⁾. Полтава уплачивала ежегодно 1528 р — 51 ¾ к. ²⁾. Суммы эти поступали в распоряжение директора училищ полтавской губернии. В 1851 году губернское правление ходатайствовало об увеличении этой суммы, получаемой с городов, на 1630 р. ежегодно, разложив его на все города. На Полтаву прибавка эта выражалась в сумме 100 р. Но генерал-губернатор на это не согласился, в виду "недостаточного состояния доходов городов полтавской губернии". Он находил, что учреждение этих школ есть дело самих городских обществ, так как этого требует и "собственная польза и успех дела", как писал он.

В 1847 году министр внутренних дел предписал губернатору войти "в ближайшее соображение" в каких именно городах полтавской губернии необходимо открыть училища и какие имеются к тому средства. Содержание каждого училища, по проекту утвержденному еще в 1845 году, обходилось без квартиры, 185 р. 72 к., из которых учителю полагалось жалованья 85 р. 72 к., законоучителю 28 р. 58 к., на наем служителя, отопление, освещение и пр. 71 р. 42 к. Помимо этого, отпускалось еще 100 р. на наем помещения, где не было казенных, т. е. городских домов. В 1851 году было созвано городское общество, которому и было предложено высказаться по вопросу о необходимости школ. Это собрание постановило такой приговор: "из мещан города Полтавы некоторые только граждане отдают детей своих в приходские училища для достижения "ученой части", но большею частью, мещанские дети находятся по ремесленной части и что училища замещены другими сословиями, а потому мещанское общество не находит "существенной необходимости,

¹⁾ См. об этом нашу статью: Приходские школы в Малороссии и причины их уничтожения. Киев. Старина 1904. 1. и отдельно.

²⁾ Гор. арх. 1849 № 7186.

— 108 —

почему и положило при отдаче детей своих в приходское училище вносить за каждого ученика, в поддержание училища и учителей по 4 р. ежегодно". В таком роде было и постановление еврейского и купеческого обществ, порешивших вносить рублем больше. В этом же году было вторично созвано городское общество по тому же вопросу. Директор училищ Глушановский ¹⁾ находил необходимым открыть другое училище, о чем и ходатайствовал перед попечителем киевского учебного округа Бибиковым, но городская дума уведомила, согласно приговору общества, что за недостатком средств, открытие второго училища невозможно ²⁾. Городское общество не только отказало в ассигновании средств на учреждение школы, но и на наем помещения. Еще в 1839 году было издано распоряжение министра внутренних дел о необходимости для городов отводить помещения для школ. Требовалось две комнаты для обучения, комната для учителя и кухня, где помещался бы сторож. За это помещение город должен был получать плату, но городское общество отклонило просьбу директора училищ. Отказало за неимением его, а между тем, по закону, если город не имел своего дома, то должен был отвести обывательскую квартиру. Но дума, созвавшая городское общество, ответила, согласно решению собрания, что за всеми убеждениями со стороны сей думы, обыватели не согласились дать помещение" ³⁾. Городская дума в рассматриваемый период только выдавала субсидии школам и то по предписанию губернского правления. Так, с 1814 года она вносила ежегодно "на дом для воспитания бедных дворян" по 5551 р. ежегодно, что продолжалось до 31 января 1839 года, когда этот взнос был прекращен. Заведение это просуществовало до 1841 года, когда был открыт при гимназии пансион, куда были переведены и его воспитанники. Начало пансионов при гимназии относится к двадцатым годам прошлого столетия. В 1828 году, 8 декабря был обнародован высочайший манифест правительствующе-

¹⁾ Глушановский Анатолий Андреевич, тайный советник (1816†1902), воспитанник Нежинского Лицея. Окончив киевский университет, был сначала учителем, а затем проф. в Нежинском Лице. В 1850 г. — директор гимназии и училищ полтавской губернии. Подробную биографию см. нашу работу к истории полтавского дворянства т. 2, стр. 189.

²⁾ Гор. арх. 1851, № 7499.

³⁾ Ж. Думы 6 Сентября 1839.

— 109 —

му сенату об учреждении при гимназиях этих пансионов. Цель его была "доставить дворянам и местным чиновникам удобнейших средств к воспитанию детей своих". По этому закону, надзор за этим пансионом принадлежал почетному попечителю гимназии, избранному дворянством из почетнейших лиц и, главным образом, из уездных предводителей, губернского, депутатов дворянства и судьи совестного суда. В 1829 году министр внутренних дел предложил полтавскому губернатору принять меры к открытию такого пансиона при полтавской гимназии и предлагал "обще с губернским предводителем употребить надлежащее содействие к убеждению полтавского дворянства, дабы оно по усердию и любви своей к просвещению, не оставило способствовать к учреждению при губернской гимназии предположенного правительством для образования благородного юношества пансиона". По предложению губернатора, директор гимназии Огнев составил смету на учреждение такого пансиона. Огнев находил, что ежегодное содержание его будет 12 тыс. и кроме того, необходима единовременная затрата такой же суммы на приспособление и оборудовали его.

Губернский предводитель дворянства И. В. Капнист ¹⁾ созвал губернское собрание дворян для решения этого вопроса и старался провести его в собрании в благоприятном смысле. По его предложению, дворянское собрание определило 50 тыс. на устройство этого пансиона, но эту сумму дворянство порешило взять из продовольственного капитала, на что не последовало разрешения, так как по закону, капитал этот не мог расходоваться на другие какие-либо нужды. Дворянство не особенно и хлопотало об его учреждении, быть может потому, что оно учредило, по мысли кн. А. Б. Куракина, "дом воспитания бедных дворян", который был тем же пансионом, с тою только разницею, что здесь воспитывались, по преимуществу, дети дворян. В 1837 году малороссийский генерал-губернатор граф Строганов вновь возбудил вопрос об учреждении этого пансиона. Дворянское собрание, в заседании 8 мая 1837 года согласилось иметь в

¹⁾ И. В. Капнист, сын поэта В. В. Капниста, был губ. предводителем с 27 сент. 1829 по 3 апр. 1842 г., когда был назначен губернатором в Смоленск. Скончался в 1860 г. См. о нем нашу работу к истории дворянства т. 1. стр. 79-80.)

— 110 —

пансионе, на своем иждивении, 15 воспитанников, по одному от каждого уезда, для чего и порешило установить сбор по 2 к. с души, внося этот сбор вместе с земскими повинностями. За своекоштного пансионера была назначена плата 500 р. в год. Что касается помещения, то собрание считало дом, принадлежащий гимназии, вполне годным для пансиона, а если нужно сделать какое-либо приспособление в нем, то гимназия имела на это свои средства, более 30 тыс. капитала. Помимо этого, дворянское собрание указало еще на капитал 60 тысяч, принадлежавший учебным заведениям полтавской губернии, хранившийся в приказе общественного призрения.

В 1840 г. был закрыт "дом для воспитания" и воспитанники были переведены в пансион при гимназии, открытый 6 декабря 1841 г. в день тезоименитства Императора Николая І. После молебствия в церкви богоугодного заведения (при гимназии еще не было в то время своей церкви), все служащие в гимназии собрались в пансионе, в доме, где ныне Мариинская женская гимназия. Директор училищ полтавской губернии С. В. Капнист ¹⁾ прочитал статьи из устава о пансионах и произнес речь "об участии дворянства в заботах о посвящении". На содержание каждого пансионера дворянство ассигновало 150 р. в год и единовременно при поскуплений 30 р. Помимо этого, нужно было всякому поступающему доставить столовую и чайную ложки и известный комплект белья. Всех воспитанников в пансионе было 55, из них 15 стипендиатов дворянства, 3 на суммы, пожертвованные Судиенком, 30 — казенных и 7 на счет государствен. казначейства. В 1859 г. дворянское собрание, по ходатайству директора гимназии, увеличило взнос за каждого своего стипендиата до 194 р. с. Пансион гимназии просуществовал до 1865 года, когда он был закрыт. Крестьянская реформа, изменившая материальное положение дворян-помещиков, была, отчасти, причиной этому, но, главным образом, изменившийся взгляд на воспитание, когда

¹⁾ С. В. Капнист (р. 1798†1844.) г., сын поэта, воспитывался в доме Державина (вторая жена поэта и его мать родные сестры). Служил в комиссии прошений, был чиновником особых поручений при новороссийском генерал-губернаторе. С 1826 г. в отставке. В 1838 директор гимназии и училищ. "Редкий человек, редкий гражданин, говорит автор некролога, он был нежный семьянин и много заботился о бедных. Пол. Вед. 1844, № 39.

— 111 —

интернаты считались мало достигающими цели ¹⁾. На этот пансион городская касса не расходовала своих средств, но она помогала своими субсидиями гимназии, что делала по предписанию администрации. С 1822 года по 1826 год дума вносила по 1930 р., а с 1826 года, помимо этой суммы, вносила еще квартирные учителям 990 р., а с 1827 года 150 р. на наем квартиры директору. В 30-х годах дума вносила по 4910 р. ежегодно ²⁾.

При гимназиях и уездных училищах, министерство народного просвещения в 1836 г. проектировало учреждение реальных школ, приспособленных к главной надобности того места, с направлением их к мануфактурной промышленности или к торговле в тех местностях, где будут лекции земледельческих наук и они могут быть присоединены к сим отделениям. Интересно, что учреждение этой школы было поручено полицеймейстеру "обще с градским головой, а не начальству гимназии. Полицеймейстер, посоветовавшись с городским головой, ответил, что, по их соображению с местными обстоятельствами г. Полтавы, они считают необходимым учредить отделение училища к приспособлению торговой промышленности и земледельческим наукам". Была ли учреждена эта школа, сведений мы не имеем; как равно, нет данных уяснить программу этих школ, ее объем. Быть может, что это только был проект; само министерство средств на эти школы не ассигновывало и, видимо, желало их основать на счет городских сумм. В последующих годах мы не встретили в городском бюджете каких-либо ассигновок на эти школы, что и убеждает нас в том, что эти школы не были основаны ³⁾. С 1838 года дума отпускала средства на содержание училища, открытого на немецкой колонии для обучения детей немецких колонистов. Дума отпускала 320 р. асс. из коих на жалованье учителю 150 р., на наем и отопление квартиры 120 р. и на учебные пособия 50 р. ⁴⁾. Ассигновывала она и на содержание поветового училища. В 1822 г. — 540 р., затем сумма была увеличена и в 1833 г. дума вносила 1000 р. Всего с 1822 г.

¹⁾ Двор. архив; положения дворян 1837 № 21, 1840, 1, 1859 № 64. Полтав. Губ. Ведомости 1841 № 43 неоф. № 50.

²⁾ Гор. арх. 1849 № 6969.

³⁾ Гор. арх. 1836 № 5271.

⁴⁾ Гор. арх. 1836 № 5507.

— 112 —

по 1833 год о которых имеем точные данные, думой внесено 9970 р. ¹⁾. Таковы данные об участии городской думы в деле просвещения. Дума того времени не сознавала необходимости устройства школ, а если и ассигновывала средства, то не но своей инициативе, а по приказанию губернского правления, которому дума была всецело подчинена.

Глава 10-я.

Перевод Ильинской ярмарки из Ромен в Полтаву и выгоды этого перевода. Ярмарочной комитет. Торговля. Плата за лавки. Доход города. Заботы Кокошкина о ее благоустройстве. Другие ярмарки в городе Полтаве.

В 1852 году была переведена Ильинская ярмарка из Ромен в Полтаву, что было при последнем генерал-губернаторе Кокошкине. По оборотам ее, она была из первых ярмарок в России. В настоящее время существует только ничтожный торг шерстью и лошадьми на конно-ярмарочной площади. Железные дороги уничтожили эту ярмарку. Ильинская ярмарка существовала издавна в Ромнах ²⁾. Кокошкин, желая поднять значение Полтавы, хлопотал о перевод ее в Полтаву, не смотря на усиленные ходатайства и жалобы Роменцев. Вот что сообщает из своих воспоминаний, житель Ромен, 80 летний старец А. С. Т-ц. "Роменцы, говорит он, ходатайствовали в Петербурге, пустили в ход все связи окружных помещиков и добились того, что перевод ярмарки был отложен до постройки шоссе от Харькова до Полтавы. На стороне роменцев был сам Наследник Цесаревич Александр Николаевич. Тогда Кокошкин, бывший в то время в Петербург, упал перед Государем Николаем Павловичем на колени и сказал: "Ваше Величество, мне нельзя возвращаться во вверенные мне губернии, потому что выезжая, я обещал перевести ярмарку в этом же году (т. е. в 1852 г.). Государь сказал: "встань, старик, поезжай в свои

¹⁾ Гор. арх. 1849 № 6969.

²⁾ Составилось убеждение, что виновникам ее перевода был Кокошкин, но это не верно. Вопрос о переводе был возбужден еще при Долгоруком, в 1843 году, и Кокошкину, при его вступлении в должность, необходимо было высказаться за перевод или против него; в таком положении был этот вопрос. Подробности см. обстоятельную работу члена арх. комиссии Ф. Д. Николайчика. — Ильинская ярмарка в период ее существования в Ромнах, Труды арх. комиссии вып. 3 (глава V. 67 стр. и след.) и отдельно.

— 113 —

губернии, ярмарка будет переведена". Наследник Цесаревич видел Кокошкина, выходящего из кабинета Государя, и сам вошел туда. Когда он узнал о чем просил Кокошкин, то стал просить Государя за Ромен. Но Государь сказал: оставь старика, "стоить ли из-за этого волноваться" ¹⁾. Перевод ее удался вполне, потому что совпал с внутренним требованием самой торговли, что не сознавалась тогда роменским купечеством. Эта внутренняя потребность выражалась желанием перейти на юг, поближе к новороссийскому краю, к Крыму, к Бессарабии. Что это так, это видно из того, что в те годы возникла оптовая ярмарка в Елисаветграде. Оптовые торговцы бумажными, пушными, серебряными, золотыми и др. товарами появлялись на ярмарках в Балте, в Ермолинцах, подольской губернии, Ростове на Дону, Таганроге, Одессе. Таким образом, новороссийский край явился новым торговым рынком и естественно поэтому и перевод ярмарки из Ромен в Полтаву, являлся необходимостью с целью поднять торговлю, что и проявилось в первые же годы существования ярмарки в Полтаве. Вот данные за первые три года об оборотах ярмарки.

Если сравним эти данные с цифрами оборота в последние годы существования ярмарки в Ромнах, то увидим, на сколько обороты ее были ниже ярмарки в Полтаве, что указывает, на сколько был удачен ее перевод.

Ильинская ярмарка после нижегородской была наиболее крупной ярмаркой в летнюю пору. Особенность ее составля-

¹⁾ Николайчик. Ильинская ярмарка, труды арх. комиссии в. — 3 стр. 93.

²⁾ Аксаков. Исслед. о торговле на украинских ярмарках стр. 116. По офф. данным, доход в 1853 г. был меньше, см. далее таблицу.

— 114 —

ли евреи, вносившие лихорадочную деятельность и оживление торговли. Главная выгода от них, замечает И. С. Аксаков та, что они, усиливая розничную торговлю на ярмарке, усиливают обращение наличной монеты. "Где евреи, там и деньги" говорят русские торговцы, ибо евреям кредитуется мало, но евреи, платя наличные деньги, получают товары дешевле, со скидкою 6% и более с нормальной, т. е. с кредитной цены товара, а потому и находят для себя не безвыгодным платить наличной монетой ¹⁾. "В Полтаве, на Ильинской ярмарке, благодаря евреям, появляются кроме сукон западного края, иностранные шелковые и камзольные материи, голландское полотно и венский галантерейный товар. Главнейшей статьей торговли на Ильинской ярмарке была шпанская шерсть и это потому, что Полтава ближе к местам, обилующим мериносовыми стадами, чем Ромны. Для покупки шерсти на Ильинскую ярмарку являлись австрийские и прусские торговцы. Ярмарка эта, особенно в первые годы, не мало продавала черных, крестьянских, преимущественно малороссийских товаров. Одна Одесса покупала их почти на 1 милл. руб. С переводом ярмарки в Полтаву усилился привод табунных лошадей с Дона, что составляет особенность этой ярмарки. И до сей поры шерсть и лошади составляют предметы торговли на ярмарке, но, понятно, что она ничтожна по сравнению с прежними годами, особенно до 70 годов, когда через Полтаву прошла железная дорога. У И. С. Аксакова приведены статистические данные о торговле на ярмарке в первые три года после ее перевода. В архиве мы нашли интересный документ о количестве привезенного товара, с перечнем его и о количестве проданного. Эти данные, неизвестные до сих пор, помещаем целиком для знакомства, какого рода были товары, сколько его было привезено и продано. Этот документ составлен ярмарочным комитетом и несколько разнится от данных, приведенных Аксаковым, за тот же год.

¹⁾ Аксаков, стр. 122.

— 115 —

— 116 —

— 117 —

— 118 —

— 119 —

Примечание: 1-е). Ярмарка Ильинская началось конной с 12 Июля и продолжалась по 25 число, а в гостинном

— 120 —

дворе краснорядскою открылась 20 и продолжалась по 3 Августа.

2-е) Жители города Полтавы получили дохода от найма каменных и деревянных лавок 34,465 руб., от найма холодных строений и дворов до 26,000 т., а городская Дума с принадлежащих ей мест 8,879 р. 20 к.

3-е) Стечение народа на ярмарку простиралось до 40 т. душ обоего пола, в том числе иностранных торговцев 46, и инородного русского купечества 1,270.

Полицеймейстер Майор Палицын.

В 1854 году было привезено товаров на 14151791 р. и продано на 8247936 р. Исследователь украинских ярмарок И. С. Аксаков не считает эти цифры точными. На основании частных сведений и собственных изысканий, он полагает общую цифру сбыта на Ильинской ярмарке до 18 миллионов, а цифру привоза до 30-ти миллионов. Такой вывод он делает на основании следующих соображений. Он приводит данные по официальным сведениям и по своим изысканиям и оказывается, что бумажных, шелковых, суконных, шерстяных, льняных и др. товаров по официальным ведомостям продано на 4031700 р., а по его изысканиям на 4700000 р. Такие же данные он представляет по другим статьям, так по продаже лошадей, сахару, шерсти и т. п. В отчете за 1854 г. по его мнению, не упомянуто о торговле шерстью, которой по его мнению, продается на 1 милл. рублей (в ведомости за 1853 г. эти данные приведены).

В то время статистические данные собирались неумело, не были выработаны еще правила для их собирания, словом не было это организовано так, как бы это было сделано в настоящее время, но все таки трудно предположить, чтобы была такая сильная разница между официальными данными и приводимыми Аксаковым. Но, во всяком случае и эти цифры указывают, на сколько велика была по оборотам эта ярмарка, о которой осталось ныне одно воспоминание. Съезд на ярмарку был громадный, во время ярмарки стечение народа простиралось до 40 тыс. слишком, почти вдвое превышавшее число жителей Полтавы. Домовладельцы

¹⁾ Гор. арх. 1853, № 28.

— 121 —

в то время отдавали свои дома в наем только до Ильинской ярмарки, с обязательством очистить помещение на время ярмарки, во время которой они выручали чуть ли не годовую плату. Многие помещики приезжали на ярмарку с целой свитой, со своей кухней, своим выездом.

Для наблюдения за торговлей на ярмарке, за надзором по ее благоустройству и вообще по ведению ее дел, 8 ноября 1851 г. Кокошкиным был учрежден ярмарочный комитет. В состав его входили: городской архитектор, городской голова, депутат от дворянства и купечества. Председатель этого комитета назначался самим генерал-губернатором. Первым председателем был Пассек, чиновник особых поручений при Кокошкине. На конной ярмарке было организовано отделение этого комитета, под наблюдением общего ярмарочного комитета. Его составляли: уездный землемер, ратман или гласный думы и депутат от купечества. Комитет ярмарочный был снабжен очень подробной инструкцией. На его обязанности было распределение и раздача мест на ярмарке, он обязан был следить за поступлением сборов и вообще за ее благоустройством. "Все чины этого комитета, как сказано в инструкции, действуют совокупными средствами к выгодам и пользам ярмарки". Делопроизводителем комитета был секретарь думы, полупавший за это особое вознаграждение, как и бухгалтер. Разрешалось иметь двух писцов. Конно-ярмарочная площадь, занимавшая 90 десятин, была разделена на кварталы, с улицами в 5 — 6 саженей. Для ярмарочного комитета и для полиции были устроены особые балаганы. Для сбора денег приглашались особые лица и к каждому из них прикомандировался солдат "для пресечения злоупотреблений". Надзор за этими сборщиками был поручен "благонадежным гласным". Комитет наблюдал за гостиницами, ресторанами, театром, словом надзирал за всем в городи. Интересно, что дума была совершенно устранена на время ярмарки, ее как бы не существовало. Сборщики за свой труд, по окончании ярмарки, получали 10% с собранной ими суммы. При въезде в город на конно-ярмарочной площади были устроены шлагбаумы и при них два грамотных человека, записывавшие привозимый товар ¹⁾. Наймом лавок не только городских,

¹⁾ Гор. арх. 1855, без номера.

— 122 —

но и частных, заведовал ярмарочный комитет и цены назначались генерал-губернатором. Из платы за наем лавок полагалась известная сумма в пользу города. За каждую лавку в 1853 году вносилось в городскую кассу 20 р. В 1853 году плата была уменьшена до 15 р. Плата за лавки в гостином ряду была от 80 р. до 150 руб. за каждую. На конно-ярмарочной площади взималось от сажени 25 к. и выше, на Петровской площади и гостинно-дворской 50 к. Лавок в гостином дворе и в частных домах в 1851 г. было 126 и в виду ярмарки, предположено было к постройке на городских площадях 240, из них в усадьбах частных лиц 23 ¹⁾.

В 1853 году было построено балаганов 172, палаток 203. В 1854 году на петровской, конно-ярмарочной и других площадях было устроено 450 временных ташевых балаганов и палаток. Для торговли черным товаром, на конно-ярмарочной площади было устроено 60 балаганов ²⁾.

В 1853 году, в заборе панского ряда купцами было устроено 68 номеров лавок, с которых город взимал по 15 р. Построены они были с условием, чтобы по истечении 8 лет, эти лавки были бы собственностью города. Плату эту владельцы лавок нашли слишком большой и ходатайствовали перед генерал-губернатором об ее уменьшении. Генерал Кокошкин передал это на усмотрение ярмарочного комитета, председателем которого был полицеймейстер Палицын. Несомненно, сбор этот был велик, по сравнению с большими лавками в гостином и др. рядах, за который взималась такая же плата. Кокошкин согласился уменьшить этот взнос с 1855 года до 6 руб. с каждой лавки, но в то время воспретил приезжающим торговцам занимать лавки в частных домах, пока не будут заняты эти помещения. Лавковладельцы эти в панском ряду получали, за исключением платы города, до 6 р. 87 ½ к. за каждую лавку. Эта плата была слишком мала по сравнению с затраченным капиталом ³⁾. Вторые сидельцы в лавках не допускались, пока не будут заняты все лавки и купец, принявший другого сидельца и взявший с него более высокую пла-

¹⁾ Гор. арх, 1852, № 15.

²⁾ Аксаков стр. 123.

³⁾ Гор. арх. 1854, № 41.

— 123 —

ту, платил 50 р. штрафа. Если все лавки были заняты, то возможно было нанимать лавки и во дворах, за что взималось по 2 р. от сажени, а с амбаров взималось по 15 р. Передача билета на взятую лавку воспрещалось под опасением уплаты штрафа в 15 р. Такой штраф взимался и с тех, кто помещал лошадей, приведенных для продажи, в частных дворах. С разрешения только архитектора дозволялось занимать помещения легковоспламеняющимися товарами, за что платили от бочки по 50 к. Не дозволялось без разрешения комитета и розничная продажа; нарушители этого платили 10 р. штрафа ¹⁾. Такими строгостями была обставлена торговля на ярмарке. Помимо взимания платы за торговые помещения, город получал доходы: за "оптический театр — 25 р., с каждого зверинца, открытого на площади или в частном дворе — 10 р., с "оптической понарамы" — 3 р., с "вольтижеров или большой комедии" на площади или в частных домах — 10 р., с каждого лица, торгующего в разноску — 3 р., с приезжих извозчиков, с парного 2 рубля, с брички — 1р. и с повозки — 50 к. Не лишен интереса, и доход получателей на Ильинской ярмарки. В 1852 г. было получено за наем лавок 32832 р. 90 ½ к., в 1853 г. 32941 р. 98 к. из коих в пользу города поступило 9074 р. — 45 ½ к. Остальная сумма, за исключением из нее расхода по уплате сборщикам, делопроизводителю и др. была роздана "в дивиденд" лавковладельцам ²⁾. Это данные, сообщенные ярмарочным комитетом. У Аксакова цифра дохода показана 67943 р., из них в пользу города 7,923 р., в пользу хозяев каменных лавок 18350 р. и деревянных 40179 р. Здесь несомненно ошибка; при сравнительно небольшой плате за деревянные лавки, шатры, балаганы, устроенные только на время ярмарки, трудно было выручить за за них такую сумму. В 185 ^;5 г. выручено 34172 р. — 93 к. в городской доход поступило 12423 р. — 48 к. Обывателями города получено было за наем помещений, дворов, амбаров до 25000 р. сер. Перевод ярмарки в Полтаву способствовал росту города. С 1852 по 1855 г. включительно, кроме постройки лавок, было выстроено каменных домов 31, флигелей каменных — 6, деревянных домов 131. Да и бюджет го-

¹⁾ Гор. арх. 1854, № 41.

²⁾ Гор. арх. 1852, № 15, 1854, № 7978.

— 124 —

рода значительно возрос, с 20 тысяч с небольшим, он поднялся до 30 тыс. Увеличилось и число купцов и сумма объявленных капиталов. В 1830 г. купцов было 41, а в 1853 году число их возросло до 85, из коих 15 было иногородних ¹⁾.

О благоустройстве ярмарки много заботился генерал Кокошкин. Он постоянно, во время ярмарки объезжал город. Обеезжая его в 1852 г. он заметил "многие беспорядки", как писал он. Они относились, главным образом, к дурному состоянию тротуаров, мостков и т. п. Остался он недоволен и устройством гостинного двора. Этот ряд лавок был построен А. И. Рейхелем. Кокошкин заметил много "мелких дефектов в постройке и ярмарочный комитет через полицию заставил Рейхеля их тотчас же исправить ²⁾. Осматривая ее в 1855 г. он остался крайне недоволен, он заметил также много "непорядков". Он нашел, что на конно-ярмарочной площади товары не были распределены правильно, по кварталам, границы которых были занесены песком. На самой площади, после весенней воды, осталось не мало рытвин. На той же площади, в холщовом ряду, он нашел издохшую лошадь, на половину съеденную и "сильный смрад, пишет Кокошкин, от сей падали, довел меня до оной." Вода в черной речке (?) позеленела от нечистот, которые в нее бросаются. При въездах в город, не нашел он грамотных сторожей при шлагбауме. Эти данные рисуют деятельность комитета, не всегда внимательно относившегося к своим обязанностям следить за благоустройством города ³⁾.

Перевод ярмарки удался вполне. Вот что доносил генерал Кокошкин в 1852 г. Императору Николаю Павловичу: "Высочайшая воля Вашего Императорского Величества, воспоследовавшая на всеподданнейший доклад мой 14 Января сего года исполнена: Ильинская ярмарка 20 Июля открыта в Полтаве при многочисленном стечении иногороднего и местного купечества, дворянства южного края и нескольких тысяч народа, более из губернии северных и юго-западных. Ярмарочный гостиный двор в центре города, ко дню от-

¹⁾ Аксаков, стр. 124.

²⁾ Гор. арх. 1852, № 15.

³⁾ Гор. арх. 1855; без номера.

— 125 —

крытия составился из 5 каменных корпусов, в коих 134 лавки, из 11 корпусов деревянных под железными крышами, вновь выстроенных, вмещающих 168 лавок и 214 балаганов, всего 516 нумеров. Все эти лавки наполнены были российскими и иностранными товарами. Конно-шерстяная площадь, разделенная на кварталы, на пространстве 90 десятин, у берега реки Ворсклы, наполнялась лошадьми заводскими и степными, шерстью разных сортов, коей было 110 тыс. пудов, кожами, овчинами, холстом, рыбою, солью, дегтем, маслом, скипидаром, табаком и прочими российскими грубыми фабричными изделиями продуктами.

Все сии товары были привезены на полтавскую Ильинскую ярмарку с запада и юга, на 12 тыс. подводах, суммою до 14 милл. сер.

Иногороднее российское и иностранное купечество, изумленно неожиданным появлениям на пустопорожних площадях Полтавы обширного и красивого ярмарочного гостинного двора, устройством и удобностью оного во всех отношениях для торговли, немедленно наняло все лавки и площади, прилегающие к сему гостинному двору, застроило балаганами.

Торговля шла быстро, в особенности оптовая и продано товаров на сумму за 9 милл. сер.

При сравнении сей ярмарки с ярмаркою бывшею в Ромнах в 1851 г., оказывается, что в Полтаву было привезено товаров более на сумму 4300000 р. и продано к Полтаве более на сумму 3500000 р. с.

Таковые счастливые результаты коммерческих оборотов столь значительных капиталов вполне убедили иногороднее купечество, торгующее на юго-западных ярмарках, что Полтава есть самый выгодный пункт для их торговли, в удостоверение чего, они представили мне письменные адреса, в коих воссылая теплые молитвы о здравии и благоденствии Вашего Императорского Величества, просят меня повергнуть пред В. Величеством благоговейную их признательность за всемилостивейшее указание им столь выгодного пункта для большего развития торговли с юго западною частью России, в городе столь достославном, где они нашли, с полною безопасностью все удобства размещения огромных масс товаров, которые были доставлены не только торговавшими всегда на Ильинской ярмарки, но и многими торговыми до-

— 126 —

мами, не бывавшими никогда в Ромнах. — Обстоятельство, убеждающее, что в круг торговой деятельности полтавской ярмарки вступили и новые промышленники из губерний, которые, по отдаленности от Ромна не принимали прежде участия в торговле на роменских ярмарках.

Сознание больших выгод для сельской промышленности и общества от перевода Ильинской ярмарки в Полтаву изъявило также населению дворянство екатеринославской губернии и из 15 уездов полтавской губернии дворянство 12 уездов" ¹⁾

Известный писатель и исследователь украинских ярмарок И. С. Аксаков не ожидал успеха от перевода ярмарки в Полтаву. "К успеху ярмарки, писал он, служила много уверенность купечества, что эта ярмарка в особенности покровительствуемая местным начальством, которое изыскивало все возможные способы, чтобы доставить торговле простор и удобство. Были приняты все меры к обеспечению дешевого продовольствия и устранению излишней дороговизны на квартиры от небывалого в городе стечения народа. Заботливость местного высшего начальства доходила до того, что, желая присвоить полтавской ярмарке общий характер возникновения ярмарок, какую нибудь религиозную причину народного сборища — оно вспомнило про чудотворный образ в с. Горбаневке, в 5 верстах от Полтавы на все время Ильинской ярмарки. Малороссия не в такой степени любит церковные процессии, как Великая Русь: крестные ходы в ней редки и не смотря на все усилия начальства, не смотря на утвержденный церемониал с конными жандармами и гарнизонными солдатами, ему не удалось сообщить крестному ходу той торжественности, того искреннего религиозного характера, которым запечатлены все подобные, сами собою создавшиеся, явления религиозной жизни народа на Великой Руси".

Тем не менее ярмарка удалась блистательно ²⁾.

В письме из Ромен, от 4 июля 1854 г. Аксаков говорить: Благодаря стараниям Кокошкина ярмарка, переведенная из Ромна, несмотря на все противодействие купцов и роменских жителей, утвердилась в Полтаве совершенно.

¹⁾ Николайчик. Ильинская ярмарка в Ромнах.

²⁾ Николайчик. Ильинская ярмарка в Ромнах, стр. 81 и Аксаков. Украинские ярмарки стр. 115.

— 127 —

Теперь это третья ярмарка. Еще на первой купцы, по его желанию, поднесли ему благодарственный адрес, купцы иногородние, от него независящие. Все до одного его ругают и все, по русскому обыкновению, трусят и подличают ¹⁾.

Помимо Ильинской ярмарки, с давних пор, существовали в Полтаве три ярмарки: всеядная, николаевская (в мае месяце) и крестовоздвижеская. Они продолжались 15 дней, из коих скотом торговали 5 дней. Обороты этих ярмарок в 1845-1847 г.г. были 300 тыс., приезжих на эти ярмарки бывало от 8 до 5 тысяч. Главными предметами торговли были "произведения земли и скотоводства" ²⁾, за места на площадях во время ярмарок взымалась городом плата и надо сказать, высокая. Так, за места под торговлю красными и бакалейными товарами взималось от сажени по 7 р. асс, такая же цена была и за места для постройки балаганов под торговлю фаянсовой и стеклянной посуды, затем были цены от 6 р. до 4 р., за исключением будок для продажи кваса и сбитня, оцениваемые по 10 р. ³⁾. Столь высокая цена за места была причиной малого съезда на эти ярмарки и в 1840 г. дума ходатайствовала о ее понижении, что и было уважено. За торговлю красными товарами, сукном и бакалейными товарами, взималась наибольшая плата — 1 р. от сажени, за торговлю остальными товарами от 10 до 75 к. с. за сажень. Осталась более высокая цена за зверинцы, как в частных домах, так и на площади по 6 р. с. от хозяина; "с волтижеров и больших комедий на площади, от труппы 5 р., с кукольных комедий и других подобных же зрилищ — 2 р., с "фейерверочных огней", где бы они не показывались — 2 р. и с оптических понорам и выставки восковых фигур по 2 р. ⁴⁾.

