История Полтавы

Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Выпуск 14

• 

Подробности

Просмотров: 72948

Публикуется по изданию: Труды Полтавской Ученой Архивной Комиссии. Издано под редакцией действительных членов комиссии: И. Ф. Павловского, А. Ф. Мальцева и Л. В. Падалки. Выпуск четырнадцатый. Полтава. Электрическая типография Г. И. Маркевича, Бульвар Котляревского. 1916.

Проект осуществлен совместно с Государственным архивом Полтавской области к 110-летию со дня основания Полтавской ученой архивной комиссии.

Сканирование и перевод в html-формат: Артем и Борис Тристановы.

В оригинале издания нарушена нумерация страниц: после 24 страницы и ненумерованных вкладок нумерация идет с 21 страницы.

 

Печатать дозволяется 7 января 1916 г. Военный Цензор П. Саханский

 

— 3 —

О Г Л А В Л Е Н И Е.

— 4 —

 

 

— 5 —

МАТЕРИАЛЫ
по археологии Полтавской губернии

II. ^*)

Серебряный ритон случайной находки в "Кропивянской
сотне Переяславского полка".

В Императорском Эрмитаже хранится одна из случайных находок ХVIII века, происходящая из Полтавской губернии.

Находка эта — серебряный, в некоторых местах вызолоченный, ритон, в форме изогнутого рога, оканчивающегося изображением передней части лошади.

Место находки ритона определяется современными находке документами, а именно: указом из "Главной Канцелярии Академии Наук" — Кропивянская сотня Переяславского полку. Как гласит означенный документ, ритон найден пастухами в песке в 1746 году "между прочего".

В Главную Канцелярию Академии Наук ритон был прислан из Правительствующего Сената, из Главной Канцелярии же с сержантом кадетского корпуса Иваном Шилингом переслан в Канцелярию Академий Наук, для записи в каталоге и хранении в Академической Кунсткамере.

Об этих распоряжениях и пересылках имеются определенные сведения как в упомянутом указе, так и в рапортах, хранящихся ныне в Архиве Конференции Академии Наук.

В виду важности, для нашей находки, содержащихся в рапортах сведений, позволяем себе, извиняясь перед читателем за длинные выписки, привести здесь оба документа:

^*) См. вып. 5-й Трудов Полтавской Ученой Архивной Комиссии стр. 201-212.

— 6 —

"Указ Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской из Главной Канцелярии Академии Наук в Санкт-Петербургскую канцелярию Академии Наук.

Сего апреля 5 числа при указе Ея Императорскаго Величества из Правительствующаго Сената прислан найденный в Малороссии в прошлом 1746 году пастухами Переяславскаго полку, в Кропивянской сотне, в песку, между прочего, конь серебряный, весом в 2 фунта и пять лотов. Того ради, во исполнение онаго Ея Императорскаго Величества указу Главная Канцелярия Академии Наук определила: оный конь послать с отправляющимся в Санкт-Петербург кадетского корпуса сержантом Иваном Шилингом, который с ним послан, а как от него Шилинга, принят и записан в каталоге будет, о том в здешнюю канцелярию прислать рапорт. И Санкт-Петербургской Канцелярии Академии Наук учинить по сему Ея И. В. указу. У подлиннаго указа написано тако: Григорий Теплов. Получен апреля 24 дня 1749 г." ¹⁾

Следующий документ свидетельствует о том, что ритон в Канцелярии Академии Наук получен: "Сего апреля 24 дня прислано при указе Ея И. В. из Главной Канцелярии Академии Наук в Санкт-Петербургскую канцелярию ж академии наук с отправленным кадетского корпуса сержантом Иваном Шилингом присланный при указе-ж из Правительствующаго Сената найденный в Малороссии в прошлом 746 году пастухами Переяславскаго полку, в Кропивянской сотни, в песку, между прочаго конь серебряный весом в два фунта и пять лотов, который велено от него Шилинга, принять и записать в каталог и о том бы в главную канцелярию репортовать. — Определено: оный серебряный — конь, весом в два фунта и пять лотов, приняв в канцелярию, для записи в каталог и постановления в кунсткамеру к таковым же вещам, к переводчику Фрейганку, при ордере, а как им в каталог записан будет и под которым номером, о том ему Фрейганку в канцелярию репортовать, а учителю Грекову с оного по надлежности, как и с прочих срисовать, о том к нему послать ордер же, а в Главную Кан-

¹⁾ Сухомлинов. Материалы для истории Императорской Академии Наук т. IX СПБ. 1897 г. стр. 729. № 889.

— 7 —

целярию Академии Наук, по подаче от переводчика Фрейганка репорта репортовать. И. Д. Шумахер. Секретарь Петр Ханин." ¹⁾

Из приведенных документов видно, что нижеописываемый ритон, найденный в Кропивянской сотне Переяславского полку, составлял лишь часть находки. Найден "среди протчаго". Что составляло это протчее к нашему сожалению осталось тайной. Сохранившиеся документы об этом не говорят, да видимо никто этим "протчим" не интересовался в свое время. Ритон и своей формой и, главное, материалом обращал на себя внимание, почему и был спасен, остальное же вероятно по своей мелочности или непрочности, или же по какой-либо другой причине не заслужило себе спасения и его постигла обычная горькая участь столь знакомого археологам уничтожения.

Не определенным точнее осталась и местность находки предметов. Кропивянская сотня, с главным сотенным местечком Кропивной, расположена была у рч. Супоя, впадающей в р. Днепр ²⁾ и в своей территории заключала пятьдесят различных населенных пунктов (с населением всего в пять слишком тысяч жителей). Определение официального документа "найден... пастухами в песке" может быть указывает на местность прибрежную, т. е. на побережье рек Днепра и Супоя. Левый берег Днепра почти на всем своем протяжении в пределах Полтавской губернии отличается именно названным характером, — он песчаный иногда на несколько верст в сторону от берега, что особенно заметно в Переяславском уезде, т. е. как раз в той местности, где найден интересующий нас ритон. Этим я не хочу сказать, что только здесь и мог быть он найден. Не исключается возможность находки его и в прибрежных песках других речек, в пределах бывшей Кропивянской сотни, например самого Супоя.

Хотя отсутствие указания в официальном документе обстоятельств, сопровождавших находку и не дает права делать какие бы то нибыло точные определения и иметь суждения, тем не менее можно думать, что отсутствие указания на находку вместе с предметами и костяка — не простая случайность, — ритон думается

¹⁾ Сухомлинов. Материалы для истории Императорской Академии Наук т. XI СПБ. 1897 г. стр. 737, № 903.

²⁾ См. Черниговского Наместничества топографическое описание... Соч. Афанасием Шафонским, Киев. 1851 г. стр. 77 и карта.

— 8 —

найден "вместе с протчим" не в погребении, а в составе какого-то клада, по-видимому небольшого.

В Музее Императорской Академии Наук — кунсткамере наш сосуд хранился все время вплоть до 1860 года. Здесь он записан в ревизионную книгу так: "Нум. 69: 1). Старинной серебряной местами золоченой питейной сосуд, у которого ручка сделана на подобие коня весом 2 фунта 13 золотников". ²⁾

Числится здесь он рубрике: "По напечатании каталога ³⁾ по сие время вновь вступили, а именно": Дальше идет его описание уже приведенное нами выше. Вес сосуда в настоящее время оказывается несколько превышает вес, указанных в современных находке документах, а именно, он достигает почти 2 ф. 18 золотников. Быть может это явление объясняется обстоятельством, указываемым ниже.

В 1860 году была дополнительно передана из Музея Императорской Академии Наук в Императорский Эрмитаж остальная часть предметов, хранившихся в упраздненной теперь кунсткамере, переданной в своей основной масс по повелению Императора Николая I в Эрмитаж еще в 1848 году. Среди предметов этой последней передачи (1860 года) был и наш сосуд, с тех пор хранящейся в отделении древностей Императорского Эрмитажа. Сосуд этот, т. е. ритон, носить на себе все следы внимательного и заботливого к себе отношения со стороны администрации кунсткамеры — он старательно очищен, с сохранением позолоты, существующей в некоторых частях; все детали орнаментальных украшений его ясны; во многих местах он тщательно связан проволокой.

В настоящее время он составляется из двух главных частей — передней, изображающей переднюю часть лошади, и задней, собственно рога, вставляющегося ныне в первую (см. рис. № 1). Кроме того, передняя часть лошадиного корпуса состоит из двух частей,

¹⁾ Ярлык старой бумаги с печатным № "69" имеется и в настоящее время на сосуде. Он виден и на прилагаемом изображении сосуда, см. таблица А.

²⁾ Рукописная книга под заглавием: "Ревизия, учиненная в 1768 году находящимся при Императорской Кунсткамере золотым серебряным и прочим драгоценным вещам также всему минце-кабинету с приложением краткого перечня и вновь сочиненного обстоятельного каталога российским деньгам, монетам и медалям". Хранится ныне в Императорском Эрмитаж: передана сюда вместе с вещами.

³⁾ Очевидно имеется в виду ныне весьма редкое издание: Muzei Imperiali Petropolitani. Vol. І — II. 1745 года.

— 9 —

из двух вертикальных половинок, точно приходящихся своими краями друг к другу (см. табл. Б) и скрепленных в восьми местах проволокой, продетой в просверленные, по-видимому той же заботливой администрацией кунсткамеры, дырочки. Весьма возможно, что проволока указанных восьми закрепок увеличила вес сосуда, взвешенного в кунсткамере, после очистки, (до очистки же он весил "2 фунта, пять лотов, т. е. 15 золотников) без проволочных скреп — с 13 до 18 золотников, т. е. на пять золотников. Проволочные скрепы понадобились очевидно потому, что в силу каких-то причин соединительный металл, с помощью которого соединена была одна половина с другой, был уничтожен и уничтожен настолько основательно, что в настоящую минуту не представляется возможным найти на всем сосуде ни одного, хотя бы сколько-нибудь заметного пятна, остатка его, — точно это был металл весьма быстро подвергавшийся окислению и уничтожению. Причины же, послужившие уничтожению этих остатков, — несомненно чистка, произведенная в кунсткамере перед тем, как этот сосуд согласно распоряжению отдавали художнику для снятия с него акварельной копии, по установившемуся в Академическом музее хорошему обычаю. Рисунок с сосуда поручено было исполнить, как об этом говорит официальный рапорт, "учителю Грекову", который и выполнил таковой. На нем, на этом рисунке, хранящемся ныне, среди массы акварельных рисунков с других предметов кунсткамеры, в Императорском Эрмитаже ¹⁾ наш ритон представлен в том состоянии, в каком мы видим его в настоящее время.

Размеры описываемого ритона следующие: (размеры каждой из двух частей даны отдельно, в виду того обстоятельства, что в настоящее время одна часть входить в другую не всегда с одинаковым размером — то больше, то меньше, а следовательно меняется его длина) наибольшая длина (по горизонтали) передней части лошади от копыт до конца цилиндрической части= 0,115 m. Высота=0,13 m. Наибольший диаметр цилиндрического

¹⁾ Все рисунки исполненные разными художниками с различных предметов Академического Музея — кунсткамеры, числом в несколько сотен листов разделены были в свое время на несколько пачек, для которых были сделаны великолепные кожаные с золотым тиснением коробки в виде переплета. Ныне часть этих коробок хранится в Музее Академии Наук, часть в Императорском Эрмитаже.

— 10 —

отверстия = 0,043 m. Высота второй части (рога) = 0,188 m. Диаметр верхнего отверстия = 0,105 m. Диаметр цилиндрической части входящей в переднюю = 0,04 m. Весь первой части (лошадь) = 79 золотников, второй = 1 ф. 35 золотников.

Состояние предмета таково: уши обломаны и чинены; левое ухо лошади отломлено и утеряно; обе ноги отломаны и вновь приделаны при помощи вставленной в пустоту ноги металлической массы, закрепляющей стержень приклепанной, а не припаяной к туловищу. Обе части легко разъединяются. Скрепления обеих половинок передней части весьма прочно.

Гладкая блестящая поверхность сосуда украшена: резным и чеканным орнаментом, канелюрами, позолотой орнаментальных частей и когда то, в свое время, по-видимому камнями, эмалью или какими-либо вставками в глазах лошади, от которых остались теперь отверстия.

Общие формы лошадиной головы, шеи и передней части туловища скомпонованы эффектно и натуралистически правильно, без ошибок. Рисунок определенный, ясный, убедительный, но тот рисунок, который обычно свойственен художнику не ищущему, не изучающему формы, а остановившемся на понятиях выработанных долговременной практикой его предшественников, предшествовавшими изучениями форм. Ноги лошади несколько малы, коротки, анатомически неправильны и не красивы; по-видимому на них, как на деталь, мастером мало было обращено внимания; копыта чрезмерно велики. Голова лошади исполнена несколько сухо и при анатомически правильном общем построении схемы головы, некоторые детали ее страдают неправильностью, непропорциональностью и что характернее всего схематической обработкой, сухой, более близкой к ремесленной передаче живых красивых форм нежели прочувствованной, художественной трактовке. Изображения вен прорезано, по поверхности, резкими линиями. Зубы лошади исполнены схематическими прямыми наклонными в разные стороны. Характерно обработана грива лошади, в виде коротко обрезанных густых волос, тянущихся ровным ребром. Волосы намечены схематическими прямыми. Сверху на лбу — две пряди волос спускаются в стороны мимо ушей, средняя же часть — челка, связана высоким двойным узлом. Две длинных, пышных пряди заканчивают гриву у туловища и спускаются по обе сто-

— 11 —

роны туловища вниз, скрывая под собой концы широкой орнаментальной перемычки, обхватывающей грудь туловища.

Передняя часть груди лошади между шеей и ногами украшена широкой горизонтальной полосой, орнаментированной двумя извивающимися стеблями растения, расположенными почти параллельно между собой, с отростками в изгибах, несущими сердцевидные листья, на которых вдавлены углубления в обеих половинках. Фон вокруг растения насечен точками. Основа, от которой выходит стебель — густая, не стройная, пальметка обычного типа в позднеримском искусстве имеющая в своем основании два спиральных, соединенных между собою, кольца, необычной в классическом искусстве формы. Плетенка их двух полосок обрамляет орнамент сверху и ряд полушариков заканчивает его снизу.

Полоса, еще более широкая, обхватывает туловище лошади у основания шеи, она также украшена орнаментом совершенно аналогичной композиции и той же техники, с той лишь разницей, что два основных стебля сближены между собой и каждый изгиб имеет, кроме сердцевидного листа, трехчастый плод на стебельке (гроздь) более заметную чем здесь. Эта полоса с обеих сторон окаймлена рядом полушариков. Между параллельно расположенными основными стеблями ряд точек для заполнения пространства, как в первом случае ряд таких же точек вокруг — имеющих чисто декоративное значение. Орнаментальные части все позолочены.

Работа орнамента, его техника во всех частях несколько небрежная, не вполне выдержанная. Линии стеблей неровны, иногда прерываются, то утолщаются, то утончяются — что могло бы давать в некоторых случаях приятную игру — дает впечатление неуверенной руки мастера. Ряд шариков в каймах исполнены нажатием цилиндрического инструмента. Плетенка в верхней части первой полосы иной техники, она рельефно чеканная, в противоположность остальной части орнамента, исполненного в технике гравировки.

Позолота, лежащая на всех орнаментальных частях, наложена также небрежно, она занимает не только части, которые предназначены были для позолоты, но и значительно дальше заходят за границы этих частей, обрывистыми неровными края-

— 12 —

ми, как это и видно на прилагаемой таблице А. Кроме этих частей позолочены: лоб и шея у челюсти. Задняя часть ритона, вдвигающаяся в переднюю, на значительном своем протяжении покрыта мелкими довольно старательно исполненными канелюрами с мягкими ребрами, заканчивающимися у широкой орнаментальной полосы, расположенной под отверстием. Орнамент этой третьей полосы совершенно аналогичен во всех мельчайших подробностях рисунка и техники с предыдущими полосами.

Венчик отверстия, откинувшийся далеко в сторону от стенок сосуда, исполнен так: стенка сосуда плавно отгибается в сторону вниз, образуя правильную полукруглую, затем ломается под резким углом и, почти соприкасаясь с частью круговой, направляется вверх по наклонной почти до половины круговой. Повышаясь несколько над уровнем круговой заканчивается. Наружная сторона борта украшена профилевкой весьма обычной для металлических произведений поздне-римского времени, равно как и для произведений керамических. Две гладких полосы в разных плоскостях чередуются с орнаментальными так: сверху — гладкая почти с вертикальными стенками; ниже — ряд мелких полушариков, служащих переходом к следующей наклонной полукруглой, также гладкой, которая в свою очередь заканчивается четвертой полосой с обычными в классическом искусстве овами. Венчик позолочен.

Орнамент, аналогичный нашему, в виде извивающегося основного стебля с отростками в изгибах несущий трехчастый или сердцевидный лист весьма распространен в поздне-римской вазовой живописи красно-фигурной техники и в поздне-римской декоровке в металлическом производстве. Оставляя в стороне керамическую вазовую живопись, обратимся к предметам однородного, нашему предмету, производства. Весьма близкой композицией по общей идее и по расположению отдельных орнаментальных элементов, входящих в состав композиции, обладают две серебряных чашки известного Гильдесгеймского клада ¹⁾, на которых по внешней поверхности вертикальных стенок врезан орнамент совершенно тот же по своей основной мысли. Тот же общий извивающийся стебель, такие же отходящие в

¹⁾ Konigliche Museen zu Berlin. De Hildesheimer Silberfund, herausgegeben und erlautert von Erich Pernice und franz Winter. Berlin 1901. Табл. XVIII. Издания посвященные ему также:: Blume, Th.. Der Hildesheimer Silberfund. Hildecheim. 1906. Holzer, H. Der Hibesheimer antike Silberfund. Hild. 1870 и др.

— 13 —

сторону стебельки, несущие: одни — лист, другие — гроздь. Разница между этим рисунком и рисунком на нашем ритоне заключается в весьма незначительных особенностях, во первых: изгиб основного стебля в Гильдесгеймской чашке плавнее, мягче, у нашего же ритона круче, энергичнее, во вторых, в обработке листьев, а именно: на чашках листьям этим дана та же общая сердцевидная форма, как и на нашем ритоне, но края их обработаны полукруглыми наружу вырезками, придающему всему листу вид более близкого натуре, нежели листья у нашего ритона. И там и здесь гроздь, посаженная на соседнем стебельке, состоит всего только из трех шарообразных плодов. Единственная существенная разница в орнаменте этих двух предметов заключается лишь в самой технике, в одном случае более тщательной и сложной — в чашке Гильдесгеймского клада, в другом — несколько небрежной. Техника первого предмета, кроме того, имела в виду инкрустацию, которой заполнены листья, в технике второго — не было никаких стремлений к обращению к какому бы то ни было вспомогательному средству, кроме общей позолоты всей орнаментальной полосы.

Гильдесгеймский клад принадлежит римской эпохе, времени первых императоров и датируется первым веком по Р. X., быть может самым началом его.

Употребление рога, ритона, как сосуда для питья, известно с глубокой древности. По мнению некоторых народов сосуд такой формы имел силу отвращать худое влияние и поэтому распространение его известно в широких размерах. Формы его развиваясь, делятся на два вида, в одном случае пьют из него как из стакана, этому типу сосуда греки дали название керас (собственно рог изобилия), в другом — жидкость протекает через отверстие в остром конце и следовательно, чтобы держать жидкость в сосуде, надо было придерживать ее пальцем ^*) (в этом случае он называется ритон). Наш сосуд принадлежит к указанному первому типу, который в сущности и есть первоначальный, тогда как второй — более позднее видоизменение этого основного. На немногочисленных памятниках искусства, сохранившихся от различных времен, можем наблюдать употребление подобного типа сосудов. Самых

^*) Происхождение и развитие форм ритона см.: Е. Saglio, E. Potter et Daremberg Dictionnaire des antiquites grecques et Romaines. t. IV рр. 865 — 868.

— 14 —

сосудов сохранилось также довольно большое количество и нет музея ими не обладающего. Но наибольшее количество из сохранившихся исполнены из глины, которые есть по-видимому лишь копии подобных сосудов из металла; последних же сохранилось мало, а форм, имеющих близкую аналогию с нашим совсем не много.

В наиболее богатом собрании ритонов в Лувре ¹⁾ (в Париже) имеется керамический расписной оканчивающийся головой лошади, сосуд, по общей форме близкий нашему, но имеющий у себя подставку — особенность весьма редкую для рога вообще.

По своим общим формам очень близкий ритон нашему находится в том же собрании ²⁾. Найден он в одной из могил Армении. Судя по всем стилистическим признакам он относится ко временам глубокой древности, вероятнее всего IV в. до Р. X. и следовательно мало помогает дате нашего сосуда.

Близкий также по общим формам сосуд находится в правой руке статуи, находящейся в Palazzo dei Conservatori в Риме, но сосуд по-видимому заканчивающийся изображением другого животного. Затем можно указать целый ряд ритонов с изгибом близким нашему, но оканчивающимся изображением иных животных, например изображения на беотийских плитах, где пиршествующие держат в руках подобные же сосуды ⁴⁾. Приводя более или менее близкие аналогии по общей форме нашему сосуду, имеющиеся среди памятников искусств разных народов, я далек от мысли искать в этих примерах основ для хронологического определения нашего памятника. Общий вид сосуда, воспринявшего еще в древнейшие времена животные формы, традиционно переходил из века в век, оставляя общие формы неизменными. Подвергались изменениям детали, способ и композиция декорации, видоизменялся таким образом орнамент и его обработка, а вместе с ними и технические особенности. В данном случае, эти изменения, главным образом и играют роль в определении даты сосуда. Общая, небрежная так сказать, ремесленная техника в выполнении и общего и

¹⁾ Salle Н. Сатр. 3555.

²⁾ "Les, Arts". 1902 Janvier. Gaston Migeon. Musee du Louvre. page 18. ³⁾ Изображена в книге Alessandro della seta "Religione et Arte figurata". Roma. MCMXII таблица между 192 и 193 страницами, фигура № 146.

⁴⁾ Die Sammlung Sabouroff. von Ad. Furtwangler. І. в. рl. XXX-XXXII.

— 15 —

деталей, но еще со следами хороших традиций в рисунке, говорить за то время в римском искусстве, когда мастерство еще не окончательно упало, когда в нем были еще животворные начала постепенно вымиравшие, т. е. за время до IV е. по Р. X. Описанный орнамент на нашем сосуде должен быть поставлен по сравнению с орнаментом на Гильдесгеймских чашках в ряд произведений значительно более поздних нежели чашки — по указанным уже причинам — а так как Гильдесгеймский клад относится к I в. Р. X., то наш сосуд едва ли может быть отнесен к периоду ранее II в. по Р. X. Время происхождения его, таким образом, падает на II — III века по Р. X.

Торговые пути Римской империи, широкой сетью покрывшие всю Западную Европу и одинаково захватывающая русские равнины, как о том красноречиво свидетельствуют у нас многочисленные клады Римских монет, были тем путем, которым наш сосуд — произведение поздне-римской торевтики — попал в Украинские степи.

— 16 —

III.

Предметы из "случайных" раскопок кургана
близ с. Тишки Лубенского уезда.

В 1887 году в Императорскую Археологическую Комиссию поступили древние предметы из хищнических раскопок кургана в Лубенском уезде Полтавской губернии. Спустя несколько времени, по запросу комиссии, были доставлены Полтавским Губернатором краткие сведения об обстоятельствах и месте находки этих предметов ¹⁾.

Что касается обстоятельств находки, то можно сказать, что они относятся к разряду слишком обычных явлений в области русской археологии — явлений, известных всем и каждому хотя бы мало занимавшемуся археологией и лишь иногда любопытных с бытовой стороны. С этой именно стороны занимателен и предлагаемый случай. Житель села Тишки Лубенского уезда Жебель, служивший лет пятьдесят тому назад в Екатеринославской губернии, у какого то стодвадцатипятилетнего старика, имени которого он уже не помнит, слышал от последнего рассказ о том, что он, старик, родился и жил раньше в селе Хитцах Лубенского уезда и будучи еще подростком помнит, как во время какого-то нашествия на те места неприятеля (какого он, конечно, не помнит) местные жители собрали все свое ценное имущество, спрятали его "в глубоком погребе, на гори, над рекою Удаем, над которым насыпали кургане" ²⁾. Вблизи того кургана, в урочище под именем "Городок", стояла в то время церковь, имущество которой — деньги и колокола в числе пяти штук, были сложены в находившемся при церкви пустом колодце.

¹⁾ Отчет Императорской Археологической Комиссии 1882-1888 годы стр. СС. Дело Имп. Археологич. Комиссии 1887 г. № 33. В дел имеются рисунки вещей. ²⁾ Цитата — из донесения Полтавского Губернатора Археологической Комиссии от 22 Сентября 1887 г.

— 17 —

Рассказ этот не давал покоя Жебелю по приезде его домой и даже пятидесятилетняя давность не изгладила из его памяти остроты впечатления, произведенного рассказом земляка.

Жажда легкой наживы, обогащения были причиной того, что один из хороших памятников глубокой старины — курган пропал для науки. В конце 1886 г. Жебель начал раскопку кургана, добыв оттуда нижеописываемые древности. О каких бы то нибыло наблюдениях над устройством кургана и его особенностями, конечно, не может быть и речи — все пропало. Между тем курган был, видимо, не ограблен в древности и судя по наличности в нем предметов прекрасного стиля и отличной техники представляет собою не малый интерес. Судя по сообщению находчика, погребение кургана не было все захвачено, т. к. он указывает, что раскопка была остановлена им по случаю наступления зимы 1886-7 года. Все найденные там вещи, по его рассказам, лежали на глубине 3-х сажень. По-видимому эту глубину надо считать от поверхности кургана и вероятно от высшей его точки. Иначе ее трудно будет объяснить при обычном хищническом проведении беспорядочных ям. По его же признанию, других вещей, кроме сданных "по начальству" найдено небыло. Судя же по наличности их можно предполагать присутствие других, которые вероятно остались в кургане не извлеченными.

Местоположение кургана определяется так: близ села Тишки Лубенского уезда, на берегу р. Удая, на горе.

Императорская Археологическая Комиссия, выдав находчику в виде вознаграждения за доставку вещей двадцать рублей, передала вещи на хранение в Императорский Эрмитаж, где они и хранятся в настоящее время (в отделении классических древностей) ¹⁾.

Состав находки, в том виде в каком она дошла до Археологической Комиссии, следующий:

1) Две золотые орнаментированные пластинки.

2) Небольшой бронзовый котелок на ножке.

3) Обломки двух бронзовых сосудов (ситул).

4) Бронзовая дужка от котелка (ситулы).

¹⁾ Отношение Комиссии от 15 сентября 1890 года, за № 89¾76, в деле комиссии за № 33, 1887 года.

— 18 —

5) Две бронзовые стрелки.

6) Обломок железного прута (от копья).

7) Обломки большого железного копья.

При самом беглом осмотре перечисленных предметов в них сразу же замечается отсутствие многих частей, свежие изломы и другие особенности, свойственные такого рода добыче вещей.

Остановимся на более подробном осмотре указанных предметов.

Из двух золотых пластинок первая (табл. В. № 2-й), представляет собою несколько суживающуюся к одной стороне длинную, тонкую пластинку, законченную с трех сторон и оборванную с четвертой, более узкой. С двух противоположных, длинных сторон обрамлена широкой каймой с рельефными "овами" — общеизвестным орнаментом классически дорического стиля. В средней части внизу — изображение, подобное изображению, находящемуся на следующей пластинке, о чем будем говорить ниже, а за ним, т. е. выше — ряд очень схематизированных изображений, допускающих неограниченную возможность догадок. Края пластинки загнуты и носят следы прикреплений ее к какому-либо твердому предмету, напр. дереву, отнюдь не коже: в пробитых на разном расстоянии друг от друга дырочках изредка сохранились золотые гвоздики едва ли годные для прикреплений пластинки к ремню. Толщина пластинки весьма незначительна, поэтому рисунок на ней во многих местах сплющен, сдавлен, а сама она была в нескольких местах изогнута. Размеры = 0,092 х 0,047 и 0,042 т. Вес = 2 золотника.

Вторая золотая пластинка (Таб. В. рис. 3) о шести гранях-углах, слегка удлиненная, украшена рельефным, выдавленным с обратной стороны, изображением существа из мира крылатых насекомых. Схематизм в этом изображении доведен до своих высших пределов — на пластинке скорее возможно видеть просто орнаменты нежели передачу насекомого, в его реальных формах. Тем не менее изображение здесь цикады или кузнечика не подлежит сомнению. Изображение этого рода крылатых весьма часто встречается в древностях юга России периода грубо-условно называемого скифо-сарматским. Встречается оно как на пластинках различной формы, величины и назначения, так и, особенно, на нашивных на

— 19 —

одежду бляшках, как то можно видеть — укажу лишь экземпляры, заслужившие издания — на нашивных бляшках, доставленных из кургана Куль-оба ¹⁾.

О символическом значении этого изображения на указанных пластинках в связи с изображением кузнечика вообще высказался г. Стефани ²⁾. В древнем искусстве указанное изображение встречалось часто, оно считалось даже священным и также считалось хорошим апотропеем.

В какой мере изображение нашей пластинки может выражать те же идеи, о которых говорит г. Стефани, решить затруднительно, но едва ли, в данном случае, можно видеть больше чем обычную привычку украшения предмета орнаментом скомпанованым из форм насекомого, тем более что формы насекомого так стилизованы и доведены в некоторых частях до такой схематичности, от которой один шаг в область отвлеченных линий геометрического характера.

О назначении обеих пластинок сказать что-либо определенное мы не имеем достаточно убедительных данных. При наличности правильно веденных раскопок у нас были бы достаточно обоснованные данные о положении предмета по отношению к костяку человека, а быть может и лошади, а поэтому нетрудно было бы сделать и соответствующее заключение. В настоящем же случае путем аналогий можно высказать лишь предположительные соображения. Первая из описанных пластинок, возможно, представляет собою часть лошадиной сбруи, именно налобника, подобного найденным в некоторых курганах юга России, например в Цимбаловой могиле ³⁾ в Солохе ⁴⁾ в Ильинецком кургане Киевской губ. ⁵⁾; наш кусок соответствует его нижней части. И та и другая пластинки, однако, с успехом могли служить и другим целям.

¹⁾ Изданы: Древности Босфора Киммерийского таб. XXII. № 20 и 21. Равно Antiquites du Bosphore Cimmerien? reeditees... par Salomon Reinach, p. XXII, № 20 и 21.

²⁾ Отчет Имп. Археологической Комиссии за 1865 г. стр. 84 и за 1870 и 1871 г. стр. 54-55. А равно за 1870 стр. 86 и 1864 г. стр. 131.

³⁾ Толстой и Кондаков. Русские древности в памятниках искусства, вып. 2-й. стр. 115 рис. 99 и стр. 117, рис. 101.

⁴⁾ jahrbuch des Kaiserlich Deutschen Archaologischen Jnstituts. 1913. 3. 8. 220.

⁵⁾ Сборник археологических статей, поднесенный Графу А. А. Бобринскому СПБ. 1911. табл. III. и стр. 53. (Статья Б. В. Фармаковскаго: Золотые обивки налучий из курганов Чертомлыцкого и Ильинецкого).

— 20 —

Размер = 0,07х0,05 m. Вес = 2 золотника; ширина загнутого края с дырочками для гвоздей, подобными дырочкам на пластинке предыдущей, = 0,006 m.

Бронзовый котелок на расширяющейся к низу ножке. (Рис. № 1). Полушаровидная верхняя часть котла с утолщенным краем снабжена двумя кольцевидными ручками, укрепленными на двух противоположных пунктах борта, в вертикальном направлении; каждая ручка украшена тремя напаянными, неправильной формы, шариками. На внешних стенках сосуда, под вертикальными ручками, укреплены выступающие в стороны, несколько кверху, овальные дужки. Работа сосуда грубоватая, небрежная; ножка представляет собою расширяющейся раструбом к низу цилиндр, состоящий из двух частей — нижней вставленной в верхнюю.

Высота котелка, без ручек = 0,17 m. Наиб. диаметр отверстия — 0,212 m. Высота. ручек = 0,043 m.

Высота ножки = 0,064 m. Наиб. диаметр основания = 0,09 m. Толщина борта (расширенной части), колеблется около 0,01 m. Толщина стенки сосуда — 0,003-4 m.

Обычно встречаемые в древностях так называемого скифо-сарматского периода бронзовые и медные котелки имеют значительно большие размеры, при подобной же форме. Размеры, подобные нашему, встречаются значительно реже.

В чрезвычайном обилии и разнообразии форм котлов, встречаемых в южнорусских степях, в Сибири и особенно в Китае, к сожалению, до настоящего времени, никто не пытался разобраться с той внимательностью, какой бы того заслуживал предмет; и до сих пор остаются не ясной ни эволюция их форм, ни влияние среды и обычаев народа, несомненно сказавшихся на развитии этих форм. Одновременно ли существовали типы котлов на одной ножке центральной и с тремя укрепленными сбоку; в одной ли местности или разных употреблялась та и другая форма? Какие обстоятельства содействовали появлению подобных котлов и какие — появлению с непомерно развитой верхней частью, напоминающей скорее цилиндрический сосуд, каковые встречаются изредка на севере России и часто в Китае. Все эти вопросы остаются пока неразрешимыми.

— 21 —

Фрагменты двух бронзовых сосудов, по-видимому обычной формы ситулы, в виде тонких пластинок, с массивным (по отношению к пластинкам) бортом сверху, в виде плоской горизонтальной ленты, с наружным острым краем и более тупым внутренним. Под самым бортом, с внешней стороны сосуда, проведено три углубленных параллельных между собой и бортом черты. Судя по наклону стенок, сосуд этот был глубоким. На основании же промеров, произведенных над обломками от борта сосуда, диаметр отверстия его достигал до 0,20 m. Один из обломков этого сосуда имеет вверху на борту два круглых кольца вертикально расположенных с продетыми в них концами обломанных дужек (См. Табл. В. № 1).

Кольца выходят из стенок сосуда, в виде продолжения больших стеблей красивой пальметки очень тщательно и тонко вырезанной на внешней поверхности стенки сосуда, у борта. Рисунок пальметки с характерными боковыми завивающимися усиками и мелкими стеблями хорошо известен в памятниках искусства классического, как греческого, так и римского, в различных отраслях художественной индустрии ¹⁾. Весьма близкие примеры применения пальметки, подобной нашей, можно наблюдать как на предметах металлического производства, так и в росписи керамической. В последней наиболее близкие рисунки можно встретить в произведениях греческих IV-III вв. (до Р. X.) ²⁾.

Наш сосуд, имеющий такую характерную орнаментальную деталь, мог принадлежать тому же времени и во всяком случае не позже III или начала II-го века до Р. Хр.

Сохранившиеся обломки двух дужек, продетых в описанные кольца, представляют собою четырехугольные пруты до 0,01 m. толщины, изогнутые на концах в форме крючка с утолщающимся грушевидным стерженьком и шляпкой, сидящей сверху на тонкой шейке.

Следующий, довольно значительный обломок бронзового же сосуда с тонкими стенками и хорошей на них патиной, принадлежим если и другому сосуду, то все же равной предыдущему величины, т. е. имел диаметр = 0,20 m.

¹⁾ Daremberg, Saglio et Pottier, Dictionnair des antigaites grecgues et Romaines... t. IV. р 1359. V. Lemotsitula.

²⁾ См. напр. образцы, приведенные в книге Alois Riglr, Stilfragen. Crundlegungen einer geschichte der Ornamentik. S. 246-247, рис. 127-128 и другие.

— 22 —

Круглое днище одного из сосудов равняется по диаметру 0,125 m.; в средней его части выдавлен кружок.

Следующий предмет — бронзовая дужка от котелка, быть может представленного последним описанным обломком, а быть может и от другого сосуда. Это четырехгранный прут, подобный прутьям предыдущих дужек, с одним сохранившимся концом, другим обломанным. Конец крючка, подобно предыдущим дужкам, снабжен грушевидным утолщением и шляпкой сверху, с совершенно аналогичными же профилями.

В настоящее время расстояние между концами дужки = 0,157 m. Этот размер определял бы диаметр отверстия сосуда, если бы возможно было думать, что дужка не изменила своего первоначального изгиба. Между тем, в средней части дужки имеется небольшой изгиб несколько изменяющий общую круговую дужки, а в месте изгиба, на наружной грани ее, находится ряд поперечных трещин, разрывов, которые могли получиться лишь при условии сгиба дужки в наше время или вообще тогда, когда металл под влиянием многовекового пребывания в земли потерял свою мягкость и не мог выдержать нажима. Поэтому думаю, что диаметр сосуда был несколько больше указанных размеров и имел от 0,18 до 0,20 m. К каковым цифрам привело нас и измерение обломка края сосуда. Видимо, дужка принадлежала сосуду вышеописанного обломка.

Бронзовые сосуды, аналогичные нашему, рассеяны по всему лицу южной Европы и России в пределах влияния классического мира. Между прочим, находятся подобные же дужки с одной стороны во Франции ¹⁾, с другой в Далмации ²⁾ и во множестве на юге России.

Две бронзовые небольшие стрелки, без рюмочки, с гладкими гранями и уже обломанными бородками на концах ребер. Острия обломаны.

Обломок железного круглого, в поперечном сечении, прута; состоит из двух кусков, длиною оба = 0,26 m. при диаметре = 0,02 m. Он представляет собою не что иное, как стержень копья.

¹⁾ В Montcornet (Aisne) См, Gazette archeologique, 1884 г. р1 37. раgе 231, 261, 332.

²⁾ В Novi i Vinodolu. Cm. Viestnik Hrvatskoda Arheloskoga drustva, Nove serije godina 1895 г. ( статья г. Brunsmida стр. 152 рис. 95).

— 23 —

Часть железного копья (состоит из четырех кусков) с ребром по длине и трубчатым стержнем. Длина остатков — 0,208 m. Ширина в самом широком месте = 0,04 m.

Этими обломками заканчивается "случайная находка" в бесславно погибшем кургане.

Из вышеприведенных обстоятельств, сопутствовавших находке, ясно видно, что все предметы из кургана не только не извлечены, но и не могли быть извлечены оттуда, по указанным уже соображениям. Поэтому, оставшийся недограбленным курган следовало бы исследовать. Зная насколько грабитель, помощью своей вертикальной или боковой лазейки, воронкообразной или цилиндрической формы, мог проникнуть в обрушившуюся камеру мы можем предположить, что им не были захвачены многие части могильной ямы или камеры. Да и сам автор предприятия говорит о неокончательном "исследовании".

Кроме недограбленного кургана, насколько мне не изменяет память, близ того же села имеется еще несколько курганных насыпей, разбросанных по полям. Припоминаются мне даже большие насыпи, замеченные мною в одну из поездок в этих местах. Во избежание повторения могущих быть нежелательных "исследований" этих насыпей, со стороны местных жителей, ищущих обогащения в таинственных, для них, недрах курганов, на последние следовало бы обратить внимание местным археологическим учреждениям, в особенности на те, во многих случаях уже исчезающие насыпи, которые подвергаются распашке. Ведь настоящий случай грабежа кургана не единственный в нашей местности. Это один из многих сотен за последние десятилетия.

Время, к которому возможно было бы отнести описанные нами предметы, может быть указано на основании ближайших аналогий лишь приблизительно в пределах времени двух веков от четвертого до второго до Р. X.

Отсутствие в нашей находке характерных для определенного времени предметов, позволивших бы указать точную дату наших, заставляет нас воздержаться от более решительного определения.

Современное же состояние вопроса о датировке наших южнорусских древностей, — среди которых имеются предметы близко

— 24 —

стоящие и по стилю и по технике к нашим находкам — вопроса, получившего в последнее время новое обоснование, не может считаться окончательно решенным, и, следовательно, не может дать нам основания для более точных определений наших предметов чем указанные ІV-II в.в. до Р. X.

Описанные предметы и остатки таковых, принадлежат тем памятникам искусства и быта глубокого прошлого, которые частью привозились в наши места из стран далеких, из культурной Греции, частью по-видимому, изготовлялись на месте, здесь, в украинских ныне степях. Древние обитатели этих мест, которым принадлежали описанные вещи и соседи этих обитателей, в период времени с ІV в. до Р. X. и до IV в. по Р. X. оставили в наследство нам неисчерпаемые сокровища своего материального богатства и духовного, своей "полуварварской" культуры с обильными влияниями классической. Но, пока такими сокровищами мы плохо пользуемся. Не только не изучены те предметы, которыми из года в год заполняются музеи, но и не изданы. А бесчисленное множество молчаливых холмов, теряющихся на горизонте украинских полей, степей, укрывающихся в перелесках и полянах, хранят в себе разгадку темного прошлого, опутанного сетью домыслов. К этим ценнейшим сокровищам лихорадочно подкрадываются цепкие руки несчастного грабителя, движимого неудержимым желанием легкой наживы и бесследно уничтожающего строку за строкой, страницу за страницей самой значительной, самой богатой и самой ценной книги глубокого прошлого.

В этих курганных насыпях, в этих сокровищницах, нам, конечно, важны не материальная ценности, "не злато и срибло", а отражения, штрихи и отпечатки на них тех культурных достижений, какими обладали народы их оставившие. По ним мы воссоздаем обычаи и нравы, религию и право, словом всю культуру наших предшественников.

Задача охраны, исследования, изучения, издания и популяризации этих памятников по праву принадлежит тем местным ученым силам, которым прошлое своей родины и ближе и дороже, нежели людям отдаленным.

Их очередь наступает теперь в области исследования прошлого своей родины.

Николай Макаренко.

Табл. А.

Серебряный ритон случайной находки 1746 года "в Кропивянской сотне
Переяславского полку". Сбоку.

(Императорский Эрмитаж).

С. М. Прокудин-Горский. Спб.

 

 

Табл. Б.

Серебряный ритон случайной находки 1746 года "в Кропивянсной сотне
Переяславского полку".

(Императорский Эрмитаж).

С- М. Прокудин-Горский. Спб.

 

 

Табл. В.

Из Кургана у с. Тишии Лубенского уезда. (Императорский Эрмитаж).

С. М. Прокудин-Горский. Спб.

 

 

Серебряный ритон случайной находки 1746 года "в Кропивянской сотне
Переяславского полку". Общий вид.

Серебряный ритон случайной находки 1740 года. Верхняя часть.
По рисунку "учителя Грекова".

 

 

Серебряный ритон случайной находки 1746 года. Передняя часть.
По рисунку "учителя Грекова".

Бронзовый сосуд из "случайных" раскопок кургана у с. Тишки
Лубенского уезда.

 

 

— 21 —

Полтавская милиция в 1806-7 г. ¹⁾

В начале прошлого века, в тяжкие годы борьбы с Наполеоном I, правительство решило организовать временные ополчения или милиции. Император Александр I, в манифесте своем от 30 Ноября 1806 года, указав на причины, побудившие правительство прибегнуть к этой мере, указал и те основания, на коих должна организоваться милиция. В манифесте Государь обращается к российскому дворянству, а также и к другим сословиям, призывая их стать на борьбу с врагом. "Вероломство общего врага, попирая святость трактатов и прав народных и, угрожая опустошением всей Европы, побудило нас напоследок восприять оружие на подкрепление государств, нам сопредельных".

"При столь трудных обстоятельствах, обращаемся мы с полною надеждою к знаменитому сословию благородного дворянства империи нашей, службой и верностью на ратном поле и величайшими пожертвованиями жизнью и собственностью положившего основу величества России, к сему сословию, которое примерами геройства воспламеняло и руководствовало и все прочие сословия государственные, достохвальные во все времена сочувствовавшие к спасению, защите и славе отечества нашего".

Вся Россия делилась на 7 областей и каждая область заключала в себе 7 или 5 смежных губерний. Все области, в которые входило 31 губ., должны были выставить войско численностью 612 тыс. ч. Полтавская губерния, вместе с Киевской, Херсонской и Екатеринославской составили 6-ю область и численность милиции была определена в 59 тыс. человек. В частности, Полтавская губерния должна была выставить в милицию 26 тыс. ч. Главнокомандующие областными земскими войсками назначались Высочайшею властью, а командующие земским губернским войском избирались дворянством из среды своей и если не было канди-

¹⁾ Статья составлена по архивным данным, хранящимся в архиве Полт. депут. собрания (№ 31, 32 1806 г.).

— 22 —

дата, могущего занять это место, то назначался главнокомандующим. Ополчение или как называлось оно еще "губернским земским войском" делилось на 7 бригад и каждая бригада состояла из трех батальонов. При каждой бригаде был майор, адъютант, квартирмейстер и казначей. Бригада была разделена на отдельные части по тысяче человек, которыми командовали тысячники, тысячи делились на сотни, сотни на полсотни. Начальниками бригад были подп. Райзер, Чернов, майор Паскевич, Кучеров, Коновалов, Бальзамена и полк. Ломиковский. Все эти лица избирались дворянством из своей среды. Всех же служащих в милиции было 432 чел.

Все ополченцы должны быть снабжены платьем, деньгами и провиантом на три месяца и 3 р. денег. От 24 душ избирали одного. Помимо этого, все жители, имевшие у себя ружья, тесаки, сабли, пики и другое какое-либо оружие, которое было годно на вооружение, согласно этому манифесту, приглашались к пожертвованию его на нужды ополчения. Принимались в возрасти от 20 до 46 лет. Так должна быть организована милиция.

4 Декабря 1806 г. был издан манифест на имя Полтавского губернского предводителя дворянства гвардии капитан поручика М. М. Милорадовича.

"Из манифеста и инструкции данной малороссийскому генерал-губернатору усмотрите вы основания, на коих признал я нужным на время настоящей войны для внутренней обороны отечества и для отражения неприятеля в случае вторжения его в пределы Наши, учредить на особенных правилах временную милицию.

Сия чрезвычайная мера Приемлемая по необходимости обстоятельств, требует отличного усердия и деятельности. Все сыны Отечества призываются содействовать в ее исполнение.

Дворянство Российское, обыкшее предшествовать другим состояниям в любви и обороне отечества, здесь покажет новые опыты рвения своего к пользе общей.

Быв призваны доверием Полтавского дворянства на степень губернского его маршала, вы здесь наипаче оправдаете сие звание действительным и ревностным исполнением всех обязанностей в деле сем на вас возлагаемом. Поветовые маршалы последуют вашему примеру.

— 23 —

Признательность отечества и особенное Мое благоволение будет справедливым и непреложным возмездием всех усилий ко благу общему устремленных.

В С.-Петербурге декабря 4 дня 1806 г. Подлинное подписано Собственною Его Императорского величества рукою тако:

АЛЕКСАНДР.

Рескрипт на имя губернского предводителя дворянства, указывая на заслуги дворянства вообще, подчеркивает ожидания в настоящем деле, созыве милиции на защиту Отечества. Малороссийскому генерал-губернатору была дана 4 дек. 1806 г. очень подробная инструкция, состоящая из 28, регламентирующая деяния администрации края, по организации милиции в губернии. Интересно, что рескрипт был получен губернским предводителем дворянства, а не начальником края, что возможно объяснить желанием правительства выразить свое сочувствие дворянству и ожидание от него успешной организации земского войска. Этой инструкцией предписывалось созвать собрание дворян не позже 10 дней со времени получения манифеста.

Генерал-губернатор кн. Куракин получил очень подробную инструкцию. По получении ее, было созвано дворянское собрание, занятия которого начались 25 Декабря и окончились 1 Января 1807 г. Всех дворян, принимавших участие в дворянском собрании, было 495 ч. и это было самое многолюдное собрание со времени учреждения Полтавской губ. Кн. Куракин остался доволен, что съехалось достаточно дворян и выразил им свою признательность и удовольствие за поспешность, с каковою прибыло для исполнения велений Августейшего Государя Императора" ¹⁾. Таким образом, все праздники были проведены в занятиях и это был единственный случай, когда в такой большой праздник были назначены занятия, чего никогда не было ни прежде, ни впоследствии. Князь А. В. Куракин счел долгом своим, что было в обычае того времени, обратиться с воззванием к Полтавскому дворянству, указав ему на важность созыва милиции. В этом воззвании князь указывает и на заслуги дворянства. Он писал, что он счел долгом выразить "свое чувствование и образ истинных мыслей" и указывает, что дворянство примерами геройства воспламеняло и руководствовало и все прочие

¹⁾ Списки дворян см. Архив депут. собрания 1806 г. № 34.

— 24 —

состояния Государственные, достохвально во все времена соучавствовавшие в спасении, защите и славе отечества и по незабвенным опытам любви к отечеству и верности к престолу оказанным, в отдаленные и настоящие времена дворянством российским и известной готовности его, во всякое время, когда служба его, общему добру нужна и надобна, по первому от самодержавной власти не щадить ни труда, ни самого живота для службы Государственной". Затем, после длинного этого воззвания, кн. Куракин очень подробно распределяет занятия дворянского собрания, указывая на каждый день, какие именно дела должны были обсуждаться. Это тоже был обычай того времени, а лучше сказать, закон, установленный еще при Екатерине II, когда был издан "Обряд выборам" очень подробный и впоследствии, при кн. А. В. Куракине, в бытность его генерал прокурором, им был несколько сокращен. Дворянское собрание обязано было из своей среды избрать начальника губернского земского войска. Выбор его пал на небезеизвестного государственного деятеля того времени, помещика В. С. Попова, незадолго поселившегося в пожалованной ему Решетиловке. В. С. Попов (1744-1822) происходил от древнего польского рода. Поступив в военную службу, он обратил внимание кн. Долгорукова Крымского, у которого был правителем канцелярии. После смерти Долгорукова, покровителем его был кн. Потемкин, делами которого он заведовал. Вместе с ним был под Очаковым, где получил генеральский чин. После кончины своего покровителя кн. Потемкина, он был назначен заведующим колыванскими и нерчинскими заводами, а также горным корпусом и кабинетом. При Павле I был президентом камер-коллегии. При Александре I был членом Государственного Совета, где был председателем департамента гражданских и духовных дел. Это был "добрый и великий пан", как говорили о нем крестьяне.

На него и пал выбор дворянства. В. С. Попов, видимо, не принимал участия в дворянском собрании, так как прислал письмо на имя губернского маршала (предводителя), помеченное 29 Декабря 1806 г., оно указывает, что он был в это время в Решетиловке. В. С. Попов был очень обрадован этим избранием и вниманием к нему дворянства, что и выразил

— 25 —

в письме своем: "Ничто не могло быть для меня приятнее, как должность, которой благородному обществу Полтавской губернии, благоугодно было меня удостоить, препоручая мне начальство земского губернского войска. С благоговением повинуюсь я велению собратий моих и, вступая в служение на меня возложенное, вас же, Милостивый Государь, покорнейше прошу быть изъяснителем благодарнейших моих чувств благородному Полтавскому обществу за отличную честь мне деланную. Все мои старания, все силы устремлены будут к единому предмету, чтобы оправдать лестную его ко мне доверенность и столь же ожидаю, его же благосклонного содействия и помощи".

Начальником 6 области, в состав которой, мы уже сказали, вошла Полтавская милиция, был назначен генерал-фельдмаршал Александр Александрович Прозоровский ¹⁾.

В. С. Попов не долго пробыл в должности начальника милиции. В начале 1807 г. он, по высочайшему повелению, был вызван в Петроград и Император Александр I предоставил Главнокомандующему самому избрать начальника милиции и выбор генерал-фельдмаршала Прозоровского остановился на генерал-майор Павле Дмитриевиче Белухе-Кохановском, как известным ему "по усердию к службе", который и вступил в должность 12 Марта 1807 года. Помимо начальника милиции, дворянское собрание должно было избрать из своей среды и на другие низшие должности, как тысячных, начальников бригад, пятисотенных командиров и сотенных и др. На эти должности избирали не только военных чинов, но и гражданских чиновников. Этим должностным лицам, собрание назначило жалование: командующему милицией 2400 р. ас., бригадному начальнику 1580 р., батальонному — 940, сотенному 520 р., пятидесятнику около 300 р., аудитору 302 р. и т. д. Но с таким постановлением не согласился начальник области.

В своем отношении, от 28 Февраля 1807 года, он предложил маршалам внушить начальникам, что "служба в милиции с собственным даже пожертвованием преподает им

¹⁾ А. А. Прозоровский (1732-1809), принимал участие в семилетней войне, а первой турецкой и в покорении Крыма. В 1780 г. б. Орловско-Курским наместником. В 1790 г. главнокомандующий в Москве и сенатор. Был начальником Смоленской дивизии. В 1797 г. Император Павел I уволил его в отставку. В 1808 г. был главнокомандующим в войне с Турцией. Умер в лагере, близ Мачина.

— 26 —

вернейшие способы обнаружить на самом деле истинную любовь к отечеству и верноподданическое усердие к своему Государю". Он предлагал доставить ему списки чиновников, избранных в милицию, которые действительно нуждаются в пособии и не назначать пособия тем, кто имеет недвижимое имущество, дающее доход. Так, он не считал возможным платить жалование поветовому начальству, имеющему от 200 до 300 д. крестьян, тысячному, имеющему около 120 д., пятисотенному около 80, сотенному 40 и пятидесятнику около 20 д. крестьян. "Всем этим лицам, писал Прозоровский, производить жалование, кажется, уже не прилично, судя по цели учреждения милиции".

Дворянское собрание порешило собрать "от собственных стяжаний" на милицию, на жалованье чиновников средства по числу владеемых ревизских душ, что составило 120390 р. ¹⁾. Все эти средства должны быть внесены в течение полугода, с 1 Января по 15 Августа 1807 г.

Но, помимо этого, дворянство "исполнено будучи отличного усердия и ревности ко благу отечества и готовое усилиями своими в том оправдать ожидание всеавгустейшего Государя Императора, открыло еще в собрании и подписку на пожертвование каждого по части сего учреждения".

Подписка дала большую сумму — 33080 р. 50 к., которую дворяне обязывались внести на милицию. Помимо этого, дворяне обязались наделить ратника шпагой, штыком, дать две казачьих сабли, два ружья, 10 четв. круп. Помещик над. сов. Базилевский, пожертвовал 5 тыс. (нужно думать, что это был Федор Федорович Базилевский из Хорольского уезда). Много позже, дворяне и другие сословия обязывались доставить медные котлы, кожаные или деревянные баклажки для воды, сухарей на 10 дней и "снабзаки" для ношения их и фуры, запряженные парой волов. Все эти вещи должны быть пожертвованы; если же не будут пожертвованы, то решено собрать средства раскладкой взноса по числу ревизских душ. Гадячское же дворянство порешило обложить по 3 к. ревизские души для покупки фур с

¹⁾ По уездам так были распределены взносы: Полтавский 9860 р., Константиноградский — 9550 р., Кобелякский — 5135 р., Кременчугский — 5705 р., Золотоношский — 9425 р., Переяславский — 7260 р., Пирятинский — 11555 р., Прилукский — 12680 р., Роменский — 7700 р., Гадячский — 6775 р., Зеньковский — 4240 р., Миргородской — 7960 р., Лохвицкий — 7940 р., Лубенский — 5430 р и Хорольский — 9175 р.

— 27 —

с волами, а на приобретение вещей по 12 к. Помещики В. П. Кочубей, Кохановский, Янович, Левенец, пожертвовали несколько пар волов с фурами.

Кн. А. Б. Куракин прислал губернскому маршалу М. М. Милорадовичу статистические данные о сословиях в губернии, а также, составленное им разчисление количества ратников для составления милиции. Вот статистические данные о сословиях в Полтавской губернии:

Из этого количества сословий, необходимо было взять в милицию, считая одного с 24 душ, 26000 чел., но кн. Куракин составил расчет на 985 ч. более, считая это необходимым для пополнения милиции, на случай болезни или смерти ратников.

Набор ратников был предоставлен уездным предводителям. Но при наборе встречались недоразумения, а также недовольство мелкопоместных дворян.

В то время, нередко помещики переводили своих крестьян из одного имения в другое, что делалось в виду необходимости увеличить рабочую силу. Иногда, впрочем, переводились не временно, а на постоянное жительство.

Так, помещик Зеньковского уезда, тайный советник М. Миклашевский перевел своих крестьян из села Камышей (497 д.) в Екатеринославскую губернию, помещик села Павловки, того же уезда над. сов. Николай Акацатов, 324 д. перевел в Херсонскую губернию, майорша Мавра Мартынова также перевела крестьян, а потому и было затруднение, брать ли с них ратников, что, впрочем, разрешил кн. Куракин, предписавший не брать только с тех крестьян, которые исключены Казенной палатой.

¹⁾ Ратников было взято с помещичьих крестьян 12048, с казаков 11467, с казенных крестьян 1446, остальные с мещан, однодворцев и казенных поселян.

— 28 —

В Полтавской губернии было очень много мелкопоместных дворян; в этом отношении она была одной из первых в России. С этих дворян, владевших менее 15 д. взималась плата. Так, в Миргородском уезде взималось до 5 р. Дворяне этого уезда жаловались и писали, что и таковое расположение к одному угнетению нас в имениях недостаточных, учинено помещиками единственно токмо для убавления ими себе должного с них платежа. "В Полтавском уезде платили, имевшие менее 16 д. 3 р. В Роменском уезде от 1 р. и более и т. д. Это неудовольствие среди мелкопоместных дворян вызвало распоряжение министра внутренних дел, по которому мелкопоместные соединялись в участки и отдавали ратников по жребию, не получая за это никакого вознаграждения.

На милицию было пожертвовано 303843 р. 50, считая тут пожертвование деньгами на выдачу жалованья, на обмундирование ¹⁾ и т. п.

Что же касается пожертвований остальных сословий, то мы имеем мало сведений. Начальник области генерал Прозоровский, выражал свою благодарность Белухе-Кохановскому и его ревностному помощнику, Полтавскому уездному предводителю С. Левенцу. Упомянем еще о пожертвовании нескольких лиц.

Так, инспектор Врачебной управы пожертвовал аптекарские препараты и хирургические инструменты, кременчугский гражданин Пономарев принял на свой счет починку и исправление орудий "в знатном количестве", хранившихся в Константинограде.

Еще отмечает генерал Прозоровский пожертвование городских обывателей (каких неизвестно) артельных денег по 2 р. на каждого ратника, что сделало раньше и дворянство. Казачье

¹⁾ У Гарнавского в его статье: "Сто лет назад. Милиция в 1806-1807 г. и пожертвования на нее, сказано, что Полтавская губерния пожертвовала 84972 р. и 4 червонца. Здесь, видимо, счет идет на серебро, а на ассигнации выйдет более 200 тыс. Но цифра эта не точна; видимо, многие пожертвования не были приняты во внимание или не были известны автору, который пользовался только газетами ("Московские Ведомости" и "Петербургские Ведомости", где печатались сведения о пожертвовании. Рус. Архив 1904. № 8, стр. 345.

