Помочь сайту

4149 4993 8418 6654

Полтавский губернский маршал С. М. Кочубей

Н. С. Полтавский губернский маршал С. М. Кочубей.

Публикуется по изданию: Н. С. Полтавский губернский маршал С. М. Кочубей // Киевская старина. Ежемесячный исторический журнал. Год тринадцатый. Том XLIV. Январь 1894 г. Стр. 135-141.

135

Полтавский губернский маршал С. М. Кочубей. Семен Михайлович Кочубей (род. 1778 (?)†1835 г.) был прямым потомком казненного Мазепой Василия Леонтьевича Кочубея 2). Отец его, подполковник Михаил Семенович (род. 1751 г.) был одним из богатейших помещиков полтавской губернии, имея около 6000 душ, и жил постоянно в д. Требах полтавского уезда, где, вероятно, и родился Семен Михайлович. Нам неизвестно, кто была мать Семена Михайловича, как он провел свои детские годы и где получил образование. Двадцати одного года он выступает уже на общественном поприще, будучи избран конотопским поветовым маршалом, в каковой должности пробыл очень короткое время, так как, с открытием в 1802 году полтавской губернии, он был избран на первых же дворянских выборах сначала полтавским поветовым маршалом, а вскоре и полтавским губернским маршалом. В последней должности Семен Михайлович прослужил около четырех лет, с 1803 г. по 1807 г., занявши этот столь ответственный в то время пост в самое смутное для дворянства время, когда крестьяне мечтали о вольности и толпами обращались с просьбами к тогдашнему малороссийскому генерал-губернатору князю А. Б. Куракину об обращении их в вольных казаков. Боясь волнений среди своих крепостных, большинство дворян переехали в Полтаву, ища утешения и поддержки со стороны губернских властей. Кроме переехавших в Полтаву на жительство, было много дворян, приезжавших накоротке, так что иногда собиралось в городе до 600-700 дворян, которых Кочубей должен был, конечно, принимать и ободрять. По свидетельству внучатного брата Семена Михайловича,

2) Русский Архив 1876, т. 3, стр. 453.

136

Аркадия Васильевича Кочубея (род. 1790†1873) 1), он жил в Полтаве пышно и роскошно, так что никогда не садился обедать иначе как в кругу гостей, не менее тридцати человек. Понятно, что такой образ жизни окончательно разорил его большое состояние. По сведениям А. В. Кочубея, Семен Михайлович промотал 7000 душ, а по другим источникам более 12000 душ 2). Оставшись в бедности, он неоднократно обращался к высшему правительству с просьбами об оказании ему материальной помощи, как потомку невинно погибшего из-за верности Престолу. В 1816 г. он совершенно оставил всякую общественную деятельность и поселился в своем имении, с. Беликах миргородского уезда, где и провел последние годы жизни в полнейшей бедности, так что священник с. Жуков Федор Романовский должен был устроить по нем поминки на свой счет 3). Сохранилась масса писем 4) Кочубея к тогдашнему малороссийскому генерал-губернатору князю Н. Г. Репнину, в которых Кочубей описывает свое бедственное положение и просит о помощи. Князь Репнин очень участливо относился в несчастному Семену Михайловичу.

С. М. Кочубей был женат на Прасковье Яковлевне Бакуринской, умершей 22 февраля 1815 г. Он горячо любил свою жену и был страшно огорчен ее потерей. Похороны ее были очень торжественные. Г. Бучневич 5) так описывает их, на основании собранных им материалов:

"Отпевание совершал архимандрит Кресто-Воздвиженского монастыря Иосиф Ильицкий соборне с городскими протоиереями и множеством священников. Дорога от дома до кафедрального собора и зятем до с. Жуков во всех местах, где предполагалось чтение Евангелия, была устлана ельником. По совершении погребения, поминовение в с. Жуках продолжалось более недели. На площади ежедневно в больших котлах варили для народа обед и ужин, а также были выставлены бочки меда и пива. За погребение, как значится в сохранившихся от того времени конторских книгах жуковского имения, было выдано архимандриту Иосифу Ильицкому

1) Семейная хроника. Записки А. Б. Кочубея. С. П. Б. 1890. Стр. 13 сл.

2) Бучневич. С. Жуки полтавского уезда. (Перепеч. из № № 79 и 80 полт. губ. вед. 1890 г.).

3) Ibidem.

4) На основании этих писем составлена настоящая заметка.

5) L. C.

137

и протоиереям по 500 руб. асс., а священникам по 300 р. асс., жуковскому же священнику Федору Романовскому была подарена большая, более двух десятин, прекрасная усадьба, перешедшая потом во владение Токаревского".

Сам С. М. Кочубей умер 29 апреля 1835 г.

По счастливой для фамильной гордости игре судьбы, Семен Михайлович имел лишь одного бездетного сына, Николая.

Подвизаясь на общественном поприще, С. М. Кочубей хотя и лишился всего состояния, но сделал очень много для общественного блага.