Взималась еще плата с гостиниц, рестораций, устраиваемых на ярмарках. В 1841 году цена за первые была 10 р., с рестораций 10 р., с харчевни — 3 р. ⁵⁾. С 1838 г. было разрешено открывать на ярмарках трактирное заведение, с платою по 5 р. Но эту плату, генерал-губернатор

¹⁾ Николайчик Ильинская ярмарка, стр. 81.

²⁾ Гор. арх. 1845, № 6510, 1847 № 6681.

³⁾ Жур. Думы от 8 июня 1839.

⁴⁾ Гор. арх. 1849 № 7123.

⁵⁾ Жур. 26 Ноября 1840.

— 128 —

находил низкой и, особенно, как писал он, "если принять во внимание, что временное учреждение подобного рода заведений, не принося городу особенные выгоды, может сделать значительный подрыв постоянным содержателям таких заведений в городе". Но дума не согласилась с этим, она считала эту цену, взносимую за такое короткое время, достаточной, тем более, что трактирные заведения на ярмарках содержали те же лица, что и в городе. Еще дума считала эту цену достаточной и потому что в "малолюдном сем городе существует еще предосудительность иметь стол в трактирном заведений" ¹⁾. Доходы города с этих ярмарок были в начале сороковых годов, в среднем 495 р. — 93 ½ к. в год; в 50-х годах до 1000 р.

Глава 11-я.

Полиция, ее бюджет. Десятские. Пожарная команда. Обеспечение пожарных на случай увечья. Отношение полиции к думе. Забота о тюремном замке. Плата за содержание арестантов. Взносы купцов. Учреждение тюремного комитета.

Полиция в то время содержалась на городские средства. Штаты ее утверждены были еще при А. В. Куракине, но содержание увеличивалось в последующее время. Полицеймейстер получал 50 р. жалованья в треть до 1836 г., когда, по высочайшему повелению, было назначено 750 р. Два частных пристава получали по 85 р. — 75 к. Кн. Репниным еще были учреждены должности приставов по гражданским и уголовным делам, получавшие такое жалованье, как и полицейские приставы ²⁾. Эти приставы, вероятно, исполняли функции нынешних судебных приставов. Квартальный надзиратели (их было 12) получали каждый по 57 р. — 15 коп. На полицию город расходовал слишком 6 тыс. в год. В 1838 году генерал-губернатор предложил городской думе прибавить еще на полицию 1000 р., но дума ходатайствовала, в виду больших расходов, эту сумму "ассигновать к высылке в думу" т. е. назначить от казны ³⁾. По штатам того времени, от города полагалось только 16 десятских, по-

¹⁾ Ж. Думы 4 июля 1841 г.

²⁾ С 27 июля 1833 г., гор. арх. 1748 № 6656.

³⁾ Гор. арх. 1738, жур. Думы 16 июля.

— 129 —

лучавших по 120 р. асс. в год ¹⁾. Но помимо этого, казачье, мещанское и крестьянское общества, а также и дворянское, обязаны доставлять по 18 чел. десятских или вносить за них деньги. Надо сказать, что дворянство с 1810 г. не поставляло десятских и не вносило денег. Завязалась по этому случаю долгая переписка, не имевшая результата. Казачье сословие сочло за лучшее вносить деньги, по 160 руб. на человека, для чего и была сделана разверстка. Всех казаков, живших в Полтаве было 1831 д., но из них 439 д. не имели постоянной оседлости, жили на хуторах и в других местах, вероятно, как работники, а потому и разверстка была произведена только между остальными и на каждого выпал ежегодный взнос по 1 р. 75 к. асс. ²⁾. Раскладка была сделана и между купцами, но неравномерно; здесь, видимо, принята во внимание сумма объявленного капитала, сообразно чему они делились на гильдии. Купец 1 гильдии Ворожейкин вносил на них 35 р., купец той же гильдии Португалов 30 р., 2 гильдии Андрей Панасенко 16 р., а купцы 3 гильдии вносили каждый по 4 р. 20 к. Всех купцов в 1840 году было 49 человек ³⁾. Штаты полиции были пересмотрены в 1845 году и тогда же назначено было от купцов и мещан 28 десятских (с 2929 д.), с дворян и чиновников 10, с казаков только 4. Полицеймейстер в 1848 году ходатайствовал о прибавке еще 11 ч. десятских, но генерал-губернатор не нашел возможным обременять бюджет города. Тогда решено оставить 28 ч. от купеческого и мещанского обществ, при чем содержание 16 человек принял на себя город, а 12 должны были получать содержание от этих обществ. Отбывание этой повинности натурой было, конечно, тяжело для этих сословий и они предпочитали вносить за них плату. С 1849 г. сословия эти вносили 45 р. — 71 ½ К. сер. в год за каждого. В этом приговоре общества есть интересное решение: "если кто не внесет следуемых денег, то будуть взысканы посредством экзекуции на равне с квартирными деньгами". Дума, состоявшая из тех же купцов и мещан, не смотря

¹⁾ Гор. арх. 1839, № 5766.

²⁾ Гор. арх. 1839, № 5770.

³⁾ Гор. арх. 1840, № 5834.

— 130 —

на такое решение, не настаивала ни на поставке натурой, ни на внесение этих денег, что было замечено генерал-губернатором и городской голова за такое послабление получил "строжайшее замечание" ¹⁾. Дворянское сословие в 1849 г. решило вносить плату за 10 ч. Всех дворян, живших в Полтаве, было 297 чел., имущество их было оценено в 633662 р. Вносили же они ежегодно 457 р. 14 ½ к. ²⁾.

При полиции существовала пожарная команда. Всех лошадей было 22. Хорошая лошадь в 30 годах ценилась в 100 р. асс. ³⁾. При пожарной команде был брандмейстер и у него два помощника. Брандмейстеров приглашали в то время из Петербургского пожарного депо, где они обучались пожарному делу. Полтавский полицеймейстер, озабочиваясь иметь знающего дело преемнику Ластовцу, который там же обучался и был уже долгое время брандмейстером, просил губернатора разрешить командировать трех молодых людей из полтавских мещан в Петербургское депо для изучения этого дела. Губернатор на это согласился и мещанское общество избрало из своей среды трех лиц, которым дума выдала прогоны ⁴⁾. Пожарная команда не всегда была исправна. В 1839 году был сильный пожар на немецкой колонии, во дворе Трепке. При тушении пожара оказались все инструменты негодными и губернское правление поспешило ассигновать 1000 р. на приобретение инструментов, покупаемых в то время в Московском пожарном депо ⁵⁾. Часть полтавской пожарной команды откомандировывалась в Ромны на время Ильинской ярмарки ⁶⁾. Вот статистические данные за несколько лет о стоимости содержания пожарной команды (по трехлетней сложности).

¹⁾ Гор. арх. 1849, № 7105.

²⁾ Гор. арх. 1849, № 6903.

³⁾ Гор. арх. 1834, № 4814.

⁴⁾ Гор. арх. 1842, № 6324.

⁵⁾ Ж. Думы 12 Сент. 1839 и гор. арх. 1848, № 6834.

⁶⁾ Ж. Думы 3 июля 1840.

— 131 —

Все обыватели города были привлекаемы к тушению пожара. В 1850 г. они были разделены на три категории. Наиболее зажиточный должны были являться на пожар с бочкой, другие с топором или вилами и наконец третьи с ведром ¹⁾.

Служба пожарных, всегда сопряженная с опасностью получить увечье и даже лишиться жизни, была предметом заботы о них правительства. Еще 11 августа 1814 года был высочайше утвержден комитет для покровительства чинам пожарной команды, если ими состоят нижние чины. Губернское правление, составляя штаты, предписывало думе иметь пожарными нижних чинов. Этим комитетом и был выработан устав о пенсиях пожарным, что выдавалось из городских доходов. Все пожарные, сообразно полученным увечьям, делились на два класса. Брандмейстеру, причисленному к 1 классу, выдавалась пенсия в размере 105 р., 2 кл. — 77 р. 10 коп., унтер-офицеру 1 кл. 57 р. — 15 к., 2 класса 34 р. 32 к., рядовым 1 кл. 38 р. 61 к., 2 кл. 22 р. 86 к. Вдовам и круглым сиротам выдавалась пенсия в размере 1 класса. Малолетние сыновья пожарных зачислялись в батальоны военных кантонистов; до зачисления им выдавалась пенсия. Дочерям до замужества выдавалась пенсия 1 класса и годовой оклад ее выдавался, как приданное, при выходе замуж. Помимо этого предписано было губернатором отдавать детей умерших нижних чинов пожарной команды, не имевших близких родных, в сиротские дома. Где же их не было, то в таком случае отдавали их на "попечение

¹⁾ Гор. арх. 1850/56 № 8228.

— 132 —

трудолюбивых семейств", где и содержали их на счет получаемых пенсий. Эти правила велено было применять с 1851 года ¹⁾.

И в прежнее время, как и теперь, полиция пользуется пожарными лошадьми, на что обратила внимание дума, о чем она и уведомила в 1838 году полицеймейстера и просила его о "сбережении пожарных лошадей и о том, чтобы "не употребляли бы оных на недозволенные разъезды". Полицеймейстер жаловался губернскому правлению, но не встретил здесь сочувствия, которое писало "как дозволение в законах об употреблении пожарных лошадей в разъезды полицейскими чиновниками нет, то и губернское правление не имеет права сделать таковое дозволение". Рекомендовалось при этом, чтобы лошади не застаивались бы в конюшнях, объезжать их при ежедневном обучении нижних чинов внутренней стражи и полицейских служителей уменью обращаться с пожарными инструментами ²⁾. Полиция в прежнее время редко жила в добром согласии с думой, а между тем они были призваны служить интересам города и его обывателей. Полиция предписывает указы думе, а последняя полиции. Полиция по отношению к думе, нередко принимала начальнический тон и в своих предписаниях ей, не стеснялась в выражениях, а гласных позволяла оскорблять даже действием. Сохранились данные, рисующие эти отношения. Не всегда была права дума, мало следившая за благоустройством города, чем и подавала повод к нареканиям со стороны полиции. В 1837 году, полицеймейстер Манжос, бывший прежде зеньковским городничим и привыкший к роли начальника, предписывающего циркулярно своим подчиненным, обратил внимание городского головы на дурное состояние мостов, гатей, на непрочность николаевского моста, представлявшего даже опасность для езды, в виду разлития Ворсклы. "Но не только ничего сего вами не сделано, писал он городскому голов, даже и для необходимых работ нужных материалов вовсе нет, а нанятые вами шесть пар волов для возки навоза, высланы сегодня на работу в часу одиннадцатом; городские же, быв изнурены, как мне известно, на собственных ваших работах до того, что к

¹⁾ Приказ военного министра 1851. № 128, гор. арх. 1852 № 7642.

²⁾ Гор. арх. 1838, № 5692.

— 133 —

употреблению вовсе не способны, на что все вы, по-видимому, не обращая, по обязанности, никакого внимания, приезжает к работам с секретарем думы, как бы для проверки действий ПОЛИЦИИ. А потому, сим отношусь с тем, чтобы все требуемое мною показанным отношением выполнили сей день" ¹⁾. В предшествующем году, тот же Манжос подал докладную записку губернатору, где жаловался на недеятельность думы и городского головы. Губернское правление, разобрав дело, послало указ городскому голове, сделало ему строгий выговор с занесением в "шнуровую книгу", хранившуюся при губернском правлении (вероятно, так называемая штрафная книга). При этом, губернское правление предупредило городского голову, что он будет удален от должности и предан суду, как "ослушник". Этот выговор произвел впечатление на думу, решившуюся взять под свою защиту городского голову и в заседании 17 Октября, составила журнал, где, оправдывая его, сообщила, что уже приступлено к покупке материала для починки моста, гатей и т. п. Желая оправдать городского голову, дума указывала, что он посылал даже собственных лошадей за лесом в Кременчуг из-за желания купить его там дешевле. Наконец, дума как всегда это делала, указывала на многосложность занятий, обвиняла и полицеймейстера в том, что он не помогает думе, а скорее противодействует и т. п. В силу этого, дума просила губернское правление "выговор снять, а полицеймейстеру предписать не делать думе никаких остановок" ²⁾. Городской голова Стефан Комарь, надо сказать, не был деятелен, за что раньше срока своего избрания, был отрешен от должности губернатором Могилевским. Звание гласного не уважалось полицией. Полицеймейстер Эльяшевич приехал, однажды, на работы, где застал гласного думы Шмуля Герша Бродского и, увидевши его, начал бить его кулаками по голове и бокам. "Я упал на землю, пишет далее в своей жалобе Бродский и полицеймейстер начал топтать меня ногами до изнеможения, а затем, как бы опомнившись, бросил меня, вскочил на дрожки и отъезжая сказал: "теперь, иди, жалуйся своему голове". Бродский, в виду того, что "он

¹⁾ Гор. арх. 1837, № 5346.

²⁾ Ж. Думы 17 Октября 1836.

— 134 —

такими немилосердными побоями по голове и всему корпусе жестоко изувечен и безвинно на должности тяжело обижен" жаловался в думу. Но необходимо для разбора дела представить медицинское свидетельство, а его то Бродский уж никоим образом достать не мог. Обратился он к уездному врачу, но получил отказ, так как требовалось при этом предписание полиции об освидетельствовании. Обратился во врачебную управу, но и здесь встретил также отказ, так как полиция не прислала чиновника для присутствования при этом освидетельствовании, чего, конечно, она сделать не могла, так как сама то и была виновна. Так, Бродскому и не удалось привлечь к суду полицеймейстера ¹⁾. Полиция в то время никогда не стеснялась с публикой и кулачная расправа была у нее средством для проведения своих мер. Таких дел можно встретить очень много и нередко, впрочем, они заканчивались миром или под давлением той же полиции прекращались за отказом самих потерпевших. За городскими бульварами, скверами наблюдал садовник Ильин. Недовольный им, частный пристав Середонин жестоко избил его и как писал Ильин в жалобе, "начал ругать его поносительными и непристойными словами, угрожал даже высечь и ударил его так по плечу, что этим отнял у меня совершенно всякое владение оным и я чувствую ужасную боль". Под угрозой полиции, он взял жалобу обратно и дело было прекращено "за неимением такового доказательства" ²⁾. При жалобе в суд, необходимо было для врача или врачебной управы заявление полиции об освидетельствовании; без чего врачи не могли выдавать свидетельства о причинении побоев, увечья и т. п. Естественно, что полиция, нередко виновная в этом, не могла выдавать их и дела подобного рода никогда не доходили до суда. Насколько самоправно распоряжалась полиция, показывает дело того же частного пристава Середоника. У него город нанимал сарай для пожарной команды, с платой по 30 р. в год. В 1840 г. дума порешила построить сарай и отдала его с подряда купцу Иосифу Португалову. С постройкой сарая Середонин лишался дохода, и, недовольный этим, он мешает городу про-

¹⁾ Гор. арх. 1842, № 6330. Полицеймейстер Эльяшевич пробыл до 19 июля 1850 г., когда вышел в отставку, с полной пенсией 290 р. в год.

²⁾ Гор. арх. 1839, № 5862.

— 135 —

изводить работу. Рабочие вывезут землю, он приказывает отвести на прежнее место. Привезут лес, он приказывает его отвести, etc. Городской голова лично производил по этому случаю дознание; и рабочими это было подтверждено ¹⁾. На попечении полиции был тюремный замок, на содержание которого, помимо казны, давала средства и городская дума. В 1838 году назначено было жалованье смотрителю от казны, по 600 р. асс. в год, до этого же времени дума выдавала по 300 р. в год ²⁾. До 1842 года на "отопление, курение и освещение острога", дума расходовала достаточные средства, более 4 тыс. асс. (в 1841 г. на серебро 1367 р. ³). В 1853 году были учреждены должности двух надзирателей, которым дума уплачивала по 96 р. с. в год ⁴⁾. Оборудование острога посудой, мебелью, матрасами и т. п. лежало на обязанности городской думы, ремонтировать здание обязана была также городская дума. На продовольствие арестантов деньги отпускались от казны. Арестантам от дворян отпускалось по 25 к. асс., но генерал-губернатор нашел это недостаточным и, по его приказанию, дума выдавала еще по 15 к. на человека ⁵⁾. Но через год, в 1835 году, в виду дешевизны припасов, прибавка эта была сокращена до 7 к. ⁶⁾. Эти деньги впоследствии были возвращены казной и за три года дума получила 404 р. 7 к. ⁷⁾. На арестантов других сословий отпускалось 9 к. асс., но с июля 1839 года было прибавлено еще 3 к. на человека ⁸⁾. Всем арестантам, отправляемым в Сибирь, выдавалось на продовольствие по 8 к. в сутки ⁹⁾. К заботе о заключенных, об улучшении их пищи, обстановки, правительство старалось привлечь общество. С этой целью, еще при Александре I было учреждено "попечительное общество о тюрьмах". Император Николай І, по вступлении на престол, принял это общество под свое покровитель-

¹⁾ Гор. арх. 1840, жур. Думы от 4 Декабря.

²⁾ Ж. Думы 1 Дек. 1838.

³⁾ Ж. Думы 1 Янв. 1842.

⁴⁾ Гор. арх. 1853. № 7853.

⁵⁾ Ж. Думы 20 Марта 1834.

⁶⁾ Гор. арх. 1835, № 4896, ук. Г. Правления № 359.

⁷⁾ Гор. арх. 1835, № 5049.

⁸⁾ Ж. Думы 11 июля 1839.

⁹⁾ Ж. Думы 20 Апреля 1834.

— 136 —

ство и повелел открыть в губернских городах тюремные комитеты. Но еще до открытия этого комитета в Полтаве, купеческое общество было привлечено к материальному участию. Купец 1 гильдии Авраам Зеленский обязался вносить ежегодно по 100 руб., другие купцы также обязались вносить кто 25 р. кто 10 р. и менее. Всего этих обязательных взносов было 428 р. сер. Но эти деньги не вносились, о них вспомнили только в 1841 г., когда задумали учредить в Полтаве тюремный комитет. Вице-губернатор Гессе предписал городскому голове напомнить этим купцам внести обещанные деньги. Но подписавшиеся отказались это сделать, отговариваясь тем, что они и без того участвуют во многих благотворительных учреждениях. Тогда полицеймейстеру Эльяшевичу предписано было распорядиться "посредством полицейских мер" о привлечении купцов к уплати обещанных пожертвований. Несочувствие общества к пожертвованиям и вообще к учреждение школ или иных благотворительных учреждений, в то время приписывалось слабой деятельности городского головы, его неумению повлиять на общество. Так было и в настоящем случае. Вице-губернатор Гессе отнесся к городскому голове с формальной бумагой и поставил ему на вид его недеятельность. Упомянув о неплатеже этими купцами обещанных денег, Гессе пишет городскому голове Стефану Медведеву: "все это поставляет меня в неприятное положение заметить Вам невнимание Ваше к предписаниям начальства и незаботливость Вашу содействовать распоряжениям его, основанном на высочайшей воле. Нельзя не отнести к бездействию Вашему в сем отношении и то, что общество, состоящее под вашим предводительством, изъявившее добровольное желание, по убеждению вашего предшественника к ежегодным пожертвованиям для составления комитета в пользу заключенных в тюрьмах, теперь, когда начальство потребовало взноса оных, не уплатило, но довело себя до необходимости обратиться к принятию полицейских мер о взыскании их. Случаи эти показывают одну незаботливость вашу к исполнению обязанностей по службе". Предписано было городскому голове созвать городское общество и пригласить его к пожертвованиям в пользу заключенных в тюрьмах. На 26 Января было созвано городское общество, но оно не состоялось, явилось только 6 человек. Решено было созвать его вторично, на которое при-

— 137 —

гласить полицеймейстера и стряпчего, вероятно, для понуждения с их стороны, но и это средство не достигло цели. Всего собрано было 12 р. 55 ⁵/7 к. сер. Городской голова пытался еще много раз созывать городское общество, но получил от многих купцов отказ внести какую-либо сумму, в том числе и от Авраама Зеленского, обещавшего вносить по 100 р., но "по упадку коммерческих дел" писал он, вносить обещанные деньги не может. Так, городское общество не сочувственно отнеслось к учреждению тюремного комитета. Администрация, в виду столь категоричного отказа общества, более и не настаивала ¹⁾.

Губернский тюремный комитет был все таки открыт 28 Декабря 1842 года. Губернатор предписал городскому голове присутствовать при его открытии вместе с наиболее почетными гражданами, список которых предписал ему представить. Такими почетными гражданами, по выбору городского головы, были купцы Панасенко, Недоборский, Ворожейкин, Беляев, Черноголовка и Афанасий Соколов ²⁾.

Глава 12.

Бюджет города. Статьи дохода. Извозный промысл. Устройство бани, садков и купален. Пастбища. Мясники. Такса на мясо. Скотобойни. Расходы на нужды других городов. Городской сад.

Бюджет города в рассматриваемую эпоху, с 1834 года по 1856 г., постепенно, с ростом его, конечно, увеличивался. В начале тридцатых годов, он доходил до 60 тыс. асс., а с 1841 г., когда счет денег был на серебро, до 20 тысяч. К началу 50-х, особенно со времени перевода Ильинской ярмарки, бюджет доходил до 30 тыс. слишком. Источниками доходов города были оброчные статьи, имущественного налога в то время не существовало. Был как мы уже знаем, введен этот налог в размере 1%, но он поступал в распоряжение "квартирной комиссии", заведовавшей военным постоем и сбор этот имел, таким образом, специальное назначение. Глав-

¹⁾ Гор. арх. 1840, № 6006.

²⁾ Гор. арх. 1842, № 6329.

— 138 —

ной статьей дохода было получение от казны за "винный откуп", на основании высочайшего повеления от 29 сентября 1810 г. В первые годы, в 1834 и 1835 годах, до 1841 г. город получал 43 тыс. асс. ежегодно, а с 1841 г. по 13974 р. 90 к. с., а затем эта цифра была уменьшена до 12346 р. Другим доходом было получение от казны за магистратских крестьян, о чем мы уже говорили в предыдущих выпусках. До 1841 года город получал за них из уездного казначейства по 2294 р. асс., а с этого года и до сей поры город получает по 655 р. 49 к. сер. Из оброчных статей наиболее приносила доход отдача в арендное содержание "скатной площади", куда привозились в бочках горячее вино и здесь распродавалось. Эта площадь обыкновенно отдавалась "на откуп", как говорили тогда, сроком на четыре года и приносила в год дохода до 2500 р. асс., а с 1845 г. — 1500 р. Но в последние годы цена этого откупа сильно упала и отдавалась она от 400 р. до 460 р. в год. За право содержать гостиницу, заменившую прежний герберг, взималось по 50 р. ¹⁾. В 1841 г. такса была изменена генерал-губернатором, взималось по 24 р. с каждой гостиницы, с ресторации — 15 р., за кофейный дом — 10 р. и за харчевню — 8 р. ²⁾. Администрацией в то время назначались и цены обедам и закускам в гостиницах и ресторациях, выше которых содержатели их не в праве были взимать. Обед из 5 блюд в 1848 году стоил — 70 к., ½ бутылки атаманского, донского вина 40 к. сер., рюмка водки 5 к., вина: судацкое — 23 к., сантуринское 26 к., виндикот 28 к., закуска из дичи 20 к., скоромная из других припасов — 15 к., постная 17 к., чашка чаю — 6 к. чашка чаю с французскою водкою 10 к., с ромом 15 к., стакан кофе — 20 к:, кварта хлебного кваса 1 к. Игра на бильярде, днем 3 к. в час, при свечах 5 к. В то время папирос еще не было в употреблении, а курили трубки. В гостиницах, ресторациях за трубку табаку платили 1 ½ к. Номер в сутки оплачивался 50 к. сер. ³⁾. Доход с гостиниц был не велик, так как их было мало, наиболее было трактиров, харчевень.

¹⁾ Ж. Думы 9 Мая 1834.

²⁾ Гор. арх. 1840, № 6021.

³⁾ Гор. арх. 1848, № 6737.

— 139 —

Дохода с них город получал не более 200 р. в год. Небольшим еще доходом города было получение ¼ % с капиталов, объявленных купечеством. Этот доход не мог быть постоянным, он был в зависимости от числа лиц, записавшихся в гильдии. В 30-х годах он простирался до 1240 р. в год, а на серебро, с 1841 г. 400 р. слишком. Еще город получал за мясные, рыбные, соляные и др. лавки, за городские весы, за места во время ярмарок, известный процент с протеста векселей и т. п. В рассматриваемое время были новые статьи дохода, с биржевых извозчиков, с купален, с садков, бани и т. п. Дума впервые обратила внимание на извозный промысл, как на источник дохода и это, кажется, первый пример, где она проявила свою инициативу. В 1834 году она обязала всех извозчиков брать билеты в думе на право езды ¹⁾. В 1838 году была установлена такса: за рессорные дрожки в час такса была 80 к., нерессорные — 60 к., повозка — 40 к., парные сани — 80 к., сани в одну лошадь — 40 к. асс. За право езды на бирже дума взимала налога за первые 20 р., а затем 10 р. и 5 р. асс. Все извозчики должны были выезжать на биржу с рассветом и оставаться до 11 часов ночи. Позже этого часа извозчик не мог оставаться; замеченные в нарушении этого постановления, забирались полицией в участок ²⁾. Это последнее постановление очень интересно для характеристики времени; жизнь была патриархальной, клубов в то время еще не было, общественных развлечений, где бы засиживались до рассвета, также не было, а потому и не было особой надобности в извозчиках в ночное время. Думой было издано постановление, касающееся и поведения извозчиков, отличающееся своею краткостью: "трубок не курить, песен не петь и по улице не кричать". Дума, желая извлечь больше средств, ходатайствовала перед генерал-губернатором о повышении платы за биржевой промысел. Граф Строганов не согласился. Тогда дума решилась вторично войти с ходатайством, за что получила выговор и предупреждение "чтобы на будущее время не осмеливалась обременять начальство подобными представлениями, под опа-

¹⁾ Ж. Думы 13 Апреля 1834.

²⁾ Гор. арх. 1836 № 5521, л. 305.

— 140 —

сением за противное строгой ответственности" ¹⁾. Такса была изменена уже после Строганова, что было в 1847 г. За парные дрожки платили 5 р. в сутки, за одноколку 3 р. На право езды выдавалось свидетельство на гербовой бумаге, за что еще взималось 90 к. Все извозчики были распределяемы в трех пунктах и переменить его извозчик не мог, за что лишался права выезжать на биржу. Здесь, на этих стоянках, устраивались колоды для корма и пойла лошадей, что, конечно, не указывало на стремление думы заботиться о благоустройстве города. В осеннее, ненастное время, при большой грязи, существовавшей, за отсутствием мостовых, такса повышалась, вместо 20 к. в час платили 30 к., а "в глубокою осень" по 50 к. в час ²⁾. Среди содержателей биржи встречаем мы и лиц педагогического персонала. В 1845 г. биржу содержал преподаватель духовного училища Я. Сурчевский, капитан Филипьев, служивший в кадетском корпусе, содержать ее и жандармский офицер Роткирх ³⁾. В 1837 году купец Василий Соколов пожелал взять этот промысел на откуп, о чем и подал заявление в думу, предложив за это 200 р. в год. Извозчики, узнав об этом, подали коллективную просьбу не отдавать на откуп и даже соглашались на более повышенную плату. Слишком знаком был обывателям откуп ярмарковых площадей, скатной, и др. отраслей городского хозяйства, отдававшей обывателей в руки эксплуататоров. Губернское правление видимо не сочувствовало откупу и сделало запрос думе, на основании каких законов и на каком положении, дума предполагает отдать этот промысл на откуп?... Так и не состоялся он, благодаря протесту самих извозчиков ⁴⁾. Эта статья дохода не велась городской думой добросовестно, что впрочем, замечалось и по другим отраслям городского хозяйства, о чем узнал генерал-губернатор и предписал в Сентябре 1837 г. произвести ревизию. Ревизия открыла, что с 1 Января 1837 года по 1-е Августа записано было на приход с биржевых извозчиков всего 8 р. Выяснилось, что один и тот же номер выдавал-

¹⁾ Гор. арх. 1839, № 5726.

²⁾ Гор. арх. 1847, № 6652.

³⁾ Ж. Думы 3 Января 1841 г.

⁴⁾ Гор. арх. 1837, № 5519,

— 141 —

ся нескольким извозчикам. Деньги, внесенные содержателями биржи, не вносились в кассу. Титулярный советник Бебат внес их самому городскому голове, передавшему их секретарю думы Педченке. Не лишено интереса решение губернского правления. "Принимая во внимание, пишет губернское правление, что думе не было преподано правил и форм на взыскание в город акциза в пользу городских доходов по извозному промыслу и не обнаружено никаких при сем злоупотреблений, сделать Педченке и бывшему городскому голове выговор". Так, губернское правление не нашло злоупотреблений в том, что деньги, составляя городской доход, не попадали в городскую кассу, а приписывало это отсутствию правил при взимании этого сбора. В тоже время, сделало выговор городскому голове и секретарю. Но граф Строганов иначе взглянул на это, он нашел виновным секретаря думы и сделал запрос губернскому правлению, может ли оставаться Педченко на службе?... Но сам Педченко поспешил подать в отставку, чем и разрешил этот вопрос. Он подал в думу просьбу об увольнении, для продолжения службы "в высших присутственных местах". Увольнение он, конечно, получил вместе с аттестатом об отличной службе его в должности секретаря ¹⁾. Дума, озабочиваясь изысканием средств, ходатайствовала о разрешении ей построить баню. Ей было разрешено. Инженер Микульский составил смету на ее устройство и, как всегда бывает с архитекторскими сметами, она обошлась дороже, вместо 5000 р., 6268 — 29 к. сер. С нижних чинов, по высочайшему повелению, взималось по 1 к. с человека. Для купанья летом в то время не было ни купален на реке Ворскле, ни каких-либо приспособлений, на что обратил внимание губернатор, предписавший устроить купальни. Стоимость их было около 40 р., взималось с человека по 6 к., но доход с них был очень малый ²⁾. При этих купальнях, саксен-веймарским подданным Кампером был открыт ресторан, за что он вносил акциза в городскую кассу 5 руб. 70 к. в год ³⁾. На берегу реки в прежнее время, да и теперь, прачки полощут белье. Министерство внутренних дел обратило внимание, что в

¹⁾ Гор. арх. 1837, № 5519.

²⁾ Гор. арх. 1843, № 6388.

³⁾ Ж. Думы 13 июня 1840.

— 142 —

Казани, в видах охранения женщин от простуды, устроена прачечная, стоимостью 1388 р. — 55 к., приносившая городу дохода 250 р. с., что составляло 18% на затраченный капитал. Министерство предложило и полтавскому губернатору устроить такую прачечную, но городская дума нашла устройство ее почему-то неудобным, нисколько не мотивируя свой отказ ¹⁾. Губернатор в виду того, что в городе трудно было достать свежей рыбы, что, по его мнению, служит крайним стеснением для жителей, и в виду того, что "затруднение сие и даже совершенная невозможность иметь хорошую рыбу, происходит единственно от того, что промышленники, занимающиеся ловлей рыбы в здешней реке, довольно изобилующей оной, не приохочены к тому со стороны местного городского начальства и не обеспечены указанием им места на реке, где бы они с учреждением так наз. садков и других необходимых устройств для хранения живой рыбы, могли бы иметь оную во всякое время", и предписал устроить их. Он поручил это "особенной заботливости городского головы". Были устроены два садка, стоимостью 34 р. 92 к. ²⁾

Около р. Ворсклы дума имела не мало лугов, годных для пастбища, но до 1842 года она не эксплуатировала их. Житель предместья Полтавы, штаб-ротмистр Дублянский просил думу отдать ему на откуп эти луга, сроком на четыре года. "Желая соблюсти выгоды казны, прошу дать мне, писал он, на откуп с платою по 70 к. за большую скотину, по 50 к. за меньшую, за овец и коз по 30 к. Буди же, угодно кому из жителей, чтобы коровы гуляли с бугаем, то разрешить ему взыскивать по 15 к. за каждую корову". И за все пастбище, он предлагал думе 25 р. за лето. До этого времени, пастбище было в распоряжении городского общества, нанимавшего только пастуха. Дума согласилась на это предложение, но только с тем, чтобы он не выгонял на это пастбище своего скота и не запрещал бы жителям пасти свой скот, со своим пастухом ³⁾.