В том же дворянском собрании, дворянство желая "не лишить участвования при столь важном на защиту и пользу отечества случае, поставку в земское войско и от мелкопоместных, имеющих от 10 до 20 д. был поставлен натурою ратник, а прочие владельцы, из крестьян которых не был избран этот ратник, обязаны были заплатить поставщику 2 р. 50 к., который обязан одеть ратника приличным образом, снабдить его пикою, заготовить нужный провиант на 3 месяца, дать ему в счет жалованья 3 р. и etc. Вооружение ратника, снабжение его сухарями, деньгами (3 р.) стоило 35 р. Многие покупали сукно, но это было запрещено и одежда должна быть обыкновенная, крестьянская "Хотя это и похвально, читаем в высочайшем указе, но в отвращении излишней роскоши и издержек, такие снаряжения запретить".

— 29 —

общество, да и другие, жертвовали не мало на снаряжение ратников из своей среды, но установить точную цифру этих пожертвований, трудно за отсутствием данных.

9 Марта 1807 г. издан высочайший рескрипт главнокомандующему областными земскими войсками. "... Не тщетно уповали мы, читаем в этом рескрипте, что в трудном положении дел, Отечество Наше в любви и преданности верных сынов своих найдет сильные способы к обороне его и отражению неприятеля. События оправдали наши надежды. В краткое время земское ополчение доведено уже до нарочитой степени устройства. По первому воззванию, все сословия, государство составляющиеся, двинулись единым духом отечественныя любви и соединили усилия их на пользу общую. Опыты усердий и пожертвований, при сем оказанные, пребудут незабвенным памятником, знаменующим истинную силу России, когда враг оскорблять ее дерзает.

Сам Бог благословил усилия, доверием к промыслу Его и любовью к отечеству одушевляемые.

Среди подвигов внутреннего ополчения, армии наши действуя со свойственною им храбростью на отражение неприятеля, положили преграду быстрому его устремлению на пределы наши. Сверх многих частных дел, где победа склонялась на пользу нашу, двукратно на полях при Пултуске и Эйлау, он сильно поражен был победоносным нашим оружием.

Богу всемогущему, тако поборающему правде возслав со всеми нашими верными подданными хвалу благодарения, Мы признали нужным в настоящем положении обстоятельств, когда вид военных происшествий поражением неприятеля изменился, поставить и внутреннее наше ополчение в надлежащую соразмерность с успехами нашего оружия и находя, что для подкрепления армий наших достаточно будет вооружить и приготовить к движению одну третью часть сего ополчения".

По инструкции, данной Главнокомандующему, надо было поставить одного рекрута с 57 душ, что составит 11355 чел. Эта третья часть милиции называлась "подвижною или служащею милицией". Помещикам предоставлено было право самим избрать ратников, не смотря на рост их, лишь бы обладали здоровьем и были бы способны к службе в милицию. Сообразно этому

— 30 —

числу, нужно было избрать и начальников. Несколько Месяцев спустя, 27 Сентября того же года, милиция, по случаю заключения мира с Францией, была распущена, а в июле 1808 г. повелено бы годных к службе ратников отправить для укомплектования армии в полки артиллерийские, понтонные и пионерные роты, а помещики получили за них рекрутские квитанции. Всем участникам в ополчении были розданы медали на владимирской ленте, а тем, кто был в сражении на георгиевской, а ратникам серебрянные на той же ленте. Чиновники получили право носить мундир той области, где они служили. Таким образом, ополчение существовало недолго, часть его с июля 1807 года была в отряде генерала Рота, а другая у генерала Жевахова и оно не успело, за краткостью времени, развернуться, и принять участие в военных действиях.

И. Ф. Павловский.

 

¹⁾ Вот данные о пожертвованиях: на первую милицию поступило 26179 ч.; было доставлено муки 19614 четв., круп — 1819-7 ¼ гарн., деньгами 76596 р. не внесено круп 22 чет. и денег было 1961 р.

Во вторую милицию поступило 11370 чел., артельных деиег 12784 р., котлов 752. В жалованье определено по 15 Марта 1807 г. 60195 р. — 20 к., поступило в приход 57709 р. — 90 ¼ к., на вторую еще 2492 р. — 23 ½, не было внесено 2485 р. — 29 ¾ к. (Арх. Г. Правл., св. 59, № 366).

²⁾ От городских обществ уездных городов поступили пожертвования: от Прилукской городской думы — 921 р. — 50 к.; от Прилукского мещанского общества оружие на 66 ратников и по 3 р. на каждого. Зеньковское выставило 85 ратников и 3 р. на каждого деньгами, Роменское — 22 ратника и 3 р. деньгами, Константиноградская ратуша 5 ч. и 15 р., муки 3 чет. и круп 2 четверти 6 ½ гарнцев, Лохвицкая городская ратуша 11 человек... (Арх. Г. Правл. 1806 г. № 316.

— 31 —

Село Жуки, Полтавского уезда.

Село Жуки, Тахтауловской волости, находится к западу от Полтавы, в 10 верстах, и расположено в лесистой широкой долине, утопающей в роскошной зелени трав и цветов. В долине изстари ютится обширный пруд.

Время основания этого села в точности неизвестно. Известно только, что в 1641 году, 26 апреля, когда был убит в Чугуеве гетман Яков Остряница ¹⁾, то Тимофей, Федор и Александра Жученки, дети Ивана Жука, жившего в начале XVII столетия, переселились оттуда вместе с Искрами в Полтавщину, будучи сами выходцами из-за Днепра, где, с позволения коронного польского гетмана Станислава Конецпольского, заняли разные "вольные грунта"; между прочим, Конецпольский позволил им селиться слободою под Полтавою. Очень может быть, что такою "слободою" поселено было теперешнее село Жуки, сохранившее в своем названии фамилию его основателей ²⁾.

Тимофей Жученко вскоре после описанного переселения умер, а Федор Жученко, который, по словам Кочубея, — "еще перед войною Хмельницкого бывал с отцом своим паном Иваном Жуком в хвалебных военных против татар оказиях", — осенью 1659 года избран был полковником полтавским и занимал этот уряд с перерывами до 1691 года. Что же касается до Александры Жученковой, то она в 1679 году была уже игуменьей Великобудищского женского монастыря, находящегося ныне в Зеньковском уезде, Полтавской губернии. Дальнейшая судьба ее нам неизвестна. При гетмане Иване Самойловиче Федор Жученко был уже стариком: в универсале 1682 года читаем, что гетман "респектуючи на старинные в

¹⁾ Остряница, известный по казацким летописям гетман, воевавший с поляками в 1638 году, по своему происхождению был казак из г. Остра (на р. Десне, близ Киева) Яков Искра, отчего и получил прозвание Остряница. Он был также родоначальником Искр и дед известного Полтавского полковника Ивана Искры. ("Русский Архив" 1875 г., книга 3, № 14, стр. 301).

²⁾ "Русский Архив" 1875 г. книга 2, № 18, стр. 406-407.

— 32 —

войску запорожском заслуги пана Федора Жученка, который, с молодости лет своих до самой сивизны, во всяких оказиях военных значные оказывал праци, дал ему в послушенство село Жуки" ¹⁾. Владение селом Жуками было подтверждено затем универсалом гетмана Мазепы за участие его в Крымских походах в 1687 и 1689 г.г. и царскою грамотою от 20 сентября 1690 г. Жученко не имел сыновей и завещал часть своих имений, в том числе и Жуки, Кочубеям, которое подтверждено было за ними царскою грамотою 30 августа 1718 г. Он был женат на Анне Ясиковне, и от этого брака имел только двух дочерей, бывших в замужестве — Любовь за генеральным судьей Василием Леонтьевичем Кочубеем († в 1722 г.) и Парасковья († не позже 1715 г.) — за полковником полтавским Иваном Ивановичем Искрою. Кочубей и Искра, как известно, были казнены 15 июля 1708 г. за свой донос об измене Мазепы. Жученко был жив в это время, так как сохранился универсал гетмана Ивана Ильича Скоропадского от 5 декабря 1708 года, которым он подтвердил "пану Федору Ивановичу Жуку, знаменитому в войску запорожском товаришу" владение его селом Жуками. В церковном же помяннике, хранящемся ныне в Жуковской Покровской церкви, где, между прочими умершими членами фамилии Кочубеев, вписан также и Жученко, время кончины его показано 8 июня 1709 года, но на сколько достоверна эта запись — судить не беремся. В настоящее время Жуки принадлежат потомку казненного Кочубея — князю Виктору Сергеевичу Кочубею.

Здесь среди села, на взгорье, у проезжей дороги, ютится маленькая, каменная, в виде коробля, одноглавая церковь во имя Покрова Пресвятые Богородицы, построенная в 1770 году иждивением действительного статского советника Семена Васильевича Кочубея (†13 декабря 1779 года), в склепу который он и погребен ²⁾. Находится она на том же погосте, где стояла древняя деревянная церковь, тоже Покровская, построенная раньше первой четверти ХVІІ века. Это видно из древней надписи, сохранившейся на одном евангелии, где значится: "Року 1636, месяца апреля 20 дня, я, раб Божий Иоанн Плюсченко, ктитор, и брат с женою своею ..... отменяем сию книгу Еван-

¹⁾ "Русский Архив" 1875 г., книга 2, № 8, стр. 407.

²⁾ Церковь эта заложена постройкой 13 июня 1764 г.

— 33 —

гелие до храму святыя Покровы Жуковской", то есть до 1636 года в Жуках существовала церковь Покровская. Она была обращена шведами, квартировавшими здесь в 1709 году, в конюшню. Эта церковь простояла до 1763 года, когда за ветхостью была упразднена. Нынешняя церковь обновлена в 1822 и 1868 г.г., а иконостас — в 1874 г. В 1914 г. церковь внутри и снаружи капитально ремонтирована, а с лицевой ее стороны на средства князя Виктора Сергеевича Кочубея устроена деревянная ограда на каменном фундаменте.

В 1914 году, 30 мая, при снятии старого пола в приделе Покровской церкви с. Жуков, для замены его новым, произошел обвал земли, следствием которого явилось обнаружение четырех каменных склепов. О случившемся немедленно дано было знать владельцу имения в с. Жуках князю Виктору Сергеевичу Кочубею, который прибыл сюда, для освидетельствования могил. В этих могилах по данным, находящимся при церкви, покоятся: Василий Васильевич Кочубей, полтавский полковник, умерший 19 августа 1743 г., его вторая супруга — Марфа Ивановна, урожденная Янович, сестра Глуховского атамана Ивана Яновича (а первая его жена была Анастасия Даниловна Апостол, дочь гетмана), скончавшаяся 30 октября 1742 г., и двое детей (имена их и время смерти неизвестны). Рядом с могилой Василия Кочубея, с левой стороны, оказался еще один каменный склеп, необрушившийся, который оставлен нетронутым. По очистке могил от обрушившихся сводов и мусора, найдено — в первой из них — мало истлевшими: покрывало на покойнике, кафтан и рубаха (все шелковой материи); во второй — головной шелковый убор покойницы и чулки шелковые, тоже неистлевшие, платье же сохранилось только в поясе. По сторонам черепа две золотых серги, в виде небольших колечек. Скелеты в обеих могилах целы. В третьей — детской могиле — оказался неистлевшим костюмчик (рубашечка и панталоны) шелковой материи, золотой маленький нательный крестик и череп, остальной костяк истлел. Ручные деревянные кресты во всех трех могилах также сохранились довольно хорошо, хотя изображений на них нет. В четвертой могиле, кроме черепа, да и то неполного, не обнаружено никаких остатков. Серебряный газ, в виде тесьмы, которыми оббиты были крышки гробов, во всех могилах сохра-

— 34 —

нился довольно хорошо, хотя и не в полном виде, так как, во время очистки могил от мусора, он был местами разобран. Гробы истлели. После панихиды, прах покойников был покрыт дубовыми гробовыми крышками, и склепы вновь заделаны каменными сводами и зацементированы на средства князя Виктора Сергеевича Кочубея.

В 1876 г. на средства княгини Елизаветы Васильевны Кочубей, с левой стороны алтаря, устроен престол во имя св. Марии Магдалины, который освящен в том же году, 6 июня. Деревянная колокольня построена отдельно от церкви в 1868 году.

Из богослужебных книг, сохранившихся от прежде бывшей церкви, замечательны по древности: 1) Евангелие Львовской печати, с надписью: "Евангелие, сиречь благовестие богодухновенных евангелистов. Благословение святейших патриархов и преосвященного кир Петра Могилы, митрополита православного. Тщанием братства ставропигии храма Успения Пресвятые Богородицы в Львове. В лето от создания мира 7144, а от Р. Хр. 1636, августа 20 дня". Оправлено оно в деревянные доски, обшитые посеребряной медью, с узорным тиснением. Размер описи обыкновенный, полулистового формата 8-5. 2) Служебник Киевской печати, с надписью: "Сия книга служебник куплена в престольном граде Киеве в село Жуки, в церковь Покрова Божия Матери, чрез викария той же церкви честного отца Мафтея Прокопьева сына, за общие деньги с парафиян и других богомольцев спрошенные, тщанием настоящего при той же предреченной Покровской церкви пресвитера Иоанна Ив. сына Жученка року 1736".

В этой же церкви в приделе находится также весьма древнее резное распятие Спасителя, сделанное в обыкновенный человеческий рост, на деревянном же кресте. По обе стороны Спасителя изображены Матерь Божия и Иоанн Богослов. Когда и от кого это распятие поступило в церковь — достоверно неизвестно. Существует предание, будто оно перешло в Малороссию из Польши, — так как и теперь в любом костеле можно видеть подобные распятия, а в самой Польше не только в храмах, но и при дорогах встречаются разные изображения и статуи Спасителя и святых. В одной приходо-расходной книге, выданной из Полтавской протопопии, за скрепою протопопа Евстафия

— 35 —

Могилянского, церковным ктитором Иваном Бородаем, в числе других расходов за 1757 год, записано: "5 августа куплено оливы в лампы пред распятие". Из этого следует заключить, что в 1757 году распятие было уже в Жуках и привезено сюда, по всей вероятности, в первой половине ХVII столетия сыном страдальца Кочубея Василием Васильевичем, которому было подарено одним из малороссийских гетманов, а затем уже после его смерти, в 1743 году, по завещанию, досталось церкви.

Против распятия, на задней стороне придела, под стеклянной рамой, висит шелковая риза, оплечье которой сшито из боярского кафтана малороссийского генерального судьи Василия Леонтиевича Кочубея. Узор ризы — мелкие коричневого цвета неправильные квадратики сеткой. Узор оплечья и воздушка, пристегнутого к ризе двумя верхними концами, серебряные красивые разводы и цветы, шитые из кованого серебра. Этим же узором обшита риза и кругом по низу, шириною в добрую четверть аршина. В этом же футляре сохраняются исторические документы:

1) Письменное заявление действительного статского советника Семена Михайловича Кочубея от 13 июля 1824 года о ежегодном поминовении 15 июля кончины предка его — Василия Леонтьевича Кочубея следующего содержания: "По историческим отечественным преданиям известно: прапрадеде мой малороссийский генеральный судья Василий Леонтьевич Кочубей, служа верою и правдою Государю и Отечеству, за открытие измены гетмана Мазепы, пострадал от оного изменника в день 15 июля 1708 года; почему я, как потомок, поставляю себе и потомству моему священным долгом (вместо существовавшего до сего постановления — отправление молитв 1-го и 14-го октября), для незабвенной памяти дня совершившего страдальческую кончину предка Василия Леонтьевича, от сего времени впредь ежегодно, в день 15 июля установить приношение по обряду христианскому в Покровской церкви в Жуках, где и прах сына его, полковника Василия Васильевича, почивает, молитв, на литургии приличных, и с отправлением панихиды о спасении страдальца и усопших предков фамилии моей. Для чего утвердил бумагу сию и печатью фамильного герба, полагаю для хранения оной при Покровской Жуковской церкви. Писана в селе Жуках июля 13,

— 36 —

1824 года. Действительный статский советник Семен Михайлов сын Кочубей. (Печать). Секретарь Даниил Грйгорьев сын Мельников".

2) Письмо действительного статского советника Семена Михайловича Кочубея на имя священника Жуковской Покровской

церкви Федора Романовского от 25 января 1826 года о хранении здесь рубахи, в которой был казнен несчастный Кочубей, Следующего содержания: "Малороссийской Полтавской губернии и повета владения моего Жуковской Покровской церкви священнику отцу Феодору Романовскому. При храме, коего вы священником, покоится прах сына и потомков, в 1708-м годе, 15-го июля, за верность ко престолу и Государю своему Императору Петру 1-му пострадавшего, моего прапрадеда, малороссийского генерального судьи Василия Леонтьевича Кочубея; а потому, приличным почитая хранить в сем же храме страдальческую, сей знаменитой жертвы, рубаху, в коей он, Кочубей, был в Белой Церкви изменником Мазепою казнен, препровождаю оную при сем к вам на сей конец, прося внести сию фамильную Кочубеев драгоценность в священную храма сего собственность, для всегдашнего оной при оном сбережения, о чем, надеюсь, вы и преемники ваши, непрестанете иметь обязанное пред начальством вашим попечение, при усердном ко всевышнему молении вашем, о блаженственном покое сего, славою покрывшегося, страдальца. Село Жуки, января 25-го числа 1826 года. Упомянутого Василия Леонтьевича по старшей от него линии праправнук действительный статский советник Семен Михайлович сын Кочубей".

3) Указ Полтавской духовной консистории от 12 ноября 1837 года за № 8794, позволяющий взять эту рубаху в Диканьскую домовую церковь майората князей Кочубеев, следующего содержания: "Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Полтавской духовной консистории, Полтавского уезда благочинному протоиерею Иову Павловскому. Сия духовная консистория, слушав: 1-е) письменный отзыв князя Василия Кочубея, коим изъясняется, что священный долг памяти и уважения к знаменитому его предку Василию Леонтьевичу Кочубею заставляет его утруждать его преосвященство прошением о предмете следующем: в Полтавском уезде, в селе Жуках, кроме фамильных портретов Кочубея, уже им полученных, осталась

— 37 —

еще под церковным охранением окровавленная рубаха Василия Леонтьевича Кочубея, после казни с него снятая; движимый глубоким родственным уважением к этому примерному патриоту, он почел бы за особенную честь, если бы эта заветная вещь, хотя печальный, но патриотический и родной его сердцу документ, находился ближе к нему, под собственным его охранением, он не упоминает уже о неотъемлемом на это праве его пресечением первой линии Кочубея, ему доставленном, но увлекаясь единственно движением его чувств и зная, что одна только воля преосвященного может разрешить это обстоятельство, он решился беспокоить его преосвященство просьбою о снисходительном разрешении на получение ему этой рубашки; и 2-е) резолюцию его преосвященства Гедеона, епископа Полтавского и Переяславского и кавалера, настоящего ноября 5 числа на оном отзыве последовавшую, коей велено: во уважение особенного благоговения к памяти достославного предка г. Кочубея дозволить взять означенную рубашку, но оставить в той церкви, где теперь хранится, надлежащий документ, уведомить о сем его сиятельство от имени моего, определили: Вам, благочинному, предписать указом поручить под расписку ⁵⁾ князю Василию Кочубею просимую им рубашку предка его, Кочубея, хранящуюся в приходской села Жуков церкви, где хранить расписку при делах, а о последующем исполнении донести консистории с копией таковой; о чем уведомить просителя от имени его преосвященства. Ноября 12 дня 1837 года. Священник Михаил Фесенко, исправляющий должность секретаря Власенков, столоначальник Крашталевич".

Причиной этого перенесения рубахи в более сохранное место послужил поступок одной из жуковских матушек, замывшей рубаху. Последняя хранится теперь в несгораемом шкафу каменной ниши Диканьского дворца в бывшей старинной молельне князей Кочубеев. Рубаха эта длинная, шелковая, розового цвета, с широкими рукавами, потерявшая от времени первоначальный свой цвет.

Но самая замечательная древность Покровской церкви — это икона времен Петра Великого, одна из тех святынь, на которую обращено было бессильное и наглое кощунство грубых шве-

⁵⁾ Расписки этой не удалось разыскать; по всей вероятности, при церкви ее нет.

— 38 —

дов. Вся икона изрезана в квадраты (клетки), как шашечная доска, причем белые квадраты остались ничем не заполненными и на них проглядывают следы изображений пророка Даниила и патриарха Иакова с виденною им во сне лестницею. Вспомним, что Петр Великий, при осмотре добычи, отнятой у шведов после Полтавской битвы в 1709 году, нашел несколько таких икон и "в виду всего войска, смотревшего на это со слезами, с крестным знамением, облобызал святые иконы и поклонился до земли". Икона эта деревянная, овальной формы, длиною двенадцати вершков, шириною девяти. По желании почившего князя Сергея Викторовича Кочубея († 5 декабря 1880 года) она прибита в левом приделе церкви на позолоченую доску, вставленную в раму под стеклом (в 1871 году), на которой по углам изображены Богоматерь и пророки. На оборотной стороне ее находятся следующие силлабические стихи и эпиграмма:

В пепеле забвения все час погребает,
О чесом писание нам не возвещает.
Сего ради судихом в память написати,
Кто и когда сей образ дерзнул обругати.
Недостоин имени доброго Мазепа,
Ивашко, пришед от адского заклепа.
Той, оставив Господня Христа Всероссийска,
Петра Великого, той сам короля Свейска
Приведе с оружием в Россию Малую,
Имея в сердце своем, коварный, мысль злую.
О, кто исповесть тогда пролития крови,
Беды, страх, гонения и ужас суровый!
Лютры ⁶⁾ церкви святые в турмы превращаху,
Подножия и дамы ⁷⁾ с икон сочиняху;
С икон подгнети ⁸⁾ котлам и до груб ⁸⁾ иконы,
С икон, увы, помосты делали под кони.
Тогда и та икона пострада святая,
Юже в дамы пречерта рука проклятая.
Ликуй убо, стадо красно Христово,
Имея других святых начертанных ново

⁶⁾ Т. е. люторы, лютеране.

⁷⁾ Дамы — шашки, откуда слово дамка.

⁸⁾ Подтопки.

⁹⁾ Груба — печь.

— 39 —

Патриарха с пророком: тии своя раны
Предлагающе Богу, сохранять от брани
Благочестиво царство, а Императору
Всероссийскому Петру, по земли и морю,
Способствовать будут во всяческом деле,
Соблюдая здравие его всегда в целе.
Того врагам каменем пророк сотрет главу,
Лествицею Иаков возведет и в славу.

Тут же.

На дерзость проклятую еретическую эпиграмма:

Зверы устыдишася в рове Даниила,
Исавля патриарху ярость уступила,
Над зверей лютейши и паче Исава ¹⁰⁾
На образи сем зрится еретиков справа.

Стихи эти были написаны в 1780 году протопопом Иваном Жученком на синей бумаге и находились под иконой в особой раме; но в 1909 г., при осмотре мною этой иконы, бумаги этой с стихами не оказалось, и куда она девалась — неизвестно. Кругом иконы надпись: "Сия икона святая пострада начертание от лютров и еретиков свейских року 1709". Предание говорит, что Петр I, увидя эту икону, определил 12 рублей на неугасаемую к ней лампаду.

В южной стороне села Жуков находилась другая деревянная церковь, об одной глави, во имя св. великомученика Георгия, когда построенная — неизвестно, но уже существовавшая в первой половине XVII столетия, как это видно из надписи на серебряном кресте, сохранившемся между другими древностями от этой церкви и находящимися ныне в Байракской церкви, Полтавского уезда, следующего содержания: "Створил крест сей раб Божий Гавриил Деряка из женою своею Марией року Божия 1658"; вису в нем 4 фун. 72 зол. Церковь эта сгорела в 1782 году, 27 июля, от громового удара; вместо нее, того же наименования, старанием священника Павла Занковского была построена новая в 1785 году, а затем, по распоряжению епархиального началь-

¹⁰⁾ Автор имеет в виду старо-начертанных святых — Феодора и Феофана, на лицах которых были выклеймены стихи о мнимой их лести и буйстве, по приказанию греческого императора, иконоборца Феофила.

— 40 —

ства, перенесена в 1859 г. в с. Байраки ¹¹⁾, Полтавского уезда, где и освящена на новом месте в том же году, 17 декабря. Во время пребывания шведов в Жуках старая церковь была обращена ими в магазин для склада вещей. Есть предание, что 2 колокола этой церкви, находящиеся ныне в Байракской церкви ¹²⁾, по окончании шведской войны, были отысканы в здешнем пруде, куда, во время войны, они были спрятаны жителями из опасения, чтобы Петр 1-й не обратил их на отливку пушек, которые в то время и в России он велел отливать по недостатку меди.

К современным памятникам в Жуках относится часовня, построенная в память в Бозе почившего Государя Императора Александра II; начата постройкой в июне, окончена и освящена 29 августа 1881 года, и тогда же в ней отправлена первая панихида о почившем Государе и зажжена неугасаемая лампада. Часовня эта построена по проекту, составленному художником Василием Алексеевичем Волковым, имеет в длину и ширину по 4 аршина, в вышину с куполом и крестом 13 аршин. Осьмиконечный крест на ней укреплен медными цепями. На лицевом фронтоне, со стороны сельской площади, золотыми буквами изображено: "Блаженной памяти в Бозе почившего Императора Александра II"; на задней стене надпись: "По благословению архиепископа Иоанна устроена сия часовня в память о Государе-Освободителе 1881 года". Внутри часовни, по стенам, помещены иконы, изображающие страсти Христовы, а у лампады — образ св. Александра Невского и св. преподобно-мученицы Евдокии. Постройка часовни обошлась более 400 рублей. Обновлена она в 1914 году.

Как о золотом веке сохранилась память о времени господства в Жуках действительного статского советника Семена Михайловича Кочубея. Отец его — подполковник Михаил Семенович (род. 1751 г.) был одним из богатейших помещиков Полтавской губернии, имея около 6000 душ крестьян, и жил постоянно в д. Требах, Полтавского уезда, где, вероятно

¹¹⁾ Село Байраки (оно же Бородаевка) находится в 20 верс. от Полтавы и в 10 вер. от села Жуков.

¹²⁾ На одном из этих колоколов находится надпись: "Року Божья 1694, месяца октоврия 20, отлит сей звон коштом и накладом Феодора Жученка до храму святого великомученика Георгия в село Жуки".

— 41 —

родился 13 декабря 1779 года Семен Михайлович. По рассказам старожилов, он был отцем и благодеятелем своих крестьян. Пропадали ли у мужика лошадь, случался ли неурожай, постигало ли какое-либо другое несчастие по хозяйству, — стоило только обратиться к Семену Михайловичу, и обширная его экономия удовлетворяла нужды каждого. Лишившись первой жены, Прасковьи Яковлевны, из рода Бакуринских ¹³⁾, умершей 22 февраля 1815 года, Семен Михайлович Кочубей пригласил, для погребения ее, архимандрита полтавского монастыря Иосифа Ильицкого, городских протоиереев и множество священников. Дорога от его дома до самого собора (он жил тогда в Полтаве) и отсюда до села, в известных пунктах, где предполагалось чтение евангелия, была устлана сосною. По совершении погребения, поминовение в Жуках продолжалось более недели. На площади ежедневно в больших котлах варили для народа обед и ужин, а также выставлены были бочки водки и пива. За погребение, как значится в конторских, книгах, архимандриту Иосафу Ильицкому и протоиереям было выдано по 500 руб., а священником по 900 руб. ассигнациями. Местному же священнику Федору Романовскому ¹⁴⁾ подарена была большая, более двух десятин, прекрасная усадьба, перешедшая потом во владение Токаревского.

Такая щедрота и доброта Семена Михайловича были причиною безграничной любви и преданности к нему его крестьян. В 1815 году часть крестьян с имением была продана помещику — коллежскому советнику Михаилу Михайловичу Кириякову; (впоследствии Херсонский губернский предводитель дворянства, умерший в 1825 году); крестьяне скоро вышли из повиновения нового владельца, так что в 1817 году Кочубей должен был вернуть в свое владение это имение и уплатить Кириякову за имение деньги, с вознаграждением за убытки. Сам Семен Михайлович, умерший 29 апреля 1835 года, находился, в последнее время, в такой бедности, что священник Федор Романовский принужден был устроить по нем поминки на свой счет.

В 1745 году в Жуках уже существовала церковно-приход-

¹³⁾ Она же положила первое начало нынешнему институту благородных девиц в г. Полтаве.

¹⁴⁾ Священник Федор Иванович Романовский был настоятелем Жуковской Покровской церкви с 1809 по 1850 год.

— 42 —

ская школа, содержавшаяся на счет кошельковой суммы. Это видно из следующей записи в приходо-расходных книгах: "1745 г., октября 20, № 4. Для оправки школьной печи и оболонок новых затратили на школу 15 коп. 1746 г., сентября, № 7. Затратили церковных денег для школы на мытье и мазанье грубы и хаты 12 коп"; и в следующих годах также записаны расходы на школу. Есть еще сведение, заставляющее предполагать о существовании этой школы гораздо раньше указанного времени — эта надпись, сделанная на книге "Цветная триод", печатанной 1724 года, священником Иоанном Жученком: "Кто из школьников сию книгу закапает.... штрафу 4 коп.... брать же книгу в школу, для изучения детей, вовсе запрещается. 1736 года, мая 21 дня. Поп Покровский Иоанн Жуковский".

В 1861 году, 1 декабря, священник Иоанн Токаревский открыл в Жуках церковноприходское училище, в котором тогда было учащихся до 20 человек; в 1864 году, со смертью основателя ¹⁵⁾, совершенно расстроилось; в 1865 году открыто вновь и помещалось первоначально в наемной квартире, а затем в 1866 году, по причине значительного увеличения числа учащихся (90 человек), по ходатайству местного священника- учителя, переведено в новоустроенный дом волостного правления, бывшего тогда в Жуках, а ныне — в Тахтаулове, Полтавского уезда. В настоящее время училище это помещается в церковном доме, устроенном для него на погосте бывшей Жуковской Покровской церкви, и содержится на счет земства.

Против этой церкви на усадьбе, в количестве одной десятины, подаренной князем Виктором Сергеевичем Кочубеем, устроено земское двухклассное училище, которое освящено 24 октября 1910 года; постройка его обошлась в 8000 рублей.

Как известно, шведский король Карл XII в 1709 году, вышедши из Великих Будищ, Зеньковского уезда, расположил 1 мая свою квартиру в с. Жуках, и отсюда уже вступил в Полтавский бой. Мазепа во время сражения оставался в Жуках, и когда шведы были разбиты, пошел отсюда с обозом в Переволочну, Кобелякского уезда. Место где была палатка Карла XII, находится ныне на общественной площади, позади одноклас-

¹⁵⁾ Священник Иоанн Владимирович Токаревский скончался 16 марта 1864 года на 59-м году жизни.

— 43 —

сного сельского народного училища (открыто в 1862 году), а около него идет дорога из с. Жуков на с. Тахтаулово; к площади этой примыкают усадьбы крестьян: с левой стороны — Даниила Никулина (бывшая Пантелеймона Тимофеевича Шаха), с правой — Петра Ивановича Московца и Даниила Пантелеймоновича Бондаренка. В расстоянии от него в полуверсте находится и нынешняя Покровская церковь. Место это было засажено тогда тополями. Из них, по словам Н. И. Арандаренка, еще в 1846 году существовало 4 больших тополя, а 5-й недавно был срублен. В настоящее время от них не осталось никаких следов.

Жуки — родина Самойла Васильевича Величка, автора важнейшего источника для малороссийской истории. С 1690 по 1705 год Величко служил секретарем генерального писаря Василия Леонтьевича Кочубея, пользовался его доверенностью, чрез его руки шла тайная цифирная переписка, веденная, по повелению Петра Великого, Кочубеем с государями молдавским и валахским; потом, в награду, определен в войсковую генеральную канцелярию; а в 1709 году его постигло несчастье и он лишился места, вероятно, это было при гонении, постигшем Кочубея от Мазепы. Величко оставил после себя "Сказание о войне казацкой с поляками чрез Зиновия Богдана Хмельницкого" (в селе Жуках, уезда Полтавского, року 1720). Этот важнейший источник для малороссийской истории открыт академиком М. П. Погодиным и издан Киевской временной комиссией для разбора древних актов, под заглавием "Летопись событий в юго-западвой России в XVIII веке" ¹⁶⁾. 1-й том ее издан в 1848 году под редакцией Н. А. Ригельмана, 2-й — в 1851, 3-й — в 1855 и 4-й — в 1864 годах.

В. Е. Бучнееич.

 

¹⁶⁾ "Русский энциклопедический словарь" Н. И. Березина, СП. Б., 1874 г.; отд. I, выпуск IV, тетрадь I, стр. 84.

— 44 —

 

 

— 45 —

Одна из мер борьбы с голодом в 1833 году
в Полтавской губернии.

(Архивное "Дело о переселенцах").

В 1833 году население нашей губернии испытало ужасы бедствия, именуемого голодом ¹⁾. Местная административная власть обратила должное внимание на это бедствие и использовала все, имевшиеся в ее распоряжении средства, чтобы уменьшить остроту народного несчастья. Для борьбы с голодом местная власть возбуждала пред властью центральной многократные ходатайства о материальной помощи голодаемому населению. Так как нуждающихся в помощи со стороны правительства было очень много, а денежных средств для удовлетворения внезапной нужды населения в распоряжении правительственной власти было очень мало, то правительству необходимо было принять меры для уменьшения количества нуждающихся в пропитании в Полтавской губернии. С этой целью, во-1-х, выведены были кавалерийские полки из сопредельных с Малороссией губерний в другие места, во-2-х, сделано было распоряжение, исходившее от министра финансов, об увеличении добывания соли в Крыму в казенные запасы и о привлечении к работам нуждающихся в продовольствии в-3-х, комитет министров, дабы дать способы к пропитанию бедным жителям, разрешил предпринять общественные работы: а) устройство в Одессе молов и набережной, б) ломку и приготовление гранита у берегов Буга для одесских мостовых, в) устройство дороги по низкому берегу Крыма. Чтобы облегчить населению воспользоваться заработком в названных местах, сделано было распоряжение выдавать отправлявшимся бесплатно паспорта для следования на места работы. Правда, не все из поименованных мер правительства отвлечь из Полтавской гу-

¹⁾ См. Труды Полт. уч. Арх. Ком. вып. XI, доклад И. Неутриевского "голод в Полт. губ. в 1833-34 году и меры борьбы с ним".

— 46 —

бернии то или другое количество голодающих, достигали своей цели ²⁾, но при более благоприятных условиях указанные меры, несомненно, принесли бы огромную пользу правительству в его борьбе с голодом. Наконец, правительство прибегло еще к одной мере борьбы с голодом, тоже не достигшей своей прямой цели. Об этой мере будет речь ниже.

В начале июля месяца 1833 года последовало от министра финансов разрешение малороссийским казакам и казенным крестьянам переселиться из Полтавской и Черниговской губерний ³⁾ в пределы Кавказских областей с целью поступления в состав тамошних казачьих войск ⁴⁾. Весть о последовавшем разрешении переселиться в богатые Кавказские области быстро разнеслась по всем селениям. Так как в июле месяце достаточно ясно обозначилась невозможность населению прокормиться имеющимся в запасе xлебом, а от сбора новых хлебов ничего нельзя было ожидать хорошего, то разрешением переселиться на Кавказ пожелали воспользоваться многие из казаков и казенных крестьян Полтавской и Черниговской губерний. Из Городницкого, Сосницкого, Нежинского, Борзенского, Мглинского и Кролевецкого уездов Черниговской губ. изъявило желанию переселиться 269 семейств казаков, в числи 1455 душ обоего пола, и 61 семейство казенных крестьян, в числе 396 душ об. пола, всего вместе 930 семейств, в числе 1884 душ об. пола. Из Полтавской губ. изъявило желание переселиться на Кавказ 1219 семейств, в числе 6190 душ об. пола. По уездам это число распределялось таким образом:

²⁾ См. тот же доклад, стр. 76.

³⁾ Рассматриваемый нами архивный материал касается переселенцев двух названных губерний, так как недород 1833 года значительно ощущался и в Черниговской губ. Поэтому в дальнейшем изложении мы будем касаться фактов, относящихся к истории обеих губернии.

⁴⁾ Кто был инициатором этого распоряжения — местная ли власть в лице Малороссийского военного губернатора, кн. Репнина, или власть центральная, из архивных документов, которыми мы пользовались, установить не представляется возможным.

— 47 —

Все, изъявившие желание переселиться на Кавказ, получив разрешение двинуться в путь, немедленно распродали свои дома и земли с обсемененными полями и оставили свои родные деревни и села. Поступая так, переселенцы имели надежду с избытком получить все, чего лишались дома, в богатом крае, которому, по имевшимся сведениям, никакая опасность неурожая не угрожала. Черниговский гражданский губернатор вместе с казенной палатой сделали распоряжение волостным правлениям, земским судам и полиции тех уездов, чрез которые будут следовать переселенцы, оказывать им в пути "законное пособие, доброхотство и покровительство". Все как будто предвещало благополучное путешествие переселенцам и водворение их на новых местах жительства, вдали от бедствий, ожидавших тех, кто не решился оставить насиженные гнезда.

Но не успели переселенцы собраться и двинуться в дальний путь, как 12 июля министр финансов предписал Полтавской и Черниговской Казенным палатам, чтобы был приостановлен выпуск в Кавказские области тех поселян, коим разрешен туда переход. Предписано было немедленно задержать их, не воспрещая, однако же, послать в места предположенного переселения

— 48 —

депутатов или поверенных для осмотра земель. Причиной последовавшего запрещения продолжать переселение была необыкновенная засуха и ветры, не обещавшие урожая хлеба и трав в Кавказских областях. Ближайшим виновником распоряжения министра финансов был испр. должность Начальника Кавказских областей, который в начале июля, узнав о состоявшемся разрешении переселиться на Кавказ желающим из Полтавской и Черниговской губернии, ходатайствовал пред министрами финансов и внутренних дел, чтобы переселенцы были приостановлены на прежних местах до благоприятнейшего времени. Получив вышеозначенное распоряжение министра финансов, местные власти не замедлили привести его в исполнение. Полтавский гражданский губернатор Могилевский 29 июля доносил Военному губернатору, что он "сделал переселенцам внушения ⁵⁾ относительно ожидающих их бедствий в местах, назначенных для переселения", а 8 августа доносил, что казаки и казенные крестьяне Полтавской губ., следовавшие на Кавказ, возвращены обратно. Черниговский гражданский губернатор 14 августа также доносил Военному губернатору, что он сделал распоряжение земским исправникам всех уездов, чтобы все переселенцы тотчас были оставлены в местах прежнего их жительства.

Распоряжение властей приостановить переселение доставило переселенцам и самим властям немало неприятностей. Мы видели, что желавшие воспользоваться удобным случаем поискать счастья в другом краю, быстро распродали свое имущество, и многие из них тронулись в путь. Поэтому новое распоряжение приостановить переселение застало некоторую часть переселенцев в дороге. Уже 29 июля Полтавский губернатор Могилевский доносил Военному губернатору, что переселенцы партиями из нескольких семейств появились в Полтаве, а Черниговская Казенная Палата 22 августа докладывала Военному губернатору, что из трех уездов: Борзенского, Городницкого и Сосницкого — еще до получения приказа в волостных правлениях о воспрещении выпуска переселенцев, 19 и 27 июля и 6 августа отправились 353 души обоего пола.

⁵⁾ Можно догадываться, что такое "внушение" необходимо было для предупреждения могущих возникнуть волнений среди переселенцев.

— 49 —

Положение переселенцев, вследствие приостановки и продажи всего своего имущества, проданного, быть может, за бесценок, не могли продолжать начатого путешествия, ибо запрещение властей не позволяло им сделать этого; не могли они вернуться в свои жилища, так как некуда было возвращаться. Тяжесть положения их увеличивалась тем, что впереди грозно стоял недород, результатом которого мог быть, и на самом деле был, голод там, откуда они поторопились было уехать. Благодаря стечению этих печальных обстоятельств, переселенцы еще до наступления голода в крае стали в разряд голодающих, так как им, действительно, нечего было есть.

Не менее тяжелым было положение местной административной власти. Запрещение переселенцам выйти в Кавказские области доставило ей (власти) не мало затруднений и хлопот. Местная администрация во время описываемых событий занята была вопросом, как предотвратить надвигавшуюся грозу голода в губернии. В июле месяце 1833 года вся администрация Полтавской губернии занималась вычислением и выяснением количества нуждающихся в продовольствии населения и изыскивала материальные средства для удовлетворения уже определившейся в то время народной нужды. Задача администрации в данном случая осложнялась тем обстоятельством, что большинство изъявивших желание переселиться было из тех уездов Полтавской губернии, которые менее других пострадали от засухи, и население которых, следовательно, менее нуждались в помощи правительства. Ведь Лохвицкий, Роменский, Переяславский, Золотоношский и Прилукский уезды принадлежали к тем местностям, которые не испытывали острой нужды в продовольствии ⁶⁾, а переселенцев из этих уездов было 3699 душ, т. е. около ⅔ всего числа их. Между тем, распродав все свое имущество, переселенцы этих и других уездов становились в ряды лиц, нуждающихся в помощи правительства в деле своего продовольствия.

Таким образом, еще до фактического наступления голода в 1833 году, в июле месяце администрации Полтавской губ. приходилось изыскивать средства к продовольствию нескольких тысяч душ, не имеющих средств к жизни.

⁶⁾ См. XI выпуск трудов, стр. 62.

— 50 —

Администрация Полтавской и Черниговской губернии прилагала все свои усилия к тому, чтобы обеспечить всем необходимым для жизни переселенцев, неожиданно для них самих оказавшихся в положении голодающих. Военный губернатор кн. Репнин чрез Полтавского гражданского губернатора сделал распоряжение, чтобы задержанные на пути к переселению и возвращенные обратно были размещены по квартирам. Нежинскому земскому исправнику предписано было, дабы по прибытии партии переселенцев, задержанной в Полтаве, они были размещены по квартирам у зажиточнейших казаков, коим они, переселенцы, должны были помогать во всех работах, а хозяева за сие обязаны будут прокормить через зиму скот их. Указанные распоряжения высшей губернской администрации принесли надлежащие результаты. По сообщениям земских исправников, почти все переселенцы возвращены были и водворены на прежние места, где они размещены были частью у родственников, частью по квартирам. Из донесения Черниговского гражданского губернатора кн. Репнину от 14 августа мы узнаем, что все, распродавшие свои дома, к этому времени уже размещены были по квартирам.

Итак, кров переселенцам был найден. Теперь нужно было позаботиться о доставлении им пропитания. И в этом отношении усилия власти привели к удовлетворительным результатом. Военный губернатор еще в начале августа через Полтавского и Черниговского губернаторов сделал распоряжения, клонившиеся к удовлетворению переселенцев продовольствием. Полтавский губернатор в донесении от 8 августа писал Военному губернатору, что им сделано распоряжение о выдаче остановленным и размещенным по квартирам переселенцам месячного продовольствия, полагая по 1 ф. в день на взрослую душу. Черниговский губернатор, исполняя предписание начальника края, поручил земским исправникам удостовериться лично со всею аккуратностью, не имеет ли кто из переселенцев нужды в продовольствии. Предводителям же тех уездов, где водворены были переселенцы, губернатор поручил, ни мало не медля, распорядиться через благонадежнейших дворян купить необходимое количество ржи или муки и раздать нуждающимся. Для этой цели губернатор препроводил всем предводителям по 5000 рублей каждому.

— 51 —

Но этих средств было недостаточно для прокормления переселенцев, тем более, что неизвестно было, когда последует разрешение переселиться на Кавказ. Из рапорта Черниговского губернатора от 16 ноября видно, что отпущенной суммы на продовольствие переселенцев у иных предводителей уже ничего не осталось, напр. у Сосницкого, а у иных осталось ничтожная сумма, напр. у Борзенского осталось 222 руб. 44 коп. после закупки провианта по 1 декабря. Сознавая это, Военный губернатор кн. Репнин еще 17 августа возбудил ходатайство испросить у Государя разрешение употребить нужную для прокормления переселенцев сумму из продовольственного капитала. Министр с достаточным вниманием отнесся к возбужденному ходатайству и находил возможным и удобным разрешение воспользоваться продовольственным капиталом. Он просил доставить сведения сколько именно между переселенцами таковых, которые не могут обойтись без пособия; на какое время нужно пособие, какую нужно сумму отпустить, какая сумма из капитала продовольствия принадлежит нуждающимся переселенцам.

По получении такого благоприятного ответа от министра внутренних дел, Военный губернатор сделал распоряжение составить списки, необходимые министру. Подлежащие чины администрации принялись за составление списков, и, начиная с 5 сентября, стали поступать заявления от земских исправников, что ими составлены требуемые списки нуждающихся в продовольствии переселенцев и отправлены уездным предводителям и гражданским губернаторам. Эти последние, на основании донесений исправников, составляли общие ведомости по выработанной форме. Ведомость по Полтавской губернии составлена была 21 октября. Она имела заглавие "Ведомость о переселенцах Полтавской губернии, изъявивших желание на переселение в Кавказскую область, но, до времени приостановленных и требующих пособия в продовольствии, учинена 21 окт. 1833 года. Цифровые данные ведомости следующие.

— 52 —

Из этой ведомости можно видеть, что для продовольствия Переселенцев Полтавской губ. требовалась сумма 78972 руб. 82 ½ коп., причем продовольственного капитала, принадлежавшего переселенцам, было всего лишь 5108 руб. 45 коп.; остальную сумму 73864 руб. 37 коп. должно было дать правительство.

Обеспечением переселенцев продовольствием местная власть не ограничивалась. Она подробно входила во все нужды переселенцев и всячески старалась удовлетворить их. Так, Черниговская Казенная Палата 28 окт. докладывала Военному губернатору о том, что она входила к министру финансов с представлением о том, не благоугодно ли будет всем казакам и казенным поселянам, приостановленным в переселении, допустить какую-либо льготу в платеже недоимок и податей. Казенная Палата это представление мотивировала тем, что многие из переселенцев, продав дома и прочее имущество, не только не в состоянии платить недоимки и подати, но, вероятно, будут нуж-

— 53 —

даться в самом продовольствии. Министр финансов на это ходатайство Палаты от 30 октября предписал "с тех малороссийских казаков и поселян, кои, распродав свои дома и имущество, удержаны губернским начальством на местах жительства, взыскание текущих податей и повинностей приостановить, впредь до получения поведения".

Местная администрация оказывала переселенцам весьма большое внимание. Она не только обеспечила их кровом и пищей, но старалась заботиться о том, чтобы жизнь их вообще текла благополучно. Земским исправникам предписано было строго наблюдать, чтобы переселенцы не пьянствовали, а занимались своими работами, а земские исправники должны были ежемесячно представлять рапорты о положении переселенцев. И мы имеем в архиве целый ряд ежемесячных донесений о том, что положение переселенцев удовлетворительное, и что они находятся в благополучном состоянии.

Все, принятые Полтавской и Черниговской администрацией, меры по отношению к переселенцам были одобрены центральной властью. Так, 5 декабря 1833 года министр внутренних дел граф Блудов уведомил кн. Репнина, что он, министр, признает все распоряжения его по Черниговской губернии касательно переселенцев "совершенно соответственными предмету и мерам к призрению переселенцев".

Так прожили переселенцы зиму 1833-34 года. Наступила весна, а с ней воскресли надежды на новый урожай в Полтавской губ. и повсюду, имели основание надеяться и переселенцы, что им разрешат весной продолжать путь на Кавказ. Они ясно сознавали ненормальность своего положения и его тягость. Поэтому с наступлением весны стали поступать их просьбы поскорее отправить на Кавказ. Иные из них стали хлопотать о разрешении отправиться на заработки. 24 мая 1834 года жители м. Гельмязова, Золотон. у. просили Военного губернатора или же поскорее отправить их на Кавказ, или же оставить здесь на жительство, дабы всякий мог принять меры к дальнейшему прожитию. Между прочим, они, указывая на тяжесть своего положения, жаловались на то, что раньше их освобождали от податей и повинностей, а теперь требуют их, а это, при скудости урожая, их очень обременяет. Можно думать, что дан-

— 54 —

ные переселенцам льготы не всегда и не везде применялись на деле, и положение переселенцев, чем далее шло время, тем становилось тяжелее.

Вопрос о разрешении переселенцам продолжать путь на Кавказ интересовал также и местную администрацию, которой, естественно, хотелось скорее избавиться от лишних хлопот. Гражданский Полтавский губернатор 12 апреля 1834 года спрашивал начальника Кавказской области, предвидится ли возможность текущей весной дозволить отправиться переселенцам с семействами на Кавказ. Черниговская Казенная Палата также обращалась к Начальнику Кавказской области с просьбой о скорейшем уведомлении, можно ли выпустить весной переселенцев в Кавказские области и в каком количестве возможен этот выпуск, т. е. одних ли только работников можно выпустить или вместе с семействами. Черниговский вице-губернатор Волховский, делая аналогичный запрос Начальнику Кавказской области, с своей стороны находил возможным выпустить всех, т. е. работников с семействами, по следующим соображениям: 1) отправление одних работников, при общей бедности переселенцев, усугубить их недостатки; 2) оставление переселенцев на прежних местах не обеспечит их на будущее время, так как, не имея своих земель, они не в состоянии будут ничего припасти на будущую зиму: заработать они не могут, ибо соседи не будут принимать их на работу, зная, что они уедут на переселение: 3) нельзя думать, что переселенцы чрезмерно отяготят стороников Кавказской области, так как общее количество переселенцев сравнительно незначительно".

Но начальник Кавказской области на все эти вопросы губернатора, вице-губернатора и казенной палаты ответа не давал, и только в начале июля 1834 года Военный губернатор снова объявил всем переселенцам, что вследствие неурожая, переселение на Кавказ в этом году не может быть дозволено. На основании же предписания Военного губернатора, 31 окт. 1834 года гражданский губернатор распорядился о продовольствии переселенцев от казны и в настоящем году, если они собственных способов к продовольствию не имеют.

— 55 —

P.S. Этим заканчивается подлежавшее моему рассмотрению архивное "Дело о переселенцах". Удалось ли, и когда удалось переселенцам осуществить свое желание переселиться на Кавказ, мне, к сожалению, неизвестно. Внешние обстоятельства не позволили мне проследить и закончить эту интересную страницу из жизни родной Полтавщины. Смею надеяться, что найдутся среди любителей родной старины лица, которые продолжат и окончат не оконченное мною.

И. Неутриевский.

— 56 —

 

 

— 57 —

О спиртных напитках в Полтавской губернии в начале
прошлого века.

Полтавская губерния, открытая в 1802 году, была в исключительном положении в деле винокурения и продажи спиртных напитков. Здесь, как и в другой малороссийской губернии, Черниговской, винокурение было правом одного лишь дворянства и казаков, при чем последние могли торговать "чарочною мерою в домах своих". Остальные сословия и евреи не могли ни торговать вином, ви содержать питейных домов, о чем вывешивался указ на всех шинках и заводах Полтавской губернии, находившихся по правую сторону дороги ¹⁾. Это право дворянства основывалось на нескольких законоположениях, относящихся еще к XVIII веку. Наиболее ранним законом была грамота от 28 Марта 1728 года стольнику Протасьеву, по которой продавать вино разрешалось полковнику, старшине, а шинки иметь в собственных своих местностях, а казакам торговать каждому в своем доме.

При Императрице Екатерине II, в 1783 г. был издан указ, которым предписывалось казенным палатам и директорам экономии "умножать заведением и отдачею на откуп или содержанием на вере, продажу по деревням казенного ведомства, не делая однако ж никакого запрещения или стеснения в том помещикам и казакам, кои к сему промыслу право имеют, первые в деревнях и хуторах, последние в домах своих". В тоже царствование был издан еще указ, от 14 Августа 1791 года на имя генерал-губернатора Кречетникова, подтверждавший прежние узаконения. Этими законами, таким образом, подтверждалось исключительное право винокурения и продажи малороссийских дворян и продажи казаков в своих домах. Надо еще добавить, что дворяне не могли продавать вино в казенных селениях, где эта продажа производилась казной.

¹⁾ Двор. арх. 1821, № 3.

— 58 —

В силу этого исключительного права, а также и плодородию почвы в губернии, мы видим значительное количество винокуренных заводов в Полтавской губернии. В год учреждения губернии, их было 1086. По уездам они были распределены следующим образом: в Зеньковском 115, в Константиноградском 35, в Хорольском 24, в Переяславском 111, в Пирятинском 61, Кременчугском 33, в Золотоношском 48, в Лохвицком 167, в Прилукском 113, в Миргородском 55, в Роменском 45, в Гадячском 66, и в Лубенском, где их было наиболее, 212. Дворяне высказывались, что винокурение для них было "единственным продовольствием" и служило им единственно для удовлетворения "необходимых потребностей жизни". Но одновременно, дворянство домогалось еще более прав и стремилось захватить доход от продажи горячих напитков в свои руки. В 1801 г., принося благодарность Императору Александру I за восстановление дворянской грамоты Императрицы Екатерины II, оно указывало, что оно имеет "почти единственный доход" для содержания своего по службе и государственные надобности, от винокурения и продажи вина и поэтому просило об отмене распоряжения Сената" чтобы горячего вина продажи не чинить русским людям на 150 верст от границ прикосновенных губерний". Надо еще прибавить, что дворян, не исполнявших этого узаконения, решено предавать суду, как "корчемников и ослушников". Малороссийское дворянство желало получить исключительное право на доход и от продажи вина и в городах. По указу Императрицы Екатерины II, изданному в 1762 г., продажа вина в городах была доходом городских магистратов. Но в городах и около них, было не мало помещичьих имений. Дворяне и жалуются, что "городские думы, имев препорученность взять в свое распоряжение винную продажу в пользу городов предоставленную, заключенными с откупщиками контрактами, отъемлют всю свободу и вольность живущих в оных пользоваться в полной мере собственностью своею". Но желание дворян не было удовлетворено.

Продажа вина, пива и меда в городах отдавались на откуп, обыкновенно на четыре года.

Объявлялись торги и по преимуществу откупами занимались дворяне. И откуп был наибольшим доходом в бюджете го-

— 59 —

родов того времени. В Полтаве в 1799 г. откуп дал всего 1600 р., но с учреждением Полтавской губернии, он значительно был повышен. Откупщикам город давал площадь для склада бочек с водкой, откуда она и развозилась в харчевни, питейные дома, герберги и т. п. Площадь эту называли "бочковою" или "скатною". Всех шинков в Полтаве в 1802 г. было 20 и за этот год было продано 4476 ведер вина, в среднем немного больше одного ведра на человека. Когда срок откупа оканчивался, то объявлялись торги. В 1802 году, когда окончился срок откупа, то цена была за него повышена до 15 тыс., но генерал-губернатор кн. Куракин нашел ее недостаточной и торгов не утвердил. Тогда некто Попов набавил еще 500 р., но и это князю показалось недостаточным. И только после того, когда Елисаветградский дворянин Волковицкий прибавил 1200 р., то торги были утверждены. Интересен мотив, почему Волковицкий прибавил эту сумму. Он мотивировал тем, что "Полтава — ныне губернский город, в котором уже установлен и прием рекрут". Пивной и медовый откупа отдавались отдельно от винного и доход с них был незначителен. Это объясняется тем, что в то время никому не воспрещалось варить пиво и мед, чем и занимались очень многие. Статистические данные об откупе в начале прошлого столетия, о количестве употребляемого вина, числа питейных домов и т. п. мы имеем, благодаря проектированной реформе откупов. Надо сказать, что в 1810 г. Министр финансов граф А. Д. Гурьев проектировал в 1811 году питейный откуп, бывший в так наз. привилегированных губерниях, к каким принадлежала и Полтавская губерния и составлявший городской доход, отобрать в казну. Городам же взамен этого, выдавать известную сумму. Самые торги на отдачу откупа он предположил произвести в Правительствующем Сенате. С этою целью, граф Гурьев предложил Малороссийскому генерал-губернатору князю Я. И. Лобанову-Ростовскому доставить ему необходимые сведения, которые и дают возможность ознакомиться с состоянием питейного дела в начале прошлого века. Министр финансов высказал пожелание, чтобы содержатели казенных питейных домов производили бы в городах винную и пивную продажу на "выгон-

¹⁾ Привилегированными губерниями были: Черниговская, Киевская, Каменец-Подольская, Виленская, Минская, Могилевская, Витебская и Воронежская.

— 60 —

ной земли", а где еще не учреждены законным порядком городские выгоны, то там определяется двухверстная кругом во все стороны около города дистанция, "располагая оную от крайнего городского поселения". Число питейных домов определялось правительством. Все винокуренные заводы на выгонной земли и в черте винокуренного откупа должны беспрепятственно производить винокурение. А таких заводов около городов в то время было достаточно, особенно много было около Лубен — 16 заводов. Из этих заводов два выкуривали в год 2000 ведер, один 1500 в., несколько по 1000 в., остальные менее 1000. В то время не мало было по губернии небольших заводов, выкуривавших даже 50 в. в год. Около Полтавы было два завода, один в с. Крутом Береге, у помещика Федора Дублянского, выкуривавшего 2500 в., а другой у масона, статского советника Владимира Тарновского, служившого в генеральном суде, в его имении Тарновщине. Около Прилук было 14 заводов и большие заводы были у Андрея Марковича и Величко, выкуривавшие 3000 ведер. В Ромнах около 6 заводов, в остальных уездах было по 2, 3 и по одному заводу.

Помимо это, министерство финансов потребовало от генерал-губернатора сведений о количестве домов и жителей в городах и их окрестностей на расстоянии двухверстной дистанции, количества питейных домов и предположения, какое количество вина потребно в среднее употребление в городах губернии. Сведения эти вскоре были собраны администрацией, которая разослала во все уездные города трех курьеров, на что всего было издержано 69 р. 72 к. из экстраординарной суммы, находившейся в ее распоряжении. Всех домов в городах Полтавской губернии было 20015 ¹⁾.

Мы говорили уже, что откуп составлял наибольшую статью дохода в городах. Мы имеем данные с 1807 г. по 1811 г., т. е. за четыре года. Наибольший доход был в городе Кременчуге — 48800 р. и наименьший в заштатном городе Глинске 1075 р. (см. далее таблицу).

¹⁾ В Полтаве 1663, в Кременчуге 984, Гадяче 1620, Зенькове 1488, в Лохвице 784, в Пирятине 580, в Миргороде 1060, Константинограде 385, в Хороле 878, в Лубнах 557, в Прилуках 1403, в Переяславе 831, в Кобеляках 1109, в Ромнах 1541, в Золотоноше 635, в Градижске 758 и в Глинске 339.

— 61 —

Спиртные напитки продавались в питейных домах, как принято называть эти помещения. Но эти дома назывались еще трактирами, шинками, за Днепром корчмами, кабаками и т. п. Продавались еще и в гербергах.