Снискавши расположение со стороны дворянства, он достиг того, что, по его предложению, дворяне пожертвовали 3000 руб. асс. на богоугодные заведения и 60000 руб. асс. на устройство дворянского училища, вместо которого был основан на пожертвованные деньги в 1840 г. кадетский корпус.

Так как при учреждении полтавской губернии г. Полтава представлял собой жалкий городишку с мизерными постройками, в которых не могли разместиться общественные учреждения, то Кочубей делал многочисленные пожертвования для благоустройства города. Для того что бы устроить все необходимые здания по приказу общественного призрения, Кочубей подарил приказу свой кирпичный завод с 200 т. выжженного кирпича и несколько усадебных мест и, кроме того, передал генерал-губернатору князю А. Б. Куракину 18 т. для покупки каменного дома под помещение для бедных воспитанников приказа. На Александровской площади Кочубей взялся построить три каменных дома — губернаторский, вице-губернаторский и дворянский, на постройку которых не находилось охотников, вследствие крайне ограниченных сумм, ассигнованных на постройку по смете. Сам генерал-губернатор должен был жить в двух смежных частных домах, заново отделанных Кочубеем, принадлежавших — один самому Кочубею, другой штаб лекарю Тишевскому.

Кроме всех этих пожертвований, Кочубей отдал в дар городу купленную им рощу для публичного сада, подарил гимназии купленную им минералогическую коллекцию и устроил при гимназии пансион для восьми мальчиков на полном своем содержании, воспитывал на свой счет детей бедных дворян, а также некоторых своих крепостных, в харьковском университете, в с. петербургской медико-хирургической академии, в разных пансио-

138

нах и институтах. Из этих воспитанников выработались потом весьма полезные общественные деятели, так, например, обер-секретарь 3-го департамента сената Пороховников (из дворян), старший врач полтавских богоугодных заведений статский советник Матвеев (из крепостных) и т. п.

Жена Кочубея учредила в Полтаве на свой счет пансион для 12 бедных дворянок, который просуществовал до 1816 года. С назначением князя Н. Г. Репнина малороссийским генерал-губернатором, этот пансион взяла на свое иждивение его супруга княгиня Варвара Алексеевна Репнина, а в 1818 г. был открыт институт благородных девиц, при чем Кочубей передал для помещения института большой деревянный дом с садом, лесом, сенокосом и огородами на 96 десятинах, стоимостью в 100000 р., из которых Кочубей согласился принять в уплату только 50000 руб. асс.

Во время отечественной войны, когда было формировано полтавское ополчение, Кочубей дал ратников из своих крепостных из каждых 15 душ по одному, тогда как прочие помещики дали лишь из каждых 25 душ по одному.

Таковы заслуги С. М. Кочубея перед обществом. Дворянство очень уважало его за это, но когда он разорился, то многие, по свойственному большинству людей равнодушию к чужой беде, позабыли о нем, что очень огорчило Семена Михайловича и сделало его на склоне лет мизантропом и украинофобом. Таковая перемена в его взглядах особенно ясно сказывается в представленной им в начале 1832 г. князю Н. Г. Репнину "Записке о прошлых и настоящих судьбах Малороссии", хотя впрочем и смолоду были у него задатки этого, как он сам высказывается в нижеследующем препроводительном письме к "записке":

"Приложением вчера написанной мною записки исполняю тем в полной силе откровеннейшие мои к Вашему Сиятельству обязанности, твердо надеясь, что изложенные мною собственно для сведения Вашего мысли мои о крае сем не будут никому более в оном известны, ибо иначе постараются меня ударить статутовым выволачиванием, изгнанием меня из оного. Но я, по фон-Визиновской шутке, убоясь бездны статутовой премудрости, намерен и сам возвратиться вспять в Россию, в коей столице из молодости получил я сей страх; тогда пусть какие хотят подводят здесь на сет изгнавшего себя артикулы своего законоведения. Признаюсь,

139

что часто слыша я сих неграмотных юристов, ссылающимися на сии артикулы, видел в них Мольерова лекаря по неволе, подкрепляющего мнение свое, что должно надеть и говорить в шляпе Гиппократовым авторитетом его главою о шляпах. Еще бывши я здесь губернским маршалом, в 1804 г., располагал я просить от имени дворянства о сравнении сего края с Россией, следовательно и об уничтожении сей артикульной книги, особливо, когда принужденным я нашел себя удалить от себя человека, бывшего несколько лет до того моим ближайше домашним, но коего пустое, но беспокойное настаиванье о поддержании вредного для всего целого края сего политического и гражданского национализма, заставило меня опасаться успехов от его тайных происков, быв мне все его тайны по предмету сего известны. Но когда тогдашний министр уделов 1) лично мне в столице о нем сказал, что он человек беспокойный и дел не знает, а потому никакие его затеи никогда не имели и не будут иметь успеха, то я почел намерение мое возможным отложить. Сей министр ни в обвинении, ни в неуспеxаx сего человека не ошибся, ибо оный оправдал оба сии случая в 1812 г., затрагивая тогда, ко удивлению моему, и самого экс-министра сего. О сем более сего писать не должно, а лично, если угодно Вам будет я могу представить сведения, довольно жалкие и любопытные, думаю здесь одному мне теперь известные.