За торговлей мясом постоянно следила администрация. И в эти годы, как и в предыдущие, мясники нередко по-

¹⁾ Гор. арх. 1851 №, 7536 и жур. Думы 13 Марта 1851.

²⁾ Гор. арх. 1842 №, 6243,

³⁾ Жур. Думы 19 Ноябр. 1842 г.

— 143 —

вышали таксу. В 1834 г. цена мяса 1 сорта была 10 к. Мясники нашли невозможным для себя продавать по этой цене и забастовали. Губернатор тогда приказал вызвать мясников, но таких не оказалось. Тогда предписано было думе вместе с полицией накупить "рогатой скотины и овец" и, договорив других мясников, минуя полтавских, и продавать мясо в мясных лавках по назначенной цене. Забастовавшим мясникам запрещалось торговать мясом, пока не дадут согласия на продажу по установленной таксе, при этом предписывалось думе "обнадежить их, что цены на говядину и баранину будут ежемесячно устанавливаемы по самой истине" и торговцы будут ограждаемы от всяких притеснений" ¹⁾. Через месяц мясникам разрешен был торг; видимо, согласились продавать по таксе ²⁾. Рогатый скот в то время покупали по 45 — до 90 р. асс. ³⁾. Спустя два года с мясниками повторилась та же история; мясники опять ходатайствовали о повышении таксы. Цена на мясо 1 сор. была 14 к., 2 — 12 к. и 4 — 8 к. В Августе и Сентябре такса на первые два сорта была двумя копейками ниже ⁴⁾. Постоянные просьбы мясников о повышении таксы, губернатор приписывал "нерадивости их к улучшению своего ремесла и пьянству". Продажа мяса выше таксы преследовалась администрацией; виновных брали "под караул". На рынке для надзора за мясниками бывали гласные думы ⁵⁾. Все мясники имели в своих дворах скотобойни, что было, конечно, крайне вредно в санитарном отношении. На это было обращено внимание генерал-губернатора, по предписанию которого полтавский губернатор приказал думе "обще с полицией" распорядиться, "дабы бойни скота, в течение нынешнего лета были "всенепременно" устроены от города на удобном и приличном месте, где бы убиваемый скот каждодневно должен был освидетельствуем медицинским чиновником на счет здорового состояния его, чего в домах хозяев невозможно". Бойни эти предлагалось устроить резницкому цеху или самой думе, "с назначением цены за каждую убиваемую скотину в пользу города." Эта попытка

¹⁾ Засед. Думы 19 Апреля 1834 г.

²⁾ Засед. Думы 9 Мая 1834 г.

³⁾ Арх. гор., дело № 1834, № 4806.

⁴⁾ Гор. арх. 1836, дело № 5125.

⁵⁾ Засед. думы 6 Февр. 1836 г.

— 144 —

устроить городские бойни относится к 1835 году ¹⁾. Но приказ администрации не был приведен в исполнение, так, о сороковых годах сохранились сведения о количестве частных скотобоен. Так в 1849 г. было христианских 29, еврейских 5, в 1850 г. первых 30, вторых 5, в 1852 г. чисто их несколько увеличилось, первых было 34, еврейских 6. На них было убито скота, в 1849 г, — 7445 ш., в 1850 — 7574, в 1851 г. — 9410, в 1852 — 16170. На еврейских в 1849 г. — 2315, а в последний 1852 — 5171 ²⁾.

В тридцатых годах был дорог и хлеб, на что обратила внимание администрация. Губернатор, находя, что цены на муку, а также овес и крупу были очень высоки, предписал думе через полицеймейстера созвать почетнейших граждан и установить "истинные цены". Дума пригласила купцов Самуила Португалова, Ворожейкина, Авр. Зеленского, Никиту Соколова и др. Но эта комиссия признала наоборот цены "самыми умеренными", а четверть ржи дошла тогда до 14 р. — 40 к., (1 — 80 к. пуд) что было в 1835 г. Комиссия эта высказалась за необходимость доставки муки из других мест и в этом только случае, по ее мнению, понизится цена ³⁾. Надо сказать, что это были неурожайные годы. В 1832-1833 г.г. был в Полтавщине голод. С целью прокормления нуждающихся, администрация устраивала общественные работы. Раздавали хлеб, за что получавшие должны были отработать. В 1835 г. не отработанного хлеба числилось 1513 п., розданного 836 чел., которые и были привлечены губернатором Могилевским на работы по устройству моста на р. Рогизне. Раздача хлеба лежала на комиссии народного продовольствия ⁴⁾.

В рассматриваемую эпоху, как и в прежнее время, нередко дума расходовала средства на нужды, не имеющие ничего общего с интересами города, что всегда делалось по распоряжения администрации. В 1834 г. дума выдавала средства на содержание чертежной при губернском правлении по 116 р. — 66 к. асс., помимо найма для нее помещения ⁵⁾.

¹⁾ Гор. арх. 1835, дело № 5034.

²⁾ Гор. арх. 1852, № 7724.

³⁾ Гор. арх. 1835, № 5002.

⁴⁾ Гор. арх. 1835 дело, 5062.

⁵⁾ 1834 № 4783 и жур. Думы 17 Дек. 1840 г.

— 145 —

Выдавала дума и на отопление губернаторского дома, что было на основании закона от 29 Ноября 1832 года. Это продолжалось до 1837 года, когда эта статья расхода была отнесена на счет комитета о земских повинностях. На отопление отпускалось 1216 р. ¹⁾. В начале 1838 г. городской голова Степан Медведев, вероятно, из желания угодить губернатору, лично отвез ему 400 р. на отопление его квартиры, но губернатор их не принял ²⁾. Но все таки на содержание губернаторского дома шли городские средства, на наем сторожа и смотрителя. Последнему дума платила 250 р. в год ³⁾.

Ремонтировался губернаторский дом также на городские средства, так в 1840 г. было издержано 346 р. 10 к. асс. (98 — 88 ⁴/7 асс.) ⁴⁾. На канцелярию уездного стряпчего дума вносила по 4 р. — 72 к. в треть ⁵⁾. С открытием при губернском правлении типографии, предписано было вносить на ее содержание по 245 — 99 к. в год ⁶⁾. Бывали случаи и в эту эпоху, когда дума несла расходы на нужды других уездов. В 1834 году ей было предписано выдать прогоны полтавскому брандмейстеру Ластовцу для поездки в Киев, где он должен был купить "огнегасительные трубы" для пожарных команд Золотоноши и Кобеляк. Ему было выдано прогонов на 694 версты — 35 р. 78 к. и кроме этого пошлин на уплату за подорожнюю 13 р. — 88 ⁷⁾. Смотрителю местечка Опошни Пантелееву дума выдавала жалованье в размере 300 р. асс. в год ⁸⁾. Выдавались квартирные деньги и уездным землемерам, по 265 р. и пробирному мастеру, Куриеренку; ему же выдавалось по 200 р. асс. на наем помещения ("пробирной палатки"). Последняя была учреждена по закону от 1 Мая 1838 года ⁹⁾.

Остается сказать еще несколько слов о городском саде, составляющим дар кн. Куракина. До введения городового

¹⁾ Ук. Губ. Правл. 1837, № 49, Гор. арх. 1837, № 5498.

²⁾ 1838, жур. думы 12 Марта.

³⁾ Гор. арх. 1839, № 5858, 1847 № 5428.

⁴⁾ Гор. арх. 1840, № 5989.

⁵⁾ Гор. арх. 1843, № 6374.

⁶⁾ Засед. Думы 17 Марта 1834 г.

⁷⁾ Гор. арх. 1834, № 4785.

⁸⁾ Гор. арх. 1834, № 4784.

⁹⁾ Гор. арх. 1838, № 5633.

— 146 —

положения 1870 г., сад этот не был доходной статьей и на него не мало расходовала средств дума. Администрация всегда следила за его состоянием и предписывала думе произвести тот или иной расход для его улучшения и все это делалось в интересе населения. При князе Репнине площадь его была увеличена, в 1818-1822 г.г., приобретены были на городские средства смежные участки. До 20 Мая 1841 года городской сад находился в ведении палаты государственных имуществ, отдавшей его школе садоводства. С закрытием последней, в 1841 г., сад поступил в ведение города. Тогда же приказано было отдать институту 24 д. 217 кв. саж., считая в это число и площадь, занимаемую бывшей школой садоводства. Сам император Николай I обозначил на плане участок земли, передаваемый институту. "Воды пруда, составляющие живое урочище, остаются в обоюдном пользовании города и института". В силу этого повеления, совет института просил думу о том, чтобы ловля рыбы в пруде производилась бы с обоюдного согласия владеющих сторон. И если институт ловил рыбу, то всегда присутствовал при этом гласный думы ¹⁾. Сад этот был передан городу "в ненадлежащем виде", как доносила дума. Парники, оранжереи, ограды все было в крайне дурном состоянии; новая теплица была построена из недожженного кирпича, мосты на прудах и шлюзы были в неудовлетворительном состоянии ²⁾. Требовалось не мало средств для приведения его в должный вид. По высочайшему повелению, было ассигновано на содержание сада, в течение трех лет, по 1085 р. — 71 ³/7 к. ежегодно, а на будущее время предписано было изыскать средства на его содержание ³⁾. При приеме сада от палаты государственных имуществ, дума, не испросив разрешения, издержала 45 р., за что получила строгое замечание от генерал-губернатора, не утвердившого этот расход и предписано было расход этот оставить на "собственной ответственности членов думы", т. е. последние должны были уплатить из своих средств. Другой раз, городской голова С. Медведев удержал из своих средств 68 р. — 70 к., и расход этот тоже не был утверж-

¹⁾ Ж. Думы 6 июня 1841, 7 Окт. и 3 Декабря 1842 г.

²⁾ ibidem.

³⁾ Ж. Думы 9 Авг. 1842 г.

— 147 —

ден администрацией. И Дума, в заседании 21 Сент. 1841 года порешила "просить благодетельного уважения к таковым незлоумышленным действиям сей думы, упустившим из виду в прямом стремлении своем к общественному благу предписанный для сего порядок" ¹⁾. После этого дума не отпускала никаких средств, а садовник, конечно, просил их для найма рабочих, для поливки цветов, и поддержании сада в порядке. Тогда то генерал-губернатор разрешил расход в 250 р. из городских доходов, но с условием вручить эти деньги полицеймейстеру. Такое недоверие было к думе со стороны администрации. Дума была этим очень огорчена и просила разрешения сдать по описи все имущество сада полиции, для того "чтобы дума сия, не была бы ответственна за них, ибо она может отвечать только за собственные свои в сем саду действия" ²⁾. Дума, видимо, хотела совсем отстранить себя от заведывания садом, но этого она не достигла. Ей предписано было оставить имущество в своем ведении, в виду того, что полицеймейстеру был поручено только главный надзор "за содержанием сада" в устройстве и благовидности. Дума после этого командировала двух гласных, обязанность которых была каждодневно в оном саду иметь о цельном сбережении оных бдительное попечение под собственною их гласных ответственностью, при том наблюдать, как за сбережением всех принадлежностей того сада и за рабочими людьми" ³⁾.

И так, два хозяина у одного дела. Естественно, что между ними был разлад, тем более, что полиция считала себя в праве делать предписания думе. Так и случилось. Полицеймейстер жалуется губернатору на городского голову, что он не содействует ему в устройстве сада, не присылает чиновников для надзора за рабочими. Но оказалось, что гласные уже были назначены, но сам то полицеймейстер не знал этого, так как редко посещал сад.

При сдаче сада палатой государственных имуществ, оказался в нем "балаган", устроенный крестьянином "для трактирного заведения". Так эксплуатировался сад, а отдан он был для практических занятий по садо-

¹⁾ Ж. Думы 23 Сент. 1841.

²⁾ Ж. Думы 14 июня 1841.

³⁾ Ж. Думы 18 июля 1841.

— 148 —

водству воспитанников школы! ¹⁾... В 1847 г. были построены новые оранжереи, стоимостью 750 р. — 3 к. (на 504 р. менее против сметы, явление редкое в городском хозяйстве) ²⁾. Постройки были сданы на столько в запущенном виде, что дума просила совет института о разрешении дать помещение садовнику и сторожам в доме, где была школа ³⁾.

Городу приходилось не мало нести расходов, чтобы привести его в надлежащий вид, так в 1844 г. было израсходовано 1399-83 к., в 1845 г. — 1583 р., в 1846 г. — 1311 р., а доходы были небольшие, в 1845 г. — 318 р., в 1846 г. — 424, в 1847 г. — 307 р. Рабочим в то время платили: поденщику — 20 к., поденщице 10 к., косарю 32 ⁶/4 к. ⁴⁾.

Сохранились данные о ценах того времени на овощи, цветы. Деревья для посадки, как то: черешня, яблоня, тополь, продавались по 10 к., куст розы и левкой по 17 ³/7 к., французской розы по 51 ³/7 к., горшок резеды — 6 к., 3 горшка фюли — 42 ⁶/7, куст пиона — 15 к., красной лилии — 5 к., георгины — 28 к. Тарелка малины — 28 ⁴/7 к., виноград 3 кисти — 42 ⁶/7, дыня и арбузе — 42 ⁶/7, 2 ананаса 1 — 71 ³/7 к., полдесятка огурцов в апреле месяце продавали по 5 ⁵/7 к., спаржа продавалась по 3 к. за штуку ⁵⁾. Овощами сада пользовались городской голова и высшая администрация. В 1841 г. садовник жаловался, что городской голова приказал ему принести слив, арбузов и дынь и не заплатил за них. При напоминании ему об этом, городской голова сказал: "ведь это ничего не стоит". Это заявление разбиралось в думе, порешившей, что садовник напрасно наговорил и если городской голова не уплатил, то виновен сам садовник, не пришедший к нему получить деньги ⁶⁾. Тот же садовник, представляя деньги, вырученные им от продажи фруктов заявил думе, что им были отпущены "без всякого за оные (т. е. фрукты) платежи в дома генерал-губернатора и гражданского губернатора" ⁷⁾.

Пруды в городском саду изобиловали рыбой. Пуд крупной рыбы продавался в то время по 1 — 37 ¼ к., пуд

¹⁾ Ж. Думы 11 июля 1841 г.

²⁾ Гор. арх. 1847, № 6681.

³⁾ Ж. Д. 28 сент. и 31 окт. 1841, дом этот принадлежит институту и до сей поры наз. "домом садоводства".

⁴⁾ Гор. арх. 1848, № 6805 и Ж. Думы 1841,10 июля.

⁵⁾ Гор. арх. 1847, № 6638.

⁶⁾ Ж. Думы 1841, 10 сентября.

⁷⁾ Ж. Думы 1 июля 1841.

— 149 —

мелкой по 14 ²/7 к. Полицеймейстеру очень хотелось, чтобы рыбной ловлей и ее продажей заведывал бы частный пристав, но дума на это не согласилась и командировала с этой целью двух гласных Куца и Комисаренка. Около пруда, по предложению губернатора, устроена была водоподъемная машина, поднимавшая воду на 4 сажени, что обошлось всего 114 р. — 28 ½ к. ¹⁾. Городской сад приносил убытки, на что обратил внимание чиновник министерства внутренних дел Сулима, ревизовавший городскую думу. Он подал мысль отдать его на откуп. Губернское правление пожелало узнать об этом мнение думы. Дума разделяла этот взгляд и согласилась отдать на откуп и он отдан был садовнику Гуссону с доплатой ему из городских сумм 200 р., но с условием пользования им публикой ²⁾. Интересны цены, взимаемые в те годы за помещения в городском саду. За балаган, где продавали "мороженое и кондитерские произведения" платили 15 р. за лето ³⁾, за помещение под "кофейный дом" 6 р. ⁴⁾, за открытие "ресторации для продажи "дозволенных предметов", саксен-веймарский подданный Егор Кампер платил в лето 52 р. ⁵⁾. В 1842 году Александровский сад, по предписанию губернатора, был отдан в ведение кадетского корпуса, при чем дума выдавала ему на его содержание 150 р. в год ⁶⁾. Для присмотра за бульварами, палисадниками, для посадки деревьев по улицам и для наблюдения за "плац парадной площадью", еще по распоряжению кн. Репнина, заведывал особый садовник, получавший жалованья 300 р. в год. Впоследствии ему было прибавлено до 450 р. Эту обязанность нес некто Ильин, воспитанник полтавской школы садоводства. За десятилетие с 1830-1840 г. дума израсходовала на содержание бульваров и палисадников 5879 — 56 к., не считая в этой сумме жалованье садовнику. Такова была забота администрации о благоустройстве города ⁷⁾.

¹⁾ Гор. арх. 1849, № 7164.

²⁾ Гор. арх. 1849, № 7139. В 1852 г. было возбуждено против Гусона дело о порубке 28 многолетних деревьев, но он оправдывался, что они будто бы засохли, см. 1852, № 7680.

³⁾ Гор. арх. 1848, № 6862.

⁴⁾ Гор. арх. 1845, № 6516.

⁵⁾ Ж. Думы 12 Мая 1838 г.

⁶⁾ Ж. Д. 29 Апреля и 3 июля 1842 г.

⁷⁾ Гор. арх. 1840, № 5997.

— 150 —

П Р О Е К Т
Василия Малахова в 1834 г. учреждения взаимного общества
страхования от градобития ("градобоев").

Василий Малахов, проезжая по черниговской губернии, видел не мало полей, побитых градом. Это было в 1825 г. Несколько лет спустя, там же градом было выбито не мало десятин, а также и в его имении Шибириновке, черниговской губ. По этому случаю, он пишет длинное письмо генерал-губернатору, где и предлагает свой проект страхования. "Ваше Сиятельство, пишет он, вы одни только в силах к благотворительному единомыслию обратить дворянское сословие наше на том мнении, что громовые тучи с градом не бывают повсюдны и всегда; но только в самые жаркие дни мая и июня, очень редко в июле и ежели бывают, то в самое жаркое время дня с 12 ч. полудня до 5 пополудни. От сего то и происходит, что град не на большое пространство выбивает хлеб, но у кого выбьет, то состояние его хозяйства на многие годы расстраивает. Если мы в таковом единомыслии утвердимся, то тогда весьма нетрудно будет нам, между собою положить и единодушное условие, с некоторым пожертвованием на тот конец, чтобы несчастье от града бываемое или не было или по крайний мере никогда не падало на одного, но чтоб, так сказать, раздроблялось на имения всех. Ничтожная частица пожертвования, могущая возвратиться в несколько сот раз большей пропорцией, не может быть тягостна, а по нитке с миру, говорят, несчастному рубаха и сия рубаха, без сомнения переходить будет от одного к другому по жребию ежегодно; ибо сего года град побил хлеб у меня, у другого, а в следующем лете побьет у 3, 4, 5 и т. д. Предопределения неведомы в их назначениях. Всяк сего ожидать должен и для того лучше, надеясь на свое счастие не плошать.

Простейшее к сему мнение о страховании засеянных полей от града, а второе, как можно вообще спасать оные от града при сем прилагая, пребыть честь имею и проч.

Василий Малахов.

1834 года августа 31 д.
С. Петербург.

— 151 —

Генерал-губернатору кн. Репнин на этом письме написал: "поблагодарить за доставление мнений своих и пригласить его в обсуждение сего предмета по прибытии моем в Петербург. Страховые общества от градобоев давно учреждены в Пруссии, они там почти общие во всех провинциях и начинают им подражать во Франции, весьма полезно было бы сообразить их с нашею местностью".

Кн. Репнин не успел привести это в исполнение. 6 декабря этого же года, он был назначен членом государственного совета.

Приводим в подлиннике два мнения В. Малахова по этому вопросу.

Мнение 1-ое.
О страховании засеянных полей хлебом от града.

Согласие обществ умножает взаимные их пользы и для того

1. В общеполезном деле сем необходимо, чтобы сколько можно более из сословия дворян и землепашцев участвовали в сем страховании; ибо чем более будет единомысленного соучастия, тем ничтожнее будут взносы на страховку засеянных полей от града.

2. Чтобы цель страхования полей с возможной ясностью и удобством объяснена была всему дворянскому сословию и всем хлебопашцам, кроме крестьян, за коих всегда заботятся владельцы и казенных поселян, за коих приглашенные волостные правления расчет вести и делать взносы денег могут.

3. Поля, засеянные разным хлебом, как бы ни утешали земледельца будущими надеждами на всходах и приятном прозябании основываемыми; но плодородие увенчивает оные одною только благополучною жатвою, до которой иногда с градом при самом созревании не допустит и для того, чтобы быть покойну во время приближения грозы и чтоб иногда не терять через град способов к прокормлению своих крестьян и своих возможностей содержать в ненарушимой целости и устройстве всего хозяйства, то надобно согласиться, что сострахование засеянных полей есть только одно надежнейшее к спасению от града средство, на установление коего, всяк из г. г. помещиков и землепашцев

— 152 —

признать за необходимое может ежегодно вносить в страховую от града пахотных полей контору за каждую мужескую и женскую ревизскую душу по 4 копейки или за каждые высеянные 6 четвериков хлебного зерна по 4 копейки; с тем условием, что ежели град у его во всем имении или отдельной части оного выбьет хлеб, то в оное имение в вознаграждение сей потери из страховой конторы уплачено будет в шестьсот раз более годичного взноса денег, доставленных на страховку засеянных полей, т. е. ежели напр. помещик М. за часть имения своего в селений Ш. внес 5 р., а за часть имения в селений С. внес 3 р. градом же выбит хлеб в селений Ш. то за сии в селении Ш. только посеянные и градом выбитые поля получает в 600 раз большую пропорцию денег против внесенных 5 руб. и следовательно получает 300 р. из коих помещик уже знает (или волостное правление), сколько следует дать за бывший посев каждому из крестьян своих и сколько следует за посев экономический оставить для экономии.

4. Если град побьет на половину хлеб или ежели и весь хлеб, но почти уже во время самой жатвы, когда в колосьях имеется настоящее зерно и можно почитать, что в первом случае остается на посев в колосьях, а во втором, что выбитый хлеб можно почитать высеянным (когда всяк знает, что таковую ниву скорее нужно проорать и проборонить, не дав птице чрез время зерно пособрать), то четвертая часть из сих причитающихся на уплату, в вознаграждение за побитый хлеб денег, удерживаемо быть может за сказанный озимый посев, но не за сказанный выбитый яриный, после коего поле поступает в толоку.

5. О всяком несчастии потерпенном от града должно тот час быть извещаемо от владельца побитого хлеба страховой конторе и вслед за оным присылаемо засвидетельствование не менее как от трех соседей, кои по совершенной истине объяснить должны: при каковом селении, чья нива, чем посеянная, в какой именно месяц и день, в какой степени потерпела от града и зерна в колосьях имели ль уже должный вид и свое совершенство потребное к посеву.

6. Взнос денег, потребное на таковое страхование должен быть или непосредственно вносим или присылаем через почту в страховую пахотных полей контору, нахо-

— 155 —

дящуюся в заведовании или у губернского предводителя дворянства (или у другого избранного лица и окончиться должен непременно с 1 января по 1 апреля, а с 1 по 24 апреля должны быть к оповещению всех выпущены, по числу помещиков участвующих в подписке или печатные или писанные листы, в коих по порядку уездов, фамильным алфавитом изъяснены могут быть все участвующие в остраховке с пояснением в графах; кто сколько внес страховой суммы от души, кто сколько внес от числа посеянных четвериков хлеба а получаемая сумма на страховку должна быть заверяема в получении квитанциями и деньги отдаваемы для сохранения в приказ общественного призрения.

7. Уплата по вознаграждению за потерпленное несчастие от града страховою конторою производиться должна непременно к 1 сентября, потому что потерпевшим от града нужно иметь зерно, что уже все несчастия от граду в сие время известны, засвидетельствованы и поверены, хлеба все кроме гречихи собраны и грады значительные не бывают более.

8. При определении вознаграждений, основываемых на мере потерпенных от града, разорений должны быть участниками, кроме губернского предводителя, приглашенные еще четыре или не менее двух известнейших лиц от дворянства, на уважение коих еще остается, хотя сколько нибудь вознаграждать особые потери в хозяйстве производимые, иногда необыкновенно крупным градом, но сие уже из остающихся за расчетом сумм и о таковой учиненной мере вознаграждения возвестить билетами, в виде годовой отчетности всему уже вообще сословию дворянства и участвовавшим землепашцам, с изъяснением: кто сколько вносил, кто сколько получил за выбитый хлеб вознаграждения и кому какое сделано уважение за побитый градом скот, птицу, стекла и сколько остается сей страховой суммы к следующему году.

9. Ежели бы по случаю необыкновенных летних жаров и частых от того гроз с градом, явилась такая часть полей побитыми градом, что собранною суммою не возможно б было вознаградить в 600 раз увеличенною пропорцией против взноса, то в таком разе расчесть и наделить всех, как причтется; ежели же за удовлетворением в шестисотной пропорции будут остатки сумм, то из оной

— 154 —

сделать еще вознаграждение малое (за побитую птицу и стекла), ежели о сем показано будет, а остальную обратить к следующему году. Отчетностью таковою в несколько лет с ясностию определится на будущие времена, как велики бывают потери от градов, в какой губернии всегда их бывает более и в какой менее и как уже с большою точностью определить меру страховки.

10. Имения не участвовавшие в страховании засеянных хлебом своих полей, само собою разумеется, что по неуважению общественных польз лишаются всеобщего сим сословием устанавливаемого вознаграждения, ежели они потеряют хлеба на своих полях от граду.

Мнение 2-е.
О способе уменьшать электричество в громовых тучах
и отвращать град.

Хотя в третьем пункте первого мнения и сказано, что страхование засеянных полей, есть одно только надежное средство к спасению от убытков наносимых градом, но ежели общество г. дворян и владельцев во мнении первом, по удобнейшему оного исполнению, не будут соглашены и взносы ничтожной пропорции денег не будут охотны, то весьма полезно в южной и в средней полосе России за непременную обязанность предложить, чтобы всяк на засеянных полях, на каждых шести десятинных или на каждой засеянной тридцатью шестью четвериками хлебного зерна нивы или на каждых сто двадцати саженных квадратах засеянной земли, ставил, вкапывая на ¾ аршина в земле деревянные шесты или чего другого подобного вышиною от трех до четырех саженей; чтобы шесты сии были к верху заострены и имели на верхушке от четырех до 5 вершков длиною из медной проволоки заостренный прут, в виде шила; чтобы весь сей шест сверху до низу обложен был толщиною в 1 ½ вершка вокруг соломою, крепко увязанною во многих местах проволочными или соломенными крепкими перевязками или были бы обвиты проволокою спиралью до того конца, что в земле. Тогда шесты сии (признаваемые по физическим опытам за лучшие проводники

— 155 —

электричества) будут вернейшим образом разряжать или приметно уменьшать собравшееся в громовых тучах в излишестве электричество, через что оные, лишаясь своих скопившихся электрических сил не будут в возможности образовать в высших пределах атмосферы, падающего из громовых туч града, коего величина всегда зависит от количества электричества в облаках и коего устроение совершается не при падении, где он встречая постепенно теплейшие слои воздуха, оледеневать не может, но на высотах холодной атмосферы, между двух облаков, пресыщенных электричеством положительно и отрицательно (по подобию двух металлических тарелок на электризованных электрическою машиною, позитивно и негативно, между коими положенные шарики или легкие фигурки, передавая попеременно электричество, от одной тарелки до другой, прыгают в верх и в низ, пока электричество действует) где образовавшиеся первоначально из изреженных паров снежинки, перелитая туда и сюда между электрических облаков, через присоединение обмерзающих паров умножаются до величины града и не упадают до тех нор, пока тяжесть сих градин не превзойдет возможности электрической действовать над ними притягиванием и отталкиванием через передачу электричества бываемым. От сего то бывает, что в самые должайшие дни среди лета и в самую середину дня, чем ближе солнце к зениту и чем жарче действие оного, чем более утонченные разлагаются на громовые части, кислотвор и водотвор и тем более тогда же бывает от суточного движения земли, в воздушном эфире электричества, от количества коего, от двойного слоя громовых туч и расстояния между ими зависит и величина града.

А что солома имеет точно способность быть проводником электричества и увлекать из облаков оное в землю, то сие, кроме опытов над электричеством и соломою оправданных и известных, замечается еще и тем, что почти вовсе не бывает крупного града, когда в поле растущий хлеб имеет высокую солому и проростить колосья с обыкновенными в них сухими уже иглами, что обыкновенно в средней и южной полосе России с 20 и даже с 5 июня бывает. Мнение сие есть полезнее первого потому что при исполнении оного единодушно всеми, без сомнения, вовсе не будут грады выбивать хлеб нигде. Оно даже дешевле первого, ежели об

— 156 —

издержках судить сравнительно вдруг за несколько лет, ибо четырех копеечная плата за 600 десятин в год есть 24 руб., а в четыре года 96 руб.; по первому мнению, а по второму мнению сто шестов для 600 дес. потребные, полагая каждый по 50 коп. однажды на четыре года устраиваемый будут стоить только 50 руб., а местами и дешевле, но я мнение сие вторым поставил, приноравливаясь к неурожайным годам и потому что легче деньги дать нежели на оные что нибудь делать, легче дать 24 руб., нежели 50 руб., легче дать деньги, нежели не согласись к полезном мнении со всеми, начинать учреждать что либо, особо чудным кажущееся и подвергаться критике на долго до развязки дела; легче дать деньги и надеяться, что оные по первому мнению возратясь, вознаградить понесенные убытки в хлебе от случившегося града. Но, конечно, несравненно лучше по второму мнению видеть между людьми обращающиеся и тот хлеб, который мог бы быть уничтожен градом. Но первое мнение приметнее будет всякому по вознаграждению за бывший град, причинивший опустошение на пахотных полях; второе же не будет признаваемо уважительным людьми не знающими физики потому что они не видевши града не согласятся верить, что он мог бы среди лета случиться где нибудь без сих принятых мер. Истинной пользы как первого, так и второго мнения отвергнуть нельзя. То из оных будет полезнейшим, которое удостоится единодушного от всех исполнения.

Впрочем, ежели оповещение и приглашение всех к соучастию по первому или по второму мнению и не единодушно будет принято; то по крайней мери многие расположенные к добру, видевши начальническую заботу, приглашены и указываемую пользу, примутся частно за введение второго мнения и не встречая критики незнающих обратить внимательность их хоть к медленному признанно полезным того, что есть истинно полезно и тогда уже применять, что с умноженным принятием сего в общее употребление число громовых отводов или громовых полевых кондукторов и уменьшить можно будет, ибо Вольта на 27 десятин признает достаточным только один, но лучше в начале учредить оные в надежнейшем количестве, ибо легко и то случаться будет, что часть оных пропадет от ветра или от ломки скотов.

— 157 —

Мнение сие для северной полосы России и восточных ее пределов, менее нужны; ибо там значительные грады почти вовсе не бывают ¹⁾.

Сообщ. И. Фр. Павловский.

¹⁾ Арх. губ. Правления, 1834 г. дело № 245.

— 158 —

КОБЫЛЯКСКАЯ СТАРИНА.

В половине XVI века земли на левой стороне Днепра, по р.р. Ворскле и Орели, принадлежали к Черкасскому замку и, с дозволения его старосты, промышленники охотились на диких зверей и ловили рыбу. Позже на землях, на Ворскле, отданных во владение панам Байбузе и Проскуре, поселились севруки или земледельцы. Черкасский староста, князь Михаил Вишневецкий, 15 ноября 1570 года освободил севруков на землях Байбузы от городовых податей, а 14 июля 1590 года выдал им "судовый лист" по спору за угодья с другими поселенцами ¹⁾. Нам важно установить тот факт, что во второй половине XVI столетия берега р. Ворсклы начали заселяться земледельцами и между ними происходили уже споры за пользование землями. Ворскла упоминается в книге "Большого чертежа" ²⁾ и в 1571 году земли, на Ворскле, от Санчаровского перевоза до устья, были отданы козаку Емельяну Ивановичу, наследники которого вначале XVII в. уступили их Ст. Гурскому, а последний продал Немиричам. В 1648 году им принадлежали городки в этом крае: Переволочна, Кобыляк, Биликов, Брод и Сенжаров ³⁾. Время основания г. Кобыляк, с точностью неизвестно, но основываясь на картах И. Данкерта и других, можно полагать, что поселение на месте этого города возникло в конце ХVІ столетия. На первой из них, составленной в 1620-1636 гг., по сведениям 1609-1613., на р. Ворскле показаны: гг. Полтава и Кобыляк, на второй составленной Ф. Девит, в 1632 году, значатся те же города. На карте Украины инженера Боплана, 1630-1646 гг.,

¹⁾ См. акты Юго Зап. России т. I часть VII К. 1886 г. стр. 84, 85 и т. II К. 1890 г. стр. 49,134.

²⁾ См. кн. Больш. чертежа М. 1846 года ст. 17, 96 Там сказано: "А" ниже Кобылека 10 вер. пала в Днепр р. Ворскл, протоку 500 вер.