Всех питейных домов было в городах 333, наиболее в Полтаве 68, затем в Миргороде и наименьше в заштатном городе Глинске, где было их всего 5. Вдвое больше было "выставок", которых было в городах 667. Так называлась продажа напитков во время ярмарок, базаров и вообще там, где было скопление народа. Продажа эта носила временный характер.

Наиболее выставок было в Пирятине — 70, в Золотоноше 75 и наименее в Константинограде 5 ¹⁾. Продавалось еще вино в трактирах, которых было немного, а также в гербергах, под которыми разумелись нынешние гостиницы. Гербергов было очень немного, в Полтаве 9, в Пирятине 2, в Ромнах 6 и в Кобеляках 2.

В этих заведениях продавались: вино, водка, пиво, полпиво и мед. Водка, называемая ординарная, заменила старый мед ²⁾. Были еще водки, хотя они и назывались винами, это трехпробное вино, полугарное и пенное. Происхождение последнего следующее: откупа, стесняя пивоварение и медоварение ввели в употребление эту водку, которую пили, настояв ягодами и травами, отсюда и возникли травники, настойки и наливки. Кстати сказать, в первой половине прошлого века, небезызвестный врач, живший в м. В.-Сорочинцах, Миргородского уезда Трахимовский составил настойку, известную под именем "трофимовка", в Лубнах была настойка "Августиновка" врача, служивого при Палате Государственных имуществ Августиновича, в Роменском уезде помещика Новицкого, в Нежине настойка Гржимайло ³⁾. Эти сорта водки были в употреблении во всех городах, трехпробное вино не продавалось в Зенькове, в Пирятине и в Полтаве.

¹⁾ В Полтаве было 30, в Кременчуге — 42, в Гадяче — 15, в Зенькове — 35, в Лохвице — 46, в Миргороде — 55, в Хороле — 56, в Лубнах — 30, в Прилуках — 59, в Переяславе — 33, в Кобеляках — 28, в Градижске — 50, в Ромнах — 45, в Глинске — 16.

²⁾ Оставался еще мед, наз. воронком, но он в 1807 г. был запрещен, он найден сильным, как самое горячее вино (Прыжов. История кабаков в России, стр. 202).

³⁾ С половины XVIII в. для этих настоек употреблялось очищенное вино, а пенное вышло из употребления.

— 62 —

Была еще в употреблении водка "в виде французской и особо сладкая водка из горячого вина". Первая продавалась во всех городах, за исключением Лубен, Константинограда, Гадяча и заштатных городов Градижска и Глинска. Цена этой водки была высока, от 9 р. в Прилуках и доходила до 22 р. — 40 к. за ведро. Вторая водка "особо сладкая" была продаваема в Кременчуге, в Лубнах, в Пирятине, в Прилуках и в Ромнах. Цена за ведро была от 12 р. до 19 р. — 20 к. Была еще водка "на манер войновой иностранной", но она была в малом употреблении, вероятно потому, что она была дорога — ведро ее стоило 20 р. и более. Эта водка была в употреблении в городах, в Кременчуге, в Лубнах, в Зенькове и в Полтаве. В большом ходу было пиво, которое продавалось повсеместно. Ведро его стоило 35 к. в Лубнах, а в остальных городах от 40 к. до 1 р. и только в Кременчуге, Лохвице Полтаве ведро пива покупали по 1 р.

В Кобеляках, в Кременчуге и Зенькове употребляли пиво — портер "на манер английский", ведро которого покупали в Зенькове за 50 к., в Кременчуге 2 р. и в Кобеляках 2 р. — 40 к.

Это различие цен, как пива, так и пива портера былая в зависимости от количества напитков, вырабатываемого в этих местностях. Повсеместно употреблялся мед, стоимость его в большинстве от 1 р. до 1 р. — 60 к., только в двух уездах ниже 1 р. В Ромнах был в употреблении "кабацкий двойной мед". Стоимость его в покупке была 1 р. 60 к. Продавались эти напитки в питейных заведениях, конечно, дороже (см. далее таблицу). Министерство финансов затребовало от генерал-губернатора кн. Я. И. Лобанова-Ростовского предположение о количестве спиртных напитков в городах для ежегодного употребления. При этом министерство предложило, руководствуясь местными соображениями, расположить питейные дома так, чтобы не лишить "народного удовольствия в покупке напитков, наипаче в отдаленных местах временно привлекаемого в ярмарочные торговые дни".

Всего вина потребно было (пенного, трехпробного 128414 в., водки 2443 в., наливок 3139 в., пива 20920 в. и меду 14120 в. (распределение по уездным городам см. далее таблицу).

— 63 —

Предполагаемую реформу министерство финансов отложило и на следующие четыре года, с 1811-1815 г.г. опять продажа вина в привилегированных губерниях была отдана на откуп. Но министерство само определило цены, по которым должно продаваться вино. Они следующие: вино 6 р. ведро, водка ординарная вдвое, наливки не свыше 8 р., водка "на манер иностранной в виде вейновой" 20 р., осьмуха или штоф 2 р. — 50 к., вино "в виде французского" ведро 16 р., а штоф 2 р., водка сладкая из горячего вина ведро 14 р. — 40 к., а осьмуха или штоф 1 р. — 80 к., пиво и портер на "манер английской" бутылка 28 к., а ведро 3 р. — 75 к., полпива, ведро 2 р., а бутылка 15 к., кабацкое пиво 1 р. — 80 к., ведро меда 3 р.

В воскресные, праздничные и табельные дни продажа запрещалась на время совершения литургии и крестных ходов. На "выставках" во время ярмарок, можно было открыть торговлю за два дня до начала ярмарки и по ее окончании торговать еще два дня. Разрешалось торговать во время "гульбища, бывающего для увеселения народного".

Вино можно было продавать не ниже полугара. Этим узаконением разрешалось помещикам Полтавской губернии привозить бутылками из уезда подслащенные водки или напитки, взяв на то ярлык от городничего. Но привозить вино, пиво, портер и мед было запрещено ¹⁾.

Министерство финансов только в 1817 г. ввело казенную продажу питей, но в том 1810 году ввело умеренную пошлину с вина". По закону, размер ее устанавливается местным начальством с губернским и уездными предводителями дворянства. Назначена была пошлина 60 к. с ведра. Годовая выкурка вина по Полтавской губернии была определена в 812 тыс. ведер. Но генерал-губернатор кн. Я. И. Лобанов-Ростовский нашел это слишком незначительным, принимая количество населения в губернии 647 тыс. душ муж пола. По мнению генерал-губернатора этого вина хватит только на 25 дней. Несомненно, князь ошибся. Предводители ему возражали и произошло между дворянством и администрацией крупное недоразуменее, дошедшее до Верховной власти. Предводители дворянства считали справедливым и удобным для обеих сторон, т. е. казны и помещиков,

¹⁾ П. С. законов т. X № 24455, от 8 Декабря 1810 г.

— 64 —

установить акциз по числу душ, считая на каждую по одному ведру, а ведро по 60 к. При этом, предводители предлагали раскладку платежа предоставить самому дворянству, устранив от этого земскую полицию.

Но генерал-губернатор с этим не согласился, его поддержал полтавский уездный предводитель С. Ф. Левенец. В следующем заседании, генерал-губернатор упрекал дворянство, что оно не заботится об интересах казны и приказал записать в журнал заседания, что "мнение дворян не соответствует цели правительства о нужде казенной и что в пользе оной не замечается того благородного рвения, коего ожидать можно было". Губернский предводитель дворянства В. И. Чарныш и другие просили генерал-губернатора смягчить эти выражения, но он не согласился. Тогда оскорбленные предводители подали всеподданнейшую жалобу, указывая при этом, что "дворянство многими опытами оправдало усердие свое к государственной пользе, для которой не только имуществом, но и жизнью своею всегда жертвовало и ныне по упомянутому делу готово все исполнить, что угодно будет Его Императорскому Величеству на них возложить и что если они неосновательно делали предположения об учреждении на вино акциза, то долг был генерал-губернатора их вразумить, а не оскорблять их честь".

Уездного предводителя С. Ф. Левенца генерал-губернатор за поддержку его, представил к ордену Анны, украшенному алмазами.

Это недоразумение было рассмотрено Комитетом министров, положившим такое решение: рассмотрение дела отложить до получения мнений по этому предмету из других губернии, предводителя Левенца не награждать, так как все маршалы в мнениях своих свободны и Полтавскому дворянству дать знать, чтобы оно этими выражениями не оскорблялось, так как Государь нисколько не сомневается "в благородном рвении в государственной пользе". Это решение Комитета министров было доложено Императору. Император Александр I согласился с ним, но велел добавить и объявить маршалам, "что записанные в журнал слова, не должны их сильно оскорблять, так как генерал-губернатор не мог не заметить, что маршалы в мнении своем, не вникнули в прямую цель высочайшего

— 65 —

манифеста. Но, впрочем, Государь Император не изволит сомневаться в благородном рвении Полтавского дворянства и пребывает уверенным, что сие произошло не от недостатка усердия и ревности их к выполнению постановлений правительства". Так, Государь дал понять дворянству, что оно было не право, возражая администрации, а с другой стороны, не выразил сомнения в "благородном рвении Полтавского дворянства". Так закончилось это недоразумение между высшей администрацией и дворянством. Последнее получило косвенное замечание и в то же время и одобрение.

Если дворянство настаивало на уплате пошлины от количества владеемых душ, то потому, что выходил платеж меньше, нежели по раскладке всей суммы на количество владеемых душ. Закон теперь изменен не был; но через год налог был сильно повышен, что вызвано было, нужно думать, военными событиями; вместо 60 к. платили по 1 р. с души. Этот налог был как бы переходом к казенной продаже спиртных напитков, что и было введено при том же министре финансов в 1817 году ¹⁾.

Число жителей в городах Полтавской губ. в 1810 г.

¹⁾ Настоящий очерк составлен по архивному материалу; см. дела архива Полтавского Г. Правления, 1810 г. св. 66, № 436-442.

²⁾ Цифра жителей Миргорода, несомненно, ошибочная; трудно допустить, чтобы в Миргороде было такое число жителей.

— 66 —

— 67 —

Приложения.

ГОДИЧНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ВИНА ПО ГОРОДАМ.
(Предположение).

— 68 —

Цены, по коим покупали вино для питейных заведений.

— 69 —

Цены, по которым продавались спиртные напитки в питейных заведениях.

— 70 —

Годичный доход от винного откупа в городах Полтавской губернии
в 1807 — 1811 г.г.

И. Ф. Павловский.

— 71 —

Войсковая и городовая старшина в Малороссийских полках
в 1725 году .

(Московский архив Министерства Юстиции. Дела Черниговской
уголовной палаты, опись 1, вязка 5, № 119).

ПРЕМИМОРИЯ.

3. Енеральной Войсковой Канцелярии в Малороссийскую Коллегию.

Прошлого сентября 18 д(ня) 1725 году требовано з Малороссийской Коллегии промемориею, дабы в Енеральной Войсковой Канцелярии, как о действительных, так о наказных Малороссийских полков, о полковой и сотенной и городовой старшине, учиня именные списки порознь по полкам и по сотням о наличных и отлучных, и в которых имянно, каких чинов не определено, прислали в оную Коллегию. И потому Малороссийской Коллегии требование велено з оной Канцелярии указом такие списки прислат(ь) з Войсковой Енеральной Канцелярии полковникам.

Полк Прилуцкий.

Старшина полковая: Игнатий Галаган полковник действительный, Михайло Григорьевич обозный з командою 5000 числа казаков к крепости св(я)того Креста отправлен сего 1725 году, судии полкового не определено; того ж полку действительная полковая старшина: Федор Галенковский писар, Михайло Мойчан асаул, Григорий Папкевич другий асаул к крепости Св. Креста отправлен сего 1725 году, Иван Семенович хоружий, Григорий Николаевич прапорщик, действителная сотне полковой сотенная старшина: Петро Носенко сотник, Мойсей Дембовский хоружий, Андрей Радионов писар, Стефан Волков асаул: городовая Прилуцкая старшина: Михайло Северинович атаман, Леонтий Василиевич войт, Иван Гуленко бурмистр, Павел Яремкович бурмистр, Федор Турковский писар; сотне Жоравской: Михайло

— 72 —

Якгольницкий сотник, Грицко Лаховенко хоружий, Яков Травуцкий писар, городовая старшина: Кост Тараненко атаман, Максим Овдеенко войт; сотне Варвинской дийствителная сотенная старшина: Михайло Тарнавский сотник, Улас Хоменко хоружий, городовая старшина: Семен Безчипчий атаман, Яков Шаравара войт, Парфен Власиев писар; сотне Срибранской действительная старшина сотенная: Антон Троцина сотник, Остап Пинченко хоружий; Стефан Остапов писар, Продик Мозира асаул; городовая старшина: Павел Федорович атаман, Федор Захаренко войт, Гаврило Широченно бурмистр, Кондрат Довгаленко асаулчик; сотне Красноколядинской д. с. старшина: Марко Ангелиовский сотник, Иван Белецкий хоружий, Иван Дмитриев писар, Карп Сиченко асаул, городовая старшина: Федор Корнеевич атаман, Остап Крутий войт, Игнат Гайдук бурмистр; сотне Иваницкой д. с. старшина: Иван Стороженко сотник, Васил Юревич хоружий, Тимофей Нежинец писар; городовая старшина; Стефан Кремен атаман, Тихоний Самарец войт, Данило Шийка бурмистр, Иван Соколский писар; сотне Ичанской д. с. старшина: Григорий Стороженко сотник, Артем Немириченко хоружий, Назар Рожанский писар, Семен Железняк асаул: городовая старшина: Кост Булига атаман, Кирило Войташовский войт, Матвей Милович писар, Николай Захлюпаний бурмистр, Демко Хоменко бурмистр; сотне Монастирской: Павел Суханский сотник в походе Терском прошлого 1724 году умер и в тую сотню действителнаго сотника не определено, Павел Карась наказный сотник, Стефан Вышинский хоружий; городовая старшина: Андрей Донец атаман, Павел Иванович войт, Петро Будинский писар. Кондрат Кокур бурмистр.

Полк Чернеговский.

Старшина полковая: действителний полковник Михаил Богданов, обозного и асаулов двох полковых действителных не определено, Василий Тамара судия полковий действителний на комиссии на Дону, Игнат Василиевич за полкового обозного на место Василия Скоропадского, Михайло Мокриевич и Иван Бобир за асаулов полкових, писар полковий Иван Бутенко был в Санкт-Петербургу з полковником Полуботком под караулом, а вместо его правил за полкового писара; Никита Василиев,

— 73 —

Марко Чечель хоружий, полковий действительний; сотенная старшина: в полковой сотне сотника действителного не определено, а правит в той сотне за сотника Васил Медушевский, Алексей Ковтун хоружий, Яков Головко писар, Ермолай Семенов асаул; городовая старшина: атаман Иван Силеч, Тимофей Кущинский вместо городичнаго в Чернегове управляет: в Белоуской сотне Елиферий сотник, Товстолес хоружий — действителнаго не определено, а правит за сотника Иван Товстолес, Иван Степанов асаул, писара в той сотне не определено; в сотне Вибельской Федор Новик хоружий, асаула и писаря в той сотне не определено; в Слабинской сотне сотника не определено, а по определению г. генерала майора Румянцева правит за сотника Николай Тризнич, которий з бунчуковыми пошел в Гилянский поход, Семен Михайлович наказный сотник, Герасим Ланкович хоружий, Сидор Мянчун асаул, в той сотне писара не определено; в Ройской сотне действительная старшина: сотник Янов Бакутринский в Низовом походи, Михайло Деренковской писар; Тимофей Шахуцкий хоружий тож в походе Низовом, асаул Михайло Соколовский; в Любенкой сотне Иван Савич сотник действителний, Карп Губар хоружий, Яким Герасименко асаул, писаря сотенного не определено, Григорий Шумейко атаман городовий, Демян Бурдук городничий, в Седневской сотне: действительная старшина: Димитрий Милитинович сотник з. г. енералом майором Румянцовым у Порти Отаманской, Федор Борецкий атаман, Иван Иванов хоружий в Гилянском походе, Самойло Стахович городничий, Данилевич писар, Семен Нуско асаул; в Городницкой сотне действительная старшина: Яков Жданович сотник в Гилянском походе, Корней Дубовик хоружий, Григорий Страсевский писар, Костя Нога асаул: в Березинской сотне действителная старшина: Федор Лисенко сотник, Семен Савицкий писар в Низовом походе, Леонтий Михненко хоружий, Стенан Андрущенко асаул, Яким Олещенко городничий; в сотне Стулинской Иосиф Семенович сотник действителний, Иван Одереенко хоружий, Иван Загалский писар, Семен Маценко асаул; в Менской сотне Иван Васютинский правит за отца своего сотника Менского Игната Василиевича, который управляет за полкового обознаго; Захарий Павлов атаман, Никифор Исаев писар, Максим Веруженко городничий, Фома Войтченко асаул: в Киселювской сотне Иван

— 74 —

Лисенко сотник действительний, Аврам Коляда хоружий, Григорий Здалников асаул, Роман Николаев писар; в Сосницкой сотне Павел Омелянович сотник действителний, Григорий Поручка хоружий, Василь Ивасенко атаман, Семен Яковлев городничий, Иван Трушевский писар, Мартын Костирка асаул, в сотне Волинской Карп Линевич сотник действителний, Петро Макаренко хоружий, Василь Дмитриев писар, Василь Путич асаул; в Понурницкой сотне Тихон Никифоров сотник действителний, Роман Огиенко хоружий, Михайло Николаев писар, Прокоп Кирилов асаул.

Полк Миргородский.

Действительний полковник Данило Апостол в Санкт-Питербурху, полковая старшина Василь Родзинка обозний полковий правит вместо его — полковника, Матвей Остроградский судия полковий, которий был в Глухове под арестом, Петро Лискевич писар полковий, который был в Петер Бурху при означенном полковнику, Самойло Малинка другий писар полковий, Семен Галаган, асаул полковый, Антон Волович асаул другий полковый, Иван Черкес хоружий полковий, Суфрун Семенов другий хоружий полковий; старшина сотенная городовая, сотне полковой: действительний сотник Моисей Зарудний, который сего 1725 году отправлен в Сулацкую крепост(ь) над казаками того полку коммандиром: Корнилий Горездра писар там же в походи з ним — сотником; городовая старшина: Василь Короленко атаман городовий Миргородский и наказний сотник, Иосиф Яременко управляющий за писара городового, Сидор Стефанов войт, Евтух Яценко и Матвей Балацкий бурмистри; сотне Хорольской действителний сотник Стефан Родзянко, Кирило Евстафиев атаман городовий, Савка Зубенко писар сотенний, Григорий Помагар войт, Яким Сергиенко бурмистр: сотне Сорочинской действителние: Николай Горонескул сотник Сорочинский, которий при полковнику Апостолу в Санкте-Петербурху, Михайло Лоевский атаман который в отлучке, Данило Лукашов писар, Стефан Очеретко хоружий, Прокоп Иосифович войт, Семен Наружний и Василь Савченко бурмистри; сотне Шишацкой действителний сотник Роман Лесницкий, Иван Ситник атаман городовий, Дмитро Василиев писар сотенний, Кондрат Сталенко войт меский, а бурмистров нет: сотне Яресковской действителнаго сотника не определено, только управляет наказный Роман Ле-

— 75 —

онтиевич; Стефан Кийко атаман, Леонтий Ословский писар, Григорий Иващенко хоружий послан в Щлионск для покупки баранов, Яков Губенко войт, Игнат Левушка бурмистр; сотне Уцтивицкой действителнаго сотника не определено, а управляет в той сотне наказний Максим Тимошенко, которий послан в транжамент Черкаский на коммиссию; Иван Масляк атаман, Гаврило Иосифов писар, Николай Бутко войт; сотне Белоцерковской действителний сотник Иван Ярослав, которий отправлен сего 1725 году коммандиром над казаками полку того в Гилянский поход, наказный сотник вместо его, Ярослава, Тихон Лукьяненко; Данило Василенко атаман, Василь Захариев писар, Григорий Нечаенко хоружий, Семен Карпенко войт; сотне Остаповской действителний сотник Ярема Юхимович, який прошлого 1724 году послан коммандиром в Сулацкую крепост(ь), Данило Иванович атаман и наказний сотник, Захарий Павлов писар, Иван Григориев хоружий, Дмитро Иванов войт,

Гарасим Батрак бурмистр; сотне Голтвянской действителний сотник Федор Остроградский, Яким Замятыя атаман, Емелян Голинковский писар, Игнат Рибалка хоружий, Захарий Кривошия войт, Ониско Черкес бурмистр; сотне Омельницкой действителний сотник Кондрат Лонтиевич, Федор Ланко атаман, Григорий Иосифов писар, Мартин Тимофеев хоружий, Алексей Полтавец войт: сотне Потоцкой сотник Иосиф Росоха прошлого 1724 году в Сулацкой крепости умер, и в той сотне сотника действителного не определено; Данило Малишов атаман, городовий и сотник наказный, Иван Петрушенко писар, Яков Прядченко хоружий, Петро Кинпел войт; сотне Кременчуцкой Гаврило Илляшенко сотник Кременчуцкий действителний, Федор Василенко атаман, Омелян Корчевский писар, Данило Волошиненко хоружий, Стефан Пашковский войт, сотне Власовской действителний сотник Михайло Майборода, Илия Клименко атаман, Иван Суличич писар, Григорий Дашовец хоружий, Леонтий Остапенко войт, Никита Лабезный бурмистр, сотне Городиской действителний сотник Лаврентий Юсенко, Улас Сердюковский атаман, Игнат Кашевский писар, Иосиф Дапенко хоружий, Петро Шветченко войт.

— 76 —

Полк Стародубовский.

Полковник Иван Кокошкин другий год в Москве, обозного и судии полкових не определено, Стефан Максимович писар полковий определен от г. генерала майора Румянцова на место писаря полкового Григория Скорупи, который держан за арестом; Павел Яворский асаул, Семен Березовский асаул другий, Афанасий Есимонтовский асессор судов полковых, Стефан Якимович хоружий полковий, Григорий Отвеновский атаман городовий, Исаак Яковлев войт; сотне полковой Стародубовской Семен Галецкий сотник, Филип Данченко хоружий, Григорий Белокопит асаул, писаря нет; сотне Новомеской стародубовской Павел Дублянский сотник ныне обретается в Гилянском походе, токмо он за старшини енералной от сотнецства по челобитию сотне тоей казаков отдален; Тимофей Силевич правящий в той сотне за сотника, Стефан Козловский хоружий, Алексей Гриневич асаул, Иван Паламаренко писар; сотне Топалской Клим Янжул сотник за арестом, Никифор Иванович хоружий, Василь Тиморновий писарь, Григорий Стародубец асаул, Кондрат Швей атаман; старшина сотне Шептаковской, сотника в той сотне действителного не определено, Иван Васильевич наказний сотник, Василь Григориев хоружий, Иван Забузкий писар, сотенний; действителная Новгородская старшина: Василь Христичевский сотник, Лукян Пашинский асаул, Петро Потаранский писар, Тимофей Стародубский хоружий; старшина городовая Новгородская: Иван Андреев атаман, Степан Андреев войт, Иван Ходорацкий писар, Максим Остапенко городничий; действителная сотенная старшина Погарская: Семен Соболевский сотник, Михайло Пряжика асаул, хорунжого сотенного не определено, Роман Подгаецкий писар; старшина Погарская городовая Иосиф Рухлядский атаман, Клим Песоцкий войт; бурмистр бувал, только его нине не имеется; Леонтий Беляев писар; старшина сотенная Бакланская: Антип Соколовский сотник держан был за арестом, Михайло Готовец атаман, Василь Бурий хоружий, Марко Стасенок асаул, Захарий Точицкий писар, Тарас Афанасов войт; старшина сотне Почепской: Иван Губчий сотник действителний, Евфим Карнович атаман, Иван Карнович хоружий, Иван Иванов Губчич асаул, Никита Ботвинка пи-

— 77 —

сар; старшина сотенная Мглинская: действительний сотник выправлен к крепости святого Креста в сем 1725 году Алексей Есимонтовский, Андрей Зубрицкий атаман и наказний сотник, Сидор Парфенов асаул, Мартын Лишен хоружий в походе Терском, Юрий Ревун писар; старшина городовая Мглинская: Сидор Мажука войт, Григорий Вакуленок городничий.

Полк Переяславский.

Полковника действительного не определено, наказний полковник, сотник Бориспольский Стефан Аффендик, обозного полкового не определено: Семен Новакович судия полковий, Карп Бурляй писар полковий определен от г. енерала майора Румянцева на место полкового писаря Павла Черняховского, который в Глухове держан был под арестом; Роман Юрченко асаул полковий определен от г. енерала майора Румянцева, Лука Василиев асаул другий полковий, который тож был под арестом в Глухове: Прокоп Парфенов хоружий определен от г. е. м. Румянцова; Григорий Бартошевич атаман городовий, Стефан Гаптаренко атаман другий, Павел Дах асаул арматний, Иван Многогрешний городничий, сотне полковой Иван Добронезкий сотник держан был под арестом, а на место его определен от г. е. м. Румянцова Григорий Даракган; сотне полковой другой Дмитро Дракган правит за сотника; сотне Трехтемировской Яков Рустанович сотник действителний; сотне Воронковской Николай Аффендик определен от г. е. м. Румянцова; Иван Сулима атаман; сотне Борисполский сотник действителний Стефан Аффендик, которий править наказним полковником; Александр Жиян наказный сотник: Яким Кузьменко атаман городовий; сотне Баришовской Исай Денисович сотник действительний, Пилип Скидан атаман; сотне Басанской Федор Рудковский сотник действителний в Терском походи умер, Михайло Забила наказным сотником; Степан Полено атаман; сотне Березанской Яков Корнеенко действителний сотник в Чигиринском ныне походе, Яков Загорулченко наказный сотник, Иван Зуй, атаман; сотне Яготинской Иосиф Павлов действителный сотник Хведор Крисенко атаман; сотне Гелмязовской Сава Тоцкий действителний сотник Данило 0е-дорович атаман; сотне Золотоноской Антон Чернушинский сот-

— 78 —

ник действителний в Терском походе, Леско Бутенко наказний сотник, Кирило Лавренко атаман; сотне Пещанской Семен Кандыба действителний сотник, Данило Орищенко атаман; сотне Крапивянской Константин Яковлевич действителний сотник, Тимофей Матвеев атаман, сотне Ирклеевской Славуй Требинский действителний сотник, Иван Журба атаман; сотне Домонтовской Кондрат Иваненко действителний сотник, Павел Морухович атаман; сотне Бубновской Михайло Прохоренко действителний сотник, Стефан Баглай атаман, сотне Липлявской Иван Киржа наказной сотник, Роман Курдесенко атаман.

Полк Гадячский.

Действителний полковник Михайло Милорадович в Терском походе, Александр Ситенский писар полковий в том же походе умер, а на место его писарем некого не определено; Стефан Милорадович наказный асаул полковый; обозного асаула другого полкових не определено; Мартын Стишевский судия действителний, Яков Гречаний асаул полковий действителний, сотне полковой Василь Велецкий сотник в том же Терском походе, Федор Сулима на его месцу наказный; сотне полковой другой Иван Пирятинский сотник полковий действителний, Григорий Цюпка хоружий, Трохим Иванов атаман городовий Гадяцкий; сотне Веприцкой Леонтий Масюк сотник действителний, Сава Семенов атаман, сотне Грунской Иллия Милорадович сотник действителний з полковником в походе, Михайло Милорадович наказный сотник; Иван Бабуцкий атаман; сотне Опошнянской Роман Корицкий сотник, прошлого 1724 году выправлен будучи в Сулак, там умер, Мойсей Клименко на его месцу наказной; Григорий Серацкий атаман; сотне Зеньковской Василь Рожанский сотник действителний в Терский поход сего 1725 году выправлен, Мелетий Жадко сотник действителний другий Зенкувский, Иван Церло атаман; сотне Ковалювской Демян Иванов сотник действителний прошлого 1724 году в Сулак выправлен, Иван Гаян на место его наказный сотник; Созонт Гавриленко атаман; сотне Лютенской Лукян Яковлев сотник действительний, Онисим Величка атаман; сотне Комишанской Данило Уллеч сотник з полковником в Терском походе, Афанасий Барзевич хоружий, наказний сотник, Андрей Бакута атаман.

— 79 —

Полк Нежинский.

Действителний полковник граф Петр Толстой, Леонтий Шрамченко обозний, Роман Лазаревич судия, Леонтий Гроновский писар полковий определен од г. енерала майора Румянцова, Мойсей Левицкий асаул полковий, асаула другого не определено: Иван Левицкий хоружий полковий действителний в крепости Св. Креста, Василь Богдановский атаман городовий, Иосиф Коннеский бурмистр и войт наказний; сотне полковой сотник Иван Пироцкий был под арестом и стар, Василь Стасенко наказный сотник; Кондрат Евхименко атаман, Василь Белиловец хоружий, Тихон Кривецкий писар, Леско Калантай асаул; а сотника целаго нет: сотне другой полковой действителнаго сотника не определено, Леонтий Беляк наказний сотник; Иван Иващенко атаман, Опанас Кресан хоружий, Иосиф Дадзенский писар, Семен Василиев асаул; сотне третьей полковой Григорий Романовский сотник действителний, Петро Соляник атаман, Демид Рожовец хоружий, Михайло Балановский писар, Карп Мазка асаул; сотне Олишевской Данило Шрамченко сотник действителний, Василь Усик атаман, Хведор Клименко хоружий, Хведор Чарнусский писар, Данило Гулевич асаул, Кирилл Кишка войт; сотне Ивангородской Василь Дмитров сотник действителний, Яков Гладкий атаман, Хведор Иванов хоружий, Никифор Евфимов писар, Иван Омелянов асаул; сотне Короповской Иван Пороховский сотник действителний в Гилянском походе, Тупецкий хоружий в том же походе, Филип Трофимов наказной сотник; Герасим Григориев писар, Петро Тупецкий асаул: городовая старшина: Савва Панков войт, Федор Тимофеев бурмистр, Алексей Тимофеев бурмистр: сотне Воронежской Иван Холодович сотник действителний в Сулацком походе, Кирило Слабей наказний сотник, Демид Яковлев писар, Тимофей Закорка асаул, хорунжого не определено, Петро Алексеев войт, Григорий Фуницкий бурмистр; сотне Глуховской Иван Мануйлович сотник — правитель в Войсковой Енеральной Канцелярии, Федор Омелянов атаман, Кирило Потапенко хоружий, Иван Винда асаул, Остап Евфимов писар, войт Степан Хмелник; сотне Ново-Млинской Кирило Троцкий сотник действителний, Василев атаман, Семен Нестеров хоружий, Прокоп Кирилов писар, асаула не определено; сотне Борзенской

— 80 —

Михайло Забила сотник действителний, Андрей Белий атаман, Леонтий Новик писар, хорунжого не определено, Иван Горбач асаул в Сулацком походе, Гордий Пархомов войт; сотне Бахмацкой: действителнаго в той сотне сотника и асаула не определено, Данило Налитовский наказний сотник, Кирило Маценко атаман, Игнат Писаренко хоружий, Петро Яновский писар; сотне Кролевецкой действителний сотник Костантий Генваровский в походе Низовом, Григорий Падалка наказний сотник, Улас Дмитренко асаул, Опанас Резников хоружий, Иван Хмелницкий писар, Илля Каменецкий писар, Сидор Харевич асаул; сотне Батуринской Федор Данилов сотник действителний, Федор Прийма атаман, Иван Занко хоружий, Иосиф Рижий писар, Гриторий Русак асаул, Иван Стеценко войт; сотне Прохорской Матвей Борсук сотник действителний, Юско Пиркувский атаман, Самойло Горбан хоружий, Василь Борсук писар, Грицко Рогулка асаул; сотне Конотопской Григорий Костенецкий сотник действителний, Данило Опанасов атаман, Василь Лазоренко хоружий, Мойсей Кривецкий писар, Леско Зубенко асаул, Мартин Брагей войт; сотне Мринской Федор Тарасович сотник действителний, Иван Бережний атаман, Лукян Чепан хоружий, Иван Мартуркович писар, Мойсей Скумлик асаул, Семен Малинка войт, сотне Шаповаловской действителнаго сотника так и хорунжаго не определено, Иван Небаба наказный сотник, Федор Стахора атаман, Алексей Василев писар, Тимуш Лишун асаул; сотне Веркиевской Павло Самойлов сотник действителний в походе, Самойло Афанасиев наказний сотник; Илля Гарасименко атаман, Семен Василев писар, Микита Соя асаул, Алексей Проценко хоружий тож с сотником в походе; сотне Девицкой Яков Селецкий сотник действителний, Игнат Сулимов атаман, Федор Семенов хоружий, Омелян Суждалский писар, Григорий Роговский асаул, Семен Герасимов войт; сотне Ямполской сотника нет, токмо атаман Иван Верховец правит вместо сотника.

Полк Полтавский.

Действителнаго полковника не определено: действителная полковая старшина: Сава Тарануха действителний полковий асаул и наказный полковник, Лаврентий Никитов обозний полковий, су-

— 81 —

дия полковий Григорий Буцкий, писар полковий Григорий Богаевский и асаул полковий другий Федор Сибилевич держани под арестом в Глухове, Михайло Руденко хоружий полковий, Павло Гарасимов хоружий полковий, Яков Феринка арматний хоружий, асаула артилерийскаго нет: городовая старшина Полтавская: Лука Старицкий атаман, Кирило Иванов войт, Василь Тимофеев писар, который за полкового писаря правит; Алексей Иванов писар ратушний; сотне полковой Григорий Черняк действителний сотник в походе Гилянском, Панко Сягайло хоружий в том же походе, Опанас Лобачевский писар; сотне другой полковой Дмитрий Самарский сотник действителний, Карп Гарасименко хоружий, Федор Иванов писар; старшина сотне Велико-Будиской: Иван Сулименко действителний сотник в Терском походе, Иосиф Сулименко наказный сотник, Федор Товстей атаман, Иван Фесенко войт, Яков Иванов писар; сотне Старо-Санджарской Самойло Спафари сотник действителний, Денис Сачавец атаман, Михайло Захарченко войт, Иван Хасевич писар; сотне Ново-Санджарской действительнаго сотника не определено, Григорий Бич наказный сотник; Анерей Погорелский атаман, Матвей Костенко войт, Иван Ященко писар; сотне Белицкой Василь Евфименко сотник действителний, Карп Даценко атаман, Петро Василенко войт, Андрей Гайденко писар; сотне Кобеляцкой: Сава Тарануха сотник действителний, Андрей Шумейко атаман, Григорий Куйнаш войт, Яков Панасенко писар; сотне Соколской Федор Тимофеев действителний сотник в Терском походе, Федор Федоров наказный сотник; Юско Кулбака атаман, Семен Иванов писар, Зиновий Якимов войт; сотне Кишинской Григорий Потоцкий сотник действителний, Максим Левченко атаман, Григорий Капканец писар; сотне Переволочанской Павел Вакуленко сотник действителний, Яков Лисенко атаман, Леонтий Емченко писар; сотне Керебердянской Иван Лишенко действителний сотник за арештом в Глухове, Иван Набок наказный сотник, Прокоп Яценко атаман, Кондрат Игнатенко писар; сотне Нехворощанской Гордей Савич сотник действителний, Иван Иванов атаман, Алексей писар; сотне Маяцкой Андрей Прийма сотник действителний, Федор Казимир атаман, Гаврило Штепенко писар; сотне Царичанской Федор Бабанский сотник действителний, Лукян Ба-

— 82 —

банский атаман, Иосиф Иванов писар; сотне Орлянской Иосиф Яковлев сотник действителний, Иван Матвеев атаман, Денис Лутченко писар; сотне Китайгородской Яков Головченко сотник действителний, Василь Онуфриенко атаман, Степан Белименко писар.

Полк Лубенский.

Андрей Маркович действителний полковник, Павел Мартос обозний полковий, Иван Павлович асаул, Семен Евстафиевич другий асаул, судии полкового не определено, Стефан Савицкий писар полковий, Стефан Корсун хоружий полковий, Андрей Бутурлин другой хоружий; сотне полковой действителний сотник Григорий Кулябка, Семен Прийма атаман, Касян Пантелимонов войт, Иван Яременко и Василь Калиниченко бурмистри, Иван Иваненко писар; сотне Роменской действителнаго сотника не определено, Данило Савуско наказный сотник, Иван Лаврентиев атаман, Васил Данилов войт, Мирон Кушнер бурмистр, Федор Яновский и Василь Балинский писари; сотне Смяловской Константий Василиевич сотник действителний, Василь Бабич атаман, Филип Романенко войт, Иван Козыр и Микита Скривний бурмистри, Яков Тихонов писар; сотне Глинской Афанасий Жуковский действителний сотник, Роман Ющенко атаман наказный, Василь Ивасенко войт, Ярема Тищенко бурмистр, Петро Григориев писар; сотне Лохвицкой Иван Гамалея действителний сотник, Иван Бузинский атаман, Кирило Иванов войт, Сидор Яковлев и Мойсей Дядура бурмистри, Иван Шестерневский писар; сотне Сенецкой Кирил Криштоп сотник действителний в Терковском походе, Лукян Яковлев атаман, Иван Криштоф наказный сотник, Степан Карпенко войт, Иосиф Олховит бурмистр, Андрей Корец писар; сотне Городиской Васил Кирика действителний сотник, Герасим Иваненко атаман, Радко Носар войт, Кондрат Шерема бурмистр, Гаврило Василенко писар; сотне Чорнуской Семен Максимович действителний сотник в Терковский поход 1724 году виправлен, Яков Дрозд наказный сотник, Григорий Звиряка наказный атаман, Матвей Головко войт, Мартин Пустовойт и Петро Ткач бурмистри, Андрей Иванов управляючий за писаря; сотне Ператинской Григорий Корнеевич действителний сотник,

— 83 —

Иван Пасюта атаман, войта не определено, Григорий Иванов и Михайло Беземулний бурмистри, Михайло Иллиевич за писара правит; сотне Лукомской Мартин Кодинец действителний сотник, Василь Дацей атаман, Иван Бобир войт, Василь Оникиенко бурмистр, Андрей Карпов писар; сотне Чигриндубровской Иван Болюбаш действителний сотник, Козма Скосир атаман, Евхим Чепел войт, Прокоп Головня бурмистр, Дмитро Буковский писар.

Киевский полк.

Антоний Танский полковник; старшина полковая; Илия Жила судия полковий, Николай Савенок асаул, асаула другого не определено, Григорий Немеровский за писара полкового, Иван Прутапул за хорунжаго, Василь Харсека прапорщик; старшина городовая Козелецкая: Лукян Бразул атаман, Карп Головко войт, сотне Козелецкой действителний сотник Алексей Яковенко; сотне Остерской действителний сотник Сергей Солонина; сотне Носовской действителний сотник Трофим Белина: в сотне Кобыской действителнаго сотника нет; сотне Бобровицкой действителний сотник Костантин Василиевич; сотне Гоголевской действителний сотник Матвей Соболевский; сотне Киевской действителний сотник Иван Синяговский учрежден от г. енерала майора Румянцова, сотне Муровской Иван Опушней сотник (Отдельно список Киевского полка подписали) канцеляристы Данило Покорский, Матвей Себастианович.

Генеральная старшина.

Зверх полковой, сотенной и городовой старшины не определено енералной старшины и других, к тому надлежащих чинов, которие надлежат быт(ь), а именно: обозний, судия енералний, судия другий енералний, писар енералный, асаул енералный, асаул другий енералный, хоружий енералний, бунчучный енеральный, асаул артиллерийский, судов енеральных писар, реент при канцелярии Войсковой. (Список 9 полков подписали:) Иван Мануйлович, Федор Потребич Гречаний, Давило Покорский, Себастианович.

М. Астряб.

— 84 —

 

 

— 85 —

"ЧУМА".

Мероприятия против заноса чумной заразы в Полтавскую
губернию в XIX веке (1813 г. и 1829 гг.)

(ПО АРХИВНЫМ ДАННЫМ.)

Эпидемии чумы имеют свою очень и очень древнюю историю. Имеются данные, что еще за 12 веков до Р. X. от чумы бедствовали филистимляне и израильтяне. Во 431 году до Р. X. была занесена с востока и свирепствовала в Греции, в особенности Афинах, так наз. Афинская чума (описанная Фукидитом). В IV веке по Р. X. сведения о чумных заболеваниях мы встречаем у Орибазиуса, бывшего врача Римского Императора Юлиана. В VI веке по Р. X. (531 г.) так называемая "Юстинианова чума", свирепствовала по всей Европе, о чем повествует Гален в своем добавлений к третьей книге "Гиппократовых Эпидемий".

В XI веке, в 1090 году, чума впервые появляется в России. "Был великий мор во граде Киев", где в течение двух недель умерло до 7000 душ ("Нестор" по Кенигбергскому списку.)

В 1187 году, во время междоусобных браней, появилась опустошительная болезнь, чума, в Новгороде, Белоруссии, не исключая ни одного дома. (Летоп по Никон. списку.) То же повторилось в Новгороде и в 1215 году, где "для погребения трупов приходилось выкапывать очень глубокие ямы". (Новгородский летописец). В 1230 году, за исключением г. Киева, голод и "мор" опустошали всю Россию; "в Новгороде и в Смоленске, где умерло 32000 душ, — улицы сплошь были покрыты трупами" (Новгород, и Царственная летописи). По свидетельству Никоновой летописи в 1251 и 1271 годах на Руси были голод и "мор", в особенности в г. Пскове.

— 86 —

В XIV веке, с 1348 и по 1352 год, был "великий мор", в Азии, Африке и но всей Европе, не исключая северной ее части и даже островов северного океана Исландии, Фарерских чума свирепствовала под названием "черной смерти", от которой погибло более трети населения этих частей света. Началась чума в Китае, где умерло до 70,000. В Европу занесена она была через Турцию, где истреблена была масса населения; перешла она прежде всего в Италию, где за 4-е месяца умерло 10,000. На острове Кипре от чумы вымерло тогда все население. В Германии гибли десятки тысяч; тоже было в Австрии, где в одной Вене ежедневно умирало более 900 человек. В Шлезвиге уцелела только ¹/5 часть всего населения; во всей Франции осталась только ¼; в одном Париже ежедневно хоронили до 500 умерших. В Марселе вымерли от чумы все жители!... Из Франции чума перешла в Англию; из числа жителей Лондона в живых осталось только ¹/10 часть. Эпидемия чумы захватила Испанию, Норвегию и Швецию.

По сведениям летописцев, Геккер ^*) вычисляет народонаселение того времени для западной Европы в 100,000,000 и погибших за 3 года от чумы не менее 25,000,000. Смертность была ужасная, ни с чем не сравнимая... От Китая до Атлантического Океана земля покрыта была валяющимися трупами. Множество местностей повымирали; дома стояли брошенными, открытыми, корабли плавали по морям без людей, стада бродили без пастухов, армии воюющие разбегались... Присутствия всех учреждений были закрыты, — законы мирного течения жизни не

^*) Hecker. Die grossen volkskanheiten des Mittalalters 1865 Berlin.

— 87 —

удовлетворяли более населения, при массовом господстве смерти!

Из Германии, через Польшу в 1351 году чума занесена была в Россию. Особенно пострадали от нее Псков, Новгород, Смоленск, Чернигов, Киев, Москва, Суздаль, Владимир и другие города. "За ночь у каждой церкви к утру стояло 20-30 "трупов, их всех хоронили разом..." "Всем тем един провод отпеваху"... (Летопись Никона) "Гибель людей была не исчислима, а города Глухов и Белоозеро вымерли совершенно" Татищев, История России т. IV стр. 173. "При Семеоне Гордом бысть казнь Божия на людей, в Орде, Орничае (устья Дона) и в Сарае, Бешдете, и в Шидаше и в других землях. И была большая моровая болезнь между Бусурманами и Татарами, и Орменами, и Абазехами, и Иудеями, и Черкесами". В Россию пришла она с трех сторон: из Крыма, от Татар и из Польши, а также и из Германских Ганзейских городов. Всюда оставила она опустошение и ужас.

"Бысть мор зол, смерть бысть скора — хракнет человек кровию и на 3-й день умираша". Великий князь Симеон Гордый с братом Андреем и семью детьми погибли от чумы" (Летоп. Никон. Псковск., и Новгор.).

В 1360 году чума вновь появляется в России и в 1364, 1366, 1370, 1374 и 1377 г. г. опустошает Псков, Новгород, Владимир, Тверь, Переяславль, Казань, Суздаль, Дмитров, Можайск, Вологду, окрестности Москвы, Нижний Новгород и Поволжье.

По поводу этой эпидемии мы находим в летописях довольно определенное указание на характер самого заболевания: "бяша тогда се знамение, егда кому где выложится железа. — то вскоре умираша". "Хракаху людие кровию, а иные железою болезноваху, един день, или два, или три, и, мало пребывше, тако умираху".

В 1386 году особенно гибельна была эпидемия для г. Смоленска, где вымерли все жители. Осталось в живых десять человек. Они вышли вон из погибшего города и заперли за собою городские ворота" (Летоп. Никон. Новгор.).

В 1409 году появившаяся чума опустошила города Ржевск, Можайск, Дмитров, Звенигород, Рязань и Юрьев; в 1417 году — Псков, Новгород, Ладогу, Порхов, Торжск, Тверь и Дмитров; 1419 году — Киев, Псков; в 1420 г. — Кострому, Яро-

— 88 —

славль, Юрьев, Владимир, Суздаль, Переяславль и Ростов; в 1422 г. — Новгород; в 1424 году — от чумы в Твери и окрестностях Москвы "земледельцы почти все вымерли, так что весь хлеб остался в поле на корню, не собранным. И был потом голод". (Летоп. Никон.).

С 1442 г. и по 1478 г. чума вновь поражает злополучные Псков и Новгород, как крупные торговые центры.

В 1506, 1521, 1523, 1543, 1561 и 1562 годах чумные заболевания появляются в этих же 2-х городах, в 1566-1572 г.г. в Полоцке и Смоленске. В 1584 и 1598 г. чума опять господствует в Пскове и Ивангороде, по отнятии его у шведов.

В 1603 г. появляется в г. Смоленске мор от чумы, занесенной из Литвы во время военных приготовлений Дмитрия Самозванца.

Все дороги к этому городу были закрыты и предохранительные меры распространены до Брянска.

В 1605 году, при осаде г. Кромы (Орлов. г.) между войсками появились чумные заболевания и, по указаниям Московских лекарей посылаемы были в лагери медикаменты.

В 1606 году, в княжение Василия Шуйского, чума появилась в Новгороде; и в 1754 [1654] году, в царствование Алексея Михайловича, она показалась в Астрахани, и Казани.

В 1655 году чума была на понизовьях Волги, в Астрахани (очень сильная эпидемия), в местностях 13 нынешних губерний Новгородской, Костромской, Тамбовской, Казанской, Владимирской, Орловской, Вятской, Новгородской, Черниговской, Киевской, Ярославской, Тульской и Тверской, откуда была занесена в Москву, "где множество народа погибло скоропостижною смертью; оставшиеся в живых покинули дома, укрывались в огородах. Все стрелецкие полки перемерли".

Здесь подобно Смоленску мы встречаемся с данными о принятии против эпидемии предохранительных мер: присутственные места были закрыты, погребения умерших происходило без сопровождения их священнослужителями, установлены были карантины, под страхом смертной казни запрещено было всякое сообщение с Москвою, одежда больных и умерших сжигалась, дома окуривались и т. д.

— 89 —

В 1692 году чума опять появилась в Астрахани в настолько значительной степени, что из 16,000 ее жителей погибло 10,383, причем перемерло все Астраханское духовенство, как белое, так и черное. За неимением священников митрополит Савватий сам отпевал умерших.

В 1703-1705 г. в Подолии и Киевской области, Польше, Лифляндии были чумные заболевания.

В 1709 году, в годы знаменитой "Полтавской битвы", в Россию опять была занесена через Польшу чума. Петр Великий встретил ее со своими войсками на Польской границе. Немедленно распорядился он посадить войска на суда в Мариенбурге, и отправить их в Ревель; "где бы дивизия от дивизии отделялась на несколько миль, и рота на версту от другой роты. Соседние же места, зараженные поветрием, окружать заставами и лишать всякого сообщения с другими. А дома, в которых вымерли, сожигать со всем, что оных находиться будет, даже с лошадьми и скотом". По свидетельству Гордана зараза была так интенсивна, что за год погибло от нее до 100,000 человек. По взятии в 1710 крепости Риги погибло здесь от чумы до 60,000.

В 1718 году чума появляется в Киеве, Азове и впервые в Малороссии.

Петр Великий 24 Октября этого года издает указ "о посылке из Аптекарского приказа в Старооскольскую и Белогородскую провинцию лекарей для освидетельствования народа". "Сие бедствие он обнародовал Манифестом, с изданием следующих инструкций: чтобы все места, зараженный поветрием, окружены были заставами; при полках должен быть расставлен караул, по рекам Днепру и Дону; чтобы никто под смертною казнью не обходил посты сии. По большим дорогам поставить виселицы, и кто прокрадется тайно, вешать не списываясь. Письма от курьеров принимать через огонь и переписывать три раза, и только последнюю копию пересылать по назначению".

В 1721 и 1722 г. Петром Великим предприняты были предохранительные меры относительно моровой язвы (чумы), свирепствовавшей во Франции, "чтобы с кораблями, приходящими из Франции в Ригу, Ревель и Архангельск, быть осторожным

— 90 —

и осматривать их; чтобы корабли, назначенные в Российские пристани, получали от Российского посланника в Париже паспорт, без коего они в Россию пропускаемы не будут. Приказ сей издан ко всем начальникам пристаней, дабы не пропускать ни одного корабля из французских гаваней.

В 1727 и 1728 чума снова появилась в Астрахани. В 1737-1739 г. в Очакове, Каменец-Подольске, Изюме, Лебедяни, Белгороде и в 1739 в Малороссы.

В конце 1769 года, в царствование Екатерины II-ой, во время первой русско-турецкой войны, появились заболевания чумою, как в турецкой, так (от нее) и в русской Дунайской армии; а именно, в корпусе войск, стоявшем в Галаце. Корпус этот из Галаца перешел в Бухарест, а затем в Яссы, и занес с собою "чуму", которая весною 1770 года свирепствовала не только между войсками, но и по всей Молдавии и Валахии.

По соседству и при неизбежных сообщениях с армией, стоящей в Польше, чума во всей силе распространилась летом почти во всей Подолии и Польской Украйне, и дошла до самой русской границы. Чтобы задержать эпидемию и не пустить ее в пределье России, учреждена была близь Киева, в Васильеве застава, которая однако не помешала чуме появиться в Василькове и в самом Киеве. Из Киева зараза перенесена была и в другие места Малороссии. Она появилась в Чернигове, Переяславе, Козельце, Нежине и в некоторых деревнях. Затем перешла в Севск и Брянск.

Чтобы оградить от чумы Москву и Петербург, по Высочайшему повелению вблизи Москвы и разных местах, лежащих по направлению к Малороссии, учреждены были заставы, а именно: в Боровске, Алексине, Кошире и Коломне. При каждой заставе состояли один гвардейский офицер и один врач, на обязанности которых лежало едущих из армии и Малороссии пропускать, не иначе как по выдержании ими установленного карантина. Кроме того они должны были постоянно осведомляться в окружности своих застав о благополучном состоянии здоровья населения в близ лежащих селениях и немедленно изолировать появляющихся больных.

— 91 —

К сожалению, цель охраны Москвы от переноса в нее чумной заразы достигнута не была. В Москве умерли несколько привезенных туда из Бендер с подозрительными явлениями заболевания пленных турок, затем умер скоропостижно от чумы прибывший из Дунайской армии офицер. Издание манифеста, повелевающего "дабы никто не дерзал из армий как турецких, так и польских, никаких вещей в Россию вывозить, через которые бы зараза могла распространяться, и никто бы неотваживался определенные по границе заставы объезжать" — не могло предотвратить бедствия.

Развившаяся затем известная в Русской истории "Московская чума" унесла с собою до 130,000 жизней. В одной Москве умерло от чумы 56772 души; из них за один только Сентябрь месяц умерло 21401.

Ужасною "Московскою чумою" заканчиваются, более или менее грозные, губительные чумные эпидемии в России. Благополучно заканчивается ХVIII век, и относительно благополучно проходит XIX столетие, давшее Европе сравнительно небольшие эпидемии.

В 1803-1819 г.г. чума была в Имеретии, Тифлисе, Душете, Гори, Большой Кабарде, на Северном Кавказе, в Ахалцыхе, в Грузии, Моздоке, Карталинии, в устьи р. Терека.

В 1806-1808 г.г. в Астрахани и Саратове; За 1812 г. в Феодосии, Одессе, Херсонской губ., Подолии и в Крыму; в 1819, 1824 и 1825 г.г. в Бессарабии, в 1827-1828 г.г. в Кавказской армии; в 1828-1830 г.г. в Дунайской армии, в Одессе, Бессарабии и в Крыму.

Более или менее значительная эпидемия чумы была в 1827-1829 году в Турции, Греции, в придунайских землях и среди русской дунайской армии во время тогдашней войны с Турцией.

Предпослав исторические данные о чумных заболеваниях в Европе вообще, и в частности в России, мы останавливаемся на мероприятиях против чумной заразы в Малороссии в 1813 году, а затем на чумных заболеваниях, бывших среди русских войск, стоявших на Дунае во время этой войны в 1828-1829 г.г., когда первые заболеванию чумою русских появились в Браиловском военном госпитале в княжестве Валахском.

— 92 —

Как ни были несовершенны в то время, в начале XIX столетия, пути сообщения в России, опасность занесения в ее пределы чумной заразы представлялась возможною, поэтому со стороны Правительства предприняты были независимо от других мест, меры предосторожности по отношению и Полтавской губернии.

Данные об этих мероприятиях получены нами из Полтавских архивных материалов, относящихся к разного рода административным распоряжениям.

Первые данные о принятии в Полтавской губернии предохранительных мер против заноса чумной заразы, имеющиеся в Полтавских архивах, относятся к 1813 году.

Данные эти здесь очень ограниченные, заключаются лишь в нескольких листах официальной переписки Малороссийского Генерал-Губернатора князя Якова Ивановича Лобанова-Ростовского и князя Алексея Борисовича Куракина, рапортов Кременчугского Полицеймейстера и других лиц, по поводу появления подозрительных по чум заболеваний и соответствующих распоряжений по принятию предохранительных мер. Кроме того, имеются довольно подробные и обстоятельные инструкций князя А. Б. Куракина относительно мероприятий против чумной заразы, карантинных ограждений, касающиеся изоляции подозрительных и заболевших лиц, дезинфекции товаров, вещей и т. п. К истории затронутого нами вопроса инструкции эти имеют прямое и существенное значение, поэтому в конце в виде приложения приводятся они в подлиннике.

В конце Мая месяца 1913[1813] года Кременчугский Полицеймейстер Степан Брежинский случайно "посторонне", осведомился о том, что в соседней с Полтавскою в губернии Херсонской в одном из селений Елисаветрадского уезда появилась на людях какая-то прилипчивая болезнь.

Желая наверное узнать в чем здесь дело, Полициймейстер 29 Мая отправляет в г. Елисаветграде от себя нарочного с отношениями к тамошнему Нижнему Земскому Суду и местному Полициймейстеру с просьбою о уведомлении его, "точно ли и в каком селении, с которого времени происходит прилипчивая или заразительная болезнь? и какие на месте приняты надлежащие меры, чтобы болезнь эта не была разнесена в другие места?"

— 93 —

Через вернувшегося немедленно же нарочного Елисаветградский Нижний Земский Суд сообщил в Кременчугскую Градскую Полицию о том, что в Елисаветградском уезде, в селении Знаменском, ведомства Черноморского Адмиралтейства, открылась на людях, по уверенно Уездного штаб-лекаря (Газенна) гнилая с пятнами горячка; и, сколько приметно по людях оною одержимых, подает сомнение прилипчивой болезни. В таком случае Суд сей сделал нужное на сей раз распоряжение для излечения той болезни помощью медицинского чиновника и для предохранения прочих смежных тому селению мест, запер оное селение Знаменское, окружив его двойною цепью так, чтобы ни туда, ни оттоль никто не мог пройти и проехать.

Исправляющий же должность Елисаветградского Городничого Гвардии Штаб-ротмистр Цветкович ответил Кременчугскому Полицеймейстеру, что "потребные сведения по случаю открывшихся в с. Знаменке "важных происшествий" ему настояще неизвестных, обязан его известить г. Едисаветградский Земский Исправник. Во вверенном же ему, Городничему, г. Елисаветграде ничего по вышеописанному предмету он не предвидит.

По получении этих сведений Кременчугский Полицеймейстер, принимая во внимание, что с. Знаменское, хотя и находится в стороне от большой на г. Елисаветграде дороги, и от самого того города в 30, а от г. Кременчуга в 120 верстах, на всякий случай делает распоряжение, о учреждении в п. Крюкове караула нарочно, "дабы кто либо из с. Знаменки не был впущен в Крюков или Кременчуг".

Обо всем вышеприведенном он сообщил рапортами Полтавскому Гражданскому Губернатору Тутолмину и Малороссийскому Генерал-Губернатору князю Лобанову-Ростовскому.

Одновременно с этим (июня 3) князь А. Б. Куракин сообщает письмом князю Я. И. Лобанову-Ростовскому о том, что Г. Правящий должность Херсонского Гражданского Губернатора донес ему, что Елисоветградского уезда, в селении Знаменском, ведомства Адмиралтейского, с 21 числа Мая открылась болезнь почитаемая медиком, больных свидетельствовавшим, гнилою горячкою с знаками на тех больных, у некоторых на ниж-

— 94 —

них частях тела красноватые бобоны и больные чувствуют в местах боль, делаются в несколько часов слабыми и один из больных, у которого ничего не было, кроме небольшого чирья на спине к шее, сделался чрез десять часов болезнью так слаб, что едва на ногах стоять мог.

"За сделанными г. Правящим должность Херсонского Градского Губернатора распоряжениями можно надеяться, что болезнь сия не распространится далее того селения и потому в Полтавской губернии еще не настоит теперь нужды употреблять меры осторожности. Но если сия болезнь окажется еще в каком либо другом селении, тогда должно будет приказать тотчас возобновить кордон, бывший от Полтавской губернии по границе с Херсонскою губернией".

Хотя и предписано было г. Правящему должность Херсонского Гражданского Губернатора в случае появления сей болезни еще в другом селении, сообщать о том тотчас князю Лобанову-Ростовскому, но на всякий случай князь Куракин советует сделать распоряжение о командировании чиновника, который бы должен был находится там, на месте, до прекращения болезни в с. Знаменском, и до снятия от оного кордонов, на тот случай, дабы тотчас доносить, что она распространилась и в другое селение. По получении такового сведения тотчас должен быть возобновлен кордон по границе Полтавской губернии с Херсонскою.