Итак, в субботу, или в другой день, по назначению Вашего Сиятельства, буду в Полтаве, не взирая на крайне расстроившееся здоровье мое, непозволяющее мне и писать, а потому всепокорнейше испрашиваю извинения за столь худой почерк мой. Февраля 10-го 1832 г.".

Из этого письма видно, что мысли, изложенные С. М. Кочубеем в его записке, прямо противоположны взглядам большинства тогдашних представителей малороссийского дворянства, являются, можно сказать, единичными, так что все диаметрально противоречащее им составляло очевидно идеалы этого большинства.

Записка состоит из трех главных частей: кратких исторических сведений о Малороссии, описания судебно-административного строя ее и описания народного быта ее, с предположениями об его изменении, в видах политического объединения.

1) Д. П. Трощинский.

140

Что касается исторических сведений С. М. Кочубея, то они были весьма ограничены и притом большей частью превратны. Для образца мы приведем следующую выдержку из записки:

"Первоначальные жители сей страны (Малороссии), вероятно, отрасли скифской, занимали земли по обеим сторонам Днепра и были первородного свойства своего мирного, но храброго, существовали, как и все подобные народы, и как и ныне в степях существуют, в пастушеском быту. Но сие первородство скифское смешалось с разными другими племенами и начально с славянским, что можно заключить и из самого наречия, а наиболее из обычаев первой надобности (ужин — вечеря, ужинать — вечерять и проч.), имеющих слова языка сего. За сим смешением присоединились татары, турки, молдаване и волохи, вошедшие в состав народной малороссийской массы, а наконец, поляки составили отдельную часть сих жителей, панов, отчего породилось дворянство и вместе с тем подданные их, для довершения же всего сего вошли в край сей и евреи: все сие до присоединения всего сего народа к России".

При рассмотрении судебно-административного строя Малороссии С. М. Кочубей особенно останавливается на литовском статуте, который ему очень не нравился.

"Какая необходимость — говорит он — чтобы отличалась Малороссия законами судебными и военными постановлениями? Ежели статут лучше законов русских, то зачем бы его не дать и Русским, если же нет, то почему отделять Малороссиян от общего русского закона и оставлять их при статуте, при законе их врагов, Поляков?... Должно признаться, что статут есть нечто безобразно-инородное, которого никакое политико-химическое производство не могло смешать с общим российским телом закона, и что перевод его, статута, на русский язык не будет к тому способствующим средством. Он, перевод сей, напротив того дал случай узнать и Великороссиянам сию толстую книгу, как о ней сказал умнейший в России государственный муж, канцлер, родом из малороссиян 1), отделяющую столь резко их от малороссиян"...

Что касается народного характера и условий быта, то Кочубей об этом самого низкого мнения:

1) Князь В. П. Кочубей.

141

"Малороссия представляет самое счастливое пространство и положение: большая часть ее — плодороднейшие земли, а другая — обильна лучшими лесами. Обе части оживляются двумя большими судоходными реками. Все сии богатства образовали леность и вместе с оной первобытность ее коренных жителей, наипаче первой части, где истинно первоначальные малороссияне. Корень лености сей, удерживающей малороссиян в их первородной простоте, беспечности, следовательно и бедности их, в их пастушеско-военном происхождении, в коем работа и лучшее настоящего для них были чужды. Все в их быту и употреблении сему соответствует и утверждает сию леность, обычаи, одежда, пища, езда, все, все, а теперь и хутора их — приюты беспечности, праздности, невежества, уклонения от общественных обязанностей, от самого сообщества их, возвращающее их в дикое их происхождение"...

По мнению С. М. Кочубея, "главнейшей причиной не только лени нынешней малороссиян наипаче, но и их бедности, невежественные священники, ибо они, пьянствуя беспрерывно с мужиками, с них же неимоверно берут за все, и за венчание, например, до ста рублей и более. О сем бывший в Полтаве прокурор Горбовский хотел иметь попечение для прекращения сего зла, но едва не был происками духовенства обвинен и сослан. Но сие не может заставить молчать бесстрашную правду".

Вышеприведенных выдержек, кажется, достаточно для определения общего направления записки и для характеристики взглядов С. М. Кочубея в последние годы его жизни, которые обусловливались несомненно угнетенным нравственным состоянием под влиянием тяжелого материального положения. Но все-таки плодотворная деятельность С. М. Кочубея на общественном поприще в его молодые годы заслуживает благодарной памяти потомства.

Н. С.

 

Помочь сайту

4149 4993 8418 6654