³⁾ Полтавская Епархия А. Грановского П. 1901 года, вып, т. I, стр. 32-40.

— 159 —

показан в числе других г. Кобыляк (Kobilak). Необходимо пояснить, что на этой карте г. Кобыляки обозначен кружком с чертой сверху, а на копии ее, приложенной к истории Малороссии Бантыш-Каменскаго, — одним кружком, первый обозначает новый город, второй — поселение. На подлинной карте Боплана первым знаком отмечены так же местечки: Омельник, Поток и Кременчуг ⁴⁾.

Город расположен на правом берегу р. Ворсклы, при впадении рч. Кобылячка, а название его и речки происходит по нашему мнению, от слова "кобыла" — лошадь ⁵⁾.

В 1-й половине XVII века польский комиссар Ю. Немирич построил крепости на правой стороне р. Ворсклы, в м. м. Кобыляках и Кишенке ⁶⁾. По рассказам старожилов, крепость в Кобыляках была земляная, окруженная валом, подобная крепости м. Новых-Сенжар того же уезда. Вал вокруг города начинался от р. Ворсклы и проходил по Екатеринославской дороге, поворачивал на восток около лавок и через площадь по Троицкой улице спускался к реке. Крепость стояла на горе, против Успенской церкви, в которой было двое ворот: около церкви и дома Ганжиной. В 1877 году на дворе полицейского управления сохранялись 2 чугунные пушки из Кобылякской крепости: одна длинная, а другая покороче; нам передавали, что раньше там же находились медные пушки. (По две пушки из городских укреплений того времени сохраняются и теперь только в г. Кременчуге, около Преображенской и в Градижске, близ Троицкой церкви).

В 1709 году, при отступлении шведской армии от Полтавы, шведы оказали сопротивление русским войскам в г. Кобыляках, для того чтобы дать время уйти шведскому королю Карлу XII, как писал князь Меньшиков царю 29 июня ⁷⁾.

⁴⁾ См. Иностр. карты и атласы XVI и XVII вв. Южной России соч. Ляскаронского Киев 1898 года, истор, мал. Рос. Д. Бантыш-Каменскаго, м. 1830 г. ч. I., карта.

⁵⁾ См. Полтавская губер. Ведомости неофф. часть от 14 мая 1903 года. Л? 34.

⁶⁾ См. Истор. Мал. России Д. Бангыш-Каменскаго. М. 1830 г. ч. I. стр. 515 и Геогр. словарь — Максимовича и Щекатова, М. 1804 г., т. Ш, стр. 515 и 589.

⁷⁾ См. Мазепа и мазепинцы И. Костомарова С.-П.Б. 1885 г. стр. 560 и 561.

— 160 —

Поэтому, когда исполнится 200 лет со времени Полтавской победы над шведами, из которых 17.000 человек сдались князю Меньшикову, при м. Переволочне, Кобылякского уезда, г. Кобыляки должен принять участие в праздновании этого юбилея. В память сдачи шведов, городу присвоен герб (состоящий из венка), на котором изображены: венок, под ним река, ружье и сабля, положенные крестообразно ⁸⁾.

В 1764 году г. Кобыляки были отчислены из Полтавского казачьего полка в Ново-Сенжаровский уезд Новороссийской губернии; главным городом которой назначен Кременчуг. В 1784 году вместо Азовской и Новороссийской губернии было открыто Екатеринославское наместничество; в 1797 г.г. Кременчуг, Кобыляки и Полтава вошли в состав Малороссийской губернии и наконец в 1803 году, вместо Голтвянского был открыт Кобелякский уезд в составе Полтавской губернии.

Отметим, что м. Голтва, расположенное при впадении р. Голтвы в р. Псел, принадлежит к древнейшим поселениям, так как упоминается в нашей летописи в 1095 году.

В 1616 году в (Ольтве) Голтве числилось 150 казаков и 30 крестьян, в 1622 году 400 казаков и 50 крестьян ⁹⁾. В 1672 г. она принадлежала к числу сотен Миргородского полка; в 1738 году Голтвянским сотником был В. Остроградский.

В 1782 году был открыт голтвянский уезд, в составе Киевского наместничества ¹⁰⁾.

В Кобыляках, в 1722 году было восемь церквей: Троицкая, Михайловская, Преображенская, Рождество-Богородичная, Николаевская, Пятницкая, Покровская и Георгиевская. В 1722-1730 г.г. южная часть нынешней полтавской губернии разделялась на 5 протопопий, в том числе кобылякская, подчинявшаяся Киевской митрополии. В указе Киевского митрополита от 22 февраля 1739 года сказано, что делами этой протопопией заведовали протоиерей Симеон Андреев и настоятель Нехворощанского монастыря, архимандрит Гавриил.

⁸⁾ См. Карты уездов Полтавской губернии 1891 г. изд. Полтав. губ. стат. комитета.

⁹⁾ См. Полтав. Епарх. Ведом. за 1898 г. № 28, стр. 10 9 и 1030.

¹⁰⁾ См. соч. М. Максимовича Киев 1876 г. т. I, стр. 670 и Пол. Епар. Вед. 1871 г.

— 161 —

В Кобыляках, с 1772 по 1780 год, находилось духовное правление, которому подчинялись приходы Ново-Сенжаровского уезда, с 1786 года они причислены к ведомству Кременчугского Духовного правления ¹¹⁾.

В Кобыляках, в 1780 году, упоминаются те же самые церкви, что в указе 1722 года, и Успенская соборная, а также полковая Днепровского Пикинерного полка. Между настоятелями этих церквей происходили споры за прихожан, как видно из жалобы священника Успенского собора Н. Ленина, поданной в духовное правление 19 ноября 1799 г. Поэтому духовное правление предписало настоятелям церквей не совершать никаких треб в других приходах, под опасением взыскания штрафа: за исповедь 50 коп., перевенчание 10 руб., присвоение прихожан 2 р. Указ этот подписали: протопоп Василий Могилевский и настоятель Михайловской церкви Иоанн Моляревский.

Время основания Успенской церкви неизвестно, хотя можно полагать, что она построена в начале XVIII века, основываясь на указе Киевского митрополита от 22 февраля 1739 года; в церковной же описи сказано, что она была перестроена при настоятеле Н. Ленине, в 1795 году. В этой церкви до настоящего времени сохранился старинный иконостас с иконами древнего письма. В земле вокруг церкви находили прежде кости покойников, когда-то там погребенных.

Рождество-Богородичная, Пятницкая, Михайловская церкви были перенесены из города в уезд в 70 годах, где образовались новые приходы, а вместо закрытых Троицкой и Николаевской церквей устроены боковые пределы в Новом Крестовоздвиженском соборе; последний возобновлен в 1905 году. Настоятель Успенской церкви протоиерей Н. Ленин принадлежал к выдающимся церковным пастырям, а потому скажем о нем несколько слов, основываясь на послужном его списки 1803 года ¹²⁾.

Никифор Ленин происходил из малороссийских священнических детей, воспитывался в Киевской академии; 6 января 1776 года митрополитом Гавриилом был рукополо-

¹¹⁾ См. Полт. Епар. Ведомости за 1897 год №8, стр. 307 и труды П. Ар. Ком. П. 1906 г., вып. 2 стр. 51. В начале 1780 г. в славянской епархии, архиерейская кафедра была в Полтаве, считалось 424 церкви и 547505 жит. об. пола см. "Киев. Старина" октябрь 1905 года.

¹²⁾ См. Архивные дела Успенской церкви в г. Кобыляках.

— 162 —

жен во священники; 6 октября 1799 года, Черниговским архиепископом Виктором, назначен наместником; 5 апреля 1802 года за 10-летие труды в должности благочинного, Переяславским епископом Сильвестром, возведен в протопопы. В 1783-1785 г.г. Н. Ленин председательствовал в Кобелякском духовном правлении, с 1785 по 1795 г.г. он был назначен благочинным Кременчугского уезда, скончался в 1814 году 70 лет от роду.

6 июня 1787 года, по указу архиепископа Амвросия, протоиерей Ленин встречал в Кобыляках, с местным духовенством, императрицу Екатерину II, возвращавшуюся из Крыма. При этой царице были поднесены казаком Кущинским фрукты от населения города. Императрица здесь ночевала в путевом дворце, а на другой день отправилась в Полтаву, в сопровождении князя Потемкина и ген. Синельникова.

В журнале путешествия сказано: "7 июня пожалована денежная дача, живущим в Кобыляках отставным унтер-офицерам и рядовым, служившим в полках "пикинерных". Г. Есипов назвал их инженерами, которых там не было в то время ¹³⁾.

В Полтаве, 8 июня того же года, в числе получивших Высочайшие награды, назван бригадир Николай Одобаш, которому был пожалован орден св. Владимира 3-й степени ¹⁴⁾.

Император Павел, указом 30 ноября 1796 года возвратил к Малороссии части Полтавского и Миргородского казачих полков, а Кобыляки были включены в состав Кременчугского уезда. В 1803 году был открыт Кобылякский уезд Полтавской губернии, в 1810 году было построено здание для помещения присутственных мест и тюрьмы, сохранившиеся до настоящего времени ¹⁵⁾. В начале XVIII столетия дома в Кобыляках были деревянные, крытые соломой, но этот город был самым населенным в губернии, так как в Полтаве считалось тогда 8000 человек, в Кременчуге 7,800 ч., а в Кобыляках, — 9500 чел. жителей ¹⁶⁾.

¹³⁾ См. Запис. Импер. Одесск. Общ. истор. и древ. Одесса 1853 года т. III стр. 287 г.

¹⁴⁾ См. Журнал "Киевская Старина" Февраль. 1902 года, стр. 302 и 305.

¹⁵⁾ См. Архив Коб. Полиц. Управления дело 1870 г. № 267.

¹⁶⁾ См. Свод. сбор. по Статист. описании Полт. губ. Полтава. 1903 г. вып. I стр. 8, см. статистическое описание Кобеляк и его повета И. Ф. Павловского — статистические сведения о Полтавской губ. сто лет назад — труды Арх. Комиссии в. 2-й.

— 163 —

В 1809 году Кобылякским уездным предводителем дворянства (маршалом) был майор Федор Николаевич Чорба, служивший в этой должности до 1812 года, он имел лучший завод в уезде скаковых арабских лошадей ¹⁷⁾.

Между жителями города сохранилось предание о войнах с французами в 1812-1814 г.г. и участие в них малороссийских казаков, которые находились при взятии города Парижа.

В 1831 году из тех же казаков было сформировано несколько полков, принимавших участие в усмирении польского восстания, которые потом были поселены на Кавказе ¹⁸⁾.

М. Переволочна, бывшая крепость, становится известным в конце XI столетия, в 1654 году, там был построен замок, в котором стояло 600 чел. запорожских казаков.

В 1709 году, во время шведской войны полковник Яковлев, посланный в Запорожскую Сечь, прибыл на судах по Днепру, с двумя тысячами солдат в м. Переволочну, взял этот замок штурмом, истребив гарнизон

и жителей его за преданность их шведам.

После отступления из Полтавы, король шведский Карл XII переправился около этого местечка через р. Днепр и отправился в г. Бендеры, а генерал Левенгаупт 30-го июня сдался там князю Меньшикову, с 17000 тысячным шведским войском ¹⁹⁾.

В ХVІІ веке в м. Переволочне, через которую проходила дорога (шлях), в Запорожскую Сечь, был устроен перевоз через Днепр, доходы с которого до 12000 руб. в год поступали в войсковую казну. В 1786 году в м. Переволочне считалось 150 домов и 312 жителей; в 1863 году там показано 126 дворов и 1644 чел. населения ²⁰⁾.

В 1695 году из Киевского Кирилловского монастыря были отправлены в Переволочну игумен И. Монастырский и префект Ст. Яворский, для прекращения споров между священниками и обывателями, так как в то время в ней находилось несколько церквей; из них теперь осталась Преображенская церковь, а другие перенесены в новые при-

¹⁷⁾ См. жур. "Киевская Старина" Июль и Август 1904 года, стр. 21, и 22.

¹⁸⁾ См Архив Полиц. Правления дела 1812 и 1831 г.г.

¹⁹⁾ См. Географ. Словарь Максимовича и Щекатова. Мос. 1805 г. т. IV стр. 1039 и Мазепа и мазепинцы. Н. Костомарова, С.-П. 1885 г. стр. 521.

²⁰⁾ См. Вольн. Запор. каз. Д. Эварницкаго. С.-П, 1890 г. стр. 54-235.

— 164 —

ходы. Переволочна до 1780 года была причислена к Кобылякской протопопии ²¹⁾.

В ней находилось сотенное правление Полтавского казачьего полка, в котором употреблялась печать с (местным) гербом, состоявшим из креста и двух стрел ²²⁾. В 1757 году, гетман граф К. Разумовский Переволочанского сотника, служившого с 1736 г. И. Вовка, уволил за старостью, который умер в 1759 г., а на его место назначил значкового товарища Михаила Гегелу ²³⁾.

В Переволочанской крепости находилась инженерная команда и жил комендант. Последний в 1758 году потребовал от Полтавской полковой канцелярии 45500 фашин хвороста для укрепления берега Днепра, основываясь на предписании Украинского Инженерного Департамента от 10 марта 1757 г. Полковая канцелярия, в следствие распоряжения генеральной войсковой канцелярии, 22 января 1759 г. поручила Кишенскому сотнику Григорию Потоцкому отвести хворост на острова Беловода, на Днепре, команде для вырубки фашин и донести канцелярии. В предписании канцелярий сказано, что в августе 1757 года она доносила гетману, что по распоряжению Переволочанского коменданта, генерал-майора Юста, рабочие рубят дерево и хворость, принадлежащее Кишенским обывателям. В ордере гетмана от 9 сентября того же года сообщено, что он просил С.-Петербургского обер-коменданта, генерал-лейтенанта Костюрина, воспретить комендантам крепостей пользоваться бесплатно лесами и чтобы комендант Переволочанской крепости не запрещал жителям рубить лес и лозу на Беловоде.

Преосвященный Гавриил в описании Новороссии говорит, что в 1752-54 г.г. для вооружения Елисаветградской крепости, были взяты орудия из упраздненных крепостей Переволочанской и других ²⁴⁾. Полагаем, что из сообщения Полтавской канцелярии сотнику Потоцкому следует, что в 1759 году эта крепость не была упразднена.

В 1781 году, в Кременчугском уезде, Новороссийской губернии, как видно из предписания от 28 марта того же

²¹⁾ См. Полтав. Епар. Ведом. 1893 г. № 14. стр. 544-545 и 1895 г. № 21, стр. 776

²²⁾ См. Полт. Губ. Ведомости, часть неоф. 14 мая 1903 г. № 34.

²³⁾ Труды Полтавской учен. Арх. Комиссии т. I стр. 118 и 133, Полтава. 1905 г.

²⁴⁾ См. записки Импер. Одес. Общ. истор. Древности Од. 1853 г. т. Ш, стр. 84.

— 165 —

года (написано в Келеберде), было 4 смотрительских правления: Переволочанское, Кишенское, Сокольское и Келебердянское. В первом из них служил смотрителем секунд-майор Андрей Вишневский и атаман Федор Шошенский.

На южной стороне Переволочны находятся остатки бывшей крепости, четырехугольной формы, обнесенной земляным валом, занимая 34 десят. земли, с двумя воротами. Крепость эта была построена в древности, так как показана на картах Южной России ²⁵⁾.

В м. Переволочне в Преображенской церкви, сохранились ведомости и бумаги с 1801 года когда в ней служил настоятелем, священник Платон Гординский ²⁶⁾. Сотник Кишенский Гр. Потоцкий принадлежал к заслуженным старшинам, так как начал свою службу в походах, при гетмане Самойловичи, с 1687 года.

В 1713 году он был назначен Кишенским сотником и оставался на этой должности около 50 лет ²⁷⁾.

Генерал-майор князь Сергей Баратов, служивший в Грузинском гусарском полку, владел около м. Кишенки 300 десятин земли и частью острова Беловода, на р. Днепре, о котором выше упомянуто. Для разделения этого острова между ним и жителями местечка, полковая канцелярия командировала Сокольского сотника Як. Леонтьева, но он не исполнил этого поручения. Поэтому, по жалобе князя Баратова гетман граф Разумовский предписал в 1756 году полковой канцелярии, назначить для исполнения этого поручения старшину из полковой канцелярии и одного войскового товарища.

На плане спорных земель, составленном в 1782 году, показано 540 десятин земли, которые были отмежеваны секунд-майору князю Стефану Сергеевичу Саратову; кроме пожалованной земли его отцу. Тогда же было отмежевано

²⁵⁾ См. Лит. опис. Мал. России А. Ригельмана 1848 г., кар. уд. княж.

²⁶⁾ В 1909 году исполнится 200 лет со времени Полтавской битвы, а потому в Переволочне следует поставить памятник на месте сдачи 17,000 шведов князю Меньшикову, так как память этого выбита медаль с латинской надписью: Ad Perevolocam 30 iun М. Д. С.С. IX (при Переволочне 30 июня 1709)

²⁷⁾ См. Труды Полт. Арх. Комиссии. Полт. 1905 г. т. 1, стр. 1118 и 1893 г. № 14 и 15.

— 166 —

там майору Потоцкому 489 десят.; майору Вишневецкому 138 десятин и т. д.

В м. Кишенке князь ст. с. Баратов, в 1736 году, построил деревянную церковь Св. Николая, которая сохранилась до настоящего времени, на левой стороне р. Ворсклы, куда была перенесена князем в 1764 году. Другой князь Александр Баратов, отставной полковник, отец которого выехал в 1725 году в Россию, вместе с Грузинским царем Вахтангом Леоновичем, — жил в г. Кобыляках, где скончался в 1806 году.

В 1784-6 г.г. ему принадлежало около м. Орлика, Кобелякского уезда 36 дворов, в которых числилось 206 душ крестьян ²⁸⁾. После смерти его, этим имением владела вдова княгиня А. Баратова.

В 1763 году были сформированы 4 пикинерных полка, набранных из (жителей) малоросийских казаков Миргородского и Полтавского полков. Штаб пикерных полков находился в г. Кременчуге, где жил их начальник, генерал-майор В. Чертков. В начале 1764 года из поселений этих полков и Новой Сербии была открыта Новороссийская губерния, разделенная на две провинции: Екатерининскую и Елисаветградскую ²⁹⁾.

В г. Кобыляках находился штаб Днепровского пикинерного полка, который разделяется на 7 рот: Сокольскую, Кишенскую, Переволочанскую, Кобылякскую, Келебердянскую, Кременчугскую и Власовскую открытых вместо казачьих сотен Полтавского полка. Ротным правлениям этих полков были присвоены печати, с вырезанною короною и в лучах рукою с пикою ³⁰⁾.

В 1775 году г. Полтава также была присоединена к Новороссийской губернии и считалась 8-ю ротою Днепровского пикинерного полка ³¹⁾.

Из Указа Екатерининской провинциальной канцелярии от 2 ноября 1770 года видно, что для продовольствия чинов Ямбурского карабинерного полка муку, овес и сено

²⁸⁾ См. Русск. тракты, А. Руссова. Киев 1876 г. стр. 149.

²⁹⁾ См. Записки Имп. Одес. общ. Ист. и Древности. Одесса, 1853 года. т. III, стр. 91 и 92.

³⁰⁾ См. Труды Полт. уч. Комиссии. Полтава 1906 года Выпуск. II, стр. 101-104.

³¹⁾ См. Записки о Полтаве и ее памят. В. Бучневича П. 1902 года, стр. 14 и 15

— 167 —

собирали с жителей рот: Кобылякской, Сокольской, Кишенской и Келебердянской, по ценам один рубль за четверть овса и три копейки за пуд сена.

В первой Турецкой войне (с 1769-1774 г.г.) участвовал Днепровский пикерный полк; от Сокольской роты этого полка в первой армии были назначены: 1 прапорщик, 100 пикинеров, 1 плотник и 15 человек погонщиков для волов.

В 1774 году, по распоряжению генерала Черткова, была произведена перепись (полковым) жителям полков, как видно из ордера, посланного ротным правлениям. По этой переписи в Сокольской роте состояло чинов: поручик, 2 прапорщика, один писарь, пищик (писец), 3 квартирмистра, 6 капралов, 104 пикинера, 2 трубача, цирюльник, 2 плотника, 9 священников, 9 церковников, 9 учителей, 1 слесарь, 6 кузнецов; всего 157 чел. Жителей, показано в селениях этой роты, 1224 души мужского пола и 1143 д. женского пола ³²⁾.

Река Орель, в древности называлась Угль, левый приток Днепра, составляет на юге-востоке границу Кобелякского уезда с Екатеринославской губернией. В начале XVII века, как видно из карты Украины инженера Боплана, берега р. Орели не были заселены; в конце этого столетия гетман Мазепа построил укрепления при р. Орлики и Берестовой ³³⁾. Местечко Царичанка Кобылякского уезда основано в 1674 году выходцами с правого берега Днепра и получило свое название от рч. Царичанки ³⁴⁾.

В 1692 году м.м. Китай-город и Царичанка была заняты Петриком, подступившим к ним с Крымскими татарами и запорожцами ³⁵⁾.

Во второй половине XVII века в сотенном правлении м. Царичанки употреблялась печать, на которой был вырезан крест и полумесяц, как видно из оттиска печати, приложенной на купчей крепости 1697 года ³⁶⁾.

³²⁾ См. Архивные дела Кобылякского Полиц. правления за 1770-4 г.

³³⁾ См. Ин. карты и атл. Южной России В. Ляскоронского. Киев 1899 г. и геогр. ст. ее II. Семенова С.-П. 1866 г. т. III, стр. 675.

³⁴⁾ См. Словарь географич. Максимовича Щекатова. Москва 1809 года т. VII, стр. 13.

³⁵⁾ См. Летоп. Самовидца. Киев 1878 г. стр, 182.

³⁶⁾ См. Полтав. губ. Ведомости от 17 мая 1903 года, № 34

— 168 —

Во время Шведской войны, запорожские казаки напали на м. Царичанку и разбили там русский отряд войск, бывший под начальством бригадира Кампеля ³⁷⁾.

В 1731 году для защиты Малороссии от крымских татар полковником А. Танским с 30 тыс. казаков и поселян на рч. Берестовой была начата постройка крепостей и редутов Украинской линии, сооруженной на протяжении 400 верст от р. Донца до Днепра, и тогда м. Царичанка была включена в число их ³⁸⁾. Для охраны ее были поселены около линии ландмилицкие полки, по 1500 рядовых, сформированные из однодворцев Белгородской и Севской провинции. В 1735 году было на линии 9 полков, милиционеры не имели домов, а жили в мазанках. Длина протяжения ³⁹⁾ линии по уезду составляет 65 верст, на протяжении которых было 4 крепости и 12 редутов. Манштейн в своих записках говорит о полках на этой линии, что это было превосходное войско. В апреле 1736 года в м. Царичанке стояла главная квартира русской армии, собранной там для похода против турок и татар, под начальством графа Миниха ⁴⁰⁾ в числе 54 тысяч.

В 1742 году духовенство полков, поселенных на линии, подчинялось "Ландмилицкому протопопу" Иоанну Скляренке, который значится в указе киевского митрополита от 14 ноября 1742 года, посланном настоятелям церквей его епархии в состав которой входила тогда Полтавская губерния ⁴¹⁾.

По ведомости Полтавской полковой канцелярии, 1742 г., показан Царичанский сотник И. Бобанский, назначенный на эту должность 31-го марта 1739 года, а в 1759 году упоминается в ней там же другой сотник В. Балясный ⁴²⁾.

В 1768 году, когда началась 1-я война с турками, на Украинской линии укрепления были запущены и не имели хорошей артиллерии, а линию эту охраняли от 10-15 тысяч

³⁷⁾ См. Мазепа и мазепинцы. Н. Костомарова. С.-П. 1885 года, стр. 510.

³⁸⁾ См. Летопись самовидца с прилож. к 1878 г. стр. 315.

³⁹⁾ См. Географ. Словарь Максимовича и Щекатова. М. 1805 года т. VI, стр. 549, и труды Полт. архив. Комиссии. Полтава 1906 г. вып. II стр. 163.

⁴⁰⁾ См. Очерк истории Степ. окраин. Москов. госуд. В. Багалея М. 1887 г. стр. 300-319.

⁴¹⁾ См. Архив Преобр. церкви сел. Власовки Кременчуг. уезда

⁴²⁾ См. Труды Полтав. Архив. комиссии П. 1905 года, вып. I. стр, 119-132.

— 169 —

человек ландмилиции; поэтому крымские татары напали на укрепления линии и разорили м. Нехворощ и другие поселения ⁴³⁾.

В 1775 году из части Новороссийской губернии была выделена Азовская губерния, которая разделялась на две провинции: Азовскую и Вахмутскую; в последней был открыть Царичанский уезд ⁴⁴).

В м. Царичанке, 20 апреля 1771 года, главнокомандующий князь В. Долгоруков-Крымский производил смотр войскам, собранным здесь для похода в Крым ⁴⁵⁾.

Из указа Екатерининской провинциальной канцелярии, от 15-го сентября 1781 года, посланном в Царичанскую воеводскую канцелярию о ценах на хлеб и фураж, видно, что последней подчинялись правления: Нехворощанское, Китай-городское с м. Орликом и Могилевское. В этих правлениях смотрителями служили: премьер-майор Елисеев, коллежский асессор Соколов и подпоручик И. Руденко. В Царичанском уезде показаны такие цены: за четверть ржаной муки 1 р. 80 коп.; пшеничной 3 р. 50 коп.; пшена 4 руб.; ячменя 1 р. 20 коп.; сена 8 коп. асс. ⁴⁶⁾.

В 1784 году из Азовской и Новоросийской губерний, указом от 22 января, учреждено было Екатеринославское наместничество, открытие которого последовало в г. Кременчуге. В следствие требования Екатеринославской казенной палаты, от 23 июля 1784 года, Кременчугский земский суд, 17 августа того же года, донес, что действия суда открыты 16 июня 1784 года, в присутствии правителя наместничества, бригадира И. М. Синельникова; в этот суд были назначены: земским исправником секунд-майор Я. Золотаревский, с окладом 250 р. в год, заседателями поручик П. Захаров, подпоручик П. Филиппов по 200 руб. и секретарем Пр. Харченко 200 руб.

В числе уездов этого наместничества вместо Царичанскаго, был открыт Алексопойский уезд, который занимал часть уездов Полтавского, Кобелякского и Ново-московского

⁴³⁾ См. Арх. Жур. "Русский Архив" 1867 г. ст. Граф. Самойлова.

⁴⁴⁾ См. Зап. Одесск. Общ. Истор. и Древ. Од. 1863 г., т. III, стр. 97.

⁴⁵⁾ См. Ж. "Русская Старина". июль 1884 г. стр. 55.

⁴⁶⁾ См. Архив Крем. пол. управления дела за 1781 г. № 40 и другие.

— 170 —

Екатеринославской губернии. Присутственные места помещались в м. Нефороще, нынешнего Константиноградского уезда; но в 1794 году были вновь перенесены в м. Царичанку и находились там до 1797 года, когда этот уезд был закрыт ⁴⁷⁾.

В полутора верстах от г. Алексопоя (Нефорощи) находился Успенский Орельский монастырь, основанный в 1714 году и закрытый в 1799 г., первым игуменом которого был Ф. Нестерович ⁴⁸⁾.

В м. Царичанке была построена земляная крепость, по 9-й ревизии в ней считалось 4000 жителей и было 4 церкви: Николаевская, Покровская, Успенская и Михайловская ⁴⁹⁾.

При учреждении — Екатеринославского наместничества генерал-губернатор, кн. Г. А. Потемкин из 4 пикинерных и 3 Ново-сербских полков сформировал в 1783 году 10 полков легкой конницы, 3 из которых в 1787 году представлялись Императрице Екатерине II в г. Кременчуге, вместе с другими полками. В 1788 году эти легкоконные полки вошли в состав Екатеринославского казачьего войска, уничтоженного в 1796 году ⁵⁰⁾.

По вступлении на престол, Император Павел повелел учредить Новороссийскую губ. вместо Екатеринославского наместничества; из 3-же наместничеств в Малороссии была учреждена сначала Черниговская, а потом Малороссийская губерния, о чем Малороссийское губернское правление 10 марта 1797 года сообщило в числе других Алексопойскому городничему Пирогову ⁵¹⁾.

Перед закрытием этого уезда, малороссийский губернатор Я. Бакуринский, 17 марта 1797 года, прислал городничему описание мундира, установленного для дворян и чиновников губернии. Пирогов 2 апреля объявил об этом дворянам г. Алексопоя: майору И. Тимковскому, поручику Ф. Левенцу, полковому хорунжему К. Мандрике, лекарю П. Фоку и др. ⁵²⁾.

⁴⁷⁾ См. Энцикл. лексикон С.П.Б. 1835 г. т. I, ст. 495; Ж. "Киевская Стар.", 1889 г. и архив Кременчуг. полиц. управы.

⁴⁸⁾ См. Полтав. Епарх. Вед. 1897 г. № 820-21 стр. 795.

⁴⁹⁾ Ст. Полтав. Губ. Вед. 1857 г. № 41., статья А. Горлинко.

⁵⁰⁾ См. Потемкин соч. Брикнера С.П.Б. 1891 года стр. 90 и Баль. Энц. С.П.Б. 1902 г. т. IX стр. — 172.

⁵¹⁾ См. Ж. "Киевская Старина" Август 1889 года моя статья "Малороссийская губерния".

⁵²⁾ См. Дела Алексапонского Ниж.Земск. Суда, арх. Кобыляк. Полиц. управ. за 1797 г.

— 171 —

В географии Е. Зябловского приложены рисунки мундиров, установленных в 1797 г. для дворян Черниговской и Полтавской губернии. Прилагаем копии: а) указа Полтав. казачьего полковника от 12 декабря 1748 года ⁵⁶⁾.

У универсала гетмана гр. Разумского Переволочанскому сотнику 1756 г. ее Императорского Величества Малые России обоих сторон Днепра и войск запорожских Гетман действительный камергер, Императорской Санкт-Петербургской академии наук президент, лейб-гвардии Измайловского полка подполковник и обоих российских Императорских орденов святых апостолов Андрея и Александра Невского. Також польского белого орла, голстинского святыя Анны кавалер Российской Империи Граф Кирилл Разумовский.

Генеральной старшине, полковникам, а особливо полковнику Полтавскому старшине полковой, сотникам того полку, паче сотенной Пореволочанской старшине с казаками и посольством и всем кому о сем ведать надлежит объявляется: понеже (ныне) полтавского полку переволочанская сотня (за увольнением по старости и дряхлости тамошнего сотника Вовка) состоит ныне на вакансии, тогож полтавского полку значкового товариша Василия Гегелы сын его Михайло Гегела подал нам доношение и показуя о службах предков его и им самим в Крымских походах и других командированиях отправленных и что отец его также и он были употреблены в посылки и разведывания в известных местах просил рассмотрения об определении его в чин сотничества Переволочанского на место оного опомянутого сотника Вовка. Того ради Мы Гетман и кавалер, усмотря быти помянутого Михаила Гегелу в сотничом чину за достойна и респектуя на вышеобъявление его службы, по данной нам от ее Императорскому Величесту власти, определяем его Михаила Гегелу в оную сотню Переволочанскую сотныком в котором чине он здесь в верной ее Императорскому Величеству службе к присяге приведен и предлагал дабы г.г. генеральная старшина, полковники, полковая ж старшина, а паче полковник Полтавский з старшиною полковою и сотниками о таком нашел определений ведая признавали его Михаила Гегелу настоящим того пол-

⁵³⁾ См. Нов. Землеоп. Российск. империи Е. 3. Ябловского С-.П. 1807 года, стр. 180 и 186.

— 172 —

тавского полку переволочанским сотником. Сотенная же Переволочанская старшина, атаман и казаки також и посольство ему сотнику Михаилу Гегеле яко командиру своему были б послушны и надлежащую честь повыновение отдавали, он же сотник Переволочанский Михайло Гегела з сотнянами своими имеет обходится во всем добропорядочно, довольствуя всякого в обиде слушною расправою и командиру своему полковнику Полтавскому и старшине полковой во всем что касается к интересу ее Императорского Величества повинен быть послушным. А. Корогов сотенную за объявлением сего Универсала получить ему сотнику от полковой полтавской канцелярии; для чего и сей универсал за подписом нашим и при печаты войсковой ему сотнику Переволочанскому Михаилу Гегеле дан в Глухове 1757 году 18 дня. Подлинный подписал: Гетман Граф К. Разумовский (место печати) № 5030.