В приведенной переписке дело идет о заболевании гнилою горячкою с пятнами; хотя в сообщении князя Куракина картина самой болезни, с явлением не только пятен, но и бобонов, заставляет предполагать здесь иное заболевание, более серьезное.

Июля 13-го Кременчугский Полицеймейстер, на основании сведений, полученных им от Правящего должность Елисаветградского Городничего, рапортом сообщил Генерал-Губернатору что 7 июня в самом г. Елисаветграде в дом отставного солдата Емельяна Лучкина, открылся у жены "его на руке опасный карбункул, от коего она скоропостижно умре, с двумя малолетними детьми" — По сему случаю, с предписания начальства, г. Елисаветград окружен цепью, дабы из него никто не мог выезжать.

— 95 —

"Кроме того, приехавшие из г. Елисаветграда на собирающуюся, того Александрийского уезда, в Аврамовском селении "Онуфреевскую (к 12 числу мая) ярмарку Елисаветградского уезда деревни Гусаровки поселянка Ульяна Чернихина и дочь ее девка 5-го числа заболевши, последняя 8-го, первая 9-го числа померли. Болезнь на них была называемая "гнилая горячка" с черными на грудях у девки пятнами. Свидетельствовавший их штаб-лекарь Хабаров однако же заверил Александрийскому Нижнему Земскому Суду на бумаге сумнительства относительно болезни; почему Судья и принял в осторожность болезни надлежащия меры, взятием в арест оставшихся умершей Ульяны сына и фурщика Елисаветградскаго уезда Аджамскаго поселянина Дмитрия Ремигайленка; также сделано было распоряжение о запрещении жителям с. Аврамовки "иметь сообщение с прочими народами впредь до разрешения начальства".

Вслед за сим 11 июня князь А. Б. Куракин пишет Малороссийскому Генерал-Губернатору князю Лобанову-Ростовскому о том, что в Елисаветградском уезде в Херсонской губернии, в селении Знаменке вместо прилипчивой болезни, о которой он раньше сообщал, открылась действительная зараза и в самой сильной степени. Правящий должность Херсонского Гражданского Губернатора известит об этом Полтавского Гражданского Губернатора. Уведомленный о сем прискорбном обстоятельстве, князь Куракин просит Лобанова-Ростовского, не теряя времени, приказать поспешить устроением на границе Полтавской губернии с Александрийским уездом, Херсонской губернии кордона, на основании 2-го кордона по "Положению о кордонах и карантинах" назначенного. Сей кордон должен содержаться обывателями Полтавской губернии. Карантин на сем кордоне для сообщения жителей Полтавской и Херсонской губерний должен быть учрежден в Крюкове, во всем по "Правилам учреждения кордонной стражи" и на основании "Положения о кордонах и карантинах". По близости границы Полтавской губернии к месту, где существует зараза, строгие меры осторожности должны быть усугублены для недопущения вкрасться заразе в Полтавскую губернию; проходящие и проезжие должны во всех карантинах выдерживать 21 дневный карантинный термин.

Таким образом, первоначальное определение болезни, как

— 96 —

"гнилой горячки", уступает место "действительной заразе", что тоже чуме. Вследствие, вероятно, осторожности в официальной переписке, очевидно некоторое время воздерживались от употребления этого слова, чтобы не вызывать сразу же панику. Вскоре же вопрос о чумных заболеваниях пришлось поставить прямо и открыто, во всеобщее сведение.

Июля 17 дня князь А. В. Куракин, сообщая Кременчугскому Полицеймейстеру о полученном им рапорте "Исполнительного от заразы Комитета" (в Александрийском уезде учрежденного) о том, что бывшие в карантине по "сомнению" двое жителей селения Аврамовки померли от чумы, один 25-го, а другой 27-го чисел минувшего июня, а 28-го того же месяца найден в еврейском семействе, в том же селении, один с чумными знаками, что впрочем в селении Аврамовке более больных не оказалось, и к недопущению заразе распространиться приняты строгие меры, — предписывает Кременчугскому Полицеймейстеру о вышеупомянутых смертных случаях и о вновь заболевших чумою в с. Аврамовке дать от себя знать Земской полиции Кременчугского уезда, Поветовому Маршалу и Начальникам Губернского и Наблюдательного кордонов.

Кременчугский полицеймейстер, принимая во внимание возможность занесения заразы и в Полтавскую губернию, распорядился "в посаде Крюков и в Кременчуг никого не впущать, ежели бы то случилось таковым с оного села Знаменки следовать". За посад Крюков для этого отправлены были из здешней инвалидной внутренней стражи 6 человек военнослужителей к учрежденным уже там караулам из обывателей. Полицеймейстер в добавление к ним требовал из Крюкова из инвалидной при комиссариатской Комиссии роты еще 8 человек, однако "капитан оной роты Салабутик в даче оных отказал по недостатку будто военнослужителей и по неимению предписания от Начальства". Выставленному из обывателей и воинских людей караулу вменено было в обязанность запрещать въезд из Херсонской губернии. Строгий надзор за караулом поручен был Крюковскому Частному Приставу Черепову. "В осторожность, дабы кто потаенно чрез реку Днепр не переехал, минуя караулы и казенный перевоз, все партикулярные (т. е. частновладельческие) лодки были сняты и опечатаны. Со стороны же г. Кременчуга,

— 97 —

дабы никто не перешел сухопутно по дистанций оного, равно и по реке, установлен был надзор посредством разъезда из местных обывателей согласно кордонным правилам. Поветовый штаб-лекарь Захаржевский отправлен был за Крюков на место карантинной заставы для принятия соответствующих предохранительных мер.

Все следующие не только из Херсонской губернии, но также и из Екатеринославской, задерживались на Карантинной заставе, для чего отведены были очищенные от обывателей избы.

По заявлению Кременчугского Полицеймейстера, учрежденная охрана была недостаточна; для охранительной цепи он просил присылки от Полтавского внутреннего батальона воинских чинов с офицером, так как более 6 человек здешней Кременчугской команды, никак командировать не возможно, по малости оной команды. "На одних же сторожей, из обывателей выставляемых, опасно положиться в совершенном ими наблюдении порученного им, ибо хотя не с умысла, но с простолюдства иногда последует какое от них упущение.

Маршалам Кременчугскому, Кобелякскому и Константиноградскому, с земскими и городскими полициями, было предписано незамедлительное восстановление кордонной цепи по границам с Херсонскою и Екатериносиавскою губерниями, дабы с того края никто не мог проехать в Полтавскую губернию, не выдержав установленного к охранению сей стороны карантинного срока, с принятием всех мер предосторожности. Кордонная цепь была установлена за Днепром, имея начало свое у самой Киевской границы, т. е. почти против Градижска и простиралась до Крюкова, и за ним соединялась с цепью Кобелякской и Константиноградской. На каждом оставленном по р. Днепру перевозе установлен был самый бдительный и строгий надзор, чтобы с той стороны реки никто не был пропущен на эту сторону в Полтавскую губернию без надлежащего очищения и отбытия 15 дневного карантинного термина".

Вслед за сим, в Крюкове учреждена была карантинная контора по всем установленным для этого "Правилам". (Смотри приложение).

В Августе месяце правящий должность Кременчугского Полицеймейстера рапортом сообщил Малороссийскому Генерал-Губернатору Лобанову-Ростовскому о том, что прибывший из

— 98 —

Херсона инспектор тамошней врачебной Управы Данилов, освидетельствовав двух скоропостижно умерших 18-го Августа в посаде Петриковском, признал знаки на сих телах за действительно чумные. Об этом, кроме Генерал-Губернатора, сообщено было для усиления предосторожности в Крюковскую Карантинную Контору, Кременчугскому Поветовому Маршалу, в нижний Земский Суд и начальнику Наблюдательного кордона.

В дальнейшем Предводитель Дворянства Александрийского уезда, Александр Пищевич, сообщил 23-го Августа Кременчугскому Полицеймейстеру Федору Васильевичу Киселеву о том, что в с. Петраковке и в карантине оного со дня открытия заразы, т. е. с 11-го числа Августа, умерло 14 душ; во/в поселяне, числом до 30 домов, жившие около того места, где смертность сия происходила, выведены в карантин. Все евреи выводятся. Г. Пищевич полагает, что евреи, только алчные и пущающиеся прибытка ради на все непозволительное, завезли сию заразу в каких-нибудь вещах в сей посад в недавнем времени.

Ноября 14-го Кременчугский Полицеймейстер донес Малороссийскому Генерал-Губернатору Лобанову-Ростовскому о полученном им от Предводителя Дворянства Александрийского уезда Александра Пищевича сообщении о появлении вновь в том уезде заболеваний чумою. Ноября 5-го в деревне Лозоватке (помещика Орды), отстоящей от с. Петраковки в 4 верстах, умер один крестьянин чумою, а 2 души имеют знаки той болезни; почему из д. Лозовотки 2 души Чумных и 1 обыкновенной болезнью, а также сомнительных, т. е. соседей зачумлявшегося дома 22, и наблюдаемых 185 душ, переведены в Петраковский Карантин, в котором Петраковских жителей — с "чумою" уже находится 1, сумнительных 14, наблюдаемых 34, да в Протопоповском карантини "чумных" 2 души, сумнительных 7, наблюдаемых 125; и в особом отделении 23 души.

По получении донесения Кременчугского Полицеймейстера, Малороссийский Генерал-Губернатор предписал задерживать в Крюковском Карантин всех следующих из Херсонской губернии в Полтавскую, согласно установленному карантинному термину.

Этими документальными данными исчерпывается материал о

— 99 —

"чумных заболеваниях," бывших в 1813 году, в губернии Херсонской, соседней с Полтавскою, находящейся в Полтавских архивных делах.

Каким образом и откуда занесена была в Россию чумная зараза? Как попала она в Херсонскую губернию? Какой был характер заболеваний, и их течение и развитие? — данных в архивах не имеется.

Прилагаемые инструкции князя А. Б. Куракина относительно предохранительных мероприятий, а также мер борьбы с самою заразою дают довольно определенное представление о том, что предпринималось и делалось в интересах общественной безопасности в устраиваемых против эпидемий карантинах.

Более подобные сведения о предохранительных мерах против заноса чумной заразы в Малороссию и в частности в Полтавскую губернию, имеющиеся в Полтавских архивных делах, относятся к 1829 году; о чем у нас будет речь впереди.

При изложении содержания документальных данных, желая сохранить характер письменности того времени и самую форму переписки, мы делали выдержки или же излагали документы полностью, со всеми особенностями оборотов и выражений, исправляя местами лишь орфографию.

II.

Через 15 лет после бывших "чумных заболеваний" в Херсонской губернии возникает в 1829 году вновь вопрос о принятии предохранительных мер для защиты Малороссии от возможности заноса в нее чумной заразы.

Война с Турцией, сосредоточие наших русских войск на Дунае, в княжествах Молдавии, Валахии и в Бессарабской области, при существовании и значительном развитии среди турецких войск чумной эпидемии, переброшенной и в нашу армию — все это ставило серьезную угрозу России в смысле заноса и распространения чумы при тех или других сношениях с армией; а также и торговых сношениях морем через порты Одессу и Севастополь, Керчь, и др.

И действительно, угроза эта имела реальное основание, следы которого зарегистрированы в архивных делах и Полтавской губернии, несмотря на ее более или менее значительную

— 100 —

отдаленность от места военных действий нашей армии. Июля 10 дня 1829 года Малороссийский Военный Губернатор Князь Николай Григорьевич Репнин получил от Медицинского Департамента Министерства Внутренних Дел "секретное" сообщение о том, что за-границею, в Молдавии и Валахии, в особенности в Булгарии, в завоеванных нашими войсками портах сильно свирепствует чума. "Оная распространилась до того, что, не смотря на принятые противу нее меры со стороны начальства Бессарабской области, появилась в некоторых местах Измаильского цынута. Сверх того, на прибывшей 17 июня в Херсонский порт от Силистрии лодке "Св. Дария" шкипер и два матроса оказались зараженными чумою. Лодка сия и бывшие на ней люди подвергнуты карантину, по правилам для того начертанным".

По сему случаю Новороссийский и Бессарабский Генерал-Губернатор генерал-адъютант граф Михаил Семенович Воронцов сделал распоряжение о том, "чтобы все суда, не исключая и военных, приходящих в Очаковский Лимон с р. Дуная и от берегов Буларских, были бы посредством брандвахты высылаемы в Одесский порт "для очищения от чумы в тамошнем карантине". Ранее этого Министром Внутренних Дел Ф. Енгелем через Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора графа Воронцова сделано было распоряжение (от 3 июля 1829 г.) о том, чтобы градоначальники Одесский, Феодосийский, Керчь-Еникальский и Таганрогский, а также гражданские губернаторы Бессарабский, Подольский, Киевский, Екатеринославский и Херсонский, наказные атаманы войск Донского и Черноморского употребляли крайнее старание на пользу общей безопасности, и всеми зависящими мерами и усиленным напряжением старались действие чумы (если бы оная где либо появилась), прекращать в местах ее возрождения, и никак не допускать ее распространения, руководствуясь в том правилами, начертанными в Учреждении для управлении Губернии и в Карантинном Уставе, Высочайше Конфирмованном 21 Августа 1818 года.

По отношению же к губерниям Полтавской и Черниговской по близкому расстоянию их к берегам морей Черного и Азовского Министром Внутренних Дел предложено Малороссийскому Военному Губернатору распорядиться собиранием нужных

— 101 —

сведений под рукою без огласки через Земских Исправников и через доверенных особ о ходе заразы, и, сообразно оным, делать зависящие распоряжения.

На основании этих распоряжений, Малороссийский Генерал-Губернатор князь Н. Г. Репнин немедленно же обращается ко всем вышеуказанным администраторам, и высшим и низшим, с предложением сообщать ему без промедления о всех случаях появления в заведуемых ими местах Империи подозрительных на чуму заболеваниях, и о тех предохранительных мерах, какие будут ими предприняты против заноса и распространения чумной заразы.

Сведения эти доставляются ему регулярно и своевременно, как из местностей, где были случаи чумных заболеваний, так и других месть вполне благополучных.

Таким образом, одновременно с успокоительными и благоприятными известиями из разных мест, были 24-го июня 1829 г. получены и тревожные вести от Подольского Гражданского Губернатора С. Могилевского и Одесского Градоначальника Богдановича, а также 25-го июня от Херсонского Гражданского Губернатора сообщения о появлении 13 июня чумных заболеваний сначала вблизи города Одессы, на Усатовых хуторах и на Куяльнике, а затем и в самом городе.

Июля 29-го Керчь-Еникальский Градоначальник полковник Стемпковский, а затем Августа 1-го дня Наказной Атаман Черноморского войска Генерал-майор Безкровный сообщают, что июля 12-го на трех судах, прибывших в Керчь-Еникальский порт из покоренной нашими войсками крепости Варны, оказались "несомненно" знаки заразительной болезни. Один матрос из числа зараженных чумою умер почти внезапно; пять свезены в чумное отделение карантина, из числа их умерло еще 3. Июля 22 вновь оказались "чумные признаки" при осмотре, на одном пассажире российского судна "Св. Андрей Первозванный", прибывшего тоже из крепости Варны. Все судна подвергнуты установленному карантинному очищению.

Бессарабский Гражданский Губернатор Сорокунский 17 Августа сообщает, что болезнь сия чумная зараза, вторгнувшаяся во многие места здешней области, быстро распространяется даже в окрестности г. Кишинева, и потому должно иметь большую

— 102 —

предосторожность в отношении приезжающих из здешней области". Затем он очень аккуратно высылает еженедельные статистические ведомости о ходе чумных заболеваний в Бессарабской области, с указанием по местностям, количества заболевающих, выздоровевших, умерших и содержимых под врачебным наблюдением.

По этим данным со времени появления чумы, т. е. с 13 июня и по 1-е Сентября умерло в районе Бессарабской области в г. Тучкове с хуторами — 245 душ, в с. Веденском (Аккерманского уезда) — 99, в местечке Лоеве (Бендерского уезда) 200, в г. Измаиле 159, в с. Градештах 47, в колоний Болграде 61, в колоний Тамбукаре 41. Здесь взяты лишь более крупные цифры; в общем чума поразила здесь более 30 населенных пунктов; за один только июль месяц здесь умерло от чумы 262 человека.

Кроме этих сведений Малороссийскому Военному Губернатору доставлялись еженедельно ведомости "о ходе чумной заразы и о происходящей от оной смертности" в княжествах Валахском и Молдавском, как от гражданских, так и от военных властей. Ведомости эти сопровождались приложениями очень подробных комментариев о самом возникновении заболеваний и их распространении; во многих случаях приводятся даже фамилии больных и обстоятельства самых заболеваний. Доставляются эти ведомости через Подольского и Бессарабского Гражданских Губернаторов, от администрации военных временных госпиталей в г. Измаиле, г. Голаце и др. местах, а также от организованных "комитетов по прекращению заразы" в г. Галаце, г. Яссах, г. Бырладе, г. Букаресте и др., от окружного начальника Бессарабской карантинной линии и от других административных лиц.

По этим данным за июль месяц умерло в г. Галаце 149, в Букаресте 123, в Фокшанах и окружностях (за 19 дней) — 456, в селениях Бырладского цынута за 7 дней (с 8-15 июля) — 98, в г. Бырладе (с 15-29 июля) — 243, в окружных деревнях Тутовского цынута (с 15-22 июля) — 205 (берем здесь только более крупные цифры). Затем в Измаильском военном госпитале с 25 июля по 31 Августа умерло 159, в Галацком военном госпитале за один Августа месяц умерло 314.

— 103 —

Здесь приводятся эти данные, чтобы указать на степень развития эпидемии. Подробное же представление и перечисление всех цифровых данных по времени и по местностям, изложенных в еженедельных ведомостях, мы не касаемся.

Таким образом, г. Малороссийский Военный Губернатор князь Репнин все время был осведомляем самыми подробными сведениями о ходе, развитии и распространении эпидемических чумных заболеваний, грозивших России и в частности краю, находящемуся в его владении.

Желая параллельно с этим иметь также сведения и из частных источников о том, что делается в ближайших южных местностях у нас в России, независимо от получаемых сообщений, Малороссийский Военный Губернатор Репнин передает Полтавскому Гражданскому Губернатору отдельное распоряжение о том, чтобы тот распорядился относительно получения сведений о ходе заразы "через назначенных двух доверенных и аккуратных чиновников, командированных тот час под предлогом каких либо других дел по службе: одного в г. Таганрог, а другого в Одессу, с тем, чтобы они разведали о появлении чумы в тамошних местах и в Одесском карантине, и собрали бы верные сведения о всем том, что до сего относится. И по собрании их явились бы поспешнее с донесением о том".

Командировка этих чиновников должна быть произведена из сумм Строительной Экспедиции заимообразно на счет экстраординарной суммы, состоящей в ведении губернатора.

Одновременно с этим от малороссийского Военного Губернатора князя Репнина послано было Кременчугскому Полицеймейстеру секретное распоряжение от 10 июля 1829 г. о том, чтобы он старался разведывать в Херсонской губернии, какие имеются там сведения на счет заразы, и узнавать неприметным образом о том же от проезжающих из Одессы и близких к оной мест; и о всем, что узнает, доносить секретно каждую неделю, адресуя в собственные руки.

Во исполнение распоряжения малороссийского Военного Губернатора Полтавским Гражданским Губернатором Могилевским 14 июля командированы были чиновники: Полтавский Губернский Казенных Дел Стряпчий Збуровский в г. Таганрог и Совет-

— 104 —

ник Полтавского Генерального Суда, 2-го Департамента, Павел Белаш-Петрановский в г. Одессу, с тем, чтобы отправились они по назначению под видом отыскания секретных преступников, (в чем на всякий случай они были снабжены соответствующими документами)".

Чиновники эти должны были "без малейшей огласки, самым секретнейшим образом разведать и совершенно дознать, была ли в тамошних местах и в карантине, или в других околичных местах чумная болезнь и где именно; давно ли прекратилась, а если и ныне существует, то в каких местах и в какой степени, а также и какие приняты миры к предохранению от сей заразы".

На проезд этих чиновников туда и обратно по расчету каждому на 3 лошади выдано всего 891 руб. 33 копейки.

Июля 26-го дня командированный в г. Одессу Белаш-Петрановский сообщил рапортом Малороссийскому Военному Губернатору довольно интересные данные относительно возложенного на него поручения.

"Отправившись 16 июля в Херсонскую губернию, был под Одессою, а оттоль в Херсоне и в разных Местах, по берегам реки Днепра и Лимана лежащих, для разведывания о чумной заразе; и открыл оную вблизи г. Одессы, в одном месте на выгонной г. Одессы земле, в 8 верстах от города, на хуторах Усатого. Чума занесена была сюда тайно перешедшим из-за р. Буга, через карантин перекрестом. В которых хуторах несколько душ, лежа от чумы, 14 июля померло. Но тамошнее начальство в то же самое время, узнавши о сем несчастном происшествии, оградило хутора Усатого строгим карантином, и никого людей из оных хуторов не выпускают; но как до узнания в г. Одессе о сей чуме, жители хуторов Усатого имели сообщение с городом Одессою, то Новороссийский Генерал-Губернатор граф Воронцов, по пребыванию своему и теперь с семейством своим в г. Одессе, сделал следующие распоряжения в охранение городских жителей от чумы: разделил г. Одессу на 16 кварталов, учредил нужную для карантина команду, дал оной секретно строгое предписание в том, что, ежели одна душа помрет от чумы, (о которой несколько раз в день и ночью назначенные чиновники по дворам о благопо-

— 105 —

лучии жителей расспрашивают), и буде в г. Одессе несчастье сие окажется, ( — которое еще до 19-го числа в оном не было, — ) выставить тот же час секретно учрежденную цель, учредить строгий карантин, не выпуская никого из города; теперь же всем из города выезжать."

Далее Белаш-Петрановский довольно подробно и обстоятельно сообщает дальнейшие раздобытые им сведения о том, что, кроме Одессы, в виду тех же заболеваний чумою на хуторах Усатого, получивши о них сведения, учрежденный в г. Николаеве Комитет Управления делами Черноморского Департамента и по должности Николаевскою и Севастопольского губернатора, 18 июля сделал распоряжение о предохранении жителей г. Николаева от чумной заразы и для вятшего обеспечения города, на выездах из Одессы в Николаев, восточном, и в особенности Ингульском, проезжающие от г. Одессы и из окрестных оному из За-Бугских мест, отнюдь впускаемы не были, и учрежден на оных выездах 20 числа строжайший карантин, в котором проезжающие должны высидеть по всем карантинным правилам 14 дней. И по всем таковым в г. Николаеве взятым строгим мерам, все места, по сю сторону города Николаева лежащие, а паче Малороссийские губернии должны быть от чумной заразы безопасны, потому еще более, что правительство города Николаева неусыпно заботится о благополучии г. Николаева, разведывает по всем прилежащим к нему вблизи и в отдаленности местам, посредством даже морского флота. Мною же по самовернейшим и аккуратнейшим моим разведываниям более чумных мест не открыто".

К своему рапорту г. Белаш-Петрановский прилагает копию постановлений Комитета Управляющего делами Черноморского Департамента относительно мероприятий против заноса чумной заразы.

1) Сообщение проезжающим и проходящим с правой стороны р. Буга на левую всякого звания частным людям — прекратить, с уничтожением шпаской переправы; перевозить же на сию сторону на одной казенной бугской переправе, исключительно только курьеров, эстафеты, едущих по казенным надобностям и письменные почты. По перевозе их на левый берег, тот час обращать их в учрежденный здесь временный карантин

— 106 —

для выдержания обсервационного 14 дневного термина на основании §§ 63 и 148 "Карантинного Устава". Имеющиеся у них казенные бумаги принимать и очищать по правилам в карантине, и затем отправлять оные по принадлежности через нарочных, которых иметь для того; и те люди, кои будут перевозить сих пассажиров, должны оставаться в кругу береговой карантинной цепи.

2.) Все мелкие суда, рыбачьи лодки, какие только имеются на левой стороне р. Буга, отобрать под надзор карантинной стражи.

3.) По левому берегу р. Буга учредить из жителей города Николаева всех состояний, из нижних чинов военного сухопутного ведомства, здесь находящихся, тайную карантинную цепь, коей поставить в строгую обязанность, дабы никто не мог переправиться днем или ночью через р. Буг на сию сторону. О наряде же оной из нужного числа людей отнестись по принадлежности, к бригадному командиру полковнику Стремоухову, и в здешнюю градскую полицию, обще с думою.

4.) Главное начальство над карантинною береговою цепью и карантином вверяется Николаевскому Полицеймейстеру г. армии полковнику Федорову; главное же управление в карантине по медицинской части вверяется Главному доктору Черноморского флота и Портов и Статскому Советнику Врячкову; медицинскими чиновниками по его избранию, сколько признают нужным, а кроме того, доверенными особами к карантину и для разных поручений назначаются г. г. полковники Фон-Бурмистр, Неженцов и майоры Астамонов и Польской, коим оставаться в распоряжении полковника Федорова, а сей, находясь в беспрерывных сношениях с г. главным доктором, обязан будет исполнять все его требования; вследствие чего из доверенных особ два лица, как и чиновники временного карантина, должны безотлучно находиться при переправе и в карантине для наблюдения за порядком; они обязаны в случаях сомнительных тот же час доносить полковнику Федорову; от него получать разрешения и повеления его исполнять.

5.) Дабы преподать временному карантину способ очищать надлежащим образом все принадлежащие конверты и бумаги, предоставить оному закупить и иметь в готовности нужное ко-

— 107 —

личество принадлежащих к тому материалов посуды и "уксусы"; а дабы для оного прислано было нужное число "серной кислоты" и "марганца", о том отнестись к г. Херсонскому Губернатору, так так из уведомления г. Министра Внутренних Дел значится, что сии материалы к нему высланы.

6.) Для разъездов по карантинной цепи иметь верховых объездных нужное число; а кроме того иметь оных несколько человек и при самом карантине для экстренных, куда надобность укажет, посылок. Для чего употребить жандармов и обывателей, по усмотрению надобности г. полковником Федоровым.

7.) Так как до сего времени существовало между городами Одессою и Николаевым свободное сообщение людей, то для совершенного удостоверения, не занесена ли (чего Боже сохрани!) зараза в здешний город, общему присутствию здешней градской полиции с Думою предоставить, разделя весь город на самые небольшие кварталы, назначать в каждый из них по одному доверенному лицу из купцов или мещан, или же из чиновников соответственного занятию ранга, имеющих собственные дома и над каждыми 4 кварталами одного частного доверенного пристава; и из них первых поставить в обязанность всякое утро, посетив все домы своего квартала, спросить хозяев, не имеется ли у них больных или умерших, коих записавши, подать об них список своему частному доверенному приставу; а сей, собравши все сведения, доносит об них главным начальникам карантинной части, кои тот же час принимают меры к свидетельствованию тех и других посредством медицинских чиновников; и в случав малейшего сомнения, тот час приступают к охранению сомнительного дома и уведомляют комитет. Равно и о благополучном состоянии города сии же г. г. начальствующие карантинною частью уведомляют Комитет за общим подписом ежедневно.

8.) Экстренные бумаги, получаемые карантинном на очищение, не мало не медля, г. г. начальствующее благоволят доставлять в комитет для отсылки оных по принадлежности; почты же и эстафеты отсылать также по очищении в здешнюю почтовую контору.

9.) О сих предварительно учиненных распоряжениях, донести рапортами г. Министру Внутренних дел, Г. Главному

— 108 —

Командиру Черноморского флота и Портов и его Сиятельству г. Новороссийскому Генерал-Губернатору графу Воронцову, прося от сего последнего уведомления, какие затем надлежит принять меры к совершенному обезопасению Николаевского порта от внесения заразы, и неблагоугодно ли будет его Сиятельству, подобно существовавшему в 1812 г. распоряжению, на правом берегу р. Буга, в с. Малой Коронихи учредить временный карантин для очищения всех из-за Бугской стороны кто проезжать будет, и не представят о себе надлежащих свидетельств, что они следуют из благополучных мест.

Таким образом г. Белаш-Петрановский, под прикрытием "инкогнито", навел все требовавшиеся от него справки на месте и, кроме того, доставил и документальные данные о устраиваемом "карантине" по р. Бугу и проектируемой организации санитарного надзора в г. Николаеве. Эти данные имеют значение, так как в дальнейшем подобного рода карантин учрежден был в пределах Полтавской губернии по р. Днепру.

Июля 27-го Полтавский Губернских Казенных Дел стряпчий, Збуравский, рапортом Гражданскому Губернатору сообщил о том, как исполнил он возложенное на него секретное поручение.

Июля 17-го он прибыль в г. Таганрог, под видом преследования бежавших из Полтавы важных преступников, и прожил там до 21 июля, в течении этого времени он здесь нашел трех знакомых чиновников, с давних времен, приязненно к нему расположенных, а именно: комиссара Таганрогского карантина, штаб-ротмистра Глобу, и учителей тамошней гимназии Фатеева и Савинского, пред коими, дабы скрыть прямую в Таганроге надобность, предъявил секретно данное ему на всякий случай Гражданским Губернатором "об отыскании бежавших преступников" предписание, и чтобы показать вероятность порученного розыска, разъезжал с учителем Фатеевым по всем местам, где подобного рода люди скопляются; а между тем, разделяя время и дружбу с объясненными чиновниками, получил от них предложение осмотреть карантин в 6-ти верстах от Таганрога существующей. Осматривая прилежно с карантинным комиссаром Глобою и учителем Фатиевым все вообще карантинные отделения, удостоверился, как в существующей там строгости и неизменяющейся осторожности, так равно

— 109 —

и о том, что в г. Таганроге и окрестностях оного за 600 слишком верст, по берегу Азовского моря, к Турции, с давних времен чумной заразы не бывает и ныне нет; кроме только накануне прибытия его в г. Таганрог, получено партикулярное, но верное известие, что 2 корабля Таганрогского гостя грека Захарова, нагруженные в Трапезоне разными товарами, прибыли в половине июня месяца в Керчь-Еникальский карантин и подвергнуты были выдержанию, положенного по карантинному положению, времени, в течении коего от чумной болезни умерло 3 человека, а потому те корабли с товаром сожжены и пассажиры подвергнуты строгому карантинному испытанию".

По донесению Кременчугского Полицеймейстера, с 16 по 23 июля "неприметным никому образом" здесь дознано, "что от г. Одессы по р. Бугу до г. Николаева, и особо того губернии Таврической, в г. Севастополе и г. Орехове, до Екатеринославской в г. Александровске учреждены шестинедельные карантины, но чтобы в оных повальная заразительная болезнь свирепствовала, вероятных сведений ни от кого не имеется".

Одновременно с наведением тем или другим путем справок о действительном положении дела на местах появления чумной заразы или угрожаемых по эпидемии, Администрация заблаговременно принимает меры о снабжении Полтавской губернии дезинфекционными материалами на случай возможного заноса чумной заразы.

По тогдашнему времени, при тогдашних путях сообщения и способах передвижения по простым грунтовым дорогам, своевременная доставка этих материалов из Москвы в Полтаву представляла собою довольно трудную задачу, потребовавшую не мало времени.

По предписанию Г. Управляющего Министерством Внутренних Дел Федора Енгеля от 3 июля Московской Медицинской Конторою штат-физиком А. Рихтером благополучно отправлены 13 июля в г. Полтаву в распоряжение Малороссийского Военного Губернатора, в 7 местах (4 ящиках и 3 бочонках) на четырех тройках, со всею возможною поспешностью, 50 пудов 11 фунтов серной кислоты и 20 пудов марганцу, под просмотром инвалида Ульяна Скудина, через подрядчиков Московских купцов Федора Буренкова, Василия Шестернина и крестьянина Ивана

— 110 —

Порохова, обязавшихся, следуя по 60 верст в сутки, доставить транспорт от г. Москвы на место в г. Полтаву в 14 дней; в противном случае они подвержены взысканию за каждые просроченные сутки по 25 копеек с пуда. За благополучное же в срок доставление упомянутых веществ отвозчики получали по 1 рублю с пуда, всего 102 рубля 75 копеек. Конвойный инвалид получал прогонные деньги на одну лошадь. Транспорт этот вечером 28 июля прибыль в г. Полтаву на 4 подводах. В пути от Москвы до Полтавы встретилась большая грязь от дождей; укладка на 2 повозках оказалась неудобною и со стороны безостановочного следования и в отношении сохранения вещей в целости; почему извозчики принуждены были купить еще 2 повозки для размещения клади".

На сколько в то время имела место эксплуатация подрядчиками доверия администрации может служить сопоставление вышеуказанных объяснений "отвозчиков", с документальными формальными данными. Московская запасная аптека сообщает в канцелярию г. Малороссийского Генерал-Губернатора о том, что вышеуказанный груз "медикаментов на четырех тройках из Москвы выпровожен благополучно". В дальнейшем же из донесения Вице-губернатора, Исправляющего должность Полтавского Гражданского Губернатора Господину Малороссийскому Военному Губернатору от 30 июля оказалось, что следовали только 2 подводы, к которым уже в пути были прикуплены в виду грязи еще 2 повозки, что удостоверено сопровождавшим груз инвалидом Скудиным".

По расчету, произведенному Непременным Членом Приказа Общественного Призрения Стеблин-Каминским уплачено за доставку 102 рубля 75 копеек извозчикам, 43 рубля 74 копейки прогонов сопровождавшему клад инвалиду, и еще прогонов ему же на проезд от Полтавы до Кременчуга 6 рублей, всего 152 рубля 49 копеек.

По прибытии вышеозначенного транспорта в г. Полтаву, он, согласно распоряжению Господина Малороссийского Военного Губернатора, был Полтавским Гражданским Губернатором отправлен тотчас же в г. Кременчуг к Попечителю Богоугодного заведения доктору Сементовскому. С этою отправкою встретилось затруднение. "По случаю выезда в г. Ромны всех тех, которые держат в г. Полтаве лошадей для извоза, со стороны градской

— 111 —

полиции встречена невозможность отыскать подводы для этой отправки. Принимая во внимание, что и в другое время для такой клади, с которой должно обходиться весьма осторожно и спешить, нельзя нанять извозчиков дешевле 60 копеек с пуда, то посему и, дабы избегнуть перекладки ящиков, что было сопряжено с нарочитыми хлопотами, груз этот был отправлен из г. Полтавы в г. Кременчуг на тех же самых подводах, следовавших из Москвы, с уплатою за отвоз этот извозчику 70 рублей. В сопровождении благонадежного инвалида, вытребованного из здешнего Гарнизонного батальона.

Расходы на уплату по этим пересылкам из Москвы в Полтаву и из Полтавы в Кременчуг производилось из сумм Строительной Экспедиции, которые возвращались из экстра-ординарных средств, находившихся в распоряжении Г. Малороссийского Военного Губернатора.

На сколько хороша и надежна была укупорка отправляемых по грунтовым дорогам в такой далекий путь медикаментов, в особенности едкой серной кислоты (так наз. купоросного масла) можно судить по сообщению Полтавского Гражданского Губернатора Могилевского (от 9 Августа) Господину Малороссийскому Военному Губернатору о том, что "особого повреждения в оных материалах во время перевозки их от г. Москвы до г. Кременчуга не случилось, а только повреждены и разъедены купоросным маслом (серною кислотою) пробки на 5 бутылях".

Сверх вышеуказанных материалов по распоряжению г. Управляющего Министерством Внутренних Дел Ф. Енгелем для запаса еще выслано в Полтавскую губернию, в г. Лубны, в запасную тамошнюю аптеку, 100 пудов серной кислоты и 50 пудов марганца. Аптеке предписано в случая надобности отпускать эти вещества по требованию г. Малороссийского Военного Губернатора.

Высланные препараты, серная кислота и черный марганец, предназначены были для дезинфекции помещений, разного рода вещей и товаров, которая должна производиться по способу Гитона де Морво, согласно нижеследующей инструкции, подписанной князем Алексеем Куракиным.

Инструкция.

О составлении и способе употребления минеральных курений, утвержденная Медицинским Советом при Министерстве Полиции. По системе Гитона де Морво.

— 112 —

Для составления кисло-сольного окисленного газа наливают весьма крепкой серной кислоты (купоросного масла) на смесь поваренной соли с черным марганцем или с марганцовым оксидом. Лучшая пропорция сих составных веществ есть следующие: 3 частей поваренной соли, 1 части черного марганцу и 2 частей серной кислоты.

Для достаточного наполнения газом окурной комнаты 5 сажень в длину, 4 в ширину и 4 аршин в вышину должно употребить 4 фунта помянутого состава, но нужно знать, что серная кислота наливается только тогда, как все окуриванию подлежащие вещи или товары уже разложены, или развешены в комнате. Сначала смешивают поваренную соль с марганцем и, расположив все товары, делят сию смесь на 6 равных частей, кои кладут в глиняные горшки, величиною втрое или вчетверо больше, нежели сколько нужно для помещения каждой части. Во всякий горшок наливают фунт воды, с которою и смешивают помянутою смесь поваренной соли с марганцем. По надлежащем расположении всех товаров, назначенных для окуривания, помянутые горшки ставятся в другие большие глиняные же сосуды с горячим песком и потом расставляются по углам и вдоль стен комнаты, с тою осторожностью, чтобы прямо над горшками не находилось товаров, потому что отделяющийся газ, не распространясь еще в воздухе, и следовательно будучи еще чрезвычайно крепок мог бы испортить сии товары, после сего остается прибавить во всякой горшок оной смеси предписанное количество серной кислоты, для чего назначается по 1 человеку на всякий горшок. Они должны наливать ее почти в одно время, потому что газ начинает отделяться при первом прикосновении серной кислоты к смеси. Следовательно, люди должны поспешнее удалиться. Те, кои находятся в отдаленнейших от двери углах, прежде прочих выливают серную кислоту и, как скоро они удалятся, то и прочие уже на сие готовые выливают свою так, чтобы тот, кто ближе к дверям, был бы последний. Для сего употребляют стеклянный или глиняный сосуд с широким горлом, дабы отворотясь можно было вылить все вдруг и уйти поспешнее, не вдохнув в себя газа.

Смешав таким образом и приведя тем в действие все составные вещества, запирают и законопачивают дверь, окна же и другие отверстия уже прежде должны быть таким же об-

— 113 —

разом заделаны и оные, не прежде, как через 24 часа, отпирают опять, и окуренные вещи проветриваются 4 дня, для того, чтобы изгнать из них запах газа; проветривание их производится в той же комнате, если она не нужна для очищения других зараженных вещей; в противном же случае очищенные вещи выносятся под навес и там проветриваются.

Подобным образом окуриваются и домы зараженные, из которых выведены жители. Надлежит также производить минеральные кислые курения и в чумном лазарете или комнатах, где находятся чумные больные, не только для уменьшения опасности тех, которые к ним должны приближаться, но и в пользу больным. Курения сии в таком случае должны быть менее сильны. Для сего на готовую смесь в надлежащей пропорции поваренной соли и марганца с водою приливать по весьма малому количеству, например по чайной ложке, от времени до времени серной кислоты, нося при том сосуд по всей комнате, пока постепенно наполнится оная кисло-сольным окисленным газом, так что оный сделается для запаху ощутительным, а для дыхания не тягостный. К сему могут служить стеклянные сосуды с таковою же закупоркою (с шлифованными стеклянными пробками), могущие вмещать до 8 унций жидкости, которые наполня полтора унциями смеси поваренной соли с марганцем, пол унции воды и 2 унции серной кислоты будут служить к окуриванию комнат, когда по случаю надобности оные будут открыты. Почему и тем, кои должны приближаться к зараженным больным и входить в зараженные домы, весьма удобно запасаться подобными банками, но вчетверо меньшими, соразмерно их вместимости наполненные, дабы быть в состоянии в случае нужды уничтожать заражение в воздухе их окружающем.

Еще удобнее для накурения воздуха в комнатах, где находятся люди, курение произведенное из селитры растолченной и смешаной в равном количестве с серною кислотою, в стеклянном или фаянсовом сосуде, для довольно пространной комнаты достаточно пол унции селитры. Для медицинских чиновников нелишнее будет замечание, что вещи окрашенные не должны быть окурены кисло-сольным окисленным газом, если хотят сберечь окраску оных. Таковые вещи должны быть очищаемы по обыкновенному старому карантинному обряду, проветриванием, и,

— 114 —

следовательно, не могут быть возвращены хозяевам иначе, как по истечении полного карантинного срока, когда вещи очищенные кисло-сольным окисленным газом, безопасными к прикосновению признаются по окончании окурки. В рассуждении людей, коим поручается вливать серную кислоту в состав из поваренной соли с марганцем, должно заметить, что хотя и упомянуто, что им должно скоро отходить, выливши серную кислоту в состав для курения изготовленный, но они сие без всякого опасения для себя сделать могут, ибо газ постепенно отделяется по мере, как кислота проницает поваренную соль, а по тяжести своей только медлительно распространяется так, что тот, который привел состав сему окурению в действие, имеет довольно времени удалиться.

Подлинную подписал К. А. Куракин.

Параллельно с административными распоряжениями о бдительном надзоре за возможностью заноса в Малороссию и о сообщении начальству о каждом подозрительном заболевании делаются распоряжения для осведомления и населения о возможности заноса чумной заразы, и о предпринимаемых против этого мерах. Дело это поручено было духовенству.

Указом из Александрийского Духовного Правления от 19 июля 1829 г. за № 410 Крюковскому благочинному Иерею Онисиму Климовичу предписано разослать на каждую церковь по два экземпляра объявлений следующего содержания.

"Объявляется жителям Херсонской губернии всех состояний, что чумная зараза в княжествах Молдавии и Валахии не только не прекращается, но появилась в ближайших местах к границе нашей; положение того края заставляет нас иметь большую осторожность против сего зла. Главное начальство, имея неусыпное попечение о благосостоянии вверенного ему края, признало необходимым восстановить карантинную линию на р. Днепре и подвергнуть строгому карантинному очищению всех проезжающих сюда из Бессарабской области, границы коей смежны с заразительными местами и подвергаются большой опасности. По сим причинам жители Херсонской губернии обязываются для собственного блага избегать сами всяких тайных сообщений с за-Днестровскими местами мимо карантинов, и смотреть за другими, чтобы они отнюдь на сие не решались. Если же окажется

— 115 —

кто либо переправившийся из-за Днестра тайно мимо карантинов, или замечены будут вещи и товары таким образом оттоль перевезенные, то тотчас представлять как оные, так и людей в ближайший карантин без всякого сообщения. В заключение предваряются жители Херсонской губернии, что виновные в тайном переходе или перевозе вещей и товаров мимо карантинов и, вообще преступники карантинных правил, подвергаются строжайшему наказанию по "Карантинному Уставу", коим за таковые преступления определяется смертная казнь. Подлинное подписал новороссийский Генерал-Губернатор граф Воронцов". Всем приходским священникам вменено было в обязанность непременно трижды прочесть это объявление во всех церквах для всеобщего сведения.

Одновременно с этим были во всеобщее сведение следующие "Замечания о признаках заразительной болезни."

1.

Болезнь, свирепствующая ныне в некоторых городах и селениях новороссийского края, есть настоящая прилипчивая восточная моровая язва, которая, вероятно, прокралась посредством торговли и нечувствительно распространилась посредством прилипчивости.

2.

Сия ужасная болезнь есть величайшее бедствие, могущее отягчить человечество, и в сем несчастном обстоятельстве искусство врачевания имеет весьма слабые средства к излечению страждущих.

3.

Известно всем и доказано опытами, что прилипчивое свойство сей болезни происходит от тончайших и неприметных испарений от зараженных; сии испарения имеют особенное притяжение к разным вещам, и малейшее прикосновение к таковым напитанным ядом от зараженных, может тотчас сообщить болезнь.

4.

Итак, чтобы иметь надежду утушить бедствие в самом начале, должно наиболее придерживаться к строжайшему испол-

— 116 —

нению известных мер предосторожности от сообщений и в благоразумии и осторожности медиков искать успеха действий; тут всякое предубеждение должно быть устранено, и все внимание медика в сем важном обстоятельстве должно быть единственно устремлено на спасение государства; он должен быть совершенно уверен, что самое легкое ущущение с его стороны может не только очернить его самого, но и расстроить общественное благосостояние.

5.

Существенные признаки болезни обнаруживаются, как ниже описано:

Сильная головная боль в висках и в теле; совершенное ослабление жизненных сил, — больной не может держаться на ногах и шатается подобно пьяному.

Язык покрытый беловатого корою; тошнота и притом иногда невозможность произвести рвоту; лицо иногда красное или багровое, и особенно в щеках, иногда же бледное; в первом случае сверкающие и быстрые глаза, во втором темные и как умирающие; больной лежит беспрестанно, он в совершенной беспечности, даже в отношении к ближайшим родственникам.

Иные чувствуют более или менее сильную боль в желудке, в брюхе и особенно в ногах.

У других делается в ступнях антонов огонь, в самом начале показывается у иных понос, у других же запор; больной чувствует обыкновенно сильную жажду.

С признаками самого большого расслабления показываются петехии — пятна, антраксы или карбункулы и бобоны, так же черные или фиолетовые пятна на поверхности тела.

Петехии, которые можно сравнить лучше с пятнами от укушения блохи, появляются на щеках, на шее и на груди, иногда они весьма многочислены.

Карбункулы показываются в всех частях тела, где нет волос, как например: на щеках, которые в таком случае пухнуть и раздуваются, показываются также на шее, по сторонам на груди, или на спинив, на крестце, на заднице, особенно же на внутренних частях лядвей они причиняют жестокую боль и в средоточии своем имеют небольшой пузырек в на-

— 117 —

чале величиною с булавочную головку, некоторый потом распространяется величиною в ноготь; когда сей пузырек лопнет, внутри оного видно дно черного цвета, все окружающие оный части темноватого цвета или же багрового; сии карбункулы иногда ограничены в величине своей, иногда же весьма распространяются; в первом случае они окружены темно-красною полосою, средину же всегда имеют черную, что и есть ничто иное, как корка от антонова огня происшедшая; сия корка, быв отделена от тела прижигательными и другими средствами, оставляет после себя рану яркого красного цвета.

Бобоны выходят на железах в пахах, подмышками и на нижней челюсти; они причиняют так же сильную боль, и иногда постепенно проходят в инфламацию и нарывают; случается однако ж часто зараженные, у которых подобные бобоны внезапно или нечувствительно скрываются, входя обратно в тело, или же делается в них антонов огонь; в первом случае зараженные кажутся не сильно страждущими и даже скоро выздоравливают, но напротив в последнем часто умирают в 24 часа.

Продолжение болезни переходит от 12 часов до 4 и до 5 дней; довольно же часто и до другой недели; в сем последнем случае иногда примечается в больном бред.

6.

Означенные здесь признаки не появляются всегда все вместе у каждого больного заразою; иные имеют бобоны, другие карбункулы, иные же петехии без бобонов и карбункулов; наконец бывают зараженные, которые умирают без всяких видимых признаков, чувствуя единственно более или менее сильную головную боль, тошноту; боль в показанных выше местах и, имея белый язык с совершенно расслаблением жизненных сил, в таком случае смерть обыкновенно скоропостижна.

7.

Смерть, как пред сим сказано, бывает или скоропостижна, или немного медленна; как бы то ни было, труп бывает синеватого цвета; на нем приметны синие и багровые пятна, или же показывается из носа и изо рта течение разжиженной крови.

8.

Впрочем, легко видеть можно, что описываемая болезнь

— 118 —

есть весьма злого свойства у большей части зараженных людей, что степень ее силы обнаруживается совершенным ослаблением тогда, как яд заразы, произведя свое действие, выступает чаще всего из внутренности наружу и оказывает карбункулы или антраксы и наконец петехии.

В сих замечаниях избегается, как можно более, употребление технических выражений, принятых врачебным искусством, на тот конец, что бы всякий вообще народ легко мог понимать описание признаков заразы.

Вследствие Всеподданейшего донесения Новороссийского и Бессарабского Генерала-Губернатора графа Воронцова от 15 июля о внезапном появлении чумной заразы в 8 верстах от г. Одессы в деревне Усатовы хутора и о сделанных по сему случаю распоряжениях, о чем вместе с тем получен Его Величеством и рапорт г. Управляющего Министерством Внутренних Дел, Государь Император Высочайше повелеть соизволил сообщить Новороссийскому и Бессарабскому Генерал-Губернатору графу Воронцову о найвозможнейшем усугублении предосторожности, дабы зараза не могла распространиться далее; и в тоже время уведомить Его Императорское Высочество Командующего Гвардейским Корпусом и г. Генерала от Кавалерии графа Витта, дабы они по взаимному соглашению приняли с своей стороны деятельнейшие меры к недопущению помянутой болезни в места расположения гвардейского и военного поселения и немедленно протянуть кордон, употребляли по сему предмету самые скорые и строгие меры, не ожидая отсюда особых предписаний, если бы угрожала хотя малейшая опасность. Причем, Управляющий Министерством Внутренних Дел Тайный Советник Енгель, вследствие оказавшейся в окрестностях Одессы заразы, находя нужным распространить и на самый Буг все строгие миры предосторожности, полагает протянуть для сего линию от того пункта оной реки, который наиболее сближается к Днестру.

Согласно этим повелениям немедленно предпринимаются в Херсонской же губернии нижеследующие предохранительные меры в находящихся там Военных поселениях, что в известной степени имело отношение и к соседней с нею Полтавской гу-

— 119 —

бернии. Относительно этих предприятий приводим официальный документ, распоряжение командующего 3-й кирасирской дивизией генерал-майора Гревса 1-го, в котором указаны, как административные, так и санитарно-гигиенические мероприятия; хотя впрочем последние в иных случаях имеют довольно примитивный характер.

Полковому Командиру Стародубовского Кирасирского полка Полковнику Пилару 1-му 20 июля 1829 за № 3912.

Получив сейчас чрез нарочного из Штаба резервных войск по военному населению копию предписания Командира резервных войск г. Генерала от Кавалерии и кавалера графа Витта к Начальнику штаба оных войск, Генерал-майору Екельну, от 17 сего июля месяца за № 175, об открывшейся заразительной болезни в некоторых местах Бессарабии и даже около г. Одессы и о принятии мер осторожности в округах военного поселения, я препровождаю к Вашему Высокоблагородию список означенного предписания № 175 и предлагаю:

1. — С получением сего немедленно предписать полковым лекарям и эскадронным командирам поселенных эскадронов объехать все селения вверенных им эскадронов, удостовериться о числе больных в сих селениях и о роде болезни и донести мне прямо к 23-му числу о состоянии поселенных эскадронов, приложив притом и список о тех людях, кои состоять в селениях больными, с объяснением рода их болезни. В случае же сомнительной болезни тот час больного отделять и прекратить с ним сообщения, как родственников, так и посторонних, сие же самое обязываются исполнить и эскадронные командиры действующих резервных эскадронов.

2. На всех выездах каждого селения учредить унтер-офицерские или ефрейторские караулы и особо конные объезды вокруг каждого селения на обракованных лошадях, а в недостатке их, на лошадях резервных эскадронов, в нужном числе нижних чинов по распоряжению вашему.

3-е) Объезды должны действовать неутомимо, как днем, так ночью, и наблюдать, дабы посторонние лица, выезжающие или переезжающие чрез селения, отнюдь не останавливались в оных и не входили в избы, но были бы препровождаемы чрез оные, не имея никаких сообщений с жителями селений, до выездов,

— 120 —

под строгою ответственностью того офицера, который имеет в том селении квартирование, не смотря на то, что офицере сей не числится в поселенном эскадроне.

4-е) Строго подтвердить Г. г. штаб- и обер-офицерам, и вообще нижним чинам отнюдь не покупать у посторонних лиц вещей особенно шерстяных.

6-е) Найденные на дорогах вещи, без объявления начальнику ближайшего селения или офицеру, там квартирующему, отнюдь не поднимать, под опасением строгого по законам взыскания.

6-е) По случаю полевых в настоящее время работ строго воспретить военным поселянам иметь сношения с посторонними лицами, проходящими и проезжающими мимо тех мест, где поселяне производят работы.

7-е) Строго воспретить военным поселянам принимать к себе в помощь для полевых работ людей постороннего ведомства, исключая вблизи расположенных селений, безопасность коих от заразительной болезни должна быть известна начальству под ответственностью эскадронных командиров и офицеров, квартирующих в селениях.

8-е) По тракту из города Николаева и города Одессы, в селениях и посадах, отнюдь не дозволять останавливаться проезжающим ни в постоялых дворах, ни в домах военных поселян, но препровождать объездной команде от въезда до выезда на расстоянии с обеих сторон, по крайней мере на четверть версты; на больших и транзитных дорогах поручить наблюдение за сим особо назначенным ординарцам под строгою ответственностью их по законам.

9-е) Строго воспретить въезд, впредь до разрешения посторонних лиц, на уставленные в округе военного поселения вверенного вам полка ярмарки без свидетельства местного начальства военного или гражданского в том, что оные в течение настоящего года не проезжали Бессарабской области, или не были по каким либо обстоятельствам в тех местах, где оказалась заразительная болезнь.

10-е) Командирам поселенных действующих и резервных эскадронов доносить прямо мне чрез каждые три дня о состоянии вверенных им эскадронов, с представлением списка о тех людях, которые в течение трех дней могут заболеть и с объяснением рода их болезни.

— 121 —

11-е) Употребить всевозможные меры к заготовлению большого количества кирпича (кизяк или резак) на случай потребности оного для курения во дворах.

12-е) Подтвердить всем чинам употреблять в пищу более чеснок, лук, хрен, редьку, соленую рыбу и икру, остерегаясь, сколько возможно, употребления свежей рыбы, свежей говядины и особенно раков.

14-е) Строго подтвердить, дабы во всех вообще домах, сколь возможно, был очищен воздух.

14-е) На основании предписания Его Сиятельства № 173 в списке, у сего включаемого, строго воспрещается выезд из округа военного поселения в течение целого месяца всем вообще чинам, и ежели бы, паче чаяния, кто либо из военных чинов выехал в течение сего времени из округа военного поселения без позволения полкового начальства, такового по возвращению тотчас арестовать, с посажением на гауптвахту и донести мне для моего распоряжения, в отношении взыскания с него по законам. Правило сие иметь в виду впредь до особого разрешения.

15-е) Теперь же распорядиться покупкою в каждом селении нужного количества жизненных припасов в близ лежащих городах или местечках, послав для сего, по выбору военных поселян того селения, одного ила двух из среды их хозяев, вместе с членом Сельского Комитета.

16-е) Проезжающим чумакам отнюдь не дозволять набирать воды в баклаги из колодезей; они могут набирать себе оную за селениями из ставков и рек.

17-е) Всех людей гражданского ведомства, проживающих в округах военного поселения, занимающихся торговыми оборотами и выезжающих для сего за реку Буг и даже за Ингул, надо пущать по возвращении в места их жительства, без представления свидетельства о том, что они не были в местах, где оказалась заразительная болезнь, без особого моего разрешения.

18-е) Решительно воспретить въезд в округ военного поселения впредь до особого разрешения Всякого рода продавцов особенно евреев, следующих с юга.

Вслед за сим будет разосланы для руководства и печатные карантинные правила, но ежели бы местные ближайшие начальники нашли удобно-исполнимыми и другие меры к от-

— 122 —

клонению заразительной болезни, в таком случае от них будет зависеть исполнение оных, и, я уверен, что ни один из начальников не упускает из виду попечений к предохранению подчиненных от подобного рода несчастных случаев.

Обстоятельство сие извольте приказать эскадронным командирам сообщить немедленно всем, соседним к временным им эскадронам, помещикам, с получением от них о том расписок, которые и хранить при делах эскадронных комитетов.

Командующий 3-ю Кирасирскою дивизией Генерал-Майор Гревс 1-й.

Что эти меры проводились с соответствующею строгостью свидетельствует рапорт Кременчугского Полицеймейстера г. Малороссийскому Военному Губернатору от 30 июля о том, что "во всех местах военного поселения Херсонской губернии принята большая осторожность от заразительной болезни, так что никому из проезжающих от стороны р. Буга и Днестра не позволяется ни останавливаться в этих селениях, ни покупать что либо у тамошних жителей, но нарочитыми конвойными провожаются проезжающие чрез села и города военного поселения".

Июля 25-го дня Херсонский Гражданский Губернатор Могилевский уведомил Малороссийского Военного Губернатора князя Репнина о том, что в Херсонской губернии между жителями никаких заразительных болезней не существует, исключая Усатовых хуторов, находящихся на Одесской городской земле в 8 верстах от города, где с 13 по 20 июля умерло от "чумы" 7 душ и имеется больных и сомнительных 8 душ.

Одесский Градоначальник г. Богдановский уведомляет со своей стороны князя Репнина, а также Градоначальников Феодосийского, Керч-Еникальского, Таганрогского и Гражданских Губернаторов Херсонского, Таврического, Подольского, Киевского, Бессарабского и Екатеринославского о том, что со дня появления заболеваний "чумою" на Усатовых хуторах с 14-го по 20 июля умерло от "чумы" не 7 человек, а 19, больных ныне имеется 9, а сомнительных в наблюдении состоит обоего пола 61. Селение оцеплено сильным военными караулом и всякое с жителями оного сообщение прекращено.

Июля 27 дня Одесский Градоначальник г. Богдановский сообщил Малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину о

— 123 —

случае заболевания 25-го июля "чумою" со смертельным исходом 26 июля женщины в самом г. Одессе, в квартале, в конце Ришельевской улицы. Заболела женщина "с вередости на теле", которая и жившие с нею взяты были в то же время в карантин, а на другой день по утру больная померла, коей по признанию карантинных медиков, последовала смерть от чумной болезни. "Дом ее и весь квартал, где она жила, оцеплены военной стражею, а потом и весь город признанный в "сомнительном положении" оцеплен, и всякий выезд из оного, без карантинного термина, прекращен. Нынешний день 27 июля все публичные здания, равно церкви и присутственные места закрыты и вообще сообщение между жителями прекращено на назначенное время. Все "осторожности карантинным уставом указанные, не только приняты заблаговременно, но приняты даже с излишеством для вашего успокоения".

Подольский Гражданский Губернатор, получив сообщение Одесского Градоначальника о чумных забеливаниях в Усатовых хуторах, предписал Полтавскому Поветовому Маршалу немедленно отделить Херсонскую губернию от Подольской предохранительной цепью, устроив оную на всем пространстве р. Днестра по Ягорлыке до Кодымы, а по сей речке до местечка Богополя, далее же, обратясь на реку Синюху, вверх по границе Подольской губернии, до последнего пункта, примыкающего к Киевской губернии.

В свою очередь Киевский Гражданский Губернатор немедленно же учреждает по границам Киевской губернии от Херсонской и по дорогам из сей последней идущим, как-то в поветах Уманском, Звенигородском и Чигиринском, под надзором особых чиновников караулы для строжайшего наблюдения, дабы те, кои не предъявят видов о следовании из благополучных мест, не были пропускаемы в Киевскую губернию. Причем Киевский Гражданский Губернатор, в случае надобности, предполагает установить карантинную цепь и самые карантины, от последнего пункта границы Полтавской губернии, примыкающего к г. Крылову, чрез поветы Уманский, Звенигородский, Чигиринский, а карантины в м. Торговице, Уманского и м. Злотополе, Чигиринского уездов.

Согласно распоряжению Новороссийсского Генерал-Губерна-

— 124 —

тора, Херсонским Гражданским Губернатором немедленно приняты все строжайшие предосторожности по р. Бугу и по направлению от сей реки до Днестра, о чем сообщено Г. Управляющему Главным Штабом Его Императорского Величества, в виду того, что такою мерою прекращаются все способы к доставленим сюда продовольственных продуктов для отправления к армии, "ибо и теперь", сообщает Новороссийский и Бессарабский Генерал-Губернатор "по полученным сведениям, некоторые фурщики, боясь идти в Одессу, или бросают продукты на местах, или возвращаются с оными в Подольскую и Киевскую губернии. Для отвращения сего приняты меры, чтобы фурщиков нисколько здесь не задерживали, но пропускали к магазинам, за строгим конвоем, и таким же образом возвращали тотчас за оцепление". Гражданским Губернатором предписано понуждать фурщиков к непременной доставке сюда продуктов, а исправникам не дозволять им не только сваливать где-либо продукты, но и возвращаться с оными в свои места.

Сие средство, несколько уничтожающее наведенный на фурщиков страх и вместе с тем представляющее возможность получить здесь продовольственные припасы для отправления в армию, которые и так в транспортировании своем слишком замедлялись по причини беспрестанных дождей в течение Апреля, Мая и Июня месяцев; теперь при выставлении кордонной стражи по Бугу и от Подольской и Херсонской губернии совершенно уничтожается; если же таковое распоряжение продолжится, то для провоза продовольствия для армии в пропорцию до 1830 года встретится совершенная невозможность.

В виду этого послано приглашение комиссионерам и подрядчикам о поставке некоторого числа продуктов вместо Одессы в Николаев, Евпаторию и Феодосию, куда направлены зафрахтованные казною суда, как здесь находящееся, так и стоящие в заграничных портах.

Обстоятельства сего не смею скрыть пред вашим Сиятельством, так как здесь во все время продолжаются меры с равным рвением и к охранению пределов Империи от заразы, опустошающей заграничные места, и к надежному обеспечению продовольствия армии, для чего главным пунктом и по местоположению и по торговле есть одна Одесса". Об этом Новорос-

— 125 —

сийский и Бессарабский Генерал-Губернатор доносит рапортом Его Императорскому Высочеству Великому Князю Михаилу Павловичу.

Затем, приняты были предохранительные меры и в самой Полтавской губернии, для предупреждения заноса сюда чумной заразы.

Июля 28-го Малороссийский Военный губернатор сообщил Управляющему Министерством Внутренних Дел о том, что "по известности об открывшейся уже близ Одессы в селении называемом "Усатовы хутора" "чумной заразы", хотя со стороны тамошнего начальства приняты все нужные меры, дабы зараза не могла более распространяться, и сверх того учреждены, как известно, по р. Бугу карантины, но он, почитая себя обязанным принимать строгие меры предосторожности к охранению от такового несчастья Высочайше вверенные управлению его губернии, признал необходимым иметь бдительный надзор за всеми проезжающими из-за р. Днепра и для этого приказал оставить на оном некоторые только переправы от г. Киева до окончания Кобеляцкого повета, на следующих пунктах, а именно: Переяславского повета в с. Андрушах, Золотоношского повета в с. Липлявом и Липовском, Кременчугского в г. Градижске и г. Кременчуге и Кобеляцкого повета в с. Переволочне против Мишурина Рога. Вместе с тем об этих распоряжениях извещены были Гражданские Губернаторы Киевский, Херсонский и Екатеринославский, "дабы они по начальству своему объявили об оных, а в особенности жителям поветов и уездов, прилегающих р. Днепру, для предупреждения остановок, могущих быть при сношениях их с Малороссией; а Киевского Губернатора, еще сверх того, просил сообщить сведения, в каких местах управляемой им губернии со стороны Херсонской предполагает удобнее учредить карантинную цепь и самые карантины, если бы оказалась в том надобность, дабы в таком случае можно было, сообразно тому, расположить цепь и по границе Полтавской губернии; равномерно сообщать ему и о всех тех известиях, какие получены будут на счет "чумы" в соседственных с Киевскою губерниях; ибо в случаи окажется, что признаки заразы обнаружатся по сей стороне р. Буга, то тогда мгновенно будет учрежден по р. Днепру карантин от г. Кременчуга до

— 126 —

того места, где оные будут находиться в смежных губерниях".

Одновременно с этим, Малороссийским Военным Губернатором, того же 28 июля, Земским Комиссарам: Кременчугскому, Кобелякскому, Золотоношскому и Переяславскому даны были к непременному исполнению следующие распоряжения иметь бдительный надзор за всеми проезжающими из-за Днепра:

1.) Объехав тотчас по получении сего находящиеся в управляемом Комиссаром повете на р. Днепре пристани и переправы, взять в свое ведение все имеющиеся на оных перевозные суда без изъятия.

2.) Для переезда через р. Днепр оставить переправы только в с. Андрушах, Липлявом, Липовском, г. Градижске и Переволочне, на которые и разделить все означенные суда, смотря по надобности, какая где предстоять может. Прочие же все переправы уничтожить; строжайше приказать за подписками в помещичьих селениях самых владельцев, а в казенных — волостных голов, дабы после ни одно судно спущено на реку не было, и никто из противоположного берега не был перевозим, под личною ответственностью давших подписки, на основании "Карантинного устава", Высочайше конфирмованного 21 Августа 1818 года, а потому они и обязаны иметь за сим бдительный надзор.

3.) Упомянутые переправы и все суда на оные сведенные сдать в распоряжение чиновника, который от Маршала назначен будет не позже как 10 числа наступающего Августа.

4.) В команду его нарядить потребное число людей, как для перевоза, так и для употребления согласно инструкции, которая ему вручится от Маршала, и дабы люди сии не были надолго отлучаемы от домов своих, то их переменять через каждые 7 дней.

5.) Самым Земским Комиссарам иметь строгое наблюдение, дабы никто из-за р. Днепра не переезжал иначе, как на выше означенные пристани в Андрушах, Липлявом, Липовском, г. Градижске и Переволочне и для того учредить противу селений и пристаней, находящихся в Полтавской губернии, по р. Днепру караулы и разъезды по берегу, которые подчинить особому благонадежному волостному уряднику, приказав ему строжайше иметь смотрение за исполнением сего; и всех, кто бы ни прибыл к

— 127 —

берегу, не выпущая из судна, отправлять на учрежденную пристань, а в случае не согласия на то, — обратно за р. Днепр.

6.) В непосредственную обязанность Земским Комиссарам вменяется наблюдать, чтобы сии караульные и разъездные повиновались уряднику, который над ними поставлен будет начальником, а сей не позволял бы им отлучаться никуда от берега и особливо пьянствовать. Также, чтобы требования об отправлении переезжающих через р. Днепр на учрежденные пристани деланы были без грубостей и ссор, почему Земским Комиссарам необходимо объезжать чаще по берегу и вникать, в точности ли будет исполняться предписанное.

Июля 28-го же малороссийским Военным Губернатором Маршалам Дворянства Переяславскому, Золотоношскому, Кременчугскому и Кобеляцкому сообщено было о том, что близ Одессы в селении, называемом "Усатовы хутора", открылась "чумная зараза" внесенная туда "тайно пришедшим, каким-то перекрестом". Упомянутое селение оцеплено тотчас, дабы зараза не могла распространиться. По р. Бугу учреждены карантины, а также сообщено было об учреждении вышеуказанных пристаней и предписано тотчас же назначить по своему избранию благонадежных чиновников, состоящих в должностях, снабдив их нижеследующей инструкцией, объявить им "именем моим", дабы они отправились без малейшего замедления к назначенной в ведение каждого пристани, которые они, не позже, как с 10 Августа, должны принять в свое распоряжение.

Инструкция этим чиновникам состояла в следующем:

Учреждение на р. Днепре определенных пристаней есть необходимая мера предосторожности к охранению здешних жителей от сообщения с теми, кои по какому нибудь случаю могли бы, не смотря на все принятые Правительством меры, пройти без выдержания карантина из мест, где появилась уже зараза, или смежных с оными, но оцепленных, — посему чиновник, назначенный для распоряжения пристанью обязан:

1.) Приняв оную со всеми находящимися перевозными судами, наблюдать, чтобы никто из за-Днепровской стороны не переезжал в Малороссию, не имея свидетельства, удостоверяющего, что он следует из благополучного места.

2.) Свидетельства сии жители тех поветов и уездов, кои

— 128 —

прилегают к р. Днепру, могут иметь городские — от градской полиции, а жительствующие вне города — от Земской полиции или даже Волостных Правлений; помещичьи же крестьяне от самых помещиков, но все прочие обязаны иметь оные, не иначе, как от градской и земской полиции.

3.) По предъявлении таковых свидетельств, едущего пропускать беспрепятственно, помечая в оном, на какой пристани было объявлено.

4.) Если же явится кто либо без свидетельства, то, не смотря ни на какое лицо, отправлять такового обратно, не выпуская на берег. Едущих из Бессарабской области и части губерний Херсонской, за р. Бугом расположенной, иначе не пропускать, как по предъявлении ими свидетельств, что они очищены в карантине.

5.) Буде чиновник, распоряжающийся пристанью узнает, что кто нибудь, переехавший с противоположного берега, выйдет не на пристани, но в другом месте, такового тотчас брать, и, если не будет иметь вышеупомянутых свидетельств, отсылать обратно.

6.) При требовании свидетельств и даже при обращении с проиежающими, в случае неимения оных, обходиться со всеми скромно, а отнюдь не делать никому грубостей или и того более — оскорблений и обид.

7.) Что касается до следующих отсюда, то их пропускать без всякого задержания.

8.) Чиновник, заведующий пристанью, не касается своими распоряжениями ни до каких расчетов проезжающего с перевозчиками.

9.) Но он обязан наблюдать, чтобы перевозчики и наряженные от земской полиции обыватели были всегда трезвы и не заводили ссор между собою; в противном случае виновного подвергать взысканию.

10.) По присылке от земской полиции других обывателей на перемену тех, кои пробыли уже на пристани свое время, отпускать последних без удержания.

11.) Важность предмета, для коего учреждение пристаней предположено, должно убедить каждого, сколь необходимо точное выполнение предписанного, в отношении пропуска проезжающих,

— 129 —

а потому за неисполнение сего виновный неминуемо подвергает себя суду и ответственности по силе "Карантинного Устава" Высочайше конфирмованного 21 Августа 1818 года.

Июля 28-го об учреждении этих пристаней в районе Полтавской губернии сообщено было Гражданским Губернаторам Киевскому, Херсонскому и Екатеринославскому в виду того, чтобы об этом были осведомлены жители этих трех губерний, в местностях прилегающих к противоположному берегу р. Днепра, так как пристань в с. Андрушах приходится против Трантамирова, в Липлявом против г. Канева, Киевской губернии, в Липовском против Сведовок, в г. Градижске против Липового Херсонской губернии и в Переволочне против Мишурина Рога, Екатеринославской губернии.

Кременчугскому Полицеймейстеру предписано было учредить переправу через р. Днепр в г. Кременчуге против Крюкова, с соблюдением всех правил, указанных для учрежденных по р. Днепру пристаней; причем переправа на собственных лодках и судах была воспрещена и должна была производиться только на казенных. К непременному исполнению ему было предписано следующее:

1.) Всех проезжающих из-за Днепра останавливать по ту сторону еще Крюкова, и требовать свидетельство о следовании их из благополучных мест.

2.) Тех, кто таковых свидетельств не имеет, отправлять обратно, а имеющих оное пропущать чрез заставу для переезда через р. Днепр. Едущим же из Бессарабской области и части Херсонской, за р. Бугом расположенной, иначе не пускать, как по предъявлении ими свидетельств, что они очищены в карантине.

3.) Для сего назначить одного из благонадежных полицейских чиновников, приказав ему строжайше, дабы он ни под каким видом не пропускал чрез заставу никого, иначе, как с упомянутым свидетельством, помечая их по просмотре, ибо за неисполнение сего подвергнет себя суду и взыскании по силе "Карантиного Устава" Высочайше конфирмованного 21 Августа 1818 года.

4.) Наблюдать за ним, дабы он, под предлогом исполнения своей обязанности, не делал кому либо притеснений. 5.) Иметь неослабное смотрение, чтобы на переправе через

— 130 —

р. Днепр никакие частные перевозные суда и лодки не были употребляемы, кроме казенных, и никто из Херсонской губернии не переезжал на собственных лодках и не приставал к берегу близ города.

Одновременно с этими распоряжениями, делаемыми относительно побережья р. Днепра, относящегося к Полтавской губернии, Киевским Гражданским Губернатором сделано было в свою очередь распоряжение о том, чтобы на противоположном берегу р. Днепра, относящемся к Киевской губернии, установлен был караул и разъезды по берегу.

На всех же вообще побережных местах р. Днепра строжайше приказано было, за подписями в помещичьих — самых владельцев, а за отлучкою их управляющих имениями, в казачьих и казенных волостях голов, дабы ни одно судно на р. Днепр спущено не было, под личною ответственностью подписавшегося, на основании "Карантинного Устава".

Для заведования пристанями в пределах Полтавской губернии назначены были следующие чиновники.

В Кременчугском повете на пристани в г. Градижске Частный Смотритель Анохин.

В Кобеляцком повете на пристани Переволочной Коллежский Секретарь Колесников.

В Золотоношском повете на пристани в Липлявом Коллежский Секретарь Фома Петрович Андрияшев, на пристани в Липовском Коллежский Регистратор Трофим Васильевич Волчановский.

В Переяславском повете на пристани в с. Андрушах Заседатель Переяславского Нижнего Земского Суда капитан Иван Анастасеенко.

По поводу последнего назначения Переяславский Земский Комиссар Ильяшенко донес Малороссийскому Военному Губернатору на его благорассмотрение и разрешение о том, "что через таковое назначение в производстве уголовных следственных дел и взысканий недоимок могут произойти остановки. В виду необходимости всегдашнего его пребывания на переправе должен ли он имеющиеся у него на следствии разные по должности его дела передать в суд для раздачи прочим членам в повете находящимся?".

— 131 —

Очевидно это обстоятельство не было принято во внимание, так как в дальнейщем времени, по документальным данным, Анастасеенко не был освобожден от этого назначения и исполнял обязанности по надзору за пристанью в Андрушах.

Кременчугским Полицеймейстером Кисилевым за п. Крюковом учреждены были 2 заставы для наблюдения за проезжающими из Херсонской губернии и Бессарабской области. Одна на Елисаветградской дороге, другая по Екатеринославской, пролегающей частью через селения Херсонской губернии и соединяющейся при посаде Крюкове с "старою Херсонскою дорогою", которая теперь осталась транспортною "чумацкою", идущею из Перекопа с транспортами соли. На эти заставы назначено было по одному квартальному надзирателю с надлежащими наставлениями и шнуровыми книгами на записку письменных видов тех людей, кои, следуя из Херсонской губернии имеют удовлетворение о следовании из благополучных мест, также проезжающих из Бессарабской губернии и из части Херсонской из-за р. Буга — что очищены в карантине. В помощь квартальным надзирателям назначены от коменданта из здешнего этапа по одному рядовому внутренней стражи, а также от Градской Думы из обывателей по одному верховому и по два человека пеших. Сверх того, установлены три бивака, тоже из обывателей на проселочных дорогах, чтобы, не пропуская никого ни под каким предлогом в п. Крюков, обращали бы их на заставы; чтобы никто из Херсонской губернии не переезжал на своих судах или лодках на левую сторону р. Днепра и не приставал нигде на всем пространстве двухверстной городской дистанции Смотрителем Судоходства I класса Майором Уткиным учрежден разъезд по р. Днепру из находящейся в ведомстве его воинской команды. А так как земли Крюковских казенных поселян находятся за установленными заставами, с трех сторон окружаются землями жителей и владельцев Херсонской губернии, то "приказано и внушено", чтобы они, будучи на полевых работах, отнюдь ни под каким видом, со сторонними людьми не соединялись, никакого сношения с ними не имели и ничего от них не покупали. Следить за этим предписано поселянскому старосте.

В Заднепровские уезды и поветы Екатеринославской, Хер-

— 132 —

сонской и Киевской губернии, а также в Одесскую Градскую и Земскую полицию Кременчугский Полицеймейстер обратился с просьбою об оповещении всех подведомственных им жителей, дабы они при надобности своей быть в г. Кременчуге или п. Крюкове, брали бы от кого следует узаконенные свидетельства о том, что они следуют из благополучных мест, "ибо без таковых свидетельств никто не будет пропущен в означенные города и должен будет отправиться обратно".

Августа 13-го Земский Комиссар Кременчугского повета Степан Булюбаш сообщает Г. Малороссийскому Военному Губернатору, что: 1.) он взял в свое видение все без изъятия имеющиеся в Кременчугском повете на р. Днепре на пристанях в г. Кременчуге и в г. Градижске перевозные суда.

2.) Для перевоза через р. Днепр оставлены на пристани, поодаль города Градижска, два небольших парома, принадлежащие Градижским мещанам Никифору Козинцу и Василию Паламаренко, да приходящие на сию пристань Киевской губернии, Чигиринского повета, из села Липового, из арендного имения графа Гурьева тоже два парома. Прочие же переправы, состоявшие из водоплавных дубов и лодок, уничтожены, и строжайше приказано в казачьих и казенных селениях, за подпискою Волостных Голов, дабы после ни один водоплавный дуб или лодка спущены на реку не были, и никто с противоположного берега не был перевозим, под личною ответственностью давших подписки, на основании "Карантинного Устава", а потому они обязаны иметь за сим бдительный надзор. А помещичьих селений, кроме хуторов, неотдаль р. Днепра не имеется.

3.) Упомянутая переправа и все при ней суда отданы нынешнего месяца, 10-го числа, лично при г. Маршале сего повете назначенному от него чиновнику Градижскому частному смотрителю Анохину, в распоряжение его; прочие дубы и лодки, находящиеся в отдаленности от сей переправы, отданы Волостным Головам за подпискою.

4.) В команду сего чиновника наряжено и отдано потребное число людей как для перевоза, так и для употребления согласно инструкции ему врученной от г. Маршала; а дабы люди сии не были долго отлучаемы от домов своих, то о перемене их через каждые 7 дней учинено через Волостных Голов распоряжение

— 133 —

5.) Сам Земский Комиссар Кременчугского повета имеет строгое наблюдение, дабы никто из-за р. Днепра не переезжал иначе, как на вышеозначенные, Градижскую или Крюковскую пристань, ибо берега по над рекою Днепром в Кременчугском повете состоят не менее, как до 60 верст, и если от границы Кобелякского повета следовать рекою к г. Градижску, то нельзя миновать п. Крюков или г. Кременчуга и от оной границы противу воды до г. Градижска будет верст 60. и по случаю, что везде по берегу из за-Днепровских мест лодками до сего распоряжения приставами, учреждены теперь во все пространство в повете берега шалаши, один от другого через 2 версты, и в шалашах сих в каждом поставлено людей пеших 4, а конных по 2 человека, на тот конец, чтобы они в карауле и разъезде могли между собою чередоваться и в случае приезда из за-Днепровских месть в одном дубе несколько человек, удобно бы было их удержать.

А подчинены сии караульные Волостным Головам волостей, состоящих близ р. Днепра Чиргрин-Дубровской, Градижской, Максимовской, Песчанской, Потокской и Келебердянской, каждому по его ведомству. В рассуждение, что один урядник особливо часто не успевает объезжать сии караулы, как по значительному пространству, так и потому, что шалаши и караулы состоят большею частью промежду заливами и топкими местами, требующими медленного объезда их верховою лошадью, а особливо повозкою, — которым урядникам приказано от Земского Комиссара иметь строжайшее смотрение за исполнением всего вышеозначенного и всех, кто бы ни прибыль к берегу, не выпуская из судна, отправлять на упомянутые Градижскую или Крюковскую пристани и, в случае несогласия на то, — обратно за р. Днепр.

6.) Земский Комиссар наблюдает, чтобы сии караульные и разъездные повиновались изъясненным урядникам, которые не позволяли бы им отлучаться никуда от берега и особливо пьянствовать; также, чтобы требования об отправлении переезжающих через р. Днепр на Градижскую пристань деланы были без грубостей и ссор. Почему Земский Комиссар обязан чаще объезжать по берегу и вникать, в точности ли будет исполняться предписанное.

Кроме вышеуказанных пристаней и переправ в дальнийшем устроены были на Днепре еще следующие.

— 134 —

Золотоношский поветовой Маршал Дворянства Михаил Дараган 21 Августа уведомил Малороссийского Военного Губернатора о том, что, кроме установленных в Золотоношском повете двух пристаней, Липлявской и Линовской, согласно предписанию Г. Малороссийского Военного Губернатора, была оставлена переправа, содержимая Чернобаевского гвардии поручика Неплюева экономией, между селами Панским и Самовицею, в настоящем существовании, с учреждением на оной полицейского надзора, как и на двух вышеуказанных пристанях. Смотрителем на ней назначен был Коллежский Регистратор Александр Захарченко.

Затем, Переяславскому Земскому Комиссару было предписано дозволить Рудиновской экономии Действительного Статского Советника Семена Михайловича Кочубея перевоз хлеба с той стороны р. Днепра, с тем однако же, чтобы всякий крестьянин имел от экономии надлежащее свидетельство и, чтобы посторонних людей при транспортах отнюдь не было.

По учреждении на р. Днепре вышеуказанных пристаней, чиновнику особых поручений Надворному Советнику Асинкрату Леонтьевичу Спаскому предписано было объехать для обозрения учрежденной цепи по левому берегу р. Днепра до р. Орели (Кобелякского повета) все пристани, оставленные в Полтавской губернии: в с. Андрушах (Переяславского повета), Леплявом, Липовском и между Панским и Самовицею (Золотоношского повета), в Градижске и Кременчуге (Кременчугского повета) и в Переволочне (Кобелякского повета), чтобы на месте удостовериться, в точности ли исполняются со стороны Земских Комиссаров, чиновников и объездных команд на пристанях, данные им распоряжения относительно переезжающих из-за р. Днепра, уничтожены ли все другие переправы, кроме вышеуказанных, не остались ли где либо скрытно какие либо лодки, на коих могут делать перевозы с противоположного берега р. Днепра, аккуратно-ли действуют объездные на берегу команды? в точности ли исполняют инструкции чиновники, распоряжающиеся на пристанях?

При этой ревизии г. Спаского он нашел, что объездные команды в некоторых местах действуют слабо; со стороны самых Земских Комиссаров последовали распоряжения по сему предмету не во всем одинаковые и чиновники, кои назначены

— 135 —

для распоряжения пристанями не в точности исполняют правила, предписанные на счет переезжающих из-за р. Днепра лиц.

В Золотоношском повете заведующий Липовскою пристанью Коллежский Рогистратор Волчановский всякую ночь отлучался от своего поста в дом свой в с. Липовском, за 5 верст почти от него отстоящий. На случай своего небытия, давал он приказания находящемуся при нем писарю Товстопяту пропускать переезжающих с за-Днепровской стороны и на свидетельстве каждого помечать, что оно явлено, или же приказывать, чтобы заезжали к нему, Волчановскому, на дом, в. Липовское. Самым Спаским встречен был пропущенный Волчановским с той стороны без всякой пометы на свидетельстве крестьянин Черкасского уезда д. Будищ, Галваненко.

Вследствие подобного отношения чиновника Волчановского к возложенным на него обязанностям и беспорядков на Липовской пристани, найденных чиновникам особых поручений г. Спаским, Маршал Дворянства Золотоношского повета Михаил Дараган чиновника Волчановского удалил от должности, и на его место назначен был более благонадежный чиновник Губернский Секретарь Григорий Демченко.

Тому же г. Спаскому, находящийся на пристани в с. Андрушах чиновник Заседатель Анастасеенко сообщил о том, что, не смотря на все принимаемые охранительные меры, казенные крестьяне с. Сошникова, Девической волости, Переяславского повета Данило и Леонтий Степаненки и Иван Олшиевец, бывший на заработках в слободе Кошкове (Херсонской губернии), состоящей по сю сторону Одессы, вернулись к себе домой, без всякого установленного вида от тамошнего начальства. Следуя обратно домой, они свободно переправились на пароме через р. Буг в слободе Порошовке, вместе с неизвестными им сгонщиками скота. А затем были они перевезены на эту сторону р. Днепра в Переяславский повет, противу Ржищева, неизвестно какими байдачниками, ехавшими на дубе по р. Днепру на село Гусинцы. Заседатель Анастасеенко, узнав о прибытии крестьян этих в домы свои, немедленно же распорядился, чтобы Ерковецкое Правление предоставило их в город для врачебного освидетельствования, которое и было произведено поветовым штаб-лекарем, причем они найдены были совершено здоровыми.

— 136 —

Подобного же рода сообщение было послано от Маршала Дворянства Золотоношского Повета, Михаила Дарагана г. Малороссийскому Военному Губернатору о том, что "возвратившиеся по промыслу пеше из Херсонской губернии казаки села Келеберды, Золотоношского повета, шесть человек сего Августа против 22 числа ночью перевезены были через р. Днепр не у пристани, на даче с. Прохоровки, неизвестным человеком Богуславского повета села Дикарей, ловлею рыбы занимающимся".

Вышеприведенные фактические данные, полученные при ревизии г. Спасским, свидетельствуют о том, что даже при самом аккуратном и строгом береговом надзоре, возможны были случаи свободного, в обход всех установленных правил, сообщения через р. Днепр, что открывалось лишь случайно и post factum.

Не безынтересно привести здесь рапорт Кременчугского Полицеймейстера Малороссийскому Военному Губернатору, свидетельствующий о том, какие строгости и формальности применялись в иных случаях при принятии предохранительных карантинных мер, до клятвенной присяги включительно.

К содержателю в п. Крюкове постоялого двора, Новозыбковскому Мещанину, Ивану Карпову, 17 Февраля, въехали во двор Кисенской округи села Спасского помещика Фон-Визиана крестьянина Ефим Нефедов, с товарищи, на 12 лошадях, в санной упряже, с мебелью, которую, как видно из накладной, должны они доставить в г. Одессу. Но, по случаю оттепели и и испорчения санной дороги, доставить было неудобно, то сей крестьянин, Нефедов, с прочими своими товарищи, договорив у него, Карпова, двор понедельно, где сложив ту мебель, сами поехали в место жительство свое с тем, чтобы оттуда, взявши повозки, прибыть обратно для поднятия мебели; оставили они для присмотру из числа себя одного, вышеупомянутого Ефима Нефедова, но и сей, не заплатя ему, Карпову, подлежащих по условию за харчи по 15 р. в месяц, и за занятие двора мебелью по 1 рублю в неделю денег, неизвестно куда скрылся. И как по накладной, при том объявлении представленной, значилось, что 31 ящик с мебелью, книгами и бельем и медной посудою, оставленные извозчиком Нефедовым у Карпова, отправлены 20 Декабря 1828 года из С.-Петербурга от Фомы Цапеля с под-

— 137 —

рядчиком Никитою Пороховым в г. Одессу, к Томасу Карутерсу с сынами; которые вещи должны быть доставлены в Одессу 29 Генваря нынешнего году, то полиция, сомневаясь в целости сказанных оставленных вещей, того же Апреля 30 числа писала в Клинский Нижний Земский Суд о высылке извозчика Нефедова в Крюков для расчета с Карповым и доставлении, затем, по принадлежности вещей, а в С. Петербургскую Управу Благочиния и в Одесскую полицию объявлений первою — Цапелю, а последней — Карутерсам о изъясненном случае, и чтобы они со стороны своей приняли надлежащие меры; каковы требования поновлены и 29 июня. Затем 16 июля прибыл в г. Кременчуг из числа извозчиков, оставивших в Крюкове во дворе Карпова помянутые ящики, Московской губернии, Климского уезда, помещика Надворного Советника Сергия Фон-Визина крестьянин, деревни Зубовой житель Андрей Иванов и вошел в полицию с прошением, что он от подрядчика удельного крестьянина Никиты Порохова принял доставку из С. Петербурга в г. Одессу к иностранцу Карутерсу поясненных вещей; в удостоверение чего и контракт подлинником к усмотрению представил, что действительно с теми ящиками сего году минувшего Февраля 17 числа Иванов, со своими товарищами, прибыл в Крюков; остановился на постоялом дворе у дворника Карпова, по случаю сделавшейся распутицы; что он Иванов, с Карповым за простой у него тех ящиков расплатился и просил оные ему, Иванову, отдать для доставления в г. Одессу с вольнонаемными извозчиками Курской губернии Обоянского Округа однодворцами сел Липовца Павлом Аверкиевым и Касинова Григорием Касиновым; вследствие чего Кременчугская полиция в обеспечение исправной доставки Ивановым в г. Одессу помянутых ящиков, отобрав от него и извозчиков Аверкова и Казинова их письменные виды, отправила оные при своем отношении в Одесскую Градскую полицию того же июля 20 числа за № 7373, с тем, чтобы те виды, по исправной в Одессу доставке и целостной кому следует сдаче числа помянутых ящиков, возращены были по принадлежности, а помянутым извозчикам Иванову, Аверкову и Касинову выдано свидетельство на свободное следование до Одессы и чтобы они за прибытием туда явились в тамошнюю полицию для представления в оную к уничтожению сказанного свидетельства и получения своих пись-

— 138 —

менных видов, через почту отправляемых, после чего и точно 11-го числа сего Сентября прибыли в Кременчуг из помянутых извозчиков Аверков и Касимов по свидетельству Одесской полиции им, совместно с товарищем их Ивановым, данному, и, как в надписи на том свидетельстве сделанной Вознесенскою Карантинною заставою сказано, что Андрей Иванов выдержал только четырнадцатидневный карантинный термин и по окурке всех вещей пропущен через заставу, о Аверкове же и Касинове ничего не упомянуто. Почему, задержав их здесь свидетельствовал через медицинского чиновника в здоровьи и опрашивал за присягою о сем случае, которые под клятвою показали, что товарищ их Иванов по благополучной сдаче в предместии Одессы доставленных ими с вещами ящиков, получа от хозяина, кому те вещи принадлежали свой паспорт, высланный ему прямо из С. Петербурга, отправился из-под г. Одессы четырьмя днями прежде их; после чего и они, выехавши оттоль на р. Буге, в Вознесенске, держаны были в карантине 14 дней; в каковое время, 1-го числа настоящего Сентября месяца видели, как выпущен был с того карантина товарищ их Андрей Иванов, но куда из Вознесенска поехал неизвестно и как за таковым присяжным Аверкова и Касимова удостоверением в выдержании ими в Вознесенске положенного 14 дневного карантина, нет никакого сомнения и вероятно, что по одному только слабому в Вознесенской Карантинной заставе рассматриванию письменных видов, отбираемых у людей из-за Буга в Россию следующих, записан в Карантинной помете один только, по свидетельству первоначально значущийся Андрей Иванов, а они Аверков и Касимов ошибочно с той надписи не поименованы, чему явным и бессумнительным доказательством может служить подобная же ошибка Вознесенской карантинной заставы, как Ваше Сиятельство усмотреть изволите, из подносимого при сем в копии свидетельства данного Слободско-украинского подвижного магазина от ротного Командира Майора Ходукова, крестьянину умершего в крепости Исакчи, того же магазина поручика, Сергея Рыкова, Ивану Семенову, сыну Шевелеву, следовавшему из-за границы в Сумской уезд с экипажем умершего Рыкова, и прибывшему в г. Кременчуг вчерашнего 13-го числа, что в надписи Карантинной Заставы показан вместо крестьянина Шевелева, сам умерший его гос-

— 139 —

подин поручик Рыков. А по всем выясненным обстоятельствам о несумнительности в выдержании в Вознесенском карантине однодворцами Аверковым и Касимовым 14 дневного термина и, что они и по виду и по освидетельствованию лекарскому, оказались совершенно здоровыми, дабы их напрасно не стеснять здесь задержанием и особенно прокормлением себя и лошадей дозволено мною следовать им в свои домы".

При вышеприведенном рапорте Кременчугского Полицеймейстера приложено следующее клятвенное обещание:

"Аз ниже именованной обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред святым Его Евангелием и честным крестом в том, что по выданному мне и одному товарищу моему из Одесской Городской полиции сего году минувшего Августа 5 числа за № 5420, свидетельству отправившись мы из предместья Одессы называемого Пересыпь, что по сю сторону таможенной заставы, в свои домы, на пути переехавши р. Буг в город Вознесенске, в тамошнем карантине, задержаны были через 14-ти дневный термин, а затем, по окурке нас и всех до остатка вещей наших, пропущены чрез заставу; сверх того, о чем еще Кременчугскою Градскою полицией я вспрошен буду, имею показать самую сущую правду, без прибавки и утайки чего либо, а так как мне в том пред Богом и Его Страшным судом ответ дать должно, в заключение же сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь.

1829 года Сентября 13 дня по сей присяге присягали и подписались, Курской Губернии, Обоянского уезда, однодворцы села Касьянова Григорий Касянов и села Липовца Павел Аверков. А вместо их неграмотных, по их рукоданной просьбе, руку приложил Коллежский регистратор (подпись неразборчива).

К присяге приводил Священник Иоанн Лебедев.

При сем присутствовал Квартальный Надзиратель Семен Самусь".

Подобная присяга установлена по инструкции "карантинного устава" для временных сухопутных Карантинов. (Отделение 2-е. О должности карантинного начальника § 36.: "Карантинный начальник при бытности своей принимает от пассажиров-хозяев под присягою ответы на вопросы им от него предлагаемые в приемной комнате, там же отбираются от них двой-

— 140 —

ным числом о людях списки; а о товарах, пожитках и вещах реестры, за подписанием, как тех, и других хозяевами". Клятвенное обещание: "я, ниже поименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред святым его Евангелием и честным крестом в том, что я имею ответственность на все вопросы Карантинной конторы по сущей правде и исполнять в точности регламенты или наставления мне данные, так что могу в справедливости сказанного написанного и сделанного мною пред Богом и судом Его Страшным ответ дать; в заключение же сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь".

Таким образом, по распоряжению начальника Карантинной Заставы, или Градской полиции, посредством приведения проезжающих к присяге устанавливалась достоверность даваемых ими на допросе показаний.

Августа 1-го дня 1829 г. последовал по поводу появления в пределах России чумной заразы нижеследующий Высочайший рескрипт на имя графа Воронцова, предоставляющий ему широкие полномочия в деле борьбы с эпидемией.

Новоросийскому Бессарабскому Генерал-губернатору Нашему Генерал Адъютанту Графу Воронцову.

Для ограждения безопасности Государства от внесения чумной заразы из Турции, где смертоносная болезнь сия столь обыкновенно свирепствует, рескриптом Моим от 5 Декабря прошлого 1828 года, возложив между прочим на непосредственное попечение Главнокомандующего 2-ю армией, обще с вами, принять надлежащие меры карантинной предосторожности со стороны Бессарабии по рекам Дунаю и Пруту, уполномочил Я вас, по взаимному между собою сношению, не испрашивая дальнейших разрешений, действовать в сем случае решительно и сообразно с существенною надобностью. Впоследствии же, а именно в Мае месяце сего года, по случаю распространившейся заразы, за границею, Главнокомандующий армией, убеждаясь необходимостью восстановить Днестровскую карантинную линию в Херсонской и Подольской губерниях, предоставил вам принять над оною главное и непосредственное начальство.

Между тем, в Княжествах Молдавии и Валахии, а также в Болгарии, гибельные действий чумной заразы усилились до

— 141 —

того, что ныне признаки оной оказались в некоторых местах Бессарабии и Новороссийского края. Приемля во внимание, что по успехам оружия нашего противу Порты Оттоманской, Генерал-Адъютант граф Дибичь с действующими войсками находится уже в столь дальнем расстоянии от границы Империи, что всякое распоряжение его по прекращению заразы не может быть совершенно и успешно, Я счел полезным поручить в главную вашу зависимость все вообще Карантины как по Днестру, так ровно по Пруту и Дунаю, предоставляя вам неограниченное право во всех случаях в точности руководствоваться "Карантинным Уставом" Высочайше утвержденным 21 Августа 1818 года, не испрашивая ни от кого в разрешение дальнейших повелений, но токмо о всем, что вами предпринимаемо будет доносить неукоснительно Мни и извещать Министерство Внутренних Дел к сведению. Вследствие чего повелеваю:

1. Наистрожайше наблюдать, дабы в Карантинах по Дунаю, Пруту и Днестру все вообще лица, проезжающие из-за границы, не исключая курьеров и фельдъегерей, подвергались дважды полному карантинному очищению: один раз на Дунае или Пруте, а другой раз на Днестре. Депеши же, на имя Мое равно в Главный Мой штаб и другие места адресованные, по надлежащем очищении, ни мало не медля, отправлять далее с эстафетами или другими нарочными, для сего в Сатунове или Дубоссарах имеющимися.

2. Нарушителей Карантинных постановлений, если таковые окажутся, как по важности преступлений сего рода, так и в страх другим, судить не в уголовных палатах, как сие постановлено в VII главе "Карантинного Устава", но по правилам уголовного уложения большой действующей Армии.

3.) Как при занятиях ваших по управлению Новороссийским Краем и по возложенному на вас снабжению войск 2-й армии продовольствием посредством морского сплава, круг действий ваших должен еще увеличится обязанностями Главного Начальствования над Карантинными линиями, то дабы влияние ваше было общее, непрерывное и своевременное на все вверенные вам части, предоставляю вам в случаи, если бы по ходу обстоятельств признали вы необходимым, оцепить даже и город Одессу, выехать немедленно из оного и основать пребыва-

— 142 —

ние свое в том месте, которое признаете более удобным для успешнейшего по всем частям надзора и приведения в безотложное исполнение распоряжений ваших. В отсутствие же ваше управление Одессою поручить тамошнему градоначальнику.

4.) Дабы сосредоточить корреспонденцию, полученную из-за границы и других мест зачумленных или сомнительных Я повелел назначить два или три пункта на Днепровской карантинной линии, куда все пакеты и письма, по почте пересылаемые, имеют быть впредь доставляемы и там надлежащим образом окуриваемы. По сему предмету особо объявлена воля Моя главноначальствующему над почтовым Департаментом с тем, чтобы он немедленно распорядился назначением пунктов и командированием туда почтовых чиновников для заведывания означенною корреспонденциею.

5.) Что относится до сделанного вам поручения о подвозе к действующей армии продовольственных припасов, то по настоящему положению Одесского порта Я полагал бы в случае нужды доставить в оный только то количество запасов, которое межет быть туда сплавлено; остальные же запасы предназначенные в Одессу сухопутною перевозкою обратить в другие порты Черного моря. Излагая вам сию мысль я, совершенно предоставляю сие собственному и непосредственному усмотрению и распоряжению вашему.

Впрочем, усматривая из всех донесений ваших отличную деятельность, благоразумие и предусмотрительность по возложенным на вас поручениям, Мне весьма приятно изъявить вам за то совершенную Мою признательность и, облекая вас ныне новым знаком особенной доверенности Моей, вверяя попечению вашему предохранение Государства от дальнейшего распространения оказавшейся заразы, Я надеюсь, что вы оправдаете оную тою же неослабною ревностью и своевременными мероприятиями, коими вообще сопровождается полезная служба ваша. Пребываю к вам на всегда благосклонным. На подлинном написано собственною Его Императорского Величества рукою "Николай". Александрия, близ Петрограда, 1 Августа 1829 года. На копии написано верно: Надворный Советник Гунаропуло Верно Начальник Отделения Г. Юлин С копией читал Столоначальник И. Чернобровко.

— 143 —

Через несколько времени по учреждении в п. Крюкове и г. Кременчуге охранных переправ, Кременчугский Полицеймейстер обратился (Августа 13-го) к Малороссийскому Военному Губернатору князю Н. Г. Репнину за разъяснением относительно пропуска в Крюков и Кременчуг чумаков, доставляющих из Крымских озер соль в Крюков и в разные места Черниговской и Полтавской губернии.

По заведенному с давних времен порядку чумаки и в этом году, имея узаконенные паспорты, отправились в Крым за солью, гораздо раньше принятых Правительством мер "осторожности от чумной заразы". На возвратном пути они никем не были предварены о учреждении за Крюковом заставы, и вследствие этого не брали установленных свидетельств о том, что следуют они домой из "благополучных" мест. Из Крыма следуют они с грузом соли по старой Херсонской степной дороге и прибывают к Крюкову в настоящее время найбольшего движения с большими транспортами соляных грузов.

Если, согласно сделанным распоряжениям относительно охраны всех пребывающих чумаков, за неимением ими установленных свидетельств, задерживать и обращать назад, то они прийдут в совершенное разорение, через неисполнение договоров с подрядчиками, а самые хозяева соли понесут невозвратные чувствительные убытки. К тому же чумакам, прибывшим к Крюкову, нет возможности взять теперь где либо требуемые свидетельства, и должны они, впредь до разрешения проезда, оставаться за заставою, где за короткое время скопились бы их тысячи, что создало бы невозможность прокормления скота, через что может последовать и падеж его.

Принимая все это во внимание и имея верные сведения о том, что в местах, где чумаками набиралась соль и, чрез которые они следовали, совершенно благополучно, Кременчугский Полицеймейстер на свой риск и страх разрешил пропускать в Крюков чумаков, везущих из Крыма соль, хотя бы у них и не было установленных благополучных свидетельств.

Распоряжения эти Малороссийский Военный Губернатор признал "весьма основательными". Но при этом однако ж нашел нужным предписать ему "стараться, сколь возможно, разведывать аккуратнее о движении заразы в местах оцепленных и смеж-

— 144 —

ных с оными, и, если получится малейшее сведение о признаках "чумы" по сей стороне р. Буга, то тотчас же прекратить всякое сообщение с Херсонскою губернией".

Поэтому признается необходимым Кременчугскому Полицеймейстеру не только иметь бдительное наблюдение за проезжающими из-за р. Днепра, но и собирать от них вернейшие сведения о движении заразы в местах, где она обнаружилась, кои сведения нигде с такою удобностью получать можно, как в г. Кременчуге, по беспрерывным переездам чрез оный многих лиц, следующих из Одессы, Николаева и других мест Новороссийских губернии.

Во исполнение этого распоряжения Кременчугский полицеймейстер собирает сведения от проезжающих и сообщает о них рапортами "из благополучного г. Кременчуга" Малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину.

Опрошен был им проезжавший через Кременчуг в Августе месяце Адъютант Главного Штаба Его Императорского Величества полковник Лачиков, который сообщил, что он отправлен был Главнокомандующим 2-й армией из лагеря при селении Инджикиой с донесением к Государю Императору о занятии нашими войсками Бургаса и других мест. По прибыли его на судне в г. Одессу, он был остановлен брантвахтною стражею в море. Отобраны были от него депеши, и, по очистке в Карантине, отосланы с другим курьером к Государю Императору; а он, Лачинов, по выдержании на море 14-ти дневного карантина, отправлен был в г. Николаев на том же самом суде, на котором прибыл из Бургаского залива в г. Одессу. Из Николаева, где все обстоит благополучно, Лачинов следовал в С. Петербург уже сухопутно. По выдержании карантина Лачинов не был допущен в г. Одессу, за оцеплением оного, по случаю бывшего там чумного заболевания женщины со смертельным исходом.

От Статского Советника Щербачева, ехавшего из г. Симферополя, Кременчугский Полицеймейстер узнал, что в Крыму и во всех местах Таврической и Херсонской губернии, через которые он следовал, совершенно нет заразительной болезни.

Из частного письма, полученного из г. Одессы от 31 июля Надворным Советником Штинглицем, Кременчугский Полицей-

— 145 —

мейстер получил сведения о том, что по случаю смерти только одной женщины с признаками заразы г. Одесса оцеплен, присутственные и все публичные места также и церкви до времени закрыты.

Другие же всякого звания проезжающие из Херсонской губернии люди на испытании отзываются, что о чумной болезни, кроме заграничных мест более не слышно.

Опрошенный им проезжавший через Кременчуг студент Харьковского университета Де-Карьер лично объяснил, что по слухам за р. Бугом, Ольвиопольского уезда, в деревне Кантакузовке, якобы учрежден 4-х дневный карантин.

Из письма, полученного проживающим в г. Кременчуге Надворным Советником Штиглицем из г. Одессы, сказано сими словами: "в г. Одессе сообщение между жителями прекращено; некоторым позволено выходить из домов своих, но не иначе, как с билетами от здешнего начальства розданными и в назначенные часы, т. е. с 9-ти по полуночи до 6-ти пополудни. На хуторе Усатого, Куяльнике и карантине смертность от чумной заразы еще действует, но в городи благополучно. Термин карантинный жителям города назначенный еще неизвестен, ибо он положен будет, смотря на будущие обстоятельства".

Августа 20-го Кременчугский полицеймейстер рапортом сообщает г. Малороссийскому губернатору, со слов следующих из разных мест Екатеринославской, Таврической, Херсонской и Каменец-Подольской губернии, да из Бессарабской области, всякого звания людей, единогласно отзывающихся, — что везде благополучно, кроме Турецких крепостей, занятых нашими войсками, где, в особенности в Варне и в Кюстанджи, а также и в Браилове, свирепствует от чумы смертность, что подтверждается официально оттуда доставляемыми Малороссийскому Военному Губернатору ведомостями.

Затем, опять из частого письма, адресованного тому же Штиглицу, он знает, что 12 и 13 Августа в г. Одессе расстреляны 2 человека. Один из них житель Куяльника за то, что умершую в доме его девку, 17-ти лет, похоронил у себя на дворе, не донеся начальству о ее смерти, другой — еврей за тайный переход из города через Карантинную черту, за которою был он пойман.

В военном поселении 3-й Кирасирской дивизии запрещен-

— 146 —

ный было до сего военным поселянам извоз, которым они всегда занимались, разрешен теперь.

Июля 23-го он сообщает, что неприметным никому образом в г. Кременчуге дознано, что от г. Одессы по р. Бугу до г. Николаева и особо того губерний: Таврической — в городах Севастополе, Орехове, да Екатеринославской — в г. Александровске учреждены шестинедельные карантины. О болезни заразной не слышно.

Августа 27-го Кременчугский Полицеймейстер Киселев доносит из "благополучного города Кременчуга" г. Малороссийскому Военному Губернатору о том, что по случаю вновь оказавшейся в Одесском предместии Молдаванке заразы по р. Бугу приняты строжайшие меры предосторожности, с выдержанием следующих из-за р. Буга в Херсонскую губернию 14-ти дневного в карантинах термина; а для усиления бдительности между р. Бугом и Днестром, дабы никто из-за Бугских мест и из Бессарабии не проследовал мимо карантинов, с 3-й кирасирской и 3-й уланской поселенных дивизий командированы туда, нарочито для сего несколько штаб и обер-офицеров.

По частному из Одессы уведомлению "до 13-го числа Августа относительно заразы было благополучно, но 14-го числа опять постигло несчастье чрез открытие в предместии г. Одессы, на Молдаванке чумной заразы вдруг в 4 домах, в числе коих один чиновник Круга; смертность от сего случая состоит в 2 женщинах и дочери Круга. Многие жители Молдаванки, имеющие чумные знаки, взяты в Карантин, а остальные оцеплены и часть оных выведена в лагерь; домы же их очищаются. Опять установлен вторичный карантинный термин; оный будет состоять наверное из 30 дней. Как въезжающим в город; так и выезжающим, назначено выдержать карантинный термин 14 дней, и карантины для сего выстроены на Херсонской и Тираспольской заставах; в городе сообщение почти вовсе прервано, а с сим вместе, и течение дел; содержание сделалось дороже; сажень дров продается до 100 рублей.

Таким образом, как оказывается путем опросов разных лиц, Кременчугскому Полицеймейстеру удавалось собирать довольно достовернные сведения о чумных заболеваниях. О чем он очень аккуратно каждый раз сообщает г. Малороссийскому Военному Губернатору, в точности исполняя его на этот счет предписание.

— 147 —

Между прочим в Полтавских архивах оказалось относящаяся к этому времени переписка по поводу предпринятой, не смотря на такое тревожное по чуме время, поездки Кременчугского Полицеймейстера в Лубны на поклонение мощам Св. Угодника.

Приводим между прочим эту переписку Кременчугского Полицеймейстера Кисилева с г. малороссийским Военным Губернатором князем Н. Г. Репниным, "Сиятельнейший князь", пишет Полицеймейстер, "от постигшей было меня внедавне жестокой болезни пользовавший медик Сементовский в непременную поставил мне обязанность взять, хотя не на продолжительное время, поездку для рассеяния себя. И потому, испросив от г. Полтавского Гражданского Губернатора позволение прибыть в г. Полтаву, дабы пользуясь сим случаем, побывать по обещанию у Лубенского угодника Божия, отправляюсь нынешний день из Кременчуга; распорядясь однако ж самым образом надежным на счет сведений к дознанию о чумной болезни. Вашего же Сиятельства, яко милостивого начальника, умоляю не положить на меня гнева за принимаемою по сущей необходимости и единственно к поддержанию совершенно расстроенного здоровья кратковременную от должности отлучку.

Имея счастие быть с глубочайшим почтением и преданностью на всю мою жизнь Вашего Сиятельства Милостивого Государя покорнейший слуга Федор Кисилев 16 июня 1829 № 1868".

Ответом на это прошение было следующее довольно внушительное распоряжение Г. Малороссийского Военного Губернатора.

"По дошедшим сведениям о появлении чумной заразы вблизи г. Одессы, я сделал нужные распоряжения на счет предохранения управляемых мною губерний от подобного несчастья, и надеялся иметь в вас в настоящем случай одного из усерднейших чиновников, столь же ревностно содействующих к исполнению распоряжений, как доселе видел опыты по многим важнейшим поручениям. Теперь я усмотрел, что Вы приняли отлучку от должности для поклонения Святым Угодникам, не испрося предварительно моего на то согласия; не скрою, что таковая отлучка ваша из Кременчуга для меня неприятна; ибо надеюсь, вы согласитесь сами, что в теперешнее время, когда обязанность каждого чиновника есть — употребить все старание к наилучшему служению, когда несчастье угрожает целому краю, самая лучшая заслуга пред Богом и Государем находиться на своем месте.

— 148 —

Почему я прошу вас известить меня, позволит ли вам здоровье исполнять должность вашу, ибо в противном случае я должен буду прислать другого чиновника для исполнения должности Кременчугского Полицеймейстера".

Действие этой бумаги было довольно быстрое и продуктивное.

"Еще для переду службе", отвечает Кременчугский Полицеймейстер "как только почувствовал я несколько облегчение от постигшей было меня сильной болезни, с позволения Г. Полтавского Гражданского Губернатора, принял кратковременную отлучку, и то собственно по совету пользовавшего меня медика для некоторого развлечения себя от всегдашнего занятия обширнейшею по полиции перепискою и другими по службе предметами, что однако ж никак не решился бы сделать, хотя бы то мне и потеряния жизни стоило, если бы только мог предвидеть, что подвергну себя таковою отлучкою гневу Вашего Сиятельства. По возвращении моем 30 числа минувшего июля в г. Кременчуг, я тот же самый день с одинаким усердием и заботливостью занялся своею должностью; ибо одна только глубокая ночь была всегда и теперь есть для меня некоторым отдохновением... Здоровье мое совершенно позволяет мне отправлять должность мою полицеймейстерскую по всем ее частям, без упущения, в особенности в отношении предосторожности по учрежденным заставам от пропуску людей без повеленных свидетельств".

С учреждением в Крюкове и других местах охранных пристаней возникает целый ряд разного рода затруднений, как для местного населения, так и для следующих транзитом проезжающих и различных транспортов. В особенности это имеет наибольшее значение в Крюкове, через который, как и через Кременчуг, лежащий на противоположном берегу р. Днепра проходит большая транспортная дорога, идущая с Юга на Север. Формальные запретные предохранительные мероприятия здесь предпринимаемые создавали и для проезжающих и для жителей довольно серьезные затруднения, что очень существенно отражалось на их интересах.

Помимо истории с чумаками, в Крюкове (вопрос о которых возбужден быль Кременчугским Полицеймейстером), Августа 27-го Маршал Кобелякского Дворянства Лев Ганжа обратился к Малороссийскому Военному Губернатору за разъяснением недоразумения, возникшего у заведующего переправой в

— 149 —

Переволочне (Кобелякского повета) Колесникова, по поводу того, что "в данной ему инструкции нет ограничений за воинских чинов, или какие команды и тому подобное, на случай следования таковых из-за Днепровской стороны. Должны ли оные подвергнутся общему правилу Инструкции о проезжающих, касательно предписанных свидетельств, или они могут быть пропущены по одним имеющимся у них открытым предписаниям и другим обыкновенным от начальства видам, без означении, что следуют они из благополучных мест". Кроме воинских чинов и команд, возникает вопрос также и о людях из-за р. Днепра явившихся; кои имеют у себя обыкновенные "покормежные годовые билеты", с одними лишь пометами в местах ими переходимых, что в такой-то полиции и "благополучном" городе явлено; но особых свидетельств от мест, где были постоянно на заработках и проч. не имеют, каковых чиновник на пристани возвращает обратно, яко не имеющих свидетельств.

Очевидно, подобные недоразумения из-за пристаней были не единичные, и в общем, при отсутствии серьезного действительно реального основания для применения всех этих строгостей, должен был выдвинуться вопрос о том, нужны ли эти мероприятия при наличности существующего уже заслона по р. Днестру и р. Бугу?

Августа 9-го г. Управляющий Министерством Внутренних Дел Ф. Енгель, на основании Именного Его Императорского Величества Высочайшего указа, данного 1 Августа новороссийскому и Бессарабскому Генерал-Губернатору Графу Воронцову, обратился к Малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину с предложением "войти с графом Михаилом Семеновичем Воронцовым в сношение на счет безопасности состоящих в управлении его, князя Куракина, губерний, и приступить к принятию карантинной предосторожности по взаимному с ним соглашению".

Князь Репнин уведомил графа Воронцова о том, что ему сообщен Министерством Внутренних Дел Высочайший указ, коим предоставлено графу Воронцову неограниченное право действовать и охранять Государство от распространения заразы; почему он и просит графа Воронцова о извещении, когда тот почтет нужным, "дабы какая либо мера предосторожности или надзора учреждена была на рубеже Малороссийских губерний". Августа 17-го Начальник Штаба резервных Войск Гене-

— 150 —

рал-майор Екельн обратился к Малороссийскому Военному Губернатору кн. Репнину с рапортом о том, что Кременчугский Полицеймейстер, вследствие полученных им от князя Репнина распоряжений о "бдительном надзоре" за всеми проезжающими из-за р. Днепра, останавливает проезжающих на правую сторону реки сей, не допуская еще до Крюкова, и требует свидетельства о следовании их из "благополучных" мест; а кто такового иметь не будет, отправляет обратно, не допуская в Крюков и далее чрез р. Днепр в Кременчуг".

При самом появлении заразы в Усатовых хуторах около г. Одессы в Херсонском военном поселении были приняты строгие меры предосторожностей: уничтожены по р. Бугу и р. Синюхе переправы и прекращено всякое с правым оных берегом сообщение и наконец, на точном основании Карантинных правил, протянута кордонная цепь по р. Бугу от г. Николаева до г. Ольвиополя и в г. Вознесенске; одном пункте, на котором только и оставлен перевоз устроен карантин; на коем все следующие с правой на левую сторону р. Буга должны быть подвержены карантинному очищению.

Впоследствии по получении Его Сиятельством предписания Его Императорского Высочества, командующего Гвардейским Корпусом, об учрежденной Карантинной цепи и от г. Ольвиополя по рр. Бугу, Кодыме и Ягорлыку чрез г. Балту до м. Ягорлыка со стороны Гвардейского корпуса, а от Каменец-Подольского гражданского Губернатора уведомления от 9 Августа о благополучном вверенной ему губернии состоянии — вышеупомянутые меры осторожности, предпринятые было по Херсонскому военному поселению на левом берегу р. Синюхи от границы Каменец-Подольской и Киевской губерний, отменены и восстановлено свободное сообщение из оных в часть Херсонской губернии, по сю сторону р. Буга лежащую.

В округах Херсонского военного поселения состоит во всем благополучно, и сего дня получено уведомление Херсонского Гражданского Губернатора от 11 Августа, что между жителями Херсонской губернии никаких заразительных болезней не имеется, исключая предместья г. Одессы; и "весьма сильного сомнения на счет появления заразительной болезни в самом городе, который заперт и находится в оцеплении, с принадлежащими к оному хуторами".

— 151 —

Посему, кажется, нет ни малейшей причины к Воспрещению свободного сообщения части Херсонской губернии, по сю сторону р. Буга лежащей, с губерниями Подольскою, Киевскою и Полтавскою; вследствие чего Начальник Штаба обращается с просьбою об открытии свободного сообщения части губернии Херсонской, по сю сторону Буга лежащей, с губерниями Черниговскою и Полтавскою.

В ответ на приведенное раньше письмо к нему князя Репнина, граф Воронцов 21-го Августа, тоже письмом, сообщает князю о дошедших к нему в Одессу известиях, согласно которым по случаю появления чумной заразы в окрестностях г. Одессы, в губерниях Полтавской и Киевской приняты строжайшие меры осторожности; по Днепру выставлена обывательская стража, и никто из проезжающих от Херсонской губернии не пропускается без остановки. Если распоряжения сии могли бы быть основаны на частых слухах, чрезвычайно преувеличенных, то он спешит сообщить князю Репнину, что благодаря взятым в самом начали решительным мерам, г. Одесса находится теперь в довольно благоприятном положении; после постигшего ее несчастья с 26 июля, Одесса пользуется совершенным благополучием, и в течение сего времени не было ни одного, даже сомнительного случая. На одном только предместии Молдаванке обнаружена зараза 15 Августа; но оная тотчас захвачена в месте появления ее; люди переведены в Карантин, дома и вещи очищены. Мера сия столь подействовала, что с помянутого дня ни один человек не заразился. На хуторах Усатовых и Куяльнике, где прежде показалась зараза, ныне нет ни одного зачумленного; люди — выдерживают в лагере карантинный термит; дома же и вещи очищены самым строжайшим образом. На двух хуторах есть еще 2 человека зачумленных, но жившие с ними люди совершенно здоровы. Все сомнительные места оцеплены военной стражею; самый город находится в карантинном положении, под надлежащим военным оцеплением. Сверх того, не взирая на совершенное благополучие всех мест между Одессою и Бугом, выставлена по сей реке стража и учреждены карантины в Николаеве, Вознесенске и Синной. В заключение, для опровержения ложных разговоров о ужасной здесь смертности, долгом считает присовокупить, что с 13 июля по настоя-

— 152 —

щее число в самой Одессе умерли от заразы 2 человека, а в окрестных предместиях и хуторах 71 душа. Ежели бы Полтавский Гражданский Губернатор прислал к оцеплению Одессы одного чиновника для узнания о здешних происшествиях и для уведомления его, Губернатора, о них с каждою почтою, то конечно, не было бы надобности прибегать ко многим весьма тягостными мерам.