Указ Е. И. В. С. В. полковой Полтавской канцелярии сотникове Сокольскому Г. Леонтьеву. Понеже сентябрьская треть войсковая за которую надлежащих денег под смотрением вашим в скорб войсковой собираемых и досего неприслано за силу ж Е. И. В. указу з генеральной войсковой канцелярии на представление полковой канцелярии в резолюцию полученного полковую третную сумму надлежит в Глухов отправлять по прошествии оной трети в первом месяце; того ради по указу Е. И. В. в полковой Полтавской канцелярии определено как в протчие полку Полтавского сотни так и к Вам послать сей указ и наикрепчайше предложить дабы Вы подлежащим числом деньги за оную треть с именною ведомостью прислали в полковую канцелярию сего декабря к 20 числу непременно к отсылке оной в Глухов; и вам сотникове Сокольскому Г. Леонтиеву о том ведая учинить по присланному и сему указам неотминное исполнение. Дан в Полтаве декабря 23-го дня 1748 году № 7802. Дубликат, а оригинал послан декабря 12 дня. Получен декабря 25 дня 1748 году за к. под № 974. На подлинном подписались полковник А. Горленко, за полкового писаря судовый писарь Никифор Мороз.

П. А. Китицын.

— 173 —

Характерные черты личности Г. С. Сковороды

и его

"Змий Израильский".

— 174 —

От автора.

Правдивые биографии Полтавского философа-поэта Григория Саввича Сковороды, равно как критический сборник его подлинных сочинений, доселе — мало распространены.

В своей брошюре "Странный философ", я старался кратко резюмировать свои выводы относительно жизни и учения С-ды, суммируя при этом главные положения лучших биографов и критиков нашего философа. В настоящей же статье мы хотим пополнить свой труд ознакомлением г.г. читателей с существенными чертами личности нашего мудреца и с его занимательнейшим произведением ("Змий Израильский"). Полагаем, что этот любопытный экземпляр не покажется скучным всякому любителю украинской старины.

В. Л.

1906 г., июль-авг.

— 175 —

Характерные черты личности Гр. Савв. Сковороды
и его "Змий Израильский ".

Личность Г. С. Сковороды по справедливости должна быть названа незаурядной. С одной стороны, это был глубокий ум и резкий критик, — с другой — поэтическая натура, склонная по условиям своего времени и по обстановке своей жизни к гуманному мистицизму и символизму. У него заметно и своего рода религиозное увлечение но не в смысле увлечения культом, а в смысле теоретического "панбиблеизма" (сведения любой мысли и даже парадоксов на изречения библии). Все его поэтическое философствование проникнуто тенденциями уяснить коренные, "проклятые" вопросы философии исключительно библейскими текстами, причем толкование из главным образом аллегорическое. Одним ученым и публицистам Г. С. Ск.-да казался "пиитой" с схоластической (академической) закваской; другие признали его серьезным мыслителем-поэтом, иные называли беспощадным либералом-рационалистом, а еще иные совсем наоборот, истинно-христианским писателем ¹⁾.

Вообще говоря, о Ск-де писали и говорили слишком много субъективного, почему под пером разных авторов, он является в самых разнообразных видах. То, напр., на страницах "Полтавск. Епархиал. Ведомостей" (1885 г.) в статье И. Л. Яновского Гр. Савв. трактуется, как последователь средневековых алхимиков и каббалистов, — то в Ж. "Вера и Раз." (1903 г.) в статье М. Краснюка — признается ultra-христианским писателем-учителем православной веры и морали; то в труде г-жи А. Я. Ефименко — является крайним рационалистом, поклонником З.-Европейского направления "энциклопедистов". (См. "Кн. Нед., 1894 г.), то на страницах учебников по обличению сектанства изо-

¹⁾ Наиболее бестенденциозны труды о Сковороде проф. харьк. унив. Д. И. Багалея и проф. Киевск. Дух. Акад. Н. И. Петрова.

— 176 —

бражен как опасный мистик, один из родоначальников духоборов, франк-масон и т. д.!.. Какой ужасающий лабиринт противоречий!.. А отчего? Оттого, что писавшие о Сковороде или очень плохо знакомы с генезисом его мыслей, или почти не имели под руками его главных сочинений, или подгоняли его воззрения под готовые тенденциозные "рамки", намеченные б. ч. направлением того, или иного органа печати.

Я имел возможность изучить мысли нашего украинского мудреца-поэта не только по изданным его сочинениям, но и по рукописям архива Киевск. дух. академии, еще неизданным, ознакомился и с лекциями академических наставников Гр. Савв., благодаря чему имел очень надежный ключ к пониманию жизни и учения этого мыслителя ¹⁾.

Основной мой вывод, сделанный на основании критического анализа жизни и сочинений Сковороды, тот что это была натура двойственная. В ней оригинальнейшим образом боролись и мирились "супротивные течения": академический мистицизм того времени с индивидуальным рационализмом. Символический мистицизм внес много поэзии в своеобразное учение Сковороды, а рационализм избавил его от догматизма и схоластичности.

В противовес всем односторонним попыткам — или "развенчать" Сковороду, или наоборот, "превознести его до небес", как это делают публицисты и ученые разных лагерей, — мы выставляем иную точку зрения. Сковороду нельзя подводить под какие-либо строго определенные рамки. В сочинениях Сковороды много неясного, но в общем его поэтическая философия не может быть названа грубым эклектизмом, как это утверждают "бранчивые" критики (напр., В. Крестовский) ²⁾, а своеобразным синтезом, объясняющимся чисто психологическими особенностями личности. В произведениях Гр. С-ча удивительным образом совмещаются брызги поэзии "куража" (веселья) с евангельскими идеями самоограничения, — христианские мысли и мечты об идеальной

¹⁾ В 1903 г. я издал при Ж. "Юго-Зап. Нед." введение в свою специальную работу о Сковороде отдельной брошюрой под заглавием "Странный философ". К сожалению, по независящим от меня обстоятельствам в эту брошюру не внесены выдержки из сочинений Григория Саввича, подтверждающие мои основные тезисы.

²⁾ Очень жаль, что В. Крестовский называет даже "галиматьей" сочинения С-ды.

— 177 —

жизни с резкой и подчас даже вульгарной критикой культа и буквального понимания библии. Следовательно, С-да и рационалист не в полном смысле, и мистик только в относительном смысле. Мы принимаем справедливое замечание г. Лотоцкого в его статье "забытый реформатор жизни украинский философ Сковорода" ("Вестн. Знания", 1905 г., стр. 73-75), что кличка Сковороды "рационалист pour sang" (на которой особенно настаивала А. Я. Ефименко) не дала ключа к разъяснению его оригинального учения. Вполне соглашаемся также со словами того же автора, что, зная некоторый рационализм в религиозных убеждениях С-ды, можно только удивляться тому, что лаврские монахи соблазняли его к иночеству. "Довольно и вас столбов неотесанных!" мог только ответить им С-да (См. ibid.).. Сковорода был рационалистом, но не в том исключительном и одностороннем смысле, в каком принято характеризовать этим именем философа. (Ив., с. 76.) Все это верно. Но мы крайне удивляемся, что тот же г. А. Лотоцкий говорит, будто философия Ск-ды представляет собой вполне самостоятельную, чрезвычайно оригинальную систему. Согласны, что мысль его работала неустанно, вполне самостоятельно и чрезвычайно оригинально, — но системы его по нашему мнению, нельзя определить. Иллюстрируем свои выводы выдержками из разных произведений Сковороды.

"Являясь истина, по лицу фигур своих", говорит С-да в своем "Змие Израильском", "будто ездит по них; а они, возвышаясь в тонкий Божества разум, будто вземлются от земли и, достиг к своему началу с Иорданом, паки отпадают, как после плодов листвие, в прежнее тлени своея место с Давидом. Презирающий сокровенную во лжи библейской истину подался к стороне безбожников, а гоняй ветры и насыщайся лжею есть суевер, ползущий и грязь со змием ядущий" ¹⁾.

Как ни туманны эти мысли, выраженные столь тяжелым слогом и покрытые дымкой какой-то особенной поэзии, — в них ясно заметны, с одной стороны, мистицизм в различении сущности библии ("Истины") от ее аллегориче-

¹⁾ Мы не делаем цитаты потому, что имеем под руками собственную копию с текста "Змия Изр." по рукописи К.-Соф. Собора — № 116-й; ее предлагаем вниманию читателей, как приложение.

— 178 —

ского покрова ("лжи" — на языке С-ды), — а, с другой, и некоторый рационализм — в причислении к лагерю суеверов и безбожников всякого понимающего библию не только аллегорически, а и буквально ("насыщающегося лжею и презирающего сокровенную истину").

Как здесь, так и во многих других сочинениях нашего философа эти и подобные мысли варьируются на разные лады. "Дух все живит", очень часто говорит С-да, склоняясь к воззрению, называемому трансцендентальным пантеизмом; "Бог — во всем" и в то же время некоторая часть Его над всем, а особенным каким-то образом — в Библии, — такова общая точка зрения Г. С. на взаимоотношение между Богом и миром. Здесь опять заметна и доля мистицизма, и рационализм по отношению к христианскому "все в Боге"...

Еще примеры: "Как ты дерзнул сказать", говорит один из собеседников в соч. "Наркисс" (в 3-м диалоге (о познании себе"), что при разбитии черепа (т. е. горшка) сосуд пропал?.. Смеешь ли сосуд утвердить на прахе, а не в Боге?!. Не Божий ли невидимый перст содержит прах?.. Не стена ли вечна, если главное начало ее вечно?!. Как же ты посмел, уничтожив голову, возвеличить хвост?!. Вот нечестивый на Бога суд и совет!.. Вот лукавое лукавого змия око, любящее пяту, а не главу Христа Иисуса, иже есть всяческая во всем"... ¹⁾. Эта любопытнейшая тирада, видимо, вложена автором от себя в уста выведенного "Друга", и ее никто из собеседников его не оспаривает... Трудно уловить прямую, непосредственную связь специальнофилософских идей Ск-ды (в его умозрительном философствовании) с библейскими мыслями; так быстры у него переходы от одного к другому", так перемешано одно с другим. Во взгляде Григория "Варсавы" т. е. сына Саввы как любил он себя называть) на человека замечается еще больший дуализм. В каждом из нас, по мыслям его, живут два элемента (или 2 части): явный и тайный. Познать самого себя значит наилучшее узнать сущность своей тайной стороны. Это — точка опоры и для нравственного учения С-ды, которое преобладает в его произведениях

¹⁾ Цит. по тексту, изд. МDCCL XIX (1869) г., "соч. в стихах и проз Г. С. Сковороды"., с. 77-я.

— 179 —

Он поучает тщательно анализировать свое внутреннее существо: ищи, стучи, выщупивай, перебирай, рой, прислушивайся!.. ¹⁾.

Перейдем к другим характерным чертам Г. С. С-ды.

Многими исследователями "Жития" Сковороды, составленного его другом М. И. Коваленским, весьма обстоятельно было подчеркнуто, что он не даром назывался "странствующим". Вся жизнь С-ды, можно сказать, была сплошным странствованием, как это отмечено нами в брошюре "Странный философ". Равным образом, всю жизнь С-да был мыслителем-моралистом, и эта черта хорошо подмечена не только большинством писателей, но и народом. В Украине осталась на веки память о "философе-старце", проводившем всю жизнь в добровольном нищенстве, странствовании и подвигах нравственной проповеди. Если простолюдинам мало известна философская (более туманная) сторона учения Ск-ды, то они отлично усвоили его духовную поэзию. Каждый украинский "лирнык" (кобзарь) поет его "псалмы" и стихи; их мораль, проникнутая презрением к мирской суете, находит глубокий отклик в душах этих людей вечных странников.

Рукописные сочинения Г. О. Сковороды появились в печати лишь во 2-й половине 19 в. В 1869 году напечатано первое "жалкое" издание его некоторых произведений "в стихах и прозе" с включением нескольких подложных и сомнительных. Это издание известно под цифрой МDCLХІХ. Так как оно нуждалось в серьезной научной критике, то проф. Д. И. Багалей занялся этим в своем несравненно лучшем юбилейном издании (1894 г.). Но и он, к сожалению, допустил несколько дефектов потому, что имел в числе рукописей разные варианты. Между прочим, особенно пострадало в этом издании сочинение "Змий Израильский", которое сам автор считал чуть ли не самым главным... Уважаемый профессор имел под руками лишь отрывок из этого "странного" произведения. Между тем 2-я ненапечатанная доселе часть "Змия Израильского" настолько занимательна и важна, для освещения многих вопросов относительно жизни и учения Ск-ды, что мы решились обнародовать весь текст сызнова (в приложении к данному ре-

¹⁾ См. цитов. выше ст. А. Лотоцкого, с. 77.

— 180 —

ферату). Мы списали текст рукописи "Зм. изр.", хранящейся в библиотеке К.-Софийского собора (№ рукоп. по общей описи — 416-й).

"Змий Израильский" написан нашим мудрецом уже в преклонные годы, а "поновлен" им же в 1780 г., т. е. в пору окончательной выработки Сковородою своих философских воззрений. В этом оригинальнейшем из своих трудов наш мудрец выразил свои взгляды на нравственную сущность христианства, свою оппозицию буквализму и обрядоверию в религии, т. е. тем дефектам духовной жизни нашего народа, какие особенно рельефно выступали на 1-й план в 17-18-м в.в.

Жизнь Г. С. Сковороды, ее значение в истории русского просвещения вообще и в истории Полтавщины в частности, его характернейшее, хотя и странное, учение — все это ежегодно все более и более выясняется. Импер. Академия Наук объявила к 1-му января 1907 г. конкурс на тему "Гр. С. Сковорода и его философия". Надеемся, что наша литература обогатится новым капитальным трудом об интересующей нас личности, в особенности, если автор ожидаемого сочинения обратится к первоисточникам и материалам библиотеки Киево-Софийского Собора, в которой хранятся рукописи архива Киевск. Дух. Академии.

В. Леонтовский.

— 181 —

ПРИЛОЖЕНИЕ.
"Змий Израильский".
(Текст рукоп. соч. Г. С. Сковороды).

Текст списан нами с рукописного подлинника, хранящегося в библиотеке Киево-Соф. Собора (№ 416). Решили мы обнародовать его в виду того, что в "Юбил. изд. соч. Сковороды". (Проф. Д. И. Багалея) напечатан лишь отрывок этого произведения, притом по другому варианту и с значительными сокращениями. Текст во многих отношениях весьма интересен, как это увидят и г.г. читатели. Орфографию подлинника мы сохраняем в точности.

В. Л.

Змий Израильский, иначе "Silenus Alciviadis" сиречь Ікона Алкивиадская. Написана 1776 года марта 28, поднесена в день Пасхи Высокомилостивому Государю Степану Ивановичу г-ну Полковнику Его Высокородию Тевяшову. (Поновлена 1780 года).

Высокомилостивый Государь!

Известное впрямь есть слово Сократово: иной живет на то, чтобы есть, а я — де ем на то, чтобы жить. Жизнь не то значит, чтобы только есть и пить, но быть веселым и куражным. И сытость телесная не даст куража сердцу, лишенному своей пищи. В сем-то разум учил своих друзей Епикур, что жизнь зависит от сладости, и что веселие сердца есть-то живот человеку. Горатиус то же, что Епикур мыслит: "Nec dulcia differ in annum", Сиречь: сладости не отлагай на год. А что он чрез сладость разумеет веселие сердца, видно из последующих: "Ut quocunque loco fueris vivisse libenter te dicas". Сиречь дабы ты мог сказать о себе, что для тебе везде жилось куражно. Утешение и кураж, кураж и утешение, сладость и жизнь, есть

— 182 —

тоже, и что Гораций сказал. сладости не отлагай, то Сенека протолковал: жизни не отлагай. "Vive hodie". ¹⁾

Силу слова сего люди не раскусив, во всех вещах и народах обесславили Епикура за сладость и почли самого его пастырем стада свинного, а каждого из друзей его величали: EPICURI DE GREGE PORCUS.

Но когда жизнь от сердечного веселия, а веселие от сладости, тогда откуда зависит сладость, услаждающая сердце?

Изъясняет Боговидец Платон: "Нет сладчае Истины". А нам можно сказать, что в одной истине живет истинная сладость, и что одна она животворит и куражит владеющее телом сердце наше. И не ошибся некий мудрец положивший пределом между ученым и неученым предел мертвого и живого. Пифагор раскусив эмблемат треугольника и узрев в нем истину, с веселием вопиет: Обретох! обретох!..

Видно, что жизнь живет тогда, когда мысль наша любля истину, любить выследывать тропинки ее и встретив око ее, торжествует и веселится сим незаходимым светом...

Сей свет услаждает и старость Солонову, а он состареваясь, каждый день нечто вкушает от ядомых всеми, но неистощимых сладостей, согревающих и питающих сердечные мысли, так-как весеннее солнце каждую тварь. И как правильная циркуляция крови в зверях, а в травах соков, рождает благосостояние телу их; так истинные мысли озаряют благодушием сердце; и недавно, что неких избранных человек монументы и записки сего такою надписью оглавлены:

Житие и жизнь и мрак.

Житие значит родиться, кормиться, расти и умаляться; а жизнь есть плодоприношение, прозябшее от зерна истины, царствовавшие в сердце их; и не напрасно друг истины, Цицеронов Катон любил в старости частые пирушки, но растворенный насыщающими сердце мудрыми беседами, начертающими невидимую нигде, прекрасную упостась истины, влекущие всех чувства и услаждающие.

¹⁾ "Vive hodie" сиречь: живи днесь. Примеч. к подл. Г. С. С-ды.

— 183 —

К чему ж сия речь течет? К тому, что высоких фамилий люди не только в тяжбах, в войнах, в коммерциях, в домостроительстве, в художествах, — но и в самом первом пункте, сиречь в мыслях до Бога касающихся, должны находить истину; а противоборствовать суеверию.

Верно, что шар земный без болотных луж, без мертвых озер, без гнилых и долних низкостей быть не может. Но в таких местах жабы и сродные им птицы да водворяются, а соколы с орлами выспрь в пространство чистых небес да возносятся, оставив дрождие для непросвещенной подлости. Итак благочестивое сердце между высыпанными курганами буйного безбожия, и между ¹⁾ подлыми болотами рабострастного суеверия, не уклоняясь ни в право, ни в лево, прямо течет на гору Божию и в дом Бога Иа-ковля. Верно слово, что царь и судья Израильский, а христианский Бог — есть Библия. Но сей Бог наш, первее на еврейский, потом на христианский род бесчисленные и ужасные навел суеверий наводнения. Из суеверий родилися вздоры, споры, секты, вражды, междоусобные и странныя, ручныя и словесныя войны, младенческие страхи и проч.

Нет желчнее и жестоковыйнее суеверия; и нет дерзновеннее, как бешенность рожженная слепым, но ревностным, глупого поветрия жаром, тогда-когда сия ехидна предпочитает нелепые и нестаточные враки над милость и любовь, и онемев чувством человеколюбия, гонит своего брата, дыша убийством, и сим мнится службу приносити Богу.

Сей семиглавый дракон, вод горьких, хлябь изблевывав, весь свой шар земной покрыл суеверием. Оно не иное, что есть, как безразумное, но будто Богом осуществованное и защищаемое разумение.

Говорят суеверу: слушай друг: нельзя сему статься: противно натуре: кроется здесь то-то... Но он во весь опор с желчью вопиет, что точно летали Ильины кони, при Елисеи плавало де железо, разделялись воды, возвращался Иордан; за Иисуса Навина зацепилося солнце, за Адама змий имел язык человечий; вот скоро де копец миру; Бог знает, может быть в следующий 1777 г.

¹⁾ Как видит читатель, С-да очень любил разнообразие в орфографии, он писал одно и то же слово в разных местах различно.

— 184 —

спадут на землю звезды, что? разве нельзя, чтобы Лот был пьян от нововыдавленного вина?.. Пущай, оно у нас не хмельное, но от Бога вся возможна.

Сих дождей упився, суевер бражничает, и козлогласит нелепую, объявляя неприятелями и еретиками всех несогласных ему. Лучше не читать и не слышать, нежели читать без очей, а без ушей слышать и поучатися тщетным. Детское есть сие мудрование, обличающее наглость и непостоянность блаженныя натуры, будто она когда-то и где-то делала то, чего теперь нигде не делает, и в предь не станет (делать). Все же то не великое, что не нужное, и не нужное то, что не всегда и не везде есть возможное... Возможное и нужное, а нужное и полезное, есть то же... И напротив того, каяж слава и хвала делать не возможное? Все преграждаемое законом Блаженныя Натуры, есть тем же полезное, чем не возможное: а чем полезное, тем возможное. Посему-то есть благословенно царство ея; и дивным вкусом дышет сие слово Епикурово.

Благодарение Блаженной Натуре за то, что нужное сделала нетрудным, а трудное ненужным... Востать против царства ея и законов, сия есть несщастная исполинская дерзость, любящая преграждение, не возможность и безполезность, а супостат пользе... Как же могла восстать сама на свой закон Блаженная Натура?

Раз она велела тонуть железу, и бысть тако: такия нелепыя мысли пущай место имеют в детских и подлых умах; не в возмужавших и высоких фамилий людях. Да слушают Божию сию ложь и буйство дети и то до времени: а благоразумные да будут готовы к лучшему столу. Они не были причастниками лжи сея и буйства могут не зажигать, но тушить факел, колеблющаго общую тишину и бражнствующаго раскола...

Нет вреднее, как тое, что сооружено к главному добру, а зделалось растленным; и нет смертоноснее для общества язвы, как суеверие; листвие лицемером, маска мошенникам, стень тунеядцам, стрекало и поджога детоумным...

Оно возъярило премилосердную утробу Тита: загладило Иерусалим; разорило царьград; обезобразило братнею кровью Парижския улицы, сына на отца вооружило.

И не напрасно Плутарх хуже безбожия ставит суеверие. Для меня де лучше, чтоб Плутарха на свете не было: нежели

— 185 —

что он нагл, не постоянен, немилосерд и проч... Да и в прям суевер скорбит, если кто на полдень, а не на восток с ним молится. Иной кленет квас, другой оприсноки... Иной сердится, что погружают, другой бесится, что обливают крещаемаго... Но кто сочтет всю суеверных голов пучину?... Будто Бог варвар, чтоб за мелочь враждовать? Во всех же сих вздорах бегут к покровительнице своей, библии: а она с строптивыми развращается.

Библия есть ложь и буйство божье, не в том, чтоб лжи нас научала; но только в лжи напечатлено следы и стези, ползущий ум возводящия к превыспренной истине, как значит вопрос сей: и Аще убо введений мя в пределы их?.. Аще же ли веси стези их?. (Иов. 38).

Вся же тварь есть ложь, яко непостоянна и обманчива; и вся тварь есть — то поле следов Божиих.

Во всех сих лживых терминах или пределах таится и является, лежит и востает пресветлая истина, и о ней-то слово: "Истина от земли возсия, злато земли оныя доброе".

И всем сим следам, и писанным и глаголанным в ней будет совершение от Господа: сиречь конец и событие неосуществованным тварям приложит истина Господня. Вот что значит: "от Бога вся возможна суть". Сиречь по тварям оно пустое и нестаточное, а по Бозе действительное и точное. Что? Разве кто угорел или в горячке, тот скажет:

"Железо плавает,

"От Бога де вся возможна"... И кой сей есть род странный богословию, если в нем речь о железе, не о Боге?.

Сие значит, начать за здоровье, а кончить за упокой, по пословице ¹⁾.

В протчем же, буде когда наконец с верх поля тленные твари, железо ли она или золото, или алмаз, покажется обвитая железом по ребрам своим пресильная истина. Во время оно благоразумный неумолкнет и скажет: "всплыве железо".

Как солнечный блеск, по верху вод, а воды сверх голубого озера и как пестрыя цветы, высыпанные по шелко-

¹⁾ Тирады от слов "от Бога вся возможна" до "в протчем" — нет в "Юбил. изд. соч. С-ды".

— 186 —

вому полю в хитротканных комках, так по лицу в библии сплетеннаго множества тварей безчисленных, как манна и снег, в свое время являет прекрасное свое вечности око истина.

И о сих-то писателях ¹⁾ и книгосплетцах, каков был Веселеил и протчие, гремит вопрос Божий к Иову: "Кто дал есть женам ткания мудрость, или изпещрения хитрость". (Гл. 38).

Здесь Авкторы нарицают жены, соткавшия беленныя свитки разных полотен.

Во Илии тоже нам нужды нет: но сия стень нечтось ведет лучшее себе. Да там и написано так: разумееши ли яко Илия взятся?.. Будто за ухо порвав догадываться велит, что в сих враках как в шелухе закрылось семя истины. А сие и мальчик понимает: "Взят бысть Илия вихром".. Что-ж есть сие?. Ответ: сей есть глагол Божий не человечий и не о человеке. Илия есть стень того: "Ходяй на крилу ветреню!". А колесница и конница чия? Израилева?. Никак. Колесница Божия, а конница — Егож. Иаков же, так как и Илия, есть славная тень Того:

"Подъях Вас яко на крылех орлих,
И приведох вас к себе".

Сей на всех их, как на апостолах и на своих ангелах, ездит; и не Симеон Его, но Вечный Симеона, и всех их, как тень свою, носит.

Являясь Истина по лицу фигур своих будто ездит по них; а они, возвышаясь в тонкий Божества разум, будто вземлются от земли и достиг к своему началу с Иорданом, паки отпадают, как после плодов листвие, в прежнее тлени своего места с Давидом: "Ослаби ми, да почию прежде даже". И сие-то есть "преобразить тело смирения нашего". Истина возвышая Илию преобразует и всех их в сию гавань желает душа Давидова: и в сем безопасном месте намерен как олень отложить роги свои.

"Кто даст мне криле?"..

Достиг же к точке, паки в ничтожность свою возвращается "Прежде даже не отойду". Презирающий сокровенную в лжи библейской истину, подался к

¹⁾ В тексте, напечат. в "Юбил. изд. соч. Г. С.", стоит. "ткателях".

— 187 —

стороне безбожников; а гоняй ветры и насыщайся лжею, есть суевер, ползущий и грязь со ртом ядущий. Тот нагл и недогадлив, а сей глуп и гнусен. Благороднее есть презреть, нежели около опреснока жевать трепицу ¹⁾.

Есть-ли кто отворить начальную дверь сию: "В начале сотвори Бог небо и землю", легко может входить и в прочие сих книг обители. Кажется, дверь сия отверста для каждого: но сию мысль опровергает слово Петрово: "Таится бо сие от них, яко небеса беша исперва: сиречь: что значит "в начале сотвори Бог небо и землю". Каждая почти здесь сентенция не вкусна, поколь не приложить своей к ней силы рука, у Даниила по верху стены, а у евангелиста по земли пишущая. И всякая мысль подла, как змий, по земли ползет: но есть в ней око голубицы, взирающия выше потопных вод на прекрасную ипостась Истины. Словом: вся сия дрянь дышет Богом и вечностью: и Дух Божий носится над всею сею лужею и лжею.

Я в сей книжечке представляю опыты, коим образом входить можно в точный сих книг разум. Писах я еио ²⁾ забавляя праздность и прогоняя скуку; а вашему высокородию подношу не столько для любопытства, сколько для засвидетельствования благодарнаго моего сердца за многия милости ваши, на подобие чистых древесных ветвей, прохладной тенью праздность мою вспокаивающих. Так что и мне можно сказать с Мароновым пастухом: Deus nobis haec otia fecit.

Высокомилостивый Государь!.

Вашего Высокородия всепокорнейший и многоодолженный слуга студент

Григорий Сковорода ³⁾.

¹⁾ Разумеется, вероятно, антиминс.

²⁾ Её.

³⁾ Этой подписью заканчивается предисловие, и дальше следует самое сочинение. Замечательно, что в конце его подписи нет.

— 188 —

ТЫ КТО ЕСИ?

И рече им Иисус: начаток.

(Ев. Иоан. гл. 8).

Испытайте писаний.

Та суть свидетельствующая о мне.

(Ев. Иоан. гл. 5).

Слово к Богу.

А ТЕ PRINGIPIUM TIBI DESINET

Virgil Fcl.

То есть.

Ты и от тебе начало исходит, к тебе ж оно и конец
свой приводит.

Басня.

Пустынник и друг его.

Пустынник обитал в глубоком уединении. Он каждый день при восхождении солнца всходил в пространный вертоград. В вертограде жила прекрасная и через-чур смирная птица. Он любопытно взирая на чудные свойства оные птицы, веселился, ловил и тем нечувствительно ¹⁾ пригвождал время. Птица нарочно близко садясь, куражила ловлю его, и казалась тысящу раз быть в руках; но не мог ее никогда поймать.

Не тужи о сем, друг мной, сказала птица, что поймать не можешь. Ты станешь век мене ловить на то, чтобы ни-

¹⁾ т. е. незаметно.

— 189 —

когда не уловить, а только забавляться. Когда-то приходит к нему друг, его. По привитаньи ¹⁾ завелась дружеская беседа. Скажи мне, спрашивает гость, чем ты в дремучей твоей пустыни забавляешся?. Я бы в ней умер от скуки... Но пустынкик; скажи де, ты прежде: что тебе веселит в общежительстве? Я бы в нем умер от грусти. "Моих забав три родника, гость отвечал. 1) Оказываю по силе домашним моим и чужим благодеяния. 2) Хорошее благосостояние здравия. З) Приятность дружеского общежительства"... А я, сказал пустынник, имею две забавы: птицу и начало... Я птицу всегда ловлю: но никогда не могу поймать... Я имею шелковых тысячу и один фигурных узлов, ищу в них начала и никогда развязать не могу... Мне твои забавы, говорит гость, кажутся детскими. Но если они невинны, а тебе веселить сродны: я тебе прощаю. И оставил друга с забавным его началом.

Обращение басни к Богу.

Божественный Мустагоги или тайноводители, приписывают начало единственно точию Богу. Да оно и есть так точно, если осмотреться. Начало точное есть то, что прежде себе ничего не имело. А как вся тварь родится и исчезает, так конечно нечтось прежде ее было и после ея остается... И так ничто началом и концом быть не может.

Начало и конец есть то же, что Бог или вечность. Ничево нет ни прежде, ни после ея; все в неограниченных своих недрах вмещает: и не Ей что либо началом или концом; но она всему: Начало и конец есть по мнению их тоже. И точию так есть, если разсудить...

Вечность неначинаемое свое, и после всего остающееся. Пространство даже до того простирает, чтоб ей и предварять все-на-все... В ней так, как в кольце: 1-я и последняя точка есть та же, и где началось, там же и кончилось.

В самых тварях сие можно приметить, что тогдаж, когда согнивает старое на ниве зерно, выходит из него новая зелень, и согнитие старого есть рождением нового, дабы где падение, туте же присутствовало и возобновление, свидетельствующее о Премудром ея и всесохраняющем миро-

¹⁾ т. е. после приветствия.

— 190 —

строительстве. Во всяких же веществах для любопытного зрителя Премилосердная сия мати почти осязаемая, но не понимаемая, подобна смирной, но неуловляемой птице. Сие правдивое начало везде живет. Посему оно не часть, и не состоит из частей: но целое и твердое, затем и не разоряемое и с места на место не преходящее; но единое безмерное и надежное. А как везде, так и всегда есть. Все предваряет и заключает, само ни предваряемое, ни заключаемое. Сим началом благословляется Асир сын Иаковлев. "Покрыет мя Божие начало." ¹⁾

Прозревший сквозь мрак сие начало назывался у еврей пророком. Назывался и священником, то есть: святое видящим и пользующим: а чрез то людским освятителем. Инде такие назывались маги, или волхвы; инде Халдеи, гимнософисты; у еллин — иереи, софи, философы, иерофанты и протчая. Определяемые ж в сию науку увольнялись всех житейских дел: сие значило посвятиться Богу. Тогда они в натуре и в книгах вольно искали начала...

Землемеры во всех своих фигурах восходите к источнику: находят центр и начало. А если кто чистосердечный охотник, может в некоторых веществах примечать тончайший дивного сего начала луч, каков испущает во мраке утренняя заря. Взглянем например на рыбу, названную у римлян, Remora, сиречь удержание... Она прильнувши к брюху корабля, самое быстрейшее удерживает его стремление...

Поколь смотришь на рыбу, не чувствует душа ни каково вкуса. А когда проницать оком в утаенное в небольшой рыбе Божье начало: тогда сердце находит сладость сота, найденного во льве Самсоном.

"Гортань ею сладость, и весь желание".

Безместное и нестаточное дело, дабы рыба одною пленныя своей природы грязью могла препобедить и обуздать быстроту столь ужасныя машины: если бы в тленной ее тме не закрывался начальник тот:

"Положи тму за кров свой".

¹⁾ В отрывке, напечатанном в "Юб. изд. соч. С.-ды", стоит "покрыет тя"... (2 от., ст. 256), согласно с текстом библии (Второз. 33; 27).

— 191 —

Сей есть родник антипатий и симпатий. Взглянем на землю и на около нас находящееся. Мелочный зверочок мышь, вкравшаясь за дорожным припасом в коляску, бешенную рысть самых буйных лошаков приводит в слабость и истомление. Взглянь на слабосильного зверка человека. Он водит медведи и слоны.

Взглянь на маленькую компасную коробочку, и на малую часть корабля, на его руль. Он правит течение, а тая указывает путь.