Из этого письма видно, что граф Воронцов предпринятые в Полтавской губернии довольно строгие предохранительные меры находит недостаточно обоснованными и не вызываемыми действительным положением дела и необходимостью в них, что и подтверждается следующим письмом его от 4 Сентября князю Н. Г. Репнину.

"По сообщению Командира резервных войск генерала от Кавалерии графа Витта, согласно распоряжению Малороссийского Военного Губернатора, имеется за проезжающими с сей стороны Днепра бдительный надзор; всех останавливают, не доезжая до Крюкова; требуют о них свидетельства о следовании их из "благополучных" мест, и не имеющих таковых видов отправляют обратно, не впуская в Крюков, и далее через Днепр в Кременчуг, что естественно стесняет и взаимные сношения населения и самую промышленность, между тем, как по благополучному состоянию здешних окрестных мест, нет никакой надобности в таких строгих мерах, почему граф Витте и просит о восстановлении беспрепятственного сношения губернии Херсонской с Полтавскою".

Вследствие сего граф Воронцов относится к князю Репнину с изъяснением, что по всем сведениям на счет заразы получаемым из мест, в окрестности г. Одессы, и далее по рекам Бугу и Днестру лежащих, каковые сведения день ото дня делаются удовлетворительнее, а равно и потому, что военный кордон существует по Бугу, Кодыме и Ягорыку для недопущения внесения заразы, если бы оная и существовала, "нет, по моему мнению, никакой надобности в содержании помянутой обывательской цепи, которая, при таковых обстоятельствах, служит только к стеснению промышленности и вообще всяких сношений". Сообщая об этом, граф Воронцов просит

— 153 —

князя Репнина принять во внимание напрасные затруднения от содержания помянутой цепи.

Как бы в дополнение к содержанию этого письма, почти одновременно с ним, получено было малороссийским Военным Губернатором следующее распоряжение Управляющего Министерством Внутренних Дел Ф. Енгеля (от 3 Сентября) о том, что, согласно Высочайшего указа Его Императорского Величества, данного Новороссийскому и Бессарабскому Генерал-Губернатору графу М. С. Воронцову 1 Августа, все карантины по Днестру, Пруту и Дунаю предоставляются в главную и неограниченную его зависимость, равно и то, что ему вверяется предохранение Государства от дальнейшего распространения, оказавшейся в некоторых местах, заразы. Основываясь на таковом Высочайшем указе, является необходимым, дабы меры принимаемые в состоящих под главным начальством князя Репнина Полтавской и Черниговской губерниях, по случаю появления чумы в местах вверенных Г. Новороссийскому и Бессарабскому Генерал-Губернатору были приводимы в действие, не иначе, как по предварительному с ним соглашению, дабы требования его по сему случаю были всюду исполняемы в точности и дабы полицейские начальства, приобретая самые верные сведения о действии в соседственных местах чумной заразы, в распоряжениях своих руководствовались оными; в особенности начертанными правилами на сей предмет в "Учреждении об управлении губернии" и в VI главе Высочайше конфирмованного 21 Августа 1818 г. проекта Карантинного Устава. Это является тем более необходимым, что "всякая принятая прежде времени мера, наипаче установленная карантинными узаконениями, по ее строгости неминуемо влечет за собою народу тягость, а во взаимных оного связях и сношениях остановку и чувствительные затруднены и неудобства".

Вместе с этим Полтавским Гражданским губернатором от Управляющего Министерством Внутренних Дел от 4 Сентября, получено было распоряжение о том, чтобы из губернии Киевской, Полтавской и Подольской командированы были чиновники к оцеплению Одессы для узнания о тамошних обстоятельствах в отношении действия чумной заразы и для уведомления о том со всякою почтою гг. Губернаторов, к уничтожению част-

— 154 —

ных слухов о заразе, которые являлись поводом к принятию местным Гражданским Начальством строжайших Мер осторожности, препятствующих даже успешной перевозке заготовляемого для действующей армии продовольствия.

Заслуживает здесь внимания то обстоятельство, что при наличности регулярных своевременных и довольно обстоятельных официальных сообщений о чумной заразе, получаемых и сообщаемых высшею Губернскою администрацией, в то же время была какая-то надобность в получении сведений еще и частным, так сказать, приватным путем, через негласно, но официально, командируемых на подобные разведки чиновников.

По докладу Государю Императору о сем предложении, Его Величество повелеть соизволил: сообщить Управляющему Министерством Внутренних Дел Енгелю, дабы оное приведено было немедленно в исполнение. Причем Полтавскому Гражданскому Губернатору Могилевскому об этом было объявлено для точного и непременного исполнения, с тем, чтобы он неукоснительно уведомлял Управляющего Министерством Внутренних Дел, какое по этому поводу и в какое именно время сделано распоряжение — для донесения Его Императорскому Величеству по установленному Порядку.

Августа 30-го Малороссийский Военный Губернатор, принимая во внимание вышеприведенное ходатайство, мотивированное тем, что по р. Бугу приняты достаточные предохранительные меры, о которых он до сего времени не имел никакого сведения, — а тоже, основываясь и на том, что теперь есть время возвращения здешних жителей из заработков с Херсонской губернии, сделал распоряжение по Полтавской губернии, Кременчугскому Полицеймейстеру и Земским Комиссарам поветов к Днепру прилегающих — (Кобелякскому, Кременчугскому Золотоношскому и Переяславскому) — о восстановлении свободного сообщения за-Днепровских жителей с здешними с восстановлением всех существовавших до 28 июля переправ на р. Днепре, для свободного переезда, без всяких препятствий; все же арестованные суда и лодки возвратить их владельцам по принадлежности, разъезды по берегу Днепра прекратить; чиновникам, определенным для распоряжения переправами, объявить о возвращении их к прежним своим местам.

— 155 —

Того же, 30 Августа, Малороссийский Военный Н. Г. Репнин уведомляет Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора графа Воронцова о том, что, не имея ни от кого извещения о мерах предосторожности, принятых к отвращению распространения заразы, оказавшейся близ Одессы, он почитал себя обязанным для ограждения Высочайше вверенных управлению его губерний от подобного несчастья принять некоторую осторожность и со стороны Малороссии, а потому на р. Днепре учрежден был надзор за проезжающими из Херсонской губернии.

Ныне же, видя, что, по сделанным графом Воронцовым распоряжениям, никакой не предстоит надобности в таковых со стороны Малороссийских губерний, он предписал о восстановлении свободного сообщения за-Днепровских жителей со здешними и о уничтожении бывшего по берегу Днепра наблюдения за проезжающими через реку.

Сентября 4-го, в ответ на распоряжение от 30 Августа Кременчугский Полицеймейстер сообщает Г. Малороссийскому Военному Губернатору о том, что "учрежденные было в предосторожность от чумной заразы за посадом Крюковом заставы и по проселочным дорогам караулы упразднены и всем следующим из Херсонской губернии по сю сторону Буга лежащей свободное сообщение с Полтавскою губернией открыто".

В свою очередь и Земский Комиссар Кременчугского повета Степан Булюбаш 7 Сентября сообщает Малороссийскому Военному Губернатору о том, что "уничтоженные по его предписанию, от 31 июля в Кременчугском повете переправы через р. Днепр, вновь дозволены, и все сведенные с оных на учрежденные пристани перевозные суда отпущены, куда какое принадлежит; разъезды по берегу Днепру прекращены и вообще дозволен свободный переезд через реку без всякого препятствия; чиновники, определенные для распоряжения переправами, возвращены к их прежним местам".

Сентября 16-го Кременчугский Полицеймейстер доносит Малороссийскому Военному Губернатори "на счет слухов о чумной заразе пишут из Одессы 11 числа Сентября, что по сие время более чумной заразы не открывалось; почему сообщение в городе восстановлено, равно отперты церкви и открыты присутственные места; выезжающие из города и въезжающие в оный должны

— 156 —

выдерживать 14-ти дневный карантин. Предместье Молдаванка, в коей открыта чумная зараза, теперь выдерживает карантин, но на оной действие заразы сей более не слышно".

Сентября 27 Начальник Штаба Резервных войск, Генерал-Майор Екельн, сообщает из Елисаветграда Малороссийскому Военному Губернатору о том, что Его Сиятельство Командир резервных войск, основываясь на отзыве к нему Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора Генерал-Адьютанта графа Воронцова, что в Усатовых хуторах и во всех селениях и деревнях, между Одессою, Бугом и Днестром лежащих, состоит благополучно, изволил сделать распоряжение о снятии карантинной цепи существовавшей до ныне по р. Бугу, от г. Николаева до г. Ольвиополя. Впредь до получения дальнейшего удостоверения о благополучном состоянии за-Бугской части, все переправы через р. Буг в округах Херсонского военного поселения и в г. Николаеве, остаются свободны только на левую сторону; все же проезжающие из-за р. Буга пропускаются в г. Вознесенск и в г. Николаев по одной только окурке в тамошних карантинах; подвергаются 4-х дневному карантинному очищению одни только маркитанты и евреи, имеющие большую с собою рухлядь.

Сентября 30-го Граф Воронцов письмом уведомляет князя Репнина о том, что по благополучному окончанию последнего срока, установленного для надежнейшего удостоверения в здоровье жителей г. Одессы и по таковому же благополучному состоянию здешних окрестностей, так и всех мест в Новороссийском крае (выключая Карантинов и военного лагеря особо возле Одессы оцепленного) вчерашнего 29 числа Сентября карантинная цепь, город окружавшая, снята и сообщение оного восстановлено со всеми местами Империи.

Этим заканчивается история двух месячных мероприятий против заноса чумной заразы в губернии Херсонскую и Полтавскую. Благополучная ликвидация чумных заболеваний в самой Одессе и ее окрестностях, энергичные меры, предпринятые на границе, не дали заразе проникнуть в Малороссию, и все здесь предпринятые меры имели лишь временное значение, судя по данным выше приведенным, даже мало обоснованное, так что возможно было бы обойтись и без них. В особенности,

— 157 —

если принять во внимание, что при всей видимой строгости их, цель не всегда достигалась, так как, помимо учрежденных переправ, население находило возможным переправиться с одной стороны реки на другую, затем самое отношение к этому делу чиновников не всегда было должное, и давало возможность и произволу, и халатному отношению к делу. Самые же меры довольно существенно отражались не только на интересах местных жителей, но также на интересах проезжающих, и на разного рода транспортах, как частных, так и казенных военных, продовольственных и других. Все это в конце концов признано было и высшей администрацией и привело к упразднению всех этих мер, благо, что и самая возможность какого бы то ни было заноса заразы была устранена своевременно на месте самого ее возникновения.

В заключение этой изложенной нами маленькой истории из большого серьезного дела защиты против проникновения в Россию чумной заразы не безынтересным является окончательное заявление Малороссийского Военного Губернатора Николая Григорьевича Репнина г. Управляющему Министерством Внутренних Дел Енгелю от 27 Сентября.

На почтительнейшее отношение ко мне в Полтаву, от 3 настоящего Сентября за № 1732, честь имею уведомить Вас, Милостивый Государь, что по принятым решительным мерам г. Новороссийским и Бессарабским Генерал-Губернатором к прекращению внесенной было в пределы Империи нашей моровой язвы, я по совершенному успеху оных уничтожением заразы, дальнейшие меры осторожности в управляемых мною губерниях более уже не нужны и распоряжения, по сему случаю мною учиненные, было давно отменены, как о том имел я честь сообщить Вашему Превосходительству. Но, не видя из доставленной ко мне Вашим Превосходительством копии Высочайшего Указа на имя графа Воронцова данного, чтобы власть распространялась до Малороссии, я не дерзаю без повеления Его Императорского Величества умалить чем либо ту власть и ответственность, которые коренными законами Государственными учреждены для управления губерниями и наказами губернаторам предоставлены званию моему. Почему если, чего Боже сохрани, малейшие признаки моровой язвы оказалось бы по сю сторону р. Буга, почту себя обязанным

— 158 —

принять меры решительные и строгие к охранению Высочайше вверенных управлению моему губерний, без предварительного согласия графа Воронцова".

Но прекращение заразы в Одессе не свидетельствовало еще и о полной безопасности Российской Империи от заразы извне из-за границы. Малороссийским Военным Губернатором регулярно каждую неделю по прежнему получались подробные ведомости о ходе чумных заболеваний в княжествах Молдавии и Валахии, а также и в Бессарабии. По имеющимся ведомостям Бессарабского Гражданского Губернатора Сорокунского, с 15 Сентября и на 1 Октября в Бессарабской области было 517 умерших от чумы, за Октябрь месяц 882, 30 Ноября — 489, за Декабрь 80.

Сведения же, получаемые из-за границы, давали значительно большие количества чумных заболеваний и смертности.

Полтавским Гражданским Губернатором, по указанному нами раньше Предписанию Управляющего Министерством Внутренних Дел, все тот же чиновник, Советник Полтавского Генерального Суда 2 Департамента, Павел Петрановский-Белаш опять был командирован в г. Одессу "узнавать на месте рачительно о тамошних обстоятельствах по отношению действия чумной заразы", и о существе оной доносить с каждою почтою Малороссийскому Военному Губернатору князю Н. Г. Репнину и Полтавскому Гражданскому Губернатору.

По прибытии в г. Николаев 18 Октября Белаш-Петрановский в комитете Управления делами, учрежденном по Высочайшему повелению, за отсутствием г. Николаевского и Севастопольского Военного губернатора Грейга "вернейше узнал, что в г. Одессе после снятой 29 Сентября карантинной цепи и открытия свободы по всем пунктам оного, Октября 15 дня евреи, разносившие по домам, для продажи товары свои (по-видимому чумные), возобновили с тем вместе в г. Одессе по домам в семи кварталах чумную заразу, от которой сами носившие товар евреи, а также и многие жители, померли в числе которых 4 тульских купца, по торговле жившие в Одессе". Случаи эти признаны совершенною чумною заразою. По предписанию Новороссийского и Бессарабского Военного губернатора графа Воронцова, те домы, в которых чума появилась, заперты; и вместе с тем 7 кварталов карантинною цепью ограждены; а вскорости потом

— 159 —

и весь г. Одесса заперт карантинною цепью, из которого выезд никому не позволен, не выдержав прежде 17-ти дневного карантина в г. Одессе".

Комитет в г. Николаеве оградил город Николаев от стороны г. Одессы, по берегу р. Буга, карантинною целью и проезжающих из Одессы предположено тоже выдерживать в карантине 14 дней, несмотря на то, что они выдержали уже карантин в Одессе и имеют о том свидетельство.

Сверх того оказалась в г. Севастополе чума сюда завезенная военным судном.

Обо всем этом чиновник Белаш-Петрановский 20 Октября сообщает Малороссийскому Военному Губернатору и Полтавскому Гражданскому Губернатору.

Причем, он заявляет, что все сведения об г. Одессе и других сумнительных по заразе местах он будет очень удобно и без затруднении получать от Комитета в г. Николаеве, а потому он решил не ехать в Одессу, а оставаться здесь, и "Ежели же мне отправиться, по предписанию г. Полтавского Гражданского Губернатора, в самый чумный город Одессу, то подвергну и себя чум; а ежели остановиться под г. Одессою, (где и жилья нет), то по не выпуске из оного за карантин жителей и никого из проезжающих без выдержания карантина 14 дней, не буду иметь ни возможности и ни самомалейшего средства узнавать о чумной заразе в городе, ибо при сидении в карантине 14 дней действия в оном чумы знать не буду; карантинные чиновники настоящих сведений мне по принятым ими правилам мне не скажут. Поэтому самое лучшее, по соображению моему с нынешними обстоятельствами города Одессы, средство находиться мне в г. Николаеве".

Ответ на это последнее заявление последовал от князя Репнина немедленно: "Получив рапорт, коим Вы доносите о прибытии своем в г. Николаев и о намерении остаться в оном, опасаясь отправиться в Одессу, дабы не подвергнуться чуме — я долгом почитаю в ответ на оный припомнить Вам слова присяги, произнесенные вами при вступлении в службу, чтобы" Государю Императору верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови и все к Высокому Его Величества Самодержавству силе и

— 160 —

власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и притом по крайней мере стараться споспешествовать все, что к Его Величества верной службе и пользе Государственной во всяких случаях касаться можете". Посему вы, как верный подданный Его Величества, в столь важном случае, для коего командированы от Полтавской губернии, обязаны не помышлять о предстоящей Вам опасности, от коей можете принять меры предосторожности, но заботиться о точном исполнении возложенного на вас поручения. Для того предписываю в тот же час по получении сего испросить разрешение от г. Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора графа Воронцова, где иметь вам пребывание, и какое на сие получить повеление, то есть переехать ли в Одессу, или другое какое место, либо оставаться в г. Николаеве, во всяком случае ваш долг исполнить оное мгновенно и мни о том донести".

В ответ на это довольно категорическое распоряжение князя Репнина Петрановский-Белаш сообщает, что граф Воронцов распорядился 25 Ноября о том, чтобы он Петрановский-Белаш находился не. в г. Одессе, а при оцеплении оного, где удобнее было бы узнавать о ходе заразительной болезни. Но до получения этого распоряжения Петрановский-Белаш заболел ревматическим ломом в чреслах и в верхнем соединены бедренной кости, что удостоверено выданным ему свидетельством Штаб лекаря Коллежского Советника Прокоповича. Благодаря этому больной остается в г. Николаеве, откуда аккуратно присылает добытые им о чумной заразе сведения.

По этому же поводу князь Репнин письмом просит Адмирала Грейга, коль скоро Советник Петрановский-Белаш получит облегчение в болезни своей, то приказать и побудить его отправиться немедленно согласно предписанию графа Воронцова к оцеплению г. Одессы.

По случаю вторичного появления в г. Одессе чумных заболеваний с 27 Октября 1829 года последовал на имя Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора генерал-адъютанта графа Воронцова Высочайший Указ:

По особым занятиям Вашим и по нахождению в Одессе среди заразы и внутри продолжительного кордона, препятствовав-

— 161 —

ших действиям Вашим все круга оцепления, Бугская Карантинная линия и наблюдение за карантином в Севастополе поручено было временно Генералу от кавалерии графу Витту.

В настоящем случае усиления заразы, признавая необходимым соединить в лице Вашем начальство над всеми Карантинными линиями, как для единства власти, так и для единообразного действия к предохранению внутренних губерний Империи от чумы, повелеваю Вам: немедленно принять непосредственное начальство над карантинами Бугской линии и Севастополя, действуя во всем и донося Мне согласно Указа Моего в 1-й день Августа сего года Вам данного.

Принимая на себя таковое начальствование, нахождение Ваше в г. Одессе, по открывшейся заразе вновь оцепленном, совершенно невозможно, а посему Я желаю, чтобы Вы немедленно избрали себе другое пребывание, удобное для непрерывного влияния Вашего на все части Вам вверенные и своевременного по оным распоряжения. В непродолжительном времени ожидаю донесения Вашего, где назначите свое пребывание.

Управляющий Главным Штабом Моим по военному поселению доставит Вам записку, представленную Мне генералом-адъютантом графом Чернышевым и Тайным Советником Енгелем по предположению Генерала от Кавалерии графа Витта о Бугской карантинной линии. Записку сию Я предварительно одобрил. Вам предлежит привести ее в исполнение по мере надобности, с теми переменами, кои, по местному соображению, признаете необходимыми, делая нужные сношения по Подольской губернии с Его Императорским Высочеством Цесаревичем и тамошним Гражданским Губернатором.

Для облегчения трудов Ваших в сем важном деле Я назначаю Вам в помощь: по городу Севастополю Начальника резервной пехоты Генерал-лейтенанта Желтухина, а для начальствования кордонною стражею в Херсонской и Таврической губерниях командующего резервною бригадою 2-й гусарской дивизии генерал-майора Шварца.

Генерал-лейтенанту Желтухину, состоя в непосредственной команде Вашей, быть временным Военным Губернатором города Севастополя и начальствовать над всеми карантинными частями и войсками, как в городе, так и вне оного расположенными, без исключения.

— 162 —

Адмиралу Грейну Я предоставил, по прибытии с флотом в Севастополь и выходе на берег, принять начальство, по званию Военного Губернатора, ежели не почтет необходимым отправиться в Николаев. В первом случае генерал-лейтенант Желтухин остается при командовании кордонами города Севастополя, а в последнем — при исправлении должности Военного Губернатора.

Управляющий Главным Штабом Моим по Военному поселению доставит Вам копию, с рескрипта Моего Адмиралу Грейну сего месяца 27-го числа данного.

Генерал от Кавалерии Граф Витт получает вместе с сим Мое повеление об отправлении к Вам генерал-лейтенанта Желтухина и генерал-майора Шварца и об исполнении всех требований Ваших к надежному охранению Карантинных линий, назначая на оные в случае надобности и резервную пехоту.

Вверяя Вам охранение Государства от чумной заразы, я вполне ожидаю успеха.

На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою

Николай. С. Петербург 27 Октября 1829 года.

На другой же день после Высочайшего Указа, данного графу Воронцову, т. е. 28 Октября, Министр Внутренних Дел Генерал-адъютант Закревский посылает Гражданским Губернатор рам Таврическому, Херсонскому, Киевскому, Екатеринославскому, Подольскому и Полтавскому следующее предписание:

Государь Император по случаю внезапного появления вторично чумной заразы в г. Одессе 15-го числа сего Октября Высочайше повелеть мне соизволил предписать Вашему Превосходительству, дабы Вы непременно старались отыскать всех, и в особенности евреев, выехавших из Одессы, после того, как с города сего снято оцепление 29 числа минувшего Сентября; все товары, вывезенные тогда из Одессы, равно вещи, пожитки и деньги окурить и очистить непременно по карантинным правилами, самых же людей оцепить там, где они будуть найдены на 14 дней. При сем строжайше наблюсти под личною Вашей ответственностью, дабы в оные распоряжения отнюдь не вкрались обиды, притеснения и злоупотребления, ни под каким предлогом.

— 163 —

Таковое Высочайшее Его Императорского Величества повеление, объявляя Вашему Превосходительству к точному и непременному исполнению, я поручаю Вам:

1.) Градским и Земским полициям внушить, дабы оные, имея неусыпное наблюдение за людьми приезжающими и приходящими в места их ведомства, старались с точностью узнавать: откуда они следовали и какое время находились в пути; и со всею достоверностью разведывали бы, какие при них имеются товары, пожитки и вещи. Если бы возникло о таковых основательное сомнение, то поступать с ними по "Карантинным правилам".

2-е.) Полициям сим вменить в непременную обязанность прилагать крайнее старание, наблюдать за здоровьем людей вообще, и в случае подозрения — требовать от уездного врача, или от другого должностного ближайшего, либо вольно-практикующего медика, дабы они определили свойство болезни, особливо же заразительность ее. В первом случае, должно тотчас поступать по руководству "Учреждения о губерниях" статьи 238. 239. 240. 260. 261 и 262 и Высочайше утвержденного 21 Августа 1818 года "Проекта Карантинного Устава" VI главы.

3-е.) Если бы, чего Боже сохрани, в пределах вверенной Вам губернии обнаружилась чумная на людях зараза, или бы произошло хотя в оной сомнение, в таком случае Вы обязываетесь отправиться туда сами и неукоснительно принять на месте все нужные меры карантинной предосторожности, воспретя свободный пропуск людей, товаров, пожитков и скота из мест подвергшихся заразе или сомнению.

4-е.) Действуя с Вашей стороны всеми мерами к сохранению губернии Вами управляемой от чумной заразы и к пресечению распространения ее во внутренние области Государства, доставлять ко мне каждую неделю самые верные и удовлетворительные сведения о состоянии народного здравия, требуя таковых к себе донесений столь же часто от местных градских и земских полиций.

5-е.) Но если бы чумная зараза, иди другие сомнительные 6олезни, проникли в черту вверенной Вам губернии, тогда доставить ко мне чрез нарочную эстафету подробное сведение, как о причинах появления сих болезней, так и о мерах, какие противу того приняты.

— 164 —

6-е.) Доколе для управляемой Вами губернии не будет настоять опасности, дотоле не делать об оной оглашения; дабы не произвести безвременного в народе уныния и страха, все должно быть производимо с приличным благоразумием.

В заключение, присовокупляю, что вообще охранение вверенной Вам губернии от чумной заразы и принятие противу зла сего повеленных законами мер осторожности остается на собственной строжайшей Вашей ответственности.

О распоряжениях, какие на основании сего предписания и к точному исполнению оного принять изволите, равно и о состоянии, в каком по ныне вверенная Вам губерния находится в отношении народного здравия, не оставьте донести мне с первой почтою".

С получением этого предписания Полтавским Гражданским Губернатором сделаны были немедленно же соответствующие распоряжения Кременчугскому Полицеймейстеру и Земским Комиссарам, с тем, чтобы "распоряжения сии принять за тайну и отнюдь не оглашать повеленого вам; но приводить в исполнение с приличным благоразумием, в противном случае, если через действия собственно ваши, или подчиненных вам чиновников произойдет напрасно и безвременно в народе страх и уныние, то вы лично будете за то ответствовать".

Немедленно по появлении в г. Одессе 15 Октября вновь чумной заразы, и сверх того появления ее и в Дубосарском Карантине, возобновлены были предосторожности по рекам Ягорлыку, Кодыме и Бугу, с учреждением кордонной цепи и карантинного очищения. Проезжающие на левую сторону рек сих выдерживали в Синянском (близь Балты), Вознесенском и Николаевском временных карантинах 14-ти дневный термин обсервации. О чем 31 Октября Начальниць Штаба резервных войск Генерал-Лейтенант Екельн сообщил Малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину.

С своей стороны Малороссийский Военный Губернатору князь Репнин, в дополнение к предписаниям Министра Внутренним Дел, предложил Полтавскому Гражданскому Губернатору, при принятии требуемых предохранительных мер, обратить особенное внимание на г. Кременчуг, поелику он есть главный пункт, чрез который следуют в Полтавскую губернию и далее все

— 165 —

идущие из Одессы; необходимо собрать тот час по получении сего верные сведения, не проехал ли кто сим временем из Одессы чрез упомянутый город, особенно из евреев, и буде сие окажется, то за таковым возыметь строгое наблюдение; и, если он выехал бы и в другую какую губернию, в таком случае сообщить об нем начальнику оной губернии, куда тот проезжающий отправился".

Из всех вышеприведенных распоряжений и предписаний оказывается, что мероприятия против чумной заразы в районе Малороссии имеют скорее наблюдательный характер, и впредь до серьезной опасности не предпринимается ничего подобного прежним охранительным мерам по р. Днепру.

По сообщениям командированного чиновника Петрановского-Белаша (от 28 Октября) "19, 20, 21 и 22 Октября в Одессе умерло 7 человек, вновь заболел 1, в одном доме, из оцепленных 16 Октября, умерла женщина с сумнительными признаками".

В рапорте своем от 2 Ноября он сообщает, что "по утру 25 числа на Ремесленной улице, близ острога, открылась болезнь в одном еврейском семействе, из коего трое имели на себе довольно ясные признаки чумы; а посему, семейство сие и все сообщавшиеся с оными люди подвергнуты карантинным правилам: 2 взяты в портовой карантин, а 18 в временный обсервационный. Сумнительные дома все оцеплены военной стражей для удобнейшего соблюдения всех необходимых осторожностей. Начальство тамошнее объявило следующее новое дополнение к установленным уже для жителей правилам: 1) все лица, имеющие знаки для выхода из домов своих, должны непременно носить оные на верхнем платье или шляпе, дабы патрули не имели нужды их останавливать; не исполняющие сего правила будут забираться патрулями. 2) всем вообще евреям запрещается выходить из домов, хотя бы они имели на себе знаки, из правила исключаются только комиссары, их помощники и резники, развозящие говядину и 3.) Каждый хозяин дома обязан смотреть за тем, чтобы ворота его были заперты и, чтобы жильцы не выходили на улицу без знаков. Не исполняющие сего правила хозяева будут подвергаемы штрафам или забираемы в карантин".

— 166 —

По данным, полученным 5 Ноября, Октября, 28 умер в Одессе один вновь заболевший "чумою". Из людей прежде взятых в портовой карантин в течение 26, 27 и 28 Октября умерло 3 и заболело 6 человек. Сверх того по утру 27-го Октября по Дегтярной улице умер еврей, с "сумнительными знаками болезни". По данным, полученным 9 Ноября, 30-го Октября в обсервационной больнице в предместии Молдаванке умер еврей, с признаками чумы. В карантине у Херсонской заставы 1 Ноября оказалась зараза на 1 еврее. В портовом Карантине из числа прежде зараженных умерло 5 душ и заболел 1. Сверх того вновь прибыло в оный карантин зараженное судно, на нем померло 2 матроса. Ноября 3-го при осмотре евреев, живущих в одной из отдаленных частей г. Одессы, найдены 1 женщина, 1 мужчина и 1 мальчик с знаками, которые медики нашли "сомнительными"; больной еврей умер; кроме того умерло еще 2 человека. По данным от 7 Ноября опять умерло от чумы 3 еврея; от 13 Ноября, — при благополучном состоянии в Одессе, в временном карантине умерло 4; в портовом карантине умерла 1 женщина; и на судне, вновь прибывшем из Бургаса, оказалось 3 умерших и 2 больных чумою.

Таким образом, по частным сведениям Петрановскаго-Белаша, добываемым в Николаеве, в "Комитете для решения дел по Черноморскому Департаменту учрежденном", куда они доставлялись из Одессы донесениями флота-капитана 1-го ранга Сильвы, Малороссийский Военный Губернатор и Полтавский Гражданский Губернатор были в достаточной степени осведомляемы о ходе чумных заболеваний в г. Одессе, как по их количеству, так и по времени их появления и по исходу самых заболеваний.

Новороссийский и Бессарабский Генерал-Губернатор граф Воронцов, уведомляя Малороссийского Военного Губернатора князя Репнина о появлении в г. Одессе вновь заболеваний чумою, преимущественно между евреями, сообщил об оцеплении города военной стражей и об установлении и на линии порто-франко временных карантинов для выдержании обсервации желающими выехать и для очищения почты. "По взятым в Одессе решительным распоряжениям можно надеяться, что зараза уничтожена будет без дальнейших последствий".

С установлением генералом графом Виттом кордонов и

— 167 —

карантинов на р. Буге "нет от сего случая никакой и малейшей опасности для мест за Бугом лежащих".

Министру же Внутренних Дел Малороссийский Военный Губернатор князь Репнин, сообщая о всех сделанных им во исполнение Высочайшего Указа распоряжениях по заведуемому им краю, заявил, что, хотя он и получил от Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора уведомление "о принятых им верных средствах к уничтожение в самом начале зла сего" и, что по случаю учреждения Генералом Виттом кордонов и карантинов на р. Буге и нет никакой опасности от заразы для мест за р. Бугом лежащих, но, если, чего Боже сохрани, он получит верные сведения, что по сю сторону Буга окажутся признаки заразы, то он за долг себе поставит тотчас учредить по границе Малороссии кордоны, а буде надобность окажется и самые карантины для предохранения вверенного управлению его края от подобного несчастья".

Со своей стороны князь Репнин обратился к графу Воронцову с просьбою, приказать Одесскому Градоначальнику собрать сведения о всех выехавших из г. Одессы с 29 Сентября и по 14-е Октября по направлению на Кременчуг, или вообще в Малороссийские губернии, по подорожним, паспортам или билетами и другим видам и в непродолжительном времени доставить эти сведения в г. Полтаву в форме именной ведомости.

О "этих людях, выехавших из г. Одессы" сообщен был Полтавскому Гражданскому Губернатору именной список, с приложением к нему и ведомости о вывезенных ими товарах.

Кто именно проехал и куда:

1. В Кременчугский повет.

Крестьянка Мария Лосева, поселянин Кременчугского повета Степан Петриковский, Градижская мещанка Ефросиния Ломакина, казачья дочь Василиса Ломакина, казаки Григорий Бабич, Василий Берестенко, Антон, Афанасий и Алексий Бабичи, казак Герасим Гнатенко, казак Григорий Деденко, казак Антон Курочка, казак Григорий Красунь, казак Емельян Косогляд, казак Федор Карась, казак Никита Компаниец, казак

— 168 —

Ефим Кобзарь, казак Иван Кольва, казак Аврам Капустин.

2. В город Кременчуг.

Кременчугский мещанин Аврам Лагунов, казак Николай Скупенко.

3. В город Полтаву.

Служивший в Полтавской Врачебной Управе Яков Беда.

4. В Полтавский повет.

Отставной поручик Алексей Злоба.

5. В город Золотоношу.

Отставной Золотоношский неслужащей инвалидной команды Ефим Коробин. Золотоношская мещанка Варвара Гричавцева. Золотоношский казак Никита Середа.

6. В город Прилуки.

Прилукский Казенный крестьянин Александр Плеклич, чиновник Прилуцкой почтовой конторы Губернский Секретарь Григорий Павлов. Сей чиновник находится по забранной справке в Полтаве, при Губернской Конторе

7. В повет Хорольский.

Крестьянин Орловского Приказа Фома Ягоков.

8. В повет Переясловский.

Крестьянин Федор Кравченко.

9. В город Ромны.

Канцелярист Яков Михайловский.

10. В повет Миргородский.

Дворянин Алексей Фоналю.

— 169 —

По получении этого списка Полтавский Гражданский Губернатор предписал по принадлежности Кременчугскому полициймейстеру, Городским и Земским Комиссарам, чтобы они тотчас отыскали этих людей и распорядились оцепить их на 14 дней, при этом освидетельствовать их чрез врачей в состоянии их здоровья, а вещи, пожитки и деньги окурить и очистить непременно по "Карантинным Правилам", под строжайшею ответственностью г. Полицеймейстера, Городских и Земских Комиссаров, а также и поветовых врачей за неточное исполнение в сем важном предмете Высочайшего Повеления.

При розысках сих людей, если бы кто из них оказался выехавшим в другой повет, о таковом, не теряя нимало времени, сообщить туда по местному полицейскому начальству.

Во исполнение полученных распоряжений Кременчугский Полицеймейстер в свою очередь сообщает Полтавскому Гражданскому Губернатору следующий список "о людях, выехавших из г. Одессы после 29 Сентября, т. е. как снято было с города оцепление, и проехавших через г. Кременчуг.

— 170 —

Кроме вышеуказанных в списке лиц, в Кременчуге оказались еще и выехавшие из Одессы после 29 Сентября и прибывшие в Посад Крюков 3 числа, а Кременчуг 5 числа сего Ноября, Мозолеевского Преображенского Девичьего Монастыря

— 171 —

монахиня Павлина, послушница Вера и служитель их Петрусевич, и Калужской губернии, Таврического уезда вотчины подпоручика князя Долгорукова, крестьянин Иван Иванов.

"Все эти лица по распоряжению Кременчугского Полицеймейстера были оцеплены на 14 дней в занимаемых ими квартирах в доме чиновника 6-го класса Безродного; вещи и деньги у них имевшиеся и сами они через поветового Штаб-лекаря Зябликова по "Карантинным Правилам" были очищены и, хотя по надлежащем освидетельствовании, обще с медицинским чиновником, не предвиделось ни малейшего опасения на счет "сомнения в здоровье их", но за всем тем, приняты были строгие меры всматриваться в положение оного, как над ними, равно и над хозяевами с их семействами домов, где они останавливались: в Крюкове, у протоиерея Иоанна Назаровича и в Кременчуге у Серебренника мещанина Марка Оробца и у чиновника 6-го класса Безродного".

"По истечении 14 дневного термина (и 9 по 23 Ноября) лица эти: монахиня Павлина, послушница Вера, служитель Петрусевич и крестьянин Иван Иванов, будучи вновь освидетельствованы 23 Ноября чрез вольнопрактикующего лекаря Штерна, оказались совершенно здоровы и ни малейших признаков "сумнения к чумной заразе" не имеющими, то дальнейшее оцепление их было снято; и, за учинением на паспортах их надлежащей о сем пометы, предоставлено было им свободное во свояси следование".

За показанных же по списку лиц выехавших в Москву и в Орел, согласно рапорту Кременчугского Полицеймейстера, сообщено тамошним Гражданским Губернаторам; а за английского Генерального консула Ямеса, проехавшего чрез Кременчуг, в С. Петербург — тамошнему Губернатору.

Когда обо всем этом было донесено Малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину, то он относительно окурки и очистки вещей, пожитков и денег, принадлежащих поименованным в списке лицам, кои выехали из Одессы в Полтавскую губернию после 29 Сентября, вполне одобрил принятые Гражданским Губернатором меры. Что же касается до оцепления на 14 дней самых тех людей, то он считает подобную меру предосторожности совершенно излишнею, особливо, если они окажутся здоровыми, ибо с времени выезда их из г. Одессы

— 172 —

прошло уже более 40 дней, следовательно, более того времени, какое положено для выдержания, чтобы узнать не обнаружится ли на человеке зараза".

В точное исполнение Высочайшего повеления и последовавшего по оному предписания Г. Министра Внутренних Дел, в г. Кременчуге, как главном пункте, через который следуют в Полтавскую губернию и далее все едущие из г. Одессы, приняты строгие секретные меры, чтобы у всех проезжающих и проходящих из-за Днепровских мест отбирались письменные их виды у пристани р. Днепра, для проверки, кто откуда и куда следует, какая у них кладь, какие товары, пожитки и вещи. Если явится, хотя самомалейшее сомнение в том, что они были в зараженных местах, либо проезжали таковые, или имеют из них товары, вещи или что либо другое, то, не позволяя таковым людям, какого бы звания и чина они ни были, следовать от пристани р. Днепра в г. Кременчуг, в ту ж минуту удостоверяться лично самому Кременчугскому Полицеймейстеру и в сомнительном случае распоряжаться по "Карантинным Правилам".

Что же касается следующих из-за Дуная, Бессарабии и части Херсонской губернии, между р. Бугом и р. Днестром лежащей, и из Одессы, то не смотря ни на какое лицо, не позволять далее от пристани следовать в Кременчуг, если на письменных у них видах не будет пометы, что они выдержали в Карантинах положенное время. При пропуске же каждый проезжающий в Кременчуг должен быть записан в книгу, с отметками их письменных видов.

Ноября 22-го дня Министр Внутренних Дел Генерал Адъютант Закревский, отвечая малороссийскому Военному Губернатору князю Репнину на заявление его о готовности, в случае надобности, учредить на границе Малороссии кордоны, и даже самые карантины, пишет следующее:

"Усматривая из отношения ко мне Вашего Сиятельства, от 5-го сего Ноября, предположение Ваше учредить на черте Малороссии кордоны и карантины в случае распространения чумной заразы на левой стороне р. Буга; но притом, имея в виду получаемые мною по-часту сведения от г. Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора о мерах приемлемых им про-

— 173 —

тив появившейся чумы в местах его ведомства, которые достаточно обеспечивают внутренние провинции Империи от сего зла, я в обязанности нахожусь обратиться к Вам Милостивый Государь, с покорнейшею просьбою, к принятию строгих мер карантинной предосторожности приступить на черте Малороссии не прежде, когда будет настоять существенная в том надобность, и особливо, когда изволите получить надлежащее сведение о необходимости в оных".

"Из отношения г. Управляющего Министерства Внутренних Дел от 4 минувшего Сентября Вашему Сиятельству известна Высочайшая воля Его Императорского Величества, чтобы к учрежденной вокруг города Одессы военной цепи был послан чиновник и, чтобы он о случившихся там происшествиях по "чуме" доносил Вам. Получаемые чрез сего чиновника сведения и беспрерывное по возможности сношение Вашего Сиятельства с Новороссийским и Бессарабским Генерал Губернатором, которому известным Вам, сообщенным мною от 30-го Октября в копии, Высочайшим Указом вверено охранение Государства от чумной заразы, могут служить без сомнения доводом к принятию, или не принятию на черте Малороссии с Новороссийским краем нужных мер карантинной осторожности".

Распоряжение это являлось вполне основательным, так как, при существующих предохранительных мераах по р. Бугу и р. Днестру, принятия каких-либо строгих мер по р. Днепру на границе Малороссии до поры до времени не вызывалось действительною надобностью. Что же касается дня командировки чиновника к оцеплению Одессы, то это было сделано в самом начале, и Петрановский-Белаш еженедельно присылал все собираемые им сведения, как Малороссийскому Военному Губернатору, так и Полтавскому Гражданскому Губернатору.

По полученным от него сведениям, заболевания чумою давали лишь ограниченное число случаев в самой Одессе и в Дубосарском Карантине, в других же местах они не появлялись. К концу Ноября прекратились они и в Одессе; а 30 Ноября Подольский Губернатор сообщил Малороссийскому Военному Губернатору о том, что по благополучному окончанию 42 дневного карантинного термина оцепленными жителями Дубосаркого карантина, и также по очистке их домов и пожитков по

— 174 —

системе Гитона де Морво — снято кругом оцепление; жителям объявлено о их благополучии; таможне предоставлено действовать прежним порядком.

С прекращением в Одессе заболеваний чумою обнародовано было 26 Ноября распоряжение Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора графа Воронцова о дезинфекции и очистке денег.

"Благосостояние, в котором жители провели последние 22 дня дает повод полагать, что зараза остановлена; но удобство, с которым зло сие может скрываться в малейших вещах, доказанное множеством случаев, показывает, что Карантинные меры осторожности должны быть продолжаемы и, что никто еще не может предаваться беспечности. Если бы мысль сия была разделяема всеми жителями, то общественное благосостояние уже было бы в сию минуту обеспечено мерами, которые всякий житель принимал бы в особенную защиту от язвы; но к сожалению здесь, равно как и в других местах, есть много людей не признающих опасности от чумы и ожидающих для убеждения своего, чтобы сотни и тысячи жертв удостоверили их в существовании гибельного зла.

Сверх сих людей есть много таких, которые, хотя и готовы брать меры осторожности, но по предрассудкам или другим причинам, не хотят отдавать для очищения денег и вещей своих для отвращения последствий, кои от сего произойти могут; посему начальство признало необходимым пригласить Духовенство и отрядить несколько чиновников для увещания жителей подвергнуть очищению все вещи сомнению подлежащие; особенно же деньги в ассигнациях и монете. А дабы распоряжение сие не могло внушать никому подозрения или боязни открыть свое имущество, то всякому желающему будет даваем от Начальства на несколько часов или даже на сутки, ящик для окурки по системе Гитона де Морво, со всеми нужными припасами для окуривания ассигнаций и уксус, или разведенный хлорус, для обмывания монеты. Таким образом, всякий получит средства очистить свое богатство без свидетелей.

Очищение это тем нужнее, что в прошлом году и до нынешней весны карантины на р. Пруте и р. Днестре были ослаблены и, что тогда могли войти из Молдавии, Валахии, или

— 175 —

Бессарабии вещи неочищенные; особенно же деньги в бумажках или монете, от которых не один раз развивался яд заразы в Бессарабской области, и от которых, как думать можно, возобновилась чума в Одессе в половине минувшего Октября месяца.

В заключение объявления сего Начальство еще раз напоминает неосторожным, что пренебрежение предлагаемого им легкого способа к спасению себя и государства от заразы влечет за собой величайшую ответственность и по правилам религии и по законам карантинным, определяющим за таковые преступления смертную казнь».

Документ этот приводится, как своего рода образец предпринятой тогда предохранительной меры, имеющей даже и для настоящего времени серьезное значение, так так при разного рода эпидемиях деньги легко могут служить для передачи через них заразы.

На сколько успешно удалось применить эту предохранительную меру к сожалению в архивных материалах не нашлось сведений.

Января 27 дня 1913 года Одесский Градоначальник сообщил Министру Внутренних Дел о том, что «после продолжительного наблюдения на счет здоровья жителей, как в г. Одессе, так и по всему округу здешнему, Главное местное начальство, удостоверясь в совершенном прекращении заразительной болезни здесь бывшей, дозволило 26-го числа Января месяца Городским жителям свободный выезд и сообщение с прочими местами Империи».

По прекращении чумных заболеваний в Одессе наступил довольно продолжительный период затишья и в Малороссии. Все предпринятые меры против заноса заразы были отменены; производилось лишь наблюдение, по мере возможности, над проезжающими из мест, где еще были заболевания, которые появлялись и в конце 1829 года и в первой половине 1830 г. В делах Полтавских архивов не оказалось каких либо дальнейших документальных данных относительно предпринимаемых мер; имеются лишь статистические ведомости о заболеваниях чумой и о смертности в княжествах Молдавии, Валахии и Бессарабской области. Из документов, имеющих руководящее

— 176 —

значение в деле охраны Малороссии от занесения заразы, приводим следующее, данное 15 Февраля с Высочайшего Императорского Величества утверждения, распоряжение Министра Внутних Дел Генерал-Адъютанта А. Закревскего Полтавскому Гражданскому Губернатору.

«Принятыми в истекшем году мерами удержано распространение чумной заразы, оказавшейся в Закавказском Крае, в Таврии, в г. Одессе и в Бессарабской области. В некоторых из сих мест зло сие искоренено совершенно, но в иных к сожалению продолжается еще оно со всеми пагубными своими последствиями.

Хотя все места сии, сомнительные и зараженные, отделены от непосредственного сообщения с другими, и внутри их употребляются должные меры, в Карантинном Уставе предписанные, но приняв в уважение близость весеннего времени, возобновления тогда торговых сношений и удобнейшее сообщение жителей, я нахожу нужным, чтобы в губерниях, сопредельных с местами зараженными или остающимися в сомнении, приняты были «приличные осторожности», дабы предупредить распространение зла сего, коему самое наступление теплого времени может некоторым образом способствовать. На сей конец, с Высочайшего Его Императорского Величества утверждения, поставляю на вид Вашему Превосходительству к непременному исполнению следующие распоряжения:

1. Частыми сношениями с начальствами сопредельных, сомнительных или зараженных мест иметь обстоятельные сведения о состоянии заразы и о мерах принимаемых к ее прекращению.

2. В тех пунктах, в коих делаются сношения, с местами сомнительными или зараженными, иметь надлежащий надзор, чтобы люди выезжающие из таковых мест на вывозимые из оных товары и проч. имели бы установленные «виды безопасности», до тех пор, пока места сии не будут, как совершенно безопасные, открыты к свободному сообщению с местами благополучными.

3. Постановить в обязанность врачебной Управы, уездных врачей, городской и земской полиции обращать особенное внимание на больных в городах и селениях, чтобы при малейших сомнительных случаях, т. е. при нечаянной сильной болезни и

— 177 —

скорой смерти, от оной последовавшей кому либо, немедленно таковые больные или умершие были освидетельствованы через медицинских чиновников, и ежели бы оказались они действительно заражены чумой, или подвержены «сомнению», то, приняв по распоряжению Медицинских чиновников и полиции все меры "осторожности», в Карантинном Уставе предписанный, как в отношении сих больных или умерших, так и в отношении их имущества, домов, в коих они жили, и людей, с коими имели сообщение, доносить о том тотчас же Вам для дальнейших распоряжений, изъяснив в сем донесении подробно все то, что они от самого больного, или домашних и знакомых его узнать могут, как то: приезжий-ли он, или тамошний житель? Ежели приехал, то из какого именно места? Какой дорогой? Где останавливался? и с кем имел сообщение? Не привез ли с собой каких товаров и вещей? и не отдавал ли их кому либо на пути своем, или в месте пребывания? Если же он тамошний житель, то не имел ли сообщения с кем либо из приезжающих? Не был ли сам где либо в местах сомнительных? Не получал ли каких либо вещей, из таковых мест присланных? или где либо не прикасался до них? или, наконец, не имеет ли сам больной, или ближние его подозрения, где и от чего получил он заразу? По соображении сих сведений, Городская и Земская полиция вместе с Медицинскими чиновниками, обязаны принять меры «осторожности», приличные обстоятельствам, тотчас же, не ожидая распоряжений Ваших; и сообщить о том, если нужно соседним городским и Земским Полициям для сведения, содействия или принятия с их стороны нужных «осторожностей».

4. Ваше Превосходительство, сделав по таковым донесениям свои распоряжения, приличные месту и обстоятельствам, и отправив туда, где сомнение или зараза открылась благонадежного гражданского и медицинского чиновника, немедлено должны сообщить о том г. Управляющим соседними губерниями, извещая их во всей подробности о мерах Вами принятых, о состоянии болезни и проч. дабы сии могли также с своей стороны обратить должное внимание на таковые важные обстоятельства, и, сообразно с оными, принимать свои меры «осторожности».

5. Чумную заразу должно преследовать немедленно, деятельно

— 178 —

и осторожно по самому пути ее, чтобы не приносить ей ужасных жертв, нужно, так сказать, ловить ее на месте и истреблять дабы избежать через то оцепления целых уездов или губерний, прекращения сообщений между целыми областями и прочих мер, сколь тягостных для жителей, столько же затруднительных для самого Правительства.

6. Если бы в случае особенном, или при распоряжениях в прекращении чумы потребовалось содействие военного начальства и надобность в учреждении военных караулов, то в таком случае можете Вы сноситься с командирами войск на месте и требовать их пособий.

7. Вашему Превосходительству предоставляется также право, по недостатку Медицинских чиновников, в службе состоящих, употреблять отставных и вольнопрактикующих, как для свидетельства больных и умерших, так и для других надобностей по сему предмету. В уезды, прилегающие к местам сомнительным, не воспрещается также Вам командировать врачей из других уездов.

8. Наконец, Ваше Превосходительство по Управлению губернией, ближайшей к местам сомнительным, обязываетесь доставлять мне сведения еженедельно о благосостоянии края, Вам вверенного; в случаях же сомнительных, или при появлении заразы, доносить каждую почту во всей подробности о состоянии и действии ее и о мерах принимаемых к ее истреблению».

Кроме вышеуказанного распоряжения Министром Внутренних Дел Полтавскому Гражданскому Губернатору 4 Марта присланы были Высочайше Утвержденные «наставления для руководства при открытии чумы», причем меры предохранительные изложены в этих наставлениях с большей подробностью, нежели в «Карантинном Уставе»; наставления эти представляют интерес, так как всесторонне затрагивают все меры личной, и общественной безопасности, как до появления чумных заболеваний, так и во время развития самой эпидемии.

Наставление
для руководства при свидетельстве больных и умерших и распоряжениях
в случае открытия чумы в каком либо городе, селении или доме.

1. По получении точного сведения, что чума в соседственной

— 179 —

губернии открылась, либо имеется о том важное подозрение, Губернатор должен немедленно приступить к учреждению караулов по всем местам, чрез которые непосредственно имеется сообщение с зараженною губернией.

2. При сем строго наблюдать, дабы проезжающие из мест, подверженных заразе или сомнению, равно и привозимые товары и вещи были впускаемы не иначе, как через назначенные для того заставы. Другими же дорогами всякое и посредственное и непосредственное сообщение с сомнительными местами должно быть совершенно запрещено.

3. В сем отношении никакие изъятия места иметь не могут. Всякий, чрез линию входящий тайно, задерживается и подвергается законному взысканию.

4. На каких именно местах учреждать таковые линии, сие предоставляется благоусмотрению местного Начальства; вообще же удобнее располагать оные по течению рек; наблюдая при том, чтобы на противном берегу не оставалось лодок и других судов, но чтоб они были собраны вместе и находились под надзором Карантинной стражи.

5. Переправы и перевозы чрез реку должны быть не иначе, как в виду Карантинной стражи.

6. При заставах должно быть Карантинное учреждение, в коем люди могли бы выдерживать законами установленный обсервационный срок, а пожитки их, платья и товары, экипажи и лошади и прочее подвергаемы Карантинному очищению в Карантином Уставе предписанному.

7. При расспросах людей, прибывших из мест сомнительных, наблюдать, чтобы они находились по направлению ветра и притом не весьма близко к производящим сии расспросы.

8. Письма и другие бумажные пакеты партикулярные или казенные, имеющиеся при проезжающих, или пересылаемые чрез почту или чрез нарочных курьеров, должны непременно быть прокалываемы во многих местах и подвержены окуриванию гасом пресыщенной соляной кислоты. А буде достоверно известно, что письма сии будут из таких мест, где действительно свирепствует чума, то пакеты сии должно по сторонам разрезывать и, раздвигая палочкою, подвергать окуриванию. Окуривание сие должно производиться в особых, плотно закрываемых де-

— 180 —

ревянных ящиках, имеющих решетчатую поперечную перегородку, под которую ставится состав для курения. На перегородке сей раскладываются письма.

9. Пересылаемые бумаги не должны быть сшиваемы ни нитками, ни шнурками, ни ленточками.

10. Шнуровые книги, посылаемые чрез почту, должны быть очищаемы наравне с вещами, подверженными заразе.

11. Окуривание писем и бумаг, не содержащих в себе никаких посылок или сшитых бумаг, должно продолжаться от 1 до 2 часов, смотря по величине пакетов и по степени сомнения.

12. Курьеры, едущие из сомнительного края, должны без всякого изъятия выдерживать законами установленную обсервацию. Привезенные ими депеши, нетерпящие никакого промедления, по окурке в продолжение одного часа, должны быть отправляемы с другим курьером.

13. Во временных таковых Карантинных заставах должен быть прикомандирован врач и нужное число чиновников и служителей для надзора.

14. Таковые Карантины должны быть снабжены потребным запасом съестных припасов и вещей, нужных для окуривания.

15. Скот, кроме выдерживания обсервации, должно прогонять чрез воду, буде имеется подле Карантина река.

16. При очищении товаров, вещей, денег и проч., ни в чем не отступать от правил в Карантинном Уставе начертанных.

17. Наипаче наблюдать за продающими старое платье и другими мелочными разносчиками и, если таковые являются из края сомнительного, то все вещи и пожитки их, без малейшего исключения, подвергать строгому Карантинному очищению.

18. Жителей должно известить, что меры таковые принимаются для их собственной безопасности и внушить, что несоблюдение оных влечет за собою гибельное для них последствие.

19. Местное начальство должно строго наблюдать, чтобы в домах и на улицах была возможная чистота и опрятность, чтобы падаль и другие согнивающие тела были зарываемы в отдаленном от селений месте.

20. Чтобы тесные и сырые жилища были чаще проветриваемы

— 181 —

и освежаемы; а платье и постели выносимы на открытый воздух.

21. Обмовение тела водою, или водою с уксусом и, где можно, купанье в текучей или морской воде также весьма полезно.

22. Внушать жителям, что пища должна быть свежая, умеренная, нежирная, более из растений состоящая. Всякое излишество, особливо неумеренное употребление горячительных напитков, располагает к возрождению заразительных болезней.

23. Вещей, брошенных или лежащих на дороге или на улице, не поднимать, но доносить об оных Карантинному Начальству, которое обязано очистить оные по предписанному в Уставе порядку, и, буде не найдется хозяин таковых вещей, отдать оные нашедшему.

24. Нищих и бродяг никому в дом не принимать. Местное Правительство обязано таковых помещать в одном каком-либо месте, под строгим надзором Полиции.

25. При малейшем сомнении на счет здоровья поступивших в Карантин лиц, должно с благопристойностью осмотреть в обнаженном виде. Свидетельство сие производится врачом в присутствии местного Начальника.

26. Если оказываются опухоли в пахах, под мышками, на шее, на бедрах, или красные, или темные пятна, притом замечается боль и тяжесть в голове, глаза красные, мутные, черты лица измененные, язык белый, дрожащий, сильная слабость тела, то таковых больных должно признавать весьма опасными.

27. В самом Карантине должны они быть отделены от прочих пассажиров.

28. Все, имевшие с ними сообщение, должны непременно выдержать обсервационный 21 дневный срок.

29 Если в Карантине оказалась чума, то Начальникам Карантина, равно и местному Начальнику, постановляется в непременную обязанность всевозможное прилагать старание, чтобы зараза из Карантина никак далее не распространялась.

30. Если в каком либо селении обнаружились признаки сомнительной, или уже чумной болезни; то дом, в котором таковое несчастие случилось, должно оцепить; больных отделить от здоровых и как тех, так и других подвергнуть Каран-

— 182 —

тинному надзору; всех же жителей известить, чтобы они с сим домом не имели никакого сообщения.

31. В сем последнем случае самое селение, разделив на несколько частей, подчинить оные надзору нарочно избираемых благонадежных людей, которые обязаны ежедневно иметь самое точное сведение о состоянии здоровья всех находящихся в том квартале и доносить о том местному Начальнику.

32. Начальство, по получению том сведения, должно приступить к выполнению правил в Карантинном Уставе § 221 начертанных.

33. Первая в сем случае обязанность, больных отделить от сообщения с здоровыми. Посему, если место и время позволят, то жители выводятся от селения в лагерь, со всеми своими пожитками; самое жилище оцепляется. Если же ни место, ни время предпринять сие не дозволяют, то строго наблюдать, чтобы из оцепленных домов никто не отлучался; посему, во время чумы двери и ворота в домах должны быть заперты.

34. Если умирает кто либо от чумы, то остающееся после него платье, белье и постель должны быть непременно сожигаемы, а прочие вещи надлежащим образом очищаемы. В других же случаях вещей не сжигать, но подвергать известному Карантинному очищению.

35. Домы, в которых находился зачумленный, должны быть окурены гасом пресыщенной соляной кислоты в течение 24 суток. После того все деревянные и металлические вещи должны быть омыты горячим щелоком, или соленою водою, или еще лучше раствором хлориновой извести, полагая сей последней 2 золотника на фунт воды.

36. Здоровым должно в сем случае внушить, чтобы ежедневно омывали себя водою, или уксусом, или водою с солью, или раствором хлориновой извести и голыми руками не прикасались ни к лицам, ни к вещам сомнительным.

37. В городах и селениях подверженных оцеплению должны быть особые Комиссары надсматривающие за доставлением воды и съестных припасов.

38. Комиссары сии избираются из числа обывателей известных своею честностью и бдагоразумием. Они снабжаются от Начальства особыми знаками, без коих в оцепленном городе и селении никто не имеет права показываться на улицах.

39. Вообще в ночное время не может никто иметь права

— 183 —

выходить из дому, кроме сторожей и Комиссаров, которые на сей раз должны иметь фонари.

40. Хозяин дома, имея точное сведение о числе живущих в оном, не должен ни кому дозволять выходить ни днем, а найпаче ночью, без особого на то разрешения полиции.

41. В городах, где есть врачи, должно им доставлять ежедневно записки о заболевших, коих обязаны они свидетельствовать и преподавать им нужные для здоровья советы и осторожности.