Маленькая искра разоряет городские стены. Из крошечного зерна выходит толикая яблонь. Легенький воздушный шум есть испущенное из уст слово; но оно часто или смертно уязвляет, или в кураж приводит, и оживляет душу. Малая птица петух пугает льва, а мышь слона. Невидная пружина в составе движет всю часовую машину. Неосязаемая в циркуле точка, источником есть всех фигур и машин. Десятофунтовая машинка ворочает стопудовую тяжесть. Соломянный крутень ¹⁾ разбивает кремень. Ничтожная гражданских законов бумажка содержит гражданство в тишине. Отцовская старость владеет жестоковыйными рабами и буйными сынами. Слабого здоровья Государь управляет безсловесную свирепость народную.

Все сие по плоти ничтоже есть; но по сокровенному в себе естеству сильное.

"Дух животворит".

Сие чудное начало в немощах сила, в тлевнии — нетлении, а в мелочи есть величие.. Оно начиная кончить, а конча начинает; рождая погубляет, погубляя рождает; противным врачуя противное, и враждебным премудра споспешествуя враждебному, как свидетельствует острое философских учеников речение.

"Unius interitus est alterius generatio"

Одной вещи гибель раждает тварь другую.

Взглянем теперь на всемирный мир сей, как на увеселительный дом Вечнаго, как на прекрасный рай из безщетных вертоградов, будто венец из веночков, или

¹⁾ т. е. Жгут, скрученный из соломы.

— 192 —

машиннище из машинок составленный; ни местом, ни временем не ограниченный. А я вижу в нем единое начало, так как един центр и един умный циркуль во множестве их. Но когда сие начало и сей центр есть везде, а окружая его нигде нет, — тогда вижу в сем целом мире 2 мира, един мир составляющие: мир видный и невидный; живой и мертвый, целый и сокрушаемый. Сей — риза, а тот тело; сей — тень, а тот древо: сей вещество, а тот Ипостась, сиречь основание, содержащее вещественную грязь, так как рисунок держить свою краску. И так мир в мире есть — то вечность в тлени, жизнь в смерти, — возстание во сне свет во тьме; во лжи истина; в плаче радость, в отчаянии надежда. В сем месте встречается со мною любо-мудрое слово Платоново в такой силе: Подлость не почитает за сущую точность, nisi quod prix teneat, — сиречь кроме одно тое, что в кулак схватить может. А в кулак схватить может только осязаемое. Если ж мне скажет, что в нешний мир сей в каких то местах и временах кончится, имея положенный себе предел, — и я скажу, что кончится сиречь начинается.

Видим, что одного места граница, есть она же и дверь, открывающая поле новых пространностей. И тогдаж зачинается циплионок, когда портится яйцо. К так, всегда все идет в бесконечность. Вся исполняющее начало и мир сей, находясь тенью его, границ не имеет. Он всегда и везде при своем начале, как тень при яблони. В том только разнь, что древо жизни стоит, и пребывает, а тень то его умоляется, то преходит, то родится, то исчезает, и есть ничто.

"Materia aeterna" ¹⁾

Сие единственное начало, как главу мудрости, Любомудрецы в разных веках и народах разными фигурами и монументами изобразили. Напр., кольцом, шаром, солнцем,

¹⁾ Очевидно, в смысле сохранения своего субострата, а не изначала (как "Deus") Этим оканчивается отрывок, напечатанный в "Юб. изд. с. Ск.", в нашем же тексте (рук. Киево-Соф. собора) следует еще 14 глав (189-204 л.) или "пределов"; в рукописи, к сожалению, они не отмечены, — а Сковорода только в примечании указал, что в этой части д. б. 14 глав.

— 193 —

оком... А как кольцо, так перстень, грива, венец и проч. есть тоже образ; за шаром идут звезды, планеты, плоды, зерно, древо, рай и проч., за солнцем утро, свет, день огнь, луч, молния, блистание, дорогие камни, золото, прекрасные и благовонные цветы и проч...

Прекрасна сияющая радуга тож взята во образ. Зороастер изобразил Солнцем в сию песнию: "услыши блаженный, всевидящее имеющий вечное око". Отсюду у древних персов поклонение солнцу; а день воскресный назвал день солнца, сиречь день Господен.

Монумент око подало повод изобразить человеками, зверьми, скотами, птицами, рыбами и гадами. Отсюду случай к идолочтению. Подлость видя на честных местах написанные или изваянныя тварей фигуры, и не достиг в тайно-образуемое чрез оные Богоначалие, слепо как за якоры спасения своего, ухватилось за ничтожную сень образов, и погрязла в ней. Отсюду обожение человеческой тлени, и иным животным: отсюду вздорные нелепых мнений книги, расколы, заблуждения и заразительнийшая язва, хуже безбожия суеверие. Оно — тоже, что идолочтение. Чему кто вирит, и на что надеется, то и почитает. Суевер суетному верит, идолочтец пустое чтет. На каждой твари фигура есть нечестивая пустошь: если воплощением и вмещением своих не освящает един свят...

"Идол ничтоже есть"

Идол, фигура, образ есть тоже и ничтоже. Просвещенные также изобразили источником. А в след сему водою, росою, мглой, снегом, льдом, инеем, и проч. И сердце взято во образ, как корень жизни, а обитель огня и любви; и стоящая среди моря каменная гора, а в след сему остров, гавань, суша, или матерая земля и проч.

В числе образов и крил орлии. Они возвышая долой склонное птичье тело, отменнаго естества вид кажут. А змий, держащий во устах свой хвост, приосеняет, что бесконечное начало и безначальный конец начиная кончит, конча начинает. Но безчисленный есть только образный мрак божественных гаданий. Сие истинное и единое начало зерном и плодом, центром и гаванью, началом и концом всех книг еврейских.

— 194 —

"В начале бе слово".

Сиречь в сей библии слово создано в том, чтоб была она единственным монументом начала.

"В начале бе слово".

А дабы не было сумнения, что сие начало есть неподлое, и высокое, истинное и единое: для того всплошь написано.

"И слово бе к Богу".

Когдаж она зделана к Богу и для Бога, тогда сия Богодышущая книга и сама стала Богом.

"И Бог бе слово" ¹⁾.

Так как вексельная бумажка, или ассигнация, стала монетой, а завет сокровищем. Сие слово издревле сделано к Богу (а).

"Сей бе искони к Б".

Все в нем Богозданное и ничего нет, чтоб не текло к Богу.

"Вся тем быша"

И как в ничтожной вексельной бумажке сокрывается империал, так в тленной и смертной сих книг сени и в мрак образов, таится пречистое, пресветлое и живое.

"В том живот бе"... и проч.

Моvсей ревнуя священникам египетским собрал в одну громаду небесныя и земные твари, и придал род благочестивых предков своих, слепил книгу бытия, сиречь мироздания.

Сие заставило думать, что мир создан 7000 л. назад. Но обительский мир касается до тварей. Мы в нем, и он в нас обитает. Мойсейский же сvмболический мир (тайнообразный) есть книга. Она ни в чем не трогает обительного мира; а только следами собранных от него тварей, путеводствует нас к присносущному началу единственно как магнитная стрела, взирая на вечную твердь

¹⁾ Как видно, С-да "слово" считает подлежащим, почему и получается мысль, обратная хр-скому учению.

— 195 —

Его. А в Том не очень нужная мудрость, чтоб видать: прежде ли цвет создан, или родился гриб. В сем предохраняет нас самый начаток книги.

"В начале сотвори Бог Н. и З"...

Сказуют, что в еврейском лежит так: "В начале сотвори Сильный"... [сделать ссылку на исправление в ТПУАК-5, стр. 226-228] Сей день сотворил Господь из противных натур: из лукавыя и добрыя, тленныя и нетленныя, из глада и сытости, из плача и радости, в неслитном соединении.

Между водою подлою и небесною как разделяющая, так и соединяющая укреплена вечная твердь. А на все сие смотрит Создатель, как на доброе, не как на лукавое. В сем 1-м дни явилось фигур 6: тьма и свет, ночь, день, вечер, утро. Из тех фигур символы 3; тма и свет, ночь и день, вечер и утро.

Символ составляется из фигур двоих или троих, означающих тлен и вечность. Сюда-то смотрит Божий тот запрос к Иову: "в коей земли вселяется свет", тме же кое есть место? напр., вечер и утро.

Вода, твердь, и облак, море и суша.

Вечер есть дом тлени, а утро град вечности. В воде и море вместилась тьма и смерть: а на суше, на небе и в облаке вселился свет и живот

"Еда в реках ярость твоя?.. Над небеси слава Его"...

Такия фигуры, заключающия в себе тайную силу, названы от еллинских любомудрцев (emblemata, hieroglyphica). А в библии называются чудеса, знамения, путие, следы, сень, стена, дверь, оконце, образ, предел, конь, херувим, сиречь, колесница, и проч. Они-то суть скоты, звери, птицы, чистые и не чистые, а библия есть ковчег и рай Божий, простее сказать: зверинец...

"Насади Бог рай во Едем на востоцех"...

Должно трезвенно поднимать очи, когда здесь начитать: одеяние, мех, вретище, пелены, ясли, коробочка, кошница,

— 196 —

гнездо, нырище, разселина, пещера, гробы, ров, темница, узы, сеть, плетень, куща и сим подобное.

"Коль добры доми твои Иакове, И кущи твоя, Израилю"...

Также когда начинает фигура циркульная плоско-круглая, шаровидная: какова есть: перстень, хлеб, монета, и проч... Или виноградныя и садовыя плоды с ветвями и семенами и проч. смотри бодро: например когда доброзрачная женщина Авигеа привезла Давыду между прочим 200 хлебов, кошницу, гроздия и 200 вязанных смоквей.

"Привязуяй к лозе жребя свое, Тебе и семени твоему"...

Сей есть, природный штиль библии: историальною или моральною лицемерностью так соплесть фигуры и символы, что иное на лице, а иное в сердце. Лицо как шелуха, а сердце есть зерном. И сие-то значит:

"Вениамин волк хищник, рано яст, а на вечер дает пищу".

И не дивно, что весь Израиль толчет в ступах манну. Манна значит: что-то?. Сиречь чудо; а чудо есть образ или фигура. Сама ея о фигурах речь дышит гаданий мраком; и самая кратчайшая сказочка заключает в узле своем монумент. Сладчайшия вечности, как корка зерна, а перлова мать жемчужину; и как луна солнечный свет отдает по всей земленности своей. Напр.:

"Совершишася небо и земля"...

Под сим историчным видом закрылось то же, что под тем: "В начале сотвори Бог"... Совершение, верх, конец и начало есть тоже. Иаков благословляя, сиречь делая фигурою Божиею Иосифа, переносит наверх главы его силу, вечность образующих холмов, или горских верхушек, являющихся из под потопа. Тож делает и Моисей..

"От верха гор начала, и от верха холмов вечных".

Земля есть Иосифова, говорит Моисей. Так же кланяется Иаков верху жезла Иосифова. Воспоминает и Давид верх влас... Но все сие изнеможе: "ты же совершил еси"...

— 197 —

Верх гор, волоса глав, лучи зари, и солнца, — все сие ничто же есть. Но сии фигуры текут к вечному. Егож силою влекомыя, как гласит вопрос к Иову: Вечернюю звезду за власы ее.

"Привлечеши ли?"...

Он один — совершение и конец светилам и знамениям.

"Да станет солнце. И ста солнце и луна"...

"Дондеже, пришедши, ста верху"...

"Совершишася небо и земля и все украшение их"...

Спаситель, умирая, последний испустил вопль: совершишася"...

Вся сия история с нравоучением создана в начале, сие есть в Боге Отце Моем".

"В начале бе слово"...

И все сие идет к вечнаго точке, как к своему совершению, все, что здесь совершено и отделано.

"Совершишася небо и земля"...

Не наше сие и не до нас; Божье есть и время, и дело и слава. "Соверши Бог в день 6-й дела своя".

Когда весь сумболичный мир устроен в течение к Божественному центру, можно сказать:

"Совершишася небо и земля".

И когда уже вся тварь приспела к намеренной своей точке и покою, достойно сказать: "совершишася". Как ищезает стебло при зрелости пшеничного зерна, а правдивее сказать, сокрывается в зерне: так вся фигуральная мертвенность, доплыв к своему пристанищу, пожертая животом истребляется... Сего просит возлюбленный, находясь фигурою Его.

"Ослаби ми, да почию... Ищезоша очи мои"...

Отсюду речи пророков: "звезды спадут; солнце померкнет, слиется небо, аки свиток", и проч. дали повод думать, будто мир обительный когда-то погибнет.

— 198 —

В умирающей на кресте Христовой плоти умирает весь вздор историальный, и достойно изнущает глас сей: "Совершишася"...

Тогда померкает солнце, раздирается вся фигуральная завеса, а светает утро всемирного и примерного воскресения.

"Зима прейде, дождь отчиде, цветы явишася на земли; время обретения приспе; Совершишася".

Пример 2-й.

"Почи в день 7-й от всех дел своих". Вот встречает смешным лицом историчный вздор. Глупость сим довольна; а самые премудрые, не раскусив соблазняются... Кроме наличности, нет ничего тут нелепого. Все правое для разумевающих. Просто сказать: Бог всю тварь зделав славы своея фигурами, сделал особенным своим портретом день субботный. Как лев в ложе своем, так образуемая сила Его в фигуре почивает... Сие — то значит emblema, и не отлени написано:

"Возлег почи, яко лев. Возложив Иаков ноз свои на одр, умре. Погребоша его в пещере сугубей. Юже стяжа Авраам"...

Вспомни село крове, сиесть всю фигуральную тлень. Но не забывай: в коей земли вселяется — свет?.. "тме же кое есть место?"..

А суббота есть всех фигур изряднейшая и пресветлейший упокоения Его чертог...

"Благослови Бог день 7-й"...

И не дивно от всех дел своих избрал сию обитель. Сутки состоят из тмы и света.

Обе части, а чаще светь называется днем. Но источник и центр света есть солнце...

Сия благороднейшая и прекраснейшая тварь в мире есть то, что в теле око...

— 199 —

"В солнце положи селение свое".

День есть малое коло, обращаемое в 24 часа. Оно составляет круги веков, и тысяча лет, как одна форма миллионы монет...

Равный и примерный течения бег обращает все дни. И время, и мера, и движение сходное.

Как седьмой день, так и пятидесятая суббота, седмиц седмицу заключающая, есть покой свят Господен; и пятидесятый год есть его ж радости лето (jubilaeus).

И так суббота есть праздников праздник, сиречь покой покоев и обитель обителей Божиих, так как песнь песней главнейшая, и символов символ, сличающий тлен с вечностью: "да памятует нетления Ея".

"Да будет свет: и бысть свет".

Тьма ея и вечер приводит в разум плачь всея тлени, а утро и светолучное солнце громко проповедует радость сияющия вечные славы.

"День дни отрыгает глагол. И нощ нощи возвещает разум" "И бысть вечер, и бысть утро день едины"

Каждый же день фигурныя сея седьмицы имея солнце есть суббота и покой Божий.

"Зело заутра во едину от суббот приидоша на гроб возсиявшу солнцу" зело рано, возсиявшу солнцу, по наружности есть вздор: но в Боге возможное и есть то же.

Положи мя утро утро. "Правда твоя, яко полудне. "Где почиваеши в полудне".

Есть ли кто из одной сих светлых суббот субботы увидит восстающего жениха: сей может и из прочих фигуральных сосцей высосать сладчайшую сота и муста вечность.

"Изпустил еси узники твоя от рова". "Гроби отверзошася"...

И седьмисолнечный вечности венец сквозь завесу прозрев Захария, слышит от Бога:

— 200 —

"Седьм сия очеса Господня суть"..

Седьмь в седмице солнцев; и одно солнце седьм очей вечнаго и одно не дремлющее око. Сияж седьмица у Захарии уподобляется седмилампадному свечнику.

"Видех и се свещник злат вес"...

Искал, он, но у Бога, что сие значит, и сыскал; что всех сих мыслей стрела напряженна в один точию центр вечности, прозрев всю стихийную грязь..

"Сие слово Господне не в силе велицей... Ни в крепости, но в дусе моем, глаголет Господь!".

Сей светосолнечный свещник просвещает исходы и всходы в сию запечатленную книгу; а сие седьмивзорное око весь дом сей свой в целости доселе сохраняет..

"Господня земля".

Сие око открывается по всей его земли сей с нагрузом ея.

"И сия оч. Госп. суть презирающия на всю землю".

И не дивно, что Иезекииль видит в круге крылатым своим животным и колесам их насаженныя очи".

Сказано уже, библия есть мир симболичный и зверинец Божий; а люде, скоты, звери и птицы суть фигуры и херувимы, сиречь возки везущие вечности сокровище. Просит Езекиа сидящаго на херувимых, дабы избавил от поругания нетленную свою деву библию. и сих то очей его в ней откровения просит; "Отверзи, Господи очи твои и виждь"..

О сем же просит и Соломон:

"Да будут очи твои отверзты на храм сей день и ночь".

Тогда они не днем, а только ночью открываются: когда стен точью и фигуры болванеет. Открываются они и Вениамину, братии его.

"Воззрев очима своима Иосиф виде Вениамина".

Но Вениамин сверх вечера и рано еще кушает.

— 201 —

"Взалчут на вечер".. "Отвращу очи мои от вас".. "Исполнихомся заутра ".

Открываются Закхею. "Воззрев Иисус"..

Открываются Давыду "Во свете твоем узрим свет"..

Но и сей в седьмеричных днях узрел Бога.

"Седьмерицею днем хвалих тя"..

Открываются Соломону, Очи твои погубих "Но и сей кричить, что под солнцем скудость и труд, и нет забавных новостей, кроме почивающаго в солнце "Донде же денет день"..

"Где, почиваеши в полудне? "Яви ми зрак свой"..

Во всех таких, как содержатся внутрь их так и открываются Вечнаго очи. А без сего они недужные и хромые, и слепые. Тогда скочит хромый, яко елень. Очи Господни высоце, человек же смирен"..

Они называются затем народ Божий, и Моисей сынов Иакова так благословит.

"Вси освященныи под руками твоими; и сии под тобою суть". Они и люди и быки и львы и орлы; заняв места египетских фигур, названных "hierog lyphica"; скимен львов Иуда "радосотворны очи его.

"Очи твои на мне и ктому несмь".

"Первородный юнца доброта Его".

"Твоим же ли повелением возносится орел?".

Подеях вас, яко на крылях орлих, и приведох вас к себе.

Вот зачем херувимския сия животны представляются Иезекиили крылатыми четвероличными, многоочитыми, везущими многоочитыя.

"На неже место аще зряше начало едино, идяху в след Его".

Будто бы в очах их высокое оное око, зеница вечности, и во свете свет истинный.

— 202 —

"Аки бы было коло в колеси".

Он же видит среде сих животных горящия захаровския свечи.

Известно, что древние свечою, лампадою, и оком мира называли солнце: А человек есть маленькой мир,

(Mikrokosmos).

"Почи в день 7-й".

Сия радосотворних суббот седьмица, являясь в различной одежде, является и под видом седьми колосов, виденных во сне фараону и седьми коров. Толкует сие сам Иосиф.

"Седьмь лет суть".

Как суббота, так и 50-й год, есть чертог Вышняго. А можно догадаться и из сего, что все колось, как и захариевския 7 лампад, из одного стебла происходят, чего в нашем мире не видно.

Но сходно ли солнце и колос? Что ж нужды в кошельках, если в них золото тоже?

"Всяка плоть сено и все как риза обветшает, а мысль в них Божия и те же.

Когда солнце просвещает, вино веселит, а хлеб укрепляет; тогда не велика разнь. Давидова речь о свете, мешает пшеницу, вино и елей.

"Знаменася на нас".

Мне кажется сон фараонов значит нощь и стень, взятых от египетских священников, и пусть у них почитаемых сих фигур, внутрь коих прозрело Израильское око. Вечные мысли и похитило в свою пользу.

"Сон фараонов един есть".

Тьма только одна — Египетская в сих словах: а сила в них Божия.

"Яко истинно будет слово, еже от Бога", Затем и сон повторень, один его, другий колос Божий.

— 203 —

"И бысть вечер и бысть утро".

Сии-то колосы рвали и терли в субботу Апостолы. Помогла им суббота, а без нея встретило бы их то, чем принял еврейский сфинкс, сильный князь Иефай всех Ефремитов.

Он всех их переколол, не решивших задачу сию; "Рцыте Клас". ¹⁾

"И не управиша рещи тако. И има ху их, и закалаху".

Смерть, глад, яд и урод есть Библия, от начала своего заблудившая. Видно, что ефремит о днях 1-х и летах вечных с Давидом не помышляли, а с апостолами не думали о субботе; не взошло им на ум догадаться, что всяка тварь в 3-й день, а день в начале сотворен. Тут всему гавань. Суббота, день ея и солнце силу, решение и шабаш всему прилагает; а правдивее сказать; зенница солнца, маленькое — находящее в солнце солнышко.

В сей светлейшей всех своих чертогов палате почивая прекрасный наш Иосиф (прилагатель) фигурной своей системе: восходящим и заходящим солнцем, очам мира; растущей и увядающей траве всякия плоти свет, толк и вкус прилагает обновляя лицо фигур, и сам на всяку свою похвалу прилагая. Должно только из сей твердости вызвать его, обрезать волосожарные ему лучи, снять одевающий его свет, и всю ветош отослать на запад.

Тогда востанет и вознесется Господь един.

"Возлег почи"

"Почи в день седьмый".

Богатая сия и великолепная фигура солнце есть тучная жертва Богу. 7 суббот; 7 коров. Худость наша; а тук Божий; наш голодный вечер, а его утро сыростное. Тук есть то же, что в лампадах елей, и просвещающий, и насыщающий.

Сию-то "Возьми мне юницу трилетну" велит Бог Аврааму. Подняв он жертву в разум начала, и разделив фигуру на тень и истину, — видит, что солнце не иное что

¹⁾ С-да здесь, очевидно, намекает на историю избиения колена Ефремова, потомки которого еврейское слово "шиболлет" (колос) читали неправильно: сибболет см. Кн. Суд. 12.

— 204 —

есть, как пещь благовонным нетления дымом дымящаясь. Тогда солнце, показав собою образуемаго, пало как шелуха в запад свой, а Авраам задивился, видя, что на место отдаленной тлени присовокупились новыя мысли, мысли вечныя.

"Птицы да умножатся на земли".

Тут он услышит горлицу тую: "Глас горлицы слышан в земли нашей".

Увидел из ковчега голубицу взирающую выше потопных вод; и сказано ему, что сие, зачатое в сердце его, вечности зерно превратится в тлен языческих фигур, пожертое ими, и всяк потопчет как подлое, но что сему подавляющему сам он даст суд и решение. И что сие семя наследит всю землю их, взяв от невкуснаго Египетскаго Нила все к Еvфратову плодоносию.

От сих коров предлагает дрожайшим своим гостям масло и молоко, и тельца одного. Один только и есть у всех сих чистых Божьих юниц сын: Но всегда молодь и прекрасный.

"Почи в день седьмый".

Сюда смотрят и 7 хлебы. Из сих хлебов один кушают два путника — Лука и славный взором Клеопа; но на пути субботнем. Суббота есть и путь, и вкус, и путникам, и хлебам. Ктож им переломил сей, твердее всякаго камня хлеб?.. Заделавший пир седьми дней: открывший гадаже в день седьмый: попаливший гумна и колосы филистимские: вознесший на гору врата городския: растерзавший льва: спавший и воставший от сна своего.

Уже солнце садилось; нечево было железом стричь и обрезывать; осталась одна зенница солнца солнушко.

"Онема отверзостеся очи".

Преблаженное солнышко почивает в день седьмый, встает в третий, палит всю тлень, разоряет иноплеменныя стены, отверзает гробы, открывает очи, ломает хлебы, насыщает свой весь потопный народ вкусом вечности.

"Очи всех на тя уповают".

"И ты д. им пищу во благо время".

Все сие родство, благообразное очи носящее, взяв от последнего апостола до Адама, говорит с Иовом.

— 205 —

"Очи твои на мне, и ктому несмь".

Число ядущих сия хлебы как 4000 или 5000. Затем, что вся сила Господня исходит из Египта в 430 лет; и в сей сумме заключается 7, а седьмиц седьмица составляет 40, 400, 4000 с лишком затем написано: "Яко 4000; яко 5000". И часто поминается 4-й и седьмый род.

"В четвертом роде возвратятся".

А как они находятся вице-фигурою седмицы, так ко всем и каждому их касается сие:

"Шестижды от бед измет тя, — "В седмем же не коснет — ти — ся зло" Сиречь:

Насытит заутра, умножит и приложит пшеницу, вино и елей. И прилагает Иову седьмь сынов и 3 дщери Касию, рог изобилия и день.

"Почи в день седьмый"

Светлая сия седмица есть пространный ковер, вмещающий все четвероногия и птицы, и рыбы, и гады, и плоды дерев и трав. "Все в ней, а сама она в начале сотворена. Сей небесный ковер ниспустил.

"Простиряяй небо, яко кожу".

А когда ковер, то и стол и дом седьмистольный и предложение хлебов. И чуть ли не над сею скатертью в одеяниях пирует в полдень Петр на горнице, подняв все по Авраамску в верх начала. Там похваляясь кушает и Павел.

"Имамы алтарь".

Там причащаются и все ему освященные.

"Упиются от тука дому твоего. Пиша же и упишася с ним".

И нам можно вкусить. Но никто не скверни, что Бог для себя освятил. Да молчит здесь всяка плоть. Божье сие тело есть, а сия тленная кожа и вид есть фигурная завеса храма, где вечный почивает.

— 206 —

"Сия есть кровь моя". Моя.

(Над сим словцом emphasis, ударение), моя Божия, нечеловечна.

Сим холстом повивает Мария Младенца: а Иосиф мертвеца.

"И се вам знамение"... Сиречь фигура.

Щастлива земля, когда сей мертвец восстал! когда сей Иосиф изведен из твердыни: когда сей Самсон проснулся, разорвал ужы, свернул небо, как сукно, покорял землю и разогнал всю языческих фигур стражу.

"Тамо Его узрите". "Где почиваеши?в полудне. Почи в день седьмый".

Касающаясь до небес Иаковская Лествица, сиюж показует седмицу. От нея и чрез нея истекают и востекают к точке своей все фигуры, часть называясь свидетельми, стражами и ангелами, сиречь служками, мир благовествующими. Иаков так как и дед Его, прозрел, что сия шутка не человеча, но дом Божий, и что сия седмица есть дверь, на высокий возводящая край, а увидел также по заходе солнца.

Сюда взирают и отцовские его клятвенные источники.

"Очи твоя аки Езера".

Клятва смерть, тлень и фигура есть тоже. Сии ж дни суть и седьмь грады Божия, и седьмь Исаиевския жены, как одна одного придержащиеся мужа, и седьмь разорившия Иерихон трубы; и конечно небо, когда поведает славу Божию, есть труба.

Сии суть горы Божия, горы тучныя. Там растет рог Давиду, туда восходят все колена израилевы; туда ж идет в горняя и Мариам. Там еленей и раздающих елениц стадам место.

"Прийдем до Вифлеема. Тамо родится мати твоя".

Сюда взирает и Даниил с крючками своих седьмин. И идущие в Галилею, и Павел, и Стефан.

— 207 —

"Вем человека" "Тело его аки Фарсис"...
"Яко взятся великолепие Твое...
"Прийдите взыдем на гору Господню".
"Там мир Израилю и гавань всем фигурам".
"Почи в день седьмый".

Узнав день, узнаеш седмицу; а сию познав, познаеш бытия книгу и протчия, как отрасли ея. А хотя в сем не всяку дверь отворить можно, в непроходимом лабиринте и уже знаешь, что под тою печатью не иное что, как только Божие таится сокровище. Довлеет тебе; что получил исход, и что дарена тебе шелкового клуба нить от царевны Ариадны, путеведущая тебе из сего Лавира ¹⁾ закоулков на пространство. Иерусалимская Ариадна есть Раав, свободившая из Иерихона шпионов Иисусовых обязанною у окна червленною веревкою. Сия веревочька вождь нам есть в многовязанных чертогах дому Божию, разделяющая фаресы от зары, свет от тьмы. Сею веревкою межует Навин землю и по сей мер кушает Иезекиил священныя хлебы и воду.

"Вервь червлена устне твои"
"Видех, и се муж, в руце его уже землемерно.
"Возмерится вам"...

К чему желать, все перезнать!. Ненасытная есть забава, гулять по Соломоновских садах и домах, а не все высмотреть. Искать удивляться, значить то же. Сие движение веселит и оживляет душу, как стремление текущую по камнях воду. Но при полном открытии всего-на-всего ищезает удивление. Тогда слабеет аппетит, приходит насыщение; потом один день; одна фигура и 1000000 их есть то же: Если что непонятно, закричи с Варухом:

"О Израилю! коль велик дом Божий!"
"Не иметь конца"...
"Сие море великое и пространное"...

¹⁾ лабиринта.

— 208 —

Моvсей между прочими фигурами занял у Египетских священников и Икону змия, образующаго Божию премудрость.

"Змий же бе мудрейший"

А когда одна фигура, то и вся библия есть змий. Возносит его Моисей в гору, чтоб не умер Израиль. Тож и евангельский змий сказует...

"Аще аз вознесен буду от земли! тогда вся привлеку к себе".

Змий сей ползая по земли, всю сию Мойсеева мира систему и Адама совсем здесь населенным родством портим... Они все остаются дурными и невкусными болванами потоль, поколь не раскусить ему голову. Голова его есть седьмица, Итак библия есть змий хоть одноглавный. хоть семиглавный А растопчет ему голову почивающий в солнце. Избраннейшая фигур фигура солнце, есть и жена и матерь и дева, пекущая из ложесн приятое от Бога вечности зерно. Итак змий остается одним только подножием сидящаго в солнце.

Тогда все оживляется, а мертвецы востают к точке своей. В другом случаи черный сей дракон вод горьких бездну изблевывая, апокалиптическия, облеченныя в солнце сына жены: потом всю обетованную землю потопляет. Но жене даются орлиные крыла, дабы родила не в подлом месте и не смертное.

"Восхищено бысть чадо Ея к Богу".

Сей есть гордая денница, сатана и враг ангелам, Херувимам и всем носящим Господа фигурам. Не терпит смотреть Соломон, как на орла, парящего к солнцу, а не к солнышку: тако и на гнусное сего змия ползание и чуть ли не сей поминается в притчах раб воцарившийся.

А дабы сие не последовало, почивший в львином рве Даниил, вкидает силу Аспиду в адскую челюсть хлебец, спеченный из смолы благовонных древ, и тука, и клопчатой бумаги.

Все сие есть Вечности фигуры.
"Смvрна и Ст. и Касия от риз твоих"
"Дающий снег свой яко волну"
(баволну).

— 209 —

"И тука пшен. насыщали тя"...

От сей нашего Даниила чудной пилулы змий лопнул.

"Сей твою сотрет главу".

Восстанет и Иона от лица Господня. Сему ж чудовищу в брюхо ввергает его Бог. Тогда спасется все священного сего мира селение с людьми его. Ниневиа значит жилище: а Иона есть голуб.

"Дерзай, земле"
"Дерзайте скоти полстии"
"Чада Сиона радуйтеся"...
"Яко даде Вам пищу в правде".

Лицо, от которого восстает Іона, львиной ров, пещь смvрною дымящаясь, ковчег и киот, сампсонова и адамова жена, ризы Иосифовы, чертог солнечный вечнаго, есть то же.

"Одеяйся светом яко ризою."
"Сей твою сотрет главу".

Сего рыкающаго диявола растерзав Самсон, находит в трупе его сладость вечности... Сие делается при городе Оамнафе Оамна значит образ.

"Сей твою сотрет главу".

Моисею подражает наперстник, называя Истину светом, просвещающим всякого человека пришельца в сей сvмболичный мир. Он подставляет предтечу на месте главныя фигуры солнечныя: Да свидетельствует о свете.

"Бе светильник".

Но меньшее солнушко есть более великаго. "Оному подобает расти, мнеже мал".

Сей судья Изральский разоряет все ветхое фигур ползанье, обновляет естество наше, претворяя невкусную воду в куражное вино, и придая всей библий сот вечности.

"Дадеся мне всяка власть".
"Той твою сотрет главу".

Сего просят Давид с Мойсеем, воплем изблуждающие уснувшаго на коленех своея Далилы.

— 210 —

"Да воскреснет Бог".

Востани, Господи, и да рассыплются врази твои".

"Почи в день седмый от всех д. с".

Катавасия.

Окончив другой пример, паки сказую, в библии иное на лице, а иное в сердце; так Алкивиадская Икона, называемая гречески Silenus, с лица была шуточная, а внутрь сокрывала, великолепие Божье. Благородный и забавный есть обман и подлог, где находим под лжею истину, мудрость под буйством, а во плоти Бога. Вот прямое именуемое древних Еллин, сие есть творение; а такие писатели суть точные пииты: и нимало не дивно, что Мойсея зовут обманщиком.