42. Если в городе, или каком либо селении, свирепствует чума, или на счет оной имеется важное "сомнение", то при всяком смертном случае должно свидетельствовать мертвое тело. Таковые осмотры, буде врача нет, производятся местным Начальством в присутствии приходских Священников. Свидетельство сие производится с тою целью, чтобы удостовериться, нет ли на теле признаков зачумления, и при том, если таковые знаки замечаются, то должно всячески стараться избегать непосредственного к телу прикосновения. Но если бы, паче чаяния, сие случилось, то имевший прикосновение к зараженному телу должен подвергнуться Карантинной обсервации.

43. О всяком сомнительном случае врачи и другие производившие свидетельство чиновники, обязаны доносить местному Начальству и Врачебной Управе во всей подробности.

44. Если по всем признакам заключать должно, что смерть последовала от заразы; то ко вскрытию мертвых тел не приступать, дабы чрез то не дать случая к распространению оной.

45. Коль скоро город, или селение, по сомнению о заразительных болезнях подвергается оцеплению; то не должны быть ни какие публичные собрания и разного рода сходбища: следственно церковь, синагога, училища, театры, кофейные домы должны быть закрыты, сходбища на рынках, в банях, в питейных домах не должны быть дозволяемы. Равномерно разные постройки и работы на фабриках и проч. должны быть прекращены.

46. Продажа привозимых для города съестных припасов должна быть на черте оцепления. Причем строго наблюдать, чтобы между продающими и покупающими не было ни малейшего сообщения.

47. Плату должно производить монетою, опуская оную в особый уксусом наполненный сосуд.

48. Где же производится плата ассигнациями, там можно

— 184 —

допустить сие не иначе, как по предварительном окуривании оных, поступая присем, как выше упомянуто о письмах (№ 8).

49. Употребление публичных экипажей и лодок, имеющих шерстяные, кожаные, холстинковые подушки, набитые волосом, шерстью или паклею, также употребление наемных оседланных лошадей должно быть во время чумы запрещено.

60. Домашние животные не должны быть из домов выпускаемы. Собаки и кошки убиваются, выключая находящихся на привязи.

51. Все сии строгие меры должны быть послабляемы, как скоро в течение 21 дня не было сомнительного случая.

52. Тела умерших от чумы не долго оставлять непогребенными.

53. При погребении должно отложить все обряды, избегая при том всячески непосредственного прикосновения к мертвому и к платью его покрывающему.

54. Люди назначенные для погребения тела должны быть снабжены платьем из кожи, либо из холстины, напитанной маслом и дегтем. Они никак не должны непосредственно руками касаться к умершему телу, но употреблять для сего шесты, носилки, крючья и прочие инструменты, которые после должны быть тщательно омываемы.

55. Таковые люди должны обтираться раствором хлориновой извести.

56. Всячески наблюдать, чтобы из числа жителей в окруженном селении за черту никто не удалялся, внушая сим, что чрез удаление они подвергаются большой опасности и строжайшему законному взысканию.

57. Внушить жителям, чтобы они пожитков своих не зарывали, иди другим каким образом не прятали, объясняя им, что чрез сие подвергаются они опасности распространить заразу и законному взысканию; а напротив, представляя вещи для надлежащего очищения, они избегают опасности, не теряя вовсе ничего.

58. В тех губерниях, где принимаются Карантинные меры, где замечаются заразительные болезни, препровождение пересылочных арестантов признается неудобным.

59. Все таковые меры, сколь они ни стеснительны, но для общего блага необходимы. Начальство в самом начале сомнительной болезни должно принимать все таковые предосторожности, не давая злу сему далее распространяться.

— 185 —

60. Все случаи и местные обстоятельства не могут быть предусмотрены, и потому сверх всего поставляется в обязанность местного Начальства принимать во время свирепствования чумы и такие меры предосторожности, какие времени и месту могут быть приличнее, донося о том каждый раз высшему Начальству.

61. По прекращении чумы должно предпринять всеобщее очищение всего селения.

62. Домы должны быть окурены. В сем случае поступать так: в комнатах развесить платье и пожитки; потом расставить сосуды, содержащие в себе материалы для окуривания, и запереть двери и окна на 24 часа, кои не прежде, как по прошествии сего времени, открываются для надлежащего проветривания.

63. Для окуривания закрытых домов с пользою можно употреблять то же курение, производя оное снаружи посредством реторты, коея труба должна проходить сквозь стену пониже окон; таковые реторты могут быть располагаемы с двух или с трех сторон, смотря по величине дома и числу комнат.

64. Мебель, стены, двери, пол и разные деревянные и металлические вещи должны быть омыты мыльною водою или разведенными водою остатками после курения гасом пресыщенной соляной кислоты, либо хлориновою известью разведенною в воде.

65. В деревенских избах, где нет полу из досок, должно землю по крайности на ¼ аршина вырыть и выносить вон.

66. За теми, кои употребляются для очищения домов и вещей сомнительных и зараженных, должно строго наблюдать, чтобы они чего либо не скрыли. Для них должно быть назначено особое жилище, с запрещением являться на рынках и в других собраниях, и иметь непосредственное сообщение с жителями.

Не смотря на то, что с Марта месяца в г. Севастополе были чумные заболевания, не было предпринимаемо в Малороссии никаких экстраординарных мер защиты от занесения сюда чумной заразы, кроме приведенных выше общих постановлений и указаний, которые осуществлять на практике, реализировать не приходилось.

И только в июле месяце 1830 года, вследствие полученного Полтавским Гражданским Губернатором П. Могилевским от Министра Внутренних Дел по эстафете предписания о принятии мер предосторожности против выехавших и вышедших из

— 186 —

Севастополя после 3-го июня, где зараза существовала и ранее, сделано было пограничным с Заднепровскими губерниями Кременчугскому Полицеймейстеру и Земским Комиссарам Полтавской губернии распоряжение, в котором полтавский Гражданский Губернатор предписывает к точному и непременному наблюдению и исполнению следующее:

1.) У всех выехавших и вышедших из г. Севастополя после 3 июня, при переправе их через р. Днепре, независимо от предъявления ими обыкновенных паспортов, требовать от них карантинные виды о выдержании ими узаконенного карантинного термина во временных карантинах, у оцепления г. Севастополя или при Перекопской цепи учрежденных. Виды эти возвращать им при дальнейшем их следовании.

2.) Тех из них, кои не имеют при себе таковых видов или свидетельств о карантинном оцеплении, не смотря ни на какое лицо, непременно задерживать и подвергать их и вещи, при них находящиеся, очищению по правилам карантинным.

3-е.) Таким же образом непременно подвергать карантинному очищению и всех тех, кои с ними сообщались при проезде; для чего, требуя от первых показаний иди же объяснений о всех людях, с коими имели они сообщение, тотчас распоряжаться об отыскании последних и очищении по правилам карантинным, а в случае отлучки сих в другие поветы или губернии, о именах и фамилиях таковых представлять с первою почтою списки для его, Губернатора, с кем следует сношение.

4-е.) Если бы кто из выехавших после 3-го июня из Севастополя, или же из сообщавшихся с таковыми оказался, от чего Боже сохрани, "сомнительным или зараженным", то действовать на основании постановлений ранее (5 Ноября 1829 г.), преподанных и Карантинного Устава.

5-е.) Поставляется в непременную обязанность и на собственную ответственность Кременчугского Полицеймейстера и Земских Комиссаров возлагается иметь бдительное внимание на всех выехавших и вышедших посли 3 июня из Севастополя, и людей следующих из заднепровских мест или смежных с ними губернии, чтобы никто не осмелился ни под каким предлогом переправлять их чрез реку Днепр и никакими другими путями, как не через учрежденные переправы, при коих

— 187 —

должны быть кордоны. В противном случае таковых нарушителей общего спокойствия брать под стражу и подвергать суду. 6-е.) Подтверждается о точном исполнении всего вышепрописанного, без всяких разглашений и о бдительном строгом наблюдении, чтобы при сем не могло вкрасться какого-либо напрасного стеснения или же злоупотреблений, под опасением строжайшего с виновных взыскания по законам.

Во исполнение этого распоряжения Кременчугским Полицеймейстером установлены были пешие и конные кордоны на всем пространстве двухверстной городской черты по обеим сторонам р. Днепра, вверх и вниз от города; и особо того, за посадом Крюковом; с строжайшим наблюдением, чтобы никто и ни под каким видом не мог переезжать на дубах и лодках с правой стороны Днепра на левую иным путем, кроме как на казенную между Кременчугом и Крюковом переправу; и чтобы и по всей дистанции р. Днепра, заведования смотрителя судоходства Майора Уткина, не было никаких перевозов. Частным полиции приставам предписано все без изъятая дубы и лодки по обеим сторонам р. Днепра, и в заливах оного имеющиеся, собрав в одно место и опечатав оные, иметь под полицейским присмотром, а затем сделано распоряжение, чтобы никто мимо заставы стороною ни в Крюков, ни в предместье его, со стороны Херсонской губернии, пропущен не был; Крюковскому частному Приставу сделано наставление, чтобы на существующей всегда за Крюковом заставе производилась тщательная проверка видов с отметкою о выдержании ими узаконенного карантинного термина.

Как образец этих видов может служить следующее.

"Свидетельство в том, что предъявительница сего Вице-адмиральша Дария Бычинская с детьми Александром, Алексеем, Елизаветою, Александрою, племянницами Верою, Софиею, 12 класса Лумбергою девицею Анною Евстафиевою, и крепостными людьми: Алексеем Коватенком, жена Ульяна, Василием Водольяновым, жена его Ефимия, девкою Марьей Коватенковою, Кондратом Голубовым, мальчиком Моисеем Удодовым, Антоном Чумаковым и денщиком капитана 2-го ранга Лермонтова, Иваном Взяшним, отправляются из заставы Севастопольской карантинной линии по выдержанию установленного термина. Июня 20

— 188 —

дня 1830 года. Комиссар заставы капитан Сорочин. Письмоводитель Трапезоров. Печать".

На сколько аккуратен был в исполнении своих обязанностей Кременчугский Полицеймейстер, свидетельствует его рапорт о том, что он 29 июня, пропустив ехавшую в С. Петербург с установленным свидетельством супругу Вице-адмирала Бычинского с ее семейством и прислугою, следовавшего же из г. Севастополя отставного унтер-офицера Степана Павлова, не имеющего свидетельства задержал, не смотря на то, что по освидетельствовании поветовый штаб-лекарь Глинский и нашел его совершенно здоровым; с которым одновременно задержаны были не имеющие свидетельства еще 6 человек: Григорий Буракин, Петр Сердюков, Федор Ковчаненко, Иван Рябко, Савелий Семендяев и Антон Федоров, освидетельствованные чрез поветового лекаря; причем ни один не подлежал "никакому сумнению" относительно чумной заразы. Буракин, возбудивший ходатайство о сдаче его на поруки, содержался при полиции, а остальные пять, впредь до получения о них справок, посажены были в тюремный замок. Точно также задержан был Штата Комиссии Кременчугского Комиссариатского депо чиновник 14 класса Ковалев впредь до наведения о нем справок.

На этом и закончены были все предохранительные против чумной заразы мероприятия в Малороссии в 1829 и 1830 годах.

Июня 30-го Министр Внутренних Дел Генерал Адъютант Закревский сообщил Полтавскому Гражданскому Губернатору о том, что, имея ныне верное сведение, что все необходимые против чумной заразы меры приняты были местным Начальством и приведены в действие заблаговременно, и предупреждено всякое со стороны кого-либо покушение пробраться тайно за пределы Таврической губернии, Министр Внутренних Дел признает нужным отменить свое распоряжение о принятии мер осторожности против выехавших и вышедших после 3 июня из Севастополя, о чем он и уведомил Малороссийского Военного Губернатора.

По распоряжении Полтавского Гражданского Губернатора Кременчугским Полицеймейстером "учрежденные было для охраны Полтавской губернии от чумной заразы кордоны сняты 19 июля и всем проезжающим и проходящим из-за днепровских мест людям дана свобода на проезд везде по прежнему".

— 189 —

 

Приложение.

 

— 190 —

 

 

— 191 —

Правила для прекращения заразы.

Сии наставления здесь излагаемые, показывая постепенный ход действий к прекращению заразы, при точном их исполнении не могут остаться без желаемого успеха в скорейшем и надежнейшем истреблении ее там, где она к несчастию открылась.

Если при сих наставлениях зараза продолжаться будет в месте ей подпавшем, то те, на коих возложено будет прекращение ее, ясно докажут неисполнение ими сих правил и потому не могут принести никакого оправдания в вине своей.

Наблюдение за здоровьем жителей в уезде или повете возложено на уездных предводителей или поветовых маршалов. Для сего уезды или поветы, в коих оказалась зараза и также уезды или поветы, сопредельные с ними, должны быть разделены на многие участки. К каждому из сих участков должен быть определен особый чиновних, обязанный иметь наблюдение за здоровьем жителей в участке ему порученном. Для сего чиновник сей должен иметь в каждом местечки или селении, в участке ему вверенном особых людей, избрав их из благонадежных обывателей того ж местечка или селения, обязанность коих будет иметь надзор за здоровьем жителей местечка или селения. Засим:

1.) Если в котором либо местечке или селении окажется больной какою бы то ни было болезнию, или скоропостижно умерший, тогда те, коим поручено наблюдение за здоровьем жителей, будучи лишены средства к различению болезни, должны тотчас о сем больном, или скоропостижно умершем, давать знать чиновнику, которому поручен тот участок, в коем то местечко или селение, где больной или скоропостижно умерший оказался, находятся; дом же, в коем оказался больной или умерший, запереть и окружить цепью, дабы с живущими в оном никто из других домов сообщаться не мог, распорядясь притом о продовольствии их. Сей карауль вокруг дома, где оказался больной

— 192 —

или умерший, должен быть так расставлен, чтобы живущие в сем доме не имели средства передать какие либо вещи к сокрытию в другой дом; но если бы и покусились утаить вещи, то принуждены бы были сделать то внутри жилого своего дома, чрез что можно будет удобнее после отыскать сии утаенные вещи.

2. Чиновник того участка без малейшего промедления, по получении сего извещения, дав знать об оном предводителю или маршалу, должен отправиться в то местечко или селение, где оказался больной или скоропостижно умерший; и по приезде рассмотрев, достаточно ли оцепление дома, где находится больной или умерший и сделано ли распоряжение о продовольствии жителей оного, если случается медик, сделать тотчас с ним осмотр больного или умершего; если же не случится медика, тогда ожидать приезда предводителя или маршала, или присланного от него доваренного чиновника. Предводитель или маршал тотчас по получении уведомления должен ехать с медиком, или послать чиновника с медиком, в то местечко иди селение, где оказался больной или умерший скоропостижно.

3. Буде же предводитель или маршал не приедет столь долго, что тело умершего начнет портиться, тогда предать тело земле с надлежащею осторожностью; но дом от оцепления не освобождать до приезда предводителя или маршала с медиком. Когда же в сем случае, по приезде предводителя или маршала с медиком, сделан будет ими осмотр и в доме, где случился умерший не окажется никто больным и пройдет уже шесть дней со времени смертного случая, тогда, удостоверяясь сим о несомненности на счет сего умершего и живущих в том доме, освободить дом тот от оцепления.

4. Если по осмотре чиновника с медиком, или с медиком предводителя или маршала, окажется больной или умерший заразою, или будет о том сомнение, тогда обязанность предводителя или маршала будет:

1. Уведомить о том меня и Губернское начальство.

2. Местечко или селение, в коем оказалась зараза, окружить двойною кордонною запретительною цепью.

3. Устроить тотчас в отдаленности от местечка или селения, а буде место не дозволит, в конце оного лазареты: чумный, сомнительный и наблюдательный.

— 193 —

4. Оказавшихся больными заразою помещать в лазарет чумной; живущих с ними — в сомнительный, а имевших малейшее сообщение — в наблюдательный.

5. Лазареты должны быть окружены строжайшею кордонною цепью, дабы содержащиеся в оных не имели сообщения с обывателями; также не сообщались бы находящиеся в одном лазарете с находящимися в другом лазарете.

Примечание: В летнее время сомнительные и к наблюдению подлежащие должны быть выводимы тотчас в поле и помещаемы лагерем по возможности; потом без потери времени заняться должно устроением для них шалашей и размещать сомнительных [и] назначенных к наблюдению с разных сторон селения; но сверх того окружать сомнительных и к наблюдению назначенных кордонною цепью, отделяющею одних от других и размещать их там по семействам.

6. Назначенные к наблюдению, при выведении их в поле, должны выбирать с собою все вещи из дому для проветривания. 7. Все животные того дома, где оказалась зараза, должны быть выгнаны в особо огороженное место и содержаться в продолжении 21 дня, в сараях или под навесами, либо на открытом воздухе; по три или четыре раза между тем омываются водою или прогоняются сквозь оную; причем наблюдается, чтобы они переплывали воду, имея направление противу течения ее. Птицы должны содержаться в клетках и несколько раз опрыскиваться уксусом с водою. В продолжение карантинного очищения животных должно всячески соблюдать, чтоб они не имели прикосновения к выдерживающим другой срок; после сего очищения животных можно соединять их с другими и выгонять на общую пастьбу.

8. При таковом распределении людей и всех животных того дома, где оказалась зараза, и где живущие входят в разряд сомнительных, маршал иди предводитель должен на потребное для сего распределения время особенное обратить внимание, дабы цепь вокруг дома не была ослаблена, и чтоб ничего из тех домов похищено и вынесено быть не могло, для чего усугубляет еще меры для предохранения от сего похищения. За распределением людей, если дом деревянный, без малейшего прикосновения к вещам, в нем находящимся, и не допуская никому в оный

— 194 —

входить, непременно предать тотчас огню. Ежели дом будет каменный, то выломать все окошки и двери, для проветривания и окуривания, также полы и лестницы, а вещи и все пожитки вывезти с осторожностью в поле и предать там огню, домы же оставить под самим строгим надзором, дабы никто в них и на дворы оных входить не мог.

Все сие должно происходить при бытности полицейских чиновников, с строгими предосторожностями от прикосновения и дабы от зажигания дома, в котором оказалась зараза, не последовало вреда от огня другим соседним домам и строениям, окружающим тот дом, и занимаемых жителями состоящими в здоровом положении. При принятии сих осторожностей, если соседние домы находятся столь близко к дому долженствующему быть зажженным, что нельзя не допустить к ним огня от того дома, то можно таковые соседние домы деревянные разбирать все или часть оных, смотря по необходимой в том надобности; после же разломания соседних с ним домов, приказывать всему селению построить оные на счет селения, сею предосторожностью спасшегося от несчастия; если же положение селения таково, что для предосторожности от пожара при сожигании зараженного деревянного дома, должно будет разломать более двух соседних домов, тогда таковые зараженные домы не сжигать, но обратить их на назначенное здесь положение о зараженных каменных домах.

9. Живших в одном доме с зараженными и признанных сомнительными, по выводе их в лазареты или в лагери, должно с увещанием священослужителей спрашивать, не скрыты ли где ими какие либо вещи? Сверх сего еврейское общество должно употреблять всевозможное старание к разысканию сокрытых единоверцами их вещей из зараженного дома; ибо, если откроется после, что кто либо из единоверцев их скрыл вещи, тогда все кагальные того места, где окажутся сокрытые вещи будут подвержены суждению по всей строгости законов.

10. При таковом действии с теми, коих зараза постигла и с их домами, дабы при самом начале появления ее усугубить меры для утушения ее, следует тотчас сделать освидетельствоние всем живущим в том местечке или селении, где зараза появилась, обнажая всех и каждого, и с теми, кои по сему

— 195 —

осмотру окажутся больными заразою, с живущими с ними имевшими сообщение, поступить по вышеписанному.

11. Сверх того, при сем осмотре всякого, оказавшегося больным какою бы то ни было болезнью, выводить в особое отделение наблюдательного лазарета. Буде же на больном находятся какие либо признаки, не удостоверяющие точно, чтоб он был болен заразою, но между тем подающие сомнения, такового отделять в особое отделение "сомнительного лазарета", живущих с сими, оказавшимися больными и сомнительными, назначить к наблюдению; и при выведении их в поле, приказать им вывозить им с собою вещи для проветривания.

12. При сем освидетельствовании спрашивать, не имеет ли кто вещей полученных из того дома, в коем оказалась зараза; внушая, что кто об оных не объявит, и после о том откроется, таковой подвергается суждению по всей строгости законов. Буде же объявит вещи полученный из того дома, в коем оказалась зараза, таковые вещи и все находящееся в доме и самый дом, в котором они оказались, очищать по системе Гитона Морво и по Карантинным Правилам. Жителей же того дома обратить на обсервационный двенадцатидневный срок, не допуская их в то время иметь с прочими обывателями сообщение, для удостоверения, не заразились ли они от вещей ими из зараженного дома полученных; для чего исполнить то, что предписано выше сего имеющему наблюдение за здоровьем жителей в местечке или селении в том случая, когда окажется больной или скоропостижно умерший. Если заразились, тогда поступать с ними, как выше назначено; если же окажутся здоровыми, тогда, по истечении двенадцатидневного срока, освободить и дозволить сообщение с прочими жителями.

13. Опыты показали случаи, что иные скрывают больных и умерших заразою. Для обнаружения сего при освидетельствовании те, на коих сие возложено, должны иметь верное сведение о живущих в каждом доме, и даже кто не явится, разыскивать о истинной причине его отлучки и о удостоверении, что таковой отлучившийся не был в селении во время открытия заразы; буде же не получат такового удостоверения, то с домом, в коем отлучившийся оказался и с живущими в оном, поступить как назначено поступать с сомнительными.

— 196 —

14. Домы по таковому местечка или селения освидетельствованию оказавшихся сомнительными по признакам не доказывающим точно заразы, но подающим сомнение, равно и назначенных к наблюдению, запереть; приставить к ним караул и никого в оные не впускать до того времени, когда сомнительному, или к наблюдению назначенному, должно будет позволить войти в дом свой. Буде же в лазарете сомнительный, или к наблюдению назначенный, окажется в заразе, тогда при доме его умножить караул; к очищению дома употребить все известные средства, вещи же оставить при живших с ним для ежедневного проветривания, до позволения им войти в дом. Хотя дом и вещи сих живущих с заразившимися не в доме, но по выведении в поле, не будут сжигаться, и потому надеяться можно, что за таковым удостоверением не будут уже скрывать вещей, но однако для вящей предосторожности, для открытия утаенных вещей, в спрашивании и отыскании поступить, как назначено в случае том, когда окажется зараженный в доме.

15. В том месте, где оказалась зараза, и в ближайших местах вокруг оного, перебить всех кошек и собак при самом начале открытия заразы.

16. Дабы и засим не допустить в селении распространиться заразе, должно каждый день делать в оном осмотр особо отряженными для сего медицинским и от губернского начальства чиновниками и, если окажется в селении больной, поступать по вышеписанному.

Примечание. Ни один умерший во всяком местечке или селении без освидетельствования, нет ли наружных знаков, не должен быть предан земле.

17. Дабы от принимаемого правила сожжения домов и пожитков заболевших чумою, при самом открытии случая, иногда по недеятельности земской полиции, живущие в тех домах или другие по препоручению их, не успели оные спрятать в погребах и ямах, или зарывать в землю, то при исполнении предписанного распоряжения по селению, где зараза открылась, по истреблении дома больного огнем, с старанием осматривать, нет ли на дворе погребов или ям, оные стараться открыть и истребить огнем все в них имеющееся, а о том, что не спрятано ничего в поле, каждого жителя приводить к присяге, с объ-

— 197 —

явлением строгости законов для клятвопреступников. 18. Всем, у кого будут сожжены домы, тем они от общества должны быть построены. Те, кои, скрыв вещи, сами о том объявят, и должно будет те вещи сжечь, получат за оные заплату, без взыскания за утайку оных; но, если скрытые вещи будут отысканы, или объявит об них кто другой, а не сам хозяин сих вещей, таковой не получит платежа и притом подвергнется взысканию по законам. Неимоверно, чтобы по точном исполнении сих правил не истреблена бы была зараза между жителями того селения, где сии распоряжения произведены будут в действие; но в случае, если прежде очищения бывшего в заразе местечка или селения по правилам очистительному комитету данным, откроется зараза там снова от вещей утаенных и обращенных в употребление после назначенного выше сего осмотра всех жителей, тогда должно будет обратиться к исполнению всего здесь изъясненного и к новому освидетельствованию и разделению зараженных, живущих с ними и имевших сообщение, также к отделению больных всякого рода болезнями, по назначенным правилам.

Для удостоверения же, что и за сим зараза не откроется от могущих быть сокрытых вещей, исполнить следующее:

1. Всех жителей обратить на обсервационное положение, то есть, запретить каждому выходить из своего дома, и в то же время произвести очищение в домах их. Для сего должно из благонадежных обывателей составить комитеты и, разделя местечко или селение на многие участки, поручить каждому комитету особый участок. В Комитетах члены оных должны быть распоряжены так, чтобы они находились каждый в таком комитете, которому бы поручена была другая часть местечка или селения, а не та, где находятся домы членов комитета. Сии комитеты должны производить очищение, каждый в своем участке, употребляя к очищению каждого дома людей того дома.

2. Очищение должно быть следующее:

Домы должны быть снова выбелены и при белении употреблять для смешения извести или мелу соленую воду. Домы небеленные, и как в оных, так и в беленных домах, всякие деревянные поделки и прочие вещи, не исключая глиняных и стеклянных, обливать соленою водою, а металлические вещи уксу-

— 198 —

сом; очищение же прочих вещей нетерпящих мокроты производить окуркою. В домах, если не будет достаточно веществ для окурения по системи Гитона Морво, курить горячею серою или селитрою; также с должною осторожностью порохом и окурку сию тогда уже производить не один, а шесть раз. Белье и прочее, что можно, мыть прежде в горячей воде, а потом в холодной. Платье и белье, окурив, ежедневно вывешивать для проветривания.

3. Для избежания долговременного очищения по карантинным правилам вещей, заразу в себя приемлющих, учредить пакгаузы для окурения по системе Гитона Морво. В сии пакгаузы приказывать приносить для окурения вещи приемлющие в себя заразу.

Для сего должно сделать два реестра вещам представляемым к очищению: один подписывает представляющий вещи, или по неумению им грамоте тот, кому он то поручит; другой за подписом приставленных к пакгаузу депутатов от общества. Первый список остается у депутатов, другой отдается хозяину вещей. По окончании очищения отдавать пожитки и вещи тому, от кого они представлены с распискою на описи оным.

4. По окончании сих операций внутреннее в местечке или селении сообщение можно и должно дозволить для испытания, не откроется ли каким случаем зараза?

5. Лавки с товарами должны быть подвержены равномерно назначенному здесь очищению и потом открыть, дабы обыватели, удостоверясь о благосостоянии здоровья своего, не лишились продовольствия, а купцы торгов своих.

6. По исполнении сего из тех домов, в коих не окажется сомнения, если пожелают дозволить, сложив все имущество свое в амбары или каменные лавки, так, чтобы в домах ничего не оставалось, выбраться в поле со всеми в доме живущими.

7. Домы выбравшихся таким образом в поле, должны быть заперты, оставя окна и двери с довольными отверстиями, для проветривания, но препятствующими входу в домы. Дабы быть совершенно уверену, что входа в сии домы не будет, оные со всех сторон запечатать и иметь при них караул.

8. При амбарах и каменных лавках, в которые положено будет имущество из сих домов, должен быть самый крепкий караул, дабы никто и ни под каким видом не мог взять

— 199 —

оттуда чего либо до очищения оного по окончании заразы. 9. Пожелающие таким образом выйти в поле должны быть помещены там совсем в другой стороне от того места, где помещены сомнительные и наблюдательные, и непременно внутри цепи вокруг местечка или селения учрежденной. Они должны быть размещены там по семействам, так, чтобы одно семейство с другим не имело сообщения, дабы в случае появления заразы в котором либо семействе, не все выбравшиеся в поле почтены были сомнительными, но только живущие в том семействе, в коем оказалась зараза. 10. Если в котором либо семействе из числа сих выбравшихся в поле окажется зараза, тогда в разделении их и с вещами с ними в поле находящимися, поступать по вышеписанным правилам, как о зачумленных и сомнительных предписано. Домы же их и имущества в местечке или селении в амбарах или каменных лавках оставленный, не подлежать сожжению, потому что они, быв отделены прежде их выхода, назначены к оставлению до очищения всего селения. 11. Если при назначенном здесь освидетельствовании, в котором либо доме окажется зараза, то сий домы и имущества в них находящиеся, равно и те домы, из которых жители не пожелают выйти в поле и после между ими в котором либо доме окажется зараза, таковые домы и имущества в них находящиеся не изъемлются от назначенного сожжения, что особенно подтверждается. 12. При выпуске из лазаретов поступать следующим образом: а.) В чумном. Буде окажется выздоравливающий, такового по совершенном выздоровлении и по закрытии ран, переменя платье его, взяв оные из приготовленного попечением начальства, или от жителей того местечка или селения в здоровом положении находящихся, и обмыв выздоровевшего уксусом, выводить в особый дом, где должен он выдержать сорок дней карантинного срока, по окончании которого обмыв выздоровевшего снова выпускать. в.) В сомнительном — буде между находящимися в оном не окажется заразы, тогда по истечении двадцати четырех дней с поступления их в лазарет, обмыв их уксусом и переменя

— 200 —

платье взятым от здоровых, выпускать; то же платье, в коем они находились в лазарете сжигать. До выпуска их освидетельствовать всех в обнаженном виде, не окажется ли на них каких знаков, и притом спрашивать под присягаю, не спрятаны ли ими в домах какие вещи, которые остаются без очищения, или не известны ли они о ком либо скрывшем веши. Сие исследование, по важности своей, должно быть произведено со всевозможным старанием. Пред выпуском в домы, осмотреть, не осталось ли в них каких вещей без очищения, и самые домы должны быть очищены по системе Гитона Морво и по Карантинным Правилам, то есть обмыты, выбелены и окурены.

Если же между находящимися в сомнительном лазарете окажется больной заразою, такового переводить в чумный лазарет, а находящимся с ним со времени отделения его из сомнительного лазарета начинается счет двадцатичетырехдневного срока.

с.) В наблюдательном, если между находящимися в оном не окажется заразы, и не будет на счет их сомнения, тогда по истечении шестнадцати дней со времени их поступления в лазарет выпускать в домы их, темь же порядком и с теми же осторожностями, как и сомнительных. Если между ними окажется больной заразою, такового отделять в чумный лазарет, прочие же с ним находящееся должны поступать в лазарет. Буде же между наблюдаемыми окажется сомнительный, то он должен быть отделен в сомнительный лазарет; прочие же остаются в наблюдательном, и счет шестнадцатидневного обсервационного срока начинается со времени отделения сомнительного в сомнительный лазарет.

В обеих сих случаях с домами и пожитками поступать по вышеозначенному о чумных и сомнительных.

д.) Находящиеся в особом отделении наблюдательного лазарета должны находится в оном десять дней; и буде между ними в течение того времени не окажется никакого сомнения, выпускать их в домы их, окурив по системе Гитона Морво платье и пожитки при них находящиеся. Буде же между ними окажется зараженный, или сомнительный, тогда поступать в сем случае по предыдущему пункту.

— 201 —

13.) Старательно наблюдать должны, дабы для погребения тел от заразы умерших, были вырываемы могилы не менее трех аршин глубиною, и тела были бы посыпаемы негашеною известью. Сверх сего над каждою могилою сделать аршина в полтора земляные насыпи. Кладбище окопать глубокими рвами, дабы и собака не могла перескочить, и навозив навоз, окуривать оным всю окружность тех кладбищ.

14. Те, коим поручено наблюдение за прекращением заразы в местечке или селении, должны вести журнал о действиях и о положении болезни, и доставлять мне с оных копии каждую почту или, где учреждена летучая почта, каждые два дня.

15. В городах тех уездов, в коих открылась зараза, должны иметь наблюдение за здоровьем и за исполнением всего здесь назначенного городничие и полицеймейстеры.

16. В случае появления заразы в городах, больших местечках или селениях губернское начальство, обратив на оное особенное внимание, должно тотчас учредить Комитеты для прекращения заразы, составя оные из благонадежных чиновников, в той губернии находящихся. До составления же сих Комитетов должны действовать по предписанным здесь правилам в городах Городничие и Полицеймейстеры, а в уездах или поветах Предводители или Маршалы, вспомоществуемые земскою полицией, долженствующею в сем случае доставлять по требованиям все зависящие от нее вспомоществования. Кордонную цепь вокруг города, в котором оказалась зараза, Уездный Предводитель или Поветовый Маршал должен держать чиновниками и людьми из уезда или повета, и иметь под своим наблюдением, ибо сие есть мира ограждающая уезд или повет, попечению его вверенный. 17. Начальник губернии обращает внимание, дабы жители города, местечка или селения, окруженного кордонную цепью не нуждались в пропитании. Уездный Предводитель или Поветовый Маршал обязан снабжать их продовольствием, получая оное от прочих жителей уезда или повета до того времени, когда начальник губернии, если надобность потребует, сделает распоряжение о доставлении продовольствия жителям, находящимся в оцеплении. О продовольствии жителей внутри города, местечка или селения, поручается иметь попечение чиновникам, на кото-

— 202 —

рых возложена обязанность прекращения заразы в том городе, местечке или селении.

Если с точностью и без малейшего отступления по сим правилам поступлено будет, то зараза там, где она открылась, в весьма скором времени должна быть истреблена, и усилиться никак не может. Чрез шесть дней между жителями должна она совершенно прекратиться и после того времени может существовать только в лазаретах.

Неистребление ее в сие время между жителями и продолжение ее в месте ей подпавшем, можно будет отнести только к недеятельности или к неразумению тех, на кого поручение о прекращении заразы возложено будет.

По изложенным здесь средствам ясно показывающим постепенный ход их для прекращения заразы неоспоримо должно в вышеозначенное время прекратить заразу в каком бы то степени действия ее ни были они начаты. Продолжение ее будет, но оно ограничится в лазаретах, следовательно и опасности в распространении болезни между жителями в благополучном положении оставшимися уже не будет.

Действительный Тайный Советник           
Князь Алексей Куракин.

— 203 —

Инструкция для временных сухопутных карантинов, извлеченная
из Карантинного Устава, с присовокуплением нужных прибавлений,
сообразно с нынешним местным положением заразы.

ОТДЕЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.
О должности карантинной конторы.

Карантинная контора есть временное присутственное место управляющее карантином по точным правилам оному от Начальства в руководства данным, дабы как подчиненные, так и выдерживающие карантинный срок люди, беспрекословно повиновались тому, что от них из предосторожности взыскиваться будет.

2. Карантинную контору составляют три члена: карантинный начальник, товарищ и доктор.

3. От присутствующих в конторе требуется неутомимая деятельность, беспорочное поведение и примерное бескорыстие.

4. Временная карантинная контора, состоя под непосредственным моим начальством, получает во всех делах и случаях, в состав карантина входящих, повеления и относится своими рапортами ко мне, или к доверенному от меня лицу, а с поветовыми присутственными местами, маршалами, исправниками и городничими сносится сообщениями.

5. Карантинная контора строго наблюдает, дабы задерживаемым в карантине не оказывалось грубости и притеснений, и имеет долг стараться: 1) о изобилии съестных и прочих припасов и 2) О умеренной цене на продажу оных, вызывая торговцев или маркитантов со всего уезда, и допуская невозбранно каждого приезжающего к вольной продаже.

6. Карантинной временной конторе присвояется власть не-

— 204 —

послушных, нерадиво исполняющих свои должности, имеющих грубое с выдерживающими карантин обращение и невоздержанных исправлять сначала увещаниями, выговорами, задержанием на хлебе и воде, а нижних служителей телесным наказанием, но если все сии средства окажутся недостаточными, в таком случае для отрешения навсегда, карантинная контора представляет своему начальнику, но когда откроются уголовные преступления, тогда взяв виновного под стражу, доносить тот же час о произшествии сем мне.

7. Само собою разумеется, что телесное наказание над нижними карантинными служителями должно быть умеряемо человеколюбием.

8. Без дозволения моего никто и никуда из служащих при временном карантине отлучаться не может и на самое малое время, и никакое начальство без меня оного от вверенной ему должности отлучать не имеет права.

9. Карантинная контора имеет двойным числом о всех людях, поступающих в карантин, списки, а товарам и вещам реестры, определяя сроки для очищения, как первым, так и последним от начальства назначенные, и еженедельно оному доносить о всех происшествиях карантина, с присовокуплением ведомостей по установленной форми, а потому и получает ежедневно в семь часов поутру обстоятельные рапорты от карантинных обоих комиссаров, лекаря и караульного надзирателя о вновь поступивших обозах, пассажирах, вновь заболевших, умерших, перемещенных из больницы обыкновенной в опасную и выпущенных из карантинного дому; о числе повозок принятых и выпущенных из Карантина, с наименованием товаров и вещей и показанием сроков очищения.

10. Требование от пассажиров награды деньгами или вещами во мзду своих трудов, быв уголовным преступлением, с чиновником впадшим в таковое поползновение, поступлено будет по последнему пункту параграфа № 6.

11. Предоставляется карантинной временной конторе право прочитывать и внушать наставления, карантинной регламент, не только чинам и лицам, служащим при карантини, но и самым пассажирам, дабы никто и никогда в случаи преступления не мог отговариваться неведением Карантинных Правил и предстоящего

— 205 —

за нарушение оных наказаний по силе Высочайшего Указа 1807 года.

12. Один из членов карантинной временной конторы обязан осматривать поочередно, по крайней мере в сутки три раза, не имея на то определенного времени, все карантинные отделения без изъятия, примечая, не происходит ли какое злоупотребление во вред общий.

13. Поелику временная контора не имеет ни малейшего права назначать карантинный термин пассажирам, товарам и вещам, то и малейшее умаление сроков, назначенных от меня, подвергает контору неминуемому суждению по законам.

14. Карантинная контора в угодность хозяевам не ослабляет очистительных средств, по системе Гитона Морво, но, дабы не подвергнуть товаров убытку, гибели, повреждению или изменению цвета, требует от доктора карантинному лекарю письменное наставление, какие товары, пожитки и вещи должны быть очищаемы по обыкновенному обряду и следственно сии последние не могут быть прежде признаваемы очищенными, как по истечении полного карантинного срока.

15. Всем карантинным членам строго запрещается иметь кое либо участие в продаже съестных припасов и прочих вещей пассажиров. 16. Дабы не нарушить благоустройство в карантине, контора не допускает пассажиров упражняться в пьянстве. 17. Временной карантинной конторе иметь должно две книги от местного губернского начальства своего, за шнуром и печатью даваемые, из коих в одной записывают по установленной форме: всех выдерживающих карантин, с их пожитками, а в другой всякого рода товары и вещи с показанием сроков на сколько, разложены в пакгауз. 18. Сии книги ежемесячно отсылать к начальству для поверки и сличения с списками и ведомостями, поступившими в течение месяца от карантинной конторы, присовокупляя к тому отчет о канцелярской сумме и аптеке. Дабы во время сей отсылки книг для поверки не было остановки, Губернское Начальство должно завременно присылать новые книги на каждый месяц. 19. Когда от товарища вступит в контору письменное уведомление, что товары из очистительного пакгауза выпущены

— 206 —

и хозяин оных под статьей в книге расписался довольным, то карантинная контора в то же время даст повеление караульному надзирателю для пропуска, в коем означает коликое время задержаны были для очищения и какие именно товары из карантина выпускаются.

20. Карантинная контора снабжает билетами, по установленной форме, людей выдержавших карантинный срок об освобождении их из карантина, с означением платья и вещей с ними отпущенных, и времени, какое они задержаны были. Караульный надзиратель, записав билеты и накладные товарам в свою книгу, из карантинной конторы за шнуром и печатью ему данную, слово от слова, пропускает без малейшого задержания людей и товары. Сии билеты должны быть печатные, а до снабжения оными контору от Губернского Начальства, дабы не сделать остановки в действиях карантина, дозволяется выдавать письменные.

21. Карантинная временная контора имеет три печати. Первую для своего употребления с гербом Губернии, в которой пребывание имеет; а другие две различные, одну для товаров, кои следует очищать, а другую для тех, над которыми уже произведено сие действие.

22. В карантин не должно впускать много повозок вдруг для удаления замешательства, тесноты и злоупотребления.

23. Вход внутрь карантина никому из посторонних не может быть позволен: но все, имеющие нужду в свидании с пассажирами, должны являться на установленном порядке и в назначенные часы к парлуару для разговора.

24. Время впущения в карантин и закрытия оного определяется от восхождения и до захождения солнца.

25. Во время ночи никто из путешествующих, кроме курьеров, эстафетов и почтальонов, везущих почтовые сумки, не может быть принят в карантин.

26. Маркитанты не допускаются от карантинной конторы для свидания с пассажирами, иначе, как у парлуара.

27. Внутри карантинной ограды не должно иметь собак, кошек и других домашних животных; равным образом не допускать, чтобы они могли вбежать туда, где их иметь запрещается.

— 207 —

28. В самые опасные места по карантинному дому употреблять преступников.

29. Если случится по карантинному дому какое либо повреждение строения, то карантинная контора имеет неукоснительно требовать исправления от г.г. Поветового Маршала, или Уездного Предводителя и Исправников, и о последующем доносить тот же час мне и испрашивает разрешения на случай надобности в новых поделках. 30. Карантинная контора в обязанности своей имеет наблюдать, чтобы маркитанты, ни под каким предлогом, никому из пассажиров не отпускали ничего в продажу, не условясь прежде о цене, которую и записывает в книге комиссар пассажирского отделения, что самое исполняют и маркитанты, на тот конец, дабы не произошло разногласия в исчислении цены и веса.

ОТДЕЛЕНИЕ ВТОРОЕ
О должности карантинного начальника.

31. Карантинный Начальник должен оправдать доверенность к нему Правительства честностью, трудолюбием, строгостью к подчиненным и вежливым обращением с пассажирами, не ослабляя притом взыскательности предписываемой законами. 32. На нем лежит хранение порядка, ведете карантинных журналов, книг и поспешное отправление дел по карантину, раскрывает все поступающие в контору бумаги и назначает дна присутствия и в самые дни праздничные, воскресные и торжественные. 33. Начальник карантина имеет в подчиненности своей воинскую команду, если таковая в карантине случится; к нему же относится и наблюдение в том, чтобы карауль, хранящий безопасность общую, исполнял свою должность без малейшего упущения или послабления. 34. В случае невоздержного поведения, или умысла кого из военно-служащих, карантинный начальник, немедленно донеся о том Губернскому Начальству, уведомляет притом и военного командира, а о принадлежащем ведомству Земской Полиции — Исправника и требует поступления по законам и о перемене вместо отправленного другим надежнейшим и исправнейшим.

— 208 —

35. Начальник карантина не делает никаких распоряжений без согласия конторы, и для удержания каждого в довлеемой подчиненности и для вещей осторожности, когда приметит, что находящиеся при конторе чины и служители нарушают порядок, в таком случае, смотря по важности проступка, делает выговор, взыскание, или в то же время удалив от порученного дела оказавшегося в подозрении, предлагает конторе учинить о таковом решительное определение и тотчас о том доносит Губернскому Начальству и мне.

36. Карантинный Начальник при бытности своей принимает от пассажиров-хозяев под присягою ответы на вопросы, им от него предлагаемые в приемной комнате; там же отбираются от них двойным числом о людях списки, а о товарах, пожитках и вещах реестры за подписанием, как тех, так и других хозяевами.

37. Всяк, имеющий нужду в свидании или разговоре с пассажирами, удовлетворять себя может посредством парлуара; испрашивает на то дозволения карантинного начальника и получает от него билет по установленной форме, который отбирается у парлуара караульным надзирателем и представляется обратно Карантинному Начальнику.

38. Карантинному Начальнику вверяется непосредственно вся цепь и караулы вне и внутри карантина.

39. Он определяет места для содержания караулов и, снабдя их достаточным наставлением для лучшей предосторожности, ночной караул удвояет.

ОТДЕЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ.
О должности карантинного товарища.

40. Товарищ, не полагаясь ни на кого из подчиненных, находится лично при приеме товаров, вещей и пожитков в пакгауз, и смотрит, чтоб с одной стороны поступающим в карантин притеснения и обиды, а с другой подлога и злоупотребления ко вреду общей безопасности не происходило.

41. Все товары, вещи и пожитки принимаются в очистительные пакгаузы по реестру подписанному самым хозяином, по параграфу 36, при пакгаузном комиссаре и лекаре.

— 209 —

42. По очищении товаров, вещей и пожитков предписанными от доктора средствами записываются оные комиссаром в пакгаузную книгу в присутствии товарища и отдаются по реестру хозяину, который по приеме их расписывается в книге под статьей товаров, вещей и пожитков ему принадлежащих, довольным.

43. Товарищ отвращает обман и подлог при продаже съестных припасов пассажирам и строго смотрит за продающими, чтобы соблюдалась верность весов и мер и, наблюдая порядок доставляет каждому защиту в нанесенной обиде.

44. Маркитанты, изобличенные карантинным товарищем по жалобе пассажиров в обмане или обмере, по определению карантинной канцелярии, лишаются права продавать съестные и прочие припасы пассажирам и изгоняются из карантина по надлежащем их очищении.

45. Товарищ, движимый человеколюбием, побуждает служащих в опасной больнице к преподанию помощи страждущим сею болезнью.

46. Выздоровевших от заразы приказывает немедленно выводить в особый для таковых отдел, возбраняя и тут всякое с ними сообщение.

47. Товариш строго наблюдает, чтобы служащие в опасной больнице и немогущие избежать прикосновения к зараженным больным и их вещам, обращались бы около зараженных всегда одетыми в особенное кожаное платье и рукавицы имели бы сделанные из вощанки, отнюдь не касаясь ни до тела, ни до вещей зараженных обнаженными руками; и всякий раз при выходе из больницы окуривать платье в крепком дыму.

48. Все вещи умерших в опасной больнице, а особливо шерстяные, бумажные, полотняные и шелковые, яко сильно приемлющие язвенный яд, сжигаются все без изъятия в присутствии товарища в то же время.

49. Больницу опасную и двор, в которой случился от заразы смертный случай, приказывает товарищ запереть и воспретив строжайше чрез кого следует, никого в оную не впущать, уведомляет о том карантинную контору для поступления по правилам "Кордонного и Карантинного Положения", от меня изданного.

— 210 —

ОТДЕЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
О должности Карантинного Доктора или штаб-лекаря.

60. Доктор или штаб-лекарь должен иметь полное и практическое сведение о свойстве, признаках и действии моровой язвы.

51. Он должен не упускать из виду ни малейшего предохранения для утверждения безопасности ему известными средствами, и имеет строгое наблюдение за лекарем, преподавая ему все способы и наставления, служащие к пользованию больных.

52. Он должен с прямым основанием и величайшею осторожностью производить свидетельства в приемной карантинной комнате людям, вступающим в карантин, в обнаженном виде, мужчинам лично, и женщинам чрез присяжную бабку, осматривая почетных людей порознь.

53. В заключениях своих о роде болезни должен показывать великую осмотрительность, дабы с одной стороны, обманувшись сходством признаков и припадков моровой язвы с обыкновенными горячками, не сделаться орудием пагубных следствий; а с другой увеличиванием и преждевременным заключением об опасности не усугубить без всякой нужды бедствие страха.

54. Почему, когда болезнь окажется в сомнительном еще виде, то, не делая о ней решительного заключения, по принятии сообразных настоящему происшествию мер, и по удалении одержимого болезнью от всякого сообщения в особый отдел, примечать свойство оной со всевозможным рачением, представя в то же время болящему неопасное его состояние, дабы пораженное ужасом его воображение не произвело гибельного для него злоключения.

55. Главнейшим предметом попечения его быть долженствуют: во первых, чтобы в жилищах не находился стесненный и гнилой воздух, в покоях сохраняема была умеренная теплота и окна чаще отворяемы были для возобновления свежего воздуха; во вторых, находящиеся в больницах обоих отделений, употребляли бы пищу и питье могущее отвращать болезни и уничтожать семена оных.

56. Не только находящихся в службе при карантине, но и выдерживающих карантинный срок, пользуя в их бо-

— 211 —

лезнях, не должен требовать за свои труды никакого воздаяния.

57. Употребляемым лекарствам в болезнях выдерживающих карантинный срок, вести надлежащий счет, держась цен, аптекарскою таксою определенных, по которому и взыскиваются деньги с того из заболевших, для которого оные употребляемы будут, при выпуске их.

58. Карантинный Доктор, получая от лекаря ежедневные по утрам и вечерам письменные рапорты, и, смотря по содержанию оных, немедленно подавать должен в Карантинную Контору записку, изъясняющую обстоятельства дела и средства к неупустительному исполнению потребные; а в рассуждении способов от медицинской науки заимствуемых, каким образом притом поступать обязан лекарь, немедленно снабдевал бы его наставлением соответственным происшествию.

59. По знаниям, которыми Доктор или штаб-лекарь снабден бывает, карантинная контора уважать обязана все его положения и замечания в отношении больниц и соблюдении здоровья пассажиров, и потому одно его в сем случае подозрение, должно служить основанием в принятии надлежащих мер.

60. Находящаяся при карантинном доме аптека состоит в непосредственном наблюдении Доктора или штаб-лекаря и в издержанных лекарствах в Карантинную Контору представляет подробный отчет, в котором изъяснять должно остаток лекарств и аптечных материалов и припасов, расход оных безденежный для карантинных чинов, служителей и для неимущих и за деньги, и наконец сколько в добавок к наличному остатку иметь нужно.

ОТДЕЛЕНИЕ ПЯТОЕ
О должностях карантинных комиссаров.

61. Карантинные Комиссары, состоя в подчиненности Карантинной Конторы, получают из оной приказы для исполнения в кварталах им препорученных, имея попечение, чтоб установленный порядок, сохранен был во всех частях; доносят о всех в квартале происшествиях Карантинной Конторе, и с находящимися в кварталах их ведомства обращаются кротко

— 212 —

и бескорыстно, прилагая старание о продовольствии пищею выдерживающих карантинный срок; и для того при первом неудовольствии о недостатке, не надлежащем качестве, или дороговизне съестных припасов, уведомляют о том Карантинную Контору и, по долгу звания своего, настоять, чтобы злоупотребление исправлено было.

62. Карантинные Комиссары неусыпное имеют бдение, чтоб во всех без изъятия домах, больницах, пакгаузах, на улицах и на площадях содержалась всевозможная чистота, строго взыскивая на подчиненных им служителях. Равным образом обязаны иметь попечение о исправном содержании строений и об оказавшихся повреждениях и ветхостях для исправления доносят Карантинной Конторе и стараются, елико возможно, сберегать оные от огня.

63. Для предохранения от пожарного случая карантинные комиссары обязаны наблюдать, дабы в пассажирских комнатах по захождении солнца не разводили огня, а для света имели бы лампады. Для пособия в случае пожара Карантинная Контора имеет вытребовать от земской полиции достаточное количество бочек и прочих пожарных орудий, по сельской полиции заведенных. Сии пожарные орудия должны содержаться на площади против карантина, под навесом и под надзором Карантинного Комиссара. Относительно фурщиков, коим отводятся в карантинной ограде особые отделения, должны карантинные комиссары иметь особенное внимание, чтобы котлы, в коих они имеют обыкновение варить пищу, были помещаемы в ямах и огонь для варения пищи не был бы разводим во время ветра и наблюдать, чтоб, по сварении пищи, оный был тотчас погашен Для изготовления сих печных ям должен отводить места сам карантинный комиссар.

64. Непременные посты и ночные караулы от Карантинного начальника, по обстоятельствам надобности внутри удвояемые, препоручаются надзору карантинных комиссаров, которые вследствие того, обращая внимание свое на безопасность вверенных им кварталов, неослабно надзирают, чтоб ночной караул, обходя дистанцию, досмотру его вверенную, содержал надлежащий порядок и тишину в квартале.

65. Карантинные комиссары смотрят еще и затем, чтоб

— 213 —

в кварталах, им вверенных, ничего не происходило противного службе и, чтоб узаконенный порядок сохраняем был всеми без изъятия и во всей точности.

ОТДЕЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
О должности Комиссара 1-го квартала.

66. Все пассажирские отделения составляют 1-й или "пассажирский" квартал.

67. Карантинный Комиссар сего квартала размещает пассажиров по номерам таким образом, чтоб благородные и чиновные люди могли иметь свои выгоды, чтоб женский пол, кроме принадлежащих к семейству и служанок, отделяем был от мужского, чтоб вновь поступающее, ни под каким видом, для жительства с прежде задержанными не были; и все пребывающие в сем квартале распределены были без утеснения, помещая в каждый покой, буде можно, от 6 до 8 человек и придавая для порядка из карантинной стражи одного гвардиона для каждого двора. Сверх того, записывает в книгу своего квартала, полученную из карантинной конторы: кто именно, в котором номере помещен, какое платье на нем, сколько имеет денег при себе и насколько времени положено задержать, различая, кто задержан из одной предосторожности и кто по пряному сомнению.

68. Комиссар сего квартала строго смотрит, чтобы находящиеся под его наблюдением пассажиры не только с посторонними, но и между собою отнюдь не сообщались, будучи разных сроков, и для того в 9 часов ввечеру запирает дворы, в коих размещены пассажиры; а ключи представляет в контору, а поутру в 6 часов, получая оные обратно, отпирает дворы.

69. Когда лекарь осматривает в квартале пассажиров, то и комиссар притом находиться должен, на тот конец, чтоб какое со стороны лекаря учинено будет распоряжение, комиссар приводил бы оное в исполнение.

70. Карантинный Комиссар при ежедневном осмотре пребывающих в его квартале, отбирает от каждого желания, какая тому потребна готовая пища, провизия, и записывает то в "книгу о цене".

— 214 —

71. В 7 часов утра требует маркитантов к парлуару, где умовясь при бытности комиссара каждый из пассажиров порознь с маркитантами о цене записанных уже в книгу пищи и припасов, что делает и маркитант с своей стороны, запискою в своей книге для расчету с пассажирами при выпуске их из карантина. Пища доставляется в присутствии того же Комиссара к дверям каждого отделения, и по уходе маркитанта и его служителей, которые приносят пищу, вызывается комиссаром чрез колокольчик гвардион, подает пищу принадлежащую его пассажиру, что делается по степени, дабы гвардионы не могли иметь между собою сообщения. Посуда фаянсовая, глиняная, бутылки и стаканы, доставляемые маркитантами пассажиру, опускается гвардионом в присутствии комиссара в приготовленную кадушку, наполненную водою смешанною с уксусом, из которой по прошествии получаса, вылив воду и наполнив кадушку другою холодною водою, маркитант без опасности получает оную посуду обратно.

72. Комиссар прилежно наблюдает, чтобы маркитанты ни в количестве припасов, ни в цене прибавления не делали.

73. Служителям, извозчикам и чумакам маркитанты не должны ничего отпускать, иначе, как с согласия для первых — господ, а для последних — артельных старост и обозных атаманов.

74. Для возвещения о надобностях обретающихся в отделах иметь при входе в каждый номер небольшой колокол, с протянутым в покой шнуром, дабы при звоне гвардиона к покоям определенного, надзиратель, осведомясь о нужде, доносил карантинному комиссару.

75. По миновании срока карантинного содержания находящихся в пассажирском квартале комиссар сего отделения сочиняет о всех таковых того же самого дня именной список, с означением: когда и на какое время принят для содержания в сем квартале, какие при каждом находятся употребительные вещи; и потом препровождает в карантинную контору, откуда получа пропускные билеты, отсылает караульному надзирателю для выпуска из карантина.

ОТДЕЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
О должности комиссара 2-го квартала.

76. Во временных карантинах квартал сей составляют

— 215 —

в благополучном нахождении оного "очистительные отделения", "обыкновенная" и "опасная больницы". 77. Комиссар сего квартала принимает вещи, пожитки и товары в присутствии члена Конторы и лекаря при самых хозяевах приказывает оные развертывать и расстилать рабочим людям при надзирателе, по местам для того назначенным. 78. По принятии товаров, вещей и пожитков в очистительные пакгаузы комиссар наблюдает неупустительно, чтобы данное от Доктора Карантинному лекарю письменное наставление, по силе параграфа 14-го, исполнялось в точности, и всякое от огноо отступление подвергает Комиссара и лекаря неизбежному суждению по законам. 79. По принятии в очистительный пакгауз хлопчатой бумаги, с довлеемою осторожностью разрезать тотчас мешки с хлопчатою пряденною бумагою и развесить оную в пакгаузе. Буде же бумага не пряденная, то разбив тюки, перемешивать бумагу граблями.

80. В очистительной каморе, в коей по системе Гитона Морво очищение хлопчатой бумаги производится, должны быть устроены решеточные нары в аршин с четвертью от полу из сосновой драни, употребляемой при оштукатурке домов, а за неимением оной может и хворост заменить дрань; драница, на решетку употребляемая, должна быть шириною в вершок и полагаться расстоянием одна от другой на вершок же.

81. Разложенная по решеточным нарам хлопчатая бумага всенепременно не должна быть толще шести вершков, дабы испарение селитряных кислот, прочищая всю массу очищаемой хлопчатой бумаги, во всех ее частях имело равновномерное действие.

82. Осмотр и очищение товаров, не подверженных заразе, находящихся в бочках, боченках, ящиках и без оных, насыпом на возах, производится комиссаром и лекарем в присутствии члена конторы.

83. По прошествии срока, назначенного для очищения пожитков, вещей и товаров, Комиссар очистительного квартала вносит в особый реестр и за общим с лекарем подписанием, отсылает оный в Карантинную Контору; и, по получении письменного из конторы приказания, представляет товары, вещи

— 216 —

и пожитки карантинному товарищу для поступления по параграфу 42, и записки верно в книге, какие товары, пожитки и вещи из очистительных пакгаузов выданы кому и когда.

84. К развязыванию, раскладыванию и развешиванию товаров, вещей и пожитков и всякого рода изделий Комиссар 2-го квартала, для избежания опасности, требует рабочих людей от самых хозяев, и строго наблюдает, под собственною своею ответственностью, чтобы никто из них табаку не курил, в отвращение пожарных случаев, от того произойти могущих, и для того при впуске надзирателя и рабочих людей в пакгауз трубки и табак от всех отбирает.

85. Комиссар сего квартала недремлемо печется о доставлении покоя болящим, сохраняя в больнице чистоту; и по записке, получаемой от лекаря, требует от маркитантов пищу для них и доставляет оную под собственным своим присмотром.

ОТДЕЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
О должности лекаря.

86. Находящейся в карантине лекарь ежедневно поутру свидетельствует всех пассажиров, в оном пребывающих, подавая по утрам штаб-лекарю рапорты.

87. Заболевших вновь в пассажирском квартале, не медля ни минуты, препровождает в "обыкновенную больницу", рапортует штаб-лекарю, описывая род болезни, признаки, припадки, состояние болящего и средства им употребляемые; и по единому о свойстве ее сомнительству, немедленно удалив его секретно в "особый отдел", содержать должен до совершенного разрешения в своем недоумении.