Сей змий нарочно создан, да поругаются ему соборища нагло судящих. И не дивно, что для сих Лисов из высоких Божиих гор рождается не лев или Орел: мыши, ежи, совы, вдоды, натопыри, шершни, жабы, песия мухи, ехидны, василиски, обезьяны и вредящие Соломоновским виноградом лисицы...

"Испытайте писаний"...

К о н е ц .

— 211 —

Кн. Репнин в его отношениях к дворянству из-за винной
монополии и Д. В. Кочубей.

В старой Малороссии, т. е. в губерниях черниговской и полтавской право курения вина, с издавна принадлежало дворянскому сословию и казачеству. Последние могли продавать "чарочною мерою", в домах своих. Это право дворянского сословия основывалось на нескольких законоположениях, изданных еще в XVIII ст. Наиболее ранним законом, была грамота стольнику Протасьеву, по которой продавать вино, иметь шинки в своей местности разрешалось полковнику, старшине, а казакам торговать каждому в своем доме. — При Императрице Екатерине II указом 1783 г. предписано было казенным палатам, инспекторам экономии "умножать" заведением и отдачею на откуп или содержанием на вере продажи по деревням казенного ведомства, не делая однако ж никакого запрещения или стеснения в том помещикам и казакам, кои к сему промыслу право имеют, первые в деревнях и хуторах, последние в домах своих". Восемь лет спустя, в 1791 году указом от 14 августа на имя генерал-губернатора Кречетникова были еще раз подтверждены прежние узаконения. Но этой привилегией нередко дворяне, особенно пограничных уездов с великорусскими губерниями, злоупотребляли и продавали вино в эти губернии, где была откупная система и где оно было значительно дороже, чем в Малороссии. Особенно часто эти злоупотребления бывали в глуховском уезде, черниговской губернии. Села Сопычь, Федосье были пунктами, куда стекались корчемники из курской, и орловской губернии и покупали здесь вино. В 1828 году один из корчемников был убит в пути своим товарищем. Началось следствие, которое и открыло эту тайную продажу вина. В селе Федосье проживала помещица Сагарева со взрослым сыном. Она то и занималась этим промыслом. 8 мая собралось у

— 212 —

нее до 20 корчемников. Помещица Сагарева угостила их, а ее сын продал им 1 ½ ф. пороха, а одному дал кремень для пистолета. Корчемники, накупив вина у этой помещицы, ночью отправились в путь, на 15 подводах. В дороге, один из корчемников, подравшись и застрелил своего товарища. Курский губернатор донес об этом Государю, который приказал принять самые строгие меры к прекращению "сего безпорядка".

Кн. Репнин, бывший в то же время малороссийским генерал-губернатором, предписал глуховскому предводителю созвать уездное собрание дворян, на котором и была прочитана бумага князя Репнина. Князь предписывал от всех дворян уезда, коих имения находятся на границе великорусских губерний отобрать подписку в том, что они дают "честное и благородное слово" не продавать вина в другие губернии. При этом кн. Репнин предостерегал дворянство уезда, в случае повторения этих злоупотреблений, он будет ходатайствовать перед Государем о лишении их привилегированного права курения вина. Это то предостережение и побудило Д. В. Кочубея подать в собрание записку. Д. В. Кочубей (1787†1859) был богатый помещик этого уезда, живший в отставке. Впоследствии он, как и родной брат его, Александр были членами государственного совета. Они принадлежали к богатому роду, ведшему свое начало от Кочубея, трагически погибшего при Мазепе. Он был родным племянником известного В. П. Кочубея, деятеля первой половины прошлого столетия, занимавшего в то время пост председателя государственного совета. Об этом обстоятельстве нельзя не упомянуть; Кн. В. П. Кочубей не был расположен к Репнину и, как увидим, Д. В. Кочубей нашел в лице дяди сильного для себя покровителя.

Записка, поданная Кочубеем в собрание, написана сдержанным тоном. Не отрицая виновности многих дворян в злоупотреблениях и, считая необходимым подвергнуть их строгому наказанию, Кочубей, тем не менее был против обвинения в этом всего дворянского сословия уезда. В ней он поместил еще следующие выражения: "как бы то ни было, мы живем в век необыкновенных событий, поступки некоторых могут быть представлены в виде общего злоупотребления и пагубные следствия, кои должны

— 213 —

бы постигнуть одних только виновных, могут сделаться неизбежными для всех". Князю Репнину не понравилось представление записки в собрание и особенно последние выражения. Он увидел в этом обсуждение его распоряжений, на что, по его мнению, Кочубей не имел права. Глуховской предводитель получил выговор, а Кочубею князь Репнин напомнил слова высочайшего рескрипта, изданного по случаю беспорядков, бывших на черниговских выборах в 1826 году: что "скромное поведение и строгое наблюдение правил законом предписанных, есть святой долг сословия, коему преимущественно вверяется защита престола и законов". При этом предписывалось записку, поданную Кочубеем, вынуть из дела и "представить для уничтожения". Прибавим еще к этому, что Кочубей отказался дать подписку чиновнику генерал-губернатора в продаже вина только в шинках, а не на вынос "в домы". Надо сказать, что кн. Репнин был недоволен Кочубеем за его действия во время дворянских выборов в Чернигове, в 1828 году, когда Кочубей агитировал в собрании дворян в пользу избрания вновь черниговским губернским предводителем, отставного генерал-майора Ст. М. Ширая (1839 г.), бывшего уже предводителем с 1818 года. Деятельностью Ширая кн. Репнин был недоволен за то, что он, помимо князя, отправил письмо министру внутренних дел, где коснулся порядков рекрутского набора. Он писал Шираю: "письмо ваше я нахожу неуместным, ибо хотя оно названо вами приватным, но самое изъяснение мыслей в предмете том заключающемуся, даже приступ к тому, в коем выражено вами желание довесть о сем непосредственно через министра внутренних дел до высочайшего сведения, дает представлению вашему вид не партикулярного письма". Он напомнил Шираю законы, порядок сношения правительственных лиц с высшим начальством и т. п.

Ширай был уволен князем Репниным от должности губернского предводителя, до истечения трехлетия, на которое был избран. Мотивом увольнения, послужила болезнь, старость и раздача им, как залога значительной суммы дворянских денег. В 1829 г. были дворянские выборы в Чернигове. Дворянство хотело вновь избрать Ширая, о чем задолго до самых выборов дошли слухи до Репнина. Князь Репнин предупредил это избрание. Он писал черниговскому

— 214 —

губернатору Н. И. Жукову: "до сведения моего дошли слухи, что С. М. Ширай приехал в Чернигов и желает, при предстоящих выборах вступить в должность губернского маршала. После жалобы, принесенной на меня Государю Императору, не намерен допустить его к должности в нынешнее трехлетие, но, если дворянство изберет его на будущее и он переменит свое поведение, то рад буду утвердить в оной. Почему я покорнейше прошу, ваше превосх-ство, известить меня о сем до приезда моего в Чернигов для соображения, ибо я весьма буду благодарен, если ваше превосходительство найдете случай дать ему о сем почувствовать ¹⁾. Ширай не был более предводителем. Сам ли он не пожелал баллотироваться, в виду своих отношений к начальнику края или сами дворяне его не пожелали, мы не знаем. Но Кочубей агитировал в его пользу. И кн. Репнин доносил, что Кочубей, незадолго перед дворянскими выборами, вдался в неприличные образованному человеку разговоры с людьми, обратившими на себя невыгодные замечания начальства и в происки, кои военному губернатору сделались потом известными. "В этом же году, Кочубей был избран глуховским предводителем дворянства, но кн. Репнин его не утвердил. Это окончательно огорчило Кочубея. Он отправился в Петербург, где и жаловался на Репнина. И вот начинается дело. Прежде всего, министр внутренних дел Закревский запросил князя, какие это разговоры вел Кочубей, что это были за происки и кто были те люди, обратившие на себя невыгодные замечания начальства. Князь Репнин уклонился дать ответ на этот запрос министра. Вот что он ему ответил: Ваше Высоко-во, конечно, изволите согласиться со мною, что для пользы и сохранения общего порядка в губерниях высочайше, правлению моему вверенных, я обязан необходимо управлению тайные разведывания через людей, коих имена должны быть обставлены непроницаемой тайной. Почему, если бы объявил я тех, через коих сделались мне известными суждения Д. С. С. Демьяна Кочубея, тогда изменил бы доверию их и собственной чести, чего ни для кого и ни в каком случае не сделаю.

¹⁾ Арх. Г. Правл. 1829 по описи № 400, (828 по описи № 326).

— 215 —

Впрочем, присутствие Кочубея в Петербурге даст удобный вам случай указать всю истину и я слишком уважаю его честь, чтобы усомниться в готовности его объявить откровенно, как он отзывался о распоряжениях мною по должности деланных и с кем имел он суждения и вы удостоверитесь, соблюл ли он то уважение, которое обязан я требовать и охранять по званию, коим облечен я доверием монаршим. Я повторяю прежде сказанное мною, что всякий, кто сочтет себя в Малороссии утесняемым со стороны правительства, может на сие принести жалобу Государю или сенату, но законами нашими не дозволяются парламентские прения, а тот, кто дерзнет осуждать перед согражданами своими распоряжения высшего начальства не только явно, как сделал сие Демьян Васильевич Кочубей, но даже в тайне, не может быть терпим в каком бы то ни было роде службы". Кочубей не даром сидел в Петербурге. Дело о неутверждении его предводителем дошло до Государя, повелевшего рассмотреть его в комитете министров. Комитет очень подробно разобрал его и представил на утверждение Государя. Император Николай I на докладе ему этого дела, написал: "хотя я считаю мне сие основательным, но до утверждения оного спросить князя Репнина, имеет ли что возразить на оное в свое оправдание". Управляющий министерством внутренних дел уведомил князя о решении комитета и резолюции Государя. Это было в начале октября 1830 года. Князь Репнин представил очень подробное объяснение. Для ясности, приведем выдержи из журнала комитета по пунктам и тут же ответ и Репнина. Это интересно в том отношении, что ознакомимся мы со многими взглядами самого Репнина и порядками господствовавшими в то время и т. п. Прежде всего комитет коснулся вопроса, имел ли законное право кн. Репнин, с целью прекращения корчемства в глуховском повете угрожать дворянству, что он будет ходатайствовать перед Государем о лишении их привилегированного права курения вина.

"Таковое предписание ваше, писал управляющей министерством, заключая в себе упреки всему сословию дворян глуховского повета в содействии к искоренению корчемства, тогда, как в преступлении сем, по произведенному исследованию, оказались виновными только три или четыре лица, не могло не произвести в чувствах каждого дворянина того

— 216 —

неприятного впечатления, что за преступления виновных, должны подвергаться наказанию невинные, а угроза Ваша, что вы будете ходатайствовать о лишении всего дворянства повета прав свободного курения и продажи вина, употреблена вами в настоящем случае, совершенно неприлично, ибо, чтобы наказать целое сословие лишением прав и преимуществ, кои издревле оному дарованы, и в продолжении более столетия монаршими грамотами всемилостивейше были подтверждаемы, для сего надлежало иметь удостоверение, что дворянство употребило в зло, дарованное оному право, но обличение нескольких человек в корчемстве не может быть поставляемо в вину сословию дворянства целого повета. Действие в сем случае ваше не только не основательно, но и превышало пределы вашей власти. При том, ваше сиятельство, требуя от дворян повета содействия земской полиции к искорению корчемства и к преследованию корчемников, не указали, в чем именно содействие сие должно было заключаться и возлагали на них такую обязанность, которая не определена никаким законом и которую они исполнить не могли". Кн. Репнин отрицал превышение власти с своей стороны в том, что он предостерегал дворян об отнятии у них привилегии курения вина. Он считал своим долгом напомнить дворянам об их долге соблюдать закон и, если они его нарушают, то он в интересе казны, считал возможным и ходатайствовать об этом. Кн. Репнин сильно обвиняет в своем объяснении глуховских дворян, постоянно злоупотреблявших этой привилегией. Еще в 1824 г. князь обратился к дворянству черниговской губернии с просьбой содействовать земской полиции в искоренении корчемства. Он просил дворян наблюдать за управляющими, шинкарями и не допускать приезда корчемника из русских губерний. Нигде в губернии не замечалось нарушения закона, но в глуховском уезде он сделался "постыдным промыслом". Из соседних губерний, курской, как свидетельствует князь Репнин, приезжали в ближайшие села "отбывать свои свадьбы, именины, крестины и другие праздники". Сами помещики "прельщали их угощениями, рубежные шинкари приготовляли для них посуду и т. д. Эта угроза, по мнению генерал-губернатора, явилась с его стороны необходимостью, в виду приказания Государя принять строгие меры и эта угроза, по его мнению,

— 217 —

подействовала и тайная продажа вина прекратилась. Дворянство обязано, по его мнению, исполнять и даже следить за исполнением законов другими. Вот как он выразил этот взгляд свой. "Служение русского дворянина никогда не прекращается; вышедши в отставку, он избирается собраниями для охранения их прав, имущества и чести, но и остающийся в поместьях своих не бесполезен отечеству. Дворянство по крепостному праву в своих владениях, есть связь и надзор народа, оно беспрестанно содействует земской полиции к исполнению трудной ее обязанности и сим только способом сохраняется тишина и безопасность в пространном, но мало населенном Отечестве нашем".

Право Кочубея подать записку в собрание, Комитет не отрицает и находить вполне справедливым, что дворянству невозможно ручаться и брать на себя ответственность за нарушителей закона, но резкие выражения Кочубея не одобрил и решил сделать ему замечание. Комитет министров очень резко осудил и другую меру Репнина. Как мы уже говорили выше, князь приказал отобрать от владельцев шинков подписку в том, что они будут продавать вино для питья на месте, т. е. в шинках, а отнюдь не на вынос "в домы". В сем случае, писал министр князю вы, милостивый государь, могли требовать на основании существующих постановлений, чтобы владельцы не продавали вина великороссийским жителям не дозволенным количеством, но обязывать их подписками, чтобы продажа вина в шинках внутри повета производилось не иначе, как для питья на местах т. е. в шинках, а отнюдь не на вынос в "домы" права не имели. Таковые распоряжения Вашего Сиятельства нарушали привилегию, малороссийскому краю всемилостивейшее дарованную, и в исполнение своем для жителей было стеснительно. Если вы находили меру сию необходимую, то должны были представить о том высшему начальству и ожидать разрешения; сами же собою приводить оную в исполнение были не в праве". Относительно первой меры князь Репнин писал в своем объяснении, что он основывался на законах 1766 и 1800 г.г. и эту меру он только распространил на пограничные селения с целью прекращения тайной продажи вина. Еще она была вызвана тем, как писал Репнин, что крестьяне курской и орловской губерний, особенно в ближайших Малороссии селениях, по на-

— 218 —

речию, виду и одежде сходны с жителями глуховского повета, а жители этих селений, приезжая в глуховской повет, называют себя жителями этого уезда. Надо сказать, что об этом распоряжении князь доносил в свое время министрам внутренних дел и финансов и эту меру последний представил даже правительствующему сенату включить в условия для содержания в Малороссии в 1831 году питейных сборов. Но указание комитета министров о нарушении Репниным прав малороссиян, не мало оскорбило его. "В течение 15-ти летнего управления мною малороссийскими губерниями, я никогда не помышлял о нарушении привилегий и прав всемилостивейше краю сему дарованных. Спор мой с графом Гурьевым и графом Канкриным о казаках, рассмотренный в государственном совете, спор князя Барятинского с конотопскими жителями, по коему я присутствовал в общем собрании сената и т. п. совершенно оправдывают меня в сем нарекании и докажут, что неукоснительно исполнил 82 статью учреждения о губерниях". Остается еще указать, как посмотрел комитет министров на вопрос об отказе утвердить Кочубея, согласно избранию дворян, глуховским предводителем дворянства". В этом случае, писал управляющий министерством, вы, милостивый государь!, поступили самовольно и в нарушении прав, всемилостивейшее дворянству дарованных: ибо по закону в предводители дворянства не могут быть избираемы только люди, в штрафах, подозрениях и явных пороках бывшие, также бесчестного и зазорного поведения". Министр внутренних дел находил, что выражения, помещенные Кочубеем в его записке "должно почесть явным пороком" и оправдывал Репнина, но Комитет министров нашел эти выражения не укоризненные, а только неосторожные". Затем кн. Репнин поставил Кочубею в вину его "происки" "неприличные разговоры" о чем он узнал через лиц, фамилии которых отказался назвать на требование шефа жандармов Бенкендорфа. Во всем этом, комитет видел только "неудовольствие" как бы личные счеты Репнина. Репнина обвинили еще в том, что он отказался сообщить фамилии тех, кто сообщил ему о происках Кочубея и его неприличных разговорах. Ему дано было понять, что он сам, в свое время, должен был донести об этом высшему начальству. Кн. Репнин и на эти обвинения ответил, притом, решительным тоном; он высказал при

— 219 —

этом, свой взгляд на должность предводителя. Указав, на резкие выражения Кочубея в его записке и отказ дать подписку, о которой было говорено выше, кн. Репнин говорит: "таковые его действия признал я не только явным пороком, но преступлением и для того, руководствуясь законом и властью, не утвердил его маршалом, почитая, что в почтенном звании предводителя, должны быть люди, приверженные к правительству, а не порицатели и ослушники начальства; сим почитаю исполнил я долг присяги моей служить государю и Отечеству верно и без лицеприятия, ибо ни уважения мое к почтеннейшей матери Демьяна Васильевича, ни связи родства и приязни с его знаменитым дядею, ни знакомство с ним самим и с братьями, не удержали меня, хотя я легко мог предвидеть неприятные нынешние последствия". Указание, что кн. Репнин не утвердил Кочубея из-за личной неприязни, не мало оскорбило Репнина и он резко ответил на этот упрек. "Совесть ставит меня, писал он, выше сего обвинения; но не могу открыть, сколь тяжко, проходя шестидесятилетие жизни и оканчивая четвертое десятилетие служения отечеству и, достигнув высших степеней в государстве, быть подозреваемым в подобной подлости".

В этом оправдании кн. Репнина интересно объяснение, почему он прибегал к тайной разведке о должностных лицах. "Отечество наше не избегло, по несчастью, развратной наклонности, быть всегда недовольным своим положением и, старалось к мнимому улучшению, жертвовать древним и настоящим благоденствием. Сии пагубные наклонности многих заставляют правительство во всех его постепенностях, иметь бдительный надзор за подобными мечтателями, вредными не только для себя, но и для общего спокойствия. Надзор сей иначе не может быть производим, как тайными способами; оглашать оные, было бы, уничтожить его; да притом тайные сведения основаны по большей части, на слухах, весьма полезных для возбуждения наблюдения, но которые никогда не могут служить доказательством преступления. Счастлив тот начальник, который может отвратить противозаконные действия, не погубляя никого и не обременяя высшее правительство огорчительными сведениями.

В ответе моем к г. министру внутренних дел писал я: "к чести Д. В. Кочубея сие и ныне делаю;

— 220 —

он сам наверное сознается, что беспрестанно осуждал действия начальников черниговской губернии, что истинно благородному и скромному дворянину неприлично и не должно было делать". В заключение, комитет министров представил "неправильные действия кн. Репнина поставить ему на вид, Кочубею сделать замечание за резкие выражения, при чем устранение Кочубея в прошедшие дворянские выборы не должно препятствовать ему впредь участвовать в выборах и быть избираемым. На оправдании Репнина перерывается это интересное дело; думаем, что этим оно и окончилось. Это мнение генерал-губернатора, поданное в свое оправдание, едва ли и могло разбираться в комитете министров. Дело это представляет интерес для выяснения личности кн. Репнина. Он не допускал никогда в собрании обсуждение своих распоряжений, преследовал всех, кто, помимо его, приносил жалобу на его распоряжения высшему начальству, как это было с роменским городским головой, Шираем и др. Эти дела не доходили до комитета министров и, если последнему пришлось разбирать дело Кочубея, то потому, что он имел большие связи и родного дядю, В. П. Кочубея, занимавшего в то время большой пост.

Но винить и Репнина едва ли есть основание. То было время, когда не дозволялось проявлять в чем-либо инициативу, обсуждать какие-либо вопросы, если на это не было предложения со стороны администрации. Во время "дворянских выборов", как обыкновенно назывались съезды дворян каждые три года, издавались "обряды этим выбором" т. е. до мельчайших подробностей регламентировавшие каждое действие дворян, в них трактовалось даже, как ставить столы в собрании, как ставить ящики для баллатировки, в каком порядке шествовать дворянам в собор для присяги и т. п. При такой регламентации, подача отдельного мнения, тем более в уездное собрание, да еще по вопросу, затронутому высшей администрацией, естественно, казалось полным ослушанием и вызывала решительные действия со стороны высшей администрацией ¹⁾.

И. Фр. Павловский.

¹⁾ Настоящее дело (Губ. Правл. 2 опись, № 29, 1830) под заглавием: О дошедших до Его Величества слухах о происшествии в Черниговской губернии при двор. выборах с Д. С. С. Кочубеем случившемся.

— 221 —

РЕЕСТРЫ
выданного приданого в 1794 и 1815 г. г.

№ I.

1794 году апреля 30-го привиданьи в супружество дочери моей Марии Андреевны за капитана Ивана Васильевича Балясного что именно получил он за дочерью моею и что и в какую значит подсим. Икон две, сребра в деле в разных вещах 11 ф. — 352 р., фуро палиовое тафтяное с цветочками 40 р. — 90 к., на нем накладка серцовые — 25 р., к нему юпка флиорова с каймою, фуро розовое тафтяное с цветочками 30 руб., на нем накладка 4 р. к чему юпка флиоровая — 12 р., сертук волнистой тафты — 15 р., к нему юпка розова — 12 руб., сертук атласный понсовый — 15 р.,к нему юбка тафтяна бела 10 р., сертук атласный голубой — 10 р.: к нему юпка крепова — 5 руб.; фуро тафтяное — 14 р., сертук атласный розовый — 10 р., сертук кампиотной с юпкою — 10 р., кисейной с юпкою, подшивкою — 32, миткальной с юпкою — 15 р., платье круглое кисейное, шитое — 10 р., круглое тафтяное — 8 руб., пиеро таркатаково с юпкою, пиеро с ресо ... юпкою — 15 р., пиеро миткальное — 8 р., кофточка с юпкою миткальние — 5 р., юпка тафтяна стиогона — 15 р. — 70., две марсельных — 42 р., белых две — 4 р. — 50, епанечка глазетова с собольим воротником — 111 р., шуба атласная под лисьим чернобурым мехом — 127 р., шуба гранатурова подлисим мехом 35, тулуп тафтяной — 30 р., епанечка атласна — 20 р., тюрбанов два с перьями — 28 р., чепцов три — 10 руб., рубашек две — 5 р., платков кисейных и батистовых четыре — 12 р. 30 к. турецких три — 20 р., шелковых пять — 11 р., носовых пять — 8 р. — 50., лен разных на все приборы — 28 р., перчатки шолковие — 2 р., настольник уборной кисейной, обшитой филем — 23 р., настольник шитой — 4 р., зеркало с двумя пудриницами — 25 р., занавесы к иконам кисейные обшитые филиемь две пары 12 — 40 к., занавесы с цветочками две пары 7 — 20, подсвечников два — 5 р., серег золотых две пары — 20 р., бусовых две пары — 6 р., малаги одна пара, перстней три пары — 75 р., колечек золотых

— 222 —

четыре — 23, цветов разных на 6 р., чайных чашек дюжина — 13 р. 50, полсервиза фаянсоваго — 55 р., ковров два — 30 р., кровать спальная — 50 р., занавес зелионой тафтяной — 76 р., пуховык с восьмя подушками — 71, наволок кисейных с оборною филейною восемь — 60 руб., наволоки галанские с оборною обшитою филэм — 30 р., наволоки с цветочками простие с оборкою — 8 руб., простынь голанских две — 18 р., простынь простих три — 10 руб., покрывало кисейное — 42 р. — 50 к., одеяло атласное — 27 р., марсельное — 15 р., ситцевое — 11 р., чулок разных десять пар 12 р., башмаков восемь пар — 9 р., скатерть голанская и кней полторы дюжины таких же салфет — 40 руб., скатертей четыре — 21 р. — 50, салфет две дюжины — 7 р. — 20, салфета конфетна — 3 р., полотенец пять — 2 р. — 50.

Р у б а х .

Мужских верхних шесть — 38 р., исподних двенадцать — 12 руб., женских галандских шесть — 30 руб., простых пятнадцать — 15 р., салфет кусок в двадцать аршин — 7 р., полотна полосатого в двух кусках пятьдесят аршин 15 р., полотна тонкого в десяты кусках двести пятьдесят аршин — 75 р., толстого в четырех кусках сто аршин — 20 р., сундуков четыре — 35 р., таз большой, жолтой — 5 р. карета — 350 р., хомутов четыре с прибором — 50 р., лошадей серых четыре — 300 руб., кобыл восемь — 250 руб., волов четыре пари — 140 р., коров восем — 80 руб., овец пятдесят — 84 руб., пчел пъней 20 — 60 руб., итого всего 3522 руб. — 70 коп., асс.

— 223 —

№ II.

1815 года Мая 23 ученен венкой реестр на вношение господином капитаном Иваном Васильевичем Балясным за дочерью Натальего Ивановною, выдаваемою в замужество за помещика полтавского повета порутчика Григория Дмитриевича Зеньковского, наличными деньгами и вещами, а на какую сумму и что именно ниже сего значится.

— 223 —

— 224 —

А всего венной реестр составляет суммы шестнадцать тысяч сто пятьдесят семь рублей.

Сообщ. К. А. Балясный.

— 225 —

ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ
ГОРОДА ПЕРЕЯСЛАВА.

15 июля 1907 года Переяславское городское самоуправление праздновало тысячелетие существования города Переяслава, старейшего между городами Полтавской губернии.

Празднование этого знаменательного юбилея началось накануне — 14 июля служением в Переяславском монастырском храме Преосвященным Полтавским Иоанном заупокойной литургии и панихиды по бывшим Переяславским князьям, архипастырям и градоправителям и всем "потрудившимся и в благочестии скончавшимся в минувшем тысячелетии в г. Переяславе".

15 июля после торжественной, совершенной Преосвященным Иоанном в Успенском соборе литургии, состоялся крестный ход на базарную площадь, где отслужен был молебен.

В 2 часа дня в земском доме состоялось торжественное заседание Переяславской городской думы, на котором присутствовали: епископ Полтавский Иоанн, Полтавский губернатор камергер В. В. Князев, временный Курляндский генерал-губернатор г.-м. Солонина, начальник Полтавского жандармского управления г.-м. Васильев, д. с. с. Н. П. Шипин, товарищ председателя Киевского окружного суда г. Раич-Думитрашко, Переяславский предводитель дворянства — светлейший князь А. К. Горчаков, прибывшие депутаты и местная интеллигенция.

Думой составлена и послана была Председателю Совета министров телеграмма с просьбой повергнуть к стопам Государя Императора верноподданнические чувства жителей г. Переяслава и постановлено устроить в память юбилея народный дом с читальней.

Был прочтен целый ряд приветствий городу прибывшими депутатами. В ряду других приветствий членом Полтавской ученой архивной Комиссии В. А. Пархоменко был

— 226 —

прочтен по поручению Комиссии адрес такого содержания: "Полтавская Ученая Архивная Комиссия, стоя на страже изучения истории и археологии местной губернии, считает нравственным своим долгом не пройти молчанием ныне празднуемое городом Переяславом тысячелетие своего существования. Всматриваясь в его прошлое, невольно вспоминаются более выдающиеся его моменты. Вспоминается крупная административная и торгово-промышленная роль Переяслава в жизни славянского племени Северян, еще на заре нашей истории, во дни вещего Олега. Вспоминается его церковное значение, как резиденции киевских митрополитов вскоре после принятия Русью христианства, а также его роль, как главного города Переяславского княжества князей Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и их преемников. Вспоминается и его значение, как просветительного центра местного края, где была архиерейская кафедра и духовная семинария, наконец — переяславская рада 1654 года, на которой решено присоединение Малороссии к России. Отмечая эту крупную историческую роль Переяслава в судьбах нашего отечества, Полтавская Ученая Архивная Комиссия приветствует Переяславское городское самоуправление и в лице его всех обывателей города в этот редкий и знаменательный день празднования городом тысячелетнего юбилея, с искренним пожеланием и в грядущее второе тысячелетие продолжать столь же доблестно свое служение нашей дорогой родине, перед которой заслуги города Переяслава ныне заслуженно отмечаются всеми. Председатель Архивной Комиссии Гофмейстер Двора Его Императорского Величества С. Бразоль. Правитель дел И. Павловский".

Городской голова И. А. Марченко благодарил Комиссию в лице ее представителя за приветствие, с благодарностью вспомнив участие Комиссии в разрешении вопроса о времени празднования тысячелетия Переяслава. Заседание думы закончилось чтением речи командированным Полтавской ученой архивной Комиссией членом ее В. А. Пархоменко — "Церковно-историческое значение г. Переяслава".

В 5 часов вечера в помещении духовного училища состоялся обед, в котором приняли участие почетные гости, депутаты и представители города. Обед сопровождался целым рядом тостов и спичей, имевших отношение к юбилейному празднеству.

— 227 —

Церновно-историческое значение г. Переяслава.

(Речь на юбилейном торжестве г. Переяслава 15 июля 1907 года).

Сегодняшний юбилей представляет собой явление редкое в летописях русской жизни. Очень немногие города земли русской имеют такую седую древность, как наш Переяслав. Даже такой старинный город, как наша первопрестольная столица Москва, и то насчитывает от роду меньше 800 лет, а скромный уездный г. Переяслав прожил уже целое тысячелетие. Город, столько просуществовавший, очевидно, нес свою особую Службу пред своим краем и пред целым отечеством. И хотя здесь нет особых памятников в честь прошлого, город полон богатых исторических воспоминаний, он сам — памятник многих страниц отечественной истории. Город, имеющий тысячелетнюю давность, естественно скрывает начало своего бытия в глубокой тьме веков. Если принять во внимание тогдашнее культурное состояние русского народа, то вполне понятно будет, что невозможно совершенно точно установить момент, с которого начинается историческое бытие нашего города. Есть летописное сказание об основании Переяслава св. князем Владимиром в 992 или 993 году в память победы, одержанной на этом месте воином Владимировым над печенежским богатырем; но большинство ученых, так или иначе интересовавшихся вопросом о времени возникновения Переяслава, считают это сказание просто народной легендой позднейшего происхождения, попавшей в летопись. Для разрешения вопроса о начале Переяслава гораздо большее значение имеете свидетельство летописи под 6415 г. от сотворения мира или под 907 г. по Рождестве Христове, где упоминается г. Переяслав в ряду других городов русских, в пользу которых, после похода Олега на Византию, греки должны были давать так называемые "уклады" — денежные суммы.

— 228 —

Если основываться на этом свидетельстве "Повести временных лет", то, значит, Переяслав существовал раньше 907 г. и, надо полагать, уже не один десяток лет, так как в 907 г. мы застаем его крупным административным и торгово-промышленным городом славянского племени северян, имевшим у себя особого правителя — "князя", подчиненного Олегу, и ведшим торговые дела с Цареградом.

Под 945 г. по поводу договора Игоря с греками летопись снова упоминает г. Переяслав в числе нескольких самых крупных городов Руси. Это свидетельство летописи по мнению ученых прочнее свидетельства летописи под 907 г., но оно собственно не изменяет по сравнению с предыдущим вопроса о времени возникновения г. Переяслава.

Летописные данные, таким образом, заставляют отнести основание Переяслава еще к IX веку, но окончательно лишают нас возможности точно приурочить возникновение Переяслава к определенному году. Вследствие этого нынешний юбилей Переяслава является юбилеем тысячелетия не с момента основания этого города, а с того времени, когда Переяслав стал заметным городом общерусской жизни и впервые попал на страницы нашей летописи; это — юбилей тысячелетия исторической жизни города, исторической его деятельности.

Озирая теперь это тысячелетнее служение своему отечеству Переяслава, мы видим следующее: он был некоторое время (X — XII в.в.) весьма заметным торгово-промышленным центром, был (с половины XI до половины почти XIII в.) столицей довольно сильного Переяславского княжества князей — Всеволода Ярославича, Владимира Всеволодовича Мономаха и их преемников; но не в этих отношениях прежде и больше всего сказалась историческая роль Переяслава, — важнее и крупнее было его значение церковно-историческое.

В конце того же десятого века, к которому относятся первые известия о городе Переяславе, мы видим этот город резиденцией первоиерархов русской церкви — митрополитов. Об этом свидетельствуют как летописные данные, так и древние рукописи полемического сочинения против латинян "Об опресноках" митрополита Леона или Льва, которого некоторые ученые, во главе с профессором Е. Е. Голубинским, считают первым русским митрополитом.

— 229 —

Таким образом, сразу же после крещения Руси, в Переяславе поселяется митрополит и, благодаря этому, г. Переяслав получает на некоторое время единственное в своем роде значение центра всероссийской церковной жизни. Начиная с 90-х годов X века, около 50 лет Переяслав является кафедральным городом митрополитов Киевских и всея Руси, — по свидетельству Никоновской летописи, "живяху тамо множае митрополиты Киевские и всея России, и епископы поставляху тамо".

Является вопрос: почему митрополиты первоначально поселились не в Киеве, столице великого князя, а в Переяславе? Кажется, естественные всего объяснить это тем, что св. Владимир, поселяя митрополита в Переяславе, отдал ему этот город в полную его власть и собственность, как его удельный город, чтобы сделать митрополита, таким образом, своего рода князем. И мы видим, что раздавая уделы своим сыновьям, Владимир не назначает особого князя в Переяслав, хотя посылает князей в города, по всей видимости, менее крупные, и этим как бы показывает, что считает Переяслав имеющим своего удельного князя в лице митрополита.

Но уже сын Владимира Ярослав Мудрый нашел это неудобным, и, желая придать больше блеска своему стольному городу, решил перенести резиденцию митрополитов в Киев. В 1037 г. Ярославом был заложен в Киеве Софийский собор, который тогда же был предназначен стать кафедральным собором митрополитов. Когда собор был устроен, митрополит переселился из Переяслава в Киев, а Переяслав получил своего особого епархиального архиерея. Около половины XI века произошло это событие — перенесение митрополичьей кафедры из Переяслава в Киев и учреждение собственно Переяславской епархии. После этого долго еще не забывалось былое значение Переяслава, как кафедрального города русских митрополитов. Переяславский кафедральный храм св. Михаила по-прежнему назывался митрополией, и за епископами Переяславскими никоторое время сохранялось еще титло митрополита без соответствующей власти и значения, — они были титулярными митрополитами.

В течение двух веков Переяслав остается епархиальным городом своей области. История Переяславской епархии за это время представляет мало достоверно известного; са-

— 230 —

мое число лиц, епископствовавших здесь, определяется различно — от 12 до 18.

Из Переяславских епископов этого периода заслуживают к себе особого внимания трое. Во-первых, св. Ефрем, сперва придворный великого князя Изяслава Ярославича, потом один из первых печерских постриженников, проживший долго пред епископством в Константинополе. Время епископства его в Переяславе падает на 80-е и 90-е годы XI века и, кажется, захватывает самое начало века XII. Епископ Ефрем устроил в Переяславе несколько новых церквей, украсил город новыми зданиями, завел здесь больницы и странноприимницы и этим оставил по себе память. Живший лет 40 спустя после св. Ефрема, епископ Евфимий известен как представитель христианской правды и мира, звавший князей к примирению и согласию. Так, в 1149 г. он со слезами увещевал великого князя Изяслава Мстиславича обнаружить уступчивость в споре с дядей — Юрием Владимировичем Долгоруким. Летопись приводит речь Евфимия к Изяславу: "Княже, примирися со стрыем своим; много спасения приимеши от Бога и землю свою избавиши от великия беды". Менее чем через 100 лет спустя, епископ Симеон, принимавший участие в гражданском управлении г. Переяслава, в 1239 г. во время взятия Переяслава Батыем, был убит и этим стяжал себе венец священномученика.

Св. Симеоном заканчивается ряд епископов древнего Переяслава. Предводитель устремившихся на Русь монголов Батый разрушил в Переяславе церковь св. Михаила и сам город сжег, жители же Переяслава или были избиты, или взяты в плен, или разбежались. Татарское нашествие сильно отразившееся на южных областях земли русской, оставшихся незащищенными от близкого соседства татар, решительно поспособствовало тому, что в XIII веке центр русской гражданской и церковной жизни окончательно был перенесен с юга на северо-восток и в ХІV веке место Киева заняла Москва. Прежнее значение разоренного теперь Киева пало, а вместе с тем утратил свою прежнюю роль и сосед его — опустошенный Переяслав. Епархия Переяславская была упразднена, а ее территория причислена к новооткрытой в 1261 г. Сарайской епархии, которая в 1454 г. превратилась в Крутицкую.

Занимая незащищенное от всяких набегов и нападений положение, Переяслав свыше трех веков пребывал в

— 231 —

запустении, и только в конце ХVІ века, благодаря заботам известного борца за православие в юго-западной Руси КНЯЗЯ Константина Константиновича Острожского, начинает несколько оживать. В это время он является городом, подвластным Польше и состоящим в церковном отношении в ведении Киевского митрополита.

В половине XVII века в Переяславе произошло событие, имевшее решающее значение для судеб целой Малороссии: 8-го января 1654 года в Переяславском Успенском соборе состоялся знаменательный акт соединения Малороссии с Россией. Вскоре после этого события наступает тяжелая для Украины эпоха "руины", падающая на 60-е и 70-е годы XVII столетия, ослабившая и опустошившая Малороссию. Когда же миновала эта бедственная пора и для Малороссии наступили более мирные времена, снова поднимается церковное значение Переяслава.

В 1695 г. митрополит Киевский Варлаам Ясинский возбуждает дело об учреждении в Переяславе архиерейской кафедры с тем, чтобы епископ Переяславский был викарием Киевской митрополии. В 1698 г. дано было повеление об открытии епископской кафедры в Переяславе, а в конце 1701 года был посвящен первый епископ Переяславский этого периода — Захария Корнилович, устроивший здесь Михайловский монастырь. Преемник Захарии — Кирилл Шумлянский(1716-1726 гг.), бывший раньше епископом Луцкой в Польше епархии и изгнанный оттуда, первый завел церковную связь Переяславской архиерейской кафедры с православным населением Правобережной Украины, состоявшей тогда под религиозно-политическим гнетом польских католиков.

Свыше 30 лет епископы Переяславские состояли викариями Киевской митрополий, но уже в 1733 году епископ Арсений Берло становится самостоятельным епископом Переяславским и Бориспольским. Епископ Арсений благоустраивает свою епархию и с внешней, и с внутренней стороны, и для приготовления образованных пастырей осенью 1738 года учреждает в Переяславе семинарию с 6 классами до риторики включительно. Благодаря последнему обстоятельству, Переяслав в XVIII веке получает наряду с Киевом и Черниговом особое значение крупного центра просвещения в Малороссии, в который стремились дети людей разных сословий и иногда из довольно отдаленных мест. В первый же

— 232 —

год существования Переяславской семинарии в ней обучалось 110 человек, из которых 65 духовного звания и 45 детей "разночинцев"; между последними встречаются следующие звания: есаулы, сотники, старосты, компанейские полковники, компанейские казаки, мещане и "люди посполитые", т. е. низший общественный класс. Была эпоха, — около 1760-х годов, — когда количество детей "разночинцев" в Переяславской семинарии даже превышало число учащихся из духовного звания. В Переяславскую семинарию привозили детей и из таких мест, лежавших вне пределов Переяславской епархии, как Киев, Чернигов, Нежин, Сумы, Конотоп, Гадяч, Глухов, Любеч, а также и из польских владений. В 1773 г. епископом Иовом Базилевичем открыт был в Переяславской семинарии недостающий класс философии, а в 1781 г. епископ Иларион Кондратовский открытием богословского класса придал этой семинарии вид вполне законченной духовной школы. Из числа церковных и общественных деятелей, вышедших из Переяславской семинарии XVIII века, особенно замечательны два: Иван Васильевич Леванда, обучавшийся тут около половины этого столетия, бывший впоследствии профессором Киевской академий и протоиереем Киево-Софийского собора и приобревший громкую известность своими проповедями (сконч. 1814 г.), и Андрей Семенович Романенко-Братановский, учившийся тут лет 25-30 спустя после Леванды, также прославишийся как знаменитый духовный вития, бывший впоследствии с именем Анастасия архиепископом Белорусским и Могилевским и затем Астраханским, состоявший членом академии наук и Св. Синода (ум. 1806 г.).

В третьей четверти XVIII века, при епископе Гервасии Линцевском (1757-1769 г.г.) и отчасти при епископе Иове Базилевиче (1771-1776 г.г.) Переяслав получает особенное церковное значение, — он делается по отношению к Польской Украине центром, служащим оплотом здесь православия в борьбе с унией и католицизмом. В это время, благодаря деятельности епископа Гервасия и игумена Мелхиседека Значко-Яворского, из Переяслава подымается великое религиозное движение, всколыхнувшее значительную массу подвластного Польше малорусского населения Правобережной Украины, подвинувшее здешниx малороссов встать за веру отцов и не дать изгладиться преданиям старины. То был наиболее критический для судьбы православия в

— 233 —

этом крае момент, — тем более важна была в данном случае роль Переяслава. Из Переяслава за Днепр летели грамоты и послания, призывающие стоять за веру и бороться с унией, — в Переяслав спешили из-за Днепра священники и депутаты от населения, чтобы утвердиться в православии, поддержать и упрочить свою связь с Православной Церковью. Один факт, напоминание о котором и теперь мы имеем в Переяславе, особенно ясно говорит об этом тогдашнем значении Переяслава. 29-го июля 1766 г., — в пору особенной борьбы в Правобережной Украине унии с православием, имевшим свой опорный пункт в Переяславской архиерейской кафедре, — в местечке Ольшаной, по ту сторону Днепра, был замучен униатами благочестивый старик из Млиева Даниил Кушнир. За его ревность по православию его подвергли такой казни: сперва сожгли ему руки, обвернутые паклей и облитые смолой, затем отсекли голову и, наконец, сожгли все тело кроме головы. Эту голову мученика православные подобрали, как святыню, и отправили ее в Переяслав, как место, куда были устремлены все взоры их и надежды. Здесь в конце октября того же 1766 г. епископ Гервасий торжественно похоронил доставленную голову в кафедральном соборе своего Вознесенского монастыря. И до сих пор на внутренней стене здешнего монастырского храма вы можете читать надпись о погребении тут головы мученика Даниила Кушнира. В 1785 г. временно закрывается Переяславско-Бориспольская епархия и семинария Переславская превращается в неполную духовную школу без философского и богословского классов, — но ненадолго. В 1793 г. в Переяслав снова поселяется викарий Киевской епархии Димитрий Устимович и затем Амфилохий Леонтович, а в 1799 г. новоназначенный в Переяслав епископ Сильвестр Лебединский становится самостоятельным епископом "Малороссийской Переяславской епархии". В 1799 же году Сильвестр снова открывает при семинарии философский класс, а в следующем 1800 г. с открытием богословского класса восстановляется уже в Переяславе полная семинария, не имеющая уже теперь прежнего всесословно-образовательного значения, а получающая исключительно специальное назначение — подготовление кандидатов священства. И в 19 веке из Переяславской семинарии вышло немало выдающихся деятелей — и не на церковном только поприще; назовем из них двух: покойного профессора философии

— 234 —

в Московском университете П. Д. Юркевича, выступившего в 60-х годах с полемикой против материализма, и ныне здравствующего П. И. Житецкого, ученого знатока Малороссии, ее языка и литературы.

17 декабря 1803 г. учреждается епархия Полтавская и Переяславская, но резиденцией епископов этой епархии надолго еще остается город Переяслав. Здесь последовательно жили следующие епископы Полтавско-Переяславской епархии: упомянутый Сильвестр Лебединский (до 1807 г.), Феофан Шиянов-Чернявский (1807-1812 г.г.), Анатолий Максимович (1812-1816 г.г.), Мефодий Писнячевский (1816-1824 г.г.), Георгий Ящуржинский (1824-1830 г.г.), Нафанаил I Павловский (1830-1834 г.г.) и Гедеон Вишневский (1834-1849 г.г.).

Но еще при преосвященном Нафанаиле в 1832 г. поднято было дело о перенесении архиерейской кафедры из Переяслава в Полтаву, куда все настойчивее стал отливать центр жизни губернии; самое же перенесение архиерейской кафедры состоялось при преосвященном архиепископе Гедеоне в 1847 г. Утратив в 1847 г. значение епархиального города, Переяслав в 1862 г., при преосвященном Александре Павловиче (1860-1862 г.г.), лишился и семинарии, переведенной в этом году в Полтаву. Эти два события лишили Переяслав прежнего церковного значения и сильно отразились на общем благосостоянии города; утратив значение центра епархиальной жизни и духовного просвещения епархии, Переяслав стал быстро падать и в других отношениях.

Тысячу лет прожил Переяслав. Река, которая некогда по своим размерам и удобству для судоходства поспособствовала как самому основанию на этом месте Переяслава, так и его возвышению и значению в разных отношениях, постепенно обмелела, а в вместе с нею умалился и Переяслав. Теме не менее богатый своим историческим и прежде всего церковно-историческим прошлым, Переяслав и теперь имеете некоторое значение в церковной жизни местного края, как место, где покоятся еще с конца ХVII века мощи преподобно мученика Макария Овручского, влекущие к себе немало богомольцев, и где много памятников былого расцвета здесь церковной жизни. Изжив тысячу лет, Переяслав сыграл видную историческую роль и, будем надеяться, не умирает, но имеет еще жить, быть заноси-

— 235 —

мым на страницы истории и процветать в грядущее второе тысячелетие своей жизни, в которое он теперь вступает ¹⁾.

Владимир Пархоменко.

¹⁾ Литература предмета: А. В. Стороженко, "Очерки Переяславской старины", Киев, 1900 г.; В. Ляскоронский, "История Переяславской земли", Киев. 1003 г.; "История Русской Церкви" Е. Е. Голубинскаго, I пол. 1 тома; Литогр. лекций по истории Русской Церкви А. В. Карташева, СПБ, 1903 г.; "Сведения о Полтавско-Переяславской епархии и ее архипастырях" игумена Полиевкта, Полтава, 1868 г.: Статьи и заметки в "Киев. Старине" и "Полтав. Епарх. Ведомостях" и др.

Приложения.

— III —

ПРОТОКОЛЫ ЗАСЕДАНИЙ

АРХИВНОЙ КОМИССИИ

1905 год.

Заседание 13 Февраля.

Присутствовали: Н. К. Орлов, И. Ф. Павловский, Г. Т. Иванов П. Е. Калениченко, Ф. О. Коваржик, А. И. Юрикас, М. М. Попов, прот. Г. Я. Лисовский, прот. Д. А. Шедродаров, Н. Г. Максимов, Ю. В. Быков, В. И. Василенко, А. Ф. Мальцев, М. В. Рахубовская, Л. В. Падалка, А. Д. Джежелей, Е. Н. Сердюк.

В заседании этом Н. К. Орлов прочитал реферат об исторических памятниках и мерах к их сохранению. Другой реферат был прочитан Г. Т. Ивановым — к вопросу о магистратских крестьянах г. Переяслава. Реферат прочитан на основании архивного материала. В члены комиссии избраны Н. К. Орлов. А. М. Шейдеман и священник А. И. Юрикас.

Почетным членом комиссии, по предложению И. Ф. Павловского, избран известный ученый, профессор Киевского Университета В. С. Иконников.

В этом же заседании решено просить Е. Н. Сердюка представить в комиссию доклад об экскурсии по Полтавской губернии для изучения памятников старины.

В заседании этом еще решено высылать по два экземпляра трудов комиссии в те земские управы, от которых комиссия не получает субсидии, как Константиноградскую, Лохвицкую и Прилукскую.

Годичное собрание назначено на 13 Марта.

Заседание 13 Марта (годичное).

Присутствовали: преосвященный Иоанн, епископ Полтавский, преосвященный Гавриил, епископ прилукский, председатель комиссии А. П. Потоцкий, ректор семинарии, архимандрит Гавриил, протоиерей И. Л. Ольшевский, Н. К. Орлов, П. Е. Калениченко, Н. А.

— ІV —

Старицкая, А. В. Андрущенко, Н. А. Дмитриев, П. С. Попов, В. Л. Василевский, И. А. Зарецкий, В. И. Василенко, свящ. Л. Юрикас, С. Т. Сиротенко, прот. Щедродаров, Ю. В. Быков, прот. Г. Я. Лисовский, Ф. О. Коваржик, Е. Н. Сердюк, Г. Т. Иванов, И. Ф. Павловский. Правителем дел был прочитан отчет о деятельности комиссии со времени ее открытия, с Октября 1903 года по 1 января 1905 года. Казначеем комиссии был прочтен отчет по кассе. Ревизор прот. Щедродаров прочитал отчет по обревизованию делопроизводства комиссии. Ревизионная комиссия внесла предложение об ассигновании, начиная с 1 января 1905 г. ежегодное вознаграждение правителю дел, в размере 300 р. с., что собранием принято единогласно.

Член комиссии С. Т. Сиротенко прочитал реферат: на тему, "Церковное пение в южной и северной России в XVII столетии".

Заседание 10 Апреля.

Присутствовали: В. И. Василенко, Е. Н. Сердюк, А. А. Грановский, П. Е. Калениченко, Л. В. Падалка, С. Т. Сиротенко, Н. А. Дмитриев, А. В. Липеровский и И. Ф. Павловский.

Председательствовал А. В. Липеровский. А. А. Грановский познакомил комиссию с архивным делом, полученным из Румянцевского музея по ходатайству директора кадетского корпуса и согласно просьбе А. А. Грановскаго. Дело это "генеральное следствие о Переяславском полку".

В заседании этом избраны членами комиссии: свящ. М. М. Чубов, В. П. Леонтовский и А. Г. Сластион. Исполнявший обязанность казначея М. М. Попов, за неимением времени и частых отлучек из города, отказался и на место его избран единогласно Ф. О. Коваржик.

Правителем дел доложено о получении от Киевской казенной палаты многих описей дел уездных казначейств для просмотра их. Члены комиссии И. Ф. Павловский и Л. В. Падалка находили, что архивная комиссия не должна просматривать их в виду того, что на основании закона, дела эти должны быть направлены в ближайшую архивную комиссию, Черниговскую. Но собрание решило их просмотреть и поручило это членам комиссии: П. Е. Калениченку, Е. Н. Сердюку и С. Т. Сиротенку. Согласно просьбам членов комиссии свящ. М. Чубова, С. Т. Сиротенка и В. И. Василенко, собрание порешило ходатайствовать перед преосвященным Иоанном, епископом полтавским о разрешении С. И. Василенку ж пользовать архив церквей м. Белик, С. Т. Сиротенку — м. Новых

— V —

Сенжар, а М. М. Чубову пользоваться архивом консистории для его работы "О подвижниках XVII и XVIII веков". Также решено просить начальника губернии, кн. Н. П. Урусова, о разрешении пользоваться архивом волостных правлений м. Белик и м. Новых-Сенжар.

Заседание 24 Апреля.

Присутствовали: В. И. Василенко, В. П. Леонтовский, И. Ф. Павловский, Л. В. Падалка, П. А. Алексеев, А. Ф. Мальцев, Н. Г. Максимов, Е. Н. Сердюк, С. Т. Сиротенко, П. Е. Калениченко и Н. А. Дмитриев.

Е. Н. Сердюк прочитал реферат свой о необходимости изучения архитектуры старинных церквей Полтавщины и указал о необходимости делать снимки их. Собрание решило просить его предпринять экскурсию для снимков старинных церквей, для чего ассигновало 125 р. Собрание в этом же заседании порешило просить И. А. Зарецкого, коллектора Музея Императора Александра III, делать описи при его экскурсиях по Полтавской губернии, а также фотографические снимки старинных храмов и памятников старины вообще, для чего ассигновало ему 150 р. с.

Л. В. Падалка сообщил об имеющихся в Константиноградском уезде каменных бабах (в с. Семеновк, Зачепиловке etc.) Собрание порешило просить Л. В. Падалку и С. Т. Сиротенка предпринять экскурсию в эти места, сделать снимки и представить на археологический съезд в Екатеринослав, что ими и выполнено.

Заседание 15 Мая.

Присутствовали: товарищ председателя Е. Н. Зеленецкий и члены комиссии: И. А. Зарецкий, Я. Н. Уралов, В. А. Василевский, А. Ф. Мальцев, Е. Н. Сердюк, Н. Г. Максимов, протоиерей Д. Шедродаров, С. Т. Сиротенко, Л. В. Падалка и И. Ф. Павловский.

В члены комиссии избраны: ректор семинарии, архимандрит Гавриил и Я. Н. Уралов.

В заседании этом комиссия подробно обсуждала программу экскурсий И. А. Зарецкого и Е. Н. Сердюка. Комиссия просила Е. Н. Сердюка начать свою экскурсию с Приднепровья, а И. А. Зарецкого совершить поездку по Переяславскому и Золотоношскому уездах. Решено в этом заседании просить Я. Н. Уралова, предпринимающего летом 1905 года, по просьбе земского музея, экскурсию по р. Орели, по Кобелякскому и Кременчугскому уездам, собирать данные об остатках старины, делать описи старинных вещей в храмах etc.

— VI —

Заслушано было сообщение обывателя м. Голтвы (Кобел. уезда), что в курганах этого местечка он нашел уголь, куски дерева, за разъяснением чего он обратился в редакцию "Хуторянина", передавшая его в комиссию. Архивная комиссия порешила — уведомить этого обывателя, не согласится ли он дать средства архивной комиссии для производства раскопок этого кургана, но ответа не было получено.

Протоиерей Д. Щедродаров просил ходатайства комиссии перед преосвященным Иоанном, епископом полтавским о выдаче ему открывшего листа для обозрения в археологическом отношении храмов миргородского уезда, который и был ему выдан.

Заседание 8 Сентября.

Присутствовали: Ф. О. Коваржик, прот. Г. Я. Лисовский, Е. Н. Сердюк, В. Л. Василевский, Л. В. Падалка, М. В. Рахубовская, А. В. Липеровский, прот. Ольшевский, свящ. М. Чубов, свящ. А. Юрикас, Я. Н. Уралов и И. Ф. Павловский.

Заслушано предложение г. Завьялова (из Ярославля) о приобретении у него рукописи, приписываемой Капнисту — "взгляд на причины постоянного упадка благосостояния поселян Полтавсой губ.". Решено приобрести ее за 2 р. с.

Избран в члены комиссии: С. Д. Щербак (живущий в Москве).

Доложено о предстоящем сорокалетнем юбилее ученой деятельности известного историка — археолога В. Б. Антоновича. Решено принять участие в этом чествовании и просить Л. В. Падалку составить адрес от имени архивной комиссии. Решено просить Императорское Московское Археологическое Общество выслать в библиотеку комиссии — Украинские старинные церкви, соч. профессора Павлуцкого и Н. Ф. Беляшевского его издание "Летопись археологии". Решено еще выслать Харьковским ученым г.г. Миллеру и Данилевичу первый выпуск трудов комиссии, как приславшим свои работы в библиотеку комиссии.

Заслушано предложение г. губернатора обсудить проект, присланный министерством внутренних дел об охранении памятников старины, для чего решено передать его в комиссию, в состав которой избраны: Ф. О. Коваржик, Н. А. Дмитриев, прот. Г. Я. Лисовский, прот. И. Ольшевский, Л. В. Падалка, Е. Н. Сердюк, И. А. Зарецкий и свящ. А. Юрикас.

— VIІ —

Заседание 25 Сентября.

Присутствовали: Л. В. Падалка, В. Л. Василевский, свящ. А. Юрикас, М. В. Рахубовская, Ф. О. Коваржик, Г. И. Маркевич, Е. Н. Сердюк, А. В. Андрущенко и И. Ф. Павловский.

Прочитан Л. В. Падалкой проект адреса В. Б. Антоновичу, одобренный комиссией и решено просить Н. А.Дмитриева быть депутатом от архивной комиссии при чествовании почтенного юбиляра.

Доложена просьба Харьковского университета о высылке первого выпуска трудов комиссии. Решено: выслать, а также университетам Киевскому и Одесскому.

Избран в члены комиссии П. А. Китицын (живущий в Кременчуге); им же доставлена в комиссию статья: О печатях 3-х малороссийских полков в XVIII ст. Решено передать в редакционную комиссию (напечатано в 3 выпуске трудов). В этом заседании председателем архивной комиссии, за выездом из Полтавы А. П. Потоцкого, единогласно избран губернский предводитель дворянства С. Е. Бразоль, а товарищем председателем, за отказом по болезни и многосложности занятий Е. Н. Зеленецкого, избран, также единогласно, Ф. М. Мальцев.

Доложено собранию о получении комиссией от Киевского Общества Летописца Нестора сообщение проф. Голубовского (ныне покойного) о времени празднования городом Переяславом тысячелетия своего существования.

Членом комиссии М. В. Рахубовской был возбужден вопрос о понижении членского взноса в виду того, что многие желают быть членами комиссии, но стесняются большим размером взноса. После небольших прений, собрание решило назначить членский взнос в размере 3 р., вместо прежних 5 р. В заседании этом Л. В. Падалка прочитал свой реферат: о майданах и степных городках. Раскопки и измерения их показали, что объем наружных валов соответствует окружности майдана. При каждом майдане идут симметрично в одну сторону валы, которые в настоящее время или довольно явственно сохранились или, будучи распаханы, едва приметны, разрознены. При этом, референт свой доклад демонстрировал картами. Один из майданов, обозначенных на карте имеет окружность центрального вала в 50 саж., а длина боковых валов — 45 саж., другой, в центре — 57 саж., а боковых валов — 50 саж. При этом, несомненная связь наружных валов с углублением, устроенным в майданах: чем больше валы, тем глубже углубления и состав почвы валов указывает на происхож-

— VIII —

дение их из земли, вынутой в могилах. Майданы это древние могилы. Печенеги, половцы и другие народцы тюркских племен являются создателями майданов из древних скифских могил. Каменные бабы, встречающиеся и теперь в южной России, происхождения IX и XII веков и такие же бабы встречаются и в средней Азии. Этот культ предков указывает на связь народов, бывших в южной России и средней Азии. Впоследствии, майданы служили местом для базаров и ярмарок. Такая же роль майданов была и в сечи запорожской. Городки же степные служили торговыми маяками в древних степях.

Почетные члени комиссии.

Иоанн, епископ полтавский и переяславский, Феодосий, епископ Прилукский. Вывший министр народного просвещения Зенгер; Графиня П. С. Уварова, Забелин И. Е. историк, Антонович В. Б. профессор Киевского университета, Кн. Н. П. Урусов шталмейстер, сенатор; Г. П. Алексеев почетный опекун, Обер-гофмейстер, С. Е. Бразоль гофмейстер, губернский предводитель дворянства (председатель комиссии), В. В. Князев, полтавский губернатор, Н. В. Покровский, директор Археологического Института, Д. И. Эварницкий, историк, В. П. Милорадович этнограф, О. И. Левицкий историк, Д. И. Багалей, профессор и ректор Харьковского университета, Н. Ф. Сумцов, проф. харьковского университета, Е. Я. Ефименко историк, А. С. Лебедев, проф. харьковского университета, Н. П. Дашкевич проф. Киевского университета, Е. Я. Скаржинская, В. С. Иконников, проф. Киевского университета, А. П. Потоцкий генерал-лейтенант, П. И. Житецкий, филолог, Гавриил, бывший епископ прилукский (ныне Омский и Семипалатинский).

Действительные члены.

Алексеев П. А., Александрович Е. А., Андрущенко И. В., Авинова А. Н., Афиногенов О. А. доктор медицины, Быков Ю. В., Булюбаш И. П., Бучневич В. Е., Будберг В. П., Балясный В. А., Балясный К. А., Бурков И. И., Василевский В. Л., Варлаам архимандрит, Грановский А. А., Данковский Г. А.; Демьянко В. Я., Джежелей А. Д., Залебецкий В. М., Зеленецкий Ев. Н., Зарецкий И. А., Иванов Г. Т., Китицын П. А., Касюра В. В., Калениченко П. Е., Коваржик Ф. О., Кулябко-Корецкий П. И., Ковалевский П. И., Леонтовский В. П., Лопотинов Н. И., Лисовский Г. Я., Липеровский А. В.,

— IX —

Малама П. Н., Маркевич Г. И., Мальцев А. Ф., Максимов Н. Г., Малинка А. Н., Новицкий П. В., Николайчик Ф. Д., Ольшевский И. Л., Павловский И. Фр., Попов М. М., Попов П. С., Пархоменко В. А., Падалка Л. В., Рахубовская М. В., Ризенко И. Н., Старицкий А. П., Старицкая А. Я., Старицкая Н. А., Сиротенко С. Т., Сластион А. Г., Трегубов В. П., Фесенко-Навроцкая Е. Г., Хабур Н. В., Чубов М., Щедродаров Д. А., Щербак С. Д., Юрьев-Пековец В. В., Ясько М. М.

— X — XI —

— XII —

— XIII —

— XIV —

— XV —

— XVI —

— ХVІІ —

ОТЧЕТ РЕВИЗИОННОЙ КОМИССИИ

за 1904 год.

Доклад.

По выбору членов общего собрания нижеподписавшимся поручено было обозрение состояния дел нашей Архивной Комис-

— 18 —

сии. Честь имеем доложить Г.г. членам общего собрания следующее: а) в канцелярии имеются следующие книги: 1) Список почетных и действительных членов сотрудников и соревнователей; 2) квитанционная книга; 3) книга входящих; 4) книга исходящих дел и 5) книга протоколов общих собраний. По книге списка членов видно, что за отчетное время почетными членами состояло 20 и действительных 62 человека. По квитанционной книге не выдано квитанций 3 (№№ 43, 44 и 45); по книге входящих значится 219 №№, по книге исходящих 462 №№. Из книги протоколов видно, что общих собраний за отчетное время было 12. Все книги не прошнурованы и не опечатаны; но все содержится в порядке и записано своевременно — это производит впечатление целой канцелярии, в которой отписки и переписки весьма много и на это требуется масса времени и труда, б) У казначея комиссии г. М. М. Попова денежные суммы на лицо; приходо-расходные книги ведутся исправно; итоги верны и расходные статьи имеют оправдательные документы. Всех донежных поступлений было 485 р., расходов же 158 руб. 80 коп. в) В библиотечном шкафе имеется 558 названий, а всех книг 630, все они записаны в каталоге по мере поступления своевременно, перенумерованы и стоят в порядке. Но и приходо-расходные и каталого-библиотечныя книги не за шнуром и печатью. Вообще во всем виден порядок и тщательность; за что по нашему мнению, следовало бы выразить благодарность г. г. Секретарю И. Фр. Павловскому, казначею М. М. Попову и библиотекарю П. С. Попову, а секретарю И. Фр. Павловскому следовало бы за труды в виду их многосложности и денежное вознаграждение. 1905 года марта 10 дня.

Члены комиссии:

Протоиерей Д. Щедродаров.

Г. Т. Иванов.

ОТЧЕТ РЕВИЗИОННОЙ КОМИССИИ

за 1905 год.

По примеру прошлых лет членами ревизионной комиссии рассмотрены были: а) дела канцелярии, б) библиотека и в) кассовое состояние и дела нашего общества. Из канцелярских дел видно, что за отчетный 1905 г. входящих было 161 №, исходящих 603,

— XIX —

всех членов по записи состояло 89 и в отчетном году поступило вновь 15 ч., книги протоколов, входящих, исходящих, равно и все входящие бумаги подшиты по порядку по времени поступления и дела ведутся вполне толково и правильно, таке что всевозможные справки не затруднят и самого неопытного в делах канцелярских.

Относительно состояния библиотеки нами найдено, что к 1-му Января в библиотеке Архивной комиссии состояло общим счетом при 358 №№ по порядку 713 книг в 371 названии, в настоящее же время №№ по каталогу значится 559, книг 1051, названий 581, Г. Библиотекарю трудно было определить, когда и кем и в какое время книги были пожертвованы, потому что они поступали без всяких препроводительных бумаг. А потому трудно определить кому из жертвователей и за что следовало бы воздать благодарность. Ревизионной комиссии казалось бы, что о всех пожертвованиях следовало бы докладывать на повременных наших собраниях и записывать о сем в протоколе, а затем книжные пожертвования с препроводительной бумагой отправлять в библиотеку под расписку в получении.

Наконец, что касается состояния кассы, из приходо-расходных книг видно, что в отчетном году (1905) членских взносов, пособий от земств, продажи изданий и начисления %% поступило 1167 рублей 83 коп., израсходовано 1487 руб. 09 коп. Таким образом при сопоставлении прихода с расходом получается дефицит 319 руб. 26 коп. Этот дефицит покрыт остатками предыдущего года; приходо-расходные книги ведутся правильно, записи своевременны и оправдательные документы на лицо, книжка чеков в исправности, некоторые ошибки в записях законно оговорены и цифры поправлены красными чернилами. Отчет по кассе, составленный г. казначеем Ф. О. Коваржиком вполне соответствует действительности. Комиссия просила бы выразить благодарность ему,а равно и правителю дел за точное и аккуратное ведение сложного и обременительного дела. 1906 г. Ноября 25 дня.

Члены ревизионной комиссии:

Протоиерей Д. Щедродаров.

Г. Т. Иванов.

Ссылки на эту страницу

1	Труды Полтавской ученой архивной комиссии [Праці Полтавської вченої архівної комісії] - пункт меню
2	Указатель книг и статей по названиям [Покажчик за назвами] - пункт меню

История Полтавы

Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Выпуск 4

Ссылки на эту страницу