88. Но оказавшихся в действительной заразе препровождает скрыто в "опасную больницу". Пожитки, бывшие при зараженном, предаются огню в присутствии товарища, так, чтобы никто сего не знал, кроме чинов "квартала утушения заразы".

89. Пассажиры, находившиеся в одном отделении с зараженными, выдерживать обязаны трехнедельный срок, начиная с того дня, как заболевший язвою из оного выведен будет.

90. Когда принятые товары, пожитки и вещи раскладываются в пакгаузах, окуриваются и проветриваются, тогда лекарь должен

— 217 —

быть свидетелем, что все предписанное ему от Доктора производится чрез надзирателя и рабочих людей с надлежащим порядком и точностью.

91. В первое число каждого месяца в Карантинную Контору подавать должен ведомость, о числе больных, роде болезней и средствах им в течение месяца употребляемых.

92. Нужным лекарствам и припасам требования производить должен в то время, когда принятые им от Доктора поступили в расход, не допуская однако ж недостатка.

93. Во время свидетельства отделов, лекарь строго каждому подтверждает, чтоб собственного ради спасения своего, объявляли той же минуты, если кто из них почувствует первый припадок, какой бы то ни было болезни, внушая, что заразительная болезнь в самом начале бывает иногда не столь опасна и прилипчива, но тем паче неизбежна опасность для живущих с зараженными, когда яд заразы в болящем усиливается.

ОТДЕЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ.
О должности 3-го квартала.

94. В случае открытия заразы в "обыкновенной больнице" (чего Боже сохрани!) от 2-го квартала отделяется "опасная больница" и составляет сама собою третий иди "утушения заразы квартал".

95. Квартал сей заведывают непосредственно карантинный лекарь и комиссар второго квартала; а места их во "втором квартале" и "обыкновенной больнице", заступает Карантинный товарищ и Доктор, с исполнением и собственных своих должностей.

96. Карантинная контора должна употреблять все средства, в руках ее находящиеся, об удалении опасности заразы от прочих пассажиров, и с тем вместе не лишать несчастных "страдальцев язвою" человеколюбивой заботливости о скорейшем излечении их.

97. Не бесполезным почитается в квартале сем произвести в действие мнение известного Доктора Самойловича: "предлежит такожде иметь самопопечительнейшее старание и о подании язвозачумляющимся при каждом случае, всякой услуги найвозможней-

— 218 —

шей, избирая к сему прислужников всеусерднейших и добровольно к должности сей приступающих, или определяя им для прислуги кого либо от них же из перенесших уже заразу, хотя бы то и в слабости еще находящегося, предполагая в предмете, что без прислуги всеусерднейшей не возможно никому, никогда, нигде, никак от заразы излечиваться, а посему-то ежевременно и погибает повсюду большая часть язвозачумляющихся".

98. Комиссар 3 квартала должен ежедневно два раза в день осматривать находящихся в "опасных больницах", для доставления нужной помощи, со всеми осторожностями и при звоне в колокольчик приказывает осведомляться о надобности.

99. Больных класть на кровати, или нары, и для подстилки употреблять сено сухое, или солому, переменяя сии постилки чрез каждые три дня, а потом сжигать с осторожностью. Наволочки делать холстинковые набитые также сеном или соломою.

100. Умерших от заразы вывозить ночью из "опасной больницы" преступникам, и погребать тела с надлежащею осторожностью, старательно наблюдая, дабы для погребения таковых тел были вырываемы днем могилы не менее трех аршин глубиною, и тела бы были посыпаемы негашенною известью. Сверх же сего над каждою могилою сделать аршина на полтора земляные насыпи. Кладбище чумное, в отдаленности от карантина находящееся, окопать глубокими рвами, дабы я собака не могла перескочить и, навозив навозу, окуривать дымом окружность тех кладбищ.

ОТДЕЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
О пропуске чрез карантин людей, пожитков и скота из мест
сомнительных в благополучные.

101. Карантинный начальник, как скоро узнает о прибытии к границе путешественников или купцов, от форпоста, при границе от него учрежденного, обще с письменными видами при них имеющимися, и, рассмотря оные, немедленно отправляет конных казаков с надзирателем для препровождения проезжающих к карантину.

102. При сем препровождении конвойный надзиратель наблюдает по принятии обоза при границе, чтоб ничего из повозок

— 219 —

сложено не было, и притом, команду и его разделял бы всегда от препровождаемых во время конвоя ров и вал, около дороги сделанный.

103. За всякое сообщение и прикосновение к обозу, как посторонних, так и конвоя, подвергается надзиратель и вся команда неизбежному наказанию по законам.

104. В великую вину обращено будет тому, кто в ночное время дерзнет проехать чрез форпост к карантинному дому; и потому от захождения солнечного до самого рассвету строго возбраняется Надзирателю форпоста чинить прием проезжающих.

105. По приближении путешествующих к карантину конвойный надзиратель доносит о прибытии их словесно карантинному начальнику.

106. Карантинный начальник, не теряя ни минуты времени, приходит с Доктором к определенному для осмотра месту.

107. Проезжающий путешественник, купец, артельный староста, или обозно-чумацкий атаман, являются к карантинному начальнику с открытою головою.

108. Карантинный начальник приказывает явившемуся войтить в вопросную комнату, где по приведении к присяге по установленной форме, предлагает ему лично вопросы следующего содержания:

1.) Откуда и когда отбыл, и благополучно ли то место? 2.) Чрез какие места следовал, и нет ли там заразительной болезни?

3.) Здоровы ли все люди находящиеся при обозе?

4.) Не было во время пути убыли смертным случаем или побегом, и есть ли о том или другом письменное свидетельство?

5.) Не выдержал ли где настоящего карантинного термина и имеет ли на то узаконенный вид?

109. Ответы против сих вопросов пишет по сказанию ответчика на природном его языке карантинный переводчик.

110. Ответные пункты ответчика передаются ему для подписания и потом принимаются совместно его именными списками о людях и реестрами о товарах, пожитках и вещах, двойным числом, на общих правилах осторожностей, и те ответные пункты сличаются с билетом или видом проезжающего и долженствующими быть на оном пометами.

— 220 —

111. Все люди, составляющее обоз и прочие поступающее в карантин, подвергаются без изъятия освидетельствованию по списку представленному при опросе, в обнаженном виде, мужчины чрез Доктора, а женщины чрез бабку с тем намерением, что не окажутся ли оные в заразительной болезни.

112. Потом вседневно употребляемые ими вещи и их самых окурив, и что можно из пожитков обрызгав уксусом, карантинный начальник поручает людей, одетых в чистое белье и другую одежду, выданную из магазина комиссару "пассажирского квартала", для разведения их по местам; а товары, вещи и пожитки комиссару "очистителеного квартала" для исполнения в обоих кварталах, что выше предписано в сем наставлении. Порядок выдачи карантинного платья и окуривания носильной одежды, принадлежащей пассажиру, исполнять по особому приложенному наставлению.

113. Если случится оружие у пассажиров, то отбирать оное от них прежде поступления в квартал.

114. Надзиратель караула, как пашпорты путешественников и купцов с имеющимися при них свидетельствами, так и подаваемые о людях списки, а о товарах, вещах и пожитках реестры, слово от слова записывать должен в приемную книгу.

115. Для умножения осторожности никто из военных, гражданских и дипломатических чиновников, едущих из сомнительных мест, без выдержания полного карантинного термина и соблюдения всех предписанных правил исключительно пропущен быть не может, какого бы звания и состояния он не был.

116. На случай прибытия большого числа почетных пассажиров и занятия уже прибывшими пред ними всех пассажирских номеров, не воспрещается Карантинной конторе обратить обыкновенные больницы в жилища для пассажиров, до опорожнения номеров первопребывшими. Сие исполняется тогда только, когда "опасная больница" совсем без употребления по своему предмету, и может заступить место "обыкновенной".

117. Пропуск курьеров, эстафетов и письменной корреспонденции остается на точных правилах кордонного и карантинного положения.

118. Для фурщиков от начальства имеет быть назначен особливый карантинный срок, приемля во уважение, что они

— 221 —

обращаются почти всегда на открытом воздухе и имеют на себе рубахи и нижнее платье обмазанные дегтем. Прочая одежда их очищается на установленных правилах по системе Гитона Морво.

119. Фуры очищаются обмытием соленой водою и вымазыванием веревочных снастей дегтем; имея в особом замечании, чтобы бываемую конопать и паклю в бочках и бочонках для удержания течи, непременно вынимать и предавать огню; а бочки новою паклею законопачивать.

120. В пропуске прогоняемого скота чрез карантин поступать по особо установленным правилам.

121. Карантинная Контора имеет долг истребовать от земского начальства достаточные пастбищные места, но без всякого излишества, для подножного корму скота фурщиков, в карантине находящихся. За утрату скота отвечают уплатою сельские общества, избравшие из между себя пастухов.

122. При выпуске каждого пассажира из карантина снабжать его письменным или печатным свидетельством за подписанием всех присутствующих конторы по установленной форме, а на товары и вещи выдавать ерлики, по установленной определенной форме, за общим же подписанием членов, в коих удостоверять от Карантинной конторы, что пассажир выехал из такого-то места и подлинно выдержал полный назначенный ему карантинный термин, а в ярлыках показывать именно товары и вещи и, что оные очищены по системе Гитона Морво и по "Правилам Карантинным".

123. Сверх сего наставления карантинная контора в руководство свое иметь должна:

1. Карантинного Устава отделения VII "о предохранительных учреждениях".

2. "Кордонное и Карантинное Положение".

3. "Инструкцию о составлении и способе употребления минеральных курений".

4. "Краткое постановление", как употреблять средство надежно предохраняющее от прилипчивости открытое химиком Гитоном Морво Доктором Джамсом Кармихаэлем Шмитом, переведенное на Российский язык профессором Рейсом.

5. "Замечания о признаках заразительной болезни".

— 222 —

Примечание.

Караул в тех отделениях, где помещаемы будуть евреи, для выдержания назначенного термина, должен быть умножаем противу прочих пассажиров, и за евреями иметь строгий надзор.

Отделения, для помещения евреев назначаемые, должны быть с достаточными сараями, дабы повозки их с пожитками, вещами и товарами помещались в оные; а отнюдь не стояли бы на улице, или площадях, внутри карантинов находящихся; в случае же, если таковых сараев не будет, то повозки их помещать на тех дворах, кои у каждого карантинного отделения устроены.

Перины, подушки и матрацы должно с особым старанием окуривать и, дабы не одна наружность их окуривалась, но и внутренность, для сего прорезывать их несколько с боков и отверстия расширять вставливанием распорок, чтобы очистительный пар мог проходить во внутренность.

При очищении перин, подушек и матрасов старательно осматривать в них, а особливо в принадлежащих евреям не находится ли внутри перин, подушек и матрасов каких либо сокрытых вещей. Буде таковые, сокрытые вещи в перинах и подушках окажутся, поступать с тем, кому они принадлежат и с вещами и пожитками его, как назначено в "Правилах пропуска товаров безопасных от заразы", поступать за подлог.

Порядок выдачи карантинного платья и окуривания одежды,
принадлежащей пассажирам.

1. Несколько пар карантинной одежды должны быть во всякое время в готовности на случай поступающих в карантин пассажиров.

2. Каждый из пассажиров при вступлении своем в карантин сверх пожитков своих и вещей отдает для очистки платье и белье свое, а в замен оного получает карантинное, в коем оставаться должен до тех пор, пока его платье не будет окурено.

3. Поелику окуривание должно производиться не иначе, как минеральными курениями, по известной системе Гитона Морво;

— 223 —

то для сего довольно будет времени одних суток, разумея, что окуренное платье в продолжении сего времени будет уже и выветрено так, чтобы в нем тяжелого запаха после курительного состава не оставалось.

4. На другой день пассажир надевает уже свое собственное платье, а карантинное возвращает.

5. Карантинное платье, всякий раз после употребления оного пассажирами, окуривается и хранится в особом месте, на случай прибытия вновь пассажиров, дабы в нем не было никакой остановки.

6. Таким образом, пассажиры выдерживающие карантин будут заимствоваться карантинным платьем, не более двух суток; первый раз при вступлении, а последний при выходе из карантина, на то время, как их платье будет очищаться, а во все прочее время пребывания своего в карантине они будут оставаться в своей собственной одежде.

От заведения сего порядка выходит двоякая польза: во первых — для пассажиров, кои при вступлении в карантин, не только не будут иметь остановок, но напротив все удобства, ибо им предоставляется употреблять во время пребывания их в карантине свою собственную одежду, к которой они привыкли и которая, конечно, выгоднее карантинной, а во вторых — для казны, которая избавляется от излишних и совсем бесполезных расходов на заготовление платья в большом количестве для карантинных заведений.

Правила пропуска скота чрез карантин.

Поелику рогатый скот и лошади с самой весны всегда находятся на открытом воздухе, проветриваются и дождем обмываются, то посему перегон скота, имеющего короткую шерсть, должно дозволять без задержания, но в осторожность исполнить следующее:

1. Перегонять скот четыре раза чрез воду, направляя его противу течения ее.

2. Раскладывать по обеим сторонам огонь и, прогоняя скот по одиночке, останавливать каждую скотину на несколько минут в самом густом дыму, а с находящимися при нем людьми поступать на основании предписанного порядка.

— 224 —

3. Буде хозяева пожелают сделать перегон скота поспешнее, тогда дозволить перегонять скот имеющий короткую шерсть по надлежащем очищении, на другую сторону, где принят он должен быть другими людьми.

4. При пропуске скота, имеющего короткую шерсть, оброти, узды и проч. тому подобное должны прежде быть очищены по системе Гитона Морво или переменены.

5. При прогоне табунов можно, загнав табун в особо отгороженное место, разложить огонь так, чтобы ветер наносим был на табун.

6. Животные покрытые волнистою и долгою шерстью должны выдерживать полный карантин.

7. Птиц всякого рода очищать, опрыскивая уксусом, пока сделаются мокрыми.

8. Само по себе разумеется, что зимою очищать скот прогоном его через воду невозможно, обмытием же водою неудобно, а для того назначается в зимнее время умножить окуривание скота дымом и прогонять его сквозь дым по два раза в сутки в течение четырех суток.

О образе очищения товаров и вещей в карантинном доме

Все товары и пожитки, привозимые из сомнительных мест, которые могут быть заражены, должны быть в карантинном доме для выдержания карантина и в перевозе оных внутрь карантинной ограды во 2 квартале великую прилагать следует строгость и осторожность.

По принятии в карантин окуривание людей, товаров, вещей и пожитков порошками, выветрывание оных посредством возобновляемого воздуха, омывание уксусной или соленою водою, и опрыскивание уксусом, либо держанием над парами оного — суть доселе известные, самые благонадежные и действительные средства для очищения от заразы, в них нередко кроющейся.

Для удобнейшего изъяснения товаров и вещей, карантинному очищению подлежащих, за исключением пожитков, о коих сказано будет в своем месте, они разделяются на два рода. К первому роду принадлежать товары и вещи, в коих непосредственно скрываться может зараза; а ко второму роду причисляются — могущие причинять опасность не сами по себе,

— 225 —

но посредством своих обверток или посуды, в которой находятся.

Об образе очищения товаров и вещей в карантинном доме.

Очищение товаров и вещей первого рода производится следующим образом: 1.) Товары, которые очищать следует, располагать должно под навесами для того в карантинном доме сделанными, с наблюдением различного порядка, смотря по родам и знакам вещей, дабы в разборе оных не произошло замешательства, кому что принадлежать будет.

2) Всякие меха надлежит в очистительном пакгаузе развешивать по жердям и окуривать — простые и грубые, както: овчины, волки, медведи порошком № 1-м, а лисицы, песцы, соболи, горностаи, белки под № 2-м.

№ 1 — состоит из одной горючей серы, в мелкий порошок истолченной.

№ 2-й — составляется из 12 частей можжевеловых истолченных ягод и 1 части горючей серы, также в порошок истертой, смешанной вместе и хранимой в стеклянном сосуде.

Образ окуривания.

Поставив жаровню одну, или смотря по обширности места несколько оных, с раскаленными угольями на железную доску, или на песок, на четыре пальца насыпанный в том пакгаузе, в котором окуривание производиться будет, и потом насыпав на оные № 1-го или № 2-го порошка, немедленно запереть двери и окна, дабы действительнее серный дым проникнул все товары и вещи.

Чрез трое сутки, закрыв дверь и окна, а потом во все время проветривать, выбивать и стряхивать со всевозможною рачительностью, ибо мягкая рухлядь почитается между самими опасными вещами.

Сукна, холсты и прочие товары, которые складываются сгибами, развертывать, перекладывая сгибы один по другому; ежели есть подозрение, что товары заражены, то разбитые развешивать по веревкам на открытом воздухе, когда только погода позволяет.

Ковры, байковые и стеганные одеяла, всякого рода стеганные

— 226 —

и другие изделия шерстяные и шелковые, лен, книги, пергамент и всякого рода бумагу и тому подобные вещи разбивать и переворачивать два или три раза в день.

Хлопчатую бумагу и из оной пряжу, привозимою в мешках, очищать следующим образом: сперва распороть мешки с одного конца, а потом выложа перемешивать граблями.

Шерсть вынимать совсем из мешков и складывать в кучи, не выше 5 фут, передвигая и переворачивая по два раза в день во все время очищения, и притом чрез каждые 6 дней переменять места кучек. Сим образом поступать с шелком, льном, перьями, пенькою и тому подобным.

Шелк, гарус, всякую пряжу и щетину развешивать в кучках, а рогожи, пеньку, писчую бумагу, всякие обвертки, солому крашенную и некрашенную, проволоку шелком или нитками обвернутую, на смоленный такелаж, расстилать в очистительный пакгауз.

Миндаль, орехи и сорочицу в скорлупе обмывать соленой водою, пополам с уксусом смешанною, и проветривать на открытом воздухе.

Кожи с шерстью не выделанные и кожи сыромятные и выделанные окуривать и проветривать, вынося на свободный воздух.

Замшевые вещи, бархаты разных сортов, сукна всякие, бумажные и гарусные материи, развертывая половинки и куски, развешивать или расстилать по решеткам.

Гладкие кожи и сделанные из них вещи развешивать и окуривать.

Материи с золотом и серебром, золотые, серебренные и мишурные позументы, сетки и прочее, чего окуривать без повреждения невозможно, развешивать таким образом, чтоб воздух свободно везде проходить мог.

Губка грецкая, пробочное дерево и пробки из оного сделанные, очищаются чрез 24 часа, будучи опущены в чистую воду, а потом просушиваются на открытом воздухе.

Картины в рамах под стеклом должно вынуть и слегка выветривать в пакгаузах; ежели же нельзя будет вынуть, то окурить их снизу.

— 227 —

Очищение товаров второго рода.

Товары второго рода, хотя и почитаются не могущими быть заражаемы и потому безопасными, но в рассуждение их влагалищ или обверток, нужно иметь некоторую осторожность и при выпуске оных из карантина, приводя в исполнение следующее предписание.

Воск, масло коровье, сало, свечи сальные, восковые и мыло должно обмывать несколько раз в день соленою или морскою водою, обжигая или обрезывая у свечь светильню, захватя несколько сала или воску. Но если хозяин на сию предосторожность не согласится, то, в рассуждении бумажной светильни, свечи для очищения оставляются в карантине на 15 дней.

Всякого рода посуду, в коей именованные вещи содержатся, внаружи весьма прилежно вымывать соленою водою и очищать.

Кофе, табак, масла, конфеты, изюм и всякую, так называемую, бакалею; крахмаль, квасцы, ладан, словом все из принадлежащих ко второму роду товаров, вещей и минералов, привозимых в обвертках, рогожах и бочках, открыв места, в которых они положены так, чтобы воздух везде свободно проходить мог, проветривать.

Сахар головами должно вынимать из своих мест и расставлять таким образом, чтобы обвертка всякой головы очищена быть могла воздухом.

Деньги опускать в селеную с уксусом смешанную воду.

Свежие и соленые всякие мяса и рыбы, открывая посуду, проветривать.

Хмель, пробивая в разных местах тюки, проветривать.

Но вообще надобно смотреть, чтоб по открытии для проветривания на некоторое время, не было тут холста или другого чего тому подобного, очищая и обмывая посуду соленою с уксусом водою.

В заключение очистительных средств остается дать наставление о пожитках состоящих:

1.) В ношеном платьи всякого рода жителями зараженных мест, постелях, матрасах, подушках я одеялах, ими употребляемых.

2.) В разных связках, мешках, чемоданах, в разной ветоши, привозимой для бумажных фабрик и старых перьях.

— 228 —

3.) В старой шерсти, старой бумаге хлопчатой всяких обвертках и веревках бывших в употреблении в подозрительной стране.

Все вышепоименованные пожитки стараться выветривать и окуривать со всяким тщанием в особливом от товаром отделении чрез 6 недель; если же иные окажутся взятыми из такого места, где зараза свирепствует, тогда очищение делается чрез двенадцать недель. Но в случае том, когда или вывезший их, либо из его спутников, обнаружен будет зараженным, то для избежания несчастного для других приключения, все привезенные с ним пожитки, могущие сами по себе сообщать заразу, немедленно предавать огню, разумея однако ж токмо те, кои действительно зараженным употребляемы были и суть весьма опасного качества.

Князь Алекеьй Куракин.

Все эти правила и инструкции представляют собою не только исторический интерес далекого прошлого, но могут быть принимаемы во внимание в иных случаях и в настоящее время.

А. А. Несвицкий.

 

— 229 —

К истории малорусских дворянских родов.
(по фамильным архивам).

г. Красовские.

Родоначальником полтавской линии Красовских является козак Ирклиевской сотни Остап Красовский. Остап Красовский был одним из многих землястяжателей гетманщины. Принадлежа к числу казаков, он обнаруживал не столько воинские, сколько хозяйственные способности. Красовский усердно приобретал земельные угодья в пределах Ирклеевской сотни, но вместе с тем не выпускал из рук земельных клочков, которые достались ему от отца и деда. К 1730 г. в руках Остапа находился двор "с плецом", в д. Загородище двор "с садом и грунтом", "лес, на горе стоячий, пробиваемый Олейниковский"; двор, хата и "плеце" под с. Лихолетом, в урочище — Краснохижинной долине — "лес из лукою, к оному ж принадлежимою", оплачнавская пасека, оровский лес "з нивами, до него надлежащими", гребля "з млином и ставом на р. Ирклее", таковая же на р. Золотоноше и пр. Владея множеством земельных лоскутков в пределах Ирклеевской сотни, Красовский позаботился о том, чтобы лоскутья эти были покрепче за ним закреплены. С этою целью он просил гетмана Д. Апостола об "универсалной конфирмации". Рассмотревши "презентованные права на грунта" и "респектуючи на войсковы услуги" Красовского, гетман Д. Апостол 13 янв. 1731 г. приказал выдать Остапу Красовскому универсал, которым "грунта оному Красовскому, також детям и потомкам его в зуполное ствержались владение" и разрешалось ему "всякие належитие з них обретати пожитки и корысти", а властям наказывалось "в спокойном владении означенных грунтов жадного ему, Красовкому,... не чинити препятствия и трудности". Получивши из Войсковой Канцелярии гетманский универсал,

— 230 —

О. Красовский продолжал сколачивать земельные блага. В фамильном архиве Красовских мы находим купчую от 15 марта 1745 г. на новые приобретения. Остап купил у Ирклеевского казака В. Железняченка, примыкавшего своей землей к владениям Красовского, "лесок з нивкою собственний, отческий и дедизный". Лесок был приобретен "без никакого принуждения з доброй воли" за 3 р. 20 коп. Из купчей 23 июня 1774 г. казачки Гулиды и каз. X. Касименки видно, что в 70-х г.г. Остап Красовский был уже "абшитованным значковым товарищем" и по-видимому вскоре и умер.

Остап Красовский имел двоих сыновей — Павла и Петра. Павел Красовский в 1783 г. был значковым товарищем. Когда и где он начал свою службу, как проходил ее, данные семейного архива ничего не говорят, но из купчей 16 авг. 1784 г. видно, что Павел именуется войсковым товарищем.

Что касается его брата, то Петр Красовский сделал карьеру по-видимому благодаря своим достаткам и сравнительно видного положения в сотне. Свою службу Петр Красовский начал с 1769 г. в Ирклеевской сотне и "отправлял ее добропорядочно и усердно". В виду этого Ирклеевский сотник бунч. тов. Юзефович нашел нужным предстательствовать за Красовского пред переяславским полковником Г. Иваненком. Полковник нашел возможным сделать Петра Красовского "сотенным атаманом на ваканс" приказал однако и почитать его настоящим сотенным атаманом и выдал 12 ноября 1781 г. "открытый ордер, коего за объявлением в полковой переяславской к-рии" Петр Красовский был внесень "в число сотенных старшин". В должности сотенного атамана Петр оставался несколько лет. В 1787 г. он возбудил ходатайство пред гр. П. А. Румянцовым о переименовании его в российские офицеры. Но до этого Петр Красовский, кажется, находился в составе команды погонщиков при русской армий во время 2-й турецкой войны. "Для оказанной к службе ревнести и прилежности" гр. Румянцов нашел возможным исхлопотать Красовскому чин корнета, о чем выдан был начальником 2-й див. кн. Волконским 24 мая 1787 г. соответствующий "удостоверителний" документ. "Патент" же на чин корнета получен был лишь в 1789 г. 9 февраля. Но до того еще, в 1785 г., Петр Красовский был принят в число дворян Киевского наместничества и зажил себе помещиком.

— 231 —

Жил Петр вместе с братом Павлом, округляя и приумножая доставшиеся от отца имения. Еще в 1780 г. братья приобрели у казака X. Касима, "имевшаго надобность необходимых денег", "пахотное и сенокосное поле..., положение имеещое... в смежности" с Красовскими, за 45 руб.; в 1781 г. за 300 руб. они купили у коз. В. Сененка прилегавший к балке Ковраю и, значит также смежный грунт з разним родючим и другим деревом и при оном" пахотное и сенокосное поле; в 1784 г. за 47 руб. была приобретена "пахотная и сеножатная земля" у помежников по Загородищу каз. Квачей. Несомненно, на сем приобретения не остановились, но, к сожалению, сведений о них в фамильном архиве Красовских не сохранилось.

Павел Красовский умер бездетным и хозяином всего двора остался Петр, который отошел в вечность около 1820 г. Петр Красовский был женат и имел нескольких детей. К моменту смерти Петра Красовского наследниками его были сыновья Осип и Евстафий. Остап Красовский родился в 1806 г. Шестнадцати лет он поступил подканцеляристом в Золотоношский уездный суд, 8 окт. 1826 г. Остап был произведен в канцеляристы, а 22 янв. 1830 г. — в коллежские регистраторы со старшинством 31 дек. 1829 г.; 5-го марта 1832 г. он увольнился "по домашним обстоятельствам", и хотя считался человеком "способным и к повышению чина достойным", но оставался в чине коллежского регистратора. Выйдя в отставку Осип Красовский женился и зажил хуторянином. У Осипа Красовского был сын Юрий, доныне здравствующий популярный педагог, начальник Ореховского (в Таврической губ.)., училища. Брат Осипа Евстафий Красовский, по метрическому свидетельству судя, родился "в 1808 или 1809 г.", по справке же из Консистория — 19 сент. 1805 г. Евстафий по-видимому не служил — еще в 1844 г. он именуется просто "корнетским сыном". По фамильным преданиям, Евстафий Красовский был женат, имел детей, определил их куда-то на службу. Но большими сведениями по поводу этого мы не располагаем, как не располагаем, вообще материалами о роде Красовских.

— 232 —

2. Громашевские.

Сведения о роде Громашевских весьма незначительны. Весь фамильный архив этого рода состоит всего из 12 документов. Древнейшим представителем фамилии Громашевских является переяславский казак Клим. Клим Громашевский вступил на службу "в числе виборних полку переяславского казаков" в 1729 г. "От переяславской к-рии и сотенного ирклеевского правления" Клим "по всякий год беспрерывно наряжаем был... в разние внутрь и вне Малой России наряди" по 1757 г. Только в 1 757 г. "за усмотрением полковой переяславской к-рии" Клим назначен был "должность править каневецкого сотенного атамана" по-видимому "на вакансе", а в 1759 г. "респектом продолженних служеб" был утвержден "настоящим сотенным атаманом". Несмотря на усердную службу, Громашевского не взлюбил его сотник Ив. Лебединский, который, "возымев... неведомо с чего злобу..., начал причинять (Климу) разнообразные и несносные обиды безвинно". Обиды, вероятно, были очень чувствительны, потому что Клим "принужден (был) в полковой переяславской к-рии... на сотника искат и неединожди". Жалобы вызвали со стороны Лебединского еще большее озлобление и тоже доносы в полковую к-рию, причем последняя, не смотря на ордер Генеральной К-рии, "не доложас высшей команде" и "заочно" отрешила Клима от должности "с немалили поруганием" в 1765 г. Злоба Лебединского проистекала из того, что он на место Громашевского думал устроить и устроил своего родственника, "не бывшего нигде в службе сина мужика полку стародубовского сотне новгородской с. Шатрищ, в подданстве монастыря новгородского находящегос Матвея Черневского". В 1766 г. Клим пробовал жаловаться в Малороссийскую Коллегию, но ничего не добился. В подаче "скарге" провел и остаток своих дней († около 1769 г.). Благодаря постоянным беспокойствам урядов, доложены [положение] Громашевских в переясловском полку стало невозможным. Поэтому сын Клима Григорий перебрался в яблуновскую сотню лубенского полка, но на службе не состоял и умер казаком. Его сын Иван Григорьевич еще с 1764 г. начал канцелярскую службу тоже в лубенском полку, а чрез 5 лет "в пятисотной команде служил с начала... турецкой компании даже до окончания", причем, как видно из аттестата

— 233 —

от 28 окт. 1774 г., отличался "прилежностью и проворством", был "грамоте довольно знающ, к письменным делам способен и во многих случаях употребляем за старшин к командованию прочими". Такие обстоятельства дали Громашевскому возможность просить полковую к-рию о производстве его в сотенные старшины ^*). К-рия уважила ходатайство Громашевского и 11 июня 1781 г. он был сделан сотенным есаулом. Чрез 2 года И. Громашевский по болезни вышел в отставку в чине сотенного атамана, но до 1787 г. фактически не расставался с этой последней должностью. В 1784 г. при помощи друзей, удостоверивших, что "предки его — дед Клим и отец Григорий издревле были породы шляхетской..., вели как жизнь, так и состояние благородное, равно и он", Ив. Громашевский сделался уже российским дворянином и — по ходатайству гр. П. А. Румянцова — в 1787 г. корнетом. После этого Ив. Громашевский видимо отстранился от служебной деятельности совсем и стал заниматься исключительно хозяйством. Так, в 1797 г. он вел тажбу с священником Хорольского у. с. Ивановки, не желавшим почему-то уплатить заработанные беглым Громашевского Брязкуненком денегг, и благоустраивал полученное от предков с. Овсяки. В таких трудах он умер около 1809 г.

Вместе с Иваном жил нераздельно его брат Максим, тоже сопричисленный к дворянству Киевского наместничества 22 февр. 1787 г. Но о нем в фамильном архиве не сохранилось больше никаких сведений.

У Ив. Громашевского был сын Василий, родившийся в 1793 г. Василий Громашевский по протекции вице-адмирала Н. Л. Языкова в 1810 г. поступил на службу в николаевскую полицию писцом, в том же году был награжден "настоящим чином канцеляриста", а в 1811 г. вышел из полиции и поступил на военную службу. На последней он преуспевал и в 1836 г. мы видим его уже подполковником и кавалером. Василий Громашевский в бобринецком у. Херсон, губ. осадил дер.

^*) Одним из горячо поддерживавших в получении Громашевским уряда в первопирятинской сотне был сотник первопирятинский И. Плевковский. Но впоследствии друзья поссорились настолько, что Плевковский совершал даже наезды на дом Громашевского. См. мои Опыты по ист. права Малороссии, стр. 63.

— 234 —

Громашевку и для заселения ее приобрел несколько десятков крестьян у чигиринской помещицы Ф. Макарьевой за 2860 руб. и пр.

В. Громашевский имел сына Льва, служившего в Черноморском флоте и занимавшего там какой-то видный пост. Сын Льва Василий Громашевский, кап. 1-го ранга, участвовать в турецкой и японской компаниях. На этом и прекращаются архивные данные рода Громашевских.

Поручик М. Слабченко.

 

— 235 —

Документы, известия и заметки.

Ода Василия Мальцева Кназю А. Б. Куракину.

Ограждаемый Судьбою
Со превыспренних Небес
Князь Куракин пред собою!
Всех признательность влечет.
Все усердны. — Торопятся.
Благодетель, о Твоих
Подвигах сказать и славе.
Содеваемых в Полтаве.
Князь творец для Ней благих.
Ревность Твоя Блажится.
В Государственных делах.
Печатлеится красится
Видимых на раменах.
Так позволь благотворитель!
Вновь Полтавы образитель!
Всеусердно изъявить
Что Творимое Тобою
Подкреплямою Судьбою
Вечно, славно должно быть.
Князь Полтаву уновляя
По угодности Царя
Жителей вознаграждая
Всем довольствие творя.
Благодарность здесь усердна.
Со признательностью верна.
Велегласно вопиют
Что Куракин благодетель.
Для Полтавы вновь содетель
Справедливость воздають.

— 236 —

Князь для нищих и убогих.
Воссоздал жилища вновь,
Для страдавших толь премногих
Музы тут устроевая
Сирых, бедных принимая
Первого Петра прославить
Тщится монумент поставить
В память вечную родов
Возносимый град Полтава
Новым озарен лучом
Явно зрит для ней что слава
Украшаясь не мечем
А Куракина раченьем
Неусытным попечением
молить, просить чтоб отец
Князь Куракин не оставил
Град Полтаву впредь прославил.
Как Благих Ея Творец.

Сочинил Г. Секретарь Василий         
Мальцов.

Эту оду г. Секретарь, как величал себя автор, препроводил Князю при следующем письме; "Посреди неусыпных трудов и бдению вашего сиятельства ознаменование для губернского города Полтавы благотворения приемлю смелость в кратком слоге изъявить, предая себя человеколюбивому вашего покровительству".

На этом письме князь написал: "благодарность изъявлено лично"!

Генваря.
1805 г.
Полтава.

¹⁾ Арх. Губ.,Правлений. Партикулярная переписка 1805 года. л. 57-58.

— 237 —

Просьба Масальского послать поздравление
Императору Николаю I.

В 1833 г. коллежский регистратор Матвей Масальский пожелал послать «свою речь поздравительную с новым годом Императору Николаю I. Он писал генерал-губернатору кн. Н. Г. Репнину: «со времени отставки, в 1804 г. он занимается» под сенью помазанников Божьих в частных домах, равно и на месте моего жительства учением российской грамоте, первоклассных предметов, малолетних детей; пишу иногда нравоучительные статьи; из коих поздравления Его И. Величества с новым годом, по мнению моему, есть самое лучшее, которое я и имел желание при прошении своем на Высочайшее имя послать, но смелости не достало». Кн. Репнин, отдавая должное чувствам автора, не одобрил слога, о чем и уведомил Соснецкого земского исправника, предписав ему убедить автора "употреблять время на гораздо полезнейшие занятия». (Арх. Г. Правл. 1833 г. №. 11).

Просьба учителя Новроцкого о награде.

Милостивейшее вашего Сиятельства воззрение, состоящее в изъявлении благоволения за найденный в Прилукском народном училищ в обучении юношества порядок, я за должное со сто-роны моей исполнение должности, возбудило во мне смелость повергнуть себя вашего сиятельства рассмотрению.

Я в настоящем классе прохожу уже три года без всех иных побуждений, кроме благодетельного и высокого от вашего сиятельства начальничьего ободрения, по которому хотя о вознаграждении меня и было по надлежащему представление, но по сему нет содействия.

Взирая с восхищением на оказывание вашим сиятельством высоких ваших премногих милостей, осмеливаюсь и я всенижайше просить благодетельного вашего могущества и мне получить воздаяние за труд мой, о коем свидетельствуют подносимые при сем аттестаты.

За отличное счастье и приятнейшую честь поставляю вечно пребыть с глубочайшим в особе вашего сиятельства высокопочитанием и тою же преданностью и пр. учитель 14 класса

— 238 —

Иван Новроцкий. Князь Куракин ответил ему что "вследствие "предварительных правил", изданных Министерством, в это дело вовсе ему не принадлежит и входить в оную (т. е. просьбу) ему не можно. (Арх. Г. Правл. 1803 г. св. 24, № 114).

Речь Роменского предводителя дворянства В. Полетики.

В первой половине прошлого века, из среды дворян не мало избиралось лиц для занятий разных должностей. Роменский предводитель В. Политика, получив от губернатора Сонцева, в 1802 г. предписание о "введении новоизбранных для Роменского повета чиновников в места каждому назначенные" привел их к присяге в соборе и затем прочел им "приличные о том законы" и сказал, как он доносил "мои мысли", которые и представил князю Куракину. Вот эта речь: "Наконец, судии наши, вы уже в храме правосудия, куда вводит вас доверенность сограждан ваших и власть правительства, вручил вам кормило суда и правды, они вверили вам жребий спокойствия и безопасности своей. Я был тому свидетелем и скоро чаю быть вашего рвения и беспристрастия. Не найду верно и не приведу к вам ни одного угнетенного оставленного без покровительства, ни одного гонимого без защиты, вы сами их узрите. Место заседаний ваших будет их убежищем, а вы хранителями чести и достояний их. Чистая совесть, доброе имя, честь будут единственною для вас наградою, но есть ли что лестнейшего для смертного и для сына отечества? Совершенно надеясь, что истина и милость, любовь и соболезнование к ближнему будут всегда двигать сердца — водить руки ваши, что вы всегда соединять для него будете милосердие с правосудием, я оставляю вас и выхожу спокоен".

Интересна не столько речь, сколько обычай говорить речь при вступлении в должность избранных лиц.

(Арх. Г. Правл. 1802; № 128, св. 42, стр. 177).

Сообщ. И. Ф. Павловский.

 

— 1 —

— 2 —

 

Печатать дозволяется 7 января 1916 года. Военный Цензор П. Саханский

 

— 3 —

ОТЧЕТ за 1915 год.

В отчетном году председателем Комиссии был Губернский предводитель дворянства М. И. Герценвиц, товарищем председателя А. Ф. Мальцев, Правителем дел и казначеем И. Ф. Павловский и библиотекарем В. А. Щепотьев. В октябре заканчивали свои полномочия А. Ф. Мальцев, И. Ф. Павловский и В. А Щепотьев. В заседании 1 Октября они были вновь избраны на три года. В составе Редакционной Комиссии были: А. Ф. Мальцев, И. Ф. Павловский и Л. В. Падалка. Членами Ревизионной Комиссии были: Г. Т. Иванов и А. Ф. Дучинский. В 1915 г. было 5 заседании, на которых, помимо текущих дел, были прочитаны следующие доклады: И. Ф. Павловским три доклада: 1) О съезде представителей ученых архивных комиссий, бывшем в Петрограде 6-7 Мая 1914 г. (это второй доклад, первый был прочитан осенью 1914 г.) 2) "Описание архивов Полтавской губернии". Докладчик сделал, на основании полученных данных, характеристику состояния архивов губернии. 3) О продаже спиртных напитков в Полтавской губ. в начале прошлого века. Докладчик на основании архивного материала, сообщил какие были в то время горячие напитки, цены при покупке и продаже и т. п. М. Г. Астряб: "К истории Лубенского монастыря". Сообщив об основании монастыря, его имениях, пожертвованиях, он передал содержание многих интересных материалов, относящихся к истории этой обители (фундуш княжны Раины Вишневецкой, дарственная запись Ю. Русеновича, его духовное завещание, процесс М. С. Грека с Мгарским монастырем и т. п.) О том же монастыре и в том же заседании, прочла доклад д. ч. общества Е. В. Волкова. — "Дело подполковника Алексея Семенова с Лубенским Мгарским монастырем 1756 года.

— 4 —

Это дело изложено на основании архивного материала, переданного в Архивную Комиссию ее почетным членом М. Н. Пантелеевым. Это бытовой очерк. Подполковник Семенов жаловался гетману на "обиды и гвалты, чинимые ему управителем Мгарского монастыря Голяховским с чернецами и всем их народом и набегов на село его Березаточу" и т. п.

В. Б. Бучневич прочитал исторический очерк о селе Жуках (Полтавского уезда).

А. А. Несвицкий, на основании архивного материала, прочитал реферат: "Меры против заноса чумы в Малороссию в прошлом столетии". Предпослав своему реферату очерк распространения чумы в России, докладчик указал на меры, какие были приняты генерал-губернатором малороссийским против занесения этой болезни.

Член Комиссии И. Ф. Неутриевский, проживающий ныне в Нижнем Новгороде, прислал доклад: о борьбе с голодом в 1833 г. Этот доклад является продолжением его доклада, читанного в Комиссии в 1914 г., когда он был преподавателем Полтавского женского епархиального училища. Доклад был прочитан В. А. Щепотьевым.

Издания Архивной Комиссии в 1915 году.

1. Выпуск ХII-й. Сюда вошли следующие работы: Л. В. Падалка — Происхождение и значение имени "Русь". И. Ф. Ковбы — Хозяйственное положение посполитых и подсоседков Песчанской сотни, Переяславского полка, по данным Румянцевской описи 1767 года. П. К. Федоренка — Воронковская сотня Переяславского полка по Румянцевской описи. И. Ф. Павловского — Кременчугская фабрика сукноделия для евреев в начале XIX века. Приложение: И. Ф. Павловского — Отчет Полтавской Ученой Архивной Комиссии за 1914 год.

2. Выпуск XIII. Содержание: И. Ф. Павловского — Первый съезд представителей ученых архивных Комиссий в Петрограде (6-7 Мая 1914 г.). М. Г. Астряба — Лубенский Мгарский Свято-Преображенский монастырь, В. А. Щепотьева — Несколько статистических данных из жизни Малороссийской губернии (нынешних Полтавской и Черниговской) в начале XIX в. И. Ф. Павловского — О минеральных водах в Константиноград-

— 5 —

ском уезде, Полтавской губернии в начале прошлого века (1804-1809 г.).

И. Ф. Павловского — К биографии И. П. Котляревского — (с двумя автографами), П. Н. Маламы — О саранче в 1804 г. и о мерах борьбы с ней. И. Ф. Павловского — О переселений полтавских казаков на Черноморье и Тамань в начале прошлого столетия, И. Ф. Павловского — К биографии В. В. Капниста. Начертание дворянского училища. Е. В. Волковой — Дело подполковника Алексея Семенова с Лубенским Мгарским монастырем 1756 г. И. Ф. Павловского — Ботанические сады в Полтаве, разведение и собирание лекарственных растений в Полтавской губернии в прошлом столетии. Приложение. "Из переписки Малороссийского генерал-губернатора князя А. В. Куракина", сообщ. И. Ф. Павловский.

Эти два выпуска помимо д. и почетных членов, которым посылаются все издания Комиссии, били разосланы всем земским гласным тех уездов, которые ассигновывают пособия Комиссии. Рассылаются также всем Архивным Комиссиям и учебным учреждениям, от которых Комиссия получает издания.

3. Отчет Архивной Комиссии за 1914 год. Отчет этот был напечатан в приложении к XII в. и отдельно, в небольшом количестве экземпляров.

4. Народные песни, собранные в Полтавской губ. Собрал В. А. Щепотьев. К этому изданию предпослано введение, а в конце его помещены ноты (более 60 песен).

5. И. Ф. Павловский. — "Описание архивов Полтавской губернии". Описание это сделано по поручению Императорского Русского Исторического Общества. Комиссия выработала опросные листы, по которым в городах производили обследование уполномоченные комиссией лица. Опросные листы для собирания данных о церквах были разосланы о.о. благочинным епархии, а для Волостных Правлений земским начальникам. В настоящею. труде помещена характеристика, на основании этих данных, состояния архивного деда в губернии, а затем и все существенное, извлеченное из этих опросных листов.

6. Материалы по народной словесности, в. I., собранные в Роменском уезде, д. членом Комиссии П. А. Гнедичем.

— 6 —

7. Его же, в. II, ч. І.

8. Его же вып. II, ч. 2-я. Эти издания песен иллюстрированы прекрасными, художественно исполненными снимками. Всех сборников будет 5. Четвертый находится в печати. Это большой труд д. ч. комиссии П. А. Гнедича, прожившего в Роменском уезде с специальною целью собрания этого этнографического материала. П. А. Гнедич пожертвовал на это издание 845-95 к. ¹⁾, а без этих средств Архивной Комиссии невозможно было бы издать эти выпуски, тем более, при той дороговизне бумаги, какая существует в настоящее время. Таким образом, в отчетном году Архивной Комиссией выпущено семь изданий, не считая "Отчета Архивной Комиссии", который является оттиском из XII в. "Трудов Комиссии".

Сочинения, полученные Комиссией в 1915 году.

Труды Архивных Комиссий:

Действия Нижегородской Арх. Комиссии т. XVII, в. II, IV в. III, т. XV в. V, в. IV, VI.

Рязанской т. XXVI, в. 2. Таврической, № 52. Тульской кн. I. Воронежской в. V. Вятской 1915, в. I. Курской в. II. Владимирской кн. XVI. Саратовской в. 32. Известия Тамбовской в. 56. Екатеринославской в. X. Оренбургской в. XXXII. Черниговской в.ХL

Отчеты о деятельности Архивных Комиссий:

Симбирской, Черниговской за 1911 г., Ставропольской за 1911 г., Тульской, Рязанской за 1912 г., Воронежской 1913-1 февр. 1914.

Отчеты ученых учреждений:

1) Бессарабского Церковно-Археологического общества, 2) годовой отчет по устройству Музея 1912 г., 3). Отчет Подольского Церковно-Археологического общества за 911г. 1912 г. 913 г. (две брошюры, 4) Харьковской городской библиотеки, 5) Отчет Общества ревнителей истории с Ноября по 1 Января 1914 г., 6) Отчет Киевского Художественного Музея, имени Николая II, за 1914 г., 7) Отчет Одесской Городской библиотеки, 8) Отчет Ц.-исторического и археологического Общества при Киевской Ду-

¹⁾ Помимо этого, П. А. Гнедичем сделаны на свои средства рисунки к двум выпускам.

— 7 —

ховной Академии 9) Российское Общество нумизматов. Протоколы 1914 г.

Труды Ученых Обществ:

Вестник Харьковского Историко-филологического Общества.

Сборник статей в честь проф. В. П. Бузескула.

   "   "   "   "   "   "   "   "   памяти проф. Редина.

Последние два издания — Историко-филологического Общества. Известия Общества изучения Олонецкой губ. 1915 г. 2 и 3, 4. Опись делам архива Канцелярии Госуд. Думы т. I и т. II. Сборник статей, изд. Студенческим ист. этнографическим кружком при Киевском университете в. 3. VIII. V.

Известия И.-Археографической Комиссии в. 51, 52, 53, 54, 55, 56 и приложения к в. 52, 54 и 56.

Летопись Херсонского городского музея за 1913 г. Столетие военного министерства: 1) Главное военно-судное

управление и 2) Главное Управление военно-учебных заведений.

Сборники И. Р. Ист. Общества т. 7, 8, 9 и Рус.-биографический словарь (1 том).

Сборник Новгородского Общества любителей древности.

Материал для алфавитного указателя к журналам 1 департамента Сената.

Опись документам и делам Сенатского Архива т. и III, ч. 1 и 2.

Чтения в церковно-историческом и археологическом Обществе при Киевской Академии в. XIII.

Предположения по изучению 2-й Отечественной войны (изд. Тульской арх. комиссии).

Известия Общества Археологии, истории и этнографии при

Казан. Университете т. ХХІУ в. 1 — 3.

Мinerva. Сборник ист. ф. семинария при В. Ж. курсах в и Киеве в. IV и в. V.

Каталог библиотеки Д. Г. Бурылина. Иваново-Вознесенск т. I. Ватин. Село Минусинское. Исторический очерк, изд. Минусинского Мартьяновского Музея.

Люди Нижегородского Поволжья, в. I.

— 8 —

Указатель временной этнографической выставки русского населения Галиции.

Альбом достопримечательностей Ц. Археологического Музея при И. Киевской Духовной Академии.

От почетных членов Комиссии:

Ланниченко И. А. проф. Казанский.

От Высокопреосвященного Иоанна, бывшего епископа Полтавского, ныне архиепископа Рижского:

1) Циркуляр Министра В. Дел от 6 Мая 1884 г. за № 10 об учреждении Рязанской Ученой Архивной Комиссии. 5 экз. брошюр журналов Рязанской Ученой Арх. Комиссии и

Труды той же Комиссии:

8 номеров за 1887 г. II-го тома, 7 — за 1888 г. 3-го тома, 11 — 4-го тома, 12 — 5-го тома, 8 — 6-го тома, 9 — 7 тома, 2 выпуска 8-го тома, 1, 1895 г., 2 — 1897 г., 2 — 1899 г., 1 — 1900 г., отчет за 1909 год. 1 писцевая книга Рязанского края; брошюра "Коростовский клад", брошюры о раскопках Борковского могильника:, значение клада, и преподобный Илларион.

Петров Н. И. Преосвященный Феодосий еп. Оренбургский.

От д. членов Комиссии: Н. Е. Макаренка: Путевые заметки и наброски о русском искусстве.

В. Л. Модзалевского: Актовая Книга Стародубского городового уряда 1693 года.

От Архива Государственного Совета: Журналы отчетного и главного комитетов по крестьянскому делу т. I. т. II, приложения к журналу Главного Комитета, журналы и мемории. Опись дел архива т. 11, 12 и 21.

От товарища председателя Смоленской архивной Комиссии Е. Н. Клетновой: 1) Археологические разведки, Вяземского, уезда, 2) Отзвуки Отеч. войны в пределах Вяземского уезда, 3) Мерянское погребение, 4) О раскопках на Смядыни, 5) По рудной Осетии, 6) Хронограф Вяземского собора.

— 9 —

Почетные Члены Комиссии:

Багалей Д. И., бывший ректор и профессор Харьковского Университета, ныне городской голова в Харькове.

Бразоль С. Е. Гофмейстер, б. Полтавский губернский предводитель дворянства и член Государственного Совета.

Гавриил, бывший епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии.

Зенгер, б. министр народного просвещения.

Иоанн, б. епископ Полтавский, ныне архиепископ Рижский.

Иконников, В. С. историк, заслуженный профессор Киевского Университета и член Академии Наук

Ефименко А. Я. профессор высших женских курсов в Петрограде.

Катеринич М. К. б. Полтавский вице-губернатор, а ныне сенатор.

Князев В. В., бывший Полтавский губернатор. Левицкий О. И. историк.

Линниченко И. А. профессор Новороссийского Университета.

Мальцев А. Ф., доктор медицины, директор Полтавской Психиатрической больницы. Товарищ председателя.

Муравьев Н. Л., граф, бывший Полтавский, а ныне Московский губернатор.

Назарий, б. Полтавский архиепископ, а ныне архиепископ Херсонской и Одесский.

Павловский И. Ф., бывший преподаватель Петровского Полтавского кадетского корпуса. Правитель дел и казначей.

Пантелеев М. Н., бывший директор Киевской гимназии "группы родителей".

Петров Н. И. заслуженный профессор И. Киевской Духовной Академии.

Потоцкий А. П., бывший директор Петровского Полтавского Кадетского корпуса.

Покровский Н. И., директор Петроградского Археологического института.

Сильвестр, б. епископ Прилукский, а ныне епископ Омский и Павлодарский.

Сумцов Н. Ф., профессор Харьковского Университета.

— 10 —

Скаржинская Е. А.

Шереметев С. Д. граф, член Государственного Совета.

Щербатов Н. В. князь, б. губернский предводитель дворянства.

Успенский А. И, директор Московского Археологического Института.

Урусов Н. П., князь, б. Полтавский губернатор, ныне шталмейстер, сенатор, Екатеринославский губернский предводитель дворянства.

Уварова П. С, графиня, председательница Московского Археологического Общества.

Эварницкий Д. И. Историк, заведующий музеем имени Поля в Екатеринославе.

Члены Комиссии, живущие в Полтаве.

Аглаимов С. П., б. земский начальник Полтавского уезда.

Акиманский Б. Е. секретарь Его Преосвященства, епископа Полтавского.

Алексеев Л. Н., земский начальник, председатель Съезда.

Андрущенко И. В., преподаватель мужского духовного училища.

Балясный К. А., камергер, б. Орловский губернатор.

Бородай И. Г., член Городской Управы.

Булюбаш И. П., б. член Правления Земельного Банка.

Булюбаш В. И., член Правления Земельного Банка.

Булюбаш О. В., супруга предыдущего.

10. Бучневич В. Е., судебный пристав Окружного суда.

Быков Ю. В., ротный командир Полтавского кадетского корпуса.

Василевский В. Л., б. преподаватель Александровской гимназии, а ныне председатель Совета женской гимназии г. Вахниной.

Волков Н. К., служить в Земельном Банке.

Волкова Е. В., супруга предыдущего.

15. Герценвиц М. И. Губернский предводитель дворянства.

Голобородько П. Г., преподаватель Кадетского корпуса.

Голобородько М. И., помощник инспектора семинарии.

Грозинский П. Я., нотариус.

— 11 —

Джежелей А. Д., управляющий акцизными сборами.

20. Дучинокий А. Ф., преподаватель реального училища.

Иванов Г. Т., преподаватель мужского духовного училища.

Каменский А. В., священник, законоучитель Александровской гимназии.

Коваленко Г. А., секретарь Городской Думы.

Комарецкий Н. И., преподаватель духовной семинарии.

Краузе К. К., старший фабричный инспектор.

Купалов А. Ю., преподаватель реального училища.

Лисовский Г. Я., протоиерей, смотритель духовного училища.

Малама П. Н., председатель оценочной Комиссии в Земельном Банке.

Маркевич Г. И., товарищ управляющего Городского банка.

30. Несвицкий А. А., врач, заведующий городской амбулаторией.

Остроумов Д. И., преподаватель Александровской гимназии.

Падалка Л. В., служить в Губернской Земской Управ.

Попов М. М., помещик.

Потехин С. Д., преподаватель мужского духовного училища.

Рахубовская М. В., вдова полковника.

Реха К. С., директор реального училища.

Ризенко И. Н., преподаватель Духовной семинарии.

Рикман А. Г., член Городской Управы.

Рклицкий М. В., служить в Губернской Земской Управе.

40. Снесский Н. А., старший советник Губернского Правления.

Трипольский В. И., священник, настоятель Вознесенского храма.

Фисун Е. В., служить в Губернской Земской Управе.

Фиялковский Н. О., преподаватель мужского духовного училища.

Хмелевский Г. Ц., художник-фотограф.

Чубов М. М., священник Троицкого храма.

Щепотьев В. А., преподаватель Женского Епархиального училища. Библиотекарь.

47. Щербаковский В. Н.. помощник завидующего музеем Губернского Земства.

Иногородние:

Астряб М. Г., бывший воспитатель и преподаватель Полтавской дворянской гимназии (Лубны).

— 12 —

Барвинский В. А., историк. (Харьков).

Богословский Е. С., инспектор Жмеринской гимназии.

Василенко Н. П., историк. (Киев).

Гирс А. Д., нотариус в Золотоноше.

Гнедич П. А., бывший преподаватель Кобелякский мужской гимназии.

Гололобов Я. Г., бывший полтавский вице-губернатор, ныне и. д. Енисейского губернатора.

Дроздов С. Л., начальник почтово-телеграфной конторы в Киеве.

Зубковский И. А., городской голова в Миргороде.

Китицын Г. А., отставной топограф. (Кременчуг).

Коваржик Ф. О., директор Константиноградской мужской гимназии.

Ксензенко А. И., врач в Миргороде.

Кушнир К. Ф. (Село Мойсеенцы, Золотоношского уезда).

Леонтовский В. П., преподаватель Кишиневской первой гимназии.

Магденко В. Н., помещик Кременчугского уезда.

Максимович Г. А., профессор Историко-филологического института в Нежине.

Макаренко Н. Е., археолог (Петроград).

Мещерская М. А., Княгиня. (Петроград).

Модзалевский В. Л., историк. (Чернигов).

Николайчик Ф. Д., начальник Сувалкской дирекции училищ.

Неутриевский И. Ф., преподаватель мужского духовного училища (Нижний-Новгород).

Остроградский В. А., помещик Кременчугского уезда.

Потоцкий П. П. генерал-лейтенант, начальник гвардейской пехотной дивизии.

Плесский М. В. директор Уманьской гимназии.

Ренский М. Д. Служит по Министерству земледелия (Харьков).

Рклицкий С. В. преподаватель Коммерческого училища (Кременчуг).

Савелов Л. М. председатель Историко-Родословного Общества. (Москва).

— 13 —

Скаржинский В. В. Камергер. (Петроград).

Скитский И. И., Начальник департамента Харьковской Судебной Палаты.

Сиротенко С. Т., бывший преподаватель Александровской гимназии, а ныне Золотоношской мужской гимназии.

30. Соколовский М. К., историк. (Петроград).

Соколовская Тира Отовна, историк. (Петроград).

Хоружко Г. М. (Остапье, Хорольского уезда).

Чигринцев И. Ф., председатель Роменской земской управы.

Шелухин А. П., служить в архиве при Киевском Университете.

35. Щербак С. Д. служит в архиве Министерства юстиции. (Москва).

36. Явойский А. А., инспектор народных училищ Кременчугского уезда.

В отчетном году поступили в Комиссию действительными членами: г.г. Голобородько М. И., Остроградский В. А., Снесский Н. А., Потехин С. Д., Алексеев Л. Н. и Д. Н. Магденко.

В конце Мая месяца скончался действительный член Комиссии Л. С. Белецкий, память которого была почтена вставанием в заседании 1 Октября.

Денежный отчет за 1915 год.

— 14 —

— 15 —

И. Ф. Павловский.

 

Отчет Ревизионной Комисии.

1915 г. 30 Декабря проверена ревизионной Комиссией приходо-расходная книга за 1915 г. при чем оказалось дохода, поступившего в 1915 г. 2750 р. 92 к., а с остатком от 1914 г. на 1 Января — 1595 р. 25 к., всего прихода было 4351 р. 17 к. Расход за 1915 г. 3375 р. 61 к. Остаток на 1 Января 1916 года 975 р. 56 к. Деньги хранятся в Полтавском Обществе Взаимного Кредита по книжке за № 2750 — 650 р. и в Полтавском Городском Общественном Банке по книжке за № 234 — 315 р. 16. и на руках у казначея 10 р. 40 к. На все произведенные расходы имеются оправдательные документы.